Базисные доктрины и концепции юриспруденции

О. А. Кириченко, О. С. Тунтула

Размещено на http://www.allbest.ru/

18

Министерство образования и науки Украины

Николаевский национальный университет имени В. А. Сухомлинского

Учебно-научный институт истории, политологии и права

А.А. Кириченко, А.С. Тунтула

КУРС ЛЕКЦИЙ

ПО СПЕЦИАЛЬНОМУ КУРСУ

«БАЗИСНЫЕ ДОКТРИНЫ И КОНЦЕПЦИИ ЮРИСПРУДЕНЦИИ»

Николаев

2015

УДК 340.12 (075.8)

ББК 67.Х+67.620

К 43

Рекомендовано ученым советом Учебно-научного института истории, политологии и права Николаевского национального университета имени В. А. Сухомлинского (протокол № 1 от 16.09.2015 г.).

Рецензенты

Басай В.Д., д. ю. н., профессор, директор Прикарпатского юридического института Национального университета «Одесская юридическая академия», Академик Академии наук Высшей школы Украины, Заслуженный юрист Украины;

Федоренко Т.Н., к. ю. н., доцент, заведующая кафедрой теории и истории государства и права Гуманитарного института Национального университета кораблестроения имени адмирала Макарова

Кириченко А.А. Курс лекций по специальному курсу «Базисные доктрины и концепции юриспруденции»: учеб. пособие / А. А. Кириченко, А. С. Тунтула. - Николаев : ННУ им. В. А. Сухомлинского, 2015. - 148 с.

Издиние явлется систематизированным лекционным изложением положений научного гипер доклада «Кириченко А. А. Свыше 250 лучших доктрин и концепций научной школы профессора Аланкира (приглашение к дискуссии)». Состоит из лекций, в которых раскрыта сущность юридических фактов и способов управления волей социосубьектов, базисных задач и объектов юриспруденции и базисных направлений юридической деятельности, новейщей доктрины дванадцятиуровневого юридического и иного образования и науки и ее соотношения с существующим порядом отечественного образования и науки. Рассмотрены новая доктрина классификации юридических наук по разным основаниям, сущность отдельных гипергрупп антиделиктных юридических наук и перспективы развития отдельных групп юридических наук.

Предназначено для современной теорологической подготовки бакалавров юриспруденции (учителя и преподавателя юриспруденции) дневной и заочной формы обучения Учебно-научного института истории, политологии и права Николаевского национального университета им. В. А. Сухомлинского.

Может быть полезным для преподавателей и студентов иных высших юридических учебных заведений, а также для сотрудников различных юридических и антиделиктных органов.

УДК 340.ІІ+343.98

ББК 67.Х+67.620

© Кириченко А. А., Тунтула А. С., 2015

© ННУ им. В. А. Сухомлинского, 2015

Содержание

Введение

Лекция № 1. Новая доктрина базисных свойств права

1. Новейшая доктрина сущности и ступенчатого видового деления способов управления волей социосубъектов

2. Новая доктрина правового статуса социосубъектов

3. Новейшая доктрина права как суммативной категории, объеденяюшей все разработанное в государстве правовое регулирование

Лекция № 2. Новая доктрина базисных задач юриспруденции и направлений юридической деятельности

1. Новая доктрина базисных задач и объектов юриспруденции и направлений юридической деятельности

2. Новейшая доктрина механизма передачи народной власти и изменения или отмены решений властных полномочий

3. Новая доктрина сущности, функций и перечня антиделиктных органов

4. Новейшая доктрина сущности и ступенчатого видового деления юридических фактов

Лекция № 3. Новейшая доктрина классификации юридических наук, сущности и перспектив развития их отдельных гипергрупп и групп

1. Хронология и основне этапы решени проблемы классификации юридических наук

2. Новейшая доктрина классификации юридических науку по различным основаним

3. Новая доктрина сущности отдельных групп антиделиктных юридических наук

4. Новейшая доктрина перспектив развития отдельных гипергрупп и групп юридических наук

Лекция № 4. Международное и отечественное правовое регулирование и новая доктрина образования и науки

1. Обзор международного правового регулирования образовательной деятельности діяльності

2. Преимущества и недостатки международного правового регулирования образования и науки

3. Положительное и негативное в отечественном правовом регулировании образовательной деятельности

4. Новейшая доктрина бесплатного и доступного двеннадцатиуровневого образования и науки

5. Новая доктрина учебного обеспечения навчального обеспечения двеннадцатиуровневого образования и науки

Вступ

доктрина юридический наука правовой

Спеціальний курс «Базисні доктрини та концепції юриспруденції» розроблений на основі освітньо-професійної програми з напряму підготовки 0203 «Гуманітарні науки» спеціалістів денної і заочної форми навчання спеціальності 7.02030201 «Історія* (Учитель права)», що містить в собі найважливіші новітні доктрини та концепції юриспруденції, якими має володіти кожний випускник вищого юридичного навчального закладу за вказаним освітньо-кваліфікаційним рівнем будь-якої спеціальності, спеціалізації та субспеціалізації, що розроблені науковою школою юриспруденції професора Аланкіра і мають суттєве значення для набуття належної доктринальної, прикладної та аналітичної компетентності юриста, в т. ч. й вчителя з юриспруденції (правознавства чи права) загальноосвітньої середньої школи або професійно-технічного навчального закладу.

Метою вивчення даної навчальної дисципліни є набуття студентами-спеціалістами доктринальних, прикладних та аналітичних компетентностей з найважливіших новітніх базисних доктрин і категорій юриспруденції, що необхідні вчителю з юриспруденції (правознавства чи права) загальноосвітньої середньої школи або професійно-технічного навчального закладу.

Завдання навчальної дисципліни полягають у набутті студентами-спеціалістами такої сукупності компетенцій:

1. Доктринальної компетенції із набуття як базисних знань з найважливіших новітніх базисних доктрин і концепцій юриспруденції, так й детальних такого роду знань, що містяться у різноманітних навчальних, монографічних та інших наукових, навчальних і правових джерелах.

2. Прикладної компетенції із найбільш ефективного, раціонального та якісного відшукання та оволодіння детальними знаннями та використання цих і базисних знань у практичній діяльності вчителя юриспруденції (правознавства, права) загальноосвітньої середньої школи або професійно-технічного навчального закладу.

3. Аналітичної компетенції із співставлення положень новітніх доктрин і концепцій юриспруденції за даною навчальною дисципліною з положеннями інших існуючих у навчальних, наукових і правових джерелах із виділенням недоліків та переваг різних варіантів вирішення цих же проблем з тим, щоб створити основу для розробки власних варіантів і розвити задатки такої компетентності й в учнів чи студентів загальноосвітньої середньої школи або професійно-технічного навчального закладу.

У результаті вивчення навчальної дисципліни студент-спеціаліст повинен в контексті набуття:

1. Доктринальної компетенції оволодіти базисними і детальними знаннями про такі найважливіші новітні доктрини, концепції та інші положення юриспруденції, як:

1.1. Новітня доктрина сутності і ступеневого видового поділу способів управління волею соціосуб'єктів.

1.2. Нова доктрина правового статусу соціосуб'єктів.

1.3. Новітня доктрина права як сумативної категорії, що об'єднує все розроблене в державі правове регулювання.

1.4. Нова доктрина базисних завдань та об'єктів юриспруденції та напрямків юридичної діяльності .

1.5. Новітня доктрина механізму передачі народної влади та зміни чи відміни рішень суб'єктів владних повноважень.

1.6. Нова доктрина сутності, функцій та переліку антиделіктних органів.

1.7. Новітня доктрина сутності та ступеневого видового поділу юридичних фактів.

1.8. Хронологія та основні етапи вирішення проблеми класифікації юридичних наук.

1.9. Нова доктрина класифікації юридичних наук за різними основами.

1.10. Новітня доктрина сутності окремих груп антиделіктних юридичних наук.

1.11. Нова доктрина перспективи розвитку окремих гіпергруп і груп юридичних наук.

1.12. Огляд міжнародного правового регулювання освітянської діяльності.

1.13. Надбання та недоліки міжнародного правового регулювання освіти і науки.

1.14. Позитивне та негативне у вітчизняному правовому регулюванні освітянської і наукової діяльності.

1.15. Новітня доктрина безплатної та доступної семирівневої освіти і науки.

1.16. Нова доктрина навчального забезпечення освітянської діяльності.

2. Прикладної компетенції вміти найбільш ефективно, раціонально та якісно:

2.1. Відшукувати у різних навчальних, наукових та правових джерелах та оволодіти детальними знаннями про викладені найважливіші базисні доктрини і категорії юриспруденції.

2.2. Використати детальні і відповідні базисні знання у практичній діяльності вчителя з юриспруденції (правознавства чи права) загальноосвітньої середньої школи або професійно-технічного навчального закладу, а також у власній суспільній діяльності.

3. Аналітичної компетенції відпрацювати навички із:

3.1. Співставлення новітніх положень даної навчальної дисципліни з іншими існуючими у навчальних, наукових і правових джерелах.

3.2. Виділення недоліків та переваг різних варіантів вирішення цих же проблем з тим, щоб:

3.2.1. Створити основу для розробки власних варіантів.

3.2.2. Розвити задатки такої компетентності й в учнів чи у студентів загальноосвітньої середньої школи або професійно-технічного навчального закладу.

Лекция № 1

Новейшая доктрина базисных свойств права

Вопрос 1. Новая доктрина сущности и ступенчатого видового делении способов управления волей социосубъектов

Разработанная А. А. Кириченко новейшая доктрина базисных свойств права как краеугольной категории юриспруденции проявляются посредством ее следующих базисных характеристик:

1. Право как один из дистанционных нормативных способов (наряду с нормами морали, религии, политической целесообразности) управление волей социосубъектов (регулирования общественных отношений и управления государством).

2. Право как одна из базисных составляющих категорий (наряду со свободой, обязанностью и интересом) правового статуса социосубъектов.

3. Право как суммативная категория, объединяющая все существующее в государстве правовое регулирование [4, с. 39-40; 5].

Сущность первого базисного свойства права раскрывает разработанная этим же автором новейшая доктрина сущности и ступенчатого видового разделения способов управления волей социосубъектов, которая сводится к следующему делению:

1. Способы непосредственного управления волей социосубъектов:

1.1. Аудиторные и иные занятия с обучаемыми лицами.

1.2. Оперативные и иные совещания в юридических лицах.

1.3. Общие и иные собрания коллектива юридических лиц.

1.4. Театры и иные непосредственные выступления перед аудиторией и др.

1.5. Митинги, шествия и иные публичные собрания населения.

2. Способы дистанционного управления волей социосубъектов:

2.1. Нормативные:

2.1.1. Нормы морали.

2.1.2. Нормы религии.

2.1.3. Нормы права (материализованная форма народной власти или власти населения государства или определенной административно-территориальной единицы, т.е. определенного региона государства).

2.2.4. Нормы политической целесообразности.

2.2. Ненормативные:

2.2.1. Различные средства массовой информации, в т.ч. Интернет.

2.2.2. Книги и иная печатная продукция и т.п. [4, с. 40-41; 5].

Наиболее эффективным, рациональным, качественным и, как показал все предыдущее общественное развитие, единственно возможным способом дистанционного управления волей социосубъектов в гуманистической государстве является нормативный, то есть устное или письменное установление:

1. Условий, при которых должно быть реализовано определенное правило поведения субъекта или субъектов (гипотеза).

2. Собственно такое правило поведения (диспозиция).

3. Негативные последствия, которые должны наступить, если данное правило не будет выполнено в полном объеме (санкция) [4, с. 41; 5].

Исходя из изложенного, не будет лишним подчеркнуть и семантическую несостоятельность словосочетание «нормативно-правовое регулирование» и иных производных терминов. Правовое регулирование (как и любое иное нормативное) не может существовать вне нормы. В силу этого в акценте внимания на нормативности права нет необходимости [4, с. 40, 5].

До сих пор нормы права или правовое регулирование остаются одним из самых эффективных, рациональных и качественных регуляторов общественных отношений в гуманистическом обществе или нормативных способов дистанционного управления волей социосубъектов, который только и может привести к реальному господству принципа «сила закона» или «сила народной власти или власти населения государства или региона».

В то же время иные нормативные (мораль, религия, политическая целесообразность) и вненормативные способы дистанционного управления волей социосубъектов призваны утвердить реализацию принципа «закон силы» или «закон меньшинства», то есть когда решение в обществе принимаются на основе волеизъявления фактически меньшинства избирателей и/или «закон неосознанного большинства», то есть, когда такого рода решения, хотя и принимаются на основе волеизъявления большинства избирателей, но неосознанно и голосующие избиратели фактически не понимают, за что именно они голосуют [4, с. 41-42; 5].

Нормы морали и нормы религии в определенной степени могут способствовать реализации и принципа «сила закона», но они по сравнению с нормами права в любом случае являются менее эффективными, рациональными и качественными способами дистанционного управления волей социосубъектов - способами регулирования общественных отношений и государственного управления. Исполнение норм морали поддерживается осуждением окружающих, а выполнение норм религии - спорным в контексте доказанности и перспективным (лежащим за пределами реальной жизни каждого конкретного человека) божественным контролем [4, с. 42; 5].

Наказание за нарушение норм морали и права может быть назначено вскоре после совершения правонарушения, а за нарушение норм религии - только после смерти человека. Последнее является основным отличительным признаком разграничения этих нормативных способов дистанционного управления волей социосубъектов, что, в первую очередь, и определяет несовершенство религиозных норм в таком качестве [4, с. 42; 5].

В настоящее время распространен и такой способ регулирования общественных отношений, как «политическая целесообразность», что не очень-то и отличается от управления волей иных субъектов нормами «жизни по понятиям» и подлежит возврату (вместе с системой неюридических наук с общим названием «государственное управление») в «лоно» юриспруденции и в правовое поле. Противное неизбежно приводит к административному произволу и к становлению антипода правового государства, а, значит, и к совершению особо тяжкого преступления - к нарушению ст. 1 Конституции Украины, которая провозгласила данное государство правовым [4, с. 42-43; 5, 11].

Любой субъект, а тем более должностное лицо или репортер СМИ или, что гораздо хуже, - политик, вне правового регулирования - потенциальный правонарушитель и чаще всего, в силу обычной степени причиненного вреда, - потенциальный особо опасный преступник [4, с. 43; 5].

Вопрос 2. Новейшая доктрина правового статуса социосубъектов

Сущность второго базисного свойства права как одной из базисных составляющих категорий правового статуса социосубъектов раскрывает разработанная авторами новейшая доктрина правового статуса социосубъектов, состоящая из системы следующих частных новейших доктрин и концепций.

І. Концепция состава социосубъектов, которую в порядке разъяснения терминов Конституции Украины следует представить таким образом:

«Социосубъектами в контексте их правового статуса являются:

1. Физические лица.

2. Юридические лица.

3. Государство как суммативное образование физических и юридических лиц.

4. Межгосударственные учреждения как суммативные образования физических и юридических лиц различных государств» [4, с. 43; 5, 16, с. 6].

II. Доктрина сущности и перечня базисных составляющих категорий правового статуса социосубъектов, что должно быть подано в порядке разъяснения терминов Основного закона в такой редакции:

«Правовой статус социосубъектов состоит из следующих базисных категорий:

1. Право, т.е. возможность определенного социосубъекта воспользоваться конкретным положительным результатом общественного развития.

2. Свобода, т.е. наличие акцента внимания на альтернативности и на беспрепятственности выбора перечисленными субъектами такой возможности.

3. Обязанность, т.е. необходимость выполнить социосубъектом определенного предписания, что поддерживается государственным принуждением.

4. Интерес, т.е. возможность определенного социосубъекта использовать в своих целях такое право, свободу или обязанность иного социосубъекта)» [4, с. 43-44; 5; 16, с. 6].

Исходя из изложенного, понятие «право» и «свобода» обозначают одну и ту же возможность воспользоваться определенным положительным результатом общественного развития. Ведь право в таком же аспекте также является исключительно альтернативным и беспрепятственным в контексте его осуществления и в полной мере может заменить понятие «свобода». Но понятие «свобода» как одна из базисных составляющих категорий правового статуса социосубъектов уже слишком распространенное как в доктринальном, так и в законодательном отношении. И поэтому лучше оставить и эту дополнительную базисную составляющую категорию правового статуса социосубъекта, чтобы применять ее только тогда, когда акцент внимания на особой альтернативности и на беспрепятственности выбора социосубъектами возможности воспользоваться определенным положительным результатом общественного развития является уместным.

Часто в законодательстве, например, в ст. 2 УПК Украины в контексте задач антикриминального судопроизводства акцентировано внимание на защите собственно «законных интересов участников криминального судопроизводства» [13], что свидетельствует лишь о профессиональной некомпетентности законодателей. Ведь правовой статус социосубъектов всегда должен быть легитимным и его должны образовывать только законные права, свободы, обязанности и интересы, т.е. такие, которые предусмотрены определенным правовым актом.

В данном аспекте можно говорить и о природном правовом статусе социосубъектов, который основывается на общечеловеческих ценностях и принципе справедливости и образует как предусмотренные правовыми актами права, свободы, обязанности и интересы, так и не предусмотренные, но такие, которые в полной мере соответствуют указанным общечеловеческим ценностям и принципу справедливости.

Чтобы все базисные составляющие категории природного правового статуса социосубъектов были предусмотрены тем или иным правовым актом, соответствующим образом уточняется и базисная конституционна обязанность государства, о чем речь более подробно идет чуть дальше.

И если определенное природное право, свобода, обязанность либо интерес того или иного социосубъекта еще не предусмотрен конкретным правовым актом, то суд может приравнять такое право, свободу, обязанность или интерес этого социосубъекта к законной базисной составляющей категории правового статуса социосубъекта и при наличии оснований привлечь таких субъектов властных полномочий, которые не выполнили указанную базисную конституционную обязанность государства и государственных органов, к соответствующей юридической ответственности, в зависимости от того, какие именно правоотношения были этим затронуты и какого размера негативные последствия этого наступили - общественно опасные или общественно вредные

ІІІ. Концепция внешнего и внутреннего баланса правового статуса социосубъектов, которая лишь частично и недостаточно компетентно изложена в ст. 21 Конституции Украины: «Все люди свободны и равны в своем достоинстве и правах» [11].

Во-первых, в таком аспекте стоит говорить не о правах человека, а значительно шире - о правовом статусе социосубъектов.

Во-вторых, свободное использование прав, свобод и интересов определенного социосубъекта должно быть сбалансировано соответствующими его обязанностями, по крайней мере, не нарушать этим самым правовой статус иного социосубъекта.

В таком аспекте целесообразно вспомнить и о разработанной А. С. Тунтулой новой доктрине границ правомерного поведения социосубъекта, согласно которой:

1. Границы относительной свободы правомерного поведения социосубъекта заканчиваются там, где начинается нарушение предусмотренного законодательством субъективного права, свободы, интереса или обязанности иного социосубъекта.

2. Границы абсолютной свободы правомерного поведения социосубъекта заканчиваются там, где начинается нарушение социально-обусловленного или природного права, свободы, интереса или обязанности иного социосубъекта [4, с. 68; 5; 16, с.10].

В-третьих, все физические лица равны по правовому статусу от рождения, т.е. по их природному правовому статусу. Но не может быть равным правовой статус, например, физических лиц и юридических лиц, с одной стороны, и субъектов властных полномочий как представителей государства и межгосударственных образований, с другой стороны. Разным является правовой статус и физических лиц и юридических лиц, занимающихся различными направлениями общественной деятельности. Поэтому содержание внешнего баланса правового статуса социосубъектов, т.е. соотношение правового статуса различных социосубъектов определяется тем, какое именно направление общественной деятельности и с какими собственно полномочиями осуществляет тот или иной социосубъект.

Исходя из этого, в Конституции Украины целесообразно предусмотреть статью в следующей редакции:

«Границы правомерного поведения социосубъекта заканчиваются там, где начинается нарушение правового статуса иного социосубъекта.

Физические лица по правовому статусу равны от рождения, т.е. имеют равный природный правовой статус.

Внутренний баланс правового статуса социосубъекта обеспечивается тем, что определенный объем его прав, свобод и интересов должен обусловливать появление соответствующего объема его обязанностей.

Внешний баланс правового статуса социосубъектов проявляется в соотношении правового статуса одного социосубъекта относительно правового статуса иного социосубъекта, что определяется тем, какое именно направление общественной деятельности и с какими собственно полномочиями осуществляют эти социосубъекты».

ІV. Концепция алогичности использования прав, свобод, обязанностей и/или интересов одного социосубъекта за счет соответствующего нарушения правового статуса иного социосубъекта [4, с. 44; 5; 16, с. 7].

Данная концепция в Конституции Украины, к сожалению, не отражена [11]. Но частично она содержится, в частности, в ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации, согласно которой, «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц» [10].

В то же время, законом могут предусматриваться случаи использования правового статуса одного социосубъекта за счет другого, например, при изъятии земельных участков или имущества социосубъекта в случае общественной необходимости и др., что должно предусматривать максимально возможную компенсацию потерпевшему социосубъекту.

В связи с изложенным в отечественном Основном законе целесообразно предусмотреть отдельную статью следующей редакции:

«Является правонарушением использование прав, свобод, обязанностей и/или интересов одного социосубъекта за счет ущемления правового статуса иного социосубъекта, за исключением случаев, предусмотренных и должным образом компенсационно урегулированных законом» [4, с. 44; 5; 16, с. 7].

V. Доктрина базисной конституционной обязанности государства и государственных органов, которая в порядке совершенствования содержания ч. 2 ст. 3 Конституции Украины, где в этой части указано следующее «Утверждение и обеспечение прав и свобод человека является главной обязанностью государства» [11], должна быть изложена в следующей редакции:

«Базисную обязанность государства и основную направленность деятельности государственных органов составляют:

1. Познание природного (основанного на общечеловеческих ценностях и принципе справедливости) правового статуса (прав, свобод, обязанностей, интересов) социосубъектов (физических или юридических лиц либо государства или межгосударственного образования).

2. Правовое признание этого правового статуса социосубъектов (преобразование природных прав, свобод, обязанностей и интересов социосубъектов в субъективный правовой статус физических, юридических лиц, государства, межгосударственного образования).

3. Обеспечение реализации названного правового статуса указанных социосубъектов.

4. В случае нарушения данного правового статуса социосубъекта восстановление его права, свободы, обязанности или интереса посредством:

4.1. Возмещения физического, материального и/морального ущерба.

4.2. Иного восстановления нарушенного правового статуса социосубъекта» [4, с. 44-45; 5; 16, с. 7].

Доктринальное и законодательное обеспечение исполнения данной базисной конституционной обязанности государства и его государственных органов указаны авторы возлагают, в первую очередь, на такую ??новую теорологическую юридическую науку, как «Политология юриспруденции» и на такую ??теорологическую регулятивную юридическую науку, как «Теорология государственно-правового управления», а также на систему существующих и перспективных отраслевых регулятивных юридических наук [4, с. 45; 5; 16, с. 7].

VІ. Доктрина недопустимости ухудшения правового статуса социосубъектов [6, с. 20-21; 16, с. 7-10], которую объясняют следующие частные доктрины:

1. Сущности ухудшения правового статуса социосубъектов, что должно быть отражено в одной из статей Конституции Украины в такой редакции:

«Ухудшением правового статуса социосубъектов являются:

1. Сужение существующего содержания и объема прав, свобод и/либо интересов физических и/или юридических лиц либо несбалансированное расширение содержания и объема их обязанностей.

2. Расширение существующего содержания и объема прав, свобод и/либо интересов государства и/или межгосударственных образований либо несбалансированное сужение содержания и объема их обязанностей.

Не является ухудшением или улучшением правового статуса физических и/или юридических лиц расширение существующего содержания и объема обязанностей физических и/или юридических лиц либо сужение содержания или объема обязанностей государства и/или межгосударственных образований, которое сбалансировано соответствующим расширением содержания и объема прав, свобод и/либо интересов физических и/или юридических лиц».

2. Двух ступеней абсолютной и относительной недопустимости ухудшения правового статуса социосубъектов.

Сущность первой ступени абсолютной недопустимости ухудшения правового статуса социосубъектов отражена в отечественном конституционном и в международном законодательстве лишь частично и следующим образом.

Согласно ч. 1 ст. 5 Международного пакта о гражданских и политических правах [17] и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах [18], «ничто в настоящем Пакте не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на уничтожение любых прав или свобод, признанных в настоящем Пакте, или на ограничение их в большей мере, чем предусматривается в настоящем Пакте» [17; 18].

В соответствии с ч. 3 ст. 22 Конституции Украины, «при принятии новых законов или внесении изменений в действующие законы не допускается сужение содержания и объема существующих прав и свобод», а согласно ст. 157 Основного закона, «Конституция Украины не может быть изменена, если изменения предусматривают упразднение либо ограничение прав и свобод человека и гражданина...» [11], где речь идет, во-первых, лишь о части базисных категорий правового статуса социосубъектов, а не обо всем их правовом статусе, и, во-вторых, только о законах, а не о каких-либо правовых актах, в том числе и подзаконных, которые чаще, чем сами законы, изменяют правовой статус социосубъектов и, прежде всего, физических и/или юридических лиц.

И практически не всегда в существующих условиях распространенного юридического нигилизма субъектов властных полномочий удается доказать, что содержание и объем каждой из базисных категорий социосубъектов должны устанавливаться только законом, как это и предусмотрено п. 1 ч. 1 ст. 92 Конституции Украины, согласно которой «исключительно законами Украины определяются права и свободы человека и гражданина, гарантии этих прав и свобод; основные обязанности гражданина …» [11], а подзаконный акт в данном случае вышел за пределы соответствующего закона и противоречит ему.

Исходя из этого, более правильно первую ступень абсолютной недопустимости ухудшения правового статуса социосубъектов изложить в отдельной статье Конституции Украины в следующей редакции:

«Общественное развитие и, как следствие, его правовое регулирование, может осуществляться только в направлении улучшения правового статуса физических и/или юридических лиц, а потому не может приниматься новый правовой акт или вноситься изменения в действующий правовой акт, которые ухудшают содержание и объем правового статуса указанных категорий социосубъектов» [6, с. 20-21; 16, с. 9].

Предназначение второй ступени относительной недопустимости ухудшения правового статуса социосубъектов заключается в том, чтобы уменьшить негативные последствия, если все же не удается удержать общественное развитие в направлении его улучшения и возникает все же необходимость принятия нового закона или внесения изменений в действующий закон.

В доктринальном аспекте и в международной и в отечественной конституционной отрасли права данная ступень известна как концепции недопустимости обратной силы закона и выглядит следующим образом.

Согласно ч. 1 ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах, «никто не может быть признан виновным в совершении какого-либо уголовного преступления вследствие какого-либо действия или упущения, которое, согласно действовавшему в момент его совершения внутригосударственному законодательству или международному праву, не являлось уголовным преступлением. Равным образом, не может назначаться более тяжкое наказание, чем то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления. Если после совершения преступления законом устанавливается более легкое наказание, действие этого закона распространяется на данного преступника» [17].

В соответствии же с ч. 1 ст. 58 Конституции Украины, «законы и иные нормативно-правовые акты не имеют обратного действия во времени, кроме случаев, когда они смягчают или отменяют ответственность лица», а согласно ч. 2 данной статьи, «никто не может отвечать за деяния, которые на момент их совершения не признавались законом как правонарушения» [11].

В указанных случаях фактически данная концепция касается противодействия криминальным правонарушениям (которые нередко именуются юридически некомпетентно «криминальными преступлениями», см. лекцию о новой доктрине видового деления правонарушений и юридической ответственности), в то время как более правильно говорить о недопустимости обратной силы любого правового акта, который ухудшает содержание и объем правового статуса физического и/или юридического лица [6; с. 18; 16, с. 9-10].

Ведь явно несправедливым, когда определенное лицо, перспективно планируя и осознанно совершая общественную деятельность, начинает определенные правоотношения (общественные отношения, урегулированные правом) в строгом соответствии с их существующим правовым регулированием, а впоследствии (особенно кощунственно, незадолго до достижения заветной цели этих правоотношений) кто-то волюнтаристски меняет данное существующее правовое регулирование так, что правовой статус этого лица ухудшается существенно и даже таким образом, что завершение начатых правоотношений уже становится невозможным или, по крайней мере, весьма затруднительным либо при новых требованиях является уже нецелесообразным [6, с. 18-19; 16, с. 10].

С учетом изложенных положений, вторую ступень относительной недопустимости ухудшения правового статуса социосубъектов также целесообразно изложить в отдельной статье Конституции Украины таким образом:

«Новые правовые акты и внесенные изменения в существующие правовые акты не имеют обратной силы, то есть не распространяются на те правоотношения, которые начались до вступления данного правового акта в силу, кроме правовых актов, улучшающих правовой статус физического и/или юридического лица».

VІІ. Доктрина обстоятельств, исключающих общественную опасность или общественную вредность деяния.

Наиболее полно такого рода обстоятельства регламентированы гл. 8 УК Украины (ст. 36 «Необходимая оборона», ст. 37 «Мнимая оборона», ст. 38 «Задержание лица, совершившего преступление», ст. 39 «Крайняя необходимость», ст. 40 «Физическое или психическое принуждение», ст. 41 «Исполнение приказа или распоряжения», ст. 42 «Деяния, связанные с риском», ст. 43 «Выполнение специального задания по предупреждению или раскрытию преступной деятельности организованной группы или преступной организации»), которые, во- первых, названы достаточно непрофессионально как «Обстоятельства, исключающие преступность деяния» [12].

Преступность деяния определяет, в соответствии со ст. 11 УК Украины, единство следующих фактически пяти признаков - его противоправность, общественная опасность, виновность, надлежащая субъектность и представленность в виде действия и бездействия [12].

Наличие же обстоятельств с указанной главы могут исключить только общественную опасность или общественную вредность криминального или иного деяния и этим собственно и превращает деяние с противоправного в правомерное и даже в общественно полезное. Поэтому указанную главу УК Украины целесообразно именовать как «Обстоятельства, исключающие общественную опасность деяния» [4, с. 69; 16, с. 10-11].

Во-вторых, изложенные в данной главе УК Украины обстоятельства должны быть едиными в контексте противодействия любым правонарушениям, а не только криминальным. Для этого целесообразно их изложение в отдельной статье Конституции Украины с названием и содержанием, которое должно отражать процесс противодействия любому виду правонарушений, тогда как их наименование и изложение их содержания в Общей части всех базисноантиделиктных кодексов (т.е. таких, которые должны создать правовой базис для противодействия определенному виду правонарушений, о чем подробно идет речь в лекции о новой доктрине классификации юридических наук и сущности и перспективе развития их отдельных гипергруп и групп) должны отражать особенности процесса противодействия соответствующему виду правонарушений.

В-третьих, систематизированный перечень такого рода обстоятельств приведен только в УК Украины и встречается еще лишь в ст. 17 «Обстоятельства, исключающие административную ответственность» КоАП Украины, где, однако, указаны только необходимая оборона, крайняя необходимость и невменяемость [9]. Причем невменяемость является несколько иным обстоятельством, чем те, что указаны рядом с ней. Ведь необходимая оборона и крайняя необходимость в данном случае исключают уже общественную вредность деяния. И в этом аспекте они аналогичны обстоятельствам, исключающим общественную опасность деяния, которые объединены в гл. 8 Уголовного кодекса Украины [12].

Все эти обстоятельства фактически не исключают не только восстановительной и сопутствующей, но и карательной административной ответственности, что наиболее проявляется в структуре антикриминальной ответственности, когда и сейчас невменяемому или ограниченно вменяемому лицу, совершившему криминальное правонарушение, назначается такая карательная антикриминальная мера - квазинаказание, как принудительные меры медицинского характера (см. лекцию о новой доктрине видового разделения правонарушений и юридической ответственности).

Наряду с этим и в гл. 8 УК Украины, где перечень такого рода обстоятельств на сегодня является наиболее полным [12], отсутствуют некоторые из этих обстоятельств, в частности, конкуренция норм, когда одни и те же правоотношения регулируются нормами различных правовых актов или даже и одного того же правового акта, но противоположно по-разному. В такой ситуации лицо имеет право на свое усмотрение выполнить правило поведения по одной из этих норм, нарушив тем самым правило поведения в этих же правоотношениях, изложенное в другой норме, что в этой части должна исключать общественную опасность или вредность деяния данного лица.

В ч. 2 ст. 68 Конституции Украины указано, что «незнание законов не освобождает от юридической ответственности» [11], что является принципиально неверным. Государство, разрабатывая эффективное, рациональное и качественное правовое регулирование необходимых сторон общественной жизни, должно сделать все для того, чтобы это правовое регулирование стало известным адресату. Для этого достаточно было бы в каждой административно-территориальной единице государства предусмотреть доступную единую электронную базу всех изданных в государстве правовых актов и должность юрисконсульта, который бы бесплатно каждому желающему давал письменную консультацию по поводу того, как ему действовать в той или иной ситуации, чтобы не нарушить действующее правовое регулирование и нес юридическую ответственность за результаты неправильной консультации. Поэтому целесообразно, наоборот, предусмотреть такое обстоятельство, исключающее общественную опасность или вредность деяния, как незнание определенной нормы правового акта, если социосубъект все сделал в соответствии с консультацией указанного юрисконсульта, а вред его деянием все же был причинен в силу неправильной консультации юрисконсульта.

Не было бы лишним предусмотреть в качестве такого обстоятельства и кратковременную конкуренцию правовых статусов различных социосубъектов, когда реализация правового статуса одного социосубъекта, например, проведение демонстрации на центральной улице или площади города, будет нарушать правовой статус тех социосубъектов, которые обычно используют эту улицу или площадь для отдыха, следования на работу или учебу и обратно домой и т.п. Однако необходимо стремиться к тому, чтобы существующее правовое регулирование не содержало такой конкуренции, а если этого избежать невозможно, то следует допускать только кратковременную такую??конкуренцию, когда длительное такое нарушение должно превращаться уже в правонарушение.

С учетом изложенного в отдельной статье Конституции Украины должен быть приведен исчерпывающий перечень обстоятельств, исключающих общественную опасность или вредность деяния, что может быть представлено в следующей редакции:

«Предусмотренные Особенной частью базисноантиделиктных кодексов деяния теряют свою общественную опасность или вредность и превращаются в правомерные общественно полезные деяния при наличии следующих обстоятельств:

1) добросовестного незнания соответствующей нормы правового акта;

2) конкуренции норм права;

3) кратковременной конкуренции правовых статусов различных социосубъектов;

4) необходимой обороны;

5) мнимой обороны;

6) крайней необходимости;

7) деяния в ситуации оправданного риска;

8) задержания лица, совершившего правонарушение;

9) совершения правонарушения вследствие психического или физического воздействия;

10) совершение правонарушения в результате выполнения законного приказа или распоряжения;

11) совершения правонарушения вследствие выполнения специального задания по предупреждению, выявлению, пресечению и раскрытию организованной группы правонарушителей».

Далее должно быть приведено определение сущности, оснований и пределов действия каждого из указанных обстоятельств в контексте противодействия любому правонарушению.

Целесообразно предложить и особое понимание обстоятельств, исключающих общественную опасность или вредность действий, в зависимости от того, определенный либо неопределенный круг лиц совершает деяния или в контексте необходимой обороны защищается от него, когда такого рода обстоятельства, в т.ч. и необходимая оборона, должны подразделяться на определенные разновидности, что в усовершенствованной редакции может быть представлено таким образом:

1. Обстоятельства, исключающие общественную опасность суммативных деяний неопределенного круга лиц, направленных на защиту правового статуса неопределенного круга социосубъектов от суммативных преступных деяний неопределенного круга лиц, должны порождать суммативную необходимую оборону от суммативных преступных деяний [4, с. 69-70; 5, 16, с. 11].

2. Обстоятельства, исключающие общественную опасность или вредность конкретных деяний определенной группы лиц, направленных на защиту правового статуса определенных социосубъектов от неправомерных деяний конкретного лица или определенной группы лиц. В указанной ситуации возникает групповая необходимая оборона от индивидуальных или групповых неправомерных деяний.

3. Обстоятельства, исключающие общественную опасность или вредность конкретных деяний определенного лица, направленных на защиту правового статуса определенных социосубъектов от неправомерных деяний лица или определенной группы лиц. Данная ситуация должна порождать индивидуальную необходимую оборону от индивидуальных или групповых неправомерных деяний [4, с. 70; 5; 16, с. 11].

Вопрос 3. Новая доктрина права як суммативной категории, объединяющей все разработанное в государстве правовое регулирование

Третье базисное свойство права как суммативной категории, объединяющей все разработанное в государстве правовое регулирование, проявляется в наличии такой внутренней системы права, как

- отрасль, моноотрасль, полиотрасль или суботрасль права;

- институт, моноинститут, полиинститут или субинститут права,

- норма права, а также гипотеза, диспозиция и санкция нормы права [4, с. 39-40; 5].

Необходимость выделения в качестве отдельной, в данном случае, наименьшей, составной части системы права - гипотезы, диспозиции и санкции нормы права, вызвана тем, что иногда диспозиция в общем виде излагается в одном правовом акте, а детализация диспозиции за квалифицирующими или иными признаками излагается в ином более специальном для данной ситуации правовом акте, что порождает необходимость появления банкетных правовых норм, а если такая детализация содержится в иной части нормы или в иной норме одного и того же правового акта - отсылочных норм права, либо, когда гипотеза и диспозиция излагаются в одном правовом акте, а санкция в ином правовом акте и др.

Наибольшей значимости приобретает такая базисная составная часть системы права, как отрасль, что является самым высоким уровнем специализации норм права. И поэтому выглядит, мягко говоря, непрофессиональным существующий общепризнанный подход с наименованием отраслей права - Конституционное право Конституционное процессуальное право, Административное право Украины, Уголовное право Украина и др., тогда как фактически все это отрасли права, а не собственное право.

Недостатки существующего наименования тех юридических наук, задачей которых является разработка правового регулирования той или иной стороны общественной деятельности, правом, а не отраслью права не исчерпываются. Многие из таких наук имеют семантически необоснованные или непрофессионально подобранные наименования, что в полной мере исправляется новейшей доктриной классификации юридических наук (см. лекцию о новой доктрине классификации юридических наук и сущности и перспективе развития их отдельных гипергруп и групп).

В этом аспекте стоит только подчеркнуть то, что отраслями права необходимо назвать лишь регулятивные юридические науки (которых и может быть в перспективе около 50-ти, что обосновывается в лекции о новой доктрине классификации юридических наук) и базисноантиделиктные юридические науки, тогда как процедурные юридические науки уже более правильно именовать не отраслями права, а соответствующим видом судопроизводства. Ведь процедурные юридические науки должны разработать уже не правовую основу или базис для противодействия соответствующему виду правонарушений, что является задачей базисноантиделиктных юридических наук, а только правовой порядок или процедуру такого противодействия, то есть судопроизводство.

Не будет лишним вспомнить, что отечественная юриспруденция имела семь вариантов наименования и содержания процедурных юридических наук, от чего происходило и название соответствующих кодексов. Первый вариант наименования и содержания процедурных юридических наук и их кодексов представлен таким прежним названием процедурной юридической науки, как «Уголовно-процессуальное право Украины» и соответствующего кодекса - «Уголовно-процессуальный кодекс Украины» 1960 [15], а также действующими «Уголовно-исполнительным правом Украины» как процедурной юридической наукой и кодексом «Уголовно-исполнительный кодекс Украины» [14], когда названия обоих этих юридических наук и их кодексов были и есть семантически необоснованными. В этом аспекте целесообразно изложить обоснование необходимости переименования первой из указанных процедурных юридических наук.

Необходимость появления такой новой терминологии, как «Антикриминальная отрасль права Украины», «Антикриминальный кодекс Украины», «Антикриминальное судопроизводство Украины», «Кодекс антикриминального судопроизводства Украины», «антикриминальные ведомости» и др. А.А. Кириченко и С.А. Кириченко выводят из следующей аргументации. В ч. 1 ст. 7 «Организация милиции и ее подчиненность» бывшего, но еще действующего Закона Украины «О милиции» [23] и в ч. 3 ст. 12 вновь принятого Закона Украины «О национальной полиции» [24] первыми в перечне подразделений милиции указаны подразделения криминальной милиции и соответственно криминальной полиции, что по сравнению с аналогичными по строению терминами «криминальная группировка», «криминальное государство» и др. более правильно уточнить как «подразделения антикриминальной милиции» или «подразделения антикриминальной полиции» [4, с. 49-50; 30, с. 14].

Необходимость переименования второй, но еще действующей процедурной юридической науки «Уголовно-исполнительное право Украины» и соответствующего по названию ее кодекса [14] в контексте предыдущего концептуально более взвешенного ее названия, как «Исправительно-трудовое право Украины» и соответствующего кодекса «Исправительно-трудовой кодекс Украины [1], а именно такими словосочетаниями, как соответственно «Исправительно-трудовое судопроизводство Украины» и «Исправительно-трудовой кодекс Украины», А. А. Кириченко выводит [4, с. 210-211; 30, с. 49-50] со следующей аргументацией. В последних наименованиях данной процедурной юридической науки и ее кодекса, что, по сути, является продолжением антикриминального судопроизводства на стадии исполнения любых судебных решений по результатам противодействия криминальным правонарушениям, представляется более правильная концепция пенитенциарной системы - исправить осужденного при помощи труда.

Существующая же практика фактического содержания осужденных и пенитенциарной системы за счет налогов законопослушных граждан, а не за счет труда лиц, совершивших общественно опасное деяние, приводит к тому, что невиновное лицо фактически отбывает наказание, а законопослушные граждане. Это особенно очевидно в результате неконституционной замены (поскольку такой вопрос должен решаться только посредством всенародного референдума) смертной казни пожизненным заключением, по сути, пожизненным, хотя и минимальным, но содержанием лица, которое не имеет права жить в обществе. Существующее наименование данной науки и ее кодекса содержит установку только на исполнение назначенного судом антикриминального наказания, а более точного задания этой процедуры исполнения судебного решения здесь уже не усматривается [4, с. 210; 30, 49].

Часть 2 ст. 3 Конституции Украины [11] фактически обязывает государство создать такие условия, чтобы потерпевшему от общественно опасного деяния лицу был полностью возмещен вред с момента подачи заявления, а уже в последствии все эти расходы следует возмещать за счет виновного, и если такого не установлено, - за счет пенитенциарной системы, то есть за счет солидарного труда всех осужденных. Они должны содержаться в местах лишения свободы на оставшиеся средства у каждого из них от отчислений на такое содержание этой системы. Потому как работает осужденный, так и удерживается [4, с. 210-211; 30, с. 49]. В случае же уклонения, осужденный может находиться в местах лишения свободы и больше назначенного судом срока до полного погашения такого долга. Иначе таких иждивенцев-осужденных будут содержать другие осужденные лица или, что более вероятно - законопослушные налогоплательщики [4, с. 211; 30, с. 49-50].

В основе воспитания осужденных должны лежать не принципы криминального мира [криминальные надзиратели «смотрящие», пенис (в силу чего наименование этой системы «пенистенциарной» выглядит вполне оправданным) и др.], а труд, обеспечивающий гарантированное исправление и содержание как осужденного, так и всей исправительно-трудовой системы отбывания наказаний и гарантированного возмещения вреда потерпевшим [4, с. 211; 30, с. 50].

Второй вариант наименования и содержания процедурных юридических наук и их кодексов более представителен и охватывает Хозяйственное процессуальное право Украины и Хозяйственный процессуальный кодекс Украины [2], Уголовное процессуальное право Украины и Уголовный процессуальный кодекс Украины [13] и Гражданское процессуальное право Украины и Гражданский процессуальный кодекс Украины [32].

Аналогично тому, как возникла необходимость усовершенствовать название сначала Уголовного права Украины и Уголовно-процессуального права Украины, а позже Уголовного процессуального права Украины, нельзя согласиться с существующим наименованием и Гражданского права Украины и Гражданского процессуального права Украины, даже в предложенном усовершенствованном варианте их наименования Гражданской отраслью права Украины и Гражданским судопроизводством Украины, которые также не отражают сущности тех правоотношений, базисноантиделиктную и процедурную регламентацию которых и должны разработать названные юридические науки. Во-первых, при наличии слова «гражданский» напрашивается существование противоположного, а, значит, военного правового регулирования аналогичных правоотношений, что не соответствует действительности. Такая юридическая наука, как «Военная отрасль права Украины» может претендовать на существование, но это уже будет регулятивная, а не базисноантиделиктная юридическая наука.

...