Составление к произведениям Гумилевского историко-литературного комментария

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оглавление

Введение

Глава 1. Исторический комментарий

1.1 Биографический комментарий

1.2 Л. И. Гумилевский в критике

1.3 Исторический комментарий к романам Л. И. Гумилевского

Глава 2. Литературный комментарий

2.1 «Собачий переулок». Литературный комментарий

2.2 «Чужое имя». Литературный комментарий

2.3 «Ткачи». Литературный комментарий

Заключение

Список использованной литературы

Приложение

Введение

Для литературоведческой науки важны и исторический, и культурный контекст эпохи, в которой существует текст, и социокультурное осмысление не только ключевых реалий времени, но и деталей -- бытовой, культурной, политической жизни общества.

Интерпретация художественного текста служит одновременно репрезентантом характера временного периода, представленного в нем.

В данном исследовании главным ориентиром для нас представляются труды Д. С. Лихачева Лихачев Д. С. Текстология (на материале русской литературы X?XVII вв.). М. : Наука, 2006. 758 с. и Ю. М. Лотмана, в которых для интерпретации текста важным становится значение идеологического климата и культурного содержания эпохи. Важность следования принципу историзма, принципу релевантности текста общим культурологическим тенденциям первого десятилетия советской эпохи представляется очевидной.

Специфика критических отзывов на вышедшие романы, появившиеся в советской периодике, их однообразие и очевидная политизированность, позволяет предположить необъективность восприятия произведений и рождает необходимость исследовать тексты в их отношении к идеологическим установкам официальной критики.

Крайне негативные рецензии, в которых критиками были отмечены излишняя тенденциозность и низкая художественная ценность текста, получил роман Гумилевского «Собачий переулок». Критические отзывы (скорее всего, в контексте негативных отзывов на «Собачий переулок») получил и роман «Ткачи», увидевший свет в том же году. Отзывы были не многочисленны; как и роман «Чужое имя», он был почти обойден вниманием литературного сообщества.

Малая изученность литературного наследия Гумилевского обусловливает необходимость обратиться к анализу поэтики его романов. Более того, произведения писателя, объединенные единым временным периодом создания (середина 1920-х гг.) и, соответственно, рамками определенного творческого периода (который можно определить как зрелый этап беллетристического пути Гумилевского (последнее изданное произведение художественного жанра -- это цикл рассказов «Шесть случаев по одному поводу» -- датировано 1933 годом)) кажутся нам удачным примером текстов, способных предоставить богатый материал для составления комментария.

На современном этапе развития литературоведческой науки актуальной остается проблема отсутствия единого подхода к теории комментирования, единообразия в определениях предмета и задач комментирования. Поэтому целесообразным кажется обратиться к истории вопроса, сделать обзор наиболее авторитетных работ по теории комментирования, представить типологию филологического комментария как популярного жанра современного литературоведения.

Как известно, этимология термина «комментарий» отражает историческую сущность понятия: «commentarius» (лат.) значит «заметки, записи» и происходит от «commentari» -- «обдумывать».

Комментирование художественных текстов восходит к древней античной традиции -- глоссарии. Первоначально «глоссы» (языковые комментарии) представляли собой именно заметки в тексте, располагаясь на полях или над строками. Одним из первых комментаторов стал Феаген Регинский, обратившийся в своих пояснительных записях к трактовке образов произведений Гомера Букатов В. М. Комментарий -- помощник читателя // Русская словесность, 1993. № 2. С. 7783..

Позже, в период зарождения филологии комментарий отделяется от текста и воспринимается как текстологическое приложение. Как жанр комментарий эволюционировал, формально сближаясь с текстом. Являясь в определенном смысле гипертекстом, комментарий ставит целью не только дать толкование исходного литературного текста, но актуализировать его смыслы, совершив переход по принципу диахронии.

Зарождение феномена комментирования в отечественной науке относится к середине XIX века -- времени расцвета литературы и ее утверждения в роли важнейшей силы культурной эволюции. Первыми текстами, ставшими объектами трудов комментаторов, были произведения древнерусской литературы. Известными комментаторами были П. В. Анненков Материалы для биографии А. С. Пушкина / вступ. статья Г. М. Фридлендера; подготовка текста и комментарии А. А. Карпова. М. : Современник, 1984. 476 с. , Л. Н. Майков Майков Л. Н. Батюшков, его жизнь и сочинения. М. : Аграф, 2001. 528 с. , Я. К. Грот Державин Г. Р. Сочинения Державина. С объяснительными примечаниями Я. Грота. В 9 т. Т. 1-9. СПб. : В Тип. Имп. Акад. наук, 1864?1883. LIII + 812 с., благодаря которым жанр комментария вошел в традицию издания текстов и утвердился в качестве необходимого исследовательского труда.

Современная наука отводит комментированию важнейшую роль. Специфика литературного процесса и постоянное пополнение информационной базы новыми сведениями о текстах предшествующих эпох делает труд комментатора востребованным и популярным. Жанр научного комментария развивается и эволюционирует. Тем не менее единообразие в терминологической и типологической системе теории не достигнуто. Поэтому теоретические проблемы идентификации данного феномена по-прежнему актуальны.

На данном этапе развития теоретического аспекта комментирования устойчивой общепринятой типологии комментария как вторичного текста не выявлено. Однако, обратившись к работам, затрагивающим проблемы классификации, можно говорить о следующих основных видах современного комментария: историко-литературный, текстологический, реальный, идейно-художественный, историко-биографический, критический, лингвистический.

Различные подходы к типологизации комментария как научного жанра представлены в трудах Б. В. Томашевского Томашевский Б. В. Писатель и книга : очерк текстологии / Б. Томашевский. Л. : Прибой, 1928. 231 с., Г. А. Гуковского Гуковский Г. А. Проблемы изучения русской литературы XVIII века // XVIII век. Сб. 2. М.; Л., 1940. 24 с., А. Л. Гришунина Гришунин А. Л. Исследовательские аспекты текстологии. М. : Наследие, 1998. 416 с., Е. И. Прохорова Прохоров Е. И. Текстология (Принципы издания классической литературы). М., 1966. 225 с., И. Ф. Анненского Анненский И. Ф. Книга отражений. СПб., 1906. 216 с.

Анненский И. Ф. Вторая книга отражений. СПб., 1909. 136 с., А. Э. Мильчина Мильчин А. Э. Культура издания, или Как не надо и как надо делать книги. М. : Логос, 2002. 224 с., С. А. Рейсера Рейсер С. А. Основы текстологии. Изд. 2-е. Л., 1978. 176 с. .

В зависимости от принципа, положенного в основу типологического деления, говорят об авторском и исследовательском комментариях; в этой связи, в контексте современных исследований постмодернистского текста, следует упомянуть «фикциональный» комментарий (авторский комментарий как часть художественного постмодернистского текста, о специфике которого говорит Ж. Женнет) Genette Gerard. Paratexts: Thresholds of Interpretation. Cambridge, 1997. 427 р. , представляющий собой «жанр комментария как художественного текста».

По принципу расположения текста комментария выделяют комментарии подстрочный и затекстовый. Выбор здесь должен определяться предметом комментария, а также комментаторским целеполаганием, учитывающим уровень читателя.

В эпоху бытования цифровых текстов актуальным становится вопрос о целесообразности выделения нового типа «интернет-комментария», встроенного в текст в формате гипертекстовых ссылок.

Одна из актуальных проблем в области комментирования связана с отсутствием определенности в формулировке задач комментатора.

Достаточно полный анализ задач (в соответствии с выбранной автором системой классификации) комментатора изложен В. Е. Барыкиным в книге «Справочный аппарат изданий художественной литературы» Барыкин В. Е. Справочный аппарат изданий художественной литературы. Москва, 1978. С. 71-105.. Так, одна из главных целей комментатора Ї помочь читателю преодолеть «временной барьер», искажающий смысл «идейно-эстетических» и эмоциональных акцентов произведения. Кроме этого, комментарий должен содержать «специальные знания» (например, точные представления о биографии и мировосприятии писателя в соотнесении с историческим временем, о специфике его художественного мира), без которых невозможно понимание текста. Такой комментарий работает на формирование подготовленного читателя, делает его взгляд на текст более «профессиональным».

Здесь важно подробнее обратиться к работе Б. В. Томашевского «Писатель и книга: очерк текстологии» Томашевский Б. В. Писатель и книга : очерк текстологии / Б. Томашевский. Л. : Прибой, 1928. 231 с. , где изложены задачи комментатора и обозначены проблемы, с которыми ему приходится сталкиваться. В соответствии с концепцией Б. В. Томашевского, историко-литературный комментарий обязан включать биографические сведения в широком контексте их понимания. Эту часть комментария должны составлять сведения о творческой судьбе автора текста, о месте произведения, выбранного объектом исследования комментатора, в ряду других текстов писателя, его положение в контексте современной автору литературной традиции, обзор критических откликов современников. В своем труде Б. В. Томашевский одним из первых наиболее полно сформулировал ряд актуальных для комментатора проблем и рекомендаций: «…комментатор никогда не должен упускать из виду интересов понимания объясняемого произведения», «важно не перегрузить комментарий своими вторичными замечаниями», следует избегать комментирования общих мест. Комментатор должен указывать на присутствующие в тексте литературные цитаты, приводя их источник.

Позже теоретики комментирования выделили проблему адресата комментария. Именно тип и уровень целевой аудитории комментария должен определять его специфику: границы и объем, глубину анализа. Важным в исследованиях по проблеме остается вопрос объективности комментатора. Так Ю. Манн Манн Ю. Н.В. Гоголь: академический комментарий в поисках жанра // Проблемы текстологии и эдиционной практики: опыт французских и российских исследователей / Под общ. ред. М. Делона, Е. Е. Дмитриевой. М. : ОГИ, 2003. С. 103-111. и Н. А. Богомолов Богомолов Н. А. Монологи о комментарии // Текст и комментарий: Круглый стол к 75-летию Вяч. Вс. Иванова / [отв. ред. Топоров В. Н.]; Науч. совет РАН «История мировой культуры»; МГУ им. М. В. Ломоносова. М.: Наука, 2006. С. 71-78. сходятся в представлении специфики комментаторской работы как труда собирательского, результатом которого должны стать не собственные аналитические выводы, но совокупность сведений, позволяющих адресату комментария взглянуть на проблему со всех точек зрения и облегчающих понимание текста.

Ю. Манном в рассматриваемой нами статье выделены следующие основные разделы комментария: текстологический, творческая история, критическая и читательская рецепция. Ю. Манн подробнее останавливается на вопросе о границах анализа поэтики и интерпретации художественного текста в рамках академического комментария. Здесь автор статьи говорит о необходимости обусловить всякое направление художественного анализа, подробное обращение к той или иной проблеме поэтики комментируемого текста их связью с историей писательского замысла, авторской рефлексией, историей рецепции произведения и пр.

Отдельно Ю. Манн выделяет реальный, «разъяснительный» комментарий, требующий от комментатора предельной объективности и создаваемый единственно для того, чтобы сопроводить читателя на пути понимания текстового материала.

А. В. Лавров в статье «Монологи о комментарии» отмечает важность соотнесенности интертекстуальных примечаний с фактическим современным автору культурным контекстом Текст и комментарий: круглый стол к 75-летию Вячеслава Всеволодовича Иванова / Рос. акад. наук, Науч. совет «История мировой культуры», Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, Ин-т мировой культуры ; [сост. Д. В. Вальков, Т. В. Цивьян ; отв. ред. акад. В. Н. Топоров]. М. : Наука, 2006. С. 107.. Говоря о реальном комментарии, в частности, о необходимых пояснениях исторических и бытовых понятий, реалий ушедших эпох, А.В. Лавров замечает, что такая характеристика должна демонстрировать «живую органическую связь между данным текстом и его историко-бытовым фоном» Там же, С. 108..

А. Мильчин предлагает собственное понимание комментария и его классификации: «Комментарии -- часть аппарата издания, вспомогательные тексты, которые содержат толкование и оценку произведения (в целом или отдельных мест) и тем помогают читателю глубоко понять его». Исследователь выделяет типы комментариев по функциям: текстологический, историко-литературный, издательский, реальный» Мильчин А. Э. Справочник издателя и автора: Редакционно-издательское оформление издания / А.Э. Мильчин, Л.К. Чельцова. М. : ОЛМА-Пресс, 2003. С. 467-470..

Т. Трипольская выделяет жанр внутритекстового (авторского) комментария, адресованного прежде всего современникам автора и встроенного в текст, связанного с ним как внутритекстовой элемент синтагматически и парадигматически Комментарий и интерпретация текста: Межвузовский сборник научных трудов / Под ред. Т.А. Трипольской. Новосибирск : Изд. НГПУ, 2008. С. 34-35..

В качестве основного ориентира для понимания концепции историко-литературного комментария, составление которого является главной целью нашей дальнейшей работы, мы выбираем теоретические положения, представленные в труде Б. В. Томашевского.

Целью нашего исследования является составление к выбранным произведениям Гумилевского историко-литературного комментария, который позволит наиболее полно осмыслить художественно-семантическую специфику прозы Гумилевского, место и роль произведений писателя в общем социокультурном и литературном контексте современной автору эпохи. В соответствии с обозначенной целью мы ставим перед собой ряд задач:

? определить оптимальный подход к комментированию данных текстов;

? установить текст-источник, который станет материалом для нашего комментария;

? составить представление о литературном процессе второй половины 20-х гг, сформировать понимание специфики современной автору критики в указанный период;

? осмыслить место данных романов в контексте творчества писателя и определить линии соприкосновения и расхождения Гумилевского с писателями, обращавшимися в эти годы к схожим темам;

? попытаться установить контекстуальные и интертекстуальные уровни текста, выявить аллюзийные элементы, связывающие произведения с общей литературной традицией; представить историко-литературный контекст произведений писателя;

? предложить реальный («построчный») комментарий к текстам выбранных романов.

Актуальность определяется вниманием современной науки к проблемам комментирования текста, а также необходимостью продолжения научного осмысления феномена «второй прозы». В работе впервые предпринимается попытка дать исторический и литературный комментарий к произведениям забытого писателя. На данный момент нами не обнаружено научных публикаций, анализирующих указанные тексты Гумилевского, за исключением упоминаний некоторых из них в составе исследований, не относящихся непосредственно к творчеству писателя.

Научная новизна исследования таким образом обусловлена недостаточной изученностью творчества автора. Тексты Гумилевского являются одними из самых малоизученных текстов в ряду произведений рассматриваемого периода. Романы, как правило, лишь упоминаются в объеме общих замечаний в контексте научных работ, посвященных социокультурной ситуации 1920-х гг.

В рамках настоящей работы предпринимается попытка дать исторический и литературный комментарий, исследуются социальные предпосылки возникновения произведений, анализируется связь романов с господствовавшей литературной традицией, а также с текстами-предшественниками.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его материалы и результаты могут быть использованы при знакомстве с творчеством советских писателей «второй прозы», в курсах по истории русской литературы XX в. и в практике литературного комментирования.

Объект исследования -- романы Гумилевского «Собачий переулок», «Ткачи», «Чужое имя».

Предмет -- историко-литературный комментарий к указанным текстам.

Методологической основой исследования являются работы Б. В. Томашевского, Д. С. Лихачева, М. Л. Гаспарова, А. Э. Мильчина, С. А. Рейсера, К. Исупова, Б. Н. Тихомирова, затрагивающие проблемы научного комментирования текстов литературы. При анализе произведений использовались идеи, изложенные в трудах Ю. М. Лотмана, В. Б. Шкловского, Б. В. Томашевского. В основу исследования положены культурно-исторический, сравнительно-исторический, историко-биографический и семантический методы.

Структура работы отвечает порядку проведения исследования: в главе «Введение» предложен обзор теоретической базы по вопросу комментирования, дан краткий анализ основных научных работ по теме, позволяющий выбрать оптимальный подход к комментированию обозначенных текстов. Кроме того, в разделе отмечена проблема, связанная с оценкой текстов Гумилевского современной автору критикой.

В первой главе исследовательской работы предпринята попытка дать исторический комментарий к текстам Гумилевского, выявить специфику исторической и политической ситуации периода публикации произведений.

Глава вторая предлагает вариант литературного комментария к романам, содержит сведения о текстах-предшественниках, интертексте, аллюзиях.

В приложении предложен вариант реального (построчного) комментария к текстам романов.

«Заключение» содержит в себе попытку обобщить полученные в ходе исследования результаты и представить практические выводы по проблеме.

Глава 1. Исторический комментарий

1.1 Биографический комментарий

Необходимость предложить здесь свой вариант биографического комментария мы объясняем разрозненностью биографических сведений, встречающихся лишь фрагментарно в отдельных статьях, и наличием в них разночтений.

Лев Гумилевский родился 1 марта 1890 года в небольшом поволжском губернском городе Аткарске (Саратовской губернии) в чиновничьей семье.

Как признается сам писатель в своих мемуарах Гумилевский Л. И. «Судьба и жизнь. Воспоминания». М. : Грифон М, 2005. С. 12., происхождение его восходит к роду деревенских дьяков и пономарей. Но отец Гумилевского стал первым, кто не получил духовного звания (будто предчувствуя грядущие перемены), став казначейским чиновником (коллежским секретарем). После ранней его смерти семья (у Гумилевского было 5 братьев и сестер) переезжает в Саратов. Гумилевский был младшим в семье, которую обеспечивала мать; наблюдая за ее хлопотами, мальчик однажды сказал: «Я вырасту, куплю вам вольтеровское кресло, и вы не будете ничего делать, только сидеть».

После трех классов начального училища он поступает во 2-ую Саратовскую гимназию. Гумилевский закончил гимназию с медалью «за особые успехи в науках словесных» -- учился легко, уже тогда у него пробудился интерес к литературе и писательству.

Выпускник-медалист Гумилевский поступает на юридический факультет Казанского университета, из которого он был исключен менее чем через два года за неуплату. Скоро в «Саратовском вестнике» печатаются его первые литературные опыты -- сборник «Избранные стихотворения» (1910).

В 1912 году Л. И. Гумилевский отправляет М. Горькому в Италию несколько своих рассказов и получает деликатный ответ: известный писатель отмечает поразительный «пессимизм молодого автора», но советует продолжать литературные опыты.

Гумилевский, будучи начинающим, но уже известным в Саратове писателем, выступил организатором городского литературного кружка «Многоугольник» (существовал в 1910-е гг.). Собрания творческой группы (состоявшей из писателей, журналистов, художников) проходили на квартире Гумилевского, который «был больше всех склонен к мистификации: например, название своей книги «Избранные стихотворения», где были опубликованы все написанные к тому времени стихи, он объясняет так: “Мне хотелось оповестить мир, что кроме этого сборника у меня есть еще стихи”, а издавая в 1922 г. роман “Эмигранты”, он ставит несуществующее издательство “Курганы”». Подробнее о деятельности саратовского «Многоугольника» в статье «К истории одной мистификации» А. Раевой Раева А. К истории одной мистификации // Озерная текстология. Сборник / Труды IV-летней школы на Карельском перешейке по текстологии и источниковедению русской литературы под ред. А. Кобринского, О. Лекманова, М. Люстрова, Г. Обатнина. - пос. Поляны (Уусикирко) Лен. обл., 2007. С. 170-181.. Каждый участник («угол») имел право, и более того, обязанность отстаивать свою позицию в дискуссиях: идеей общества было сохранение «плюрализма» художественных мнений. В 1914 году участники «Многоугольника» придумали мистификацию-пародию и опубликовали «футур-альманах вселенской эго-самости» под названием «Я».

С 1914 года начинает печататься в саратовских, казанских, петроградских журналах. Темы, интересующие молодого автора, крайне злободневны -- жизнь завода, рабочих, солдат. В рассказах пишет о социальных контрастах и асоциальных явлениях. Рассказ писателя «В литейной» был принят Горьким для публикации в журнале «Просвещение» Просвещение, 1914, № 5, май, С. 45-48.. Гумилевский пишет много, признаваясь сам, что набирает текст набело. Книги с простым и увлекательным сюжетом скоро становятся популярными, автор часто работает с заказами.

С 1915 г. до 1918 г. Гумилевский с женой живет в Петрограде (в доме № 104 на Невском проспекте), публикуется в известных изданиях: «Сатириконе», «Родине», «Русских записках», «Журнале для всех», «Современном мире» и др.

В 1917 году работает во Всероссийском Союзе рабочих и крестьян, создавшемся по инициативе кронштадтских моряков. Ненадолго возвращается в Саратов (причиной тому -- бедственное положение, в котором оказалась их семья в голодном революционном Петрограде). С 1923 года писатель обосновался в Москве. Здесь он начинает печатать рассказы для детей. В 1925 году публикуются «Воскресенье», «Кладбище мамонтов», «Некоторые случаи из жизни Гриньки», «Своими руками» и пр. Далее следуют детские повести и романы «Золотой узел» (1926), «Черный яр» (1926), «Плен» (1926), «Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса» (1926), «Семь дней в поисках лучшего» (1928) и многие другие.

Увидевший свет в 1927 году «Собачий переулок» Гумилевский Л. И. Собачий переулок. Л.: Автор, 1927 [1926], 265 с. изменяет литературную судьбу Гумилевского. Дальнейшая творческая деятельность писателя (с 1930-х гг.) ограничивается работой над научно-художественной серией ЖЗЛ («Рудольф Дизель» Гумилевский Л. И. Рудольф Дизель. М.: Журнально-газетное объединение. Серия ЖЗЛ, 1935. 296 с., «Густав Лаваль» Гумилевский Л. И. Густав Лаваль. М.: Журнально-газетное объединение. Серия ЖЗЛ, 1936. 256 с., «Вернадский» Гумилевский Л. И. Вернадский. М.: Молодая гвардия. Серия ЖЗЛ, 1961. 320 с. и др.) и редакторской деятельностью. Обращают на себя внимание подражания Платонову -- попытки поэтизации технического мира. Позднее Платонов посвятит творчеству Гумилевского свою статью «Книги о великих инженерах», где напишет: «Сотни тысяч читателей знают и уважают Л. И. Гумилевского, автора нескольких превосходных научно-популярных книг, написанных пером художника. Но в художественной литературе это имя словно “не считается”, или к нему, к этому автору, относятся как к писателю второго и третьего сорта. Такая оценка Л. Гумилевского основана на нашем невежестве, равнодушии и на старой, долгой памяти» Платонов А. П. Фабрика литературы: Литературная критика, публицистика / Сост., комментарии Н. В. Корниенко. Подготовка текста Н. В. Корниенко и Е. В. Антоновой. М.: Время, 2011. C. 84. . Платонов пишет о незаслуженной оценке позднего творчества писателя -- его произведений, созданных в научно-популярном жанре и посвященных биографическому описанию известных людей науки, которые, по мнению Платонова-критика, имеют высокую художественную ценность: «…в довольно отдаленном прошлом Л. Гумилевский писал плохую беллетристику (например, “Собачий переулок” и др.), и наша отчасти “злопамятность”, а отчасти чистоплюйская щепетильность мешают относиться к новому творчеству Гумилевского справедливо, в полную меру его высокого достоинства. <…> Мы являемся последователями Горького, мы считаем Л. Гумилевского высокополезным писателем и художником в одной из труднейших областей прозы -- в области научно-популярной литературы».

Гумилевский и Платонов были дружны, о чем свидетельствуют и мемуары писателя, и оценки современников. Так Ю. Нагибин, тоже почитатель Платонова, в своих воспоминаниях описывает случай, демонстрирующий бережное, деликатное отношение Платонова к своему товарищу. На чтении Гумилевским, уже к тому времени отошедшим от беллетристики, нового рассказа Платонов не решается озвучить другу честный ответ и присоединиться к критике присутствовавших товарищей- литераторов Нагибин Ю. Еще о Платонове // Андрей Платонов. Воспоминания современников. Материалы к биографии: сб. М.: Современный писатель, 1994. Кн. 1. С. 74-78..

Гумилевский в мемуарах не раз признавался, что жанр научно-художественной биографии (а не беллетристика) наиболее соответствует специфике его писательского таланта, его критическому взгляду на действительность. На протяжении всего пути своего творческого становления Гумилевского занимали поиски «объективных законов художественности». Поэтому одним из самых важных своих произведений писатель называет «Заметки к Павловскому учению о слове» Первая публикация в журнале «Вопросы литературы», 1958, № 6. Вторая публикация: Гумилевский Л.И. С востока свет! : Избранное. М. : Сов. писатель, 1964. 435 с., посвященные указанной проблеме. Произведение было готово к печати к 1938 году, однако «Заметки» дополнялись на протяжении двух десятилетий в ожидании разрешения публикации. Об этой долгой истории борьбы с цензурой Гумилевский подробно пишет в мемуарах, создание которых писатель, проживший долгую жизнь, считал своим не только литературным, но и моральным долгом.

Воспоминания писателя, собранные его второй женой В. В. Носовой-Гумилевской, выходят в 1988 году в журнале «Волга».

1.2 Л. И. Гумилевский в критике

Обращаясь к культурно-историческому контексту в момент выхода трех анализируемых романов Гумилевского, осознавая значимость политического контекста, во многом определявшего судьбу литературных произведений в 1920-е гг., считаем возможным проиллюстрировать данную ситуацию, представив обзор наиболее актуальной критической мысли, используя публицистический и критический материал журнала «Красная Новь» как одного из наиболее авторитетных журнальных изданий, публиковавших произведения Гумилевского и статьи о его творчестве. Выбор обозреваемых номеров журнала мы осуществляем по принципу связи освещаемых в них тем с предметом нашего исследования.

Уже в первом номере журнала Красная новь, 1927 г., № 112 [ред. Коллегия - А. Воронский, В. Сорин, Ем. Ярославский]. обнаруживаем актуальный для нашей проблематики материал. Интерес здесь представляет статья-резюме А. Воронского «Писатель, читатель, книга» (Художественная книга за истекший год) Красная новь, 1927 г., № 1. С. 226-240., где критик обозревает романы о двояком отношении к городу и деревне -- проблеме, которая находит отражение в романе Гумилевского «Чужое имя». Горький называл описанные явления страха перед техническим прогрессом и неприятия науки («страх перед железным чертом и поиски лешего») «эмоциональным бунтом». В этом же номере отмечены интересом критиков сборник С. Малашкина «Луна с правой стороны» (проблематически соотносимый с романом «Собачий переулок») и повесть А. Тверяка «На отшибе» (1926 г.), освещающая проблемы пореволюционной деревни (соотносимая с романом «Чужое имя»).

Во втором номере журнала обнаруживаем ту же тенденцию к освещению актуальных для нас вопросов. Здесь опубликован критический отзыв (критика П. Журова) на роман Рюрика Ивнева «Любовь без любви» с идентичной проблематикой (1925 г.) По сюжету трое героев --представителей литературно-артистической богемы первых лет НЭПа «предаются разгулу». По мнению критика, в романе доминируют «упадочные настроения» в духе французского декаданса. Интересным фактом оказывается отмечаемое критиком появление на страницах романа второстепенного героя по имени «Гумилевский» (учитывая специфику проблематики романа Ивнева, предполагаем, этот факт не совсем случайное совпадение).

В третьем номере Борис Лившиц описывает свои положительные впечатления от поездки по Америке в очерке «По рабочей Америке» (в романе «Чужое имя» также отражается восприятие Америки в сознании героев как страны передовых идей).

Здесь же опубликованы отзывы критика Ивана Евдокимова на рассказы «Бандит Наль» Петра Ширяева (1927 г.), основные темы прозы которого -- маленькие люди, «ошеломленно переживающие революцию, жалко доживающие отведенные им дни» (соотносится в тематической зоне с романами «Чужое имя» и «Ткачи»).

В критической статье М. Поляковой отмечается актуальность проблем, поднятых в произведениях Л. И. Гумилевского «Плен» Гумилевский Л. И., Плен. Харьков : Пролетарий, 1927. 243 с., «Харита» Гумилевский Л. И. Харита, ее жизнь и приключения, а также подробный рассказ о том, как был найден город Карла Маркса. М. ; Л : Мол. гвардия, 1926. 228 с., «Черный яр» Гумилевский Л. И. Черный яр. М. ; Л : Мол. гвардия, 1926. 192 с..

Таким образом в критических отзывах на произведения, выходящие в тот период, мы обнаруживаем общую с текстами Гумилевского историко-культурную проблематику.

Теперь обратимся непосредственно к анализу тех критических откликов на романы Гумилевского, в которых находит отражение культурно-историческая специфика эпохи.

Наибольшее количество отзывов было посвящено роману «Собачий переулок». Вызвавший острую полемическую реакцию критики роман Гумилевский писал по заказу («по предложению») «Молодой гвардии» и закончил в 1926 году. Горький в письме (от 12 декабря 1926 г.) отметил высокое педагогическое значение книги, ее своевременность и «безжалостную прямоту», присовокупив «стилистическую» рекомендацию «писать гуще». Вышедшие в том же 1927 году романы «Чужое имя» и «Ткачи», обнаруживающие коррелят на уровне мотивной структуры, почти не вызвали отклика критиков, оставшись без внимания.

Роман «Собачий переулок» впервые был издан в 1927 г. и как результат читательского успеха имел несколько переизданий, затем был забыт на несколько десятилетий и был републикован в 1993 году в составе сборника «Собачий переулок» со вступительной статьей Г. Белой, в котором исследователь попыталась дать объективную оценку спорному произведению: «Молодежь восприняла книгу как правдивое повествование о своих моральных проблемах. Но обнаженность, с которой Л. И. Гумилевский воспроизвел прямолинейные рассуждения “новых” людей о любовных отношениях, плохо увязывалась с обещанной культурной революцией. Новая мораль обнаруживала в самом своем основании утилитаризм. И критика, которая по сути дела в те годы формировала представление о литературном процессе, обвинила Гумилевского в дешевой конъюнктуре, приспособленчестве и мещанстве» Собачий переулок : Детектив. романы и повесть : [Сборник / Сост. В. Геллерштейн; Вступ. ст. Г. Белой]. М.: Современ. писатель, 1993. С. 6.. И действительно, «Собачий переулок» в те годы называли «клеветой на советскую молодежь». Такую же негативную оценку получили в критике схожие по проблематике и вышедшие одновременно произведения: роман «Наталья Тарпова» (1927) С. Семенова, повесть «Луна с правой стороны, или Необыкновенная любовь» (1926) С. Малашкина, рассказ «Без черемухи» (1927) П. С. Романова, обвиненные в очернении современной молодежи, трансляции упадочнических настроений, необъективной критике советской идеологии периода НЭПа.

О романе «Собачий переулок» и вышеназванных произведениях схожей проблематики наиболее известен отзыв Н. И. Бухарина: «У нас уж если заскулят, так заскулят! Собачьи переулки, Проточные переулки, Лазики Ройтшванецы -- дышать нельзя! Размазывать этакую безыдейную, скучную, совсем неправдивую в своей односторонности литературную блевотину, это дело неподходящее! Это не борьба и не творчество, и не литература; это -- производство земной скуки для мертвых людей» Правда, 1928, №3 (29 марта)..

После ожесточенных критических боев и «судов» над книгой (один из таких был устроен в Технологическом институте), в Главлите, начальником которого на тот момент был П. И. Либединский, роман переиздавать запретили.

По совету своего товарища С. Ф. Буданцева Л. И. Гумилевский обращается к организатору знаменитых «субботников» Е. Ф. Никитиной, хорошо знакомой с П. И. Либединским, с просьбой помочь в переиздании «Собачьего переулка». Так появляется второе издание романа, ставшее частью шеститомного собрания сочинений Л. И. Гумилевского (печатается в третьем томе), в которое помимо нашумевшего романа вошли сборники рассказов «Чортова музыка», «Вторая казнь», «День самоубийц» и роман «Игра в любовь».

После первой публикации «Собачьего переулка» Гумилевский Л. И. Собачий переулок. Роман. Л. : Автор, 1927 [1926], 265 с. литературная судьба писателя была однозначно решена. Скоро Гумилевского-беллетриста почти прекратят печатать, а негативные оценки скандального произведения повлияют и на восприятие более ранних текстов автора, которые подвергались значительной цензурной правке (в особенности, те, что готовились в печать после 1918-го года, что связано с ужесточением антирелигиозной политики партии, официально регламентированной декретом 1918 года, окончательно утвердившим полную секуляризацию церкви и государства. Позже писатель пользовался автоцензурой, тщательно избегая спорных мест, способных спровоцировать обвинения в пропаганде христианства) -- об этом явлении подробно пишет Н. Е. Кочеткова Кочеткова Н. Е. Текстология рассказов Л. И. Гумилевского // Эдиционная практика и проблемы текстологии. М., 2002. С. 110-115. . Исследователь указывает на факты цензурной правки и изъятий фрагментов рассказа «Братья», вошедшего в собрание сочинений в уже исправленном варианте, лишенном текстовых моментов, показавшихся цензорам религиозно ангажированными. Так Л. И. Гумилевский уходит в научно-популярную литературу и находит себя в ней, до конца жизни работая с увлечением и мастерством над серией ЖЗЛ -- книгами о техническом прогрессе и людях, которые его делали, получая одобрительные отзывы Максима Горького и высокие оценки от своего друга Андрея Платонова, литературное мастерство которого до конца жизни оставалось для писателя личным ориентиром.

1.3 Исторический комментарий к романам Л. И. Гумилевского

По топонимическим деталям можно определить город, где разворачиваются романные события «Собачьего переулка» -- это Саратов. Родной поволжский край становится местом действия во многих произведениях писателя. Внутрисюжетная датировка (например, прощальная записка героя Ф. Бурова имеет дату -- «24 июля 1925 года») позволяет выделить временные рамки действия: 1924-1925 гг. Вообще, специфической особенностью поэтики гумилевских текстов является топографическая точность, настойчивая детализация в описании хронотопических элементов, что, с одной стороны, упрощает труд комментатора, но и исключает возможность оставить содержащиеся в тексте топонимы без внимания, делая комментарий объемнее и вызывая определенные трудности, связанные с проблемой целесообразности комментирования части подобных сведений.

Итак, описываемые в «СП» события относятся к середине периода проведения НЭПа. Герои -- студенты медицинского факультета, учащиеся рабочего факультета. Некоторые из них одержимы идеями «торжества новых людей над мещанами». Студенчество занято вопросами отношений между мужчиной и женщиной «без предрассудков», девизом для многих становятся популярные фразы А. Коллонтай, идеи о возможности вступать в связь, «повинуясь естественному желанию». События разворачиваются в темных, нечистых, неуютных комнатках, в шумном помещении студенческого клуба (располагающегося в здании бывшей чайной) на Казарменной площади Саратова, в душных залах пивной.

Ряд персонажей представлен фигурами, типичными для своего времени, и отражает реальную социальную иерархию, установленную в комсомольской среде. Основа сюжета связана с актуальной в те годы дискуссией о проблеме «нового быта» и половых вопросах. Фабульные коллизии текста реализуются во взаимодействии с идеологическим уровнем романа: оппозиции в системе персонажей базируются на идеях, которые транслируют герои.

Вопросы пола советские писатели и публицисты поднимали и до Гумилевского. В контексте комсомольского быта об этом писал С. Шкотов в книге «Быт молодежи» в 1925 году Шкотов С., Быт молодежи / С. Шкотов; С предисл. Н. Семашко. Иваново-Вознесенск: Основа, 1925. 88 с., а в 1926 году -- А. Стратоницкий в статье «Вопросы быта в комсомоле» Стратоницкий А., Вопросы быта в Комсомоле / А. Стратоницкий. Л : Прибой, сектор Юный пролетарий, 1926. 110 с., также известна статья Ипполита (вероятнее всего -- псевдоним Ситковского Ипполита Константиновича, литературоведа и публициста) Луначарский А. В. Собрание сочинений в восьми томах / Том второй // Литературоведение Критика Эссеистика. Изд. Художественная литература. М., 1964. С. 643. о новом быте Ипполит. Комсомольский быт как он есть. (Обзор литературы) // Печать и революция, 1927. № 4. С. 120-124..

В 1926 году публикуются рассказ П. Романова «Без черемухи» и повесть С. Малашкина «Луна с правой стороны», также «В Проточном переулке» И. Эренбурга. К середине 20-х гг. высказывания на тему пола и свободной любви в новом понимании, о новом быте образуют модную литературную тенденцию.

Книгу Гумилевского категорически запретили к повторному изданию, несмотря на одобрительный комментарий А. Пешкова (который Л. И. Гумилевский приводит в своих мемуарах): «Я думаю, Лев Иванович, что служебное, педагогическое значение Вашей книги должно быть очень велико. И, судя по всему, что известно мне о жизни современной молодежи, книга вполне своевременна, бьет по больному месту, бьет, как и следует, правдиво и безжалостно» Гумилевский Л. И. «Судьба и жизнь. Воспоминания». М.: Грифон М, 2005. С. 108.. Запретили, несмотря на защитное слово «о пользе в решении социальных проблем» заведующего Отделом печати ЦК ВКП(б) С. И. Гусева. Положительно отозвался о романе и Б. Пильняк, с которым Гумилевский был в дружеских отношениях.

В. Ленин в беседах с Кл. Цеткин говорил о неизбежности революции в сфере половых отношений, отмечая трудности, которые предстоит преодолеть на пути к новому порядку: «Естественна невыясненность форм, их искания, уклоны, отрыжки прошлого, наконец, уродливости. Последние и дают повод беллетристам к “заснятию фильмов”».

Характерен пассаж из статьи критика И. Ипполита, посвященной проблемам нового советского быта, в которой критик называет пошлым вздором эмоции персонажей «Собачьего переулка»: «Мы не признаем никакой любви! -- говорят комсомолец и коммунист Хорохорин у писателя Гумилевского. -- Это все буржуазные штучки, мешающие делу. Развлечение для сытых!» Ипполит. Комсомольский быт как он есть. (Обзор литературы) // Печать и революция, 1927. № 4. С. 120-124.. Автор статьи заключает: «Любовь -- большое и нужное чувство. Девушка для комсомольца прежде всего товарищ по борьбе и работе». Такое чувство в «Собачьем переулке» переживают только два «прекрасно положительных» персонажа (идеологически противопоставленных другой паре главных героев), отрицающих теорию «стакана воды» и умело избегающих власти низменных инстинктов -- Семен Королев, ставший авторитетом для молодых комсомольцев, и Зоя Осокина (сбежавшая из семьи в комсомол дочь священника) - люди «правильно новые». Критик фиксирует специфику нарождающихся реалий нового быта, отмечает стремление молодого пролетария постичь азы бытовой культуры.

Как Чернышевский, пришедший к мысли о необходимости начинать перемены с себя, не ища виноватых и создавать свою жизнь, судьбу самостоятельно, был сыном протоиерея, так Зоя Осокина, одна из главных «идеологически верных» героинь романа, «дочь попа», осознает в себе силы освободиться от патриархального наследия и самой определить свой путь. Однако на этом пути девушку ждут преграды. Зою исключают из университета, объявляя ее «чуждым элементом». Этот сюжетный ход романа отражает реальный исторический процесс: речь идет о второй университетской «чистке», начавшейся в 1924 году (первая прошла в 1922 г.) в рамках процесса так называемой «пролетаризации» высшей школы. Ее фактической целью было исключение «чуждых» элементов -- студентов, чье социальное происхождение не соответствовало негласным критериям (требовавшим наличие крестьянских и рабочих «корней»). Этим фактом объясняется история Зои Осокиной, описанная в романе. Первоначальные мысли героини о самоубийстве репрезентируют общие настроения, распространившиеся среди студентов, признанных комиссией «чуждыми» элементами.

Миметизм гумилевского текста -- одна из специфических черт его поэтики. В той же степени главные проблемы эпохи отразились и в романах «Чужое имя» и «Ткачи». Это проблема соотношения города и деревни с царящими в ней пережитками религиозного сознания, проблема социального расслоения общества и роста уровня преступности.

В стремлении наиболее полно отразить характер исторической эпохи автор обнаруживает скрупулезность в описании предметного мира - подробны описания пейзажа, портрета, вещи. Внимание к мелким деталям быта позволяет создать портрет эпохи.

Главными героями «Собачьего переулка» -- Владимиром Хорохориным, Верой Волковой, Анной Рыжинской приняты идеи А. Коллонтай, провозглашающие свободу половых отношений, социальное раскрепощение женщины, утверждающие ее право на свободный выбор в любви. В своих работах Коллонтай призывала не сдерживать сексуальных устремлений, раскрепостить инстинкты и дать «простор любовным наслаждениям». В 1924 году издательство Коммунистического университета им. Свердлова выпустило брошюру «Революция и молодежь», где были напечатаны двенадцать «половых» заповедей революционного пролетариата. Например, «половой подбор должен строиться по линии классовой революционно-пролетарской целесообразности. В любовные отношения не должны вноситься элементы флирта, ухаживания, кокетства и прочие методы специально-полового завоевания». И «не должно быть ревности». Этим принципам избирательно следуют персонажи «Собачьего переулка». «А хорошо, что мы новые люди и Анна не вцепится мне в волосы, если увидит вас у меня» -- рассуждает героиня романа Гумилевский Л. И. Собачий переулок. Роман. Рига : Грамату драугс, 1928. С. 18..

Н. Кочеткова в своей работе «Дискуссия о «порнографической литературе» в журналистике 1920-х гг.» Кочеткова Н. Е. Дискуссия о «порнографической литературе» в журналистике 1920-х гг.: Диссертация канд. филол. наук. М., 2004. 158 с. говорит о связи травли писателя с политическим внутрипартийным процессом, указывая на кампанию, имевшую целью дискредитировать Троцкого и его партию: «Теория социалистов провозглашала “раскрепощение женщины”, разрушение “буржуазной семьи”. На практике все это привело к разрушению института семьи. Резко возросло количество убийств одинокими матерями своих детей и гибель женщин в результате непрофессиональных абортов». Гумилевский не оставляет без внимания эту тенденцию: одна из героинь его романа гибнет после подобной операции. И вообще, в произведении много смертей и страданий (по достоевской традиции, в «заигрывании» с которой критики уличали Гумилевского).

В «СП» писатель объективно описывает неприглядные явления, вызванные к жизни фактом неприменимости половой теории «нового быта», идеи свободы полов, совершенной в тезисах, но провальной в реализации. Дискуссии между героями - «идеологами» -- Владимиром Хорохориным и Федором Федоровичем Буровым -- о подсознательной сфере, инстинктах и природе полового чувства обнаруживают теоретическую основу в виде учений Фрейда и Павлова и имеют дидактический пафос.

Другой актуальной проблемой в данный исторический период остается проблема так называемого «мещанства», нашедшая отражение и в романах Гумилевского.

В первом номере «Красной нови» за 1927 год помещена статья М. Рейснера «Мещанство» Красная новь, 1927 г., № 1. С.149-164., в которой дается социально-психологическая характеристика мещанина, отмечается промежуточное положение мещанских масс (переходность от пролетариата к крупной буржуазии). «Ни один общественный класс не дал столько идеологий скорби и безотрадности, как именно мещанство». Мещанин, по словам публициста, нуждается в семье как единственном способе ощутить реальность жизни (выйти из романтически-фантастичного мира) и преодолеть одиночество. Но брак-семья превращается в коммерческую кампанию. Искусство для мещанина -- это, прежде всего, «ходкая литература» («слезливая повесть о святости брака» / «пылкий адюльтер» / авантюрный роман с приключениями «тарзанов»), а также кино -- властитель дум современного поколения. Кино, по мысли критика, «страстно любимое» представителями этого класса, дает мещанину возможность двойственного существования, близкого его природе.

В своем порицании враждебного новому социуму явления автор статьи доходит до сопоставления мещанства и фашизма. По мнению Рейснера, мещанские массы таят в себе «энергию неизрасходованных сил».

Кажется важным упомянуть приводимую в статье ссылку на чеховское представление о мещанине: «типичные занятия чиновников -- карты и пьянство» (так, герои-антагонисты романа «Ткачи» регулярно посещают кабак и проводят досуг в карточной игре).

«Мещанской» проблематикой отмечен не только текст «Собачьего переулка». Сюжетообразующей эта тема становится в романе Гумилевского «Игра в любовь» (1928), герои которого (фабричная молодежь столицы) страдают от «мещанского порока» -- «пагубного», по мысли автора, пристрастия к кинематографу (к популярным тогда французским фильмам), который уводит их в мир фантазий, далекий от советского настоящего, и искажает систему ценностей. Столкновение этих героев с действительностью, отличной от игровой реальности, созданной «воспаленным кинематографом» воображением, толкает их к самоубийству. «Кинозависимость» является главным мотивом и в романе «Ткачи». Страсть к кинематографу при этом выступает в качестве главного средства негативной характеристики персонажа.

Кроме борьбы с мещанством при отсутствии ясного представления об этом явлении, в «СП» нашли отражение такие негативные факты реальности, как погубленные жизни девушек, практиковавших свободную любовь, участвовавших в «собраниях» кружков «Долой стыд» и «Долой невинность» или совершавших «подпольные» аборты, разочаровавшись в отношениях «без черемухи»; суды над «подпольными абортариями»; общая бедность студенческого быта и др. Полнота круга проблем, отразившихся в романе, приемы документирования реальности, детальность повествования позволяют назвать «СП» «пионером» среди произведений 20-х гг., освещающих жизнь студенческой (комсомольской) молодежи. Роман становится своего рода «энциклопедией» жизни и быта комсомольцев в эпоху НЭПа.

Обратимся к вышедшему после «Собачьего переулка» роману «Ткачи». Здесь Л. И. Гумилевский описывает быт «фабричной» молодежи периода НЭПа. Работники саратовской ткацкой фабрики, живущие в «рабочем поселке», становятся главными действующими лицами романа.

Сюжет произведения описывает историю деревенской девушки Анны, переехавшей в город и поступившей в работницы на ткацкую фабрику. Таким образом, в тексте отражается типический для тех лет процесс «урбанизации» -- переселения деревенской молодежи в город, процесс приспособления к новым условиям жизни. Ткачихи живут в «рабочем поселке», размещенном в здании бывших казарм. Девушки размещаются в одной большой комнате со множеством коек. Они ежеутренне поднимаются «по гудку», обзаводятся «алыми повязками», чтобы отправиться к станку. Несмотря на нелегкие условия существования, Анна полна энтузиазма: она с увлечением и старанием работает, много читает, неравнодушно относится к проблемам фабрики и по ночам обдумывает свое изобретение, которое способно оптимизировать производственный процесс (здесь в романе приводится в действие процесс создания идеологического «героя» - творца -- инициатора перемен, горящего общей идеей и ведущего к «новой жизни»). Антагонистами хозяев-творцов (Анны и Даньки, который так же, как и героиня, ночами трудится над усовершенствованием фильтровального механизма) являются работники мануфактуры, организовавшие маленькую криминальную империю: герои занимаются хищением и перепродажей тканной продукции, которую тайно выносят с фабрики. Этот сюжет также имеет реальную основу и связан с всплеском преступной активности среди фабричных рабочих, обогащавшихся за счет производственных краж.

Другие «отрицательные персонажи» после работы посещают «кинематошку», где «крутят» серии знаменитого в те годы «Чертова колеса», или проводят вечера в пивных.

Фабрика носит имя Старогородской мануфактуры -- схожий топоним присутствует в тексте романа «Двенадцать стульев» и восходит к «Старгороду» в «Соборянах» Лескова (см. комментарий Ю. Щеглова) Ильф. И., Петров Е. Двенадцать стульев: Роман. Щеглов Ю. К. Комментарий к роману «Двенадцать стульев». М.: Панорама, 1995. С. 453. Описания фабрики позволяют угадать в ней реально действовавшую Саратовскую мануфактуру, послужившую прообразом фабрики и в романе «СП».

В тексте романа нашли отражение характерные реалии фабричной среды 1920-х гг., что делает его важным источником информации о производственном быте той эпохи. Однако заметная идеологизированность текста, на наш взгляд, отразилась на уровне объективности изложения и художественной ценности текста.

Начало действия следующего романа «Чужое имя» относится к 1921-1922 гг. Первые события происходят в глухой заволжской деревне в дни голодной зимы. Действие разворачивается на фоне стихийных бедствий и несчастий, неподконтрольных силам человека (голод, наводнение). Так в романе открывается мотивная оппозиция «богооставленной» земли и «богоносцев», живущих на ней в вере. Закономерно в этой связи выбранное автором пространство действия: описанные события, что характерно для поэтики текстов Гумилевского, имеют четкую топографическую маркировку -- это Самарская, Саратовская и Нижегородская области. Последняя как раз предстает в романе в качестве «святого» места. Здесь развивается основная часть сюжета, связанного с мотивами «старчества», божественных чудес.