Проблемы сохранения интеллектуального потенциала

Нельзя не заметить, что нынешнее отношение к перспективам развития образовательных систем в России вообще характерно тем, что параллельно существуют совершенно разные уровни представлений о возможных технологиях в образовании. Дело тут e в осведомленности, и в субъективных пристрастиях к тому или иному направлению, которое может выражаться и в крайней степени - в нежелании знать и замечать то, что существует. Но все-таки для специалистов, берущихся за перспективное моделирование системы высшего образования, характерно внимание к разным уровням и направлениям, по которым идет в мире развитие образовательных систем и в той или иной мере применимо в России.

Виртуальная технология в образовании

Этим проблемам посвящена, в частности, книга ставропольского культуролога В.А. Шаповалова74. Автор особое внимание уделяет возможным (а в чем-то и неизбежным) принципиальным изменениям в образовательных системах. Так, базируясь на разработках К. Манхейма - Д. Белла, он говорит о смене приоритетов образовательных систем в "постиндустриальном", "инфор-мационном" обществе. Поскольку общество это будет характеризоваться сильным научным влиянием, наличием высоко-сложных технологий, но при этом "во главу угла этого общества ставится сама личность человека", то и образование будет гуманистическим. "Ранняя специализация интереса" - то, что характерно для нынешнего высшего образования, особенно российского, с его "профильным" уклоном уступит место базовому, творческому. (Об этих тенденциях шла речь и в штудиях Л.А. Сабуровой, о которых говорилось выше, - в терминах "преподавание научного стиля мышления и поведения, потребность само -делания, которое и подразумевает "образование").

"Очевидно, - утверждает Б.А. Шаповалов, - содержание высшего образования должно состоять из представлений об основных типах мышления, двух-трех иностранных языков, математики, литературы, гарантирующей связи с историей мысли и искусства, и наконец, практические руководства по творчеству, позволяющие индивиду "отстраняться" от обыденного мира. Другими словами, грядущие изменения в системе образования, видимо, должны быть аналогичны тому, что произошло в античной Греции с письменностью, когда письменность-профессия трансформировалась в грамотность"75. Современная наука заполнена профессиональной иероглификой, в то время как принципы творчества универсальны. Как считает автор, в принципе возможно решить задачу "научной грамотности" для каждого: "Универ-сально-понятийный способ социального кодирования дает возможность превратить профессиональную науку в науку как личный навык каждого индивида"76. Человек сможет тогда свободно находить себе область применения, а творчеством, в том числе научным, сможет заниматься после 20 лет.

Заметим, что на этом и базируется феномен той части "вундеркиндов", в том числе e "вундеркиндов" взрослых, которые достигали успеха в научной отрасли, по которой не имели классически последовательного образования. Разница в том, что тот образовательный принцип, о котором говорит В.А. Шаповалов, был найден ими интуитивно, спонтанно.

Принципиальным шагом в развитии отечественных образовательных систем В.А. Шаповалов видит в "плодотворном синтезе науки, технологии и поэзии". Автор ссылается на опыт Королевского колледжа искусств Великобритании, разработавшего программу "Дизайн в высшем образовании". Посредством освоения проектной культуры - дизайна был снят разрыв между гуманитарно-художественной и научно-техническими культурами. В.А. Шаповалов приводят по этому поводу резюме британского ученого I. Кросса: "Поскольку теоретики когнитивного развития сами были полностью погружены в научно-академическую культуру, в которой преобладают цифровые и буквенные выражения, они проглядели третью культуру - дизайн. Эта культура основывается... на "невербальных способах" и кодах, которые... облегчают конструктивное, сфокусированное на решении проблем мышление дизайнера, подобно тому, как другие коды (вербальные и цифровые) облегчают аналитическое, сфокусированное на проблемах мышления; они, возможно, являются наиболее эффективным способом схватывания специфических, плохо сформулированных проблем планирования, проектирования и изобретения новых вещей"77.

В этой связи В.А. Шаповалов утверждает и неизбежную перспективу (и несомненную перспективность) виртуальных технологий в образовании. Однако при этом отмечает, что в "постиндустриальном обществе" самым редким ресурсом, по общепринятым оценкам, будет "человеческий капитал". Поэтому наряду с высокими технологиями и продвинутыми методиками приобретает еще большую актуальность и значимость феномен "учителя жизни", не случайно, указывает автор, во многих вузах Запада введена специальность "высшее образование", акцентирующая именно "учительные" функции.

Автор, апеллирующий к мировому образовательному опыту, конечно, не мог оставить в стороне и тему университетской общности, трактуя исконную роль университетов как "сохранение и интеграцию европейской культуры". Сегодня формируется новый облик Европы, но интеграционная роль университетов не должна нивелировать их, ибо "каждый университет представляет собой уникальное сообщество ученых, которые генерируют свой образ Европы"78. Решение состоит, как это подчеркивают и другие авторы, впрочем в столь же общей, не расшифрованной формулировке) - в диалоге, "выявлении общего", в формировании образа Европы не отвлеченного, а "адекватного современным реалиям".

Существует ряд программ и фондов, направленных на решение этой задачи. Трудность участия в этом российских институтов в неразвитости компьютерных, информационных технологий. Однако, по утверждению В.А. Шаповалова, в настоящее время ситуация такова: уже существующая технологическая база недостаточно востребована. Тем более, что среди дистанционных средств обучения и обмена информацией есть и такие простейшие как "электронная почта".

Подводя итоги наших исследований в пятой главе, отметим прежде всего, что способность освоить современные концепции образования стали реальным экзаменом на прочность интеллектуальной элиты высшей школы. И, как показывает анализ, они с этой задачей справляются. Далее, опыт показывает, что в реформировании высшей школы все более значительной становится роль российских университетов.

ГЛАВА 6. ПРЕПОДАВАТЕЛЬ В РЫНОЧНОЙ ЭКОНОМИКЕ

Взаимоотношение образовательных структур всех уровней с нарождающейся рыночной экономикой является предметом дискуссий в научной и массовой литературе. При этом высказываются противоположные точки зрения - от полного включения всех образовательных учреждений в зону рыночных отношений до необходимости тотального государственного контроля в образовании.

Эти взаимоисключающие подходы имеют один корень - недостаточную теоретическую проработку вопросов определения роли государства в смешанной экономике. В секторе образования конкурентные рыночные механизмы не срабатывают: их использование не дает необходимого эффекта как в повышении производительности труда, так и при распределении ресурсов. Поэтому выполнение функции производства и распределения общественного блага берет на себя государство.

Финансирование и коммерческая деятельность

В условиях господства рыночных отношений одними из основных индивидуальных стимулов к получению общего, профессионального и высшего образования являются, безусловно, экономические. В первую очередь это связано с угрозой безработицы. Образование в определенном отношении является гарантом занятости, и соответственно, обеспечения достойного уровня качества жизни.

В неменьшей степени экономический стимул обусловлен индивидуальным осознанием эффективности личных трудовых и материальных затрат, связанных с получением образования, с точки зрения существующих доходов. Отсюда и соответствующие взаимоотношения между обучаемыми и обучающими: студенты, рассматривающие высшее образование как процесс профессиональной подготовки к выходу на рынок интеллектуального труда, в большинстве своем видят в профессоре своего рода "транслятора" необходимых знаний и навыков, партнера в серьезном и потенциально выгодном для них деле, выступая заинтересованными контролерами качества вузовской подготовки и отвергая устаревшие курсы.

В современной зарубежной экономической литературе необходимость государственной поддержки высшей школы обосновывается следующими главными причинами:

- частный капитал объективно не заинтересован предоставлять кредиты населению на обучение в высших учебных заведениях, так как высок риск невозвращения кредита, сложно определить количественно прибыль на вложенный капитал;

- частный капитал не рискует вкладывать средства в вузовские фундаментальные и поисковые исследования, поскольку здесь высока неопределенность получения положительных результатов и возможности их денежной оценки;

- именно государство финансирует подготовку кадров с высшим образованием для нерыночного сектора народного хозяйства.

В нашей стране переход системы профессиональной подготовки высшего образования как составной его части к новым экономическим условиям проходил поэтапно. На первом этапе механизм хозяйствования в большей степени включал административно-организационные моменты, чем собственно экономические. Высшим учебным заведениям было предоставлено право распоряжаться своим бюджетом, размер которого определялся в соответствии с новым, нормативным порядком финансирования, и было разрешено широкое привлечение дополнительных внебюджетных финансовых и иных ресурсов. Впервые в практику высшего образования были введены прямые связи с предприятиями по подготовке нужных им специалистов, что позволило вузам более реально взглянуть на нужды заказчиков и как следствие, актуализировать учебные планы, программы, отдельные курсы. Одновременно вузы стали больше внимания уделять целевой подготовке специалистов, шире привлекать высококвалифицированных специалистов производственников к проведению занятий на заключительной стадии обучения и пересмотр соответствующих учебных и практических курсов.

В последнее время рассматриваются различные варианты построения нового экономического механизма в сфере подготовки и повышения квалификации кадров. При относительном единстве понимания приоритета государственных ассигнований на высшую школу, имеются разные концепции и подходы к решению вопроса о том, каким должно быть соотношение между бюджетным и внебюджетным финансированием, а также о возможных путях и методах приватизации образования.

Один из наиболее спорных вопросов - возможность коммерциализации высшей школы и решение всех ее проблем за счет внебюджетных источников финансирования, включая плату за обучение.

Практически впервые в истории российского высшего образования и науки включение преподавателя вуза в трудовую деятельность проходит не только в рамках государственного сектора, но и других форм собственности. В стране действует несколько десятков тысяч инновационных предприятий, в которых работает до миллиона человек. По мере развития негосударственного сектора науки: самостоятельных исследовательских организаций, научно-технических, научно-производственных центров, кооперативов, малых и совместных предприятий, инновационных фирм - усложняется характер включения ученого в трудовые, общественные отношения.

Отсутствие социального опыта ведет к тому, что работники вузов вынуждены осваивать новые социальные отношения и на рынке труда, капитала, товаров методом проб и ошибок. Анализ ситуации показывает, что в общей стратегии социально экономических преобразований не предусматривается надежной системы учета специфики, интересов данной социально-профессиональной группы. Практически не учитывается, что научно-педагогическая интеллигенция в силу характера, содержания своей деятельности мало приспособлена к методам коммерческой предпринимательской деятельности. Высокий профессиональный уровень постепенно перестает быть гарантом занятости. В условиях резкого, неуправляемого сокращения бюджетного финансирования высшей школы, сокращения заказов на научные изыскания и разработки все с большей остротой встает угроза безработицы среди преподавателей. Первейшая задача многих вузов в настоящее время сохранить высококвалифицированные кадры.

Требование обязательной платности вузовской подготовки является по существу отрицанием закрепившейся в нашей стране практики поголовного охвата стипендиями всех студентов, что частью преподавателей рассматривается как выдача доли заработанных ими денег. Видимо, в переходный период следует стимулировать постепенный отход от поголовного стипендиального обеспечения, поэтапное введение частичной оплаты за обучение и подготовку к кредитованию студентов с целью возмещения ими части затрат на обучение в вузе.

Взаимоотношения образовательных структур всех уровней с народившейся рыночной экономикой определяет материальное положение работников высшей школы. В условиях экономической нестабильности в нашей стране вопросы определения уровня заработной платы и ее индексации у научно-педагогических кадров высшей школы приобретают первостепенное значение. От их решения во многом зависит не только выживание кадрового корпуса вузов, но и сохранение базы воспроизводства специалистов.

Переживаемый в настоящее время кризис в развитии высшего образования может быть преодолен путем реализации комплексной программы мероприятий, среди которых приоритетное значение имеет система стимулирования деятельности научно-педагогических кадров в вузах.

Существующее на сегодняшний день стимулирование научно-педагогических работников не учитывает качество труда профессорско-преподавательского состава и научных работников. Такой принцип, наряду с низким уровнем оплаты и рядом других причин, вызвал отток наиболее молодой их части из вузов.

Выход из сложившейся ситуации состоит в построении системы стимулирования педагогических и научных кадров вузов на принципиально иной основе, когда формы и методы оплаты труда обеспечивают создание условий, при которых каждый научно-педагогический работник будет получать блага в виде денежных или материальных средств в зависимости от личного вклада в осуществление различных видов деятельности.

В связи с этим очень важен вопрос о финансировании вузов и социальной защите его работников, а также студентов. Переход образования России к рыночной экономике настоятельно требует создания механизма финансирования вузов адекватного условиям рынка.

Особенности организационно-хозяйственного механизма образования и его учреждений определяют специфику механизма финансирования их работников. Бюджетный характер финансирования основной массы учреждений образования и их принадлежность к государственной и муниципальной собственности предопределяют государственный характер обеспечения социальных гарантий их работникам не только минимальных, но и основных. Это, в первую очередь, касается индексации оплаты труда, основным источником которого согласно Российскому законодательству, являются ассигнования из соответствующих бюджетов.

В данной системе предусматривается создание правовых и организационных условий для расширения внебюджетных доходов государственных учреждений народного образования как за счет добровольных пожертвований граждан и юридических лиц (меценаты, спонсоры, благотворительные фонды, попечители), так и путем развития платных услуг населению и организациям, в том числе на контрактной основе. Государственная поддержка бюджетных учреждений в данном случае выражается в льготном налогообложении их доходов от платных услуг (например, освобождение от налога на добавленную стоимость, от оплаты на землю), а также части прибыли юридических лиц, идущей на цели добровольной благотворительной помощи бюджетным организациям образования.

Концепция включает также общегосударственные меры в области защиты высвобождаемых работников учебных заведений через систему государственной службы занятости и переподготовку, сохранение государственного пенсионного обеспечения и государственного страхования их работников. Кроме того, перевод российского здравоохранения на принципы медицинского страхования предполагает взносы в страховые фонды на финансирования программ обязательного медицинского страхования. За работников бюджетных учреждений образования оплату осуществляет государство. Новая концепция социальной защиты и поддержки образования, его учреждений, работников и учащихся отражена в Законе РФ "Об образовании", которой предусматривает: обеспечить безусловную приоритетность государственного финансирования системы образования в Российской Федерации на всех уровнях (федеральном, региональном и муниципальном) в части высшей школы.

Необходимо также упорядочить управление и финансирования государственных вузов, оставив ведущие из них в федеральном подчинении и финансировании из федерального бюджета. Остальную часть государственных вузов важно передать в непосредственное подчинение республиканских, областных и краевых органов управления с соответствующим финансированием из бюджетов республик в составе Российской Федерации, областных и краевых бюджетов.

В соответствии с требованиями Закона РФ "Об образовании" обеспечивается бюджетное финансирование аккредитованных государственных вузов на основе норматива стоимости обучения одного студента, дифференцированного по видам специальностей и регионам страны, величине научно-педагогического потенциала и индексируемого в соответствии с уровнем инфляции.

Норматив бюджетного финансирования вузов на всех уровнях должен отражать средний уровень затрат на подготовку специалистов с учетом их потенциалов, специальностей и региона, а не минимальные гарантии государства в области финансирования, оплаты труда и стипендиального обеспечения студентов университетов. Необходимо в кризисный период обеспечить занятость молодых специалистов. В частности, предоставления права студентам дневных отделений, постоянно работающим в коммерческих структурах, переходить на вечерние отделения вузов.

В нем также предполагается введение в высшей школе системы государственного льготного кредитования студентов в период подготовки в вузе, выдача им кредитов на затраты, связанные с жилищно-бытовыми, оздоровительными и культурными нуждами, погашаемыми после окончания вуза в течение длительного периода (10-12 лет), разработка положения о государственном кредитовании студентов, предусмотрев в нем условия полной возвратности кредита с льготным процентом, беспроцентного кредитования, частичной возвратности с безвозвратного кредита (субсидий и др.).

Важную роль в стабилизации финансового состояния государственных вузов могут сыграть автономные фонды (благо-творительность, инновационные и др.), учреждаемые при них в качестве самостоятельного юридического липа и функционирующие на основе самоокупаемости и саморазвития как благотворительные организации. Источниками их финансовых ресурсов могут являться отчисления из резервных фондов вуза; неиспользованные остатки фондов развития; добровольные пожертвования предприятий и организаций спонсоров и отчисления предприятий, утвержденных самим фондом; взносы организаций попечителей; проценты по вкладам в коммерческие банки, дивиденды от приобретенных акций и др.

Особое место как объект социальной защиты занимают настоящие и будущие научно-педагогические работники России, которые являются национальным богатством страны и гарантом не только выхода ее из кризиса, но и будущего ускоренного социально-экономического развития, позволяющего Российской Федерации выйти на высшие рубежи научно-технического прогресса в соответствии с требованиями цивилизованного общества по уровню экономического развития и благосостояния народа.

Концепция, разрабатываемая в настоящее время, предполагает определенную государственную поддержку и защиту установленных государственных окладов работников вузов и стипендий студентов и аспирантов от инфляции. Концепция предполагает также рост внебюджетных доходов вузов, дополняемый налоговыми субсидиями государства за счет льготного налогообложения собственных доходов вузов и добровольных пожертвований им из прибыли предприятий и организаций.

В целом анализ принятых Законов Российской Федерацией "Об образовании" показывает, что многие положения, касающиеся экономики высшей школы (защита статей расходов на образование в госбюджете, нормативное финансирование вузов из бюджета с адекватной индексацией и др.), научно-педагогических кадров (средний оклад профессорско-преподавательского состава в два раза выше средней зарплаты в промышленности, ежемесячная денежная компенсация в размере 10% оклада на покупку научно-педагогической литературы и периодических изданий и студентов (введение личного образовательного кредита) сегодня не реализованы.

Введение единой тарифной сетки (ЕТС) в государственных вузах частично смягчило ситуацию в области оплаты труда научно-педагогических работников, однако, не подняло ее на уровень требований Закона РФ "Об образовании". В декабре 1993 года на совместном заседании коллегий Госкомитета по высшему образованию и Минобразования был рассмотрен вопрос о подготовке педагогических кадров в университетах и педагогических учебных заведениях, принято специальное решение, утверждены Меж-ведомственные Советы по педагогическому образованию и основные направления его работы.

В правительственной программе на 1993-1995 г.г. "Развитие реформ и стабилизация российской экономики" (1993 г.) были поставлены, в основном, задачи финансовой стабилизации в высшей школе, перехода к нормативному финансированию образовательных программ, формирования государственных и региональных фондов финансирования государственных научных исследований, освобождения вузов, имеющих государственную лицензию от всех видов налогообложения, введения образовательных ваучеров. В области оплаты труда научно-педагогических и других бюджетных работников Правительство РФ ставило задачу "при сокращении в бюджетной сфере практики дифференциации оплаты по ЕТС, осуществлять индексирование на основе регрессивной шкалы: более высокая степень индексации по отношению к низшим разрядам сетки и более умеренная - по отношению к высоким разрядам".

Важнейшим вопросом социальной защиты научно-педаго-гических кадров является сохранение ведущих и перспективных научных школ и направлений, имеющих мировую известность и международное значение. Механизм социальной поддержки НПК в данном случае включает: использование контрактно-конкурсной системы организации и оплаты труда НПК с учетом опыта развитых стран; создание равных конкурсных условий при распределении государственных финансовых ресурсов на научные исследования (научно-технические программы, гранты, государственные заказы, научные стипендии, исключая монополию отдельных секторов науки (академического, отраслевого и вузовского). Предусмотрено более активное участие высшей школы в привлечении валютных ресурсов через международные программы сотрудничества и фонды, подготовку кадров для зарубежных стран, организацию совместных научных центров и учебных подразделений, стажировки НПК за рубежом с оплатой в валюте части заработной платы от всех вышеуказанных форм валютных доходов вузов. Определено также усиление зависимости оплаты труда НПК от эффективности их труда через аттестацию, конкурс и профессиональную мобильность, получение грантов; сохранение и воспроизводство научно-педагогического потенциала высшей школы предполагает оптимизацию соотношения молодых и пожилых работников. Намечено осуществлять социальную поддержку ветеранов труда, используя механизм научных консультантов, советников, совместительства, установление системы вузовских пенсий из фондов социальной защиты.

Важной задачей является обеспечение адекватного уровня окладов высшим категориям НИК - докторам и кандидатам наук, роста тарифных коэффициентов высших разрядов или путем установления единого коэффициента к ЕТС.

Важным направлением социальной защиты и поддержки НПК вузов является развитие их статуса как некоммерческих организаций на уровне зарубежных стандартов развитых стран, то есть усиление системы налоговых льгот в платной деятельности вузов, в том числе решение вопроса о снижении ставок социальных платежей в различные внебюджетные фонды, общий размер которых составляет сегодня 39% к фонду оплаты труда. Кроме того, необходимы более высокие льготы спонсорам и инвесторам государственных вузов от налогооблагаемой прибыли, а также действующим при вузах коммерческим организациям, направляющим свою прибыль на уставные цели вузов.

"Образовательные услуги"

Финансовый кризис российских вузов привел к появлению коммерческих образовательных систем с их высокой платой за обучение и не нормативностью образования. Правда говорить о коммерционализации как устоявшейся и определившейся модели высшей школы пока еще рано, поскольку она пока не дала однозначно положительных результатов.

Этой проблеме, в частности, посвящены заметки британского профессора экономики И. Хэйра и российского доктора экономических наук М.И. Лугачева, участников совместного исследовательского проекта INTAS, в рамках которого проводился сравнительный анализ систем финансирования высшего образования в странах Восточной и Западной Европы79 (Великобри-тания, Германия, Россия, Украина).

"Удивительно, - пишут П. Хэйр и М.И. Лугачев, - что в подобных условиях ни один российский вуз не был вынужден прекратить свою деятельность, и даже закрытие отдельных кафедр все еще остается нехарактерным явлением"80. Это, по наблюдениям авторов, и порождает иллюзию, что через какое-то время, когда возникнет спрос на высококвалифицированных специалистов, вузы, которые их готовили (прежде всего университеты, имеющие высококлассные научные школы), смогут ответить на этот спрос - восстановится прежняя система финансирования, а существовавшая система подготовки будет, как и прежде, считаться удовлетворительной.

Действительно несомненен престиж и высокий уровень математической, физической, химической и иных научных школ российских вузов. Правда, поддержка развития этих фундаментальных наук в СССР осуществлялась в основном сильнейшим военно-промышленным комплексом. Но, уверенно заявляют П. Хэйр и М.И. Лугачев, "российская высшая школа уже не вернется к своему относительно благополучному прошлому, поскольку российская высшая школа при всех очевидных специфических свойствах генетически является европейской и следует общим тенденциям"81.

Проведенные исследования показывают, что у российских и западных институтах довольно много общих проблем, чем можно было ожидать на первый взгляд, и что в современной российской практике, да и в перспективных разработках, не учитывается западноевропейский опыт реформы финансирования высшего образования, в том числе и драгоценный опыт неверных решений.

Вузовский бюджет на Западе складывается из правительственных грантов, платы за обучение и доходов от коммерческой деятельности вузов. Такая же общая схема предлагается и для России, при этом указывается, что получение грантов уже сегодня может идти из международных фондов, по линии осуществления международных программ.

Плата за обучение может быть или номинальной, или компенсироваться правительственными и муниципальными дотациями. Это позволит без дополнительных затрат увеличить число получающих высшее образование, а качество его повысить. Но вузы могут по своему усмотрению повышать плату за обучение, и предполагается, что студенты соответственно станут требова-тельнее к образовательным услугам, конкуренция на рынке таких услуг станет выше и это приведет к качественному скачку.

Однако предполагаются и компенсационные меры. С одной стороны - кредитование студентов. С другой - неполный учебный день и более продолжительный курс обучения, что дает воз-можность совмещать учебу и работу.

Одновременно увеличивается "пропускная способность" вуза. Чисто арифметически увеличить нагрузку преподавателей нецелесообразно, ибо это лишит преподавателя возможности уделять время научной работе, а принцип "вузовский преподаватель-ученый" нарушать нельзя. Поэтому экспериментирование идет по линии ускорения прохождения курса (в том числе за счет сокращения каникул), все большего внедрения компьютерных образовательных систем, различных форм дистанционного обучения, а лекции читаются для большего числа студентов одновременно.

Собственная коммерческая деятельность вузов развивается по линии консультаций частным и правительственным фирмам. И здесь возникают проблемы распределения доходов между преподавателем-консультантом или дочерней фирмой вуза и самим вузом.

В этой связи II. Хэйр и М.И. Лугачев обращают внимание на то, что коммерческая деятельность российских вузов ныне подлежит такому же налоговому обложению как любая другая коммерческая деятельность. Таким образом перекрывается один из основных перспективных каналов внебюджетного финансирования высшего образования. Если на Западе спор идет лишь о цене используемой в коммерческих целях вузовской техники и вузовских площадей, о целесообразном распределении дохода, но в пределах закона, то инвариантность отечественного налогового прессинга уже приводит к появлению феноменов "спонтанной приватизации" вузовского оборудования, помещений, методик, и репутации в интересах инициативных групп.

Как следует из изложенного, каждое слагаемое в системе финансирования высшего образования действующей на Западе и предполагаемой, а в определенной мере уже внедряемой в России, не функционирует само по себе, а нуждается или в иной организации учебного процесса (как в случае с вариацией сроков обучения), или в правовом регулировании.

Говоря о той составляющей финансирования вузов, что исходит от государства, многие авторы ссылаются как на положительный западный опыт, в частности, на введение рейтинговых оценок вузов (по качеству образования и научно-исследо-вательской работы) и выделение соответственно дополнительных средств. Однако уже самые первые шаги в этом направлении в России вызывают конструктивную критику.

Так, Л.И. Уханов82, обращает внимание на то, что результаты обследований действия рейтинговой системы для разных вузов проводятся по различным методикам и потому несопоставимы. Кроме того, они не публикуются широко, да и вообще не ориентированы на потребителя, то есть на потенциальных студентов и на потенциальных инвесторов и спонсоров вузов - фонды и конкретные фирмы, заинтересованные в специалистах определенного профиля и уровня подготовки.

В связи с этим Л.И. Уханов критически рассматривает систему рейтингов вузов, практикующуюся в США. Публикуется "общий балл" для каждого вуза, а что важнее из составляющих его определяет автор методики или избравший данную методику эксперт. Так, например, по рейтинговому "общему баллу" на первом месте оказался Гарвардский университет, на втором - Стенфордский, а десятку лучших замыкает Мичиганский университет. Но по другим менее известным данным выясняется, что "мичи-ганцу" устроиться на работу легче, чем "стенфордцу", а по сложности поступления Мичиганский университет - на 56-м месте! То есть для абитуриента он предпочтительнее по этим двум весьма немаловажным обстоятельствам.

Л.И. Уханов указывает и на то, что по мнению и ряда американских специалистов, существующая в США рейтинговая система оценки вузов несовершенна, она формирует элиту вузов, цель которой поддержание своего статус-кво. В общем балле весомую долю составляют "мнение академических кругов" (20 %) и "мнение крупных управленцев" (20 %), это неизбежно приводит к тому, что социологи определяют как "самоосуществляющийся прогноз".

Автор предлагает вводить для российских вузов раздельные шкалы рейтинга, ориентированные на различных агентов рынка, разделенные по вузовским специальностям. Рейтинговую методику должен утверждать вневедомственный орган, обследования должны проводиться регулярно и одновременно и раз в год публиковаться в авторитетных и широко доступных изданиях. При этом Л.И. Уханов предлагает учесть особенное положение на сегодняшний день небюджетных вузов: их участие в "рейтинговом соревновании" должно быть исключительно добровольным.

Неизбежность смены системы финансирования вузов доказывает и Ю.А. Тонких: "...Разрешение проблем образования (особенно высшего) в условиях становления рыночных отношений неизбежно обнаруживает его социально-экономическую двойственность. С одной стороны, образование и его результаты - продукт общенациональных усилий (общественный продукт), с другой - благо, производимое и присваемое индивидуально, получающее ценность в качестве товара на рынке труда"83. Следовательно и экономика образования должна быть рыночной, если иметь в виду ее непременную цельность. Поскольку продукт рыночно значим, то и отношения в системе высшего образования должны быть рыночными. Иначе получатся "две несовместимые экономики", что, как уверен Ю.А. Тонких, абсолютно неприемлемо.

Ключевым вопросом автор считает возмещение затрат на образовательную деятельность, условия и источники ее воспроизводства. "Даровое", неоплаченное образование приводит к недооценке и недооплате его результатов - вынужденной экономии на оплате труда молодых специалистов. Возникает своего рода скрытая форма кредита.

Выход из такой ситуации Ю.А. Тонких видит в платном образовании, а реальные основания, во-первых, в том, что "коли-чество людей, которые в состоянии оплатить свое образование значительно и постоянно растет", а, во-вторых, "следует учитывать и новые возможности, предоставленные Законом Российской Федерации "Об образовании". A соответствии со статьей 42 этого Закона (реально недействующей) учащийся любого аттестованного государством учебного заведения имеет право на получение личного образовательного кредита, в том числе и не возвращаемого.

Следовательно, считает автор, платное образование неизбежно не только в негосударственных вузах, но и в государственных - в качестве отдельных платных групп.

"Негосударственные" вузы

В наши дни обновление системы высшего образования стимулируется рыночными реформами в России, сам характер переходного времени, казалось бы, способствует им. Однако негосударственные вузы пока еще не представляют собой многообразие подходов к развитию системы высшего образования. Чаще всего это декларации, лозунги, импортированные и неадаптированные программы и методы обучения.

О сосуществовании, взаимодействии двух систем высшего образования - государственной и негосударственной - область исследований и размышлений современных теоретиков высшей школы. Они при этом весьма трезво оценивают сегодняшний уровень негосударственного образования, отмечают тенденции не только появления, но и свертывания вузов этого рода. Причиной тому видят не только в скороспелости образования новых учреждений, но и недооценку их роли и перспективы. Сам термин "негосударственный вуз" считается компрометирующим и неверным, предлагая формулировку "бюджетные и небюджетные вузы". Ибо "негосударственное" нередко оказывается как бы и вне закона, дискриминируется. Это касается и отношения к "негосу-дарственным" дипломам, трудоустройства выпускников.

Правила лицензирования и аттестации небюджетных вузов меняются каждые полгода, структуры, отвечающие за выработку такой политики не имеют ясного понимания роли и функций негосударственного образования. Перспектива их развития заключается в том, что небюджетные вузы должны перейти от альтернативной установки к поисковой, развивающей образование в целом, которое предполагается и бюджетным, и небюджетным.

Государство с многоукладной экономикой подразумевает многоукладность и в такой производственной сфере как образование. Поэтому лицензированные небюджетные вузы должны иметь в регионах достойную поддержку, и в частности, возможность получения кредитов (разумеется, при строгом контроле за их использованием).

В настоящее время лицензирование небюджетных вузов зачастую сопровождается необоснованной коррекцией авторских учебных планов - "без учета переходного периода, необходимого для перестройки учебного процесса", - пишет А.Е. Рогова84. А это подрывает инновационные возможности небюджетных вузов - одно из наиболее выигрышных, перспективных качеств этих учреждений.

При этом у "небюджетников" немало и внутренних болезненных проблем роста и становления. Так, большинство преподавателей - совместители, их привела сюда необходимость дополнительного заработка, они не уверены, что вузы новой формации обречены на долгое существование, не связывают с ними свое будущее. Вряд ли на такой основе могут возникать научные школы. Выход - в поиске иных источников финансирования (кроме платы за обучение). И прежде всего - деловые отношения с потребителями вузовского "продукта", выпускников.

Такая установка, по-видимому, вызвана не только ориентацией на перспективу целевой подготовки специалистов в небюджетных вузах, на финансирование со стороны "заказчиков", но и ориентацией, которая существует среди поступающих в вузы. Наиболее подготовленные абитуриенты - выпускники лицеев, гимназий или те, кто занимался с репетиторами, - предпочитают, по данным А.Е. Роговой, поступать в государственные, бюджетные учебные заведения как более легитимные. В небюджетные идут чаще те, кто уже чего-то добился (и может платить), кто знает (уверен, что знает), что именно и зачем хочет получить от вуза. В связи с этим выстраивается и соответствующая система обучения.

А.Е. Рогова считает необходимым создать в регионах, и в целом в стране объединения негосударственных вузов, утверждающих эти новые образовательные учреждения как систему, но наряду с этим для становления такой системы не менее необходимы связи с государственными учебными заведениями как средними, так и высшими.

Примеры таких связей на опыте Новосибирска приводят Н.Е. Меднис и А.Ф. Ревуженко85. Так, Сибирский независимый университет имел опыт существования "под одной крышей" с Новосибирским государственным техническим университетом. Сложилась эта ситуация из-за трудностей в поиске подходящего помещения, а в результате аренда оказалась не только взаимовыгодной коммерчески, но и позволила преодолеть и возможные предубеждения бюджетников к небюджетникам.

Коллектив СНУ возник как "группа единомышленников", преподавателей и крупных ученых СО РАН, "реализующих свои давние мечты и ожидания". В результате появились новые уникальные программы и по договору с НГУ и НГТУ по ним обучались старшекурсники этих бюджетных университетов, получая и соответствующий документ. Более того, существуют примеры как преподаватели-контрактники СНУ переносили приобретенный здесь новый опыт в свой основной вуз (СГПУ), причем к обоюдному удовлетворению.

При этом, подчеркивают авторы, существующее законодательство и законодательная реальная практика дискриминируют небюджетные вузы не только на уровне обиходной бюрократии, но и в полном согласии со статьей 27 (пункт 4) Закона Российской Федерации "Об образовании", где сказано, что документ об образовании государственного образца - необходимое условие для обучения в государственных, муниципальных учебных заведениях последующего уровня.

Бюджетные вузы избавлены от этих проблем, но у них к государству иной счет. Прежде всего, конечно, по части oeiai-ne?iaaiey. Так, ректор МГУ им. М.В. Ломоносова В.А. Садовничий в статье "Образование и наука как фактор национальной безопасности"86 взывает к политическому разуму, к государственному инстинкту самосохранения, указывая на то, что подрыв фундаментальной науки, университетского образования как залога ее развития, ведет к потере обороноспособности страны. Ибо невозможность разрабатывать или быстро осваивать новые технологии - верный шанс оказаться отсталой в военном отношении страной, причем в очень скором времени. Кроме того, именно высшее образование формирует человека со стабильными ориентирами и позициями, а, стало быть, и стабильное общество. Именно высшее, и прежде всего университетского характера, образование формирует руководителей и менеджеров государственного уровня.

Несколько иначе, но с тем же вектором ставят проблему И.В. Дилигенский и Ю.П. Камаев (Самарский государственный технический университет): "Надо, чтобы у общественности и лиц, принимающих решения, были сформированы такие же установки на решение проблем образования, какие в течение десятилетий сформировались в нашей стране по отношению к проблемам обороны. Такая постановка вопроса совершенно правомерна, так как эпицентр борьбы на международной арене объективно перемещается из сферы конкуренции военной в сферу конкуренции экономической, информационной"87.

Авторы считают необходимым употребить для формирования такой установки все мыслимые средства (СМИ и т.д.), ибо ныне в инженерных вузах "используется для обучения техника, которая в промышленности уже "отработала", тогда как во всем цивилизованном мире молодежь учат на технике будущего".

Технические вузы могут больше зарабатывать, чем иные, не забывают напомнить авторы, но без государства они не смогут создать современную техническую базу. Однако, Н.В. Дилигенский и Ю.П. Камаев вовсе не утверждают, что необходимо и достаточно всего лишь вернуть инженерным вузам прежнее государственное попечительство. Необходимая финансовая поддержка несомненна. А вот прямое административное управление высшей школой они признают нужным и перспективным только в отношении выработки и обеспечения правовых норм. Остальное - дело самих вузов, соотношения их потенциала и конъюнктуры рынка. "Жесткий проект" реформы высшего образования авторы считают нецелесообразным: нельзя говорить о некой конечной модели высшего образования, которая была бы найдена сегодня. Необходимо на каждом этапе определять вектор эволюции системы и принимать решение о дальнейших способах развития высшего образования с участием трех заинтересованных сторон: эксперты-аналитики вузовских органов самоуправления; органы государственного управления; структуры, представляющие интересы промышленности (коль речь идет об инженерном образовании). В равной мере это относится к государственным и негосударственным учебным заведениям.

Экономика уникального

Прошло время жесткой номенклатуры специальностей и специализаций. В современной России вполне применим и результативен может быть западный опыт, когда после четырех лет базовой подготовки идет "доводка" специалиста на фирме в совместно созданном учебном центре, или же в вузе по целевому индивидуальному договору с фирмой (этот вариант удобнее для малых фирм).

Однако никакие заимствованные или изобретенные своими силами алгоритмы обучения специалистов, организации образо-вательного процесса и вузовской науки нельзя считать окончательными, ибо рынок труда, особенно интеллектуального, не возникнет сразу. Вузы ожидает длительный переходный период, в течение которого не следует рассчитывать на полную поддержку государства. Речь идет о выживания высшей школы.

Такой принципиальной установкой руководствуются преподаватели Московского института стали и сплавов (получившего статус "технологического университета") С.И. Педос и Н.Н. Хавский, выступивших с полемическими и конструктивными заметками "Воспоминания о будущем высшей школы"88. Вполне в соответствии с заглавием своей публикации авторы обращаются к потерянным традициям еще недавнего прошлого, говорят о необходимости воссоздания даже молодежных союзов, которые наследовали бы некоторые прежние функции ВЛКСМ - адаптацию абитуриентов в вузе, организацию студенческой жизни, студенческого научного и иного творчества, а также о возрождении научных и технических объединений "по типу НТО, ВОИР", которые в свое время оказывали "большую помощь (финансовую, организационную, профессиональную и др.) молодежи, вступающим в жизнь одаренным ученым". Контакт научной молодежи с такого рода объединениями дает, по мысли авторов, особые преимущества для начинающих ученых: профессиональное общение в НТО и ВОИР не связано ни со сроками обучения, ни с регламентом тематических и иных приоритетов конкретных вузовских кафедр. В результате молодой подающий надежды специалист может получить поддержку даже от научной школы, конкурирующей с той, в которой он формировался.

Если предложения С.И. Педоса и Н.Н. Хавского о возрождении утерянных структур невольно апеллируют к бюджетной поддержке или благонамеренному спонсорству со стороны цивилизованных предпринимателей (и то, и другое - в лучшем случае дело времени), то иные рекомендации, также связанные с послевузовской судьбой молодых специалистов, в гораздо большей степени актуализированы, ориентированы на существующие рыночные отношения.

Авторов беспокоит ситуация, когда молодой талант может быть потерян для науки. Ибо те, кто проявил в вузе незаурядные способности и получил адекватные оценки, научные студенческие награды и т.п., в дальнейшем могут потерять этот потенциал. "...Прошлые успехи уже не играют в судьбе учащегося никакой роли. Попадая в новую среду, выпускник теряет зачастую связи с местом своей прошлой учебы и может попасть в коллектив на заводе, в НИИ (в том числе и АН), где сложилась рутинная, далекая от творческих поисков, может быть, сугубо авторитарная атмосфера. И молодой специалист легко усваивает предлагаемые правила поседения, а его альма матер... не оказывает уже никакой помощи и поддержки, не интересуется его судьбой". Поэтому, продолжают авторы, "необходимо создать механизм, помогающий и облегчающий организациям - потребителям выпускников с выдающимися способностями сформировать для таких специалистов рабочую среду, позволяющую их талантам в наибольшей степени проявить себя... В чем состоят эти выдающиеся способности и их уровень, должно подробно информировать учебное заведение"89.

Речь идет таким образом о формировании рыночных отношений в плане "экономики уникального". Если потребитель заинтересован в получении от вуза "штучного товара", то он берет на себя обязательства по созданию для молодого специалиста тех привилегированных условий, которые "заказывает" вуз (льготы в использовании дорогого оборудования, информационных каналов и банков информации, возможность участия в научных конференциях и семинарах и т.п.). Потребитель, неспособный обеспечить требуемое, лишается права получить желаемого выпускника.

В этой модели, казалось бы, отсутствует непосредственный финансовый интерес, но она, безусловно, работает на будущее как фирмы-потребителя, так и вуза - на его престиж, официальный и неформальный рейтинг. Качественный уровень образования в данном вузе фиксируется в наглядном преуспевании его выпускников.

Ориентация вузов на конъюнктуру потребительского рынка по специальностям - тема аналитической публикации группы авторов, специалистов по геологическому образованию90. Достойно внимания с точки зрения организации высшего образования в целом то, что В.Т. Трофимов и его коллеги предлагают весьма оптимистическое разрешение кризисной ситуации, возникшей в системе подготовке геологов. За последние годы спрос на выпускников дипломированных геологов упал в 10 раз! Рассмотрим, однако, вслед за авторами ситуацию в ее последовательном развитии.

Профессия геолога органична для России, а забота о подготовке геологических кадров - традиционна. В советское время сложилась устойчивая, жесткая и вместе с тем стройная система высшего геологического образования. Подготовка дипломированных специалистов велась на геологических факультетах университетов, в геологоразведочных и нефтяных институтах, что, однако, не создавало разнобоя и ненужной конкуренции в распределении выпускников. Подготовка шла по 8 специальностям, контролировали этот процесс 3 учебно-методических объединения (соответственно по трем видам готовящих геологов вузов). Планы и программы всех вузов и факультетов были унифицированы, характерной была узкая специализация выпускников (настолько определенная, что для переориентировки требовалась бы дополнительная подготовка с аудиторной нагрузкой не менее 1000 часов, то есть примерно 9 месяцев очного обучения).

"Такая жесткая система в сочетании с существующей в стране административно-распределительной системой обладала рядом достоинств: унифицированные учебные планы и программы курсов разрабатывались ведущими специалистами страны; узкая специализация и централизованный контроль способствовали подготовке специалистов, отличающихся высоким профессиональным уровнем; практически не существовало проблемы трудоустройства молодых специалистов; потребность отрасли в квалифицированных кадрах полностью обеспечивалась в рамках госзаказа"91.

Кризис сложившейся и надежно функционирующей системы обозначился в начале 90-х годов: из 4200 выпускников каждый второй оказался невостребованным. Геологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова провел опрос через Роскомнедр и Роснефть и получил данные о ежегодной потребности в молодых специалистах еще менее утешительные, чем имел ориентировочно - не более 430 человек в год. Однако организации - потребители кадров достаточно ясно показали свою заинтересованность в существовании системы высшего геологического образования.

Проведенное исследование выявило заметные коррективы спроса по специальностям и специализациям, притом совершенно разного рода: в одних случаях - выделение новой узкой специализации внутри существующей специальности, в других - актуализацию потребности в специалистах широкого профиля (например, по всему спектру направлений в "геофизических методах поисков и разведки").

К какому же выводу пришли специалисты по высшему геологическому образованию, проанализировав сложившуюся ситуацию? На первый взгляд, было бы логичным планировать соответствующее реальному спросу сокращение числа выпускников (в десять раз). Но этот путь был исключен, ибо, по единодушному мнению, он привел бы, во-первых, к разрушению самого геологического образования в России, а во-вторых, к разрушению геологии как отрасли.

При этом учитывались и оптимистические прогнозы - о кратковременности возникшего в геологической отрасли кризиса. Общемировое снижение цен на полезные ископаемые затронуло Россию в меньшей степени, чем иные страны. А отечественные реформы из дестабилизирующего фактора вскоре должны стать креативными. Не только и не столько даже, по отечественным самооценкам, но по оценкам ведущих западных предпринимателей в области разведки и добычи полезных ископаемых, имеющих дело с Россией, процессы приватизации и увеличения инвестиций в скором времени должны привести к ситуации, когда возникнет острая нехватка российских специалистов-геологов.

Тем не менее инициативная "антикризисная" группа, разрабатывающая тактику и стратегию высшего геологического образования в России, категорически отказалась от тактики выживания, консервации, от временной психологической и иной адаптации в надежде на саморазрешение ситуации в ближайшие годы. В.Т. Трофимов и его коллеги указывают как на стратегически важный момент в выработке адекватных решений на необходимость учитывать и проецировать на нынешнюю ситуацию опыт прежних экономических кризисов. А мировой опыт свидетельствует, "что рост деловой активности, наступающий после депрессий, сопровождается глубокими структурными изменениям"92. Так после мирового экономического кризиса 20-30-х гг. и после выхода из экономической депрессии конца 70-х (связанных и с ростом цен на энергоносители) изменилась конъюнктура спроса на геологические специальности. По экспертным прогнозам, приоритетами ближайших десятилетий станут геология Мирового океана и проблема оптимизации коэффициента извлечения из недр углеводородного сырья. Кроме того, неизбежна потребность в специалистах-геологах, связанная со строительными и мелиоративными работами.