Медицинская наука и искусство врачевания в Толедском королевстве VII веке

Ю.Е. Арнаутова, изучая жития святых VII века, пришла к выводу о том, что большинство указанных в них болезней - не что иное, как симптомы, причем относящиеся к целому спектру болезней разной тяжести и характера. Там же. С. 329. Относительная неразвитость диагностики недугов в Средневековье породила сразу две проблемы. Первая заключается в том, что люди, приходящие к святому, могли назвать, по их мнению, неизлечимым заболевание, которое могло проходить естественным путем спустя некоторое время. Всё это объясняется отнюдь не ухищрениями тех, кто приходил к святому, или лукавством автора жития. Дело в том, что средневековая медицина не располагала средствами, которые позволяли бы безошибочно провести границу между смертельными и исцелимыми заболеваниями. Rousselle A. Op.cit. P. 16. Вторая проблема плавно вытекает из первой: исследователю предстоит мириться с фактом наличия довольно большой погрешности при диагностировании недугов и невозможности восстановления полной клинической картины. По мнению историка медицины А. Руссель, средневековым обывателям свойственна повышенная эмоциональность при столкновении с болезнью. Любые симптомы, похожие на те, что сопровождают неизлечимые недуги, вызывают своего рода истерию - страх перед тем, что человек находится при смерти. В связи с этим, неизлечимость болезни, с которой люди приходят к святым, зачастую лишь плод воображения. А. Руссель отмечает, что если теория с истерией оправдана, то большинство неожиданных исцелений святых можно объяснить без божественной и чудесной составляющей.

По словам Ю. Е. Арнаутовой, царившая в то время демономания «создала почву для того, чтобы подозревать в одержимости даже психически здоровых людей». Арнаутова Ю.Е. Указ. Соч. С. 121-123. Симптомы, описанные в источниках, позволяют говорить о том, что т.н. «одержимые» могли таковыми вовсе не быть. Схожие описания имеют эпилепсия и бешенство, а бред, исходящий из уст больного, может быть вовсе не голосом дьявола, а проявлением острой шизофрении. Там же. С. 121-123.

Таким образом, научные изыскания исследовательниц заставляют нас осторожнее интерпретировать житийную литературу на предмет того, о каких болезнях в них идет речь, и как именно их воспринимали в эпоху Раннего Средневековья. Несомненно, в житийной литературе велика доля вымысла и преувеличений, однако, следуя методу А. Руссель (т.е. исходя из той точки зрения, что описанные в житиях чудеса были реальной врачебной практикой, а исцеления - обычным медицинским лечением), постараемся выявить возможные заболевания, рассмотреть, какими словами авторы описывают недуг и что считают его причиной.

Житийная литература вестготской Испании представлена в виде четырех житий: св. Фруктуоза Браккарского, Дезидерия Вьеннского, братьев Меридских и св. Эмилиана.

«Житие св. Эмилиана-исповедника» было написано Браулионом, епископом Сарагосским, примерно в 636 году, то есть через 60 лет после смерти святого. В основу произведения легли воспоминания последователей и учеников Эмилиана. Причиной написания послужила просьба его младшего брата Фрунимиана, аббата монастыря в Сан Мильян де Сусо. О самом Браулионе следует сказать, что он был последователем и другом Исидора Севильского. Именно ему принадлежит первая редакция «Этимологий» и разбивка их на книги.

Святой Эмилиан (†574), о котором идет речь в житии, был одним из самых почитаемых святых Испании и считался покровителем Кастилии. Родился он в семье пастуха, чем занимался и сам. Должного образования он не получил, но прославился своей благочестивой жизнью. Долгое время Эмилиан жил в отшельничестве в горах, после чего был приглашен епископом Тирасоны Дидимием в качестве пресвитера. Однако активная благотворительная деятельность Эмилиана спровоцировала скандал, после чего святой был лишен сана. Собрав вокруг себя последователей, он основал монашескую общину, которой посвятил остаток своей жизни, скончавшись возрасте ста лет. Эмилиан совершил очень много чудес, причем, в отличие от других вестготских святых, продолжал творить их и после смерти. Браулион Сарагосский уделяет житиям святого (в т.ч. исцелениям больных) очень много внимания, вероятно, желая тем самым прославить святого. Вероятно, это также было обусловлено тем, что аудиторией жития Эмилиана были простые прихожане, для которых чудо было главным доказательством святости отшельника. Если наше предположение верно, то в житии св. Эмилиана должно было отразиться народное, обывательское восприятие болезни.

Житие Дезидерия Вьеннского написано единственным королем-агиографом - Сисебутом (612-621). Последний был преемником короля Гундемара (610-611) на престоле вестготского королевства. Сисебут был известен свой внутренней политикой, направленной на укрепление положения в отдаленных частях владений. Сисебут подчинил мятежных астуров, васконов, рукконов. На его счету были также успешные боевые действия с Византией. Сисебут был не только грамотным политиком - он проявил себя и в церковной сфере. Он стал продолжателем кампании Рекарреда I по насильственной христианизации евреев. Главное - Сисебут проявил себя в области культуры. «Житие епископа Дезидерия Вьеннского» - пожалуй, самое известное его произведение.

Св. Дезидерий (ок. 550 - 608) был выходцем из знатной галло-римской семьи, проживавшей в Отене. В 590 г. его пригласили на должность епископа Вьенны, однако через 13 лет из-за козней королевы Брунгильды он был смещен с должности и изгнан. Возвращенный обратно её внуком Теодорихом II (596 - 613), Дезидерий, тем не менее, оказался приговоренным им к казни - побиванию камнями. Его мученическая кончина была отмечена множеством чудес, среди которых смерть короля и его потомства стала восприниматься Божьей карой за их несправедливость и преступления. Считается, что при создании этого жития Сисебут преследовал политические цели. Главной злодейкой жития является королева Австразии Брунгильда, по вине которой святой и принял мученическую смерть. Вероятно, Сисебут написал это житие в подарок королю Нейстрии Хлотарю II, злейшему противнику Брунгильды, вскоре после казни королевы Дюмезиль Б. Королева Брунгильда. СПб., 2012. С. 389 - 390.. Поскольку цель этого жития - очернить и демонизировать образ Брунгильды, жестоко расправившейся с Дезидерием, то внимания чудесам святого там уделяется не так много внимания. Скорее, творимые им чудеса подаются Сисебутом как необходимое доказательство его святости и появляются в житии как обязательный атрибут агиографического жанра.

О житие отцов Меридских известно мало. Авторство и дата написания произведения до сих пор остаются дискуссионными вопросами. Скорее всего, житие вышло из-под пера дьякона церковной школы св. Евлалии, расположенной в Мериде. В нем речь идет о святом Павле - греке по национальности и врачу по профессии, его младшем брате Фиделе и епископе Масоне. Житие Фруктуоза Браккарского - полностью анонимный трактат, однако зачастую его относят к творчеству Валерио Бьерцо. Дата создания жития также является спорной: изначально оно было помечено 665 годом, однако, как позже заметил исследователь М.С. Диас-и-Диас, её поставили постфактум, в то время как подлинное время создание приходится примерно на 680 г. Цит. по Lives of the Visigothic Fathers / translated and edited by A. T. Fear - Liverpool: Liverpool University Press, 1997. xxxvi. В обоих этих житиях чудеса исцеления упоминаются редко.

Вестготская правда

В качестве дополнительного источника в настоящей работе привлекается сборник действовавших на территории вестготского королевства VII столетия законов - Вестготская правда. Она сохранилась в двух основных версиях. Первая из них относится ко времени короля Рецесвинта (653-654 гг.). Более поздняя версия относится уже к 80-м гг. VII столетия (время правления короля Эрвигия), но и она изменялась и дополнялась вплоть до начала VIII в. включительно. Поздняя версия считается в науке основной. Вестготская правда (Книга приговоров): латинский текст. Перевод. Исследование. - Москва: Университет Дмитрия Пожарского, 2012. - 941, (1) с.Парал. загл., часть текста латин.- Текст док. пер. с латин., исп. - Библиогр.: с. 904-926 - На рус. яз. С. 12.

Вестготская правда состоит из двенадцати книг, которые включают в себя не только перечень наказаний за те или иные преступления (кражи и обманы, насилие и материальный ущерб), но и оговаривают такие ситуации, как заключение сделок, раздел земель и т.д. Наибольший же интерес в рамках настоящего исследования представляет собой одиннадцатая книга, посвященная больным и мёртвым, а также заморским торговцам. В её первом титуле содержатся восемь законов, регламентирующих деятельность врачей Толедского королевства. Они очерчивают правовые рамки, в которых целителям надлежало работать, что многое может сказать о восприятии врачей и их медицинских практик в обществе.

Цель и задачи

Обзор исследовательской литературы показал, что вестготское королевство на фоне других государств было обойдено вниманием исследователей. Медицинский аспект практически не затрагивался. Этим объясняется актуальность затронутой в настоящей работе проблемы.

Таким образом, предметом исследования является восприятие болезни в вестготском королевстве VII века. Объектами исследования, в данном случае, можно назвать «Этимологии» Исидора Севильского и житийную литературу раннесредневековой Испании.

Целью исследования является ответ на вопрос: как воспринималась болезнь в Толедском королевстве VII столетия? Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд взаимосвязанных задач:

1) Рассмотреть описание и характеристику болезней в IV книге «Этимологий».

2) Реконструировать упомянутые в житиях заболеваний и способов исцелений. Здесь особое внимание следует уделить эпитетам и метафорам, описывающим болезнь. В дальнейшем это позволит делать выводы о восприятии болезни обывателем вестготского королевства. Структура работы соответствует поставленным задачам.

Глава 1. Медицинская наука и образование врача в культуре толедского королевства VII в.

1. Фигура и статус врача по данным Вестготской правды

О статусе врача, правовых рамках его деятельности многое может сказать Вестготская правда - правовой кодекс, действовавший на территории Толедского королевства с 654 г. Статусу врача и его отношениям с пациентами посвящен целый титул XI книги, включающей в себя восемь законов.

В первом из них речь идет о кровопускании женщине. Согласно тексту, лекарь не имеет права проводить его девушке (кроме как по необходимости) в отсутствии родственников, честных соседей или достойных слуг и рабынь. Причиной тому служит потенциальная опасность для девушки быть обесчещенной. Как отмечает переводчица этого титула Л.В. Чернина, речь шла не столько о физическом надругательстве, сколько о том, что врач (а таковыми в основном были мужчины) может увидеть женскую наготу. Вестготская правда. XI.1.1: «Пусть ни один врач не осмелится пускать кровь свободной женщине без присутствия отца, матери, брата, сына, дяди или любого другого родственника, кроме как если это будет вызвано необходимостью болезни. Если случится так, что никого из вышеупомянутых лиц не будет рядом, тогда пусть в соответствии со своими знаниями о болезни он сделает то, что умеет, в присутствии честных соседей или в присутствии достойных слуг и рабынь. Если же он осмелится совершить это другим образом, то будет принужден уплатить десять солидов родственникам или мужу, так как зачастую в таких обстоятельствах весьма легко совершить бесчестие». За несоблюдение этого правила врач был обязан оплатить штраф.

Вторым законом врачевателям запрещалось посещать тюрьмы. Согласно Вестготской правде, существовала потенциальная опасность того, что они могут отравить заключенных чем-либо смертоносным. Вестготская правда. XI.1.2: «Пусть никто из врачей не осмелится без тюремного охранника входить в тюрьму, где содержатся комиты, трибуны или виллики; чтобы те под страхом наказания не выпросили бы у врачей смерти для себя. Ведь если эти врачи дадут им что-либо смертоносное, будет нанесен непоправимый вред общественным интересам. И если кто-либо из врачей осмелится на такое, ему будет вынесен смертный приговор». Как и в первом случае, мы можем наблюдать подозрительное отношение к тем, чья деятельность направлена на восстановление здоровья.

Третий и четвертый законы регламентируют составление договора между врачом и пациентом. Согласно Вестготской правде, по договору в обязанности первого входит немедленное лечение недуга сразу после осмотра последнего. Договор ограждает врача от ответственности за жизнь пациента: если больной в результате медицинских манипуляций умирает, то по отношению к врачевателю не будет применено никаких санкций. Врач лишается только права требовать плату за лечение. Вестготская правда. XI.1.4: «Если какой-либо врач договорится принять больного, дав гарантии, то пусть он лечит его. Если же случится смертельный исход, то пусть он не потребует платы по соглашению, и пусть ни одна из сторон не выдвигает по этому поводу никакого обвинения». Одновременно с этим, в титуле о врачах и больных оговорено, что если от кровопускания умер свободный человек, то родственники погибшего определяют санкции врачу, если раб - последний обязан предоставить такого же хозяину. Вестготская правда. XI.1.6: «Если какой-либо врач, сделав кровопускание, искалечил свободного человека, он должен уплатить 150 солидов. Если же он умертвил его, то пусть будет полностью передан его родственникам, чтобы в их власти было сделать с ним то, что они пожелают. Если же он искалечил или убил раба, то он должен вернуть такого же раба хозяину». Вероятно, этот пункт имеет силу лишь тогда, когда между лекарем и больным не заключен договор. В случае же применения санкций, врач не мог быть заключенным в тюрьму, не будучи допрошенным, если, конечно, речь идет о врачебной ошибке, а не намеренном убийстве. Вестготская правда. XI.1.8: «Ни один врач, за исключением случая убийства, не может быть заключен в тюрьму, не будучи допрошенным. В вопросах же долга он должен предоставить поручителя».

В Вестготской правде определен размер вознаграждения врача. Если ему удастся удалить бельмо с глаз и вернуть зрение пациенту, ему нужно заплатить пять солидов. Вестготская правда. XI.1.5: «Если какой-либо врач снимет с глаза бельмо и вернут больному прежнее здоровье, то ему следует пять солидов за его услуги». Любопытно, что по отношению к другим болезням награды не определены. С одной стороны, этот факт может свидетельствовать о том, насколько ценным считалось возвращение зрения и насколько часто в нем нуждались. С другой стороны, можно предположить, что размер в пять солидов наоборот ограничивает награду за услуги на тот случай, если врач потребует больше. Обращаясь к методам лечения бельма, можно заключить, что в непосредственных манипуляциях не было необходимости: бельмо лечится не только хирургическим путем, но и различными промываниями и припарками. Иными словами, роль врача при лечении бельма могла быть сведена к минимуму и носить вид рекомендаций. В связи с этим, мы склонны согласиться со второй точкой зрения, согласно которой размер награды в пять солидов носит ограничительный характер.

Седьмой закон определяет точную сумму за обучение медицинской науке. Так, если врач возьмет в ученики раба, ему причитается двенадцать солидов. Вестготская правда. XI.1.7: «Если какой-либо врач возьмет в учение раба, ему причитается за его услугу двенадцать солидов». Как мы видим, вознаграждение за преподавание и за спасение человеческого зрения, описанного выше, разительно отличаются. Этот факт подтверждает идею о том, что пять солидов представляют собой тот максимум, что врач мог получить за свои услуги при работе со зрением, в то время как сумма более чем вдвое больше положена тому, кто порождает нового врачевателя, способного спасти не одну жизнь.

Анализ законов вестготского королевства позволяет утверждать, что в VII столетии существовала специальная профессия врача, а также констатировать, что врач был фигурой важной (раз уж ему посвящен целый раздел Вестготской правды, и законодатель пытался регулировать его деятельность). Одновременно с этим, к нему относились настороженно. Корни проявленной осторожности кроются, скорее всего, не столько в сомнениях в мастерстве врача, сколько в его низком происхождении. Согласно Вестготской правде, учеником врача мог стать раб, а рабское состояние само по себе не располагает к доверительным отношениям между слугой и хозяином (хотя, конечно, бывают и исключения). Вероятно, с целью пресечь злоупотребления и завышение цен на услуги, размер вознаграждения был определен законом.

Несмотря на всё это, острая потребность во врачевателях подтверждается тем фактом, что каждый состоятельный человек стремился иметь при себе человека, обладавшего хотя бы основами медицинских знаний. Сорокина Т.С. Указ.соч. С. 158. Врачам пытались создать максимально комфортные условия для работы. Так, например, для удобства проведения врачебных манипуляций при монастырях строились лазареты для монахов и гостей, в которых были кухня, ванная и лекарственная комнаты. Richй P. Les йcoles et l'enseignement dans l'Occident chretien de la fin du V-e siиcle au milieu du XI-e siиcle... P. 277.

Как же приобретали медицинские навыки и становились врачами в Толедском королевстве? Уже из анализа Вестготской правды становится понятно, что многие врачеватели сами брали себе учеников, пополняя, таким образом, ряды лекарей и целителей. О том, как происходил процесс обучения, писал П. Рише. По его словам, учителя, каковыми обычно выступали епископы и аббаты, стремившиеся не только получить дополнительные денежные средства, но и хорошую репутацию мастера, старались оставаться при церкви или монастыре как можно дольше и заниматься с учениками как можно больше. Ibid. P. 239. Занятия проводились в устной форме, поэтому в обязанности учителя входило и налаживание дисциплины, без которой обучение в разговорной форме не представляется возможным. Несмотря на устный формат занятий, учитель задействовал множество дополнительных книг. Ученик, в свою очередь, обращался к глоссариям, переводам греческих слов, картинам и эскизам инструментов и хирургических операций. Ibid. P. 279.

В связи с небольшим количеством целителей, не удовлетворяющим потребности всего населения, особое значение приобретала универсальность знаний и навыков лекаря. Профессиональный врач должен был не только уметь обращаться с наркотическими веществами и другими лекарственными препаратами, владеть навыками и знаниями, необходимыми в области деторождения, но и знать принципы диетотерапии и гигиены. Ibid. P. 280.

Несмотря на дефицит профессиональных врачей, медицине, как и другим наукам, обучались лишь мужчины. Согласно Р. Альтамира-и-Кревеа, женщинам было доступно только домашнее образование. Некоторые из них всё же добились признания своего мастерства, занимаясь врачеванием в монастырях или, что было гораздо позже, в Салернской школе. Так, среди всех рангов медицинского сообщества (хирургов, аптекарей и т.д.) можно обнаружить представительниц слабого пола. Но в целом женщины были исключены из медицинского образования. Magner L.N. A history of medicine. 2nd edition - New York: Taylor & Francis Group, 2005. P. 149. Лишь гинекология и деторождение оставались преимущественно сферой деятельности женщин. Рюкуа A. Средневековая Испания. / А. Рюкуа - М.: Вече, 2006. С. 160.

Как уже было сказано, с появлением вестготов на территории раннесредневековой Испании официальные учебные заведения закрывались и фактически единственным оплотом образованности оставались церкви и монастыри. Уколова В.И. Указ. Соч. С. 177. Однако если представители духовенства действительно могли овладеть навыками лечения благодаря своей гуманитарной подготовке, то светские представители приобретали их эмпирическим путем. Status and Medieval Medicine Author(s): Vern L. Bullough Source: Journal of Health and Human Behavior, Vol. 2, No. 3 (Autumn, 1961), P. 205. В VII веке не существовало учебных заведений, специализировавшихся на медицинской науке: известная всему миру Салернская медицинская школа появилась только в IX столетии.

В условиях кризиса муниципальных светских школ и становлении школы церковной, врачебному ремеслу обучались непосредственно у практикующих врачей, в частности, у представителей духовенства. Учеником и, следовательно, будущим медиком, обычно становился раб мужеского пола, за которого хозяин платил врачу сумму, определенную законом. В атмосфере дефицита людей с медицинским образованием и врачебными навыками, обладатели столь специфических знаний были склонны завышать цены на свои услуги, в частности, обучение. Именно с этой целью норма выплаты врачам-наставникам и врачам-лекарям была определена законодательно.

Но остается ещё теоретическое осмысление медицины. Сумма теоретических знаний дошла до нас благодаря «Этимологиям» Исидора Севильского, которому посвящен следующий параграф.

2. «Этимологии» Исидора Севильского как источник знания о медицине

2.1 Роль Исидора Севильского в культуре Толедского королевства

«Энциклопедист тёмных веков» - именно такую характеристику историк Эрнест Брейхет дал Исидору Севильскому. Brehaut Ernest, Ph.D. Op.Cit. Действительно, период с VI по X вв. вошел в историографию под названием «тёмные века», что обусловлено относительным упадком не только научного знания, но и европейской культуры в целом. По словам В.И. Уколовой, «культурные ценности античного мира были не только поколеблены, но и частично разрушены». Уколова В.И. Исидор Севильский как деятель культуры раннего средневековья. Проблемы испанской истории / под ред. Э.Э. Литавриной и др. - М.: Наука, 1984. С. 177. С падением Западной Римской империи на ее территории появляется множество варварских государств, имевших тенденцию расширяться; тесное соприкосновение римлян с варварами привело к смешиванию культур и заимствованию практик. Та же участь постигла и Иберийский полуостров, куда в начале V столетия пришли вестготы и где они обосновались в середине VI в. В 560-ых гг. столицей вестготского королевства стал Толедо - город, достигший при короле Леовигильде (568/569 -- 586) и его сыне Реккареде (586-601) политического могущества, а при Исидоре Севильском - культурного процветания. У Леовигильда не было средств, чтобы сделать Толедо интеллектуальным центром. Процветания удалось достичь лишь в годы правления короля Сисебута (612-621).

В условиях варваризации различных сфер жизни раннесредневековой Испании Исидор приобрел и роль посредника двух культур - античной и христианской. Brehaut Ernest, Ph.D. Op.cit. P. 13. Объединяя в своих трудах их наследие, Исидор, таким образом, пытался сохранить накопленные знания. Следует отметить, что, несмотря на принадлежность епископа к христианскому миру, он ничем не показывает его превосходства над миром античным; напротив, в его трактатах обращение к последнему численно доминирует.

Таким образом, Исидор Севильский не только принял на себя роль идейного вдохновителя и главы культурного подъема, но и играл роль посредника двух культур.

2.2 «Этимологии» как первая энциклопедия Средневековья

Научные изыскания Исидора, сотканные из лоскутков - текстов античных и христианских авторов - были собраны им в грандиозной по своему масштабу энциклопедии под названием «Этимологии» или «Начала». Это была вторая попытка создания обобщающего знания компендиума, в котором общество, испытавшее упадок культуры, нуждалось. Первую такую попытку предпринял за несколько лет до Исидора римский писатель и историк Кассиодор (480/490 - 585-590 гг.). В его работу вошли сведения о семи свободных искусствах и теологии. Само появление труда такого типа способствовало развитию полемики вокруг вопроса об образовании. Ibid. P. 49-50. На написание «Этимологий» повлиял также соборный канон от 531 года, согласно которому ответственность за образование ложилась на плечи епископа. Ibid. P. 49-50. Иными словами, ему в обязанность вменялось непосредственное обучение людей, для которого требовалось наличие учебных пособий.

Цель, которую преследовал епископ при создании «Этимологий», явственно демонстрирует фрагмент XI книги, где Исидор описывает перешеек - канал, по которому головной мозг контактирует со спинным. Isidori. Etym. XI.60-61: «Cervix autem vocata, quod per eam partem cerebrum ad medullam spinae dirigitur, quasi cerebri via». Говоря же о самом термине «перешеек», Исидор, как до него Квинтилиан, Варрон и Гонорат, приводит в пример его употребление Гортензием. Так, согласно им, Гортензий ввел традицию использования слова «перешеек» в единственном числе. В данном случае Исидор не выбирает один из готовых вариантов фразы, но формулирует её самостоятельно, перефразировав идеи предшественников. Так, Квинтилиан пишет: «"Cervicem" videtur Hortensius primus dixisse; nam veteres pluraliter appellabant». Quint. Inst. Or 8.3. Гонорат: «Quidam sane cervicibus plurali numero secundum veteres dictum, et Hortensium primum singulari numero cervicem». Serv. Aen. 11.496. Варрон описывает идею даже двумя разными способами: «alii dicunt cervices et id Hortensius in poematis cervix»; Varr. Lin. Lat. 8.5. «quaedam verba contra usum veterem inclinata patietur, ut passa Hortensium dicere pro hae cervices cervix». Varr. Lin. Lat. 10.4. Исидор решил не заимствовать готовую фразу у кого-либо из авторов и сформулировал её по-своему: «Veteres autem plurali tantum numero cervices dicebant: prius Hortensius cervicem singulariter dixit». Isidori. Etym. XI.61. Примечательно, что Исидор подробно разбирает словоупотребление слова cervix, тогда как о собственно анатомических функциях шеи он говорит походя. Таким образом, для Исидора гораздо важнее оказываются грамматические особенности употребленных терминов, нежели научная составляющая. Этот факт позволяет сделать вывод о том, что «Этимологии», хоть и принимают форму энциклопедии, представляют собой грамматический трактат.