Права человека в международном и мусульманском праве (сравнительный анализ)

К специализированным органам по правам человека относится, прежде всего, Комиссия ООН по правам человека (1946 г.), ответственная за разработку международных стандартов в области прав человека и контроль за их соблюдением. Комиссия по правам человека ввела десятки специальных процедур для конкретных проблем и конкретных стран: учреждены должности и полномочия специальных докладчиков и представителей, рабочие группы и независимые эксперты. В последние 10-15 лет Комиссия уделяла особое внимание изучению положения в отдельных странах, включая такие проблемные с политической точки зрения страны, как Гватемала, Иран и Бирма. Актуальными сегодня для Комиссии являются вопросы соблюдения прав человека в КНР, положение палестинцев в Израиле, ситуация в Чечне. Как правило, комиссия работает через специального докладчика-полунезависимого эксперта, который официально отчитывается перед комиссией и ведет непрерывный диалог с правительством данной страны для создания постоянного присутствия и канала влияния.

В последние годы работа комиссии и вообще деятельность ООН в области прав человека все чаще наталкивается на препятствия политического характера: как межправительственная организация она стремится решать вопросы консенсусом, что требует постоянных компромиссов, и привносит политические мотивы при решении вопросов правового характера. Это обстоятельство вызывает критику тех правозащитников, которые отрицают политические компромиссы и отказываются от снижения уровня международных стандартов и не мирится с грубыми нарушениями прав человека. Но компромиссы в условиях глобализирующегося мира неизбежны.

Комитет по правам человека как контролирующий орган ООН за реализацией Международного Пакта о гражданских и политических правах рассматривает жалобы отдельных граждан государств. Государства, ратифицировавшие этот пакт, не всегда признают государственные жалобы. Они должны заявить о признании компетенции этого Комитета путем подачи письменной декларации (к сожалению, постсоветские государства Центральной Азии еще не признали государственную жалобу в качестве контрольного механизма, а, значит, они не подпадают под его действие).

Наиболее эффективным контрольным механизмом для всех государств являются доклады государств (первичный, дополнительный, периодический). Нередко используются Комитетом и альтернативные доклады, предоставляемые неправительственными организациями и способные повлиять на мнение членов Комитета. Последний вправе издать рекомендации по улучшению ситуацию с правами человека в стране. Хотя решения, принимаемые Комитетом, не являются обязательными для выполнения, ряд государств уже принял по ним соответствующие меры. Так, Канада пересмотрела законодательство в отношении прав индейцев, проживающих за пределами своих племенных земель; Маврикий внес изменения в законодательство о правах женщин, Нидерланды поменяли существовавшее прежде дискриминационное законодательство о социальном обеспечении др.

Наиболее важными органами защиты прав человека являются институт Верховного комиссара ООН по правам человека (далее ВКООНПЧ) (1993 г.). Сфера деятельности ВКООНПЧ-это поощрение и защита прав человека во всем мире; укрепление международного сотрудничества в области прав человека; достижение диалога с правительствами в целях обеспечения уважения прав человека; координация усилий, предпринимаемых в данной области различными органами ООН, и др. Управление Верховного комиссара ООН по правам человека в качестве общесистемного координационного центра по правам человека укрепило партнерские связи с другими подразделениями системы. В настоящее время Управление ведет работу по исполнению просьб около 60 государств-членов о создании или укреплении национального потенциала и инфраструктуры прав человека. Установлены связи между специалистами по разработке политики в области прав человека и кадровыми сотрудниками на местах по поддержанию мира и гуманитарной помощи [36, c.129].

Международную систему защиты прав человека в рамках ООН существенно развивают и дополняют региональные системы защиты прав человека, основанные на территориальной общности, примерно одинаковом уровне социально-экономического развития и ряде других факторов, то есть включают страны, находящиеся приблизительно в одном «историческом времени». Принятая в рамках Совета Европы Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод (1950г.) была первым международным договором на региональном уровне, трансформировавшим принципы, провозглашенные Всеобщей декларацией, в конкретные юридические обязательства. Однако ценность данного документа состоит не столько в зафиксированных правах, сколько в созданных механизмах их имплементации.

Существующая в Европе система защиты прав человека является первой межгосударственной организацией регионального характера, положившей в основу своей деятельности защиту прав человека. Она, например, определила перечень прав, которые должны гарантироваться каждому человеку, находящемуся под юрисдикцией государств-членов, установила коллективные процедуры надзора и гарантии на европейском уровне. Решения Европейской комиссии по правам человека, хотя формально и не являются обязательными для исполнения, обычно принимаются всеми государствами. Здесь выработан более эффективный механизм рассмотрения жалоб граждан. Европейский суд по правам человека вынес по результатам рассмотрения решения, касающиеся свыше 150 дел о нарушении различных прав человека и подлежащие обязательному исполнению. В мировом масштабе это пока единственный пример значительной передачи полномочий по обеспечению прав и свобод человека государствами наднациональному политическому сообществу.

Для международного сотрудничества государств до начала Хельсинкского процесса характерно формулирование основных прав и свобод человека в общих чертах, без их конкретизации и установления сроков исполнения. В условиях идеологизации межгосударственных отношений, взаимного недоверия невозможно было согласовать конкретные нормы международного права, содержащие такие категории, как «демократия», «свобода», «социальный прогресс» и др., которые трактовались с противоположных позиций, и с советской стороны им давалась классовая интерпретация.

Начало Хельсинкскому процессу положило Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ, 1973 г.). Оно объединяло все государства Западной Европы, а также США и Канаду. В Хельсинкском Заключительном акте (1975 г.) были определены основные направления и конкретные формы сотрудничества государств в различных областях, относящихся к правам человека, включая образование, культуру, информацию. В феврале 1987 г. на Общеевропейской встрече в Вене 17 западных стран приняли предложение (названное «трехступенчатой ракетой») о создании многоступенчатого постоянно действующего механизма осуществления контроля за выполнением уже достигнутых договоренностей в области прав человека. Первоначально государствам-участникам, неправительственным организациям и отдельным лицам предоставлялось право обращения с запросами к любому правительству по поводу нарушения основных прав и свобод человека. На второй стадии предусматривалось проведение специального совещания в целях оценки функционирования этой процедуры. На третьей предполагался созыв общеевропейской конференции по правам человека [35, c.197].

Многочисленные факты нарушений прав человека показали явную неэффективность внутригосударственного контроля за их соблюдением, особенно в странах с диктаторским режимом. Поэтому начиная с середины 70-х годов в международно-правовых документах, принятых в том числе и в рамках СБСЕ, четко прослеживается тенденция определить функции международного сотрудничества и внутригосударственного регулирования в области защиты прав человека. В Хельсинкском Заключительном акте 1975 г., закрепившем принцип уважения основных прав и свобод человека в качестве принципа международной политики и взаимодействия, устанавливался баланс равного взаимодействия международно-правового и национального регулирования прав человека. На Копенгагенском совещании Конференции по человеческому измерению СБСЕ уже утверждалась главенствующая роль международных стандартов прав человека. Согласно документу любое государство имеет право свободно выбирать и развивать в соответствии с международными стандартами свои политические, социальные, экономические и культурные системы и обязано обеспечить соответствие проводимой политики принятым обязательствам.

В принятых документах Московской конференции по человеческому измерению СБСЕ 1991 г. было подчеркнуто, что «вопросы, касающиеся прав человека, основных свобод, демократии, верховенства закона, носят международный характер... и не относятся к числу исключительно внутренних дел соответствующего государства» [32, с.369]. «Пражский механизм» (принятый в январе 1992 г.), или процедура «консенсус минус один» означает, что «в случаях явного, грубого и неисправленного нарушения соответствующих обязательств» в области прав человека Советом ОБСЕ или Руководящим советом могут быть «предприняты надлежащие действия», причем, «если необходимо, и без согласия соответствующего государства». К таким действиям относятся «политические заявления и иные политические шаги, которые будут делаться за пределами такого государства» [39, с.19]. Сегодня ОБСЕ располагает довольно сильным потенциалом политико-правовых механизмов и процедур урегулирования споров и конфликтных ситуаций между государствами-участниками, в числе которых посредничество, миссии по установлению фактов, миссии докладчиков, арбитраж и др. В целом система механизмов и процедур урегулирования споров в рамках ОБСЕ детально разработана и имеет комплексный характер. Однако потенциальные возможности системы урегулирования споров используются все еще слабо. Назрела необходимость проведения своеобразной «инвентаризации» имеющихся механизмов, их унификации и упрощения в целях повышения эффективности, что позволит успешней решать различные проблемы в области европейской безопасности и прав человека.

Европейская региональная система закрепила совершенно новый контрольный механизм в области защиты прав человека и послужила моделью для Межамериканской (1969 г.), Африканской (1981 г.) и СНГ-овской (1993 г.) систем защиты прав человека. Межамериканская система была создана в рамках Организации американских государств (ОАГ, 1948 г.). Принятая в 1969 г. американская конвенция по правам человека вступила в силу лишь в 1978 г. Согласно последней, полномочия по контролю за выполнением обязательств, взятых государствами-участниками, возложены на Межамериканскую комиссию (1960 г.) и Межамериканский суд по правам человека (1978 г.).

Африканская региональная система защиты прав человека, основанная в 1981 г., к сожалению, не дает таких возможностей жертвам нарушений прав человека, как европейская и американская. Страны арабского региона вообще долгое время оставались без механизма защиты прав человека, поскольку исламский подход к правам человека препятствовал заключению или участию арабских государств в международных соглашениях в области прав человека. Багдадская конференция по правам человека в арабском мире (1949 г.) приняла ряд рекомендаций всем государствам-членам Лиги арабских государств (ЛАГ) начать процесс выработки проекта межарабского соглашения по правам человека. Но лишь в 1994 г. Советом ЛАГ была принята Арабская хартия прав человека, которая в целом не создала каких-либо существенных обязательств для государств-участников. В Арабской хартии влияние исламского фактора проявилось в отсутствии свободы выбора веры, запрете имеющейся в арабских странах полигамии, важнейших гражданских и политических свобод (например, право на личную неприкосновенность и жизнь, право на участие в управлении государственными делами, право на создание политических партий и организаций и др.). Арабские страны, приняв Хартию, нередко используют ее «в качестве регионального ограждения от оказываемого международным сообществом давления» [54, с.73].

Процесс реализации и предотвращения нарушений прав человека должен осуществляться главным образом на национальном уровне: именно государство должно проявить волю в обеспечении прав людей. Международно-правовые акты обязывают государства обеспечить реализацию прав и свобод личности. Перечень и объем прав, предоставляемых индивиду (личности), постоянно растет по мере расширения сотрудничества различных государств и международных организаций в области прав человека. В результате политики реализации новых международных стандартов и в процессе перехода с государственного уровня на уровень мирового сообщества существенно расширяется социализация личности. Последняя стала непосредственным субъектом международных отношений. Развитие принципиально иных свойств и качеств личности в процессе активизации ее правозащитного участия в мировом сообществе предполагает повышение ответственности индивида за нарушение не только внутригосударственных, но и международных принципов и норм права. В отдельных случаях индивид, самоопределяясь как личность, может требовать от государства выполнения взятых международных обязательств, обращаться в международные органы, включая суды. В настоящее время концепция прав человека все больше увязывается с концепцией ответственности человека перед государством и обществом. В соответствующем проекте Декларации об ответственности человека, работа над которым проводится в ООН, закрепляются зависимость и неделимость прав и обязанностей. Поэтому вполне логично, что с ратификацией международных договоров по правам человека обязательства исполнять достигнутые договоренности наряду с государством берут и его граждане. При этом ответственность за нарушение тех или иных принципов и норм ратифицированных соглашений несет как государство, так и граждане. Все граждане, находящиеся на территории государства-участника международного соглашения, становятся активными участниками этого соглашения. Личность тем самым все более активно включается в международно-правовые отношения и в некоторых случаях начинает вполне осознанно участвовать в процессах обеспечения международных стандартов в области прав человека, т. е. субъектом международной политики.

Таким образом, мировое сообщество, признавая ценность человеческой жизни, достигло согласия относительно международных стандартов в области прав человека. Международные стандарты - это результат компромисса между странами с различными политико-правовыми системами и традициями, которые по тем или иным соображениям подошли к общему выражению своих позиций, которые нередко заметно расходятся на практике. Членство государств в универсальной и региональных системах ставится в зависимость от соответствия национального законодательства Уставу организации и соответствующей конвенции по правам человека. Функции международной и внутригосударственной защиты прав человека разграничиваются следующим образом: на международном уровне разрабатываются международные стандарты в области прав человека и действуют контрольные органы за их соблюдением, на национальном уровне государства приводят свое законодательство в соответствие с международными стандартами и гарантируют их выполнение.

Для внутригосударственной реализации международных стандартов остается определенная сфера свободы действий по их адаптации и конкретизации, в процессе которых и отражаются национальные особенности (культура, традиции, менталитет). Необходимо учитывать и существование конкретных условий в зависимости от уровня социально-экономического развития страны, господствующей религии и т. д. При анализе важно учитывать также различные социальные, политические и другие предпосылки, сложившиеся у различных региональных систем и государств. Этот опыт невозможно автоматически перенести с одной системы на другую, с одного государства на другое. Однако, невыполнение международных обязательств не может быть оправдано ни какими-либо специфическими условиями, ни характером политической системы, ни особенностями культуры.

В арсенале политических механизмов мировым сообществом выработаны мягкие (дипломатические демарши, двусторонние и многосторонние контакты и др.) и жесткие (сокращение или переориентация финансовых средств в рамках конкретных программ поддержки, исключение из организации, приостановка действий соглашений и договоров и др.) механизмы. Международные контрольные механизмы и процедуры, закрепленные в соответствующих договорах, имеют первостепенное значение по отношению ко всем другим международным мерам. Вместе с тем применение средств экономического давления, политика экономических санкций чаще всего не имеет ничего общего с реальным обеспечением прав человека. С практической стороны эта политика санкций неэффективна: применение к слаборазвитой стране экономических санкций ухудшает экономическую основу обеспечения прав человека [19, c.77].

Международное сообщество все еще не располагает эффективными инструментами воздействия на политику крупных государств-нарушителей прав человека. Практически невозможно было повлиять когда-то на Советский Союз, а сегодня отсутствуют действенные механизмы воздействия, например, на Китай. Однако международное сообщество располагает позитивным опытом, в частности, по демократическому реформированию Тайваня. Это связано с тем, что Тайвань был с самого начала признан международным сообществом, располагавшим экономическими и политическими рычагами воздействия на него.

Мировой политический опыт показывает, что политика непризнания новых государств, отделившихся от более крупных государств, крайне непродуктивна. Такая политика не способна предотвратить рост сепаратистских настроений, военные конфликты или укрепление авторитаризма. Применение главным образом жестких мер в отношении государств-нарушителей прав человека неэффективно и политически бесперспективно. Стратегия мирового сообщества в отношении государств-нарушителей (если эти нарушения не имеют серьезных последствий для мирового сообщества) должна основываться на применении мягких форм воздействия.

Международные стандарты существенно расширили и углубили международную политику в области прав человека, хотя современный перечень прав человека далеко не полон и не отражает многих важных проблем в этой сфере. Наблюдается тенденция заметных корректировок ряда международных стандартов из-за компромиссов, на которые государства сознательно идут с целью обеспечить принятие новых стандартов. Так, большое число оговорок к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин внесены исламскими странами. При этом другие государства-участники вполне лояльно относятся к ним, учитывая традиции ислама.

В связи с ростом и усложнением международных процедур актуализировалась необходимость повышения их результативности и минимизация негативных сторон: неоправданность серьезных финансовых расходов при низкой эффективности ряда процедур; дублирование некоторых из них. Вся система контрольных механизмов, например, в рамках ООН испытывает серьезную нехватку финансовых и кадровых ресурсов. Финансирование комиссии ООН по правам человека составляет лишь 2 % от бюджета ООН, что не позволяет проводить все запланированные проекты, существенно ограничивает возможности этого органа. В условиях жесткого финансирования представляется более эффективным укрепление существующих механизмов, чем создание новых: рационализация, упорядочение их работы, стандартизация их методов. Больше стало трудностей в процессе устранения международными процедурами политических симпатий и антипатий тех, кто входит в состав международных органов. Как показывает мировой политический опыт, ни одна международная процедура в случае сознательного нарушения государством принятых обязательств не способна устранить их в полной мере. Но международные процедуры содействуют обмену опытом между государствами в решении проблем, возникающих в области прав человека; дают возможность оказывать политическое давление на нарушителей, которое само по себе не может дать ощутимых результатов, но в большей или меньшей степени будет содействовать борьбе против таких нарушений внутри страны[32, c.23].

К сожалению, за последние годы применение двойных стандартов стало заметной тенденцией в международных отношениях и международной политике в целом. Одна из причин создавшейся ситуации заключается в том, что до сих пор неопределенно и противоречиво трактуются международные принципы прав человека, которые не отражены также в понятийном аппарате международных и региональных актов. Неразработанность принципов прав человека негативно сказывается как на общих идеологических позициях, политико-правовых нормах и стандартах прав человека, усиливая их декларативность, так и на самой международной правозащитной практике, снижая её эффективность.

Большинство государств признает в качестве фундаментального принципа прав человека их универсальность. Многие государства добавляют к этому принцип неделимости, некоторые - взаимозависимость или солидарность. Некоторые члены международного сообщества отвергают саму идею принципов прав человека и особенно их универсальность как принцип. Ряд представителей, навязчиво отстаивающих идею универсальности прав человека, на деле превращая в универсальную одну ее особенную модель, в сущности, отстаивают тот самый политико-правовой релятивизм, который якобы отвергают [26, с. 83]. Важнейшими принципами прав человека, по мнению Л. Евменова, являются принципы универсальности и различия, неделимости и делимости (автономности), равенства и неравенства, неотчуждаемости и отчуждаемости прав человека, являющиеся фундаментальными принципами прав человека и имеющие диалектическую двойственность. Именно понимание диалектической двойственности принципов прав человека имеет большое практическое значение, позволяет выйти в конечном итоге на реальную, конкретную политику, международную и внутреннюю, обеспечить объективность при решении международных, региональных и национальных проблем в области прав человека.

Универсальность прав человека как сторона принципа универсальности и различия является одновременно и императивом прав человека. Но императивы и принципы прав человека (как и любого иного явления современного мира) хотя взаимосвязанные, но разные вещи. Непонимание различий содержания и функциональной нагрузки этих категорий, их отождествление, считает Л. Евменов, ведет к неопределенности в трактовке ряда положений важнейших документов ООН, вносит нравственно-политическую и правовую двусмысленность в трактовках и подходах. Это способствует политизации прав человека, питает политику «двойных стандартов» в национальной и международной практике применения международных норм и стандартов. Следствием пренебрежения фундаментальными принципами прав человека и являются современные политические и социальные потрясения в мире.

Американская трагедия 11 сентября 2001 г. и последующие террористические акты вызвали серьезные политические изменения в международной политике. США объявили войну международному терроризму. В этих условиях необходимо всестороннее объективное международное расследование этих событий посредством международных механизмов. В соответствии с условиями ООН, членом которой являются и США, главную ответственность за поддержание международного мира и безопасности несет Совет Безопасности ООН. К его полномочиям относятся расследование любой ситуации, которая приводит к международным осложнениям, определение угрозы миру или акта агрессии, миротворческая деятельность, принудительное установление мира, экономические санкции и санкционирование военных действий. Согласно международным нормам США должны были бы обратиться в Совет Безопасности для всестороннего расследования этого преступления, поиска виновных и наказания международных террористов.

Преступники должны наказываться в рамках существующих международно-правовых и конституционно-правовых процедур.

На рубеже XX-XXI вв. обозначились противоречия в международной политике, политико-правовая коллизия между осуществлением права народов на самоопределение и права на защиту территориальной целостности и невмешательства во внутренние дела других государств. Происходящее на международном уровне постепенное формирование легитимных основ на вмешательство третьих сил во внутренние конфликты в целях защиты прав и свобод человека казалось бы должно способствовать утверждению универсальных подходов к этой проблеме. В реальной практике повсеместно в подобных конфликтах нарушаются права тех, кто к этому конфликту прямого отношения не имеет. При противоречивом сплетении государственных и других интересов, как правило, формируется политика двойных стандартов по отношению к той или иной стороне в конфликте. Существенный ущерб международному сотрудничеству и стабильности наносит политика, использующая права человека как инструмент для достижения своих политических интересов [29, c.47].

Практически, когда речь идет о самоопределении национальности в демократическом государстве, проблема решается демократическим путем и тем самым формальное противоречие снимается без вмешательства, например, ООН. Когда же подобная ситуация возникает в рамках авторитаризма, то это ведет к подавлению прав национальных меньшинств. Тут необходимо вмешательство ООН, но по разным причинам бывает не всегда. Либо нарушения прав национальных меньшинств в государстве (например, Израиле) не столь объемны и грубы, и Совет Безопасности ООН, не вмешиваясь, рассчитывает на способность демократических сил государства самостоятельно устранить нарушения прав и свобод человека. Либо государство стремится ассимилировать национальное меньшинство, и Совет Безопасности ООН не вмешивается, считая это вопросом суверенитета и целостности государства (курдский вопрос в Турции). Либо при явном произволе, геноциде, массовых этнических чистках Совет Безопасности ООН не может принять решительных мер по их пресечению ввиду блокировки его резолюции (например, в югославской провинции Косово). В результате ООН, стремясь разрешить противоречия между принципом суверенитета и правом наций на самоопределение, практически допускает «двойной стандарт». Отсутствие единого подхода к применению международных стандартов подрывает их общеобязательность и снижает эффективность международной защиты прав человека и международной политики в целом.

Достаточно широко в последнее время в международной политике используется процесс, получивший в середине 1990-х годов название «гуманитарная интервенция». Концепции «гуманитарной интервенции», «превентивной самообороны», их распространение в международной политике-это попытка обойти принципы прав человека, изменить отношения в международной системе. Эрозия норм международного права в конечном результате может привести к эрозии принципов прав человека, а также мировой политики. Для понимания новых тенденций в области прав и свобод человека представляются важными события в Косово. Они наглядно продемонстрировали, что для ряда развитых государств защита прав и свобод человека вне своих границ может служить способом прямого достижения политических целей. Эти способы могут включать применение военной силы, нарушая тем самым право человека на жизнь. Балканский кризис показал, что важным инструментом формирования нового мирового порядка становится военная сила, устанавливающая новые принципы международных отношений. США, «наказывая» сербов за геноцид албанцев, но проявляя «толерантность» по отношению к своим союзникам-туркам, устраивающим геноцид курдов, демонстрировали тем самым «двойной стандарт» (вместе с тем, во внутриполитической сфере западных стран широкое использование «двойного стандарта» весьма затруднительно из-за наличия таких ограничителей, как развитая система законодательства и зрелое гражданское общество). Подобная ситуация обусловлена не организационной слабостью, концептуальными сложностями или пробелами в праве, а является подтверждением процесса трансформации политической функции мирового сообщества.

Косовский прецедент фактически показал, что проблема прав и свобод человека в руках государства становится все больше политической проблемой, теряя при этом человеческое измерение. Конфликты в Югославии и Чечне также показали, что нарушения прав и свобод человека в регионах, где вовлечены интересы наиболее сильных государств, привлекают наибольшее внимание мирового сообщества по сравнению с нарушениями прав в регионах, которые находятся на периферии мировой политики. Например, в странах Африки происходит массовая гибель людей в этнических конфликтах, гражданских войнах и межгосударственных столкновениях, но эти конфликты не стали объектом международных действий. Хотя в этом регионе (к примеру, в Сомали) при попытках урегулирования межэтнических столкновений с помощью военной силы проявились те же проблемы, что и в Югославии и Чечне. С других позиций к оценке событий в Чечне подходит профессор Оксфордского университета Н. Макфарлен [33, с.168]. Настойчивое требование соблюдать права человека в Чечне, по его мнению, может поставить под угрозу выполнение общих задач Запада в отношении Кавказского региона и создать дополнительные трудности для коллективной безопасности в Европе [34, c.213].

В США в отношении универсальных ценностей господствует, как считают многие, односторонний избирательный подход, заключающийся лишь в конкретном понимании собственных национальных интересов. Как следствие, внешнеполитическая деятельность США вызывает недовольство европейских стран. На Варшавской конференции «К сообществу демократических государств» (июнь 2000 г.) министр иностранных дел Франции предостерегал западные страны о тенденции создания из демократии «религии» и навязывания ее другим странам [38, с.56]. Сотрудничество государств в области прав человека, являясь частью межгосударственного сотрудничества, не может не быть политическим, но и не должно быть идеологизированным, основанном на антагонизме и противопоставлении различных государственных систем. Ни одно из государств не должно быть наделено особыми контрольными функциями по отношению к другим государствам.

Уважение государственного суверенитета является основополагающим принципом международных отношений. Но именно государственным суверенитетом прикрываются диктаторы, грубо нарушая права человека. Имеет ли право государство, ссылаясь на суверенитет, апеллируя к принципу невмешательства, расправляться со своими гражданами на политической, расовой, этнической, религиозной почве? По нашему глубокому убеждению, насилие, унижение, геноцид нельзя оправдать индивидуальной, национальной, культурной или другой спецификой. На наш взгляд, при всем разнообразии ценностных ориентиров различных цивилизаций общая основа все же есть. Это фундаментальные права человека. Все концепции суверенитета и безопасности должны строиться на приоритете прав человека.

Таким образом, международная система, созданная в условиях двухполюсной структуры мира, должна быть обновлена и способна обеспечить адекватное реагирование на качественно новые вызовы международной безопасности (этнополитические конфликты, терроризм и т. д.). Попытки утвердить концепцию приоритета прав человека над государственным суверенитетом вызывают мощный протест. Сегодня перед международным сообществом возникла необходимость решения следующей проблемы: допустимо ли вообще международное вмешательство во внутренние дела суверенного государства? Дискуссии в ООН, других международных организациях порождают острые разногласия и даже конфликты при попытках явочным порядком утвердить свой подход к разрешению возникающих ситуаций. События в Югославии и Косово особенно ярко высветили всю остроту проблемы. США и некоторые их союзники отстаивают концепцию так называемого гуманитарного вмешательства, согласно которой иностранные государства, если они посчитают, что нарушаются права человека, могут и должны влиять на происходящее в любой стране, в том числе применяя военную силу. Считая, что в современную эпоху приоритет имеют права человека, а их обеспечение или нарушение не является внутренним делом отдельной страны, они не учитывают, что при этом возникает угроза государственному суверенитету и осуществляется вмешательство во внутренние дела. История Вьетнама, Чехословакии, Сомали, Косово показывает, что далеко не всегда такое вмешательство приводит к утверждению прав человека. Хотя история имеет удачный опыт «гуманитарной интервенции»: геноцид в Восточном Тиморе удалось предотвратить с помощью введения в 1999 г. военного контингента ООН. По данному вопросу международному сообществу удалось прийти к консенсусу. В большинстве же случаев достичь согласия пока не удается.

Многие страны не разделяют подход США к этой проблеме и рассматривают его как попытку развитых стран узурпировать право решать, как жить современному миру, чтобы закрепить свои сферы влияния, добиться политического и экономического доминирования. Доминирование одних стран над другими в ситуации усиливающейся глобализации, взаимозависимости цивилизаций способно трансформировать практику «двойных стандартов» и привести к выхолащиванию демократии внутри самих развитых стран [38, c.224].

С другой стороны, события конца ХХ в. на Ближнем Востоке и в ЮгоВосточной Азии показали, что игнорирование отдельными государствами международных прав человека создает условия для поддержания продолжительных международных конфликтов. Вместе с тем прослеживается со стороны мировых держав избирательность в отношении оценки ситуации соблюдения прав человека. Определенные регионы и страны (например, Афганистан, Алжир, Бурунди, в которых происходят грубые, систематические нарушения прав человека) вообще стали по существу «зоной невмешательства».

Сами по себе массовые нарушения прав человека в какой-либо стране в принципе не дают право другим государствам на военное вмешательство. Применение военной силы без санкции ООН ведут к эрозии запрета на ее использование, который, как подчеркивает немецкий исследователь М. Шпильман, имеет универсальную ценность в качестве нормы императивного права [27, с.57]. Практика международного сообщества подтверждает, что законность использования военной силы может быть подтверждена только решением Совета Безопасности. Поэтому в рамках реформирования ООН и Совета Безопасности должны быть выработаны единые критерии, определяющие при каких условиях возможна «гуманитарная интервенция», в каком виде ее можно применить, а также разработаны механизмы общественного контроля за осуществлением «гуманитарной интервенции». Поскольку именно Совет Безопасности принимает решения, имеющие широкое международное значение, то назрел и вопрос о расширении на демократической основе его состава (например, путем включения таких крупных государств, как Япония, Германия и др.). Важно, чтобы в принятии важнейших для мирового сообщества решений принимало как можно больше авторитетных государств. Актуальным представляется четкое определение понятия «угроза миру», поскольку ее широкое толкование вступает в противоречие с объективной оценкой ситуации, возможностями международного сообщества и последствиями применения военной силы.

Таким образом, права и свободы человека в современном мире являются важным критерием внутренней и внешней политики государств, мощным инструментом международного сотрудничества, международной политики и политического влияния. Мировым сообществом разработана современная концепция прав человека в виде международных (в рамках ООН, Совета Европы, других региональных систем) стандартов прав человека и международная система по их защите, а также установлен баланс равного взаимодействия международно-правового и национального регулирования прав человека. Права и свободы человека - эта область, в которой постепенно стирается традиционное разграничение между национальным и международным регулированием. В каждой отдельной стране на основе международных стандартов и с учетом национального своеобразия складывается собственная концепция прав человека, свой перечень прав и свобод граждан. Международная практика свидетельствует, что содержащиеся в международно-правовых актах общечеловеческое выражение прав и свобод человека делает их способными вполне эффективно регулировать межгосударственные отношения, добиваться общих позиций по проблемам прав и свобод человека, толерантно относясь при этом к различиям и особенностям. Утверждение прав и свобод человека в международном сообществе не происходит быстро и одновременно: существующие различные уровни экономического, политического и культурного развития государств не дают оснований рассчитывать на то, что права всех людей будут гарантированы в равной мере и что они могут развиваться в полной мере одновременно [56, c.309].

Несмотря на постоянное расширение объема прав и свобод человека, совершенствования политических механизмов воздействия на государства, не выполняющих принятых обязательств, потенциальные возможности системы, имеющихся механизмов и процедур урегулирования споров используются все еще слабо. Обострение ситуации с правами человека, как показывает практика последних лет, связано как с концептуальными сложностями (в том числе не разработанностью принципов прав человека), так и с наблюдаемой тенденцией трансформации политической функции международного сообщества, политизацией прав человека, расширением политики «двойных стандартов» в национальной и международной практике. Нравственно-политическая и правовая двусмысленность в подходах к решению проблем прав человека различными странами препятствует достижению объективности при решении международных, региональных и национальных проблем. Поэтому актуальным представляется не отмена уже зарекомендовавших себя систем регуляции общественного поведения (например, система ООН), а их дальнейшее совершенствование.

Международные стандарты по правам человека-это открытая система, которая устойчива лишь в период наибольшей гармонии и симметрии, наибольшего согласия ее подсистем (государств). По мере накопления противоречий, несогласованности в подходах к проблемам прав человека устойчивость будет ослабевать и, как следствие, система должна будет эволюционизировать в сторону поиска новых компромиссов, новых стандартов. Эволюцию данной системы можно представить как переход от одного состояния гармонии, симметрии к другому, отражающему современные тенденции мирового развития. В современных условиях данная система находится в состоянии неустойчивости, дисбаланса. Важным фактором, способным придать, на наш взгляд, системе устойчивый характер, может стать четкое определение принципов прав человека, критериев и правовых рамок международных действий по урегулированию конфликтных ситуаций, в том числе по применению военной силы, а также закрепление в международных стандартах по правам человека и максимах политического поведения концепции толерантности. Задача преодоления разрыва между международными нормами в области прав человека и их реализацией на практике осложняется в условиях глобализации. На первый план все больше выдвигается необходимость обеспечения общих интересов, которые должны быть предложены и развиты исключительно посредством переговорного процесса, ведущего к общему согласию, который требует участия всех заинтересованных государств и народов. Необходим такой демократический правовой стандарт, отражающий консенсус различных моделей прав человека, при котором будет учтено наибольшее количество цивилизационных подходов. Только объединенные усилия всех субъектов международных отношений и мировой политики по утверждению прав и свобод человека, выработка новых эффективных норм и принципов международного права и международных отношений, гибкая международная политика позволят найти достойные ответы вызовам, с которыми столкнулось сегодня международное сообщество. Утверждение идеи прав и свобод человека в политическом мышлении, признание прав и свобод человека как базовой ценности мирового политического сообщества, как основы внутригосударственного и международного взаимопонимания будут способствовать утверждению безопасности и стабильному развитию как отдельных государств, так и всего международного сообщества.

2.5 Проблемы соблюдения основных прав человека в мусульманском праве

Мусульманское право чаще всего обозначается термином "Шариат", который является составной частью социально-религиозного мировоззрения ислама, возникшего на рубеже VI-VII в. в. н. э. Шариат - это путь, проведенной жизни мусульманина. Он включает и правовые, и моральные, и религиозные нормы. Достоинство Шариата мусульманские юристы видят, прежде всего, в особом характере его происхождения.

В отличие от деятельности уполномоченных органов государства мусульманское право и права человека в исламе - это результат божественного откровения, оно даровано людям Аллахом через его пророка Мухаммеда. Мусульманское право и права человека в исламе - это божественные права по своим источникам и основным нормам, они черпают свою силу не в государственной власти, а в воле Аллаха. Из этого вытекает, что мусульманское право вообще, и в частности - права и свободы человека в исламе, являются божественными, Аллах является носителем абсолютного суверенитета (неограниченной власти) и все люди обязаны подчиняться ему и его требованиям. В этом случае, мусульманское право указывает мусульманину, как он должен вести себя в соответствии с требованиями Бога и религии, объясняется его обязательства по отношению к себе и по отношению к Богу (молитва, пост.).

Таким образом, Шариат основан на идеи обязательств, возложенных на человека, а не на правах, которых он может иметь. Необходимо отметить, что данное положение является одним из существенных различий между правами человека в исламе и правами человека, закрепленными в международных документах о правах человека, которые основаны на идеях естественных прав и свобод, а не обязательств, вытекающих из требований государства или какой либо божественной силы.

По мнению Рене Давида, одного из исследователей мусульманского права, «мусульманское право в отличие от других правовых систем не является самостоятельной отраслью науки. Оно - лишь одна из сторон религии ислама. Это религия содержит, во-первых, теологию, которая устанавливает догмы и уточняет, во что мусульманин должен верить, во-вторых, - это предписание верующим, что они должны делать и чего не должны. Шариат означает в переводе путь, следование и составляет то, что называют мусульманское право» [65, c. 27].

Необходимо отметить, что для исследователей мусульманского права характерны две взаимообусловленные особенности религиозное происхождение (божественная природа) и тесная связь юридических предписаний с мусульманской догматикой, нравственными нормами, правилами культов, религиозными нормами ислама в целом. Авторитетный западный исследователь мусульманского права Й Шахт отмечает, что для мусульманского права характерен дуализм религии и государства. По мнению Р. Шарля, мусульманское право это, прежде всего, религия, затем - государство и культура [66, c. 29].

Здесь необходимо отметить, что многие исследователи мусульманского права, как арабские, так и зарубежные, разделяют данное положение о мусульманском праве, отмечая неразрывное единство религиозных и правовых норм.

Положение о тесном взаимодействии в исламе правовых, моральных и религиозных правил поведения прослеживается также в анализе характера норм мусульманского права в собственном смысле, основание их обязательности и последствие их неисполнения. То есть, для норм мусульманского права характерно, что в основе обязательности юридических предписаний Шариата лежат вера в Аллаха и требования мусульманской нравственности. Это является основным средством обеспечения исполнения норм мусульманского права, а в случае их нарушения наступает религиозная санкция. Р. Шарль отмечает что, меры охраны юридических норм в исламе лишь в отдельных случаях карают верующего, нарушившего предписания мусульманского права [66, c. 20].

Необходимо отметить, что все нормы, которые содержатся в Коране и Сунне и касаются правила поведения, выступают как религиозные, а не правовые нормы. Все религиозные нормы ислама, которые являются составными элементами религии, а не правовой системы, можно разделить на две основные группы. Первую составляют культовые правила поведения (ибадат), регулирующие порядок омовения, совершения молитвы и паломничества, соблюдения поста, уплаты налога (закята). Вторая группа содержит разновидности норм - правила поведения, поддерживаемые чисто религиозными санкциями, сводящимися к наказанию их нарушителей в потустороннем мире.

Необходимо отметить, что нормы мусульманского права являются религиозными нормами, но они приобретают юридический характер путем их санкционирования в той или иной форме государством. Понятие и сущность мусульманского права ученые рассматривают как в широком смысле, так и в юридическом смысле. Наиболее последовательно концепцию различия мусульманского права в широком и юридическом значениях развивает Ключков В. В. По его мнению, мусульманское право в широком смысле приравнивается к Шариату и определяет поведение мусульманина по отношению к Богу в быту и в общественной жизни.

В результате Шариат представляет собой, с одной стороны, свод религиозных правил, а с другой - правовой кодекс. Поэтому, Шариат может быть назван правом в собственном смысле только в той части, которая состоит из юридических норм. Как отмечает Ключков В.В., «главное отличие юридических норм Шариата от религиозных правил поведения состоит в их обеспеченности государственным принуждением» [67, c. 115].

Нормы, касающиеся прав и свобод человека в исламе, являются религиозными, нравственными нормами ислама. Эти нормы содержатся в Коране и Сунне, из чего вытекает, что права и свободы в исламе даны от Бога. Мусульманин обязуется совершать свои действия исходя оттого, что ему дозволено Кораном - основным источником мусульманского права вообще, и в частности - прав и свобод человека в исламе.

Как уже отмечалось, нормы мусульманского права являются юридическими в том случае, если данные нормы санкционированы в той или иной форме государством, а, следовательно, и нормы прав и свобод человека в исламе являются юридическими, если они санкционированы государством.

При анализе структуры и отраслей мусульманского права можно найти моменты, регулирующие права и свободы человека, в частности, положение, затрагивающее гражданские, политические, социальные, экономические и культурные права.

Кодификация норм прав человека как таковой не существует в мусульманском праве. Однако большинство норм прав человека, так или иначе, содержится в источниках мусульманского права. Необходимо отметить, что мусульманское право не регулирует права и свободы человека как отдельную отрасль права или как отдельное положение.

Истоки норм мусульманского права и права человека в исламе едины. Ими является Аллах. То есть, данные права являются божественными. Поскольку Аллах создал человека, то он и решает какие права и какие свободы предоставить человеку. Аллах считает, что все люди равны без каких либо различий: « Мы почтили сынов Адама и носили их на суше и на море, и уделили им благ, и оказали им преимущество пред многими, которых создали».

Из этой суры вытекает что, человек занимает особе место в исламе среди других существ, созданных Аллахом.

Итак, права человека в исламе вытекают из божественной природы и даны от Аллаха. Данное положение является одним из основных различий между правами человека, закрепленными в Международном билле о правах человека, и правами человека в исламе. То есть, если права человека в исламе являются божественными, то права и свободы человека, закрепленные в международном Билле о правах человека, являются естественными правами, человек приобретает их с момента его рождения. Мусульманские ученые в области прав человека в этом видят различие.

Необходимо отметить что, некоторые арабские исследователи в области прав человека критикуют положение о том, что права и свободы человека являются естественными правами. Мухамед Ахмад Муфти и Сами Салех в своих работах прямо критикуют, теоретиков естественно-правовой школы, особенно учение Локка, которое исходит из представления о «естественном состоянии». Важная особенность учения Локка в том что, он обосновывает идею прав и свобод человека, существующих в до-государственном состоянии. Естественное состояние - «состояние полной свободы в отношении действий и распоряжения своим имуществом и личностью», «состояние равенства, при котором всякая власть и всякое право являются взаимным, никто не имеет больше другого» [68, c.34].

Закон природы, как утверждает Локк, предписывающий мир и безопасность, был бы бесполезен, если бы никто не обладал властью охранять этот закон, обуздывая его нарушителей. Естественные законы, как и всякие другие, обеспечиваются наказанием нарушителя.

Одной из важнейших гарантий закона и законности Локк считал неотвратимость наказания. В результате общественного согласия гарантом естественных прав и свобод стало государство, имеющее право издавать законы, снабженные санкциями.

Необходимо отметить, что теория естественных и неотъемлемых прав человека, которая явилась одним из величайших достижений буржуазных революций, затем почти через два столетия была воспринята международным правом и нашла выражение во Всеобщей декларации прав человека 1948 г. [69, c. 43].

Итак, в основе норм и принципов прав человека в современном международном праве лежит теория естественных, неотъемлемых прав человека. На основе этого критика некоторых арабских исследователей в области прав человека данного положения не имеет правовых оснований, поскольку данная критика сводится к отвержению принципов и норм международного права в целом, и в частности международных соглашений по правам человека, как универсальных норм, являющихся обязательными для всех государств, народов и для всех людей без различия. Однако данная критика действительно имела бы значение, если не было международных соглашений по правам человека, или взаимоотношения между государством и его гражданам рассматривались как его внутреннее дело, или когда традиционное международное право не регулировало вопросы прав и свобод человека.

Необходимо отметить, что создание ООН и принятие ее Устава как универсального международного договора для всех государств, положили начало качественно новому этапу международных отношений в области прав человека. Устав ООН является первым документом, который заложил основы сотрудничества государств по правам человека. Как известно, одной из целей и принципов ООН, которые закреплены в Уставе, является поощрение и развитие уважения к правам человека и основным свободам.