Принципы разделения, тенденции развития и пути совершенствования государственной власти в новейшей истории России

второй этап был апробацией результатов первого этапа, а также ознаменовался принятием изменений, в середине 2002 года, в избирательное законодательство, по которым минимум половина депутатов региональных парламентов должна была избираться по партийным спискам. Это, по всей видимости, должно было обеспечить поддержку Кремля путем прохождение в них региональных отделений партии «Единая Россия», лояльной Президенту.

третий этап - окончательное крепление единства вертикали исполнительной власти, вступил в свою фазу уже после того, как региональные политические элиты свыклись с мыслью о том, что централизация исполнительной власти в России на данном историческом периоде неотвратима. Ознаменовался этот этап принятием Федерального закона Российской Федерации от 11 декабря 2004 г. № 159-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации». Обоснованным выглядит выступление представителя Президент Российской Федерации в Государственной Думе Александра Косопкина, о том, что «Законопроект логически развивает положение части 2 статьи 77 Конституции о единстве системы исполнительной власти в стране по вертикали...».

Совсем недавно на протяжении 90-х годов можно было наблюдать, как оппозиционные губернаторы регионов, выбранные при широкой материальной и социальной поддержке оппозиционных сил, провоцировали федеральную власть на принятие непопулярных мер в отношении региона. Тем самым они «подставляли» тем самым Президента и сваливали всю вину за негативные результаты своей работы на него, либо «сталкивали лбами» население и федеральные органы государственной власти, зарабатывая тем самым для себя политические дивиденды. Следует отметить, что особенно активизировалась так называемая «деятельность» в период предвыборных кампаний в регионе, и в итоге всех этих политических игр, страдали простые люди.

Данный закон, №159-ФЗ от 11 декабря 2004 года, повысит степень ответственности Президента Российской Федерации за происходящие события в том или ином регионе страны. Предлагая «своего человека» на должность мэра, пост губернатора области, края или Президента национальной республики, Президент России тем самым как бы встраивает региональную исполнительную власть в общий федеральный стержень государственной власти. При этом совершенно очевидно просматривается дальнейшее повышение оперативности управления регионами, возможность Президента РФ мобильно принимать меры по отношению к тому или иному руководителю, не справляющемуся со своими обязанностями должным образом.

Последние меры Президента, направленные на укрепление механизма государственного управления не являются конъюнктурными либо, тем более, авторитарными, как отражается в западной прессе. Предпринятые Президентом меры в сторону упорядочивания вертикали исполнительной власти выстраиваются в последовательную цепочку продуманных действий. Еще в 1999 году в послании Федеральному Собранию Владимир Путин отмечал: «Как показывает опыт, именно несогласованность действий, а подчас и прямая конфронтация ветвей власти становится серьезным препятствием на пути строительства сильного государства, на пути достижения политической и общественной стабильности. Именно «дефицит» согласия, выразившийся в хроническом противостоянии исполнительной и законодательной ветвей власти, стал причиной, не позволившей последовательно проводить реформы».

На наш взгляд пакет поправок в федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органах государственной власти субъектов Российской Федерации» обладает следующим набором преимуществ:

Повышается интеграция и степень взаимодействия региональной исполнительной и законодательной властей;

Глава региональной исполнительной власти - высшее должностное лицо получает более широкий спектр государственных полномочий, способствующих более эффективной реализации его прямых обязанностей;

Лидер региона будет иметь двойную ответственность: перед региональным Парламентом и Президентом Российской Федерации, что исключит конфронтации ветвей и уровней власти;

Президент России берет на себя дополнительную ответственность за происходящие события на местах, при этом сводится к минимуму необоснованное перекладывание ответственности федеральной власти на региональную;

Повышается оперативность управления регионами;

Обозначается соответствие в формировании между государственной исполнительной федеральной властью и региональной исполнительной властью; так Председатель Правительства Российской Федерации - руководитель высшего исполнительного органа утверждается Государственной Думой, руководитель высшей исполнительной власти региона также будет утверждаться региональной законодательной властью субъекта Федерации

7. Экономятся значительные бюджетные средства регионов на проведение предвыборных кампаний.

Интересно отметить, что некоторые Уставы (Основные законы) субъектов Федерации уже имели прописанный механизм согласования назначения вторых и третьих лиц исполнительной власти региона с местным парламентом.

Конституционный Суд Российской Федерации еще в своем постановлении от 10 декабря 1997 года на запрос Президента РФ о проверке конституционности положений Устава Тамбовской области, касающихся согласований с Законодательным собранием назначения вице-губернатора и первых заместителей губернатора, дал четкое определение того, что данная процедура совершенно однозначно находится в правовом поле Конституции России, способствует укреплению системы сдержек и противовесов, а так же содействует более слаженному взаимодействию законодательной и исполнительной властей.

Разбивает миф о стремлении Владимира Путина к укреплению своей личной власти интервью Владислава Суркова - заместителя Главы администрации Президента РФ, данное 29 сентября 2004 года газете Комсомольская правда: «... Путин укрепляет государство, а не себя. Его авторитет и так достаточно высок, и у него нет проблем в отношениях с региональными лидерами. А новая схема заработает не вдруг и не для Путина лично. Предстоит переходный период, который растянется на несколько лет».

Однако, следует понимать и то, что увеличение управленческих функций Президента, по всей видимости, неизбежно приведет к увеличению области, автономных округов Российской Федерации. Вып. 2 Изд-е Государственной Думы РФ. М., Известия, 1996; Ст. 29, (п. «ф») Устав (Основной закон) Воронежской области // Уставы краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов Российской Федерации. Вып. 3 Изд-е Государственной Думы РФ. М., Известия, 1997; Устав (Основной закон) Тамбовской области // Уставы краев, бластей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов Российской Федерации. Вып. 2 Изд-е Государственной Думы РФ. М., Известия, 1996; Устав (Основной закон) Тульской области // Вестник Тульской областной Думы. 1995. - №8; численности администрации Президента РФ, разрастанию аппаратов представителей Президента РФ в органах государственной федеральной и региональной власти, а также аппаратов полномочных представителей Президента в федеральных округах, а также возможно к образованию новых надзорных органов по контролю над исполнением федеральных законов и указов Президента России.

Правда, необходимость сохранения института полпредов Президента в федеральных округах встает под вопрос, так как в данном случае федеральные округа становятся избыточным звеном управления. «. По окончании полномочий избранных губернаторов власть может отказаться от института полномочных представителей президента в федеральных округах, поскольку со временем в нем просто отпадет необходимость», - считает глава Центральной избирательной комиссии Российской Федерации Александр Вешняков.

Новая система организации государственной власти на местах может создать ряд других политических и административных проблем.

Во-первых, федеральная власть получает возможность распускать региональные парламенты, в соответствующих случаях, указанных в законе, а это затрагивает вопрос сохранения принципа разделения властей в регионах, закрепленного Конституцией Российской Федерации. Может сложиться такая ситуация, что в случае существования в регионе двухпалатного парламента одна из палат проголосует за утверждение лидера региона, даже на совместном заседании палат, а другая против, ведь разгону подлежат обе палаты. Вернее, на наш взгляд, надо было бы назначать губернаторов президентом, но исключить из процесса назначения законодательные собрания. Подобное происходит во Франции и Японии, где префекты - руководители региональной государственной власти назначаются правительством страны. Либо как в Италии, в которой в каждую область направляется комиссар правительства, который взаимодействует с местными выборными советами, а противоречия между ними разрешаются в Конституционном Суде.

Во-вторых, закон не уточняет предъявляемые требования к кандидату, такие как срок оседлости в данном регионе, наличие высшего образования, количество возможных сроков замещения должности и т.д.

В-третьих, нарушается «принцип не вхождения президента» ни в одну из ветвей власти: законодательную, исполнительную и судебную. Теперь Президент фактически напрямую формирует исполнительную региональную власть и в значительной степени влияет на законодательную власть. Хотя в Основном законе сказано, что исполнительную власть в Российской Федерации осуществляет Правительство. Возможно, необходима юридическая корректировка Конституции, в том смысле, к какой же ветви власти относится Президент? Хотя это уже становится, очевидно, что президентская вертикаль больше тяготеет к исполнительной власти. Федеральный принцип разделения властей становится более «мягким и расплывчатым». Президент является главой государства и гарантом Конституции, согласно основному закону. Таким образом, последствия рассматриваемого закона можно рассматривать, с юридической точки зрения, либо как вывод глав исполнительной власти регионов, (кстати теперь им присвоен статус высшего должностного лица, что уже показывает доминирование исполнительной власти, из общей вертикали исполнительной власти), либо понижение статуса Председателя Правительства РФ, т. к. верхняя точка должностных исполнительных функций замыкается на Президенте.

В четвертых, есть мнение, что «... региональные парламенты станут играть роль обкомов КПСС, которые в советские времена дружно голосовали за спущенные сверху кандидатуры первых секретарей.». Хотя, если рассматривать высказанное мнение в смысле отступления от принципов демократии и федерализма - это минус, а если в контексте той политической стабильности и уровня безопасности в государстве, которые были в советские времена, то напротив.

Проблемы избыточного числа регионов во многом схожи с избыточными степенями свободы отдельно взятого субъекта Федерации. Однако, корни этой проблемы затрагивают и экономический блок; а именно, если рядом территориально соседствуют дотационный регион и регион донор, то, если упростить схему движения налогов, она будет выглядеть так: сначала регион донор перечисляет налоги в федеральный центр, а затем, условно говоря, эти средства из федерального бюджета поступают в виде субвенций в дотационный регион. Укрупнив регионы, в частности, и по схеме: «1-2 региона донора + 1 регион дотационный», можно добиться значительных экономических выгод. Кстати, по такой схеме и начинается процесс объединения Красноярского края, Таймырского и Эвенкийского автономных округов. Давайте остановимся на политическом аспекте данной реформы. Действительно, даже в советские времена, автономные округа входили в состав краев и областей, а автономные области в край. При этом автономные социалистические государства, в составе РСФСР их было 16, назывались государствами. Автономные округа и автономные области имели уже более низкий статус самостоятельности, не говоря уже об областях напрямую входящих в РСФСР. Теперь же все бывшие автономные республики, края и области уравнены в статусе по Конституции 1993 года. О таких полномочиях, которые имели руководители субъектов Федерации до недавнего времени, первые секретари автономных республик, краев и областей даже и мечтать не могли. При этом объединение регионов вообще примерно в равнозначные субъекты по социально-экономическому положению довольно рационалистическое предложение.

Вопрос укрупнения национально-территориальных структур достаточно сложный, и для его реализации должен быть разработан специальный, индивидуальный для каждой национальной республики или округа механизм. Но при этом, следует учитывать, что сам принцип права народов на самоопределения вживался очень часто искусственно и нарочито во времена советского тоталитаризма, а на основе таких привитых апробаций производилось административно-территориальное деление. Иначе как можно объяснить, например, создание Еврейской автономной области в Хабаровском крае на границе с Китаем? Или, например, в Дагестане были собраны десятки народностей. Очевидно очень важно разводить понятия национального суверенитета и уважения историко-культурных традиций с территориальным суверенитетом. Федеративным субъект может быть лишь в случае национально-исторических, экономических или других причин, а не только в силу сложившегося административно-территориального деления в переходный период государства либо главенства титульной нации. Нельзя путать суверенитет народа на данной территории и суверенитет нации на этой территории. Так как национальных республик в составе Российской Федерации абсолютно моноэтнических нет, всегда существует какой-то процент другой народности. Возвышение же титульной нации в национальной республике ведет, как правило, к территориальному сепаратизму и ущемлению прав других наций проживающих в этой республике.

Довольно резко характеризует национально-федеративную политику советских времен В.Р. Филиппов, говоря, что именно этнофедерализм, доставшийся «в наследство» Российской Федерации от Советского Союза, является главным дестабилизирующим факторам, чреватым угрозой целостности страны. С его словами нельзя полностью согласиться, но ведь действительно еще тезис В. И. Ленина о праве народов на самоопределение, сыграл не самую положительную роль в многонациональном государстве.

Благоприятной тенденцией, ведущей к укреплению федерации на сегодняшний день является проведение свободных выборов в Чеченской республике, принятие в июне 2005 года законодательным органом республики Северная Осетия решения об изменении формулировки в названии главы исполнительной власти вместо «Президент» - «Глава».

Одним из новых институтов сохранения исторически-культурных ценностей нации могут стать диаспоры, землячества или другие общественные объединения в субъектах федерации и на федеральном уровне. Переход от национального шаблона в субъектном составе и территориальном делении при сохранении суверенитета прав наций - к экономическим и историко-культурным факторам при определении целостности субъекта, а также выравнивание административно-конституционной статусности регионов должно стать одной из приоритетных задач федеративной политики на ближайшее время. (выделено Д.К.) Совершенствование федеративных отношений отчасти достигается и за счет ликвидации избыточного числа регионов. Интересна позиция мнение старшего научного сотрудника Института государства и права РАН, кандидата юридических наук М.В. Глигич - Золотаревой: «Наша страна оказалась лидером и по количеству субъектов Федерации - 89, которое явно чрезмерно. Оперированием таким количеством субъектов малоэффективно как с экономической, так и с управленческой точки зрения. ... Некоторые субъекты Федерации представляют собой «матрешечные» образования, по два или даже по три в одном (края, области и входящие в их состав автономные округа), что так же создает значительные сложности.... Промежуточный вывод при исследовании данного аспекта федеративной составляющей Конституции заключается в констатации необходимости конституционной реформы субъектного состава Российской Федерации, так называемого укрупнения субъектов и, соответственно, сокращения их количества, причем исходя из принципиально новых критериев оптимальности». Даже Российская империя, имевшая к 1914 году территорию примерно в 1,3 раза по площади большую, чем Российская Федерация сейчас, была административно поделена на 81 губернию и 20 областей, часть из которых входило в более крупное административное территориальное образование - генерал-губернаторство (Киевское, Туркестанское, Финляндское и т.д.). Территории нынешней же Российской Федерации соответствовало по количеству (с учетом административно-целостных изменений) примерно 46 губерний.

Генеральный директор Института региональных проблем Максим Дианов так высказывается по поводу тенденции объединения регионов: «... тенденция к укрупнению регионов достаточно сильна, потому что помимо движения «сверху» есть много инициатив «снизу». С нашей точки зрения, очень важно, чтобы процесс укрупнения регионов брал свой потенциал и начинался именно «снизу», т.к. в противном случае Россия отступит от пути федерализма. Федерализм и право субъектов на самостоятельное проведение своей региональной политики и решение проблем субъекта федерации с учетом его особенностей является одним из достижений современного Российского государства. В случае, если несколько регионов объективно приняли решение путем референдума объединиться и передать полномочия каждого из них более крупному региону, считая это более эффективным, чем самостоятельное развитие регионов, то этому ни в коем случае нельзя препятствовать. Интересно привести мнение Президента Швейцарской Конфедерации Йозефа Дайса, по довольно схожей проблеме - механизма передачи полномочий субъектов (кантонов) его страны на конфедеративный уровень: «... кантоны имеют всю полноту власти. Исключение составляют случаи, когда компетенция делегируется на уровень Конфедерации, то есть действует принцип «снизу вверх», но никак «не сверху вниз». Возможно, это и есть формула успеха нашей страны».

Все больший интерес проявляется среди ученых политологов к регионализму - подход к решению различных политико-государственных и социально-экономических проблем с позиции регионов, при этом успешно воплощая в себе позитивные стороны федеративного и унитарного устройства. Ряд диссертационных исследований также обосновывают необходимость укрупнения регионов и отмечают недостатки большого их количества. «Конституция РФ 1993 года содержит много недостатков и противоречий. Прежде всего, это попытка совместить провозглашенный в ней принцип равноправия территорий с их фактической разностатусностью, происходящая из национально -территориального подхода, а также конституционные и договорные основы федеративного устройства.» «В Российской Федерации, как известно, имеется 89 субъектов федерации, что обуславливает высокую сложность федеративного устройства и возникновение конфликтов при согласовании федеральных, региональных и муниципальных интересов».

Мнение автора совершенно солидарно по этому вопросу с вышеизложенными точками зрения по принципам реализации федеративности России. Конституция РФ предусматривает возможность регулирования количественного состава субъектов Федерации ст. 65. Редукция управления регионами, т. е. от сложного процесса к простому, поможет помимо реализации алгоритма универсальности управления, решить проблему экономии бюджетных средств, в том числе, и за счет сокращения сотрудников и депутатов законодательных и исполнительных органов власти.

Реформа Совета Федерации

По поводу измененного порядка формирования Совета Федерации большинство мнений политологов сводится к тому, что на данном историческом развитии России следует отдавать предпочтение работе членов Совета Федерации на постоянной основе. Статус Совета Федерации вообще был определен таким образом, что по способу его формирования он нарушал саму идею принципа разделения властей. «Совет Федерации 1995 года сыграл очень важную роль - стал в региональной политике цементирующим звеном.... деградировал СФ не потому, что руководители субъектов федерации переселились в Москву.

Совершенно очевидным является тот факт, что при работе сенаторов на постоянной основе повышается продуктивность работы верхней палаты в целом. Сам принцип формирования Совета Федерации до введенной реформы нарушал идею разделения властей и требований к профессионализму и независимости парламентариев. Еще в декабре 1995 года сам Совет Федерации первого созыва подверг сомнению принцип формирования верхней палаты «по должности», на котором настаивал Президент и с которым - во избежание патовой ситуации -согласилась Государственная Дума. Не сумев настоять на «выборном» варианте закона, Совет Федерации обратился в Конституционный Суд с запросом о толковании, чтобы воспрепятствовать формированию нового состава палаты нелегитимным, по его мнению, способом. Президент еще раньше обратился с аналогичным запросом, в котором излагалась противоположная позиция - о недопустимости выборного способа формирования палаты. Однако, данный вопрос так и не был рассмотрен Конституционным Судом в силу процедурных обстоятельств.

Если формирование и принципы работы Совета Федерации по закону 1995 года и вызывают множественные нарекания, но при всем этом и новый принцип формирования верхней палаты имеет множество недостатков. Так, например, совершенно становится нереалистична такая конституционная норма, как импичмент Президенту Российской Федерации, особенно после принятия закона об отмене прямых выборов губернаторов. Набрать 2/3 голосов в Совете Федерации при том, что представители исполнительной власти регионов, зависят от местных губернаторов, а те фактически назначаются Президентом просто невозможно. При рационалистичности и необходимости сохранения института назначения сенаторов от законодательных органов совершенно необоснованным и неправильным, на взгляд автора, становится, в современных реалиях, норма назначения сенаторов от исполнительной власти, которая также, хотя и в меньшей степени нарушает принцип разделения властей. Исполнительная власть может в какой-то мере зависеть от законодательной, но представительно-законодательный орган не может формироваться при участии исполнительной власти в рамках системы сдержек и противовесов. Поэтому, очевидно, необходимо наряду с назначением представителей в Совет Федерации от региональных парламентов, отменить назначение представителей от исполнительной власти и ввести выборность сенаторов от регионов. При наметившейся тенденции укрупнения регионов число сенаторов будет объективно сокращаться, причем, непонятно до какого числа, что может поставить рано или поздно под сомнение коллегиальность и объективность деятельности верхней палаты высшего законодательного органа. При выборности части сенаторов закрепить не фиксированное число мест в Совете Федерации для избранных представителей, а ввести квоты сенаторов от каждого региона, которые были пропорциональны числу проживающих там граждан (по частичному подобию с палатой представителей Конгресса Соединенных Штатов). Ограничив при этом нижний предел представительства региона в Совете Федерации.

Партийное строительство и Государственная Дума

На фоне усиления государственных институтов наблюдается тенденция к усилению политических партий и вытеснение независимых политических лидеров, а также немногочисленных партий. Возникновение таких тенденций началось в 2002 году, после внесения поправок в закон о выборах депутатов Государственной Думы 1999 года. Согласно внесенным поправкам, просто группа избирателей лишалась выдвигать кандидатов, закон не допускал участия в избирательных блоках объединений, по профессиональным, этническим, конфессиональным признакам, а также участия в выборах, национально-культурных и благотворительных обществ. И, если объединение по этническим и конфессиональным признакам представляется правильным, то желание парламентариев изолировать Госдуму от профессиональных союзов и благотворительных организаций непонятно. Помимо этого, теперь в федеральный список кандидатов любой партии должны быть включены, кроме, так сказать, представителей центра, не менее семи региональных групп кандидатов, то есть групп, в которые входят кандидаты, представляющие партийные организации субъектов или групп субъектов федерации. Принцип разделения кандидатов от партии по территориальному признаку - это совершенное новшество для российского избирательного права. Если исходить из норм Конституции, что Государственная Дума - это законодательный орган, представляющий граждан всей России, то следует признать, что разделение федеральных списков кандидатов на группы - региональные и центральную -косвенно противоречит Конституции Российской Федерации. Анализируя данный закон, мы видим стремление депутатов ограничить влияние Центральной избирательной комиссии на выборный процесс, то есть ослабить одного из «арбитров» предвыборной гонки. В прошлом законе перечень оснований, по которым ЦИК могла отказать в регистрации, был довольно не тривиальным, а в ряде случаев в законе использовалось такие относительные определения, как «существенное нарушение». Были в этом списке даже ссылки на так называемые «иные обстоятельства»!!! Причем без их уточнения и возможных их вариантов. Данная ситуация расширяла возможности толкования закона, а, следовательно, и степень влияния ЦИКа. Список же таких оснований для отказа в новом законе отличается точностью формулировок. Предлагалось повысить нижний барьер проходимости в Государственную Думу до 12,5 %, однако остановились на 7%, причем данная мера должна была действовать только с 2007 года. Действительно, в цивилизованном мире не существует стран, где барьер проходимости партий в парламент был столь высок. Самый высокий процент в Индии и Турции - 10 %, а из европейских стран выше, чем в России только в Лихтенштейне - 8%.

Следующим этапом партийно-государственного строительства стало полное вытеснение независимых депутатов - «одномандатников» из Государственной Думы. 15 апреля 2005 года Государственная Дума приняла законопроект, согласно которому ликвидировался принцип избрания депутатов по одномандатным округам. При этом люди, включенные на первые места избирательного блока после оглашения результатов выборов, могут безболезненно отказаться от «похода в нижнюю палату» в пользу других кандидатов от этой же партии. Остался 7% порог прохождения партии в Государственную Думу. 19 мая 2005 года Президент РФ подписал федеральный закон «О выборах депутатов Государственной думы Федерального Собрания РФ». Закон включает в себя такое новшество, как внесение залога чуть более 2млн. долл. США, что больше даже, например, чем в Греции в 10 раз.

Безусловно, такой вклад будет по силам только крупным и финансово состоятельным партиям, в том числе поддерживаемые крупным капиталом. Причем, если по старому закону можно было вносить для «подстраховки» залог и собирать подписи, то теперь этого сделать нельзя и нужно сразу определится с вариантом участия партии в предвыборной кампании. При этом список сборщиков заранее представляется в ЦИК, что даст возможность недобросовестным конкурентам влиять на этих людей. То есть закон подталкивает на внесение залога. Если раньше залог не возвращался партиям, набравшим мене 3 %, то теперь барьер повышается до 4 %, что также направлено на отсечение от Госдумы малочисленных партий.

Ни в одной стране Европы нет запрета избирательных блоков. Но «для замглавы кремлевской администрации Владислава Суркова эта идея оказалась ключевой. Партии у нас строятся сверху, зачастую непосредственно из Кремля, поэтому из избирательного процесса теперь исключены общественные организации и региональные партии, которые Кремль не в силах контролировать», - говорит Лев Левинсон (эксперт Института прав человека, прим. Д.К.) «Благая» идея запрета блоков уже пошла в регионы, так как «именно блоки отбирают голоса «Единой России». Что вскоре и было сделано: пункт о запрете блоков в регионах внесен и в новый президентский законопроект об изменениях в законы РФ о выборах.

Следствием принятия данного законопроекта, безусловно, станет дальнейшее усиление политических партий и сращивание их с административно-бюрократическим аппаратом. В дальнейшем возможно перенесение политического центра тяжести из Государственной Думы в центральные аппараты партий и их исполкомы на местах. Оппозиционные депутаты, люди, отстаивающие свои собственные взгляды и идущие вразрез с партийными интересами теряют возможность избрания в Государственную Думу.

Произошедшие события стали неизбежным следствием становления и укрепления партийной системы постсоветской России. И в первую очередь это, безусловно, касается «пропрезидентской» партии «Единая Россия», последовательно трансформирующейся из «Наш дом - Россия», «Отечество - Вся Россия» и «Единство». Совершенно понятно желание «партии власти» укрепить свои позиции в Государственной Думе и не дать возможности отдельным политикам существовать в Государственной Думе автономно, вне партии.

Любой парламент или законодательное собрание должны стремиться к наиболее полному объективному качественному составу. Даже 5% барьер прохождения партий в Госдуму уже нарушает права тех людей, которые отдали голоса пусть и за малочисленные партии. Не говоря уже об исключении из числа парламентариев независимых депутатов: исключение возможности избрания гражданина в парламент независимым кандидатом нарушает гражданские права людей. Так, человек, не разделяющий тех или иных политических взглядов уже априори должен подвергнуть себя политическому ангажированию, для того, чтобы в дальнейшем иметь возможность пролоббировать интересы той или иной социальной, общественной или политической группы. Однако, в условиях политического централизма, присущего в равной степени как КПРФ, так и «Единой России» продвижение отдельными индивидуумами своих идей внутри партии становится более чем призрачным.

Резюмируя можно добавить, что поправки, внесенные в закон о выборах упрочняют возможности высшей исполнительной власти влиять на выборный процесс.

С трансформацией Государственной Думы в чисто партийный орган зарождается вопрос о количественном составе Государственной Думы из 450 человек и целесообразности такого количества депутатов, избранного по партийным спискам. Действительно, если Государственная Дума становится партийно-политическим органом, а решения будут приниматься в основном на фракционных советах партий, при этом исход голосований будет, естественно, определяться, процентным составом той или иной партии в Государственной Думе, а не продолжительностью дебатов и количеством высказанных мнений, то, по-видимому, такое количество депутатов просто нецелесообразно. Сокращение числа депутатов повысило бы в значительной мере общественный и политический статус избранных депутатов, сократило бы излишние расходы федерального бюджета на обслуживание Государственной Думы.

Новые демократические институты

Особое внимание заслуживает такой прецедент в новейшей российской истории, как создание Общественной палаты Российской Федерации.

Закон «Об Общественной палате» был подписан Президентом 28 марта 2005 года и вступил в силу 1 июля. Палата численностью 126 человек будет формироваться из людей имеющих высокое общественное признание, пользующихся доверием и авторитетом у населения, также в Общественную палату войдут представители общественных объединений и некоммерческих организаций. Палата будет аккумулировать и обобщать общественные предложения.

Подобные консультативные общественные институты существуют и в демократических странах это и различные консультативные советы при Президенте Соединенных Штатов, спецкомиссия по делам Африки в Великобритании, Социальный и экономический Совет во Франции. Отличительной чертой существования консультативных органов в правовых развитых государствах является то, что они лишь дополняют традиционные базисные институты власти, основанные на принципе разделения властей. В странах авторитарного (монархического, либо советского) правления консультативные органы являются единственной имитацией существования «демократических» институтов. Так было в Ираке, при правлении Саддама Хусейна - Национальное Собрание - выборный орган, не имело право законотворчества, в Саудовской Аравии парламент является консультативным орган при короле и правительстве.

Несмотря на глобальность задач, над которыми будет работать общественная палата в Российской Федерации, как то: привлечение граждан к общественной политике, выдвижение и поддержка гражданских инициатив, экспертиза региональных и федеральных законов, осуществление общественного контроля за деятельностью Правительства РФ, а также другими властными институтами, - решения общественной палаты будут носить рекомендательный характер. Хотя по замыслу авторов проекта данное событие должно стать гражданской инициативой, но данный орган будет формироваться не снизу, что было бы характерно для гражданской инициативы, скажем, путем проведения федерального съезда общественных, научных и некоммерческих организаций, а сверху. Первых 42 человек назначит Президент России, и вряд ли они будут питать оппозиционные взгляды. Затем 42 человека выберут еще 42, а затем все вместе еще 42 человека. Однако, дух пропрезидентских позиций совершенно явно будет в этом органе прослеживаться. Сам факт, того, что Президент России посчитал необходимым создание в России, нового государственного института -гражданской инициативы, пусть и слабого по своим властным полномочия органа, говорит о новых подходах в государственном управлении, о первых шагах власти по пути гражданского общества.

Стремительные изменения, происходящие в нашей стране в системе государственного управления с 2000 года, безусловно, затрагивают вопрос о целесообразности конституционной реформы. Рассматривать вопрос о конституционной реформе необходимо, на наш взгляд, под призмой следующих демократических постулатов:

Назревшая политическая необходимость и социальная готовность общества к конституционным изменениям.

Консенсус всех ветвей власти в проведении данной реформы и поддержка региональных элит.

Строжайшее соблюдение законности и неотступность от демократических принципов.

Необходимость доминирования лидера в проведении политических реформ, обладающего значительным политическим авторитетом и широкой поддержкой в обществе.

Сильные вертикали власти, на наш взгляд, являются для России цементирующим основам стабильности. Интересно мнение директора института законодательства сравнительного правоведения при правительстве РФ, кандидата юридических Л.А. Окунькова: «Думается, хотя и имели ввиду Французский опыт, что разработчики не смогли избежать внешне не заметного включение в текст конституции пробированных методов руководства и легализации некоторых «партийных механизмов и прерогатив власти» в результате Президент превратился в вершину государственной пирамиды ... ».

Только сильное государство, опирающееся на свои исконные традиции, и, цементируя их демократическими принципами, может добиться могущества и процветания. Именно такую задачу на наш взгляд поставил перед собой Владимир Путин: «Мы должны знать свою историю, знать ее такой, какая она есть, извлечь из нее уроки и всегда помнить о тех, кто создавал российское государство, защищал его достоинство и сделал его великой могучей и сильной державой».

Заключение

В современной России конституционными субъектами высшей власти являются: Президент, Федеральное Собрание, Правительство и Судебная власть. Разделение властей в Российской Федерации носит горизонтальный характер -законодательная, исполнительная и судебная власти; вертикальный характер -федеральная, региональная и муниципальная власти (местное самоуправление). В данной работе тема местного самоуправления не рассматривалась, т.к. она требует специального объемного изучения. Помимо всего прочего власть всех ветвей и уровней имеет внутрифункциональное разделение.

Президент стоит над тремя властями, хотя в последнее время президентская вертикаль принимает все большее участие в деятельности исполнительной власти, а правительство отчасти становится «техническим» органом, большую значимость приобретает администрация президента Российской Федерации.

Президент, как было установлено, помимо закрепленных конституционных прав - в области законотворческой деятельности и исполнительной власти, в течение последних пяти лет стал обладать еще более доминирующими полномочиями в сравнении с другими ветвями власти. При этом полномочия Президента доминируют как в вертикальном срезе между властями, так и в горизонтальном срезе, что выражается, в частности, на примере отмены прямых выборов губернаторов. По сути дела, без изменения Основного закона и в его рамках функции Президента возросли в несколько раз за счет принятия новых федеральных законов, детализирующих статьи Конституции.

На фоне усиления института президенсиализма в России ослабляются другие институты. Так, ликвидация института избрания депутатов по одномандатным округам и формирование Государственной Думы на 100% по партийным спискам, безусловно, снизит степень представительности этого органа и увеличит его партийную ангажированность. А на фоне усиления партии власти - добавит Президенту дополнительный политический плацдарм.

Принцип разделения властей значительно трансформировался по сравнению с классическими представлениями о нем. Так, в Российской Федерации законодательно-представительной властью является - Федеральное Собрание, политическая значимость и степень представительности верхней палаты которой - Совета Федерации, заметно ослабла в последнее время.

В нижней палате - Государственной Думе, отсутствует реальная конструктивная оппозиция, что безусловно, не может положительно отражаться на политическом процессе в стране.

Совет Федерации, после ухода из него региональных руководителей, потерял свой былой политический вес, хотя на то и есть масса объективных причин.

Октябрьский кризис 1993 года во многом предопределил будущее развитие России. Именно в этот период (1991 - 1993 гг.) в России зародились такие опаснейшие политические проблемы как: сепаратизм отдельных субъектов Российской Федерации, неуправляемость государственной власти не горизонтальном, не на вертикальном уровне , борьба за главенство между ветвями власти, катастрофическая коррупция в высших эшелонах власти, угроза распада России вообще. С 1991 по 1993 гг., Россия, фактически прошла путь парламентско-президентской республики. Борьба за власть, а не конструктивное взаимодействие между Президентом, - тогда еще официальным главой исполнительной власти, и законодательно-представительным органом - Верховным Советом ознаменовало этот период. Чересчур деятельное политическое участие Конституционного Суда в тот период также осложнило ситуацию. Конституционный Суд в этой ситуации, к сожалению, не стал стабилизирующим звеном.

В дальнейшем до 1999 года взаимодействие Государственной Думы и Президента, также было не простым и осложнялось различными политическими конфликтами, что свидетельствовало о невозможности реализации в России парламентско-президентской республики.

Важным моментом в становлении законодательно-представительной власти в Российской Федерации, после РСФСР, явилось ликвидация ее вертикального построения, выражавшаяся в системе Советов. Данный факт послужил становлению и укреплению федерализма в России. Региональные законодательные собрания и думы не являются теперь подчиненным звеном вышестоящих инстанций, мало того они участвуют теперь в формировании исполнительной региональной власти, при утверждении предложенной кандидатуры Президентом России на пост регионального главы исполнительной власти. Но при этом, отчасти нарушается принцип разделения властей в классическом его понимании. Встает вопрос о необходимости сохранения института полномочных представителей Президента Российской Федерации в федеральных округах, так как в данном случае федеральные округа становятся избыточным звеном управления.

При новой системе формирования глав исполнительной власти регионов нарушается «принцип не вхождения президента» ни в одну из ветвей власти: законодательную, исполнительную и судебную. Теперь Президент фактически напрямую формирует исполнительную региональную власть и в значительной степени влияет на законодательную региональную власть. Возможно, необходима юридическая корректировка Конституции, в том смысле, к какой же ветви власти относится Президент?

В России, и это подтверждено многовековым опытом, только сильная централизованная власть может работать с максимальным эффектом и пользой для государства, и тому не мало подтверждений в российской истории. В России Федерации существует и будет существовать система сдержек и противовесов во власти, однако, она приобретает свою, «подстроенную» под конкретную российскую действительность и конфигурацию.

При всем этом республика с сильной президентской центральной властью вполне может трансформироваться в государство авторитарно-президентского типа. Только разделенная власть и развитое гражданское общество может не допустить данных процессов в России.

Федеральное правительство является исполнительной властью, но совершенно очевидно, что фактическим главой исполнительной власти является не председатель правительства, а Президент, притом, что Президент получил ряд дополнительных полномочий в области внутренней политики и государственного управления. Однако, относить Президента Российской Федерации только к главе исполнительной власти было бы не верно. Президент России не входит не в одну из ветвей власти, но при этом является, по сути «верховным арбитром», обладающим конституционными полномочиями и полномочиями федеральных законов. Активно участвует и влияет на все три ветви власти, причем тяготение Президента Российской Федерации к исполнительной власти становится все более и более очевидным.

Институт партийного правительства, характерный для европейских государств так и не сформировался в России. Хотя некоторые члены нынешнего российского правительства и имеют партийную принадлежность. Но нюанс, заключается в том, что не партия формирует правительство из своих рядов. А конкретные люди в правительстве вступают в партию, из каких-либо амбиций, что во многом является еще пережитком прошлого.

Конституционный Суд является также одной из ветвей высшей государственной власти, но Президент обладает полномочиями и серьезным влиянием на формирование и этой ветви власти. Формирование ветви административных судов станет новым этапом укрепления правового государства и независимого правосудия. В соответствии с решениями Конституционного Суда в стране были созданы новые формы правовых актов: Закон о поправке к Конституции и даже указ Президент Российской Федерации о внесении изменения в Конституцию России. Конституционный Суд должен являться фундаментальным гарантом правового государства, служить обеспечению политической стабильности и основ гражданского общества.

В Советском Союзе суды, при решении важных и стратегических вопросов не были самостоятельны и находились под негласным воздействием партийных органов, что недопустимо в правовом государстве. Характер выносимых решений предопределялся отчасти политическими установками. В таких условиях нельзя было и предполагать о наличии независимых органов правосудия. К сожалению нельзя сказать, что в настоящее время это полностью искоренено, хотя и носит другую форму и оттенок.

На наш взгляд, одним из аспектов объективности и дистанцирования от исполнительной власти судей должно оставаться их независимое материально-техническое обеспечение от исполнительной власти. В то время как сейчас финансово-материальное обеспечение мировых судей возложено на местную исполнительную власть, что, на наш взгляд, недопустимо и нарушает принцип разделения властей и независимости судей.

Следующим этапом государственного строительства, имеющего прямое отношение к устройству и управлению государственной власти должен стать, в ближайшее время, переход от сугубо национального образца в территориальном делении - к экономическим и историко-культурным факторам при определении целостности субъекта. Очевидно, что очень важно разводить понятия национального суверенитета и уважения историко-культурных традиций с территориальным суверенитетом. Федеративным субъект может быть лишь в случае национально-исторических, экономических или других весомых причин, а не только в силу сложившегося административно-территориального деления в переходный период государства либо главенства титульной нации в данном субъекте. Выравнивание административно-конституционной статусности регионов должно стать одной из приоритетных задач государственного управления между федерацией и регионами.

Несомненно, что в России начинает зарождаться гражданское общество и появляются, хотя и слабые по своим полномочиям - общественно-гражданские институты. Очевидно, что следует вынести на обсуждение будущей Общественной палаты, а возможно и на всенародный референдум, вопрос о внесении поправок в Основной закон нашей страны, детализирующие некоторые статьи Конституции.

Разделенная власть это интерес, прежде всего, развитого гражданского общества, которое, на сегодняшний день только формируется в России. Только само общество может влиять на власть и реформировать ее в угоду себе. При отсутствии интереса общества к власти власть будет концентрировать в своих руках все большие и большие полномочия.

Библиография

1. Абашмадзе В.В. Учение о разделении властей. - Тбилиси: Сабчота Сакартвелло, 1972. - 342 с.

2. Авакьян С.А. Проблемы реформы Конституции // Российский конституционализм: проблемы и решения: Материалы международной конференции. - М., 1999. - С. 58-65.

3. Авакьян С.А. Конституционное законодательство субъектов Российской Федерации: проблемы совершенствования и использования в преподавании. - М.: Юристъ, 1999. - 320 с.

Аксеева Т. А. Демократия как идея и процесс // Вопросы философии. 1996. - № 6. - С. 17.

Антология мировой политической мысли. Политические документы (В 5 т.) / Руководитель проекта Г.Ю. Семигин. - М.: Мысль, 1997. - Т. 5. - 765 с.

Аристотель за 90 минут / П. Стретерн; Пер. с англ. Н. Бровчук. - М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2004. - 77 с.

Аристотель. Политика // Мыслители Греции. От мифа к логике: сочинения. - М.: Новое литературное обозрение, 1999. - 426 с.

Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. Курс лекций. - М.: Омега - Л, 2005. - 579 с

Атаманчук Г.В. Конституционные основы государственной службы и кадровой политики // Актуальные проблемы становления и развития государственной службы Российской Федерации: Курс лекций. - М.: РАГС, 1997. - С. 5.

Атаманчук Г.В. Сущность государственной службы: история, теория, закон, практика. - М.: РАГС, 2003. - 272 с.

Баглай М. В., Габричидзе Б. Н. Конституционное право Российской Федерации: Учебник для вузов. - М.: Издательская группа ИНФРА-М-КОДЕКС, 1996. -512 с.

Баглай М. В.Конституционное право Российской Федерации. Учебник для вузов. - М.: Норма, 2005. - 816 с.

Баглай М.В. Конституционное правосудие в России состоялось // Российская юстиция. 2001. - № 10. - С. 3 - 11.

Баглай М. Судебная система - главный механизм обеспечения единого правового поля страны // Российская юстиция. 2001. - №1. - С. 9.

Баглай М. В., Туманов В. А. Малая энциклопедия конституционного права. - М.: Бек, 1998. -- 505 с.

Бакрадзе К.С. Система и метод философии Гегеля. - Тбилиси. Изд-во Тбилисского гос. ун-та, 1958. - 464 с.

Барганджия Б.А. Российский федерализм: разграничение предметов ведения и полномочий // Социально-политический журнал. 1996. - №4. - С. 56 - 67.

Брагина Л.М. Социально - политические идеи в итальянском гуманизме 15 века// Культура Возрождения и общество. - М.: Мысль, 1986. - С. 9.

Брайс Дж. Американская республика. (В 3-х ч.) - Москва. Типография В.Ф. Рихтер, 1889. - Ч. 1. - 503 с.

Бронзов А. Аристотель и Фома Аквинский в отношении к их учению о нравственности. - СПб.: Тип. Елеонского, 1884. - 424 с.

Васильев Л. С., Культы, религии, традиции в Китае. - М.: Наука, 1970. - 376 с.

Васильева Т. А. Административное право Италии // Административное право зарубежных стран. - М.: СПАРК, 1996. - Гл. 5.

Виндельбанд В. История древней философии. - М.: Типография Русского Товарищества, 1911. - 525 с.

Виллари П. Никколо Макиавелли его время. - СПб.: Тип. П.А.Н., 1914. - 409 с.

Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - 7-е изд. - Петроград; Киев: Н. Я. Оглоблин, 1915. - 715 с.

Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - Ростов н/Д: Феникс, 1995. - 640с.

Власть. 1998. - №9. - С. 22.

Власть. 2004. - №7. - С. 45-46.

Власть. 2004. - №9. - С. 53.

Власть. 2004. - №11. - С. 36.

Власть. 2004. - №38. - С. 31 - 32.

Власть. 2004. - №39. - С. 20.

Власть. 2004. - №43. - С. 56.

Власть. 2004. - №47. - С. 62.

Власть. 2004. - №48. - С. 30.

Власть. 2005. - №16. - С. 52.

Власть. 2005. - №25. - С. 17.

38. Гаджиев Г. А. Подведомственность и допустимость обращений в Конституционный Суд Российской Федерации // Журнал российского права. 1997. - №6. - С. 8.

39. Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник конституционного права // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 1999. - №3. - С. 81 - 85.

40. Галиев М.Р. Философия власти: противоречия между мировым политическим опытом и осуществлением властвования в условиях современной российской действительности: Автореферат дисс. ... канд. философ. наук. - Москва, 2002. - 25 с.

Галанза П. Н. Учение Иммануила Канта о государстве и праве. - М.: Госюриздат, 1960. - 49 с.

Глигич-Золотарева М.В. Федеративная составляющая Конституции: опыт России и зарубежных стран // Конституционный строй России. (Выпуск 4-й). - М., ИГП РАН, 2003. - С. 46-47.

Гоббс Т. Философские основания учения о гражданине. - М.: АСТ, 2001. - 304 с.

Гордон Д.И. Звезды политического небосклона. - Харьков: Фолио, 2004. - 399 с.

Государство, Политик и др. // Полное собрание творений Платона. (В 15 т. издание не закончено). - Пермь.: б/и, 1922-1929 гг. - Т. 3-6.

Грамши А., Избранные произведения/ Перевод с итальянского. - М. Изд. иностр. лит., 1959. - Т.3. - С. 111--29, С. 159--61;

Гулиан К.И. Метод и система Гегеля. (В 2 т.) / Пер. с румынского. - М. Изд. иностр. лит., 1962. - Т. 1. - 445 с.