Проблемы криминалистического исследования синтетических наркотических средств и сильнодействующих веществ

Не сложно увидеть, что именно процессуальная форма, в которую обязаны быть облечены доказательства, служит основанием для распределения сведений, признаваемых и не признаваемых доказательствами, а под процессуальной формы доказательства, по сути, скрывается процессуальная форма их собирания органом расследования. Формой доказательства становится теснее не примитивно показания свидетеля, завершение специалиста и вещественное подтверждение, а каждый процесс приобретения сведений, то есть сами следственные и иные процессуальные действия органа расследования. Таким образом, уподобление формы доказательства с процессуальной формой собирания и закрепления доказательств имеет своим следствием включение процедуры следственного действия (являющегося, как вестимо, основным методом собирания доказательств) в представление доказательства. Отсель получается, что колляция одного из допустимых методов поступления доказательств в уголовный процесс, то есть процессуальной деятельности органов расследования, стала непременным знаком самого доказательства, а соответственно, всякое иное подтверждение (то есть поступившее в итоге деятельности неофициальных участников процесса), рассматриваемое через призму понимаемой таким образом допустимости, доказательством не сознается.

Освободившись от принудительной силы обычии, от инерции мышления, легко увидеть, что противопоставление возможных доказательств органов расследования и недопустимых доказательств стороны охраны, базируется, в сущности, на том исключительном обстоятельстве, что первые собраны органами расследования, а вторые - нет. Противопоставление доказательств охраны и доказательств обвинения проводится не столько по отношению этих доказательств (познавательных образов) к объекту реальности, сколько по особенностям метода образования и поступления этих доказательств в уголовное судопроизводство. «Акт закрепления» предметов и документов, собранных защитником, в виде решения органа расследования приобщить предмет и документ к делу ровным счетом ничего не прибавляет к оглавлению той информации, которая в предмете либо документе содержится, и никак не влияет на оценку достоверности этой информации.

Провозгласив состязательность судопроизводства гарантией правосудия по уголовным делам, а гарантией состязательности - равенство сторон, в том числе в собирании и представлении суду доказательств, законодатель, на наш взор, исходил из заведомой допустимости доказательств, представленных стороной охраны. В становление этих расположений за защитником было закреплено право на собирание доказательств, предусмотрены методы их собирания, право на представление суду доказательств. Предъявление сведениям охраны требования допустимости в его традиционном представлении по существу обозначает отмену права защитника на собирание доказательств либо отказ от его признания, возврат к тем расположениям, что обширно имели место в прошлом (обвинительный уклон, отрицание правила состязательности, как следствие пренебрежения равноправия сторон в судебном процессе, и т.д.).

Предъявление защитнику требований об исполнении определенных обязанностей по фиксации доказательств в надлежащей процессуальной форме должно сопровождаться наделением его соответствующими процессуальными полномочиями, могущими обеспечить ему выполнение возложенных обязанностей. Представляется явственным, что подход к оценке соответствия предписаниям закона процесса собирания доказательств официальными государственными органами и неофициальными участниками процессуальной деятельности не может быть идентичным. Требование соблюдать уголовно-процессуальный закон адресовано лишь дознавателю, следователю, прокурору и суду, действия и решения, которых обязаны быть законными и обоснованными. Действие стороны охраны, а равно других неофициальных участников процесса по собиранию доказательств не подчинена правовой регламентации, в связи, с чем на них не распространяется требование соблюдения каких-нибудь процессуальных норм и правил. Закрепленное законом, право защитника собирать доказательства является только полумерой, для реальной реализации защитником своего права нужно отказаться от клише, сложившихся в советские времена, одолеть взор на доказательства охраны как доказательства заведомо недостоверные, «подтасованные» в интересах подзащитного. Напротив требование допустимости, изначально сформулированное с целью оградить права и воли частных лиц от неправомерных действий органов расследования при собирании доказательств, превращается в свою противоположность, в такой университет уголовного процесса, тот, что как раз препятствует надлежащей реализации права обвиняемого на охрану своих интересов. Представляется что, правовая природа университета допустимости, его призвание состоит в том, дабы служить не критерием доказательства, а требованием к соблюдению установленного законом порядка собирания и фиксации доказательств органами, осуществляющими уголовное преследование.

В литературе энергично обсуждается вопрос о том, симметричны ли для сторон обвинения и охраны итоги процессуального нарушения, допущенного органами уголовного расследования при собирании доказательств. В науке [35, С107] было высказано суждение, что доказательства, полученные органами уголовного преследования с нарушением закона, не могут быть использованы для доказывания только виновности обвиняемого, если же эти доказательства свидетельствуют в пользу обвиняемого, то они остаются возможными и могут быть использованы защитником. Впрочем существенная часть ученых считают [36, С. 83], что «для сторон обвинения и охраны в равной мере действуют требования к допустимости доказательств при их представлении и оценке» [37, 9-10].

Из сравнения статей 115-123 УПК РК очевидно вытекает, что доказательства, полученные с нарушением закона, не могут быть использованы для обоснования всякого из обстоятельств дела, самостоятельно от их обвинительного либо оправдательного оглавления. Впрочем если рассматривать исключение доказательств как санкцию за нарушение закона, допущенное органами уголовного преследования, то непостижимо отчего она должна ложиться на сторону охраны, которая не допускала нарушения. Еще больше не необычно выглядит обстановка, при которой итоги нелегально произведенного процессуального действия, в ходе которого было получено непредвзято оправдательное подтверждение, своим принудительным воздействием направлено на обвиняемого. Скажем, в ходе нелегального обыска либо выемки в жилище обвиняемого либо нелегального прослушивания его телефона получена информация, непредвзято свидетельствующая о невиновности обвиняемого, но суд признает эту информацию недопустимой в итоге незаконности самого процессуального действия. Получается, что нелегальным следственным действием вначале нарушаются права и воли обвиняемого, а после этого итоги этого следственного действия, правда бы и свидетельствующие о невиновности обвиняемого, сознаются недопустимыми в итоге нарушения вновь-таки его прав. Предполагаем что, санкция в виде признания доказательств недопустимыми за нарушения, допущенные органами уголовного преследования при собирании доказательств, должна распространяться только на обвинительные доказательства. Иное обозначало бы возложение на сторону охраны в лице обвиняемого ответственности за нарушение закона стороной обвинения, что, во-первых, несправедливо, во-вторых, создает угроза умышленного совершения органом расследования процессуальных нарушений в целях опорочить получаемое им подтверждение, в- третьих, нарушает знаменитое правило о толковании всех сомнений в пользу обвиняемого.

Загвоздка допустимости доказательств имеет еще один аспект. Этим университетом злоупотребляют не только органы расследования, но и защитники. Закон, объединяя исключение доказательства с нарушением требований Кодекса, не дает ясного указания, в чем обязаны выражаться отступления от требований закона. Неясность позиции законодателя в этом вопросе, а также излишняя категоричность статьи 116 УПК РК породили суждение, что недопустимость является абсолютным следствием всякого нарушения закона при собирании доказательств [38, С.85-86]. В итоге, в один ряд поставлены незначительные отступления от безупречного соблюдения процедуры приобретения и фиксации доказательств, которые легко могут быть нейтрализованы либо даже устранены, и дерзкие, важные нарушения закона при собирании доказательств, сопряженные с ущемлением конституционных прав и воль граждан.

В УПК РК просматривается нарушения закона при производстве следственных действий, влекущие к признанию итогов этих следственных действий недопустимыми. В случае признания такого следственного действия нелегальным, все его итоги сознаются абсолютно недопустимыми. Признание доказательств недопустимыми в итоге нарушения прав и воль исключает вероятность последующего пересмотра процессуального ранга этих доказательств (т.е. вероятность признания исключенного доказательства возможным). Отступления от установленной законом процедуры извлечения и процессуального оформления доказательств могут породить обоснованные сомнения в их достоверности, в силу чего применение таких доказательств не допускается. Впрочем не все нарушения правил процедуры извлечения и процессуального оформления доказательств однозначно влекут их недостоверность либо неустранимые сомнения в их достоверности, что обусловлено неоднородностью самих нарушенных правил. Одни правила этой процедуры направлены в первую очередь на обеспечение достоверности собираемой информации, другие, раньше каждого, гарантируют права и воли соответствующего участника процесса, ограждая их от нарушений. Решение вопроса об исключении полученных с нарушениями закона доказательств либо о вероятности их последующего применения для доказывания тех либо иных обстоятельств должно приниматься с учетом нарушенного правила. К примеру, правило об участии осознанных в ряде следственных действий (осмотр, эксгумация, обыск, выемка и др.), связанных со зрительным воспринятием информации, является гарантией достоверности воспринятой и зафиксированной следователем информации. Неимение осознанных при проведении осмотра, обыска и т.д. вызовет неустранимые сомнения в достоверности итогов этих следственных действий. Правила об участии юриста при производстве обыска в жилище лица, допроса свидетеля призваны, в первую очередь, гарантировать права этих лиц. Если нарушено правило, призванное гарантировать достоверность полученного доказательства, и не имеется вероятности устранить возникшее сомнение в его достоверности, то подтверждение исключается.

Проведенное изыскание дозволяет нам сделать следующие итоги по рассматриваемому вопросу:

- Выведенная за представление доказательства процессуальная форма приобретения сведений, ведет к утрате представлением допустимость доказательства изначального смысла. Правовая природа университета допустимости, его призвание служить не свойством самого доказательства, а требованием к соблюдению установленного законом порядка собирания и фиксации доказательств органами расследования.

- От того что процедура извлечения и фиксации доказательств выступает гарантией их достоверности, её нарушение способно оказать могущество на оценку достоверности доказательства.

- Подтверждение, достоверность которого вызывает неустранимые сомнения, в том числе и по причине допущенных нарушений процедуры производства следственных и иных процессуальных действий, не может быть положено в основу обвинения и применяться для доказывания связанных с обвинением обстоятельств.

- Санкция признания доказательств недопустимыми за нарушения, допущенные органами расследования, не распространяется на доказательства, отрицающие обвинение либо другим образом улучшающие расположение обвиняемого.

Прекурсоры наркотических средств и психотропных веществ в правовом отношении дозволено поделить на четыре группы:

1) прекурсоры, включенные в Список IV прекурсоров, цикл которых в РК лимитирован, и в отношении которых устанавливаются меры контроля в соответствии с правом РК и интернациональными договорами РК (лизергиновая кислота, алый форсфор, пиперидин и др.);

2) вещества, использующие для изготовления наркотических средств и психотропных веществ, включенные в Список сильнодействующих веществ (препарат «солутан», рожки спорыньи, трава эфедра);

3) вещества, использующие для изготовления наркотических средств и психотропных веществ, включенные в Список ядовитых веществ ПККН (антраниловая кислота, цианистый калий, синильная кислота и др.);

4) вещества, использующие для изготовления наркотических средств и психотропных веществ, цикл которых не контролируется правовыми нормами.

Нужно подметить, что на сегодняшний день целый ряд веществ может единовременно находится и в Списке IV перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Республике Казахстан и списках сильнодействующих и ядовитых веществ.

2. Подготовка материалов и назначение экспертиз наркотических средств и сильнодействующих веществ

При назначении экспертизы наркотических средств и психотропных веществ следует рассматривать, что во многих случаях у следственных органов появляется надобность определения природы вещества и отнесения его к числу наркотических средств либо психотропных веществ и т.д. до возбуждения уголовного дела. От того что действующее уголовно-процессуальное право не допускает производства экспертизы до возбуждения уголовного дела, в практику некоторых судебно-экспертных учреждений Министерства юстиции РК введено проведение по заданиям следственных органов изысканий веществ, по внешнему виду схожих на наркотические, и оформление итогов изыскания в виде актов экспертизы либо завершений экспертов, которые позднее могут быть использованы в качестве оснований для возбуждения уголовных дел.

Главное значение для удачного проведения экспертного изыскания рассматриваемых объектов имеют полнота и качество материалов, представляемых на экспертизу. Выявление, фиксация и изъятие наркотических средств, многие из которых растительного происхождения либо являются жидкостями, требуют определенных навыков и соблюдения мер предосторожности в целях сохранения доказательственного значения объектов. Значительную сложность представляют выявление и фиксация микроколичеств наркотических средств, психотропных веществ и т.д. Микрочастицы и микроследы рассматриваемых объектов могут находиться на объектах-носителях в виде механических включений и наслоений - на одежде, исключительно в карманах, на стенках стаканов и чашек, шприцев и игл, на разного рода материалах и приспособлениях, используемых при кустарном производстве наркотических средств, - ситах, пресс-формах и т.д. Растворами наркотических средств частенько пропитывают одежду, сигареты и сигареты, на остатках которых они также могут быть найдены [7, с.485].

Особенности объектов, их число и форма обусловливают определенную специфику подготовки материалов на экспертизу и определенные требования, предъявляемые к этому процессу. Так, при постановке перед специалистом задачи об выявлении наркотических средств, психотропных веществ и т.д. на объектах-носителях последние обязаны быть упакованы таким образом, дабы недопустить их допустимое засорение либо истребление веществ, которые могут быть на них. Рационально направлять микрочастицы либо микроследы наркотических средств на экспертизу непринужденно на объектах-носителях, на которых они найдены либо могут быть найдены. При этом нужно рассматривать, что ввиду малоустойчивости некоторых органических компонентов наркотических средств, исключительно каннабиноидов, объекты-носители с микроследами наркотических средств обязаны быть доставлены в экспертное учреждение в максимально короткие сроки.

При направлении на изыскание жидких, а также сыпучих форм наркотических средств, психотропных веществ и т.д. для решения идентификационных задач весомое значение имеет верный отбор проб.

В этом случае объекты необходимо представлять на экспертизу целиком и в том виде, в каком они найдены. Если изъято крупное число рассматриваемых объектов, на экспертизу представляются части найденных масс, отражающие свойства каждой массы объекта по компонентному составу, особенностям фракционного состава, морфологии и т.п. С этой целью из указанных масс отбираются 4 - 5 примеров из разных мест (по 10 - 20 г), а также средняя проба (50 - 100 г) - с разной глубины из различных мест (с всего угла и из центра). Жидкие формы (экстракты, настойки) объектов перед отбором проб заранее скрупулезно перемешиваются.

Весь объект-носитель и примеры исследуемых веществ во избежание контакта обязаны быть упакованы в отдельную тару с отменной укупоркой. Если наркотические средства растительного происхождения неудовлетворительно сухие, то их надобно заранее просушить, от того что направление их в сыром состоянии может привести к порче объектов (влияние плесени, метаморфоза химического состава и т.д.).

При решении задач по установлению видовой принадлежности растений конопли и мака обязаны быть представлены растения с сохранением их вегетативных частей (стеблей, листьев, соцветий).

Для решения вопросов о методе кустарного производства наркотических средств растительного происхождения специалист должен располагать наравне с примерами исследуемых веществ также предметами, которые могли быть использованы при приобретении наркотических средств (пресс-формы, сита, ступки и т.д.).

В целях решения вопросов о месте произрастания наркотических растений и обнаружения временных колляций произрастания (фаз вегетации) они отбираются с участка сразу же позже изъятия вещественных доказательств у обвиняемого. Из-за существенной изменяемости химического состава компонентов растений в зависимости от фазы вегетации контрольные примеры, собранные в больше позднюю фазу вегетации, могут оказаться непригодным для изыскания. Решение вопроса об установлении места произрастания растения - исключительно трудная задача. Для ее удачного решения исследуются микроэлементный состав растений и почвы, биологическое окружение и другие специфические данные произрастания растений. В этом случае следует представлять наравне с примерами наркотических растений примеры почв в месте произрастания растений (с глубины 15 - 20 см в числе 100 - 150 г), примеры растений других видов, растущих рядом, а также информировать специалисту данные о специфических условиях произрастания исследуемых растений (присутствие производств, засоряющих внешнюю среду, проведение агрохимических мероприятий и т.п.). Эти данные нужны, в частности, для проведения споро-пыльцевого обзора.

Неисполнение высказанных требований к подготовке материалов ограничивает вероятности экспертных изысканий наркотических средств и психотропных веществ, значительно отражается на качестве и сроках производства экспертиз [8, с.17].

При оценке полноты и достоверности экспертного изыскания и сформулированных итогов нужно обращать внимание на использованные способы изыскания.

Криминалистическое изыскание рассматриваемых объектов проводится с использованием комплекса способов, обеспечивающих научно обоснованное решение поставленных вопросов. Типовая схема криминалистического изыскания рассматриваемых объектов включает способы экспертного осмотра, морфологического анализа и трасологического изыскания; способы изыскания молекулярного, элементного и фазового составов, определения количественного оглавления компонентов; оценку выявленных знаков и формулирование итогов. Выбор определенной схемы изыскания зависит от решаемой задачи, исследуемого объекта и технических средств, имеющихся в распоряжении специалиста. На первом этапе изыскания проводится скрупулезный осмотр объектов изыскания.

Он может проводиться визуально либо с применением инструментальных средств (в поле зрения микроскопа, в ультрафиолетовом свете и т.д.). При осмотре специалист фиксирует форму, размеры, консистенцию, цвет, запах, степень измельчения исследуемых объектов, присутствие трасологических знаков и инородных включений. Главную информацию о начальном сырье, условиях кустарного производства, хранения и употребления может дать выявление в исследуемых объектах сторонних примесей и веществ - микрочастиц волокон, почвы, табака, кристаллических веществ, растительных и других материалов, растворителей. Теснее на данной стадии изыскания специалист может сделать заблаговременную дифференциацию наркотических средств по спецтехнологии приобретения, используемому сырью, условиям хранения и т.д. По заключении осмотра специалист определяет программу, намечает частные задачи последующего изыскания, выбирает способы изыскания и определяет последовательность их использования.

На втором этапе экспертного изыскания проводятся трасологическое, морфологическое и микроскопичное изыскания.

Трасологическое изыскание проводится при решении задач установления принадлежности исследуемых объектов (отдельных частей) цельному целому и цельному источнику происхождения (изготовления), определения условий (места) хранения, метода изготовления и т.д. Оно применимо, как водится, к наркотическим средствам, имеющим устойчивую форму, и к предметам упаковки, инструментам, использованным для приобретения наркотических средств. В процессе изыскания выявляется присутствие и проводится сравнительное изыскание следов упаковочных материалов, пресс-форм, инструментов и т.д.

Морфологическое и микроскопичное изыскания осуществляются для обнаружения: особенностей строения растений конопли и мака, сторонних включений (инородных растений, микробов и т.д.) для постижения однородности, наличия инородных микровключений и засорений при изыскании кристаллических либо аморфных наркотических средств.

На дальнейшем этапе изыскания проводится постижение молекулярного состава наркотических средств. Для этого применяются общехимические тесты и физико-химические способы: хроматография, инфракрасная спектроскопия, масс-спектрометрия, рентгеновские способы. Способы химического обзора применяются на исходной стадии рассматриваемого этапа изыскания для установления класса, группы органических веществ, содержащихся в исследуемом объекте. Данные, получаемые с поддержкой химических способов, носят, как водится, вспомогательный нрав и обязаны дополняться данными, получаемыми другими способами.

Хроматографические способы обзора (тонкослойная, газовая, жидкостная хроматография) обширно применяются для приобретения сведений о добротном составе и количественном оглавлении основных наркотически энергичных компонентов и иных органических веществ, присутствующих в исследуемых объектах.

При изыскании наркотических средств, получаемых из растения конопли, определяется оглавление основных каннабиноидов конопли - тетрагидроканнабинола (ТГК), каннабидиола (КБД), каннабинола (КБН), их пропильных гомологов, а также других компонентов, присутствующих в мелких числах. В процессе изыскания наркотических средств, получаемых из снотворного мака, определяется оглавление алкалоидов опия: морфина, кодеина, тебаина, наркотина, папаверина и др. Изыскание наркотических лекарственных средств, синтетических и полусинтетических наркотических средств и психотропных веществ полагает определение основных энергичных компонентов, а также примесных либо балластных веществ (скажем, при изыскании героина определяются наркотически энергичный компонент диацетилморфин, энергичные и нейтральные добавки - сахара, димедрол, кофеин, амидопирин и другие, добавляемые к диацетилморфину).

При сравнительном изыскании объектов растительного происхождения пригодную информацию о наличии сторонних примесей дозволено получить при проведении ботанического, в частности, споро-пыльцевого обзора.

При постижении синтетических наркотических средств и психотропных веществ кустарного производства и фармпрепаратов, поступающих на экспертизу, как водится, в виде камуфлированных веществ неведомой природы, информацию о молекулярном составе исследуемых объектов получают по итогам обзоров способами масс-спектрометрии и инфракрасной спектроскопии. Превосходством этих способов является высокая восприимчивость, что главное при изыскании следовых чисел. Для приобретения данных о фазовом составе кристаллической части исследуемых объектов используется рентгеновский фазовый обзор.

Проведение сравнительного изыскания связано с информацией о добротном и количественном оглавлении макро- и микроэлементов в исследуемых объектах. Для этой цели применяются рентгеноспектральный обзор, эмиссионный спектральный обзор и ядерно-абсорбционная спектрофотометрия, а также нейтронно-активационный и рентгеноспектральный обзоры [9 с.25].

На заключительном этапе экспертного изыскания наркотических средств осуществляются оценка итогов изыскания, обоснование и формулирование итогов. Следует подметить, что в текущее время решение задач установления природы незнакомого вещества и отнесения его к числу наркотических либо психотропных с указанием определенного рода вещества, выявления следов наркотических средств на разного рода объектах-носителях, установления метода и спецтехнологии приобретения в совокупности не вызывает сложностей. Особенно трудным является решение идентификационных задач, связанных с установлением всеобщей групповой принадлежности, всеобщего источника происхождения, с уподоблением определенных масс наркотических средств по отделенным от этих масс частям. Сложности во многом обусловлены самим объектом изыскания: трудностью и неоднородностью состава по объему, малоустойчивостью внешних форм (сыпучестью) и т.д. В данных случаях используется каждый комплекс рассмотренных способов [10 с.37].

3. Методология криминалистического изыскания наркотических средств и сильнодействующих веществ

3.1 Методология заблаговременного изыскания наркотических средств и сильнодействующих веществ

Заблаговременные изыскания - довольно широкий класс изысканий, проводимых на месте происшествия: дактилоскопические, экспресс-обзор наркотических средств, заблаговременное завершение психолога и пр. Впрочем решаемые заблаговременным изысканием вопросы носят только классификационный, диагностический нрав, либо нрав групповой идентификации. Индивидуальная распознавание в границах данного вида изысканий при недоборе временных, технических и информационных источников немыслима. Заблаговременные изыскания, по сути, являются способами либо приемами соответствующего экспертного изыскания (скажем, химические реакции с наркотиками, которые применяются при использовании экспресс-тестов, реально повторяют лабораторные добротные цветные химические реакции, за тем только исключением, что в комплектах экспресс-тестов реактивы подобраны по тезису отсутствия особой пробоподготовки реагентов) [10 с. 49].

Виды особых умений, требуемых по делам рассматриваемой категории многообразны. От того что информация, которую допустимо получить, разнородна (зачастую появляется надобность изучать разные носители информации - предметы, вещества, лица и пр., применяя особые умения из области криминалистических изысканий материалов веществ и изделий (КИМВИ), трасологии, документологии, габитоскопии, психологии и т.д.), и ее оглавление и виды зависят от следственной обстановки, возникающей на разных этапах расследования, определим лишь нормальные, особенно характерные виды изысканий.

С учетом тенденций становления технических средств и способов в криминалистике, а также данных практики дозволено прийти к итогу, что особенно перспективными по делам о нелегальном цикле наркотических средств являются такие направления исследовательской деятельности:

1. Становление средств и способов изыскания психики человека с целью использования полученных итогов в правоохранительной деятельности. В данном контексте следует говорить о больше широком применении полиграфа в деятельности правоохранительных органов, придании этому техническому средству ранга средств судебно-психологической экспертизы. Становление способов судебной психологии, постижение психологических колляций фигуры человека и применение в целях раскрытия и расследования правонарушений - одно из перспективнейших направлений криминалистики.

2. Улучшение одорологических изысканий. Итог названного направления на инструментальный ярус дозволит объективизировать итоги этого вида изысканий, что исключительно главно по делам о нелегальном цикле наркотических средств.

3. Нередко информация по делам рассматриваемой категории добывается оперативным путем, в том числе с применением средств видео-, аудиотехники. При дальнейшем экспертном изыскании сходственных материалов появляется ряд задач, связанных с установлением аутентичности записи. Решение задач изыскания сходственных объектов дозволило бы гораздо упрочить доказательственную базу при расследовании правонарушений.

4. При расследовании правонарушений вообще и по делам о наркотиках в частности высока важность генотипоскопических изысканий. Становление данного направления представляется крайне увлекательным, от того что при осмотре места происшествия, обыске допустимо выявление довольного числа генного материала и последующее его применение в расследовании.

5. Многообещающим является становление способов и средств габитоскопии, в плане как судебно-портретной экспертизы, так и улучшения работы с субъективными отображениями наружности человека. Широкое применение субъективных отображений наружности, создание и использование их автоматизированных учетов с вероятностью компьютерного поиска по базе данных дозволят в короткие сроки устанавливать лиц, представляющих интерес для правоохранительных органов.

Таким образом, виды изысканий по делам рассматриваемой категории дозволено разграничить на несколько групп: 1) изыскания, связанные с веществами; 2) изыскания, связанные с постижением человека; 3) иные (сопутствующие) виды изысканий [11 с.31].

Еще раз подчеркнем непременный нрав изыскания наркотического средства, что дозволяет считать данный вид изысканий основным по делам рассматриваемой категории.

Конструкция и тезисы исследовательской работы определяют и некоторую общность загвоздок применения особых умений. Имеются группы вопросов, всеобщих для всех видов исследовательской деятельности. Так, современная исследовательская действие специалиста характеризуется комплексным нравом, применением экспертов разных ветвей познаний. Скажем, при изыскании наркотического средства нередко представляет интерес решение вопроса об упаковке наркотика, что является трасологической задачей, выходящей за рамки компетенции специалиста-химика. Помимо того, информационное обеспечение экспертных подразделений - это довольно объемные массивы данных, и отвлекать экспертов от производства изысканий на сходственную работу нецелесообразно. В связи с этим появляется вопрос о координации действий экспертов, об интеграции полученных разнородных умений, следственно присутствие в штате экспертно-криминалистических подразделений территориального яруса специалистов-интеграторов (координаторов) крайне актуально.

Вопрос квалификационной подготовки экспертов продолжает играть важную роль, что исключительно значимо в кадровом обеспечении такого трудного направления, как изыскания наркотических средств. Вне сомнения, исследовательская действие имеет свои особенности, и последующее постижение фигуры человека-изыскателя является востребованным направлением. Касаясь организационного аспекта данного вопроса, подметим, что, как показывает практика, не весь человек горазд работать в экспертных подразделениях. Поводы этого разны: образовательные, психологические, иные. Значимым следственно является проведение скрупулезного психологического тестирования на предмет наклонности человека к исследовательской работе при приеме в экспертные подразделения; осуществление проверки грамотности и стилистики письменной речи кандидата при приеме на службу в исследовательские подразделения; присутствие дополнительной подготовки экспертов, в том числе стажировка в центральных регионах страны, семинары и конференции по обмену навыком, широкое применение в этой связи вероятностей компьютерных сетей; физическое и нравственное стимулирование специалистов за приобретение допусков на право независимого производства экспертиз; периодическая ротация кадров на смежных направлениях экспертной работы при наличии у специалистов соответствующих допусков.

Таким образом, исследовательская действие в ракурсе юридических наук - довольно объемное и широкое представление. Исследовательские процессы требуют не только оснащенности современными техническими средствами, разрешающими проводить изыскания на научной основе, полно, высокоточно, верно, внедрения разработок из области автоматизации, компьютеризации, современных спецтехнологий, с соблюдением требований закона, тезисов исследовательской деятельности, надлежащего организационно-методического сопровождения, что дозволит результативно раскрывать и расследовать правонарушения, связанные с нелегальным циклом наркотических средств [12 с. 214].

В ходе оперативно-розыскных мероприятий либо следственных действий обнаруживается крупное число разных объектов, наружно схожих на наркотические средства, но таковыми не являющихся. Так, за кустарно изготовленные наркотические средства нередко принимают бодягу, бальзам, басму, мумие, насвай, хну, табак и табачную крошку и т.д. Синтетические наркотические средства, равно как и психотропные вещества, представляют собой порошкообразные вещества белого цвета, т.е. по внешнему виду ничем не отличаются от идеально безвредных лекарственных препаратов. Если в ходе следственных действий либо оперативно-розыскных мероприятий изымать все сходственные объекты, это весьма осложнит работу как следователей, так и работников судебно-экспертных учреждений.

С учетом высказанного, а также ранее приведенного определения заблаговременного изыскания физических следов, к задачам, решаемым заблаговременным изысканием наркотических средств и психотропных веществ, относится следующее:

- решение вопроса о допустимой относимости найденных веществ и препаратов к наркотическим либо психотропным;

- определение ориентировочных природы, вида и числа найденных веществ и препаратов (это, в частности, нужно для того, дабы определить круг вопросов, переносимых на разрешение криминалистической экспертизы наркотических средств и психотропных веществ);

- приобретение розыскной информации о фигуры злоумышленника [10 с.57].

В соответствии с Доктриной государственной политики по контролю за наркотиками в Республики Казахстан одной из мер противодействия злоупотреблению наркотиками в нашей стране является создание и внедрение в практику работы правоохранительных органов современных способов и технических средств стремительного обнаружения наркотических и психотропных веществ во внелабораторных условиях (экспресс-тесты), представляющие собой комплекты химических реактивов и принадлежностей. С их поддержкой дозволено за несколько минут на основе цветных химических реакций изучать найденные объекты, не имея химической подготовки. Совместно с тем при современном разнообразии наркотических средств и психотропных веществ нужно знать определенную последовательность применения отдельных тестов для распознавания незнакомых объектов, напоминающих по внешним знакам фармацевтическую либо пищевую продукцию, предметы бытовой химии (порошки, таблетки, драже, капсулы). Специальную группу объектов составляют мази, свечи, и жидкости. Как водится, их обзор на наличие наркотических веществ во внелабораторных условиях затруднителен, от того что требуется особая подготовка таких объектов к обзору.

В текущее время для заблаговременного изыскания наркотических средств и психотропных веществ разные фирмы выпускают комплекты экспресс-тестов, отличающихся по составу и методам использования химических реагентов (капельные, ампульные, аэрозольные и т.д.). Неоднократно для тестирования одного объекта рекомендуется несколько цветных реакций. При этом их особенности и последовательность проведения в разных комплектах тестов неодинаковы, а методические указания по выбору оптимальных вариантов отсутствуют.

Множество цветных химических реакций, рекомендуемых для выявления наркотических средств и психотропных веществ во внелабораторных условиях, являются групповыми и не владеют довольной селективностью но отношению к индивидуальным соединениям. Следственно правильные итоги таких изысканий рассматриваются как ориентирующие, заблаговременные, не имеющие доказательственной силы, и требуют непременного последующего подтверждения экспертным путем с использованием современных физико-химических способов (хроматография, масс-спектрометрия и др.). С учетом этого при выявлении соответствующих объектов малой массы, которые могут быть всецело израсходованы в ходе заблаговременного изыскания, таковое ни в коем случае не производится, а вещество направляется для производства экспертизы.

В текущее время в теории уголовного процесса существуют разные, порой двойственные, трактовки представления «источники доказательств». Такое расположение дел является следствием неудовлетворительно ясного раскрытия оглавления и конструкции исследуемого представления, что правомерно повлекло за собой неимение в уголовном процессе цельного определения источников судебных доказательств. Для полноты научного обзора нужно скрупулезно изучать нынче существующие в уголовном процессе трактовки исследуемого представления.

М.С. Строгович - автор учебника "Курс советского уголовного процесса" - указывает, что конструктивным элементом представления доказательства являются источники сведений о фактах и ограничивается условием, что эти источники обязаны быть облечены в определенную процессуальную форму[39, С. 147]. Реальное заявление подлинно является пригодным в постижении данной задачи, впрочем, автор не ставит вопрос о допустимости судебных доказательств, что, соответственно, вызывает сомнение в доброкачественности получаемых фактических данных, как одного из основных конструктивных элементов сущности источника доказательства.

Помимо того, при трактовке представления источников доказательств невозможно исходить из принципа о том, что эти источники представляют собой данные о фактах. Напротив не только неотвратимо происходит смещение источника с самими доказательствами, но и теряется основа для отграничения друг от друга разных источников доказательства, перечисленных в ч.1 ст.115 УПК РК.

Несколько иное суждение у авторов учебника "Советский уголовный процесс" под редакцией В.П. Божьева: "источники доказательств" - это определенные носители доказательственной информации, т.е. сведений о фактах, подлежащих установлению и доказывайте по уголовному делу"[40, С. 93]. По смыслу данного определения источником доказательств являются подозреваемый, обвиняемый, свидетель, пострадавший, предметы и объекты физического мира. Впрочем, вышеуказанные участники уголовного процесса, предметы и объекты материального мира являются носителями фактической информации, но никак не источником доказательств. Носители фактических данных - это один из основных конструктивных элементов оглавления источника доказательств, следственно в исключительном числе носители нужной информации не могут дать завершенное определение исследуемого представления. Данные, имеющие значение для дела, могут быть признаны источником доказательств только позже того, как они будут, в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, закреплены и опосредованы в предусмотренную законом процессуальную форму (показания свидетеля, закрепленные в протоколе его допроса). Так, скажем, найденный при осмотре места происшествия ножик с имеющимися на нем следами бурого вещества, схожего на кровь, изначально, при его выявлении, является предметом, допустимо имеющим отношение к делу. Вещественным доказательством он будет признан только приложенный к материалам уголовного дела, как орудие совершения правонарушения, позже его осмотра в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и приобретения завершения экспертизы. Из приведенного примера следует, что ножик изначально является носителем нужной информации по делу, а источником доказательств становится позже производства ряда следственных и процессуальных действий, направленных на фиксацию и закрепление фактических данных, получаемых от носителя этой информации.

Исходя из вышеизложенного, дозволено сделать итог о том, что носитель фактических данных является, как это было сказано выше, одним из основных элементов оглавления всякого вида источника доказательств, предусмотренного законом, впрочем определение представления «источники доказательств», как носителей фактических данных, неудовлетворительно ясно раскрывает оглавление и природу исследуемого представления.

В учебнике "Уголовный процесс Каз. ССР" под редакцией А.М. Мамутова и Ю.Д. Лившица также делается трактовка представления «источники доказательств», согласно которой под исследуемым представлением воспринимаются установленные процессуальным законом средства, из которых могут быть получены данные об обстоятельствах дела, рассматриваемые как доказательства [41, 87]. Если придерживаться этой трактовки, то мы опять встречаемся с загвоздкой деления различных источников на виды, как это предусмотрел законодатель, т.к. по сути, фактически все виды источников являются средствами процессуального доказывания. Помимо того, авторы учебника не раскрывают оглавление указанных ими процессуальных средств, в связи, с чем данное определение также является спорным.

Продолжая изыскание представления "источники доказательств", мы должны непременно обратить внимание на её современную трактовку. Так, скажем, в учебнике - «Уголовный процесс», вышедшем в свет в 1995 году под всеобщей редакцией П. А. Лупинской, дается определение, согласно которому источниками доказательств являются подозреваемый, обвиняемый, свидетель, потерпевший, предметы и др. объекты физического мира, из которых могут быть получены фактические данные, имеющие значение для дела [42, С.162]. Реальное определение совпадает с суждением авторов учебника «уголовный процесс» под редакцией В.П. Божьева, которые утверждают, что источником доказательств являются носители доказательственной информации. По данному аргументу в лекции упоминалось, что носитель фактических данных, признаваемых доказательствами, это лишь один из элементов оглавления всякого вида источников доказательств и, взятый в отдельности, он не может предопределять его всеобщее представление. В реальности вид и название носителя фактической информации взаимосвязаны с названием определенного вида источников доказательств.

В рассмотренных трактовках прослеживается обоснованность, что их авторы краеугольным камнем своего определения выбирают тот либо другой стержневой элемент, тот, что характеризует оглавление источника доказательств. Так, одни авторы утверждают, что это носители сведений о фактах, другие - что это данные о фактах, признаваемые доказательствами, третьи рассматривают их как процессуальные средства приобретения и передачи доказательственной информации. Академик Ф. Н. Фаткулин пишет: «Источники доказательств - это процессуальная форма, посредством которой соответствующие фактические данные, признаваемые доказательствами, вступают в сферу процессуального доказывания и носитель этой фактической информации» [43, С. 76].

Таким образом, базируясь на трудах ученых-процессуалистов и научном обзоре существующих трактовок определения источников доказательств, представляется логичным сделать некоторые итоги о оглавлении источников доказательств для того, дабы выработать, цельное определение исследуемого представления.

Как видно из приведенных учений об источниках доказательств основными элементами их определения являются:

- носитель сведений имеющих значение для дела;

- присутствие самих фактических данных, признаваемых доказательствами;

- процессуальная форма, в которую опосредованы фактические данные, имеющие значение для дела.

К всем указанному конструктивному элементу, исходя из его специфики, закон предъявляет ряд требований об относимости, допустимости как непременного данные их существования.

Оптимальным вариантом трактовки исследуемого представления может быть такое определение, в котором обнаружила бы отражение связь основных элементов оглавления источника доказательств.

С учетом особенностей рассмотренных трактовок исследуемое представление «источники доказательств» уместно высказать в дальнейшей редакции:

источники доказательств - это средства процессуального доказывания, с помощью которых устанавливаются обстоятельства, подлежащие доказывайте по уголовному делу, характеризующиеся общностью сведений о фактах, признаваемых доказательствами, особенностью их носителя, облеченные в предусмотренную законом процессуальную форму.

В всем виде источников доказательств реально существует носитель сведений о фактах, признаваемых доказательствами. Ими могут быть физические лица, которые в связи с обстоятельствами дела стали теми либо иными участниками уголовного процесса либо разные предметы и объекты физического мира, сохранившие на себе какие-нибудь относящиеся к делу следы, содержащие в себе данные о фактах, признаваемых доказательствами по уголовному делу.

Для определения вида источника доказательств дюже главно установить кто либо что (лицо, предмет, субстрат) является носителем фактической информации, применяемой в процессуальном доказывании.

Так, если носителем доказательственной информации является физическое лицо (свидетель, подозреваемый, пострадавший, обвиняемый, специалист), то знаменитые ему данные будут признаны доказательством позже их опосредования в требуемую, в зависимости от процессуального расположения данного лица, форму в виде показания либо акта экспертизы, при этом нужно рассматривать индивидуальные свойства этого носителя информации.

Закон ограничивает круг допустимых свидетелей. Ст.82 УПК РК определяет категории лиц, которые не могут быть допрошены в качестве свидетеля в связи с определенными в законе недостатками физической информации. Некоторые носители фактической информации (близкие родственники обвиняемого, священник в отношении исповедуемого), могут быть допрошены в качестве свидетеля с их личного на это согласия. В Конституции Республики Казахстан, в п. 7 ст. 77 говорится: «Никто не обязан давать показания вопреки самого себя, мужа (мужи) и близких родственников, круг которых определяется законом. Священники не обязаны свидетельствовать вопреки доверившихся им на исповеди»[1].

Говоря о предметах и объектах физического мира, мы имеем в виду орудия совершения правонарушения, предметы, на которых остались следы идеального правонарушения, предметы- объекты криминального посягательства, технические средства, на которых запечатлены действия бандита (видеозапись, сделанная спрятанной камерой в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий) и т.д.

К предметам и объектам физического мира, как к носителям фактической информации, уголовно-процессуальный закон также предъявляет ряд требований об относимости и допустимости, т.е. вероятности быть носителем фактических данных. Носитель фактической информации должен быть причинно взаимосвязан с расследуемым правонарушением и по своему добротному состоянию должен быть пригоден. Скажем, в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий производилась видеозапись на пленку, которая применялась многократно и из-за чего пришла в непригодное состояние. Соответственно, полученные данные в виде изображений на этой пленке не могут быть признаны доказательствами из-за непригодности её носителя.

Носитель фактической информации вовлекается в сферу процессуального доказывания вследствие сведениям о фактах, имеющих отношение к делу, которые являются центральным связующим звеном между носителем этой информации и процессуальной формой, в которую эти данные опосредованы. Данные о фактах, признаваемые доказательствами, являются основным элементом оглавления всего вида предусмотренного законом источника доказательства. Постижение условий их существования имеет главное значение в теории и практике уголовного процесса.

Уголовно-процессуальный закон требует, дабы признаваемые доказательствами фактические данные, содержащиеся в всем виде источника доказательства, сурово соответствовали условиям относимости, достоверности, допустимости. Это говорит о том, что фактические данные, обладаемые тем либо другим носителем, обязаны быть причинно взаимосвязаны с тем либо другим правонарушением. Помимо того, должна быть настоящая вероятность проверить эти данные, источник этих сведений должен быть известен. В ходе производства по уголовному делу данные, имеющие значение для дела, обязаны быть получены законным методом из предусмотренных законом источником доказательств.

В пункте 9 ст.77 Конституции Республики Казахстан установлено; «Не имеют юридической силы доказательства, полученные нелегальным методом». Из этого следует, что при производстве того либо другого следственного действия, направленного на приобретение фактических данных, имеющих значение для дела, категорично запрещается использование насилия, опасности и других действий, унижающих честь и превосходство человека. Нужно сурово соблюдать требования уголовно-процессуального закона о порядке приобретения фактических данных, признаваемых доказательствами, и фиксации их в соответствующем процессуальном документе.

Рассмотренные выше взаимосвязанные между собой конструктивные элементы оглавления источников доказательств организуются в соответствующий вид источника только позже их опосредования в предусмотренную законом ту либо другую процессуальную форму. Скажем, в уголовном процессе нет процессуального документа, тот, что именовался бы «показания свидетеля». Последнее является процессуальной формой в которой содержатся фактические данные, признаваемые доказательствами.

Именно при помощи процессуальной формы фактические данные, признаваемые доказательствами их носитель вовлекаются в сферу доказывания. Процессуальная форма это следствие закрепления фактических данных в предусмотренном законом процессуальном документе (протокол допроса свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого, акт экспертизы, постановление о признании предмета вещественным доказательством и о приобщении его к материалам уголовного дела и т.д.).

Взаимообусловленность и узкая связь рассмотренных основных элементов, составляют сущность источников доказательства.

Источники доказательства имеют значимое фактическое значение, их перечень сурово лимитирован законом. Это говорит о том, что данные, имеющие значение для дела, признаваемые доказательствами, могут быть извлечены, получены только из тех источников, которые предусмотрены в законе, а данные об обстоятельствах дела полученные из других, не предусмотренных в законе источников, не имеют доказательственного значения и не могут достать возможными к их применению в процессе доказывания, т.е. не имеют юридической силы.