Перспективы правовой охраны объектов интеллектуальной собственности, созданных при участии искусственного интеллекта

Оценим, насколько рационален в целом подход, в соответствии с которым, автором произведений, созданных искусственным интеллектом, признается его создатель.

Положительной чертой подходя является то, что предоставление прав создателям искусственного интеллекта потенциально может оказывать стимулирующий эффект на разработчика для продолжения работы над созданием и развитием технологий искусственного интеллекта. Однако имеются несколько негативных аспектов данной позиции.

Во-первых, на наш взгляд, интеллектуальный труд разработчика заканчивается на стадии окончания создания искусственного интеллекта. Он создал инструмент, который позволяет другим создавать произведения. Предоставляя иным лицам возможность использовать созданный им инструмент для создания объектов интеллектуальной собственности, сам он не имеет намерения создавать такие объекты. Безусловно, создаваемые при помощи искусственного интеллекта произведения могут в существенной части определяться теми настройками, которые заложил в него разработчик. Однако на наш взгляд, воля на создание определенного произведения имеется у конкретного пользователя. Именно он прикладывает необходимые усилия для создания произведения. Хотя есть некоторые неоднозначные моменты в части признании автором пользователя, которые будут рассмотрены ниже.

Во-вторых, необходимо согласиться с мнением П.М. Морхата, что подход о признании наличия авторских прав у разработчика является спорным, т.к. «он пренебрегает количеством ресурсов, вложенных третьими сторонами в технологии благодаря своей заинтересованности в её результатах» Морхат П.М. Правосубъектность искусственного интеллекта в сфере права интеллектуальной собственности: гражданско-правовые проблемы. С. 201. . Действительно, искусственный интеллект является объектом, требующим больших затрат. На практике проекты по созданию и развитию искусственного интеллекта обычно привлекают инвестиции для проведения исследований. К примеру, сейчас разрабатывается искусственный интеллект, размер инвестирования в который составляет три миллиарда долларов США Alibaba инвестирует в самый дорогой искусственный интеллект. 2018. URL: https://tipler.ru/business/alibaba-investiruet-v--iskusstvennyy-intellekt/ (дата обращения: 18.01.2019). .

В-третьих, при таком понимании у владельца и пользователя могут возникнуть дополнительные временные и финансовые издержки, связанные с заключением договора на отчуждение созданного с помощью искусственного интеллекта результата интеллектуальной деятельности.

В-четвертых, создатель вправе не отчуждать права на такие объекты и не передавать на них лицензии, если иное не предусмотрено в договоре. При этом принудительные меры, направленные на передачу прав, применить к нему невозможно. В авторском праве отсутствует институт принудительной лицензии в отличие от патентного права.

На наш взгляд, в случае если разработчик (создатель) не отчуждает права на искусственный интеллект иному лицу, то авторские права на произведения, созданные при участии искусственного интеллекта, могут возникать у создателя. Однако если права на искусственный интеллект были переданы в полном объеме иному лицу (владелец), то создатель исключается из круга лиц, которые потенциально могут обладать авторскими правами на созданные при участии искусственного интеллекта произведения. Представляется, что в данном случае ущемление прав и интересов создателя отсутствует. Уплачиваемые денежные средства в качестве вознаграждения за создание искусственного отчуждения или его отчуждение потенциально покрывают коммерческие интересы разработчика, которые обычно связывают со сферой исключительных прав (особенно если вознаграждение формируется из твердой суммы и роялти одновременно). Кроме того, это исключает для обеих сторон издержки, связанные с заключением лицензионных договоров или договоров на отчуждение исключительных прав на созданное при помощи искусственного интеллекта произведение. Что касается интересов автора, связанных со сферой личных неимущественных прав, то, на наш взгляд, между разработчиком и произведением, созданным с участием разработанного им искусственного интеллекта, нет такой тесной духовной связи, как между автором, непосредственно создающим произведение, и созданным им произведением. Именно из этой связи и вытекает большинство личных неимущественных прав. В какой-то степени данную ситуацию можно упростить до производителя кисти и красок и художника. Характеристики кисти и красок важны для написания картины, однако решение о том, как они будут использованы, что и как с их помощью будет нарисовано, принимает художник. Именно для художника в данном случае будет существенна судьба произведения, а не для производителя инструментов. Обращаем внимание на то, что данный пример является упрощенным.

Наиболее интересным представляется вопрос распределения прав, когда правообладатель одновременно не является пользователем искусственного интеллекта. К примеру, такие приложения для мобильных телефонов, как Prisma, в которых искусственный интеллект перерисовывает фотографию в выбранном пользователем стиле. В данном случае у пользователя есть интерес и намерение создания произведения, именно он выбирает определенные настройки, загружает определенное фото. Как было указано ранее, в Новой Зеландии дается потенциальная возможность для признания авторских прав за пользователем искусственного интеллекта, используя критерий необходимых мер («necessary arrangement»). Однако насколько данные действия в действительности являются необходимыми мерами для создания итогового произведения. На наш взгляд, не возникает сомнений во вкладе пользователя, если он выбирает стиль, определят набор слов, тематику, а также используемые цвета и идею, загружает фото для создания эффекта. Представляется, что при данных условиях он оказывает существенное влияние на то, что получится в конечном итоге. Если же пользователь лишь нажимает на кнопку, то в данном случае спорно признание его действий как достаточно существенных при создании произведения. Однако в то же время нажатие кнопки на фотоаппарате все-таки может приводить к созданию объекта авторского права. В доктрине существует мнение, что пользователи не могут являться авторами таких произведений, так как они вносят наименее существенный вклад в первоначальную разработку искусственного интеллекта Hristov K. Artificial intelligence and the copyright dilemma // IDEA - The Journal of the Franklin Pierce Center for Intellectual Property. 2017. Vol. 57. № 3. P. 444. . Решение данного вопроса необходимо, так как остается неясным, что при данных условиях делать пользователю. Ведь, создав в программе картинку, текст, он может захотеть сохранить его на мобильный телефон, поделиться с друзьями. При условии, что он не признается автором произведения, ему необходимо запрашивать лицензию на использование произведения или заключать договор на отчуждение исключительных прав. Кроме того, как определить пользователю, в каком случае он вносит вклад в создание произведения, а в каком нет. Более того, возникает вопрос возможного соавторства, т.е. его права в распоряжении созданным произведением могут быть ограничены необходимостью получения согласия со стороны разработчика/правообладателя. П.М. Морхат предлагает в качестве решения подобной проблемы включение в пользовательское соглашение порядка распределения прав Морхат П.М. Правосубъектность искусственного интеллекта в сфере права интеллектуальной собственности: гражданско-правовые проблемы. С. 204.. Однако заключение договоров об отчуждении исключительных прав/лицензионных договоров невозможно в силу того, что требуется определенность предмета. В соответствии с пп.1 п.6 ст.1235 ГК РФ одним из существенных условий лицензионного договора является предмет Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая). Пп. 1 п. 6 ст. 1235. . В данном положении раскрывается, что в договоре необходимо указать на результат интеллектуальной деятельности, в отношении которого предоставляется лицензия. В ст. 1234 ГК РФ закреплено, что в договоре об отчуждении исключительного права также требуется указание на предмет Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая). Ст. 1234.. Следовательно, существенным условием данных видов договоров является предмет, который необходимо индивидуализировать, а именно указать на конкретный результат интеллектуальной деятельности, права на который передаются или отчуждаются. Пользовательское соглашение заключается до момента создания объекта интеллектуальной собственности с использованием искусственного интеллекта пользователем. В данном случае речь идет о заключении договора об отчуждении исключительных прав/лицензионного договора в отношении будущего объекта авторского права. В соответствии с п. 47 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 заключение договоров об отчуждении исключительных прав/лицензионного договор в отношении результата интеллектуальной деятельности, который будет создан в будущем возможно. Однако даже в случае заключения данных видов договор в отношении будущих объектов интеллектуальной собственности требуется их индивидуализация. На наш взгляд, возможность применения конструкции договора об отчуждении исключительных прав/лицензионного договора при подробном описании будущего объекта, к примеру, с помощью технического задания, не вызывает сомнений. В договорной практике распространены случаи, когда договор включает в себя как обязательство по созданию результата интеллектуальной деятельности с подробным описанием его характеристик, так и по предоставлению лицензии или отчуждении исключительных прав на него после его создания. Однако пользовательское соглашение по своей природе представляют собой договор присоединения. Его условия являются одинаковыми для всех, и оно не может содержать характеристик конкретного произведения и/или произведений, которые будут созданы в будущем. Безусловно, данный пробел на наш взгляд может быть восстановлен в акте приема-передачи прав, однако, возникают те же проблемы, что и при заключении отдельных договоров о передаче или отчуждении исключительных прав на созданные при участи искусственного интеллекта объекты интеллектуальной деятельности: временные и финансовые издержки.

Интересную позицию высказывает А. Гурко, проводя аналогию с плодами от пользования вещью. В соответствии с ст. 136 ГК РФ плоды, полученные в результате использования вещи, независимо от того, кто использует такую вещь, принадлежат собственнику вещи, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами, договором или не вытекает из существа отношений Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ // СПС КонсультантПлюс. Ст. 136. . Следовательно, при использовании искусственного интеллекта пользователем стороны могли бы в соглашении между ними предусмотреть порядок распределения исключительных прав, либо перераспределение могло бы быть предусмотрено в законодательстве, как это сделано в отношении договора аренды Гурко А. Искусственный интеллект и авторское право: взгляд в будущее // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. С. 11.. Интересным является то, что п.3 ст.1227 ГК РФ исключает применение к части 4 ГК РФ раздела II «Право собственности и другие вещные права» ГК РФ, но указанная выше ст.136 ГК РФ о праве собственности на плоды, содержится в разделе I того же Кодекса. Однако замысел законодателя состоял именно в ограничении применении режима права собственности к интеллектуальной собственности, а следовательно, и норм о плодах. Представляется, что по этой причине ст.136 ГК РФ не будет признаваться и применяться в случае спора судами в качестве аналогии закона. В целом данная концепция могла бы значительно упростить решение проблемы, связанной с определением лиц, обладающих авторскими правами на объекты интеллектуальной собственности, созданные при участии искусственного интеллекта.

Что касается соавторства, то, на наш взгляд, данный режим в отношении объектов авторского права, созданных при участии искусственного интеллекта, будет излишне обременительным и для разработчиков/владельцев искусственного интеллекта, и для пользователей, и для приобретателей прав. Согласование порядка пользования правами на произведение, вопросы распоряжения правами с каждым из соавторов требует в первую очередь временных затрат для каждой стороны. При условии того, что пользователей, которые, с учетом отсутствия в нашем законодательстве требований к степени творчества, каждый час могут создавать новые произведения или чаще, могут быть тысячи, решение каждый раз вопросов, возникающих в связи с соавторством, является достаточно обременительным. Кроме того, на наш взгляд, при этом разработчик и владелец лишь создают возможности для создания объекта, а пользователь предпринимает конкретные действия по его созданию. Исключительно у него есть интерес и намерение в создании объекта искусственного интеллекта, который он реализует.

Представляется, что порядок распределения прав в части объектов авторского права, созданных при участии искусственного интеллекта, необходимо закрепить на законодательном уровне. Наиболее обоснованным было бы распределение на основе критерия использования: кто именно осуществляет фактические действия по созданию конкретного произведения. Однако при этом необходимо разрешить ситуации, при которых пользователь исключительно нажимает на кнопку, не прилагая никаких иных условий. Возможно, данная ситуация может быть решена путем установления опровержимой презумпции создания произведения пользователем искусственного интеллекта и решения вопроса ad hoc. Кроме того, на наш взгляд, требуется решение вопроса в части признания за юридическими лицами хотя бы в части произведений, созданных с использованием искусственного интеллекта, статуса автора, так как владельцами и пользователями в первую очередь будут являться крупные корпорации.

Отметим, что в зарубежной доктрине имеются предложения о применении к произведениям, созданным при участии искусственного интеллекта, правил о служебном произведении Li T., Roslof C.M. Robots vs. Monkeys: Intellectual Property Rights of Non-Human Creators / Wikimedia Foundation, Internet Law & Policy Foundry // https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=2756245 (Accessed: 03.02.2019).. В соответствии с данной точкой зрения, искусственный интеллект выступает в качестве «работника», а его создатель/владелец/пользователь в качестве «работодателя». Однако возникает вопрос, насколько трудовые правоотношения и связь между искусственным интеллектом и создателем/владельцем/пользователем схожим между собой, так как правила о служебных произведениях основываются на особом содержании трудовых правоотношений.

На наш взгляд, правовые отношения между работником и работодателем существенно отличаются по своему характеру от тех связей, что возникают между искусственным интеллектом и создателем/владельцем/пользователем. Во-первых, они могут не носить длительный характер, т.к. пользователь воспользуется приложением для создания произведения единожды. Во-вторых, для создателя/владельца сам процесс по созданию произведений может иметь значение, но для пользователя, не являющегося одновременно создателем/владельцем, скорее важен исключительно результат, а не сам процесс деятельности по созданию. В-третьих, сомнения возникают в части подчинения правилам внутреннего трудового порядка. Возможно, в их качестве необходимо рассматривать те настройки, которые заданы создателем и ту информацию, которая была заложена в искусственный интеллект при его обучении. Однако напомним, что искусственный интеллект может действовать непредсказуемо даже для его создателя. Кроме того, ключевым здесь является «настройки, заданные создателем» и «заложенная при обучении информация». Следовательно, при создании произведений с участием искусственного интеллекта пользователем, не являющимся его разработчиком, искусственный интеллект не подчиняется в своих действиях правилам внутреннего трудового распорядка непосредственно пользователя.

В пользу оценки произведений, созданных при участии искусственного интеллекта как трудовых, можно привести следующее. Во-первых, назначение искусственного интеллекта, а именно замещение человека в различных сферах жизни, в том числе, и в трудовой. Во-вторых, создатель/владелец/пользователь искусственному интеллекту как «работнику» предоставляет материалы для создания произведений, дает распоряжение о создании конкретного произведения.

Представляется, что данные отношения в ряде случаев, особенно в части пользователя, не являющего создателем/владельцем, скорее напоминают подрядные работы. Однако данная концепция могла бы позволить исключить необходимость вносить какие-либо изменения, а также избежать «категориальной ошибки отношения к программисту как к фактическому автору такого произведения» Морхат П.М. Правосубъектность искусственного интеллекта в сфере права интеллектуальной собственности: гражданско-правовые проблемы. С. 211. . В иностранных правопорядках, где всей совокупностью прав на служебное произведение обладает работодатель, данный подход смог бы решить проблему охраноспособности таких произведений без признания за искусственным интеллектом правосубъектности. Следовательно, несмотря на отличие связи между искусственным интеллектом и создателем/владельцем/пользователем от трудовых отношений, концепция служебного произведения могла бы быть полезной.

На наш взгляд отсутствуют препятствия для распространения режима служебных произведений на произведения, созданные при участии искусственного интеллекта в зарубежных правопорядках, где работодатель обладает всей совокупностью интеллектуальных прав на служебные произведения. Однако в данном случае возникает вопрос, кто именно будет являться «работодателем»: создатель, владелец или пользователь. Вероятно, стоит придерживаться концепции распределения прав, приведенную выше, с некоторыми уточнениям: оценивать в качестве обладателя интеллектуальных прав на произведение, созданное при участии искусственного интеллекта, лицо, которое дает распоряжение о создании конкретного произведения, а также предоставляет материалы для его создания, которым обычно является непосредственный пользователь произведения. Что касается Российской Федерации, то в рамках российского законодательства данный подход представляется неподходящим. В соответствии со ст.1295 ГК РФ, работодателю переходят лишь исключительные права на служебное произведение. Автором произведения и обладателем личных неимущественных прав является работник. При данных условиях требуется признание правосубъектности за искусственным интеллектом, и как следствие, внесение его в перечень авторов произведения. Интересен и абз. 2 п. 2 ст. 1295 ГК РФ, в соответствии с которым исключительные права переходят обратно к работнику в случае неиспользования их автором в течение определенного в законе срока. Из данного положения следует, что при возникновении такой ситуации на практике, исключительное право может заблокироваться, так как даже в случае признания правосубъектности за искусственным интеллектом на данный момент самостоятельно распоряжаться принадлежащими ему интеллектуальными правами искусственный интеллект не сможет. Кроме того, потребуется внесение изменений в сроки охраноспособности произведений, на что было указано ранее в настоящей работе. Следовательно, данная концепция не разрешит проблему отсутствия регулирования произведений, созданных при участии искусственного интеллекта в Российской Федерации. Однако в случае развития искусственного интеллекта и признания за ним статуса субъекта права или изменения правил о служебных произведениях, данная концепция сможет быть применена. В иностранных правопорядках нормы о служебных произведениях могут использоваться уже сегодня. Однако требуется разъяснение в части того, кто из следующих лиц: создатель/владелец/пользователь, а также в каких случаях, является «работодателем». Предполагается применять выше указанный подход к распределению прав между тремя лицами (создателем/пользователем/владельцем) на основании следующих критериев: кто именно предоставляет материалы для создания конкретного произведения; кто дает распоряжение создать определенное произведение, а следовательно, работодателем необходимо признавать непосредственного пользователя.

Подводя итог, следует отметить, что при признании произведений, созданных с участием искусственного интеллекта, охраняемыми авторским правом появляется потребность в определении того, кому именно принадлежат авторские права на них. В доктрине выделяются различные позиции, однако наиболее разумной представляется предоставление прав, присущих автору, непосредственному пользователю искусственного интеллекта, который выражает волю и прикладывает усилия (задает настройки, выбирает конкретные слова, изображения и т.д.), направленные на создание конкретного произведения. Несмотря на существенность вклада разработчика, он создает лишь инструмент для создания произведений и не имеет тесной связи с конкретным произведением. Владелец (правообладатель), который приобретает, инвестирует в искусственный интеллект, также не прикладывает никаких усилий для создания конкретного произведения пользователем, а лишь предоставляет возможности для использования инструмента. Однако существует неопределенность относительно принадлежности прав при минимальном вкладе пользователя в создание произведения, которая может быть решена путем введения опровержимой презумпции и решать данный вопрос ad hoc. Распределение прав необходимо закрепить в законодательстве, как на уровне РФ, так и на мировом уровне.

3. Патентное право и результаты интеллектуальной деятельности, созданные при участии искусственного интеллекта

Искусственный интеллект уже сегодня используется для проведения работ, направленных на создание изобретений и иных объектов патентного права. Автономность их участия при создании таких объектов существенна. К примеру, компьютеры с искусственным интеллектом разрабатывают новый носовой конус для японского скоростного поезда, а также поршень для уменьшения расхода топлива в дизельных двигателях Firth-Butterfield K., Chae Y., Allgrove B., Kitsara I. Artificial Intelligence Collides with Patent Law: White Paper / Center for the Fourth Industrial Revolution. Geneva (Switzerland): World Economic Forum. 2018. URL: https://www.weforum.org/whitepapers/artificial-intelligence-collides-with-patent-law (Accessed: 12.02.2019). С. 6.. Более того, предпринимаются попытки к регистрации таких объектов с указанием искусственного интеллекта в качестве их автора. К примеру, ученые из Великобритании и изобретатель искусственного интеллекта Dabus AI подали заявки на получение патента на созданные таким искусственным интеллектом изобретения от его имени Марьина А. Ученые подали патенты на два изобретения от имени искусственного интеллекта. 2019. https://rb.ru/story/ai-inventor/ (дата обращения: 10.02.2020).. Однако Европейская патентная организация отказала в принятии заявки. Отказ был основан на необходимости указать в заявке физическое лицо в качестве автора. Возникает вопрос, есть ли необходимость и возможность распространять режим объектов патентного права на результаты интеллектуальной деятельности, созданные при участии искусственного интеллекта.

О возможности создания искусственным интеллектом объектов патентного права свидетельствует случай выдачи патента на объект, фактически созданный «The Creativity Machine» («Творческой машиной») Стивена Талера в США. «Творческая машина» обладала способностью создавать новые данные автономно. Отметим, что в заявке искусственный интеллект не был указан в качестве автора. Патент No. 5,852,815 был выдан Стивену Талеру (Stephen Thaler) как автору в 1998 году Artificial Intelligence Collides with Patent Law / Firth-Butterfield K., Chae Y., Allgrove B., Kitsara I. White Paper / Center for the Fourth Industrial Revolution. Geneva (Switzerland): World Economic Forum, 2018. С. 6.. Предполагается, что в 2005 году также был выдан патент No. 6,847,851 на изобретение, созданное «The Invention Machine» («Изобретательской машиной») John Koza (Джона Коза). Следовательно, сам по себе объект соответствовал критериям охраноспособности изобретений при заблуждении сотрудников патентного ведомства в отношении автора объекта. При этом некоторые исследователи заявляют, что данные случаи не единственные. Ryan Abbott (Райан Эбботт) утверждает, что патенты на созданные при участии искусственного интеллекта изобретения, «выдавались, по меньшей мере, начиная с 80-х годов прошлого столетия, но никто не раскрывал роли искусственного интеллекта в соответствующих патентных заявках» Эбботт Р. Проект «Искусственный изобретатель» // Журнал ВОИС. 2019. № 6. URL: https://www.wipo.int/wipo_magazine/ru/2019/06/article_0002.html (дата обращения 18.02.2020). .

Оценим плюсы и минусы признания объектов, создаваемых искусственным интеллектом, в качестве охраняемых патентным правом результатов интеллектуальной деятельности.

Аргументы за распространение патентно-правовой охраны на такие объекты схожи с теми, что были представлены в разделе 2 настоящей работы.

Во-первых, экономические причины. Развитие самой технологии искусственного интеллекта будет не столь интересно, так как большая экономическая выгода от вложения средств в их создание будет отсутствовать.

Во-вторых, в качестве следствия из первого аргумента можно выделить интерес общества в развитии технологии искусственного интеллекта. Повторимся, что в развитии технологий заинтересованно и государство, о чем свидетельствует издание Указа Президента РФ от 10 октября 2019 г. № 490 «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации».

Применительно к области патентного права замедление или приостановление развития таких технологий имеет более существенные последствия. Это может нанести существенный ущерб не просто культурному развитию общества, а уровню жизни и даже существованию человечества. Возможно, применение искусственного интеллекта позволит изобрести такие технологии, которые позволят сделать жизнь индивида продолжительнее и безопаснее.