Проблемы литературоведения: теория литературы

Второй тезис вытекает из классической формулы об общественном сознании людей. Всякое художественное произведение это не только материал, но и принципы его освоения и осознания; социальное мировоззрение древних было одним, в Средневековье - другим, современное - третьим. Специфика коллективного разума по - новому преломляется в своеобразии общественной психике людей.

Тезис третий: предметом художественного изображения избран материал прерывности и непрерывности художественного содержания. Это не только исторический предмет, но еще и определенный метод. Всякое художественное содержание несет печать личности, индивидуальности автора, создателя данного произведения. Эта личность сказывается во всем, о чем пишет художник и какую тему он осваивает. Когда речь идет о личности художника, о его своеобразии и самобытности, тогда обращаются взоры на его жизненный опыт. Жизненный опыт - это мировоззрение писателя, его социальная позиция, идеалы, представление о моральных ценностях и, наконец, определенный творческий и художественный метод. Все эти факторы и делают художественное содержание относительным. И в этой своей относительности содержатся абсолютные знания, где сталкиваются логика социальная и логика художественная. Но здесь есть одна особенность. Одно и другое едины и, вместе с тем, специфичны. Отличие состоит в законе прерывности и законе непрерывности. Эти явления значимы для художественного творчества.

Непрерывность художественного развития происходит в художественной состыковке, в движении по спирали через относительное к абсолютному, к более углубленному пониманию сущности. Так, предмет художественного изображения познается в настоящее время гораздо глубже, чем в XVIII веке. Это вопрос о непрерывности движения вперед по спирали.

Движение прерывности можно проследить на примере творчества гениев мировой литературы: сначала Гомер прерывается, затем Данте, Шекспир, Сервантес,… каждый гений в литературе и искусстве не подменяется другим, каждое крупнейшее произведение является документом своей эпохи и на все времена. Вот почему гомеровский эпос относится к недосягаемому образцу, это детство литературы, а человеку всегда захочется посмотреть на ребенка.

Художественная литература, таким образом, имеет специфический предмет изображения, это: человек и человеческая действительность, человеческие интересы, человек и общество, человек и окружающий его мир.

ТИПИЗАЦИЯ И ИНДИВИДУАЛИЗАЦИЯ В ЛИТЕРАТУРЕ

Обобщение, конкретизация и схематизм образа; художественный вымысел

Создание идейно - тематической основы, перевод этой основы в образы и формы, возможны лишь при решающей роли в данном процессе того, что именуется в литературоведении понятиями «типизация» и «индивидуализация». Поэтому эти категории правомерно выступают в качестве важнейших законов мышления в образах. Типизация и индивидуализация относятся к процессу художественного синтеза, вырастания подмостков в сфере познания литературы при помощи абстрактного мышления. Результатом типизации и индивидуализации являются образы - типы.

Сущность типизации и индивидуализации. Значимым определением этих категорий считается устоявшееся суждение о природе художественного обобщения: из фонда похожих реальностей заимствуется наиболее характерное. Факт типизации придает произведению эстетическое совершенство, поскольку одно явление способно достоверно отобразить целый ряд повторяющихся картин жизни.

Специфические сцепления между индивидуальным и типическим отличают природу каждого художественного метода. Одна из важнейших плоскостей, где постоянно развертываются различия, связана с романтизмом и реализмом. Принципы художественного обобщения становятся теми ключами, с помощью которых можно войти в мир искусства. Когда определяется природа типического и индивидуального следует помнить, что пути и средства художественного обобщения вытекают из природы развернутых писателем мыслей, из той идейной заданности, какую имеет данная конкретная картина.

Взять, к примеру, батальные эпизоды из «Войны и мира». В каждом сражении есть своя внутренняя логика, особый отбор тех явлений и процессов, из которых слагаются и которые определяются течением развития боя. И выбор писателя падает на эпическое изображение битвы армий сквозь призму тончайших деталей. Можно соотнести Бородинское и Шенграбенское сражения, и между ними просматривается резко отличительный принцип. Различия наблюдаются в том, на что обращено внимание художника и что он зафиксировал. На страницах романа имеется бытовая батализация, здесь изображается уклад рядовой массы при Шенграбене. Солдаты жадными глазами смотрят на кухню. Их интересуют желудки. Когда же изображается Бородино, то сражений там нет, нет и армии, там действует народ: «Всем народом навалиться хотят». Все солдаты отказались от положенной перед сражением водки, это генерализация события. Так детализация и генерализация играют свою существенную роль в типизации и индивидуализации. Носителями обобщения являются характеры, образы и сцепляющие их детали. Надо анализировать не только картины, эпизоды, но и совокупность мельчайших частностей. Когда речь идет об одном герое, то следует думать и о другом, и какую роль он играет в судьбе первого. Типическое и индивидуальное воссоздают мир по законам красоты.

Образ заключает в себе картину, изображение, единство обобщения (типизация) и конкретизации (индивидуализация). Так, образ какого-нибудь персонажа обязательно представляет собою некоторую собирательность и неповторимость личности во всей ее конкретности, во всех только ей присущих особенностях. Когда рассматриваются образы Гобсека, папаши Гранде, Плюшкина, Пузыря, Глытая, Кори Ишкамба, то все они подводят под одно обобщение - трагический тип скупца, на что указывают даже их «говорящие» имена (Гобсек - живоглот; Пузырь - безмерная скаредность; Глытай - жадно и торопливо глотает; Ишкамба - желудок). Каждый из этих образов олицетворяет свои неповторимые отличительные черты: особенности внешности, личные привычки, склад характера. Как нет двух несомненно одинаковых людей, так нет двух совершенно сходных, до полной одинаковости, образов. К примеру, во многих французских романах XIX века функционируют образы так называемого «наполеоновского склада», они очень похожие, заключают в себе одинаковое обобщение. Перед исследователем предстает тип Наполеона мирного времени, когда на его смену идет миллионщик, Ротшильд. И все - таки, и эти персонажи разные, они отличаются своей необычностью. Индивидуализация художественного творчества максимально приближается к самой действительности, к жизни. В науке реальная действительность отражается только в чистых обобщениях, абстракциях, отвлечениях.

Итак, общее определение образа сводится к следующему: изображение, обладающее свойствами обобщения или типизации, а с другой стороны, конкретностью (конкретизацией) единичного, индивидуального факта. Без единства конкретизации (индивидуализации) и обобщения (типизации) изображение само по себе не становится сущностью художественного творчества, явлением искусства. Односторонняя типизация именуется схематизмом, в искусстве она совершенно невозможна, разрушительна для него; и столь же недопустима, пагубна ограниченная конкретизация. Когда литературоведы сталкиваются с незначительной индивидуализацией или очень слабым общим выводом, несоизмеримым с реальной стороной изображения, то они называют это фактографией. Здесь частности носят чрезвычайно декларативный характер. Реальные события, выхваченные из самой действительности, приведут автора к художественной неудаче. Вспомним наставление классика: смотрю на забор - пишу забор, вижу на заборе ворону - пишу на заборе ворону.

Литературоведы в таких случаях говорят не просто о схематизме воссоздания картин, но отмечают порок, уязвимую сторону фактографии. Иначе говоря, это чрезвычайный недостаток, деформирующий образ и художественность. В подлинно художественной обрисовке не должно быть односторонности обобщения и конкретизации. Типизирующие моменты обязаны находиться в равновесии с конкретными, фактическими аспектами, только тогда появляется именно образ, полноценное художественное изображение.

Следует вновь оговориться, что в точных науках и публицистике уместны и даже необходимы схематизм, абстракция, голая обобщенность мысли, но в художественном творчестве они противопоказаны. Всякое искусство, в том числе и литература, отражают реальность в виде максимального к ней приближения, литература воспроизводит действительность в формах самой жизни. На языке теории литературы форма жизни именуется индивидуализацией и типизацией, доведенных до эстетического совершенства. В точных науках (математика, физика, химия…) и публицистике нет самой жизни. Она имеет место только в художественном творчестве.

Так сложилось, что в науке о литературе понятие типизация употребляется применительно к реалистическому искусству. Вокруг этого принципа ведутся дискуссии. Одновременно со словом «типизация» отдельные критики предлагали иные термины, считая, если реализм связан с понятием «типизация», то в романтизме это будет «идеализация». Понятно, что термин «идеализация» неудачен, он имеет отношение к некоторой операции искажения, приукрашивания, сусальности и лакировки. Однако в главном направлении по изучению данных категорий шаг сделан, слово произнесено, и это надо приветствовать, ибо нельзя обозначать одним и тем же понятием художественное обобщение, присущее разным художественным методам, направлениям, течениям. Если в реализме «типизация», то в романтизме будет что-то другое, и как оно станет называться - неизвестно. Во всяком случае, требуют своего уточнения художественные обобщения в искусстве Средневековья, Ренессанса, Просвещения. Больше всего сделано для раскрытия природы реалистического обобщения, тогда как в остальных сферах многое и многое желают лучшего.

Вымысел как способ типизации и индивидуализации в литературе. Художественное творчество без вымысла невозможно, оно не может существовать. Способность фантазировать отличает и ученых, «точная» наука без творческого воображения немыслима.

Верным признаком художественной одаренности считается умение домысливать, выдумывать, воображать. Этот процесс вытекает из природы мышления в образах. И важнейшим его законом становится типизирование. Искусство не копирует, а воссоздает жизнь, отображает ее таким способом, что она представляется понятнее и красивее. Между образом и реальной материей существуют противоположные отношения. С одной стороны, они соответствуют друг другу, с другой, разнятся друг от друга, ибо всякий образ не копия, не действительность, а возведенный в перл создания факт более похожий на себя, чем жизнь.

В основе художественного вымысла лежит не закон непохожести, а закон правды, которая дает о себе знать через непохожесть. Так, щедринский градоначальник вместо головы имеет органчик, но это гротескное обобщение правдиво. Суть типизации состоит в том, что типический образ заключает в себе неповторимый и целостный сплав, через который просвечивается сущность. Эти отношения, не повторяющие действительность, утверждаются лишь на основе творческого воображения.

Какова же функция художественного вымысла? Искусство не повторяет действительность, но отражает самое существенное в ней, оно рассказывает не о том, что было или имеется, а как бывает на свете. Это «бывает» и создает знакомых незнакомцев. Модель художественной фантазии выражает противоречивые связи: с одной стороны, схожие, с другой - отличительные. Писатель не копирует и не повторяет жизнь, а исследует ее. Он иногда попирает правду факта во имя правды жизни, он должен порвать с маленькой правдой во имя большой правды. Основа вымысла всегда есть то, что связано с человеческой способностью из реально - данного извлечь сущностный смысл.

Вымысел - это тот особый путь, каким создается нелогическая, не художественная абстракция, которую принято называть «образом типов». Это внутренняя особенность «отлета» в сферу искусства от действительности. Способность вымышлять есть дар специфический, он выявляет у писателя природные наклонности к абстрагированию, к опережению действительности. Для художественного вымысла свойственно именно то, что можно было бы назвать даром трансформации, перевоплощения, находиться в измерении чужой жизни, постигать ее, оценивать и воссоздавать в формах, присущих самой действительности. Отсюда у писателей довольно часто проявляются художественно - творческие галлюцинации. Многие авторы говорят о том, что они слышат голоса своих героев, даже чувствуют их волю, которая словно бы водит их пером. Вспомним о Вронском, который вопреки первоначальному замыслу, стреляется; Татьяна «удрючила штуку» - выскочила замуж; Бальзак впал в обморок, и когда его спросили о причине, он ответил: только что сейчас скончался папаша Горио; Флобер ощущал вкус мышьяка в своем рту. Это вовсе не значит, что все писатели должны испытывать галлюцинации, но всегда писать надо так, чтобы «на кончике пера оставался кусочек мяса». Если этого нет, то будет холодно и неубедительно.

Это качество должно отличать не только классиков, но и художников менее одаренных. У каждого писателя обнаруживается вымысел своего характера и своей особой меры. Одни авторы творят, вымышляя по фактической канве, другие слишком далеко возносятся от земли в своем воображении. И дело тут не только в творческой личности и таланте художника. Здесь играет свою роль и память жанра, и манера творческого развития автора. Однако даже в тех случаях, когда «отлет» от действительности очень высок, он у настоящего художника никогда не оборачивается полным уходом от закона художественного вымысла. Остается лишь то, что составляет сущность познания и проникновения в жизнь, в ее нутро.

ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ХАРАКТЕРОЛОГИЯ И ЕЕ ТИПОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗНОВИДНОСТИ В СИСТЕМЕ ТИПИЗАЦИИ И ИНДИВИДУАЛИЗАЦИИ

Античная концепция; героический, национальный, общечеловеческий, ординарный характеры в литературе

Категорию литературного характера теоретики литературы включают в разные главы своих учебников: Л.И. Тимофеев поместил в раздел содержания; П.К. Волынский поставил рядом с «Литературным образом»; Р. Уэллек и О. Уоррен включили в главу «Внутренние аспекты литературы».

Характер занимает значимое место в системе литературоведческих категорий. Это исключительное место определено специфическим свойством художественной литературы в целом. Художественная характерология воспроизводит духовный мир в его универсальности и динамике.

Наиболее емкой и концентрированной является формула Г.Н. Поспелова: «В литературоведении «характер» - это научный термин, обозначающий не личные свойства персонажа произведения, но проявление в его личных свойствах, во всей его индивидуальности определенных общественно - исторических особенностей - существенных свойств жизни иной социальной среды, эпохи, национальности, политического или идейного движения». Однако и это определение не дает однозначного понятия самой сущности характерологии.

Литература не сразу «научилась» обрисовке характеров. Фольклор и ранний героический эпос еще не раскрывают человеческие качества в том смысле, который вкладывается в это понятие. Сменился не один этап в развитии мировой литературы, чтобы человеческий образ стал характером.

Античная концепция литературного характера и ее развитие. Характер (гр. - черта, особенность) определяется как совокупность психических особенностей данного человека, проявляющихся в его действиях, поведении. Еще Аристотель наметил типологические свойства характера в искусстве. Его система сводилась к выявлению в данной категории нескольких уровней и граней:

§ лицо может претендовать на характер, если определит свою цель поступками;

§ характеры должны психологически соответствовать их носителям, учитывая, прежде всего, их родовые (возрастные) признаки человека;

§ характеры в художественном произведении обязаны соответствовать обоснованной мотивированности и четкой последовательности; последовательность должна сохраняться даже в непоследовательности поступков героев;

§ характеры не следует приукрашивать, а изображать такими, каковы они существуют в «подобных недостатках».

Сам термин «характер» в широкий научный обиход был введен учеником Аристотеля древнегреческим философом Теофрастом в IV - III вв. до н.э. Он сумел систематизировать и описать в своем труде «Характеры» тридцать характерологических разновидностей.

Проблемой литературного характера спорадически занимались в Средневековье, в эпоху Ренессанса, в XVII - XVIII вв. В XX столетии, по мере выделения теории литературы в самостоятельную научную дисциплину в границах историко - литературных курсов, все более определенно предстают учения и концепции о литературном характере.

Концепция героического характера. Литературоведение XX века разработало проблему героического характера. Главный упор здесь делается не на необходимости раскрыть потенцию героического, заключенную в каждом проявлении характера, а в способах художественной реализации этой потенции, в преодолении препятствия, в совершении подвига. Литература изображает героический характер, прежде всего, как личность. Именно личность реализует богатство оттенков индивидуального. В нем воплощается идеал гармонически развитого человека, воспроизводимый всем строем жизни.

Создание художественных образов начинается с поиска героических характеров в действительности. Такие поиски приводят писателей к открытию и раскрытию все более и более психологически и социально усложненных характеров. Можно установить периоды, когда понятия «усложненности», «сложности» характера пробовало потеснить в литературоведении устоявшуюся и проверенную временем формулу идеального (положительного) героя. Именно в положительном герое формируется героическое начало (впрочем, вспомним слова Гамлета: «Трусами нас делает раздумье»).

В отдельных работах наблюдается отождествление характеров героических и национальных, а это разные понятия и их не следует смешивать независимо от масштабных величин государств, которые назойливо величают себя «великими».

Проблема национального характера. Широкая и перспективная разработка в теории литературы категория национального характера обусловлена бурным становлением независимых государств на развалинах могучих и постоянно страдающих от потерь империй. Все это дает многочисленные разнообразные типы национальных и духовных свойств этносов, обнаруживающихся в поведении целого народа.

Проблеме национального характера посвящено много работ, однако в этом вопросе не выработаны эстетические ориентиры, которые могли бы вразумительно определить специфику национальной психеи (души). Думается, что это самая сложная категория, которая не в состоянии указать на психо - доминанты каждого этноса.

Ряд исследователей расширяют категорию национального характера, наделяя его чертами народности и историчности. При этом вводятся термины, определяющие локальные признаки такие, как «сибирский», «кубанский» или «полтавско - одесский» характеры. Другие справедливо подчеркивают, что изучение структуры художественного образа в целом, его национальной природы в частности должно идти не по линии поисков внешнего соответствия, акцентологии, а по линии раскрытия неистощимого многообразия связующих их звеньев, которые порой бывают до прозрачности тонки и до иллюзии неуловимыми. Художественная литература создала «национальный каталог» характеров и тут есть над чем подумать.

Исторический характер литературных героев. В данном разделе необходимо обратить внимание на то, что категория исторического характера, как и самого художественного явления, находится в стадии становления. Поэтому полезно исследовать общую проблему историзма в литературе и ее конкретное воплощение в данном характере.

Учение об общечеловеческом характере. В качестве теоретической основы понимания общечеловеческого характера в литературе рекомендуются работы искусствоведов и философов (Ю. Борев, П. Волынский…). Главное внимание должно обращаться на следующие источники общечеловеческого содержания литературного характера:

§ эстетическая оценка изображаемых писателем явлений с точки зрения их значения для человечества;

§ постановка в произведении обозначенных проблем и раскрытие всеобщих черт характера;

§ общечеловеческое начало в самой личности писателя.

Ординарный характер как антипод героического типа характера. Исследуя этот вопрос, необходимо сделать акцент на универсальности художественной литературы как энциклопедических знаний о человеке и подойти к выводу о том, что литературный характер может раскрываться не только в своих полярных качествах, но и как обыденное, обыкновенное явление. На это опять - таки должна нацеливаться рекомендуемая научная литература. В ней зачастую встречаются такие неустоявшиеся явления, как «счастливый», «веселый» или «трудный». Теоретически наиболее обоснованным в этом ряду является определение «обыкновенный характер».

Роль простого человека в общественной жизни, его повседневность, будничность формируют определенные характерологические черты. В этой связи следует более пристальное внимание обратить на эпизодические персонажи в литературе. «Деревенская проза» показывает «испорченный» характер надуманной героизацией обыкновенного и деградирующего человека, поскольку идеал земли и собственности был уничтожен.

Проблемы формирования литературного характера. При разработке этой темы настоятельно рекомендуется разграничить два аспекта: а) становление характера; б) воспитание характера. Собственно литературный характер (внутрилитературный ряд) и воспитательная функция литературы вообще (внелитературный ряд) имеют между собой тесную связь. Процесс формирования и воспитания литературного характера служит образцом, примером для духовного роста читателя. Однако все это условно и практически непознаваемо.

Литературный характер в системе литературных направлений. Ставя эту проблему, открываем возможность понимания литературного характера в перспективе всеобщего художественного процесса. В этой связи подступом к проблеме может стать следующий характерологический научный инвентарий: барочный характер; классицистический характер; сентиментальный характер… Сложность проблемы не должна обескураживать литературоведов, напротив, призвана пробудить их к творческой исследовательской работе.

Литературные роды как объект характерологии. После изучения соответствующего раздела в учебниках по теории литературы и введению в литературоведение, надлежит связать полученные знания о литературных родах и видах с проблемой литературного характера. Для конкретизации этой связи предлагается следующая, опять - таки условная классификация: эпический характер; эпико - лирический характер; лирический характер; драматический характер.

Речевое поведение героев как элемент характерологии. Эта тема должна отослать литературоведа к исходным посылкам науки о литературе. Необходимо ясно представить себе, что искусству слова подвластны все элементы характерологии, в том числе и речевые характеристики персонажей. Художественная характерология работает на систему категорий типического и индивидуального в литературе.

ЖЕСТ И МИМИКА КАК ПОРТРЕТНЫЕ СПОСОБЫ РАСКРЫТИЯ ТИПИЧЕСКОГО И ИНДИВИДУАЛЬНОГО НАЧАЛ

Литературный портрет является выражением принципа типизации и индивидуализации и важным литературоведческим средством создания художественного образа. Изображение внешности героя, черт его облика, выражения глаз, позы, движений, одежды подчинено одной цели - изображения яркой личности персонажа.

Словесное описание портрета усиливается при помощи жеста, мимики, поведенческих моментов, которые указывают на духовное состояние (характер) и внешний вид героя.

Жест (из фр. - гримасничать) имеет значение психологического сигнала: он обозначает и сопровождает речь «говорящего» или «молчаливого» персонажа. Жесты делятся на следующие группы: а) решительные, энергичные, выразительные; б) трусливые, флегматичные, бесцветные. Обозначим несколько видов выразительных движений, указывающих на свойство приказания, отчаяния, просьбу: махнуть рукой, разводить руками, всплескивать руками, сжимать пальцы рук, пожимать плечами, похлопывать по плечу, чесать затылок, качать головой, грозить пальцем, приложить палец к губам, звать пальцем. Имеются в этом ряду именные жесты, принадлежащие историческим личностям, например, «Жест Нерона», «Жест Наполеона».

Телодвижение как способ проявления душевного состояния литературных персонажей: топать ногами, сжимать кулаки, протирать глаза, переминаться с ноги на ногу, стучать зубами.

Язык жестов. Литературоведы выделяют кинетический (приводящий в движение) и линейный (простейшие функции) портретный строй жестов. Система жестов, мимики и телодвижений используются в качестве средства общения. Они подменяют или усиливают звуковую речь. Жесты как искусство языческой культуры выполняли магическую функцию, что зафиксировано в обрядах и культах. Идеологическая направленность жеста отличается ритуальным свойством, его значимое таинство фиксировали теологическая и рыцарская культуры. Жесты раскрывают сиюминутное душевное смятение героев или их тайные замыслы (К. Рылеев - «На диком бреге Иртыша сидел Ермак, объятый думой»; Олжас Сулейменов - «На диком бреге Иртыша сидел Кучум, объятый думой»). Жесты подменяют речевую традицию (поэмный Карл XII - «легким манием руки… двинул он полки»; «человека человек послал к Анчару грозным взглядом»).

Структурный принцип построения жеста. Специфика и назначение жеста в литературном произведении соотносится не только с системой портретотворчества. Он выступает как единичный случай, жест является необходимым условием для развития интриги произведения. Иллюзия (эффект) подобного рода тесно связана со всем ходом системы событий. Жест является важнейшим элементом в драматургии. В одних модерн - театрах все действия строятся на жанре жеста, в других - жест исчезает полностью.

Мимика (гр. - подражательный) отличается следующими характерологическими признаками: а) движение лицевых мышц, выражающих внутреннее состояние героя; б) способность личности к перевоплощению. В Древней Греции, Риме, античном Китае мимы разыгрывали краткие сценки бытового и сатирического характера. Сюда относится и современная пантомима как самостоятельный жанр, например, ансамбли мим - масок. Художественный жест и мимика создают условный образ театра, свидетельствующий об утрате или приобретении персонажем адекватных отношений с окружающей реальностью.

Литературное творчество максимально приближается к самой действительности за счет единства индивидуализации и обобщения художественного образа. И здесь портретные элементы играют значимую роль.

ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЙ ФАКТОР В ЛИТЕРАТУРЕ

Сведения о прошлой жизни; отражение чувственного мира; авторские оценки действительности

Теория литературы рассматривает более широкие и универсальные вопросы, относящиеся к литературе в целом. Среди них важнейшее место занимает проблема познавательного назначения литературы. Познавательная и воспитательная роль литературы относятся к факультативным темам.

Познавательная функция литературы. Поскольку писатель пишет не для себя, а для определенной читательской аудитории, то постигаемое начало в авторском сочинении рассматривается и как общественное сознание. Энциклопедические знания изящной словесности иным кажется сомнительными: точная наука - это понятно, она действительно устанавливает закономерности в природе, а в литературе нет этого. Ведь писатель сочиняет что захочет, какое тут может быть познавательное значение? Осмысление художественной практикой действительности носит иной характер, чем в науке. В произведении много факультативного; прочитанное может быть таким, а может быть иным. Но самые существенные проблемы в произведении вовсе не факультативные, а необходимые. Талантливый художник не может никуда уйти от той или иной сторон реальной и общественно - исторической правды. Так появляются темы «маленького человека», «лишнего человека», «потерянного поколения», мотивы скупости, идеи прометеевские или дон - жуановские. Проблема познавательного свойства литературы должна рассматриваться на материале той литературы, которую именуют классикой. Только она заслуживает серьезного изучения.

Литература раскрывает законы жизни по правилам отчаяния и счастья, позволяет понять истину, добро и красоту. Наиболее значимой категорией является художественный образ. Его отношение к миру отличается следующими познавательными характеристиками: образ отражает конкретно - чувственную сферу жизни, которая преломляется сквозь призму авторского сознания; образ распознается идейностью, поскольку писатель дает свои оценки действительности; художественный образ оценивается эмоциональной активностью, например, разные писатели, разрабатывающие одну и ту же тему, имеют неодинаковую художественность и познавательность; познавательное значение литературы состоит в раскрытии закономерностей людской жизни, взаимопонимания людей, их поведения; читатель узнает больше сведений о прошлом страны и ее деятелях из литературного произведения, чем из исторических источников.

ВОСПИТАТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ ЛИТЕРАТУРЫ

Прививание духовных норм; сила «положительного» примера и теория бесконфликтности; авторские суждения о негативных явлениях; мировая литература в аспекте ее воспитательного назначения

Трудно согласиться с теми, кто считает, что литература наделена универсальными свойствами в вопросах воспитания читателя. Если бы это было так на самом деле, то тогда достаточно написать на каждый криминальный случай хорошую книгу и все социальное и биологическое зло решительно отступило, исчезло. И вместо принудительных институтов были бы писатели и их хорошие воспитательные романы.

Главное назначение художественной литературы состоит в том, чтобы заставить работать душу читателя. А уж потом совестливая душа начнет соответствующим образом реагировать на добро и зло. Литература должна смягчать нравы общества и его лидеров.

Воспитательная функция литературы основывается на почве эмоциональной выразительности. Для того, чтобы показать какое - то воздействие на читателя, произведение, прежде всего, должно заинтересовать его, увлечь, только в этом случае авторский труд начинает влиять на поведение, мировоззрение, склад мыслей и чувств человека читающего.

В средней школе, касаясь нравственной роли литературы, принято говорить о силе положительного примера на поступки, совершаемых так называемыми «положительными» героями. Это значит и предполагает, будто бы прививание литературой духовных норм, во-первых, всегда держится только на одобрительных, хороших моментах; во-вторых, нравоучительные функции никакого отношения не имеют к эмоциональному фактору. Наличие в произведении экспансивной (даже негативной или трагической) почвы способно оказывать определенное воздействие. Вопрос, однако, состоит в том, какое именно влияние - облагораживающее или отрицательное? Если художник неодобрительные события осуждает, обличает и все это пробуждает у него негодование или насмешку, то воспитательное значение на формирование личности носит утвердительный характер. Само по себе изображение негативных явлений не приносит вреда. Но когда деструктивные моменты вызывают у художника одобрение, поэтизацию или героизацию, то такие отношения становятся ущербными, и они способны, при наличии сильного эмоционального фактора, создавать антиобщественную зону.

В 40 - 50-е годы XX века отечественное литературоведение пыталось установить какие - то расценки, равновесия между изображением положительных и отрицательных проблем. Дескать, показывая темные стороны жизни, художник должен тут же поставить на одну плоскость нечто позитивное, иначе воссоздание картины жизни приведут к дурному воспитательному опыту. Такая постановка вопроса, получившая название «теории бесконфликтности», глубоко ошибочна. Ведь, к примеру, во всей мировой сатирической литературе описывались исключительно отрицательные явления, и это не только никому не вредило, но и приносило огромную пользу, высмеивая всякого рода социальные и моральные пороки и мерзости. Дело не в том, что именно демонстрирует писатель, а в том, как он относится к негативным картинам жизни.

Вред возможен лишь тогда, когда порочные события художник не только не осуждает, а бывает, что даже прямо подает их с восторгом, одобряет и поэтизирует то, что отвергается жизнью и искусством. Тогда наименее морально - устойчивая часть читательской и зрительской аудитории, а чаще подростки, становятся объектом аморального воздействия, особенно в том случае, когда произведение эмоционально захватывает читателей, и они начинают подражать соответствующим антигероям, принося немало общественного и личного вреда. Иногда в кризисные периоды истории писатели и критики объявляют деструктивной литературу целого этноса. Так, В. Розанов в 1917 г. писал: «По содержанию литература русская есть такая мерзость бесстыдства и наглости, как ни единая литература» мира. Другой писатель, автор «Колымских рассказов» Варлаам Шаламов, отмечал: «Я не верю в литературу. Не верю в ее возможность исправлять человека. Опыт гуманистической литературы привел к кровавым уничтожениям XX века». В приведенных характеристиках любовь к родной литературе передается через крик отрицания. Утверждение приходит путем неприятия.

И вместе с тем жесткие воспитательные претензии к литературе могут привести к цензуре, наложение табу и даже карательным акциям. Ведь объявляли в свое время общественно вредными произведения Флобера, Мопассана, Д. Джойса, Д. Лоуренса, В. Винниченко, Чулпона, Боту… Одно перечисление «запрещенных», а затем оправданных имен писателей в мировой литературе наберется на увесистый энциклопедический том. Особо досталось от официозной критики во второй половине XX века гангстерским романам, романам - вестернам, китчам, комиксам, литературе ужасов. Произведения, относящиеся к этим жанрам, культивируют неограниченный индивидуализм, эгоцентризм, суперменство. Противники «массовой культуры» утверждали, что стоит только появиться «супер» модному гангстерскому роману или фильму, ковбойскому вестерну или серии комиксов с героем - сверхчеловеком (агент 007), как в тот же час обнаруживается возрастание преступности среди молодежи. Сторонники догматического толка считали, что эти книги тлетворные и опасные, однако время показало, что творения «массовой культуры» также построены по эстетическим правилам, где в противоборство вступают высокая нравственность и зло с обязательной победой добра, хеппи эндом. Поэтому примитивный подход к проблеме воспитательной роли литературы может ввести в заблуждение и смешать такие понятия, как «преступность» и «литература». Не следует сбрасывать со счетов среду социальную и биологическую наследственность. Вполне понятно, что имеется искусство, которое носит антиобщественный характер, и его надо осилить, отделить от вредного воздействия. Это следует помнить, с этим надо считаться.

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ФАКТОР В ЛИТЕРАТУРЕ

Термин; достоверность изображения сильных чувств и страстей

Эмоция (от лат. - возбуждать, волновать), эмоциональность обозначает комплекс чувств, настроений, переживаний. В художественном произведении непременно должен присутствовать эмоциональный фактор.

В научном отражении этого фактора нет, точные дисциплины не отличаются чувственными влечениями, любая формула и теорема не заставят рыдать или смеяться. Иное дело, когда речь заходит об ученом и его душевном состоянии в тот момент, когда он открыл один из законов природы или испытал трагедию ложных идей. В литературном тексте человеческие страсти, крайние увлечения обязательны, и где их нет, там исчезает и художественность. К тому же, только на основе эмоциональной, наряду с познавательной, возможна эстетическая функция художественного творчества.

Чем определяется наличие душевных переживаний литературных персонажей?

Первое. Правдивое, убедительное изображение определенных настроений, которые формируют чувства тех, к кому обращены произведения. Читатели откликаются на симпатичных героев, но могут оставаться безразличными или даже враждебными по отношению к поступкам носителей зла. Талантливый детектив в отдельных эпизодах может заставить сочувствовать даже преступнику. И самое главное, чтобы текст был прочитан до конца, он должен захватить сюжетной динамикой. Событийный интерес, занимательность, зараженность - это тоже принадлежность к эмоциональной стороне изящной словесности. Эмоциональная реакция на прочитанное произведение становится определяющим показателем духовности человека.

Второе. Сильная внутренняя тревога связана с реализацией ее в конкретной форме, на которую читатель откликается. Вольтер был прав, изрекая крылатую фразу: все жанры хороши, кроме скучных. Если автор и не изображает каких - нибудь бурных проявлений чувств у своих героев, он все равно должен пробудить соответствующий отклик на воссозданную им ту или иную картину. Это происходит за счет предельной индивидуализации изображаемого. В произведении должно быть все так конкретно, неповторимо, наглядно, как в самой жизни.

Третье. Исследователь литературы не только обязан испытывать эмоциональное откровение от прочитанного, но и объяснить, как это сделано писателем, какими художественными приемами и способами он пользуется.

В качестве важного недостатка творческого метода любого писателя является незначительное изображение человеческих страстей. В литературном шедевре сильные чувства мотивируют все поступки героев и происходящие события.

ЭСТЕТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ ЛИТЕРАТУРЫ

Литература - учебник жизни; преобразование души человека; высочайшее наслаждение; эстетическое освоение мира

Термин «эстетика» (гр. - чувства, относящиеся к чувственному восприятию) впервые ввел в научный обиход немецкий философ Александер Баумгартен в XVIII веке (см.: Аверинцев С.С. Поэтика древневизантийской литературы. - М.: Наука, 1977. - С. 30, 255). Однако это не значит, что эстетика как наука о прекрасном не существовала до XVIII века.

Художественная литература отличается большим общественно - преобразовательным смыслом. Она оказывается одним из могучих инструментов влияния на сознание масс, на формирование всего строя мыслей и чувствования людей не только современных, но и последующих эпох. Понятие «общественно - преобразовательное значение литературы» не является однозначным и не сводится к одной функции. Имеются разные формы воздействия на душевный настрой.

I. Для реалистов художественное произведение является учебником жизни. Здесь уместно повторить высказывание Дж. Бернара, согласно которому литература признается источником бесценной информации о мире. Не трудно понять, что речь идет о познавательном значении художественной литературы. Писательский труд в своих лучших проявлениях определяется как «энциклопедия жизни народа» и разных эпох. В специфическом плане познавательная роль литературы является носителем бесценных художественных сведений. Но вместе с тем литература может быть источником неспецифической информации: вчитываясь в текст, можно определить время затмения солнца («Слово о полку Игореве»); криминалисты обращаются к произведениям писателей с целью разгадки психологии преступника, где анализ душевного состояния человека, совершившего первое в жизни убийство, понимается значительно выше науки криминалистики.

II. Преобразующее значение литературы очень ярко выражено истиной о том, что читатель признателен книгам за то, что они сформировали его как личность творческую и социальную. Художественная литература призвана развивать в человеке человека, делать человека человечным. Проповедь жестокости, аморализма не только чужда, но и враждебна художественной практике, разумеется, не в том смысле, что это противоречит эстетической категории безобразного: девушка споет песню об утраченной любви, а скряга не может петь о потерянных червонцах. Плач скряги никогда не поднимается до уровня искусства. Впрочем, это полемическое суждение, поскольку скупец, попавший в западню своего богатства, становится комической или трагической фигурой.

Художественная литература доставляет читателям одно из высочайших человеку наслаждений, после чего становится радостно, приятно, светло на душе.

Итак, художественная литература наделена познавательными, нравственно - преобразующими и собственно воспитательными качествами. Расчленение этих трех функций является условным. Все они органично соединены в понятие общественного образования литературы и ее эстетического значения. Ибо нравственная сторона насквозь эстетизированна, и писатель демонстрирует необходимые способы эстетического освоения мира. Поэтому надлежит рассмотрению вопрос: что представляет собой эстетическая функция литературы? Цель и назначение произведений искусства сводятся к тому, чтобы дать возможность хотя бы в некоторой степени познакомиться с прекрасным в действительности даже тем людям, которые не имели возможности наслаждаться им на самом деле. Литература оживляет воспоминания о прекрасном. Хотя эстетическая направленность художественного творчества предполагает отношение искусства к прекрасному, вместе с тем такая причастность к красоте носит истинно преобразующий характер: прекрасное осваивается искусством даже в тех случаях, когда в произведениях непосредственно функционирует безобразное. Так, предметом изображения «Мертвых душ» становится гнилое болото бюрократической системы империи. Но целью поэмы - романа является борьба за души живые и прекрасные. Правда, в одном эпизоде писатель намекает на причину того, почему в этой местности продаются «мертвые души». Она кроется в личности губернатора, который «вышивает гладью». Но это ложный тезис. Автор проводит читателя к звездам от противного, через безжалостное, безобразное, мерзкое, что находится в жизни духовно и социально извращенного государства.

III. Здесь поднимается вопрос о красоте изображаемого или то, что принято называть мастерством художника. Содержание и форма произведения искусства подчинены не только канонам, установленными теорией литературы, но и законам истинной правды. Уже античное искусство дало людям ощущение счастья быть человеком. Центральное понятие о красоте предполагает, что она расположена в почетной нише для искусства. Если иметь в виду, что красота - это внешняя привлекательность, то категория прекрасного заключает в себе единство добра и чуда, внешней и духовно - нравственной гармонии.

Представление людей о прекрасном никогда не складывалось сразу, оно есть плод многотысячелетнего духовного развития человечества, результат не только эстафетного понятия традиций, но и борьба между философскими системами в понимании природы идеала. Понятие «борьба» здесь воспринимается не в смысле сплошного посрамления или уничтожения своих оппонентов, она (борьба) заключается в снятии ложного и сохранении истинного.

ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ И СМЕЖНЫЕ С НЕЙ НАУКИ

художественный литература школа романтизм

Методология функционирования смежных искусств и науки: эвристика, психофизиология, точные дисциплины

Многие открытия совершаются на стыках различных отраслей знаний, и замыкаться в рамках одной науки неразумно. Литературоведение в XX веке стало стремительно сближаться с гуманитарными и точными методами постижения текста, такого свойства амальгама теперь оказывается еще более живой для разрешения собственно теоретических задач.

Эстетика - это сестра литературоведения, ее предмет составляет творчество по законам красоты во всех ее проявлениях. Именно она объясняет сферу писательских интересов. Художественное произведение необходимо раскрывать и анализировать в свете смежных искусств: по законам музыки, живописи, скульптуры и тогда объяснение структурного строя текста обретает новый смысл. Нельзя сравнивать литературоведение с музыковедческой литературой, надо попробовать музыкой объяснить литературу, живопись, архитектуру.

Сходными методами пользуются почти все гуманитарные дисциплины. Отсюда у авторов существенно повышается интерес к истории, археологии, этнографии, что дает возможность пролить свет на начальную стадию художества человека, общества, позволяя понять закономерности в период их зарождения. Над гуманитарными дисциплинами возвышается философия.

Литературоведение, исследуя текст, обращается к приемам эвристики (гр. - находить, открыть). Эвристика успешно применяется в педагогике как система обучения путем наводящих вопросов, вырабатывает активность, находчивость и гибкость ума. При этом эвристика выделилась в самостоятельную область знаний со своими логическими способами и правилами. Она занимается поиском истины вообще. Обратимся к вульгарному примеру: дерево сливовое садоводы не рассматривали, а вот сливу изучали, ибо ее ели. Сейчас на очереди дня стоит другой вопрос: как делалась «Шинель», как художник создает свое произведение? Эвристика позволяет помочь филологу объяснить художественный текст.

Перед наукой о литературе спорадически возникают проблемы психо - физиологического свойства. Жизнь человека имеет биологическую основу, она социально опосредована, и свою позитивную роль может сыграть психотерапия при изучении природы натурализма или массовой культуры. Уже в XVI веке узбекские поэты (А. Навои «Пятерица» - поэма «Семь планет») в качестве исцеления духовного недуга своих героев рекомендовали «рецепты» цветовой психотерапии, пропуская их сквозь колористическое испытание («Черный дворец», «Золотой дворец», «Зеленый дворец», «Красный дворец», «Голубой дворец», «Сандаловый дворец», «Камфарноцветной дворец»).

В середине XX века активизируется аксиология (гр. - ценный + слово). Она позволяет исследовать литературные шедевры и уточнять их отношение к миру. Встречаются примеры, когда отдельные произведения характеризуются самими авторами. Аксиология призвана объективно открывать законы искусства.

В литературоведении применяются такие точные методы исследования, как кибернетика, семиотика, структурализм. Кибернетический способ познания литературы уже занял свое достойное место. Художественное творчество - это информация, но какая это информация, еще точно определить и установить нельзя. Впрочем, тексты «Илиады» и «Одиссеи» в свое время были запрограммированы и машины выдали положительный результат - эти поэмы написаны одним автором. Аналогичной операции подвергались «Тихий Дон» и проза писателя Крюкова. И все - таки литературоведение, используя отдельные достижения смежных наук, не утрачивает своей специфики, ее не могут полностью подменить другие области человеческих знаний.

художественное творчество как особая форма познания и освоения жизни

Место и значение литературы в жизни; «материал» в искусстве; выявление и рассмотрение литературных процессов; материальное и духовное в искусстве; художественный факт; вживание в систему произведения; элементы условности

Человек не просто биологическое существо, он, имея план в голове, постигает мир и создает «вторую природу». Метод освоения относится к явлениям реализации двух важнейших форм: а) материально - практической; б) духовно - идеальной. Эти отрасли знания явились результатом величайшего открытия в истории мирового искусства, позволив людям заниматься умственным трудом. Само по себе разделение отмечено варварским противоречием. Так, в античные времена шедевры создавались на крови и костях рабов. Однако во имя прогресса надо было пройти и этот путь. В современных условиях возникающие антагонизмы преодолеваются. Речь идет о гармонии физических и мыслительных занятий, что запрограммировано самой природой, ибо в истоках освоения мирообраза предполагается единство интеллектуального и материально - технического производства. Впрочем, человеческой деятельности угрожает опасность перехода творческого начала в автоматизм, что приводит к нравственному опустошению. Миропорядок движется в сторону слаженности этих двух сфер освоения и познания жизни.

Возникает вопрос: что такое литературное творчество вообще в сфере освоения действительности? И какое это освоение?

Искусство слова относится к продукту духовной материи. Однако здесь дело обстоит гораздо сложнее. В какой момент освоение жизни человеком разделяется на материальную и умственную деятельность? Нельзя считать творчество фактором чисто идеального и вечного свойства. Обратимся к терминам «мастерство» и «мастер». В семантике этих слов отмечается родство между мастером в практическом смысле и мастером, т.е. художником. И эти крайности могут оказаться в сфере высокого или прикладного искусства. Когда покупатель приобретает мебель, то его интересует не только прочность, но и чисто эстетическая сторона предмета. То же самое можно говорить и о других товарах. В человеческой деятельности постоянно пересекаются объекты декоративного и духовного свойства.

Имеются виды искусства, где решающую роль играет материал. Отдельные вещи можно воплотить в мраморе, другие отливать в бронзе, встречаются образы, которые лучше вырезать в дереве. Когда говорят о скульпторе как о мастере, то здесь это слово применяется уместно, ведь он трудится физически. Отсекая все лишнее, скульптор согласует свои действия не только с замыслом, но и с природой самого материала. Скульптура - это модель идеальная и в то же время материальная. Однако наступает момент, и материальное начало утрачивает свое значение. Вес и объем скульптуры ничего не говорят о ее эстетических достоинствах. Высочайшее искусство мастера заключается в магии преодоления материала, который начинает восприниматься как шедевр, и зритель не замечает и не ощущает, что скульптура сделана из мрамора. Все это является победою творческого гения над материалом. Это не бронза, это, допустим, образ украинского князя Владимира - крестителя южных славян. Если вы видите не князя Владимира, а бронзу или чугун, то это плохо, тут вещь одержала верх над художником. Материальное начало дает о себе знать и в живописи, и в музыке, и в других видах искусства. Ибо музыка не только исполнение, но и хороший инструмент, тут наблюдается содружество между инструментом, музыкой и исполнителем.

Итак, с материально - техническим фактором в искусстве нельзя не считаться. Кинопленка, двигатели, свет, широкопанорамное кино, телефон, как новая форма диалога, - все это относится к достижениям на чисто технической основе. Однако значит ли это, что материально - техническая сфера противопоставлена идеальному? В этом противоречии результат духовного труда является ведущим. Настоящее искусство рождается тогда, когда отбрасывается материальное. Разница будет незначительной, если «Гамлета» напечатают на разных бумагах, читатель этот фактор игнорирует, не замечает. Ибо для самой драматургии У. Шекспира это не имеет значения.