1.2.2 Банкротство лизингополучателя

В соответствии со статьей 15 Закона о лизинге лизингодатель обязуется передать предмет лизинга за определенную плату предмет лизинга, а лизингополучатель обязуется принять предмет лизинга и выплатить лизингодателю предусмотренные договором лизинга лизинговые платежи. Лизингодатель финансирует приобретение лизингополучателем необходимого ему актива, а лизингополучатель посредством уплаты лизинговых платежей постепенно возвращает предоставленное финансирование и уплачивает денежные средства, формирующие доход лизингодателя от предоставленного кредита. Таким образом, лизингополучатель является должником, обязанным вернуть предоставленное лизингодателем финансирование, а право собственности на предмет лизинга, являющееся обеспечением обязательств лизингополучателя, переходит к лизингополучателю только после внесения всей суммы лизинговых платежей в соответствии с договором лизинга.

В рамках исследования были проанализированы судебные акты, вынесенные в ходе рассмотрения дел из процессов о банкротстве лизингополучателя. Особенное внимание было уделено вопросам, связанным с включением требований лизингодателя в реестр требований кредиторов лизингополучателя, а также вопросам включения в конкурсную массу лизингополучателя предмета лизинга или исключения предмета лизинга из нее.

В одном из дел лизингодатель обратился с требованием о признании лизингополучателя («Агрофирма «Арабоси») банкротом. По требованию лизингодателя о признании банкротом лизингополучателя определением суда в отношении лизингополучателя было введено наблюдение и требования лизингодателя были включены в реестр требований кредиторов лизингополучателя. Как следует из судебных актов, предмет лизинга был включен в инвентаризационную опись и в дальнейшем был продан с торгов. Лизингодатель обратился в суд с требованием о признании торгов недействительными, аргументируя свою позицию тем, что до исполнения обязанности по внесению всех лизинговых платежей предмет лизинга является собственностью лизингодателя. Суды отказали в удовлетворении требований лизингодателя ссылаясь на тот факт, что требования лизингодателя включены в реестр требований кредиторов, а значит, лизингодатель реализовал право на защиту своих интересов Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 10 сентября 2015 года по делу № А79-2272/2012; см. также: Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 20 марта 2017 года по делу № А65-31560/2014; Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 31 января 2017 года по делу № А65-28667/2013; Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 27 июня 2017 года по делу № А58-474/2015; Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 2 апреля 2019 года по делу № А70-10701/2014; Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 4 декабря 2019 года по делу № А75-13583/2017. (в схожих судебных актах нередко отсылают к позиции коллегии судей, высказанной в Определении Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 16 августа 2012 года № ВАС-8141/12 по делу № А45-15248/2011 Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 января 2018 года по делу № А07-14257/2016.). Данная позиция очень схожа с позицией судов в спорах с удержанием титула (см. §1 настоящей Главы выше), когда с требованием об исключении предмета титульного обеспечения из конкурсной массы должника обращается кредитор, чьи требования об уплате цены за товар были уже включены в реестр требований.

Противоположный вывод был сделан судами в деле о банкротстве лизингополучателя (ЗАО «Уралгеомаш») со схожими фактическими обстоятельствами. Несмотря на тот факт, что требование об уплате лизинговых платежей было включено в реестр требований кредиторов лизингополучателя, суд посчитал что предмет лизинга не входит и до полной уплаты лизинговых платежей не может входить в конкурсную массу лизингополучателя, на основании чего требование лизингодателя об изъятии у лизингополучателя-банкрота предмета лизинга были удовлетворены Постановление Арбитражного суда Московского округа от 19 февраля 2020 года по делу № А40-237115/2018; см. также Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 18 мая 2017 года по делу № А74-1511/2015. Изобретательный подход в рамках сложившихся противоречий в судебной практике продемонстрировал лизингодатель в деле о банкротстве лизингополучателя (ООО «Агробизнес»), который не включил в сумму требований к лизингополучателю выкупную стоимость техники в размере 3 рублей (см. Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 20 июля 2017 года по делу № А82-458/2017). Суд удовлетворил требование лизингодателя об изъятии имущества из конкурсной массы несмотря на включение в реестр требования об уплате лизинговых платежей и сделал оговорку о праве лизингополучателя определить сальдо встречных обязательств. То есть фактически невключение в сумму требований по уплате выкупной стоимости предмета лизинга в размере 3 рублей поспособствовали тому, что кредитор из потенциально необеспеченного стал «сверхобеспеченным» и изъял предмет обеспечения из конкурсной массы..

Для данного исследования также представляет интерес спор в рамках банкротства лизингополучателя (ООО «Комбинат строительных материалов»), инициированный заявлением одного из крупнейших лизингодателей в России, ООО «Балтийский лизинг». Лизингодатель обратился с требованием об изъятии предмета лизинга из конкурсной массы ввиду неисполнения лизингополучателем обязательств по внесению лизинговых платежей и вызванного нарушением лизингополучателя расторжения договоров лизинга. Решением суда первой инстанции, поддержанным постановлением окружного суда, требования лизингодателя об изъятии имущества были удовлетворены. В рамках судебных процессов конкурсный управляющий лизингополучателя, не соглашаясь с требованиями лизингодателя, в том числе приводил следующие аргументы: изъятие предмета договоров лизинга из конкурсной массы лизингополучателя приведет к оказанию предпочтения одному кредитору и нарушению прав иных кредиторов, нарушению очередности удовлетворения требований кредиторов. Конкурсный управляющий ссылался на тот факт, что лизингополучателем было внесено более 70% всех лизинговых платежей (данный расчет был признан завышенным), обосновывая несправедливость изъятия предмета лизинга без определения встречной обязанности лизингодателя по возврату части уплаченной выкупной цены. Также конкурсным управляющим приводился интересный аргумент о том, что в целях соблюдения баланса интересов сторон (иных кредиторов должника и сторон договора лизинга) было бы целесообразным включить в реестр требований кредиторов требование лизингодателя как обеспеченное залогом имущества, переданного по договорам лизинга. Судебными инстанциями данные доводы были признаны несостоятельными Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 1 августа 2018 года по делу № А51-16102/2016..

Аргументация аналогичная позиции конкурсного управляющего, приведенной выше, была воспринята судьями в споре в рамках банкротства лизингополучателя (ООО «Стройсервис»). В указанном деле лизингодатель ввиду просрочки лизингополучателя по уплате лизинговых платежей заявил о расторжении договоров лизинга в одностороннем порядке и, не воспользовавшись своим правом изъять предметы договоров лизинга, находящиеся у него в собственности, предъявил требование об уплате всех лизинговых платежей, выкупной стоимости и финансовых санкций. При этом лизингодатель не настаивал на возврате переданной техники, очевидно ввиду его заинтересованности получить возврат предоставленного лизингополучателю финансирования. Требования лизингодателя (с учетом их корректировки в ходе судебных заседаний и на основании заявленных возражений сторон) были включены в реестр требований кредиторов лизингополучателя. Представляет интерес следующая правовая позиция, высказанная коллегией судей апелляционного суда и отмеченная в постановлении. Как отмечено в постановлении, лизингодатель, заявив требования об уплате лизинговых платежей и выкупной стоимости техники, реализовал право на защиту своих интересов, и в данном случае предметы лизинга должны остаться в конкурсной массе лизингополучателя. Ссылаясь на пункт 1 статьи 329 ГК РФ, суд указал, что лизингодатель, являясь лицом, предоставившим финансирование для приобретения техники, должен иметь преимущественное право на удовлетворение своих требований за счет средств, полученных от реализации предметов лизинга в ходе конкурсных процедур в банкротстве лизингополучателя. На основании статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судом требования лизингодателя не были переквалифицированы в требования, обеспеченные залогом, но судом было указано, что лизингодатель вправе заявить о наличии у него статуса залогового кредитора Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 января 2018 года по делу № А07-14257/2016. Следует отметить, что, к сожалению, позиция суда апелляционной инстанции в данной части не была одобрена судом округа: оставив в силе Постановление суда апелляционной инстанции, Арбитражный суд Уральского округа тем не менее в Постановлении от 17 мая 2018 года по данному делу № А07-14257/2016 отметил, что ввиду факта включения требований лизингодателя в реестр требований кредиторов лизингополучателя при невыплате лизинговых платежей и выкупной стоимости, право собственности не перешло лизингополучателю, но ввиду того, что лизингодатель не настаивал на изъятии предметов лизинга из конкурсной массы лизингополучателя, предметы лизинга могут быть реализованы в рамках конкурсных процедур. Суд округа не согласился с судом апелляционной инстанции в части выводов относительно необходимости преимущественного удовлетворения требований лизингодателя из сумм, полученных при реализации предметов лизинга, как не основанных на нормах права, нарушающих баланс интересов кредиторов и цели процедуры банкротства, направленных на пропорциональное удовлетворение требований кредиторов с учетом установленной законом очередности погашения таких требований..

При анализе судебных актов, вынесенных в рамках процессов банкротства лизингополучателя, было установлено, что не все суды следуют установленной в Постановлении Пленума ВАС РФ № 17 обязанности определить сальдо встречных обязательств сторон. Например, в рамках рассмотрения требования кредитора в деле о банкротстве лизингополучателя (ООО «Агробизнес») судами было удовлетворено требование лизингодателя об изъятии и передаче объектов лизинга без установления размера встречных предоставлений сторон. В постановлении суда апелляционной инстанции сделан вывод о праве лизингополучателя (находящегося в банкротстве) впоследствии соотнести сальдо встречных обязательств исходя из стоимости изъятых и проданных предметов лизинга Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 20 июля 2017 года по делу № А82-458/2017..

Подводя итог произведённому анализу судебной практики по выкупному лизингу, можно сделать вывод о том, что несмотря на фактическое признание финансовой природы сделок по выкупному лизингу право собственности лизингодателя на предмет лизинга, обладает характеристиками свойственными вещному обеспечению, в банкротстве только одной стороны договора - лизингодателя. При банкротстве лизингополучателя лизингодатели изымают предмет лизинга из конкурсной массы без учета интересов конкурсной массы и иных кредиторов. Следует отметить, что появляются дела, в которых после изъятия предмета лизинга лизингодатели (чьи требования об уплате лизинговых и иных платежей по договору лизинга включены в реестр требований кредиторов лизингополучателей) обращаются в суд с заявлением о корректировке включенных в реестр требований: размер требований снижается исходя из суммы, вырученной за счет реализации изъятых предметов лизинга К. Зимарев, Д. Горшков. Лизинг: обзор судебной практики // Журнал РШЧП. 2018. № 1. С. 60-85 (авторами в том числе анализируются следующие судебные акты: Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 18 июля 2017 года по делу № А32-39155/2014 и Определение Арбитражного суда Краснодарского края от 5 июня 2018 года по делу № А32-39155/2014).. Таким образом, стремясь достичь эквивалента встречных предоставлений, лизингодатели защищаются от предъявления им в будущем требований конкурсным управляющим лизингополучателя-банкрота о неосновательном обогащении.

Несмотря на близость таких форм предоставления кредита, обеспеченного титулом (правом собственности), как купля-продажа с оговоркой о сохранении права собственности за продавцом до полной уплаты стоимости товара (см. §1 настоящей Главы выше) и выкупной лизинг, степень разработанности правового регулирования и развития нюансированной судебной практики несомненно отличается в пользу выкупного лизинга, что обусловлено значительным объемом лизинговых сделок и долей лизинговых компаний на финансовом рынке. Нормативное регулирование и судебная практика свидетельствуют о более сбалансированном положении сторон договора выкупного лизинга, чем о положении сторон договора купли-продажи с оговоркой о сохранении права собственности. Однако, как видно из приведенного выше анализа судебной практики, в случае банкротства должника в указанных договорах кредитор, обладающий правом собственности, фактически получает определенный «сверхприоритет», поскольку в отличии от кредиторов, чьи требования обеспечены залогом имущества должника, может в любой момент изъять принадлежащее ему имущество у должника.

1.3 Последствия несостоятельности сторон сделки по финансированию приобретения в зарубежных правопорядках

В современной экономике одним из ключевых видов предпринимательской деятельности является покупка и продажа материальных активов. Купля-продажа активов может быть структурирована по-разному, но одним из наиболее распространенных видов подобных сделок является приобретение крупных активов в кредит. Кредит может предоставляться финансовым учреждением (например, банком), но в качестве альтернативы заемному финансированию в экономике сложились также виды сделок, при которых кредит предоставляется продавцом или производителем, продаваемый актив сразу передается во владение и пользование покупателя, а обеспечением исполнения обязательств приобретателя по возврату финансирования служит обеспечительное право в самом приобретаемом активе. Такие сделки именуются «сделками по финансированию приобретения» Руководство ЮНСИТРАЛ для законодательных органов по обеспеченным сделкам. 2010. С. 363. §3.. При этом обеспечительное право, приобретаемое кредитором, именуют по-разному, например, приобретательское обеспечительное право, или право финансовой аренды, или право на обеспечительное удержание титула (права собственности). Соответственно, договорные конструкции, рассмотренные в § 1 и 2 настоящей Главы выше, подпадают под категорию финансирования приобретения. Следует отметить, что финансирование приобретения регулируется всеми развитыми правопорядками и изучение последствий банкротства для сторон договоров в таких странах как Германия, Франция и в странах общего права (Англия и США) является немаловажным для понимания возможных подходов к указанным сделкам. Ниже представлен краткий обзор соответствующего правового регулирования.

Последствия несостоятельности сторон сделки по финансированию приобретения по праву Германии

Положение, содержащееся в статье 491 ГК РФ, было заимствовано из немецкого правопорядка при создании ныне действующего кодекса Егоров А.В., Усманова Е.Р. Указ. соч.. Соответственно, анализ правового регулирования аналогичных правоотношений в Германии представляет особый интерес для настоящего исследования.

В праве Германии и Австрии оговорка о сохранении за продавцом права собственности на товар признается способом обеспечения обязательств McCormack G., Bork R. Op. cit. P. 270 (§ 336), P. 279 (§ 350); Вебер Х. Указ. соч. С. 244. . Простая оговорка о сохранении права собственности за продавцом является одним из наиболее популярных способов обеспечения исполнения обязательств покупателя в Германии, в том числе в связи тем, что при помощи удержания права собственности продавец может не допустить обеспечительной передачи неоплаченного товара, переданного покупателю во владение, в собственность иным кредиторам или установления на него иного обременения (залога) Вебер Х. Указ. соч. С. 244..

При этом, как отмечают исследователи, толкование §449 (I) Германского гражданского уложения (далее «ГГУ») приводит к выводу о том, что собственность удерживается продавцом в полном ее размере. Частичная уплата цены товара не влечет за собой частичного перехода права собственности к покупателю, то есть к должнику Ланина О.В. Обеспечительная функция оговорки об удержании правового титула кредитором: опыт ведущих правопорядков современности // Вестник гражданского права, 2011. № 6 // СПС «КонсультантПлюс».. Право собственности на вещь переходит лишь после полной уплаты стоимости товара, но автоматически, ipso iure (для перехода права собственности не требуется каких-либо дополнительных действий или даже наличия воли продавца) Вебер Х. Указ. соч. С. 254..

Согласно §449 (II) ГГУ, продавец вправе потребовать от покупателя вернуть владение вещи только при условии отказа от договора. При этом положения §346 ГГУ предусматривают, что в случае отказа от договора стороны обязаны вернуть друг другу переданное по договору, что, в данном случае влечет обязанность продавца вернуть покупателю уплаченные денежные средства Там же. С. 251..

Для понимания правового режима имущества, право собственности на которое сохраняется за продавцом, в банкротстве продавца по праву Германии необходимо упомянуть про право ожидания (Anwartschaftsrecht) - особое вещное право, разработанное в германской доктрине и устоявшееся в судебной практике Егоров А.В., Усманова Е.Р. Указ. соч.. Данное право рассматривается немецкими исследователями в качестве обеспечения частичных взносов покупателя за вещь, проданную в кредит, и разработка которого была обусловлена необходимостью создания для покупателя-должника правового положения, на которое не могли бы повлиять неблагоприятным образом ни продавец, ни кредиторы продавца. По замыслу разработчиков данное вещное право должно гарантировать покупателю приобретение собственности по мере того, как будут внесены все платежи Егоров А.В., Усманова Е.Р. Указ. соч. цит по: Wieling H.J. Sachenrecht. Bd. 1: Sachen, Besitz und Rechte an beweglichen Sachen. 2. Aufl. Springer, 2006..

Правовые последствия открытия конкурсного производства в отношении продавца следующим образом описываются исследователями немецкого права: согласно §107 (I) Закона о Банкротстве Германии, если до открытия конкурсного производства в отношении продавца вещь была передана во владение покупателя, покупатель вправе требовать исполнения договора купли-продажи от конкурсного управляющего продавца Вебер Х. Указ. соч. С. 270.. На конкурсного управляющего продавца возлагаются обязательства по исполнению договора купли-продажи, следовательно, конкурсный управляющий не вправе препятствовать наступлению отлагательного условия, от которого зависит переход права собственности (§929, §158 (I) ГГУ) и, тем самым, обязан принимать платежи за товар, вносимые покупателем. После того как покупателем внесена полная оплата за товар, право собственности на товар переходит к покупателю автоматически и не требует совершения от конкурсного управляющего продавца каких-либо дополнительных действий. Право ожидания покупателя, описанное выше, превращается в полное и неограниченное право собственности Вебер Х. Указ. соч. С. 251..

В случае если покупатель нарушает свои обязанности по оплате товара, тогда конкурсный управляющий вправе отказаться от договора (в соответствии с §323 ГГУ), потребовать от покупателя передачи вещи в конкурсную массу продавца (в соответствии с §449 (II) ГГУ). При этом согласно §346 (I) ГГУ, у покупателя возникает право требования возврата платежей, внесенных им до момента прекращения договора, которое может быть включено в реестр требований кредиторов Там же..

В случае признания несостоятельным покупателя по договору купли-продажи с условием о сохранении права собственности за продавцом, конкурсный управляющий покупателя вправе в промежуток времени с момента открытия производства до составления отчета принять решение относительно продолжения исполнения обязательств по договору купли-продажи (в соответствии с §103, 107 (II) 1 Закона о Банкротстве Германии). В течение данного периода продавец, сохраняющий за собой право собственности в обеспечительных целях, не вправе приступить к реализации актива. В случае принятия конкурсным управляющим покупателя решения о продолжении исполнения договора купли-продажи (вероятно, подобное решение принимается, в случае если стоимость предмета обеспечения значительно превышает размер требований продавца), конкурсный управляющий выплачивает остаток покупной цены продавцу из конкурсной массы покупателя Вебер Х. Указ. соч. С. 269-270.. При отказе конкурсного управляющего от исполнения сделки кредитор вправе изъять предмет обеспечения из конкурсной массы, то есть потребовать выдать принадлежащую ему на праве собственности вещь Емелькина И.А. К вопросу об обеспечительной функции вещного права // Гражданское право, 2019. № 3 // СПС «КонсультантПлюс»; Вебер Х. Указ. соч. С. 270..

Аналогичная аргументация присуща и договорам лизинга. Как указывается исследователями, несмотря на тот факт, что финансовая природа лизинга очевидна, Федеральный Верховный Суд Германии рассматривает договор финансового лизинга в качестве нестандартного арендного договора и практика Суда свидетельствует о применении к нему положений ГГУ об аренде McCormack G., Bork R. Op. cit. P. 274 (§ 342).. Практика немецких судов свидетельствует о том, что право собственности лизингодателя на предмет лизинга рассматривается в качестве полноценного, а не обеспечительного права McCormack G., Bork R. Op. cit. P. 274 (§ 342).. В случае банкротства лизингополучателя лизингодатель, являясь законным собственником предмета лизинга, вправе требовать изъятия предмета лизинга из конкурсной массы (в соответствии с §47 Закона о Банкротстве Германии), в случае если конкурсный управляющий должника откажется от исполнения договора лизинга.

Последствия несостоятельности сторон сделки по финансированию приобретения по праву Франции

Как пишет в своем исследовании, посвященному комплексному анализу оговорки о сохранении права собственности в российском и зарубежных правопорядках, О.В. Ланина, до 1980 года во французском правопорядке оговорка о сохранении права собственности не предоставляла приоритет продавцу товара перед иными (необеспеченными) кредиторами в случае банкротства покупателя: продавцу отказывали в праве истребовать товар из конкурсной массы покупателя Ланина О.В. Указ. соч.. Законом от 12 мая 1980 года обеспечительный эффект оговорки о сохранении права собственности за продавцом был усилен: законом было закреплено действие оговорки об обеспечительном удержании права собственности в банкротстве. В дальнейшем данный эффект был закреплен и в законодательстве о банкротстве: согласно французскому Закону о несостоятельности от 10 июня 1994 года, в случае если покупатель по договору купли-продажи с оговоркой о сохранении права собственности признается банкротом, продавец, являясь собственником товара, вправе изъять товар из конкурсной массы покупателя Omar P.J. Retention of Title Clauses in French Law, 1996. P. 1, 3-4; Ланина О.В. Указ. соч.. При этом положение продавца, включившего в договор оговорку о сохранении права собственности, признается более надежным, поскольку на него не распространяются ограничения, предусмотренные для кредиторов, чьи требования обеспечены иным видом вещного обеспечения: в отличие от залогодержателей с введением в отношении должника процедуры банкротства право на изъятие товара кредитором из конкурсной массы должника не приостанавливается McCormack G., Bork R. Op. cit. P. 274 (§ 342)..

Правовое регулирование финансового лизинга в своих основных чертах совпадает с регулированием данных правоотношений в российском праве, а также в иных зарубежных правопорядках. Лизингодатель приобретает актив, необходимый лизингополучателю, и передает актив лизингополучателю в пользование. Лизингополучатель уплачивает периодические платежи, возмещая тем самым с течением времени затраты лизингодателя на предоставление подобного финансирования. Французский правопорядок рассматривает лизингодателя в качестве действительного юридического собственника предмета лизинга, обладающего правом на изъятие актива в случае нарушения условий договора лизингополучателем. Данное право лизингодателя сохраняется и в случае банкротства лизингополучателя McCormack G., Bork R. Op. cit. P. 545 (§ 502).. Следует отметить, что договор лизинга признается обеспечительной конструкцией Валютно-финансовым кодексом Франции, что влечет применение к нему присущих обеспечению требований, а именно требование о регистрации договора в специализированном реестре для его противопоставимости третьим лицам McCormack G., Bork R. Op. cit. P. 545 (§ 503).. Зарегистрированный в реестре договор лизинга предоставляет приоритет лизинговой компании в случае банкротства лизингополучателя: предмет лизинга может быть изъят из массы должника или, в случае если предмет лизинга необходим для продолжения хозяйственной деятельности должника и оставшаяся сумма лизинговых платежей меньше рыночной стоимости предмета лизинга, конкурсный управляющий вправе выкупить актив у лизингодателя Id..

Последствия несостоятельности сторон сделки по финансированию приобретения в Англии и США

В английском праве оговорка об удержании правового титула (а также условная продажа) представляет собой инструмент, исполняющий функцию аналогичную обеспечению, но суды традиционно рассматривают данные инструменты как «квазиобеспечение» Beale Н., Bridge М., Gullifer L., Lomnicka E. Op. cit. P. 237; McCormack G., Bork R. Op. cit. P. 395 (§ 232).. Также договоры финансового лизинга традиционно относят к «квазиобеспечительным» договорным конструкциям.

Исследования, посвященные англо-правовому регулированию института обеспечения обязательств, свидетельствуют о том, что простая оговорка о сохранении права собственности является часто используемым обеспечительным механизмом на протяжении последних 40 лет среди поставщиков товаров Beale Н., Bridge М., Gullifer L., Lomnicka E. Op. cit. P. 16 (§ 1.22).. Поскольку английские суды отказываются признавать оговорку о сохранении права собственности формальным непосессорным залоговым правом (charge), производители или поставщики товара в отличие от банковских или иных финансовых институтов пользуются следующими преимуществами: отсутствие необходимости регистрировать обеспечительное право, наличие приоритета против кредиторов покупателя, установивших обеспечение в отношении будущих активов покупателя и, что не менее важно, приоритет в банкротстве покупателя Id.. Одним из наиболее важных прецедентов, которыми было подтверждено право продавца изъять из конкурсной массы покупателя товар, проданный с оговоркой о сохранении права собственности до полной уплаты стоимости, является дело Aluminium Industrie Vaasen BV v. Romalpa Aluminium LTD Aluminium Industrie Vaasen BV v. Romalpa Aluminium LTD [1976] 1 W.L.R. 676., в котором суд признал право продавца изъять из имущественной массы покупателя сохранившийся товар, переданный ранее с оговоркой об обеспечительном удержании права собственности Oakley A. Proprietary Claims and Their Priority in Insolvency // Cambridge Law Journal, 1995. Volume 54, № 2. P. 405.. Данный приоритет не распространяется на кредиторов-продавцов, в случае если заключенный между сторонами договор предусматривает распространение обеспечения (титула) продавца на переработанные товары (то есть на товары, которые были созданы из вещей, изначально проданных с оговоркой о сохранении права собственности) Milo J.M. Retention of Title in European Business Transactions // Washburn Law Journal, 2003. Volume 43. P. 133..

Аналогичный формальный подход применим в английском праве и к договорам лизинга (а также к договорам аренды с правом выкупа): лизингодатель признается действительным собственником объекта договора лизинга, предоставляющим должнику право пользования имуществом. Договоры не подлежат переквалификации в договор, устанавливающий формальное непосессорное залоговое право (charge), и, как следствие, в случае просрочки должника кредитор вправе заявить о своем праве собственности на актив и изъять его Beale Н., Bridge М., Gullifer L., Lomnicka E. Op. cit. P. 17 (§ 1.25)..

Интересным представляется подход, принятый в США. Данный подход исходит из равенства конструкций, выполняющих функции обеспечения обязательств. Данный функциональный подход будет рассмотрен более детально в Главе 3 настоящей работы. Однако здесь необходимо отметить, что согласно статье 9 Единообразного торгового кодекса Соединенных Штатов Америки (далее «ЕТК США») сделки по финансированию приобретения, предусматривающие обеспечительное право продавца в продаваемом активе (аналогично сделкам с оговоркой об удержании титула) признаются обеспечительными сделками, а право кредитора является обеспечительным (security interest) J Milo J.M. Op. cit. P. 129.. Соответственно, к такому обеспеченному кредитору применяются положения, предусматривающие статус обеспеченного кредитора в ситуации банкротства должника. Следует отметить, что так было не всегда: в исследованиях отмечается, что до введения общего понятия обеспечительного интереса ЕТК США обеспечительная собственность кредитора по сделкам финансирования приобретения считалась самым привилегированным способом обеспечения и активно использовалась продавцами Guida P.A. Secured Transactions - Purchase Money and After-Acquired Property Security Interests - Priority of Security Interests under UCC 9-312 // Case Western Reserve Law Review, 1976. Volume 26. P. 711..

Подводя итог исследованию обеспечительного удержания права собственности в банкротстве, описанному в настоящей Главе, можно сделать следующие выводы. Сделки по финансированию приобретения, предусматривающие сохранение права собственности на приобретаемый должником актив за кредитором до полной уплаты стоимости актива и платы за финансирование (если применимо), допускаются в российском праве и прямо предусмотрены гражданским законодательством. Однако Закон о банкротстве не признает обеспечительной функции сохраняющегося за кредитором права собственности и не предусматривает специального регулирования или переквалификации отношений в рамках процедуры банкротства той или иной стороны. Как было выявлено в ходе исследования судебной практики, в случае банкротства кредитора актив признается его собственностью и включается в конкурсную массу кредитора для последующей реализации. Благодаря нормативному регулированию и разъяснениям высшей судебной инстанции, посвященным выкупному лизингу, практика сформировала порядок реализации активов лизингодателя в конкурсном производстве, защищающий интересы должника-лизингополучателя, а именно продажу актива лизингодателя, обремененную правом лизингополучателя на приобретение его в собственность после уплаты всех предусмотренных договором лизинговых платежей. Подобного вывода нельзя сделать о договоре с оговоркой о сохранении права собственности за продавцом несмотря на чрезвычайную схожесть данных договорных конструкций.

Но более сложная ситуация складывается в случае банкротства должника (покупателя или лизингополучателя), когда кредитор, обладающий обеспечительным правом собственности на актив, вправе изъять его из конкурсной массы должника, не учитывая интересы конкурсной массы и необеспеченных кредиторов. Статус собственника в такой ситуации предоставляет кредитору «сверхприоритет». Сложившаяся ситуация схожа с правовым регулированием прав кредиторов по финансированию приобретения в Германии, Франции и Англии, но является диаметрально противоположной регулированию схожих обеспечительных правоотношений в США. О причинах избрания правопорядками подхода к регулированию титульного обеспечения в банкротстве и о предлагаемой концепции правового регулирования данных правоотношений в российском праве более подробно указано в Главе 3 работы.

2. Титульное обеспечение в банкротстве при обеспечительной передаче права собственности

В имущественном обороте сформировалось несколько договорных конструкций, в которых право собственности передается кредитору в качестве способа обеспечения исполнения обязательства должником. К таким конструкциям традиционно относят: договор обеспечительной купли-продажи и сделки репо, а также обеспечительную уступку (разновидностью которой является договор обеспечительного факторинга).

Обеспечительная передача права собственности обычно используется тогда, когда должнику необходимы свободные денежные средства Егоров А.В., Усманова Е.Р. Указ. соч.. Указанные выше виды обеспечительных конструкций объединены тем, что изначально должник обладает определенным активом, представляющим экономическую ценность. Должник передает актив в обеспечительную собственность (передает титул) кредитору, а кредитор обязуется вернуть право собственности, как только должник исполнит свое обязательство.

2.1 Обеспечительная уступка

В отличии от видов титульного обеспечения, рассмотренных в Главе 1 настоящей работы, где в качестве обеспечения используется право собственности на вещь, обеспечительная уступка права требования имеет дело с имущественным правом, являющимся нематериальным активом. В научной литературе высказываются различные точки зрения относительно применимости понятия «титула» и «передачи титула» к праву требования, однако функционально обеспечительная уступка права требования очень схожа с обеспечительной передачей титула на вещь, что позволяет исследовать данную конструкцию совместно с иными способами титульного обеспечения Там же.. Как указывают современные исследования, если обеспечительная передача права собственности возникла и развивалась в качестве альтернативы залогу вещи, то обеспечительная уступка - как альтернатива залогу имущественных прав (договорной конструкции, предусмотренной в статье 358.1 ГК РФ) Сарбаш С.В. Обеспечительная передача правового титула // Вестник гражданского права, 2008. № 1 // СПС «Консультант Плюс»; Заем, кредит, факторинг, вклад и счет: постатейный комментарий к статьям 807-860.15 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. Карапетов А.Г. - М.: М-Логос, 2019. С. 705..

Необходимо отметить, что обеспечительная уступка права требования предусмотрена в зарубежных правопорядках. Например, в Германии McCormack G., Bork R. Op. cit. P. 179 (§ 17). и в Австрии McCormack G., Bork R. Op. cit. P. 183 (§ 31). обеспечительная уступка допускается наряду с обеспечительной передачей права собственности (см. §2 настоящей Главы ниже), которые рассматриваются в качестве аналогичных обеспечительных конструкций, использующих в качестве обеспечения разное имущество (вещи и права требования).

До принятия второй части ГК РФ вопрос о возможности уступки права требования с целью обеспечения обязательств по договору не был урегулирован в российском праве. Общие нормы о переходе прав кредитора к другому лицу (§1 Главы 24 ГК РФ) не ограничивали возможность уступить права требования с обеспечительными целями, но и прямо не дозволяли совершать обеспечительную уступку Сарбаш С.В. Основные черты обеспечительной уступки денежного требования в гражданском праве России // Гражданское право современной России / Сост. Козырь О.М., Маковский А.Л. М.: Статут, 2008 // СПС «Консультант Плюс»..

Однако какие-либо сомнения относительно допустимости обеспечительной уступки по российскому праву были развеяны введением в действие норм о факторинге (финансировании под уступку денежного требования) Там же.. В ранее действующей редакции абзаца 2 пункта 1 статьи 824 ГК РФ (в редакции, действовавшей до 1 июня 2018 года) было прямо предусмотрено право клиента уступить финансовому агенту денежное требование к должнику с целью обеспечения исполнения обязательств клиента перед финансовым агентом. Следует отметить, что в отличии от предыдущей редакции статьи 824 ГК РФ (абзац 2 пункта 1 статьи 824 ГК РФ) действующая с 1 июня 2018 года редакция статьи 824 ГК РФ не содержит прямого указания на возможность уступать требования, имеющиеся у клиента, в обеспечительных целях. Однако системное толкование норм Главы 43 ГК РФ («Финансирование под уступку денежного требования»), включая положения статей 829 и 831 ГК РФ, позволяет смело утверждать о допущении со стороны законодателя конструкции уступки требований в обеспечительных целях. Так, в пункте 2 статьи 829 и пункте 2 статьи 831 ГК РФ предусмотрено правовое регулирование для ситуации, когда «уступка денежного требования финансовому агенту (фактору) осуществлена в целях обеспечения исполнения обязательства клиента перед финансовым агентом (фактором)».

Вопрос относительно допустимости обеспечительной уступки прав требования за рамками договора факторинга оставался дискуссионным. В работе С.В. Сарбаша, посвященной обеспечительной уступке денежных требований, автор посредством применения различных методов толкования нормы приходит к следующим выводам. При историческом методе толкования (учитывая порядок принятия первой и второй части ГК РФ) можно было бы предположить, что включение правил об обеспечительной уступке только в Главу 43 ГК РФ («Финансирование под уступку денежного требования»), а не в Главу 23 ГК РФ («Обеспечение исполнения обязательств») или в Главу 24 ГК РФ («Перемена лиц в обязательстве») свидетельствует только о желании законодателя сохранить стабильность норм ГК РФ (не вносить изменения в часть первую сразу после ее принятия) и не означает запрет законодателя на использование обеспечительной уступки прав требований в иных правоотношениях. Однако, как отмечает С.В. Сарбаш, подобный вывод можно подвергнуть критике с учетом системного и телеологического толкования норм гражданского права. Учитывая фидуциарный характер правоотношений между должником, передавшим права требования в целях обеспечения исполнения обязательств, и кредитором, получившим возможность распоряжения переданными правами требования, законодатель, вероятно, хотел ограничить применение обеспечительной уступки факторингом, где в роли обеспеченного кредитора может выступать только профессиональный субъект Сарбаш С.В. Указ. соч.. Данная аргументация не совсем актуальна сейчас, поскольку действующая редакция статьи 825 ГК РФ в качестве ограничения субъектного состава сторон договора факторинга указывает на коммерческие организации, в отличие от редакции, действующей до 26 апреля 2009 года, которая предусматривала возможность заключения договора факторинга на стороне финансового агента только специализированными субъектами (банками, кредитными и иными организациями).

Обеспечительный факторинг предполагает, что финансовый агент финансирует деятельность клиента (предоставляет, например, заем), а клиент (являющийся кредитором третьих лиц) уступает денежные требования финансовому агенту, с тем, чтобы в случае нарушения клиентом обязательств из договора займа финансовый агент мог получить денежные средства посредством взыскания денежных средств с должников по уступленным требованиям. В договоре может быть предусмотрено, что удовлетворение требований финансового агента к клиенту осуществляется из средств, полученных финансовым агентом от должников по уступленным требованиям, или посредством продажи уступленных требований третьим лицам Заем, кредит, факторинг, вклад и счет: постатейный комментарий к статьям 807-860.15 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. Карапетов А.Г. - М.: М-Логос, 2019. С. 705.. При этом, если полученные от должников или от покупателя требований денежных средств недостаточно для покрытия задолженности клиента перед финансовым агентом, последний вправе взыскать недостающую сумму с клиента, а в случае если на стороне финансового агента образовался «излишек», финансовый агент в соответствии с пунктом 2 статьи 831 ГК РФ, обязан вернуть излишне полученные денежные средства клиенту.

2.1.1 Банкротство цессионария

В российском законодательстве не содержится специального регулирования, отвечающего на вопрос о правовом режиме прав требования к дебиторам цедента (клиента), которые были уступлены цедентом (клиентом) в обеспечительных целях, при банкротстве цессионария (финансового агента).

По общему правилу, поскольку право требования уступлено клиентом финансовому агенту, оно входит в понятие «имущества» финансового агента по смыслу статьи 131 Закона о банкротстве. Соответственно, кредиторы финансового агента могут рассчитывать на реализацию прав требований (продажу с торгов) в рамках конкурсного производства, а клиент не имеет правовых возможностей для исключения права, которое было передано финансовому агенту в обеспечительных целях, из состава имущества финансового агента Сарбаш С.В. Указ. соч.. Также следует отметить, что по наблюдениям исследователей судебная практика не выработала какого-либо устойчивого правила, согласно которому право (титул) фактора на уступленное в обеспечительных целях требование возвращалось бы в имущественную массу клиента, а право фактора на требование переквалифицировалось бы в залоговое право Заем, кредит, факторинг, вклад и счет: постатейный комментарий к статьям 807-860.15 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. Карапетов А.Г. - М.: М-Логос, 2019. С. 716..

Соответственно, поскольку по общему правилу требования цессионария к должникам будут включены в конкурсную массу цессионария, денежные средства, полученные в результате продажи требований с торгов или взыскания задолженности с дебиторов, будут включены в конкурсную массу цессионария для последующего распределения между кредиторами. Какой-либо судебной практики, в которой бы цеденту удалось добиться возврата в свою имущественную массу уступленного в целях обеспечения требования обнаружить не удалось.

Ввиду отсутствия в Законе о банкротстве специального регулирования порядка реализации обеспечительной дебиторской задолженности, имеющейся у цессионария, представляется необходимым определить порядок реализации требований по общим правилам и «преломить» эти нормы через призму Закона о банкротстве.

В пункте 2 статьи 831 ГК РФ предусмотрено, что если требование клиента к должнику уступлено финансовому агенту в целях обеспечения исполнения обязательств клиента перед финансовым агентом, то клиент считается исполнившим свое обязательство перед финансовым агентом в объеме полученного финансовым агентом исполнения от должника. В случае если в результате исполнения должником обязательства по уступленному требованию у финансового агента сформировался «излишек» (сумма, которая превышает сумму долга клиента перед финансовым агентом), то финансовый агент должен вернуть его клиенту. В случае если полученного от должника исполнения по уступленному в целях обеспечения требованию окажется недостаточно для покрытия долга клиента, клиент остается ответственным за остаток долга перед финансовым агентом, то есть финансовый агент вправе взыскать остаток с клиента.

Можно заметить, что в механизме, указанном выше, происходит некоторое взаимное «засчитывание» между требованием цессионария к цеденту по возврату финансирования и требованием цедента к цессионарию по возврату обеспечительного актива. Вопрос относительно природы этого механизма является дискуссионным, поскольку ни правилами ГК РФ, ни судебной практикой не было прояснено, является ли этот механизм классическим зачетом (и требует ли от финансового агента направления цеденту уведомления о зачете), или это механизм автоматического засчитывания и определения сальдо, который не требует соблюдения правил о зачете Заем, кредит, факторинг, вклад и счет: постатейный комментарий к статьям 807-860.15 Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронное издание. Редакция 1.0] / Отв. ред. Карапетов А.Г. - М.: М-Логос, 2019. С. 790..

В случае банкротства цессионария реализация указанного выше механизма оказывается затруднительной ввиду запрета на прекращение денежных обязательств должника, в отношении которого арбитражным судом вынесено определение о введении наблюдения, путем зачета встречных однородных требований, установленного в пункте 1 статьи 63 Закона о банкротстве. Соответственно, в рамках действующего законодательства нормы о погашении обязательства цедента в объеме полученных цессионарием от должника средств не применимы. В ходе конкурсных процедур с цедента будет взыскана сумма долга, а в части задолженности цессионария перед цедентом последнему вероятно будет необходимо установиться в реестре.

2.1.2 Банкротство цедента

По общему правилу ввиду норм статьи 131 Закона о банкротстве имущество, не принадлежащее (не являющееся собственностью) должнику, не включается в его конкурсную массу. Соответственно, в случае признания банкротом цедента, который ранее уступил требование цессионарию в целях обеспечения обязательств, данное требование не должно быть включено в имущественную массу цедента-должника.

Анализируя нормы Главы 43 ГК РФ, можно прийти к следующим выводам относительно позитивного регулирования порядка взаимодействия между финансовым агентом и клиентом в ситуации банкротства последнего. В случае если требование было уступлено клиентом финансовому агенту до признания клиента банкротом, то на основании пункта 2 статьи 831 ГК РФ возможны следующие ситуации: 1) дебитором клиента погашена задолженность в размере, эквивалентном требования к клиенту (в данном случае обязательство клиента перед финансовым агентом считается надлежащим образом исполненным в соответствующем объеме), 2) суммы, взысканной с должника клиента недостаточно для погашения требования финансового агента (разница подлежит взысканию с клиента в порядке, предусмотренном Законом о банкротстве посредством установления требования в соответствующем размере в реестр требований кредиторов) и 3) финансовый агент взыскивает с дебитора клиента сумму, превышающую размер его требования к клиенту (положительная разница должна быть возвращена финансовым агентом в конкурсную массу клиента). Однако ни закон, ни судебная практика не предлагают ясного регулирования относительно механизма погашения соответствующего требования финансового агента к клиенту (является ли это классическим зачетом, запрещенным в банкротстве, или механизмом автоматического засчитывания с определением итогового сальдо, прямо не запрещенным Законом о банкротстве).

В одном из проанализированных судебных дел как раз основным вопросом являлся вопрос удовлетворения требования цессионария в банкротстве цедента за счет полученных денежных средств. В указанном деле стороны (а именно конкурсный управляющий и конкурсные кредиторы) обратились в суд с заявлением о разрешении разногласий, вызванных отсутствием необходимого нормативного регулирования, а также с просьбой об определении порядка распределения полученных денежных средств в рамках конкурсного производства. Кратко фактические обстоятельства дела могут быть описаны следующим образом: цедент уступил цессионарию (банку) требования с целью обеспечения исполнения цедентом обязательств по кредитному договору, при этом уступленные требования к дебитору были обеспечены независимой гарантией. Цедент был признан банкротом, в рамках конкурсного производства был взыскан долг с дебитора и его гаранта. В принудительном порядке было исполнено судебное решение и с гаранта была взыскана и перечислена в конкурсную массу цедента сумма средств. Банк-цессионарий, ссылаясь на договор обеспечительной уступки, указывал на свой статус обеспеченного кредитора и заявлял о том, что к распределению денежных средств должны применяться нормы статьи 138 Закона о банкротстве. Из судебных актов следует, что сами условия договора обеспечительной уступки были сформулированы таким образом, что вопрос относительно факта состоявшейся уступки не был решен однозначно, но тем не менее суды прямо указали на неприменимость к обеспечительной уступке требований норм о залоге прав требований Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 20 апреля 2018 года по делу № А56-59240/2016.. Однако в ином деле суд согласился признать банк, чьи требования были обеспечены договорами факторинга и обеспечительной уступки, залоговым кредитором Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 2 июня 2017 года по делу № А40-39853/15..

Проанализированная судебная практика также показывает, что иногда, предоставив финансирование с условием обеспечения его возврата при помощи уступки требований цедента к цессионарию, в итоге цессионарий оказывается необеспеченным кредитором и вынужден обращаться с требованием о включении суммы задолженности цедента перед ним в реестр требований должников. Например, в одном из дел был заключен договор обеспечительного факторинга и предметом обеспечения выступали требования поставщика к покупателю. Впоследствии покупатель отказался от товара, договор поставки был расторгнут и, соответственно, финансовый агент, профинансировавший клиента, был вынужден обратиться с заявлением о включении требования об уплате клиентом задолженности перед финансовым агентом в реестр требований кредиторов клиента Постановление Арбитражного суда Московского округа от 14 декабря 2016 года по делу № А40-248127/2015..