Вальхтеов продолжает свою речь, желая Беовульфу процветания и богатства:

Пожелание процветания в оригинальном тексте выражено глаголом beon в форме повелительного наклонения и глаголом geunnan со значением «желать» в форме настоящего времени. Прозаические переводы сохраняют грамматические формы и семантику глаголов: Be prosperous. I wish you well of your treasure (1966), Be thou blessed […] A wealth of precious things I wish thee (2014). Поэтические объединяют пожелания в одно I wish you a lifetime's luck and blessings To enjoy this treasure (1999) или использует для перевода глагола со значением «желать» синонимичные лексические единицы или конструкции: I will thee Of good of the treasures (1895), May you from my wishes Grow rich in treasures (1952). В данном примере речевой акт пожелания сочетается с речевым актом просьбы, который тоже выражен глаголом beon в форме повелительного наклонения. Вальхтеов просит Беовульфа не забывать о ее сыновьях и заботиться о них. Все переводы (1895; 1952; 1966; 1999; 2014) используют для передачи этой прагматики глагол to be в той же форме, что и в оригинальном тексте.

Завершает свою речь супруга Хродгара, хваля верность своих воинов:

В данном отрывке варианты переводов разделились по смыслу: одна группа переводчиков видит в последней фразе Вальхтеов doр swa ic bidde прагматику приказа: now do ye my biddings (1895), Do thou as I bid! (2014), другие же считают эту фразу продолжением ее похвалы воинам (то есть речевым актом, принадлежащим к группе репрезентативов) (1952; 1966; 1999).

2.2.5 Эпизод 9. Виглаф обращается к соратникам

Тематически контрастными по сравнению с уже рассмотренными монологическами фрагментами кажутся речевые эпизоды из второй части поэмы, в которой, как уже было отмечено в теоретической главе исследования, подвергаются переосмыслению традиционные ценности героического общества.

Так, интересными с точки зрения представленных прагматических интенций можно назвать эпизоды с Виглафом, обращающимся к соратникам (молодой Виглаф -- единственный воин, не побоявшийся прийти на помощь своему господину). Рассмотрим для начала эпизод, в котором этот персонаж стыдит других воинов за трусость.

Авторский комментарий задает тон последующему высказыванию: слова Виглафа автор определяет как wordrihta fela, и часть переводчиков интерпретируют «правильность» произнесенных им слов как уместность в данной ситуации: many a right fitting word (2014), many fit words (1966), many words rightwise (1895); часть характеризует их как верные в моральном смысле: wise and fluent words (1999), many truths (1952). Задача авторского комментария также заключается в том, чтобы сообщить читателю о том, что Виглаф опечален произошедшим, в оригинале это выражено семой sefa geomor. Определения грусти подбираются авторами переводов в соответствии с их пониманием слова sefa, которое может трактоваться как душа: all sad was his soul (1895); сердце: Sad at heart (1999), heavy was his heart (2014); или разум: mind was mournful (1966). Интересно и расположение данной семантической единицы по отношению к другим: только Хини (1999) переносит ее в начало комментария чтобы упростить структуру предложения и облегчить чтение. Той же цели служит добавленный в переводе Толкина (2014) предлог for указывающий на причинно-следственную связь между грустью Виглафа и словами которые ему предстоит сказать.

Лексика, которую использует Виглаф позволяет создать его речевой портрет и понять почему его так печалит трусость соратников:

Речь персонажа отличают черты, указывающие на его принадлежность к воинскому сословию -- здесь кеннинги, описывающие воинов: garwigend gode и hwate helmberend, первый передается в переводах как spearmen valiant (2014), worthy spear-warriors (1952), или даже gar-warriors (1895) -- такой перевод сохраняет древнеанглийский корень оригинального кеннинга gar вместо современного слова spear. Некоторые переводчики считают допустимым использовать прием генерализации: так, у Дональдсона первый кеннинг приобретает вид good war-makers (1966), а Хини и вовсе объединяет два кеннинга в одно определение the best of his arms-bearing thanes (1999). Определение Беовульфа folces hyrde в переводах переданное как shepherd of his people (2014), the shepherd of our land (1999) -- явная христианская аллюзия, намекающая на совершенство лидера, и сохранение в виде традиционного для христианства образа «пастыря» позволяет читателю легко считать заложенный в это высказывание смысл. Сохраняет семантику, но теряет отсылку к христианству вариант guardian of his people (1952), а в версиях, которые формально наиболее приближены к оригинальному тексту, та же аллюзия считывается с трудом: keeper of the folk (1966), the herd of the folk (1895). Важность данного речевого эпизода в контексте поэмы заключается не только в определении героического идеала эпохи: здесь отмечается насколько точно соответствует ему Беовульф, и объясняется почему его преемником станет именно Виглаф. Без этой сцены было бы непонятно, какое влияние оказал главный герой на окружающих, в чем заключалось его роль «пастыря», поэтому корректный перевод данной лексической единицы играет важную роль для всего понимания всего произведения.

Следующий фрагмент включает в себя призыв Виглафа отправиться в бой и его обещание сражаться вместе со своим господином:

Призыв броситься на помощь Беовульфу wutun gongan to, helpan hildfruman лишь в одном переводе повторяет структуру оригинала so thereunto wend we, and help we the host-chief (1895). Большинство переводчиков выражают данную прагматику с помощью конструкции let us go to him (2014; 1966; 1999) или let us go forward (1952). Такое единодушие говорит о том, что это наиболее популярный и понятный для носителя современного английского языка способ выражения прагматики призыва. Закономерно, что отказывается от ее использования именно Моррис, цель перевода которого максимально форенизировать перевод.

Интересно и то, как выражается прагматика высказывания предпочтения и горькая ирония в словах Виглафа о том, что он куда охотнее предпочтет погибнуть в пламени вместе с Беовульфом, чем сбежит с поля боя. Часть переводчиков передает эту семантику ироничного преувеличения стилистически нейтрально (1952; 1966; 1999), другие же дополняют ее прилагательными в сравнительной степени: for my part far sweeter is it for me (2014), to me is much liefer (1895).

Храбрый Виглаф желает Беовульфу не сдаваться и обещает помочь ему:

В его речи снова звучит призыв, на этот раз обращенный к Беовульфу. В оригинале прагматика выражена глаголом scealt, и снова структура и лексика древнеанглийского текста сохраняется в переводе Морриса (1895), делая его трудным для восприятия. Эмоциональность призыва не сдаваться намного четче прослеживается в переводах, где для передачи той же прагматики был использован глагол must (1952; 1966; 2014) или глагол в повелительном наклонении (1999). Прагматика обещания (в котором Виглаф снова дает понять что скорее умрет, чем бросит Беовульфа на поле боя) ic рe fullжstu в переводах выражена с помощью глаголов will (1895; 2014) и shall (1952; 1966; 1999). Задача данной речи -- уличить трусов в бесчестии чтобы затем броситься на помощь Беовульфу и на деле показать героизм. Виглаф в поэме -- воплощение англосаксонского героизма, смелости и стремления к славе. Обращение к покинувшим Беовульфа воинам, таким образом, следует видеть не как укор от лица покинутого соратника, а как напоминание о главных ценностях описываемой эпохи.

Выводы к главе 2

1. Основные тенденции перевода примеров речевого общения в эпосе «Беовульф» на современный язык вписываются в привычную дихотомию направленной эквивалентности: в то время как для академических исследований куда удобнее использовать прозаические переводы Дж.Р.Толкина и Т. Дональдсона, придерживающихся принципов формальной эквивалентности (максимально сохраняя грамматические, синтаксические и лексические особенности оригинала), естественность звучания и художественное своеобразие лучше представлены в поэтических переводах, которым ближе принципы динамической эквивалентности (переосмысление средств выражения нужной прагматики и художественной выразительности с учетом вкусов читателей: намеренная архаизация У.Морриса, адаптация к более разговорному жанру Ш. Хини, сохранение высокого регистра общения Э. Моргана).

2. Специфика речевых актов в эпосе «Беовульф» заключается в двойной прагматике речевых эпизодов, в состав которых они входят. В привычном речевом общении подбор лексики, синтаксических и грамматических средств играет менее значительную роль, чем в тексте литературного произведения, где каждый элемент служит ключом к пониманию задумки автора.

3. Передача коммуникативных интенций оригинального текста при внутриязыковом переводе подразумевает прагматический анализ речевых актов, средства выражения которых сильно менялись по мере развития языка. Одними из самых частотных в тексте поэмы оказываются ритуализированные речевые акты предсказания, обещания, пожелания и благодарности. Переводчики подходят к передаче их интенции как с позиций сохранения особенностей выражения нужной прагматики в оригинале (заменяя willan и sculan на will и shall, сохраняя формы сослагательного и повелительного наклонения), так и полностью отказываясь от соответствия оригинальной форме содержания (используя опущения, компенсацию или выбирая современные способы выражения заданной прагматики).

4. Речевые эпизоды связаны друг с другом и важны для сюжета поэмы в своей совокупности: это не индивидуальные случаи речевого взаимодействия, поэтому перевод каждого из них необходимо согласовывать с предшествующими эпизодами с теми же героями и схожими темами.

Заключение

Диахронический перевод литературных памятников предполагает знакомство с основными положениями направления исторической прагматики, целью исследований в области которой является сопоставление прагматических значений речевых единиц на разных этапах развития одного и того же языка. Перевод речевых эпизодов в составе литературного памятника подразумевает работу с контекстом, недоступным для непосредственного наблюдения: анализ ситуаций произнесения высказывания и речевых портретов персонажей требует от переводчика обширного запаса фоновых знаний об описываемой эпохе.

В данном исследовании перевода примеров речевого общения в эпосе «Беовульф» на современный английский язык образцы речевого взаимодействия и их переводы были проанализированы с прагматической точки зрения. В ходе сравнительного анализа переводов учитывались как художественные особенности оригинального текста литературного памятника (язык, тема, структура повествования в целом), так и прагматическая направленность современных переводов. Нарративный характер большей части речевых эпизодов и их двуадресатность накладывают на переводчика определенные ограничения в том, что касается передачи коммуникативной модальности рассмотренных эпизодов. Важную роль в интерпретации прагматической интенции эпизодов речевого общения играет авторский комментарий, задающий временную и пространственную определенность ситуации речевого взаимодействия, а также глаголы-предикаты, указывающие на начало фрагмента прямой речи в тексте поэмы.

Изучив варианты переводов примеров речевого общения на современный английский язык, удалось выявить основные тенденции, определяющие стратегии перевода и определить типы эквивалентности, которой они позволяют достигнуть. Сопоставление переводов с разной прагматической установкой позволяет продемонстрировать широту спектра возможных переводческих решений, и распределить цели их применения между категориями формальной и динамической эквивалентности.

Размещено на Allbest.ru