Источники и критерии доказательств и их оценка в уголовном праве Республики Казахстан

Трудности при решении вопроса об относимости косвенных доказательств вызваны тем, что каждому такому доказательству, взятому в отдельности, может быть дано несколько различных взаимоисключающих истолкований. Поэтому решение вопроса об относимости косвенного доказательства вначале выступает в форме предположительного суждения о его возможной связи с подлежащими установлению обстоятельствами. И только в процессе дальнейшего расследования по делу можно сделать вывод об относимости либо не относимости доказательства.

Важно отметить, что предположение об относимости обнаруженных фактических данных - необходимая предпосылка их дальнейшего исследования. В ходе последнего оценка относимости доказательств может неоднократно меняться под влиянием новых сведений об обстоятельствах расследуемого события.

Иными словами, связь косвенного доказательства с предметом доказывания либо подтверждается, либо опровергается, либо вопрос о наличии этой связи остается открытым! Окончательное, достоверное знание о связи между доказательствами и обстоятельствами! дела мы получаем лишь тогда, когда делаем вывод о доказанности последних. По этой причине относимость как свойство косвенного доказательства существует и выполняет свои функции в процессе доказывания именно в форме предположительного, а не окончательного суждения о его связи с искомыми фактами.

Однако объективность относимости как свойства, внутренне присущего доказательству, не всегда учитывается исследователями. Например, М.К. Треушников определяет относимость доказательств как "правило поведения суда, в силу которого он принимает, истребует, исследует только те доказательства, способные подтвердить факты, имеющие значение по делу" [27, 124]. Действительно, именно органы судопроизводства определяют относимость того или иного доказательства. Но делают они это не по своему субъективному побуждению, а с учетом того, имеется или отсутствует необходимая связь между доказательством и фактом. Относимость, будучи свойством, находится в том объекте, которому оно присуще, - доказательстве. Действия же суда по оценке относимости порождаются этим свойством, являются его следствием. Определение относимости как правила поведения органов судопроизводства лишает объективного критерия данной свойства, предлагая взамен его субъективного усмотрения следователя, органа дознания, прокурора и суда.

Невозможно рассматривать относимость доказательств и только как свойство или условие допущения доказательств в процесс. Такая трактовка относимости доказательств является несколько односторонней и неполной. Она обедняет смысл и значение данного правового явления. Остается в стороне исследование процессуальных гарантий, обеспечивающих принятие, исследование и отбор в результате оценки только относимых доказательств на всех этапах доказывания.

В ст. 113 УПК РК содержится требование о необходимости собирать доказательства, которые могут свидетельствовать об обстоятельствах, не только входящих в предмет доказывания, но и обо всех других, выяснение которых необходимо для правильного расследования, судебного разбирательства и решения дела. Поэтому для признания доказательства относящимся к делу достаточно, чтобы его можно было использовать для достижения хотя бы одной из указанных целей:

1) установление обстоятельств, входящих в предмет доказывания;

2) установление промежуточных фактов, совокупность которых позволяет, в конечном счете, установить обстоятельство, входящее в предмет доказывания;

3) установление факта и обстоятельств, уже установленных другими доказательствами в целях усиления надежности и проверки системы доказательств определенной версии, иными словами, путем дублирования имеющихся доказательств;

4) опровержение фактов, относящихся к другим версиям, исследуемым по делу;

5) проверка полноты достоверности собранных фактических данных путем исследования условий их формирования, передачи и хранения.

Из всего круга относящихся к делу доказательств следует в первую очередь выделить фактические данные, указывающие на виновность или невиновность обвиняемого в его совершении.

Эти доказательства позволяют ответить на центральный вопрос уголовно-процессуального доказывания - об умышленном, неосторожном или случайном совершении определенным лицом конкретных действий преступного либо, напротив, непреступного характера.

Определенную роль в оценке относимости доказательств играют и фактические (естественные) презумпции - правила, отражающие "обычный порядок вещей", т.е. ту связь между предметами, явлениями, фактами, которая чаще всего встречается.

В юридической литературе приходится встречаться с утверждением о том, что некоторые обстоятельства и факты не подлежат в уголовном судопроизводстве доказыванию.

Для определения относимости доказательств не имеет значения тот факт, что оно может указывать на позитивные и негативные обстоятельства (ведь относимым может быть, как обвинительное, так и оправдательное доказательство). Ограничение круга исследуемых доказательств только относящимися к делу предотвращает неоправданное расширение круга этих доказательств, способное осложнить ход расследования, повлечь за собой непроизвольные расходы государственных средств, излишнюю трату времени, загромождение дела ненужной информацией. В то же время неоправданное отбрасывание, неиспользование необходимых доказательств чревато неполнотой, односторонностью исследования - и, в конечном итоге, ошибочностью, выводов, вынесением неправосудного приговора.

Особенно остро встал вопрос о пределах исследования обстоятельств дела и об относимости доказательств с введением суда присяжных. Связано это с тем, что, в отличие от профессиональных судей, присяжным, не имеющим соответствующих опыта и знаний, непросто отграничить доказательства, отвечающие требованиям относимости, от тех, которые им не соответствуют. Фактические данные, не имеющие отношения к делу, могут дезориентировать присяжных.

Важно оградить присяжных заседателей от сведений, выходящих за рамки пределов доказывания, которые могут оказать на них неблагоприятное, с точки зрения установления истины по делу, эмоциональное воздействие [28, с.4].

Ситуации такого рода возможны, в частности тогда, когда возникает необходимость предъявить на обозрение присяжных фотографии, видеозаписи, приобщенные к протоколу осмотра места происшествия и трупа. Исключение этих материалов из сферы ознакомления присяжных суживает пределы, в которых происходит исследование этими присяжными обстоятельств свершенного преступления. Мы считаем, что вопрос о таком сужении должен решаться индивидуально в каждом конкретном случае. Снимки и видеозапись не должны способствовать формированию у присяжных предвзятого отношения подсудимому, склонять к вынесению обвинительного вердикта, да еще с указанием заслуживает снисхождения. Их назначение сводится к другому - оказать помощь судьям заседателям в оценке представленных доказательств, в уяснении особенностей рассматриваемого преступления. Например, подсудимый утверждает, что, ударяя потерпевшего ножом в правую половину грудной клетки, но на фотографии труп, приобщенной к протоколу осмотра места происшествия, отчетливо видна рана, расположенная в левой половине грудной клетки, чтобы внести ясность в таком деле целесообразно предъявить фотографии, в том числе и присяжным.

При определении относимости доказательств возникают ошибки двоякого рода. Во-первых, в систему доказательств включаются данные, не связанные ни с одним из элемента в предмет доказывания. Во-вторых, неверное истолкование получает относящееся к деду доказательство: оно ставится в связь с фактом, которое в действительности невозможно установить. Так, не служит доказательством вины факт прежней судимости обвиняемого, хотя он характеризует личность виновного и может влиять на степень и характер его ответственности.

Встречающиеся на практике случаи неверного истолкования относящихся к делу фактических данных привели И.Б. Михайловскую к выводу о необходимости разграничивать вопросы об относимости доказательства и его значения по делу. "Определить значение доказательства, - пишет она, - это значит точно и четко установить, какие именно факты устанавливаются данным доказательством, каково соотношение этих фактов с главным фактом" [29, 122].

На наш взгляд, проводить подобное разграничение нецелесообразно. Определение значения доказательства в таком понимании и составляет существо решения вопроса о ею относимости. Таким образом, требование относимости доказательств складывается из двух критериев: значения для дела обстоятельств, устанавливаемых доказательствами, и значения этих доказательств для установления таких обстоятельств.

Иное содержание вкладывает в понятие "значение доказательства" Р.С. Белкин, распространяя его и на совокупность доказательств и полагая, что "установить значение доказательства или совокупности доказательств - это значит решить, какую роль играет данное доказательство или данная совокупность доказательств в обнаружении истины, определить качество доказательства, его ценность в системе доказательств" [30, с.143].

Вместе с тем, если относимость - качественная, то сила - количественная характеристика одного и того же доказательства. Относимость отвечает на вопрос о наличии связи между содержанием доказательства и подлежащим установлению фактом, оценка силы определяет, насколько точно оно устанавливает искомый факт. Иными словами, относимое доказательство имеет определенную силу, не относимое - не имеет её вовсе.

Таким образом, относимость доказательств можно определить следующим образом: относимость доказательств - внутренне присущее свойство доказательстве выражающее объективную связь фактических данных с обстоятельствами исследуемого конкретного уголовного дела, которые были приобретены их носителем в результате взаимодействия с выясняемым по делу фактом и обладают в силу этого способность о указывать на этот факт.

В уголовном же процессе относимость - не правовая, а научная категория. В законе имеются лишь соответствующие предписания, на основе которых можно определить относимость доказательств при производстве по уголовным делам.

Практическое значение требования относимости доказательств состоит в том, чтобы одной стороны, обеспечить достаточно полное и всестороннее установление обстоятельств фактов, имеющих существенное значение по делу, а с другой - не загромождать материал дела данными, не имеющими отношения к предмету доказывания, и тем самым излишне осложнять расследование и рассмотрение уголовного дела.

2.4 Достаточность доказательств

Вынесение окончательного решения по уголовному делу считается следствием оценки доказательств судом и исполняется в соответствии с предписаниями, установленными ст. 125 УПК РК. С учетом доктринальных положений теории доказывания любое доказательство обязано быть оценено с точки зрения его относимости, допустимости и достоверности, а все скопленные доказательства в комплексе - достаточности для решения уголовного дела по существу. Именно финальный критерий считается, на наш взгляд, главным для образования внутреннего воззрения суда.

Вопрос о достаточности доказательств и законной регламентации их процессуальных форм - очень необыкновенный и существенный, и от того, как он разрешится, во многом находится в зависимости разумное применение доказательственной информации и затрачиваемого на судопроизводство труда [31].

В настоящем правосудии все обязано быть доказано, с достаточной полнотой обоснованно совершенными и доказательными фактами. Не удостоверившись в истинности и достаточности основ, невозможно быть уверенным ни в истинности, ни в законности решений и заключений, закрепляемых в приговоре [32]. В направлении судебных приговоров обязаны быть положены только точно и без сомнения установленные факты.

Достаточность выступает в виде свойств совокупности доказательств, позволяющие решить правовое столкновение, по существу. Внешних критериев оценки доказательств с позиций достаточности закон не определяет, ограничиваясь приведенными выше правилами ст. 125 УПК РК. Поэтому, имеется возможность допустить, что в согласье с принципом свободы оценки доказательств заключения производятся судом исключительно на основе внутреннего убеждения, которое и считается единым критерием достаточности доказательств. Не порождает сомнений консолидированная точка зрения подавляющей основной массы научного общества, что анализируемый критерий оценки доказательств считается индивидуальным. Как пишет Р.В. Костенко, сконструировать стандартный количественный показатель, разрешающий измерить достоверность сделанного заключения о виновности определенного лица в совершении преступления, об предустановлении других обстоятельств предмета доказывания, на практике не представляется вероятным [33, с. 82].

Отдельной целью может служить границы доказывания, которые с одной стороны дают обеспечение для достаточности доказательств, а с другой - ограничивают разумное их количество, нужное для формулирования вывода о факте либо отсутствии какого-либо обстоятельства, имеющего значение для уголовного дела.

По причине недостатка точных законодательных правил оценки достаточности доказательств, данный вопрос порождает наибольшие трудности в судебной практике, когда одна судебная инстанция считает существующий комплекс доказательств достаточной для заключения о виновности, а другая - нет. Например, Л., Н. и С. были осуждены за мошенничество, свершенное организованной группой. Суд апелляционной инстанции аннулировал приговор, показав, что суд первой инстанции не дал детализированной правовой оценки на каждого из представленных стороной обвинения доказательств, не проверил их на предмет достоверности, допустимости и достаточности. В частности, в судебном заседании осужденные Л., Н., и С. свою вину в совершении мошенничества не осознали, показав в апелляционных жалобах, что суд в основание приговора положил признательные показания, представленные ими в течении предварительного следствия и озвученные в судебном заседании.

Суд апелляционной инстанции в своем определении показал, что в согласовании с условиями уголовно-процессуального законодательства практические данные, заключающиеся в озвученных показаниях, как и другие доказательства, имеют все шансы быть положены в основу выводов и заключений по делу лишь впоследствии их выяснения и оценки по правилам, учрежденным ст. 124, 125 УПК РК. В случае конфигурации подсудимым показаний, данных им при производстве предварительного следствия, суд должен детально проверить те и другие его показания, разобраться в причинах изменения показаний и дать им оценку в комплексе с другими собранными по делу доказательствами.

Приведенный пример не является индивидуальным, о чем указывает не только изучение материалов архивных уголовных дел, но и исследование судебной практики.

Например, Судебной коллегией по уголовным делам Алматинского областного суда был аннулирован приговор в отношении С., осужденного за приобретение и хранение нелегальных экземпляров произведений или фонограмм в целях сбыта, свершенные в особо крупном размере, на той основе, что суд первой инстанции не допросил подсудимого в судебном заседании, изложив в тексте приговора показания, данные им в ходе предварительного расследования. Из протокола судебного заседания не усматривается, что подсудимый С. категорически отказался от дачи показаний.

В данной связи нужно подвергнуть анализу механизм организации внутреннего убеждения судьи при постановлении приговора. Данный процесс можно обрисовать как длящийся, поскольку доказательства оцениваются судом в течении всего судебного разбирательства, и в совещательной комнате суд еще раз возвращается к их оценке в том порядке, который определен ст. 390 УПК РК. Если уголовное дело рассматривается коллегиально, то совершается сложение мнений судей, которые не всегда могут совпадать. Исключительно для такой ситуации законотворец предусмотрел право выражать особенное мнение, которое излагается в письменной форме.

При этом, внутреннее убеждение судьи не считается константой. Оно имеет возможность изменяться по результатам состоявшегося в совещательной комнате обсуждения и кардинально отличаться от того, которое сформировалось по итогам судебного расследования [34, с. 53].

Таким образом, в приговоре отражаются решения, базирующиеся на мнении всех судей или их большинства. Итоги оценочной деятельности излагаются в тексте приговора, компиляция которого заканчивает процедуру консилиума судей. Как свидетельствует Г.И. Загорский, данный процесс, кроме твердого знания норм, устанавливающих содержание окончательного процессуального акта стадии судебного разбирательства, спрашивает умения классифицировать доказательства, закономерно правильно высказывать принятое судом постановление [35, с. 83]. Именно текст приговора считается материальной демонстрацией мыслительной деятельности суда, что определяет существенность кропотливого анализа предписаний закона касательно темы описательно-мотивировочной его части.

В описательно-мотивировочной части приговора суд не только объясняет состояние уголовного дела, но и оценивает и доказывает каждый свой вывод с законной и логической точек зрения, а также доказывает заключения по всем вопросам, подлежащим решению в соответствии со ст. 390 УПК РК. К огорчению, уголовно-процессуальный закон ограничивается перечислением фактов, которые обязаны найти отображение в описательно-мотивировочной части оправдательного (ст. 397 УПК РК) и обвинительного (ст. 399 УПК РК) приговоров, не выделяя внимание на итогах оценки судом доказательств. Отдельные разъяснения по исходному вопросу предоставлялись в различных специализированных исследованиях, посвященных технике и способу составления анализируемого процессуального акта.

Исследование нормативных предписаний, а также положений рекомендательного характера, существующих в обозначенных источниках, дозволило подвести итог требованиям, предъявляемым к изложению и мотивированию окончательных выводов суда.

Во-первых, описательно-мотивировочная часть обвинительного приговора обязана заключать детали преступного деяния, изложенные доказательства и аргументацию выводов суда о виновности подсудимого, причинах, планах и итогах преступных действий в согласовании с тем, как это общепринято в судебном заседании. Нужно отметить, что текст приговора в данной части обязан быть точен с точки зрения изображения событий преступления, потому что это оказывает большое влияние на оценку качеств состава преступления. Например, в одном из приговоров объективная сторона преступления отображена следующим образом: "В двадцатых числах октября 2016 года в дневное время (время и дата точно не установлены)подсудимая, не являясь индивидуальным предпринимателем и не обладающая правом заниматься бизнесом с целью извлечения прибыли, имея намерение на противозаконное использование объектов авторского права, а также приобретение, хранение и перевозку контрафактных экземпляров произведений в крупном размере в целях сбыта, противозаконно купила в целях сбыта на торговых лотках у неопределенных следствием лиц, нелегальную аудиовизуальную продукцию …". Нам видится, что определение "время и дата точно не установлены" обнаруживается недопустимым, поскольку доказыванию подлежат время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления. Если судом установлено, что дата и время свершения преступления на этапе предварительного расследования не установлены, то уголовное дело, в согласовании со ст. 323 УПК РК подлежало возвращению прокурору.

Во-вторых, в приговоре обязано приводиться расследование доказательств, непосредственно изучающийся в судебном заседании. Как правильно отмечает И. Фаргиев, в наибольшей степени часто встречающийся в судебной практике способ изложения данной части приговора - это изложение свидетельств и цитирование экспертных заключений, что делает документ слишком большим и не дополняет доказательности выводам суда [36, с. 32]. Мы полагаем, что те доказательства, которые выработали уверенность суда в виновности подсудимого, обязаны найти изображение в приговоре, а если присутствуют другие, противоречащие обвинительным доказательства, то суд должен отобразить этот факт и разъяснить, в чем заключается неубедительность двойственного доказательства. Обозначенное требование не всякий раз соблюдается судами. Так, в частности, в приговоре по делу К. предписано, что "подсудимый не опротестовывает показания потерпевшего и свидетелей О. и Р., а также согласен с решением судебно-медицинского эксперта, поэтому суд находит их объективными и достоверными…". Как нам видится, что утверждение подсудимого не является причиной оценки достоверности показаний. В настоящей ситуации суду надлежало указать на слаженность и согласованность показаний, а также дать оценку выводу эксперта с точки зрения условий, предъявляемых законом к представленному виду доказательств.

Из обзора судебной практики Алматинского областного суда следует, что очень часто случаются ситуации, когда судьи ограничиваются общей директивой на то, что конкретное доказательство не инициирует колебаний, но при этом остается без ответа вопрос, почему данных сомнений не появляется? Мы считаем, что при оценке доказательств, по внутреннему убеждению, оно обязано опираться на определенных по делу прецедентах, которые и обязаны быть отображены в приговоре.

Обвинительный приговор постановляется только при обстановке, что в ходе судебного разбирательства вина подсудимого доказана, что исходит из содержания принципа презумпции невиновности, потому что подобный приговор не имеет возможность быть создан на догадках. В согласовании с законной позицией Верховного Суда РК, в пользу подсудимого истолковываются не только присущие колебания в его виновности в целом, но и колебания, относящиеся к отдельным эпизодам предъявленного обвинения, степени вины, формы и характера его роли в свершении преступления. С данных позиций заключения суда как следствие оценки доказательств, отраженные в приговоре, должны изображать собой закономерно консистентную совокупность рассуждений, инкорпорировать и подкреплять друг друга.

В-третьих, заключения суда, описанные в приговоре, обязаны быть доказаны. Как правильно обозначается в специальной литературе именно качество мотивированности отображает логичную деятельность по оценке доказательств и установлению ценности обстоятельств дела, которая приводит к суждению о достоверности и достаточности доказательств [37, с. 158]. В соответствии с положениями ст.ст. 395, 397, 399 УПК РК, суд должен в описательно-мотивировочной части приговора изъяснять мотивы, по каким он отклоняет доказательства, представленные стороной обвинения, аргументы решения в касательстве гражданского иска, аргументы, по которым суд не признал остальные доказательства, аргументы резолюции всех вопросов, имеющих отношение к предназначению уголовного наказания, освобождению от него или его отбывания, использованию других мер влияния. Отсутствие в тексте приговора соответствующей мотивации по настоящим вопросам порождает сомнение в его основательности, а также рассматривается как правонарушение на объективное судебное разбирательство. процессуальный законодательство источник дело

Отсутствие в приговоре мотивации принятых судом заключений считается основой для его отмены судом вышестоящей инстанции.

В контексте рассмотрения плодов оценочной деятельности сквозь призму содержания приговора суда в части мотивированности существующих в нем выводов, полагаем целесообразным, обратиться к законно учрежденным свойствам приговора. К их числу законотворец причисляет законность, обоснованность и справедливость. Законность представляет собой универсальное требование ко всякому действию (бездействию) и постановлению должностного лица, ведущего производство по уголовному делу, возведенное в ранг конституционного принципа. Она прочно сопряжена с таким условием, предъявляемым к судебным решениям как обоснованность. Подобная связывается либо с истинностью заключения суда, либо с соотношением его выводов практическим обстоятельствам уголовного дела.

Сегодняшние трактовки обоснованности судебных актов подсоединяют в себя еще и к правилу достаточности доказательств для доказательства выработанных судом выводов, поскольку утверждения о фактах в основной массе случаев полагаются на итоги анализа доказательств. Данный подход ведется нам в наибольшей степени правильным, поскольку дает возможность принимать решение в согласовании с требованиями закона, по существу. В этом контексте в качестве наружной демонстрации обоснованности процессуальных решений выдвигается требование мотивированности, содействующее принятию аргументированных решений, обеспечивающее их неопровержимость и дозволяющее обследовать законность вынесения последних. В специфической литературе фактически не оспаривается формулировка о том, что содержанием мотивированности считается комплексность доводов и аргументов, приведенных в систему, поддерживающую и доказывающую в справедливости процессуального решения. В данной связи инициирует обескураженность в отсутствии мотивированности в числе требований, предъявляемых к приговору суда, который обязан быть законным, обоснованным и справедливым. При этом, как уже было замечено, содержание описательно-мотивировочной части приговора законно обусловливается именно с применением слова "мотив" (ст. ст. 395, 397, 399 УПК РК).

Как нам видится, что качество мотивированности характерно всем судебным решениям, что объясняет существенность его законодательного закрепления вместе с такими свойствами приговора как законность, обоснованность и справедливость.

Отметим также, что в жизни присутствует больше справедливых доказательств достоверности, чем те, которые мы применяем. И нет потребности по каждому определенному делу находить и проверять все доказательства, имеющие место быть в природе, а надо определить достаточные доказательства, служащие основой для принятия решения по делу. В такой мере требование одного из основополагающих законов логики. Поэтому несправедливо мнение тех юристов, которые выступают наперекор предоставления суду права уменьшать судебное расследование в тех случаях, когда он уже приобрел довольное количество высококачественной доказательственной информации, достаточной для справедливого решения дела. Целиком и полностью прав Имре Сабо, формулируя мнение о том, что не следует требовать представления, кроме важных доказательств, всех необходимых доказательств [38].

Невозможно анализировать требования закона о многостороннем, абсолютном и беспристрастном исследовании дела, выявлении уличающих и оправдывающих обвиняемого, а также отягчающих и смягчающих его вину обстоятельств как требование определить по делу все существующие в природе доказательства данных обстоятельств [39]. Полнота и безраздельность исследования уголовного дела обозначают выясненость всех его сторон при содействии достаточных доказательств, но не обязательно всех тех, какими можно аргументировать истинность заключений суда. Если по делу собраны непосредственные доказательства, выключающие вероятность ошибки при его решении, то нет надобности собирать непрямые доказательства. Если присутствуют веские простые доказательства, то вряд ли будет подходящим определять и применять доказательства правильности тех же самых решений, требующие сложных лабораторных изучений.

Неубедителен и аргумент П.С. Элькинд[40] против предоставления суду права, приобретя достаточное количество доказательственной информации, отказаться от извлечения дополнительной информации, устанавливающей обстоятельства уже найденные. По ее воззрению, обеспечение суду такого права, предлагаемого нами, обозначало бы переоценку роли признания обвиняемым собственной вины, хотя ничего похожего в нашем предложении не находится. Мы против и переоценки, и недооценки показаний обвиняемого.

Следующим доводом П.С. Элькинд против вероятности сокращения судебного расследования после извлечения достаточной доказательственной информации считается согласие, что такое сокращение обнаружилось бы в прямом расхожденье с требованием закона базировать приговор только на тех доказательствах, какие осмотрены в судебном заседании, с соблюдением всесторонности, полноты и объективности изучения обстоятельств дела. Но в реальности никто не призывает нарушать данные требования закона и базировать приговор на тех материалах, какие не изучены с необходимой полнотой в суде.

Представляется постулатом то, что необходимо прочное снабжение достижения истины и достоверности в каждом судебном деле, но не любой ценой и не всякого рода средствами, а только высоконравственными, легитимными и вместе с тем в наибольшей степени разумными и экономичными, без процессуальных излишеств и волокиты. И в этом состоит одно из первоочередных условий эффективности судопроизводства для извлечения достаточности доказательств.

Раздел 3. Пути усовершенствования законодательства РК по вопросам источников и критериев оценки доказательств

В данном разделе рассмотрим очень важные вопросы: решение проблемы потенциала оценки судом достаточности доказательств для назначения судебного разбирательства по уголовному делу и доказательственное значение объяснений по уголовному делу. Специфичность судебной деятельности в процессе предварительного слушания уголовных дел прямо определена задачами этой стадии уголовного судопроизводства, к числу которых большая часть исследователей причисляет следующие: - образование условий для применения в судебном процессе исключительно допустимых доказательств. - оценка основательности произведенных на стадии предварительного расследования следственных и других процессуальных действий. - ликвидация нарушений, мешающих рассмотрению уголовного дела. - ассекурация в наибольшей степени полной осуществления участниками уголовного судопроизводства своих прав и легитимных интересов. - образование соответствующих условий для следующего рассмотрения дела по существу на стадии судебного разбирательства[41]. Перечисление основ проведения предварительного слушания отрегулирован ст. 321 УПК РК. Судья выполняет предварительное слушание при факте учрежденного законом списка различных основ, которые дозволено разделить на три последующие группы: 1. Присутствие преград для рассмотрения дела по существу на стадии судебного разбирательства: а) просьбы сторон об изъятье доказательств; б) причины для возврата уголовного дела прокурору в случаях, установленных ст. 323 УПК РК; в) присутствие основ для приостановлении уголовного дела; г) присутствие не вступившего в законную силу приговора, учитывающего условное осуждение лица, в касательстве которого в суд было доставлено уголовное дело, за ранее свершенное им преступление; д) присутствие основ для выделения уголовного дела. 2. Отсутствие основ для судебного разбирательства уголовного дела: - присутствие основ для прекращения уголовного дела или уголовного преследования. 3. Существенность установления судом вероятности рассмотрения уголовного дела в особой уголовно-процессуальной форме: а) существование ходатайства стороны о проведении судебного разбирательства; б) исследование вопроса о возможности разрешения уголовного дела судом с участием присяжных заседателей. По всей вероятности, что деятельность суда, исполняемая с целью решения надлежащих вопросов в рамках любой из групп, имеет свою абсолютную особенность, прежде всего предопределенную отличительными чертами процесса доказывания. Присутствие препятствий для рассмотрения дела по существу может быть предопределена существующими в деле ходатайствами сторон обвинения или защиты об изъятье из материалов дела некоторых доказательств. Обычно считается, что на этапе предварительного слушания при решении ходатайства об исключении доказательства может быть проанализировано лишь такое его свойство, как допустимость. Причинами признания доказательств недопустимыми имеют все шансы служить противозаконный источник доказательств; несоответствующий субъект, нелегитимный реализовывать производство процессуальных действий, следствием которых является образование доказательств; несоблюдение определенных уголовно-процессуальным законодательством правил и условий ведения процессуальных действий, нацеленных на сбор доказательств и т.д. Однако в течении предварительного слушания очень часто суды отказывают в удовлетворении ходатайств о признании доказательств недопустимыми ввиду преждевременности их подачи и потребности изучения данных доказательств с точки зрения оценки их относимости и допустимости в комплексе с иными доказательствами, существующими в деле. Вместе с тем ученые обоснованно обозначают, что закон не имеет императивного ограничения оценки доказательств лишь изучением свойства его допустимости[42], поэтому логически выводится возможность предоставления ходатайств об исключении доказательств ввиду неимения у них свойств относимости или достоверности. Однако юристы справедливо опровергают возможность оценки относимости доказательств на этапе предварительного слушания, так как оценка относимости выступает в роли определения судом свойства доказательства одобрять или отрицать обстоятельства, поступающие в предмет доказывания, что объясняет необходимость изучения доказательств в комплексе и ведет к вольному или невольному предрешению судьей основополагающих обстоятельств, входящих в предмет доказывания[43]. В равной степени, что ясно, что в ходе предварительного слушания судом не может исполняться изучение такого свойства доказательств, как достоверность. Поэтому на стадии предварительного слушания доказательства обязаны оцениваться в высшей степени их аспекта анализа их допустимости. Вместе с тем весьма проблемно, воспринимая доказательство в полном объеме, оценить его лишь с точки зрения допустимости, при этом отвлекаясь от оценки относимости предоставленного доказательства. Нереальность оценки свойств относимости и достоверности доказательств при разрешении вопроса об изъятье доказательств на этапе предварительного слушания, некоторая проблемность оценки доказательств с точки зрения их допустимости, часто обусловливающая вторичную подачу сторонами ходатайств об изъятье доказательств уже на стадии судебного разбирательства, делают весьма животрепещущим решение вопроса о необходимости представленной законом возможности рассмотрения ходатайств об изъятье доказательств на стадии предварительного слушания. Представленная проблема подлежит решению с учетом специфичности уголовно-процессуальной формы рассмотрения дел. Если уголовное дело решается в общем порядке, более разумно и целесообразно дать сторонам возможность представлять ходатайства об изъятье доказательств не в процессе предварительного слушания уголовного дела, а в процессе судебного расследования, когда у суда имеется в наличии реальная вероятность исследовать все качества доказательств, проверив и оценив доказательства в комплексе. Качественно отличный подход нужен в касательстве уголовных дел, подлежащих решению судом с участием присяжных заседателей. Как известно, присяжные заседатели считаются "судьями факта", а не "судьями права", и проблема о недопустимости доказательств, появляющийся в ходе судебного разбирательства, рассматривается в отсутствие присяжных заседателей. Частые ходатайства об изъятье доказательств, заявляемые в ходе судебного следствия, обусловливают непременность удаления присяжных из зала судебного заседания, что содействует затягиванию процесса в целом. При решении уголовных дел судом с участием присяжных заседателей более уместно анализировать ходатайства об изъятье доказательств именно на стадии предварительного слушания. Рассмотрим особенность судебного доказывания при присутствии оснований для возврата дел прокурору в порядке ст. 323 УПК РК. Обозначенная норма закона включает ряд разнообразных основ возврата уголовных дел прокурору для ликвидации проблем его рассмотрения судом. С учетом специфичности доказывания список основ для возврата уголовных дел прокурору раздробим на некоторые группы, систематизируемые в зависимости от свойств исследования всевозможных свойств доказательств. Изучение допустимости доказательств делается в последующих случаях: 1) обвинительное заключение, обвинительный акт или обвинительное постановление написаны с нарушением условий УПК РК, что элиминирует возможность постановления судом приговора или вынесения другого решения на основании этого заключения, акта или постановления; 2) копия обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления не была вручена обвиняемому; 3) при ознакомлении обвиняемого с материалами уголовного дела ему не были объяснены права. Анализ относимости доказательств: - выполняется судом, если присутствуют основания для объединения уголовных дел (оценка относимости доказательств выполняется судом и при принятии решения о выделении уголовного дела). Новеллы ст. 323 УПК РК, внесенные законодателем в настоящую правовую норму за два последних года, дают фундамент полагать, что в некоторых случаях судом делается оценка всех свойств доказательств: относимости, допустимости, достоверности и достаточности для принятия решения о возвращении дел прокурору по следующим основаниям: 1) после направления уголовного дела в суд установились новые социально опасные следствия инкриминируемого обвиняемому действия, представляющие основу для предъявления ему обвинения в свершении более тяжкого преступления; 2) прежде вынесенные по уголовному делу приговор, определение или постановление суда отменены в порядке, а послужившие основой для их отмены новые или вторично открывшиеся обстоятельства представляют собой в свою очередь основаня для предъявления обвиняемому обвинения в свершении более тяжкого преступления; 3) подлинные обстоятельства, описанные в обвинительном заключении, обвинительном акте, обвинительном постановлении, постановлении о направлении уголовного дела в суд для применения принудительной меры медицинского характера, удостоверяют о присутствии основы для квалификации действий обвиняемого, лица, в отношении которого производится работа о применении принудительной меры медицинского характера, как более тяжкого преступления, социально опасного действия либо в ходе предварительного слушания или судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на присутствие основ для квалификации действий обозначенных лиц как более тяжкого преступления, общественно опасного деяния. Эти положения считаются прямым следствием непрерывной модификации института возврата уголовных дел прокурору. Долгое время не активизировал сомнений принцип о том, что целью функционирования данного института в сегодняшнее время считается не удаление неполноты и иных дефектов предварительного расследования, а лишь удаление преград для рассмотрения дела судом. Тем не менее заключительные изменения, внесенные в ст. 323 УПК РК, в силу которых суд вновь наделен возможностями возвращать дела прокурору, если подлинные обстоятельства материалов уголовных дел дают основание расценивать присутствие в действиях привлекаемого к уголовной ответственности лица более тяжкого преступления, чем то, которое инкриминировано ему органами, исполняющими предварительное расследование преступлений, собственно говоря свидетельствуют о реанимировании института возврата уголовных дел на дополнительное расследование. Направляя уголовное дело прокурору, суд не производит уголовное преследование, т.е. процессуальную деятельность в целях разоблачения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, он только направляет на суть ущемляющих права участников уголовного судопроизводства превышений полномочий, которые не могут быть ликвидированы в судебном заседании и мешают разрешению уголовного дела судом. Неверное применение положений Общей и Особенной частей УК РК, ошибочная квалификация судом практически совершенного обвиняемым деяния, а потому неправильная констатация основ уголовной ответственности и назначения наказания влекут вынесение неправосудного приговора, что понижает авторитет суда и доверие к нему как органу правосудия. Суд, возвращая уголовное дело прокурору в случае установления фактических обстоятельств, говорящих о факте оснований для квалификации деяния как более тяжкого, не вправе указывать статью Особенной части Уголовного кодекса РК, по которой деяние подлежит новой квалификации, а также делать выводы об оценке доказательств, о виновности обвиняемого, о свершении социально опасного деяния лицом, в отношении которого ведется производство о применении принудительной меры медицинского характера. Бесспорно, что выводы суда о надобности изменения обвинения на более тяжкое неизбежно должны опираться на свидетельстве доказательств в их комплексе, анализе всех свойств наличествующих в деле доказательств, иначе установленное судом решение не может представляться объективным, законным и обоснованным. Основная же трудность заключается в том, что разрешение вопроса о возвращении дела прокурору является промежуточным, а не окончательным, в связи с этим существенна постановка вопроса о правомерности рассмотрения уголовного дела тем же судьей на стадии судебного разбирательства после вторичного поступления данного дела в суд. Следует принять к сведению опыт зарубежных стран (например, Англии), в соответствии с которым судья, обозревающий дело в процессе предварительного слушания, в последующем не может разрешить дело по существу по причине потенциальной возможности создания у него предвзятого мнения относительно всевозможных аспектов рассматриваемого события. В процессе предварительного слушания возможно принятие судом не только промежуточных, но и окончательных решений, так как одним из оснований назначения предварительного слушания является решение вопроса о возможности прекращения уголовного дела или уголовного преследования. Уголовное дело может быть прекращено ввиду истечения сроков давности уголовного преследования; смерти подозреваемого или обвиняемого, за исключением случаев, когда производство по уголовному делу необходимо для реабилитации умершего; отсутствия заявления потерпевшего, если уголовное дело может быть возбуждено не иначе как по его заявлению и т.д. Уголовное преследование на предварительном слушании прекращается: вследствие акта об амнистии; при наличии в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению; наличии в отношении подозреваемого или обвиняемого неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела. Уголовное дело подлежит также безусловному прекращению при отказе государственного обвинителя от обвинения. Таким образом, прекращение уголовного дела на этапе предварительного слушания судом возможно преимущественно по "формальным" основаниям. Примечательно, что характер и степень исследования доказательств, необходимых для вынесения окончательного решения о прекращении уголовного дела на стадии предварительного слушания несоизмеримы с доказательственной деятельностью, осуществляемой судом в полном объеме для принятия решения промежуточного (при наличии оснований для возвращения дела прокурору в случае установления фактических обстоятельств, свидетельствующих о наличии оснований для квалификации деяния как более тяжкого). Кратко проанализируем иные направления судебной деятельности, осуществляемой в рамках предварительного слушания. Суд полномочен приостановить уголовное дело по различным основаниям, обусловленным, в первую очередь, отсутствием обвиняемого: а) если обвиняемый скрылся и место его пребывания неизвестно; б) в случае тяжелого заболевания обвиняемого, если оно подтверждается медицинским заключением; в) в случае когда место нахождения обвиняемого известно, однако реальная возможность его участия в судебном разбирательстве отсутствует. Приостановление уголовного дела может быть также обусловлено сомнением судьи в конституционности закона, подлежащего применению в данном уголовном деле. К числу полномочий суда на этапе предварительного слушания относится и определение возможности разрешения дела в особой процессуальной форме: судом с участием присяжных заседателей либо в заочном порядке в случае нахождения лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, за пределами территории Республики Казахстан. Возникает вопрос: является ли деятельность суда, связанная с установлением наличия оснований для приостановления уголовного дела или выбором уголовно-процессуальной формы производства, собственно доказыванием? Статья 121 УПК РК, регламентируя сущность доказывания, определяет, что доказывание состоит в сборе, проверке и оценке доказательств с целью установления обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Такие разновидности судебной деятельности, как установление возможности участия обвиняемого в рассмотрении уголовного дела, выявление оснований для направления в Конституционный Суд РК запроса о конституционности подлежащего применению закона, выбор уголовно-процессуальной формы разрешения уголовного дела, не связаны с установлением обстоятельств, входящих в предмет доказывания по уголовному делу по смыслу УПК РК, поэтому представляют собой не доказывание, а уголовно-процессуальное познание обстоятельств, имеющих значение для дела. Отдельной проблемой процесса предварительного слушания является оценочная деятельность судьи при принятии решения о назначении судебного заседания. Некоторые ученые выдвигают тезис о необходимости нормативного закрепления обязанности судьи на предварительном слушании определять достаточность доказательств, необходимых для рассмотрения уголовного дела в судебном заседании[44]. Единство мнений по данной проблеме отсутствует. Так, Т. К. Рябинина полагает, что, поскольку в ходе предварительного слушания не может быть проверена и оценена достоверность доказательств, у судьи возникает не убеждение, а лишь предположение о том, что в случае подтверждения фактов, содержащихся в материалах уголовного дела, подсудимый может быть признан виновным в том, в чем его обвиняют. Автор считает неверным тезис о возможности предрешения судом выводов относительно обстоятельств дела в случае проверки достаточности доказательств для назначения судебного заседания по уголовному делу[45]. Существует и прямо противоположное мнение, согласно которому идея восстановления обязанности суда устанавливать достаточность доказательств для назначения судебного заседания в условиях современного состязательного уголовного судопроизводства выглядит утопичной. Ученые отмечают, что при установлении достаточных доказательств для назначения судебного заседания, сопряженных с установлением отсутствия оснований для прекращения уголовного дела, проведение судебного следствия является пустой формальностью, обвиняемому лишь остается дождаться назначения наказания по приговору[46]. Полагаем, что решение данной проблемы неоднозначно. Следует разграничивать возможность оценки судом достаточности доказательств с позиции оценки их количества и качества. Оценка качества доказательств требует исследования всех свойств доказательств, их анализа в совокупности, т.е. именно той доказательственной деятельности, которая, во-первых, не может осуществляться на этапе предварительного слушания; во-вторых, с высокой степенью вероятности способна вызвать предубеждение судьи относительно обстоятельств происшедшего события, привести к преждевременным выводам о доказанности вины обвиняемого, поскольку судом неминуемо производится оценка не только законности, но и обоснованности действий и решений органов предварительного расследования. Оценка количества имеющихся доказательств, на наш взгляд, допустима, а в отдельных случаях даже необходима (имеется в виду специфика рассмотрения уголовных дел в особом порядке). Признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся доказательств. Таким образом, поскольку при рассмотрении уголовного дела в особом порядке на стадии судебного разбирательства доказательственная база не претерпевает изменений, суду необходимо уже на стадии подготовки дела к судебному разбирательству оценить имеющиеся в деле доказательства с точки зрения их достаточности для вынесения судебного решения, так как, если в деле не содержится иных доказательств, подтверждающих вину обвиняемого, кроме его собственного признания в совершении преступления, суд не должен разрешать дело в особом порядке, поскольку постановленный им приговор не будет являться законным и обоснованным. При рассмотрении уголовных дел в общем порядке суд вправе оценить так же количество имеющихся в деле доказательств, однако в рамках данной формы уголовного судопроизводства суду часто проблематично оценить доказательства в полном объеме, поскольку значительное число наиболее ценных доказательств сторона защиты по тактическим соображениям представляет лишь в стадии судебного разбирательства. Тем не менее количественное установление судом наличия в деле доказательств, дающих основание начать судебное разбирательство уголовного дела, видится нам необходимым. В целом при назначении судебного заседания, как справедливо отмечает Л. В. Юрченко[47], должна учитываться не достаточность доказательств, а достаточность оснований для начала судебного разбирательства, поскольку, достаточность оснований и достаточность доказательств - понятия, совершенно разные по своему смысловому значению, кроме того, они порождают разные последствия, так как достаточность доказательств непременно приведет к выводу о виновности (невиновности) обвиняемого, а достаточность оснований - к выводу о достаточности юридических и фактических данных для назначения по делу судебного разбирательства. Далее перейдем к следующему вопросу - оценке доказательственного значения объяснений. В юридической литературе имеются множество дискуссий, касающихся доказательственного значения объяснений. Одни ученые относят их к иным документам и считают, что необходимо использовать в качестве допустимых доказательств [48; 49]. Другие причисляют объяснения к недопустимым доказательствам только потому, что они получены, во-первых, способом, который не предусмотрен УПК РК, во-вторых, за пределами уголовного процесса. Кроме того, многие юристы предлагают расценивать объяснения в качестве показаний. [50; 51].