Мирное урегулирование споров в международном праве

Важной деталью, обеспечивающей максимальный учет интересов сторон в споре, является представление сторонам возможности самим очертить круг вопросов, поручаемых рассмотрению комиссии. Таким образом, создается возможность передачи на рассмотрение третьей стороне наиболее приемлемых для сторон в споре аспектов разногласия. Но в этой связи определение процедуры установления фактов как процедуры с привлечением третьей стороны не всегда верно. В некоторых случаях, особенно когда речь идет о пограничных спорах, предусматривается непосредственное совместное проведение расследования силами местных пограничных служб государств-участников без привлечения третьей стороны. Более того, в ряде двусторонних соглашений принята практика отказа от привлечения третьей стороны к процедуре расследования.

Международно-правовая значимость любого средства мирного решения напрямую связана с его степенью обязательности для сторон. Так, согласно ст. 36 Гаагской конвенции, результат процесса установления фактов в виде доклада ограничивается лишь изложением установленных в ходе расследования фактов, при полном сохранении свободы действий сторон в споре. Ст. 5 Приложения VIII к Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. признает процедуру расследования окончательной для сторон в споре, если конечно стороны не договорились об ином.

Процедура обследования прочно вошла в систему мирных средств разрешения споров. Однако, как показывает практика международных отношений, этот механизм, предусмотренный множеством международно-правовых актов, носит факультативный характер.

Установление в практике международных отношений обязанности прибегать, в случае возникновения трений, к процедуре обследования, могло бы во многом способствовать своевременному выявлению причин разногласия и ускорить процесс урегулирования спора на ранней стадии, тем самым не допустив перехода в стадию вооруженного конфликта.

2.3 Добрые услуги

Как в практике международных отношений, так и международно-правовой литературе термин «добрые услуги» употребляется в различных значениях. В настоящее время доктрина определяет добрые услуги как одно из дипломатических средств мирного разрешения международных споров в виде «деятельности третьей стороны по установлению контакта между спорящими сторонами» [39, c. 125].

К этому средству обращаются в тех случаях, когда спорящие государства не могут прийти к решению разногласия самостоятельно и третья сторона предлагает свои услуги с целью предотвращения дальнейшего обострения спора и содействия усилиям, направленным на его мирное урегулирование. Добрые услуги оказываются не участвующей в споре стороной (государством, международной организацией, известным общественным или политическим деятелем) в форме «установления контактов между спорящими сторонами, как в ответ на просьбу последних так и по инициативе третьей стороны» [40, c. 283]. Профессор И. П. Блищенко указывает, что: «Процедура оказания добрых услуг предусматривает, что третье государство создает условия для непосредственных контактов спорящих» [23, c. 10]. Более раскрытую формулировку добрых услуг встречаем у М. В. Яновского. Он пишет: «Добрыми услугами называются такие действия со стороны третьих (государств) держав, которые направлены на то, чтобы побудить спорящие стороны начать или возобновить между собой дипломатические переговоры с целью урегулирования спора» [52, c. 14]. В определении процедуры оказания добрых услуг болгарским ученым М. Геновски не указывается на возможную форму проявления этих действий. Он отмечает: «Добрые услуги состоят в различных действиях, которые имеют цель установить прямые переговоры между спорящими сторонами» [25, c. 380]. Точное и всеохватывающее определение понятия добрых услуг дано профессором Э. А. Пушминым: «Как институт мирного урегулирования добрые услуги представляют совокупность международно-правовых норм, регулирующих деятельность третьих государств или международных организаций, осуществляемую по их собственной инициативе или по просьбе находящихся в конфликте государств, направленную на установление или возобновление прямых переговоров между спорящими в целях создания благоприятных условий для мирного разрешения спора» [42, c. 59-60].

Предложение о предоставлении добрых услуг, независимо от того, инициируется ли оно третьей стороной или осуществляется по просьбе сторон в споре, должно быть принято всеми сторонами в споре. Причем, приемлемость осуществления добрых услуг должна быть обеспечена независимо от того, кем они предлагаются: государством, группой государств, международной организацией или физическим лицом. Нередко субъекту международного права, осуществляющему добрые услуги, стороны в споре предоставляют возможность выполнения более широких функций, путем выдвижения предложений по урегулированию спора. В подобных ситуациях действия третьей стороны рассматриваются уже как посредничество. Основным отличием этих средств мирного урегулирования является степень вовлеченности третьей стороны в процесс урегулирования спора.

Первая попытка выделения добрых услуг в отдельный институт была предпринята на Парижском мирном конгрессе в 1856 г., хотя тогда этот институт не был включен в текст Парижского трактата. Первым же многосторонним соглашением, предусмотревшим процедуру добрых услуг, стал Заключительный акт Берлинской конференции 1885 г. В ст. 11 этого договора говорилось: «В случае, когда Держава, пользующаяся правом верховенства или протектората в упомянутых ст. 1 Землях, подчиненных началам свободы торговли, будет вовлечена в войну, Высокие стороны, подписавшие настоящий Акт, и те, которые присоединятся к оному впоследствии, обязываются оказывать этой Державе свои добрые услуги».

Ст. 33 Устава ООН не упоминает добрые услуги. Тем не менее, ряд международных документов, принятых под эгидой ООН, указывают добрые услуги в качестве средства мирного урегулирования споров. Например, эта процедура предусматривается п. 5 Манильской декларации, гласящим, что «Государства стремятся в духе доброй воли и сотрудничества к скорейшему и справедливому урегулированию своих международных споров с помощью любого из следующих средств: переговоров, обследования, посредничества, примирения, арбитража, судебного разбирательства, обращения к региональным соглашениям или органам или иными мирными средствами по своему выбору, включая добрые услуги». В резолюции 43/51 Генеральной Ассамблеи ООН от 5 декабря 1988 г. в п. 12 «Декларации 1988 года о предотвращении и устранении споров и ситуаций, которые могут угрожать международному миру и безопасности, и о роли Организации Объединенных Наций в этой области», рекомендовалось, что «Совету Безопасности следует рассматривать возможность направления на ранней стадии миссий по установлению фактов или миссий добрых услуг, в качестве средства предотвращения дальнейшего обострения спора или ситуации в соответствующих областях». Генеральный секретарь ООН Б. Б. Гали отмечал: «Совет Безопасности и другие органы Организации Объединенных Наций возложили на Генерального секретаря выполнение различных задач, которые предполагают широкое применение добрых услуг. Это очень гибкий термин, поскольку он может означать как очень много, так и очень мало. Однако в наше время, когда на смену конфронтации должны прийти переговоры, я считаю, что добрые услуги Генерального секретаря могут оказать значительную помощь в поощрении государств-членов к решению их споров за столом переговоров. Как Генерального секретаря Организации Объединенных Наций меня вдохновляет позитивная реакция государств на предлагаемые мною услуги. Если две стороны не могут или не желают сесть за один стол, то в этом случае без помощи какой-либо третьей стороны, как, например, ООН - не обойтись. Но в такой ситуации каждая сторона должна чувствовать, что, отвечая на предлагаемые мною добрые услуги, она не окажется в проигрыше».

Практика применения добрых услуг весьма велика. До создания ООН наиболее заметными явились, например, добрые услуги, предложенные президентом США и побудившие в 1905 г. Россию и Японию, находившихся тогда в состоянии войны, приступить к переговорам, приведшим к заключению 5 сентября 1905 г. Портсмутского мира. Примером коллективного применения добрых услуг является мирное разрешение пограничного спора между Никарагуа и Гондурасом в 1937 г., согласившимися воспользоваться добрыми услугами правительств США, Коста-Рики и Венесуэлы.

Можно привести ряд примеров успешно проведенных добрых услуг, предоставленных в послевоенный период. Так, например, добрые услуги, оказанные: США в 1946 г. в связи с территориальным спором между Францией и Таиландом; Швейцарией в связи с франко-алжирским конфликтом 1960-1962 гг.; СССР в связи с индо-пакистанским конфликтом, успешно завершившимся в 1966 г. подписанием Ташкентской декларации; Францией в связи с вьетнамским конфликтом в начале 70-х годов.

Важным и довольно распространенным методом урегулирования или предотвращения споров и ситуаций является осуществление добрых услуг ООН и другими международными организациями. Среди удавшихся попыток примирения сторон можно указать индонезийский вопрос, при расследовании которого Совет Безопасности постановил «оказать добрые услуги сторонам с целью содействия в мирном разрешении их спора, сопровождавшегося военными действиями между вооруженными силами Нидерландов и Индонезии».

В 1956 г. добрые услуги ООН были осуществлены Генеральным секретарем от имени Совета Безопасности в палестинском вопросе для обеспечения соблюдения соглашения о перемирии. Особой формой добрых услуг стала учрежденная Советом Безопасности миссия, в составе: Соединенные Штаты и Соединенное Королевство, оказавшая помощь в тунисском вопросе при урегулировании ряда инцидентов между Францией и Тунисом. Нередко в практике международных организаций встречаются случаи предоставления добрых услуг должностными лицами этих организаций, как правило, Генеральными секретарями, специальными или личными помощниками.

Добрые услуги Генерального секретаря ООН использовались в урегулировании ситуации вокруг Афганистана и были предусмотрены в соглашениях по урегулированию этого вопроса, заключенных в Женеве 14 апреля 1988 г. П. 7 Соглашения о взаимосвязи для урегулирования положения, относящегося к Афганистану, предусмотрено следующее: «Представитель Генерального секретаря Организации Объединенных Наций предоставляет свои добрые услуги Сторонам и в этой связи будет содействовать в организации таких встреч и участвовать в них. Он может представить Сторонам на их рассмотрение и одобрение предложения рекомендации по безотлагательному, добросовестному и полному выполнению положений документов».

Процедура применения добрых услуг на региональном уровне закреплена в ряде региональных соглашений. Наиболее подробно она освещена в соглашениях американских государств (Межамериканский договор 1936 г. о добрых услугах и посредничестве, рад статей Пакта Боготы 1948 г., а также Устав ОАГ).

Устав ОАГ содержит статью, устанавливающую, что если одна из сторон в споре обращается к Постоянному Совету с просьбой об оказании добрых услуг, то совет оказывает помощь сторонам и рекомендует процедуры, которые, по его мнению, следует применять для мирного разрешения спора. В рамках этих полномочий Совет может прибегнуть к процедуре по установлению фактов, а также учреждать специальные комитеты.

В практике Лиги арабских государств, согласно ст. 5 Пакта ЛАГ, на Совет возложена функция по «предоставлению своих добрых услуг с целью примирения», в случае возникновения спора между государствами-членами или государствами-членами и другими государствами, который может привести к войне. На практике Совет применяет добрые услуги и другие средства мирного урегулирования независимо от того, угрожают они миру или нет. В одних случаях это делается непосредственно Советом, а в других - для выполнения этих функций создаются специальные органы.

Хартия Организации африканского единства в ст. XIX упоминает лишь посредничество, не выделяя добрые услуги в качестве самостоятельного средства мирного урегулирования споров.

На европейском уровне добрые услуги предусмотрены рядом соглашений в рамках ОБСЕ и других договоров. В Разделе V Заключительного Акта СБСЕ, озаглавленном «Решение споров», в числе прочих средств мирного урегулирования споров, указывается на «добрые услуги». В Разделе VIII того же документа при описании процедур Механизма СБСЕ по урегулированию споров отмечается, что «Замечания или советы Механизма могут касаться начала или возобновления процесса переговоров между сторонами, или принятия какой-либо другой процедуры урегулирования споров, такой как установление фактов, примирение, посредничество, добрые услуги, арбитраж или судебное разбирательство, или какого-либо видоизменения любой подобной процедуры или их сочетания, или какой-либо иной процедуры, которую он может указать в связи с обстоятельствами спора или каким-либо аспектом любой подобной процедуры».

2.4 Посредничество

Ст. 33 Устава ООН, среди мирных средств урегулирования споров, предусматривает посредничество, особенностью которого является вступление третьей стороны в спор с целью примирения сторон путем выдвижения своих собственных предложений по взаимоприемлемому компромиссному урегулированию.

Являясь одним из древнейших институтов международного права по мирному урегулированию, посредничество уже с середины XIX века стало предметом довольно обстоятельной международно-правовой регламентации. В качестве сформировавшегося института международного права оно впервые было отражено в Гаагских конвенциях 1899 и 1907 гг.

Наиболее детально процедура посредничества разработана в региональных соглашениях. Среди них можно отметить: Межамериканский договор 1936 г. о добрых услугах и посредничестве. Особенностью этого договора является возможность применения посредничества и физическими лицами. Так, ст. 1 предусматривает, что в случае возникновения спора между американскими государствами, «который не мог быть урегулирован обычными дипломатическими средствами, Высокие Договаривающиеся стороны прибегнут к добрым услугам или посредничеству какого-либо выдающегося гражданина одного из американских государств, избранного преимущественно из общего списка». Примечательно, что в договоре нет ни слова о посредничестве государств.

Хартия Организации африканского единства (п. 4 ст. 3) предусматривает «мирное урегулирование спорных вопросов путем переговоров, посредничества, примирения и арбитража».

В протоколе ОАЕ 1964 г. содержатся положения, касающиеся посредничества как особого метода, не связанного с добрыми услугами, причем, в этих положениях определяются его функции и организационные аспекты процедуры.

В той же последовательности, с упоминанием процедуры посредничества, перечисляет мирные средства урегулирования споров и Устав Организации американских государств. Ст. 21 Устава ОАГ гласит: «Мирными способами разрешения споров являются прямые переговоры, добрые услуги, посредничество, расследование и примирение, юридическая процедура, арбитраж и те, которые в любой момент будут специально приняты спорящими сторонами».

Особое место посредничеству отведено в ряде общеевропейских соглашений. Так, оно упоминается в Разделе V Заключительного Акта СБСЕ, где предусматривается, что государства-участники «будут использовать такие средства, как переговоры, обследование, посредничество, примирение, арбитраж, судебное разбирательство или иные мирные средства по собственному выбору...».

Примечательно, что практика ОБСЕ пошла дальше, предусмотрев обязательное привлечение третьей стороны. В документе, принятом на Совещании экспертов СБСЕ по мирному урегулированию споров 1991 г. в Валлетте, в Разделе «Решение споров», среди прочих средств мирного урегулирования предусматривается и посредничество. В п. 2 установлено, что заинтересованные государства-участники, чтобы в короткий срок прийти к справедливому решению своих споров, «принимают, в контексте процедуры СБСЕ по мирному урегулированию споров и сферы ее применения, обязательное привлечение третьей стороны, когда спор не может быть урегулирован другими мирными средствами».

В международно-правовой доктрине часто прослеживается мысль о том, что посредничество - это особая, специфическая форма переговоров. Среди западных юристов-международников подобной точки зрения придерживались Л. Оппенгейм, А. Фердросс и другие. По этому поводу Э. А. Пушмин писал: «Посредничество же является ни чем иным, как одним из видов переговоров в широком смысле. И переговоры, и посредничество - суть формы дипломатического урегулирования международных разногласий. Собственно посредничество - это переговоры на более широкой основе, т.е. с участием третьих государств или международных организаций» [42, c. 9].

В принципе согласившись с таким подходом, следует отметить, что посредничество не просто форма переговоров, а особый метод содействия диалогу между сторонами в международном споре, целью которого является мирное урегулирование спора путем политического процесса, полностью контролируемого сторонами. Отсюда следует, что посредничество может применяться и в превентивных целях, с целью ослабления напряженности.

Согласно положений ст. 4 Гаагских конвенций «задача посредника заключается в согласовании притязаний и в успокоении чувства неприязни, если оно возникло между государствами, находящимися в споре».

В тоже время эта процедура не должна предусматривать выполнения лишних формальностей. С этой целью ст. ХII Пакта Боготы гласит: «Функции посредника или посредников должны состоять в оказании помощи сторонам в урегулировании противоречий наиболее простым и непосредственным способом, при этом следует избегать формальностей и изыскивать приемлемое решение. Если спор перерос в стадию вооруженного конфликта, то функция посредника может иметь своей целью достижение предварительного урегулирования, как, например, прекращение огня после начала боевых действий, или выработку решения».

В число задач посредника могут входить как политические, так и технические действия, как например, обеспечение связи, разъяснение вопросов, составление проектов предложений, поиски областей согласия между сторонами, выработка предварительных договоренностей для того, чтобы не рассматривать или же свести к минимуму число вопросов, по которым у сторон сохраняются разногласия.

Посредник должен обладать соответствующими навыками и быть свободным от предубеждений в отношении сторон в споре. Другим требованием, предъявленным к посреднику, стало обеспечение конфиденциальности, даже если процедура посредничества носит неофициальный характер. И если на начальном этапе посреднику необходимо лишь «усадить» за стол переговоров стороны в споре и помочь найти взаимоприемлемое решение, то в дальнейшем необходимо формальное закрепление достигнутого прогресса.

В случае, когда процедура посредничества не дает желаемого результата, стороны в споре могут по обоюдному согласию обратиться к другому средству мирного урегулирования.

Существенно, что ряд региональных соглашений устанавливают предельные сроки применения процедуры посредничества, а в некоторых случаях указывают на процедуру, которая должна последовать за ней. Так, например, ст. IV Межамериканского договора 1936 г. предусматривает следующее положение: «Посредник должен определить период времени не более шести и не менее трех месяцев, с тем чтобы стороны достигли мирного урегулирования в той или иной форме. Если этот период истечет до достижения сторонами решения, то в отношении этого спора вступает в действие процедура примирения, предусмотренная в существующих соглашениях между американскими государствами».

В случае успеха посредничества в урегулировании спора, результат фиксируется в различных договоренностях, будь то соглашение, протокол, декларации, коммюнике, обмен письмами или же «джентльменское соглашение», подписанное или заверенное посредником. Этим и заканчивается большинство посреднических операций. Однако, возможно, что посредник сам, по собственной инициативе, решит оказать помощь в реализации итогов посредничества. Такая помощь может носить политический, военный, финансовый или иной характер.

2.5 Примирение

Процедура примирения призвана обеспечить сторонам в споре определение их позиций путем объективного изучения всех аспектов спора. Благодаря этой процедуре обеспечивается неофициальный третейский механизм для ведения переговоров и внесудебной оценки правовых и прочих претензий друг к другу, включая возможность определения условий приемлемого для них урегулирования. Иными словами, стороны передают спор на рассмотрение, как правило, в согласительную комиссию, которая сочетает в себе элементы как обследования, так и посредничества.

Следует отметить, что в международно-правовой доктрине нет единообразного определения согласительной процедуры. Я. Броунли отмечает, что: «Процедура примирения имеет наполовину судебный характер, поскольку комиссия, состоящая из уполномоченных на то лиц, призвана расследовать факты, может заслушивать представителей спорящих сторон и должна делать предложения относительно разрешения спора, которые, однако, не являются обязательными для сторон» [24, c. 448].

С позиции непризнания обязательного характера согласительной процедуры выступает М. Хадсон указывая, что это «процесс формулирования предложений по мирному урегулированию спора после расследования фактов и попытки примирения сторон, причем стороны в споре сохраняют за собой право принять или отклонить эти предложения».

Согласно В. И. Лисовскому, цель согласительных комиссий состоит в том, чтобы «обследовать и выяснить все обстоятельства спора, составить по этому вопросу подробный описательный отчет с приложением всей необходимой документации и дать свои предложения правительствам спорящих государств». В монографии, посвященной согласительной процедуре, профессор Э. А. Пушмин дает наиболее полное определение этой процедуры. Он пишет: «Согласительную процедуру можно определить как исторически сложившееся в международном праве средство мирного урегулирования, состоящее в рассмотрении (а при необходимости и расследовании) споров в создаваемых на паритетных началах сторонами органах, в состав которых, как правило, входят и представители третьих государств, имеющих своей задачей на основе соблюдения принципов и норм международного права, с учетом взаимных интересов, выработку проекта соглашения и представление его сторонам с целью их примирения» [43, c. 50].

С развитием международно-правовой доктрины и практики, процедура примирения находит свое отражение в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами 1970 г., в Манильской декларации о мирном разрешении споров 1982 г. и ряде других документов.

Договорами отраслевого характера, предусматривающими процедуру примирения в качестве самостоятельного средства мирного урегулирования являются: Протокол 1962 г. об учреждении Комиссии примирения и добрых услуг для разрешения разногласий (Конвенции о борьбе с дискриминацией в области образования); Венская конвенция 1969 г. о праве международных договоров, Международная конвенция 1969 г. относительно вмешательства в открытом море в случаях аварий, приводящих к загрязнению нефтью; Венская конвенция 1975 г. о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсального характера; Венская конвенция 1978 г. о правопреемстве государств в отношении международных договоров; Конвенция ООН 1982 г. по морскому праву; Венская конвенция 1983 г. о правопреемстве государств в отношении государственной собственности, государственных архивов и государственных долгов; Венская конвенция 1985 г. об охране озонового слоя; и Венская конвенция 1986 г. о праве договоров между государствами и международными организациями и между международными организациями.

В то же время процедура примирения утверждалась и на региональном уровне. В качестве самостоятельного средства мирного урегулирования она предусматривается Американским договором о мирном разрешении споров 1948 г. (Пакт Боготы); Европейской конвенцией о мирном урегулировании споров 1957 г.; Протоколом 1964 г. к Хартии ОАЕ о Комиссии посредничества, примирения и арбитража (с изменениями 1970 г.); Договором о создании Организации восточно-карибских государств, а также рядом документов.

Имея схожую организационную структуру со следственными комиссиями, согласительная процедура - более широкое понятие, поскольку ее функции не ограничиваются расследованием и установлением фактических обстоятельств спора, а заключается, главным образом, в предложении сторонам возможных путей его урегулирования. От арбитража его отличает то, что решение, вынесенное по предмету спора, имеет лишь рекомендательный, а не обязательный характер.

Таким образом, кроме функции изучения и выяснения спорных моментов, которая возложена и на следственные комиссии, согласительная комиссия должна стремиться привести стороны в споре к достижению соглашения путем предложения взаимоприемлемых решений проблемы.

Следует отметить, что с примирением во многом схожи переговоры и посредничество. При сравнении процедуры примирения и переговоров можно заметить, что урегулирование осуществляется путем непосредственных переговоров между сторонами в споре. Процедура, как в первом, так и во втором случае, не юридическая (судебная), а чисто политическая, причем результаты применения процедур не носят обязательный характер. Принципиальной разницей может рассматриваться привлечение «третьей стороны», что имеет место при согласительной процедуре.

С процедурой примирением тесно связано и посредничество. «Примирение, - как отмечает В. Умбрихт, - может быть рассмотрено как что-то среднее между следственной комиссией и посредничеством. Как и при посредничестве, согласительная комиссия имеет двойной мандат по установлению фактов и представлению рекомендаций по урегулированию спора, но не имеющих обязательного характера. Только по усмотрению сторон они могут принять, отвергнуть или изменить рекомендации. Примирение более формальная и менее гибкая процедура, чем посредничество».

По сути дела, различие между процедурами примирения и посредничества носит процедурный, можно сказать, неправовой характер. Процедура посредничества, осуществляемая, как правило, «ad hoc», в отличие от деятельности согласительной комиссии носит нерегламентированный характер и чаще зависит от усмотрения третьей стороны. Посредник может прекратить свою деятельность на любом этапе, в то время как согласительная комиссия в любом случае должна завершить свою работу, даже при неприемлемости ее итогов для сторон в споре.

Характерным, но не обязательным условием многих международно-правовых документов, предусматривающих систему мирных средств, является требование предварительного обращения спорящих сторон к согласительной процедуре до передачи его в арбитраж или судебное разбирательство. В этом контексте согласительная процедура рассматривается в качестве условия, предшествующего судебным процедурам. Однако, например, п. 2 ст. 4 Европейской конвенции 1957 г. по мирному урегулированию споров устанавливается, что стороны могут договориться передать рассмотрение спора «на арбитражное разбирательство без предварительного использования согласительной процедуры». В системе мирных средств урегулирования споров по Конвенции ООН по морскому праву, предусматривается возможность обращения к любой согласительной процедуре по предложению любой из сторон в споре, в частности, в порядке, предусмотренном в Разделе I Приложения V Конвенции. Согласно этого порядка, сторона, возбуждающая разбирательство, назначает двух посредников из списка, который составляет и ведет Генеральный секретарь ООН, с условием, что один из них может быть ее гражданином. Аналогичным образом поступает и противоположная сторона. Пятый посредник, являющийся председателем образуемой таким образом согласительной комиссии, назначается этими четырьмя посредниками сторон, а при отсутствии соглашения между ними - Генеральным секретарем ООН по просьбе любой из сторон. Итогом деятельности комиссии становится доклад, подготовленный в течение года, который делается на основе заслушивания сторон, рассмотрения претензий и возражений и в котором даются предложения сторонам с целью достижения дружественного урегулирования спора. В докладе, независимо от того, достигнута ли договоренность или нет, комиссия дает свои заключения по всем вопросам факта или права, относящимся к спору, и такие рекомендации, которые, по ее мнению, являются целесообразными для мирного разрешения спора.

Думается, что главным недостатком процедуры примирения является то, что любая из сторон вправе прекратить деятельность комиссии. А в случае достижения согласия, рекомендации комиссии в докладе носят необязательный характер. В то же время, принципиально важно то обстоятельство, что обращение к согласительной процедуре может быть инициировано в одностороннем порядке. Так, для некоторых категорий споров предусматривается обязательная согласительная процедура, например, в соответствии с Разделом II Приложения V Конвенции ООН по морскому праву. Он гласит, что разбирательство может возбудить любая сторона, а сторона, получившая соответствующее уведомление «обязана согласиться на разбирательство по согласительной процедуре», причем, отказ от разбирательства не препятствует возбуждению разбирательства. К вышеупомянутой категории споров относятся споры, возникающие у государств, проводящих научные исследования в исключительной экономической зоне или на континентальном шельфе другого государства; в случаях произвольного отказа прибрежного государства выделения государству, не имеющему выхода к морю, или государству, находящемуся в географически неблагоприятном положении остатка допустимого улова.

Сам доклад согласительной комиссии, в котором отражаются соображения по спорным вопросам, как фактическим так и правовым, служит базой для дальнейших переговоров о заключении соглашения.

Организационные вопросы деятельности согласительных комиссий вырабатываются специально для каждого случая «ad hoc», а если стороны в споре являются участниками соглашения, то в соответствии с процедурой, предусмотренной данным соглашением. Состав комиссии, как правило, состоит из нечетного числа членов, один из которых (обычно третий или пятый) по обоюдному согласию назначается председателем.

В качестве председателя может выступать Председатель Международного Суда - если стороны не пришли к компромиссу в вопросе подбора кандидатуры (например, согласно ст. 7 Европейской конвенции о мирном разрешении споров 1957 г.). Члены комиссии могут быть выбраны и из списка мировых посредников. Целесообразность создания такого списка, который периодически обновляется, была одобрена в резолюции 268Е)/111/ Генеральной Ассамблеи от 28 апреля 1949 г. Подобные списки существуют и на региональном уровне, например, составленный в соответствии с Пактом Боготы или Протоколом ОАЕ.

Правила процедуры предусматриваются договорами, устанавливающими согласительную процедуру, или комиссия сама определяет собственную процедуру. Как правило, решения комиссии по процедурным вопросам, а также доклад и рекомендации принимаются большинством голосов ее членов. Что касается сроков, то применение процедуры, обеспечивающей необходимую связь между внесудебными и судебными процедурами, должна дать желаемый результат в пределах разумного периода времени. Соответственно, в международных соглашениях, предусматривающих согласительную процедуру, установлены временные рамки. В современной договорной практике чаще прибегают к увеличению этих сроков (в основном от 6 месяцев до 1 года). При согласии сторон эти сроки могут быть и сокращены. Возможно прекращение согласительной процедуры, как, например, предусмотрено Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. Ст. 8 Приложения V устанавливает, что «Разбирательство по согласительной процедуре прекращается, когда достигнуто урегулирование, когда стороны приняли или одна сторона отклонила рекомендации, содержащиеся в докладе, путем письменного уведомления Генерального секретаря Организации Объединенных Наций, или по истечении трех месяцев после даты препровождения доклада сторонам». Что касается обязательности самих результатов применения согласительной процедуры, то п. 6 Приложения к Венской конвенции о праве международных договоров содержит следующее положение: «Доклад Комиссии, включая любые содержащиеся в нем выводы о вопросах факта, не является обязательным для сторон и представляет собой лишь рекомендацию, предложенную на рассмотрение сторон с целью обеспечения полюбовного решения спора».

Впоследствии предпринимались попытки придать рекомендациям некоторую правовую силу, как это имеет место в Венской конвенции об охране озонового слоя (1985 г.), предусматривающей, что: «Комиссия выносит окончательное решение, имеющее рекомендательный характер, которое стороны добросовестно учитывают».

Более жесткое требование к выполнению рекомендаций согласительной процедуры дается в Договоре о создании Организации государств в восточной части Карибского бассейна (1981 г.). П. 3 ст. 14 этого договора гласит, что «государства-члены обязуются рассматривать упоминаемую в предыдущем пункте согласительную процедуру в качестве обязательной. Любые решения или рекомендации Согласительной комиссии, выносимые для урегулирования спора, являются окончательными и обязательными для государств-членов».

В заключение отметим, что на основании двусторонних договоров, страны нередко обращались к услугам согласительных комиссий. Среди них - Комиссия Чако 1929 г., созданная в соответствии с Межамериканской общей конвенцией по примирению; Франко-сиамская комиссия 1947 г., созданная в соответствии с Женевским Общим актом 1928 г.; Итальяно- швейцарская комиссия 1956 г., созданная в соответствии с двусторонним договором 1924 г. Примером согласительной комиссии «ad hoc» явилась согласительная комиссия 1981 г. между Норвегией и Исландией для разрешения спора о Ян-Майене.

Анализ практики применения согласительной процедуры в международных отношениях свидетельствует о тенденции укрепления ее значения и места в системе средств мирного урегулирования. Если, традиционно, согласительная процедура рассматривалась лишь в качестве факультативной третейской процедуры, то применение «новой» согласительной процедуры, которая впервые была закреплена в Венской конвенции 1969 г. о праве международных договоров и позже получила свое развитие в Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. и др. соглашениях, становится обязательной.

2.6 Арбитраж

Под международным арбитражем понимают организованное на основе соглашения (компромисса) между спорящими сторонами судебное разбирательство международного спора в целом или отдельных его элементов лицом (арбитром), либо группой лиц (арбитрами), решения которых обязательны для сторон.

Несмотря на то, что в течение тысячелетий споры решались силой оружия, тем не менее, уже государствам Древнего Востока, античным государствам Греции и Рима была знакома процедура третейского суда.

Указывая на сроки возникновения международного арбитража и международного судебного разбирательства, Э. А. Пушмин писал: «Если международный арбитраж относится к числу старейших институтов международного права и применялся еще в Древнем Мире (Китай, Древняя Греция, Древний Рим), то международное судебное разбирательство - это новый международно-правовой институт» [41, c. 113].

Значительным шагом вперед в утверждении международного арбитража и установлении международно-правовой регламентации его деятельности стали Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг. по мирному разрешению споров. Определяя задачи международного трибунала, ст. 15 указанных конвенций содержали в себе положение о том, что «Международный третейский суд имеет предметом решение разногласий по их выбору и на основании уважения к праву».

Существенным преимуществом арбитражных решений является то, что формально, с вынесением арбитражного решения - спору положен конец. Как отмечал Л. Оппенгейм: «Арбитражное решение является окончательным, если в договоре об арбитраже не обусловлено иное». В то же время, это же обстоятельство делает процедуру уязвимой, «удерживая» государства-стороны в споре от более частого обращения в арбитраж по наиболее болезненным вопросам, поскольку, как и в случае рассмотрения спора Международным Судом, решения не только обязательны, но и окончательны и обжалованию не подлежат (ст. 60 Статута Международного Суда). Подтверждая безусловную обязательность выполнения любого вынесенного арбитражем решения, Ч. Хайд отмечал, что: «Возможность арбитражного разрешения бесспорно не зависит от важности вопроса, являющегося предметом спора, или от политики спорящих государств» [48, c. 461].

То обстоятельство, что спор затрагивает так называемые «жизненные интересы, честь или независимость» государства или «имеет политический характер», не означает, что он не может быть передан на рассмотрение арбитражного органа. Часто, соображения, связанные с принадлежностью спора к одной из вышеназванных категорий используются государствами для того, чтобы не подчинять некоторые категории споров арбитражному разбирательству. Подобное поведение государства может быть продиктовано уязвимостью его международно-правовой позиции, отсутствием уверенности в том, что оно сможет убедить третейских судей в обоснованности своих претензий, неверие в их беспристрастие и возможную политическую ангажированность и, в результате, опасениями последствий при вынесении неблагоприятного решения.

Озабоченность государств возможностью подобного хода развития при обращении к процедуре арбитража явилась причиной того, что в некоторых международных соглашениях из сферы компетенции международного арбитража были исключены такие категории споров, как «вытекающие из фактов или событий, произошедших до заключения договора, устанавливающего арбитражное разбирательство»; споры по вопросам, относящимся к исключительной юрисдикции государства; споры, касающиеся территориальной целостности государства; споры, касающиеся военной деятельности, включая военную деятельность некоммерческих государственных судов и самолетов, и, наконец, споры, урегулирование которых по Уставу ООН возложено на Совет Безопасности, за исключением случаев, когда Совет Безопасности решает снять вопрос со своей повестки, призвав стороны применить иную процедуру мирного урегулирования.

В современной практике международных отношений, одним из первых специализированных учреждений ООН, предусматривающих процедуру арбитража, стала Всемирная метеорологическая организация. Конвенция о всемирной метеорологической организации (от 11 октября 1947 г.), в ст. 29 предусматривала эту процедуру урегулирования споров, оговорив, что спор разрешается единоличным арбитром, а не арбитражной комиссией. В дальнейшем процедура арбитражного рассмотрения споров утвердилась и в других учредительных документах специализированных учреждений ООН, в том числе Всемирного почтового Союза, МОТ, ЮНЕСКО, ЮНИДО и др.

Обращение к арбитражу может быть предусмотрено как многосторонним, так и двусторонним договором, может быть общим или «аd hoс». Причем, согласие сторон на арбитражное разбирательство может быть выражено как до, так и после возникновения спора. Нередко в международно-правовых договорах можно встретить «компромиссную оговорку». Поскольку арбитражные оговорки не содержат конкретных положений относительно формирования, деятельности и процедуры арбитража, стороны до передачи спора в арбитраж заключают специальное соглашение, именуемое компромиссом. В компромиссе, как правило, оговаривается: состав суда, включая число и порядок назначения ее членов и заполнение вакансий; назначение представителей сторон, участвующих в споре; вопросы, предлагаемые к рассмотрению; правила процедуры; применимое право; обязательность постановлений суда; права и обязанности сторон, а также технические вопросы.

Следует добавить, что данный перечень лишь очертил круг вопросов, которые в обязательном порядке должны быть упомянуты в специальном соглашении. Максимально подробное описание всех условий, правил и процедур в компромиссе позволит избежать возможных противоречий или разночтений после вынесения решения. Возможно предоставление самим арбитрам выработку правил процедуры. В качестве примера можно привести Специальное соглашение между Францией и Соединенными Штатами Америки (от 22 января 1963 г.) по вопросу о толковании Соглашения о воздушных транспортных сообщениях. Ст. 5 предусматривает, что «арбитраж, с учетом положений специального соглашения, определяет свою собственную процедуру и все вопросы, связанные с проведением арбитражного разбирательства».

Другим ключевым моментом, который может кардинально повлиять на вынесение арбитражем решение, является применимое право. Так, профессор Б. М. Клименко писал: «Арбитражу могут быть предписаны определенные источники права, которыми он должен руководствоваться: принципы международного права, соглашения сторон или иные соглашения, иные международные документы, обычаи и т. п.» [33, c. 77]. Во многих арбитражных соглашениях указывается, что применимым правом является международное право. В других случаях может быть ссылка на определенные нормы и принципы международного права. В случаях, когда вообще не говорится о применимом праве, арбитры руководствуются, как правило, положениями ст. 38 Статута Международного Суда.

Следует отметить, что возможность определения и выбора применимого права присуща лишь арбитражу и во многом благодаря этому обстоятельству стороны в споре предпочитают обращение к этой процедуре.

Другой особенностью, обеспечивающей «гибкость» арбитража, является возможность применения неправовых принципов, таких как объективность, справедливость и др. Последний принцип был применен, например, в арбитражном разбирательстве 1987 г. в споре о границе между Колумбией и Эквадором. Допустимость применения этих принципов, предусмотрена ст. 28 Пересмотренного Общего акта о мирном разрешении споров 1949 г. В ней предусмотрен следующий порядок: «Если в специальном соглашении нет соответствующих положений или никакого специального соглашения не заключено, суд применяет в отношении существа спора нормы, перечисленные в ст. 38 Статута Международного Суда. Если нормы, применимой к данному спору, не существует, суд принимает решение ex aequo et bono».

Особый интерес представляет процедура применения арбитража предусмотренная Конвенцией ООН по морскому праву 1982 г. Словарь международного морского права определяет его в качестве одной из «обязательных процедур урегулирования споров, влекущих за собой обязательные решения».

Существенным достоинством системы мирного урегулирования споров по Конвенции ООН по морскому праву является обязательная процедура применения арбитража, если, конечно, государства-стороны в споре не договорились об ином. Согласно ст. 287 этой Конвенции, государство-участник может избрать Арбитраж в качестве средства урегулирования, причем, сторона в споре, не охватываемом действующим заявлением о выборе процедуры урегулирования споров, считается согласившейся на Арбитраж. Более того, если государства-стороны в споре не пришли к единому мнению в выборе процедуры урегулирования, то спор может быть передан только на арбитраж, если, конечно, стороны не договорились об ином.

В Конвенции предусмотрена также возможность применения специального арбитража как средства урегулирования споров, касающихся толкования или применения норм самой Конвенции. Были выделены категории споров, при возникновении которых предусматривается обращение к Специальному арбитражу. В их числе споры, касающиеся рыболовства; защиты и сохранения морской среды; морских научных исследований; судоходства, включая загрязнения с судов в результате захоронения отходов.

Важным фактором, входящим в компетенцию Специального арбитража, является то, что стороны в любое время могут договориться просить Специальный арбитраж провести расследование и установить факты, вызвавшие спор. Причем, если стороны не договорились об ином, то установление факта рассматривается как окончательное.

По просьбе сторон в споре специальный арбитраж может сформулировать рекомендации, которые создадут основу для рассмотрения сторонами вызвавших спор вопросов. Решение специального арбитража принимается большинством голосов его членов, оно является окончательным и не подлежит обжалованию, если стороны в споре не договорились о процедуре обжалования.

Согласно Конвенции по примирению и арбитражу в рамках СБСЕ, для применения Арбитража СБСЕ недостаточно инициативы одной стороны, а необходимо согласие всех сторон в споре. П. 1 ст. 26 этой Конвенции указывает на то, что «просьба об арбитраже может быть представлена в любой момент по соглашению между двумя или несколькими государствами-участниками настоящей Конвенции и одним или несколькими другими государствами-участниками СБСЕ».

Конвенция устанавливает, что государства-участники в любое время «посредством уведомления («ipso facto»), без специального соглашения признают обязательной юрисдикцию Арбитражного трибунала при условии взаимности» (п. 2 ст. 26). Относительно процедуры возбуждения дела в Арбитражном трибунале предусматривается обычная практика. В соответствии с п. 1 ст. 27: «Если просьба об арбитраже представлена по соглашению, то в нем указывается предмет спора. При отсутствии согласия, полностью или частично, в отношении предмета спора каждая из сторон в нем может изложить свою позицию». Как и устанавливается большинством соглашений об арбитраже, п. 2 ст. 29 Конвенции предусматривает, что «арбитражный трибунал обладает по отношению к сторонам в споре полномочиями по установлению фактов и проведению расследований, необходимыми ему для выполнения своих задач».

Важно то, что Конвенцией допускается рассмотрение и вынесение решения по спору даже в отсутствие стороны-ответчика. Так, в п. 7 ст. 29 сказано: «В случае, если одна или несколько сторон в споре не являются в Трибунал, то другая или другие стороны в нем могут обратиться в Трибунал с просьбой решить вопрос в ее или в их пользу. В этом случае Трибунал выносит решение, предварительно убедившись в наличии у него соответствующей компетенции и в обоснованности претензий стороны или сторон, участвующих в разбирательстве».

Признав решение, вынесенное Трибуналом, окончательным и обжалованию не подлежащим, «вместе с тем, стороны в споре или одна из сторон могут обратиться в Трибунал с просьбой дать толкование своего решения в том, что касается его смысла или сферы применения» (п. 3 ст. 31).

Что касается возможности пересмотра вынесенного решения, то Конвенция указывает лишь одно основание. «Просьба о пересмотре может быть подана лишь на основании вновь открывшихся обстоятельств, которые по своему характеру могут оказать решающее влияние на исход дела и которые при вынесении решения не были известны ни Трибуналу, ни стороне или сторонам в споре, требующим пересмотра» (п. 4 ст. 31).

Процедуры общего характера, в том числе методы работы и разбирательства, расходы арбитража и административные аспекты его деятельности, оговариваются в каждом отдельном случае. Представители сторон в споре подают состязательные бумаги, которые могут быть ограничены меморандумами и контрмеморандумами и должны представляться в порядке и в сроки, определенные арбитражем.

Арбитраж может определять также порядок и сроки устного производства и представления соответствующих документальных доказательств. В отношении документальных доказательств ст. 75 Гаагской конвенции 1907 г. предусматривает, что «стороны обязуются предоставить суду, настолько полно, насколько они считают возможным, всю информацию, требуемую для решения спора».

Результатом арбитражного разбирательства является арбитражное решение, имеющее обязательную силу для сторон в споре. Во всех специальных соглашениях стороны в споре указывают, что они обязуются подчиниться решению, вынесенного данным арбитражным органом.

В случае необходимости, если это было оговорено сторонами или на основании ст. 82 Гаагской конвенции 1907 г., возможно толкование вынесенного решения. В специальных соглашениях могут быть предусмотрены и сроки, в течение которых решение предается гласности.

И, наконец, договоренность, которая может быть отражена в специальном соглашении - это исполнение вынесенного решения. Относительно механизма осуществления решения ст. 82 Гаагской конвенции 1907 г. гласит: «всякий спор, который мог бы возникнуть между сторонами относительно толкования и исполнения решения, подвергается, при отсутствии иного соглашения, разбирательству суда, который вынес это решение».

2.7 Международная судебная процедура

Международный суд - орган, состоящий из независимых судей, призванный разрешать межгосударственные споры, путем вынесения обязательных для сторон решений.

Как отмечает M. JI. Энтин, с помощью международных судебных учреждений «решается широкий круг задач, начиная от окончательного урегулирования различного рода международных споров и разногласий и вплоть до юридического обеспечения политической, экономический и социо-культурной интеграции» [51, c. 56].

Международная судебная процедура имеет ряд общих черт с арбитражем. Как подчеркивает Г. Г. Шинкарецкая: «В последние годы отмечаются тенденции, позволяющие говорить о сближении процедур международного суда и международного арбитража» [50, c. 19]. В некотором смысле доказательством этого является практика передачи спорных дел на рассмотрение неполного состава Суда, его камер, что практически означает хоть и ограниченное, но участие сторон в споре на состав Суда.

Первая же попытка такого воздействия на формирование состава суда увенчалась успехом. В 1982 г. в споре между Канадой и США по вопросу разграничения залива Мен, благодаря пересмотру в 1978 г. своего Регламента, Международный суд предоставил возможность государствам влиять на процесс образования камер «ad hoc». Постановлением (от 20 января 1982 г.) Суд сформировал камеру в точном соответствии с пожеланиями сторон и впоследствии, вынесенное Судом решение было встречено сторонами с удовлетворением и выполнено ими.

Некоторые авторы усматривают тенденцию придания международным судам черт арбитража. Она проявляется как в поведении государств (возрастающее количество случаев неявки в суд и оспаривание решений суда), так и в деятельности самого суда в направлении создания условий для более частого обращения государств к судебному способу урегулирования споров. В частности, речь идет о новой системе камер «ad hoc».