Проблемы криминалистического исследования синтетических наркотических средств и сильнодействующих веществ

Жидкость встряхивают в емкости до гомогенизации и сразу отбирают навески для изыскания. Если жидкость поступает в огромный емкости (несколько десятков литров), то пипеткой либо шлангом отбирают по 10 мл сверху, со дна и из середины емкости. Все три пробы объединяют, встряхивают, и эту смесь исследуют. Число отобранной жидкости должно быть около 30 мл.

При поступлении на изыскание порошкообразного вещества весом до 500 г его гомогенизируют встряхиванием в какой-нибудь емкости (полиэтиленовый пакет, склянка с крышкой и т.д.); если в порошке имеются комки, их измельчают. Для отбора представительной пробы применяют способ конуса. При этом порошок высыпают на ровную поверхность так, дабы он имел форму конуса. Конус разделяют на четыре части двумя перпендикулярными линиями, проходящими через его вершину. Произвольно две противоположные части отбирают для изыскания, а оставшийся порошок возвращают в емкость, откуда он был взят. Операцию повторяют с отобранным веществом до тех пор, пока его число не будет равно приблизительно 25 г. Если число поступившего на изыскание порошка менее 25 г. то его встряхивают в пакете до гомогенизации и полученную массу исследуют.

При поступлении на изыскание неизмельченных частей растения от растительной массы отбирают пробы из 3 различных мест: сверху, снизу и из середины упаковки. В зависимости от типа транспортной тары отбор проб производят дальнейшим образом: из мешков, тюков и кип отбирают их содержимое сверху; после этого, позже вспарывания по шву, из середины и снизу. Пробы отбирают на глубине не менее 10 см. Пробы веществ, упакованных в ящик, отбирают вначале из верхнего слоя, после этого из середины (позже удаления сырья приблизительно до половины ящика, чураясь при этом измельчения) и со дна ящика. Пробы обязаны быть приблизительно идентичными по массе. Пробы объединяют, измельчают, и способом конуса выделяют нужное для изыскания число вещества, равное приблизительно 25 г. Подобно отбирают пробы при изыскании порошкообразных веществ весом больше 500 г.

При поступлении на изыскание мазеобразных веществ нужно взять пробу из каждой толщи массы сверху вниз до самого дна. Отбор дозволено изготавливать полой металлической трубкой. Число мазеобразного вещества должно быть также около 25 г.

Больше трудным представляется отбор проб при поступлении на изыскание 2-х и больше единичных упаковок. В этом случае вначале рассматривают однородность представленных единичных упаковок по внешнему виду: идентичны ли упаковки, ампулы, таблетки, листы перфорированной бумаги по размеру, цвету и маркировке: идентично ли содержимое упаковок по цвету, физическому состоянию? Если идентичны, то проводят отбор: если отличаются, то единичные упаковки группируют по внешним знакам и дальше проводят отбор проб.

При поступлении менее 10 единичных упаковок они исследуются все; из 10-100 поступивших единичных упаковок исследуются 10 произвольно взятых. При поступлении больше 100 единичных упаковок произвольно отбирают такое их число, которое равно квадратному корню из числа упаковок, округленному до ближайшего больше высокого целого числа. Скажем, при поступлении на изыскание 1235 единичных упаковок (квадратный корень 1235 равен 35,14) число упаковок, подвергаемых изысканию, будет равно 36.

При поступлении на изыскание комбинированной упаковки (как, скажем, ящики с конвалютами таблеток) проводят выборку вначале единиц упаковочной тары (ящик), дальше упаковочных единиц (флакон, банка, коробка, конвалюта), а после этого производят отбор продукции в первичной упаковке (ампул, таблеток и т.д.) по указанным выше правилам. При этом произвольно отбирают три единицы продукции из одной первичной упаковки (скажем три таблетки из конвалюты, три ампулы из единичной упаковочной единицы).

Загвоздки методического обеспечения судебно-экспертной деятельности занимают одно из центральных мест в криминалистической и уголовно-процессуальной литературе. Повышенное внимание к структуре, порядку образования и оглавлению экспертных методологий объясняется необходимостью оптимизации применения особых познаний в судопроизводстве, исключения большинства допустимых экспертных ошибок.

Основные предложения по оптимизации конструкции и порядка применения экспертных методологий касаются необходимости их сертификации. Так, Е.Р. Россинская подмечает, что использование сертифицированных методологий экспертных изысканий, цельных квалификационных требований к специалистам соответствующих экспертных специальностей в государственных судебно-экспертных учреждениях, самостоятельно от их ведомственной принадлежности, а также в негосударственных учреждениях, занимающихся судебно-экспертной деятельностью, даст реальную вероятность приобретения при экспертном изыскании одних и тех же объектов сопоставимых итогов, характеризующихся нужной точностью, безопасностью и воспроизводимостью [13 с.348].

Надобность цельного подхода к образованию экспертных методологий в полной мере касается и изыскания наркотических средств, психотропных и сильнодействующих веществ. Повышенное внимание к методологиям и способам экспертного изыскания данной группы веществ объясняется еще и ведомственными требованиями применять в экспертной деятельности только способы и методические рекомендации, утвержденные Непрерывным комитетом по контролю наркотиков при Министерстве здравоохранения Республики Казахстан. Такой подход находит поддержку среди авторов, подмечающих надобность обеспечения допустимости способов и методологий, используемых при проведении экспертных изысканий, которая осуществляется посредством проведения апробации, то есть нормативным заявлением их применения. Апробация общенаучных и особых способов и методологий, как предполагается, может осуществляться несколькими методами: проводиться особым уполномоченным органом; опубликованием в закрытых либо открытых источниках сведений о предлагаемых к фактическому применению способов, методологий и оценке их итогов; представлением итогов теоретических и утилитарных изысканий на разных конференциях и семинарах.

Ю.К. Орлов предлагает рассматривать в качестве формальных оснований оценки безопасности экспертной методологии авторитетность учреждения, разработавшего ее, когда и кем апробирована, каким органом одобрена и рекомендована к использованию [14, с.12-13].

Как подмечает Т.В. Аверьянова, экспертная методология представляет собой систему предписаний (безусловных либо альтернативных) по выбору и использованию в определенной последовательности и в определенных существующих либо создаваемых условиях способов и средств решения экспертной задачи. Используемые в текущее время в утилитарной деятельности методологии экспертного изыскания наркотических средств являются, по сути, общностью способов, используемых для установления состава вещества. При этом способы, предлагаемые для экспертного изыскания, обширно применяются не только в судебной экспертизе, но и в иных науках. Эти способы основаны на всеобщих законах химии, физики и, вероятно, не требуют дополнительной апробации. Совместно с тем в утилитарной деятельности использование специалистом способов, традиционных для базовой науки, но не включенных в определенные методические рекомендации, утвержденные ПККН, дает причина для признания завершений специалистов недопустимыми доказательствами. Так, скажем, в последнее время участились случаи применения семян мака в качестве источника наркотически энергичных компонентов для нелегального цикла наркотических средств, изготовления наркотических средств из семян, обработанных в кустарных условиях либо подпольных лабораториях. Для решения вопроса о наличии и числе наркотических средств в семенах мака назначаются и производятся судебные экспертизы. В целях установления количественного оглавления наркотически энергичных компонентов специалистами применяются способы газохроматографического обзора, что вызывает бесчисленные возражения стороны охраны по причине отсутствия утвержденной методологии установления морфина в семенах мака [12 с. 259].

Неимение цельного подхода к вероятности применения способов базовых наук без добавочного нормативного закрепления и апробации, а также предъявление абсолютного требования к заявлению методологии, приводит к тому, что специалист лишается права выбора особенно результативного и оптимального способа изыскания и вынужден следовать рекомендациям утвержденной, но, нередко, устаревшей методологии. В этой связи представляется рациональным разработать всеобщие основания и критерии допустимости применения традиционных и апробированных способов базовых наук, эффективность которых не вызывает сомнений.

Сходственный подход к методическому обеспечению, скажем, предусмотрен рекомендациями по изысканию наркотиков, разработанными группой специалистов Интернационального комитета по контролю наркотиков Организации Объединенных Наций, направленных на обнаружение индивидуальных соединений. Рекомендации содержат подходы, которые могут подмогнуть специалисту предпочесть способ, подходящий для исследуемой им пробы. Специалист, как отмечается в начальствах, может предпочесть всякий из способов, описанных в начальстве, от того что, как отмечается, всякий способ обеспечивает верную аналитическую информацию по примерам, к которым он был применен. Всякий способ использовался в течение нескольких лет в пользующихся признанием лабораториях судебной экспертизы и описан в научной литературе. В начальствах указано, что не все перечисленные способы надобно использовать ко каждым пробам, от того что выбор методики и подхода к проведению обзора остается за специалистом.

Выбор способов изыскания может зависеть, скажем, от колляции проб, типа имеющейся аппаратуры. Больше трудные способы нужны только для некоторых случаев экспертизы таких как, сопоставление проб либо определение типологии. Впрочем нужно подметить, что методологии, разработанные для изыскания наркотических средств и психотропных веществ, за редким исключением имеют целью дифференциацию наркотических средств и психотропных веществ и не полагают вероятности их сравнительного изыскания. Но даже имеющие место редчайшие попытки разработки идентификационных методологий предусматривают вероятность только возможных итогов специалиста. Представляется, что разработка идентификационных методологий должна стать одним из приоритетных направлений в научных изысканиях наркотических средств и психотропных веществ [15, с. 21].

Цельные требования, предъявляемые к экспертным методологиям обязаны касаться и терминологического единообразия. Так, методические рекомендации, используемые в текущее время в экспертных изысканиях наркотических средств и психотропных веществ, в большинстве своем утверждены ПККН при Министерстве здравоохранения Республики Казахстан. В том числе утверждены и методологии изыскания наркотических средств, разработанные группой специалистов МККН ООН, без каких-нибудь уточнений либо изменений. Совместно с тем тексты большинства методических рекомендаций не соответствуют понятийному агрегату теории судебной экспертизы. Скажем, в изложении многих методических рекомендаций встречается представление "распознавание веществ", употребляемое в химии, но неприемлемое для судебно-экспертных изысканий. В целях указания на определение определенного вещества больше приемлемым представляется термин "диагностика" вещества либо наркотического средства. Больше правильно следует употреблять и термины, обозначающие наркотические средства. Скажем, термин "героин" в методических рекомендациях употребляется в 3 различных значениях, как "диацетилморин", "продукт ацетилирования морфина" и, предуготовленная для употребления "смесь, содержащая продукт ацетилирования морфина". Представляется, что, от того что методологии и методические рекомендации разрабатываются в целях производства судебно-экспертных изысканий, терминология данных документов должна соответствовать терминологии, принятой в теории судебной экспертизы.

Таким образом, требования, предъявляемые к методологиям экспертного изыскания, обязаны быть производными от целевого назначения и предлагаемых к решению классификационных, диагностических либо идентификационных экспертных задач.

Представляется, в самом всеобщем виде к методологиям экспертного изыскания объектов обязаны быть применимы все сформулированные тезисы построения, разработанные криминалистической наукой:

- теоретическая обоснованность;

- общность и конкретность;

- этапность;

- ситуационность и многовариантность.

В предлагаемых к применению в экспертной деятельности методологиях считаем также рациональным указывать следующее:

- задачи экспертного изыскания, решаемые с применением рекомендаций;

- тезисы применения рекомендаций. Указание на выбор способов и подхода к проведению изыскания. Имеет ли методология грубый регламент, либо выбор способов изыскания из предложенной общности остается за специалистом;

- изложение всего из способов изыскания с указанием на всеобщие тезисы пробоподготовки; восприимчивость способа изыскания; диапазон либо регламент параметров применения;

- указание на число и общность самостоятельных аналитических параметров, нужных для формулирования определенного итога.

В завершение подметим, что тяготение к унификации и стандартизации методологий экспертного изыскания не исключает эвристического подхода к решению нетипичных экспертных задач, при котором специалист может применять научно обоснованные и апробированные аналитические способы.

3.4 Особенности оценки завершений специалиста и их применение при расследований правонарушений, связанных с нелегальным циклом наркотических средств и прекурсоров

Специалист не только обнаруживает определенные наслоения на внутренней поверхности шприцев, но и посредством определенных химических реакций относит данное вещество к наркотическим. Другими словами, специалист сам обнаруживает следы-наслоения и диагностирует (исследует) их. Представить себе обстановку, что следователь может в момент выявления этих шприцев либо, скажем, посуды, в которой ориентировочно изготавливались наркотические средства независимо либо в присутствии эксперта выявить эти следы наслоения, довольно трудно. В этом случае закон допускает обособленный осмотр предмета в присутствии эксперта-химика, фармацевта. Это допустимо также в лабораторных условиях, в присутствии осознанных. По времени эти действия могут быть максимально приближены к производству экспертизы. Другими словами, при создании нужных организационных условий для взаимодействия экспертной службы, изготавливающей экспертные изыскания наркотических средств, и органов расследования путем оборудования передвижных лабораторий для экспресс - изыскания наркотических средств стали бы допустимы проведение осмотра предмета в лабораторных условиях, выявление микрочастиц веществ и средств, ориентировочно являющихся наркотическими, и проведение экспертизы по постановлению следователя, дознавателя. При этом нет никаких препятствий для выполнения требований УПК РК и соблюдения прав подозреваемого, обвиняемого, если эти процессуальные фигуры непринужденно присутствовали при производстве обыска, тело подозреваемого, обвиняемого было объектом освидетельствования, либо при задержании лица у него в процессе личного обыска были найдены вещества, ориентировочно являющиеся наркотическими и сильнодействующими.

В связи с сложностями в изыскании большого числа вещества, представленного на экспертизу, появляется загвоздка процессуального ранга действия - взятия проб - и процессуальной природы самих проб. На стадии подготовки материалов для экспертного изыскания пробы обязаны отбираться следователем, дознавателем и вероятность такого отбора должна регламентироваться УПК РК, а также Законом об Оперативно-розыскной деятельности Республики Казахстан.

Согласно статьи 257 Уголовно-процессуального Кодекса Республики Казахстан, для приобретения пробы привлекается эксперт [16]. Об отобрании проб составляется протокол, в котором фиксируется время, место приобретения проб, число полученного вещества, средства либо части предмета с указанием вида полученной пробы (проба части, средняя проба, представительная проба), нрава упаковки, тот, что подписывается всеми участниками следственного действия.

Согласно проведенному изысканию, 62 % всех наркотиков изымаются в ходе осмотров мест происшествий и обысков. При выявлении веществ, схожих на наркотики, производят их заблаговременное изыскание с целью решения вопроса о наличии знаков состава правонарушения в действиях проверяемого лица и возбуждения уголовного дела. Ряд криминалистов высказывают суждение о том, что целью заблаговременного изыскания является «определение пригодности объектов для грядущей экспертизы и в оперативном применении итогов изыскания при расследовании правонарушений» [17, с.64]. П.П. Ищенко в дополнение к указанным выделяет следующие цели заблаговременного изыскания:

- решение вопроса об относимости найденных следов к расследуемому событию;

- приобретение информации о фигуры бандита;

- обнаружение свойств и знаков следа, а также сравнительных примеров;

- решение вопроса о рациональности назначения идентификационной экспертизы либо проведения диагностических, ситуационных, классификационных и иных изысканий [18, с.7].

По словам Г.В. Вершицкой, в качестве задач, решаемых заблаговременным изысканием физических носителей информации о противоправном деянии, представляется допустимым выделить следующие:

- решение вопроса об относимости найденных веществ и препаратов к наркотическим средствам, психотропным либо сильнодействующим веществам;

- определение природы, вида и числа найденных веществ и препаратов;

- определение круга вопросов, переносимых на разрешение криминалистической экспертизы веществ, материалов и изделий;

- приобретение розыскной информации о фигуры бандита [2, с.106].

Следственная практика свидетельствует, что в процессе заблаговременного изыскания неизбежно утрачивается часть изъятого вещества - наркотического средства, психотропного либо сильнодействующего вещества. Таким образом к моменту назначения экспертного изыскания объекты могут теснее изменить внешний вид, потерять присущные им особенности. Помимо этого, как водится, нарушается либо уничтожается упаковка. Это может послужить причиной для исключения ряда объектов из числа вещественных доказательств и сделать немыслимым проведение экспертизы позже возбуждения уголовного дела. На надобность сохранения изъятых физических объектов и трудность этого процесса с криминалистической и уголовно-процессуальной точек зрения высказывались многие авторы, в том числе В.М. Мешков [18, с. 29].

В ходе расследования, при оценке доказательств с точки зрения допустимости, обращают внимание на закономерность приобщения к материалам дела справки о заблаговременном изыскании изъятого вещества. Знаменито, что такие справки не являются процессуальным документом и их применение как доказательства при рассмотрении дела неприемлемо. Впрочем, согласно проведенному изысканию, больше чем в 70% уголовных дел справки эксперта приобщаются к их материалам. В большинстве случаев практика судов идет по пути признания справки эксперта, в целом с завершением специалиста, в качестве доказательства по уголовному делу.

Позже проведения заблаговременного изыскания и возбуждения уголовного дела найденные объекты направляются на экспертное изыскание. Экспертизы проводят экспертно-криминалистические учреждения. В литературе выделяют следующие виды экспертиз, назначаемых при расследовании уголовных дел, связанных с нелегальным циклом наркотиков:

- криминалистическая экспертиза материалов, веществ и изделий;

- криминалистическая экспертиза наркотических средств;

- судебно-химическая экспертиза;

- судебно-фармакологическая экспертиза;

- судебно-фармацевтическая экспертиза;

- судебно-ботаническая экспертиза;

- судебно-агротехническая экспертиза;

- судебно-технологическая экспертиза;

- судебно-биологическая экспертиза;

- наркологическая экспертиза;

- судебно-медицинская экспертиза;

- судебно-психиатрическая экспертиза;

- технико-криминалистическая экспертиза документов;

- криминалистическая трасологическая экспертиза. [19, с.5]

Особенно распространенной является судебно-химическая экспертиза, которая, как показали наши изыскания, проводится по 100 % уголовным делам о правонарушениях, в сфере нелегального цикла наркотиков. Основные вопросы, поставленные перед специалистом, выглядят дальнейшим образом:

- имеются ли на представленных на экспертизу денежных купюрах следы каких-нибудь веществ?

- если имеются, то не одинаково ли найденное вещество представленным на экспертизу примерам особых химических веществ?

- имеются ли на представленных на экспертизу и ватном тампоне со смывами с рук А. следы каких-нибудь химических веществ (наркотических средств, психотропных либо сильнодействующих веществ)?

- если имеются, то не одинаково ли найденное вещество представленным на экспертизу примерам особых химических веществ?

- является ли представленное на экспертизу вещество наркотическим средством, психотропным либо сильнодействующим веществом?

- имеются ли на (в) представленных объектах наркотическое средство, психотропное либо сильнодействующее вещество?

- если да, то к какой категории оно относится и в каком числе содержится?

- однородны ли по химическому составу вещество, изъятое у А. и у В.?

- являются ли представленные на экспертизу кусты растений запрещенными к возделыванию наркосодержащими растениями?

- если да, то какими именно?

- являются ли представленные на экспертизу растения наркотическим средством?

- если да, то к какой категории оно относится и в каком числе?

К.С. Кузьминых также рекомендует ставить перед специалистами следующие вопросы [10, с.114]:

- имеют ли изъятые вещества всеобщий источник происхождения по месту произрастания? Данный вопрос решается в отношении маковой соломы, гашиша.

- могли ли быть использованы представленные растительный материал, реактивы, посуда, оборудование для изготовления либо переработки наркотиков?

- имеются ли в представленных записях, литературе указания о выращивании наркосодержащих растений, грибов?

- имеются ли среди изъятых объектов нужные для производства наркотического средства реагенты, растворители либо прекурсоры?

- допустимо ли производство наркотического средства при помощи изъятого оборудования?

- имеются ли на представленном оборудовании следы наркотических средств, реагентов либо прекурсоров их синтеза?

- имеются ли среди изъятых записей указания по приобретению наркотического средства либо его прекурсоров?

- какое наркотическое средство и в каком числе дозволено изготовить из изъятого сырья?

- имеются ли среди изъятых объектов нужные для синтеза наркотических средств?

- имеется ли, среди представленных объектов, нужная для синтеза наркотических средств лабораторная посуда?

- какова расшифровка изъятых записей химических реакций?

- по цельной ли спецтехнологии и с применением цельных ли реактивов изготовлено наркотическое средство изъятое у А. и у В.?

По поставленным вопросам специалист переносит экспертное завершение, итоги которого не только кладутся в основу доказывания, но также могут значительно изменить ход расследования.

Завершение специалиста, как и всякое другое подтверждение, подлежит оценке следователем и судом. Экспертное завершение как объект оценки подвергается постижению в 2-х основных аспектах. Во-первых, определяется полноценность экспертного завершения как средства доказывания - носителя (источника) информации об установленных данных. Во-вторых, оценке подвергаются установленные фактические данные, то есть собственно доказательства по делу. Оба этих аспекта неразрывно связаны между собой [2, с.193].

Для оценки завершения представляются пригодными рекомендации В.К. Лисиченко, считающего, что оценку завершения специалиста нужно проводить ступенчато, с учетом структурных элементов. В качестве последних автор выделяет:

а) процессуально организационные данные производства экспертизы по делу;

б) вопросы, поставленные на разрешение специалиста;

в) объекты и материалы, использованные специалистом;

г) проведенные изыскания и полученные итоги;

д) результаты на поставленные вопросы;

е) приложения к завершению [21, с.31].

Вызывает интерес и вопрос, с чего следует начинать оценку завершения специалиста. А.С. Подшибякин считает, что нужно сначала дать обзор самого доказательства, узнать его важность безотносительно других доказательств и лишь, потом рассматривать его в системе других [22, с.161].

Сохранившиеся в памяти образы и представления доставляют как бы сырой материал для воспроизведения. В ходе формулировки определенной мысли она прогрессирует, осознается и облекается в словесную форму. Отсель полнота и точность сообщения свидетелем (потерпевшим) сведений, которыми он располагает, зависят от яруса владения устной и письменной речью, богатства языка, способности свидетеля (потерпевшего) верно выражать свои мысли.

Контроль могущества особенностей фигуры свидетеля и потерпевшего на образование его показаний приобретает исключительно главное значение при оценке показаний несовершеннолетних. Разные периоды становления детей и подростков характеризуются определенными степенями доступности для их понимания явлений внешнего мира, и от этого зависит их способность к воспринятию и воспроизведению воспринятого в процессе допроса. У несовершеннолетнего еще немного познаний, не собран жизненный навык, не развиты в нужной мере аналитические способности. Дети и подростки в большей степени, чем взрослые, подвержены внушению и самовнушению, к своим личным слежениям они неоднократно примешивают порождения фантазии. Значение этих особенностей тем значимей, чем поменьше по усилюсь допрашиваемый. Человек запоминает то, что доступно его сознательному воспринятию. Видимо, что чем младше допрашиваемый, тем поменьше он мог воспринять и тем поменьше запомнить. Недостатки воспринятия и воспроизведения у малолетних объясняются неполным становлением их умственных способностей. Они зачастую еще не могут разграничивать события, отрезки времени, определять расстояния. Дети не способны к долгой сосредоточенности и вниманию. Воспроизведение ими воспринятого ограничено также неудовлетворительным владением речью Активации памяти взрослых содействует, как знаменито, логическое поправление событий, на что несовершеннолетние способны в меньшей степени. Не владея нередко способностью охватить описываемое событие в совокупности, несовершеннолетние совместно с тем частенько крепко удерживают в памяти отдельные его детали и верно воспроизводят их в показаниях. Все это нужно рассматривать и при формулировании вопросов, подлежащих выяснению. Тут следует заблаговременно проанализировать с учетом фигуры допрашиваемого трудность для него выясняемого обстоятельства, отношение к нему допрашиваемого, допустимую преднамеренность либо непреднамеренность слежения, а при формулировании вопросов продумать, какие отдельные знаки и свойства выясняемых предметов либо обстоятельств могут быть непонятны несовершеннолетнему. Подавляющее множество несовершеннолетних в возрасте до 16 лет неспособно длинно держать в памяти итоги непреднамеренного воспринятия. Вестимо, что забывание является не только итогом исчезновения ветхих ощущений и ассоциаций, но и вмешательством нового, стиранием под влиянием свежих ощущений бывших. Жизнь ребенка и подростка в большей степени, чем жизнь взрослого, переполнена новыми ощущениями, которые отвлекают его от ранее воспринятого. Отсель видимо, что искажения при воспроизведении могут случиться у них значительно легче, чем у взрослых. Спецификой отличается и мотивация неверных показаний несовершеннолетних в возрасте до 10-12 лет. Если для взрослых и подростков поводом недостоверных показаний обыкновенно являются запамятование, заблуждение либо преднамеренная вранье, то дети неоднократно мешают правду с вымыслом без любых к тому причин. Ложные показания в таких случаях являются плодом их бешеной фантазии. Финально, и несовершеннолетние до 12 лет и даже малолетние могут давать ложные показания из боязни ответственности (перед допрашивающим либо родителями), из-за срама, мечты отомстить, под влиянием заинтересованных лиц и т. д., впрочем в показаниях детей почаще встречается бессмысленна вранье. Фантазируя, дети могут оснащать свои показания рядом выдуманных подробностей, которые традиционно тем менее правдоподобны чем младше допрашиваемый (из-за неудовлетворительной способности к мысленному моделированию становления обстановки). Следственно детализация их показаний - результативный прием обнаружения лжесвидетельства. Повышенная податливость детей и подростков к внушению и породила заявление, что повторный допрос несовершеннолетних и малолетних неугоден. В такой безусловной форме это заявление невозможно признать положительным.

Надобность в повторном допросе может появиться и по не зависящим от следователя причинам, скажем в связи с выяснением новых обстоятельств.

Повторный допрос в ряде случаев может быть эффективным: несовершеннолетний может известить новые данные, о которых побоялся сказать ранее либо позабыл. Наконец, к повторному допросу следователь неизменно отличнее подготовлен от того что располагает не только итогами первого допроса несовершеннолетнего, но и, как водится, иными данными.

При оценке показаний как несовершеннолетнего, так и взрослых следует иметь в виду, что отношение свидетелей и потерпевших к делу не неизменно соответствует их процессуальному расположению. Скажем, определенный свидетель в силу самых разных при чин может быть заинтересован в том, дабы направить следствие по ложному пути. Считается, что пострадавший, отстаивая свои интересы, неизменно заинтересован в осуждении обвиняемого. Между тем определенный пострадавший может к этому относиться равнодушно либо даже быть заинтересован в том, дабы виноватый избежал ответственности Финально, сказанное не обозначает, что процессуальное расположение допрошенного несущественно. При оценке показаний оно всенепременно должно учитываться. Даже непредумышленные искажения, связанные с неправильным воспринятием обстоятельств, имеющих значение для дела, могут в существенной мере объясняться особенностями процессуального расположения, так как связаны с направленностью внимания, отношением к воспринятому, внушаемостью и т.п. которые у свидетеля могут быть иными, чем у лица, потерпевшего от правонарушения, и тем больше у лица, его совершившего. Совместно с тем невозможно делать итог о доброкачественности показаний исходя только из процессуального расположения допрашиваемого. От показаний потерпевшего зачастую зависит участь дела, возбуждаемого по его жалобе. Следственно он почаще, чем свидетель, подвергается воздействию со стороны заинтересованных лиц. Отсель следует, что во всех случаях, когда пострадавший в своих показаниях умышленно искажает реальность, рационально про верить, не оказано ли на него давление со стороны заинтересованных лиц, от того что практике знамениты случаи, когда опасности либо уговоры со стороны обвиняемых и их родственников приводят к даче неверных показаний. К искажению в своих показаниях реальности может по будить потерпевшего и осознание им неправомерности своего собственного поведения, предшествовавшего совершению правонарушения (покупка предметов, очевидно добытых из нелегального источника, - по делам о мошенничестве; пьянство в обществе малознакомых людей по делам об изнасиловании и т. д. ). Тут решающую роль может сыграть чувство срама, опасение утратить добросердечную репутацию, вызвать осуждение окружающих и т.д. Наконец, оценивая показания потерпевшего, даваемые им в суде, нужно рассматривать, что в различие от свидетеля пострадавший вправе знакомиться со всеми материалами заблаговременного расследования. Это обстоятельство может также повлиять на со держание его показаний, потому как не исключена вероятность, что он внесет в них некоторые метаморфозы, тяготясь к наибольшей согласованности своих показаний с другими доказательствами, имеющимися в деле. Следует подметить, что в случае повторного расследования и рассмотрения дела последнее обстоятельство должно учитываться не только при оценке показаний потерпевшего, но и свидетеля. Свидетель, теснее участвовавший в производстве по делу, в существенной мере осведомлен о всех обстоятельствах правонарушения. Такая ориентировка в материалах дела налагает отпечаток на его показания. Он проникается уверенностью либо сомнениями в правильности своих слов, сочувствием либо антипатией к обвиняемому либо пострадавшему, и все это неотвратимо влияет на его показания. Проверка показаний начинается еще в ходе допроса. Таким образом, допрос, проверка и оценка показаний представляют собой как бы определенную систему действий, объединенных цельной целью: получить подлинные доказательства. Проверка включает как обзор информации, содержащейся в показаниях, так и сравнение этой информации с доказательствами, теснее имеющимися в деле либо намеренно собранными позже допроса, в том числе с повторными показаниями того же лица. При определении достоверности сведений о фактах, содержащихся в показаниях, учитываются расположения науки психологии, навык, собранный следственной и судебной практикой. Вероятность того, что изложение события подлинно, повышается в тех случаях, когда при сопоставительном обзоре различных элементов одного показания устанавливается, что его самостоятельные детали относятся к одному и тому же событию и при этом подкрепляют друг друга. При оценке полученных показаний анализируются не только финальные мнения свидетеля, но и действительность их чувственной основы. Для того дабы проверить полноту обнаружения имеющейся информации, нужно проследить каждый процесс образования представлений, мнений и умозаключений свидетеля до их истоков. Необходимо ставить вопросы таким образом, дабы свидетель восстановил в памяти и описал первичные образы людей, пророческой и событий; текстуально воспроизвел оглавление и определенные формы воспринятых им устной речи и письменных документов; указал по вероятности непредвзятые знаки, на основе которых сложились его представления. При обзоре показаний дюже значимо отличать в них умозаключения о фактах и факты, а последние в свою очередь разграничивать на факты, непринужденно воспринятые допрашиваемым, и факты, данные о которых он получил из иного источника. Данные, уведомляемые свидетелем со слов других лиц, зачастую страдают неточностью, а в некоторых случаях могут не соответствовать тому, о чем говорили эти лица. Свидетель мог не осознать их рассказа, мог непроизвольно исказить его, допустить приукрашивание и т.д.

Следственно проверка свидетельских показаний, представляющих производные доказательства, как правило, осуществляется путем допроса лиц либо осмотра документов, на которые свидетель ссылается, как на источник уведомляемых им сведений. При утрате изначального источника либо его недоступности устанавливается его существование и факт передачи сведений допрошенному лицу. Показания свидетеля понимаются допрашивающим, тот, что перерабатывает полученные данные в своем сознании, а после этого фиксирует их в установленном процессуальном порядке. Следственно надобно рассматривать допустимую потерю и искажение информации, содержащейся в свидетельских показаниях при их фиксации. Следователь либо, секретарь суда неоднократно пересказывают показания своими словами, вкладывая в уста свидетеля речь, не соответствующую ярусу его становления, чуждые ему выражения. Положительному уяснению смысла показаний может препятствовать неправильное осознавание сказанного следователем, предвзятость, предубеждение, пристрастие определенной версией, приводящей к тому, что человек неоднократно слышит не то, что подлинно сказано, а то, что он ждал услышать. Ошибки при фиксации могут быть вызваны и чисто языковыми особенностями показаний. Поводом непонимания оказывается использование свидетелем особых терминов, жаргонных слов либо неточных выражений. Все это обусловливает надобность обзора не только оглавления оцениваемых показаний, но и каждого хода допроса, формулировки вопросов и нрава использованных стратегических приемов. Вероятности проверки гораздо возрастают, если допрос сопровождался звукозаписью, создающей «результат присутствия». Сравнение магнитофонных записей разных допросов одного и того же лица содействует обнаружению изменений в показаниях. Определение причин этих изменений является значимым элементом оценки показаний. Достоверность показаний проверяется при сравнении с итогами других следственных действий. Ужас перед неожиданно возникшей угрозой зачастую приводит к нарушению воспринятия, что влечет за собой дачу потерпевшим неправильных показаний. Показания могут быть уточнены в итоге их проверки в ходе допроса на месте происшествия, предъявления для опознания и т.д. С поддержкой осмотра либо обыска могут быть проверены показания свидетеля и потерпевшего о местонахождении следов и предметов, а с поддержкой экспертизы - показания о происхождении и особенностях следов и предметов. Надлежит узнать, владеет ли субъект нужными качествами, дозволяющими надлежащим образом воспринять те события, о которых он информирует в своих показаниях, а также в каких объективных условиях происходило это воспринятие Способность свидетеля и потерпевшего к воспринятию тех либо иных обстоятельств может быть благополучно проверена с подмогой следственного эксперимента, тот, что дозволяет, скажем, установить, мог ли он видеть пли слышать то, о чем осведомил в своих показаниях, а проверка показаний на месте дает вероятность установить осведомленность лица о фактической атмосфере на месте, где, судя по его показаниям, происходили определенные события либо совершались определенные действия. Проверка правильности воспроизведения достигается в ходе допроса путем постановки перед допрашиваемым контрольных вопросов и приобретения от него максимально детализированных показаний об обстоятельствах, могущих быть проверенными с поддержкой других доказательств. Указанный прием помогает не только найти и устранить ошибки, допускаемые добросовестным свидетелем (потерпевшим), но и разоблачить лицо, дающее ложные показания. Главное значение имеют повторные допросы потерпевших и свидетелей по обстоятельствам, достоверность сообщений о которых вызывает сомнение. Принудив допрашиваемого, через некоторое время, постановкой ему соответствующих вопросов еще раз повторить свои показания о тех либо иных обстоятельствах, следователь тем самым может в какой-то мере определить, что в них правда, что вранье.

Как правило, та часть показаний, которая соответствует реальности, в своей основе остается постоянной, в то время как придуманные детали непрерывно варьируют и в них возникают возражения. Эти возражения обязаны быть устранены, от того что показания, не согласующиеся с фактическими обстоятельствами дела, не могут применяться для обоснования обвинительного принципа Если присутствие возражений дозволяет заподозрить вранье, их неимение еще не свидетельствует о достоверности показаний, от того что в повторных показаниях часто отслеживается явление, именуемое "репродукцией" (воспроизведением), когда свидетель воспроизводит не то, что он в свое время воспринял, а свои изначальные показания. О тяготении свидетеля сберечь прошлые показания непоколебимыми говорят текстуальные повторения, нежелание выйти за рамки сказанного, уклонение от освещения обстоятельств, которые не затрагивались на первом допросе. При оценке повторных показаний присутствие сходственной репродукции неизменно должно побуждать к сравнительному обзору оглавления показаний, а при необходимости и к дополнению информации в ходе нового допроса. Некоторые авторы рекомендуют по вероятности сократить число допросов. Впрочем невозможно забывать, что изредка может понадобиться несколько допросов, дабы восстановить все значительные обстоятельства дела. Потеря информации под воздействием времени носит избирательный нрав. Изредка при благоприятном стечении обстоятельств то, что, казалось бы, навечно потеряно памятью, оживает, приобретает новые связи и закрепляется. В итоге такого явления (реминисценция) в повторных показаниях могут возникнуть добавочные данные. При этом необходимо иметь в виду позитивное могущество первого допроса на дальнейшие показания, которое состоит в том, что воспроизведенный материал класснее закрепляется в памяти свидетеля, забывание происходит гораздо неторопливей. Это принуждает скептически подходить к ссылкам свидетеля на запамятование ранее описанных им фактов. Привлекая внимание свидетеля к определенным обстоятельствам и мобилизуя его память, 1-й допрос служит толчком для того, дабы припомнить позабытые факты и восполнить пробелы при повторном свидетельствовании. Дополнения в повторных показаниях могут быть вызваны и тем, что часть информации, извещенной на первом допросе, не была воспринята и зафиксирована допрашивающим. Совместно с тем дополнения и метаморфозы показаний требуют осмотрительного отношения, потому как в процессе расследования свидетель начинает проявлять интерес к делу и традиционно получает много сторонней информации, которая накладывается на его показания. Может сказаться и сознательное внушение со стороны заинтересованных лиц. Найдя в ходе сравнения оцениваемых показаний с иными материалами дела какие-нибудь возражения либо их несоответствие иным доказательствам, надобно узнать достоверную причину этого, без чего невозможно положительно оценить показания, а следственно, и определить их значение для дела. Возражения между данными в различное время показаниями одного и того же лица могут появиться, скажем, потому, что оно решило рассказать о ранее спрятанных им обстоятельствах либо в итоге воздействия заинтересованных в деле лиц и т.д.; допрашиваемый позабыл определенные обстоятельства, о которых рас сказывал на прошлых допросах, либо, наоборот, на дальнейшем допросе припомнил новые обстоятельства, отдельные детали его показаний были ненормально зафиксированы в протоколе допроса и т.д. Наконец, возражение между показаниями свидетеля и какими-нибудь другими имеющимися в деле доказательствами может появиться в итоге недостоверности одного из них либо в итоге неверной оценки показания, являющегося по существу положительным. В том случае, когда возражение устранить не представляется допустимым, следователь и суд обязаны принять одни и отвергнуть другие показания. Впрочем при этом нужно привести в обвинительном завершении (приговоре) обоснование итога. Следователь и суд приходят к итогу о достоверности либо недостоверности показаний не сразу, а в итоге аналитической деятельности, имеющей ряд этанов. Эта действие начинается с момента, когда следователь принимает решение о вызове свидетеля (потерпевшего), от того что в основе его решения лежит вытекающее из материалов дела предположение, что вызываемое лицо знает об обстоятельствах, имеющих значение для дела. Оценка сопровождает приобретение показаний и их проверку, а завершается сравнением сведений о фактах, содержащихся в показаниях, со каждой общностью доказательств. Эти доказательства совместно с полученной от данного лица информацией обязаны образовать цельную систему фактических данных. Суд, имеющий дело с материалами завершенного заблаговременного производства, сразу может оценить всякое показание в целом с иными доказательствами, но это не упрощает стоящей перед ним задачи, от того что эта общность в ходе судебного рассмотрения дела может претерпеть значительные метаморфозы.

Показания обвиняемых и подозреваемых, особенности их оценки.

Обеспечению полноты и достоверности показаний обвиняемого и подозреваемого служат процессуальные и стратегические правила их приобретения и фиксации. Спецификой этих правил являются меры, направленные к обеспечению права на охрану допрашиваемых. Следственно, в частности, допросу обвиняемого предшествует предъявление обвинения, а подозреваемому в ходе допроса объявляется, в совершении какого правонарушения он подозревается. Исходя из того, что подозреваемый допрашивается по поводу действий, которые могут быть ему позднее инкриминированы, его вызов и допрос согласно закону производятся по тем же процессуальным правилам, что и вызов и допрос обвиняемого. Эти правила предусматривают энергичное участие в доказывании как обвиняемого, так и подозреваемого, что достигается не только правом давать показания, но и правом извещать ходатайства и представлять доказательства, правом, которое может быть реализовано, в частности, в ходе допроса. Право пользоваться родным языком и прибегать к службам переводчика обеспечивает полноту и точность показаний. Если защитник допущен к участию в деле с момента предъявления обвинения, он имеет право присутствовать при допросах обвиняемого и с разрешения следователя задавать вопросы. Дача показаний является одним из средств охраны, следственно обвиняемый должен быть допрошен незамедлительно позже предъявления ему обвинения, а подозреваемый - неотлагательно позже задержания либо взятия под стражу. Это дозволяет максимально стремительно приступить к проверке аргументов обвиняемого (подозреваемого). Совместно с тем уменьшается угроза представления неверных доказательств. Отсель в всяком случае, когда незамедлительный допрос оказался немыслимым, в протоколе допроса либо отдельном протоколе оговаривается, чем вызвано промедление. Исходя из задачи приобретения полных и истинных показаний, решается вопрос о месте допроса и мерах, которые нужно принять для того, дабы обвиняемые, вызванные по одному делу, не общались между собой. Обвиняемый, по всеобщему правилу, допрашивается в месте производства заблаговременного следствия, но, если следователь при знает это нужным, он может произвести допрос по месту жительства либо работы обвиняемого (скажем, если надобно неотложно допросить обвиняемого сразу же позже окончания обыска либо если обвиняемый заболел и т.д.). Меры, которые принимаются для того, дабы обвиняемые, вызванные по одному и тому же делу, не могли общаться между собой либо со свидетелями, включают: вызов их на разное время и допрос порознь; указания администрации места завершения о раздельном оглавлении обвиняемых, находящихся под стражей; предупреждение о вероятности метаморфозы меры пресечения, если будут иметь место попытки воспрепятствовать установлению истины и т.д. Имея в виду процессуальное расположение обвиняемого и надобность обеспечить реализацию его права на охрану, закон предусматривает, что допрос начинается с выяснения вопроса, признает ли он себя виноватым. У обвиняемого обязаны быть по лучены показания по всему из пунктов предъявленного обвинения, а в случае метаморфозы обвинения опять касательно каждого объема предъявленного обвинения. В целях приобретения особенно полных показаний постановка вопросов обвиняемому и подозреваемому допускается лишь позже того, как выслушан вольный рассказ. Несвоевременная постановка вопросов может воспрепятствовать допрашиваемому вольно и полно высказать свои аргументы. По окончании свободного рассказа задаются уточняющие, дополняющие, напоминающие, контрольные и другие вопросы. Если обвиняемый признает себя виноватым в полном объеме предъявленного обвинения, допрос должен вестись столь же подробно, как и при отрицании им своей вины. При частичном признании обвиняемым своей вины нужно узнать, какие реально обстоятельства и эпизоды он опровергает и отчего. В тех случаях, когда обвиняемый (подсудимый) от дачи показаний отказывается, ему должна быть предоставлена вероятность дать объяснения о причинах отказа. Законом установлено правило о добровольности показаний обвиняемого; правило распространяется и на подозреваемого, тот, что так же, как и обвиняемый, не несет ответственности за отказ от дачи показаний. Категорично запрещается домогаться показаний обвиняемого путем насилия, угроз и иных нелегальных мер. Соответственно показания, полученные с применением нелегальных мер, являются недопустимыми в качестве доказательств, а повинные в использовании таких мер несут предусмотренную законом ответственность В отношении несовершеннолетнего обвиняемого и подозреваемого закон устанавливает добавочные ручательства приобретения от них полных и истинных показаний. Вызов и допрос несовершеннолетних производится, как правило, через родителей и других законных поверенных. Другой порядок допускается лишь в случае, когда это вызывается обстоятельствами дела. В допросе несовершеннолетнего обвиняемого (а следственно, и подозреваемого), не достигшего 16 лет, может участвовать учитель. Участие в допросе учителя, тот, что вправе с разрешения следователя задавать вопросы, а по окончании допроса знакомиться с протоколом и делать примечания о правильности и полноте имеющихся в нем записей, служит дополнительной гарантией приобретения истинных показаний и положительной их фиксации. По каждому делам о правонарушениях несовершеннолетних защитник допускается к участию в деле с момента предъявления обвинения, следственно он присутствует при предъявлении обвинения и допросах обвиняемого. С тем дабы получить от несовершеннолетнего полные показания, предъявляемое несовершеннолетнему обвинение должно быть высказано в выражениях, внятных обвиняемому.

На допрос подсудимого распространяются все всеобщие расположения о порядке допроса обвиняемого. Совместно с тем УПК РК предусматривает и некоторые особые ручательства полноты и достоверности этих показаний, основанные на применении условий, в которых осуществляется судебное расследование. Следует подчеркнуть раньше каждого, что допрос подсудимого имеет независимое значение. Это не только проверка правильности бывших показаний, но и образование новых в условиях судебного разбирательства. Эти показания могут отличаться (изредка значительно) от полученных на заблаговременном следствии либо дознании. Самостоятельно от итогов выяснения этого вопроса в стадии расследования, начиная судебное следствие, председательствующий спрашивает у подсудимого, при знает ли он себя повинным. Момент допроса подсудимого определяется необходимостью сделать данные для приобретения полных и истинных показаний. В ходе судебного следствия председательствующий и народные заседатели вправе задавать вопросы первыми и, помимо того, в всякий дальнейший момент допроса (скажем, в связи с вопросами, заданными кем-либо из участников судебного разбирательства). Вследствие этому суд имеет вероятность допросить подсудимого по тому плану и по вопросам, которые были им обозначены, и вести изыскание доказательств в направлении, в ко тором он считает нужным.