Структура и семантика именных фразеологизмов русского и узбекского языков

Л.А. Новиков сформулировал четкий критерий, позволяющий отличать внутреннюю форму от лексического и словообразовательного значения: «Значение - это то, что отражается данной лексической единицей; внутренняя форма - это то, как отражается в этой единице (в её значении) тот или иной факт действительности» [72, с. 161]. Это можно распространить и на соотношение значения и внутренней формы фразеологизмов.

Внутренняя форма фразеологических единиц усложнена вследствие того, что семантика типичных фразеологических единиц двупланова: она, как правило, включает метафорическое переосмысление поверхностной семантики, представленной лексическими компонентами словосочетания, поэтому лексический состав фразеологических единиц и их словарных дефиниций нередко коренным образом различается, например: заячья душа - робкий, трусливый человек. Для правильного понимания этой фразеологической единицы необходима пресуппозиция - знания о том, что в русском языке заяц считается символом трусости (а не быстроты движений, хитрости, способности к маскировке, что было бы вполне обоснованно). Поэтому вряд ли китаец правильно поймет русские выражения ослиное упрямство, упрямый как осел: для китайцев осел - символ трудолюбия и терпения (что справедливо).

Итак, внутренняя форма фразеологических единиц - это их внутренний образ, который создается соотнесенностью дословного, поверхностного прочтения фразеологизма и ее глубинной семантики, базирующейся на определенной пресуппозиции.

При сопоставительном анализе паремий разных языков обычно выделяются три основные группы, отражающие степень совпадения их семантической и структурной близости:

1) моноэквивалентные, с полным совпадением формы и содержания;

2) аналоги, с приблизительным совпадением содержания;

3) безэквивалентные клишированные единицы.

В первую группу входят устойчивые сочетания, пословичные изречения, полностью совпадающие в семантическом и лексико-грамматическом плане и не представляющие для обучающихся больших трудностей в освоении. Так, в обоих языках есть близкие по содержанию единицы: например, следующим русским пословицам соответствуют чрезвычайно близкие по содержанию эквиваленты узбекских паремий:

Аввал ўйла, кейин сўйла - Сначала думай, потом говори

Семь раз отмерь, один раз отрежь - Етти ўлчаб бир кес

Бали? бошидан сасийди - Рыба гниёт с головы

Глаза боятся, а руки делают - Кўз ?ўр?о?, ?ўл ботир

Ученье - свет, а неученье - тьма - Илм - ёру?лик, илмсизлик - ?орон?улик

Ситуативное функциональное использование приведенных паремиологических единиц совпадает в узбекском и в русском языках. Однако в аспекте грамматического строения, тонкостей передачи внутренней формы только одна пара (первая из приведенных) может рассматриваться как полностью эквивалентная. По структуре и семантике максимально совпадают также следующие две пары паремий, однако в грамматическом оформлении пары Бали? асийди - Рыба гниёт с головы сказывается различие падежных систем двух языков: исходный падеж узбекского языка (бошидан) семантически не вполне соответствует русской предложно-падежной конструкции с головы (больше подошло бы сочетание от головы). В русской паремии просматривается эллиптически опущенная глагольная форма начиная, что создает особенности внутренних форм обеих паремий.

Даже максимально совпадающая по структуре и семантике пара Семь раз отмерь, один раз отрежь - Етти ўлчаб бир кес отличается по отношению к каждому языку тонкими и существенными различиями. В узбекском языке кратность действия передается непосредственно числительными, а в русском языке для выражения кратности используется существительное раз. Значит, семантика числительных в русском языке более абстрактна, чем в узбекском языке, если для выражения кратности числительным нужна семантическая субстантивная опора.

В других случаях различия между условно эквивалентными паремиями двух языков более существенны. В паре Глаза боятся, а руки делают - Кўз ?ўр?о?, ?ўл ботир русская паремия оформлена как процессуальная, глагольная, а узбекская - как чисто именная, причем в первой части характеризующий компонент является прилагательным (?ўр?о? -трусливый), а во второй - существительным (ботир - богатырь).

Однако на этом различия не закачиваются: существенно, что в русском языке оба существительных стоят во множественном числе (которое скорее обозначает в данном случае парность соматизмов), а в узбекском - в единственном числе, так как множ. число не обязательно в узбекском языке при обозначении реальной множественности. Если бы мы захотели точнее перевести узбекскую пословицу, то получили бы примерно такой перевод: Глаз труслив, рука - богатырь, или Глаза трусливы, руки богатыри.

Разумеется, эти особенности не могут не сказаться на тонкостях внутренней формы, внутреннего образа паремий. При наличии единого семантического стержня, единой моральной установки (Не бойся трудностей, смело берись за дело), узбекская паремия, если так можно выразиться, более оптимистична, она утверждает мощь человеческих рук (как символа всякого, не обязательно физического труда). Русская же паремия обобщает предшествующий опыт.

В следующей паре не совпадает полностью ключевое слово паремий: илм - это скорее не ученье как процесс, а наука, знание как результат; существенно также, что характеризующие слова оформляются как подчеркнуто абстрактные, через суффикс -лик. Тем не менее внутренние формы обеих паремий, их пресуппозиция, этическая установка (Учись!) очень близки.

По нашим наблюдениям, полная эквивалентность паремий, по крайней мере по отношению к неродственным разносистемным языкам, встречается крайне редко. Причинами эквивалентности обычно служит заимствование (с последующим калькированием) паремий.

Основу формирования образности в этой группе фразеологических единиц составляют наиболее типичные явления окружающей действительности, а они, эти явления, представляют общее видение мира, общую языковую образность, которая во многих языках - как родственных, так и неродственных - совпадает.

Ко второй группе по степени сложности относятся устойчивые единицы, имеющие в русском и узбекском языках эквиваленты в плане содержания, но абсолютно различные по своей образности, то есть это такие фразеологизмы, пословичные изречения, в которых одна и та же мысль выражается по-разному, которые имеют тот же смысл, то же соотношение объектов, но сами эти объекты и лексический набор в них во многом различны, хотя структурно (синтаксически) они и соотнесены. Единицы данной группы отражают психологию народа, его традиции, быт и культуру.

Ещё примеры: «Бир кала яхши, икки кала ундан ?ам яхши» (дословный перевод: «Одна голова хорошо, а две головы ещё лучше») эквивалентно русской пословице «Ум хорошо, а два лучше; «?арс икки ?ўлдан чи?ади» эквивалентно русскому выражению «Рука руку моет, и обе белы бывают»; «Ой тунда керак, а?л кунда керак» (дословный перевод: «Луна по ночам нужна, а ум нужен повседневно») эквивалентно русской пословице «Красота приглядится, ум пригодится»; «Бошингга ?илич келса ?ам, тў?ри сўзла» - «Хлеб - соль ешь, а правду режь»; и другие.

Совпадение внутренней формы однотипных фразеологических единиц - вполне возможная ситуация, отражающая общую основу этнических картин мира. Таких фразеологических единиц немало в русском и узбекском языках, например:

Сари? матбуот - желтая пресса (и в русском, и в узбекском языках данные фразеологических единиц - фразеологические кальки);

О? юзли - Белое лицо (красивое).

Максимально совпадают по структуре фразеологические единицы, отражающие международный фразеологический фонд, например:

Двуликий Янус - иккиюзли Янус

Дамоклов меч - Дамокл ?иличи

Танталовы муки (муки Тантала) - Тантал азоблари

Ноев ковчег - Ну? кемаси

Буриданов осёл - Буридан эшаги

Авгиевы конюшни - Авгий отхоналари

Ариаднина нить - Ариадна ипи

Прокрустово ложе - Прокруст тўшаги

Прометеев огонь - Прометей олови

Ахиллесова пята - Ахилл товони

Лукуллов пир - Лукулл базми

Гордиев узел - Гордий тугуни

Геркулесовы столбы (столпы) - Геркулес устунлари - крайний предел, граница чего-либо; крайность в чем-либо.

Валаамова ослица - Валаам эшаги

Варфоломеевская ночь - Варфоломей кечаси

Пиррова победа - Пирр ?алабаси

Египетская казнь - Египет ?атли

Аттическая соль - Аттика тузи

Панургово стадо - Панург подаси

Сизифов труд - Сизиф ме?нати

Эзоповский (Эзопов) язык - Эзоп тили

Каинова печать - Коин там?аси

Вавилонская блудница - Вавилон бузу?иси

Ящик Пандоры - Пандора ?утиси

Колумбово яйцо - Колумб тухуми - Остроумное решение трудной задачи, неожиданно простой и смелый выход из затруднительного положения

Троянский конь - Троя оти

Вавилонское столпотворение - Вавилон оломони - Полная неразбериха, беспорядок, путаница; шум, гам, суматоха.

Яблоко раздора - адоват олмаси

Крокодиловы слезы - шайтон йиги

Кот в мешке - сирли наров

Зеленая улица - очи? йўл, тўла имконият

Зеленый свет - йўл очи?

Общий язык - умумий тил

Воздушные замки - пуч хаёллар

Первая скрипка - асосий адам

Ср. также: Ичи (дили, к?нгли, юраги) ?ора - черная душа, сердце (завистливое). И для русского, и для узбекского языков характерна в целом положительная символика белого цвета и отрицательная - черного. Ср. однако: О? билак - белоручка (Белые ручки чужие труды любят). Дословно: белое запястье. При полной объективности анатомического членения в качестве мотивационной базы фразеологических единиц в русском и узбекском языках выбираются разные соматизмы.

Ярко идиоматичной является для русских внутренняя форма фразеологизмов узбекского языка ?ора совук (дословно: черный холод); ср. также бахти ?ора (несчастный, злосчастный); ?ора юрак одам (завистливый человек, зложелатель).

Ср. фразеологическую единицу сари? ча?алик (ча?ага арзимайдиган) - ничего не стоящий, дешевый, низкий, включающую прилагательное со значением цвета - желтый. Употребление приведенных цветовых прилагательных в несвойственных русскому языку сочетаниях отражает специфические препозиционные смыслы, характерны для узбекского языка, поэтому внутренняя форма приведенных фразеологических единиц является для русского языка алломорфной, идиоматичной.

Многочисленны примеры узбекских фразеологизмов, которым в русском языке соответствуют отдельные лексемы или свободные словосочетания, например:

Аёлманд киши - обремененный семьей мужчина

Бахти ?ора - несчастный человек (дословно: черное счастье)

Ба?ри бутун - везунчик, счастливец (дословно: целая душа)

Бели ба?увват - богач, толстосум, зажиточный человек (дословно: мощная поясница)

Бетга чопар - наглый человек (дословно: бежит на лицо)

Бети йў? - наглый человек (дословно: без лица)

Бурни ?ўвадек - с большим носом (дословно: как кува //сосуд)

Нередко совпадает внутренняя форма фразеологических единиц терминологического характера, например:

железная дорога - темир йўл

личный состав - шахсий таркиб

пассивный сервер - пассив сервери,

местный терминал - махали терминал,

программные файлы - дастурий файллар.

При переводе с одного языка на другой нередко искажается специфика образных компонентов, на которых и держится вся семантика и обобщенная мысль клишированной единицы. Происходит в некоторой степени потеря информации за счёт экспрессивности и образности выражений. Соответствие паремий (по концептуальному содержанию, логике отношений, этической оценке) отнюдь не означает совпадения их внутренней формы, образа, заложенного в основу метафоры, которая обычно является организующим началом семантики паремии, использования тех или иных разрядов лексики при метафорическом переключении. Напротив, подавляющее большинство паремий русского и узбекского языков значительно расходятся, убедительно демонстрируя различие языковых картин мира двух языков.

Например, единство мужа и жены в узбекском языке поэтически реализуется через крылья птицы: Эр-хотин - куш канот, дословно: «Муж-жена - крылья птицы», причем узбекский язык предоставляет для выражения единства мужа и жены способ парной номинации. В узбекской пословице нет и намека на отрицательную ироническую коннотацию русской паремии, связанную с употреблением крайне негативной для христиан лексемы сатана (одно из названий дьявола), правда, смягченной употреблением в женском роде (одна сатана). А ведь с этой коннотацией связана пресуппозиция употребления данной паремии в ситуациях, когда супругам приходиться покрывать друг друга в сомнительных ситуациях либо закрывать глаза на недостатки друг друга.

В узбекской паремии «Ёмон хотин - жон заволи» заключен чрезвычайно яркий образ, поскольку лексема жон является многозначной («душа, дух, человек»), и наличие плохой жены может интерпретироваться как гибель души и жизни.

В семантико-коннотативном плане клишированные единицы двух языков обнаруживают много сходного, но наблюдаются несовпадения на уровне моделей компонентного и образного содержания. У всех народов имеется общечеловеческое осмысление бытия, которое представляется нам как универсальность «в принципе», а конкретно языковое воплощение этой универсальности у каждой нации чаще своеобразно, что иногда препятствует в достижении сути фразеологии и паремиологии других языков.

Выводы по главе 2

Русский и узбекский языки являются языками генетически неродственными и типологически контрастными: русский язык относится к славянским языкам (восточнославянским); он является языком флективного (фузионного) типа с детерминантой (ведущей типологической тенденцией структуры данного языка) «максимальное использование многозначных аффиксов», в то же время следует отметить в его строе нарастание явлений аналитизма и частично агглютинации.

Максимально контрастирующими в русском и узбеком языках являются категории рода, одушевленности / неодушевленности, лица-нелица, принадлежности, более четкое грамматикализованное выражение находит в узбекском языке категория детерминативности, по способам выражения тесно связанная с категорий принадлежности.

В области имен прилагательных основной чертой контраста узбекского языка является неизменяемость прилагательных, менее контрастная, чем в русском языке противопоставленность прилагательных и существительных.

Различие в наборе грамматических категорий русского и узбекского языков проецируется на различия в наборе словообразовательных категорий, что также в определенной мере влияет на структуру и семантику фразеологических единиц.

На синтаксическом уровне своеобразие узбекского языка проявляется прежде всего в более строгом порядке слов, наличии изафетных конструкций и практическом отсутствии безличных предложений. Для русского языка характерны вариантность глагольного управления, согласования в числе и роде, многообразие односоставных предложений. Наиболее распространенными в русском языке являются глагольные, субстантивные, адъективные и наречные фразеологизмы, однако только глагольные и субстантивные фразеологические единицы последовательно выделяются и по структурному, и по функциональному основаниям, т.е. являются изоморфными словосочетаниями. Специфика грамматических систем русского и узбекского языков в полной мере проявляется не только в частеречной и структурной организации фразеологизмов, но и в тонких оттенках их семантики.

Наречные (адвербиальные) и адъективные фразеологические единицы - это неизоморфные словосочетания, соотносимые с наречиями и прилагательными только по функциональному признаку, т.е. по синтаксической функции, по позиции, которую они занимают, будучи включенными в предложение. По нашим наблюдениям, в узбекском языке адвербиальные и наречные фразеологические единицы отсутствуют.

В функционально-семантическом аспекте и в русском, и в узбекском языках важную роль играют отнумеральные фразеологические единицы, однако наличие особого класса нумеральных фразеологических единиц проблематично: только немногие фразеологизмы, включающие имена числительные, сохраняют количественную семантику. Большая часть фразеологизмов, включающих имена числительные, распределяется между глагольными и субстантивными фразеологическими единицами.

По структуре фразеологизмы, имеющие форму словосочетания, делятся на бинарные и многочленные. По нашим наблюдениям, фразеологические единицы узбекского языка чаще имеют многочленную структуру.

Среди пропозициональных фразеологических единиц узбекского языка преобладают единицы, имеющие структуру двусоставного предложения, что полностью соответствует тенденции четкого, расчлененного выражения мысли, характерного для агглютинативных языков.

Можно выделить следующие базовые разряды фразеологических единиц, связанные с жизнедеятельностью человека, его характеристикой в аспекте трудовой деятельности, интеллектуальными и моральными качествами и т.д.

1. Фразеологические единицы, относящиеся к временным характеристикам, в том числе и к возрасту, например: глубокий старик, .

2. Фразеологические единицы, относящиеся к выражению количественных отношений, меры, степени и т.д.

3. Фразеологические единицы, характеризующие трудовую деятельность человека, его быт, семью, достаток и т.д.

4. Фразеологические единицы, характеризующие человека со стороны его физических особенностей.

5. Фразеологические единицы, характеризующие человека со стороны его интеллектуальных особенностей.

6. Фразеологические единицы, характеризующие человека со стороны его психических особенностей и эмоциональных состояний.

Каждая семантическая группа может быть разбита на множество подгрупп, например, в третьей группе может быть выделена подгруппа «брак, семья», которая в каждом языке представлена множеством фразеологических единиц.

Чрезвычайно существенным в семантическом аспекте является понятие внутренней формы фразеологических единиц - это их внутренний образ, который создается соотнесенностью дословного, поверхностного прочтения фразеологической единицы и ее глубинной семантики, базирующейся на определенной пресуппозиции.

Внутренняя форма фразеологических единиц усложнена вследствие того, что семантика типичных фразеологизмов двупланова: она, как правило, включает метафорическое переосмысление поверхностной семантики, представленной лексическими компонентами словосочетания, поэтому лексический состав фразеологических единиц и их словарных дефиниций нередко коренным образом различается.

Пресуппозиция - это в целом лингвистическая компетенция человека, его интеллектуальный и духовный багаж. Это понятие чрезвычайно важно и для понимания фразеологических единиц, и для их семантизации, так как большая часть фразеологизмов (особенно идиомы) содержат намек на определенную пресуппозицию. Без должного уровня пресуппозиции возможно буквальное прочтение фразеологизма, что нередко бывает с детьми, только осваивающими родной язык, или при изучении иностранного языка.

Важно также определение соотношения внутренней формы и мотивированности значения фразеологизма.

Глава 3. Методика преподавания эквивалентности паремий русского и узбекского языков

1. Критерии эквивалентности паремий

При сопоставительном анализе паремий разных языков обычно выделяются три основные группы, отражающие степень совпадения их семантической и структурной близости:

1) моноэквивалентные, с полным совпадением формы и содержания;

2) аналоги, с приблизительным совпадением содержания;

3) Безэквивалентные, т.е. не имеющие ни структурно-семантических эквивалентов, ни аналогов в сопоставляемом языке.

В первую группу входят устойчивые сочетания, пословичные изречения, полностью совпадающие в семантическом и лексико-грамматическом плане и не представляющие для обучающихся больших трудностей в освоении. Так, в обоих языках есть близкие по содержанию единицы: например, следующим русским пословицам соответствуют чрезвычайно близкие по содержанию эквиваленты узбекских паремий. В.Г. Гак по отношению к содержательной стороне фразеологизмов выделяет «два типа межъязыковых расхождений: а) в одном из языков могут быть фразеологические единицы, значения которых в другом языке не представлены… б) некое значение представлено в семантической системе обоих языков, но в одном из них оно выражается лексически, одним словом, в другом - фразеологически… в) сходные по внешней форме фразеологические единицы могут расходиться по внешней образности…» Гак 1977, с. 202-203 Гак В. Г. Сравнительная типология французского и русского языков. - Л.: Просвещение, 1977. - 320 с..

Однако степень эквивалентности фразеологических единиц определяется и контрастами в грамматических системах разных языков, и спецификой языковой картины мира, которая складывается в течение веков в соответствии с историческим процессом становления данной нации и несет в себе отпечатки историко-культурных, географических и других экстралингвистических факторов, в то же время она в значительной мере зависит от типа языка. «В собственно языковом плане языковая картина мира обеспечивается взаимодействием всех ярусов языка, однако особую роль в этом играют лексический и фразеологический ярусы. Своеобразие сравниваемых языков проявляется в том, что фразеологические единицы, отражающие сходные понятия, соотносятся с разными символическими стереотипами (например, в русском языке с царем в голове, без царя в голове, мякинная голова - в узбекском мияси жойида, мияси ищлайди, акли расо, акли салим)» Халикова М.К. Фразеология как форма отражения национального менталитета в языковой картине мира (на материале русского и узбекского языков).: Автореф. дисс… канд. филолог. наук - Ташкент, 1999. - С. 22..

В пословицах и поговорках всех народов много общего и в том, что они превозносят, и в том, что они порицают, при этом речь не идет о заимствовании. Фразеологизмы рассматриваются как структурно-моделируемые единицы, обладающие семантическим фоном, который представляет собой культурно-языковое явление, совокупность всех относимых к фразеологическим единицам сведений, имеющихся в массовом обыденном сознании носителей языка. При общности логического строя (структуры) мышления мыслительная деятельность на базе конкретных языков (казахского агглютинативного и русского флективного) порождает определенные различия во внутренней организации мысли, что сказывается, в частности, на структуре и семантике глагольных фразеологизмов.

Фразеологические единицы рассматриваются также как формы и способы существования языкового сознания (модели сознания). Общие культурологические константы наполняются разным содержанием в рамках этнических картин мира.

Содержание фразеологической единицей - «пересечение двух составляющих: исторической наполняемости фразеологизма и современного понимания его образа. Первый компонент хранит информацию о былых предметах, объектах, явлениях, а второй представляет актуальное зачастую ошибочное мнение насчет образа фразеологизма. В этой связи, историческая мотивация семантики фразеологизма вскрывает, как правило, изначальный образ как способ организации целостного значения фразеологизма, а синхронная мотивация носит по существу характер разъяснения особенностей значения и употребления фразеологизма, помогает выяснить правильную форму записи заголовочных единиц, их толкование, сочетаемость, прагматическую, стилистическую характеристики. Отсюда возникает множественность мотиваций значения одного и того же образа, поскольку вскрытие этимона фразеологической единицы сопряжено с субъективным фактором исследования этой области» Василенко А. П. Аспекты семантики фразеологизмов(на материале русского и французского языков). Автореф. дисс… докт. филолог. Орел, 2011. - С. 11. .

Различие переводов фразеологизмов и паремиологических единиц кроется в различиях системы образов и ценности фразеологических единиц каждого народа, в индивидуально-авторской трактовке произведения.

Языковая картина мира определяется разными лингвистами по-разному, в зависимости от акцента на общеязыковую или идиоэтническую составляющую картины мира. Например, В.Н.Телия так определяет языковую картину мира: «Это неизбежный для мыслительно-языковой деятельности продукт сознания, который возникает в результате взаимодействия мышления, действительности и языка как средства выражения мыслей о мире в актах коммуникаций» Телия В. Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. - М.: Наука, 1988. - С. 179. Это определение нацелено на выявление взаимодействия действительности, мышления и языка для любого этноса и любого языка при формировании языковой картины мира, на общечеловеческую основу языковой картины мира. Падучева, очевидно, в соответствии с со сходными теоретическими установками, рассматривает область когнитивного как глубинное, надъязыковое Падучева 2004, с. 16. Нам ближе та теория концептов, которая рассматривает их как сгустки национально-культурных смыслов, «ячейки культуры» (Ю.Д. Степанов). Этому соответствует, на наш взгляд, теория прототипов, теория естественных языковых категорий Лакофф 1988; Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. - М.: Языки русской культуры , 2001. - 272 с..

По мнению Масловой, способы концептуализации мира, свойственные языку, отчасти универсальны, отчасти национально специфичны. И теоретические исследования, и изучение частных языковых картин мира все более убедительно подтверждают, что языковая картина мира - это исторически сложившаяся в обыденном сознании данного коллектива и отраженная в языке совокупность представлений о мире, определенный способ концептуализации действительности4Апресян Ю. Д. Исследования по семантике и лексикографии. Избранные труды. - М.: Языки славянских культур, 2009. - Т. I: Парадигматика. - 568 с.. Это определение может быть уточнено в следующем аспекте: языковая картина мира - это не совокупность, а определенная система представлений о мире, поскольку гумбольдтовская идея антропоцентричности языка не отвергает, а делает полнокровной идею языка как системно-структурного образования. По сути современная научная полемика по преобладанию универсального и национально-специфического в языковой картине мира продолжает исследования ХIХ - первой половины ХХ вв. Как справедливо подчеркивает В.П. Даниленко, в учении Гумбольдта «гармонично уживаются две тенденции - универсалологическая и идиоэтническая. Они фигурируют и у Э. Сепира, хотя у него, в отличие от В. Гумбольдта, последняя из указанных тенденций со временем чуть ли не полностью вытеснила первую. Идиоэтнизм со временем настолько возобладал у Э. Сепира над универсалологизмом, что, в конечном счете, он и составил методологическую основу для гипотезы лингвистической относительности» Даниленко 2000, с. 3-4. По нашему мнению, проблема непосредственного воздействия цвета на внутреннюю, психическую жизнь человека в основном относится к универсалологической составляющей языковой картины мира этнических языков, а проблема символизации цвета - к идиоэтнической составляющей.

Именно специфическое, контрастное для разных языков мира выявляет в своих исследованиях Уорф Б., недаром у него зарождается идея необходимости, наряду со сравнительным языкознанием, «противопоставительного» языкознания, т.е. контрастивной лингвистики.

Сепир Э. дает по сути общую формулу лингвистической относительности: «Мы видим, слышим и вообще воспринимаем мир так, а не иначе, главным образом благодаря тому, что наш мир при его интерпретации предопределяется языковыми привычками нашего общества»2Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. - М.: Прогресс, 1993. - С. 261..

По мнению В.П. Даниленко, «ошибочность авторов гипотезы лингвистической относительности состояла не в том, что они выдвинули полностью неверный лозунг о руководящей роли языка в познании, а в том, что они эту роль явно преувеличивали. Это выразилось в том, что язык они превратили в некий котел, в котором только и может перевариваться интеллектуальная пища. Но все дело в том, что она может перевариваться и за пределами языка» Даниленко 1999, с. 175.

Последнее утверждение Даниленко В.П., на наш взгляд, нуждается в уточнении. Действительно, еще В. фон Гумбольдт настаивал на существовании дословесных, не оформленных еще через языковую форму понятий, но оформление мысли, передача мысли возможны только через языковую форму, причем это касается и всех отраслей наук, всех формализованных языков отдельных отраслей знания. Можно согласиться с фундаментальным положением самого известного неогумбольдтианца, Вайсгербера Л.: «Возможность родного языка состоит в том, что он содержит в своих понятиях определенную картину мира и передается всем членам данного языкового сообщества».

По словам знаменитого философа Лосева А.Ф. «слово и, в частности, имя, есть необходимый результат мысли, и только в нем мысль достигает своего высшего напряжения и значения». Значит, нечто, получившее свою номинацию, особенно в предшествующие этапы развития языка, есть познанное, отражающее исторический опыт человечества, могущее служить для говорящего на этом языке ориентиром в окружающем мире.

С проблемой эквивалентности паремий связаны две их существенные характеристики: степень идиоматичности и специфика внутренней формы.

Внутренняя форма фразеологических единиц усложнена вследствие того, что семантика типичных фразеологических единиц двупланова: она, как правило, включает метафорическое переосмысление поверхностной семантики, представленной лексическими компонентами словосочетания, поэтому лексический состав фразеологических единиц и их словарных дефиниций нередко коренным образом различаются, например: заячья душа - робкий, трусливый человек. Для правильного понимания этой фразеологической единицы необходима пресуппозиция - знания о том, что в русском языке заяц считается символом трусости (а быстроты движений, хитрости, способности к маскировке, что было бы вполне обоснованно). Поэтому вряд ли китаец правильно поймет русские выражения ослиное упрямство, упрямый как осел: для китайцев осел - символ трудолюбия и терпения (что справедливо).

Итак, внутренняя форма фразеологических единиц - это их внутренний образ, который создается соотнесенностью дословного, поверхностного прочтения фразеологической единицы и ее глубинной семантики, базирующейся на определенной пресуппозиции. Чем более «закрытой», немотивированной является внутренняя форма, тем более она идиоматична. Чем более прозрачной, ясной, мотивированной, объяснимой является внутренняя форма, тем ниже степень идиоматичности паремии. Понятно, что эквивалентность возможна для фразеологических единиц с прозрачной, понятной внутренней формой.

Следует различать семантическую, лексическую и структурную эквивалентность. Совпадение всех трех видов эквивалентности - крайне редкий случай, например, Аввал ўйла, кейин сўйла - Сначала думай, потом говори.

Узбекское изречение Икки кемага оё? кўйсанг, чўкиб ўласан (дословный перевод: «Ступишь ногами на две лодки - утонешь») эквивалентно русской пословице «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь». Общий смысл этих изречений: «Нельзя браться одновременно за несколько дел; кто преследует несколько целей, в результате не одной не достигнет». При образном различии данные единицы тождественны семантически и, частично, структурно, однако по лексическому наполнению параллелизм отсутствует. Эти единицы можно рассматривать как семантические аналоги.

Узбекская паремия Етти ёшгача бола ердан калтак ейди (До семи лет ребёнок получает побои от земли) является безэквивалентной по отношению к русскому языку, так как не имеет ни структурно-семантических эквивалентов, ни аналогов.

Различие между набором и содержанием фразеологических единиц у двух народов обусловлено психолингвистическими факторами, а различие между оригиналом фразеологической единицы и ее переводом - индивидуально-авторским мастерством и пониманием произведения переводчиком. Фразеологизмы, будучи эстетически релевантными для индивидуально-художественной системы писателя, выступают в его произведениях одновременно как элементы формы и содержания. Но если к народным фразеологизмам зачастую еще можно подобрать эквивалент, то к индивидуально-авторским это сделать гораздо сложнее.

2. Уровень знаний и умений студентов 1 курса по сопоставительной фразеологии «Эквивалентность паремий русского и узбекского языков» (констатирующий эксперимент)

Наиболее благоприятные условия для развития образной и выразительной речи студентов создаются в процессе работы над паремиями, так как изучение паремий каждого народа обогащает не только языковой опыт, но и духовный мир человека. При этом сопоставление фразеологических единиц способствует глубокому постижению их семантики, что создаёт предпосылки для активного введения усвоенных выражений в собственную речь. Это особо значимо в процессе обучения узбекскому и русскому языкам студентов.

Практика обучения всё ещё остро нуждается в конкретных рекомендациях по введению паремий в речь студентов. Недостаточно методических работ по сопоставительному анализу фразеологизмов, пословиц и поговорок в виде систем упражнений, способствующих обогащению речи. Такие упражнения должны быть основаны на положениях лингводидактики о единой лексико-фразеологической системе каждого из языков и о необходимости изучения русской и узбекской фразеологии и паремии в трёх аспектах: системном, функциональном и сопоставительном.

Теоретическое и практическое знание паремий способствует систематизации знаний студентов о единой лексико-фразеологической системе узбекского и русского языков, ориентации в выборе необходимых в речи устойчивых выражений. Кроме того, необходимо учитывать, что у обучающихся осуществляется перенос представлений из одного языка в другой. Таким образом, системный подход неразрывно связан с такими аспектами изучения, как функциональный и сопоставительный.

Принцип сопоставительной подачи фразеологических единиц сложен, так как необходимо учитывать характер межъязыковой интерференции на уровне семантики, структуры, грамматической природы фразеологизмов, пословиц и поговорок, их стилистической функции.

Мы считаем, что сопоставление именных фразеологических единиц двух неродственных языков представляет определённый методический и научный интерес.

Сопоставительная подача фразеологических и паремиологических единиц, их анализ и толкование повысят интерес учащихся к овладению материалом, так как через призму родного языка и родной культуры они постоянно постигают культуру носителей неродного языка. В зеркале сопоставления могут быть видны сходства и различия узбекских и русских именных фразеологических единиц, возможные эквиваленты и аналогии двух языков. Такое сопоставление, на наш взгляд, обогатит знания студентов, активизирует их познавательную деятельность.

Для выявления уровня владения студентами фразеологическим богатством русского языка и понимания особенностей трансформации фразеологизмов, нами был проведен констатирующий эксперимент. Эксперимент проводился в ТГПУ им. Низами в группе 102 . В нем принимали участие 20 студентов. Констатирующий эксперимент включал четыре задания, оформленные на карточках.

Задание 1.

Дайте дословный перевод узбекских паремий, и определить внутреннюю форму узбекских и русских паремий

Хотинсиз уй - богбонсиз бог. - Без хозяйки дом - сирота.

Ёмон хотин - жон заволи. - Злая баба в дому - хуже чёрта в лесу.

Эр-хотин - куш канот - Муж и жена - одна сатана.

Задание 2.

Проведите сопоставительный анализ приведённых ниже русских и узбекских фразеологических единиц; выделите их сходства или различия на семантическом, лексико-грамматическом уровне, на уровне образности и ситуации употребления; придумайте ситуации, в которых можно было бы употребить данные выражения.

Как дважды два - ?озо?нинг тў??из пулидай, Беш ?ўлдай; Как две капли - Бир олманинг икки палласидай; Бир мири ?аён, уч мири зиён - Пользы на пятак, убытку на пятнадцать.

Задание 3.

Определите исходный фразеологизм, который автор использовал для создания каламбура. Как вы думаете, за счет чего в данных выражениях достигается эффект комического?

Работа не сайгак, за бархан не убежит.

Не зная броду - не вытащишь и рыбку из пруда.

Пьеса наделала много шуму: во всех ее действиях стреляли.

Задание 4.

Найдите в тексте фразеологический оборот или выражение, похожее на него. Укажите языковую форму данного фразеологизма. Каково его значение?

"Трагедия Сизифа еще и в том, что работа у него была не сдельная, я бы даже сказал, бесплатная. Но ведь я знаю многих людей, которым поручены отнюдь не сизифовы обязанности и при этом они получают зарплату. Ну, разве нельзя, хотя бы в силу этого, работать подобросовестней". "Известия".

Цель задания №1 - выявить насколько правильно могут студенты дать дословный перевод, определить, совпадает ли внутренняя форма (образная основа) узбекских и русских паремий, за счет чего достигается расхождение внутренних форм приведенных единиц, какой тип эквивалентности наблюдается по отношению к каждой паре паремий

Были получены следующие результаты:

Проверяемые умения	Выполнили задание (%)	Не выполнили задание (%)
дать дословный перевод	67%	33%
определить внутреннюю форму	71%	29%
тип эквивалентности	63%	37%

Результаты данного задания позволяют констатировать, что большинство студентов хорошо понимают данную паремию и дают правильный дословный перевод, включая его в контекст. Студенты показали высокий уровень умения находить и тип эквивалентности паремии:

1) моноэквивалентные, с полным совпадением формы и содержания;

2) аналоги, с приблизительным совпадением содержания;

3) Безэквивалентные, т.е. не имеющие ни структурно-семантических эквивалентов, ни аналогов в сопоставляемом языке

Нужно отметить, что студенты были предупреждены о трех видах ошибок: расширение лексического состава фразеологизма, искажение грамматической формы (неправильное употребление предлога) и замена одного из компонентов фразеологизма. Легче всего студенты распознавали расширение состава, т.к. этот вид ошибки заметно изменяет внешнюю форму фразеологического оборота.

Целью задания №2 - провести сопоставительный анализ приведённых ниже русских и узбекских фразеологических единиц; выделить их сходства или различия на семантическом, лексико-грамматическом уровне.

При проведении задания были получены следующие результаты:
Проверяемые умения	Выполнили задание (%)	Не выполнили задание (%)
сопоставительный анализ приведённых ниже русских и узбекских фразеологических единиц	54%	46%
сходства или различия на семантическом, лексико-грамматическом уровне	60%	40%

Основу формирования образности в этой группе фразеологических единиц составляют наиболее типичные явления окружающей действительности, а они, эти явления, представляют общее видение мира, общую языковую образность, которая во многих языках - как родственных, так и неродственных - совпадает.

Практическая работа с данной группой изречений проводится путём дословного перевода, после которого уточняется идиоматическое значение русских единиц. В случае затруднения возможно толкование фразеологических единиц преподавателем или обращение к фразеологическим словарям или словарям пословиц и поговорок

При проведении задания были получены следующие результаты:
Проверяемые умения	Выполнили задание (%)	Не выполнили задание (%)
Определять исходную ФЕ	82%	18%
Определять средства достижения комического эффекта	55%	45%

Цель задания №3 - определить умение находить исходный фразеологизм, посмотреть навыки лингвистического анализа текста.

Большинство студентов смогли определить исходные выражения. Менее активно студенты выявляли средства, с помощью которых достигался эффект комического. Многие студенты смогли определить, когда эффект комического образуется за счет изменения формы фразеологизма (в первом случае комический эффект создается путем замены традиционных русских слов иноязычными, а во втором - при помощи объединения двух пословиц). Затруднения возникли в случае, когда эффект комического достигался за счет употребления фразеологизма в качестве свободного сочетания слов.

Целью задания №4 было определение умения находить трансформированный фразеологизм, видеть «осколки» ФЕ в тексте, определять лексическое значение фразеологизма.

При проведении задания были получены следующие результаты: Проверяемые умения Выполнили задание (%) Не выполнили задание (%) Находить трансформированную ФЕ в тексте 36% 64% Определять исходную ФЕ 18% 72% Определять ЛЗ фразеологизма 22% 78%

Большинство студентов смогли определить присутствие фразеологизма в тексте и выделили выражение сизифовы обязанности. Однако не все смогли ответить, как выглядит исходная фразеологическая единица и пояснить, какое значение она имеет. Студенты толковали лексическое значение фразеологизма, как напрасный труд, тяжелый труд. Было дано неправильное толкование данного выражения - неоплачиваемая работа. Это связано с тем, что данное выражение не входит в активный словарный запас студентов, а также с непониманием лексического значения фразеологизма. Итоги данного задания подтверждают результаты анализа учебной литературы, в которой, как мы выяснили, практически отсутствует информация об авторских преобразованиях фразеологизмов.

Анализируя результаты констатирующего эксперимента, можно сделать следующие выводы:

1. Общий уровень фразеологической грамотности студентов является достаточно низким. Студенты редко используют фразеологические обороты в устной и письменной речи.

2. Большинство студентов сумели распознать структурную трансформацию фразеологизмов, но лишь немногие определили трансформацию семантическую.

3. Многие студенты узнают трансформированный фразеологический оборот в контексте, однако не всегда умеют находить исходный фразеологизм.

4. Если студенты понимают лексическое значение фразеологизма, они легко подбирают к нему синонимы и включают в контекст. Синонимы, однако, являются однотипными, что связано с бедностью фразеологического запаса.

5. Студенты испытывают затруднения при работе с трансформированными фразеологизмами, плохо понимают цели авторских преобразований фразеологических единиц, что говорит о слабом владении лингвистическим анализом текста, незнании роли фразеологических оборотов в тексте, неумении определять художественный замысел.

Выводы по главе 3

Преподавание фразеологии в средней школе составляет значительные связано со значит трудностями в следствии идеоматичности большинства фразеологизмов , специфики их внутренней формы в разных языках. Особенно сложным является адекватное усвоение паремий русского языка в узбекской школе и соответственно паремий узбекского языка в русской школе.

Соответствие паремий (по концептуальному содержанию, логике отношений, этической оценке) отнюдь не означает совпадения их внутренней формы, образа, заложенного в основу метафоры, которая обычно является организующим началом семантики паремии, использования тех или иных разрядов лексики при метафорическом переключении. Напротив, подавляющее большинство паремий русского и узбекского языков значительно расходятся, убедительно демонстрируя различие языковых картин мира двух языков.

При переводе с одного языка на другой нередко искажается специфика образных компонентов, на которых и держится вся семантика и обобщенная мысль клишированной единицы. Происходит в некоторой степени потеря информации за счёт экспрессивности и образности выражений.

По нашим наблюдениям, полная эквивалентность паремий, по крайней мере, по отношению к неродственным разносистемным языкам, встречается крайне редко.

Констатирующий эксперимент показал, что сопоставительная подача фразеологических и паремиологических единиц, их анализ и толкование повысят интерес учащихся к овладению материалом, так как через призму родного языка и родной культуры они постоянно постигают культуру носителей неродного языка. В зеркале сопоставления могут быть видны сходства и различия узбекских и русских именных фразеологических единиц, возможные эквиваленты и аналогии двух языков. Такое сопоставление, на наш взгляд, обогатит знания студентов, активизирует их познавательную деятельность.

Для полноценного усвоения паремий чужого языка необходимо сочетание дословного перевода и привлечения паремий родного языка, а также работа с синонимическими и фразеологическими учебными словарями.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

С нашей точки зрения, фразеология, бесспорно, должна выделяться как языковой уровень, поскольку фразеологизм по структуре, семантике и функционированию сочетает признаки словосочетания и лексемы, но не сводится ни к одной из этих единиц.

На периферии фразеологических систем могут рассматриваться и пропозициональные устойчивые единицы, в том числе и паремии.

Русский и узбекский языки являются языками генетически неродственными и типологически контрастными: русский язык относится к славянским языкам (восточнославянским); он является языком флективного (фузионного) типа с детерминантой (ведущей типологической тенденцией структуры данного языка) «максимальное использование многозначных аффиксов», в то же время следует отметить в его строе нарастание явлений аналитизма и частично агглютинации.

На синтаксическом уровне своеобразие узбекского языка проявляется прежде всего в более строгом порядке слов, наличии изафетных конструкций и практическом отсутствии безличных предложений. Для русского языка характерны вариантность глагольного управления, согласования в числе и роде, многообразие односоставных предложений.

Фразеологический ярус русского и узбекского языков отражает как специфику грамматической системы каждого языка, так и специфику языковых картин мира.

Это находит свое проявление в следующем:

1. Частеречная классификация фразеологизмов. В русском и узбекском языках относительно изоморфными являются следующие классы фразеологических единиц: субстантивные, глагольные, междометные.

2. По отношению к именным фразеологизмам характерно наличие фразеологических единиц как изоморфных, так и алломорфных структур. Наиболее распространенными в русском языке являются глагольные, субстантивные, адъективные и наречные фразеологизмы, однако только глагольные и субстантивные фразеологические единицы последовательно выделяются и по структурному, и по функциональному основаниям, т.е. являются изоморфными словосочетаниями.

Наречные (адвербиальные) и адъективные фразеологические единицы - это неизоморфные («проблемные») фразеологические единицы, соотносимые с наречиями и прилагательными только по функциональному признаку, т.е. по синтаксической функции, по позиции, которую они занимают, будучи включенными в предложение. По нашим наблюдениям, в узбекском языке адвербиальные и наречные фразеологические единицы отсутствуют.

В функционально-семантическом аспекте и в русском, и в узбекском языках важную роль играют отнумеральные фразеологические единицы, однако наличие особого класса нумеральных фразеологизмов проблематично: только немногие фразеологические единицы, включающие имена числительные, сохраняют количественную семантику. Большая часть фразеологизмов, включающих имена числительные, распределяется между глагольными и субстантивными фразеологическими единицами.

По структуре фразеологизмы, имеющие форму словосочетания, делятся на бинарные и многочленные. По нашим наблюдениям, фразеологические единицы узбекского языка чаще имеют многочленную структуру.

3. Совпадение структуры и даже дословного перевода не всегда гарантирует идентичность фразеологической единицы в сопоставляемых языках, так как фразеологические единицы русского и узбекского языков могут существенно отличаться по внутренней форме.

Отсутствие эквивалентов фразеологических единиц может наблюдаться как по отношению к узбекскому, так и к русскому языку. Более того, по нашим наблюдениям, именно в узбекском языке содержится большое количество безэквивалентных, идиоматичных по семантике фразеологизмов.

Однако общее членение фразеологического фонда сопоставляемых языков изоморфно: можно выделить следующие базовые разряды фразеологических единиц, связанные с жизнедеятельностью человека, его характеристикой в аспекте трудовой деятельности, интеллектуальными и моральными качествами и т.д.

1. Фразеологические единицы, относящиеся к временным характеристикам.

2. Фразеологические единицы, относящиеся к выражению количественных отношений, меры, степени и т.д.

3. Фразеологические единицы, характеризующие трудовую деятельность человека, его быт, достаток и т.д.

4. Фразеологические единицы, характеризующие человека со стороны его физических особенностей.

5. Фразеологические единицы, характеризующие человека со стороны его интеллектуальных особенностей.

6. Фразеологические единицы, характеризующие человека со стороны его психических особенностей и эмоциональных состояний.

Степень эквивалентности фразеологических единиц определяется и контрастами в грамматических системах разных языков, и спецификой картины мира, которая складывается в течение веков в соответствии с историческим процессом становления данной нации и несет в себе отпечатки историко-культурных, географических и других экстралингвистических факторов, в то же время она в значительной мере зависит от типа языка.

В ходе исследования подтверждена рабочая гипотеза диссертации: фразеологический ярус в узбекском и русском языках отражает как общечеловеческие ценности, так и сложившуюся в течение веков своеобразную языковую картину мира. Именные фразеологизмы являются существенной частью этнических языковых картин мира, однако их структурно-семантическая организация отражает не только специфику языковой картины мира, но и особенности частеречной организации и грамматических категорий двух языков. Грамматические особенности фразеологизмов в каждом этническом языке играют существенную роль в передаче семантики и национального своеобразия фразеологических единиц.

Семантическая классификация именных фразеологических единиц русского и узбекского языков в целом совпадает по самым основным рубрикам, связанным с характеристикой человека, однако узбекские и русские фразеологизмы, как правило, существенно различаются по представлению внутренней формы фразеологизма.

Внутренняя форма фразеологизмов близкой тематики крайне редко совпадает в разносистемных языках, в том числе в узбекском и русском; можно даже утверждать, что в деталях совпадение внутренней формы однотипных фразеологизмов невозможно из-за различия в грамматическом оформлении, вследствие чего полная эквивалентность фразеологических единиц практически невозможна.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

...