Правовой режим результатов интеллектуальной деятельности, созданных искусственным интеллектом

Патентный закон Австрии выражает ту же идею, но не прямо. Из секции 20 этого закона следует, что право называться изобретателем не передаётся по наследству, что намекает на то, что изобретатель - это лишь человек. В пункте (4) этой же секции говорится о том, что несколько человек могут обладать правом подать заявку - опять же можно сделать вывод, что автор изобретения - это именно человек. Patentgesetz 1970 (с последними изменениями, принятыми Федеральным Законом BGB1. I. Nr. 37/2018). URL: https://wipolex.wipo.int/en/text/481680 (Дата обращения: 03.04.2020)

Можно сказать, что традиционный подход к авторству исключает признание автором лица, не являющегося человеком или в редких случаях юридического лица, хотя и в этом случае существует связь с человеком. Но возникновение созидательного искусственного интеллекта ставит под угрозу, дестабилизирует классическую концепцию определимого автора. Maggiore M. Artificial intelligence, computer generated works and dispersed authorship: spectres that are haunting copyright URL: https://www.mmlex.it/en/magazine/artificial-intelligence-computer-generated-works-and-dispersed-authorship-spectres-are-haunting-copyright (Дата обращения: 23.03.2020) Также поставлен под вопрос господствующий в мире постулат о том, что автором всегда является лишь физическое лицо. Действующие концепции должны быть изучены и пересмотрены постольку, поскольку этого требует неустанное движение научно-технического прогресса.

Существует несколько подходов к проблеме определения субъекта прав при создании интеллектуальной системой релевантного для данного исследования результата. Прежде чем перейти к описанию и анализу таких позиций, обратимся к теории права, в частности - к теориям интеллектуальных прав, обосновывающим наделение лиц субъективными интеллектуальными правами. Такое обоснование имеет ключевое значение при анализе предлагаемых вариантов разрешения вопроса о том, кому надлежит быть обладателем прав в отношении результата, создаваемого искусственным интеллектом.

Личные неимущественные права

Особый интерес для исследования вызывает право авторства, с которым неразрывно связано возникновение первоначальных исключительных прав. Щербак, Н. В. Право интеллектуальной собственности: общее учение. Авторское право и смежные права : учебное пособие для вузов. М., Издательство Юрайт, 2020. 310 с. С. 35

Теории, обосновывающие признание личных неимущественных прав (в иной терминологии - моральных прав) по критерию их происхождения В. Л. Вольфсон разделяет на две группы: теории инструменталистской доктрины и теории патерналистской доктрины. В авторской терминологии: Вольфсон В.Л. Моральные (личные неимущественные) права автора и их содержание в странах общего права и странах континентальной системы: Дис. канд. юрид. наук. СПб, 2006. С.13;

Сторонники доктрины инструментализма возводят интеллектуальные права к утилитарным публично-политическим установкам. Публичные интересы - широкий термин, и он охватывает множество установок, которые могут рассматриваться как продиктованные обществом в поддержку существования личных неимущественных прав автора.

Так, В. Л. Вольфсон отдельно описывает воззрения теоретиков инструментализма из государств общего и континентального права. Там же, С. 14. Юристы из стран общего права исходят из предпосылки о том, что охрана неимущественных прав автора необходима для поощрения творческой деятельности и распространения результатов такого труда. Юристы из континентальной Европы видели некоторый общественный интерес, который нуждается в защите. Примерами служат работы Карла Фридриха фон Гербера Шершеневич, Г. Ф. Авторское право на литературные произведения / составитель В. А. Белов. М., Издательство Юрайт, 2020. 274 с. С.82. или Эрнеста Рогэна. Там же, С. 85.

Доктрина патернализма получила общее признание в странах континентального права. Она заключается в том, что личные неимущественные права неразрывно связаны с персоной автора. Вольфсон В.Л. Указ. соч. С. 15. Это, собственно говоря, и обуславливает их неотчуждаемый, неимущественный, личный, абсолютный характер. В конце 20 века в процессе гармонизации права интеллектуальной собственности эта же идея получила развитие и в странах общего права. Masiyakurima, Patrick. The Trouble with Moral Rights // The Modern Law Review. vol. 68. № 3 2005. P.431. URL: www.jstor.org/stable/3699169 (Дата обращения: 24.03.2020). Существование и судьба этих прав немыслимы вне личности создателя произведения. Матвеев А.Г. Личностное обоснования авторского права в контекста становления системы авторских прав в Германии // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 1-1.;URL: http://www.science-education.ru/ru/article/view?id=19262 (дата обращения: 24.03.2020); Вольфсон В.Л. Указ. соч. С. 121-122. В.Л. Вольфсон пишет, что патерналистская вера цементирует фундамент моральных прав во всём мире. Вольфсон В.Л. Указ. соч. С.18.

Из описанного можно сделать следующий вывод: охрана личных неимущественных прав в континентальной правовой реальности в первую очередь имеет целью защиту личных интересов автора, в какой-то мере - саму его личность. Такая защита в той или иной степени дополняется публичным интересом - хотя и отмечается, что инструменталистская догматика была вытеснена патерналистской, её следы сохраняются и в современном европейском праве. Вольфсон В.Л. указ. соч. С. 15.

ИИ в том виде, в котором он существует сейчас и будет существовать в обозримом будущем, не может обладать правосубъектностью, аналогичной правосубъектности физического лица - заявление об обратном не выдерживает критики. Довольно подробно невозможность рассматривать ИИ как субъекта права на данном этапе технологического развития описывается в работе Дурневой П.Н. Искусственный интеллект: анализ с точки зрения классической теории правосубъектности // Гражданское право, № 5. 2019. ИИ не имеет собственной воли и собственного интереса, лишён интенциональности, самосознания, не может нести ответственность П.М. Морхат. Концепт индивидуального субъекта права применительно к электронному лицу (правосубъектность юнита искусственного интеллекта, коррелируемая (соотносимая, сопоставимая) с правосубъектностью человека // Право и государство: теория и практика. 2018. №8(164). С.76.. Из этой предпосылки вытекает довольно очевидный вывод о том, что нельзя рассматривать ИИ как носителя прав. В порядке констатации факта стоит добавить, что ИИ ни в коей мере не может рассматриваться как личность, а потому всякий аргумент, основанный на связи с личностью человека, выдвигаемый в пользу наделения субъекта интеллектуальными правами, неприменим к ИИ.

В то же время не исключается возможность применить юридическую фикцию - например, предлагается создание конструкции “электронного лица”, в чём-то похожей на фиктивную конструкцию юридического лица. Морхат П.М. Юнит искусственного интеллекта как электронное лицо // Вестник МГОУ. Серия: Юриспруденция. 2018. №2 Однако и в таком случае, отталкиваясь от доктрины патернализма, представляется неоправданным наделение такого лица моральными правами, насколько не может быть их носителем в континентальной правовой традиции и юридическое лицо.

Автором считается лицо, творческий труд которого породил охраняемый результат, и, как писал В.А. Дозорцев, “творческий результат интеллектуальной деятельности носит следы личности автора” Дозорцев В.А. Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации. - М.: Статут, 2005. С. 145.. Тяжело найти связь между личностью человека и некоторым результатом, если участие человека в самом творческом процессе, как видно из примера с Творческой машиной Стивена Талера, сводится к предоставлению предварительно обученной интеллектуальной системе доступа к базе данных. Однако в примерах с проектом “Новый Рембрандт”, с ИИ AIVA и с романом “The Day a Computer Writes a Novel” налицо прямое участие людей в создании финального продукта.

Принимая во внимание обозначенную ранее диверсификацию систем искусственного интеллекта в зависимости от их автономности, невозможно на основании патерналистской доктрины прийти к универсальному выводу. Вывод о том, имеет ли место связь между финальным результатом и личностью человека, имеющего какое-либо отношение к созидательному процессу. Этот вопрос должен решаться в зависимости от степени автономии искусственного интеллекта,

Исключительное право

Исключительное право - имущественное по своей природе, а значит позволяет носителю этого права извлекать материальную выгоду из некоторого объекта. Правомочие распоряжаться имущественным правом придаёт ему важнейшее свойство - оборотоспособность. Правомочие использования извлекать пользу из охраняемого объекта путём его распространения, применения, обработки и так далее. Исключительное право состоит в целом из этих двух правомочий - правомочие использования результата и распоряжения правами на него. Щербак Н.В. Указ. соч. С. 31 Иногда выделяется и третье правомочие обладания имущественным правом, описывающее фактическое держание права. Новоселова Л.А., Рожкова М.А. Интеллектуальная собственность: некоторые аспекты правового регулирования: монография. М.: Норма, Инфра-М, 2014. 128 с. С.28-29

На наш взгляд, интеллектуальные системы не могут обладать исключительными правами. Ни одна из теорий, обосновывающих наделение некоторого субъекта правом на получение имущественной выгоды, неприменима к ИИ. Нельзя не согласиться с Райаном Эбботтом в том, что сама идея о том, чтобы ИИ принял роль правообладателя, не может восприниматься всерьёз. Ryan Abbott The Artificial Inventor Project // WIPO Magazine. №6. 2019. URL: https://www.wipo.int/wipo_magazine/en/2019/06/article_0002.html (Дата обращения: 25.03.2020) Ниже рассматриваются самые распространённые теории интеллектуальных прав, на основе которых в дальнейшем можно рассуждать о роли человека в создании охраняемых объектов. Описание и перечень теорий основано на работе: William Fisher Theories of Intellectual Property. Cambridge. 2001. URL: https://cyber.harvard.edu/people/tfisher/iptheory.pdf (Дата обращения: 26.03.2020)

1. Персональная (личностная) теория

Сторонники этой теории лишь иногда признают имущественную составляющую интеллектуальных прав. Например, Ортлоф, Блюнчли, Безенер признавали существование имущественных прав в отношении произведения в лучшем случае вторичным по отношению к неимущественным, моральным. Интеллектуальные права они рассматривают как продолжение личности лица, исходя из теории естественных прав. Г.Ф. Шершеневич Указ. Соч. С. 73-38

Что же такое личность? Сам Ортлоф отвечает на этот вопрос следующим образом: “Личность есть не что иное, как отношение лица автора к его духовному произведению. Авторство является … выражением одухотворяющей творчество воли автора, чтобы его произведение удовлетворяло его интересы и во внешнем мире получило бы значение не только нравственное, но и правовое” Ortloff. Das Autor und Verlagsrecht // Jahrbuch fьr Dogmatik. 1861. Vol. V. S. 295.

2. Трудовая теория

На наш взгляд, эта теория проявляется в двух аспектах - как строго трудовая и, в определённой степени, как теория вознаграждения. Такое же отождествление можно увидеть у М.В. Лабзина в статье “Научные концепции понимания права ИС” URL: https://www.intellectpro.ru/press/works/nauchnye_kontseptsii_ponimaniya_prava_is/ (Дата обращения - 25.03.2020)

2.1 Теория труда

В первом случае наблюдается связь с трудовой теорией собственности Джона Локка. Как и личностная теория, теория труда опирается на концепцию естественных прав. Право собственности - естественное право человека. Человек, использующий общедоступные ресурсы для трудовой деятельности, имеет естественное право на плоды своего труда, поскольку он присоединяет к этому свободному ресурсу что-то такое, что исключает общее право других людей, делает результат такого труда собственностью источника трудовой деятельности. Локк Дж. Второй трактат о правлении. Глава V. § 27. Заметим, к слову, что труд - деятельность сугубо человеческая, и едва ли можно говорить о труде ИИ. Труд / Новая философская энциклопедия: в 4 т. / Председатель научно-редакционного совета В.С. Степин. 2-е изд., испр. и допол. -- М.: Мысль, 2010.

2.2 Теория вознаграждения

Во втором случае наблюдается смещение в сторону коммерческого интереса автора. Обладателем прав на охраняемый результат должен быть автор, поскольку он заинтересован в поддержании своего существования, заработке, которые позволят ему сконцентрировать усилия на творчестве. Автор заслуживает вознаграждения за свои усилия. Г.Ф. Шершеневич высказывается в своей докторской диссертации немного в ином ключе, но он обосновывает существование исключительного права следующим образом: “цель установления авторского права мы видим в необходимости материального обеспечения автора, в устранении для него необходимости изыскания источников существования, в обеспечении независимого положения в обществе”. Исключительность такого права Шершеневич объясняет тем, что в таком случае защищается способность автора самостоятельно заботиться о своём благосостоянии. Г.Ф. Шершеневич Указ. Соч. С.42-48

3. Утилитарная теория

Согласно этой доктрине защита интеллектуальных прав имеет целью повышение чистого общественного благосостояния (“net social welfare”). Её суть, по словам Уильяма Фишера, сводится к нахождению точки баланса между, с одной стороны, существованием исключительных прав для стимулирования творчества через имущественную выгоду и, с другой стороны, негативным воздействием этих прав на общественное удовлетворение от таких объектов.

4. Договорная теория

Автор результата рассматривается как сторона договора с обществом, иногда - государством (в случае государственной регистрации). Автор приложил свои усилия для создания такого результата и раскрыл его обществу, у которого в противном случае не было бы доступа к такому знанию - об этом пишет Р. Нозик. Нозик Р. Анархия, государство и утопия / Пер. с англ. Б. Пинскера под ред. Ю. Кузнецова и А. Куряева М. ИРИСЭН. 2008. С. 227-231 Исключительное право является платой общества за ту информацию, которой поделился с ней автор.

Итак, ни одна из этих теорий не оправдывает наделение искусственного интеллекта исключительным правом, поскольку ИИ, в отличие от человека, не нуждается в материальных благах, не может являться личностью, не обладает правосубъектностью, не может осуществлять труд и так далее.

Что дают эти 4 подхода при ответе на вопрос о том, можно ли считать человека носителем исключительного права на создаваемый искусственным интеллектом объект?

В отношении личностной теории можно сказать то же самое, что было сказано нами ранее о праве авторства человека на обсуждаемый результат с позиций патерналистской доктрины. Этот вопрос должен решаться в зависимости от степени автономии искусственного интеллекта, поскольку в каждом отдельном случае передача исключительного права человеку может быть более оправданной или менее оправданной.

Связь личности человека с созданным результатом не может рассматриваться как постоянная величина, ведь в одном случае связь с личностью человека очевидна (как в случае с романом, написанным ИИ), а в другом - её может и вовсе не быть (например, Машина творчества)

То же самое касается и трудовой теории. Создание объекта не всегда требует вмешательства человека, а значит можно говорить о том, что труд может и вовсе не иметь места. В отдельных случаях, когда всё же требуется заметный вклад человека, грамотный творческий выбор, сделанный им, позволит говорить о том, что творческий труд всё же имел место и он заслуживает вознаграждения. В других случаях человек не влияет напрямую на творческий процесс и не делает творческого выбора, не направляет свой собственный труд на создание охраняемого результата.

Утилитарная и договорная теория в целом оправдывают наделение человека исключительным правом. Можно говорить о том, что поощрение деятельности по развитию систем искусственного интеллекта повысит заинтересованность людей в создании таких результатов и разработке таких систем. В свою очередь раскрытие таких результатов обществу с позиций договорной теории не отличается, на наш взгляд, от раскрытия результатов собственного созидательного труда.

Учитывая выводы проведённого выше анализа, обратимся к концепциям, описывающим разрешение вопроса о носителях прав на результаты интеллектуальной деятельности, созданные искусственным интеллектом.

2.2 Подходы к определению надлежащего обладателя интеллектуальных прав на результат, созданный с применением искусственного интеллекта

Вывод, сделанный в предыдущем параграфе, толкает нас к обсуждению роли, вклада человека и роли искусственного интеллекта в процессе создания объектов, тождественных охраняемым результатам интеллектуальной деятельности.

П.М. Морхат выделяет пять основных групп правовых режимов, предлагаемых по отношению к определению надлежащего субъекта в рамках обсуждаемой проблемы:

1. Машиноцентрический концепт (ИИ как полноправный автор);

2. Антропоцентрический концепт (ИИ как инструмент в руках человека);

3. Концепт служебного произведения (ИИ как наёмный работник);

4. Концепт гибридного авторства (соавторства человека и ИИ);

5. Концепт нулевого авторства;

А также шестой - контаминационный концепт, зарезервированный автором для будущего, который не будет оценён в настоящей работе в связи с тем, что он является сугубо авторским и решает гипотетические проблемы. Морхат П.М. Правосубъектность искусственного интеллекта в сфере права интеллектуальной собственности: гражданско-правовые проблемы: дисс. д..ю.н. М. 2018. С. 183-184

Эта типология отражает общие тенденции в науке относительно определения носителя прав на объект, созданный с применением систем искусственного интеллекта. Она привлекательна своей адекватностью для изучения прикладного потенциала концепций и большей точностью в сравнении с альтернативными типологиями.

Есть и иные удачные типологии, например, предлагаемая Е.Ю. Мартьяновой. Мартьянова Е.Ю. К вопросу об определении субъекта авторства в отношении произведений, созданных искусственным интеллектом // Пермский юридический альманах, №2. 2019. С. 241-256 Она выделяет 4 группы концепций, и такое разделение в целом применимо и для настоящего исследования, однако в её рамках не выделяется концепт служебного произведения, который надлежит проанализировать как один из основных вариантов в доктрине права интеллектуальной собственности США.

Мы оттолкнёмся от предлагаемой П.М. Морхатом системы концепций. Она кажется нам крайней удачной и достаточно подробной для того, чтобы дискуссия о носителях прав на результаты, созданные искусственным интеллектом, развивалась на её основе.

Антропоцентрический подход

Сторонники этого концепта видят разрешение обсуждаемой проблемы в наделении человека всеми правами на объект, созданный интеллектуальной системой. К числу таких людей относят разработчиков ИИ или конечных пользователей, реже - владельцу базового ПО, аппаратной системы. П.М. Морхат Концепт гибридного авторства (юнит искусственного интеллекта как соавтор человека в создании результатов интеллектуальной деятельности) // Бизнес. Образование. Право. Вестник Волгоградского института бизнеса. 2018. №3 (44). С.292-296. Иногда также говорят о передаче прав компаниям-организаторам разработки или инвесторам.

Описываемая идея обосновывается тем, что созидательные интеллектуальные системы разрабатываются и используются в связи с теми конкретными целями, которые ставят перед ними люди, участвующие в созидательном процессе. Таким образом, эти люди видят в интеллектуальной системе инструмент, хотя он и может считаться в какой-то степени автономным и самообучающимся. Gьrkaynak G., Yэlmaz I., Doygun T., Эnce E. Questions of Intellectual Property in the Artificial Intelligence Realm // Robotics Law Journal. 2017. P. 9. URL: http://www.gurkaynak.av.tr/docs/8b791-rlj-september-october-2017-.pdf.

Оценивая существующее в настоящий момент развития правовых механизмов и технологий искусственного интеллекта, Марго Камински пишет, что в определённых обстоятельствах ИИ может считаться инструментом автора, но не независимым творцом. По её словам, один художник охарактеризовал такую программу как кисть - инструмент, который позволяет способствовать восприятию автора. Margot E. Kaminski Authorship, disrupted: AI authors in copyright and First Amendment law. UCDL Review. 51. 2017. pp. 589-616. P. 595.

В рамках этого концепта нет единства мнений относительно того, кто из людей, участвующих в создании конечного продукта посредством интеллектуального инструмента, заслуживает быть субъектом интеллектуальных прав.

Калин Христов предлагает решать проблему определения носителя прав с точки зрения социального утилитаризма, то есть исходя из того, какой правовой режим принесёт обществу наибольшее благо. Основную задачу передачи интеллектуальных прав на созданные искусственным интеллектом результаты людям автор видит в создании мотивации для развития этой технологической отрасли. Соответственно, пишет он, тот, кто лучше других позволит достичь этой цели, и должен быть автором. Hristov K. Op. cit. pp. 443-444. Отметим, однако, что он описывает решение проблемы для интеллектуальных систем с высокой степенью автономности.

Автор выделяет три потенциальных субъекта - конечного пользователя, разработчика (программиста) или компанию-владельца ИИ (или иного инвестора). Пользователи в наименьшей степени отвечают описанной задаче, поскольку не участвуют в процессе разработке ИИ, а значит не привнесут развития в эту отрасль. В свою очередь разработчики - лица, наиболее вовлечённые в создание интеллектуальных систем. Если программист работает независимо, то он будет конечным обладателем прав; если его услугами пользуется инвестор или корпорация, то передача прав может быть оговорена в соответствующем соглашении, что позволяет удовлетворить и интересы владельцев ИИ. Интересы конечных пользователей в том, чтобы считаться правообладателем на результаты, созданные ИИ при их участии, также могут быть урегулированы посредством соглашений. Ibid. pp. 444-447 Утилитаризм как обоснование правовой охраны произведений свойственен американскому праву ИС. Toni M. Massaro Siri-ously 2.0:What Artificial Intelligence Reveals About the First Amendment // Minnesota law review. №101. 2017. pp. 2481,2483.

Если рассматривать интеллектуальную систему как инструмент в современной правовой действительности, то необходимо искать среди всех участников созидательного процесса человека, сделавшего какой-то творческий вклад в создание результата деятельности ИИ. Таковым будет, полагаем, лицо, взаимодействующее с готовой интеллектуальной системой, то есть её конечный пользователь. Так, Бенита Лау пишет, что разработчика ИИ можно считать автором самой компьютерной программы, которую Закон об авторском праве Сингапура признаёт формой литературного произведения, а человека, использующего эту программу - автором конечного результата. URL: https://learn.asialawnetwork.com/2017/12/13/how-copyright-applies-to-ai-generated-works/

Любопытный подход избрал А. Гурко, предложивший взять за основу правило ст. 136 ГК РФ, согласно которому плоды принадлежат собственнику вещи, независимо от того, кто использует данную вещь. Экстраполируя этот принцип из вещного права на право ИС, он предлагает установить следующий порядок наделения лиц интеллектуальными правами, исходя из того, кто имеет интерес в отношении создаваемого объекта:

а) по умолчанию права приобретает собственник устройства (собственник робота, оснащённого ИИ), использованного для создания результата.

б) если собственник при этом не является пользователем, применяющим программу для ЭВМ для создания обсуждаемых объектов, то права на такой результат приобретает пользователь.

в) в отношении той части программного кода, которая генерируется ИИ самостоятельно в процессе обучения, правообладателем является правообладатель интеллектуальной программы для ЭВМ. Гурко, А. Искусственный интеллект и авторское право: взгляд в будущее. // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. № 12.2017. С. 14-15.

Хотя оба подхода построены в рамках различных парадигм, нам кажется, что последний более оправдан, по крайней мере с точки зрения отечественного права, поскольку он поддерживает авторство за человеком, при непосредственном творческом участии которого создаётся охраняемый объект. В то же время за разработчиками сохраняется право быть в то же время и пользователями, совершающими те действия, которые необходимы для создания финального продукта, а потому они сохраняют мотивацию разрабатывать ИИ. В свою очередь разработчики могут передавать право использования программы для ЭВМ третьим лицам путём лицензирования, открывая им тем самым доступ к творчеству.

Тот факт, что в создании результатов с применением интеллектуальных систем участие каждого человека довольно ограничено, родило идею о том, что авторами - совместно - могут считаться разработчик интеллектуальной программы для ЭВМ и её пользователь. Эндрю Дж. Ву пишет, что разработчика и пользователя программы для ЭВМ надлежит рассматривать как совместных авторов некоторых компьютерно-сгенерированных работ. Работу можно считать созданной совместно, если два или более автора договорились о таком порядке, если финальный продукт объединяет в себе независимый вклад каждого из них и если такой вклад достаточен для соответствующей охраны. Andrew J. Wu Dealing with Copyright Aspects of Computer-Aided Authorship. New Class of Disputes Between Users and Programmers. № 13. Computer Law Strategist (1997) URL: https://cyber.harvard.edu/metaschool/fisher/joint/links/articles/wu.html (Дата обращения: 29.03.2020) Эту мысль описывает и Туомас Сорйамаа. Sorjamaa T. et al. I, Author-Authorship and Copyright in the Age of Artificial Intelligence : PhD dissertation. - Hanken School of Economics, 2016. P. 52.

Необходимость однозначно определить, кто является автором сгенерированного ИИ результата, оспаривает Джеймс Гриммельман. “По всей видимости, проблема заключается в том, чтобы отличить пользователей, которые являются подлинными авторами, от пользователей, которые всего лишь нажимают на кнопку. Но эта проблема не уникальна для компьютеров. Человек, нажимающий кнопку на музыкальном автомате, не является автором; человек, нажимающий кнопку на фотоаппарате - является. … Проблема распределения прав между разработчиками и пользователями - лишь частный случай этой более общей и очень знакомой проблемы”. James Grimmelmann There's No Such Thing as a Computer-AuthoredWork - And It's a Good Thing, Too // Cornell Law Faculty Publications. 2016. Colum. JL & Arts. № 39. 2015. pp. 403-416. pp. 410-411. Эта мысль соотносится со сказанным выше о градации интеллектуальных систем в зависимости от степени их автономности.

Машиноцентрический подход

В рамках этого концепта развивается мысль о том, что искусственный интеллект может рассматриваться как полноценный субъект в отношении создаваемых им произведений. Это обосновывается тем, что результаты деятельности ИИ, аналогичные человеческим произведениям, носят отпечаток самой интеллектуальной системы. В то же время те образцы, на которых интеллектуальная система обучалась, размываются, не сохраняя связи с финальным результатом. Морхат П.М. Правосубъектность искусственного интеллекта в сфере права интеллектуальной собственности: гражданско-правовые проблемы: дисс. д..ю.н. М. 2018. С. 185 На наш взгляд, этот подход может рассматриваться как применимый в отношении результатов, сгенерированных ИИ с высокой долей автономности.

Художник и программист Гарольд Кэн описывает работу созданного им ИИ AARON следующим образом: “AARON существует; он создаёт объекты самодостаточные, в человеческом смысле, при всяком отборе схожих, но созданных людьми объектов, и он делает это с таким стилистическим постоянством, что это раскрывает его идентичность столь же полно, сколь и у любого художника-человека. Более того, он делает эти вещи без моего вмешательства”. Harold Cohen The Further Exploits of AARON, Painter, 4 // STANFORD ELECTRONIC HUMANITIES REVIEW. 1995. URL: http://www.stanford.edu/group/SHR/4-2/text/toc.html (Дата обращения: 30.03.2020)

Роберт Ю отмечает, что такой подход последователен с точки зрения исторической практики, когда авторством наделялось лицо, действительно являвшееся творческой силой, стоящей за охраняемым произведением. В то же время автор отмечает, что хотя ИИ и может быть лицом, однозначно создавшим результат своими действиями, ему недостаёт личностности, то есть ИИ не является подлинным субъектом. Robert Yu The Machine Author: What Level of Copyright Protection is Appropriate for Fully Independent Computer Generated Works. // University of Pennsylvania Law Review. № 165. 2016. pp 1245-1270. P. 1257. На этот счёт существует замечание о том, что в таком случае сроки охраны результатов творческой деятельности, исчисляемые обычно исходя из длительности жизни автора, потеряют смысл. Gьrkaynak G., Yэlmaz I., Doygun T., Эnce E. Op. cit. P. 9-11. Как нам кажется, эта критика не имеет большого значения, что включение ИИ в систему правового регулирования в любом случае требует создания новых правовых конструкций.

Геральд Шпиндлер, хотя и не поддерживает рассматриваемый взгляд на проблематику, высказывает мысль о том, что у человека-автора нет достаточного контроля над творческим процессом в случае, если ИИ, помимо созидательной деятельности, самостоятельно обучается на ошибках и улучшает свой код. Gerald Spindler Copyright Law and Artificial Intelligence // International Review of Intellectual Property and Competition Law. 2019. pp. 1049-1051.

Джейн Гинсбург пишет, что в случае, если вмешательство человека в процесс создания результатов не превышает передачу компьютеру команды на создание произведения, то можно доподлинно считать эти объекты компьютерно-сгенерированными. В свою очередь простая отдача команды не делает человека автором. Ginsburg J.C. People Not Machines: Authorship and What It Means in the Berne Convention // IIC; international review of industrial property and copyright law. № 2 (49). 2018. pp. 131-135. pp. 133-134.

Джашандип Каур указывает, что сильный искусственный интеллект может, гипотетически, обладать интеллектуальными правами, и создание таких интеллектуальных систем произойдёт в ближайшем будущем. Kaur J. Intellectual Property Law in times of artificial intelligence: is it a misnomer to consider the Bot a possible IP right holder? // Journal of legal studies and research. December. Vol. 2. Issue 6. 2016. pp. 45-47. pp. 46-47. Однако, как было отмечено в первой главе, и сама возможность создания таких систем находится под вопросом, а большинство исследователей не ожидают такого технологического скачка в ближайшие десятилетия.

Вышеперечисленные авторы не отстаивают в полной мере мысль о том, чтобы наделять современный ИИ правами. Нами не было обнаружено ни одной работы, в которой бы формулировалась эта идея. Е.П. Сесицкий пишет, что данный вариант далёк от реализации на практике.Сесицкий Е.П. Указ. соч. стр. 48 Но, как было сказано ранее, существует идея о наделении ИИ статусом фиктивного “электронного лица”, аналогичного юридическому лицу. Toni M. Massaro Op. Cit. 2510-2511

В модели законодательства о робототехнике, разработанной юридической компанией Dentons, отражён именно такой подход. Предлагается “использовать признаки юридического лица для определения статуса робота”. Юристы и фантастика: Dentons разработала первый в России законопроект о робототехнике / URL: https://www.dentons.com/ru/whats-different-about-dentons/connecting-you-to-talented-lawyers-around-the-globe/news/2016/december/dentons-develops-russias-first-ever-robotics-draft-law (Дата обращения: 01.04.2020)

Е.П. Сесицкий пишет: “Ряд авторов, например А.А. Карцхия, И. Понкин и А. Редькина, говорят о возможности положительного решения вопроса о правосубъектности систем искусственного интеллекта без конкретизации модели”. Е.П. Сесицкий, Указ. Соч., С. 51. Со ссылкой на Карцхия А. Искусственный интеллект: «ларец Пандоры» или новая надежда? С. 29-30; Понкин И., Редькина А. Искусственный интеллект и право интеллектуальной собственности // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2018. № 2. С. 41.

У идеи о создании “электронного лица” существуют и противники. Так, создание фиктивного электронного лица не решает вопроса о том, кто будет конечным владельцем прав или доходов. Jani Ihalainen Op. cit. P. 727. Очевидно, сам ИИ не заинтересован ни в том, ни в другом. А. Гурко пишет в отношении концепции “электронного лица”, что “такое решение является решением ради решения” Гурко, А. Указ. соч. С. 7-18..

Иногда звучит аргумент о том, что конструкция “электронного лица” может освободить человека от ответственности за действия, которые совершил ИИ. В ответ на это В.Н. Синельникова справедливо замечает: “в отличие от электронного лица, деятельность юридических лиц осуществляется посредством действий физических лиц, которые и несут ответственность за принятые ими решения и полученные результаты“. Синельникова В.Н. Правовой режим результатов интеллектуальной деятельности, созданных саморазвивающимися программами // Пермский юридический альманах. №2. 2019. С.325.

Стивен Де Шрийвер пишет, что и современные механизмы могут быть использованы для достижения того же результата, например, страхование, то есть создание нового правового механизма для описываемых целей не выглядит оправданным De Schrijver S. The Future Is Now: Legal Consequences of Electronic Personality for Autonomous Robots // Who's Who Legal. 2018, January. URL: www.whoswholegal.com/features/the-future-is-now-legal-consequences-of-electronic-personality-for-autonomous-robots (Дата обращения - 27.03.2020).. Более того, в отличие от юридического лица, по природе своей являющегося, грубо говоря, обособленным имуществом, электронное лицо не может с той же эффективностью нести материальную ответственность. В целом, не исключается возможность применять конструкцию юридического лица для ограждения человека от материальной ответственности за действия автономного ИИ.

Концепт служебного произведения

Этот концепт служит обоснованием передачи прав от ИИ к человеку. Так, в большинстве юрисдикций существует правовая конструкция служебного произведения (или иного результата интеллектуальной деятельности), в рамках которой правообладателем становится лицо, не приложившее творческих усилий для создания определённого объекта, но заключившее соответствующее соглашение с работником.

В доктрине общего права, в частности в США, существует доктрина work-for-hire. Юридическое лицо, выступающее работодателем или нанимателем, по умолчанию считается автором и носителем всех прав в отношении произведения, созданного в таком порядке либо работником, либо независимым творцом, работающим по заказу. Смотри: U.S. Code Title 17 § 101, § 201 (b). Ownership of copyright. Works Made for Hire М. Камински и вовсе описывает этот институт следующим образом: “...автор скорее похож на автомат, выполняющий команды своего нанимателя”. Margot E. Kaminski Op. cit. P. 602.

В рамках описываемой концепции предлагается рассматривать человека в качестве работодателя, а ИИ - в качестве работника. Предполагается, разумеется, не прямое применение этого механизма в современном виде, а использование его принципов в регулировании сгенерированных ИИ результатов.

Эннмари Брайди пишет: “Авторство ИИ легко относится к действующей структуре копирайта через доктрину work-for-hire, являющуюся механизмом отнесения авторских прав напрямую к юридическому лицу, в отношении которого признаётся, что он не является фактическим автором такого результата. Через эту правовую фикцию машинное творчество созидательной программы может быть признано тем, чем оно в действительности является - чем-то иным, чем человеческое творчество разработчика (но обязанное ему)”. Annemarie Bridy, Coding Creativity: Copyright and the Artificially Intelligent Author // Stanford Technology Law Review. 5. 2012, pp. 27-28.

Она также отмечает, что такое решение обсуждаемой проблемы имеет два преимущества: Во-первых, оно позволяет избежать, как выразилась автор, “категорийной ошибки” рассмотрения программиста в качестве автора результата, созданного программой (ИИ); Во-вторых, использование фиктивной конструкции позволяет избежать проблемы, связанной с наделения машины правами. Annemarie Bridy The Evolution of Authorship: Work Made by Code // Columbia Journal of Law & the Arts. - 2016. - Vol. 39. P. 395-401. P. 400. Отмечается также, что создание электронного лица позволит освободить человека, стоящего за ним, от ответственности за действия ИИ. Solaiman S.M. Legal personality of robots, corporations, idols and chimpanzees: a quest for legitimacy // Artificial Intelligence and Law. 2017. Vol. 25. № 2. pp. 155-179. pp. 171-175.

Калин Христов и вовсе называет этот подход эффективным способом избежать попадания таких результатов в общественное достояние, отталкиваясь от американского права. Фикция, воплощённая в механизме work-for-hire, позволяет признать нанимателя автором для целей титула. Нанимателем в этом случае считается лицо, пользующееся услугой другого субъекта для того, чтобы выполнить задачу или достичь какой-то цели. Разработчика или владельца ИИ можно считать условным нанимателем, который пользуется услугами ИИ для создания новых креативных работ. Hristov K. Op. cit.. pp. 446-447

Шломит Яниски-Равид считает, что доктрина work-for-hire концептуально подходит для решения проблемы, связанной с работами, созданными искусственным интеллектом. Ответ на вопрос о том, кто в таком случае является нанимателем и получает соответствующие права, автор ставит в зависимость от конкретных обстоятельств. Отсутствие творческого участия не противоречит этой доктрине, поскольку и корпорация-работодатель не участвует в творческом труда; Отсутствие контроля в случае с высокоавтономными системами также не вызывает противоречий, поскольку доктрина work-for-hire охватывает и независимых творцов, работающих по заказу и не находящихся в трудовых отношениях. Yanisky-Ravid S. Generating Rembrandt: Artificial Intelligence, Copyright, and Accountability in the 3A Era: The Human-like Authors Are Already Here: A New Model //Mich. St. L. Rev. 2017. pp. 659-726. pp.711-713

Стоит отметить, однако, что такой подход не ориентирован на отдельные юрисдикции, в числе которых находится и Россия, где в результате созданий служебного результата интеллектуальной деятельности от фактического автора нанимателю переходит лишь часть прав, в случае РФ - исключительное право. Согласно ГК РФ у автора произведения (аналогично и в иных случаях служебного творчества) при этом возникает право на вознаграждение; автору возвращается исключительное право в случае его продолжительного неиспользования. За автором также сохраняется весь комплекс личных неимущественных и иных прав. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть 4) от 18 декабря 2006г. № 230-ФЗ (ред. от 18.07.2019). Статья 1295. // СПС КонсультантПлюс Имплементация описываемого механизма в нашей правовой системе невозможна, поскольку ИИ не может считаться субъектом права и, как было замечено ранее, этого не следует менять, по крайней мере на настоящем этапе технологического развития.

Звучит и иная критика. Так, отмечается, что использование механизма служебных работ, хоть и является самым простым, откровенным вариантом, он всё её может привести в проблемам, когда компании будут получать такие результаты и насыщать рынок, вероятно даже пользуясь массой таких работ как оружием против иных производителей, включая конкурентов. Jani Ihalainen Op. cit.

Концепт гибридного авторства

Тот факт, что в создании результатов с применением интеллектуальных систем участие человека довольно ограниченное, родил взгляд на эту деятельность как на совместное творчество человека и ИИ. Это своего рода точка баланса между признанием творческой деятельности ИИ и человека.

Этот подход иногда упоминается в отдельных работах, но с критической позиции. Туомас Сорйамаа пишет на этот счёт следующее: «Может ли ИИ считаться соавтором? Проблема в этом случае состоит в `намерении'. Чтобы считаться соавтором, ИИ необходима способность иметь намерение приложить свой часть усилий для создания целого». Tuomas Sorjamaa, Op. cit. P. 53 Очевидно, у современного ИИ нет такой способности.

Роберт Ю отмечает, что совместное авторство субъектов (ИИ, пользователя, разработчика в разных комбинациях) позволило бы решить вопрос об определении главного, первоочерёдного автора, поскольку каждый из участников вложился в создание финального продукта. Но автор также отмечает, что такое решение создало бы больше проблем, чем решило бы, поскольку создание объектов посредством ИИ не отвечает требованиям, которые предъявляются законодательством США к соавторам:

(1) вклад каждого участника охраняется авторским правом сам по себе

(2) все участники намеревались вложиться своим творчеством в создание единого и неделимого целого.

Относительно первого критерия неопределённым остаётся вклад программиста, не вложившегося непосредственно в создание конечного результата; вклад пользователя, который мог совершить лишь простые действия, не охраняемые авторским правом сами по себе. Относительно второго критерия можно сказать, что на этапе создания интеллектуальной программы для ЭВМ разработчику могли быть неизвестны стороны будущих лицензионных договоров. Robert Yu, Op. Cit. pp. 1259-1260

C Робертом Ю соглашается Петар Манолакев, утверждающий, что в такой формулировке совместное авторство является просто констатацией факта, но не решением проблемы. Manolakev P. H. Works Generated by AI-How Artificial Intelligence Challenges Our Perceptions of Authorship. Master thesis [Маг. диссерт.]. 2017. pp. 40-42 С этим можно согласиться, ведь описанный подход оставляет открытым вопрос правосубъектности ИИ и не решает проблему определения творческого вклада каждого из потенциальных правообладателей-людей.

Этот подход не поддерживается ни в одном из обнаруженных доктринальных источников, поскольку обладает множеством недостатков,, но заслуживает внимания в рамках научного исследования, служит покрытию всего спектра возможных решений обсуждаемой проблемы.

Концепт нулевого авторства

Основная идея, стоящая за этим концептом, заключается в том, что фактически у работ, созданных искусственным интеллектом, нет надлежащего автора. В большинстве работ, находящихся в этой парадигме, отмечается, что хотя фактически источником творчества является искусственный интеллект, юридическое признание его автором - невозможный шаг. Отметим, что это решение касается именно авторства, тогда как вопрос судьбы исключительных прав на объект решается разными авторами по-разному.

Первый вариант решения вопроса исключительных прав предлагает Н.В. Синельникова, приходя к выводу о том, что результаты, созданные фактически искусственным интеллектом, должны рассматриваться как охраняемые объекты интеллектуальной собственности, на которые отсутствует право авторства Синельникова В.Н. Указ. соч. С..326.. К такому выводу её подталкивает, во-первых, то, что де-факто автором является интеллектуальная система, но де-юре она не может быть признана таковым, поскольку не имеет правосубъектности; во-вторых, то, что правовое регулирование должно учитывать экономический интерес общества в коммерциализации таких объектов, обладающих большой ценностью.

Роберт Ю считает, что такие результаты, как один из вариантов, могут немедленно переходить в общественное достояние - это второй вариант решения вопроса о наделении кого-либо исключительными правами на созданный ИИ объект. Разработчик всё ещё сохраняет возможность извлекать выгоду из программного кода, а конечный пользователь может использовать ПО как “трамплин” для сотворения результатов интеллектуальной деятельности, которые будут охраноспособными - таким образом, по мнению автора, будет сохраняться доступ этих лиц к имущественной выгоде и правовой охране. Robert Yu Op. cit. 1265-1266

Петер Манолакев также считает, что работы, созданные ИИ, должны переходить в общественное достояние. Он выделяет следующие преимущества такого решения: Во-первых, такие результаты будут источником вдохновения для собственного творчества людей, которые не будут бояться нарушить чьи-либо интеллектуальные права; во-вторых, это позволит сбалансировать избыточное расширение авторских прав на объекты, не созданные напрямую человеческим трудом, учитывая, что компьютерные системы обладают запредельно высоким вычислительным потенциалом. Manolakev P. H. Op. cit. 2017. pp. 40-42 Он также ссылается на инициативы Copyleft и OpenSource, стоящие за открытый доступ общества к информации. Ibid. pp. 41-42 Представляется, однако, что эти тенденции не разрешают описанной проблемы, потому что они основаны на добровольной передаче результатов интеллектуальной деятельности в общественное достояние, и не всякий разработчик соглашается и может позволить себе передать результат своего творческого труда в общественное достояние.

Переход результата в общественное достояние подвергается критике. Например, Туомас Сорйамаа пишет: “Выглядит как лёгкое решение, но это не так. Система авторского права построена на предположении о том, что охрана прав на результаты творчества мотивирует авторов на создание работ, что будет выгодно всему обществу. Если никто не получает никаких прав, то общество в результате остаётся в проигрыше”. Tuomas Sorjamaa, Op. cit. P. 54

Примечателен и другой недостаток модели нулевого авторства, при которой результат переходит в общественное достояние. Она элементарно непрактична: фактическое авторство может быть сокрыто. Едва ли лица, заинтересованные в получении имущественной выгоды от охраняемых объектов, будут публично признавать, что результат был создан ИИ, обрекая себя на неблагоприятный правовой режим. Этот риск особо заметен в авторском праве, поскольку произведения охраняются без соблюдения каких-либо формальностей, и невозможно проверить каждое из них на предмет отсутствия автора-человека.

2.3 Поиск допустимого правового режима

Переходя к промежуточному выводу напомним, что в настоящей работе анализ исходит из той предпосылки, что надлежит диверсифицировать интеллектуальные системы и созданные ими результаты в зависимости от степени автономии ИИ.

Машиноцентрический концепт, на наш взгляд, не выглядит жизнеспособными в современном мире, поскольку предлагает радикальный слом существующих правовых принципов, связанный с наделением ИИ фиктивной правосубъектностью, без достаточных тому обоснований. В.О. Калятин отмечает, что основная задача авторского права - поощрение автора за создание охраняемых объектов. Компьютерная программа не нуждается в вознаграждении, что лишает смысла передачу авторства компьютеру. Калятин В. О. Объекты авторского права, созданные с использованием компьютера // Патенты и лицензии. 2011. № 5. С. 22-26. С. 24. Джеймс Гриммельман пишет во введении к своей статье в юмористическом ключе следующее: “Я бы хотел поговорить о работах за авторством компьютера - хотел бы, да их не существует. Авторское право не признаёт компьютерные программы в качестве авторов и не должно. В один день это может возыметь смысл, но если такой день настанет, авторское право будет наименьшей из наших забот”

Модель гибридного авторства по сути рождает те же проблемы, вдобавок к которым открывает вопрос о надлежащем авторе-человеке. Из всех описанных выше теорий, на наш взгляд, заслуживают внимания антропоцентрическая модель, модель служебного произведения и модель нулевого авторства. Но из этих трёх лишь антропоцентрическая модель выглядит практичной.