Комплекс общественных отношений регулирующих правовое положение лиц, содержащихся в следственных изоляторах

Так, ученые криминологи, занимающиеся проблемами отклоняющегося поведения, определяют преступность как «нормальное» явление, которое сопутствует общественным системам во все времена, выполняя определенную функцию. Исходя из этого, преступность как социальное явление может быть представлена в виде одного из компонентов социальной структуры общества. Этот вывод основывается на том, что, во-первых, преступность, как совокупность отдельных преступлений, являющихся результатом действий людей, есть один из видов деятельности личности, а всякая деятельность личности в обществе есть социальная деятельность, и, во-вторых, она является результатом действий с отрицательной направленностью, то есть социально вредных. Все участники, субъекты этой специфической деятельности занимают в ней определенное положение. Лица, заключенные под стражу в порядке применения меры пресечения, выполняя социальную роль, урегулированную нормами права, являются носителями определенных прав и обязанностей, которые составляют сердцевину специального правового статуса.

Таким образом, в отличие от социальных ролей иных категорий лиц, рассматриваемая нами позиция является следствием неодобряемого и вредного для общества поведения. Такая ситуация обусловливает ответную реакцию государства, обязанного оберегать и защищать права и законные интересы своих граждан. Необходимо также учитывать, что своеобразие этого специального статуса заключается в его направленности, конечной цели и временном характере. По мнению Н.Т. Ведерникова, специальный статус этих лиц направлен, в конечном счете, не на развитие и закрепление фактического положения этих лиц, а на то, чтобы изжить себя, прекратить свое существование. Временный характер данного статуса заключается в том, что в законе определено время его существования, действия[36, с. 26].

Выделение специального правового статуса лиц, содержащихся под стражей, ставит вопрос о его содержании. Напомним, что определяя содержание правового статуса, необходимо учитывать диалектическую связь между понятиями общий и специальный правовые статусы. Причем, это не означает, что специальный правовой статус полностью совпадает с общим правовым статусом. Как отмечает В.И. Новоселов, существенными, значительными его признаками, характеризующими самостоятельность этого правового института, являются специфические права и обязанности, которые имеют «самостоятельное значение» и не «дублируют» нормы общего правового статуса[37, с. 43].

Ранее, указывая на признаки специальных статусов, мы отмечали, что в их содержание включаются права, законные интересы и обязанности, конкретизирующие общий статус граждан, а также специфические права, законные интересы и обязанности личности. Это утверждение в полной мере относится и к правовому положению лиц, содержащихся под стражей.

Основными элементами правового статуса заключенных под стражу являются права и обязанности. Право означает меру возможного поведения заключенного под стражу, обеспеченную и гарантируемую государством. Закрепление в нормативных актах и соблюдение прав лиц, подвергнутых мерам государственного принуждения «в первую очередь характеризуют уровень цивилизации общества, развития его государственной системы»[22, с. 35]. Обязанности выражают меру необходимого поведения лица, заключенного, под стражу соблюдение которой достигается властной деятельностью управомоченных субъектов - органов предварительного заключения под стражу.

Права и обязанности заключенных по стражу могут быть разделены на две группы. К первой группе относятся права и обязанности, которые конкретизируют, развивают и дополняют конституционные права и обязанности общего статуса граждан. Вторую группу составляют специфические права и обязанности личности, во многом придающие специальному правовому статусу, лиц заключенных под стражу самостоятельность. Объем и характер субъективных прав и юридических обязанностей лиц, заключенных под стражу зависит от специальной правоспособности, признаками которой являются: возраст и психическое состояние лица. Признание законом за гражданином специальной правосубъектности выражает собой важные правовые предпосылки, призванные обеспечить гарантирование им конституционных и всех других прав и свобод, составляющих правовой статус гражданина общества, а также выполнение гражданами лежащих на них конституционных и других обязанностей, возникающих у них в связи с содержанием в следственном изоляторе.

В содержание правого статуса лиц, заключенных под стражу входит и такая правовая категории как законные интересы. Дело в том, что некоторые правовые возможности, характеризующие сферу дозволенного для лиц, заключенных под стражу, не отвечают признакам последних в силу недостаточной обеспеченности как материальными, так и правовыми средствами. Являясь по своему внутреннему смыслу стремлением лиц, заключенных под стражу к достижению каких-либо материальных и духовных благ, законные интересы закрепляются в нормах конкретного действия, что позволяет рассматривать их как один из элементов, входящих, наряду с правами и обязанностями, в правовой статус лиц, заключенных под стражу.

Исходя из изложенного, лица, заключенные под стражу, имеют свой специфический, но вполне определенный действующим законодательством правовой статус, в основе которого лежит совокупность прав, законных интересов и обязанностей лиц, заключенных под стражу.

При этом определяя содержание правового статуса лиц, содержащихся под стражей, необходимо учитывать, что он характеризуется конкретными формами своего выражения, которые проявляются в определенном наборе функций, под которыми понимают способ поведения (функционирования) системы. Они также выражают направленность развития системы и, следовательно, подчинены ее целям[38, с. 58].

Оригинальное решение в связи с этим предложил В.И. Селиверстов. В частности, при изучении специального статуса лиц, осужденных к уголовным наказаниям, он использовал важное средство системного анализа - функцию - как роль, задачу, стоящую перед специальным статусом, а также одновременно в виде «зависимости, которая наблюдается между различными социальными процессами в рамках данной общественной системы»[29, с. 32]. В результате проведенного им анализа было выделено четыре функции, характеризующие назначение статуса лиц, отбывающих наказания, Это - ограничение, сохранение, конкретизация и дополнение общего статуса граждан.

Учитывая специфику рассматриваемых отношений и, в известной степени, их близость с другими правоотношениями, возникающими в области государственного принуждения, этим способом можно воспользоваться и при разборе правового положения лиц, содержащихся под стражей. Надо полагать, что в силу общности реализации мер принуждения к указанным категориям лиц и однородности специфических средств, лежащих в основе их исполнения, функциональное назначение их правового статуса в общем плане будет совпадать, хотя и не являться тождественным.

Одной из главных функций специального правового статуса заключенных является функция ограничения общего правового статуса граждан. Эта функция, по сути, означает реальное воплощение государственного принуждения к лицам, подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений. Важно подчеркнуть, что эти ограничения применяются не произвольно, а на основании конституционных норм. Например, в ст. 39 Конституции Республики Казахстан говорится о том, что «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только законом и лишь в той мере, в какой это необходимо в целях защиты конституционного строя, охраны общественного порядка, прав и свобод человека здоровья и нравственности»[1].

Эти ограничения носят объективный характер, и их необходимость неизбежна. Нельзя лишать государственную власть средств противодействовать естественному стремлению совершившего преступление избежать наказания. В правовой форме государственное принуждение не может выражаться иначе, как в виде ограничений прав и законных интересов граждан, а в некоторых случаях - ограничений в выполнении общегражданских обязанностей.

Несомненно, что определяющим фактором в наборе и форме ограничений являются интересы борьбы с преступностью, что, свою очередь, предполагает корректировку правового статуса лиц, содержащихся под стражей. В этом отношении институт предварительного заключения под стражу в какой-то мере совпадает с уголовным наказанием в виде лишения свободы, поскольку в данных формах государственного принуждения определяющим являются правила отбывания (исполнения) этих мер, что первично по отношению к определению прав и обязанностей этих лиц. Факт изоляции неизбежно связан с ограничением праводееспособности.

До недавнего времени права и обязанности лиц, заключенных под стражу «выводились» из условий его отбывания. Видимо, этим и объяснялось наличие в общем определении их правового положения, указания на ограничения их прав, вытекающих из режима исполнения ареста, как меры пресечения. Теоретической основой для такого решения вопроса была ориентация на известный принцип «запрещено все, что не дозволено», в отличие от другого принципа - «дозволено все, что не запрещено». Преимущества второго из них, с точки зрения требований законности очевидны, так как при едином, устанавливаемом законодательством порядке содержания под стражей, режим в отдельных следственных изоляторах может быть неодинаков в силу действий различных объективных и субъективных факторов, препятствующих достижению требуемого порядка.

Чтобы исключить возможность различного правового положения лиц, заключенных под стражу в тех или иных конкретных учреждениях, а также исходя из принципов правового государства, в Законе О порядке и условиях содержания лиц в специальных учреждениях, в ст. 6 закреплено, что подозреваемые и обвиняемые, пользуются правами и свободами, а также несут обязанности, установленные для граждан Республики Казахстан, с ограничениями, предусмотренными Конституцией и законами Республики Казахстан. При этом иностранцы и лица без гражданства, пользуются правами и свободами, а также несут обязанности, установленные для граждан Республики Казахстан, если иное не предусмотрено Конституцией, законами и международными договорами, ратифицированными Республикой Казахстан[9].

Признание правового статуса гражданина высшей политико-правовой ценностью диктует определенные требования к формам и методам борьбы с преступностью, в том числе и с помощью закрепленных в уголовно-процессуальном законодательстве мер пресечения. Так как эти требования находят свое отражение в специальном правовом статусе лиц, содержащихся под стражей, то наряду с функцией ограничения их правовой статус должен выполнять функцию сохранения общего правового статуса граждан в условиях следственного изолятора.

При нахождении в следственном изоляторе за лицом, заключенным под стражу сохраняется та часть общего статуса граждан, которая не подверглась ограничению в результате применения меры пресечения в виде ареста, и гарантируется пользование правами и выполнение общегражданских обязанностей, которые сохранились у заключенных под стражу в полном объеме. Так, например, лица, заключенные под стражу, в соответствии со ст. 33 Конституции Республики Казахстан, наделены наравне со всеми гражданами избирательным правом[1].

Такое положение вызвано, прежде всего, многогранностью связей конкретной личности с государством. И хотя факт применения ареста, как меры пресечения, определенным образом влияет на характер взаимоотношений между государством и личностью, тем не менее, государство со своей стороны обязано всеми имеющимися в его распоряжении законными средствами, обеспечить ей реальную возможность полной и всесторонней реализации субъективных прав, свобод и обязанностей, которые не подвергаются ограничениям в процессе исполнения меры пресечения в виде ареста.

Функции конкретизации и дополнения правового статуса граждан присущи большинству специальных статусов личности[39, с. 132]. Конкретизация норм общего правового статуса обусловлена их особой юридической природой, и сама по себе является правовой гарантией их реализации. Детальной правовой регламентации нормами специального правового статуса, как правило, подвергаются те основные права, содержание которых составляют распределение и пользование материальными благами (труд, жилище, собственное имущество и т.д.).

Дополнение общего правового статуса, в свою очередь, происходит в том случае, когда общегражданские нормы о правах и обязанностях не опосредуют определенные области отношений, а также для отражения необходимости учета специфических черт заключенных под стражу с помощью категорий, входящих в их правовой статус. Данная функция проявляется в наделении лиц, заключенных под стражу дополнительными обязанностями и предоставлении им специальных специфических прав, выходящих за рамки общего правового статуса гражданина.

При этом важно подчеркнуть, что эти права и обязанности должны, во-первых, закрепляться в законах, а не на уровне подзаконных нормативных актов и, во-вторых, наделение заключенных такими специальными правами и обязанностями необходимо осуществлять лишь в целях, предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством. Таким образом, правовой статус лиц, заключенных под стражу выполняет четыре функции: а) ограничение, б) сохранение, в) конкретизация и г) дополнение общего правового статуса граждан.

Правовое положение лиц, содержащихся под стражей, как и любое правовое явление, зависит не только от действия самого комплекса норм, но и обусловливается рядом факторов экономического, социально-политического и духовного характера. Они, в свою очередь, подразделяются на основные и производные, объективные и субъективные, общие и специальные, составляющие в своей совокупности систему объективных условий для существования и проявления правового статуса лиц, заключенных под стражу. При этом необходимо отметить, что сами факторы находятся в состоянии постоянного динамического взаимовоздействия и их роль может изменяться в различных условиях от минимальной, до весьма существенной.

Безусловно, что экономические отношения во многом определяют тот уровень развития прав и свобод, который закреплен действующим законодательством. Влияние экономического фактора на установление правового положения лиц, содержащихся под стражей необходимо рассматривать, с двух сторон. С одной стороны - внешней - это действие проявляется при проведении всей экономической политики государства. Новая экономическая ситуация, в основе которой лежат рыночные отношения, признание и равным образом защищенной государственной и частной собственности в качестве конституционного принципа Республики Казахстан (ст. 6 Конституции РК)[1], создают ту основу правовой деятельности государства, в рамках которой функционируют в том числе и следственные изоляторы. С другой стороны - внутренней - новые приоритеты в экономической области вступают в противоречия с устаревшими принципами деятельности следственных изоляторов, что приводит к той ситуации, которая существует на сегодняшний день в них.

Как показывает опыт истории, права человека и их соблюдение стоят очень дорого. Реальный приоритет всегда принадлежал тем социальным образованиям, в собственности которых находились материальные богатства. «Наличие собственности, - как отмечает Ю.А. Дмитриев, - делает человека экономически, а затем и духовно свободным и независимым»[40, с. 18].

До недавнего времени в основе организации общества лежал принцип внеэкономического принуждения, следствием чего была жесткая диктатура власти. Для нынешнего состояния наиболее приемлемым признается ведущая роль экономического принуждения, однако для того, чтобы общество начало эффективно функционировать при реализации этого принципа, необходимо значительную часть национального богатства приватизировать в пользу «конкретного человека и его семьи, то есть лишь при условии экономического обеспечения реального приоритета данных социальных групп»[41, с. 13]. стража изолятор следственный

В связи с этим можно понять нынешнюю ситуацию в следственных изоляторах. Реальный, конкретный человек не стал пока обладателем собственности, дающей ему возможность выбора вариантов поведения и условий жизни, которые он считает приемлемыми для себя, а государство в настоящее время не в состоянии создать нормальную обстановку в местах лишения свободы, так как экономическое положение, не позволяет органам власти полностью сосредоточить внимание на решении этих проблем.

Важное значение, для правового положения лиц, содержащихся под стражей, имеют и факторы социально-политического характера. Происходящие изменения в этой сфере настолько существенны, что, по сути дела речь можно вести о факторах, кардинально меняющих мировоззрение и сознание целого общества. Складываются качественно новые социальные отношения, вызванные углубляющейся стратификацией общества. Именно оно выступает как одно из основных условий, влияющих на современное положение на лиц, содержащихся под стражей. «Социальная сфера, как отмечают Т.И. Заславская и Р.В. Рывкина, - это сфера отношений между группами людей, занимающими разное положение в обществе, принимающими неодинаковое участие в его экономической и духовной жизни, различающиеся не только уровнем, но и источником своих доходов, структурой личного потребления, образом жизни, уровнем личного развития, типом общественного сознания»[42, с. 12].

Все вышеотмеченные признаки, в своей совокупности, представляют базис для формирования правовых основ деятельности органов государственной власти в области, связанной с ограничением статуса личности. Строго определенный круг этих ограничений, закрепленный в нормах Конституции Республики Казахстан, создает условия, исключающие произвольное изменение правового положения лиц, заключенных под стражу. Поэтому при исполнении ареста как меры пресечения администрация следственных изоляторов обязана учитывать не только нормативные акты, изданные для регулирования данной области отношений, но и, в первую очередь, руководствоваться теми нормами и предписаниями, которые непосредственно закреплены Конституцией Республики Казахстан.

Правовое положение лиц, содержащихся под стражей, не только предопределяется уровнем развития конкретного государственно-образованного общества, но и является характерным показателем, своего рода «лакмусовой пробой» уровня цивилизации общества, развития его государственности. По этому, правовое положение лиц, содержащихся под стражей, необходимо рассматривать в непосредственной связи с условиями его реализации в следственных изоляторах. Поэтому, говоря о содержании правового статуса лиц, заключенных под стражу, представляется целесообразным остановиться на такой тенденции в его развитии, как гуманизация условий отбывания ареста, как меры пресечения. Многие ученые-правоведы совершенно справедливо говорят об этом[22, с. 6].

При этом необходимо отметить, что направленность деятельности следственных изоляторов в нашей стране за последнее время претерпела определенные изменения. Это объясняется, с одной стороны, достаточно критическим отношением к ее результатам, как общественности, так и самих сотрудников уголовно-исполнительной системы, с другой - необходимостью следовать Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными, принятых Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в 1955 году, и одобренными Экономическим и Социальным Советом ООН в своих резолюциях от 31 июля 1957 года и от 13 мая 1977 года, в основе которых лежат такие основные принципы, как уважение основных прав и свобод личности, подвергаемой лишению свободы в любой форме, применение научно обоснованных средств принуждения к лицу, нарушившему закон, обеспечение безопасности лиц, лишенных свободы[15, с. 169-186].

Распространение в нашем обществе гуманистического правового мышления, усиленная пропаганда зарубежного опыта наиболее развитых государств с одной стороны, растущее разочарование в возможностях существующей пенитенциарной системы в плане изменений условий содержания лих заключенных, по стражу - с другой, привели к определенным изменениям в практике исполнения ареста как меры пресечения. Произошло смещение акцентов в понимании сущности политики исполнения данной меры пресечения - общечеловеческие ценности, интересы личности стали превалировать над интересами государства в сфере борьбы с преступностью.

Подводя итоги анализа правового положения лиц, содержащихся под стражей можно выделить следующие важные признаки этого правового института:

- во-первых, являясь разновидностью специального статуса личности и основываясь на общем правовом статусе граждан государства, правовое положение лиц, заключенных под стражу имеет свою специфику, обусловленную особенностями социальной позиции, которую занимают эти лица и являющейся следствием неодобряемого и вредного для общества их поведения, что влечет применение к ним мер принудительно-обеспечительного характера;

- во-вторых, в содержание правового статуса лиц, заключенных под стражу, входят их права, законные интересы и обязанности;

- в-третьих, по отношению к общему статусу граждан специальный правовой статус лиц, заключенных под стражу следующие функции:

а) функция ограничения правового статуса свободных граждан, вытекающая из сущности применяемой меры пресечения в виде ареста. Данная функция, реально означает реализацию принудительно-ограничительных мер, выраженных нормативно в виде ограничений прав и законных интересов граждан;

б) функция сохранения общего правового статуса граждан находит свое непосредственное выражение в наличии у лиц, заключенных под стражу общегражданских, в том числе конституционных прав и обязанностей, необходимых для поддержания многогранных связей конкретной личности с государством;

в) функция конкретизации, которая обусловлена потребностью детальной регламентации прав, законных интересов и обязанностей лиц, заключенных под стражу в процессе исполнения предварительного заключения под стражу;

г) функция дополнения, которая связана с необходимостью более полного учета особенностей положения лиц, содержащихся под стражей. Эта функция выражается через закрепление в законе специальных (специфических) прав, законных интересов и обязанностей лиц, заключенных под стражу.

Таким образом, правовое положение лиц, лиц, заключенных под стражу, представляет собой совокупность субъективных прав, законных интересов и обязанностей, появляющихся у лиц, заключенных под стражу в следственный изолятор, в качестве меры процессуального принуждения в результате сохранения, ограничения, конкретизации и дополнения их общего правового статуса гражданина.

1.2 Сущность и содержание прав и законных интересов лиц, заключенных под стражу содержащихся в следственных изоляторах

Один из возможных путей необходимой нормализации отношений между сотрудниками следственных изоляторов и лицами, заключенными под стражу - установление в данной сфере четких взаимно скоординированных юридических прав и обязанностей соответствующих субъектов, усиление гарантий их осуществления. Это обстоятельство обусловливает необходимость специального рассмотрения проблем субъективных прав и законных интересов заключенных под стражу. При этом необходимо будет остановиться на характеристике таких категорий, как социальное назначение, сущность и содержание.

Социальное назначение прав лиц, заключенных под стражу зависит от социальной роли правового статуса этих лиц в целом. Оно имеет несколько аспектов. Так, с точки зрения юридико-нормативного подхода, права лиц, заключенных под стажу, содержащихся в следственном изоляторе, выступают в качестве элемента механизма правового регулирования, выполняя важные функции по упорядочению процесса исполнения ареста, как меры пресечения. В данном случае они выступают формой выражения наиболее значимых интересов лиц, заключенных под стражу, в реализации которых заинтересованы как они сами, так и общество. Но эта очень важная функция все, же не дает основания расценивать ее как нечто первичное по отношению к правам данной категории лиц.

На наш взгляд, более важно определять социальное назначение существующих прав на основе социологического подхода. Главное при этом - рассматривать субъективные права как первичную клеточку права, которую юридическая норма должна закреплять, наделять силой и функционально обслуживать. Такой подход к правам обозначен в Конституции Республики Казахстан, которая признает, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ст. 12)[1]. Думается, что исходя из этих общих положений, что социальное назначение прав лиц, заключенных под стражу заключается в создании и последовательной реализации режима законности при исполнении ареста, как меры пресечения, адекватном отражении достижений социальной справедливости, сочетании интересов участников этих специфических правонарушений.

Сущностью субъективных прав лиц, заключенных под стражу является возможность пользования определенным социальным благом, причем такая возможность должна быть обеспечена юридическими нормами и обязанностями других лиц, и в частности администрации следственного изолятора. Степень реализации такой возможности во многом зависит от признания или непризнания за правами лиц, лишенных свободы в качестве субъективных.

По своему содержанию субъективные права лиц, содержащихся под стражей в следственном изоляторе, включают в себя следующие правовые возможности:

а) возможность вести себя определенным образом (право-поведение);

б) требовать определенного поведения от других лиц (право-требование);

в) пользоваться определенным социальным благом (право-пользование);

г) обращаться в необходимых случаях к государственной или общественной защите (право-притязание).

С учетом изложенного можно определить, что субъективные права лиц, содержащихся по стражей, представляют собой обеспеченные юридическими обязанностями администрации следственного изолятора и закрепленные нормами как уголовно-исполнительного так и других отраслей права возможности пользования соответствующими социальными благами в соответствии с индивидуальными интересами и запросами.

При этом, определяя правовое положение лиц, заключенных под стражу, наряду с субъективными правами, необходимо обратиться к еще одной правовой категории, характеризующих их правовой статус это - «законные интересы». В теории права, при определении юридических элементов, входящих и формирующих правовой статус личности, законным интересам уделяется все большее внимание. Это связано, во-первых, с развитием и укреплением правового положения граждан и, во-вторых, с эволюцией правовой науки, изучающей данное явление.

Говоря о законных интересах лиц, заключенных под стажу следует иметь в виду, данная категория граждан, содержащиеся в следственном изоляторе - категория весьма разнородная, связанная с различными правоограничениями, с разной степенью разрыва тех социальных связей, которые существовали у них до применения меры пресечения в виде ареста, следовательно, обладающими различными правовыми возможностями в осуществлении своих прав и законных интересов. При этом необходимо различать такие понятия, как «охраняемые законом интересы» и «законные интересы» личности. Не вдаваясь в дискуссию по этому вопросу, необходимо отметить, что данные термины не могут использоваться как равнозначные, поскольку характеризуют различные правовые явления.

Понятие «законные интересы» охватываются термином «охраняемые законом интересы», так как, по мнению В.И. Селиверстова, «законные интересы как элемент правового положения представляют собой одно из правовых средств выражения охраняемых законом интересов (включая вытекающие из принципов права), но не единственное, так как охраняемые законом интересы удовлетворяются и через субъективные права и юридические обязанности, а также путем непосредственной защиты этих интересов правоохранительными органами»[29, с. 90]. И еще один признак, по которому можно провести различие между этими понятиями - это то, что законные интересы вместе с субъективными правами и юридическими обязанностями закреплены в конкретных правовых нормах.

Какой бы суровой ни была мера пресечения, она всегда сохраняет за лицами, в отношении которых она применяется, сферу дозволенного поведения. Относительно лиц, заключенных под стражу, составляющими законных интересов являются правовые возможности - субъективные права лиц, заключенных под стражу, обеспеченные юридическими обязанностями администрации следственного изолятора. Но если внимательно проанализировать действующее законодательство в этой области отношений, то можно сделать вывод, что в сферу дозволенного лиц, заключенных под стражу, помимо их субъективных прав, входят и возможности, хотя и закрепленные в нормативных актах в конкретных правовых нормах, но не обеспеченные юридическими обязанностями противоположной стороны. В связи с этим Н.И. Матузов отмечал, что «необходимо, поэтому различать возможность как право гражданина совершать определенные действия или пользоваться определенным благом, обеспеченную юридическими нормами и обязанностями других лиц. Законный интерес - это не право, а нечто стоящее рядом с ним, дополняющее и подкрепляющее его, способствующее реализации заложенного в нем социального потенциала»[30, с. 123]. Обычно такие правовые возможности закрепляются в законодательстве посредством выражений «подозреваемые и обвиняемые могут ...» и «подозреваемым и обвиняемым может быть разрешено ...» Именно эти правовые возможности и являются законными интересами лиц, заключенных под стражу. Если сущность субъективных прав этой категории лиц заключается в юридически гарантированных и обеспеченных обязанностями администрации следственного изолятора возможностях, то сущность законных интересов - в возможностях, носящих характер стремлений, без корреспондирующих обязанностей администрации следственного изолятора.

Таким образом, законные интересы лиц, заключенных под стражу - это закрепленные в конкретных правовых нормах и гарантируемые государством возможности, выражающиеся в стремлении этих лиц пользоваться определенными социальными благами и в необходимых случаях обращаться за защитой к компетентным государственным органам в целях удовлетворения своих интересов. Причем важно подчеркнуть, что достижение предполагаемых благ во многом зависит от оценки поведения лиц, заключенных под стражу со стороны администрации следственного изолятора.

В основе законных интересов лиц, заключенных под стражу, как элемента их правового статуса лежат следующие категории:

- во-первых, возможность удовлетворения законного интереса ставится в зависимость от объективных условий, прежде всего экономических;

- во-вторых, их наличие в специальном правовом статусе оправдано с точки зрения правовой природы меры пресечения в виде заключения под стражу и с позиций профессионально-целевого подхода.

Факторы экономического характера свидетельствуют о том, что на современном этапе развития государство пока не в состоянии обеспечить законные интересы подозреваемых и обвиняемых так же, как их субъективные права. Примером такого рода законных интересов могут служить нормы и правовые конструкции, закрепленные в статьях 26, 28 и 31 Закона О порядке и условиях содержания лиц в специальных учреждениях[9].

При анализе этих норм видно, что, например, возможность участия лиц, заключенных под стражу в трудовых отношениях ставится в зависимость от наличия или отсутствия соответствующих условий в следственном изоляторе, поскольку в ст. 26 О порядке и условиях содержания лиц в специальных учреждениях, закреплено, что обвиняемые, по их желанию, в установленном порядке привлекаются к труду на территории следственных изоляторов, только при наличии соответствующих условий[9]. Тем самым законодатель в какой-то мере опосредовал интерес лиц, заключенных под стражу в законный интерес, а не в субъективное право, ибо нет пока на сегодняшний день экономической возможности обеспечить этим лицам право трудиться.

Но объяснение существования законных интересов данной категории лиц чисто лишь объективными трудностями было бы недостаточным, так как необходимость их существования обусловлена еще и целями, стоящими перед арестом как мерой пресечения. В частности, это касается переписке и свиданий подозреваемых и обвиняемых (ст.ст. 17, 19 18 Закона О порядке и условиях содержания лиц в специальных учреждениях). В данном случае законные интересы лиц, заключенных под стражу на свидания и переписку, по нашему мнению, ставятся в зависимость от их отношения к факту содержания под стражей и поведения[9].

Думается, что при изменении уголовно-процессуальной и уголовно-правовой политики в сторону гуманизации этих специфических отношений, сфера дозволенного поведения лиц, заключенных под стражу, будет расширяться. Поэтому важно подчеркнуть, что их стремления, выраженные в понятии «законные интересы», будут распространяться не только на интересы в сфере правового регулирования института ареста как меры пресечения, но и на интересы, не охватывающиеся этой сферой, что в конечном итоге приведет к необходимости более широкого использования такого правового феномена, как законный интерес.

Определенный научный и практический интерес представляет классификация субъективных прав и законных интересов лиц, содержащихся в следственных изоляторах. Следует иметь в виду, что любая классификация в известной мере условна. Например, Л.И. Даныпина, М.Г. Маркова, A.M. Смирнов, права, вытекающие из факта изоляции лиц, заключенных под стражу, условно делят их на две группы. В первую они включали те из них, необходимость осуществления которых была связана с производством расследования уголовного дела, т.е. с самим фактом заключения под стражу. Во вторую группу входили права арестованных, связанные с их повседневной жизнью в местах предварительного заключения[18, с. 21].

Данная классификация получила в развитии в работе В.Ф. Бычкова. Он, выделяя права этих лиц, во-первых, как участников уголовно-процессуальной деятельности (к этой группе он относил, например: а) право лиц, заключенных под стражу, иметь при себе документы и записи, относящиеся к уголовному делу; б) право обращаться с жалобами в связи с нарушением их законных прав и интересов; в) право иметь защитника и другие). Во-вторых, он выделяет специфические права, связанные непосредственно с их содержанием в следственном изоляторе и с установленным там режимом содержания под стражей (например: право на прогулку, право на ношение собственной формы одежды и др.), и подразделял их на три группы: 1) права, имеющие юридическую аналогию с правами граждан, но ограниченные и видоизмененные; 2) специфические права лиц, заключенных под стражу, не имеющих юридических аналогий с правовым статусом граждан; 3) группа специфических прав, возникновение которых связано исключительно с особенностями организации предварительного заключения или исполнения наказания[16, с. 29].

В свою очередь О.Н. Миндадзе, исследуя правовой статус лиц, заключенных под стражу, делал акцент на их общегражданских правах. В то же время он затрагивал специфические права заключенных, но не классифицирует их по целевому назначению[43, с. 13-14]. А, М.Х. Гельдибаев предпринял попытку выделить группы прав лиц, заключенных под стражу[23, с. 8].

Таким образом, единым для приведенных выше классификаций является вывод о том, что права лиц, заключенных под стражу дифференцируются исходя из деления субъективных прав, возникающих у них в связи с производством уголовного дела, а также связанные с его нахождением в следственном изоляторе. Думается, что в общем плане подобный подход вполне соответствует общей характеристике правового положения лиц, заключенных под стражу.

В связи с этим, права и законные интересы лиц, содержащихся под стражей, целесообразно классифицировать на общие и специальные. К их общим правам и законным интересам следует отнести конституционные и отраслевые права и законные интересы, наличие или отсутствие которых не связано со специальным правовым статусом лиц, заключенных под стражу.

Конституционные права являются основными, так как они опосредуют наиболее важные, существенные отношения между личностью и государством. Все основные права личности можно объединить в группы, исходя из однородности регулируемых ими сфер общественных отношений. При этом целесообразно выделить условно три большие группы:

а) личные права граждан;

б) гражданские и политические права;

в) экономические, социальные и культурные права.

Как отмечает В.А. Михайлов, научно-техническая полезность данной классификации состоит в том, что она позволяет наглядно не только очертить все грани основных прав и свобод граждан, но и четко представить границы свободы личности в уголовном процессе, пределы ограничения прав, свобод и обязанностей граждан при применении к ним мер пресечения и других мер уголовно-процессуального принуждения[44, с. 161].

Органическим компонентом правового положения лиц, содержащихся под стражей в следственных изоляторах, являются их специальные права. Особенность этих прав проявляется, во-первых, в том, что они принадлежат всегда определенной группе лиц. Носителями этих прав могут быть только те категории граждан, в отношении которых на законном основании была применена мера пресечения в виде ареста.

Во-вторых, содержание специальных прав лиц, заключенных под стражу не зависит от конституционных и отраслевых прав граждан. Такое положение объясняется тем, что данные правоотношения возникают, развиваются, изменяются и прекращаются только в связи с имеющими уголовно-правовое значение юридическими фактами.

В-третьих, специальные права лиц, содержащихся под стражей, не имеют аналогий в общегражданском статусе. В связи с этим они носят самостоятельный характер, не дублируют права общего статуса граждан Республики Казахстан, а также не конкретизируют их.

В-четвертых, специальные права лиц, заключенных под стражу, с одной стороны, обеспечивают процесс исполнения и отбывания меры пресечения в виде ареста, а с другой стороны, осуществляют позитивную функцию, смысл которой заключается в комплектации негативных последствий при применении данной меры пресечения.

В-пятых, источником специальных прав лиц, заключенных под стражу является процессуально-исполнительное законодательство и, в частности, Закон О порядке и условиях содержания лиц в специальных учреждениях[9].

Исходя из этого, все специальные права лиц, заключенных под стражу можно классифицировать на:

а) вытекающие из режима содержания под стражей;

б) права лиц, заключенных под стражу в материально-бытовой сфере;

в) специальные права лиц, заключенных под стражу в медико-санитарной сфере.

Разумеется, проблема субъективных прав граждан в области процессуально-принудительного регулирования не исключает, а наоборот, предполагает и иные способы, приемы и методы классификации этих прав, могущие служить дополнительным инструментом их изучения. Однако предлагаемая классификация, по нашему мнению, представляется более рациональной. Это диктуется тем, что новые социально-политические, экономические и правовые условия, сложившиеся в Республики Казахстан в последнее время, привели к существенным изменениям в характере и системе исполнения такой меры пресечения как арест. Прежде всего, изменилось правовое регулирование этой меры пресечения, значительно расширилась область субъективных прав лиц, заключенных под стражу, что привело к дальнейшему развитию правового статуса лиц, содержащихся под стражей в следственном изоляторе.

Личные субъективные права и законные интересы, входящие в данную группу, охватывают фундаментальные аспекты свободы личности, выражают гуманистические основы жизни общества. Как свидетельствует анализ статей Конституции Республики Казахстан, приоритет личных прав и свобод человека и гражданина, продиктован их главным назначением: обеспечивать автономию личности, приоритет индивидуальных, внутренних ориентиров ее развития, самоопределения личности[1].

Важнейшим личным правом человека является право на жизнь (ст. 15 Конституции РК), закрепляющее в юридической форме эту высшую ценность[1]. В области уголовно-процессуального принуждения традиционное толкование конституционного права на жизнь связано с тем, что оно обычно включается в содержание юридического института неприкосновенности, поскольку, как считает И.Е. Фарбер, этот феномен выполняет гарантийную функцию по отношению к целой группе субъективных прав граждан, распространяющихся не только на телесную, нравственную и социальную, но и правовую область интересов личности[45, с. 61].

Однако, по нашему мнению, право на жизнь имеет самостоятельное содержание, поскольку является неотчуждаемым и принадлежащим каждому человеку от рождения. Сегодня право на жизнь в местах лишения свободы реализуется не только существующем в Республики Казахстан мораториям на исполнение приговоров к смертной казни[46], но и закреплена в ст. 18 Закон О порядке и условиях содержания лиц в специальных учреждениях[9]. Согласно положениям данной статьи при возникновении угрозы жизни, здоровью либо угрозы совершения иного преступления против личности заключенного со стороны других заключенных он вправе обратиться с заявлением к любому должностному лицу мест содержания под стражей с просьбой о переводе в помещение, где такая угроза отсутствует. В этом случае должностное лицо обязано принять незамедлительные меры по переводу подозреваемого или обвиняемого в безопасное место[9].

В связи с этим, целесообразно, на наш взгляд в Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов Комитета уголовно-исполнительной системы

Министерства внутренних дел Республики Казахстан, утвержденного приказом

Министра внутренних дел Республики Казахстан от 29 марта 2012 года № 182 (далее - Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов)[47], внести дополнение, в котором бы раскрывался порядок реализации этой нормы. В частности, дополнить их следующими словами: «В соответствии со статьей 18 Закона Республики Казахстан «О порядке и условиях содержания лиц в специальных учреждениях, обеспечивающих временную изоляцию от общества», при возникновении угрозы жизни, здоровью либо угрозы совершения иного преступления против личности, подозреваемого или обвиняемого со стороны других лиц, и обращении его по данному поводу к сотруднику места предварительного заключения под стражу, последний обязан незамедлительно принять меры по переводу этого лица в безопасное место. Перевод такого лица производится по постановлению начальника следственного изолятора на срок не свыше 30 суток. В экстренных случаях оперативный дежурный по следственному изолятору до прихода начальника, осуществляет такой перевод, но не более, чем на 24 часа». Безусловно, что такое нормативное закрепление порядка реализации данного права лиц, заключенных под стражу будет одной из гарантий, направленной на защиту жизни лица при нахождении его в следственном изоляторе.

Важное значение имеет право на личную неприкосновенность, предусмотренные статьями 16, 17 и 18 Конституции Республики Казахстан, которое означает свободу человека, право самостоятельно определять свои поступки, располагать собой, своим временем[1]. В содержании данного конституционного права обращают на себя внимание многие правомочия, обеспечивающие ее физическую, нравственную и социальную неприкосновенность. При раскрытии права на неприкосновенность принято обычно выделять следующие правомочия:

а) право гражданина на правовую защиту со стороны органов государства;

б) право гражданина на личную свободу и безопасность, гарантии от произвольных арестов;

в) право гражданина на защиту в суде;

г) право на необходимую оборону;

д) право на неприкосновенность жилища.

При этом необходимо отметить, что, в современном мире право личности на неприкосновенность не носит абсолютного характера. Так, С.В. Долгоруков отмечал, что содержание неприкосновенности личности на современном этапе общественного развития характеризуется не недопустимостью каких бы то ни было ограничений действий и проявлений личности вообще, не исключением применения к личности мер государственного принуждения и общественного воздействия во всех случаях, а тем, что личность неприкосновенна лишь в той мере, в какой ее проявления вовне общественно полезны, либо не причиняют вреда обществу и государству, правам и законным интересам других граждан[48, с. 6].

В отношении лиц, содержащихся под стражей, имеют силу объективные ограничения права на личную неприкосновенность. Эти ограничения действуют в соответствии с конституционными установлениями и уголовно-процессуальным законодательством. Вообще, по этому поводу различные точки зрения. Одни ученые считают, что закон допускает изъятие из конституционного положения неприкосновенности граждан в случае производства ареста. Это изъятие обусловлено конституционными нормами, направленные на обеспечение их гарантий, например, как вынесения соответствующего решения судом - коллегиальным органом, осуществляющим правосудие[49, с. 22].

Другие придерживаются прямо противоположной точки зрения, считая, что лица, заключенные под стражу, обладают правом неприкосновенности личности в полном объеме, без каких-либо ограничений. Существует и мнение, что лица, содержащиеся в следственных изоляторах, обладают правом неприкосновенности, но с определенными изъятиями, в ограниченном объеме[50].

С первой точкой зрения вряд ли можно согласиться, поскольку из нее вытекает, что при заключении под стражу лицо, как субъект, наделенный определенными правомочиями, «выходит» из юрисдикции норм Конституции Республики Казахстан, предусматривающих право на неприкосновенность личности, т.е. оно утрачивает это право, хотя и при наличии необходимых, формально определенных гарантий. Поскольку, как ранее было отмечено, что сущность права на неприкосновенность личности необходимо рассматривать как право каждой личности на государственную охрану и защиту от преступных посягательств кого бы то ни было на ее жизнь, здоровье, свободу, честь и достоинство.

Поэтому, на наш взгляд, личность ограждена от неправомерного принуждения и ущемления ее прав и законных интересов и в тех случаях, когда содержится в местах лишения свободы. Лицо, заключенное под стражу продолжает оставаться субъектом права неприкосновенности личности, которое и в следственном изоляторе обеспечивается соответствующими гарантиями. Например, в действующем законодательстве закреплен ряд положений, направленных на обеспечение рассматриваемого нами права. Так, например, в ст. 4 Закона О порядке и условиях содержания лиц в специальных учреждениях, закрепляется принцип, в соответствии с которым содержание под стражей не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым, содержащимся под стражей[19].

Все это свидетельствует о том, что даже лицу, заключенному под стражу, государство гарантирует неприкосновенность личности, хотя очевидно, что это право по своему объему у них значительно меньше, чем у других лиц. Тем не менее, несмотря на специфические особенности, обусловленные нахождением лица в следственном изоляторе, оно сохраняет за собой право на охрану и защиту со стороны государства своей жизни, здоровья, чести и достоинства.

Вряд ли можно признать приемлемой и вторую точку зрения, согласно которой лицо, содержащееся под стражей, обладает правом неприкосновенности личности в полном объеме, без каких-либо ограничений. Поскольку такое лицо в соответствии с законом лишено возможности полностью располагать собой, так как его физическая неприкосновенность ограничена в результате заключения под стражу в следственный изолятор, постольку объем права неприкосновенности личности не может быть одинаковым у него и у лица, свобода которого не ограничена. Представляется наиболее убедительной точка зрения тех авторов, которые считают, что и лицо, содержащееся под стражей, обладает правом неприкосновенности личности, но с определенными изъятиями[22, с. 204].

На современном этапе развития наша уголовно-исполнительная система и практика исполнения предварительного заключения ареста, как меры процессуального принуждения отвечает в основном тем стандартам и принципам в области права неприкосновенности личности при содержании ее в следственном изоляторе, которые приняты в мировом сообществе. В основе этих стандартов, касающихся физических условий, в которых должны содержаться задержанные лица, ожидающие судебного разбирательства, лежат два принципа, предусмотренные в ст. 10 Международного Пакта о гражданских и политических правах , (1966 г.), ратифицированного Республикой Казахстан в 2006 году[51]. Первый - обязательство достойно и гуманно обращаться с арестованными, и второй - презумпция невиновности. Первый принцип гарантирует минимальный уровень физических условий, включая помещения, питание, медицинское обслуживание и т.д., а второй требует надлежащего обращения с лицами, которые, будучи, возможно, невиновными перед законом, содержатся под стражей еще не в качестве наказания.

Таким образом, в отношении лиц, заключенных под стражу продолжает действовать институт неприкосновенности личности с определенными ограничениями, которые имеют установленные законом пределы. Закон РК О порядке и условиях содержания лиц в специальных учреждениях, в п. 14) ст. 16 конкретизирует конституционное право на свободу совести и вероисповедания, установленную ст. 22 Конституции Республики Казахстан[1]. В частности, лицам, заключенным под стражу должна быть предоставлена возможность удовлетворять свои религиозные потребности в пределах осуществимого, т.е. при условии соблюдения Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов и прав других подозреваемых и обвиняемых[9]. При этом должностные лица мест предварительного заключения должны знать и уважать обычаи религиозных групп, представленных в месте лишения свободы.

Политические права и свободы, в отличие от личных прав и свобод, нацелены не на обеспечение автономии человека, а на его активное включение в жизнь страны, управление ее делами. Прежде всего, в группу политических прав и свобод входят избирательные права. При этом, необходимо отметить, что участие лиц, заключенных под стражу в избирательных кампаниях регулируется Конституцией Республики Казахстан, в которой ст. 33 определено только две категории лиц, не имеющих права участвовать в референдуме и выборах. К ним относятся граждане Республики Казахстан, признанные судом недееспособными или содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда[1]. Следовательно, лица, находящиеся под стражей в следственном изоляторе, и в отношении которых приговор не вступил в законную силу, имеют право на участие в выборах и референдумах.