Для лучшего понимания того, как славянофилы мыслили государство и государственную власть, необходимо учитывать, что "для них ценность государства определялась значимостью идей, лежащих в его основании. Соответственно, правовые формы должны способствовать реализации этих идей, сами по себе они имеют вторичное значение, и введение того или иного правого механизма не станет однозначным решением стоящих перед страной проблем" Соловьев К.А. "Кружок Беседа: в поисках новой политической реальности. 18991905". М.: РОССПЭН, 2009. С. 66. . Это утверждение в той или иной мере справедливо для всех представителей славянофильского направления. В данном разделе работы представлена краткая характеристика взглядов поздних славянофилов на самодержавную монархию.

Политическая доктрина А.А. Киреева представляла собой учение об особом общественном устройстве России, которое предполагало также особый государственный порядок. В работе "Краткое изложение славянофильского учения" (1896 г) он писал буквально следующее: "В чем заключаются идеалы, которым служило и будет служить Славянское Общество? Какие это идеалы? Это те же самые, перед которыми преклоняется и русский народ: Православие, понимаемое как сумма его этических взглядов, Самодержавие как выражение его взглядов политических, - и то и другое неразрывно и органически связанное с русскою Народностью, которая служит им сферой действия, и которой они служат высочайшим выражением!"В самодержавии, - сказано далее в нашей “Исповеди”, - мы видим ту силу, которая собрала раздробленную Россию. Мы не только не желаем в каком бы то ни было направлении умаления самодержавной власти, не желаем никакого ограничения ее прав конституционными учреждениями, - напротив, мы желали бы ее усиления, и именно в отношении ее способности узнавать действительные нужды и желания народа; мы верим, что для сего ей следует быть в постоянном реальном общении с "землей", с народом. Однако если бы при известных обстоятельствах самодержавная власть сочла уместным достоверно узнать мысль народа, посоветоваться с ним, как то бывало не раз Земских Соборах, мы, славянофилы, желали бы, чтобы самодержавная власть не поступалась при этом своими правами в пользу каких бы то ни было сословий или партий" Киреев А.А. Краткое изложение славянофильского учения // Киреев А.А. Учение славянофилов. М.: Институт русской цивилизации, 2012, с. 30. . По сути, это квинтэссенция его политико-правовых взглядов, которая, однако, требует разъяснения.

По мнению Киреева, наилучшая для России форма управления - это самодержавная монархия. Под самодержавием он понимал полную, совершенно независимую от давления извне, единую и нераздельную верховную власть. Он выделял три вида самодержавия: "1) самодержавие типа бюрократического (der Polizeistaat) с формулой "L'Etat - c'est moi";

2) самодержавие типа славянофильского с формулой "много умов и одна воля";

3) cамодержавие типа западнического с формулой "много умов и много воль" (современный парламентаризм разных видов и степеней)" Там же, с. 49. . При этом парламентаризм, парламентскую монархию Киреев считал чуждой для России системой устройства власти, и ее критике посвящено немало места в его работах.

Однако Киреев не только критиковал современную ему систему государственного управления, но и имел некую позитивную политическую программу. Он писал, что в истории Российского государства нет такой характерной черты западной истории как элемента завоевания и борьбы. "Наши Государи - писал он, - нас не завоевывали, они были нами избираемы и утверждаемы добровольно; для установления и утверждения своего авторитета они не имели нужды становиться к народу во враждебные отношения. Поэтому у нас не было и повода к тем постоянным распрям и революциям из-за власти (сначала между государем и феодалами, а затем и между сословиями), которые служат характерной чертой западной истории" Там же, с. 63. . Следовательно, самодержавная монархия в России имеет прочные основания, и их укреплению были посвящены его поздние работы.

По мнению Киреева, на Западе отношения церкви и государства "нормируются враждой, на которой основана западная жизнь", поэтому союз их уничтожен и связь прервана. Это произошло из-за вмешательства их в дела друг друга, выход был найден формулой "свободная церковь в свободном государстве" Там же, с. 21. , однако, по мнению Киреева, это всего лишь камуфлирование проблемы "либеральной личиной", а не решение. Всеми идеалами, которых западное общество еще придерживается, оно обязано остаткам христианской нравственности. Иное дело мы: "В Православии заключаются не только залог самобытного, духовного значения России, ее вселенского исторического призвания, но в значительной степени - и залог обновления и всего славянства. Не будет преувеличением сказать, что русский человек более, первее христианин и сын Православной Церкви, нежели гражданин русского государства" Там же, с. 30. .

Русский народ отказался от политического бремени в пользу самодержавной монархии, ведь участие в политической жизни - это не то, что нужно народу, политика для него не самоцель, а только средство, и "политическое состояние" - не последнее, которого достигает общество, последнее - это союз государства и церкви. Итак, Россия - это церковь в государственной оболочке, и именно церковь является носительницей тех самых идеалов, которые являются основой и законов, и всей системы государственного управления. "Самодержавие терпимо и благотворно (лучшая форма правления), - писал он в дневнике, - когда оно соединено с Церковью (органически) <…> Царю - власть, народу - мнение, но и то и другое под влиянием Церкви, носительницы религиозной истины и несокрушимых вечных идеалов" Сергеев С.М. Позднее славянофильство в контексте творческого традиционализма" // Образовательный портал "Слово". Режим доступа http: //www.portal-slovo.ru/history/41484. php

(Дата обращения - 3. 03.2016). . Вспоминая сравнение правового порядка и "узаконенного эгоизма, возведенного в этическое начало", Киреев писал, что этому нужно противопоставить христианское начало, проводя его в общественную жизнь. Церковь - носитель воли Божьей, высших этических идеалов. Правительство легитимно, а его действия законны, если власть является "носителем нравственного прогресса". Таким образом, по мнению А.А. Киреева, власть государя основана не на правовых установлениях, а на этико-религиозных нормах, признаваемых всем обществом.

На Западе же в политике все тоже "основано на борьбе", является ее результатом. Власть завоевывается и отбирается, и, по его мнению, те формулы, которые описывают политическую жизнь Запада, - это только "перемирие между врагами, которое у них называется парламентаризмом" Киреев А.А. Славянофильство и национализм …, с. 226. . Для России, по мнению Киреева, такой путь губителен, однако, даже пройдя по нему некоторое время (со времени установления бюрократического государства), Россия может вернуться на верный путь, перейти к славянофильскому типу государства. "Мы переживаем историческую минуту; мы пришли к распутью; мы должны избрать тот или другой путь - или опрокинуться в конституцию, в правовой порядок и погибнуть, перестать быть великой, святой Русью, или "вернуться домой"" Киреев А.А. Россия в начале ХХ столетия…, с. 393. . Под этим "возвращением" имелась в виду самодержавная монархия с совещательным органом в виде Земского собора.

Дефиниция государственного устройства, которую разделял Д.Н. Шипов, может быть раскрыта через пояснение его трактовки термина "самодержавие", значения самодержавной монархии и местного самоуправления для гармоничного развития отечественной государственности. Кроме того, необходимо остановиться на его понимании должного процесса политических преобразований как эволюции, при этом каждый участник должен со своей стороны приложить максимум усилий для разрешения возникающих конфликтов. Политическая борьба с точки зрения Шипова - это не цель и не нормальное течение политической жизни, скорее, он настаивал на, пользуясь терминологией Карла Шмитта, деполитизации и нейтрализации Шмитт К. Духовно-историческое состояние современного парламентаризма / К. Шмитт. Политическая теология. - М:. Канон-Пресс-Ц, 2000. С. 53-54. внутригосударственной жизни.

Кроме того, принципиально важной для него является логика политического процесса: следование властью заявленным преобразованиям, последовательное воплощение в жизнь провозглашенных идей. Реакция, контрреформы и противоречие слов и дел в государственном управлении Шипов считал еще большей бедой, чем радикальные преобразования - в первую очередь, потому, что такое поведение подрывало авторитет власти и лишало ее доверия со стороны общества Шипов Д.Н. Воспоминания и думы о пережитом. М.: РОССПЭН, 2007. С. 346. . Поэтому со своей стороны он считал верным поддерживать проводимые реформы, если они были последовательны и содействовали государственному развитию и свободе, даже если не разделял те идеи, которые лежали в их основе.

Ему также близка была формула "самоуправляющаяся место земля с самодержавным царем во главе". По его мнению, русское самодержавие имело в своей основе идею моральной солидарности государя и народа, при этом идея самодержавия никогда не отождествлялась с абсолютизмом Там же, с. 171. , а самодержавная власть вполне отвечала "жизнепониманию русского народа" Там же, с. 198. . Шипов считал, что "общее благо", предполагающее более справедливую социальную организацию, более достижимо при самодержавии, чем при парламентском государственном устройстве, поскольку он считал более вероятным наличие нравственного начала, чувства долга и представления о благе государства в самодержце, чем в случайным образом выбранным представителях общества, которые будут заботиться больше о собственных интересах, чем об общем деле.

Важным идейным содержанием концепта "самодержавие" была для Шипова мысль о взаимном доверии и единении самодержцев и народа, которая в прошлом находила выражение в Земских соборах. Опора на народ, сближение с народом, по мнению Шипова, могли и в настоящее время помочь царю укрепить пошатнувшийся авторитет власти. Организация такого сближения, по мнению Шипова, должна составлять задачу государственной власти, однако обсуждение этого вопроса должно происходить при участии общества.

Шипов считал, что в современных условиях государство - это необходимое и неизбежное зло, однако оно не содержит цель своего существования в себе самом. По его мнению, государство, прежде всего, есть средство, содействующее осуществлению высшей цели всечеловеческого бытия. "Государственный строй и установленный в нем правопорядок, - писал Шипов, - должны исходить из признания равенства людей и обеспечения каждой личности полной свободы в своем духовном развитии и в своих действиях, не причиняющих ущерба и не производящих насилия по отношению к своим ближним в христианском значении этого слова" Там же, с. 142. . На практике эта идея означала, что государство должно охранять установленный правовой порядок, выраженный в действующем законодательстве. "Государство, - писал Шипов, - не может не быть учреждением правовым, но право, нормирующее жизнь государства, всегда должно стремиться к постепенному установлению в государстве высшей правды и справедливости, призывающей всех людей к доброжелательному единению и к проявлению деятельной любви. Правовое государство должно всегда ставить себе целью создание условий государственной жизни, наиболее соответствующих этическим запросам человечества" Там же, с. 146-147. .

По мнению К.Н. Пасхалова, русское самодержавие может быть только неограниченным, поскольку ограниченное (или конституционное) самодержавие - это бессмыслица. Он остался апологетом идеи неограниченного, практически абсолютного самодержавия и после 1905 года, считая, что "ограниченное, или конституционное самодержавие есть такая же бессмыслица, как, например, мокрый огонь, сухая вода и т.п. " Пасхалов К.Н. Погрешности обновленного 17 октября 1905 года Государственного строя и попытка их устранения. С. 31. . Нами уже было отмечено, что его взгляды на самодержавие не отличались оригинальностью, он по убеждениям Пасхалов был правым монархистом, сторонником скорее абсолютной монархии, чем даже самодержавия в представлении славянофилов, интересным в этом плане скорее своей последовательностью. Даже в 1915 году на съезде Нижегородского Всероссийского Совещания уполномоченных монархических организаций и правых деятелей он заявлял, что: "Только благодаря Самодержавию возможно было отрезвление народа русского, что сделано одним взмахом Царя-Самодержца. Во Франции и Англии с завистью смотрят на нашу власть единодержавную, там не могут провести такой меры столь быстро и решительно. Там парламент, конституции, республики - вот причина этого. Говорили: Самодержавная Россия - тюрьма для человека. Но нигде не живется так свободно личности, как в России. И мы видим теперь, что за эту "тюрьму" все, даже инородцы, проливают свою кровь" Правые партии. 1905-1917. Документы и материалы. Т. 2.1911-1917 гг. М., 1998. С. 497. .

Впрочем, как и остальные сторонники укрепления самодержавного принципа Пасхалов не мог не считаться с реалиями начала ХХ века, когда модернизация в России породила сложную проблему адаптации старых государственных структур к новым требованиям времени: "Никто, даже правейшие из правых не стояли за сохранение порядков, при которых возможны были невероятные закононарушения всевозможных видов; указывалась ими только несвоевременность государственной ломки", - писал Пасхалов Пасхалов К.Н. Погрешности обновленного 17 октября 1905 года Государственного строя и попытка их устранения. С. 5. Лозунг "Православие. Самодержавие. Народность" уже не мог звучать так, как раньше, однако это не мешало монархистам использовать его в программных документах и пропаганде. Для Пасхалова было важно также сохранение не просто идеи самодержавной власти, но и самодержавия как формы правления, а также религиозно-нравственных принципов, которые лежали в его основе.

По мнению Д.А. Хомякова, "самодержавие (или единодержавие) встречается в истории всех народов в раннюю их пору; но оно постепенно ослабевает, расшатывается и заменяется другими усложненными формами государственного строя, по мере того как народы переходят от первобытной жизни к той, в которой материальные интересы богатства, могущества, чистой культурности и т.п. начинают отстранять на второй план интересы, так сказать, "прирожденные", т.е. веры и быта, на ней основанного" Хомяков Д.А. Самодержавие (опыт схематического построения этого понятия) // Православие. Самодержавие. Народность. М.: Институт русской цивилизации, 2011. С. 155. . В России же "знали, что царь и народ едино; и поэтому между головой и членами государства была живая органическая связь, устранявшая всякую мысль о противовесах" Там же, с. 158. , и поэтому петровская реформа, заменившая свойственную нам форму самодержавия западным абсолютизмом, привнесла к нам "власть ради власти, автократорство ради самого себя, самодовлеющее" Там же, с. 159. . Тот же тип самодержавной власти, который изначально был соразмерен России, русскому народу - это самодержавная власть, в основании которой лежит вера, православие, которое внутренне само ограничивает себя представлениями о вселенской правде, о благе и правде.

По его мнению, народ, "живущий верой и бытом", твердо стоит на принципе самодержавия, т.е. устранения от политиканства, в котором видит лишь "необходимое (или неизбежное) зло", которое возлагает, как бремя, на избранное и жертвующее собою для общего блага лицо, т.е. царя, "за что и воздает ему и честь, и любовь, соразмерную с величием его царственного подвига, понимая всю оного тяготу, нисколько не умаляемую все - ми внешними атрибутами блеска и роскоши, которыми оно облечено, как средоточие земного величия с его земной помпой. При таком духовном состоянии народа, или, точнее, при таком настроении народного духа, не может быть места подозрению между властью и им. Народ не подозревает власть в наклонности к абсолютизму, ибо он считает власть органическою частью самого себя, выразительницей его самого, неотделимой от него; и по тому самому ему не придет никогда в голову мысль об ее формальном ограничении, пока он не поймет возможности того, что власть может от него отделиться, стать на д н и м, а не жить в нем" Там же, с. 190. .

Хомяков считал, что истинное достоинство самодержавия состоит в том, что народ, зная его практическое, деловое несовершенство, все-таки твердо стоит за него: "Восток стоит за Самодержавие государственное потому, что он "сравнительно" равнодушен к интересу земного благоустроения, но не допускает и мысли о возможности Самодержавия духовного, потому что область духа для него так дорога, что он не на - ходит возможным поставить какие-либо внешние преграды между тем, что почитает абсолютно важным, и своим личным духом. Запад - наоборот: он утверждает центр тяжести своей жизни на интересе земном, оставляя "иному", конечно, очень высокое место на словах, но только не на деле. Преданность Самодержавию в сфере политической пропорциональна сравнительному индифферентизму народа к делам мира сего вообще, а следовательно, силе его интересов в высшей области духа" Там же, с. 212. .

По мнению Ф.Д. Самарина, государство может развиваться гармонично только при условии сохранения исторической преемственности и проведения необходимых преобразований, которые будут органичны прошлому страны. В переписке с А.А. Киреевым Самарин писал, что теория разделения властей не кажется ему применимой на практике, однако, с другой стороны, самодержавию не обязательно должно быть с неизбежностью свойственны свойственно все то, что связывают с ним в России. Самодержавие, по его мнению, не предполагает ни отождествления с правительством, ни права произвольно вмешиваться в текущие дела ради собственной выгоды или сиюминутного интереса Переписка А.А. Киреева и Ф.Д. Самарина // Нестор. Между двух революций. СПб., 2005. С. 35. . Также Самарин последовательно выступал за то, чтобы не ограничивать самодержавную власть даже законосовещательными органами (Земскими соборами). При этом он считал, что самодержавие нельзя смешивать с абсолютизмом, поскольку "самодержавие вполне совместимо с той долею личной и общественной свободы, которая теперь стала безусловно необходима нашему обществу и без которой оно не может жить сколько-нибудь нормально. Если бы этого удалось достигнуть, то, думается мне, наше общество стало бы совсем иначе относиться к самодержавию и ко всему существующему политическому и общественному строю, оно бы помирилось с ним, вышло бы из состояния вечной, глухой оппозиции, проявляющейся по всякому удобному и неудобному случаю, сделалось бы способным к совместной с правительством работе, а тогда и сама власть перестала бы относиться к обществу с тем до мелочности доходящим недоверием, которое так сковывает теперь развитие общественных учреждений и даже личной самодеятельности" Там же, С. 45. .

Права и свободы личности, гарантированные самодержавной властью, дадут, по мнению Самарина, возможность нормализовать отношения между обществом и властью, которые "восстановятся лишь тогда, когда общество убедится, что те стеснения личной свободы, которые оно теперь испытывает, тот произвол, от которого оно так страдает и которым так тяготится, вовсе не вытекают из самого существа самодержавия и могут быть вполне устранены без перехода к так называемому конституционному строю, а верховная власть придет к сознанию, - и внушит это своим слугам, - что предоставление возможно более широкой личной свободы и обеспечение законности в управлении не только не противоречит ее интересам, но даже служит вернейшим залогом ее прочности и наилучшим обеспечением против всякого рода революционных стремлений Там же, С. 40. . Такие реформы, по мнению Самарина, дали бы возможность разрешить существовавший кризис без революции и одновременного без введения представительных учреждений.

Взгляды С.Ф. Шарапова на государство и самодержавную монархию можно найти, в основном, в двух его работах: "Московском сборнике" (1887), включавшем произведения Ф.М. Достоевского, И.С. Аксакова, А.А. Киреева, и сборнике "Теория государства у славянофилов" (1898), который объединял статьи славянофилов, а также содержал его собственную работу "Самодержавие и самоуправление". В этой статье он обосновал необходимость возвращения России к сочетанию самодержавия с земским самоуправлением при ликвидации засилья бюрократии, нарушившей общение между царем и народом.

Идеальное состояние русского строя он представлял в виде соборного единения царя, народа и русской православной церкви: "Идеал русского гражданского и политического устройства, выясненный славянофилами и вполне отвечающий народному представлению о личности, „мире" и Государе, таков: отдельное лицо, физическое или юридическое, - полный хозяин владеемого им клочка земли. Земщина в лице лучших излюбленных людей - полный хозяин своей области или города. Государь-самодержец - полный хозяин всей Русской земли, в верховной полноте прав которого заключаются права как частных лиц, так и земств. Как частное лицо не может присвоить себе земские права, ибо само целиком со всеми своими правами входит в земщину, так и земство не может ни с какой стороны посягнуть на права верховной власти, ибо со всеми своими правами тонет в безграничном объеме прав целого народа, воплощающихся в живой, свободной личности Царя, которому всецело принадлежит действие, внушаемое его разумом и совестью и незримо направляемое и одобряемое всенародным общественным мнением. И над всем этим, все обнимая собою, включая и сравнивая в едином трепете о спасении души, единой молитве и единой ответственности перед Богом: и Царя с его самодержавием, и земщину с ее самоуправлением, и последнего крестьянина с его свободой и собственностью, - высится Христова Церковь" ?Теория государства у славянофилов. Сб. ст. - СПб., 1898. С. 93. .

При этом Шарапов отмечает, что в ситуации истинного и свободного самодержавия, без всяких формальных ограничений, мы получаем самого осторожного, самого консервативного правительства в мире: "Нравственная сила - такая великая сила, что наша верховная власть даже среди обстановки, сильно уклонившейся от идеалов старой допетровской Руси, в вопросах экономических чаще ошибается в смысле чрезмерной осторожности, чем риска Шарапов С.Ф. Самодержавие и самоуправление // Россия будущего М.: Институт русской цивилизации, 2011, С. 87. .

Из всего сказанного можно сделать вывод о несомненной ценности самодержавия для славянофилов: ценности его как теоретического концепта и как политической практики, как формы государственного устройства. Несмотря на то, что содержательное наполнение этого понятия зачастую разнилось, в их взглядах можно найти нечто общее: идею внутреннего самоограничения самодержавной власти, которое свойственно ей по природе и не может быть заменено формально-юридическими ограничениями. Исключением здесь будут, разве что, взгляды К.Н. Пасхалова, у которого самодержавие практически переходит в абсолютизм. Всем остальным же свойственно убеждение о том, что для самодержавного монарха представление об общем благе является не менее значимым, чем для них самих.

§ 2. Соотношение формы правления и цели государственной власти: свободы и благо подданных