Правовые основы взаимоотношения мусульманского населения Российской империи на примере татар-мусульман внутренней России последней трети XIX в. - начала XX в.

Зарождение тюрко-татарского политического движения можно датировать первым татарским политическим кружком в Поволжье который был организован примерно в 1895 г. группой учащихся казанской татарской учительской школы. Кружок был малоизвестен и не нашел широкого отклика у мусульман. Ими издавалось периодическое издание «Таракки» (Прогресс). В 1901 году они изменили название на «Шакирдлык», а еще позднее на «Хоррият», также по названию издаваемого ими периодического издания. Многие члены этих кружков тесно взаимодействовали с активизировавшим свою деятельность в период первой российской революции движением «Ислах» (Реформа). Радикальное политическое движение первых лет 20-ого столетия было представлено активной частью шакирдов выступавших под лозунгами реформы мусульманского образования. Среди наиболее активных членов можно назвать преподавателя крупнейшего казанского медресе «Мухаммадия» незадолго до начала революции вернувшегося в Россию Юсуфа Акчуру, а также Гаяза Исхакый, Фатиха Амирхана и Габдрахмана Мустафина. Постепенно движение «Ислах» трансформировало из сугубо джадидистского предусматривавшего прежде всего реформу образования в политизированное революционно-демократическое движение.

Оживление политической жизни мусульман и ее оформление приходится на время первой российской революции 1905-1907 гг. именно тогда выделяются группы с выраженной политической ориентацией. К примеру татарские эсеры объединились в группу «танчылар», социал-демократы в группу «уралчылар», по названию издаваемых - «Танг йолдызы» и «Урал». Обе группы не сумели перерасти в политические партии в силу узости социальной базы движений и репрессий со стороны властей.

Ключевую роль в становлении мусульманского политического движения сыграли всероссийские мусульманские съезды 1905-1906-х гг. они стали весьма заметным явлением в политической жизни мусульман, их появление невозможно без существовавших на тот момент условиях либерализации внутриполитического курса России. Мусульмане в качестве прикрытия использовали нижегородские ярмарки или же свадьбы. Первое подобное собрание было проведено весной 1905 года, когда по агентурным донесениям полиции гости были заняты больше обсуждением общественных нужд и проблем нежели поздравлениями новобрачных. Нижегородские ярмарки были удобны еще и тем что на них съезжались мусульмане со всех регионов империи. Накануне и в период первой революции многолюдные нижегородские ярмарки стали удобным местом проведения общественных мероприятий. Всероссийским съездам мусульман предшествовали региональные собрания. В начале 1905 года два крупных собраний провели казанские татары, первое из которых состоялось в доме купца Хусаинова, вел собрание Р. Ибрагимов. На этом собрании было принято решение начать петиционную компанию, целью которой было выяснение нужд мусульман и избрание делегации для поездки в Петербург. 29 января того же года было собрано многолюдное собрание (200 участников) для принятия развернутой петиции и отправки ее царю. В ней говорилось в основном о ликвидации всех национальных религиозных ограничений, уравнению мусульман в правах с остальными гражданами империи. В период внутренней либерализации политики российского государства мусульманами велась деятельность в традиционных формах составления петиций и обращениях к верховной власти.

До обнародования Октябрьского манифеста 1905 года, провозглашавшего среди прочих свобод свободу собраний, легальный сбор представителей мусульман империи был невозможен.

1-й Всероссийский мусульманский съезд состоялся в августе 1905 года. Его инициаторами выступили Габдрашид Ибрагимов и Исмаил Гаспринский. Так как официального разрешения для проведения съезда получено не было мусульмане проели собрание под видом речной прогулки сняв пароход. Участниками съезда было принято решение о создании общественно-политического мусульманского союза «Иттифак аль-муслимин».

Второй всероссийский съезд был назначен на январь 1906 года в Петербурге. На него приехало около 100 делегатов из мусульманских регионов страны. Наиболее влиятельными среди них были азербайджанский делегат А.М. Топчибашев, от казанских татар прибыли мулла Галимджан Баруди и адвокат С. Алкин, ахун Г.Базитов, Рашит Ибрагимов, оренбургские делегаты Ф. Карими и Ш. Тукаев и др. На повестку съезда выносились следующие вопросы: обсуждение ходатайств об устройстве религиозного управления, выраженных мусульманами различных областей России и ранее поданных ими петиций в целях их объединения и сводки; разъяснение манифеста 17 октября 1905 года в отношении духовно-политической и экономической жизни мусульман; выяснение отношения мусульман к Государственной Думе и обсуждения объявленных программ различных политических партий. Преобладающему большинству партии «Иттифака», была близка программа кадетов, поэтому съезд принял решение присоединяться к ним. Мусульман несомненно привлекла в кадетах идея культурного самоопределения нерусских народов, которую они понимали под свободой употребления разных языков в общественной жизни, учебных учреждениях, а также в программе кадетов учитывалась возможность местных автономий обладающих ограниченным правом осуществления законодательной власти.

Но в силу действия постановления министра внутренних дел о воспрещении всяких публичных и частных собраний политического и экономического характера второй мусульманский съезд властями не был разрешен. Для властей было нежелательно создания прецедента съезда мусульман, и активизация вслед за этим остальных национальных меньшинств. Во время того как уполномоченные съездом Сыртланов и Алкин пытаются добиться официального разрешения, остальные делегаты проводят в гостинице ряд частных совещаний, они и были признаны вторым мусульманским съездом. Было принято решение в период предвыборной компании действовать солидарно с кадетами, а также добиваться мусульманского представительства в Думе.

В последующем мусульманские съезды проводились в условиях общественно политической ситуации связанной с началом работы первого российского парламента и образованием мусульманской фракции. После издания манифеста 17 октября 1905 года мусульманское политическое движение ориентировалось на реформу государственного строя путем голосования в Государственной Думе.

Так одной из последних акций членов мусульманской фракции Думы 1-ого созыва стало проведение собрания 10 июля совместного с представителями столичной мусульманской общественности. На нем принято решении о проведении летом очередного всероссийского съезда мусульман, в середине июля, но сроки сдвинули позже до середины августа. Местом проведения вновь был определен Нижний Новгород. Г.-Р. Ибрагимов, Хади Максуди и Гаяз Исхаки подписали прошение которое получило официальное разрешение властей через два дня после подачи ходатайства. Разрешение получено с условиями что съезд будет закрыт для публики, проведется вне территории ярмарки и по утвержденной заранее программе.

В прошении, ходатаями было особо подчеркнута необходимость борьбы с «утопическими идеями панисламизма» и разрушительными идеями социализма и анархии, противоречащими духу ислама и разлагающе действующие на темные мусульманские массы. Также авторами ходатайства указывалось на нежелательность обучения мусульман за границей, в особенности в Константинополе, так как там молодежь пропитывается либо учениями западноевропейских революционеров, либо восточной нетерпимостью; писали о необходимости проповеди среди народа истинных начал ислама. Стилистика прошения свидетельствует об осведомленности в настроениях высшей бюрократии, и использовавший именно тот набор аргументов и выражений, которые были бы угодными ревнителям «высших государственных интересов».

Программа 3-ого съезда приложенная к прошению включала пункты: «о необходимости борьбы с учениями, не отвечающими истинному учению нашего Пророка Магомета путем проповеди и печати»; о необходимости полного преобразования начальных мусульманских школ, мектебов и медресе и передача заведования таковыми из рук мусульманского духовенства в руки общества; о выработке программы реорганизации духовного управления и о способах его образования на свойственных исламу основах культуры, прогресса и терпимости; вопрос о денежных средствах (вакуфах и пр.), необходимых для реорганизации школ и духовенства.

Благодаря этим действиям подателей прошения 3-ий съезд в отличии от предыдущих состоялся на легальной основе. Хотя Рашиду Ибрагимову пришлось давать объяснения делегатам по поводу формулировки прошения, поданного на имя министра внутренних дел П.А. Столыпина. Их возмутило то что Ибрагимов подал прошение вопреки решению 2-го мусульманского съезда о сборе явочным путем, и формулировка прошения «никак не отвечающая стремлениям прогрессивных мусульман». Г.-Р. Ибрагимов всю вину взял на себя и объяснил свои действия стремлениям к общему благу для мусульман. Делегаты съезда решили не ограничивать работу съезда заявленными в программе пунктами, а согласительная комиссия подготовила постановление, что мотивировка прошения Г. Ибрагимова для съезда является излишней. Конфликт на этом был исчерпан, но нарекания Ибрагимову помещены во многих татарских газетах.

Этот съезд проработал шесть дней с 16 до 22 августа 1906. На повестке съезда стояли четыре наиболее важные для мусульман темы: борьба с миссионерской пропагандой; реорганизация мусульманского духовенства; вопрос вакуфов; реформа системы начального образования. Заседания съезда велись на татарском языке, за его работой следили 16 корреспондентов русских и татарских газет, решения съезда разосланы по телеграфу в ведущие столичные издания. Съезд был открыт при 800 делегатах и закончил свою работу при 1200 участниках, представлявших все мусульманские регионы страны. Постановления съезда опубликованы практически всеми мусульманскими периодическими изданиями, и в виде брошюры на русском и татарском языке. Самые важные решения съезда касались вопросов реформы системы мусульманского образования и установления общественного контроля над ней, реорганизация духовного собрания и введение выборного начала, преобразование Иттифак аль-Муслимин в политическую партию. Именно третьим съездом принята программа и избран центральный комитет партии из 15 человек. Делегатами съезда были высказаны пожелания скорейшего созыва Государственной думы, они были против рассмотрения правительственными учреждениями мусульманского вопроса до начала работы российского парламента.

В принятой на третьем съезде программе ставились наиважнейшие для мусульман империи вопросы этноконфессиональных требований. Программа включила в себя десять разделов посвященных: основным политическим требованиям, правам граждан, государственному строю, религиозным правилам, местному самоуправлению, суду, образованию, экономическим вопросам, рабочему и аграрному вопросам. В первом пункте программы формулировалась основная цель партии: консолидация политической дейтельности мусульман империи согласно веяниям современности. Главное политическое требование состояло в модернизации государства на принципах разделения властей, конституционализма, демократии и равенства в правах.

Исследователь Фомичев М.Н. отмечает, что при большом сходстве Программы «Иттифака» с программой кадетов, отличия предопределяются этноконфессиональным харктером «иттифака». Программа «Иттифака» базировалась на принципах правового государства, парламентаризма, демократии, защиты прав и свобод граждан, определении развития государства путем прогресса, просвещения народов страны.

Третьим мусульманским съездом общественно-политический союз был преобразован в политическую партию. Главным инициатором процесса образования мусульманской партии стал Юсуф Акчура. Участники съезда переработали программу партии, избрали центральный комитет, образовали руководящие органы и местные отделения. Авторы программы и устава пошли по облегченному пути, они фактически перевели программные документы либеральной партии кадетов, добавив существенную часть, касающуюся культурно-национальных и религиозных вопросов, и адаптировали ее в целом к интересам и нуждам мусульман страны.

Все попытки легализовать партию «Иттифак аль-Муслимин» (Мусульманский союз) были неуспешны. Осенью 1906 года проект устава союза был представлен в Петербургское особое городское присутствие по делам об обществах для регистрации на основании временных правил 4 марта 1906 года об обществах и союзах. Проект устава и программа партии были составлены и поданы на русском языке, как и требовали законы. Устав мусульманской партии был рассмотрен и возвращен ходатаям со ссылкой на некоторые формальные основания. После доработки в апреле 1907 года уже переработанный устав был внесен на рассмотрение властей. На заседаниях столичного присутствия 15 и 29 мая 1907 года рассматривался устав мусульманской партии. На первом вопрос о мусульманской партии был без объяснения причин снят с повестки дня. На втором заседании 29 мая четверо членов присутствия вынесли по существу обсуждаемого вопроса положительный вердикт. По их мнению, издание основных законов 26 апреля 1906 года (ст. 86 и 87), а также манифест от 17 октября 1905 года фактически установил в России конституционную монархию в смысле ограничения верховной власти императора. Поэтому преследуемая мусульманской партией цель - установление в России конституционной монархии - не является противозаконной, и партия подлежит регистрации. С этой трактовкой изданных законов не согласился председатель присутствия, градоночальник Санкт-Петербурга Д.В. Драчевский, опротестовавший решение четырех членов присутствия. В итоге ходатайство было отклонено.

Рассмотрение вопроса о легализации мусульманской партии спровоцировало очередной из многочисленных споров о природе государственного строя России, установившейся после известных законодательных актов (октябрьского манифеста 1905 года и апрельских основных законов 1906 года). Неопределенность и двойственность природы государственного строя, возможность различного толкования проблемы были использованы властями в качестве мотива для отказа в легализации мусульманской партии.

2.2 Деятельность мусульманской фракции в Государственной Думе

В 1907 - 1916 годах единственным легальным каналом политической деятельности оставалась мусульманская фракция Государственной Думы России. Основной проблемой стал вопрос о языке преподавания в государственной начальной школе для мусульман. Татары рассматривали национальную светскую школу как институт образующий нацию и стремились к приданию официального статуса джадидской школе. Лидеры фракции определяли нацию как культурную общность обладающую правом культурного самоопределения при этом являющуюся членом единого государственного организма.

Российское законодательство в отношении различных этнических и социальных групп мусульманства сложившееся к рубежу 19-20 вв., ограничивало права мусульман, основываясь на конфессиональном принципе. За счет оговорок и примечаний действие законодательства было направлено в основном на мусульман европейской части России, и татар в частности. Многочисленные правовые ограничения вызывали протестные движения мусульманского населения, недовольство существующим положением дел и страстным желанием почувствовать себя равноправными гражданами страны. В этом коренились правовые предпосылки образования в Российском парламенте отдельной мусульманской фракции, которая мыслила себя призванной устранить все несправедливости в отношении мусульман. Мусульманские депутаты в стремлении снять существующие ограничения прибегали к различным аргументам. К примеру, обращаясь к представителям властной бюрократии, мусульманский представитель Г. Еникеев настаивал на неизменной лояльности и верности мусульманского населения престолу и в обмен на это они просят отменить ограничения и стеснительные меры закона. Мусульманские ораторы, выступавшие с думской трибуны, настаивали на необходимости введения в стране гражданского равноправия. Правовое положение не удовлетворяло мусульманскую общественность и являлось сильнейшим негативным фактором в самоощущениях мусульман империи. Стремление к осуществлению религиозного равенства гражданского равноправия были приоритетными направлениями деятельности мусульманской фракции.

Мусульмане империи активно участвовали в предвыборных кампаниях, возлагая большие надежды на формирующийся орган народного представительства. Несмотря на ограничения избирательного законодательства мусульмане имели возможность непосредственного влияния на законодательный процесс, представлять свои интересы и отстаивать права. Мусульманские депутаты прошли в Думы всех четырех созывов образовывая свою мусульманскую парламентскую фракцию представлявшую собой межрегиональное конфессиональное объединение депутатов.

Сохранение религиозно-культурной самобытности мусульманских народов России, достижения их фактического и юридического равноправия с представителями «титульной нации» были определены важнейшими задачами деятельности мусульманской фракции в думе.

На первом мусульманском съезде 15 августа 1905 г. в его программу было внесено составление благодарственного письма на имя Государя Императора за манифест об упреждении законосовещательного представительства Государственной Думы и предоставлению мусульманским народам России равные права, также в программе значилось создание мусульманской партии в Думе. Как отмечает Фомичев М.Н. что здесь мы видим прекрасную осведомленность о принимаемых законодательных актах организаторами съезда, ведь на момент 14 августа прошло не более 8 дней со дня подписания Манифеста, а та активность, с которой мусульмане российской империи включились в политическую борьбу за свои права свидетельствует о их политической зрелости и способности к самостоятельному общественно политическому движению.

В национальных регионах страны выборы в Государственную Думу проходили с большим интересом и вовлеченностью мусульманского населения. Все татарские газеты с осени 1905 года разворачивают активную предвыборную компанию, и практически все мусульманское общество участвует в выборах в Казанской, Уфимской и Оренбургской губерниях.

Преобладающее большинство членов мусульманской фракции составляли авторитетные представители национальной общественной и интеллектуальной элиты мусульманского общества, а также крупные промышленники и представители купечества. К примеру, в составе фракции были: адвокат А.А. Ахтямов - бывший председатель уездной земской управы и мировой судья; адвокаты А.-М.А. Топчибашев и Г.Ш. Алкин; А.К. Беремжанов - бывший уездный предводитель дворянства; К.-М.Б.-Г. Тевкелев - отставной гвардейский полковник; Г.С. Бадамшин и С.Д. Максютов - купцы; Ш.М. Матинов и Ф.М. Миндубаев - муллы; З.М. Рамеев - издатель газеты и золотопромышленник.

Исследователями отмечается высокий уровень подготовки мусульманских депутатов к законотворческой работе и их гражданскую зрелость. Мусульманские депутаты активно принимали участие в дискуссиях по обсуждению законопроектов, в работе думских комиссий и в составлении запросов Правительству.

Активность мусульманских депутатов касалась всего широкого круга вопросов поднимавшихся в Думе, так в Думе второго созыва, на которой аграрный вопрос стал центральным, от имени мусульманской фракции выступил Ф.И. Хан-Хойский высказав от имени 20-ти миллионной мусульманской составляющей российского населения особую озабоченность мусульман в этом вопросе, в его удовлетворительном разрешении. Депутат от Таврической губернии Р.М. Медиев рассказал о присвоении земель, принадлежащих крымским татарам. Депутат К.Г. Хасанов (Уфимская губерния) говорившем о расхищении башкирских земель заявил о готовности предпринятия всех мер в том случае если отобранные земли не будут возвращены.

Мусульманская фракция отстаивала национальные и религиозные интересы своих избирателей разоблачая антимусульманскую кампанию, начавшуюся в России в период работы третьей Думы. Депутат И.А. Ахтямов приводил примеры гонения на мусульманскую интеллигенцию и духовенство, деятельность МВД им была охарактеризована как пропитанная мыслью отыскать у мусульман идеи панисламизма. Г.Х. Еникеев истинной причиной нападок и развернувшейся борьбы называл репрессии против наиболее активной части мусульманского общества России, вступившей в политическую жизнь страны, эта политика нападок нацелена по мнению Еникеева на удержании инородцев в тени невежества и бесправия, искоренения национальных и культурных особенностей мусульманских народов страны.

В Думе четвертого созыва было сформировано совещательное бюро при мусульманской фракции ставшее интеллектуальным, информационным и координационным центром всего национального движения. Бюро принимало участие в разработке документов, выступлений и заявлений мусульманской фракцией. Такая степень высокой организованности мусульман вызвала бурную негативную реакцию правых сил, так Еписком Уфимский и Мензилинский доносил в департамент духовных дел о том, что всей массой мусульман отныне руководит мусульманская фракция Думы, которая по мнению Епископа своего рода мусульманское министерство внутренних дел, руководящее грамотными мусульманами, консолидирую все русское мусульманство.

2.3 Участие мусульманской фракции Государственной Думы в обсуждении вероисповедных законопроектов

Большое внимание мусульманские депутаты уделяли вероисповедным законопроектам. За время работы 1-ой Думы был введен законопроект под названием «Основные положения законопроекта о свободе совести». В пунктах законопроекта были сформулированы базовые принципы, которые были провозглашены Манифестом 17 октября 1905 года.

Во второй Думе мусульманскими депутатами был поддержан законопроект, выдвинутый фракцией кадетов «Основные положения об отмене ограничений в политических и гражданских правах, связанных с вероисповеданием и национальностью», в котором требовалось отменить все постановления действующего законодательства «коими установлены изъятия из общих для всех законов, в зависимости от принадлежности к той или другой национальности или вероисповедания». В специальную комиссию «для рассмотрения законопроектов, направленных к осуществлению свободы совести» вошло трое мусульман С.-Б. Каратаев С.Н. Максуди и М.-Ш. Тукаев. По словам казанского депутата, из всех думских комиссий вероисповедная для мусульман самая важная. С. Максуди считал что перед мусульманами членами данной комиссии стоят следующие задачи опубликованные им в обращении в татарской газете «Юлдуз»: сбор сведений о фактах притеснения мусульман на религиозной почве; анализ существующих законов на предмет соответствия интересам мусульман, выявления законов ущемляющих религиозные права мусульман; фиксирование всех обоснованных законом фактических случаев ущемления мусульман и доведение их до сведения членов комиссии; проверка разрабатываемых законопроектов препятствие статьям ущемляющим права или наносящим вред мусульманского населения; защита с думской трибуны нужных мусульманам законопроектов; после принятия законов, направленных на осуществление свободы совести в целом, подготовка проекта реформы управления религиозными делами мусульман, внесение его в Думу и защита в парламенте.

В ответ на обращение со страниц газеты С. Максуди получил большое количество фактов и документальных свидетельств о притеснениях мусульман и намеревался подготовить их русский перевод для членов комиссии по религиозным делам, но преждевременный роспуск Думы помешал этим намерениям.

Среди десятка вынесенных на рассмотрение депутатов министерских вероисповедных законопроектов для мусульман важнейшими были следующие: «Об изменении законоположений, касающихся перехода из одного исповедание в другое», «Об инославных и иноверных религиозных обществах», «О вызываемых провозглашенную 17 октября 1905 года свободою совести изменениях в области семейных прав», «Об отмене содержащихся в действующем законодательстве ограничений, политических и гражданских, находящихся в зависимости от принадлежности к инославным и иноверным исповеданиям».

Правительство считало, что разработка и принятие конкретных законопроектов практичнее составления общего законопроекта о свободе совести.

Комиссия по вероисповедным делам провела 13 заседаний на которых члены комиссии успели рассмотреть отдельные положения законопроекта «Об инославных и иноверных религиозных обществах». Работа не была полностью завершена. В общих заседаниях обсуждение вероисповедных проектов из-за преждевременного роспуска 2-ой Думы не состоялось. Обсуждение в комиссиях данных вопросов показало значительный радикализм большинства второй Думы.

Государственная Дума третьего созыва разделило вероисповедную комиссию на три комиссии: по делам православной церкви, по старообрядческим вопросам и по вероисповедным делам. В комиссию вошли два мусульманина И. Муфтий-Задэ и М.-Ш. Тукаев.

Одним из важнейших для мусульман империи был законопроект «Об изменении законоположений, касающихся перехода из одного исповедания в другое». Подробное обсуждение проекта в комиссии состоялось в 1908-1909 гг. Дебаты, продолжавшиеся несколько дней закончились принятием несколько измененного законопроекта 30 октября 1909 г. комиссия внесла ряд уточнений касавшихся свободы проповеди и условий легализации перехода из христианской в нехристианские конфессии. Законопроект менялся в либеральном духе.

Данный проект был архиактуальным для волго-уральских татар, среди которых значительная группа крещенных татар желало перейти в религию предков. В поддержку проекта выступил К.-М. Тевкелев и И. Муфтий -Задэ.

Уточненный вероисповедный законопроект был принят большинство депутатов Думы 30 октября 1909 года. Но Государственный совет отклонил все изменения, внесенные Думой. Действие сохранило «временное правило» 1906 года ставившее возможность перехода в зависимость от воли администрации на местах.

Яростное столкновение различных позиций произошло по ходу обсуждения в мае 1909 г. законопроекта «О старообрядческих общинах» по вопросу свободы проповеди. Это был одним из первых вероисповедных проектов, вынесенных на общее думское собрание. Садри Максуди от имени и по поручению мусульманской фракции выразил поддержку и пожелание мусульман что данный законопроект так же как и остальные касающиеся вопроса свободы совести будут вскоре приняты.

Многочисленные эмоциональные выступления были от правонационалистического крыла Думы, которое акцентировало внимание на разрешаемой проектом свободы проповеди, так как ими это рассматривалось как унижение православной церкви. Им вторили представители Святейшего Синода, утверждавшие что «право свободного распространения своего учения должно принадлежать только одной православной вере…». С этим соглашалось правительство признававшее первенство православной веры и считавшим необходимым предоставление особой государственной защиты, в том числе в сфере прозелитизма. При этом большинством членом вероисповедной комиссии также, как и Думы высказывалось за предоставление всем исповеданиям права распространения своего вероучения среди инославных и иноверных. 15 мая 1909 года законопроект был принят, и принцип свободы проповеди лег в основу целого ряда вероисповедных законопроектов нарушив монополию церкви и расширив права иных исповеданий.

Наибольшее число вероисповедных законопроектов было внесено в период Думы 2-ого созыва, но наиболее активно они рассматривались уже в третьей Думе. По общему признанию либеральных депутатов и публицистов принятые третьей думой законопроекты направленные на осуществление свободы совести являлись самой светлой страницей деятельности российского парламента третьиюньской монархии. Но верхняя палата и отступавшее от провозглашенных принципов правительство сделали бесплодными все усилия депутатов. И до февральской революции вся религиозная политика в отношении не православных конфессий регулировалась на основе временных правил и циркуляров. Отпавшие от православия инородцы находились в руках местных администраций.

2.4 Думские дискуссии вокруг вопроса инородческого образования

По вопросу народного образования в первой Думе из-за кратковременности работы, и неорганизованности мусульманского блока не дали мусульманским депутатом обратиться основательно к данной проблеме.

Ко второй Думе мусульманские депутаты подготовили проект законодательного предложения «Об изменениях правил 31 марта 1906 года о начальных училищах для инородцев». Основывался проект на многочисленные ходатайства мусульманского населения, поступавшие в 1905-1906 годах в правительственные учреждения, а с началом работы Думы в адрес мусульманской фракции. Наиболее важным положением была отмена правил 1906 года как игнорирующие истинные нужды народа и имеющие цель русификации инородческого населения. Но недолгое время работы второй Думы, проект не был вынесен на общее рассмотрение.

За период работы второй Думы школьный вопрос обсуждался дважды 4 и 15 мая 1907 года. Мусульманскую позицию по данному вопросу озвучили депутаты К. Хасанов, С. Максуди и М.-Г. Махмудов.

Они выступили перед парламентом с речами в которых К. Хасанов говорил о насаждении государственных школ в Башкирии, а также о правилах марта 1906 года которые по его мнению суть обрусительной политики России. Подобные правила отталкивают мусульманское население от школы и обрекают его на невежество. Он сформулировал требования заключавшиеся в открытии мусульманских школ с преподаванием на местном наречии, Садри Максуди в своем выступлении также акцентировался на языке преподавания, он настаивал на многочисленности народов России и на пагубности стремления Российского правительства разрушить культуру и традиции и языки своих подданных. Также он заметил, что в работе по законопроекту об образовании должны учитываться чаяния мусульман составляющих 12 процентов населения страны. Начальное образование должно вестись на родном языке, требовал мусульманский депутат.

Речи Махмудова и Хасанова прерывались грубыми окриками и резкими выпадами со скамей правых депутатов - «долой», «вон», «идите в Турцию» и т.п. Но несмотря на то что все протесты мусульман воспринимались как наглые претензии инициированные татарами, осенью 1907 года было созвано совещание представителей по вопросу о русско-инородческом образовании. На нем были заслушаны возражения мусульманского населения против правил 1906 года. Мусульмане предлагали установить образовательную систему из двух этапов первые три года в конфессиональной школе и три года в русско-инородческой школе. В результате заседания предложение было отвергнуто большинством голосов, из-за невозможности объединить две разные системы конфессиональную и общеобразовательную в одну. Но было разрешено допускать мусульманских детей в общеобразовательные школы в более позднем возрасте. Заявлено о рекомендательном характере русско-татарских школ. Вопрос о мектебах и медресе был вынесен за рамки совещания и привязан к вопросу реформирования управления духовными делами мусульман.

С учетом изменений были высочайше утверждены новые правила о начальных училищах для инородцев Казанского, Оренбургского, Одесского, Кавказского, Туркестанского, Иркутского и Приамурского округов. По новым правилам родной язык допускался в первые два года обучения. В целом инородческие школы должны были содействовать умственному развитию детей, а с другой распространить среди них русский язык. Весьма показательны обсуждения министерских проектов в Думе и реакцию на них мусульманского населения для анализа проблем российского народного образования. Они напрямую связаны с общей политикой правительства в инородческом вопросе и с отношением к этой проблеме думского большинства.

В третьей Думе рассматривался целый пакет законопроектов, рассматривавших вопросы народного образования. Инородческие интересы поднимались в основном при обсуждении законопроекта о «О введении всеобщего начального обучения в Российской империи». В комиссии по народному образованию было 55 членов мусульман представляли Г.Х. Еникеев и Ш. Махмудов. Рассмотрение законопроекта было начато в ноябре 1907 года и завершилось весной 1910 года.

Самыми дискутируемыми вопросами были следующие: вопрос о языке преподавания, продолжительность обучения, программа, преподавательский состав, государственные субсидии, народности которым дозволяется преподавание на родном языке. Позиция мусульман была в том, что составление учебных программ для мусульманских школ, определение объема и перечня предметов, министерству следует учитывать мнение мусульманских духовных правлений. Данное примечание было отклонено большинством голосов 32 к 8) поправка, также Еникеева, об участии мусульманских духовных правлений при составлении программы вступительных экзаменов учителей мусульманских школ. Предложенное им продление обучения на родном языке при затрудненном восприятии детьми на русском языке с 4-х до 5-ти или даже 6-ти лет, не было поддержано.

Наиболее обсуждаемым стал вопрос о языке преподавания. Депутатами правого крыла отстаивалась позиция, согласно которой государственная инородческая школа должна служить интересам империи и прививать идеи русской гражданственности и обеспечивать преподавание русского языка. Учителя, по их мнению, должны быть только русские знающие родной язык детей. Среди оппозиции выступил Еникеев говоря об отсутствии принудительности в изучении русского языка создаст возможность мирного сосуществования между разными народностями что и является целью государства. Депутат Масленников находил что национальностям должна быть дана возможность самостоятельно развиваться и государство не должно пытаться их русифицировать и обезличить. После длительной дискуссии была принята статья, по которой преподавание на природном языке учащихся в инородческих школах допускается, позднее оговорены сроки использования родного языка: в течении четырех лет обучения.

После решения вопроса о допустимости преподавания на родном языке был поднят вопрос о народностях, которые могут воспользоваться данным правом. Критерием было поставлено наличие письменности и литературы, возражение Еникеева оставить только письменность, было отвергнуто большинством голосов. Далее вставал вопрос о местностях в которых стоило допускать преподавание на родном языке, было предложено ограничить преподавание на родном языке только лишь уездам где тнородческое население составляет свыше 50 % от всего населения. Среди противников по понятныи причинам оказался Еникеев для которого это предложение означало отказ от родного языка в Волго-Уральском регионе, согласие с этим положением было неприемлемым. Разработанные комиссией правила предполагалось ввести на Европейской части России, что также вызвало не согласие со стороны Еникеева, который считал несправедливым лишать мусульман Средней Азии от права иметь государственные школы с родным языком преподавания. К 1910 году совещание по инородческим школам закончило рассмотрение правил, которыми не были довольны ни мусульманские представители ни правые силы. Правые выступали против любых уступок инородцем, для мусульманской фракции правила не учитывали интересов мусульман различных регионов страны. Еникеевым был подготовлен проект из 37 пунктов отвечающий запросам мусульманского населения который был отвергнут, как и большинство вносимых им возражений по ходу обсуждения комиссией правил. Комиссии по народному образованию были представлены итоги решений совещания. Основная цель совещания - примирить разные стороны так и не была достигнута. Правила были раскритикованы не только комиссией, но и министерством.

На страницах татарской прессы Еникеев публиковал своего рода отчеты о деятельности комиссии по народному образованию. В статьях довольно подробно освящаются все дискуссии, происходившие вокруг данного вопроса в думской комиссии. Материалы татарской прессы позволили исследователям реконструировать деятельность комиссии и дебаты, разгоравшиеся вокруг вопроса о народном образовании.

Как мы увидели думской комиссией был отвергнут законопроект о государственной инородческой (мусульманской) школе. Таким образом единственной возможностью поднять вопрос нерусского вопроса в общем заседании Думы.

На обсуждении одобренного комиссией законопроекта предполагалось рассматривать проект без рассмотрения отвергнутой комиссией части о инородческих школах. Но в ходе заседания стало ясно что обойти данный вопрос невозможно. Споры вновь разгорелись по поводу языка преподавания. Большое количество поправок было внесено в результате постатейного обсуждения проекта. Октябристами было предложено поправка ранее принятая на совещании разрешавшая использовать родной язык в преподавании в первые два года для народов не имеющих письменности и литературы, и четыре для обладающих ими народов. Кадеты вместе с мусульманами настаивали на разрешении преподавания на родном языке всем народностям, имеющим письменность. Эта поправка была отвергнута. В итоге с соотношением голосов 190 против 123 поправка октябристов была принята. К тому же в утвержденной редакции действие законопроекта не связывалось с количеством инородческого населения в уездах. На должность учителей начальных школ могли избирать русских подданных христианского вероисповедания.

Также умеренными и оппозиционными силами в Думе было возвращено на обсуждение правил о инородческой школе (190 голосов против 157). В ходе постатейного обсуждения прошла поправка Еникеева по которой отменялось перечисление народностей, а право на начальную школу с родным языком обучения давалось всем народностям, имеющим письменность.

Этот успех национальные группы стремились развить в ходе обсуждения законопроекта о «высших начальных училищах», которые должны были стать звеном между начальной и средней школой. Представители мусульманской фракции и Польского кола настаивали на внесение в законопроект пунктов о родном языке преподавания. Противниками выступили октябристы, считавшие что хватит с инородцев и начальной школы с родным языком преподавания, преподавание на русском языке в высшем начальном училище более отвечает государственным интересам. В итоге в законопроект были внесены незначительные поправки о допущении преподавания наряду с Законом Божиим преподавание детям вероучения иных конфессий. Как не обязательный предмет допускался родной язык. Минимальное количество внесенных поправок вероятно позволило сенаторам одобрить законопроект. Проект «О высших начальных училищах» был утвержден высшей властью.

Членами Госсовета был отвергнут проект правил «О начальных училищах». Особенно их не устроила та часть проекта, в котором говорилось об учебном деле в местностях с нерусским населением, которая была целиком изъята. Исключены поправки, допускающие преподавание на родном языке. Проект был направлен на согласительную комиссию без всяких надежд на его принятие.

Для правого думского большинства итоги решения вопроса возможно были приемлемыми. Но вряд ли довольным осталось правительство, проблема осталась не решенной и требующей решения. Осенью 1912 года правительство рассматривало возможность изменения в правила 1907 года об инородческих училищах. Для этого собирается межведомственное совещание под председательством министра просвещения Л.А. Георгиевского. Состоялось 34 заседания, основной мыслью чиновников в выступлениях были слова о том, что школа не только просвещает но и прививает идеи русской государственности.

Предложения, вносимые мусульманскими депутатами не могли быть приняты в условиях самодержавия. Для правительства и думского большинства неприемлемыми были основные принципы предложений мусульман - признание родного языка в качестве языка обучения, финансирование учебных заведений для инородцев из государственной казны, сохранение автономности мусульманской конфессиональной школы. Самими мусульманскими депутатами осознавали не реализуемость требований в отношении образования, оформленных неизменным членом комиссии по народному образованию представителем мусульманской фракции - Еникеевым, в 11 пунктах. Озвучивание этих требований имело целью не столько получить поддержку думского большинства сколько озвучить требования мусульман перед российской общественностью.

Хотя в целом законотворческая деятельность Думы привела лишь к незначительным итогам, участие в ней мусульманской фракции, тем не менее важно, как для самих мусульман так и в целом для российского сообщества. В имперской России государственная дума была единственной трибуной с которой мусульмане могли легально и публично отстаивать национальные интересы. Количественное соотношение мусульманских депутатов приходилось в 1-ой думе 36 депутатов к 400, во второй 34, в третей 10 и в четвертой всего 6 представителей мусульман.

Таким образом, подводя итог можно сказать что, среди многочисленных проблем, обсуждавшихся в государственной думе, наиболее важными для мусульман были религиозные проблемы, вопросы народного образования, переселенческая политика и положение национальных окраин, и вопрос о праздничных днях. Во время дискуссий в думе, при обсуждении этих вопросов наблюдалась наибольшая активность мусульманских депутатов. По принципиальным вопросам мусульманские депутаты занимали консолидированную позицию. В то же время внутри мусульманской фракции существовали противоречия, которые обуславливались региональными или национальными интересами. Но мусульманские депутаты старались не выносить за пределы фракции разногласия и стремились действовать консолидировано. В результате действия избирательного закона представительство в Думе отдельных мусульманских регионов в соотношении с данными переписи населения 1897 г. было несоразмерным. Волго-уральский регион представлен 40, Туркестан и Степной край - 16, Кавказ и Крым - 23 депутатами. В условиях, при которых отдельные мусульманские регионы не были представлены в Думе озвучивание их требований и пожеланий брали на себя мусульмане иных регионов, прежде всего Волго-Уральский регион и Кавказ. Так ими требовалось восстановление представительства в Думе мусульман Средней Азии.

Депутаты мусульманской фракции действовали в союзе с представителями других национальных групп по ряду вопросов в их числе вопросы религиозной свободы, национального образования, введения национальных языков в судопроизводство и местные органы самоуправления, с членами Польского кола к примеру. В проектах, снимавших дискриминационные принципы, и направленные на расширение прав нерусских народностей империи по реализации своих культурных и национальных интересов, значительных разногласий между отдельными национальными фракциями не было.

Наиболее важным для мусульманских депутатов, был комплекс вопросов связанных с реформой органов духовного управления и сферой народного образования. Правительственные органы ответственные за реформу духовного управления настаивали на децентрализации религиозных центров, на раздроблении существующих духовных управлений на более мелкие и, следовательно, менее влиятельные. В этом вопросе мусульманские проекты и планы столичной администрации находились в непримиримой конфронтации.

В области инородческого образования мусульмане выступали категорически против превращения государственной начальной школы в орудие обрусения инородцев, настаивали на изгнание из школы политики и приближения школы к нуждам и интересам инородческого населения. Это могло быть достигнуто только допущением в государственную школу народных языков национальных преподавательских кадров и учета при составлении программ обучения национальным религиозным и культурным особенностям народов империи.

2.5 Создание Милли Меджлиса - пик политико-правовой активности мусульман 1917 г.

Временное правительство 20 марта 1917 года принимает постановление «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений» отменяющее все действующие на тот момент законодательные ограничения, обусловленные конфессиональной либо этнической принадлежностью, в соответствии с этим постановлением провозглашалась о свободе поступления на государственную службу, участия в выборах в учреждение местного самоуправления, и занятия иных должностей по правительственным и общественным установлениям. Также в пункте 9 «Положения» оговаривалось право употребления родных языков в делопроизводстве, преподавании.

14 июля 1917 года Временное правительство приняло постановление «О свободе совести» провозглашавшее свободу пользования гражданскими и политическими правами независимо от конфессионального признака. Устанавливались кардинально отличные от имперского законодательства положения дающие право конфессионального самоопределения гражданину с 14 лет без необходимости обращения к каким-либо инстанциям, а до достижения девятилетнего возраста вероисповедание определялось родителями.

Начавшиеся кардинальные изменения в стране требовали от мусульман незамедлительного решения в отношении их дальнейшего развития в условиях становления новых правовых реалий и политических реформах.

Основу национального движения татар того периода составили внепартийные формы общественного движения. В первые дни после февральской революции были созданы мусульманские комитеты и бюро, во всех основных населенных пунктах с татарским населением. Они объединяли представителей всех социальных групп и политических течений. Свою деятельность они сконцентрировали на политическом развитии татар, культурно-просветительской деятельности, создании основ национально-культурной и религиозной автономии.

На всероссийском уровне представители мусульманской фракции одержали победу над бывшими лидерами «Иттифака». Первый мусульманский съезд мая 1917 г. проходил под руководством татар, что вызвало сопротивление представителей остальных мусульманских народов. Они выступили за преобладание этнических интересов над общими интересами мусульман России. На этом съезде был положен конец идеи политического экономического и административного единства мусульман, и начиает преобладать идея создания отельных наций из основных этнических групп.

По ряду причин, в том числе репрессий против ряда традиционных общественных деятелей и их эмиграции, также увеличения числа лиц со светским образований, массовая джадидская школа и пресса, стабильный рост прибылей буржуазии, развитие кооперации, массовое вовлечение мужского населения в действующую армию обеспечили к марту 1917 г. преобладание светских национальных форм над конфессиональными.

После февральской революции 1917 г. мусульмане проводят митинги, составляют петиции, организовывают комитеты. В Москве 15 тыс. мусульман под началом Гаяза Исхакый устроили митинг перед Московской государственной думой.

Первым откликнувшимся на революцию стал Садри Максуди опубликовавшим статью «Наши задачи при современном политическом положении», в газете «Вакыт». Он утверждал, что необходимо четко разработать требования, которые татары предъявят новому правительству, причем достижения этих требований возможно только своими силами. Также он говорит о необходимости содействовать новому правительству на местах обеспечивая большое представительство мусульман в органах местного самоуправления. Для достижения поставленных целей необходимым он считает провести совещание при мусульманской фракции государственной думы. Садри Максуди призывал мусульман к скоординированным действиям, и национальному единству.

Р. Фахретдин выпустил книгу «Дини вэ иджтимагый мэсъэлелэр» («Религиозные и общественные вопросы»), анализирующую позицию мусульман по отношению к реформам. Само название работы говорит о необходимости синтеза религиозных и светских основ для развития исламской нации. В реформе права «основные правила» зиждились на суннитской доктрине, заключающейся в том, что «Коран и сунна напрямую должны быть потребностью и доказательством для мусульманских правителей». Основным источником реформы права становилась «иджма», которая «выражается в согласованном вынесении решений по реформам своего времени». При этом наряду с мнениями улемов она учитывает позиции «глав благотворительных обществ, воинских командиров и глав других организаций, адвокатов и докторов, инженеров и торговцев, редакторов и писателей, рабочих». Шура-Совет, принимающий правовые решения, превращается в орган мусульманской общины Нового времени. Шура должна действовать в соответствии с реалиями экономики и культуры и представлять собой союз всех классов и обществ. Эта идея в 1917 г. во многом легла в основу создания Миллет Меджлисе, местных мусульманских комитетов и бюро, которые представлял союз всех вышеупомянутых групп национальной элиты. Р. Фахретдин создал работу, ориентируясь на условия всего мусульманского мира. Он определил миллет мусульман России как часть мусульманской уммы.

Существовали три основные социалистические группы, которые стремились скоординироваться в партии. Ими были Харби Шуро, Мусульманский социалистический комитет Казани, и фракция Уфимского Милли Шуро. Эти группы были организационно самостоятельны и участвовали в общенациональных органах, как местные Милли Шуро и Милли Меджлисе.

Татарские военные советы ориентировались на нужды мусульман-воинов и создание мусульманских воинских частей, Харби Шуро вели независимую политику в вопросах проведения съездов, подготовки к провозглашению Штата Идель-Урал и переговоров с российскими военными и гражданскими властями.

Завершающим этапом процесса создания национальных автономий стало создание Милли Идарэ, в составе которого создано три министерства, представляющие интересы буржуазии. Духовенства и учительства, как трех групп национальный элиты. Четвертой структурой нации стали объединенные воинские советы - Харби Шуро.

Основные программные требования требования татарского общественного движения были сформулированы до первого Всероссийского мусульманского съезда в мае 1917 г. они касались вопросов автономии в области религии, просвещения, национальных финансовых органов и воинских частей. В результате действий духовенства, учителей, буржуазии военных и сельского населения были созданы автономные непартийные органы.

Провозглашение религиозной автономии избрание Духовного Собрания и муфтия Галимджана Баруди, на первом Всероссийском мусульманском съезде усилило самостоятельность духовенства. Казанские съезды в июле 1917 г. создали правительство культурно-национальной автономии. Если в мае 1917 г. религиозные структуры работают параллельно со светскими, то к июлю муфтият становитя одним из назаратов, таким образом религиозная власть стала под контроль светской. Это было достигнуто путем отказа от ряда либеральных положений, важнейшим из которых стало ограничение женского равноправия. Это привело к расколу с молодыми социалистами. Действующими органами власти становятся Временное Национальное Правительство и Милли Шуро.