Источники таможенного права

Практическая значимость работы очевидна, так как, учитывая фундаментальную и очевидную в плане общего развития как самого права, так и внутригосударственных правовых систем важность проблемы источников права, научное решение вопросов определения системы источников таможенного права, как совершенно новой отрасли казахстанского права, имеет непосредственно и прикладную, практическую значимость. Так, отдельные положения, выводы, рекомендации, изложенные в дипломной работе, могут быть использованы в процессе дальнейшего совершенствования таможенного законодательства республики, в практической деятельности казахстанских таможенных органов, в деятельности Министерства иностранных дел в части, касающейся договорных инициатив по заключению международных таможенных договоров двустороннего и многостороннего характера.

Отдельные положения дипломной работы могут быть использованы в процессе преподавания в высших и средних специальных учебных заведениях республики общих и специальных дисциплин по таможенному праву, организации таможенного дела, конституционному и административному праву, международному таможенному праву, международному торговому права и праву внешнеэкономической деятельности.

1. Теоретические проблемы определения понятия источников таможенного права Республики Казахстан

1.1 Место таможенного права в системе казахстанского права

Казахстан стал на самостоятельный путь развития, формирование собственной внутренней и внешней политики, необходимость учета мирового опыта государственного строительства и интеграции в уже существующую систему международных отношений государств, в определенной мере предопределили объективную необходимость построения истинно правового государства, разработки и внедрения такого законодательства, которое в полной мере отвечало бы потребностям суверенного государства. Объективно, сложность заключалась, прежде всего, в том, что многие процессы и действия для Казахстана, на том же самом законодательном уровне, были совершенно новыми, в определенной мере непривычными в силу того, что в бытность Союза Казахстан был лишен необходимой самостоятельности во многих спектрах государственного развития.

Известный казахстанский ученый Г.С. Сапаргалиев обоснованно заявляет, что «во внешнеполитической жизни Казахстан не имел никаких прав, полностью был зависим от СССР. Республика не обладала каким-либо правом распоряжаться своими богатствами, экономическими ресурсами - все права по управлению экономикой были сосредоточены в ведении СССР. Суверенитет Казахской ССР находился лишь в потенциальном состоянии. Будучи в составе Союза ССР, признававшегося единым государством, Казахская ССР не могла иметь самостоятельность и независимость даже при наличии всех признаков и свойств суверенитета» [4, c. 141-142].

Г.С. Байгелди, по его мнению именно в Конституционном Законе Республики Казахстан от 16 декабря 1991 года «О государственной независимости Республики Казахстан» впервые «юридически закрепляются нормативные положения о том, что Казахстан обязуется строить свои взаимоотношения со всеми государствами на принципах международного права и на всей территории Республики, помимо Конституции и национальных законов, будут действовать признанные нормы международного права (ст.ст. 2,4)» [5, c. 23].

Для Казахстана явился процесс формирования собственного таможенного законодательства, которое, помимо своего главного предназначения (правовое регулирование таможенной сферы), могло бы гарантировать уже на начальных этапах самостоятельного развития Казахстана его экономическую безопасность и стабильность. Принятые наспех и непродуманные решения, нормативные акты в сфере таможенного регулирования, однозначно, могли бы нанести большой вред, прежде всего, экономике государства, ее интересам и безопасности.

Следует согласиться с высказыванием Б. Жанбековой о том, что на момент создания таможенных органов не было столь важного элемента и инструмента таможенного администрирования, как таможенное законодательство [7].

Можно сказать, что казахстанское таможенное право, как самостоятельная отрасль, непосредственно появилась также благодаря заметному прогрессивному развитию различных сфер государственной и общественной жизни страны, что является доказательством жизнеспособности и важности той государственной политики, которую проводило и проводит руководство Республики Казахстан.

В вопросе признания самостоятельности отрасли таможенного права, окончательную точку на наш взгляд, поставил принятый Таможенный кодекс, в рамках которого содержатся кодифицированные нормы права, регулирующие соответствующие отношения субъектов в таможенной сфере.

Понятия таможенного права как отрасли казахстанского права, содержания этой отрасли права, выявить ее связь с конституционным, административным, международным правом и иными отраслями права, полагаем необходимым обратиться к некоторым теоретическим разработкам собственно понятия права.

Форма таможенного права непосредственным образом связана с социально-классовой сущностью государства, она являет собой отражение этой сущности. Форма таможенного права Республики Казахстан, таким образом, тем и отличается, что отражает собственно социально-классовую сущность государства.

Также можно отметить, что форма таможенного права Республики Казахстан, ее содержание и иные компоненты этого явления представляют собой постоянно развивающееся, совершенствующееся, изменяемое явление. К примеру, изменение в определенной степени государственной политики в сфере таможенного регулирования, то есть таможенной политики Республики Казахстан, очевидно, может приводить и к определенным изменениям форм таможенного права, их содержания.

В своем учебном пособии «Таможенное право» профессор Сарсембаев четко определил цели казахстанского таможенного права: а) обеспечение надлежащей организации таможенного дела в республике таких структур, которые могли бы содействовать действительной реализации таможенной политики; б) создание соответствующих условий для нормальной, эффективной работы созданных таможенных учреждений; в) обеспечение и защита прав, свобод граждан Казахстана в процессе осуществления таможенной деятельности; г) защита экономических, внешнеэкономических интересов Республики Казахстан как государства, как субъекта современного международного права» [26, с. 9].

Первой же научной работой по поднимаемым вопросам следует считать научное исследование казахстанского ученого-правоведа С.Р. Ушуровой - «Предмет и понятие таможенного права Республики Казахстан». В частности, С.Р. Ушурова предложила собственную классификацию, в которой ею выделены следующие группы:

«I группа - общественные отношения в сфере таможенной политики.

II группа - отношения и принципы, связанные с перемещением через таможенную границу товаров и транспортных средств.

III группа - отношения, характеризующие статус таможенных режимов.

IV группа - отношения в области таможенно-тарифного регулирования.

V группа - отношения в области взимания таможенных платежей.

VI группа - отношения, связанные с таможенным оформлением.

VII группа - отношения в области таможенного контроля.

VIII группа - отношения в сфере таможенной статистики и товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности.

IX группа - отношения, возникающие в связи с совершением контрабанды и иных преступлений в сфере таможенного дела.

X группа - отношения в связи с нарушениями таможенных правил и ответственностью за них.

XI группа - отношения в связи с производством по делам о нарушениях таможенных правил и их рассмотрением» [28, c. 10-11].

Помимо этого, С.Р. Ушурова выделяет дополнительно еще две обособленные группы, определяемый ею как «самостоятельный блок казахстанского таможенного права»:

«1. Группы отношений, связанные с участием Республики Казахстан в международно-правовом сотрудничестве и регулировании таможенного дела в рамках СНГ.

2. Группы отношений, связанные с участием Республики Казахстан в международных торгово-таможенных организациях и международно-правовыми основами таможенного дела» [28, c. 11].

Так, в итоге проведенного исследования отношений, составляющих предмет правового регулирования таможенного права, С.Р. Ушуровой делаются следующие выводы.

Во-первых, все вышеперечисленные отношения, регулируемые соответствующими нормами, отражают структуру таможенного дела и поэтому отличаются существенными особенностями, которые, конечно, обусловлены спецификой каждого из блоков, составляющих таможенное дело.

Во-вторых, указанные выше группы общественных отношений регулируются нормами разных отраслей права: конституционного, административного, финансового, уголовного, гражданского, банковского, трудового и международного права, а также разных отраслей законодательства (валютного, залогового), и имеют существенные различия.

В-третьих, преобладающая роль среди остальных групп принадлежит общественным отношениям, связанным с управленческо-организационной действительностью таможенных и иных органов исполнительной власти.

В-четвертых, существенные различия, характерные для каждой из названных групп отношений, обуславливают их относительную самостоятельность, своеобразную автономию в общем массиве общественных отношений, являются предметом регулирования таможенного права.

В-пятых, среди упомянутых групп отношений, отличающихся неоднородным характером, преобладают отношения, регулируемые административным правом» [28, c. 11-12].

Таким образом, следует согласиться с заключением С.Р. Ушуровой о том, что все вышеперечисленное и предопределяет комплексный характер общественных отношений в сфере таможенного дела.

Мы, в свою очередь, полагаем необходимым включить дополнительно в предмет таможенного права и международное сотрудничество по таможенным вопросам, так как таможенные органы Республики Казахстан в процессе осуществляемой деятельности взаимодействуют с аналогичными органами иностранных государств, а положения отдельных международных таможенных конвенций прямо определяют таможенные органы, как основных субъектов международных таможенных отношений.

С учетом всего вышеизложенного нами предлагается следующее определение таможенного права Республики Казахстан: «самостоятельная отрасль казахстанского права, представляющая собой совокупность внутригосударственных нормативных правовых актов и признанных республикой международно-правовых норм, регулирующих общественные отношения в сфере таможенного дела».

1.2 Понятие и сущность источников таможенного права Республики Казахстан

Как уже отмечалось, сложность разработки понятия «источник таможенного права», прежде всего, заключается в том, что в общей теории права до сих пор спорным остается собственно понятие «источник права» как таковое. В связи с этим считаем необходимым обратить внимание и подвергнуть анализу уже имеющиеся теоретические разработки понятия источника права, с тем, чтобы прийти к обоснованному формулированию понятия источника таможенного права Республики Казахстан.

Говоря о важности понятия источников права для современной юридической науки, нельзя не согласиться с мнением А.М. Васильева о том, что, отражая наиболее существенные связи и отношения реальной действительности и познания, понятие источника права приобретает характер научной правовой категории [29, c. 156].

И.В. Михайловский полагает, что «источник права до сих пор еще понимается различно, и по поводу его ведутся споры. Между тем, споры основаны на недоразумении: нет ничего проще устранить эти недоразумения и согласиться насчет общего понимания термина, которым столь часто пользуется наука» [10, c. 237]. Другой известный исследователь Г.И. Муромцев приходит к заключению о том, что «категория источника права» требует углубленной разработки, так как ее ключевая роль в правовой системе требует широкого комплексного подхода к исследованию, позволяющего раскрыть историческую эволюцию, а также взаимообусловленность источников права и характера правопонимания (а порой и мировосприятия в целом) [11, c. 24].

В этой связи, возможно, что проблема определения непосредственно понятия источника права усложнена также за счет существующей лингвистической разнородности понятия «источник» как такового.

Таким образом, не претендуя на детальный анализ полисемии слова «источник права», но, тем не менее, учитывая необходимость уяснения некоторых, наиболее важных теоретических разработок этой проблемы, для формирования авторского понимания и выработки определения «источник таможенного права», на основании вышеприведенных положений укажем наиболее характерные для поднимаемой проблемы положения.

Во-первых, юридический язык или язык правовой науки можно в полной мере считать производным от естественного (национального) языка. В данном контексте имеется в виду русский язык. Производность научного языка от национального языка, непосредственно, подразумевает и определенную функциональную зависимость. В качестве примера приводилось положение о том, что только в сочетании с присущим юридическому языку специфическим словом, общеупотребительное по своему смысловому значению и содержанию слово приобретает юридическое значение и включается в состав собственно юридического (правового) языка (например, слово «источник права»).

Во-вторых, говоря о связи слова и понятия, мы обнаруживаем, что слово является лингвистической категорией, а понятие - логической категорией. Вместе с тем, говоря о понятии, мы выходим за пределы теории знаков, рассматривая понятие не как определенную характеристику знаков, а как определенную форму отражения действительности на ступени абстрактного мышления, то есть на ступени познания действительности с помощью языка [15].

В-третьих, именно термины, используемые в юридической науке, должны быть однозначными. Так называемая категориальная многозначность, присущая многим общественным наукам, не совсем желательна для юридической науки. В этом вопросе следует полностью согласиться с высказываниями Н.З. Котеловой о том, что «ничто языковое не чуждо терминам. Им свойственна (и даже близка как способ изменения) антонимия, синонимия, полисемия. Забвение полисемии термина приводит к затруднительным ситуациям в науке» [16].

В-четвертых, согласно положениям, представленным М.И. Фоминой, которая, указывая на важность и продуктивность пополнения терминологической (специальной) лексики в процессе научного переосмысления общеизвестных слов, непосредственно подразумевая при этом способ переноса названия одного объекта на другой с учетом возникающих ассоциаций, определяемый в науке как метафорический перенос, вместе с тем подмечает, что «метафорическое значени выполняет номинативную функцию, определяя и называя новое понятие старым, знакомым словом, вовлекая новые явления жизни в уже известный, достаточно устоявшийся круг понятий» [17].

В-пятых, именно в результате функционального метафорического переноса на основе возникших в ходе рационального познания ассоциаций между понятиями «источник воды» и «источник», как основа, порождающая сила, появляется понятие «источник права». Совершенно точно, в этой связи, подмечает Н.А. Власенко то, что «язык права не просто отражает общенациональный язык, но развивает и обогащает его свойства, в том числе полисемические» [18].

В-шестых, заключение Т.В. Гуровой, о том, что в понятийном аппарате теории государства и права имеют место полисемичные понятия и то, что их тщательное изучение является важной задачей науки, совершенно справедливо. «Не отрицание и игнорирование полисемии правовых понятий, а их тщательное изучение будет способствовать обогащению системы знаний о праве в целом» [19, c. 38]. Мы полагаем необходимым добавить, что изучение указанных явлений, их точное определение будет способствовать и выработке точного определения понятия «источник таможенного права», в связи с чем изучению и формулированию такого понятия в настоящей диссертации предшествовало изучение вышеизложенных положений, касающихся как общей теории права, логики, так и области языкознания, что еще раз подтверждает актуальность, комплексность и проблемный характер вопроса определения понятий «источник права» и «источник таможенного права».

Что же следует понимать под «источником права»? Каково истинное содержание данного понятия?

Прежде отметим существующее в теории права положение о том, что имя «источник права» имеет много денотатов, которые обозначаются именем не непосредственно, а через выявленные в ходе логического мышления и закрепленные путем сознательной договоренности смыслы. Этим именем могут обозначаться и факторы, предопределившие возникновение права, и государство, осуществляющее правотворчество, и нормативные правовые акты. Общее имя «источник права» предопределяет специфику объема и содержания именуемой правовой категории [19, c. 48]. В этой связи, хотя традиционно под источником права понимают корни, основания права, предопределившие сущность и генезис права, но вместе с тем выделяют и так называемые источники позитивного права - воля государства, конкретные способы придания общеобязательного характера той или иной норме права.

Уместным является мнение Г.Ф. Шершеневича, который, признавая многозначность понятия «источник права», пишет: «Под этим именем источника понимаются также: а) силы, творящие право. Например, когда говорят, что источником права следует считать волю Бога, волю народную, правосознание, идею справедливости, государственную власть; б) материалы, «положенные в основу того или иного законодательства». Например, когда говорят, что римское право послужило источником для германского гражданского кодекса, труды ученого Потье для французского кодекса Наполеона, Литовский Статут для Уложения Алексея Михайловича; в) исторические памятники, «которые когда-то имели значение действующего права». Например, когда говорят о работе по источникам права, в частности, по работе с Corpus juris civilis, с Русской Правдой и т.п.; и г) средства познания действующего права. Например, когда говорят, что «право можно узнать из закона» [10].

Вместе с тем, следует согласиться с утверждением М.Н. Марченко о том, что независимо от критериев классификации источника права, от их видов, понятия и их содержания все они выступают в рамках той или иной правовой системы как некое единое целое, формирующее данную правовую систему и наполняющее ее конкретным нормативным содержанием. При этом с определенной долей условности можно утверждать, что каждой национальной правовой системе и, соответственно, системе права свойственна своя собственная система источников права, и наоборот.

Ниже, при анализе положений, касающихся собственно системы источников таможенного права, мы также считаем необходимым подробно остановиться на актуальных вопросах субординационного и иерархичного характера как источников права в целом, так и источников таможенного права, в частности.

В современной юридической науке, при изучении поднимаемых в данной дипломной работе проблемных вопросов, особое внимание уделяется аспектам соотношения понятий «источник права» и «форма права». Как полагают исследователи проблем теории права А.И. Рябко и О.Н. Василенко «проблема форм и источников права продолжает оставаться актуальной, поскольку она имеет не только терминологическую, семантическую сторону, но и содержательную» [14].

Проблема, пожалуй, в том, что некоторые исследователи отождествляют два этих понятия. Например, М.И. Байтин, анализируя данный вопрос, приходит к следующему заключению: «Под формой (источником) права понимаются определенные способы (приемы, средства) выражения государственной воли общества. К исторически сложившимся разновидностям формы выражения права (источником права в юридическом смысле) относятся правовой обычай, судебный прецедент, договор с нормативным содержанием, нормативный акт» [15]. В.О. Лучин, А.В. Мазуров, в свою очередь, придерживаются прямо противоположного мнения, полагая, что «форма права показывает, как организовано и выражено вовне содержание права; понятие «источник права» охватывает истоки формирования права, систему факторов, предопределяющих его содержание и формы выражения» [16].

Подводя итог можно сделать соответствующие теоретические заключения по данной проблеме, мы обоснованно приходим к вопросу выделения таких понятий, как формальные и материальные источники права, так как именно в контексте применимости соотношения указанных категорий сам вопрос о совпадении или же несовпадении понятий формы и источника права представляется разрешимым. В частности, мы поддерживаем ту позицию, что совпадение источника и формы права возможно только тогда, когда мы говорим о формально-юридических (формальных) источниках права. В этом контексте совершенно верным представляется заключение М.Н. Марченко о том, что тем самым подтверждается «идентичность формы и источника права, где форма указывает на то, как, каким образом организовано и выражено вовне юридическое (нормативное) содержание, а источник - на то, каковы те юридические и иные истоки, факторы, предопределяющие рассматриваемую форму права и ее содержание» [27]. При этом мы все же придерживаемся позиции, что форма и источник права - это не одно и тоже.

Материальные же источники права представляются как, соответственно, «материальные, социальные и иные факторы, оказывающие постоянное влияние и предопределяющие процессы правообразования, правотворчества и законотворчества». «И именно в этом случае, - как утверждает М.Н. Марченко, - совпадения источников права с формами права нет и не может быть» [16, c. 57].

Некоторого уточнения требует, на наш взгляд, и вопрос о совместимости и схожести понятий «источник права» и «норма права». Прежде согласимся с тем положением, что важнейшим признаком, превращающим формы внешнего выражения права в источники права, является не способ придания общеобязательной силы, а официальное признание за определенной формой выражения правил характера источника, то есть придание ему способности содержать подлежащие неукоснительному исполнению нормы. В этой связи, основываясь на вышеприведенных положениях, позволим себе сформулировать следующее теоретико-правовое определение понятия «источники таможенного права» как формально-юридической категории: «Под источниками таможенного права Республики Казахстан в формально-юридическом смысле слова следует понимать нормативные правовые акты, с помощью которых, собственно, устанавливаются и получают юридическую силу нормы этой отрасли». Формально-юридические источники таможенного права в виде законов, издаваемых высшими законодательными органами, постановлений правительства, приказов министров и других нормативных правовых актов никогда не находились и не могут находиться на одном и том же формально-юридическом и фактическом уровне. В зависимости от свойственной каждому из них, причем далеко не одинаковой юридической силы все формально-юридические источники располагаются друг по отношению к другу строго в иерархическом, субординационном порядке, соподчиняются друг другу и, соответственно, дополняют и детализируют друг друга [16, c. 53].