Детство, отрочество и юность в "мемуарных" стихотворениях и прозе Д.С. Самойлова

«Я не помню, считал ли себя поэтом в ту пору. Разговор с Ярополком Семеновым в восьмом классе открыл мне эту перспективу. Но звание поэта было для меня слишком высоким, и я знал множество замечательных стихов, с которыми и не смел сравнивать свои творения. Поэтом рано стали считать меня мои друзья. Не опровергая их, я внутренне робел, боялся ринуться в поэзию, потому что понимал, что это опасное ремесло, требующее всего тебя без остатка. По природе не будучи склонен к рефлексии и к раздирающим душу противоречиям, я оставлял себе пути для отступления. Я страшился несчастья не быть поэтом. И потому сам себе не признавался в бесповоротности выбора. <…> Свидание с Сельвинским стало как бы вторым этапом освоения поэтического призвания» (ПЗ, 153).

В предвоенные годы Кауфман, согласно его воспоминаниям, писал довольно мало стихов. Он не стремился участвовать в крупных поэтических вечерах и диспутах (один из них состоялся в Юридическом институте в 1939 г.), не критиковал в открытую, как Коган, поэтов чуть более старших (напр., А. Т. Твардовского) и, в общем, среди других «пятерых», по собственной (поздней) оценке, занимал «подчиненную» позицию: «Я был младший, хоть и ненамного. Помалкивал больше. Ума набирался» (ПЗ, 174). Этим, возможно, вызвана и выбранная в «юношеских» главах манера повествования - как и в «поколенческой» лирике, здесь «я» повествующее практически исчезает, а преобладает установка на рассказ от лица поколения: «Мы были единомышленники, единоверцы. Вот почему в воспоминаниях <…> я так много места уделяю изложению символов нашей веры и темам наших бесед. Я так часто употребляю местоимение “мы” потому, что наше единомыслие было важным достоянием каждого, общим багажом, накопленным совместно» (глава «Кульчицкий и пятеро»: ПЗ, 186).

Высоко ценимая (выше обучения в ИФЛИ) включенность в среду единомышленников, общая для их круга установка на устное обсуждение, замысел альманаха молодых поэтов Об идее литературного альманаха «Сокольники», планах его издания в Гослитиздате см.: ПЗ, 153, 234. Свой первый поэтический текст - стихотворение «Охота на мамонта» (1939) - Кауфман опубликовал только в марте 1941 г., в журнале «Октябрь». В составе подборки «Поэзия студентов Москвы» были представлены также стихотворение Слуцкого «Маяковский на трибуне» и поэма Кульчицкого «Самое такое». Об этой подборке и конкретно о стихотворении «Охота на мамонта» кратко высказалась А. Е. Адалис: «Раздражает невнятность “Охоты на мамонта” Кауфмана» (Адалис А. Воспитание чувств // Литературная газета. 1941. № 23. 8 июня. С. 4). О радостной реакции «пробивавшего» эту подборку Сельвинского и юных дебютантов см.: ПЗ, 193., формирование концепции собственного предназначения («откровенный марксизм»), основанной на прямом диалоге поэтов и политиков, - вот основные характеристики «поколения сорокового года». Так или иначе, через эту общность молодых людей, с готовностью отправившихся на войну впоследствии, просвечивает декабристская модель, которой были свойственны и дружеские (поэтические) объединения, и дискуссии о будущем отечества, и жертвенность, и вера в возможность сотрудничества с властью. Как отметил А. С. Немзер, «“декабристское” самоощущение было естественным для мыслящих фронтовиков, вне зависимости от меры критичности их мысли - будь то Солженицын (уже распознавший в Сталине деспота, но еще верящий в Ленина) или Самойлов с его “откровенным марксизмом” и доверием к власти» Немзер А. С. Лирика Давида Самойлова: вступит. ст. // Самойлов Давид. Стихотворения. С. 28.. Помимо стихотворения «Памяти юноши», в котором исследователь обнаруживал «декабристский» план, упоминания заслуживает очерк «Ни от чего не отпрашивался…», где Илья Лапшин соотносится с Петей Ростовым (ПЗ, 624). Если понимать младшего Ростова как невоплощенного декабриста, сблизившегося на войне с народной средой, но погибшего, эта параллель к Лапшину может отсылать и к самоощущению «позднего» Самойлова как «декабриста без Сенатской» («Три стихотворения»: I. «С любовью дружеской и братской…», 1986-1989: 562) О декабристской теме у Самойлова, в том числе в связи с другим персонажем «Войны и мира», Николенькой Болконским (чей образ угадывается в стихотворении «В переулке московском старинном…», 1948), см.: Тупова Е. В. Указ. соч. С. 50-64..

В конце 1980-х гг. Самойлов расширяет «юношескую» часть в прозаических мемуарах, и, подводя итоги поколения, перерабатывает очерк о скончавшемся в феврале 1986 г. Слуцком, пишет главу «Кульчицкий и пятеро». Тогда же поэт создает «два года не складывавшуюся» (II, 253) поэму «Возвращение» (1988). Формула, выведенная в ее заглавии, объединяет основной сюжет поэмы (привидевшееся «возвращение» прожившего долгую жизнь героя к возлюбленной, констатирующее утрату довоенного чувства к ней) с послевоенной ностальгией «по Москве эпохи детства» Поэмы. С. 173., в изображении которой угадываются реалии не только детской, но и юношеской поры Некоторые детали, перечисленные в отступлении о Москве в поэме, были прокомментированы нами в предыдущих главах (топонимы - в главе о детстве; строка о «Чаплине около “Экрана”» - об отрочестве). К этому следует добавить, что, по крайней мере, одна реалия - «А грузовик завода АМО!» - отсылает здесь к юности через спрятанный в подтекст роман в стихах П. Когана, в котором есть фрагмент о «грузовике системы АМО» («Первая треть», глава IV): Коган П. Д. Указ. соч. С. 165-166.. Поэма синтезирует мемуарное представление обо всей довоенной жизни, от которой героя отделила военная эпоха («река Железная дорога»). Но вместе с пониманием условности «возвращений» сохраняется ощущение их целительной неизбежности, в которой, возможно, заключен рецепт сохранения себя в настоящем - память о потерянном мире.

Заключение

Конструирование воспоминаний о довоенном периоде происходило у Самойлова неравномерно. В первые послевоенные годы писались стихи о недавней юности (не отдаваемые в печать), далее, в лирике 1950-1960-х гг. утвердилась тема детства, в изображении которого постепенно проявлялось мемуарное начало. На основе первых стихов с открыто мемуарной установкой и первых опубликованных размышлений о «поколении сорокового года» формировался замысел мемуарной прозы. С конца 1970-х - начала 1980-х гг., когда поэт начал работу над прозаическими главами о довоенной поре, в его лирике интенсивнее разрабатывалась тема поколения, а параллельно созданию глав об отрочестве шло мемуарное отражение этого периода в стихах.

Иногда, как в случае с «детством», проза Самойлова намеком отсылает к поэзии; иногда, например, в представлении о поколенческом «каноне», противоречит ей - а порой и самой себе. Несомненно одно: мемуарная лирика - «старшая сестра» мемуарной прозы и связана с ней прочными узами Памяти, склонностью к обращениям в прошлое и болезненным осознанием его завершенности.

Навсегда утратив довоенное пространство и представление о времени, самойловский герой не перестает ощущать в себе присутствие прежних версий собственного «я», неотделимых от его взрослой сущности. Каждая из трех «частей» себя воспринимается зрелым поэтом по-разному. Детская ипостась ему созвучнее других, во многом потому, что герой может как бы заново проживать детство через общение с детьми. Отроческая версия себя кажется более неказистой, чем детская: Самойлов объективизирует свой дневниковый образ и иронизирует над ним в стихах и прозе. Но в мемуарном описании он нейтрализует юношескую максималистскую оценку подросткового периода и, вопреки иронии, принимает свою отроческую сущность. В повествовании о юности герой предстает неотделимым от поколения молодых поэтов, его собственная значимость как бы растворяется в сумме значимостей других. В начале войны, когда ощущается конец недолгой юности, другими членами «поколения» ему вверяется роль «летописца», которую он будет реализовывать на войне и вплоть до конца своих дней, с прискорбием фиксируя уход друзей из жизни.

При отличии каждой возрастной сущности от другой, при разности в их репрезентации сохраняется стойкое ощущение, что мемуарное представление обо всех трех периодах объединено одним сюжетом - историей становления поэта. Стихи и главы выстраиваются в своеобразную «трилогию вочеловечивания»: сперва ребенок познает свои творческие наклонности, начинает поэтизировать действительность, чему способствует и среда (уличные звуки и зрелища, папины пересказы (напевания) стихов, библейских и исторических сюжетов - недаром в самойловских текстах о детстве столь ощутим налет литературности); затем запоем читает, рассматривает рисунки друзей, ведет с ними философские споры, пишет первые наивные стихи и получает первый профессиональный отклик на них; наконец, в юности он обретает единомышленников, наставников, строит вместе с ними планы по выходу в большую литературу… которые перекрывает война. Но культурный багаж и представление о нравственности, сформированные в период раннего взросления, не исчезнут у поэта и во время, и после этого грандиозного испытания.

Мемуарное видение детства, отрочества и юности развивалось у Самойлова по той же эволюционной траектории, что и все его творчество. В нашем случае эту линию можно охарактеризовать как динамику проявления воспоминаний: от интимных лирических текстов и сюжетов, многие из которых так и не были обнародованы при жизни, поэт переходит к разглашению некоторых автобиографических эпизодов и впечатлений в стихах (т. е. в иносказательной, мифологизированной манере), а потом вводит в мемуарное повествование фрагменты из самого сокровенного документа - дневника. В прозаических главах Самойлов осмысляет свою раннюю пору взросления уже с историософской, социологической, литературоведческой позиций.

Доподлинно неизвестно, как развивался бы мемуарный замысел дальше, после 1990 г., какой стадии достигла бы динамика его проявления, было ли опубликование довоенных стихов, очерков об Илье Лапшине и Хлебникове в 1980-е гг. преддверием публикации «Памятных записок», или же выход мемуаров не планировался при жизни автора. Нам остается основываться только на обнародованных свидетельствах, количество которых, стоит надеяться, будет расти. Но однозначно, что самойловский мемуарный замысел и намеченные нами ответвления от него (к которым можно добавить историю канонизации мемуарных текстов) ожидают дальнейшего изучения в контексте творчества поэта и мировой литературы.

Библиография

а) Источники

1. Адалис А. Воспитание чувств // Литературная газета. 1941. № 23. 8 июня. С. 4.

2. Аннинский Л. А. Тридцатые - семидесятые. М.: Современник, 1977.

3. Ахматова А. Сочинения: В 2 т. / Сост., подгот. т. и коммент. В. А. Черных. М.: Панорама, 1990.

4. Белобровцев В. «В тот день начиналась эпоха солдата…»: интервью с Д. Самойловым для журнала «Lingua» // Самойловские чтения в Таллине II. Материалы международного научно-практического семинара 7-9 июня 2005 года. Светлой памяти Юрия Ивановича Абызова. Таллин, 2006.

5. Беньямин В. Московский дневник / Пер. с нем. С. Ромашко. М.: Ad Marginem, 2012.

6. Глушкова Т. М. Традиция - совесть поэзии. М.: Современник, 1986.

7. Давыдов А. 49 дней с родными душами. М.: Время, 2005.

8. Державин Г. Р. Стихотворения / Сост., вступит. ст. и комм. А. Я. Кучерова, подгот. т. А. Я. Кучерова, Е. В. Климиной. М.: ГИХЛ, 1958.

9. Дорман О. Подстрочник. Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана. М.: Corpus, 2010.

10. Кауфман Д. Охота на мамонта // Октябрь. 1941. № 3. С. 115.

11. Коган П. Д. Гроза. Стихи. М.: Советский писатель, 1989.

12. Лазарев Л. Это наша судьба: заметки о литературе, посвящённой Великой Отечественной войне. М.: Советский писатель, 1978.

13. Лесскис Г. А. Политическая история моей жизни (или развитие социализма от утопии к действительности). Т. 1. М.: Onebook, 2019.

14. Михайлов И. Поэзия поисков // Нева. 1960. № 2. С. 188-189.

15. Наровчатов Сергей. Мы входим в жизнь: книга молодости. М.: Советский писатель, 1980.

16. Об Илье Лапшине // Юность. 1981. № 1. С. 79-82.

17. Поликарпов С. Счастье ремесла // Москва. 1959. № 10. С. 211-212.

18. Рембо А. Пьяный корабль / Пер. с франц. Д. Самойлова // Иностранная литература. 1984. № 6. С. 155-156.

19. Рембо Артюр. Стихи / Изд. подгот. И. И. Балашов, М. П. Кудинов, И. С. Поступальский. М.: Наука, 1982 (Литературные памятники).

20. Рубинчик О. Надпись чернильным карандашом: отец и сын Семеновы // Звезда. 2012. № 11. С. 120-135.

21. Самойлов Д. Ближние страны. Стихи. М.: Советский писатель, 1958.

22. Самойлов Д. В кругу себя / Сост., ред. Ю. Абызов. Таллинн: Авенариус, 2001.

23. Самойлов Д. Второй перевал. Стихи. М.: Советский писатель, 1963.

24. Самойлов Д. Дни. Стихи. М.: Советский писатель, 1970.

25. Самойлов Д. Залив. Стихи. М.: Советский писатель, 1981.

26. Самойлов Д. Линии руки. М.: Детская литература, 1981.

27. Самойлов Д. О «Творениях» Велимира Хлебникова // Новый мир. 1988. № 1. С. 257-259.

28. Самойлов Д. Поэмы / Сост. Г. И. Медведевой, А. С. Немзера, сопровод. ст. А. С. Немзера. М.: Время, 2005.

29. Самойлов Д. «Поэт контактен и потому принадлежит не только самому себе…» // Вопросы литературы. 1978. № 10. С. 214-236.

30. Самойлов Д. Три стихотворения // Новый мир. 1982. № 1. С. 87.

31. Самойлов Д. С. Мемуары. Переписка. Эссе / Подгот. к печати, сост. Г. И. Медведевой, коммент. В. И. Тумаркина, вступит. ст. А. С. Немзера. М.: Время, 2020.

32. Самойлов Д. С. Памятные записки / Сост. Г. И. Медведевой, А. С. Немзера; сопровод. ст. А. С. Немзера. М.: Время, 2014.

33. Самойлов Д. С. Поденные записи: В 2 т. / Подгот. к публикации, сост. Г. Медведевой, А. Давыдова, Е. Наливайко, коммент. В. Тумаркина при уч. М. Ефремовой. М.: Время, 2002.

34. Самойлов Д. C. Стихи о новом городе // Знамя. 1948. № 8. С. 100-103.

35. Самойлов Давид. Голоса за холмами. Седьмая книга стихов. Таллин, 1985.

36. Самойлов Давид. Дневник счастливого мальчика / Вступл., подгот. к печати и публ. Г. Медведевой // Знамя. 1999. № 8. С. 148-167.

37. Самойлов Давид. Памятные записки / Предисл., сост., подгот. т. Г. И. Медведевой. М.: Международные отношения, 1995.

38. Самойлов Давид. Стихотворения / Сост., подгот. т. В. И. Тумаркина, вступит. ст. А. С. Немзера, примеч. А. С. Немзера и В. И. Тумаркина. СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 2006 (Новая библиотека поэта).

39. Сквозь время / Сост. В. А. Швейцер. М.: Советский писатель, 1964.

40. Сытин П. В. Из истории московских улиц: очерки. М.: Московский рабочий, 1958.

41. Тютчев Ф. И. Полное собрание стихотворений / Сост., подгот. т. и примеч. А. А. Николаева. Л.: Советский писатель, 1987 (Библиотека поэта. Большая серия).

42. Харитонов Марк. Стенография конца века. Из дневниковых записей 1975-1999 гг. Mьnchen: ImWerdenVerlag, 2010.

43. Чаплин Чарльз. Моя биография / Пер. с англ. З. Гинзбург, пер. стихов Д. Самойлова. М.: Искусство, 1966.

44. Чупринин Сергей. Крупным планом. Поэзия наших дней: проблемы и характеристики. М.: Советский писатель, 1983.

45. Шайтанов Игорь. Палимпсест // Литературное обозрение. 1982. № 5. С. 47-49.

б) Научная литература

1. Баевский Вадим. Давид Самойлов: поэт и его поколение. М.: Советский писатель, 1986.

2. Кононова Н. В. «Памятные записки» Давида Самойлова как синтез беллетристических, исторических и автобиографических начал // Вестник Псковского государственного университета. 2012. № 1. С. 54-61.

3. Немзер А. С. Апология поэзии // Самойлов Д. С. Памятные записки. М.: Время, 2014. С. 663-688.

4. Немзер А. С. Давид Самойлов в роли А. К. Толстого // Русско-французский разговорник, или/ou Les Causeries du 7 Septembre. Сборник в честь В. А. Мильчиной. М.: Новое литературное обозрение, 2015. С. 199-217.

5. Немзер А. С. Два «московских» стихотворения Давида Самойлова // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia XII: мифология культурного пространства. К 80-летию Сергея Геннадиевича Исакова. Тарту: Tartu Ьlikooli Kirjastus, 2011. С. 163-183.

6. Немзер А. С. Как начинают жить стихом: версия Давида Самойлова // Собрание сочинений. К шестидесятилетию Льва Иосифовича Соболева. М.: Время, 2006. С. 379-391.

7. Немзер А. С. Лирика Давида Самойлова: вступит. ст. // Самойлов Давид. Стихотворения. СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 2006. С. 5-53 (Новая библиотека поэта).

8. Немзер А. С. «Мне выпало счастье быть русским поэтом»: пять стихотворений Давида Самойлова (в печати).

9. Немзер А. С. Послание «Пастернаку» Давида (еще не) Самойлова // «Объятье в тысячу охватов». Сборник материалов, посвященный памяти Евгения Борисовича Пастернака и его 90-летию. СПб.: Издательство Русской христианской духовной академии, 2013. С. 112-137.

10. Немзер А. С. Поэмы Давида Самойлова // Самойлов Д. Поэмы. М.: Время, 2005. С. 353-464.

11. Немзер А. С. «Про женщину и про солдата»: об одном сквозном сюжете поэзии Давида Самойлова // Лотмановский сборник. № 4. М.: ОГИ., 2014. С. 533-549.

12. Рассадин С. Б. Самойлов // Русские писатели 20 века: биографический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. С. 613-615.

13. Рожков А. Ю. В кругу сверстников: жизненный мир молодого человека в советской России 1920-х годов. М.: Новое литературное обозрение, 2016 (Серия «Культура повседневности»).

14. Тупова Е. В. Личность, творчество и учение Л. Н. Толстого в поэзии и эссеистике Давида Самойлова. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук НИУ ВШЭ. М., 2019. На правах рукописи. URL: https://www.hse.ru/sci/diss/298331929 (дата обращения 27.05.20).

в) Справочная литература

1. Вся Москва. Адресная и справочная книга на 1926 год. М.: Издательство М. К. Х., 1926.

2. Русские советские писатели. Поэты (советский период): биобиблиографический указатель. СПб.: Российская национальная библиотека, 1999. Т. 22.

Размещено на Allbest.ru