Понятие и признаки субъекта преступления

Более емко определяют вменяемость как признак субъекта преступления Ю. М. Антонян и С. В. Бородин, которые рассматривают ее как психическое состояние лица, заключающееся в его способности при определенном развитии, социализации, возрасте и состоянии психического здоровья во время совершения преступления отдавать отчет себе в своих действиях и руководить ими, а в дальнейшем в связи с этим нести уголовную ответственность и наказание См.: Антонян Ю. М., Бородин С В. Преступность и психические аномалии. М.: СПАРК, 1987. С. 123-124.. В какой-то мере согласуется с такой трактовкой вменяемости определение Р. И. Михеева. Так, по его утверждению, вменяемость представляет собой социально-психологическую способность субъекта преступления считаться виновным и подлежать уголовной ответственности за совершенное преступление, когда по своему психическому состоянию данное лицо было способно в данный момент сознавать общественную опасность преступного деяния и руководить своими действиями См : Михеев Р. И. Проблемы вменяемости, вины и уголовной ответственности (Теория и практика). М.: Дис. ... канд. юрид. наук. 1995. С. 13..

Исходя из анализа понятий вменяемости в юридической литературе, можно с полной определенностью говорить, что, являясь одним из неотъемлемых и важных свойств человека, вменяемость по отношению к невменяемости -- более широкое и более емкое понятие, которое требует своего дальнейшего изучения и уточнения.

Так, вменяемым может быть признан и не только психически здоровый человек, но и лицо, имеющее какие-либо психические расстройства, однако дающие ему возможность в момент совершения преступления осознанно и правильно оценивать свои действия в той или иной конкретной обстановке или ситуации. В данном случае речь идет о психических заболеваниях или расстройствах, которые, как отмечается в литературе, а также в судебно-психиатрической и судебно-следственной практике, не устраняют способности лица осознавать свои преступные действия и руководить ими.

Даже в утверждении «психически не здоров» в медицинском смысле, отмечает Р. И. Михеев, субъект преступления может быть вменяемым. При этом не только когда речь идет о «пограничных» состояниях психики, но и при хронических психических заболеваниях, а именно: шизофрении (в случаях ремиссии), эпилепсии (перед приступом) и в других случаях См.: Михеев Р. И. монография: Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та. 1983. С. 84

.

По данным Института судебной психиатрии им. В. П. Сербского, в частности, больные шизофренией составили около 50% всех лиц, признанных невменяемыми при проведении судебно-психиатрической экспертизы душевнобольных, а из общего числа прошедших судебно-психиатрическую экспертизу больных эпилепсией вменяемыми было признано 24,7%, а невменяемыми -- 75,3%. Однако они в установленном законом порядке были признаны вменяемыми, а также виновными в совершении преступлений и привлечены к уголовной ответственности.

Эта особенность была выявлена и при обобщении экспертной практики в судебной психиатрии и общепсихиатрических исследованиях в отношении психопатических лиц, совершивших преступления, которые не исключали способности отдавать отчет своим действиям и руководить ими в период совершения общественно опасного деяния.

Вместе с тем на практике всякие сомнения относительно вменяемости лица, совершившего общественно опасное деяние, когда его поведение не соответствует самоконтролю над собой, имеет место с его стороны неправильная реакция на внешние воздействующие факторы и раздражители и т. п., должны решаться в пользу данного лица. В этих случаях в отношении лица, совершившего преступление, для установления его психического состояния на предварительном следствии в обязательном порядке проводится судебно-психиатрическая экспертиза. Дальнейшее решение вопроса о вменяемости лица, совершившего преступление, осуществляется судом на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы.

Однако следует обратить внимание на то, что в судебно-психиатрической практике, как отмечают Л. И. Подрезова и Е. А. Трошкин, имеет место ошибочное мнение среди некоторых психиатров о необходимости признания невменяемыми большинства лиц, болеющих шизофренией, несмотря на то, что многие из них в момент совершения преступления достаточно хорошо социально адаптированы и осознанно управляют своим поведением См.: Подрезова Л. И, Трошкин Е. А. Вопросы вменяемости при шизофрении // Социалистическая законность 1988 № 11 С. 32..

Рассмотрение понятий вменяемости в литературе, а также анализ данных практики позволяет говорить о том, что вменяемость -- не только неотъемлемый признак субъекта преступления, но понятие, как отмечает Р. И. Михеев, многогранное, довольно емкое и многоаспектное как по своему содержанию, так и по значению, которое определяется на основе толкования правовых норм, предусмотренных в уголовном законодательстве См.: Михеев Р. И. монография: Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та. 1983. С. 47 .

В свою очередь, внутреннее содержание понятия вменяемости, которое подразумевается в уголовном законе, раскрывается, как и понятие невменяемости, посредством наличия совокупности двух критериев: юридического и медицинского.

Критерии вменяемости в науке уголовного права понимались неоднозначно и определялись учеными-юристами по-разному, так многое зависело от подхода самого исследователя и его субъективного восприятия данного признака субъекта преступления. Создавшееся положение объяснялось, разумеется, отсутствием понятия вменяемости в уголовном законе, что порождало самые различные предложения по определению формулы вменяемости.

Большинство ученых, как обратил внимание Р. И. Михеев, восприняли конструкцию вменяемости, состоящую из сочетания двух критериев (юридического и медицинского), наряду с формулой вменяемости, которая строилась на сочетании трех критериев: юридического, психологического и медицинскогоСм : Михеев Р. И. Проблемы вменяемости, вины и уголовной ответственности (Теория и практика). М.: Дис. канд. юрид. наук. 1995. С. 12.

. Некоторые исследователи предлагали вывести формулу вменяемости, в основе которой должен находиться только юридический критерий, другие предлагали сконструировать ее при помощи только медицинского критерия.

Так или иначе, всевозможные варианты формулы вменяемости интерпретировались, постоянно и всесторонне подвергались обоюдной критике авторов и их оппонентов.

Вместе с тем, несмотря на определенное внимание отечественных юристов, психиатров, психологов и других ученых к этой проблеме, имеющей большую практическую значимость для изучения субъекта преступления, его характеристики при решении вопросов, связанных с установлением вины и привлечением его к уголовной ответственности, а в дальнейшем и к уголовному наказанию, она до настоящего времени не нашла как в теоретическом, так и практическом плане своего окончательного разрешения.

Более подробно, критерии вменяемости в нашем уголовном праве были проанализированы и описаны Р. И. Михеевым, который дал и развернутое определение вменяемости См.: Павлов В. Г. Субъект преступления. С-Пб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. С. 235.. По его мнению, формула вменяемости должна состоять из совокупности двух критериев, одним из которых является юридический, другой медицинский. В свою очередь, юридический критерий вменяемости характеризуют три признака: интеллектуальный, волевой и эмоциональный.

Интеллектуальный признак рассматривается им как способность лица в момент совершения преступления сознавать фактический характер и общественную опасность совершаемых действий (бездействия), а волевой признак юридического критерия - как способность лица во время совершения преступного деяния руководить своими действиями, т. е. способность руководить своей волей по своему внутреннему убеждению и желанию.

Вместе с тем эмоциональный признак в формулу вменяемости не включается. Но должен учитываться в обязательном порядке при установлении данного состояния лица при совершении им преступления.

Доминирующую роль в юридическом критерии вменяемости играют интеллектуальный и волевой признаки, которые должны рассматриваться обязательно в совокупности и с учетом эмоционального признака.

Медицинский критерий вменяемости, характеризует психическое состояние (здоровье) лица во время совершения им общественно опасного деяния. Данный признак является показателем такого состояния психики лица, когда оно находится в здравом рассудке и понимает свои действия и при наличии незначительных расстройств в психике, не исключающих вменяемости. Следовательно, медицинский критерий, который всегда подразумевается, должен рассматриваться не изолированно, а в совокупности с юридическим критерием, образуя в этом сочетании или данной конструкции саму формулу вменяемости.

Представляется, что рассмотренная формула вменяемости принципиальных возражений не имеет, однако, исходя из ст. 21 УК РФ, интеллектуальный признак юридического критерия требует некоторого редакционного и смыслового уточнения в части, касающейся того, что лицо «осознавало» фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) во время совершения преступления См.: Михеев Р. И. монография: Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та. 1983. С. 63-64;.

С другой стороны, для более точной и емкой уголовно-правовой характеристики субъекта преступления и, в частности, признака вменяемости следует поддержать предложения ученых, имеющие место в литературе, о закреплении в уголовном законе понятия, критериев и признаков вменяемости, которые не предусмотрены в УК РФ 1996 г. Данное обстоятельство позволит более правильно решать вопросы как виновности, так и уголовной ответственности при осуществлении правосудия на современном этапе борьбы с преступностью и соблюдении принципов: законности (ст. 3), вины (ст. 5), справедливости (ст. 6) и других, нашедших свое законодательное закрепление в Уголовном кодексе РФ 1996 г.

Вменяемость как признак, характеризующий лицо, совершившее преступление, дает основание ставить вопрос о его виновности, а в дальнейшем, следовательно, об уголовной ответственности и наказании, т. е. установление вменяемости преступника как бы предшествует установлению в соответствии с принципами уголовного закона его виновности, которая доказывается как на стадии предварительного следствия, так и в суде.

Сам же принцип вины, как уже отмечалось, предусмотрен в ст. 5 УК РФ, в которой сказано, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те преступления и наступившие общественно опасные последствия, по которым установлена его вина. Следовательно, способность лица понимать совершаемое им преступное деяние и принимать осознанные решения в процессе его совершения служит основанием для признания субъекта преступления виновным в умышленном или неосторожном общественно опасном деянии, т. е., когда лицо было вменяемо.

Если же лицо действовало в состоянии невменяемости, то вина отсутствует. При этом, виновность лица, совершившего преступление, является обстоятельством, подлежащим доказыванию по уголовному делу как при производстве дознания, предварительного следствия, так и разбирательстве уголовного дела в суде. Виновность же лица, совершившего преступление, может быть установлена указанными органами только лишь после решения вопроса о его вменяемости, невменяемое же лицо не может быть виновно и, согласно ст. 21 УК РФ, не подлежит уголовной ответственности.

Вменяемость, по мнению В. С. Орлова и Р. И. Михеева, является необходимой предпосылкой для установления виновности субъекта, начальным звеном в общей цепи: вменяемость, затем вина, потом ответственность См.: Орлов В. С. Субъект преступления по советскому уголовному праву. М.: Госюриздат, 1958. С. 27; Михеев Р. И. Проблемы вменяемости, вины и уголовной ответственности (Теория и практика). М.: Дис. ... канд. юрид. наук. 1995. С. 3.. Таким образом, установление всех обстоятельств дела на предварительном следствии и в судебном разбирательстве, а также заключение судебно-психиатрической экспертизы дают возможность судебно-следственным органам решать вопрос о вменяемости или невменяемости лица, совершившего преступление, а затем уже, в случае вменяемости лица, доказывать осознанность действий и способность руководить ими при совершении преступного деяния умышленно или по неосторожности, т. е. виновно. Поэтому вряд ли можно говорить о виновности лица, совершившего общественно опасное деяние, если в процессе предварительного следствия и дознания не установлена его вменяемость.

Далее следует отметить, что вменяемость довольно тесно связана с виной, и имеет важное значение для наступления уголовной ответственности в отношении субъекта преступления.

Речь в данном случае идет о взаимосвязи вменяемости и вины как признаков разных элементов в общем составе преступления. Эта взаимосвязь прослеживается прежде всего в том, что как вменяемость, так и вина, являясь признаками, в первом случае, субъекта преступления, а во втором -- субъективной стороны, характеризуют психическую сторону лица, совершающего общественно опасное деяние умышленно или по неосторожности.

Вменяемость, являясь признаком субъекта преступления и связанная с виной, находясь в составе преступления, как справедливо отмечают Ю. М. Антонян и С. В. Бородин См.: Антонян Ю. М., Бородин С В. Преступность и психические аномалии. М.: СПАРК, 1987. С. 122., вместе обеспечивают в отечественном уголовном праве действие основополагающего принципа субъективного вменения.

Следовательно, объективное вменение, согласно ст. 5 УК РФ, а именно уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, по нашему уголовному законодательству не допускается и полностью противоречит ему. Вопрос о виновности лица, совершившего преступление, может ставиться и доказываться только тогда, когда субъект вменяем и способен осознавать свои действия и руководить ими в момент их совершения.

В свою очередь, установление взаимосвязи вменяемости и вины позволяет более глубоко разобраться в самом субъекте преступления как элементе состава, а также в его содержании и уголовно-правовой характеристике не только с позиций науки уголовного права, но и с позиций медицины и психологии. Таким образом, только после предварительного решения о вменяемости лица, совершившего общественно опасное деяние, как замечает В. С. Орлов, можно ставить вопрос о его виновности, потому что как виновным, так и невиновным может быть признано, как правило, вменяемое лицо См.: Орлов В. С. Субъект преступления по советскому уголовному праву. М.: Госюриздат, 1958. С. 27..

Способность лица осознавать свое противоправное поведение, выраженное в совершении умышленного или неосторожного преступления, и руководить своими действиями является также и основанием для решения вопроса о привлечении его к уголовной ответственности.

Лицо может быть привлечено к уголовной ответственности, как справедливо отмечают С. Г. Келина и В. Н. Кудрявцев, когда преступление было не только делом его рук, но и продуктом как его сознания, так и воли, поэтому принцип личной ответственности самым тесным образом связан с проблемой вменяемости См.: Келина С. Г., Кудрявцев В. Н. Принципы советского уголовного права. М.: Наука. 1988. С. 108..

Следовательно, уголовной ответственности может подвергнуться только вменяемое лицо, совершившее какое-либо преступление. В соответствии со ст. 8 УК РФ основание уголовной ответственности возникает с момента совершения лицом деяния, которое содержит все признаки (элементы) состава преступления (объект преступления, объективная сторона, субъективная сторона и субъект преступления), предусмотренные уголовным законом. Само же преступление -- это юридический факт, при наличии которого вменяемое и виновное лицо становится обязанным подвергнуться принудительному воздействию со стороны государства.

Уголовная ответственность как правовое последствие -- это результат применения уголовного закона со стороны государства в отношении вменяемого лица, совершившего общественно опасное деяние при доказанности вины субъекта преступления. Сама способность человека понимать совершаемые им действия и осознанно руководить своими поступками отличает вменяемого от невменяемого лица, невменяемый не может нести уголовную ответственность за свои противозаконные (преступные) действия при их совершении.

По утверждению Р. И. Михеева, вменяемость в уголовном праве как бы выполняет роль определителя субъекта преступления, а также одного из условии как вины, так и уголовной ответственности См : Михеев Р. И. Проблемы вменяемости, вины и уголовной ответственности (Теория и практика). М.: Дис. ... канд. юрид. наук. 1995. С. 16.

Вслед за уголовной ответственностью вменяемое лицо, которое является субъектом преступления, может понести уголовное наказание. Однако, хотя уголовная ответственность и предшествует наказанию, но может осуществляться и без него. Последнее положение, например, закреплено в ст. 92 УК РФ, в которой говорится, что несовершеннолетнее лицо, осужденное за совершение преступления небольшой или средней тяжести, может быть освобождено судом от наказания с применением принудительных мер воспитательного воздействия, предусмотренных ч. 2 ст. 90 УК (предупреждение, передача под надзор родителей или лиц, их заменяющих, возложение обязанности загладить причиненный вред и др.). В данном случае речь идет об освобождении субъекта преступления (несовершеннолетнего) только от наказания, но ни в коем случае не от уголовной ответственности за совершенное им преступное деяние.

Что же касается применения наказания к субъекту преступления, то оно невозможно без уголовной ответственности при наличии вменяемости и доказанности виновности правонарушителя. Следовательно, понятие уголовной ответственности не тождественно понятию наказания, оно шире последнего, которое назначается судом от имени государства вменяемому лицу, признанному виновным и привлеченному к уголовной ответственности за совершение общественно опасного деяния, т. е. к субъекту преступления.

Для криминалистики, писал Н. С. Таганцев, вменяемость -- это признак, обуславливающий наказуемость преступного деяния, совершенного физическим лицом См.: Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Т. 1. М.: Наука. С. 145.. Поэтому, когда у судебно-следственных органов возникает вопрос о возможном психическом расстройстве лица, совершившего преступление, они обязаны получить заключение судебно-психиатрической экспертизы о психическом состоянии лица, привлекаемого к уголовной ответственности и наказанию.

В связи с этим достаточно показательно будет рассмотренное в 1992 г. Судебной коллегией по уголовным делам Ростовского областного суда уголовное дело по обвинению Чикатило А. Р., который в период 1978-1990 гг. на территории Ростовской, Владимирской, Свердловской, Ленинградской, Московской областей, Краснодарского Края (Россия), на Украине и в Узбекистане совершил 52 убийства с особой жестокостью на сексуальной почве. Потерпевшими были: 21 мальчик в возрасте от 8 до 16 лет, 14 девочек в возрасте от 9 до 17 лет и 17 девушек и молодых женщин. При этом Чикатило с 1973 г. неоднократно совершал развратные действия с малолетними детьми и подростками.

Характерной особенностью его преступной деятельности являлось то, что он совершал убийства молодых женщин, девушек, мальчиков и девочек в лесополосах и лесных массивах, прилегающих к населенным пунктам, а также в глухих местах, куда специально заманивал жертву. После убийства Чикатило, как правило, полностью обнажал трупы, а одежду уносил и прятал на значительном расстоянии от места преступления, часто закапывая ее в землю, чтобы затруднить в дальнейшем установление личностей потерпевших.

По способу убийства эти преступления выделялись исключительной жестокостью, цинизмом, изуверством и, как правило, сопровождались причинением жертвам многочисленных (по несколько десятков) ножевых ранений садистского характера и глумлением над ними. Все эти преступные действия сопровождались разрушением и полной ампутацией различных внешних и внутренних органов тела (чаще всего половых органов) убитых. Убивая женщин, девушек и детей, Чикатило удовлетворял свое извращенное сексуальное желание, которое испытывал постоянно, когда наносил жертве удары ножом, видел кровь и когда жертва мучилась и агонизировала.

Согласно заключениям судебно-психиатрических экспертиз, проведенных экспертами-психиатрами ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского, Ростовского областного психоневрологического диспансера, а также экспертизы, проведенной в судебном заседании, Чикатило хроническими заболеваниями не страдал, обнаруживал признаки психопатии мозаичного круга с сексуальными перверсиями, развившейся на органически неполноценной почве.

Во время совершения инкриминируемых ему действий Чикатило мог отдавать отчет в своих действиях и руководить ими, т. е. являлся вменяемым. При этом в периоды, относящиеся к совершению преступления, как было установлено различными экспертизами и материалами уголовного дела, Чикатило не обнаруживал также и признаков какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности.

Глубокое и детальное изучение материалов уголовного дела (всех преступных эпизодов) и результатов судебно-психиатрических экспертиз позволили суду признать Чикатило вменяемым и виновным в совершении инкриминируемых ему деяний. Суд приговорил Чикатило к исключительной мере наказания -- смертной казни, которая была приведена в исполнение 14 февраля 1994 г., после отмены Президентом России ходатайства о помиловании См.: Павлов В. Г. Субъект преступления. С-Пб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001..

Однако, признав согласно ст. 410 УПК РСФСР доказанным совершение лицом в состоянии невменяемости преступления, суд выносит определение и в соответствии со ст. 21 УК РФ освобождает это лицо от уголовной ответственности или наказания и при необходимости решает вопрос о применении к нему принудительных мер медицинского характера, т. е. направляет лицо на принудительное лечение. При этом, исходя из п. 2 ст. 5 УПК РСФСР, суд прекращает уголовное дело за отсутствием в деянии невменяемого лица состава, так как оно не является субъектом преступления и, таким образом, не подлежит уголовной ответственности и наказанию. Суд указывает конкретную меру медицинского характера в зависимости от душевного заболевания лица и общественной опасности совершенного им преступления.

Таким образом, вопросы теории и практики судебно-психиатрической экспертизы неразрывно связаны с понятием вменяемости как неотъемлемого признака субъекта преступления. Вместе с тем, как показывает практика, работники суда, следствия и врачи эксперты-психиатры недостаточно владеют теоретическим обоснованием понятия вменяемости, имеющего уголовно-правовое значение для вины, уголовной ответственности и наказания субъекта преступления. Данное обстоятельство диктует острую необходимость проведения дальнейших научных исследований в этом направлении и более широкого отражения этих вопросов в юридической, медицинской и психологической литературе, чтобы уголовную ответственность и наказание за совершенное преступление могли нести физические лица, являющиеся вменяемыми.

Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что вменяемость как признак, характеризующий субъекта преступления, наряду с виновностью является также и условием или предпосылкой наступления уголовной ответственности в отношении лица, совершившего общественно опасное деяние, что нельзя сказать о лице, которое совершило преступление в состоянии невменяемости.

Глава III. Понятие и признаки специального субъекта преступления

3.1 Понятие и виды специального субъекта

Понятие и признаки специального субъекта преступления разными исследователями определяются по-разному.

Так, В.С. Орлов в своих исследованиях пишет, что «существование в уголовном праве особого понятия - специальный субъект преступления обусловлено спецификой отдельных видов преступлений, совершение которых возможно только в связи с определенной деятельностью людей, в связи с выполнением возложенных на них законом определенных обязанностей» См.: Орлов В.С. Субъект преступления по советскому уголовному праву. -- М.: «Юр. лит.», 1958. -- С.138..

Н.С. Лейкина и Н.П. Грабовская пишут, что «специальным субъектом называются субъекты, обладающие конкретными особенностями, указанными в диспозиции статьи» См.: Лейкина Н.С., Грабовская Н.П. Субъект преступления // Курс советского уголовного права. Часть Общая. Т.1. - Л., 1968.С.389..

Еще более полное и точное определение специального субъекта преступления раскрывает Р. Орымбаев. Он предлагает различные основания классификации признаков специального субъекта преступления, выделяя эти признаки конкретно к каждой главе Особенной части УК.

Р. Орымбаев в своем исследовании приходит к выводу, что «специальный субъект должен быть определен как лицо, которое кроме необходимых признаков субъекта (вменяемость, достижение определенного возраста) должно обладать еще особыми дополни тельными признаками, ограничивающими возможность привлечения к уголовной ответственности за совершение данного преступления». При этом автор имеет в виду те признаки, свойства человека, которые указаны только в уголовном законе, охватываемые составом преступления, включая и признаки, относящиеся к характеристике личности См.: Орымбаев Р. Специальный субъект преступления. -- Алма-Ата: «Наука», 1977. - С.46..

В.В.Устименко дает такое определение: «Специальный субъект преступления -- это лицо, обладающее наряду с вменяемостью и возрастом уголовной ответственности иным(и) дополнительным(и) юридическим(и) признаком(ами), предусмотренный и в уголовном законе или прямо вытекающим(и) из него, ограничивающим(и) круг лиц, которые могут нести ответственность по данному закону» См.: Устименко В.В. Субъект преступления. - М.:« Юрист», 2001. С.16..

С.А. Семенов в качестве специального субъекта преступления рассматривает вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности и обладающее предусмотренными законом признаками, детерминированными качествами объекта преступления, понуждающими данному лицу совершить общественно опасное деяние, описанное в диспозиции статьи Особенной части УКСм.: Семенов С.А. Специальный субъект преступления: Генезис и история: Учебное пособие. 2-е изд. -- Владимир, 2001. -- С. 18..

В современной юридической литературе под специальным субъектом преступления традиционно понимается лицо, обладающее, наряду с общими признаками субъекта, особенностями и дополнительными признаками, указанными в диспозиции статьи Особенной части УК или прямо вытекающими из нееСм.: Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практи-ки. - М.: АО «Центр ЮрИнфо», 2003. - С. 129..

Представляется, что такое определение понятия специального субъекта преступления является неполным и включает в себя не все признаки, характеризующие уголовно-правовое содержание специального субъекта преступления. Каждое из вышеприведенных определений понятия специального субъекта преступления имеет свои преимущества. Вместе с тем, имеющиеся недостатки, на наш взгляд, обусловлены в основном рассмотрением проблемы специального субъекта в рамках Особенной части УК. При этом не принимается во внимание то обстоятельство, что преступление со специальным составом обуславливает специфический характер всего деяния (специальный объект посягательства, специальная причинная связь и т.д.).

Среди приведенных определений понятия специального субъекта преступления большого внимания заслуживает позиция С.А. Семенова. Автор данное понятие описывает через те специфические признаки субъекта, которые детерминированы особенностями объекта преступления. Выделение признаков специального субъекта через призму особенностей объекта преступления, позволили автору сформулировать качественно новое понятие такого субъекта. Вместе с тем, С.А. Семенов не отмечает, о способности и возможности совершения субъектом какого именно преступления идет речь: общего, специального, либо того и другого.

Значительное место проблеме понятия и сущности и других вопросов специального субъекта преступления в своих исследованиях посвящает проф. В.Г. Павлов. При этом особое внимание обращается на признаки, позволяющие субъекту совершить преступление и способность лица нести за это уголовную ответственность См.: Павлов В.Г. Субъект преступления. С-Пб.: «Юр. центр Пресс», 2001. С.208.. Однако по-прежнему не конкретизируется, какое преступление имеется в виду.

Таким образом, специальный субъект преступления должен исследоваться, прежде всего, в рамках состава преступления. Одним из существенных недостатков приведенных определений является указание на дополнительные признаки специального субъекта в отрыве от особенностей специального состава преступления, и прежде всего, специального объекта посягательства. Кроме того, из определения понятия специального субъекта должно вытекать, кто может быть исполнителем данного преступления. Уголовный закон устанавливает ответственность специальных субъектов за посягательство как на общие, так и специальные объекты. Поэтому важное теоретическое и практическое значение приобретает вопрос о понятии и сущности специального субъекта с этой позиции.

К числу современных актуальных теоретических проблем специального субъекта преступления, образующих составную часть целостного учения о субъекте преступления, относятся: определение наиболее правильного и полного понятия специальною субъекта преступления; выделение признаков и соответствующих критериев классификации признаков специального субъекта; освещение особенностей ответственности специального субъекта; деление условий признания лица специальным субъектом и отражение проблем ненадлежащего субъекта; отражение способов и оснований выделения в уголовном законодательстве преступлений со специальным составом и др.

С учетом этих позиций рассмотрим признаки и особенности специального субъекта преступления и на основе этого сформулируем новое понятие специального субъекта См.: Аветисян С.С. Соучастие в преступлениях со специальным составом. М.: Юнити, 2004..

Специальный субъект преступления является разновидностью субъекта преступления, он обладает всеми признаками общего субъекта и отличается от него лишь некоторыми дополнительными признаками (свойствами).

Анализ норм Особенной части УК свидетельствует о том, что в большинстве статей, предусматривающих ответственность специальных субъектов, дополнительные признаки непосредственно указываются в самих статьях (в некоторых случаях - в примечаниях к статьям). Вместе с тем, во многих нормах нет прямых указаний на особенности субъекта, и к выводу о специальном характере субъекта можно прийти лишь на основе их толкования. Такие признаки субъекта преступления являются общими, они имеют юридический характер, являются обязательными, поэтому их отсутствие исключает наличие в содеянном состава преступления со специальным составом.

Анализ признаков специального субъекта показывает, что они в преступлениях со специальным составом обусловлены наличием особого статуса субъекта, включающего специфические права и обязанности, необходимые для осуществления им функций в сфере данных специальных отношений. Так, получение взятки возможно благодаря наличию специальных полномочий конкретного должностного лица. Привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности возможно лицами, которые в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством уполномочены функциями уголовного преследования, привлечения виновных лиц к уголовной ответственности и т.п. (это прокурор, следователь, лицо, производящее дознание, а также начальник следственного отдела, принявший дело к своему производству). Неисполнение приказа начальника возможно посредством отказа подчиненным исполнения возложенной на него обязанности и т.д.

Наличие особых прав и полномочий возникает в связи с фактом включения лица в специальную сферу отношений. Способность лица быть участником данных отношений определяется совокупностью таких качеств и свойств, которые позволяют ему осуществлять соответствующие функции, а в случае нарушения установленного порядка поведения нести за это ответственность. Очевидно, что такие субъекты должны, прежде всего, обладать признаками общего субъекта, т.е. иметь возраст, установленный законом и быть вменяемым.

Посредством нарушения специально установленного порядка поведения, субъект разрывает связь с элементами тех отношений, участниками которых он является. Вред причиняется охраняемому уголовным законом специальному объекту, а лицо причинившее вред, превращается в специального субъекта преступления.

Причинение вреда специальным объектам таким способом всегда предполагает существование лица, причинившего его. Таким лицом может быть не кто иной, как участник специальных отношений, обеспечивающих деятельность данного объекта. О специальном субъекте преступления можно говорил, применительно к сфере специальных отношений. Иначе говоря, о специальном субъекте преступления приходится говорить в связи с существованием норм, охраняющих специальные ценности.

В этом контексте возникает вопрос о «первичности» и «вторичности» признаков объекта и субъекта в специальных составах преступлений, в особенности, когда происходит разграничение составов преступлений, как по признакам объекта, так и признакам субъекта (например, разграничение между воинскими насильственными преступлениями и преступлениями против личности; преступлениями против правосудия и некоторыми преступлениями против личности, например, незаконного ареста и незаконного лишения свободы и т.п.).

С точки зрения конструирования уголовно-правовых норм, первичным является объект преступления.

В правоприменительной деятельности «зависимость получается обратной: большей частью раньше устанавливаются признаки субъекта преступного посягательства, а в связи с этим, с учетом характера действий, определяется и объект» См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е из., перераб. и дополн. М.: «ЮРИСТЪ», 2001. -- С.163;

См.: Семенов С.А. Специальный субъект преступления: Генезис и история: Учебное пособие. 2-е изд. -- Владимир: ВЮИ Минюста России 2001. -- С. 19..

Так, установив, что один военнослужащий применил насилие в отношении другого военнослужащего, связанное со служебной деятельностью последнего, делается вывод о том, что совершено воинское преступление, поскольку вред причинен не только личности, но и порядку воинских взаимоотношений, выступающему в качестве основного объекта преступления.

Вопросы квалификации преступления по признакам специального субъекта не всегда легко решить. Как отмечалось, совершение преступления с использованием своего служебного положения, т.е. специальным субъектом во многих составах преступлений предусмотрено в качестве квалифицирующего обстоятельства.

В связи с этим возникают трудности уголовно-правовой оценки содеянного. Рассмотрение специального субъекта в срезе специального состава преступления позволяет данный вопрос решить с учетом приоритета основного объекта преступного посягательства. Это означает, что причинение таким субъектом вреда общему объекту не может оцениваться как преступление со специальным составом.

Таким образом, есть все основания утверждать, что специальный субъект преступления является разновидностью субъекта преступления, но с присущими ему такими дополнительными признаками, которые дают ему возможность и способность причинить вред специальным объектам.

Признаки специального субъекта детерминированы особенностями специальных отношений. Они, так или иначе, связаны с особыми правилами и обязанностями специальных субъектов. При этом чем выше правовой статус таких лиц, тем больше причиняющая способность их преступного поведения.

Анализ норм Особенной части УК показывает, что дополнительные признаки специального субъекта весьма разнообразны и в диспозиции соответствующих норм они не всегда выделяются. Различные сочетания признаков образуют различные виды специальных субъектов.

Правовая природа признаков специального субъекта преступления и законодательные конструкции специальных составов преступлений свидетельствуют, что основное назначение этих признаков состоит в обосновании уголовной ответственности данных субъектов.

Этот вывод можно объяснить тем, что признаки специального субъекта обусловливают преступность деяния, т.е. описываются в основном составе преступления.

В юридической литературе отмечается, что «признаки, относящиеся к субъекту и увеличивающие степень общественной опасности преступления определенного вида, являются признаками специального субъекта» См.: Орымбаев Р. Специальный субъект преступления. -- Алма-Ата: «Наука», 1977. С.49; Устименко В.В. Субъект преступления. - М.:« Юрист», 2001. С.16.. Такое положение небесспорно. Обстоятельства, увеличивающие степень общественном опасности, не обуславливающие преступность деяния, не могут считаться признаками специального субъекта. Тем не менее, данный вопрос является дискуссионным.

Данные, характеризующие общественную опасность виновного, не связаны с особенностями тех или иных объектов, охраняемых нормами уголовного закона.

В некоторых нормах данные признаки учитываются в качестве конструктивных (альтернативных) признаков основных составов преступлений, что должно учитываться сознанием всех участников преступления. Однако это не означает, что данные признаки характеризуют преступление в качестве специального состава.

Таким образом, дополнительные признаки субъекта в преступлениях со специальным составом должны рассматриваться только на уровне основных составов. Это положение сочетается с позицией ученых по поводу данного вопроса применительно к общим составам преступлений.

Признаки квалифицированного состава, относящиеся к субъекту преступления, не являются признаками специального субъекта преступления.

Как известно, состав преступления и его признаки нельзя сводить лишь к признакам, указанным в диспозиции статей Особенной части УК. Ни одна диспозиция не содержит описания всех признаков конкретного состава преступления.

Раскрытие (описание) содержания признака состава, как правило, производится с учетом норм Обшей и Особенной части УК и других нормативно-правовых актов с использованием систематического толкования, разъяснения закона, данного в постановлениях пленумов Верховных судов, судебных решениях, научных источниках.

Этот универсальный, важный методологический подход в законодательной технике позволяет избегать произвола в правоприменительной деятельности. Сказанное в полной мере относится и к понятию специального субъекта преступления.

Поскольку понятие специального субъекта преступления в уголовном законе не дается. Изучение законодательства, а также судебной и следственной практики, свидетельствует о том, что нередко для выявления всех признаков субъекта преступления, условий привлечения лица к уголовной ответственности, правильной квалификации содеянного, приходится обращаться к различным положениям соответствующих законодательных актов.

Так, расследование уголовного дела, связанного с вынесением заведомо неправосудного приговора, требует выявления тех норм материального или процессуального закона, которые были нарушены и в своей совокупности свидетельствуют о заведомо неправо судном решении суда.

Кроме того, субъект данного преступления (ст. 305 УК РФ) влечет возрастные ограничения. В соответствии с законодательством субъектами данных преступлений могут быть лица, достигшие не 16, а 18 лет (для заседателей), 25 лет (для судей судов первых инстанций) и т.д.

В соответствии со ст. 130 Устава гарнизонной и караульной служб ВС РФ, кроме того, что запрещается в караул назначать военнослужащих, не усвоивших соответствующей программы подготовки прибывшего пополнения, а также совершивших проступки, содержащие признаки деяний, предусмотренных Уголовным кодексом РФ, по которым ведется расследование больных, иных военнослужащих, которые в данное время по своему морально-психологическому состоянию не могут нести караульную службу См.:Устав гарнизонной и караульной служб Вооруженных Сил РФ. -- Утвержден Указом Президента РФ от 14.12.1993г. № 2140 М., Военное издательство, 1994; Зателепин О.К. О толковании некоторых терминов ст.342 УК РФ // Бюллетень Управления военных судов и Военной Коллегии Верховного Суда РФ. - М.: Воениздат, 1999. - № 1(173). . Возникает вопрос, если нарушается это уставное положение, то может ли такой военнослужащий быть признан субъектом воинского преступления.

Вопросы, связанные с признанием или непризнанием таких лиц субъектами специальных составов преступлений, излагаются ниже, в рамках проблемы ненадлежащего субъекта.

Здесь же приведем некоторые примеры из судебной практики.

Военным судом Казанского гарнизона рядовой С. был признан виновным в дезертирстве и осужден по ч. 1 ст. 338 УК.

В кассационной жалобе С. указал, что не мог быть осужден по данной статье УК, поскольку к моменту самовольного оставления части и места службы он не принял военную присягу.

Признавая обоснованным привлечение С. к уголовной ответственности за уклонение от военной службы. Приволжский окружной военный суд в кассационном определении отметил, что положения п. 10 ст. 38 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» судом первой инстанции применены правильноСм.:ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ЗАКОН от 28.03.1998 N 53-ФЗ (ред. от 03.12.2008) "О ВОИНСКОЙ ОБЯЗАННОСТИ И ВОЕННОЙ СЛУЖБЕ" (принят ГД ФС РФ 06.03.1998) // "Российская газета", N 63-64, 02.04.1998..

В Уголовный кодекс впервые введена статья об ответственности за нарушение правил несения службы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности (ст. 343 УК).

В отдельных случаях действующее законодательство о воинское обязанности и военной службе устанавливает ряд обязательных условий, лишь при наличии которых военнослужащие могут выполнять возложенные на них обязанности.

В частности, согласно ст. 41 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» к выполнению боевых задач (участию в боевых действиях, несению боевого дежурства, боевой службы, караульной службы), задач при введении режима чрезвычайного положения и в условиях вооруженных конфликтов могут привлекаться лишь те военнослужащие, которые были приведены к Военной присяге. Только за ними могут закрепляться оружие и военная техника.

Поэтому обязательным признаком субъекта любого из преступлений против порядка несения специальных служб (ст. 340 -- 344 УК) является факт приведения военнослужащего к Военной присяге. При отсутствии указанного условия военнослужащие субъектами названных преступлений признаны быть не могут.

Военным судом Петрозаводского гарнизона рядовой Л., наряду с другими преступлениями, был признан виновным в нарушении правил несения пограничной службы и осужден на основании ч. 1 ст. 341 УК.

Военным судом Ленинградского военного округа при кассационном рассмотрении дела было установлено, что Л. после призыва на военную службу военную присягу не принимал. С учетом изложенного суд округа пришел к правильному выводу о том, что субъектом преступления, предусмотренного ст. 341 УК, Л. по указанному основанию признан быть не может и обоснованно прекратил дело по данной статье за отсутствием состава преступления См.: Обзор судебной работы военных судов гарнизонов и объединений в 1 полугодие 1999г.

- С.62..

Из приведенных примеров вытекает вывод о том, что при решении вопроса о признании лица специальным субъектом преступления (способным и имеющим возможность нести уголовную ответственность за посягательство на специальный объект), учет и анализ тех общеобязательных признаков, которые предусмотрены в уголовном законе (возраст, вменяемость), а также содержащихся в диспозициях норм Особенной части УК (при специальном субъекте преступления) во всех случаях, как общие, являются необходимыми, однако недостаточными, в тех случаях, когда признаки специального субъекта в диспозиции не оговорены, и вывод о специальном субъекте не вытекает из самого уголовного закона, характера совершаемого деяния.

В подобных случаях такие дополнительные, специфические при-таки, присущие только конкретному преступлению или виду (роду) преступлений содержатся вне рамок уголовного законодательства, поскольку включение такого большого массива признаков, свойств в уголовный закон (в диспозицию конкретных норм), практически невозможно, хотя к этому, по возможности, нужно стремиться.

Очевидно, что такие специфические, особые признаки субъекта преступления (когда они предусмотрены в законодательных актах) имеют важное уголовно-правовое значение, самым непосредственным образом влияют на признание лица субъектом преступления и являются специфическими и необходимыми условиями (дополнительными основаниями) для привлечения лица к уголовной ответственности.

Такие признаки (свойства) человека тесно связаны с субъектом преступления, полностью вписываются в рамки конкретного состава преступления.

Уголовный кодекс, предусматривая ответственность за преступление, которое может быть совершено только специальным субъектом, должен исключать из сферы своего применения всех иных лиц, лишенных свойств данного специального субъекта.

Анализ норм Особенной части УК свидетельствует о том, что кроме преступлений, совершаемых специальными субъектами, закон содержит и такие составы преступлений, совершить которые может более узкий круг специальных субъектов. Например, субъектом воинских преступлений может быть военнослужащий (специальный субъект преступления). В системе составов воинских преступлений, как отмечалось, имеются такие деяния, субъектами которых могут быть не все военнослужащие, а лишь их некоторая категория, в каждом конкретном случае указанная в диспозиции нормы. Скажем, субъектом неисполнения приказа может быть только подчиненный (т.е. военнослужащий, по служебному положению или воинскому званию находящийся в подчинении начальника; субъектом преступлений против порядка несения специальных видов военной службы могут быть не все военнослужащие, а лишь те, Которые входят в состав соответствующего наряда и т.д.)

Причем, такие составы преступлений содержатся нетолько в различных главах Особенной части УК, но и внутри глав, охватывающих составы со специальными субъектами преступления..

При этом ограничение круга субъектов обусловлено специальным признаком субъекта -- им может быть только то лицо, которое является надлежащим субъектом отношений, охраняемых данной уголовно-правовой нормой.

Эти признаки, в отличие от общих признаков специального субъекта, которые прямо предусмотрены в диспозиции статьи или непосредственно вытекают из толкования норм уголовного закона, как раз и содержатся вне уголовного законодательства. Несмотря на то, что подобные признаки содержатся в иных законодательных актах, они приобретают юридический характер и именуются «факультативными».

В юридической литературе предлагалось такие субъекты именовать «конкретными» субъектами преступлений См.: Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. -- М.: «Юр.лит.», 1957. - С.191-194. или «специально конкретными» субъектами.

В.С. Орлов правильно указывал, что «специальный субъект является как бы родовым понятием по отношению к видовому понятию специально-конкретный субъект» См.: Орлов В.С. Субъект преступления. -- М.: «Юр. лит.», 1958. -- С.171.

На таких лиц возлагаются не просто специальные, а конкретно специальные обязанности, строго ограниченные и определенные законом.

Калининградским гарнизонным военным судом В. и К. были признаны виновными, в числе других преступлений, и в нарушении уставных правил внутренней службы, повлекшем тяжкие последствия.

Будучи дневальными по специальным объектам, В. и К. допускали на указанные объекты сослуживцев, которые совершали хищения радиодеталей из охраняемой дневальными техники.

Эти действия В. и К. были ошибочно квалифицированы по ст. 344 УКРФ.

Согласно закону, субъектом нарушения правил внутренней службы может быть признан только военнослужащий, входящий в состав суточного наряда части. Исчерпывающий перечень лиц, входящих в состав суточного наряда части, и их обязанности содержатся в главе 6 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации.

Специфические обязанности, выполнявшиеся В. и К. в качестве дневальных на этих объектах, Уставом внутренней службы не предусмотрены, а определялись лишь инструкцией командира части, в связи с чем В. и К., согласно действующему законодательству, не являлись лицами, входящими в состав внутреннего наряда части.

В связи с этим Балтийский флотский военный суд отменил приговор в отношении В. и К. в части их осуждения по ст. 344 УК РФ и прекратил дело в этой части за отсутствием состава преступления.

Аналогичное решение вынесено военным судом Приволжского военного округа по делу Б., который обвинялся в том, что, находясь в составе караула в должности повара, самовольно покинул караульное помещение и, с охраняемого караулом объекта, совершил кражу чужого имущества. Незаконное включение Б. в состав караула послужило основанием прекращения дела по ч. 1 ст. 342 УК РФ См.: Обзор судебной работы военных судов гарнизонов и объединений в 1 полугодие 1999г..

Конструирование таких составов преступлений и, соответственно, конкретизация специальных субъектов преступлений обусловлено спецификой и важностью тех общественных отношений, которые охраняются уголовно-правовой нормой.

Изложенное позволяет сформулировать тезис, что традиционное определение специального субъекта преступления, в соответствии с которым, лицо, совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние, наряду с общими признаками должно обладать совокупностью дополнительных признаков, отмеченных только в уголовном законе и указывающих на способность нести уголовную ответственность, -- нуждается в уточнении и корректировке См.: Аветисян С.С. Соучастие в преступлениях со специальным составом. - М.: Юнити, 2004..