Принципы организации сверхтекстового единства и поэтический субъект в рэп-альбоме (на примере творчества Atl, Pyrokinesis и Хаски)

Затем следует песня «Пчелки», где субъект максимально сливается с реальным образом исполнителя, о чем говорят самые первые строчки: «Это не Серега грустный, это рэп такой суровый русский». Настоящее имя рэпера - Сергей, а значит, ему хотелось, чтобы субъект этого текста ассоциировался с ним самим. С другой стороны, это может быть и раздвоение субъекта, который говорит о себе в третьем лице, решив посмотреть на свою жизнь со стороны. Героя окружают все признаки роскошной жизни: наркотики, деньги, девушки - но ему этого не надо, он чувствует себя мертвым: «Я тихо погибаю на этой модной тусе». Он говорит, что людей затянуло в виртуальную жизнь, каждый человек рискует «разлететься на твиты вроссыпь». Рассуждая о рутине, он наблюдает за окружающими его развязными девушками и принимает решение напиться, чтобы хоть что-то почувствовать (более «земной» вариант проблемы из «Искры» и «Ареолы»). Называя клубы «ловушками», субъект понимает, что недавно сам хотел быть таким же из-за «колеюги западной» (сам Сергей в начале творческого пути пытался копировать западных рэперов, чей образ жизни состоит, в том числе, из ночных клубов). Он сравнивает себя с героем романа «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», потому что тоже видит вокруг себя рептилий, только ему для этого не нужны наркотики. Он ставит себя в антитезу к этим ящерам, добавляя: «Как с тобою повезло нам». Однако непонятно, к кому он обращается. Вероятно, к слушателю, который наверняка разделяет его взгляды. Если же рассматривать версию с расщеплением субъекта, то это может быть и обращение к самому себе. Завершается песня повторением фразы: «Нам тверкают пчелки», - вспоминая свежий на тот момент скандал, связанный со школьницами, исполнявшими откровенный танец, он говорит о развращенности общества, которое портит даже самых юных девушек.

В композиции «Паранойя» субъект делится своими навязчивыми мыслями. Он, можно сказать, соглашается с субъектом из самого первого текста, вновь озвучивая мысль, что все люди когда-то умрут и станут удобрениями, но, в свою очередь, он надеется, что это произойдет не скоро. При этом ему хочется «завыть так сильно», ему мерещатся потусторонние существа, которые зовут его куда-то, «ощущение, что из темноты за нами следят безысходность и тлен». Несмотря ни на что, его главный стимул - остаться в живых. Одновременно с этим он называет себя «заживо погребенным по жизни», то есть, желая выжить физически, он уже чувствует себя мертвым морально. Тут можно проследить параллель с апокалиптичными сюжетами первых композиций - конец света метафорично переносится на реальную жизнь. Паранойя также может быть следствием расщепления личности, предполагаемого в предыдущей композиции, которое в итоге привело субъекта к сумасшествию.

Субъект следующего трека, «Пилюли», оказывается пациентом психиатрической больницы. Описывая жизнь «в запертом карцере», он намекает, что вокруг него много людей, пострадавших от наркотиков - «заболевшие душой кореша от винта», «крокодиловы слезы в шприцах» («винт» и «крокодил» - обозначения наркотических препаратов). Этот текст, в свою очередь, построен на отсылках к роману «Пролетая над гнездом кукушки», повествующем о быте пациентов и персонала психиатрической клиники. В больнице совершается множество суицидов - «ходуном ходят табуретки», а сам субъект называет себя «suicidemouse». Субъект намекает на то, что у него множество личностей, как у Билли Миллигана, героя романа ДэниэлаКиза. Даже сам текст напоминает диалог двух личностей (все еще возможно, что это последствие расщепления личности, которое наблюдалось ранее). Сначала он говорит: «Танцую так, что не повторить мой стиль/Ох уж эти чертовы сверхспособности». Несколько строчек спустя он уже противоречит сам себе, как будто отвечая: «Ты ангел падший, твой танец страшный».

Этот трек отвечает на все вопросы, которые возникают при попытке обнаружить сверхтекстовое единство внутри альбома. Во-первых, в «Кошмарах аиста марабу» герой лежит в больнице, путешествуя по уровням подсознания и периодически возвращаясь в реальность. В альбоме также наблюдается три уровня: глубинное подсознание - апокалипсис; уровень воспоминаний - наркотики, увлечение книгами, разочарование в жизни и рутине, при этом воспоминания трансформируются в метафоричные образы на глубинном уровне; возвращение в реальность - субъект периодически приходит в себя в больнице, куда его привело сумасшествие. Различия в образе жизни и отношении к миру у субъектов разных треков объясняются как раз множественным расстройством личности субъекта: он ощущает себя каждым из этих персонажей.

Следующие две песни, «Демоны» и «Подснежник», завершающие альбом, служат своеобразным выводом ко всему циклу. В «Демонах» субъект обращается к слушателю со словами, что жизнь скоротечна, поэтому надо «в себе душить раба» (в противоположность роботу из «Искры», который был привязан к базе) и жить так, как хочется, выпустив наружу то, что ты в себе подавляешь. Сдерживаемые эмоции субъект сравнивает со «стоглавым стадом бизонов», подчеркивая их объемы и опасность. Безумие, в свою очередь, он описывает метафорой «свет из бреши в башке», намекая на то, что иногда безумные мысли, как маяк, могут вывести на правильный путь.

Мысль продолжается в «Подснежнике», где субъект говорит от лица трупа, который долгое время пролежал под завалами снега. Композиция альбома закольцовывается, субъект снова оказывается на глубинном уровне подсознания, в апокалипсисе. Но, в отличие от героя романа Уэлша, который вернулся туда, чтобы умереть, субъект альбома возвращается, чтобы возродиться. Как и все тексты альбома, повествующие о мире постапокалипсиса, «Подснежник» содержит в себе метафору: труп, пролежавший под снегом - это человек, который впустую проживал свою жизнь, находясь в анабиозе, но по весне он «оттаивает», то есть, решает начать жизнь заново. Тело, которое разлагалось (метафора морального разложения личности), чувствует, как «что-то зашевелится там, где нет души». Это снова возвращает слушателя к композиции «Искра», где субъект искал, что может разжечь огонь в его душе. В припеве субъект обращается к адресату-слушателю и предлагает ему последовать этому примеру: «Из-под снега покажись подснежником-мертвецом», - и усиливает мотивацию последним куплетом, описывая, как наступает весна, и завершая это словами: «Природа шепчет нежно, как надо жить». Таким образом, апокалипсис, наступивший где-то в подсознании героя, уничтожив весь его мир, сменился тем самым воскрешением всего мира и его самого, о чем он и говорил в самом первом треке альбома.

Вывод: даже в альбоме, в котором, на первый взгляд, нет никакого единства текстов и, тем более, единого поэтического субъекта, при подробном изучении метафор и, в особенности, отсылок к другим произведениям можно обнаружить все искомые элементы. Подтверждением этого является альбом «Марабу», построенный по аналогии с практически одноименным романом, где субъект оказывается на разных уровнях своего сознания, где-то размышляя на уровне метафор, а где-то говоря со слушателем практически от лица автора.

3.4 Анализ альбома ATL «Лимб» (2017)

В своем интервью, связанном с выходом альбома, рэпер говорил, что писал этот альбом в Чебоксарах, недалеко от города, где родился и вырос. Образ Лимба, оторванного от всего мира места, пришел именно в связи с этим - Круппов вдохновлялся зимними пейзажами провинциального города . Сам по себе Лимб - это место на краю ада, где находятся души, по разным причинам не попавшие ни в ад, ни в рай, ни в чистилище. Это значение тоже стоит запомнить перед тем, как приступать к анализу альбома.

Основные элементы, на которых строится альбом: лирические размышления о жизни, отсылки к литературе и древним обрядам, а также рефлексия по поводу творчества и профессии музыканта - раскрываются в первой же композиции, «Священный рейв». Рэпер сразу же приближает образ субъекта к своему собственному образу, с первых же строк заговорив о творчестве и включив туда обращение: «Сега, что за х**ь [чушь] ты тут несешь?» (Сега - разговорная форма имени Сергей). Он говорит о том, что оттенки его души становятся «памфлетом бредовым», с которым он обращается, в первую очередь, к самому себе, тем самым направляя себя и слушателей в сторону рефлексии. Причем необходимость слагать все в стихи и музыку его ограничивает, потому что он хочет сказать очень многое, но формат не дает этого сделать, заставляя ужимать свои мысли, но он все равно хочет донести «хоть каплю того, что во мне кипит». Он также причисляет себя к условному «мы» (вероятно, его коллеги по музыкальному цеху), которое отличается от общей массы, ведь они пытаются нести добро среди конфликтов. Поэтому себя и свой социум субъект характеризует так: «Мы в этом механизме брак, мы в этой системе тромб».

Еще в прошлом альбоме рэпер впервые обратился к космосу, как к метафоре наркотического опьянения, что в полной мере отразилось в «Лимбе», начиная с первой же композиции. «Нудное интро прямиком с орбиты» - говорит субъект про этот текст, намекая, что он был написан под действием наркотиков. Одновременно с этим, рэпер создает своему субъекту образ музыканта-проповедника, что видно даже по названию композиции, которое затем подкрепляется словами: «Этот священный рейв требует чудовищных треб». Свой рэп субъект тоже называет священным, а себя позиционирует «неопознанным объектом», намекая на свою иноземность. Образ также подкрепляется несколькими метафорами, например, «пирамида акустического поролона», что одновременно является описанием звукозаписывающего оборудования и как будто элементом культа (как египетская или ацтекская пирамида). Однако, чтобы достигнуть просветления с помощью музыки, надо, чтобы голова была «отличной призмой», то есть, субъект хочет, чтобы слушатели впитывали все, что он говорит, и давали правильную отдачу.

Эта тема продолжает развиваться в треке «Шаман». Заодно ATL раскрывает природу «мы», к которому принадлежит субъект его текстов - это музыканты, которые называют себя современными шаманами, черпающими силы и вдохновение из древних источников. Этим же рэпер объясняет обилие отсылок к древним обрядам. Рейв, которым управляет субъект-шаман, еще больше закрепляет за собой позиции священного места: субъект называет его «санктумом», призывает слушателя «танцевать как в трансе», а также упоминает некоторые элементы растафарианской культуры, намекая на желание создать что-то позитивное. Так как субъект - это шаман, то песни и танцы, которыми он управляет, становятся чем-то вроде ритуала, ведущего к очищению. Шаман несет массам свои дары, а также раскрывает других персонажей, которые появятся в альбоме: «Дурман-траву астронавту во мглу, чертополох маленькому муравью». Субъект-шаман все еще максимально приближен к реальному рэперу ATL - он называет древнего ацтека своим аватаром, как будто намекая на прошлое рэпера, который начинал свой путь с группы AZTECS. Также здесь продолжается употребление метафор, связанных с превращением создания музыки в культ - свой микрофон субъект называет тотемом.

О том, как музыка может свести с ума, рассказывает следующая песня, «В унисон». В этом тексте субъект, который все еще остается шаманом, влияющим на людей, общается с адресатом-слушателем. Адресат слушает музыку субъекта совсем недавно, однако, как говорит сам субъект: «Засев там плотно, другим мотивам звучать не дал я», - то есть, эта музыка перекрыла не только другие предпочтения адресата, но и все его мысли. Вошедший в доверие к адресату субъект осознает, что его музыка носит депрессивный характер, и сразу предупреждает адресата, что он в какой-то момент уничтожит его и «подначит сунуть череп в петлю». Он делает так, что адресат начинает подражать ему, хотя сам думает наоборот. Он намекает, что адресат все это время жил неправильно («бабло…потратил на умирающих шлюх»), но субъект готов показать ему новый мир, который сам же и создал в голове слушателя, подобно наркотику. Но, как и любой другой наркотик, он может вызвать и негативные иллюзии: «Я та самая страшная тень, что привидится тебе в темноте». Адресат постепенно сходит с ума, но не может перестать слушать музыку субъекта. В итоге субъект называет себя «нераскрывшимся парашютом» - то, что должно было спасти адресата, но вместо этого убило его.

Время от времени шаман должен разговаривать со своим тотемом, что и происходит в композиции «Майк». «Дружище Майк» - именно так субъект обращается к своему тотему-микрофону. Причем Майк может принимать разные облики: субъект называет его и другом, и братом, и шутом, и врагом. Микрофон для субъекта - живое существо, которое не просто выслушивает, а как будто поет дуэтом: «Давай, заводи со мной чего-нибудь печального». Таким образом, шаман-музыкант и его тотем-микрофон спасают друг друга от одиночества: первому есть, кому выговориться, а второй не висит в темной студии без дела. Запись композиций в студии субъект воспринимает еще и как беседу с психотерапевтом, чем способствуют и мягкие стены в звукозаписывающих студиях, вызывая соответствующие ассоциации: «Замкнись в мягкие стены, дружище Майк внемлет». Хотя иногда даже в этом тандеме бывают разлады, и создается впечатление, что микрофон не хочет помогать музыканту, но у него просто нет выбора: «Он так же не мог отвернуться вслепую».

Затем ATL плавно переходит к другой большой теме, приоткрытой в первой композиции - общества-муравейника, в котором презирают творцов. Об этом пятый трек альбома, «Архитектор». Субъект-шаман знакомит слушателей с другим персонажем, которого он уже упоминал в треке «Шаман». Это муравей - метафора обычного человека, который, в отличие от удалившихся от общества шаманов, живет непосредственно внутри социума. Мысли этого муравья не похожи на мысли остальных («генератор ахиней он несет в своей голове»), но при этом он обязан подчиняться правилам муравейника, хоть он и обещает себе, что вырвется из него.

Затем субъектом становится сам муравей, который сравнивает свое инакомыслие с соломинкой, тяжелым грузом, который в итоге и станет орудием его казни. «За мыслепреступлением смерть» - этой фразой, характеризующей муравейник, субъект отсылает слушателей к антиутопии «1984» Джорджа Оруэлла, где представлено общество, уничтожающее всех, кто мыслит не так, как велит идеология. Он также понимает, что в случае, если его инакомыслие раскроется, пострадает не только он, но и вся его семья. Говоря об этом, он упоминает «огненную саламандру» и пламя, которое съест его и всю его «родную колонию». Это, в свою очередь, отсылка к еще одной антиутопии «451 градус по Фаренгейту» РэяБрэдберри. Муравей не может вырваться из этого социума по вине неких древних инстинктов, и это в очередной раз напоминает об одном из ведущих мотивов альбома - связи с предками. Двойное значение в таком случае приобретает понятие «муравьиная колония»: «колония» здесь не просто биологический термин, но и синоним тюрьмы. При этом муравья все равно тянет в другие миры: «Но в небе что-то блестит, и глаз любопытных не отвести», - это очередная отсылка к нераскрытому еще персонажу альбома, астронавту. Муравей говорит, что «было б зае**сь [хорошо] удрать», то есть он понимает, что из этого общества можно только сбежать, само оно не отпустит. Думая о путях отступления, он рассматривает два варианта - уйти в музыку (поэтому он обращается к шаманам) или же сбежать от реальности, начав употреблять наркотики (обращение к астронавту, который всегда пребывает в невесомости, постоянной метафоре ATL, касающейся наркотических веществ).

Затем исполнитель продолжает описывать мир людей в песне «Вороний грай», очевидно, вновь вернувшись к изложению от лица созерцающего шамана. Он продолжает описывать человеческий мир как замкнутый социум, из которого нельзя вырваться, потому что он уже стал частью тебя. При этом от окружающей реальности вполне можно сойти с ума: «Кровля протекла этой редкой кровью бытия».

Так как выше уже упоминалось, что ATL писал этот альбом и создавал концепцию, вдохновляясь, в том числе и своим родным городом, Новочебоксарском, то вполне можно предположить, что эта песня посвящена именно родным краям. Это подтверждает и цитата: «Пусть уродиться мне выпал билет/Где-то там, на задворках е***ей [глуши]», - ведь я уже пришла к выводу, что один из субъектов альбома, шаман, максимально приближен к образу самого исполнителя. В этих краях убивают людей, а в подъездах «уютно пахнет мочой», - этот оксюморон показывает, что там, где проходит твое детство, даже самое отвратительное становится чем-то привычным и приятным. Это усиливает мотив древней связи человека с обществом, к которому он принадлежит. Однако на деле, живущие там давно мертвы, и это коснется любого, кто сюда попадет. Это и есть лимб, начало ада, поэтому субъект и говорит: «Оставь надежду всяк сюда входящий и засыпай».

Описываемая местность находится в анабиозе, сходном с тем, какой исполнитель описывал в песне «Подснежник» с альбома «Марабу». Припев превращает песню в своеобразную колыбельную: «Засыпай-засыпай, засыпай, родимый край». Спящую местность засыпает снегом и градом, не слышно ничего, кроме крика ворон, и все, находящиеся там, ждут пробуждения: «Мы всем районом ждём весну».

Весна наступает в композиции «Гори ясно», при написании которой рэпер вдохновлялся масленичными ритуалами . Образ ритуального костра возникает с самого начала текста при появлении отсылки к сказке «12 месяцев»: «Разгорайся, гори ясно, так, чтобы не погасло». Исполнилась мечта героев предыдущей композиции, и в честь прихода весны «над трущобами муравейника» разносится колокольный звон. Люди пьяны, но музыкант-шаман благословит их. Люди собрались вокруг «ритуального пламени», а сама людская масса, по выражению субъекта, «плавит погост». Таким образом, ритуальное пламя в метафоричном смысле перекидывается на толпу. Вдобавок, людям выносят яства, поэтому для них «запахло мясом», - фразеологизм, обозначающий также ожидание чего-то. Но во втором куплете ситуация меняется: оказывается, что вместо ритуального чучела в пламени находится субъект текста. Это метафора, показывающая, как музыкант на сцене отдает всего себя, практически сгорая, отдает себя в жертву искусству. Для своих зрителей субъект красиво оделся, но вся эта внешняя оболочка тоже должна сгореть, открыв душу музыканта. Он просит звать на костер больше народа, чтобы как можно больше зрителей увидели процесс его самосожжения. И в итоге он перекидывает свой огонь на толпу, и фраза: «погост плавит людская масса/Запахло мясом», - приобретает новый смысл.

В следующем треке, «1000», по словам самого ATL , содержится все презрение и ненависть, которые он испытывает к человечеству. Субъект, которому передана позиция рэпера, сравнивает людей с многовековым древним злом, настолько фантасмагоричным и отвратительным, что он задает себе вопрос: «Как такое может померещиться?» Он называет человечество «безобразной биомассой», которая заполняет собой Землю, как вирус, а его поступки сравнивает с повадками хищника: «Оно свободу вырывает с мясом». И сейчас, считает субъект, после того, как оно уничтожило все вокруг, оно начнет уничтожать себя: «Мясом сочным своим оно не будет брезговать». Обилие слова «мясо» в тексте усиливает метафору человечества как плотоядного монстра. Сам трек содержит в себе отсылки к произведениям фантаста ГовардаЛавкрафта, который часто описывал в своих рассказах хтонических древних существ, желающих уничтожить все вокруг («всепоглощающее зло»). О том, что такая метафора действительно есть в тексте, говорит строчка: «Это безобразное человечество», - находящаяся ближе к концу текста и раскрывающая смысл метафоры для тех, кто не смог понять ее самостоятельно.

В следующей песне субъект вновь меняется и рассказывает о том, как он пытается отказаться от наркотиков. Это песня «Обратно», и можно предположить, что здесь субъектом становится не раз упомянутый астронавт, ведь космос в творчестве исполнителя плотно связан с наркотическими веществами. Это подтверждает и метафора: «Ныне невесомость только в грезах», - субъект уже не испытывает «космического» эффекта от наркотиков, хотя и скучает по нему. Его раздражает фальшивое дружелюбие окружающих, которые натянуто улыбаются и наигранно интересуются его делами. Он ждет, когда его мучениям придет конец, усиливая у слушателя ощущение затянутости происходящего с помощью эпифоры: «И когда это все закончится? /Никогда это не закончится». При этом он не один, в подчинении детоксикации, которую он насмешливо называет «ваше высочество», находится множество людей. Здесь, в свою очередь, он отсылает слушателя к творчеству Ирвина Уэлша и роману «На игле», вводя в припеве образ младенца под потолком. Младенец в романе был галлюцинацией одного из героев, а в песне он говорит субъекту, «что он владелец этих катакомб». Если предположить, что «катакомбы» - это сознание субъекта, то получается, что им плотно овладели галлюцинации. Во время ломки субъект наносит себе телесные повреждения: «Отсчитывая каждый день разлуки, я на себе оставляю зарубки». Таким образом, он сравнивает себя с заключенным, который оставляет зарубки на стене, считая, сколько дней он уже провел в тюрьме. Одновременно с этим слово «разлука» показывает, что отказ от наркотиков для субъекта как расставание с любимым человеком. Он говорит, что общество уже поставило на нем крест, хотя на самом деле без наркотиков он погибнет еще быстрее, чем с ними. В итоге он срывается: «К черту рехаб/к черту детокс/Дай мне греха». И тогда повторившаяся эпифора: «Когда это все закончится? / Никогда это не закончится», - дает понять, что наркоману не суждено вырваться из этого круга.

Историю астронавта рэпер прерывает размышлениями о смерти, из которых состоит композиция «Танцуйте». В ней субъект говорит о том, что сам не хочет переживать из-за смерти («Буду лишь рад, если найдут с щелью в пузе») и не хочет, чтобы переживали другие, в том числе, и из-за его возможной смерти («Родная, лить слезы не надо, ты лучше припомни наши променады»). Единственное, чего он боится - не успеть реализоваться в творчестве («Так хотелось разложиться по нотам, а разложился на белки, жиры и углеводы»). В любом случае, он не хочет лишней скорби и просит станцевать на его могиле. Тут рэпер практически закрывает историю субъекта-шамана, который сравнивает себя с Прометеем, который дал людям огонь (см. «Гори ясно»), но при этом клюет его не орел, а обычный падальщик-ворон. То есть, воспринимавший себя как сакральное существо, музыкант на деле оказался обычным человеком.

Завершается альбом треком «Астронавт». Субъект, появившийся в «Обратно», отказывается от реабилитации и возвращается к наркотикам, к «полету в космос». Поэтому вапорайзер, в котором нагревается трава, субъектом сравнивается с космическим кораблем: «Кокетливо вибрирует сталью лоно/Турбина дрона урчит утробно», - эти метафоры и олицетворения показывают, насколько субъект рад моменту возвращения к привычному состоянию. Перед «полетом» астронавт выходит из дома, чтобы «в последний раз вдохнуть кислорода», вероятно, он понимает, что дальше он будет вдыхать только наркотические пары. Создается ощущение, что субъект готовится умирать: он прощается с домом и семьей, прощает всех окружающих и себя. Однако в «Обратно» он уже говорил, что для окружающих он уже мертв, поэтому в таком случае долгие прощания могут означать осознание, что после возвращения к наркотикам он окончательно будет потерян для общества. Он уже не планирует возвращаться из этого состояния: «Космос - одиссея в один конец». Есть также вариант, что он действительно планирует уйти из жизни, в последний раз перед этим введя себя в состояние наркотического опьянения. Такой неоднозначный смысл вызывает акцент на времени «4:20» - времени для употребления марихуаны в растафарианской культуре, а также времени для совершения суицида в игре «Синий кит», которая стала широко обсуждаться за 2 года до выхода альбома. Свои действия субъект-астронавт оправдывает словами: «Ведь все равно нам всем на свалку», - что подходит и под оправдание своей наркотической зависимости, и под оправдание суицида (или и того и другого одновременно). Одновременно с этим астронавт вспоминает шаманов, говоря, что они остались «в лесу, как в траве муравьи», лишний раз подтверждая, что музыкант-шаман ничем не отличается от обычного человека. Песня, а также альбом, завершаются призывом: «Пацаны, отсюда надо валить». Возможно, это намек на уход из жизни или за пределы сознания, но, если вспомнить название альбома, «Лимб», то возникает вариант, что это призыв покинуть именно Лимб - место, зависшее в вечном анабиозе.

Вывод: рассказывая одну историю, рэпер достигает единства текстов не за счет одного субъекта, а трех субъектов сразу, чьи истории взаимосвязаны. Первый - шаман, который олицетворяет собой музыкантов. Он мнит себя созерцателем и божественным существом, однако ближе к концу жизни понимает, что ничем не отличается от других людей, что похоже на завершение жизненного и творческого пути многих когда-то известных исполнителей. Второй субъект - астронавт, метафора наркозависимого человека, который поначалу пытался «уйти в рехаб», то есть прекратить употреблять наркотики, но в итоге предпочел вернуться к этому образу жизни, намеренно отказавшись от серой рутинной жизни. Третий субъект - муравей, обычный человек, живущий в лимбе-муравейнике. Он пытается вырваться из этого общества, разрываясь между миром шаманов и астронавтов, но в итоге его судьба неизвестна и, возможно, менее трагична, чем у тех, кто из Лимба все же вырвался.

Но можно предположить еще одну гипотезу - на самом деле, все три субъекта являются отражением одной личности, не зря же ATL делает так, что все они так или иначе ассоциируются с ним. Возможно, это история человека, который сначала был муравьем, потом, осознав свое инакомыслие, сбежал к шаманам, а затем, поняв, что никакой божественности у них нет, и они мало отличаются от муравьев, ушел от реальности, став астронавтом. Поэтому в конце он смотрит на других шаманов, своих соратников, и призывает их последовать его примеру. В таком случае можно наблюдать характерную для поэтических циклов идею «пути», который проходит герой от композиции к композиции (эта же идея наблюдается в предыдущем альбоме). Но и в первом, и во втором случае субъект (или субъекты) доносят до слушателя одну основную мысль - из Лимба надо вырываться, а путей для этого много.

3.5 Анализ альбома Pyrokinesis «ECLIPSE» (2016)

«Eclipse» в переводе с английского языка означает «затмение» - процесс, когда одно небесное тело оказывается перекрыто другим. Частично название альбома получает свое объяснение в первой же композиции альбома «Танцуй, полумесяц». В ней поэтический субъект обращается к адресату-девушке, к которой, очевидно, испытывает романтические чувства. Девушку он с первой же строки сравнивает с луной или, чуть позже, с полумесяцем - более хрупким и изящным воплощением луны. Луна в астрономии связана с двумя самыми известными видами затмений: лунным и солнечным. В первом случае Луна оказывается закрыта тенью Земли, во втором - Луна перекрывает Солнце. Соответственно, если возлюбленная субъекта сравнивается с луной, то в дальнейшем в альбоме могут встретиться объекты, которые субъект сравнит с Солнцем или Землей.

Что касается взаимоотношений субъекта с его «луной»: это девушка, к близости с которой герой стремится, при этом догадываясь о безуспешности его попыток. Чувства субъекта настолько велики, что он показывает это гиперболой: «Мне не хватит и тысячи песен». При этом субъект ощущает приближение «затмения», которое загородит от него его луну - скорее всего, какие-то житейские, «земные» проблемы (потому что Луна попадает именно в тень Земли). Одновременно, он говорит ей: «Солнце скрываешь собой, как эклипс», - а значит, она тоже является олицетворением затмения, только, в свою очередь, солнечного. Вероятно, это значит, что чувства к этой девушке (или сама девушка) лишают героя чего-то светлого в его жизни. Это подтверждается и фразой: «Мне горло царапает серп-полумесяц», - из нежного и хрупкого создания девушка превращается в оружие, причиняющее боль субъекту. При этом она остается для него чем-то идеальным, божественным и недостижимым («Селена на шабаше ведьм»), «глазом сверкающей ночи», под взглядом которого он безоружен и ни на что не способен, при том, что она продолжает отдаляться от него. Однако, именно в ней он видит спасение, говоря ей: «Подай ориентир и не дай утонуть мне», - в свою очередь он готов постоянно быть рядом и утешать ее, и именно ради нее он и написал все эти тексты («И чтоб сохранить тут хоть что-то потом/Я снова собрал девять песен в альбом»). Он называет ее «моя радость», а в припеве постоянно повторяет «танцуй», показывая, что хочет видеть ее максимально естественной, счастливой и беззаботной.

Он рассказывает, как ждет чего-то, смотря в монитор: возможно, это ожидание сообщения от нее или же ожидание вдохновения перед пустым документом, где должны появиться тексты песен. В любом случае она - холодный шар, который не отвечает на его чувства, возможно, потому что боится слишком открыться, ведь субъект говорит: «Вижу символ и знаки, и вижу все то, что мне лучше не знать». Любопытной тут выглядит фраза: «Хотел научиться летать по ночам, чтоб поближе к луне, только лёжа в кровати». С одной стороны, ночные полеты - частая метафора какой-то свободной, беззаботной жизни, в том числе, и полеты во сне. Но в этом случае, где луна - это девушка, появляется иной смысл: желание максимальной, в том числе и интимной, близости с ней, которая и даст субъекту ощущение полета.

В какой-то момент «богиня луны, утонувшая в вальсе», оказывается совсем близко к герою, что он воспринимает, как снисхождение с ее стороны: «Позабыв о богах, танцевала с людьми». В конце концов, субъект решается сделать шаг: «Пока не расстались, рискну пригласить полумесяц на танец».

Видимо, попытка сближения была безуспешной, потому что следующий трек, «Дедлайны», наполнен довольно мрачными метафорами, показывая, насколько темно на душе у субъекта (например, «За окнами прячемся от мира, как за решетками», «Разнеся, будто звук отчаяния, эту песню»). Субъект говорит о том, что и он, и его возлюбленная пытались найти что-то, что их соединит, но у них так и не вышло. С другой стороны, слова: «мы застряли/Между двух дорог и за дверью ворот не нашли ничего/Что нити жизни сможет сплести в узелок опять», - могут относиться к более широкому «мы», которому принадлежит поэтический субъект. Возможно, это множество людей, которые находятся в подвешенном состоянии, не понимая, где они, кто они, и как им найти себя. И один, и другой мотив впоследствии встретятся в альбоме.

Сам субъект ощущает себя «позади» и «на обочине», причем оказавшимся там по своей вине. Также он чувствует тяжелый ход времени, что видно из повторов: «Времени нет, времени мало, время пропало, и все всё время идет не по плану». Дедлайны здесь - не крайние сроки конкретных работ, а скоротечность времени в целом, боязнь не успеть чего-то. Субъект негласно спорит с заявлением, что время лечит, заявляя, в свою очередь, что каждый прошедший миг, «будто сталь гильотины». Время уходит, и у людей остается все меньше шансов успеть добиться чего-то и найти свою любовь. При этом люди делают «всё для того, чтоб запрыгнуть в горящий поезд». И эта боязнь «клинка жизни» настигла субъекта еще в молодости - он приближен к автору, им обоим по 20 лет, причем в своих суждениях субъект полон юношеского максимализма («Я двадцать лет живу, но то, что ищу, нигде так и не видал»).

Неопределенность в жизни и страх ожидания он передает в припеве через эпифору: «Когда придет успех -- я не знаю, но подожду/Когда я полюблю -- я не знаю, но подожду/Когда я все пойму -- я не знаю, но подожду/И когда я умру -- не знаю, но все-таки подожду». Он понимает, что случиться может как что-то хорошее, так и что-то плохое, но боязнь ограниченности во времени не дает ему сосредоточиться, как и любому человеку, который пытается сделать работу в последние часы до дедлайна. В возлюбленной же герой видит свое спасение - она как будто может остановить время (возможно, отсылка к фразе: «Счастливые часов не наблюдают») и вытащить его из такой жизни.

В песне «Культура» исполнитель рассуждает о том, как в описанном им обществе живут деятели искусства, к каким относится и субъект, приближенный к реальному образу. Искусство, по мнению субъекта, перестало затрагивать что-то в душах людей, из-за чего у творцов «гаснут глаза», и «никак быть самим собой». Они вынуждены буквально хоронить то, что изначально имели, и субъект винит в этом адресата-слушателя, ведь общество не хочет принимать то, что для художников является истинным самовыражением: «Ты думал, музыка - успех, но только всё наоборот». Но они все равно найдут способ творить, несмотря ни критику общества и то, что музыка даже не приносит им денег. Субъект испытывает смешанные чувства: он все еще любит поэзию как искусство, но уже ненавидит писать стихи. Однако, он уже не видит себя нигде, кроме творчества: «Творец де-факто, де-юре/Я ненавижу искусство, я ненавижу культуру». Однако, «эта музыка стала нашей культурой протеста», - субъект и «мы», к которому он себя причисляет, а именно такие же творцы, как и он, продолжат творить вопреки всему, и пока в них горит этот огонь, они готовы к любому повороту.

Мотив поиска себя в мире продолжается в композиции «Стотысячекрылыми», где субъект сравнивает людей с птицами, которые ищут свое место под солнцем: «В глазах каждой зимующей птицы, что улетала на юг/Созерцал отражение, зарницы тех душ, что напрасно погибли в бою». Те, кто борются за право быть самими собой, не могут, в итоге, найти свое место и «гибнут» самыми первыми. Остальные же сдерживают свои порывы внутри: «Клетками своего тела/Что стали пернатым темницей», - не давая самим себе взлететь. При этом субъект чувствует, что его «птицы» скоро сорвутся и улетят, ведь «в небе так чисто, а на земле лишь бесчисленны дыры». Говоря о себе и о других, он использует метафору «прыгаем все с ветки на ветку», говоря о том, что люди пытаются быть выше, но по факту остаются на земле, где перегорают душой и теряют огонь в глазах. Вся композиция строится на метафоре желаемого полета, ради которого люди «ищут свою пару крыльев». При этом в какой-то момент небо оказывается близко, но люди, желающие стать чем-то новым и чем-то ярким, чем-то запомниться на земле, не ценят этого. «Столько птиц перелетных, и сколько из них так низко берет», - люди не осознают своих возможностей и стремятся не к тому, к чему могут, так и умирая на Земле, где многие из «птиц» уже не споют. Они ищут на Земле «моря», но этот поиск бесполезен, потому что эти «моря» быстро опустошаются, и люди вновь начинают искать что-то еще. Этой метафорой субъект раскрывает тему поиска своего места в жизни и целей, достигнув которые, мы получаем лишь минимальное удовлетворение, сразу же начиная хотеть что-то новое. Испытывая эту внутреннюю боль, субъект продолжает стремиться к своей возлюбленной, вновь подставляя ладони под ее слезы (этим же приемом он показывал свою привязанность в композиции «Танцуй, полумесяц»). Девушка сталкивается с точно такими же проблемами: «Мокрые глазки, уже прозябшие насквозь/И почти угасший внутренний огонь», - однако ее огонь угас не полностью, а субъект, видимо, надеется зажечь его снова. Тут и проявляется метафора «лунного затмения», где проблемы «Земли» встают между субъектом и «Луной». Однако, он все еще надеется на сближение и даже просит позволения дотронуться до ее щеки, что обычно считается знаком очень тесной близости.

Очевидно, девушка, которую пытается добиться субъект, так же не понята людьми, как и он: «Сколько в клетке пробыли мы/Ведь на земле нас не приняли». Однако он верит, что для того, чтобы стать «стотысячекрылыми», им нужен совсем небольшой «порыв ветра». Возможно, под этим он подразумевает именно взаимное чувство любви.

В следующем треке, «Девочка из Кони-Айленд», Пирокинезис рассказывает историю мимолетно вспыхнувших чувств, однако не очень понятно, история ли это субъекта с той самой девушкой или же это другая влюбленность. Он снова напоминает, что субъект его текстов близок к нему самому: «Двадцать лет, но мы ведем себя, как дети». Герои песни встречаются летом, девушку он видит в самом романтичном свете, например, она жует жевательную резинку манерно, как рок-звезда. Между ними быстро возникают чувства: «Я украл твое сердце - ограбление века». В этом треке показаны типичные влюбленные молодые люди, воспринимающие себя и свое окружение через призму гротескного юношеского максимализма, готовые покорить и «трахнуть весь мир». Свою возлюбленную субъект сравнивает с Эми Вайнхаус и ЛанойДельРэй, а себя - с Куртом Кобейном и Джимми Хендриксом. Все эти исполнители в свое время считались бунтарями и революционерами в мире музыки, а также славились своими скандальными поступками и зависимостями от алкоголя и наркотиков. Он сравнивает их пару с рок-звездами и говорит, что они опаснее, чем сицилийская мафия. Конечно же, к сравнению с героями фильмов («мы герои киноленты и в объектах фотокамер»), которые буквально летят над миром и чувствуют, что он у их ног, добавляется шаблон: «В конце умрем красиво, быстро и вдвоем». И даже звукоподражание «Щёлк-щёлк», завершающее первый куплет, может восприниматься как затвор фотокамеры или как щелчок курка огнестрельного оружия. К этому добавляются рассуждения: «Нам не важно, кристалл или виски за 500 рублей», - субъекту и его возлюбленной все равно, где они, и сколько у них денег, ведь под наплывом чувств они как будто в космосе. Он даже сравнивает ее с Сарой Керриган из игры «StarCraft». Из этого сравнения вытекает метафора: «Играю с тобой, как персонаж видеоигр», - которая также показывает, что все эти чувства для субъекта в какой-то мере просто игра.

Однако, герой понимает, что эта любовь скоротечна, но он позволяет этим чувствам уничтожить его: «Стреляй в мое сердце, родная». Называя ее «родной», он показывает, что за это короткое время успел максимально сблизиться с ней. Называя ее «Девочкой из Кони-Айленд», субъект снова показывает свой внутренний романтизм. Конечно, можно предположить, что их знакомство действительно состоялось именно в этом месте. Но Кони-Айленд, во-первых, часто встречается в творчестве певицы Ланы ДельРэй, которая часто является источником вдохновения Пирокинезиса, а, во-вторых, на этом полуострове находится известный в массовой культуре парк аттракционов. Так что, образ девочки из Кони-Айленд может говорить о том, что она вызывает у него ассоциации с чем-то беззаботным и вдохновляющим, возможно, она сама хочет, чтобы он так ее воспринимал. Он предлагает ей напиться и «улететь», предлагая потом «оставить всё, что было, в тайне». При этом он говорит, что не знает, что будет потом и боится того, что будет, когда отведенные им 12 часов пройдут. Эти 12 часов могут быть своеобразной отсылкой к сказке «Золушка», где после двенадцати часов действие волшебства заканчивалось. И действительно, «встал рассвет, и нам пора домой», а проснувшись, они оба делают вид, что не знакомы. Или же действительно не помнят друг друга, потому что до этого были пьяны.

Максимально мрачный оттенок любовные переживания субъекта приобретают в песне «Твои шипы - мое оружие». В этом тексте к нему приходит осознание, что он потерял: он понимает, что вдвоем они «руками раздели бы город», но этого не будет, потому что «я сердце твое раздавил кулаком». Тут начинает прослеживаться предполагаемая сюжетная линия, объясняющая чувства героя. После ночи, описанной в «Девочке из Кони-Айленд», он предпочитает разойтись с этой девушкой, чем разбивает ей сердце, которое «похитил» в начале песни. Но в итоге он осознает свою ошибку, но она уже не хочет повторной близости.

В данный момент он вновь напивается в обществе другой девушки, но это точно не его возлюбленная, ведь он говорит про нее: «Суккуба запачкала платье вином», - он сравнивает ее с нечистью, а ведь именно нечистой силе он противопоставлял свою «Луну». Вдвоем они курят, пьют и рассказывают друг другу о тяжестях своей жизни, но она - не та, кто нужен герою. Неоднозначным тут является рефрен: «Твои шипы стали моим оружием». Очевидно, что это слабые места девушки, которые она тщательно скрывала, но теперь он знает это и готов использовать это в своих целях. Но непонятно, чьи это «шипы» - «лунной» возлюбленной или «суккубы». Первый случай возможен, ведь в «Танцуй полумесяц» он уже говорил, что у нее есть что-то, чего ему лучше не знать. Но и второй вариант вероятен, потому что «шипы» больше свойственны чему-то темному и нечистому, и, если это оружие против нее же самой, то он наверняка в таком случае использовал бы его без лишних угрызений совести. Сам себя он называет «молодым и холодным», что говорит, во-первых, о его угасшем внутреннем огне, а также о равнодушии, с которым он общается с другой девушкой. Однако он снова начинает чувствовать что-то, похожее на ощущения из первого трека, где полумесяц царапал ему горло, только теперь это «черная роза сплетется в ошейник». Эти чувства немного притупляет алкоголь, но он все равно сравнивает себя с разрушенным райским садом (все, что его радовало и приносило счастье, уничтожено) и говорит про себя: «Живу который год, слетевши с катушек». И с одной стороны, он хочет, чтобы его возлюбленная снова его «вспомнила», но, с другой, он понимает, что его чувства могут уничтожить ее: «Я убью тебя, лишь полюбив/Со мной пей и всю память скорей прояви». Скорей всего, в таком случае более вероятен вариант, что «шипы» все-таки принадлежат девушке, которую он пытается вернуть.

Боль, в итоге, становится постоянной спутницей субъекта и всего «мы», к которому он принадлежит, с чем они вынуждены смириться, и об этом композиция «AMENE». «Мы больше не боимся темноты - это наш дом/И наши демоны оставили следы в этом раю», - описывает он положение людей, говоря о том, что «мы так рады принять эту боль». В итоге люди, объединенные одной участью, действительно становятся одним целым и называют себя «легионом», чем отсылают к библейской цитате «Имя мне - легион». Так говорили демоны, завладевшие телом одержимого, а значит, люди теперь тоже стали темной силой, не удержав ее внутри себя. Это объединение становится практически сакральным: «В диком плясе мы, как семья, все сложим ладони». Возможно, тут рэпер хочет донести мысль, что несчастья объединяют людей, и жить становится в какой-то степени проще, когда ты знаешь, что плохо не тебе одному. Ведь по итогу, повзрослев, мы становимся тем, кого мы боялись или презирали - примерно так разрушается тот юношеский максимализм, который двигал субъектом в начале альбома. Люди уже не боятся, что не поднимутся «в небо», как мечтал субъект в песне «Стотысячекрылыми», их вполне устраивает жизнь на земле, со всеми житейскими проблемами: «Нам так нравится пылать в этом аду». Люди сделали этот выбор сами: «Мы сами сделали тот шаг за Рубикон…И не пытайся нас спасать». Субъект еще пытается сопротивляться смирению с тем, что его юношеские мечты не исполнятся, что видно по метафорам ада, которые он использует, но он все равно уже понял, что находится в голове у людей, которые не стремятся подняться наверх.

С тем, что с его возлюбленной все кончено, субъект тоже смирился, об этом говорится в треке «Пепел и прах». Он вновь обращается к ней и просит «отречься от сказанных слов», видимо, хочет, чтобы она лишила его последней надежды на счастливое будущее. Он понимает, что своими руками сделал так, что от него отвернулась удача. «Мой мир не поднимается со дна», - удрученно подытоживает субъект, понимая, что его образ жизни никуда не приведет, поэтому он просто продолжает употреблять алкоголь и наркотики. В припеве он постоянно повторяет слова «пепел и прах», показывая, что его жизнь разрушена. И даже той, что была ему дорога, больше нет, она «рассыпалась вся на руках». Он понимает, что и в этой потере виноват сам, что не ценил ее: «Счастье променял на пару нимф», - а теперь он «летит по холоду в поисках своей Герды», то есть, ищет, кто растопит его сердце. Он понимает, что может овладеть многими девушками, но никто не может сравниться с той, ради кого он собрал все эти песни, как он признался в первой композиции. В итоге, он говорит: «Мы - это второй Вавилон», - он уже не видит спасения, гиперболизируя это и распространяя на все общество.

Однако, после того, как «Луна» ушла из его жизни, прекратилось и солнечное затмение, после чего он все же смог добраться до солнца, которое до этого было спрятано. Однако, вместо света и тепла оно подарило ему боль и ожоги, о чем говорится в заключительной песне «Прикоснувшиеся к солнцу». «Не смотри на мое пепельное тело/Я хотел светить, но оно только медленно горело», - говорит субъект, которому все же удалось взлететь, как он и мечтал, но в итоге он взлетел слишком высоко, подобно Икару из греческой мифологии. Теперь он чувствует себя изуродованным, который точно будет лишним на празднике жизни, и даже «крылья», о которых он мечтал, «обугленные». При этом он все еще чувствует надежду на то, что в ближайшее время он «воскреснет». В «Твои шипы - мое оружие» он сравнил себя с пылающей сакурой, однако в этой песне он уже говорит: «Распущусь с листами самой спелой вишни». Он готов дальше рождаться и умирать, потому что в этих взлетах и падениях заключается процесс творчества, которое так важно субъекту альбома. Поэтому он просит: «Не смотри на мои раны, мои шрамы и ожоги», - травмы, полученные после первой крупной ошибки, ни о чем не говорят. Он и дальше готов «солнца выдержать всю боль». Но его мучает вопрос, как все же правильно жить: сегодняшним днем, не думая о будущем, или же пытаться оставить что-то после себя? ««Принять себя, найти спокойствие внутри/Или снова поднять в воздух знамя утренней звезды?» Любить ему или ненавидеть? Забыть о чувствах или продолжать гореть в их пламени? «Честно, я запутался…» - говорит субъект, и этим альбом завершается.

Вывод: в этом альбоме практически описана история взросления субъекта - от пелены юношеского максимализма до принятия реалий жизни. Сквозным мотивом, влияющим на восприятие субъекта, через весь альбом проходит любовная линия - переживания субъекта, касающиеся одной девушки, которую он сравнивает с луной. От «луны» его отделяют проблемы «земли», житейские проблемы, которые тянут его на дно («лунное затмение»), а «луна», в свою очередь, стоит на его пути к солнцу, не давая ему достигнуть тех вершин, которые он хотел бы достигнуть, потому что он готов отказаться от них ради любви («солнечное затмение»). Эти конфликты и находят отражение в названии альбома.

3.6 Анализ альбома Pyrokinesis «Терновый венец эволюции» (2017)

Как говорилось в предыдущей главе, Андрей Пирокинезис создает из текстов своих песен сложную систему, поэтому зачастую между собой связаны не только композиции с одного альбома, но и с разных. Поэтому мотивы и образы, встретившиеся в альбоме «ECLIPSE», повторно появляются и в этом альбоме.

Уже в первой композиции, «ONI», повторяется образ «холодного шара». Только в предыдущем альбоме таким «шаром» была «лунная» возлюбленная субъекта, теперь же это больше метафора планеты, на которой субъект все так же не может найти себе места. Его мир продолжает разрушаться, а еще он боится смотреть в зеркало - причины этого страха раскроются в альбоме позже. Он уже не пытается найти счастья в других людях: «Теплота людей не лучше, чем канистра с бензином». Он считает их «множеством, что так бесчисленно множится». При этом образ жизни у людей бессмысленный: «Из клетки в клетку, как будто играемся в классики», - но они не хотят ничего менять. У него нет сил на творчество, а «под грузом вечности давно трещит…позвоночник». Он остался в одиночестве, сам себе Бог, сам себе судья, и при этом понимает, что не смог помочь самому себе, став просто воплощением собственной смерти: «Моя личина - это просто маска Синигами». На протяжении композиции он делает несколько отсылок к японскому фольклору: помимо бога смерти Синигами, он упоминает Они - японских демонов, обитающих внутри человеческой души. «Омут моих глаз - это как дом для демонов Они», - говорит субъект, намекая на то, что они в любой момент могут вырваться наружу, если он не сможет контролировать свои негативные эмоции. Но пока они просто уничтожают его изнутри и «жадно тащат в свой омут» все, что он любит. По его словам, слушатель должен почувствовать через его тексты, что печать, сдерживающая его внутренних демонов, скоро сорвется. Таким образом, мы получаем примерно того же субъекта, что и в предыдущем альбоме, только теперь у него на первом плане проблемы общества, а не любовь.

Однако, как и в «Дедлайнах» с предыдущего альбома, его беспокоит быстрый ход времени, о чем он говорит в треке «Останови меня» (что интересно, оба этих текста являются вторыми в альбомах). Он называет время «неисправным часовым механизмом» и говорит о том, что все происходит слишком быстро, так, что он не успевает за этим следить. Он продолжает рисковать, даже если риск того не стоит, и все еще не верит в лучшее. Однако, как оказывается, он все еще пытается стать кому-то нужным, о чем говорит фраза: «Капает слеза с отмороженных рук». Мотив близости и поддержки, выраженный через руки, которые ловят чужие слезы, дважды встречается в предыдущем альбоме (см. «Танцуй полумесяц» и «Стотысячекрылыми»). Он снова чувствует, что его огонь погас («не горят мои перегоревшие лампочки»), он снова падает на дно, и поэтому он просит неизвестного адресата его остановить, чтобы он окончательно не потерялся в быстром течении времени. Он «мешает эйфоретики и антидепрессанты», при этом надеясь, что в какой-то момент он снова начнет что-то чувствовать. При таком образе жизни каждый новый день для него - везение и повод снова нестись на огромных скоростях, хотя он понимает, что сам же усугубляет ситуацию: «Все горит, и я подкидываю хворост».

Однако, мотив потерянного счастья и упущенной любви не оставляет субъекта и в новом альбоме. Доказывает это песня «KERRIGAN». Он снова вспоминает все свои ошибки и грехи: «Грязные руки не спрятать перчатками». В первом тексте альбома он говорил о том, что боится смотреть в зеркало, и теперь он объясняет причину - в зеркале его ждет Керриган, персонаж компьютерной игры «Starcraft». Если изучать эту песню отдельно от контекста остального творчества исполнителя, то можно предположить разные версии того, кем может быть Керриган - вплоть до тульпы, искусственно вызванной галлюцинации. Но, если вспомнить предыдущий альбом, «ECLIPSE», а именно песню «Девочка из Кони-Айленд», то там можно найти, как с Керриган он сравнивает ту самую девушку, которой когда-то воспользовался, а потом не смог забыть. Из этого вырастает предположение, что тоска по возлюбленной из предыдущего альбома теперь переросла в навязчивую мысль. Ощущая хаотичность мира («Мы катимся вниз колесом, как дыма кольцо»), он снова хочет видеть ее рядом, скучает по ней, просит повернуться к нему и обнять. Однако, он говорит: «Я играю с тобой, моя куколка», - заключая в этой фразе несколько смыслов. Керриган - персонаж компьютерной игры, поэтому, по сути, любое взаимодействие с ней является игрой. Но и с «Девочкой из Кони-Айленд» он именно играл, о чем вспоминает до сих пор, и, возможно, пытается убедить себя, что он все еще остается этим манипулятором, а вовсе не оказался во власти чувств. Однако сейчас он готов признать, что все, что с ними произошло тогда - это глупости. Одновременно он пытается избавиться от этих навязчивых мыслей о ней (разбивает зеркало), но делает только хуже: «На тысячи осколков стекло перебил/Но теперь ты лишь смотришь из каждого». Он сравнивает ее с неоновым демоном, который явился героине одноименного фильма в виде галлюцинации и изменил тем самым ее сознание - субъекту кажется, что он с ней «связан посмертно», она никуда не уйдет из его мыслей.