Патогенетическое обоснование принципов коррекции нарушений иммунологической реактивности при инфекционном процессе на фоне низкодозового рентгеновского облучения

Представленные выше данные о влиянии фракционированного тотального рентгеновского облучения свидетельствуют о признаках функциональной декомпенсации иммунологической реактивности у облученных животных, которая, при дополнительной функциональной нагрузке, в качестве которой нами выбрана модель экспериментального диссеминированного кандидозного сепсиса, проявляется возрастанием функционального дефекта антиинфекционной защиты различной степени выраженности.

Актуальность выбранной модели связана с тем, что проблема кандидемии и острого диссеминированного кандидоза приобретает весомое значение вследствие увеличения случаев этой патологии у больных с нарушениями противоинфекционной защиты, а также тяжести клинических проявлений и высокой летальности [140-152, 191].

На сегодняшний день хорошо изучено течение острой инфекции на фоне высоких доз ионизирующего облучения, по сути, острой лучевой болезни. При этом иммунотропные эффекты низкодозового облучения, достаточно распространенного, на течение и прогноз инфекционного процесса, изучены в гораздо меньшей степени [12, 127].

Достоверно установлено, что инфекция является основной причиной смерти после общего радиационного поражения, а также то, что цитокины играют ведущую роль в контроле реакций хозяина на радиацию и инфекцию. Первая линия противоинфекционной защиты включает в себя инициацию воспалительной реакции и высвобождение медиаторов, таких как свободные кислородные радикалы и провоспалительные цитокины активированными макрофагами и гранулоцитами [2, 3].

Таким образом, возникла необходимость в проведении исследований комбинированного влияния небольших доз радиации и инфекции на организм.

Нами была разработана и запатентована экспериментальная модель инфицирования крыс линии Wistar путем внутривенного введения микробной суспензии широко используется для изучения вирулентности изолятов и штаммов Candida albicans, а также представляет собой наглядную модель диссеминированной инфекции у человека [192, 193].

Несмотря на то, что Candida albicans связана с рядом тяжелых заболеваний, этот патоген, в первую очередь, является комменсалом. Данное явление является результатом постоянного двустороннего взаимодействия с иммунной системой хозяина. При развитии благоприятных условий, в частности, радиационно-индуцированной генерации противовоспалительного/толерогенного состояния, данный патоген имеет тенденцию к персистенции за счет модуляции и активации локальных регуляторных Т-клеток, способных подавлять системы врожденного и приобретенного иммунитета. Сама же C. albicans также может способствовать поддержанию толерогенного состояния [194].

Поэтому дуалистическая природа данного микроорганизма - одновременно комменсала и патогена - указывает на его способность управлять иммунной реакцией в двух направлениях [136]. Полный спектр взаимоотношений хозяина и C. albicans определяется наличием рецепторов распознавания на дендритных клетках и мононуклеарных фагоцитах, посредством которых, через определенные внутриклеточные сигнальные пути, происходит генерация различных противогрибковых иммунных реакций [151, 195].

При изучении продукции цитокинов в условиях кандидозного сепсиса показано прогрессивное возрастание уровня IFN-г. Он увеличивается уже на 1-е сутки, с достижением максимальных значений на 3-и сутки и последующим снижением на 10-е сутки. К 17-м суткам уровень IFN-г восстанавливался до нормы, а на 28-е сутки был ниже нормы (рис. 4.5).

Облучение оказывало депрессивный эффект, поэтому в группе облученных и инфицированных крыс повышение уровня данного цитокина было менее выражено и достижение максимальных значений сдвигалось на 10-е сутки. При этом, однако, возврата к значениям уровня IFN-г у интактной группы животных к концу периода наблюдений не происходило (рис. 4.5).

Рис. 4.5. Влияние фракционированного тотального рентгеновского облучения на содержание IFN-г и IL-17 в сыворотке крови при остром генерализованном кандидозе у крыс.

Повышение уровня IL-17 (рис. 5.5) наблюдалось у необлученных крыс уже на 1-е сутки после инфицирования, максимальный рост зафиксирован на 3-и сутки. В последующем он снижался: на 10-е и 17-е сутки, вплоть до нормы на 28-е сутки. В группе облученных крыс продукция IL-17 оставалась на более высоком уровне на протяжении, по крайней мере, 14-ти суток после инфицирования, продолжая оставаться высокой даже на 28-е сутки исследования.

Учитывая литературные данные [196- 197], в которых IL-17 определялся как маркер тяжести заболевания, снижение уровня данного цитокина может указывать на неспособность организма элиминировать C. albicans при диссеминированных и хронических формах кандидоза. Следует отметить, что благоприятный, или же, наоборот, отрицательный эффект экспрессии IL-17 в ходе инфекционного процесса также может быть связан с видом возбудителя [199]. В целом, основываясь на данных этих источников можно сделать вывод о том, что поскольку продукция IL-17 может иметь как благоприятное, так и негативное влияние на ход различных патологических состояний, то использование его как маркера тяжести инфекционного процесса возможно только в случае учета всех составляющих наблюдаемого состояния. Кроме того, повышение уровня IL-17 явно указывает на интенсификацию нейтрофильного, цитотоксического воспаления, которое потенциально может нанести вред хозяину, и, таким образом, чрезмерная экспрессия данного цитокина является, скорее, свидетельством неблагоприятного течения заболевания [200, 201].

Роль IL-17 и Th17-клеток в противогрибковой защите организма также была подробно описана в ряде экспериментальных исследований с моделированием кандидозной инфекции. В частности, в этих работах указывалось, что инфицирование мышей путем внутривенного введения суспензии C. albicans индуцирует быструю экспрессию IL-17 [21]. В то же время для мышей, неспособных реагировать на IL-17 вследствие дефектов в рецепторах, воспринимающих данный цитокин, была характерна повышенная обсеменненность тканей и летальность. Это, в свою очередь, было связано с нарушением миграции периферических нейтрофилов к очагам инфекции [202].

Что касается такого регуляторного цитокина, как IL-10, то наши исследования показали, что у необлученных инфицированных животных рост уровня IL-10 в сыворотке крови наблюдался лишь на 10-е сутки после инфицирования. На 28-е сутки содержание IL-10 восстанавливалось до нормы (рис. 4.6). Как показано на том же рисунке, у животных, предварительно подвергавшихся облучению, уровень IL-10 заметно возрастал также на 2-е и 3-и сутки после инфицирования.

По данным многих исследований, продукция IL-10 положительно коррелирует со степенью тяжести течения системного кандидоза [188, 189].

Рис. 4.6. Влияние фракционированного тотального рентгеновского облучения на содержание IL-10 и IL-4 в сыворотке крови при остром диссеминированном кадидозе у крыс.

Уровень маркера Th2 - IL-4 - в нашем эксперименте у необлученных животных на фоне кандидозного сепсиса также прогрессивно возрастал на протяжении 1-й недели, достигая максимальных значений на 3-и сутки, и оставался высоким вплоть до 10-х суток. В группе облученных крыс рост уровня IL-4 имел похожую, однако, менее выраженную динамику.

Для адекватного ответа на инфекцию C. albicans требуется экспрессия ряда провоспалительных цитокинов. Четко показана связь реакции Th2 в почках мышей с летальным исходом, поскольку мыши с отключенным геном IL-10 являются более устойчивыми к инфекции [192].

Эффект Th2-клеток, в данном контексте, заключается в подавлении активности Th1-лимфоцитов, стимулировании антителообразования, в т. ч. IgA и IgE, угнетении фагоцитоза, а также фунгицидного действия макрофагов и нейтрофилов [13, 151, 196, 201].

Значение баланса двух подтипов Т-хелперов, вероятно, заключается в том, что макроорганизм «предпочитает» относительно безопасный Th2 (антительный) ответ, а не сильный фунгицидный Th1 (клеточный) иммунный ответ, с обширным разрушением тканей в тех случаях, когда он не справляется с большим количеством микробных тел.

Переключение на Th2-ответ может происходить и на промежуточных этапах, в целях контроля за избыточной деструктивной деятельностью фагоцитов.

Участие CD8+-лимфоцитов («киллеров»/«супрессоров») в противогрибковом иммунном ответе также имеет разнонаправленный характер. CD8+ лимфоциты способны уничтожать макрофаги с незавершенным процессом фагоцитоза и расположенными в цитоплазме клетками кандиды [184].

Главная роль Th1-клеток заключается в опосредованной интерфероном стимуляции процесса фагоцитоза, презентации антигена фагоцитами, кислородных и NO-зависимых фунгицидных механизмов, а также секреции опсонинов. За счет продукции интерферона и IL-2 CD8+-лимфоциты стимулируют Th1 и NK-клетки, увеличивают эффективность фагоцитоза и угнетают Th2-ответ. Кроме того, CD8+-лимфоциты могут оказывать непосредственный фунгицидный эффект, взаимодействуя с клетками C. albicans [152].

Вышеуказанные закономерности подтвердились и в наших исследованиях: динамика Th1-цитокина - IFN-г - совпадала с активацией поглотительной способности фагоцитов, а рост маркеров Th2 - IL-10 и IL-4 - совпадал с его угнетением. Так, у необлученных крыс при генерализованном кандидозном сепсисе наблюдалась выраженная активация фагоцитарной функции перитонеальных макрофагов на протяжении 17-ти суток эксперимента, достигая максимума для ФИмф на 3-и сутки, а для ФЧмф - на 17-е (рис. 4.7). На том же рисунке показано, что у облученных и инфицированных животных наблюдалось уменьшение процента активных макрофагов с первых же суток наблюдения по сравнению с необлученными инфицированными крысами. Еще более заметными были изменения со стороны поглотительной способности макрофагов, показатели которой были ниже таковых не только группы сравнения, но и интактных животных.

Рис. 4.7. Влияние фракционированного тотального рентгеновского облучения на показатели поглотительной способности фагоцитов при остром диссеминированном кандидозе у крыс.

Такую же динамику мы наблюдали и в отношении функциональной активности нейтрофилов: закономерное нарастание как поглотительной активности фагоцитов, так и числа фагоцитирующих клеток у необлученных крыс на фоне диссеминированной кандидозной инфекции в течение первых 10-ти дней, с максимумом на 3-и сутки. Относительная недостаточность активации фагоцитоза нейтрофилов, которая наблюдалась у облученных и инфицированных животных по сравнению с аналогичными показателями в группе необлученных инфицированных крыс, достигала статистически достоверных значений на 10-е сутки (рис. 4.7).

Макрофаги и нейтрофилы выполняют основную работу по элиминации грибов рода Candida как непосредственно - путем фагоцитоза, так и посредством регуляции иммунного ответа - за счет продукции цитокинов.

Роль оксида азота в функции макрофагов в настоящее время рассматривается как одна из ключевых в противогрибковой защите. Специализированные макрофаги обладают высокоактивной «индуцибельной» синтазой оксида азота (iNOS). Индукция этого фермента происходит в присутствии IFN и TNF, а угнетение - под действием IL-4, IL-10, TGF-в. В конечном итоге, это ведет к цитостатическим и гибельным для клеток эффектам [18, 199, 203].

Активация иммунного ответа макрофагами осуществляется за счет ряда цитокинов, являющихся ростовыми факторами и активаторами для многих популяций клеток, в т. ч. самих макрофагов, стимулирующих продукцию их цитокинов, а также острофазовых белков. Особенно важную роль играет IFN-г, усиливающий фунгицидную активность фагоцитов. Лимфоциты различных популяций способны к связыванию с клетками кандиды, угнетению их роста и уничтожению инфицированных клеток за счет экспрессии IFN, TNF и IL-2, которые, в свою очередь, влияют на развитие Th1-реакций, могут усиливать фагоцитоз [195, 203, 204].

Несмотря на то, что клеточный иммунитет играет основополагающую роль в защите против кандидозной инфекции, тем не менее, признается значение специфического гуморального иммунитета, который принимает участие в различных этапах борьбы с кандидозом. В эксперименте доказана защитная роль антител класса IgM к маннановой фракции клеточной стенки C. albicans, выполняющей функцию адгезии, а также роль опсонинов. Установлена защитная роль опсонинов - IgG подкласса 2а, продукция которых стимулируется Тh1-клетками. Антитела класса IgG к маннанам C. albicans активируют комплемент по классическому пути [151].

При исследовании нами уровня специфических антител к Candida albicans было установлено, что на 7-е сутки инфекции титры специфических антител у предварительно облученных крыс были вчетверо ниже, чем у необлученных животных. На 14-е сутки различия в титрах антикандидозных антител также наблюдались, однако были менее выраженными (рис. 4.8).

Рис. 4.8. Сравнительный анализ динамики нарастания титров специфических антител к Candida albicans у облученных и необлученных крыс.

Как показано на рисунке 4.9, при диссеминированном кандидозном сепсисе у необлученных животных происходило повышение уровня ЦИК со 2-х суток и на протяжении всего периода наблюдения с максимумом на 17-е сутки. У облученных и инфицированных крыс содержание ЦИК было достоверно выше во все сроки исследования, что, вероятно, связано с нарушением функции элиминации со стороны фагоцитарных клеток и системы комплемента.



Рис. 4.9. Динамика содержания ЦИК (МЕ) и активности комплемента (гем. ед.) в сыворотке крови у инфицированных облученных и необлученных крыс.

Роль комплемента в защите макроорганизма при генерализованном кандидозе представляется несомненной. Однако конкретные механизмы действия компонентов системы комплемента и их взаимодействие между собой и другими факторами иммунитета остаются не уточненными. В принципе, роль комплемента заключается в связывании (прямом по альтернативному пути и опосредованном антителами по классическому пути) с микробами, с их опсонизацией или непосредственным уничтожением, а также в образовании факторов, обеспечивающих хемотаксис фагоцитов [151].

Иммуноглобулины класса G к маннановым антигенам способны запускать активацию фактора С3 по классическому пути. Несколькими исследованиями была доказана способность различных видов Candida к активации альтернативного пути активации комплемента. Хемотаксические факторы C3а и С5а сохраняют свое значение при кандидозе, играя ту же роль, что и при других инфекциях [151].

В наших исследованиях определяли общую комплементарную активность сыворотки крови по 50%-ному гемолизу, которая снижалась в обеих группах инфицированных животных (облученных и необлученных), скорее всего, за счет усиленного потребления компонентов системы комплемента. Данное явление, вероятно, связано с накоплением ЦИК, а также элиминацией патогена по альтернативному пути. Минимальные значения активности комплемента наблюдались на 10-е сутки эксперимента. При этом активность комплемента у облученных животных во все сроки исследования была ниже, чем у необлученных крыс, что указывает на более сильное его потребление в первом случае (рис. 4.9).

Полученные нами результаты согласуются с литературными данными [152], которые свидетельствуют о том, что кандидоз относится к ряду оппортунистических инфекций и развивается только в иммунологически скомпрометированном макроорганизме [152, 153].

Рис. 4.10. Результаты бактериологического исследования течения кандидозного сепсиса у облученных и необлученных крыс.

Как показано на рисунке 4.10, в группе облученных крыс наблюдалась 100%-ная генерализация инфекционного процесса как на 7-е, так и на 14-е сутки. Уровень элиминации возбудителя, о котором судили по отсутствию положительной динамики степени обсеменения внутренних органов, свидетельствует об усугублении клинического течения инфекции, индуцированном фракционированным облучением, и, даже, наблюдалась летальность в данной группе животных.

При сравнительном анализе исследуемых групп животных было установлено, что у необлученных крыс на 7-е сутки тоже наблюдалась 100%-ная генерализация инфекционного процесса, но на 14-е сутки - только в 66,7 % случаев, а также имелась тенденция к снижению степени обсеменения внутренних органов. Для необлученных животных инфекционная модель была сублетальной (рис. 4.10).

Таким образом, при инфекционном процессе функциональная декомпенсация неспецифической реактивности у облученных крыс нарастала: усугубление имеющегося дисбаланса в цитокиновом соотношении IFN-г/IL-4 привело негативным последствиям - диссеминации процесса и утяжелению клинической картины.

Раскрытие роли иммунологической реактивности в физиологических и патофизиологических процессах создало предпосылки для разработки методов коррекции, основанных на направленной регуляции иммунных реакций. Одной из возможных сфер применения иммуностимулирующих препаратов является использование их при инфекционных заболеваниях, в особенности, в случае неадекватного функционирования иммунной системы, например, в условиях воздействия ионизирующей радиации.

Наиболее современным подходом в иммунокоррекции данных нарушений является использование эндогенных полипептидов иммунной системы - цитокинов и связанных с ними факторов, наиболее распространенным из которых является интерферон [154-157]. При этом, однако, следует учитывать и побочные эффекты, которые наблюдаются при проведении цитокиновой или же, напротив, антицитокиновой терапии. Несмотря на плейотропизм и многообразие, в случае, если гомеостаз организма не имеет нарушений, цитокины эффективно взаимодействуют друг с другом, однако, искусственное введение дополнительного количества определенного цитокина может нарушить данное равновесие. Об этом свидетельствует тот факт, что при использовании цитокиновой терапии возникают вопросы с их дозировкой и временем введения [153].

Исходя из вышеизложенного, нами был выбран не сам интерферон, а его индуктор - метилглюкамина акридонацетат. При этом мы учитывали, что воздействие различных стимуляторов экзогенного происхождения происходит через систему цитокинов, и, таким образом, качественных различий между эффектами от введения интерферона или его индуктора не должно быть.

Значительным преимуществом метилглюкамина акридонацетата по сравнению с другими иммуностимуляторами является то, что он имеет синтетическое происхождение, небольшую молекулярную массу и обладает легко выявляемыми фармакокинетическими характеристиками. Однако, при этом, следует учитывать, что проявление эффекта от использования иммуностимулятора напрямую зависит от количественного и качественного состава индуцированного им синтеза интерферонов [205-207].

IFN-г играет большую роль в процессе активации макрофагов, развитии и дифференцировке CD4+-T-клеток в Th1-клетки, при этом угнетая развитие Th2-клеток за счет ингибирования синтеза IL-4. Кроме того, важной функцией IFN-б/в также является усиление цитотоксичности NK-клеток и стимуляция их пролиферации [155].

При изучении действия метилглюкамина акридонацетата на иммунологическую реактивность крыс с кандидозным сепсисом мы выяснили, что у облученных животных происходило усугубление имеющегося дисбаланса в цитокиновом профиле за счет значительного повышения уровня IFN-г и умеренного увеличения уровня IL-10 по сравнению с животными, не подвергнутыми коррекции. У неинфицированных животных (V группа) этот эффект был менее заметным: соотношение IFN-г/IL-10 возросло за счет повышения уровня IFN-г по сравнению с крысами без иммунокоррекции (рис. 4.11).

Кроме того, из рисунка 4.11 видно, что уровень IL-4 возрастал у инфицированных крыс, получавших метиглюкамина акридонацетат, при том, что у животных без коррекции он существенно меньше. Это, очевидно, только содействовало углублению дисбаланса в цитокиновом профиле. При этом ожидаемого уровня стимуляции функций фагоцитов у инфицированных облученных животных не наблюдалось (рис. 4.12).

Рис. 4.11. Влияние метилглюкамина акридонацетата на уровень сывороточных цитокинов при лечении инфекции Candida albicans у облученных и необлученных крыс.



Рис. 4.12. Влияние метилглюкамина акридонацетата на показатели фагоцитоза при лечении инфекции Candida albicans у облученных и необлученных крыс.

Как показано на рисунке 4.12, у облученных животных, которым вводили метилглюкамина акридонацетат, на 7-е сутки после инфицирования наблюдалось статистически достоверное повышение уровня активации макрофагов по сравнению с животныим без иммунокоррекции, а фагоцитарное число макрофагов у животных исследуемой группы также было существенно выше, чем в интактном контроле.

Заметное повышение фагоцитарной активности нейтрофилов под влиянием метилглюкамина акридонацетата также было выявлено лишь у облученных крыс, не подвергавшихся инфицированию. В обеих группах инфицированных животных под влиянием метилглюкамина акридонацетата фагоцитарная активность нейтрофилов практически не увеличивалась.

Недостаточность достигнутого уровня стимуляции фагоцитарных функций нейтрофилов подтверждается и стабильностью в концентрации ЦИК в обеих группах инфицированных животных. Так, концентрация ЦИК у всех крыс, участвовавших в эксперименте, была достоверно выше по сравнению с интактными животными. У животных с кандидозным сепсисом без предварительного облучения, на фоне введения метилглюкамина акридонацетата наблюдалась лишь тенденция к снижению ЦИК. У аналогичных, но предварительно облученных животных, уровень ЦИК был практически такой же (рис. 4.13).

Рис. 4.13. Влияние метилглюкамина акридонацетата на показатели циркулирующих иммунных комплексов и комплемента при лечении инфекции Candida albicans у облученных и необлученных крыс.

Из рисунка 4.13 также видно, что метилглюкамина акридонацетат оказывал негативное влияние и на активность комплемента в сыворотке крови в условиях сепсиса, как у животных, подвергавшися предварительному облучению, так и не подвергавшихся.

В отличие от данных, полученных нами, отчеты о клинических испытаниях, опубликованные в литературных источниках, указывают на то, что метилглюкамина акридонацетат обладает интерфероноподобным действием, активируя макрофаги и индуцируя выработку IL-1 и IFN-г. Также было показано, что IFN-г значительно снижает тяжесть течения, в основном, бактериальных инфекций у пациентов с хроническим грануломатозным заболеванием - на 70% [155-157].

Поскольку система интерферонов - это единая система регуляции функций клеток и межклеточных взаимодействий полипептидными молекулами, то в процессе иммунного ответа последние выполняют роль короткодистантных медиаторов межклеточного взаимодействия. Интерфероны связываются со специфическими рецепторами на клетках-мишенях, при этом они не обладают ферментативной либо химической активностью, а их действие проявляется опосредованно через клетки-мишени при помощи вторичных мессенджеров [203, 204].

Действие интерферона реализуется по сетевому принципу, т.е. передаваемая информация содержится в наборе регуляторных цитокинов, которые получили название цитокинового каскада. Включение каскада обусловливает синергические или антагонистические действия медиаторов, индукцию выработки ими друг друга, а также трансмодуляцию поверхностных рецепторов к другим медиаторам [154-157].

Данные взаимодействия имеют очень сложный характер, и, на сегодняшний день, они малоизучены. Можно предположить, что полученные нами данные указывают на то, что компрометация иммунной системы низкодозовым ионизирующим облучением нарушает синтез ряда цитокинов, что, в свою очередь, приводит к сбоям в выработке компонентов цитокинового каскада, в частности, индукция IFN-г, иммунокомпетентными клетками и усугубляет течение инфекционного процесса. Поскольку метилглюкамина акридонацетат, как указывалось выше, является индуктором синтеза эндогенного интерферона и непосредственно не влияет на выработку других цитокинов, то данный препарат не в состоянии скорректировать вызванные радиацией нарушения.

Представленные данные свидетельствуют том, что дипептид глутамил-триптована не только тимомиметический иммуномодулятор, но, и, в не меньшей степени, полифункциональный биорегулятор, выполняющий, как и другие короткие пептиды, функцию стартового сигнала в пептидном регуляторном каскаде [33]. Эти представления позволяют понять способность дипептид глутамил-триптована одновременно индуцировать различные эффекты, направленность которых определяется видом клеток-мишеней и характером имеющихся повреждений. Накопленная информация позволяет утверждать, что фактором, определяющим свойства того или иного пептида, является его структура, а не происхождение [33].

Рис. 4.14. Влияние дипептида глутамил-триптофана на уровень сывороточных цитокинов при лечении инфекции Candida albicans у облученных и необлученных крыс.

Большинство эффекторных и вспомогательных функций клеток иммунной системы осуществляются при участии особых эндогенных структур - внутрисистемных гормонов и медиаторов. Наибольшие успехи в этом направлении стали возможны после открытия регуляторных пептидов центральных органов иммунитета, в частности, тимуса. Дальнейшее развитие идеи пептидных тимомиметиков привело к пониманию того факта, что для индукции регуляторного сигнала системе может быть достаточно минимального пептида, состоящего всего из 2-х аминокислотных остатков. Дипептид глутамил-триптофан является классическим тимомиметиком, обладающим всей совокупностью иммуномодулирующих реакций, иммунорегулирующими свойствами, которые могут быть использованы в терапевтической практике [33].

Триптофан представляет собой незаменимую аминокислоту, которая участвует в белковом синтезе и других метаболических процесах. В последнее время была установлена связь между катаболизмом триптофана и воспалительным процессом при многих заболеваниях [208].

Как показано на рисунке 4.14, к наиболее существенным положительным изменениям в иммунном статусе облученных животных на фоне введения исследуемого препарата нужно отнести наличие тенденции к уменьшению дисбаланса в цитокиновом профиле, более выраженное у облученных животных с генерализованным сепсисом. Соотношение IFN-г/IL-10 у инфицированных животных уменьшилось за счет увеличения уровня IL-10 и умеренного повышения уровня IFN-г. Аналогичный эффект наблюдался и у необлученных животных: соотношение IFN-г/IL-10 также уменьшилось за счет значительного повышения уровня IL-10 и умеренного повышения уровня IFN-г по сравнению с контрольными крысами (рис. 4.14).

Кроме того, у облученных и инфицированных животных лечение глутамил-триптофаном привело к уменьшению уровня ИЛ-4 по сравнению с контролем. У инфицированных животных без предварительного облучения разница была также заметной, что, очевидно, свидетельствует о противовоспалительном эффекте препарата.

Что касается продукции IL-17, то наблюдалось заметное уменьшение его уровня у животных ХІ группы.

Фагоцитарная активность макрофагов значительно повышалась при введении дипептида глутамил-триптофана именно у облученных животных, которые имели наиболее низкий исходный уровень этого показателя. Аналогичный, но менее выраженный эффект стимуляции был у инфицированных необлученных животных (рис 4.15).

На том же рисунке наглядно отображено, что дипептид глутамил-триптофан оказывал значительное стимулирующее влияние на фагоцитарную активность нейтрофилов во всех исследованных группах, кроме инфицированных необлученных крыс, которые имели наиболее высокий исходный уровень этого показателя.

Рис. 4.15. Влияние дипептида глутамил-триптофана на показатели фагоцитоза при лечении инфекции Candida albicans у облученных и необлученных крыс.

На сегодняшний день значение расщепления триптофана, индуцированное IFN-г, изучено недостаточно, однако, многие исследователи полагают, что данный феномен является частью биологического механизма, направленного на снижение доступа триптофана к патогенным микроорганизмам и раковым клеткам [208]. Наши исследования показали снижение уровня IFN-г у инфицированных и облученных крыс по сравнению с животными без предварительного облучения. Данный факт может указывать на то, что в организме облученных крыс происходит замедление расщепления триптофана. Также известно, что у людей наблюдается повышение интенсивности расщепления триптофана при вирусных инфекциях, злокачественных новообразованиях, а также аутоиммунных заболеваниях [207]. Кроме того, было установлено, что триптофан является ключевым компонентом формирования иммунной толерантности при беременности [208].

Расщепление триптофана контролируется, кроме IFN-г, также рядом других цитокинов, таких как IL-4 и IL-10. Последние, согласно данной теории, способны подавлять расщепление триптофана мононуклеарами периферической крови, вероятно, за счет прямого ингибирования продукции цитокинов Th1, а также влияния IFN-г на моноциты/макрофаги [32, 163]. Результаты нашего эксперимента согласуются данными о том, что при добавлении в культуру макрофагов IL-4 и IL-10 в тех же концентрациях наблюдается аддитивный эффект по отношению к эффекторным функциям макрофагов [163].

Дипептид глутамил-триптофан является синтетическим полипептидом, который обеспечивает активацию макрофагов через активацию Toll-подобных рецепторов, в том числе и рецептора TLR9. Стимуляция данного рецептора может приводить к усилению формирования регуляторных Т-клеток фенотипа CD4+ и CD25+ под контролем дендритных клеток. Т-клетки данного фенотипа являются ключевыми компонентами защитных реакций против грибковой инфекции [26-28, 163].

В обеих группах инфицированных животных на фоне введения дипептида глутамил-триптофана заметно снижалось количество ЦИК. В этих же группах наблюдалось повышение комплементарной активности сыворотки крови (рис. 4.16).



Рис. 4.16. Влияние дипептида глутамил-триптофана на показатели циркулирующих иммунных комплексов и комплемента при лечении инфекции Candida albicans у облученных и необлученных крыс.

Эффекторное звено системной противокандидозной защиты обеспечивается не только за счет активации фагоцитов, но и за счет стимуляции синтеза защитных антител.

Рис. 4.17. Сравнительный анализ динамики нарастания титров специфических антител к Candida albicans в группах животных, которые получали метилглюкамина акридонацетат и дипептид глутамил-триптофан.

Уровень специфических антител против Candida albicans нарастал после введения как метилглюкамина акридонацетата, так и дипептида глутамил-триптофана практически у крыс всех групп, однако, как показано на рисунке 4.17, глутамил-триптофан оказал большее влияние именно у животных, подвергшихся предварительному облучению, в то время как метилглюкамин акридонацетат оказался более эффективным у необлученных крыс.

На 7-е сутки инфекционного процесса титры специфических антител были вчетверо ниже у облученных крыс III группы, на 14-е сутки различия в титрах антикандидозных антител были вдвое. При этом у облученных животных введение метилглюкамина акридонацетата стимулировало рост титра антител как на 7-е, так и на 14-е сутки, а при действии дипептида глутамил-триптофана стимуляция выработки антител была намного более выраженной.

У необлученных крыс при введении дипептида глутамил-триптофана на 7-е и 14-е сутки стимуляция происходила в 2 раза. Метилглюкамина акридонацетат в группе инфицированных крыс влияния на титры специфических антител не оказывал.

Кроме того, вышеуказанные препараты оказывали влияние и на степень обсемененности внутренних органов. Так, на фоне введения метилглюкамина акридонацетата у необлученных животных на протяжении 1-й недели инфекционного процесса наблюдалась тенденция к снижению степени обсеменения. В течение следующей недели отмечалось существенное снижение показателей генерализации процесса у половины животных, а плотность культуры Candida albicans во внутренних органах ни в одной из исследуемых групп к концу 2-й недели не превышала 50 КОЕ/г.

У облученных животных наблюдалась генерализации инфекционного процесса на 7-е сутки и высокая степень обсемененности. При введении метилглюкамина акридонацетата его эффект проявился лишь через две недели. При этом он составлял больше 100 КОЕ у 50% животных, меньше 100 КОЕ - у 33,3% и меньше 50 КОЕ - у 16,7%. О положительном влиянии на течение инфекционного процесса используемых иммуностимуляторов свидетельствует отсутствие летальности у облученных животных.

У необлученных животных, которым вводили дипептид глутамил-триптофан, генерализация инфекционного процесса через неделю снизились и наблюдалась чуть больше, чем в половине случаев. Также существенно снижалась степень обсемененности, по сравнению с животными аналогичной группы, которым вводили метилглюкамина акридонацетат. Через 2 недели генерализация инфекционного процесса наблюдалась лишь у небольшого числа животных при слабой обсемененности.

Эффект от воздействия дипептида глутамил-триптофана наблюдался и у облученных животных, у половины из которых в конце первой недели инфекционного процесса снизилась степень обсемененности, а в конце второй недели генерализация наблюдалась лишь у 50% животных со слабой обсемененностью. Однако, по сравнению с необлученными животными, процент крыс с генерализованной формой инфекционного процесса и степень обсемененности внутренних органов были выше.

Таким образом, проведенные иммунологические, бактериологические и клинические исследования позволяют утверждать, что в пределах разработанной модели дефекта иммунологической реактивности дипептид глутамил-триптофан можно считать адекватным средством иммунокоррекции, который стимулирует активность фагоцитарных систем, содействует восстановлению баланса в цитокиновом профиле и повышению эффективности процессов формирования специфического иммунного ответа с соответствующими клиническими результатами.

Полученные результаты позволяют сделать вывод о том, что недостаточный уровень активации макрофагов и нейтрофилов, и значительное углубление дисбаланса про- и противовоспалительных цитокинов при остром диссеминированном кандидозе можно считать одними из характерных и, возможно, ключевыми показателями дестабилизации деятельности системы иммунологической резистентности. Это вытекает из прямых исследований фагоцитоза и цитокинового профиля при инфекционном процессе в облученном организме, позволяющих предполагать патогенетичность этих механизмов, а также из результатов попыток коррекции обнаруженных изменений, подтверждающих патогенетичность данных механизмов. Дипептид глутамил-триптофан сильнее стимулирует фагоцитоз, чем метилглюкамина акридонацетат. Он также нормализует баланс цитокинов, в то время как метилглюкамина акридонацетат, напротив, усугубляет дисбаланс цитокинов.

Это, в свою очередь, показывает, что более высокая эффективность дипептида глутамил-триптофана, чем метилглюкамина акридонацетата, связана с разницей в механизмах действия этих иммуностимуляторов. Как указывалось, метилглюкамина акридонацетат является индуктором интерферона, влияющим на эффективность фагоцитоза. Однако на нашей модели выраженной активации фагоцитоза под влиянием этого препарата мы не получили. В то же время обнаружено усугубление дисбаланса про- и противовоспалительных цитокинов. Дипептид глутамил-триптофан эффективно стимулирует фагоцитоз и нормализует баланс цитокинов. Бульшая эффективность этого препарата, по-видимому, объясняется тем, что он, по данным литературы, обладает более широким спектром иммуномодулирующей активности, стимулирует специфический иммунитет. В наших исследованиях это подтверждается тем, что дипептид глутамил-триптофан способствует формированию специфического гуморального ответа на антигены Candida albicans, причем более выраженного, чем метилглюкамина акридонацетат. Кроме того, дипептид глутамил-триптофан обладает радиопротекторными и противовоспалительными свойствами, важными при терапии инфекционного процесса в облученном организме.

Полученные результаты показывают, что одним из патогенетических принципов коррекции нарушений иммунологической реактивности при инфекционном процессе на фоне облучения может быть использование иммуномодуляторов, нормализующих цитокиновый баланс.

ВЫВОДЫ

В диссертационной работе представлено теоретическое обобщение и решение актуальной научной медицинской задачи, состоящей в выявлении механизмов формирования радиационно-индуцированных изменений иммунологической реактивности при инфекционном процессе и патогенетическом обосновании коррекции этих нарушений с использованием иммунотропных препаратов (метилглюкамина акридонацетата, дипептида глутамил-триптофана).

1. Тотальное низкодозовое фракционированное рентгеновское облучение крыс (по 0,5 Gy в сутки в течение 3-х дней) приводит к дисбалансу сывороточных про- и противовоспалительных цитокинов (повышению уровня TGF-в и IL-10 и снижению содержания IFN-г и IL-4), угнетению фагоцитарной активности перитонеальных макрофагов и нейтрофилов, увеличению концентрации циркулирующих иммунных комплексов и снижению активности комплемента в сыворотке крови.

2. При кандидозном сепсисе у необлученных животных концентрации IFN-г и IL-4 прогрессивно нарастают на протяжении первой недели. У облученных крыс их повышение менее выражено, что, вероятно, обусловлено депрессивным воздействием облучения на противоинфекционную защиту. У облученных и инфицированных крыс наблюдаются гораздо более высокие уровни циркулирующих иммунных комплексов по сравнению с необлученными животными, что связано с нарушением функции элиминации со стороны фагоцитов и системы комплемента. Показатели генерализации инфекционного процесса и степени обсемененности внутренних органов у облученных крыс также выше, чем у необлученных.

3. При кандидозной инфекции, как у облученных, так и у необлученных животных, дипептид глутамил-триптофан нормализует баланс цитокинов, в то время как метилглюкамина акридонацетат, напротив, усугубляет дисбаланс цитокинов. Дипептид глутамил-триптофан также сильнее стимулирует фагоцитоз, чем метилглюкамина акридонацетат.

4. Дипептид глутамил-триптофан способствует формированию более выраженного специфического гуморального ответа на антигены Candida albicans и более эффективно снижает показатели генерализации инфекционного процесса и степени обсемененности внутренних органов, чем метилглюкамина акридонацетат.

5. Значительное углубление дисбаланса про- и противовоспалительных цитокинов и недостаточный уровень активации макрофагов и нейтрофилов при остром диссеминированном кандидозе можно считать одними из характерных и, возможно, ключевыми показателями дестабилизации деятельности системы иммунологической резистентности. Одним из патогенетических принципов коррекции нарушений иммунологической реактивности при инфекционном процессе на фоне облучения может быть использование иммуномодуляторов, нормализующих цитокиновый баланс.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Williams J. P. Animal Models for Medical Countermeasures to Radiation Exposure / J. P. Williams, S. L. Brown, G. E. Georges, M. Hauer-Jensen, R.P. Hill, A. K. Huser, D.G. Kirsch, T. J. MacVittie, K. A. Mason, M. M. Medhora, J. E. Moulder, P. Okunieff, M. F. Otterson, M. E. Robbins, J. B. Smathers, W. H. McBride, // Radiat. Res. -2010, - Vol. 173. - P. 557 - 578.

2. Васильев, Н. В. Медико-социальные последствия ядерных катастроф / Н. В. Васильев, В. И. Мальцев, В. Н. Коваленко, В. М. Шубик, В. Ф. Москаленко, Ю. Л. Волянский, Т. И. Коляда, В. М. Пономаренко, З. М. Парамонов // «Здоров'я». - 1999. - 197 С.

3. Шойхет, Я. Н. Иммунная система населения, подвергшегося воздействия на следе ядерного взрыва / Я. Н. Шойхет, В. А. Козлов, В. И. Коненков, В. И. Киселев, С. В. Сенников, И. Б. Колядо, А. И. Алгазин, В. Б. Колядо, Е. В. Зайцев // Барнаул. - 2000. - 179 с.

4. DiCarlo, A. L. Development and Licensure of Medical Countermeasures for Platelet Regeneration after Radiation Exposure / A. L. DiCarlo, M. Poncz, D. R. Cassatt, J. R. Shah, C. W. Czarniecki, B. W. Maidment // Rad. Res. - 2011. - V. 176. P. 134-137.

5. Augustine D. Animal models for radiation injury, protection and therapy // D. Augustine, T. Gondre-Lewis, W. McBride, L. Miller, T. C. Pellmar, S. Rockwell // Radiat. Res. - 2005. - Vol. 164, - P. 100-109.

6. Самбур М.Б. Динамика состояния системы иммунитета крыс в процессе адаптации к однократному и фракционированному воздействию малых доз внешнего г-облучения / М. Б. Самбур, О. Ф. Мельников, С. В. Тимченко, М. Д. Тимченко // Радиационная биология. Радиоэкология. - 1994. - №1. - Т.34. - С. 55 - 63.

7. Самбур М.Б. Морфологическая характеристика центральных и периферических органов системы иммунитета крыс в динамике адаптации к внешнему г-облучению в малых дозах // М. Б. Самбур, Л. П. Калиновская, О. Ф. Мельников, Л. Г. Розенфельд // Радиационная биология. Радиоэкология. - 1998. - № 2. - Т.38. - С. 191-199.

8. Шмакова, Н.Л. Цитогенетические эффекты малых доз облучения в клетках млекопитающих: анализ ферментов гиперчувствительности и индуцированной резистентности // Н. Л. Шмакова, Т. А. Фадеєва, Е. А. Насонова // Радиационная биология. - Радиоэкология. - 2002. - № 3. - Т.42. - С.245 - 250.

9. Гриневич Ю.А. Иммунные и цитогенетические эффекты плотно- и редкоионизирующих излучений: Монография // Ю. А. Гриневич, Э. А. Демина, под ред. А. А. Ярилина - К.: Здоров'я, 2006. - 200 с.

10. Zhang, H. The Development of Classically and Alternatively Activated Macrophages Has Different Effects on The Varied Stagesof Radiation-induced Pulmonary Injury in Mice / H. Zhang, G. Han, H. Liu, J. Chen, X. Ji, F. Zhou, Y. Zhou, C. Xie // J. Radiat. Res. - 2011. - V. 52. - P. 717 - 726.

11. Rizvi A. Low-dose gamma-rays and simulated solar particle event protons modify splenocyte gene and cytokine expression patterns [Text] / A. Rizvi, M. J. Pecaut, D. S. Gridley // J. Radiat. Res., - 2011. - V. 52. - P. 701-711

12. Brook I. Susceptibility of the irradiated mice to Bacillus anthracis Sterne by intratracheal route of infection // I. Brook, T. B. Elliot, R. A. Harding // J. Med.Microbiology, - 2011. - V. 50. - P. 702 - 711

13. Chang, C. M. Ionizing radiation and bacterial challenge alter splenic cytokine gene expression [Text] / C. M. Chang, T. B. Elliott, M. E. Dobson, et al. // J. Radiat. Res. - 2000, - V. 41. - P. 259-277

14. Ryu T. Transplantation of newborn thymus plus hematopoietic stem cells can rescue supralethally irradiated mice // T. Ryu, N. Hosaka, T. Miyake, W. Cui, T. Nishida, T. Takaki, M. Li, K. Kawamoto, S. Ikehara // Bone Marrow Transplant - 2008, - Vol. 41. - P. 659-666

15. Yoshino H. Differential induction from X-irradiated human peripheral blood monocytes to dendritic cells // H. Yoshino, K. Takahashi, S. Monzen, I. J. Kashiwakura // J. Radiat. Res. - 2008, - Vol. 49. - P. 293-303

16. Anno G. H. Dose response relationships for acute ionizing-radiation lethality // G. H. Anno, R. W. Young, R. M. Bloom, J. R. Mercier // Health Phys. - 2003, - Vol. 84. - P. 565-575.

17. Gridley D. S. Radiation and primary response to lipopolysaccharide: bone marrow-derived cells and susceptible organs in vivo // D. S. Gridley, G. M. Miller, M. J. Pecaut -2007, - V. 21. - P. 453-462

18. Ibuki Y. Contribution of inflammatory cytokine release to activation of resident peritoneal macrophages after in vivo low-dose г-irradiation [Text] / Yuko Ibuki, Rensuke Goto // Journal of Radiation Research. - 1999. - V. 40. - № 3. - P. 253 - 262

19. Gremy O. Caffeic acid phenethyl ester modifies the Th1/Th2 balance in ileal mucosa after y-irradiation in the rat by modulating the cytokine pattern [Text] / O. Gremy, M. Benderiter, C. Linard // World. J. Gastroenterol. - 2006. - V. 12. - № 31. - P. 4996-5004

20. Coates P.J. Indirect macrophage responses to ionizing radiation: implications for genotype-dependent bystander signaling [Text] / P.J. Coates, J.K. Rundle, S.A. Lorimore, E.G. Wright // Cancer Res. - 2008. - V.68. - №2. - P. -

21. Flierl M. A. Adverse functions of IL-17A in experimental sepsis [Text] / M. A. Flierl, Rittirsch D., Gao H., Hoesel L. M. et al. // FASEB J. - 2008. - V. 22. - P. 2198-2205

22. van der Veerdonk F. L. Th17 responses and host defense against microorganisms: an overview [Text] / F. L. van der Veerdonk, M. S. Gresnigt, B. J. Kullberk, J. W. M. van der Meer et al. // BMB reports. - 2009. - V. 42. - № 12. - P. 776 - 787

23. Passos S. T. IL-6 Promotes NK cell production of IL-17 during toxoplasmosis [Text] / S. T. Passos, J. S. Silver, A. C. O'Hara, D. Sehy et al. // The journal of immunology. - 2010. -V. 184. - P. 1776-1783

24. Wang Y. Activated CD4+ T cells enhance radiation effect through the cooperation of interferon-г and TNF-б [Text] / Y. Wang, S. Radfar, H. T. Khong // BMC Cancer. - 2010. -V. 10. - P. 60 - 73

25. Keestra, A. M. Early MyD88-dependent induction of interleukin-17A expression during Salmonella colitis [Text] / A. M. Keestra, I. Godinez, M. N. Xavier, M. G. Winter et al. // Infection and immunity. - 2011. - V. 79. - № 8. -P. 3131-3140.

26. Zhang P. Activation of IKK by thymosin a1 requires the TRAF6 signalling pathway [Text] / P. Zhang, J. Chan, A.-M. Dragoi, X. Gong et al. // EMBO reports. - 2005. - V. 6. - № 6. - P. 531-538

27. Zhang Y. Thymosin alpha1- and ulinastatin-based immunomodulatory strategy for sepsis arising from intra-abdominal infection due to carbapenem-resistant bacteria [Text] / Y. Zhang, H. Cheng, Y. M. Li, S. S. Zheng et al. // J Infect Dis. - 2008. - Vol. 198. - №5. - P. 723-30

28. Yang X. Effect of thymosin alpha-1 on subpopulations of Th1, Th2, Th17, and regulatory T cells (Tregs) in vitro [електронний ресурс] / X. Yang, F. Qian, H.-Y. He, K.-J. Liu et al. // Brazilian Journal of Medical and Biological Research Online Provisional Version. - 2011.: www.bjournal.com.br

29. Klebanoff C. A. Sinks, suppressors and antigen presenters: how lymphodepletion enhances T cell-mediated tumor immunotherapy // C. A. Klebanoff, H. T. Khong, P. A. Antony, D. C. Palmer, N. P. Restifo // Trends Immunol. - 2005, - Vol. 26. - P. 111-117

30. MacVittie T. J. Defining the full therapeutic potential of recombinant growth factors in the post radiation-accident environment: the effect of supportive care plus administration of G-CSF // T. J. MacVittie, A. M. Farese, W. Jackson 3rd. // Health Phys. - 2005, - Vol. 89. - P. 546-555

31. Olascoaga D. Wound healing in radiated skin: pathophysiology and treatment options // D. Olascoaga, A. Vilar-Compte, A. Poitevin-Chacon, J. Contreras-Ruiz // Int. Wound J. - 2008, - Vol. 5. - P. 246-257

32. Chen X. M. Immunomodulatory function of orally administered thymosin б1 [Text] / X. - M. Chen, H.-L. Jiang, L.-F. Zhou, X.-P. Pan et al. // Zhejiang Univ. Sci. - 2005, -Vol. 6B. - № 9. - P. 873-876.

33. Клиническая фармакология тимогена / под ред. В.С. Смирнова. // СПб:, 2003. С.156.

34. Yao Q. Thymosin-alpha1 modulates dendritic cell differentiation and functional maturation from human peripheral blood CD14+ monocytes [Text] / Q. Yao, L. X. Doan, R. Zhang, U. Bharadwaj et al. // Immunol. Lett. - 2007. - Vol. 110. - № 2. - P. 110 - 120

35. De Chadarevian S. Mice and the reactor: the “genetics experiment” in 1950s / S. De Chadarevian - Britain. J. Hist. Biol. - 2006. - Vol. 39. P. 707-735

36. FDA New drugs and biological drug products: evidence needed to demonstrate effectiveness of new drugs when human efficacy studies are not ethical or feasible, In Federal Register, Std. 37988-37998. - 2002. - Washington,

37. Давыдовский, И. В. Общая патология человека / И. В. Давыдовский. - 2-е изд., перераб. и доп. - М. : Медицина, 1969. - 611 с.

38. Sereti, A. Biomarkers in Immune Reconstitution Inflammatory Syndrome: Signals from Pathogenesis [Text] / I. Sereti, A. J. Rodger, M. A. French // Curr. Opin. HIV AIDS. - 2010. - V. 5. - № 6. - P. 504-510.

39. Кузник Б.И. Иммуногенез и неспецифическая резистентность организма / Б. И. Кузник, Н. В. Васильев, Н. Н. Цыбиков -- М. : Медицина, 1989.320 с.

40. Коляда Т. И. Адаптационный синдром и иммунитет / Т. И. Коляда, Ю. Л. Волянский, Н. В. Васильев, В. И. Мальцев -- Харьков, 1995.-368 с.

41. Игнатьева Г. А. Современные представления об иммунитете (контуры общей теории) / Г. А. Игнатьева // Патол. физиология и эксперим. терапия. - 2003. - № 2. - С. 2 - 7.

42. Горицький В. М. Запалення - типовий патологічний процес / В. М. Горицький М. С. Регеда / Проблеми патології в експерименті та клініці : зб. наук. праць. - Львів - 1996. - Т. 17. - С. 155 - 180.

43. Медведецкий Е. Б. Маркеры воспаления и их клиническое значение / Е. Б. Медведецкий, В. А. Деев, В. П. Шкарбан / Клініч. хірургія. - 2005. - № 11/12. - C. 42.

44. Никоненко А. Г. Современные представления о механизмах регуляции воспалительного процесса / А. Г. Никоненко - Биол. терапия. - 2006. - № 1. - С. 11 - 16.

45. Ройт А. Иммунология: пер. с. англ. / А. Ройт, Дж. Бростофф, Д. Мейл -- М.: Мир, 2000. -- 592 с, ил.

46. Дранник Г.М. Клінічна імунологія та алергологія [Текст] / Г. М. Дранник, О.С. Прилуцький, Ю.И. Бажора - Підручник під ред. Г. М. Драник - К.: Здоров'я, 2006. - 888 с.

47. Чоп'як В.В. Клінічна імунологія для практичних лікарів (цикл лекцій частина перша) [Текст] / В. В, Чоп'як, Г. О. Потьомкіна, А. М. Гаврилюк - Л, 2010. - 226 с.

48. Якобісяк М. Імунологія / М. Якобісяк під ред. В. В. Чоп'як, - Вінниця: Нова книга. - 2003. - 705 с.

49. Lopez A. F. Molecular basis of cytokine receptor activation / A. F. Lopez, T. Hercus, R. P. Ekert et al. - IUBMB Life. - 2010. - Vol. 62, № 7. - P. 509-518.

50. Bordon Y. Cytokines: Cytokines reach out / Y. Bordon - Nat. Rev. Immunol. - 2010. - Vol. 10, № 6. - Р. 382.

51. Ishii H. Inflammatory cytokines / H. Ishii, M. Yoshida - Nippon Rinsho. - 2010. - Vol. 68, № 5. - P. 819-822.

52. Schett G. Effects of inflammatory and anti-inflammatory cytokines on the bone / G. Schett - Eur. J. Clin. Invest. - 2011. May 25. doi: 10.1111/j.1365-2362.2011.02545.x. [Epub ahead of print].

53. Goriely S. Interleukin-12 family members and type I interferons in Th17-mediated inflammatory disorders / S. Goriely, R. Cavoy, M. Goldman - Allergy. - 2009. - Vol. 64, № 5. - P. 702-709.

54. Hamza T. Interleukin 12 a key immunoregulatory cytokine in infection applications / T. Hamza, J. B. Barnett, B. Li - Int. J. Mol. Sci. - 2010. - Vol. 11, № 3. - P. 789-806.

55. Cyktor J. C. Interleukin-10 and immunity against prokaryotic and eukaryotic intracellular pathogens [Text] / J. C. Cyktor, J. Turner - Infection and immunity. - 2011. - V. 79. - № 8. -P. 2964-2973.

56. Moore K. W. Interleukin-10 and the interleukin-10 receptor // K. W. Moore, R. de Waal Malefyt, R. L. Coffman, A. O'Garra - Annu. Rev. Immunol. 2001. - Vol. 19. - P. 683-765.

57. Saraiva M. The regulation of IL-10 production by immune cells / M. Saraiva, A. O'Garra - Nat. Rev. Immunol. - 2010. - Vol. 10. - P. 170-181.

...