Международное публичное право

К концу Первой мировой войны Гаагскую конвенцию по опиуму 1912 года подписало 41 государство, но ратифицировали ее только 16. И тем не менее последующим вступлением в силу этого документа как бы завершился один из периодов становления международно-правовой помощи в борьбе с наркоманией и межгосударственного контроля над незаконным оборотом наркотиков.

Положения, зафиксированные в Гаагской конвенции 1912 года, нашли свое дальнейшее развитие в Женевской конвенции 1925 года, особенно в части контроля над международным оборотом наркотических средств. Конвенцией был установлен такой порядок (ст. 12 и 13): в каждом случае на ввоз и вывоз наркотиков, подпадающих под действие Конвенции, должно быть выдано отдельное разрешение с указанием наименования вещества, его количества, адресов и иных реквизитов импортера и экспортера. Кроме того, во избежание утечки наркотиков из законного оборота в период их экспорта-импорта Конвенция регламентировала порядок транзитных перевозок и хранения наркотиков на складах третьих стран.

Таким образом, Женевская конвенция 1925 года ввела систему лицензий и регистрации внешнеторговых сделок о наркотиках. Государства обязывались представлять подробные статистические данные по таким операциям. Наряду с этим вводилась, хотя и в весьма несовершенной форме, система оценки потребностей стран в наркотических средствах. Контроль за соблюдением взятых государствами обязательств возлагался на вновь созданный орган международного контроля - Постоянный центральный комитет (позже он получил название «Постоянный центральный комитет по наркотическим средствам»).

Конвенция предусматривала также необходимость применения национальных уголовно-правовых санкций за нарушение действующего законодательства, касающегося ее применения.

В 1931 и 1936 годах были приняты еще две конвенции об ужесточении оборота наркотических средств, и таким образом к концу 30-х годов сложилась определенная система международного контроля за производством наркотических веществ и торговлей ими.

В послевоенные годы в международные договоры о наркотических средствах вносились изменения и дополнения, в той или иной мере отражавшие новые исторические условия.

После образования Организации Объединенных Наций 16 февраля 1946 г. Экономический и Социальный Совет ООН создал Комиссию по наркотическим средствам. Перед ней была поставлена цель содействовать реализации международных соглашений по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и обеспечить непрерывность и дальнейшее развитие международного контроля в этой области.

Комиссия, состоящая из представителей 24 государств, являлась и является одним из основных органов, осуществляющих координацию международной деятельности в рассматриваемой сфере. Члены ее избираются Экономическим и Социальным Советом ООН.

Развитие системы контроля над оборотом наркотиков и усиление борьбы с их незаконным распространением происходило постепенно. Сфера контроля расширялась с принятием каждого нового международно-правового договора и изменениями в характере потребления наркотиков в разных зонах мира.

В 1961 году на конференции в Нью-Йорке был выработан действующий ныне многосторонний международный договор о наркотических средствах - Единая конвенция о наркотических средствах (вступила в силу в 1964 г.). Прежде всего она должна была заменить документы, принятые ранее, на протяжении более полувекового периода, упорядочить сложившуюся систему международного контроля, привести ее в соответствие с происшедшими в мире социально-экономическими изменениями. Необходимо было также создать эффективную систему контроля за производством сырьевых продуктов (опийного мака, необработанного опиума, листьев коки и каннабиса).

Единая конвенция состоит из 51 статьи и 4 Списков наркотических средств, распределенных в зависимости от применения к ним режима контроля. К моменту ее принятия международный контроль за наркотическими средствами осуществляли 4 органа: Комиссия по наркотическим средствам, призванная вырабатывать в этой области общую политику, Постоянный центральный комитет по опиуму и Контрольный орган по наркотическим средствам, являвшиеся специализированными органами надзора, Комитет экспертов по токсикогенным средствам при Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), занимающийся медицинской стороной наркомании и призванный решать в меру своей компетенции и вопросы о международном контроле над новыми наркотическими средствами, в том числе и синтетическими.

Согласно Конвенции, Комиссия по наркотическим средствам призвана рассматривать и решать следующие вопросы (ст. 8): а) вносить изменения в Списки наркотических средств, подлежащих соответствующему контролю; б) обращать внимание Комитета на любые обстоятельства, которые могут иметь отношение к выполнению его функций; в) давать рекомендации, касающиеся выполнения задач, выдвинутых Конвенцией; г) обращать внимание государств, не являющихся странами Конвенции, на постановления и рекомендации Комиссии по борьбе с наркоманией.

В соответствии со ст. 5 Конвенции 1961 года вместо Контрольного органа и Постоянного центрального комитета по опиуму был создан Международный комитет по контролю над наркотиками в составе 11 членов (ст. 9), избираемых Экономическим и Социальным Советом ООН на 3 года; трое из них должны иметь медицинское, фармакологическое или фармацевтическое образование. Эти три лица должны быть выбраны из пяти кандидатов, рекомендуемых ВОЗ. Остальные восемь членов Комитета должны избираться из числа лиц, кандидатуры которых предлагаются либо членами ООН, либо сторонами Конвенции, не являющимися членами ООН.

Функции Международного комитета по контролю над наркотиками заключаются в том, чтобы осуществлять постоянные наблюдения за ходом международной торговли наркотиками с целью обнаружения центров незаконного оборота, исследовать любой относящийся к наркотикам вопрос, который может быть доведен до сведения Комитета каким-либо правительством, получать разрешения в случае явного нарушения государствами договорных обязательств, а также предлагать «коллективные меры, которые представляются при существующих обстоятельствах необходимыми» для исполнения положений Конвенции. В качестве средства для обеспечения выполнения договоров о наркотиках Комитет может в случае необходимости обращаться к Экономическому и Социальному Совету, к общественности и в исключительных случаях рекомендовать эмбарго на импорт или экспорт наркотических средств или на то и другое.

Контроль Комитета за международной торговлей наркотиками должен осуществляться на основании специальных постановлений, предусмотренных ст. 31 Единой конвенции.

Одним из основных инструментов международного контроля являются статистические сведения, представляемые Международному комитету, и исчисления потребностей в наркотических средствах, определяющие ограничение ввоза (ст. 21), а также вывоза (ст. 31) и др.

В Единой конвенции о наркотических средствах существенное значение придается годовому докладу Комитета о состоянии борьбы с незаконным оборотом наркотиков, представляемому Экономическому и Социальному Совету через Комиссию по наркотическим средствам. Доклад является значимой возможностью, с помощью которой Комитет может обратить внимание правительств на невыполнение обязательств, вытекающих из положений Конвенции.

Система международного контроля над оборотом психотропных веществ установлена ныне действующей Венской конвенцией о психотропных веществах, принятой в 1971 году.

Названная Конвенция состоит из преамбулы, 433 статей и прилагаемых перечней веществ (Списки I, II, III и IV), в отношении которых установлены различные режимы контроля. Комиссия по наркотическим средствам пришла к выводу о необходимости установления четырех режимов контроля, которые должна определять ВОЗ с последующим утверждением Комиссией по наркотическим средствам.

Венская конвенция требует, чтобы стороны имели систему инспекций, охватывающую своим надзором изготовителей, производителей, импортеров и экспортеров, оптовых и розничных распределителей психотропных веществ, а также медицинские и научные учреждения, использующие такие вещества.

Разработанная в Конвенции система регулирования международной торговли предусматривает возможность запрещения и ограничения импорта и экспорта психотропных веществ (ст. 13).

Существенное значение имеют статьи Конвенции, касающиеся борьбы с незаконным оборотом психотропных веществ, которая должна осуществляться при тесном международном сотрудничестве, но «с должным учетом своих конституционных, правовых и административных систем» (ст. 2).

В целях повышения эффективности борьбы с незаконным оборотом наркотических и психотропных веществ на состоявшейся в 1988 году под эгидой ООН международной конференции был принят очередной в этой области документ - Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ. Она не отменяет действие Конвенций 1961 и 1971 годов. В отличие от ранее принятых документов, положения новой Конвенции, состоящей из 34 статей, направлены преимущественно на повышение эффективности международно-правовых мер по пресечению международной торговли указанными средствами и веществами и обеспечению неотвратимости наказания преступников.

К числу преступных Конвенция 1988 года относит следующие деяния, связанные с наркотическими средствами и психотропными веществами: их производство, изготовление, экстрагирование, распространение, продажу, поставку на любых условиях, переправку, транспортировку, импорт или экспорт, а также культивирование опиумного мака, кокаинового листа, растения каннабис в целях незаконного производства наркотиков. Подлежат наказанию и публичное подстрекательство или приобщение других лиц к совершению указанных противоправных деяний и вступление в преступный сговор в целях их совершения (ст. 3 «Правонарушения и санкции»). Предусмотрены в этой же статье отягчающие вину обстоятельства: организованная группа, применение оружия, насилия, вовлечение в преступную деятельность несовершеннолетних, ранее имевшая место судимость, особенно за аналогичное правонарушение. Имеется и установление о том, что государства в необходимых случаях могут устанавливать длительные сроки давности наказания за предусмотренные в Конвенции и указанные выше преступления.

По усмотрению сторон в качестве дополнительных или (в случае совершения малозначительных правонарушений) в порядке альтернативных мер может быть применено такое воздействие, как лечение, перевоспитание, восстановление трудоспособности или социальная реинтеграция.

Одной из наиболее важных новелл, содержащихся в Конвенции, является ст. 5 («Конфискация»), содержащая положение, в соответствии с которым каждая сторона принимает «такие меры, которые могут потребоваться для конфискации доходов, полученных в результате занятий наркобизнесом... или собственности, стоимость которой соответствует таким доходам». Это предопределило право государства-участника предоставить возможность своим правоохранительным органам определить, выявить и «заморозить» или арестовать любую собственность с целью последующей конфискации. Конвенция направлена на организацию сотрудничества правоохранительных органов разных стран в этой области. Она предусматривает ряд его новых форм, например применение метода контролируемых поставок, который стал довольно широко и успешно применяться в международной практике по борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ.

Смысл этого метода заключается в том, что соответствующие органы государства, обнаружив незаконную перевозку наркотиков или психотропных веществ, вступают в негласный контакт с соответствующими службами страны, куда следует груз. Таким образом удается установить не только перевозчика, но и получателя груза, а в ряде случаев и более полную цепь преступников, занимающихся наркобизнесом.

В Конвенции содержатся специальные положения, касающиеся выдачи преступников (ст. 6) и регламентирующие вопросы правовой помощи в расследовании и судебном разбирательстве уголовных дел.

Российская Федерация, будучи продолжателем (правопреемником) СССР, стала участницей всех рассмотренных выше универсальных конвенций, направленных на борьбу против наркомании и незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ. Свое внутреннее законодательство в рассматриваемой области она привела в соответствие с международно-правовыми нормами. Уголовный кодекс Российской Федерации предусматривает уголовную ответственность за следующие преступления, связанные с наркоманией:

? умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее заболевание наркоманией или токсикоманией (ст. 111);

? вовлечение несовершеннолетнего в систематическое употребление одурманивающих веществ (ст. 151);

? контрабанда наркотических средств и психотропных веществ (ст. 188);

? незаконное изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ (ст. 228);

? хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ (ст. 229);

? склонение к потреблению наркотических средств или психотропных веществ (ст. 230);

? незаконное культивирование запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические вещества (ст. 231);

? незаконная выдача либо подделка рецептов или иных документов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ (ст. 233).

Ужесточения по составам преступлений, связанных с наркотическими средствами и психотропными веществами, в новом Уголовном кодексе РФ объясняются сложившейся негативной ситуацией в России, возникшей в связи с широким распространением наркомании, особенно среди молодежи, в том числе среди несовершеннолетних. По данным МВД Российской Федерации, примерно 2 млн. граждан РФ постоянно употребляют наркотики и еще 500 тыс. состоят на медицинском учете как наркоманы.

Около 30 процентов всех изымаемых в России наркотиков попадают в страну вследствие отсутствия надлежащего контроля на границе со странами СНГ. Таким образом, с распадом СССР объективно возникла необходимость в региональном сотрудничестве по борьбе с незаконным оборотом наркотиков в СНГ. В октябре 1992 года в Киеве было подписано Соглашение о сотрудничестве между Министерствами внутренних дел стран Содружества в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Оно дало возможность правоохранительным органам стран Содружества использовать единый центральный банк данных, созданный совместными усилиями на базе МВД России, в котором хранится более 100 тыс. единиц информации о лицах, представляющих интерес для органов внутренних дел с точки зрения борьбы с наркоманией. Кроме того, также на базе МВД Российской Федерации создана центральная коллекция образцов наркотических средств, психотропных и сильнодействующих веществ, находящихся в незаконном обороте, для служебных целей спецслужб государств - участников Содружества.

Сотрудничество органов внутренних дел стран СНГ осуществляется также в следующих формах:

а) обмен оперативно-розыскной, оперативно-справочной и криминалистической информацией о конкретных фактах, событиях и лицах, причастных к межгосударственному незаконному обороту наркотиков, транспортных средствах, грузах, почтовых отправлениях, маршрутах, используемых при незаконном обороте наркотиков;

б) методах сокрытия и маскировки, применяемых при реализации наркотиков; новых видах наркотиков, появившихся в незаконном обороте, а также иной интересующей стороны информации;

в) проведение по запросам государств-участников оперативно-розыскных мероприятий и процессуальных действий по делам о преступлениях, связанных с наркотиками;

г) оказание помощи в области борьбы с «отмыванием» денег, полученных в результате преступной деятельности, связанной с незаконным оборотом наркотиков, и др.

На состоявшемся в июне 1999 года в Астане заседании Совета министров внутренних дел СНГ главы правоохранительных органов обсудили идею создания «пояса безопасности» вокруг Афганистана, являющегося основным поставщиком наркотиков в страны Содружества. Министры договорились также о подготовке антинаркотического соглашения на уровне правительств в рамках СНГ.

В 1994 году страны СНГ подписали Соглашение о взаимодействии и сотрудничестве таможенных служб в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Этот международно-правовой документ направлен на совершенствование деятельности таможенных служб по предупреждению, раскрытию и пресечению незаконного оборота наркотиков и надлежащее выполнение обязательств, вытекающих из универсальных международно-правовых актов в этой области.

В мае 1996 года Советом глав государств СНГ утверждена Межгосударственная программа совместных мер борьбы с организованной преступностью и иными видами опасных преступлений на территории стран Содружества до 2000 года, в том числе с незаконным оборотом наркотиков.

В 1997 году были подписаны Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Узбекистан о сотрудничестве в борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ, Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Киргизской Республики о сотрудничестве в вопросах контроля над наркотическими средствами и психотропными веществами, а в 1998 году - Соглашение между Правительством Российской Федерации и кабинетом министров Украины в борьбе против незаконного оборота наркотических средств, психотропных веществ, прекурсоров и злоупотребления ими и Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Республики Казахстан о сотрудничестве в вопросах контроля над наркотическими средствами и психотропными веществами.

Суть указанных двусторонних международно-правовых актов сводится к тому, что стороны взяли на себя взаимные обязательства координировать свою национальную политику и выступать с согласованных позиций на международных форумах по проблемам наркомании, осуществлять скоординированные программы в сфере предотвращения злоупотребления наркотиками, а также реабилитации больных наркоманией.

Соглашения с Узбекистаном и Кыргызстаном заключены на пять лет, с Украиной и Казахстаном - на десять лет.

7. Фальшивомонетничество (подделка денежных знаков)

Фальшивомонетничество - одно из самых Древних уголовных преступлений международного характера, хотя в качестве всеобщего эквивалента деньги существовали не всегда. На разных этапах истории человечества в качестве такового выступали различные предметы, а также золото, серебро и другие благородные металлы. И тем не менее во многих случаях, выступая в качестве «мерила ценности», они были фальшивыми. Широкий размах получили подделки и с появлением монет, а затем и бумажных денег.

Законы Древней Индии, Египта, Греции, Рима предусматривали суровые наказания за подделку предметов обмена, включая членовредительство преступника и смертную казнь.

Фальшивомонетничеством в свое время занимались не только отдельные лица или преступные формирования, но и государства, стремящиеся подобным образом подорвать экономические устои других государств или, например, ослабить противника такими действиями в ходе войны.

Подделка денежных знаков каралась и карается уголовным наказанием по законодательству всех государств. В России такое наказание было введено с 1533 года, когда виновным за указанное преступление вливали в рот расплавленное олово и отсекали руки.

Стремление государств к совместной борьбе против фальшивомонетничества привело их к заключению 20 апреля 1929 г. Женевской конвенции по борьбе с подделкой денежных знаков. В ней под словами «денежные знаки» понимаются бумажные деньги, в том числе банковские билеты и металлические монеты, «имеющие хождение в силу закона» (ст. 2). Последнее подтверждает, что в соответствии с положениями Конвенции фальшивомонетничеством считается только подделка находящихся в обращении денежных знаков.

Участники Конвенции договорились, что должны быть уголовно наказуемы:

1. Все обманные действия по изготовлению или изменению денежных знаков, каков бы ни был способ, употребляемый для достижения этого результата.

2. Сбыт поддельных денежных знаков.

3. Действия, направленные на сбыт, ввоз в страну или получение или добывание для себя поддельных денежных знаков, при условии, что их поддельный характер был известен.

4. Покушения на эти правонарушения и действия по умышленному соучастию.

5. Обманные действия по изготовлению, получению или приобретению для себя орудий или иных предметов, предназначенных по своей природе для изготовления поддельных денежных знаков или для изменения денежных знаков (ст. 3). При этом каждое из действий, предусмотренных в этой статье, поскольку они совершены на территории различных государств, должно рассматриваться как обособленное правонарушение (ст. 4). Уголовная ответственность фальшивомонетчиков должна наступать независимо от того, произвели они подделку национальных денежных знаков или иностранной валюты (ст. 5).

Государства - участники Конвенции взяли на себя обязательство распространить и на лиц, подделывающих денежные знаки, договоры о выдаче преступников (ст. 10). Выдача осуществляется в соответствии с законодательством страны, к которой обращено требование о выдаче. В соответствии с положениями Конвенции ее участники обязаны оказывать помощь заинтересованным государствам в розыске скрывшихся в других странах изготовителей, сбытчиков денежных знаков и их соучастников.

Поддельные денежные знаки, а также всякого рода технические приспособления и иные предметы, предназначенные для целей фальшивомонетничества по смыслу Конвенции, подлежат изъятию и конфискации. Они должны быть переданы по соответствующему требованию либо правительству, либо эмиссионному банку страны, о денежных знаках которой идет речь. Вещественные же доказательства приобщаются к материалам уголовного дела в той стране, где осуществляется преследование преступника; образцы поддельных денежных знаков должны также передаваться рассматриваемому ниже национальному особому центральному бюро (ст. И). Этот орган призван вести дознание по делам о фальшивомонетничестве в рамках национального законодательства в тесном контакте с эмиссионными органами, с милицейскими (полицейскими) властями внутри страны, с центральными бюро других стран (ст. 12).

Центральное бюро каждой страны должно аккумулировать все сведения, которые могут способствовать розыску преступников, совершивших подделку денежных знаков. Центральные бюро различных стран должны поддерживать оперативную связь непосредственно между собой (ст. 13). Однако в настоящее время все вопросы международного сотрудничества в области борьбы с фальшивомонетничеством осуществляются в рамках Интерпола (Международной организации уголовной полиции), который имеет в Гааге специальный отдел, занимающийся регистрацией и идентификацией подделок.

Женевская конвенция о борьбе с подделкой денежных знаков 1929 года, несомненно, играет большую роль в борьбе с рассматриваемым опасным видом преступлений международного характера. В то же время для современного периода международных отношений и состояния внутригосударственных финансово-экономических процессов объект этого договора неопределенно узок, так как касается только денежных знаков. В настоящее время не меньшую опасность представляет подделка ценных бумаг, в том числе векселей, аккредитивов, чеков, знаков почтовой оплаты, а также штампов, печатей, бланков и пр. Однако положения Конвенции не охватывают эти преступные деяния. К числу ее недостатков следует отнести отсутствие требования о наказуемости вывоза поддельных денежных знаков. Указанные пробелы международно-правового документа восполняют национальное законодательство и двусторонние соглашения государств.

Россия, будучи правопреемником СССР, является участницей Конвенции 1929 года и установила в Уголовном кодексе РФ уголовную ответственность за изготовление и сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 186).

В ст. 186 УК РФ установлено:

«1. Изготовление с целью сбыта или сбыт поддельных банковских билетов Центрального банка Российской Федерации, металлической монеты, государственных ценных бумаг или других ценных бумаг в валюте Российской Федерации либо иностранной валюты или ценных бумаг в иностранной валюте - наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет с конфискацией имущества или без таковой.

2. Те же деяния, совершенные в крупном размере либо лицом, ранее судимым за изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг, - наказываются лишением свободы на срок от семи до двенадцати лет с конфискацией имущества.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершенные организованной группой, - наказываются лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества».

Данная уголовно-правовая норма по сравнению со ст. 87 УК РСФСР («Изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг») расширяет предмет преступления, включая в него изготовление и сбыт не только государственных, но и иных ценных бумаг, а также изменяет перечень квалифицирующих признаков. Цель рассматриваемой статьи заключается в приведении уголовных законоположений в соответствие с нормами международного права, направленными на борьбу с фальшивомонетничеством, а также с современными социально-экономическими реалиями, а именно охраной указанных в статье денег и ценных бумаг.

Согласно ст. 142 Гражданского кодекса РФ, ценной бумагой является документ установленной формы и с обязательными реквизитами, удостоверяющий имущественные права, осуществление или передача которых возможна только при его предъявлении.

В соответствии со ст. 143 ГК устанавливается открытый перечень ценных бумаг, к которым относятся: государственная облигация, облигация, вексель, чек, депозитивный и сберегательный сертификаты, банковская сберегательная книжка на предъявителя, коносамент, акция, приватизационные ценные бумаги и другие документы, которые законами о ценных бумагах или в установленном ими порядке отнесены к числу ценных бумаг.

Под иностранной валютой понимаются металлические и бумажные деньги, имеющие хождение в каком-либо иностранном государстве (доллары, экю, фунты стерлингов, франки, марки, форинты и т.д.). Изготовлением поддельных денег или ценных бумаг являются как частичная их подделка, так и полное изготовление денег и ценных бумаг, при котором обеспечивается их достаточное сходство с подлинными денежными знаками или ценными бумагами по форме, цвету и другим показателям. Изготовление денежных знаков подпадает под признаки ст. 186 УК РФ при условии, если эти действия совершаются с целью сбыта изготовленных таким путем денег и ценных бумаг.

Оконченным это преступление считается с момента полного изготовления денежного знака, металлической монеты или ценной бумаги, независимо от того, были ли они сбыты. Преступление совершается только с прямым умыслом. При сбыте поддельных знаков лицом, которое не изготовляло их, виновный действует с прямым или косвенным умыслом. Он может сознавать или сознательно допускать, что деньги или ценные бумаги, которыми он обладает, фальшивые. Сбыт поддельных денег или ценных бумаг означает выпуск их в обращение в форме уплаты за товары и услуги, возвращения ссуды (кредита), дарения и т.д. Сбыт считается оконченным с момента единичного их использования или передачи.

Рассматриваемая статья устанавливает два вида квалификационных признаков: 1) совершение деяния в крупном размере либо лицом, ранее судимым за изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг; 2) совершение деяния организованной группой. Крупный размер признается судом с учетом нарицательной стоимости денег и ценных бумаг, объема преступной деятельности по их изготовлению и сбыту.

Изготовление и сбыт поддельных денег и ценных бумаг, когда эти действия совершаются разными лицами, для каждого из них образует самостоятельный состав преступления, квалифицируемого по ст. 186 УК РФ. Если же поддельные денежные знаки сбывает то же лицо, которое их изготовило, в его действиях имеется состав одного преступления, предусмотренного комментируемой статьей.

Следует подчеркнуть, что для состава рассматриваемого преступления необходимо, чтобы сбывались поддельные денежные знаки. При этом не имеет значения, были ли эти знаки изготовлены другим лицом с целью или без цели сбыта. Если под видом денежного знака сбывается какой-либо предмет, не являющийся поддельным, лицо виновно не в фальшивомонетничестве, а в мошенничестве (ст. 159 УК РФ).

Преступление, предусмотренное комментируемой статьей, представляет собой посягательство на нормальное функционирование денежной системы, нормальный товарооборот, сферу услуг и т.д. Поэтому изготовление и сбыт поддельных денежных знаков, не находящихся в обращении, должны квалифицироваться как мошенничество (ст. 159 УК РФ).

8. Выдача преступников (экстрадиция)

Выдача преступников (экстрадиция) является одним из древних и сложных институтов международного права в борьбе с преступлениями международного характера, так как непосредственно касается суверенитета заинтересованных государств. Будучи одной из сторон сотрудничества государств в рассматриваемой области, формой правовой помощи в осуществлении правосудия, экстрадиция непосредственно затрагивает в большинстве случаев интересы двух государств, одно из которых передает преступника, а другое - принимает. В тех случаях, когда преступника никто не принимает, а ему запрещено проживать в пределах определенного государства, можно говорить о высылке, а не о выдаче. При этом на первых этапах своего существования выдача преступников понималась вовсе не как юридический институт о правовой помощи, а как одно из средств реализации государственной политики.

Со временем правовые основания выдачи получили определенное развитие, однако юридическое регулирование этого института и в настоящее время еще не всегда достаточно совершенно.

Выдача как акт правовой помощи предполагает множественность юридических действий в соответствии с положениями специальных договоров и норм национального уголовного и уголовно-процессуального законодательства.

Выдача преступников (экстрадиция) представляет собой согласованный между заинтересованными государствами на основе норм международного права акт правовой помощи, заключающийся в передаче физического лица, совершившего преступление международного характера, другому государству в целях привлечения его к уголовной ответственности или для приведения в исполнение вступившего в силу приговора в отношении данного лица.

Приведенное определение свидетельствует о том, что все вопросы, касающиеся выдачи преступников, относятся исключительно к внутренней компетенции государства, на территории которого находится преступник. Только государства заключают международные договоры о выдаче, принимают по этим вопросам внутригосударственные акты, осуществляют межгосударственную практику по вопросам экстрадиции.

В настоящее время является общепризнанным положение о том, что выдача преступников - это право государства, а не его обязанность. Только оно в силу своего территориального верховенства вправе решать вопрос о привлечении к уголовной ответственности лиц, находящихся на его территории, с учетом национального законодательства. Обязанность выдачи может быть только при наличии соответствующего международного договора, и то с определенными условностями, рассматриваемыми ниже. Выдача предполагает последующее привлечение к уголовной ответственности выдаваемого лица, и она возможна только после совершения преступления. Это лицо может быть привлечено к уголовной ответственности и осуждено лишь за то преступление, которое явилось правовым основанием для его выдачи.

Следовательно, государство, направляя требование о выдаче, берет на себя обязательство не привлекать к уголовной ответственности и не подвергать наказанию лицо за те преступные деяния, за которые выдача не была произведена. Государство, осуществляющее выдачу, может оговорить, что оно соглашается выдать преступника лишь за определенный круг преступных деяний. К примеру, в п. 1 ст. 14 Конвенции Совета Европы о выдаче правонарушителей 1957 года указано: «Любое лицо, которое было выдано, не подвергается преследованию, приговору или задержанию в целях исполнения приговора или распоряжения о задержании за любое правонарушение, совершенное до его выдачи, кроме правонарушения, в связи с которым оно было выдано». При этом гарантируется, что личная свобода такого лица ни по каким причинам не ограничивается (разумеется, после отбытия наказания за преступление, явившееся основанием для его выдачи), кроме следующих случаев:

а) когда сторона, выдавшая его, на это согласна;

б) когда это лицо, имея возможность покинуть территорию стороны, которой оно было выдано, не сделало этого в течение 45 дней после своего окончательного освобождения или возвратилось на эту территорию после того, как покинуло ее.

В то же время презюмируется, что «запрашивающая Сторона может, однако, принять любые меры для выдворения соответствующего лица за пределы своей территории или любые меры, необходимые, согласно его закону, для предотвращения любых юридических последствий истечения срока давности, включая судебное разбирательство в отсутствие обвиняемого» (п. 2 ст. 14).

Как мы видим, в этой Конвенции нашло свое закрепление и правило в отношении выданного лица, оправдываемое «не законом, а обстоятельствами».

Правонарушения, связанные с гражданско-правовой и административно-правовой ответственностью, не могут служить основанием для постановки вопроса о выдаче того или иного физического лица.

Положительное решение требования о выдаче лица, совершившего преступление международного характера, как правило, означает, что запрашиваемое государство считает преступным деяние, совершенное данным лицом. Конечно, сам факт выдачи является не наказанием, а только мерой, способствующей его применению.

В практике государств более распространены случаи, когда требуют и передают не осужденное лицо, а лишь обвиняемое в совершении преступления, поэтому необходимо доказать виновность выданного подозреваемого лица. В этой связи возникает один из достаточно сложных процессуальных вопросов института экстрадиции, а именно о проверке обоснованности выдвигаемого обвинения со стороны государства, от которого требуют выдачи.

Правовыми основаниями экстрадиции являются многосторонние соглашения по борьбе с отдельными видами международных преступлений и преступлений международного характера (например, Конвенция о неприменении срока давности к военным преступникам и преступлениям против человечества 1968 г.; Гаагская конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г.; Монреальская конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации, 1971 г.; Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. и др.), региональные и двухсторонние соглашения о правовой помощи (например, Конвенция Совета Европы о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1959 г.; Конвенция Совета Европы о выдаче правонарушителей 1957 г.; Конвенция СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.; Договор о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам между РФ и Литовской Республикой 1992 г. и др.), национальные законодательства.

Допускается применение принципа взаимности.

Суть вопроса заключается в том, что для осуществления выдачи необходимо установить состав преступления в действиях лица, в отношении которого поступило такое требование. При этом в национальном законодательстве ряда государств действует положение о том, чтобы, прежде чем суд приступит к установлению наличия состава преступления, был получен ответ на предварительный вопрос: предусмотрена ли запрашивающим государством выдача преступников в аналогичных случаях в отношениях государства, к которому предъявлено данное требование.

Обязанность соблюдения условий взаимности провозглашена в действующем законодательстве Испании (закон о выдаче преступников 1958 г., ст. 2), Люксембурга (закон 1870 г., ст. 1), Израиля (закон 1954 г., ст. 2) и в законодательстве некоторых других государств. Таким образом, ряд стран требуют для осуществления выдачи преступников непременного соблюдения принципа (условия) взаимности. Основным доводом в пользу этого обстоятельства указывается необходимость уважать равенство всех государств, соблюдать их суверенные права. В то же время у государства нет препятствий для того, чтобы добровольно ограничить свой суверенитет и осуществлять выдачу преступника при отсутствии других исключающих этот акт обстоятельств. В ином случае государство, основываясь на определенной трактовке своего суверенитета, рискует стать своеобразным убежищем для уголовных преступников. Поэтому в правовой доктрине большинства цивилизованных государств обозначилась ярко выраженная тенденция в пользу исключения из национального законодательства требования взаимности как неприемлемого условия выдачи преступников.

В указанных выше и аналогичных международно-правовых документах делается отсылка к принципу «двойного вменения», в соответствии с которым лицо подлежит выдаче в случае, когда совершенное им деяние квалифицируется как преступление по национальному законодательству запрашивающего и запрашиваемого государства. При этом, как уже отмечалось выше, в уголовном законодательстве обоих государств (или многостороннем договоре) за преступление, влекущее выдачу преступника, должна быть предусмотрена санкция в виде лишения свободы с указанием определенного срока.

Так, в Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года ее участники обязуются выдавать «для привлечения к уголовной ответственности лиц за такие деяния, которые по законам запрашивающей Договаривающейся Стороны являются наказуемыми и за совершение которых предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года или более тяжкое наказание» (п. 2 ст. 56).

Такие же условия предусмотрены и при выдаче для приведения приговора в исполнение с той лишь разницей, что лицо, выдача которого требуется, было приговорено к лишению свободы на срок не менее шести месяцев или к более тяжкому наказанию (п. 3 ст. 56).

При рассмотрении принципа «двойного вменения» нельзя не учитывать и имеющееся во многих странах разделение на преступления и проступки, хотя такое разделение приводило к определенным практическим трудностям главным образом в силу несовпадения разграничения указанных понятий в различных национальных законодательных системах.

Идентификация состава преступления в соответствии с уголовно-правовыми нормами обоих заинтересованных государств еще не означает, что соблюдены все требования для преследования преступника в соответствии с национальным законодательством. Несмотря на установленный факт наличия состава преступления, истечение срока давности или акт амнистии могут сделать невозможным привлечение преступника к уголовной ответственности. Эти обстоятельства, разумеется, не могут не приниматься во внимание при решении вопроса о выдаче. В то же время в целом общая тенденция с теми или иными оговорками развивается в направлении того, чтобы в подобных случаях предпочтение отдавалось национальному законодательству государства, требующего выдачи.

Субъектом выдачи является физическое лицо, совершившее преступление и осужденное за него или подозреваемое в таковом и находящееся вне пределов территории государства, требующего выдачи.

Решение вопроса о выдаче находится в весьма определенной и тесной связи с гражданством лица, в отношении которого поступило такое требование. В большинстве государств выдача собственных граждан запрещена. Этот запрет содержится в конституциях или законах о гражданстве. Однако еще на III Международной конференции по унификации международного права была достигнута договоренность о том, что принцип невыдачи собственных граждан не применим к лицам, совершившим международные преступления. Международная договорная практика идет по другому пути. Так, принцип невыдачи собственных граждан нашел свое определенное закрепление в Конвенции Совета Европы о выдаче правонарушителей 1957 года (п. 1 «а» ст. 6). Гражданство определяется на момент принятия решения в отношении выдачи. Если запрашиваемая сторона не выдаст своего гражданина, она по просьбе запрашивающей стороны представляет дело на рассмотрение своих компетентных органов с последующей информацией запрашивающей стороны (п. 2 ст. 1).

В п. 1 «а» ст. 57 упомянутой выше Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года установлено, что выдача не производится, если лицо, выдача которого требуется, является гражданином запрашиваемого государства-участника.

Вместе с тем ряд стран - Австрия, Великобритания, Израиль, Индия, Канада и США - допускают возможность выдачи собственных граждан на взаимной основе.

Лица без гражданства могут быть выданы по усмотрению государства, на территории которого они постоянно проживают. Лица с двойным гражданством подлежат защите на территории всех государств, гражданами которых они являются.

Несколько по-иному обстоит дело с выдачей граждан третьих стран, так как нормы международного права в таких случаях не обязывают производить выдачу. При этом каждое государство руководствуется национальным законодательством.

В практике международных отношений утвердилось понятие «предпочтительная юрисдикция». Речь идет о том, что в некоторых случаях выдачи одновременно требует не одно, а несколько государств (например, когда преступление совершено на территории нескольких государств). В таких случаях государство, к которому направлены требования о выдаче, может принять различные решения. Вместе с тем в практике международных отношений в подобных случаях предпочтение отдается или государству, на территории которого совершены наиболее тяжкие преступления, или государству, которое первым направило просьбу о выдаче.

Международной практике известны случаи, когда истребуемое лицо, совершившее преступление международного характера, уже подвергалось полностью или частично наказанию в государстве, к которому направлено требование о выдаче. При таких обстоятельствах необходимо различать по меньшей мере два варианта: преступник покинул запрашивающую сторону и совершил противоправные действия уже на территории того государства, к которому обращено требование об экстрадиции, и подвергается там уголовному наказанию за эти деяния. Само собой разумеется, что при этих обстоятельствах понесенное им наказание не может служить препятствием для его выдачи. Не изменяется положение и в том случае, если преступник в запрашивающем государстве был осужден за деяния, как бы явившиеся следствием побега, например за незаконное пересечение границы, провоз оружия и иные подобные правонарушения.

При втором возможном варианте осуждение в запрашиваемом государстве имело место за преступление, которое послужило основанием для направления требования об экстрадиции. И в доктринальном толковании, и в международной договорной практике на указанный счет существует единая точка зрения: если преступник привлекается к уголовной ответственности на территории запрашиваемого государства именно за то преступление, которое послужило основанием для направления требования об экстрадиции, то это обстоятельство служит препятствием для выдачи.

Как уже отмечалось, выдача может иметь место после факта совершения преступления. Между тем, как известно, далеко не каждое преступление является основанием для экстрадиции.

Прежде всего, наряду с принципом невыдачи своих граждан утвердился принцип невыдачи политических преступников, который закреплен в ряде многосторонних и двусторонних договоров о правовой помощи и в национальном законодательстве. Однако, несмотря на единство взглядов на признание самого принципа, в зарубежной правовой доктрине и международной практике нет единства в подходе к толкованию вопроса об установлении политического характера преступления. Установление политического характера совершенного преступления, как правило, производится в судебном порядке. Существует деление политических преступлений на «абсолютные» и «относительные». К первым относятся деяния, политический характер которых не вызывает сомнений (например, выступление по радио и телевидению или на массовом митинге и др. с призывом к вооруженным антиправительственным выступлениям).

К «относительным» политическим преступлениям причисляются деяния, в основе которых лежит общеуголовный состав содеянного, но совершенные по политическим мотивам (убийство политического лидера оппозиционной партии или оппозиционного движения; поджог склада с оружием вблизи городской черты, населенного пункта с целью вызвать восстание или гражданскую войну и т.д.). Эти так называемые «относительные» политические преступления вызывают основные трудности и споры при их квалификации, что ведет к исключению этих деяний из разряда политических.

Практике института экстрадиции известны неединичные случаи, когда лица, опасающиеся уголовной ответственности в своем государстве за совершенные ими общеуголовные преступления, скрывались за границей и просили там политического убежища.

Определение характера преступления относится к внутренней политике государства, на территории которого находится беглец. Однако, как уже отмечалось, ряд преступлений носит международный характер, борьба с которыми предусмотрена международно-правовыми документами.

Государства для определения экстрадиционных преступлений придерживаются нескольких систем:

1) в международно-правовом документе дается исчерпывающий перечень таких преступлений;

2) государства вообще не дают перечня экстрадиционных преступлений, а применяют критерий тяжести совершенного преступления и наказания. При этом в договорах указывается, что совершенное деяние должно повлечь за собой уголовное наказание в виде лишения свободы на срок свыше шести месяцев (или одного года) или более тяжкое наказание. Такая система позволяет выдавать преступников без сложных правовых исследований состава преступления, действующего национального законодательства и т.п.

Критерий тяжести наказания применяется только к обвиняемым лицам, но он не принимается во внимание и теряет всякий смысл в отношении осужденных лиц после вступления приговора в законную силу. Так, в Конвенции Совета Европы о выдаче правонарушителей 1957 года установлено, что если правонарушение, в связи с которым запрашивается выдача, наказывается смертной казнью в запрашивающем государстве-участнике и если в отношении данного правонарушения такое наказание не предусматривается законодательством запрашиваемого государства-участника, то экстрадиция может быть разрешена только на основании заверения запрашивающего государства-участника в том, что смертная казнь применена не будет (ст. 11). Аналогичные правовые нормы содержатся во многих международно-правовых документах о выдаче;

3) применяется смешанная система, при которой в международных договорах и национальном законодательстве одновременно дается перечень экстрадиционных преступлений и указываются в качестве критерия сроки уголовного наказания. Иными словами, выдача возможна на условиях принципа «двойного вменения» с учетом критерия тяжести совершенного преступления и наказания за него.

Государство, ставящее вопрос о выдаче, должно направить запрашиваемому государству надлежащим образом оформленное соответствующее требование. При этом сложился порядок, что направление требования об экстрадиции, равно как и любых других документов, связанных с этим актом, осуществляется, как правило, дипломатическим путем.

В Конвенции Совета Европы 1957 года прямо подчеркивается, что требование о выдаче должно иметь письменную форму и его следует направлять по дипломатическим каналам (ст. 12). К требованиям о выдаче обычно прилагаются документы, доказывающие обоснованность самого требования.

Так, в Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года указывается, что требование о выдаче должно содержать:

а) наименование запрашиваемого учреждения;

б) описание фактических обстоятельств преступного деяния и текст закона запрашивающего государства-участника, на основании которого содеянное признается преступлением;

в) фамилию, имя, отчество лица, которое подлежит выдаче, его гражданство, место жительства или пребывания, по возможности описание внешности и другие сведения о его личности;

г) указание размера ущерба, если таковой имел место, причиненного преступлением (п. 1 ст. 58).

К требованиям о выдаче для осуществления соответствующего уголовно-процессуального действия должна быть приложена заверенная копия постановления о заключении под стражу (п. 2 ст. 58).

Для приведения приговора в исполнение к требованию о выдаче должны быть приложены заверенная копия приговора с отметкой о вступлении его в законную силу и текст уголовного законоположения, на основании которого лицо осуждено. Если осужденный уже отбыл часть наказания, сообщается и об этом (п. 3 ст. 58).

В тех случаях, когда требование о выдаче не содержит всех необходимых данных, запрашиваемое государство-участник может затребовать дополнительные сведения, для чего устанавливается срок до одного месяца. Этот срок может быть продлен еще до одного месяца по ходатайству запрашивающего государства-участника (п. 1 ст. 59). В то же время, когда запрашивающее государство-участник не представит в установленный срок истребуемых дополнительных сведений, запрашиваемое государство-участник должно освободить лицо, взятое под стражу (п. 2 ст. 59).

Право требования дополнительной информации компетентным органом стороны, которой предъявлено требование о выдаче, считается общепризнанным и в договорной практике западных государств. Закреплено такое право и в Конвенции Совета Европы 1957 года (ст. 13).

Следует отметить, что в истории экстрадиции и в настоящее время имели место случаи, когда возможность истребования дополнительной информации использовалась в качестве способа, чтобы в одностороннем порядке избежать взятых на себя обязательств. Не удивительно, что в таких случаях процедура выдачи иногда растягивается не только на многие месяцы, но и на годы. Это происходит, в частности, в тех случаях, когда государство, которому предъявлено требование, по тем или иным причинам не желает его удовлетворить, но не считает нужным или возможным заявить об отказе в экстрадиции.