Основы права

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. СООТНОШЕНИЕ НОРМ ГРАЖДАНСКОГО И ВЕКСЕЛЬНОГО ПРАВА

право уголовный арбитражный суд

Базируясь на основных принципах гражданского права, вексельное право обладает специфическими приемами и способами, с помощью которых происходит правовое регулирование вексельных отношений. Именно существование тесной правовой связи между вексельным и гражданским правом позволяет причислить вексель к числу институтов гражданского права.

"Сила векселя", отличающая вексель от общегражданского обязательства, пред-став-ляет сложную систему правил, касающихся прав и обязанностей по векселю. Общий тон этих правил отражает выражение "вексельная строгость", воспроизводящее средневековое выражение "rigon cambialis"¹.

Вексельное право начинается там, где возникает специфическое, отличное от общегражданского, правовое регулирование отношений по поводу векселя.

Попытка определения некоторых наиболее важных, на наш взгляд, особенностей, установленных нормами вексельного законодательства по сравнению с положениями гражданского права, может стать полезной при изучении правовой природы векселя.

I. Вексель включает в себя несколько совершенно самостоятельных обязательств участников (векселедателя, индоссантов, авалистов, акцептанта), каждое из которых по своей юридической природе является односторонней сделкой, действительность которой не зависит от действительности остальных. Одностороннее обязательство индоссанта по передаче векселя устанавливает для него ответственность не только за действительность передаваемого требования, но и за его осуществление.

Каждое из обязательств, заключенных в векселе, характеризуется признаком абстрактности, что означает отсутствие какой-либо связи данного обязательства с основанием его выдачи. Безусловно, с точки зрения гражданского права такая связь присутствует, поскольку любое обязательство имеет под собой основу, или causa, сделки, но в рамках вексельного права каузальность вексельных обязательств игнорируется. " Должник по векселю обязан в указанный срок произвести платеж вне всякой зависимости от того, получил ли он что-либо в свое время от кредитора" ².

Каждое из обязательств, заключенных в векселе, безусловно: отсутствуют какие-либо условия или оговорки, способные повлиять на действительность вексельного обязательства. Наличие в тексте вексельного предложения (обязательства) пометок, обусловливающих его исполнение, лишает такой документ вексельной силы и служит основанием для применения к нему норм гражданского права.

IV. Для векселя характерен принцип строгого формализма, нарушение которого может повлечь за собой негативные последствия, в частности лишение документа, в котором отсутствует хотя бы один из обязательных реквизитов векселя, вексельной силы и, следовательно, невозможность для лиц, причастных к такому документу, защищать свои интересы, основываясь на нормах вексельного законодательства. Отношения, возникающие по поводу документа, лишенного вексельной силы, регулируют нормы гражданского права.

Вексельное законодательство устанавливает более короткие, по сравнению с общегражданскими, сроки исковой давности по требованиям кредитора к обязанным по векселю лицам. Так, согласно ст. 70 Положения о переводном и простом векселе (далее -- Положение) исковые требования векселедержателя против индоссантов и против векселедателя погашаются истечением одного года со дня протеста, совершенного в установленный срок или со дня срока платежа, в случае оговорки об обороте без издержек. Исковые требования индоссантов друг к другу и к векселедателю погашаются истечением шести месяцев, считая со дня, в который индоссант оплатил вексель, или со дня предъявления к нему иска.

Свойство публичной достоверности векселя, характерное, впрочем, и для иных видов ценных бумаг, обеспечивает повышенную оборотоспособность данных финансовых инструментов и устраняет нежелательное промедление в процессе совершения сделок с ними. "Общие положения гражданского права по вопросу о том, кто имеет право требовать исполнения обязательства и кому оно должно быть исполнено, представляют целый ряд практических неудобств, особенно в случае перехода требования от одного субъекта к другому. Неудобства, присущие общим положениям гражданского права, заключаются в тех рисках, которые создаются для участников правоотношений, а также в способах их распределения между ними. Правоотношениям, выраженным в ценных бумагах, свойственны иные риски и иное их распределение, более целесообразное с точки зрения делового оборота. С точки зрения общих начал гражданского права должник освобождает себя от обязательства только исполнением действительному кредитору. В правоотношениях, связанных с ценными бумагами, должник освобождается от ответственности перед действительным кредитором, если он учинил исполнение предъявителю бумаги, надлежащим образом легитимированному согласно положениям об отдельных видах ценных бумаг".

VII. Должник по векселю вправе предъявлять только такие возражения против требований платежа, которые вытекают из самого векселя (его реквизитов) -- не- соблюдение формальных требований, либо из непосредственных (личных) отношений должника и векселедержателя, либо из недобросовестности векселедержателя, проявившейся при приобретении векселя.

VIII. Вексельные правоотношения предусматривают институт вексельного пору- чительства -- авалирования векселя. Правовую природу аваля можно определить путем сравнительного анализа условий поручительства и банковской гарантии, выявив таким образом, к какому виду способов обеспечения обязательств тяготеет аваль.

В соответствии с нормами главы VI Положения платеж по векселю может быть обеспечен полностью или в части вексельной суммы посредством аваля. Аваль может быть оформлен различными способами, но во всех случаях необходимо соблюдение письменной формы. Так, согласно ст. 31 Положения аваль дается на переводном векселе или на добавочном листе; он может быть дан и на отдельном листе, с указанием места его выдачи. Аваль выражается словами "считать за аваль" или всякой иной равнозначной формулой; он подписывается тем, кто его дает. Причем для аваля достаточно одной лишь подписи, поставленной авалистом на лицевой стороне векселя, если только эта подпись не поставлена плательщиком или векселедателем.

Обязательность письменной формы характерна для банковской гарантии и договора поручительства.

Как и положения Гражданского кодекса о поручительстве, нормы вексельного законодательства не содержат ограничений по субъектному составу поручителей по векселям. Следовательно, в качестве авалиста может выступать любое дееспособное платежеспособное лицо.

Однако в п. 11.7 Рекомендаций по использованию векселей в хозяйственном обороте, утвержденных письмом Центробанка РФ от 9 сентября 1991 года № 14-3/30, есть положение, согласно которому вексельное поручительство дается третьим лицом (обычно банком). Безусловно, данная норма носит лишь рекомендательный характер и никоим образом не может быть основанием к исключению из числа потенциальных авалистов небанковских учреждений или физических лиц. В то же время гарантом согласно ст. 368 ГК может быть только банк, небанковское кредитное учреждение или страховая организация.

По своей юридической природе поручительство представляет собой заключаемый в письменной форме гражданско-правовой договор между кредитором по основному обязательству и лицом, выдавшим поручительство (поручителем) по обязательствам должника. Аваль -- односторонняя сделка, в результате которой авалист выдает гарантию за платеж (часть платежа) по обязательствам конкретного должника перед любым лицом, которое в конечном итоге объявит себя кредитором по вексельному правоотношению. Односторонний характер сделки по выдаче вексельного поручительства сближает его с банковской гарантией, которая оформляется по просьбе принципала в качестве письменного обязательства уплатить кредитору (бенефициару) денежную сумму (согласно условиям даваемого гарантом обязательства).

Как и банковская гарантия, вексельное поручительство -- абстрактное обязательство. Это подтверждает ст. 32 Положения: обязательство авалиста действительно даже в том случае, если то обязательство, которое он гарантировал, окажется недействительным по какому бы ни было основанию, иному, чем дефект формы. Статья 370 ГК указывает на то, что предусмотренное банковской гарантией обязательство гаранта перед бенефициаром не зависит в отношениях между ними от того основного обязательства, в обеспечение исполнения которого она выдана, даже если в гарантии содержится ссылка на это обязательство. В то же время общегражданское поручительство носит акцессорный характер (см. ст. 367 ГК).

Ответственность авалиста предполагается солидарной с тем лицом, за кого выдано данное поручительство. Общегражданское поручительство также предусматривает солидарную ответственность поручителя, однако в договоре между поручителем и кредитором характер ответственности может быть изменен, субсидиарная ответственность поручителя может быть допущена и законом. Условия банковской гарантии предусматривают солидарное исполнение обязательства кредитору, но ответственность гаранта ограничивается сроком, на который выдана гарантия. За пределами указанного срока ответственность гаранта прекращается и кредитор не вправе предъявить ему требование о погашении основного обязательства. По смыслу ст. 32 Положения авалист отвечает так же, как и тот, за кого он дал аваль. Это означает, что аваль действует в течение всего срока обращения векселя и установленного срока исковой давности по требованиям к обязанным лицам, за которых он был выдан.

Текст документа приводится по неофициальному источнику: О денежной системе и расчетах в Российской Федерации. Нормативные акты. -- М., 1995, с. 108. (Далее -- Рекомендации ЦБ РФ).

Поручительство прекращается с переводом на другое лицо долга по обеспеченному поручительством обязательству, если поручитель не дал кредитору согласия отвечать за нового должника (п. 2 ст. 367 ГК). Другими словами, законодатель допускает ситуацию, при которой поручителю предоставляются два возможных варианта поведения в том случае, если должник осуществил перевод долга на третье лицо: либо прекратить действие поручительства, либо принять на себя обязательство за нового должника. С точки зрения профессиональных банковских интересов или иных экономических соображений поручителя данная операция может оказаться выгодной. Именно поэтому в данном случае законодательство предусматривает диспозитивную норму. Вексельные правоотношения не создают возможности перевода долга в общегражданском смысле. Вексельный должник вправе лишь ограничить свою ответственность путем включения в текст векселя оговорки "без оборота на меня" либо иной аналогичной по смыслу, а также назначить посредника в платеже (акцепте). Но данные процедуры не могут отождествляться с институтом перевода долга.

В этой связи интересен вопрос: возникает ли обязательство авалиста, если индоссант, за которого выдан аваль, оградил себя безоборотной оговоркой? Вексельное поручительство представляет собой одностороннюю сделку авалиста, возлагающую на последнего обязанность погасить вексельное обязательство на тех же условиях, которые предусмотрены для лица, за счет которого выдан аваль. Другими словами, авалист несет солидарную ответственность с лицом, за которое выдано вексельное поручительство.

В том случае, если лицо, за которое выдан аваль, посредством "безоборотной оговорки" самостоятельно исключает себя из числа ответственных по векселю лиц, обязательство авалиста следует рассматривать как выданное за не обязанное по векселю лицо. "Следовательно, поручительство за лицо, не обязанное по векселю, не есть аваль. Поручительство за лиц, выполнивших безоборотный и именной индоссаменты, не должно признаваться авалем и не связывает лиц, выполнивших таковое"⁵.

Положение о том, что "авалист отвечает так же, как и тот, за кого он дал аваль", означает не только одинаковый объем ответственности, но и равные условия ее наступления.

Поручитель и гарант, принимая на себя обязательство по обеспечению исполнения обязательства третьего лица (должника, принципала), знают личность кредитора, перед которым являются солидарными должниками. Это подтверждается тем, что договор поручительства заключается между поручителем и кредитором, а банковская гарантия -- это письменное обязательство гаранта, адресованное бенефициару. Причем по общему правилу принадлежащее бенефициару по банковской гарантии право требования к гаранту не может быть передано другому лицу, за исключением тех случаев, когда такая возможность прямо предусмотрена в тексте гарантии. Специфика вексельного поручительства обусловлена тем, что, авалируя вексель, поручитель заранее не знает и в принципе не может знать того кредитора, который предъявит к нему требование об уплате вексельной суммы. Это объясняется свойством повышенной оборотоспособности векселя как ордерной ценной бумаги. Кредитором авалиста может быть любой последующий индоссант вплоть до конечного векселедержателя.

Договор поручительства может быть заключен для обеспечения обязательства, которое возникнет в будущем (ст. 361 ГК). Аваль также может обеспечивать как существующее, так и потенциально возможное в будущем требование (а именно требование к векселедателю неакцептованной тратты).

Следует согласиться с мнением В. А. Белова о том, что аваль представляет собой сделку особого рода, специфичную как по форме, так и по содержанию, в связи с чем его надо рассматривать как "иное обязательство", предусматривающее исполнение за третье лицо в денежной форме.

Белов В. А. Вексельное законодательство России. -- М., 1996, с. 136. Белов В. А. Практика вексельного права. -- М., 1998, с. 195.

ГХ. Статья 47 Положения содержит указание на то, что все выдавшие, акцептовавшие, индоссировавшие переводной вексель или поставившие на нем аваль являются солидарно обязанными перед векселедержателем. Термин "солидарно обязанные", по нашему мнению, употреблен не совсем правомерно. Несмотря на то, что юридическая природа обязательств векселеучастников имеет некоторые сходные черты с общегражданскими солидарными обязательствами, говорить о полном их сходстве некорректно.

Фиктивным банкротством по смыслу п. 1 ст. 10 Закона о банкротстве является обращение должника в арбитражный суд с заявлением о признании его банкротом при наличии возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объеме.

Как видим, данное определение применяется исключительно в рамках возбужденного в арбитражном суде производства по делу о банкротстве. Выделяются два признака фиктивного банкротства: обращение должника в арбитражный суд и наличие возможности удовлетворить все требования кредиторов. Следовательно, если у должника есть возможность удовлетворить требования кредиторов и производство в арбитражном суде возбуждается не по заявлению должника, а по заявлению иных лиц, указанных в ст. 6 Закона о банкротстве, фиктивного банкротства не возникает. В равной мере нет его и тогда, когда должник, обратившийся с заявлением, располагает возможностью удовлетворить часть требований кредиторов, в том числе и очень существенную часть, но не в полном объеме.

Из изложенного усматриваются определенные недостатки законодательного определения фиктивного банкротства. Так, если с заявлением о признании банкротом должника, располагающего возможностью удовлетворения всех требований кредиторов, обращается кредитор, фиктивного банкротства не возникает. Между тем фиктивное банкротство влечет за собой ответственность должника перед кредиторами за ущерб, причиненный подачей такого заявления. В случае недобросовестного обращения кредитора с заявлением права добросовестных кредиторов не защищены.

Видимо, фиктивное банкротство и его последствия должны наступать не только тогда, когда субъектом соответствующего заявления в арбитражный суд является сам должник, но также и иное лицо, указанное в ст. 6 Закона о банкротстве. Недобросовестность должника заключается не только и не столько в самом факте его обращения с соответствующим заявлением, а в том, что он, имея возможность рассчитаться с кредиторами, тем не менее уклоняется от этого.

Кроме того, необходимо учитывать, что обращение в арбитражный суд с заявлением о банкротстве влечет за собой проведение сложной судебной процедуры. Удовольствие это дорогое, и состоятельный должник, который довел дело до возбуждения процедуры банкротства, должен нести за это ответственность независимо от того, кто обращается в суд с соответствующим заявлением.

Следовательно, необходимо законодательно расширить понятие фиктивного банкротства, определив, что, если в производстве по делу о банкротстве будет установлено, что должник имел возможность своевременно удовлетворить все требования кредиторов, срок платежа по которым наступил до момента возбуждения в арбитражном суде производства по делу о банкротстве (фиктивное банкротство), он несет перед кредиторами ответственность за ущерб, причиненный подачей такого заявления. При этом не должно иметь значения, кто является заявителем.

Помимо обязанности должника по возмещению убытков фиктивное банкротство влечет за собой принятие арбитражным судом решения об отказе в признании должника банкротом. Это решение, где в соответствии со ст. 51 Закона о банкротстве должна быть названа причина отказа -- установление фиктивного банкротства, и будет служить основанием для обращения пострадавших кредиторов с соответствующими требованиями.

Понятие фиктивного банкротства известно и уголовному законодательству. В соответствии со ст. 197 УК РФ фиктивным банкротством называется заведомо ложное объявление руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем о своей несостоятельности в целях введения в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов, если это деяние причинило крупный ущерб.

Как видим, определения, данные в Законе о банкротстве и в Уголовном кодексе, существенно отличаются, и не только с точки зрения содержания правовой ответственности, но и по субъектному составу и, если использовать уголовно-правовую терминологию, по объективной стороне деяния.

Преднамеренное банкротство

Преднамеренное банкротство, как следует из п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве, это банкротство, произошедшее по вине учредителей (участников) или иных лиц, в том числе по вине руководителя должника, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо иным образом определять его действия¹. В случае преднамеренного банкротства названные лица отвечают перед кредиторами субсидиарно.

В законодательстве отмечены случаи ответственности лиц, определяющих деятельность другого лица, по долгам этого второго лица (п. 3 ст. 53, п. 3 ст. 56, пп. 2, 3 ст. 105 ГК; п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве)². Преднамеренное банкротство является одним из них.

Проблема преднамеренного банкротства сложна. Какие субъекты охватываются понятием "иные лица, имеющие право давать обязательные для должника указания", относятся ли к ним органы государственной власти, дающие предписания, обременяющие должника? Что понимается под виной этих субъектов? Кто устанавливает эту вину? Можно ли считать банкротство преднамеренным, если действия или решения, приведшие к нему, не преследовали цели привести должника к банкротству, а имели характер коммерческого риска, например реализация инвестиционного проекта? С какого момента преднамеренное банкротство можно считать состоявшимся?

Эти и другие вопросы требуют фундаментальных научных исследований. Мы же коротко выскажемся по ряду позиций, характеризующих проблему преднамеренного банкротства.

Из предлагаемого законодателем определения данного понятия следуют два весьма важных вывода:

¦ преднамеренное банкротство и вытекающая из него ответственность перечисленных выше лиц наступают лишь в случае признания должника банкротом в установленном порядке: судебного признания банкротом или добровольного объявления должника о своем банкротстве;

Аналогичная норма содержится в ст. 50 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" // Росси₂йская газета, 1999, 4 марта.

Подобная ответственность по долгам должника в процессе банкротства известна и зарубежному праву. Так, по немецкому законодательству члены правления, виновные в несвоевременном обращении в суд с заявлением об открытии конкурсного производства или назначении реорганизационной процедуры, несут солидарную ответственность перед кредиторами. Во Франции установлена имущественная ответственность руководителей за доведение должника до банкротства. При этом руководителями могут являться как физические, так и юридические лица, определяющие деятельность должника.

¦ лица, отвечающие за преднамеренное банкротство, несут ответственность лишь в том случае, если они действовали в пределах предоставленных им законом или учредительными документами должника полномочий. Закон говорит о лицах, имеющих право давать должнику обязательные указания или иным образом определять его деятельность. Действия, на которые лицо не уполномочено, не могут быть причиной ответственности за преднамеренное банкротство. Так, если общее собрание акционеров неправомерно приняло решение по вопросу, не относящемуся к его компетенции, и исполнительный орган исполнил это решение, нести ответственность в случае банкротства при наличии признаков преднамеренного банкротства будут члены исполнительного органа, голосовавшие за это решение.

Субъекты преднамеренного банкротства

К ответственности за преднамеренное банкротство могут быть привлечены следующие лица.

Учредители (участники).

Их ответственность предопределена правом участия в высшем органе должника и принятия обязательных для него решений. Очевидно, что к ответственности могут быть привлечены те из учредителей (участников), кто голосовал за решения, приведшие должника к банкротству. Полагаем, что в ряде случаев отвечать должны также и те, кто, не участвуя в работе органа юридического лица, тем самым уклонился от принятия решения, способного предотвратить банкротство должника.

Собственник имущества юридического лица.

В соответствии с п. 2 ст. 113 и п. 8 ст. 114 ГК собственник имущества, находящегося в хозяйственном ведении или оперативном управлении унитарного предприятия, -- государство или муниципальное образование будут отвечать перед кредиторами этого предприятия, если банкротство последнего произошло по вине собственника. Таким же образом отвечает собственник, передавший свое имущество в оперативное управление созданному им учреждению.

Члены коллегиальных органов управления.

К этой группе относятся члены совета директоров в акционерных обществах, обществах с ограниченной ответственностью, члены коллегиальных органов управления в некоммерческих организациях.

Члены коллегиального исполнительного органа и единоличный исполнительный орган. К таким органам законодатель относит правление и дирекцию. Единоличные исполнительные органы -- это директор, генеральный директор, председатель правления.

Государственные органы.

Неправомерные действия и решения государственных органов и должностных лиц могут привести (и нередко приводят) к неблагоприятным имущественным последствиям для субъектов имущественных правоотношений. Конструкция ст. 1069 ГК, согласно которой вред, причиненный в результате действий (бездействия) государственных и иных названных в законе органов, подлежит возмещению за счет казны, на наш взгляд, позволяет использовать аналогию закона и применять правило о субсидиарной ответственности казны в случае банкротства должника по вине государственных и иных органов.

Иные лица, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо имеют возможность иным образом определять его действия.

Законодатель сформулировал рассматриваемую норму о преднамеренном банкротстве таким образом, что перечень лиц, ответственных за преднамеренное банкротство, остается открытым. Суду при рассмотрении конкретного дела предстоит, исходя из фактических обстоятельств, устанавливать, имело ли лицо фактическую возможность определять действия должника.

Преднамеренное банкротство в уголовном законодательстве и законодательстве о банкротстве

За преднамеренное банкротство, как и за фиктивное, существует уголовная ответственность. Уголовно наказуемым преднамеренным банкротством является умышленное создание или увеличение неплатежеспособности, совершенное руководителем или собственником коммерческой организации, а равно индивидуальным предпринимателем в личных интересах или интересах иных лиц, причинившее крупный ущерб либо иные тяжкие последствия (ст. 196 УК).

Как и в случае с фиктивным банкротством, между подходом законодателя к понятию преднамеренного банкротства в Уголовном кодексе и в Законе о банкротстве имеется существенная разница.

Во-первых, в УК существенно ограничен круг субъектов правонарушения (руководитель или собственник).

Во-вторых, уголовно наказуемое преднамеренное банкротство осуществляется только в отношении коммерческих организаций или индивидуальных предпринимателей.

В-третьих, для привлечения виновного к уголовной ответственности нет необходимости возбуждать процедуру банкротства.

В-четвертых, обязательным признаком состава преступления является наличие личного интереса субъекта или интереса иных лиц.

И наконец, в-пятых, в отличие от законодательства о банкротстве в уголовном законодательстве субъектом правонарушения может быть предприниматель без образования юридического лица³ .

Фактически уголовное законодательство и законодательство о банкротстве, используя одни и те же понятия, формулируют различные составы правонарушения. Уголовный кодекс по отношению к преднамеренному банкротству и фиктивному банкротству в основном воспринял формулировки ранее действовавшего Закона РФ "О несостоятельности (банкротстве) предприятий". В этом Законе анализируемые понятия рассмотрены большей частью вне связи с процедурой несостоятельности, возбужденной в арбитражном суде, и самостоятельного процессуального значения не имеют.

О субъективном условии ответственности за преднамеренное банкротство

По делу о банкротстве предпринимателя без образования юридического лица П., рассмотренному Арбитражным судом г. Москвы, Федеральная служба по делам о несостоятельности (банкротстве) на запрос Арбитражного суда совершенно справедливо отметила, что предприниматель без образования юридического лица не может быть субъектом преднамеренного бан-кротства.

Используемый в Законе о банкротстве термин "преднамеренное" на первый взгляд говорит о том, что правонарушение совершается умышленно и лишь субъекты, умышленно виновные, могут быть привлечены к ответственности. Однако анализ законодательства свидетельствует о том, что этот кажущийся очевидным вывод небесспорен.

Прежде всего, в самом определении преднамеренного банкротства (п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве) говорится о вине ответственных лиц, но не содержится указания на умысел как обязательную ее форму.

В норме ГК, посвященной ответственности учредителей (участников) и других лиц при банкротстве должника (ст. 56), не только не употребляется термин "пред-намеренное банкротство", но и вообще отсутствует всякое упоминание о вине.

Наибольшей определенностью характеризуются положения законодательства об акционерных обществах. В ст. 3 ФЗ "Об акционерных обществах" установлено: " Несостоятельность (банкротство) общества считается вызванной действиями (бездействием) его акционеров или других лиц, которые имеют право давать обязательные для общества указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, только в случае, если они использовали указанные право и (или) возможность в целях совершения обществом действия, заведомо зная, что вследствие этого наступит несостоятельность (банкротство) общества".

Таким образом, каждый из рассмотренных актов дает свой ответ на вопрос о субъективном условии ответственности за преднамеренное банкротство: Граждан-ский кодекс вообще не указывает на вину как условие ответственности, Закон о банкротстве говорит о виновных действиях, Закон об акционерных обществах обусловливает такую ответственность умышленной виной.

Налицо законодательная несогласованность. Тем не менее попытаемся найти ответ на поставленный вопрос о субъективном условии ответственности за преднамеренное банкротство.

Статьей 401 ГК установлен общий принцип виновной ответственности должника. Исключение сделано лишь для лиц, не исполнивших или ненадлежащим образом исполнивших обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности. При этом специальным законом или договором может быть установлено иное. Следовательно, действует правило, определенное специальным Законом о банкротстве, и вина является обязательным условием ответственности за преднамеренное бан-кротство.

Сложнее обстоит дело с формой вины. Обязательно ли наличие умысла в действиях нарушителя? Отвечая на поставленный вопрос, обратим внимание на следующие обстоятельства.

1. К ответственности за преднамеренное банкротство могут быть привлечены как физические, так и юридические лица (например, собственники и участники (акци-онеры) должника). Содержание умысла физического лица известно. Как определить умысел юридического лица?

Юридические лица приобретают права и обязанности через свои органы. Преднамеренное банкротство наступает в результате выполнения обязательных указаний лиц, названных в п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве. Любое указание, исходящее от юридического лица, можно персонифицировать. Всякий, кто законно и полномочно представляет юридическое лицо, приобретает права и обязанности для данного юридического лица. Следовательно, с этой точки зрения умышленные действия представителя юридического лица, приведшие к преднамеренному банкротству, могут быть вменены в вину представляемому юридическому лицу и влекут его ответственность.

Однако здесь возможно возникновение более сложных ситуаций. Так, представитель юридического лица -- собственника или участника должника, злоупотребляя имеющимися у него полномочиями, может давать последнему указания вопреки интересам представляемого лица и решениям его органов. В подобной ситуации действия представителя можно вменить в вину представляемому юридическому лицу, но об умысле последнего речи идти не может. Следовательно, принцип ответственности за умышленную вину в полном объеме не реализуется.

Наконец, думается, что арбитражному суду вообще не под силу решить вопрос об умысле юридического лица. Мы придерживаемся той точки зрения, что понятие умысла к юридическому лицу неприменимо⁴.

2. В гражданском праве вина должника предполагается. Чтобы освободиться от ответственности, должник должен доказать, что он принял все меры для надлежащего выполнения обязательства, проявил необходимую заботливость и предусмотрительность.

Но принцип презумпции умышленной вины должника делает вообще невозможным доказательство умысла или его отсутствия, ибо разница в формах вины лежит исключительно в сфере психической деятельности субъекта. Выявить эти различия в рамках процедуры банкротства не представляется возможным. Лицо, доведшее должника до банкротства, может доказать, что в банкротстве нет его вины, что им приняты все обычно требуемые меры заботливости и предусмотрительности. Доказать же, что оно не желало банкротства, а лишь неосторожно способствовало этому, что воля нарушителя не была направлена на возникновение несостоятельности, в данном случае невозможно.

В условиях презумпции вины должника отсутствие вины вообще доказуемо, отсутствие умысла -- нет. При рассматриваемых обстоятельствах всякая вина, отсутствие которой субъектом не доказано, будет считаться умышленной. И если законодатель, устанавливая умышленную вину в качестве условия ответственности, преследовал какую-то цель, эта цель не будет достигнута.

Известный уголовному и административному праву принцип презумпции невиновности в процедуре банкротства неприменим. Процедура установления преднамеренного банкротства не включает в себя стадий, аналогичных дознанию и предварительному следствию, поэтому доказывать вину в той или иной форме некому. Арбитражный суд, как, впрочем, и суд общей юрисдикции, должен осуществлять правосудие, а не доказывать наличие умысла или его отсутствие.

Мы отдаем себе отчет в сложности обозначенной проблемы, но подробное исследование формы вины юридических лиц не является предметом настоящей статьи. Ограничимся лишь одной аналогией. Судебная практика пришла к выводу о невозможности взыскания морального вреда в пользу юридических лиц, так как этим лицам не могут быть причинены физические и нравственные страдания. Но если юридические лица не могут страдать, значит, они не могут действовать сознательно, умышленно в собственном смысле этих слов. Сознание и воля есть свойства людей, то есть лиц физических.

3. Отмеченная несогласованность уголовного законодательства и законодательства о банкротстве, несовместимость рассматриваемых понятий не позволяют использовать возможности уголовного процесса для установления арбитражным судом факта преднамеренного банкротства.

Изложенное позволяет сделать вывод, что, несмотря на термин "преднамерен-ное", неудачно использованный законодателем, субъективное условие привлечения к ответственности за такое банкротство не ограничивается умышленной виной, а распространяется на всякую вину. Поэтому вернее было бы вместо термина "преднамеренное" использовать термин "виновное". Буквальное толкование содержания п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве подтверждает этот вывод. В таком случае упрощается задача суда, рассматривающего конкретное дело: применяется принцип презумпции вины лица, действия которого привели к банкротству должника, и используются известные практике критерии заботливости и предусмотрительности.

Принцип ответственности за умышленную вину, отраженный в Законе об акционерных обществах, на практике нереализуем. Остается либо отойти от этого принципа, в том числе путем внесения поправок в Закон, либо смириться с тем, что рассматриваемый институт в отношении акционерных обществ работать не будет⁵.

Установление фиктивного и преднамеренного банкротства

Обязанность по подготовке заключения о наличии признаков фиктивного или преднамеренного банкротства лежит на государственном органе по делам о банкротстве и финансовому оздоровлению⁶. Эти же признаки устанавливает и временный управляющий (п. 2 ст. 25, п. 1 ст. 61 Закона о банкротстве).

Полагаем, законодатель не случайно ограничил государственный орган и временного управляющего задачей по установлению только признаков лжебанкротства. Сам факт лжебанкротства они установить не в состоянии, поскольку не располагают полномочиями суда и выводы свои могут делать лишь на основании имеющихся у них документов и субъективной оценки.

Между тем, чтобы установить факт преднамеренного банкротства, необходимо доказать вину соответствующего лица. Имеющийся в распоряжении ФСДН и арбитражных управляющих инструментарий не позволяет это сделать. Их выводы о наличии признаков лжебанкротства являются лишь предположением факта фиктивного банкротства и преднамеренного банкротства. Не случайно на практике в своих заключениях на этот счет и арбитражные управляющие, и ФСДН обычно используют слова: "по мнению", "на взгляд" и пр. При этом речь идет исключительно о признаках лжебанкротства, но не о самом его факте. Окончательный вывод о лжебан-кротстве делает арбитражный суд.

Мы полагаем, что определенная коллизия между нормами Закона о банкротстве и Закона об акционерных обществах решается по принципу: "новый закон отменяет старый". Закон о банкротстве был принят позже, а потому и в отношении акционерных обществ в рассматриваемой части действует именно он.

В настоящее время этим органом является Федеральная служба России по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению (ФСДН), действующая на основании Положения, утвержденного постановлением Правительства РФ от 1 июня 1998 года № 537.

Установив фиктивное банкротство, арбитражный суд выносит решение об отказе в признании должника банкротом (п. 1 ст. 51 Закона о банкротстве). Отраженный в решении факт фиктивного банкротства становится юридическим фактом, что в дальнейшем будет служить для кредиторов основанием требовать возмещения ущерба, причиненного подачей должником заявления о банкротстве.

Сложнее обстоит дело с преднамеренным банкротством. В законодательстве о банкротстве нет ясности, кто и на каком этапе устанавливает преднамеренное банкротство как юридический факт, на основании которого виновные лица привлекаются к субсидиарной с должником ответственности. Специальная процедура привлечения к гражданско-правовой ответственности лица, виновного в преднамеренном банкротстве, отсутствует.

Наличие признаков преднамеренного банкротства, как было сказано, устанавливают ФСДН и временный управляющий.

Конкурсный управляющий может предъявить к лицам, виновным в преднамеренном банкротстве, требования о возмещении разницы между суммой требований кредиторов и конкурсной массой. Взысканные суммы включаются в конкурсную массу и используются для погашения требований кредиторов. Понятно, что это может быть сделано только во время конкурсного производства.

Очевидно также и то, что в судебном порядке такие требования будут рассматриваться отдельно по отношению к каждому конкретному нарушителю в соответствии с установленной подведомственностью и подсудностью за рамками процедуры банкротства.

Остается вопрос: каково значение выводов арбитражного суда, рассматривающего дело о банкротстве, для дальнейшего предъявления иска к виновному лицу?

С одной стороны, в требованиях Закона о банкротстве к решению суда о признании должника банкротом и открытии конкурсного производства нет указаний о необходимости включения в соответствующее решение выводов о преднамеренном банкротстве. Лицо, виновное в преднамеренном банкротстве, вполне может не быть участником дела о банкротстве, а значит, и принимать любые судебные акты в отношении этого лица неправомерно.

С другой стороны, свои выводы о наличии признаков преднамеренного банкротства временный управляющий и ФСДН представляют в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве.

Полагаем, логика этих обстоятельств свидетельствует, что окончательный вывод о наличии преднамеренного банкротства должен быть сделан в суде при рассмотрении конкретного иска к виновному в преднамеренном банкротстве лицу, в суде, который привлекает виновное в преднамеренном банкротстве лицо к имущественной ответственности.

Действующее законодательство не оставляет для конкурсного управляющего иной возможности, как только предъявлять иски к лицам, виновным в преднамеренном банкротстве. При этом выводы арбитражного суда, рассмотревшего дело о банкротстве, не будут иметь преюдициального значения, если ответчик не участвовал в деле о банкротстве. Заключения арбитражного управляющего и ФСДН, а также выводы суда, рассматривающего дело о банкротстве, станут для суда, рассматривающего конкретный иск конкурсного управляющего, лишь одним из доказательств, оценка которому может быть дана при полном, всестороннем и объективном рассмотрении дела с учетом возражений ответчика.

Помимо названных процессуальных проблем отметим, что конкурсный управляющий ограничен в возможности взыскания с виновных лиц недостающих для расчета с кредиторами сумм сроками конкурсного производства.

На наш взгляд, в рамках нынешнего законодательства практически применять институт преднамеренного банкротства чрезвычайно сложно. Для того чтобы он заработал, необходим законодательно установленный механизм его реализации, который существует во многих правовых системах. Например, во Франции всю судебную работу проводит трибунал, рассматривающий дело о банкротстве должника. Этот же трибунал может обязать ответственных лиц возместить кредиторам долги подчиненного им юридического лица. Более того, если указанные лица долги не возмещают, тот же трибунал вправе в ряде случаев возбудить против названных лиц процедуру судебного оздоровления и долги первоначального должника включаются в их конкурсную массу.

3. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ТРУДОВОГО ДОГОВОРА ПО ПРОЕКТУ ТРУДОВОГО КОДЕКСА

С принятием в 1993 году новой Конституции РФ становление и развитие Российского государства должно сопровождаться созданием условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. В частности, право на труд гарантирует каждому человеку получение возможности зарабатывать себе на жизнь трудом, который он свободно выбирает или на который свободно соглашается.

С учетом признания приоритета прав и свобод человека и гражданина международным и конституционным правом следует исходить из того, что право каждого свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию является основным и неотчуждаемым и определяет смысл, содержание и применение соответствующих положений трудового законодательства, деятельности законодательной, исполнительной, судебной власти.

К сожалению, действующее трудовое законодательство не может в полной мере отражать реалии нового времени, хотя предпринимаются попытки его скорректировать и привести в соответствие с Конституцией и другими законами. Необходимость принятия нового Трудового кодекса назрела уже давно и главная задача сейчас -- сгладить существующие острые углы противоречий и найти оптимальный вариант регулирования трудовых отношений.