Проблемы криминалистического исследования синтетических наркотических средств и сильнодействующих веществ

Выше детально охарактеризовано значение стратегических правил для обеспечения полноты и достоверности показаний свидетелей и потерпевших. Рассматриваемые при этом расположения о формулировке вопросов, применении данных психологии, тактике показания допрашиваемому помощи в воспоминании и уточнении фактов, о которых идет речь, и т. д. могут быть распространены и на допрос обвиняемого и подозреваемого. Совместно с тем стратегические приемы допроса этих лиц включают и ряд специфических правил, вытекающих из особенностей их позиции по делу.

Так, тяготясь спрятать истину, обвиняемый (подозреваемый) частенько заменяет обстоятельства, имевшие место в реальности, вымышленными, которые, по словам допрашиваемого, могут подмогнуть ему избежать ответственности. Заметить это и обнаружить метод опровергнуть - одна из значимых стратегических задач. Для выяснения, не искажает ли факты обвиняемый, в ряде случаев допускается, дабы допрашиваемый в ходе допроса вошел в возражение с собственными заявлениями либо с неоспоримо установленными фактами, осведомленность следователя о которых ему неведома, с тем дабы демонстрацией этих возражений уговорить его говорить правду, лишить его вероятности "на ходу" приспособить к ним иную ложную версию. Распространенным (правда и не универсальным) стратегическим приемом следует считать фиксацию показаний обвиняемого либо подозреваемого по определенному вопросу до того, как ему будет задан дальнейший вопрос. Поведение самого следователя, его способность располагать к себе допрашиваемого, не прибегая к "заигрыванию" и не роняя авторитета поверенного власти, также входит в стратегию допроса. Допрашивая, скажем, подозреваемого, следователь подчеркивает свое тяготение узнать истину, поясняет со ссылкой на закон, что органы расследования не преследуют цель во что бы то ни стало обвинить, что задачей процесса в равной степени является как изобличение виноватого (в меру его действительной вины), так и предупреждение вероятности необоснованного при стремления к ответственности и осуждения невиновного. Такое разъяснение содействует появлению психологического контакта, тот, что является нужным условием приобретения полных и истинных показаний.

В ряде случаев обвиняемому надобно подмогнуть одолеть тяготение умолчать о каких-то обстоятельствах (в том числе оправдывающих его, которые он неверно истолковывает). Ряд стратегических приемов направлен на то, дабы сотворить объективную базу дл проверки показаний. К их числу относится, в частности, требование максимально детализировать и конкретизировать показания путем постановки контрольных вопросов. Выбор особенно результативных стратегических приемов, содействующих приобретению полных и истинных показаний, зависит раньше каждого от той обстановки, которая ожидается следователем при допросе либо определяется теснее в ходе его осуществления. Эта обстановка в основных чертах определяется позицией, занятой допрашиваемым. Стратегические приемы значительно меняются в зависимости от того, дает обвиняемый либо подозреваемый показания либо отказывается от дачи показаний; признает ли он верным предъявленное обвинение и возникшее сомнение либо настаивает на своей непричастности к правонарушению; дает он, по словам допрашивающего, истинные показания либо ложные (всецело либо отчасти); меняет ли свои показания и каким образом. Наравне с нравом обстановки выбор стратегических приемов определяют особенности фигуры допрашиваемого. С этих позиций следователь должен проанализировать все, что ему вестимо о допрашиваемом: его прошлое и данные жизни (какое воздействие они могли оказать на выбор поведения), образование, всеобщий ярус становления, круг интересов, особенности нрава (общителен, замкнут, подозрителен) и т. д. Стратегия допроса несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых определяется в зависимости от особенностей психики подростков разного возраста. Особенность психики несовершеннолетних (повышенная внушаемость, эмоциональность, шаткость поведения, незрелость мышления, наклонность к подражанию и фантазии, недостаточность навыка и познаний и т. п. ) во многих случаях не разрешает использовать при их допросе такую стратегию, которую следователь избрал бы при допросе взрослого. По мере приближения к совершеннолетию возрастные особенности сглаживаются либо исчезают, а совместно е ними устраняются и препятствия к использованию всеобщих стратегических приемов допроса. Следственно многие 16-17-летние подозреваемые и обвиняемые могут допрашиваться с использованием тех же стратегических приемов, которые рекомендуются при допросе взрослого. Это отнюдь не умаляет значения индивидуальных особенностей психики несовершеннолетних при выборе стратегических средств их допроса. Значение этих особенностей тем значимей, чем поменьше возраст допрашиваемых. Соответственно стратегические рекомендации, касающиеся допроса несовершеннолетних, используются дифференцированно, с учетом возрастных и иных особенностей. При допросе несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых учитывается, что раскаяние и осознание вины прямо связаны со способностью к самокритике, которая у них может быть и не развита в довольной степени. Эту способность нужно поощрить, что неоднократно дает правильный итог, потому что подросток порой не думает о некоторых сторонах угрозы и противоправности своего поступка.

Поняв их, он традиционно откровенно раскаивается в идеальном, в то время как взрослые изыскивают вероятности оправдать себя в собственных глазах и перед другими. "За внешней самоуверенностью подростка, с его обостренным самолюбием, зарожденным "чувством взрослости", и связанным с ним ростом самосознания, скрываются внутренняя нерешительность в себе, неумение разобраться в собственных превосходствах и недостатках" Имея в виду, что допрос несовершеннолетнего это теснее 1-й шаг к его перевоспитанию, нужно в первую очередь применять такие этические мотивы, как раскаяние, любовь и уважение к близким, патриотизм, слава. Только при бесполезности этих приемов обоснованно применение возражений в его отношениях с соучастниками, внушение бесполезности запирательства, использование элемента внезапности и т.п. Стратегические приемы допроса обязаны использоваться в суровом соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Основным критерием, определяющим пределы их использования, является воспрещение домогаться показаний обвиняемого путем насилия, угроз и иных нелегальных мер. К числу таких нелегальных мер могут быть отнесены фальсификация и подлог, применение юридической неосведомленности допрашиваемого, провокации, соблазн разными выгодами, принуждение к даче определенных показаний и т.д. Стратегический прием должен соответствовать этическим требованиям. Все нормы советского уголовно-процессуального закона нравственны и пронизаны гуманизмом- главнейшим тезисом коммунистической морали. Впрочем объективно подмечено, что УПК не может предусмотреть все моральные обстановки, которые появляются при расследовании дела. Следственно, применяя в границах закона тот либо другой стратегический прием, следователь должен соразмерить его с. всеобщими требованиями коммунистической морали, значимое требование которой - уважение к человеческому превосходству. Стратегический прием должен быть не только законным и этичным, но и отвечать требованиям рациональности, производительности и избирательности. В всяком определенном случае анализируется, какой из стратегических приемов особенно рационален, исходя из определенной обстановки, сложившейся по делу, даст ли он нужный результат, будучи применен при допросе данного обвиняемого либо подозреваемого, и, наконец, не приведет ли он к самооговору. "Во всех случаях средства психологического воздействия обязаны владеть избирательным действием.

Нужно, дабы они давали позитивный результат только в отношении лица, скрывающего правду, препятствующего установлению истины, и были бы нейтральны в отношении незаинтересованных лиц" Таким образом, при допросе обвиняемого (подозреваемого) могут и обязаны использоваться только приемы, обеспечивающие приобретение истинных показаний путем верного психологического подхода, разъяснения значения истинных показаний, умелого применения разработанных криминалистикой и основанных на законе стратегических правил. Так, следователь для приобретения подлинных показаний может какое-то время скрывать от обвиняемого источник сведений, используемых в ходе допроса. Впрочем данный прием должен быть лимитирован определенным сроком, потому как обвиняемый должен знать, на каких доказательствах основано обвинение.

Серьезным толчком к приобретению истинных показаний служит, как теснее отмечалось, предъявление доказательств, подтверждающих виновность допрашиваемого. В ряде случаев благотворно объяснить значение предъявленного доказательства для установления роли допрашиваемого в совершении правонарушения.

Это исключительно значимо, если доказательства получены с поддержкой научно-технических средств либо особых знаний. Но при этом идеально неприемлемо искажать либо преувеличивать итог изыскания. Обвиняемый по окончании расследования должен быть поставлен в популярность о всех собранных по делу доказательствах, но момент предъявления всякого из них определяет допрашивающий с учетом нрава дела и особенностей психологии допрашиваемого. Это помогает уговорить лицо, дающее ложные показания, в бессмысленности запирательства. Помимо того, то обстоятельство, что обвиняемый (подозреваемый) не сразу ставится в популярность о каждой общности доказательств, дозволяет непредвзято проверить правдивость его показаний путем их сравнения с доказательствами, оглавление которых он в данный момент еще не знает; разрешает исключить предположение, что допрашиваемый сообразует свои показания о деталях события со сведениями, почерпнутыми при ознакомлении с доказательствами. Ряд особенностей имеет стратегия допроса в условиях судебного разбирательства, атмосферу которого осложняет реакция публики (в том числе родных и близких допрашиваемого). Это обстоятельство не только определяет надобность применить приемы, которые помогли бы подсудимому сосредоточиться на предмете допроса, отвлечься от окружающих, но и обязывает рассматривать воспитательное значение итогов стратегически положительно проведенного допроса. От того что допрос осуществляют несколько участников процесса, всякий из которых исполняет свои особые функции, одной из значимых стратегических задач является положительное определение последовательности изыскания доказательств, что помогает исключить дублирование и обеспечивает отчетливый порядок судебного следствия. К стратегическим приемам, обеспечивающим выяснение в ходе судебного допроса всех обстоятельств, имеющих значение для дела при нейтрализации моментов, снижающих объективность и достоверность показаний, относят: детализацию (конкретизацию), уточнение, сравнение, напоминание и контроль. Правила протоколирования показаний направлены на то, дабы особенно верно зафиксировать оглавление устных показаний и самый ход процесса. УПК РК полагает, что запись показаний должна производиться от первого лица и по вероятности буквально; с сохранением индивидуальных особенностей речи допрашиваемого. Это нужно для того, дабы протокол отражал не только оглавление показаний, но и их характерные особенности. Последнее требование создает данные для положительной оценки показаний. - Закон не требует, дабы в протокол вносились все заданные вопросы и результаты допрашиваемого. Впрочем, если это значимо для верной оценки, вопрос фиксируется. Так, в случае, когда обвиняемому предъявляются какие-то доказательства, это оформляется в виде вопросов. Уместно также фиксировать вопросы, которые привели обвиняемого (подозреваемого) к изменению позиции в ходе допроса. Фактически надобность в фиксации заданных вопросов при допросе обвиняемого появляется значительно почаще, чем при допросе свидетелей. С учетом процессуального расположения обвиняемого закон предусматривает больше подробную, нежели при допросе свидетеля, фиксацию данных о фигуры. Эти данные рассматриваются как составная часть показаний и служат как для удостоверения фигуры допрашиваемого, так и для установления некоторых обстоятельств, имеющих значение для дела. Следователь может позволить обвиняемому (подозреваемому) записать свои показания собственноручно лишь по просьбе самого обвиняемого. Объясняется это тем, что, как правило, следователь больше полно и ступенчато фиксирует показания. Для того дабы эти показания отвечали требованиям полноты, собственноручной записи показаний должен предшествовать устный допрос, в ходе которого нужно указать допрашиваемому, на каких именно фактах он должен в первую очередь остановиться. Если обвиняемый (подозреваемый) не отразил в собственноручно написанных показаниях значимые для дела обстоятельства либо некоторые из сделанных им письменных сообщений нуждаются в уточнении либо проверке, допрос продолжается и в протокол вносятся соответствующие дополнения. Закон предусматривает право обвиняемого, его защитника и законного поверенного представлять примечания на протокол судебного заседания, тот, что так же, как и протоколы, составленные в стадии заблаговременного следствия, должен содержать подробное изложение показаний подсудимого.

Оценка показаний подозреваемого и обвиняемого имеет свою специфику, которая определяется двумя основными моментами: явственной заинтересованностью такого лица в исходе дела и презумпцией невиновности, которая, с одной стороны, исключает предустановленную оценку полученных показаний как исходящих от заведомо виноватого, а с иной - освобождает обвиняемого (подозреваемого) от обязанности доказывать свою невиновность (в том числе при осуществлении права давать объяснения). Данные, содержащиеся в показаниях обвиняемого либо подозреваемого, могут применяться для обоснования принимаемых решений позже надлежащей проверки их достоверности.

Самостоятельно от того, признает обвиняемый (подозреваемый) свою виновность либо опровергает ее, дает показания о своих действиях либо действиях иных лиц, следователь и суд обязаны принять меры к полной и объективной проверке полученных сведений. Основными способами проверки показаний обвиняемого (подозреваемого) являются: обзор оглавления показания (включающий сравнение его отдельных частей и элементов); сравнительный обзор нескольких показаний одного лица. сравнение фактических данных, содержащихся в показаниях, с иными доказательствами, имеющимися в деле, и производство следственных (судебных) действий для сравнения их итогов с проверяемыми показаниями. Проверка показаний начинается теснее в ходе допроса обвиняемого (подозреваемого), для чего нужно максимально их детализировать. Допрашивая обвиняемого, следует узнать, кто из свидетелей может быть допрошен по тем либо другим обстоятельствам, в каких документах могут содержаться нужные данные и т.д. Нужно уточнить, отчего он запомнил те либо иные детали и чем они могут быть подтверждены. Обязаны быть конкретизированы показания лица, привлеченного по групповому делу, о тех действиях, которые совершил он лично, о действиях соучастников, о том, как формировалась криминальная группа, об источниках приобретения орудий правонарушения, каналах сбыта похищенного и т. д. При этом определению достоверности показаний содействует обнаружение в них неправдоподобных заявлений и возражений. Обвиняемый (подозреваемый), вызванный на допрос, так либо напротив подготавливается к нему. Если им подготовлены ложные показания, дюже значимо допросить его таким образом, дабы он вышел за их рамки. В процессе самого допроса сложно придумать новые детали.

Допрашиваемый начинает противоречить себе. Обзор возникающих возражений помогает определить достоверность показаний. Возражения в показаниях допрашиваемого почаще каждого появляются, когда он дает ложные показания (всецело либо отчасти). Объясняется это тем, что лгущему "доводится как бы изгонять из памяти то, что случилось (следственно классно запомнилось), и запомнить то, чего не было, а лишь им самим придумано; ему доводится вилять между правдой, которую невозможно говорить, правдой, которую дозволено говорить, и ложью, которой нужно заменять утаиваемую правду" Побудив постановкой соответствующих вопросов допрашиваемого повторить свои показания о тех либо иных обстоятельствах, дозволено в какой-то мере определить, что в них правда, а что вранье.

Как водится, та часть показаний, которая соответствует реальности, в своей основе остается непоколебимой, в то время как надуманные детали непрерывно меняются и в них возникает больше каждого возражений. Впрочем, если присутствие возражений разрешает заподозрить вранье, одного этого еще неудовлетворительно для того, дабы судить о достоверности показаний. Непременным элементом обзора показаний обвиняемого должно быть сравнение его результата на вопрос о виновности (при знает он себя повинным либо нет) с оглавлением уведомляемых сведений. Если нрав результата находится в очевидном возражении с последующими высказываниями допрашиваемого, нужно определить, какая часть показаний соответствует реальности. Выслушивая показания, следователь и суд обыкновенно их мысленно сравнивают со сложившимся по материалам дела заблаговременным представлением о допрашиваемом.

Внимательное слежение за допрашиваемым также изредка помогает разобраться в его позиции и ориентироваться в направлениях и путях ее проверки. Не каждый человек может спрятать свои чувства. Неоднократно выражение лица, непроизвольные движения выдают правдивые чувства, испытываемые при постановке того либо другого вопроса. Впрочем следует иметь в виду, что защитная реакция присуща не только повинному, а всем, кто оказался в расположении, при котором нужно защищаться от каких-нибудь сомнений либо обвинений. Подлинно невиновный человек, напуганный тем, что ему не верят, неоднократно проявляет на допросе огромную нервозность, чем бывалый злоумышленник. Следственно невозможно из итогов своих слежений делать итог о том, что обвиняемый (подозреваемый) " лжет. Только сравнение показаний с другими, непредвзято проверенными доказательствами дает основание для их положительной оценки. Слежение же за состоянием обвиняемого может иметь лишь ориентирующий нрав. Сравнивая фактические данные, содержащиеся в проверяемых показаниях, с доказательствами, полученными из других источников, нужно иметь в виду, что возражения могут появиться не только потому, что показания ложны.

Наоборот, недостоверными могут оказаться иные доказательства, использованные при проверке. Для проверки показаний обвиняемого (подозреваемого) могут быть использованы всякие из предусмотренных законом следственных действий. Из их числа особенно специфичны очная ставка и проверка показаний на месте; они почаще каждого служат методом проверки, уточнения и дополнения ранее полученных показаний. Для предотвращения неправильной практики их про ведения не для проверки, а для "закрепления" показаний, закон предусматривает ряд правил.

Так, установленный законом порядок приобретения показаний на очной ставке и записи их в протокол не допускает переноса центра тяжести очной ставки с приобретения сведений по существу имеющихся возражений на механическое доказательство ранее данных показаний. Совместно с тем обеспечивается максимальная активность участников очной ставки в выяснении причин возражений и тем самым в сообщении деталей, которые после этого помогут оценить правильность полученных показаний. Вопросу о соответствии показаний объективной атмосфере, в которой допрашиваемый находился в момент события, не неизменно уделяется должное внимание при проверке и оценке показаний. Между тем определение этого соответствия (либо несоответствия) частенько помогает решить вопрос, что в показаниях подлинно, а что вымысел.

В связи с этим главное значение приобретает положительное осуществление проверки показаний обвиняемого (подозреваемого) на месте. В праве тех союзных республик, где это следственное действие намеренно регламентировано, указывается, что проверка производится: а) в отношении теснее данных показаний; б) путем сравнения их с атмосферой на месте. Отсель следует, что подозреваемый не примитивно повторяет ранее данные показания в присутствии осознанных, а детализирует их исходя из атмосферы на указанном им месте: рассказывает о своем маршруте, расположении и действиях участников события, указывает соответствующие точки местности (помещения) и предметы. В итоге в распоряжение следователя поступают добавочные данные, в том числе и указывающие на степень фактической осведомленности допрашиваемого о тех обстоятельствах, на которые он ссылается в своих показаниях. Проверка ранее данных показаний на месте не неизменно сводится только к приобретению дополнительных показаний, больше подробных, чем предыдущие, она может включать также опытные действия, в ходе которых и даются показания.

Неверно думать, что обвиняемый, признавший себя повинным, неизменно говорит правду, а опровергающий свою вину неизменно дает ложные показания Отрицание вины может быть столь же истинным, как и признание, а последнее, наоборот, частенько является итогом самооговора либо заблуждения. В показаниях одного и того же лица вранье зачастую гармонирует с правдой, а отношение допрашиваемого к тем либо другим фактам может изменяться еще в ходе допроса. Вранье обыкновенно выражается в сообщении вымышленных данных, умолчании о сведениях, имеющих значение для установления истины, либо искажении реальности путем частичной замены фактических обстоятельств вымышленными. Обвиняемый (подозреваемый) традиционно испытывает борьбу мотивов, которая переживается как большой внутренний раздор, из которого человек должен выйти, приняв определенное решение и совершив нужные действия (в рассматриваемом плане путем дачи тех либо иных показаний). Поборовший мотив определяет позицию обвиняемого по тому либо другому вопросу, что находит отражение в его показание. Отсель следует, что верное определение главенствующего мотива является значимым элементом оценки показаний, помогающим отличить правду от лжи. Особенно распространенными мотивами неверных показаний являются: боязнь ответственности за содеянное и наказания; вера на то, что правонарушение не будет раскрыто без признания; сокрытие соучастников (из боязни мести либо по иным причинам); опасение, что будут оглашены интимные стороны жизни, что следователь (ввиду неопытности либо необъективности) истолкует факты, соответствующие реальности, супротив обвиняемого (подозреваемого).

Определению правдивых мотивов дачи показаний соответствует постижение особенностей фигуры допрашиваемого, его окружения, взаимоотношений с соучастниками и т.д.. Скажем, по групповым делам несовершеннолетних нужно рассматривать вероятность самооговора либо оговора под давлением соучастников, когда допрашиваемый усердствует выгородить либо преуменьшить их роль из чувства так называемого товарищества. Распространено суждение, что лицо, совершившее правонарушение, сознается в этом только в тех случаях, когда у него нет другого выхода либо ему это выигрышно. Следует согласиться с тем, что зачастую признание делается по этим причинам. Впрочем, невозможно опровергать вероятность приобретения признания по другим мотивам, невзирая на то, что показания исходят от лица, совершившего правонарушение. Вестимо, что допрашиваемый традиционно переживает борьбу мотивов двоякого рода: с одной стороны, это раскаяние, чувство длинна, собственного превосходства, искренность и срам за содеянное, а с иной - ужас перед ответственностью, тот, что побуждает его опровергать вину. Позиция, занятая допрашиваемым, в определяющей степени зависит от того, как он сам расценивает свои действия. Если он морально переживает идеальное, понимает в полной мере противоправность своих действий, его защитная реакция носит менее энергичный нрав. Частенько допрашиваемый в таком состоянии сам испытывает надобность "выговориться", рассказать о своих переживаниях. Признанию под влиянием позитивных эмоций содействует и то обстоятельство, что "привлекательность правды и ее сила в ней самой, в то время как вранье требует усилий, постоянного напряжения, подавления действительных образов мнимыми фактами, что требует непрерывного самоконтроля и вносит дезорганизацию в психическую жизнь человека"

Убедительным примером признания под влиянием положительных факторов является чистосердечное раскаяние, которое неизменно связано с признанием, но имеет значимые добавочные знаки.

К их числу относятся осознание своей вины, осуждение своего поступка, сожаление о содеянном. Знаменито, что сознавшийся обвиняемый не неизменно испытывает сходственные чувства, невзирая на позитивный результат о виновности.

Следственно дюже значимо распознать в сознании чистосердечное раскаяние, являющееся убедительным знаком достоверности показаний Знаки, свидетельствующие о наличии искреннего раскаяния, могут быть выявлены путем постановки допрашиваемому соответствующих вопросов, направленных на выяснение его психического отношения к содеянному. При этом следует иметь в виду, что раскаявшийся человек может искажать реальность в своих показаниях в итоге добросовестного заблуждения. Следственно показания раскаявшегося подвергаются такой же тщательной проверке, как и все иные. В частности, значимо узнать, не являете ли признание вины следствием та кого не столь редкого явления, как самооговор. Вестимо много случаев самооговора, вызванного самыми разными причинами: подозреваемый может оговорить себя в итоге психического заболевания, либо тяготясь освободить от уголовной ответственности правдивого виновника, либо в силу неблагополучного стечения обстоятельств, либо в итоге не положительных либо нелегальных способов ведения допроса (под влиянием угроз, обещаний и т. д. ).

Наравне с реакцией враждебности и агрессии у лиц, привлекаемых к уголовной ответственности, не редко отслеживается чувство беспомощности, одиночества, пассивности. Самооговор может иметь место и в тех случаях, когда допрашиваемый считает, что он не в силах подтвердить свою невиновность.

Установка допрашиваемого на самооговор может быть усугублена либо даже в некоторых случаях вызвана неправильным использованием стратегических приемов, лишенных нужной избирательности. Изредка обвиняемый (подозреваемый) признает вину в силу своей юридической неосведомленности, не понимая настоящего значения идеального им деяния .Вестимы случаи, когда обвиняемый признавался в растрате, в то время как имела место недостача, возникшая по халатности, либо признавал себя виноватым в умышленном деянии, совершив его по неосторожности. По делам о особенно тяжких правонарушениях самооговор может быть вызван тяготением отсрочить наказание. Будучи всецело изобличен в идеальных правонарушениях и сознавая тяжесть ждущего его наказания, обвиняемый оговаривает себя, приписывая себе правонарушения, идеальные другими лицами либо вымышленные. Наконец, в показаниях обвиняемого, признавшего себя виноватым, допустимы ошибки, возникшие в итоге слабости памяти, неблагополучных условий воспринятия либо в итоге волнения, которое испытал обвиняемый в момент совершения правонарушения. Для того дабы отличить правдивое признание от самооговора, нужно сопоставить данные, содержащиеся в показании, с другими данными. В показаниях обвиняемого исключительно ценно доказательство тех фактов, которые теснее по делу. Разумеется, и в этой части сознание имеет доказательственное значение, но в то же время оно не исключает предположений, что соответствующие данные могли быть подсказаны ему разговорами разных лиц по поводу идеального правонарушения и т.д. Объективным критерием достоверности признания обвиняемого раньше каждого служит фактическая информация, которая до этого по делу не была знаменита. Так, обвиняемый может осведомить, что похищенные вещи спрятаны в определенном месте, что на месте происшествия им оставлены характерные следы, которые дозволено найти при повторном осмотре, и т. д. Обвиняемый может осведомить не только данные, которые подтверждают совершение им правонарушения, но и указать лиц, показания которых могут удостоверить эти факты. Дальнейшее совпадение оглавления показаний обвиняемого с показаниями этих лиц служит одним из оснований для итога о правильности как тех, так и других. Определение достоверности показаний лица, опровергающего свою виновность, не менее трудно, чем оценка признания. Потому что на обвиняемом не лежит обязанность доказывать свою невиновность, отрицание им своей вины может быть аргументирование либо голословно.

Последнее обстоятельство не освобождает органы расследования либо суд от обязанности произвести проверку версии обвиняемого. Следует иметь в виду, что в тех случаях, когда обвиняемый привлечен к ответственное неосновательно, он вообще не располагает сведениями о многих обстоятельствах, имеющих значение для дела. Следственно от его показаниях ссылок на факты, имеющие значение для дела, не может расцениваться как свидетельство их недостоверности. Неоднократно следователь тем огромнее доверяет показаний обвиняемого (подозреваемого), чем ближе они к выдвинутой версии.

Опровержение же этой версии расценивается следствием как вранье Такая позиция не соответствует тезисам светского уголовного процесса. Нрав и скорму неверных показаний определяют мотив и цель, которую допрашиваемый при этом проследят. Если подлинно совершил правонарушение, стержневой мотив лжи- вера избавиться от ответственности путем дезинформации органов расследования либо суда. С этой целью измышляют ложные данные, создаются лжедоказательства и инсценировки в случаях, когда сомнение либо предъявленное обвинен несостоятельно, к даче неверных показаний допрашиваемого толкает опасение незаслуженной ответственности. При этом редко опровергает и факты, подлинно имевшие место, усматривая в этом средство охраны от ложных итогов органов расследования. Даже невиновный, будучи заподозрен, изредка не дает истинных показаний, искажает факты, боясь неблагополучного их истолкования в невыгодной для него обстановки. В литературе обсуждался вопрос о значении факт неверных показаний для системы доказательств вины. Представляется верным, что сам по себе факт дачи обвиняемым неверных показаний не может расцениваться как подтверждение его виновности.

Если основное оглавление неверных показаний обвиняемого (подозреваемого) состоит в отрицании фактов, положенных в основу обвинения (сомнения), органы дознания и суд обязаны подтвердить несостоятельность такого отрицания. Для этого нужно отрицанию фактов "противопоставить позитивные факты, признание которых соответствующими реальности влечет признание негативного факта ложным". Достоверность показаний лица, опровергающего свою виновность, проверяется столь же скрупулезно, как и признание Неимение сходственной проверки непоколебимо рассматривается судами как основание для обращения дела к доследованию В тщательной проверке нуждаются, в частности, показания лиц, которые в доказательство своей невиновности ссылаются на алиби. В тех случаях, когда алиби заявлено обвиняемым (подозреваемым), не исключается, что им предварительно сфальсифицированы "доказательства", подтверждающие его показания. При этом традиционно ссылаются на вымышленные события либо на события, подлинно имевшие место, но "перемещенные" во времени, дабы они "совпали" со временем совершения правонарушения. С учетом этого при проверке показаний, содержащих ссылку на алиби, выясняется: а) имело ли место обстоятельство, на которое допрашиваемый ссылается в доказательство своих показаний; б) если оно подлинно имело место, то не происходило ли в иное время (не изменены ли в показаниях день либо час). Начальные данные для такой проверки дозволено получить в ходе допроса лица, заявившего алиби, а также при допросе свидетелей, на которых он ссылается в доказательство сделанного заявления. Такие свидетели допрашиваются по вероятности без промедления с соблюдением условий, исключающих заблаговременное общение с лицом, алиби которого проверяется. Выясняется также, нет ли других лиц, которым вестимо, где и с кем находился обвиняемый в периоды, предшествовавший и последовавший за правонарушением, а равно знавших о наличии и времени появления обстоятельств, на которые ссылается обвиняемый.

При повторном допросе удачно применяются итоги осмотра индивидуальной корреспонденции, итоги следственного эксперимента (скажем, по проверке вероятности одолеть определенное расстояние в данный отрезок времени), а также показания свидетелей, с которыми проводится очная ставка.

Если проверяемые показания дозволено связать с какими-то событиями, дата и часы которых могут быть верно установлены (предисловие сеанса в кино, передача по радио, отправление поезда и т.д.), в качестве доказательств, подтверждающих либо отрицающих достоверность показаний, применяются справки соответствующих учреждений. Впрочем при этом нужно помнить, что события, протекающие обыкновенно в одно и то же время, могут иметь отклонения (прибытие поезда, доставка почты и т.д.). Следственно неудовлетворительно получить официальную справку, а следует узнать, не имели ли место в данном случае такие отклонения. Нужно также иметь в виду, что лицо, подлинно не причастное к правонарушению, часто дрянней припоминает события, связанные с алиби, чем злоумышленник, предварительно подготовивший свои показания. В таких случаях допрашиваемому нужно помочьь припомнить позабытые им обстоятельства, которые могут содействовать подтверждению алиби. Проверка и оценка показаний лица. опровергающего свою виновность, не сводится к выяснению существования и значения фактов, на которые он ссылается в подкрепление своего заявления (как при заявлении алиби, так и в иных случаях).

Следователь и суд обязаны независимо определить факты, имеющие значение для проверки показаний, достоверность которых оценивается, и изыскать нужные для их установления средства самостоятельно от того, на все ли факты имеется ссылка в показаниях либо нет. При оценке показаний обвиняемого (подозреваемого) супротив других лиц следует руководствоваться всеобщим правилом оценки доказательств, согласно которому всякое подтверждение, взятое само по себе и не подтвержденное другими доказательствами, не может быть положено в основу обвинения. Как и в отношении признания либо отрицания виновности. При оценке показаний супротив других лиц нужно определить мотив, которым руководствовался допрашиваемый. Особенно распространенными мотивами таких показаний являются: тяготение переложить с себя ответственность за содеянное либо поделить ее, месть, зависть, сокрытие настоящего мотива

идеального правонарушения, попытка освободить от ответственности третье лицо. Для того дабы распознать достоверный мотив, значимо проанализировать обстановку, в которой было совершено правонарушение, расположение допрашиваемого к моменту допроса и взаимоотношения с лицом, в отношении которого даются показания. При этом значимо определить, какие метаморфозы в расположении обвиняемого (подозреваемого) могут последовать, если его показания в отношении других лиц обнаружат доказательство: облегчится либо ухудшится его участь (а в последнем случае - понимает ли это допрашиваемый) Если обвиняемый (подозреваемый) изменил свои показания (целиком либо по отдельным вопросам), нужно определить достоверность всякого из них. Метаморфоза показаний не бывает безмотивным и неизменно предопределяется какими-то факторами, обнаружение которых помотает определить причину изменений и их нрав. Вестимо, скажем, что обвиняемый отчасти еще в ходе заблаговременного следствия и всецело в момент его окончания знакомится с материалами уголовного дела. Это обстоятельство может отразиться на его показаниях в том отношении, что его показания в качестве подозреваемого будут гораздо отличаться от полученных позже предъявления ему обвинения, а эти в свою очередь - от данных на суде. Придя к итогу при ознакомлении с делом, скажем, что обвинение неудовлетворительно обосновано имеющимися доказательствами, обвиняемый может попытаться уйти от ответственности, отказавшись от своих бывших показаний. Метаморфоза обвиняемым ранее данных показаний может быть вызвано и другими причинами: убеждением в бесполезности дальше скрывать правду, искренним раскаянием, воздействием со стороны лиц, заинтересованных в сокрытии правды, и др. Так, отказ от показаний, в которых обвиняемый обнаруживал в причастности к совершению инкриминируемого ему правонарушения других лиц, может быть вызван желанием освободить от ответственности своих соучастников и тем самым избежать наказания за совершение правонарушения организованной группой. Раньше чем сделать определенные итоги, измененные показания следует проверить и оценить в полном объеме. При этом учитывается, что элементы истины и лжи могут гармонировать как в изначальных, так и в последующих показаниях и что невозможно предустановленно оценивать их в зависимости от момента возникновения в деле. Достоверность опять полученных показаний определяется путем их сравнения с бывшими показаниями, ранее собранными доказательствами и доказательствами, намеренно полученными в этих целях. В частности, у обвиняемого (подозреваемого), изменившего показания, нужно скрупулезно узнать на допросе, что именно в своих бывших показаниях он считает неправильным, что он изменяет и уточняет, а что подтверждает и как поясняет метаморфоза показаний. При этом значимо получить объяснения как по поводу опять собранных доказательств, так и ранее предъявлявшихся ему. Если обвиняемый (подозреваемый) отказывается от ранее данных истинных показаний в вере избежать тем самым ответственности, он не рассматривает при этом, что за время, прошедшее с момента его предыдущего допроса, по делу собраны новые доказательства. С ними в первую очередь и сопоставляются измененные показания, в итоге чего в них частенько обнаруживаются значительные возражения По поводу этих возражений следует получить подробные объяснения, которые в свою очередь подлежат проверке и оценке. Если по делу привлечено к ответственности (либо заподозрено) несколько лиц, достоверность обстоятельств, в отношении которых один из них изменил свои показания, может быть подтверждена либо опровергнута показаниями других. Путем допроса соучастников изредка дозволено узнать, в какой мере показания, от которых обвиняемый отказался, соответствуют фактическим обстоятельствам идеального правонарушения. Главным элементом оценки показаний, в оглавление которых обвиняемым внесены метаморфозы, является обнаружение в них деталей, свидетельствующих о виноватой осведомленности допрошенного. Если обстоятельство, сообщение о котором обвиняемый сейчас расценивает как неправильное, соответствует реальности и могло быть ему знаменито только в случае непосредственной причастности к правонарушению, правдоподобен итог о попытке изменить истинные показания на ложные. И наоборот, если такие детали возникли в последующих показаниях, отрицающих изначальные, итог о достоверности новых показаний становится больше верным. Самостоятельно от вида показаний обвиняемого (подозреваемого) на завершающем этапе их оценки ход логических рассуждений субъекта доказывания, определяющего достоверность и значение содержащихся в показаниях сведений, должен базироваться на рассмотрении материалов дела в их общности.

Завершение специалиста может быть отвергнуто лишь из его обзора, не касаясь других доказательств, которых может изредка и не быть. И в то же время обоснованное завершение специалиста может повернуть каждый ход расследования, если даже некоторые другие доказательства противоречат ему.

При оценке допустимости завершения специалиста проверяют соблюдение требований процессуального закона к его оформлению. Следователи и судьи обращают внимание на полноту сведений о фигуры специалистов и объеме проведенных ими изысканий, об исследуемых материалах, о поставленных на разрешение специалиста вопросах и мотивированных результатах на них.

При оценке завершения специалиста следователь постигает относимость объектов, исследовавшихся специалистом, достоверность материалов экспертизы. Следственно скрупулезно проверяется процессуальная доброкачественность объектов экспертизы и процессуальный порядок приобретения следователем (оперативным работником) этих объектов, а также надлежащее их хранение позже изъятия. Данные хранения физических объектов обязаны исключать вероятность их подмены и контактного взаимодействия с другими вещественными доказательствами. Сомнения в подлинности объекта экспертного изыскания часто приводят к недопустимости применения завершения специалиста в доказывании по уголовному делу.

Вторым аспектом оценки завершения специалиста является оценка установленных экспертизой фактических данных, определение достоверности завершения. При этом анализируют само завершение специалиста вне его связи с другими доказательствами по делу, его оглавление и конструкцию, внутреннюю логику. Такой обзор включает в себя оценку безопасности, научной обоснованности и правомерности использования специалистом методологии в данном определенном случае; определение достаточности проведенного изыскания. Дальше при оценке обоснованности завершения специалиста проверяют, насколько итог специалиста подтверждается проведенным изысканием.

Последним элементом оценки завершения специалиста является определение его доказательственного значения (силы), которое зависит от фактов, установленных специалистом, от нрава дела, от имеющейся на данный момент общности доказательств. Раньше каждого доказательственное значение завершения специалиста определяется тем, входят ли установленные специалистом обстоятельства в предмет доказывания по делу либо являются доказательственными фактами, уликами. Неоднократно эти обстоятельства имеют решающее значение, от них зависит исход дела (скажем, отнесение исследуемого вещества к наркотическим либо сильнодействующим [23, с.19]).

От того что всякое идеальное криминальное деяние оставляет в окружающей атмосфере следы, одной из задач органов заблаговременного следствия и оперативных подразделений является своевременное выявление и фиксация этих следов. Физические объекты, имеющие криминалистическое (доказательственное) значение, как водится, изымаются в ходе осмотров мест происшествий, обысков и изъятия примеров для сравнительного изыскания. Ко каждом указанным следственным действиям привлекают эксперта, участие которого зачастую облегчает выявление, изъятие и упаковку физических объектов, дозволяет исполнить данные действия особенно осмысленно.

По уголовным делам в сфере нелегального цикла наркотиков вещественные доказательства несколько специфичны и требуют специального с ними обращения. Громадное значение уделяется упаковке найденных предметов, её выбору, герметичности, раздельности помещения определенных объектов, использованию мер к сохранению упаковки и наличию на ней нужных реквизитов.

Потому что физические объекты проходят как заблаговременное, так и экспертное изыскание, то следователь рассматривает, что заблаговременное изыскание хоть и разрешает получить криминалистически важную информацию, но в процессе него объекты могут быть ликвидированы либо настоль изменены, что немыслимо будет в будущем говорить об их доказательственном значении. Следственно правы те следователи, которые предусматривают в качестве финального этапа движения физических объектов их экспертное изыскание. Грамотное и составленное в соответствии с законом экспертное завершение относится к основным доказательствам вины обнаруживаемого лица по делам в сфере нелегального цикла наркотиков. Это ясно, от того что ключевым вопросом по каждым уголовным делам данной категории является присутствие либо неимение наркотического средства, психотропного либо сильнодействующего вещества среди изъятых у определенного лица объектов.

Итоги экспертного завершения получают на изначальном этапе расследования, что дозволяет определить противоправность деяния задержанного; не допустить утрату вещества либо нарушение его упаковки, что в равной степени повлечет безвозвратную его утрату как вещественного доказательства; проследить принадлежность изъятых физических объектов именно задержанному; возвести версии произошедшего криминального деяния и направить ход расследования в особенно наилучший режим.

Заключение

Дипломная работа дозволила определить место криминалистической экспертизы наркотических средств и сильнодействующих веществ в системе судебных экспертиз. Данную экспертизу следует выделять на ярусе рода из подкласса криминалистических экспертиз веществ, материалов и изделий.

Анализируя знаменитые в особой литературе систематизации наркотических средств и сильнодействующих веществ по разным основаниям, мы предлагаем основания для цельной криминалистической систематизации. В качестве таких оснований следует применять цель и метод изготовления наркотического средства либо сильнодействующего препарата, а также химическое строение физиологически энергичного компонента и тип его воздействия на организм человека.

Рассматривая всеобщую отзыв наркотических средств и сильнодействующих веществ, дозволено выделить и обосновывать криминалистически важные знаки исследуемых веществ, используемые для решения задач розыска и доказывания, по ярусам дифференцированности:

- классификационные (химический состав препарата, химическое строение физиологически энергичного компонента, нрав воздействия на человека);

- рецептурно-технологические (компонентный состав препарата, агрегатное состояние, лекарственная форма);

- производственно-технологические (примесный состав препарата и знаки, характеризующие процесс упаковки);

- эксплуатационные (знаки, характеризующие данные хранения, транспортировки и сбыта готовой продукции).

В текущее время решение задач установления природы неведомого вещества и отнесения его к числу наркотических либо психотропных с указанием определенного рода вещества, выявления следов наркотических средств на разного рода объектах-носителях, установления метода и спецтехнологии приобретения в совокупности не вызывает сложностей. Особенно трудным является решение идентификационных задач, связанных с установлением всеобщей групповой принадлежности, всеобщего источника происхождения, с уподоблением определенных масс наркотических средств по отделенным от этих масс частям. Сложности во многом обусловлены самим объектом изыскания: трудностью и неоднородностью состава по объему, малоустойчивостью внешних форм (сыпучестью) и т.д. В данных случаях используется каждый комплекс рассмотренных способов.

Главное значение для удачного проведения экспертного изыскания рассматриваемых объектов имеют полнота и качество материалов, представляемых на экспертизу. Выявление, фиксация и изъятие наркотических средств, многие из которых растительного происхождения либо являются жидкостями, требуют определенных навыков и соблюдения мер предосторожности в целях сохранения доказательственного значения объектов. Значительную сложность представляют выявление и фиксация микроколичеств наркотических средств, психотропных веществ и т.д. Микрочастицы и микроследы рассматриваемых объектов могут находиться на объектах-носителях в виде механических включений и наслоений - на одежде, исключительно в карманах, на стенках стаканов и чашек, шприцев и игл, на разного рода материалах и приспособлениях, используемых при кустарном производстве наркотических средств, - ситах, пресс-формах и т.д. Растворами наркотических средств часто пропитывают одежду, сигареты и сигареты, на остатках которых они также могут быть найдены Применяемые на практике методологии заблаговременного изыскания наркотических средств и сильнодействующих веществ дозволяют решить основную задачу заблаговременного изыскания - может либо не может исследуемое вещество относиться к наркотическим либо сильнодействующим, и если да, сориентировать его групповую принадлежность и определить число исследуемого вещества, от того что именно эти критерии служат основанием для возбуждения уголовных дел, связанных с нелегальным циклом наркотиков.

Анализируя методологию экспертного изыскания наркотических средств и сильнодействующих веществ, хочется подметить, что неимение цельного подхода к вероятности применения способов базовых наук без добавочного нормативного закрепления и апробации, а также предъявление абсолютного требования к заявлению методологии, приводит к тому, что специалист лишается права выбора особенно результативного и оптимального способа изыскания и вынужден следовать рекомендациям утвержденной, но, нередко, устаревшей методологии. В этой связи представляется рациональным разработать всеобщие основания и критерии допустимости применения традиционных и апробированных способов базовых наук, эффективность которых не вызывает сомнений.

При этом тяготение к унификации и стандартизации методологий экспертного изыскания не исключает эвристического подхода к решению нетипичных экспертных задач, при котором специалист может применять научно обоснованные и апробированные аналитические способы.

Потому что физические объекты проходят как заблаговременное, так и экспертное изыскание, то следователь рассматривает, что заблаговременное изыскание хоть и разрешает получить криминалистически важную информацию, но в процессе него объекты могут быть ликвидированы либо настоль изменены, что нереально будет в будущем говорить об их доказательственном значении. Следственно правы те следователи, которые предусматривают в качестве финального этапа движения физических объектов их экспертное изыскание. Грамотное и составленное в соответствии с законом экспертное завершение относится к основным доказательствам вины обнаруживаемого лица по делам в сфере нелегального цикла наркотиков. Это ясно, от того что ключевым вопросом по каждом уголовным делам данной категории является присутствие либо неимение наркотического средства, психотропного либо сильнодействующего вещества среди изъятых у определенного лица объектов.

Хочется подметить, что итоги экспертного завершения получают на изначальном этапе расследования, что дозволяет определить противоправность деяния задержанного; недопустить допустимую утрату вещества либо нарушение его упаковки, что в равной степени повлечет безвозвратную его утрату как вещественного доказательства; проследить принадлежность изъятых физических объектов именно задержанному; возвести версии произошедшего криминального деяния и направить ход расследования в особенно наилучший режим