Ранняя рецепция Ч. Диккенса в России: 1830-е–1840-е гг.

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Предметом анализа в работе является рецепция творчества Чарльза Диккенса в России в 1830-е - 1840-е гг. Диккенс считается одним из самых значительных романистов викторианской эпохи; многие из его произведений почти сразу же после публикации в Англии активно переводились и получили европейскую известность.

В России Диккенса также довольно много переводили, начиная с первого перевода фрагмента романа The Posthumous Papers of the Pickwick Club, опубликованного на страницах «Сына Отечества» в 1838 г. Произведения Диккенса, в том числе в переводе, не только пользовались популярностью, но и оказали влияние на крупнейших русских писателей эпохи (например, на И.А. Гончарова, Ф.М. Достоевского и Л.Н. Толстого). Влияние Диккенса на русскую литературу, особенности его рецепции в России, а также собственно переводы неоднократно привлекали внимание исследователей, однако большая часть работ посвящена периоду расцвета европейской славы Диккенса и превращения его в классика.

Значимый вклад в изучение русской рецепции Диккенса внес И.М. Катарский, составитель фундаментального библиографического справочника и обобщающей монографии «Диккенс в России. Середина XIX века». Книга Катарского, во многом построенная на анализе материала, систематизированного в библиографическом указателе, охватывает различные аспекты русской рецепции Диккенса: это и самые ранние переводы (1837-1841), и период первого увлечения русской читающей публики Диккенсом-романистом (1842-1847), и влияние Диккенса на ранних «шестидесятников» (1856-1861), и диккенсовские мотивы в творчестве крупнейших русских писателей 1840-х - 1870-х гг. Таким образом, Катарский уделяет внимание трем формам, в которых осуществлялось освоение творчества Диккенса в России: переводы, рецепция в критике и литературное влияние, «которое выражалось в очень разнообразных формах - от прямого подражания его образам и сюжетам, отдельным стилистическим приемам до глубокого творческого освоения…». Катарский спорит с распространённой точкой зрения, что Диккенс пришелся по вкусу русским читателям с первых же переводов, подтверждая свой тезис рядом негативных отзывов о произведениях писателя. Исследователь приходит к выводу, что причиной скептических оценок ранних произведений Диккенса могли стать русские сокращенные переводы низкого качества, не передававшие порой ни сюжета, ни «художественной силы оригинала».

Впрочем, в статье «“Апокрифический” Диккенс в русской печати», написанной в 1962 г. (за несколько лет до публикации монографии), Катарский пишет: «Имя Диккенса, произведения которого приобрели в России 40-х годов XIX века исключительный успех как в переводах, так и в оригинале, с начала 50-х годов стало широко прилагаться и к произведениям, не им написанным». В начале 1850-х годов Диккенс стал издавать журнал «Household Words» [«Домашнее чтение»], в котором рассказы публиковались без авторских подписей. Многие читатели в России решили, что Диккенс сам является автором всех очерков и эссе, помещенных в журнале, и это в некоторой степени определило высокую оценку отдельных произведений, в реальности Диккенсу не принадлежавших. Этот факт может говорить о том, что в 1850-е гг. Диккенс уже приобрел имя и известность, что, очевидно, должно было быть подготовлено успехом публикаций 1840-х гг.

Доказывая свою гипотезу о том, что некачественные переводы могли быть причиной негативных критических оценок Диккенса в русской печати, Катарский обращается к текстам первых переводов. В частности, он анализирует первый перевод The Posthumous Papers of the Pickwick Club, напечатанный в «Сыне Отечества» в 1838 г. (автор перевода неизвестен), называя его «вольным переложением романа (точнее, первой четверти романа), подчас резко деформирующим его образы и ситуации», и указывая на то, что «в переводе нет ни малейшего упоминания о “Клубе пиквикистов”», а «со вставной новеллой о возвращении каторжника (гл. VI оригинала) переводчик обошелся весьма развязно, присочинив к ней новый конец». Важно, что Катарский уделяет внимание не только самим переводам, но и переводчикам Диккенса - в книге есть отдельная глава, посвященная личности и переводческим принципам И.И. Введенского, переводчика повести The haunted man из сборника Christmas Books (1848), романов Dealings with the Firm of Dombey and Son (1847-1848) и The Posthumous Papers of the Pickwick Club (1836-1837) и других произведений английского писателя.

Кроме того, особое внимание Катарский уделяет переводам и переводчикам журнала «Москвитянин», которым посвящена отдельная статья «Диккенс и переводчики “Москвитянина”», также напечатанная в уже упомянутом справочнике «Чарльз Диккенс: Библиография русских переводов…» 1962 г. Опираясь на неопубликованные документы из архива издателя журнала М.П. Погодина, Катарский показывает, что зачастую переводы были инициированы самими переводчиками, но их качество при этом было сомнительным. Во-первых, переводчики «Москвитянина» часто работали с французскими и немецкими переводами рассказов и романов Диккенса, а не с оригинальными текстами (например, Ф.Б. Миллер переводил с немецкого языка, а Е.М. Ламакина - с французского). Основной тезис статьи Катарского - низкое качество переводов «Москвитянина» ставит под вопрос степень реального знакомства русского читателя с творчеством Диккенса.

Итак, исследования Катарского помогают понять, как можно охарактеризовать ранние переводы Диккенса: они, во-первых, часто не передают ни содержание, ни стиль оригинала, и, во-вторых, иногда осуществлялись через язык-посредник, что также не способствовало их точности. Однако с идеологически окрашенными выводами Катарского, основанными на представлении о «Москвитянине» как «реакционном» журнале, сложно согласиться, и поэтому оценки исследователя нуждаются в пересмотре, а собранные материалы - в повторном изучении для понимания того, что могло в действительности быть причиной тех или иных литературных и переводческих решений «Москвитянина».

Русские переводчики Диккенса (в первую очередь, И.И. Введенский), их творческая биография и переводческие принципы становились предметом разысканий и других специалистов по русско-английским связям. Так, статья М.П. Алексеева «Встреча Диккенса с И.И. Введенским» имеет важное значение для изучения ранней рецепции Диккенса. Алексеев утверждает, что личная биография Введенского и его представление о переводческом процессе повлияли на переводы первых диккенсовских романов. Введенский относился к переводам романов Диккенса как к одному из главных дел своей жизни, считая, «что будто бы именно ему удалось сделать произведения Диккенса понятными, близкими и любимыми самым широким кругом русских читателей». Основываясь на письмах Введенского и биографии Диккенса, написанной Дж. Форстером, Алексеев пытается доказать, что Введенский не только переводил Диккенса, но и лично встречался с писателем во время своего путешествия в Англию.

При всей фундированности проведенной работы, Алексеев, по всей видимости, ошибается в своем выводе: встречи Диккенса и Введенского на самом деле не было, как это убедительно показал Ю.Д. Левин в статье «Иринарх Введенский и его переводческая деятельность». В этой же работе исследователь характеризует переводческие методы Введенского, подчеркивая, что идею «народности литературы» и «языка, лежащего в основе всякой литературы» и отражающего, «согласно Введенскому, “жизнь самого народа, который на нем говорит”», Введенский унаследовал от В.Г. Белинского. Описывая взгляды Введенского на литературный процесс, Левин подчеркивает: «Рассматривая литературу как отражение народной жизни, Введенский настаивает на историческом подходе к ее изучению <…> В то же время при рассмотрении литературных произведений Введенский явно недооценивал эстетический момент». По мнению Левина, главным жанром современной ему художественной литературы Введенский считал роман, определив его как «эпическое произведение, в котором выражается какая-нибудь сторона народной жизни, прошедшей или настоящей». Левин полагает, что «магистральным путем движения русской литературы Введенский считал развитие романа, причем романа реалистического». С этим сложно спорить: это подтверждают и письма Введенского, и материалы его лекций, и выборка переводов, принадлежавших его перу.

Другая статья Левина, также входящая в вышеупомянутый сборник «Чарльз Диккенс: библиография русских переводов…», - «Русские рукописные инсценировки произведений Диккенса», рассказывает о судьбе постановок по мотивам диккенсовских произведений в 1840-е - 1870-е годы. Левин, обращаясь к фонду Театральной библиотеки им. А.В. Луначарского, отмечает, что первая инсценировка, драма «Нелли, или Лавка древностей» (по роману The Old Curiosity Shop), переведенная с немецкого, была поставлена в 1846 г. По утверждению Левина, «русские инсценировки сравнительно редко представляли собою переводы соответствующих иноязычных пьес». Тема судьбы драматического наследия Диккенса остается за пределами этой работы, однако представляет интерес для формирования полной картины ранней рецепции Диккенса в 1830-е - 1840-е годы.

Переходя к более поздним работам, отметим очерк Е.Ю. Гениевой «Тайна Чарльза Диккенса». Описывая творчество раннего Диккенса, Гениева в первую очередь упоминает «Очерки Боза», принесшие еще не известному писателю первую славу и признание. И, хотя Гениева признает, что Диккенс «относился к своим очеркам довольно пренебрежительно», она отмечает важность этих коротких рассказов и очерков для творчества Диккенса: «…в ней [книге] наметились границы и диапазон его художественного мира: перенасыщенность бытом, нравами, людьми, деталями, подробностями, выписанными с документальной, репортерской точностью, умение сразу же, по-журналистски, приковать внимание читающего к описываемому, насмешить его веселой картинкой, смахивающей на анекдот, поразить великодушием юмора по отношению к любимым героям…». Затем исследовательница переходит к «Запискам Пиквикского клуба», «Оливеру Твисту», «Николасу Никльби»: Гениевой важно показать, что все романы объединены мотивом «тайны», «разгадка которой вносит в повествование сенсационный, детективно-драматический элемент, позволяющий Диккенсу держать внимание читателя в неослабевающем напряжении». Гениева дает характеристику ранним переводам Диккенса, однако фокусируется только на жанре романа, и даже «Лавку древностей», к примеру, описывает, не упоминая сборник коротких рассказов Master Humphrey's Clock, составной частью которого и являлся оригинальный The Old Curiosity Shop. Наблюдения Гениевой ценны для понимания стилистических и композиционных особенностей, присущих как ранним, так и более поздним произведениям Диккенса. Однако в качестве материала для своего исследования Гениева выбирает прежде всего наиболее известные романы Диккенса, и это прямо соответствует идее о том, что сегодня имя Диккенса ассоциируется преимущественно с образом романиста. Однако важно отметить, что раннее творчество Диккенса при этом не ограничивается ни романами, ни одними лишь «Очерками Боза»: для ранней русской рецепции Диккенса, напротив, оказывается важнее жанр очерков (как физиологических, так и нравоописательных) и коротких рассказов.

М.В. Костионова в диссертации «Литературная репутация писателя в России: перевод как отражение и фактор формирования (русские переводы романа Ч. Диккенса «Записки Пиквикского клуба»)» выдвигает тезис о том, что русские переводы романов Диккенса, в частности «Записок Пиквикского клуба», «сыграли важнейшую роль в процессе формирования и изменения литературной репутации Диккенса на протяжении XIX века». По мнению Костионовой, стратегия первых русских переводов «Пиквика» (1838 - 1840 гг.) была «ориентирована на авантюрный сюжет, фарсовый комизм и простой нейтральный стиль», вследствие чего Диккенс приобрел «репутацию модного развлекательного беллетриста, подобного популярному тогда Поль де Коку, - репутацию, бытовавшую до середины 1840-х гг.». Проведя сравнительный анализ русских переводов романа, а также реконструировав литературную репутацию Диккенса, основываясь на печатных отзывах,, Костионова доказывает, что только перевод И.И. Введенского 1849 - 1850 гг., «в основе которого лежали эстетические и этические ценности русской натуральной школы», позволил изменить представление о Диккенсе и сформировал образ «глубоко-национального писателя-новатора, гения современности, близкого по духу передовым исканиям русской литературы». В диссертации Костионовой - пожалуй, в единственной из упомянутых работ - поднимается проблема трансформации образа Диккенса в 1840-е гг. Важно, что задача, которую перед собой ставит исследовательница - выявить основные факторы и причины этой трансформации, - решается путем обращения к оригинальному тексту и к ранним переводам. Именно в них Костионова видит причину изменений, затронувших образ Диккенса в середине XIX века.

Русская рецепция Диккенса, очевидно, должна рассматриваться на фоне его восприятия в Европе. Такую объемную задачу - описание особенностей национальной рецепции Диккенса в разных европейских странах - ставит перед собой недавний сводный компендиум «The Reception of Charles Dickens in Europe» под общей редакцией М. Холлингтона. В главе «The Reception of Dickens in Russia» объединены статьи Н. Дьяконовой, Г. Алексеевой, М. Холлингтона и Э. Файнер, посвященные различным проблемам и сюжетам, связанным с русской рецепцией Диккенса.

Н. Дьяконова предпринимает попытку в короткой статье описать рецепцию Диккенса в России с 1838 г. и до XX века. Из-за глобальности задачи, несовместимой с объемом статьи и глубиной исследования, некоторые рассуждения Дьяконовой кажутся поверхностными. Например, выдвигая тезис о том, что Диккенс был популярным в России к концу 1840-х годов, Дьяконова пишет: “It was not just his fiction that was translated: A Child's History of England and Pictures from Italy also appeared in Russian”. Это утверждение подкреплено, как кажется, недостаточным количеством примеров - не романы, а именно рассказы, очерки и повести, такие как Sketches by Boz, Christmas Books и American Notes (и, конечно, упомянутые Дьяконовой Pictures from Italy) оказываются важным объектом рецепции в 1840-е гг.

Статья Г. Алексеевой «Dickens in Leo Tolstoy's Universe» посвящена влиянию Диккенса на автора «Войны и мира» и «Анны Карениной». Примечательно, что в личной библиотеке Л.Н. Толстого насчитывалось 51 издание диккенсовских произведений на английском и 12 переводов на русский язык. Алексеева на основе писем и дневниковых записей Толстого реконструирует его личную историю чтения Диккенса, уделяя особое внимание тому, в какие годы и при написании каких произведений русский писатель читал Диккенса, что отмечал в его сочинениях и как комментировал их. Наиболее ранний перевод к которому, по мнению Алексеевой, мог обращаться Толстой, - перевод И.И. Введенского The Pickwick Papers, опубликованный в «Отечественных записках» в 1849-1850 гг. Однако это предположение, как кажется, вызвано лишь общим мнением о том, что перевод Введенского, опубликованный в «Отечественных записках», был первым качественным, близким к тексту и дающим представление об особенностях диккенсовского стиля.

Статья М. Холлингтона «The Underground Passage: Dickens and Dostoevsky» посвящена влиянию Диккенса на другого русского писателя - Ф.М. Достоевского. То, что из четырех статей, помещенных в компендиуме, две посвящены влиянию Диккенса на русских писателей, косвенно подтверждает упомянутый выше тезис о том, что Диккенс преимущественно интересовал исследователей с точки зрения его влияния на русскую литературу и культуру, а история его вхождения в русскую литературу часто считалась маргинальной. Холлингтон, во вступлении коротко описывая литературную репутацию Диккенса в 1840-е гг., говорит о росте популярности английского писателя в связи с публикацией в 1842 г. «Мертвых душ» Н.В. Гоголя. По мнению исследователя, “the development of Dickens's reputation in Russia in the 1840s was intimately bound up with the fortunes of Gogol's writing”. Именно в популярности «Мертвых душ» Холлингтон видит причину возросшего интереса к Диккенсу: “…Gogol <…> began to enjoy increasing critical esteem, and with him the English writer's stock began to rise”. Именно Гоголь, по мнению Холлингтона, является связующим звеном между Достоевским и Диккенсом: “…his [Dostoesky's] own fame began to grow in the 1840s, with the publication of Poor Folk, and he was seen (and perhaps saw himself) as the heir of Gogol, which meant of course taking on the Dickensian mantle”. Примечательно и предположение Холлингтона о том, что Достоевский мог быть знаком с самыми ранними переводами Диккенса, поскольку в 1876 г. в «Дневнике писателя» в связи со смертью Жорж Санд писал: “even Dickens, who appeared here almost at the same time as she, came second, maybe, in the consideration of our public”. Как кажется, эту запись нельзя считать прямым доказательством того, что Достоевский читал ранние переводы Диккенса. Холлингтон подчеркивает, что Достоевский точно читал перевод Dombey and Son, датированный 1847 г., но при этом высказывает предположение, что русский писатель мог читать и перевод The Old Curiosity Shop, датированный 1843 г., на основе того, что «Униженные и оскорбленные» (1861) написаны, по мнению исследователя, под прямым влиянием романа. Однако Холлингтон не учел того, что в 1853 г. этот же роман публикуется в «Библиотеке романов…» Н. Н. Улитина под названием «Дедушка и внучка», и Достоевский вполне мог быть знаком именно с этой версией романа. Впрочем, цель выяснить, в каких переводах Достоевский читал Диккенса, для исследования Холлингтона скорее маргинальна. Основные задачи статьи: во-первых, показать влияние характерных для Диккенса мотивов на творчество Достоевского, и, во-вторых, опровергнуть существовавшее предположение о том, что Достоевский встречался с Диккенсом в июле 1862 года.

В обобщающей статье Г. Импости «Charles Dickens in Russia», автор которой задается целью резюмировать основные вехи русской рецепции Диккенса, упомянуты только переводы романов писателя. Исследовательница согласна с распространённой точкой зрения о том, что популярность Диккенса в России начала расти после перевода Dombey and Son, выполненного Введенским, подчеркивая, что “Il letterato russo ammise di essersi dedicato giа da adulto allo studio della lingua e della letteratura inglese proprio per meglio comprenderne le caratteristiche intimamente legate alla cultura, ritenendone decisiva l'influenza su quella russa. In particolare il romanzo inglese <…> aveva tracciato la via maestra che la letteratura russa, specie la prosa, avrebbe dovuto seguire per giungere alla sua piena fioritura”. Импости уделяет внимание переводам Введенского, но больше не возвращается к раннему (1838 - 1847) Диккенсу в России, даже не упоминая Sketches by Boz, American Notes и Pictures from Italy.

Таким образом, при значительном интересе исследователей к переводам и рецепции Диккенса в середине XIX в., судьба творчества Диккенса в России в конце 1830-х - 1840-е гг. изучена недостаточно. Исследователей интересовали отклики на отдельные романы, а также сюжеты, связанные с переводчиками Диккенса, однако так и не существует работы, предлагающей комплексный взгляд на восприятие Диккенса в упомянутый период. Между тем, ранняя рецепция Диккенса не может не вызывать исследовательского интереса: произведения писателя, еще не зарекомендовавшего себя как одного из самых популярных авторов эпохи, переводились довольно часто. Не уникальным для Диккенса, но значительным для понимания его литературной судьбы в России является тот факт, что его произведения иногда переводили не с английского, а с французского или немецкого языков. Кроме того, первые переводы Диккенса далеки от оригинала: иногда переводчики брали за основу его рассказ или часть произведения и по-своему перерабатывали сюжет, «приспосабливая» его, по их мнению, под реалии российской жизни; при этом переводы публиковались с указанием имени Диккенса (а иногда - без него) и без пометок о том, что содержание было частично или существенно изменено. Не редки и случаи, когда переводчика интересовал лишь фрагмент из романа как материал для рассказа или очерка - так переводчик становился соавтором английского писателя, а смысл, язык и стилистические черты оригинала существенно искажались.

Перечисленные факты кажутся особенно важными в свете того, что Диккенса в России в основном читали именно по-русски, довольно редко прибегая к оригинальному тексту или франко- или немецко- язычным переводам-посредникам. Важно, что с именем Диккенса связан определенный парадокс: в Англии Диккенс быстро приобрел репутацию романиста, а в России в 1840-е гг. его имя скорее ассоциировалось с жанром нравоописательного или физиологического очерка или рассказа. В связи с этим исследовательский вопрос, который мы перед собой ставим, звучит так: какие факторы повлияли на формирование и дальнейшую трансформацию образа Диккенса во второй половине 1830-х - 1840-х годах и в какой момент автор в представлении российских читателей превратился из автора коротких рассказов и очерков в крупного романиста?

Выбранные временные рамки (вторая половина 1830-х - 1840-е гг.) позволят проследить всю судьбу Диккенса-очеркиста в России и показать постепенность перехода писателя в статус романиста, окончательно свершившегося в начале 1850-х годов. Кроме того, 1850 г. - это год публикации перевода The Posthumous Papers of the Pickwick Club авторства И.И. Введенского, качество которого, как принято считать, могло послужить одним из главных факторов трансформации образа Диккенса в России.

Актуальность работы обусловлена необходимостью углубления понимания о том, как формировался и благодаря каким факторам трансформировался образ Диккенса в России с момента его вхождения в русскую литературу. Кроме того, исследование уточнит ряд сюжетов, связанных с проблемами межкультурного трансфера в середине XIX в., касающихся рецепции не только литературных произведений, но и образов зарубежных писателей и набора стереотипов, связываемых с их именами.

Цель работы - дать характеристику образу Диккенса, сложившемуся у русских читателей в конце 1830-х - 1840-х гг. и определить, какие факторы повлияли на его формирование и дальнейшую трансформацию.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Проанализировать выбранные переводы произведений Диккенса, опубликованные в русской печати 1830-х -1840-х гг., а также избранные критические отклики и статьи об английском писателе, обращая внимание на наиболее популярные жанры переводных текстов и характеристики Диккенса как писателя.

2. Выявить характерные особенности русской рецепции Диккенса этого периода, опираясь как на анализ количественных данных, так и на контекстуализирующую интерпретацию переводов и критических откликов.

3. Проанализировать подходы к текстам Диккенса, предлагавшиеся разными переводчиками его произведений, интерпретировать их стратегии в историко-литературном контексте.

Важнейшей опорой для нашего исследования послужил библиографический указатель, составленный И. М. Катарским и Ю. В. Фридлендером: «Чарльз Диккенс. Библиография русских переводов и критической литературы на русском языке. 1838-1960». В справочнике зафиксированы и учтены статьи и исследования, посвященные самым разным проблемам, связанным с рецепцией Диккенса в России (например, инсценировкам по мотивам произведений Диккенса, качеству перевода, роли личности переводчиков и их переводческих концепций для формирования представлений о Диккенсе, трудностям, связанным с цензурным судьбой переводов). Составители справочника, таким образом, всесторонне представили репертуар русской «диккенсианы». Библиография состоит из четырех разделов: 1) собственно переводы Диккенса на русский язык, 2) русскоязычная литература о Диккенсе - критическая и академическая, 3) рецепция Диккенса в театре и кино, 4) Диккенс в художественной литературе.

Эквивалентом для англоязычных изданий Диккенса является «An Excerpt from the General Catalogue of printed books in the British Museum», где собраны сведения обо всех изданиях Диккенса начиная с 1836 г. Сопоставление данных из этих двух источников позволит, во-первых, понять, как быстро произведения Диккенса переводились на русский язык, а, во-вторых, даст полное представление о том, какие произведения выбирались для перевода, как трансформировался их жанр, в каком виде они публиковались (например, по частям или отдельными изданиями).

Тот факт, что ведущим жанром среди переводов Диккенса в 1830-е-1840-е гг. являются рассказы и очерки, иногда написанные по мотивам диккенсовских романов, позволил выдвинуть предложение о том, что переводческие и издательские стратегии были связаны с интересом к жанру очерка в целом. Для изучения вопроса были привлечены работы, посвященные истории жанра нравоописательного и физиологического очерка - статьи и книги Ю.М. Лотмана, А.Г. Цейтлина, Ю.М. Проскуриной, В.Г. Щукина, Н.Г. Охотина, Т.Н. Подлевских.

Еще одно поле, в котором происходило формирование и изменения в представлениях о Диккенсе, - критические отклики и заметки, публиковавшиеся в журналах. Осознавая, что задача проанализировать их все практически не осуществима, мы просмотрели все отклики, указанные в библиографии Катарского, и выбрали из них наиболее развернутые и содержательные.

Поскольку опыт предыдущих исследований доказывает, что в литературной судьбе Диккенса в России большую роль играли переводчики (в частности, И.И. Введенский) и их персональные стратегии, в дополнительном изучении нуждается вопрос, в какой степени переводческие и издательские практики повлияли на трансформацию диккенсовского образа в 1830-е- 1840-е гг.

Работа состоит из четырех глав. В первой главе, на основе количественного анализа данных, дается общая характеристика ранних переводов и делаются выводы об их жанровых особенностях, которые, в свою очередь, сопоставляются с данными по переводам за следующее десятилетие ( 1850-е гг). Во второй главе, посвященной жанру очерка и его месту в русской переводной диккенсиане, дается краткий обзор по истории бытования жанра в русской литературе 1840-х гг., а также анализируются три выбранные перевода фрагментов из American Notes. Третья глава характеризует образ Диккенса в русской критике конца 1830-х - 1840-х гг., четвертая обращает внимание на важность для трансформации образа английского писателя роли переводчиков и условий, в которых они работали.

1. Ранние переводы Диккенса: хронология публикаций и жанровый состав

Для определения тенденций, характерных для переводов произведений Диккенса в 1838-1850 гг., необходимо подробное изучение библиографического материала. В таблице 1, составленной на основе библиографии И.М. Катарского и Ю.В. Фридлендера, приведены данные по всем русскоязычным переводам 1838 - 1850 гг., а также отражены жанровые трансформации, если они происходили при переводе (когда, например, фрагмент из романа переводился как отдельная повесть или рассказ). В таблицу включены и переводы произведений, ошибочно приписанных Диккенсу, но опубликованных под его именем.

Пояснения к Таблице 1.

столбец 1 - год публикации перевода, столбец 2 - название оригинального произведения, столбец 3 - жанровое определение оригинального произведения, столбец 4 - название перевода, столбец 5 - переводчик, столбец 6 - жанровое определение перевода, столбец 7 - библиографические сведения, столбец 8 - примечания.

Расшифровка сокращений в столбце 5:

Н (переводчик неизвестен)

НК (Н. Кетчер)

АГ - А. Горковенко

ВС - В.А. Солоницын

НС - Н.С.

ДВ - Д.А. Волуев

ПП - П.И. Пятериков

АК - А.И. Кронеберг

ИВ - И.И. Введенский

ФМ - Ф.Б. Миллер

АБ - А.И. Бутаков

Расшифровка сокращений в столбцах 3 и 6:

Р/О - рассказ/очерк, в том числе отрывки из романов, при публикации которых не было указано, что жанр оригинала - роман

П - повесть

Р - роман

О/Р - отрывок из романа (с указанием)

Т - травелог

Л - легенда

диккенс перевод жанровый

Таблица 1. Количество публикаций русских переводов в 1838 - 1850 гг.

* В таблице подсчитано не количество переведенных рассказов, а количество публикаций в целом (то есть одна публикация могла включать несколько рассказов из сборника, опубликованных в одном выпуске определенного журнала - это отражено в названиях переводов). Произведения, публиковавшиеся частями в разных выпусках журналов, подсчитаны как одиночные публикации.

Итого: 61 русскоязычная публикация (из них 3 - приписанные Диккенсу рассказы, 4 - публикации уже известных переводов отдельными изданиями или в других источниках). На основе данных таблицы построим график 1, который отразит количество публикаций переводов и их жанровое распределение по годам.

Рис. 1

Рис. 2

Для сопоставления приведем график, отражающий количество публикаций переводов и жанровое распределение в 1851 - 1860 гг.

Рис. 3

Преобразуем данные в гистограммы, чтобы увидеть, как жанры переводных текстов соотносятся друг с другом в 1838 - 1850 гг. (гистограмма 1) и в 1851 - 1860 гг. (гистограмма 2).

Рис. 4

В процентах: романы - 21,3%, рассказы (очерки) - 45,9%, повести - 26,2%, отрывки из романов - 4,9%, легенда - 1,6%.

Итак, 72% опубликованных в 1838-1850 гг. переводов приходятся на рассказы и повести. И хотя объем повестей мог быть разным (например, опубликованную в 1849 г. отдельным изданием повесть «Духовидец и договор с привидением. Сочинение Карла Диккенса» в переводе неизвестного переводчика сложно назвать малой жанровой формой в полном смысле - в ней 200 страниц), то нет сомнений в том, что переводчиков и редакторов в первую очередь все же интересовали малые формы произведений Диккенса - рассказы и очерки.

В 1833 - 1836 гг. Диккенс печатает Sketches by Boz - «Очерки Боза». Небольшие рассказы, в 1836 г. собранные и опубликованные в Англии одним иллюстрированным изданием, как нельзя лучше подходили к литературной ситуации, сложившейся в тот момент в России - к увеличению интереса к жанру физиологического очерка. Диккенс сам обозначил подходящий жанр - sketches, и, возможно, именно поэтому писателю суждено было еще долгое время оставаться в русской литературе преимущественно в качестве очеркиста. Отрывки из Sketches by Boz в 1830-е - 1840-е годы переведены 10 раз, опубликованные в 1842 г. American Notes (определенные писателем как травелог) переведены 6 раз в виде очерков разных типов (путевых, портретных, проблемных), а в 1846 г. Pictures from Italy (переведены 5 раз и представляют собой короткие очерки, «картины» из путешествия по Италии) позволили укрепить образ Диккенса-очеркиста.

Важно, что при составлении таблицы и гистограмм учитывались те авторские указания жанров, которые переводчики сами указывали при публикации: например, «Домашний сверчок», перевод The cricket on the hearth, опубликованный на 56 страницах «Музея современной иностранной литературы» в 1847 г., был назван неизвестным переводчиком романом, хотя по всем признакам является повестью. Это пример того, как к концу 1840-х годов менялось восприятие Диккенса: до 1850-х гг. при переводе была распространена трансформация романа в рассказ, а к концу 1840-х появляется пример обратной ситуации - оригинальное произведение является повестью, в то время как жанр перевода определен как роман.

Чтобы показать, что соотношение жанров действительно меняется с течением времени, приведем гистограмму 2, составленную на основе количественного анализа данных о переводах произведений Диккенса, опубликованных с 1851 г. по 1860 г.

Рис. 5

В процентном соотношении: романы - 56%, рассказы (очерки) - 24%, повести - 12%, отрывки из романов - 4%, книги для детей - 4%.

Несмотря на то, что Диккенс с 1851 г. по 1860 г. пишет меньше романов, чем с 1838 г. по 1850 г. (5 и 8 соответственно), меняется отношение количества публикаций переводов к количеству романов: в 1838-1850 гг. на 8 опубликованных романов приходится 13 публикаций переводов (не считая переводов фрагментов из романов), которые можно назвать «полными» лишь условно, в то время как в 1851-1860 гг. на 5 опубликованных романов приходится - 14 публикаций полных переводов. Получается, что отношение количества публикаций переводов к количеству оригинальных произведений в 1850-х гг. увеличилось в 1.7 раз по сравнению с предыдущим периодом (13 : 8 и 14 : 5 соответственно). Кроме того, процент переводов романов в 1850-х гг. относительно остальных жанров, как видно из гистограмм 1 и 2, вырос с 21% до 56% (на 35%). Процент переводов рассказов (очерков) снизился с 47% до 24% (на 23%), повестей - с 26,2% до 12% (почти на 14%).

Отметим, что в гистограммы 1 и 2 входят не только переводы, но и их повторные публикации отдельными изданиями - например, опубликованный в 1851 г. в «Отечественных записках» «Давид Копперфильд…» И.И. Введенского был переиздан в 1853 г. в 4-х частях Галереей избранных английских писателей. Всего в 1850-х гг. отдельными изданиями опубликовано восемь произведений Диккенса (перевод The personal History of David Copperfield А.Н. Николаева, Циммера и В.В. Бутузова, «Святочные рассказы» - сборник переводов из Christmas Books, перевод A Christmas Carol in prose, перевод The Personal History of David Copperfield И.И. Введенского, перевод Bleak House (1852 - 1853) И.А. Бирилева, перевод Hard Times (1854) Евг. С…го, перевод Little Dorrit А. Любовникова, перевод A Child's History of England (1851-1853) Анны Зонтаг) в то время как с 1838 г. по 1850 г. - четыре (см. таблицу 1).

Кроме того, для 1850-х годов характерна и другая тенденция: романы теперь переводятся не единожды (как это было с большинством романов в 1840-х годах), а несколько раз разными переводчиками. К примеру, роман The Personal History of David Copperfield опубликован в четырех различных переводах: Ф.Б. Миллера (с немецкого, в 1849 г. в «Москвитянине», неполный перевод), Ф.Б. Миллера и Д.П. Калошина (с немецкого, в 1851 г. в «Москвитянине»), А.Н. Николаева, Циммера и В.В. Бутузова (в 1851 г. в «Современнике») и, наконец, И.И. Введенского (в 1851 г. в «Отечественных записках»).

Важно и то, что в 1850 - 1860 гг. не публикуются отрывки из романов, написанных в этот период - произведения печатаются частями с указанием жанра и довольно быстро публикуются отдельными изданиями. В 1852 г. в «Библиотеке романов, повестей, путешествий и записок», издаваемой Н.Н. Улитиным, публикуется перевод “A Christmas Carol in Prose” с названием «Рождественская ночь. Сочинение Шарля Диккенса, автора Николая Никльби, Оливера Твиста и др. романов». Несмотря на то, что публикуется повесть, в название вынесены заглавия известных романов Диккенса 1839 г. - это указывает на то, что Диккенс-очеркист в 1850-е гг. становится менее актуальным, нежели Диккенс-романист.

Оговоримся, что ряд характерных для переводческой рецепции творчества Диккенса черты можно отметить и в случаях с переносом на русскую почву творчества некоторых других зарубежных писателей, поскольку для межкультурного трансфера в 1810-е - 1840-е гг. в России существовали схожие условия и проблемы. Сокращение, деление романов на части, публикация фрагментов из романов, , публикация переделок по мотивам романов в той или иной мере характерны для рецепции большинства романистов, чьи произведения переводились и публиковались в России в первой половине XIX века. Однако при детальном рассмотрении легко убедиться в том, что говорить об общей схеме переводческого трансфера некорректно, и в каждом случае существует своя специфика, обусловленная не только характером таланта каждого писателя, но и историко-литературными обстоятельствами его освоения.

К примеру, Вальтер Скотт, в 1800-е - 1810-е гг. уже считавшийся одним из самых известных поэтов Англии, приобрел широкую известность в России лишь в 1820-е гг. В 1810-е гг. Скотт в России был известен скорее как автор поэм, причем преимущественно среди русских литераторов, как это убедительно показал Ю.Д. ...