Проблемы сохранения интеллектуального потенциала

Как замечают авторы, реально действующей традицией воспитания педагогического мастерства является приобщение к сильной научной школе. Молодой ученый невольно переносит в свою преподавательскую практику "образцы" педагогической деятельности лидеров школы, интуитивно усваивает их уроки.

Собственно говоря, наличие сильных научных школ в отечественных вузах многие исследователи считают одним из опорных моментов в ее будущем развитии, и прежде всего в воспитании кадров. Хотя, конечно, воспитание педагогов в этих школах действительно происходит исподволь, а приоритетно воспитание ученых.

Определенный скептицизм к педагогической науке свойственен и кадрам европейской высшей школы. Здесь имеются некоторые организационно-педагогические меры, применяемые отчасти и на Западе. Целевые программы педагогического совершенствования - системы лекций, семинаров, конференций, локальных дискуссий; междисциплинарные исследования по проблемам преподавания и усвоения знаний, подготовку диссертаций по преподаванию конкретных дисциплин, а также систему взаимных оценок преподавательского труда и использования студенческих оценок качества преподавания.

Перечисленные меры способны преодолевать и преподавательскую разобщенность, и создавать тот самый дух научной "соревновательности". Наконец, именно такого рода программы, обследования, системы оценок предназначены помочь при аттестации научно-преподавательских кадров именно в плане их педагогической результативности. Действующие ныне критерии и показатели квалификации профессорско-преподавательского состава - это традиционно ученые степени и ученые звания. А они связаны прежде всего с научной деятельностью. Большинство вузовских преподавателей склонны считать критериями педагогической квалификации не ученые степени и звания, и даже не количество научных работ, а общий научно-педагогический стаж и стаж педагогической работы по основной специализации, а также качество лекций и семинаров.

Комплексную работу по созданию системы оценок преподавательского труда проделала группа исследователей Самарского аэрокосмического университета (прежде - Самарского авиационного института). Исходя из того, что "принципы вознаграждения за педагогическую деятельность практически отсутствуют", материальное стимулирование зависит только от стажа и научных достижений, самарские методисты предлагают не только подробную системы тестирования, собеседования и других способов оценки непосредственно преподавателей, но и задались целью "оценить, что изменяется под воздействием преподавателя в понятийно-психологическом тезаурусе студента"27. То есть речь идет о попытке измерить результат преподавания, причем именно в том, акцентируемом многими исследователями проблем высшей школы аспекте, который группа ученых ЛЭТИ определила как качества "педагога-технолога", создающего новые свойства личности будущего специалиста.

В то же время, например, в упомянутой выше коллективной работе преподавателей и сотрудников МГУ им. М.В. Ломоносова и ряде других, звучит тревожное предупреждение: нельзя в настоящее время жестко фиксировать определенную модель специалиста научно-педагогического профиля. Она неизменно будет корректироваться и общим состоянием высшей школы в стране, и положением дел в отношении отдельных специальностей (актуальность, спрос, перспективность и пр.). В.Ю. Кокорев, в частности, предлагает как возможную перспективу, оплату преподавательского труда в зависимости от специальности, связанную с ее конъюнктурой. Однако и он считает, что вводить такую дифференциацию в директивном порядке нельзя, но стоит допустить здесь влияние рыночной стихии28.

Что же касается существующей дифференциации в оплате - вертикальной (от ассистента к профессору) и горизонтальной (по стажу научно-педагогической работы), - то ее можно квалифицировать как уступающую по совершенству даже военной. Решение проблемы лежит в создании такой структуры оплаты, когда преподаватель вуза мог бы выбирать - двигаться ему вверх по иерархическим ступеням или же добиваться более высокого заработка в пределах своей должности. Такая структура позволяла бы более гибко планировать соотношение научно-преподавательских сил в вузе, облегчала бы адаптацию молодежи в системе высшей школы, давала бы администрации дополнительные возможности регулировать рост преподавателей.

Контрактная система в этом деле вряд ли поможет. Введение ее, и это подтверждает зарубежный опыт, долговременное и дорогостоящее мероприятие. Она должна существовать параллельно с конкурсной.

Период реформ сразу же отразился на структуре научно-педагогических кадров - началось абсолютное и относительное сокращение доли преподавателей без степени, стало снижаться число кандидатов: "...Нижняя часть квалификационной иерархии сразу же отреагировала на ситуацию в стране"29. Если же за счет спонтанных изменений в составе преподавательского корпуса произойдет "упрощение структуры", это снизит ее устойчивость. Выход находится на пути введения нескольких ступеней или уровней внутри каждой традиционной преподавательской должности с разной оплатой труда. Не менее важным является создание вакансий и перспектив для научно-педагогической молодежи.

Большое значение имеет сотрудничество вузов с академической наукой и производством. В 30-е г.г. сложилась ориентация на постоянный вузовский штат с ограничением совместительства. В 50-70-е г.г. стало очевидно, что вузовские кадры оказались оторванными и от производства, и даже от науки в целом. Возобладало самовоспроизводство научно-педагогических кадров, прием "чужих" ограничивался. В 70-е г.г. возникли фиксированные формы сотрудничества вузовских кафедр с производством, НИИ: базовые кафедры и филиалы вузовских кафедр - на "чужой" материальной базе и собственно вузовские кафедры, "выдвинувшиеся" на иную территорию Родоначальником этого движения называют академика А.И. Иоффе: у него в академическом Физико-техническом институте занималась группа молодых преподавателей Ленинградского политехнического института (ныне - Санкт-Петербургского государственного технического университета), а затем и студенты ЛПИ. Характерно, что в 1988 году из всех академических учреждений Ленинграда в вузах преподавало всего 235 человек и 105 из них - из того же Физико-технического института им. А.И. Иоффе.

В 90-х годах уже стало понятно, что необходимо избавиться от всяческих ограничений в привлечении преподавателей "со стороны", равно как и увеличить мобильность вовлечения вузовских кадров в производство. Соотношение между вузовским и невузовским штатом важно резко сместить в сторону последнего. При этом указывают на западный опыт, когда, решая те же проблемы, первый сводили до необходимого минимума, а второй расширяли до возможного максимума.

Конечно нельзя скрывать известных из опыта недостатков преподавательских кадров, привлеченных с производства. Недостатки их суть продолжение их "научно-производственных" достоинств: отсутствие методических навыков, лимитированное рабочее время, недостаточное знакомство с мировым, да и отечественным опытом в отрасли, известная узость. Поэтому привлечение преподавателей с производства и шло, в основном, по линии специальных кафедр. Однако, именно большая открытость вузов, система встречного использования вузовского и невузовского штата может снять "родовые" недостатки тех и других, наладить гибкую взаимную систему повышения квалификации. Требованием времени является так же привлечение в технические вузы гуманитариев и создание межвузовских кафедр и центров на основе академических институтов права, истории, экономики, социологии и пр.

Внутренний кадровый резерв вузов - вовлечение научных сотрудников вузов в учебно-воспитательный процесс, ротацию научной и педагогической деятельности, особенное внимание к привлечению к педагогической работе сотрудников вузовских НИИ, часто весьма от нее далеких. Этому должно сопутствовать постепенное снятие противоречий между социальным положением профессорско-преподавательского состава и вузовских научных работников (положение об отпусках, пенсиях и т.д.).

Понятие кадры высшей школы включает в себя и совместителей. "Ключевая проблема кадровой политики - обеспечение вуза научными лидерами и кадрами высшей квалификации на условиях "пожизненного найма" или совместительства. В когнитивном плане лидеры создают условия для развития научно-педагогических школ, в социальном - стимулируют профессиональный рост молодежи. Главное в кадровой политике не столько регулирование численности кадров, сколько качественного состава (квалификационной и профессиональной структуры)"30.

В несколько ином ключе рассматривает проблему совместительства В.Ю. Кокорев в уже упомянутой монографии. Он говорит о поразившем преподавателей вузов "коммерческом синдроме"31. Никто теперь не ограничивает вузовских педагогов в деятельности "на стороне", а зарплата, которую они получают в вузе выглядит скорее как "пособие по безработице".

В развитых странах преподавательский корпус вузов имеет высокую зарплату и различные льготы (доплаты, премии, начисления в страховой и пенсионный фонды, льготы в оплате жилья). Однако доход от совместительства по научной работе ограничен - для преподавателей США и Западной Европы он не должен превышать 1/6 часть основного преподавательского оклада. Формально не ограничивается другая деятельность - консультации, экспертизы, лекции, работа по заказу местных органов власти. Частная предпринимательская деятельность профессуры ограничена не столько в правовом порядке, сколько не вписывается в существующую вузовскую этику, считается не патриотичностью по отношению к фирме (в данном случае образовательной), которая содержит ученого-педагога.

"В нашей критической ситуации, - заключает В.Ю. Кокорев, - вузовским преподавателям и администраторам не до этических тонкостей, они не брезгуют практически любой договорной работой на стороне, а руководство смотрит на это как на нормальное явление... Вместе с тем, остается запрет на более, чем одно внутривузовское совместительство. На наш взгляд, во всяком случае на переходный период, эта норма должна быть снята"32. Автор считает, что это будет лучше и для преподавателей, и для администрации, ибо предоставит последней право (во всяком случае моральное) на контроль за совместительством и его влияние на научно-педагогическую деятельность работника вуза.

Положение о совместительстве вузовских преподавателей в развитых странах связано с тем, что в основном система образования в них является субъектом смешанной экономики. Этот факт необходимо иметь в виду, когда ставится вопрос о заимствовании зарубежного опыта в отечественной системе высшей школы. К сожалению, в условиях развития рыночных отношений значительная часть российских научно-педагогических работников стала питать иллюзии, что постепенно коммерциализация деятельности вузов, ставка на самофинансирование решит наболевшие, и прежде всего финансовые проблемы. Однако даже в США вузы - и государственные, и частные не являются коммерческими. Фонды, из которых идут ежегодные поступления в университеты США, складывались десятилетиями и имеют некоммерческое происхождение (их составили частные субсидии и пожертвования). Финансируют же из этих фондов не преподавателей вообще, а исследования, текущие университетские нужды, выделяются специальные (иногда именные) надбавки для некоторых профессоров. При этом действительно крупные собственные банковские активы имеют только частные университеты, а из государственных - один Техасский (что связано с особенностями законодательства этого штата).

Коммерческая деятельность вузов на Западе не может прикрываться вывеской вроде распространенных в свое время у нас "научно-технических центров творчества молодежи": бизнес - однозначно бизнес, и налоговая, и прочая фискальная политика в отношении его не делает различий такого рода. Правда, в США с конца 70-х г.г., а в Западной Европе в 80-е г.г. начали формироваться так называемые квазикоммерческие вузовские структуры, но процесс их утверждения шел противоречиво и болезненно.

В США часть профессоров с национальной репутацией выступает ныне за не лимитированную коммерциализацию вузовской науки (в основном, это представители инженерно-экономического сектора). Но многие преподаватели эту линию не поддерживают. Видимо, сказывается нежелание нарушать более-менее устойчивую систему вузовской экономики, носящей традиционно смешанный характер. Целесообразно развеять те иллюзии, что финансовые трудности отечественных вузов и их профессорско-преподавательского корпуса способно разрешить введение платы за обучение.

В общественном мнении распространена якобы идеальная модель финансовых отношений вуза и студентов. В зависимости от дохода семьи (или собственного финансового состояния), а также от способностей, перспективности и пр. студенты делятся на четыре категории: стипендиаты, студенты, получающие льготные государственные кредиты, покрывающие затраты вуза на их обучение; студенты, получающие кредиты, которые к тому же компенсируют и их личные расходы на время обучения; и, наконец, студенты, которые сами оплачивают свое обучение.

Против этой схемы приводятся следующие возражения. Достоверное тестирование молодежи, поступающей в вузы, на сегодняшний день не реально. Нет такой существующей вузовской службы - ни по кадрам, ни по методикам, ни по надежности. Ранжировать семьи по доходу также невозможно, по причине той же невозможности получить достоверные данные. К томе же, замечает автор, можно ли вообще в переходный период всерьез говорить о ранжировании семей по требуемому принципу - мало-, средне- и высоко обеспеченные?

На Западе действует иная модель. Плата за обучение определена для всего контингента студентов, возмещает не все расходы вуза, а только разницу между плановыми расходами, рассчитанными по специальным "нормативам качества", и ожидаемыми доходами вуза из всех источников. Такая система поддерживает некоммерческий статус вуза и одновременно ограничивает плату за обучение.

Отечественная перспектива заключается в смешанном характере вузовской экономики и в совокупном характере управления высшей школой. Эйфория суверенитетов охватила не только административно-территориальные структуры, но и вузы, а процесс достижения вузом автономии - дело длительное и крайне непростое. Зарубежный опыт свидетельствует, что автономизация вуза от ее провозглашения и до подлинного воплощения может длиться много лет. Курс на разгосударствление системы высшего образования в России, предлагаемый некоторыми специалистами, вряд ли можно считать перспективным.

Воспроизводство кадрового потенциала

Наряду с новыми проблемами выживания, исследователи состояния кадров высшей школы обращаются и к вопросам, имеющим довольно долгую историю и в то же время нацеленных на перспективу. К таким вопросам относится проблема подготовки новых научно-педагогических кадров - в частности, роль и статус аспирантуры, защита кандидатской и докторской степеней33.

Конец 50-х - 60е г.г. характерны быстрым ростом числа подготавливаемых вузами кадров, появлением новых вузов, а, стало быть, острой потребностью в научно-педагогических кадрах. Вот некоторые цифры: в 1964-1965 учебном году в вузах Центрального экономического района трудились 56% всех докторов и 50% всех кандидатов наук страны. Вместе с вузами Северо-запада эти показатели увеличивались соответственно до 80 и 70%34. В то же время, например, в Западной Сибири удельный вес докторов наук среди вузовских преподавателей составлял 1,1%, а кандидатов - 17,6%. Подавляющее большинство вузов региона - новые, привлечь кадры из других вузов было нечем - не существовало престижных научных школ, соответственно, перспектив роста. Преподаватели со стажем до 3-х лет составляли в технических вузах Томска от 35,5 до 54%, а в Омском политехническом - 70%.

В такой сложной для научно-педагогической работы ситуации выход виделся в создании собственных аспирантур. Однако отсутствие сильного научного руководства и опыта приводили к тому, что выпуск аспирантов - с диссертацией и без нее - колебался в новых аспирантурах от 0 до 25%35.

В 60-е-80-е г.г. последовал целый ряд партийно-правительственных постановлений. Исследователь этого вопроса Д.Д. Квициани отмечает достаточно четкое представление их авторов о реальном положении дел. Однако результаты принимаемых мер были неоднозначны. Направляемые из новых провинциальных вузов в целевые аспирантуры центральных вузов страны далеко не всегда возвращались. Строгий партийно-административный контроль за графиком сдачи кандидатских экзаменов и подготовкой диссертаций увеличивал количество выпускников аспирантур, но в целом снижал качество. Среди успешных мер исследователи называют следующие: улучшение жилищных условий научно-преподавательского состава36, улучшение условий для творческой работы (творческие отпуска, стажировки, возможность участвовать в конференциях и т.п.); но более всего - участие аспирантов в выполнении научных работ для производства - хоздоговорных и бюджетных. Научную школу заменила своего рода "школа жизни", будущие научно-педагогические кадры вузов прошли стадию "практической" деятельности.

Тем не менее говорить о полноценной массовой подготовке молодых преподавательских кадров в этой связи трудно. Важно отметить лишь то, что в современных условиях рекомендации по привлечению перспективных молодых людей к хоздоговорной (рыночной, коммерческой) деятельности вузов выглядит не умозрительной схемой, а применением отечественного опыта. так, например, в коллективной монографии ученых МГУ, упоминавшейся нами, предлагается для поддержки малообеспеченных студентов, проявивших способности к научно-исследовательской и педагогической деятельности, не только приоритетно выделять им повышенные стипендии, но и предоставлять приоритетное право участия в хоздоговорных проектах.

К 90-м г.г. аспирантура подошла не избавившись от многих своих проблем. В партийно-правительственном постановлении 1987 г. повторялось, как и в прежних, что необходимо более строго выбирать как руководителей аспирантуры, так и аспирантов. Однако призывы к правильной расстановке кадров тонули в передаточных механизмах бюрократической системы, давно действовавшей по своим законам. В Постановлении 1987 г. впервые прозвучали слова: "стимулировать поступление" в аспирантуру. К сожалению, и в этот раз стимулы остались существовать лишь на бумаге. Как известно после принятия постановления во всех вузах страны были отобраны кандидаты в докторанты, аспиранты, стажеры, но большинство из них осталось без направления на учебу"37.

Исследователи данной проблемы также подчеркивают, что кандидатские экзамены сдавались, как правило, прежде поступления в аспирантуру или в первый год обучения, то есть собственно аспирантская учеба сокращалась, а речь уже шла только о подготовке диссертации. Планы, которые спускались аспирантам не учитывали потребность регионов и таким образом планирование превращалось в регламентирование.

Речь в данном случае идет о ротации научной и педагогической деятельности вузовских кадров. И опять-таки ясна потребность во всероссийском банке данных по высшей школе и наилучшим использовании сильных научно-педагогических школ не только в регионе, но и в масштабах страны. Ибо складываются такие школы десятилетиями и их формированию сопутствуют самые разные, далеко не всегда предсказуемые обстоятельства, не говоря уже о личностном факторе.

Что касается совершенствования системы аспирантур и докторантур, то для этого необходимо, во-первых, раннее выявление перспективных для высшей школы кадров - переход от практики разового набора к организованной системе поступления в вуз наиболее подготовленной молодежи, перевод студентов, проявивших способности к науке на индивидуальные учебные планы, предусматривающие в том числе и приобщение к преподаванию. Во-вторых, введение промежуточной структуры между вузом и аспирантурой - стажировку в вузах и НИИ. В-третьих, докторантура должна быть только при ведущих вузах, крепких научных школах и - как основной источник кадров для новых вузов и научно-производственных организаций.

При этом необходимо оставить централизованное присвоение только для степени доктора наук по направлениям, нуждающимся в государственной поддержке, в остальных же случаях перепоручить научным организациям и профессиональным обществам.

Проблемы кадрового обеспечения высшей школы усугубились с распадом СССР. Среди выпускников вузов работу по специальности получает примерно половина молодых специалистов. Это связано, во-первых, с тем, что разрыв между уровнем подготовки и необходимым базовым минимумом квалификации увеличивается, а "доводить" молодых специалистов до этого базового уровня в условиях интенсификации труда и трудностей перехода к рынку, по существу, некому. Во-вторых, сохраняются устаревшие специальности, спрос на которые давно упал.

В-третьих, потребность в некоторых специальностях, особенно связанных с высокотехнологичными и наукоемкими производствами, возникнет только после преодоления кризисной ситуации в экономике. Ситуация на рынке труда для молодых специалистов характеризуется высоким уровнем дисбаланса между спросом и предложением.

В настоящее время решается вопрос о сокращении числа специальностей до минимума, принятого за рациональный во всем мире. Так, в США в настоящее время обучают 40-50 специальностям, тогда как в нашей стране их более 350. Дробление специальностей - следствие экстенсивного пути развития кадрового потенциала высшей школы.

Сокращение числа специальностей (при сохранении образовательного потенциала в целом) позволило бы обеспечить подготовку специалистов более широкого профиля, которые способны адаптироваться к трудностям рыночных отношений путем повышения потенциала мобильности, выбора вида деятельности и направлений исследований. Такая система была традиционным преимуществом советской образовательной системы, которое в ходе перестройки и многочисленных реформ образования было почти полностью утрачено.

И хотя "кадровая среда" бывшего СССР будет преодолевать новые границы и таможни, так же как преодолевают их товаропроизводители и бизнесмены, научно-педагогическая элита преодолеет их с большими потерями. "Остается надеяться, что потери будут не слишком велики - еще одной чистки интеллектуальный слой общества не выдержит. А формирование совершенно нового слоя дело, по меньшей мере, чудовищно дорогое и продолжительное, если не утопичное38.

Демографическая структура кадрового состава вуза

В результате ликвидации ряда министерств, межотраслевой и профессиональной мобильности (миграции и эмиграции научных кадров) структура занятых в высшей школе значительно изменилась. Прежде всего резко сократилось (почти вдвое) число занятых в отраслевых институтах, в том числе и по причине ликвидации ряда из них. Многие ученые перешли работать в вузы, тем самым усилив их научный потенциал. Расширению научной и учебной кадровой базы вузов способствовало также увеличение доли хозрасчетных и финансируемых различными фондами научных проектов и колледжей. Появились частные (негосударственные) научно-образовательные структуры. Все эти изменения наложили свой отпечаток на кадровый потенциал учебной и научной деятельности вузов.

В частности, среди преподавателей и научных сотрудников вузов в значительной мере возросла доля мужчин, которые сегодня представляют две трети кадрового состава вузов. Менее стабильный и низкооплачиваемый состав вузовских научных подразделений почти наполовину состоит из женщин.

В целом в структуре вузов в настоящее время преобладают лица от 41 до 60 лет и старше (69,6%). Очень небольшой процент молодежи до 30 лет (9,9%). 39

В целом малочисленное, к тому же сокращающееся пополнение кадров вузов, поставит через 5-10 лет проблему воспроизводства их научного потенциала. В вузах (на кафедрах) в основном будут преобладать кадры, получившие высшее образование в 50-60-х и окончившие аспирантуру в 60-70-х годах. Вполне естественно, полученные в эти годы базовые знания недостаточны для требований современной подготовки кадров, особенно в новых изменяющихся социально-экономических условиях, включающих рынок труда и образования. В то же время проблема переподготовки кадров (50-65-летних) значительно осложняется возрастными особенностями, когда новые знания даются с трудом. Проблема оптимизации возрастной структуры остается актуальной и сегодня, и в отдаленном будущем.

Наряду с половозрастными характеристиками анализ квалификационной структуры научно-преподавательских кадров дает возможность определять не только состояние научного потенциала страны, но и планировать перспективы развития вузовской системы.

Не имеют степени: на кафедрах 31,6%, в исследовательских подразделениях - 48,5%. Кандидаты наук соответственно: 60,1 и 45,6%. Доктора наук: 8,4 и 5,9%. Из этого можно сделать вывод, что кафедральный научный потенциал, по крайней мере, по номинальным квалификационным показателям значительно выше, чем исследовательских подразделений.

Стаж работы ученого оказывает весьма сильное влияние на научный статус. Исследовательский материал позволяет утверждать, что наибольшей возможностью получить руководящую научную работу имеют лица, обладающие большим стажем работы, нежели более высоким научным статусом, т.е. квалификацией. Так, 45,5% руководителей научных организаций имеют стаж работы более 30 лет. Если научная карьера после аспирантуры начинается с 25-26 лет, то, следовательно, это лица 55-60-летнего и выше возраста; 31,8% руководителей имеют стаж работы от 21 до 30 лет; 18,2% - от 11 до 20 лет и лишь 2,3% - руководителей обладают стажем работы от 1 года до 10 лет - это группа молодых руководителей. Как видно, молодые ученые почти не имеют возможности попасть на руководящую работу, часто несмотря на преимущество в квалификации. Это обусловлено сложившейся традицией, существующей в нашей науке: выдвигать на руководящую работу прежде всего тех лиц, которые имеют большой профессиональный стаж. Почти аналогичная ситуация у руководителей самостоятельных научных подразделений, хотя здесь немногим ниже (на 6,5%) доля лиц с 30-летним стажем.

Что касается заведующих кафедрами, то среди них преобладают лица со стажем от 21 до 30 лет (51,2%) и более 30 лет (34,1%). Практически нет молодежи, тех, кто имеет стаж работы до 10 лет и очень незначительный процент (9,8%) тех, кто работает в науке от 11 до 20 лет. Как видно и на кафедрах молодые руководители практически отсутствуют, а, следовательно, необходимые в образовательных технологиях изменения, связанные с реформой, будут значительно затруднены, т.к. старшие возрастные группы (как будет показано ниже) в основном являются противниками перемен.

Это позволяет сделать ряд выводов.

Во-первых, о стагнации управленческих структур кафедр и исследовательских подразделений, блокирующих профессиональный рост молодежи, на что указывает значительный процент лиц пенсионного и предпенсионного возраста в структуре управленческих кадров.

Во-вторых, недостаточная ротация кадров усиливает кризис социально-профессиональной и квалификационных структур вузовского сектора, т.к. сдерживает прилив в науку молодых, более подготовленных специалистов, обладающих знаниями новых технологий, исследующих новые, возможно более актуальные направления науки.

В-третьих, значительный процент среди руководителей научных подразделений лиц старших возрастных групп формирует определенные корпоративные интересы, сдерживая развитие науки, особенно в гуманитарной отрасли. Этим самым они удерживают свои рабочие места и одновременно увеличивают процент безработный среди молодежи.

Новые проблемы в кадровой политике высшей школы все больше зависят от решения основных концептуальных проблем: темпы их осмысления могут позитивно влиять на закрепление наиболее талантливых преподавателей в своих вузах - многое зависит от их востребованности, удовлетворенности своим трудом.

В соответствии с общими путями реформирования системы высшего образования должны произойти значительные изменения в содержании, в формах и методах основных сфер деятельности высшей школы: образовательной и научно-исследовательской. В связи с этим перед сферой науки и высшего образования встала задача сохранения наиболее ценной и общественно значимой части научно-педагогического потенциала страны и потенциала подготовки высококвалифицированных кадров для народного хозяйства.

Это особенно важно по отношению к вузам, расположенным на периферии и испытывающим большие трудности в финансовом и кадровом обеспечении. Цель и задачи высшей школы обусловливают необходимое решение комплекса вопросов оптимизации территориального размещения подготовки специалистов и сети учебных заведений, их концентрации, специализации и кооперирования в соответствии с новыми социально экономическими отношениями. При этом критерием эффективности размещения вузов служит наиболее полное удовлетворение экономической потребности отдельных экономических регионов страны в высококвалифицированных специалистах, а также социальной потребности населения в высшем образовании.

Усиление тенденции регионализации по-новому ставит вопрос о роли и месте высшей школы в системе регионального научного образовательного комплекса. Анализ распределения научных учреждений и учебных заведений по ведомствам регионов свидетельствует о высоком удельном весе учреждений вузовской науки. Рост эффективности функционирования хозяйственного комплекса региона в условиях регионального хозрасчета требует разработки единой образовательной научно-технической политики, в которой должны принять участие все вузы данного региона. В настоящее же время научно-педагогический потенциал высшей школы, который, в частности, характеризуется достаточно высоким уровнем кадровой составляющей, используется все же недостаточно эффективно.

Существующая в регионах Российской Федерации разнообразие условий экономического и общественно-политическая жизни требует многообразия организационно-правовых норм, посредством которых должна реализовываться государственная образовательная политика.

Основной формой объединения образовательных, научных учреждении и производственных предприятий стали научные и инженерные центры, технопарки и технополисы, созданные на новой организационной правовой основе и обеспечивающие реальную интеграцию академической, отраслевой и вузовской науки с производством. И они по праву стали именоваться университетскими учебными научно-производственными центрами. Специализация этих структур будет определяться как нуждами региона, так и сложившейся концентрацией вузов и научно исследовательских учреждений, научно технического потенциала и наукоемких отраслей промышленных предприятия оборонного комплекса.

В современных условиях особое значение приобретает не сам потенциал как таковой, а способность экономической системы использовать этот потенциал, обеспечивая через хозяйственный механизм стимулы к внедрению "продукта" данного потенциала в технику и экономику. Вот почему главная задача сегодня состоит в том, чтобы добиться наибольшей отдачи научно-образовательного потенциала с целью ускорения научно технического прогресса, повышения эффективности общественного производства и безболезненного вхождения высшей школы в рыночные отношения.

Структура научно педагогического потенциала, обеспечивающего подготовку специалистов высшего качества, формируется на региональном уровне. Каждый регион может быть охарактеризован определенной степенью развития культуры, техники, науки, технологии и других атрибутов образования. Исходя из этого, строится региональная структура научно-педагогического потенциала. Обобщающим направлением деятельности по сохранению вузовского научно-педагогического потенциала является развитие региональных систем образования университетского типа, ибо этот путь наиболее эффективен в подъеме культурного и образовательного уровня населения региона, сохранении исторически сложившихся национально-этнических особенностей - языка, обычаев, культуры, быта.

В организационно-правовом отношении наиболее полно в регионе могут быть реализованы усилия по развитию научно-педагогического потенциала через создание ассоциативной интеграции учебных заведений и научных учреждений на основе университетов (ведущих вузов в форме учебных и научно-производственных университетских центров (УНПУЦ) региона. УНПУЦ является базисной организационной структурой формирования образовательной воспроизводственной инфраструктуры региона, имеющей комплексный характер и обеспечивающей единство образовательного пространства и мобильность научного потенциала региона в сфере образования.

Высшая школа Российской Федерации в конце 1996 г. характеризовалась следующими показателями. Количество государственных вузов в ней составляет 259. Эти вузы неравномерно распределены по ее территории. До недавних пор было принято делить территорию России на районы: их выделяли 11. Количество высших учебных заведений в них было различно: от 6 в Северном регионе до 98 - в Центральном40.

В настоящее время деление страны осуществляется по субъектам Федерации, их число составляет 89, соответственно различие между ними более велико. Усложнение структуры государственного устройства России затрудняет традиционный анализ системы образования. Это, в частности, объясняется тем, что субъекты Федерации приобрели большую хозяйственную, политическую, социальную и иную самостоятельность и потому нуждаются в развитии инфраструктуры, в том числе и образовательной. Кроме того, изменились, а иногда и порвались связи между центром и периферией, между регионами страны, обнаружились различия в уровне жизни. Последнее обстоятельство делает невозможным для представителей некоторых регионов обучение в традиционных вузовских центрах. Поэтому необходима концепция развития как в целом в России, так и в ее регионах. Это тем более необходимо, что в стране существует более 200 негосударственных учебных заведений, которые претендуют на статус высших. То обстоятельство, что регионы стали полноправными субъектами Федерации, чревато понижением качества подготовки специалистов, то есть регионализация рискует превратиться в провинционализацию, а выпускники провинциальных вузов окажутся не конкурентоспособными на российском рынке труда, и, тем более - международном.

В вузах России обучается 22143,0 тысяч человек, Их количество растет. Однако сокращается численность студентов высших учебных заведений, обучающихся по вечерней и заочной форме обучения.

Очень велика разница в насыщенности специалистами народного хозяйства и числа студентов, приходящихся на 10 тысяч человек населения. В целом по стране их насчитывается 171 человек, а самые низкие показатели насчитывают 47 человек (Сахалинская область), 66 человек (Еврейская автономная область) и 69 человек (Мурманская область). Самые высокие показатели коэффициента интеллектуальности населения приходятся на г. Москву (506 человек), г. Санкт-Петербург (419 человек). Томскую область (332 человека) и Республику Северная Осетия (277 человек).

Разумеется, регионы и субъекты Федерации различны по уровню и характеру развития экономики, в частности, национальных отраслей. Однако, различия остаются существенными и, следовательно, потребность в специалистах с высшим образованием сохраняется высокой. Зачастую сами регионы и субъекты Федерации не могут удовлетворить потребность своего хозяйства в научно-педагогических кадрах. Не могут они решать эту проблему принятыми ранее мерами, т.е. целевым направлением в столичные высшие учебные заведения или другие вузовские центры: дороговизна и постоянно растущая стоимость обучения не позволяет им обучать необходимое количество специалистов за пределами своих территорий. Следовательно, необходимо выработать новые формы подготовки специалистов, опираясь прежде всего на местные возможности.

В отличие от НИИ, прежде всего отраслевых и РАН, численность научно-педагогических кадров высших учебных заведений имеет тенденцию к увеличению, что оказывает положительное влияние на качество обучения. В 1996г. основной (штатный) профессорско-преподавательский состав высших учебных заведений России равнялся 131922 чел. 14244 человека, профессорско-преподавательского состава (ППС) имеют ученую степень доктора наук, а 69293 человек - кандидата наук. Таким образом, доля ППС, имеющих ученую степень, превышает 63 % основного персонала41.

Высокая насыщенность специалистами с учеными званиями и степенями является важным условием подготовки высококвалифицированных кадров. Однако ситуация в различных районах и субъектах Федерации неодинакова, причем эти различия достигают порой значительных отклонений от средних (для России и районов) показателей. Ликвидация этих значительных отклонений задача современной и будущей политики высшей школы, государства и регионов.

ГЛАВА 3. ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ВЫБОР И ЦЕННОСТНЫЕ ОРИЕНТАЦИИ

Самооценка научными работниками вузовского сектора и преподавателями имеет особое значение, поскольку в отличие от системы фактологических данных позволяет измерить уровень общественного сознания данной социальной общности и сопоставить с их реальным поведением и объективными процессами.

Социологический опрос42, проведенный среди преподавательских и научных кадров высшей школы показал, что выбор ими специальности, был в целом продуманным и осознанным. Так считают более 80% вузовских работников.

Профессиональный выбор

Профессиональная ориентация преподавателя или научного работника (особенно молодого, поступающего в вуз или аспирантуру) обусловлена рядом факторов, среди которых на первое место выходит интерес к профессии. Именно выбором профессии мотивируют поступление в вуз 65% опрошенных. Очень незначительный процент опрошенных считает, что на выбор вуза повлияли их семейные традиции или воздействие родителей (6,6%), соответственно, на выбор аспирантуры (0,7%). Важность и полезность избираемого вида деятельности как основу выбора вуза назвали лишь 7,3% опрошенных, а аспирантуры - всего 0,7%.

Практически у преподавателей и научных работников в настоящее время отсутствует такой стимул как материальный расчет. Не случайно лишь 3,3% опрошенных указали, что этот факт повлиял на выбор вуза, а 1,1% - на выбор аспирантуры.

Приведенные общие данные по установкам кадров вузовского сектора можно конкретизировать по ряду зависимостей. В частности, зависимость между оценкой выбора специальности, полученной в вузе и аспирантуре, и разными должностными статусами ученых.

Наиболее продуманный выбор своей специальности считают 82,9% руководителей кафедр, научная карьера которых уже состоялась. Второе место занимают преподаватели, доценты, профессора - 81,1%; третье -руководители самостоятельных научных подразделений - 78,0%; далее, руководители организаций - 75,0% соответствующей профессионально-квалификационной группы.

Наибольшие различия в уровне удовлетворенности выбранной специальностью существуют не на уровне руководящего состава, а между кадрами различной квалификации и занимаемой должности, например, инженерные (63,6%) и другие должности (67,7%) значительно отличаются по оценкам от должностей руководителей, особенно заведующими кафедрами и профессорско-преподавательского состава. Повышение квалификации через аспирантуру позволяет уточнить сделанные ранее выводы о повышении уровня удовлетворенности выбранной специальностью. В частности исследование показывает, что такую удовлетворенность отмечают лишь 75,0% руководителей организации. Другие группы: руководители самостоятельных подразделений, профессорско-преподавательский состав, и особенно, научные сотрудники (53,7%) свою уверенность в правильности выбранного профессионального пути частично утрачивают. Необходимо отметить зависимость оценки выбора специальности ученого и от научной отрасли, в которой он работает. Оценка кадрами различных отраслей вузовского сектора выбора специальности полученной в аспирантуре свидетельствует, что в целом продуманным считают свой выбор 80,5% - естественников, 75,1% - гуманитариев и 65,9% - техников. Отрицательные ответы практически по всем отраслям знаний одинаковы: в пределах от 6,9 до 7,2%. Наиболее высокий процент затрудняющихся оценить правильность своего выбора (23,1%) у представителей технической науки и (11,8%) у представителей гуманитарной науки. Именно эти научные отрасли (техническая, и особенно гуманитарная) ощущают сегодня последствия кризиса рынка труда наиболее остро и, по мнению специалистов, нуждаются в серьезных структурных изменениях.

Повышение квалификации после окончания аспирантуры, вероятно, расширяет веер факторов, влияющих на обобщенный показатель "правильность профессионального выбора". Специалисты включают в свои оценки такие факторы, как возможность трудоустроиться на рынке труда, уровень заработной платы и т.д.

Данные исследования показывают, что после окончания аспирантуры значительно снижается число лиц, считающих свой выбор правильным, практически по всем отраслям знания: на 21% у естественников, на 8,7% у техников, на 15,4% у гуманитариев. При этом, значительно увеличивается доля уклонившихся от ответа. Если ее объединить с теми, кто оценивает свой выбор отрицательно, сомневается в оценке, то в принципе, доля сделавших правильный выбор (по самооценкам опрошенных) и тех, кто разочаровался различаются незначительно (от 19 до 14,4%). На мотивы выбора профессии и ее оценки в какой-то мере влияет и уровень осведомленности абитуриента о будущей профессиональной деятельности.

Показывает, что приблизительно лишь половина опрошенных имели перед поступлением в вуз представление о будущей специальности. Причем наибольший процент информированных (54,8%) был среди тех, кто стал естественником, а наименьший (42,9) -среди гуманитариев. Более конкретный анализ (по научным дисциплинам) показывает, что менее всего были осведомлены о будущей специальности (в порядке увеличения): 34,0% - работающих в области экономики; 39,1% - работающих в области химии, 41,4% - в области социологии.

В целом, ученые вузовского сектора весьма высоко оценивают уровень своей профессиональной подготовки в вузе и аспирантуре. Отчасти с этим можно согласиться, т.к. цели образования старой тоталитарной плановой системы подготовки и распределения кадров реализовались успешно, однако, открытое общество с рыночными отношениями предъявляет новые требования к научно-преподавательскому корпусу вузов. Этот вывод подтверждается выявленными при опросе критическими позициями кадров вузовского сектора по отношению к содержанию и технологиям образования старой системы. Лишь немногим более половины вузовских кадров считают, что в вузе и аспирантуре их учили "тому, что нужно и так, как нужно". Примерно около 40% к системе обучения в вузе и аспирантуре относятся более критически. Претензии к содержательной стороне образования имеют 16,6% окончивших вуз и 7,7% окончивших аспирантуру. В среднем 5,4% не удовлетворены ни содержанием образования, ни его технологиями, считают, что их учили "не тому и не так как надо". Кто же эти лица? Наибольший процент (61,3%) "удовлетворенных" обучением среди тех, чей стаж работы более 30 лет. Соответственно, это лица старше 55 лет. Результаты показывают, что процент удовлетворенных полученным образованием возрастает с увеличением их стажа работы, причем пик удовлетворенных соответствует 30-летнему стажу профессиональной деятельности. Среди молодежи, имеющей стаж работы от года до 10 лет, почти 70% имеют те или иные претензии к полученному ими образованию, а наиболее критичных оценок к его содержательной стороне и технологиям придерживается почти 28% опрошенной молодежи.

Среди старших возрастных групп процент критически настроенных в отношении своего прошлого снижается пропорционально стажу отработанных лет. Самый низкий - у лиц со стажем работы более 30 лет. В целом лишь 15,2% считают, что их учили "не тому, но хорошо", "учили не тому и не так".

В целом критическую оценку нашей системе образования (в той или иной мере) дают почти 70% молодых научно-преподавательских кадров. Почти половина ученых со стажем от 19 до 20 лет и от 21 до 30 лет и около 40% ученых, имеющих профессиональный стаж свыше 30 лет. Наибольшее число ученых удовлетворенных отечественным образованием полностью - среди "естественников" - 57,8%, среди "техников" таких уже 49,0%, а "гуманитариев" еще меньше - 42,1%. Последнее связано, вероятно, с высоким уровнем идеологизации гуманитарных дисциплин, существовавшей ранее, а также обострившейся проблемой трудоустройства лиц с гуманитарными специальностями.

Представители естественных наук, имеющие наиболее высокое мировое признание, больше всего не удовлетворены технологической стороной образования: считают, что их учили "тому, но не так" - 23,3% опрошенных. В технических отраслях знания 26,9%, а в гуманитарных - 28,5% опрошенных считают, что их учили "тому, но не так".

Что касается взаимодействия технологий обучения и содержательной стороны, то здесь ситуация следующая: 18,3% "техников" считают, что их "учили хорошо, но не тому", среди "гуманитариев" такой ориентации придерживаются 17,6%, а "естественников" - лишь 12,1%. Наиболее критичную оценку нашей системе образования дают 8,1% "гуманитариев", 9,1% - "техников" и 3,4% - "естественников". Они считают, что их учили "не тому и не так", то есть от 5 до 9% лиц, окончивших наши вузы и аспирантуры, вероятно, ощущают недостаток знаний, умений и навыков для того, чтобы адаптироваться к новым условиям рынка труда.

Влияет ли на оценку качества образования должностной статус? Наиболее высокий процент удовлетворенных качеством отечественного образования среди руководителей кафедр (65,9%). Поэтому проблема содержательного и технологического изменения процессов обучения и научных исследований вряд ли будет решена, так как позиция заведующего кафедрой является определяющей в выборе направления работы.

Выявленные у руководства установки в значительной мере позволяют нам говорить о кризисе управленческих структур вузов. Результаты исследования показывают, что уровень удовлетворенности образованием связан как со стажем (а значит, возрастом), так и с должностным статусом ученого. Меньше всего тех, кто доволен образованием полностью среди инженеров (34,5%) и научных сотрудников - 52,5%. Соответственно, эти группы более критичны к технологиям и содержанию образования.

Необходимо обратить внимание на тот факт, что наиболее критических взглядов "нас учили не тому и не так" придерживается весьма незначительное число лиц во всех профессиональных группах, а среди заведующих кафедрами такие установки вообще отсутствуют. Низкий порог "самокритичности" управленческих структур, особенно заведующих кафедрами, позволяет выдвинуть вопрос - способны ли они поддержать и провести реформу системы образования, переставить свои корпоративные заботы на интересы молодежи.

Почти аналогичная картина и оценка уровня подготовки в аспирантуре. Разница существует в том, что еще большее число заведующих кафедрами придерживаются положительных оценок бывшей системы образования (82,9%), зато среди инженеров и других должностей таких высоких оценок очень мало. Этот факт может быть обусловлен тем, что указанные группы не обучались в аспирантуре и "затрудняются ответить на данный вопрос" (94,6%) и, соответственно, 71,0%. При оценке подготовки в аспирантуре несколько снижаются претензии к содержанию и технологиям обучения. Самый высокий процент - 17,1 и 17,0% у профессорско-преподавательского состава и руководителей самостоятельных подразделений к тому, что "учили не так", зато среди заведующих кафедрами таких лишь 7,3%.

В целом, в той или иной мере критически оценивают подготовку в аспирантуре 18,2% руководителей организации; 26,2% - руководителей самостоятельных подразделений; 16,8% - научных сотрудников; 14,6% - заведующих кафедрами; 28,7% - профессорско-преподавательского состава. Проанализированная информация может послужить основанием для следующих суждений.

Во-первых, о противоречиях во взглядах на необходимость реформы образования между "старым" и "молодым" поколением, т.к. среди первых - противники изменений, среди вторых - их сторонники.

Во-вторых, о противоречиях между руководителями кафедр и научных подразделений и профессорско-преподавательским составом, способным более критически взглянуть на проблему перестройки обучения в условиях новой открытой системы и рынка труда.

В-третьих, о том, что какая-то часть руководителей научных подразделений и особенно кафедр (в том числе в силу преклонного возраста, а иногда и низкого уровня квалификации) просто не способна объективно оценить необходимость проводимых в образовании реформ, особенно в гуманитарных отраслях знаний. Это позволяет говорить о кризисе организационных структур в вузовском секторе.

Удовлетворенность профессиональной работой

Опыт профессиональной деятельности позволяет человеку утвердиться в правильности сделанного выбора. Однако представления людей о своей профессии могут изменяться, что влияет и на характер удовлетворенности трудом. Первое изменение представлений о профессиональной деятельности фиксируется после окончания вуза.

Наиболее радикально изменились представления 21,9% опрошенных сразу же после окончания института. У 32,7% эти представления изменились отчасти, а у 45,4% не изменились вовсе. Опыт работы позволяет человеку утвердиться в своих оценках, сделанных ранее или разочароваться в них. Исследование показывает, что приобретенный опыт научной работы изменил радикально представления людей лишь в 8,9% случаев, еще у 23,2% эти представления изменились частично, а у 67,9% не изменились совсем. Следовательно, можно утверждать, что профессиональный опыт влияет на представления людей о профессии в незначительной степени или изменяет их лишь частично. Каковы же эти представления?

По мнению 42,9% опрошенных ученых всего вузовского сектора "они занимаются наукой". Среди представителей исследовательских подразделений придерживаются такого мнения 60,3%, а представителей кафедр - 36,9%. Последний показатель позволяет утверждать, что около 60% профессорско-преподавательского состава кафедр занимаются лишь обучением студентов и полностью исключают какую-либо научную работу. С другой стороны, ученые исследовательских подразделений, особенно в вузах, занимаются также преподавательской деятельностью. Наиболее высокий уровень полностью соответствующих представлению о том, что выполняемая работа - научная деятельность у 57,2% ученых академического сектора, 30,7% - у представителей отраслевой науки. Что касается негосударственного сектора, то в нем также мало ученых, считающих, что занимаются "несомненно" научной работой.