Основы философии образования

Существенные различия между видами высшего и простого уровней сложности порождают рассогласование в структуре совокупного труда - создают «тромбы» на пути реализации новейших научно-технических и экономических, управленческих и организационных разработок. Рабочие же составляют большую профессиональную группу в структуре совокупного работника России - около 9 миллионов человек. Ограничивать их ум и профессиональную подготовку - значит закладывать «мины» разбалансировки в структуре совокупного труда. «Ограниченные» таким образом рабочие не смогут воплотить научные разработки. Последние останутся на бумаге или уйдут за рубеж, что было типичным явлением в 70 - 80-х годах прошлого века. Омертвление таких разработок ведет к интеллектуальному («моральному») старению как технико-технологической основы производства, так и экономико-организационно-управленческих технологий.

Установление для рабочих эмпирического уровня подготовки и ограничение их образования означает резкое увеличение доли простого по уровню сложности труда. Следствием этого являются усиление интеллектуальной неоднородности в структуре совокупного труда и функциональной рассогласованности между простым и высшим уровнями труда, блокирование оперативного внедрения инновационных технологий, усиление социально-классовых различий до степени враждебного противостояния, резкое ослабление конкурентной способности России на мировом рынке. В настоящее время в важных отраслях промышленности России производительность труда в 20 раз ниже производительности труда в соответствующих областях развитых стран!

Более того, работники производят не только вещественный продукт, но и социальные отношения. Рабочие с начальным профессиональным образованием способны производить общественное богатство и социальные связи лишь на «начальном» уровне. Классовые же противоречия деструктивны для совокупного работника и могут парализовать единство совокупного труда.

Труд средней сложности опосредствует собой противоречие между простым и высшим видами труда; увеличение его доли в структуре совокупного труда способствует функциональной гибкости совокупного труда, быстрому переключению на инновационные технологии, согласованности всех звеньев совокупного труда, интеллектуальному обновлению производства и самих работников, убыстрению социальной мобильности и интеграции рабочих и инженерно-технических работников. Доминирование труда средней сложности в структуре совокупного труда есть основа доминирования среднего класса в структуре совокупного работника и в социально-политической системе общества. Под средним классом здесь понимается не класс лавочников со средними доходами, а большая группа специалистов из всех отраслей народного хозяйства, имеющих научную профессиональную подготовку. Например, в системе ВПК доминирует труд среднего уровня сложности. Ибо в этой системе соединялись высокий научный потенциал администрации и ИТР, высококвалифицированные рабочие, как правило, со средним профессиональным образованием, наукоемкие технологии.

Доминирование в совокупном труде среднего уровня сложности означает для России качественный скачок во всех сферах общества - производственной и экономической, социальной и политической. В частности, это позволило бы похоронить идею классовой вражды и утвердить мир и согласие в народе. Но совокупный труд среднего уровня сложности предполагает адекватный себе интеллектуальный уровень совокупного работника на основе высшего образования.

Политические выводы из понятия совокупного работника очевидны. Это понятие ориентирует на единение народа, на государственное управление, исходящее из логики целого, а не частей, из интересов всего народа, а не классового эгоизма (буржуазного или пролетарского). Истинная политика, отмечал И. А. Ильин, считается с интересами лиц, групп, классов, но с точки зрения целого. Если интерес класса обоснован, справедлив, то это есть интерес и всего народа. Государство призвано защищать те интересы лиц и классов, реализация которых идет на пользу всем. На пользу всем идет повышение образовательного потенциала субъектов совокупного труда, снятие качественных различий между трудом духовным и материальным. Возможно ли такое? Вначале выясним специфику этих видов труда.

Труд духовный и материальный. В работах классиков марксизма содержится загадочная недосказанность об этих видах труда. Суждение В. И. Ленина: «чтобы уничтожить классы, надо уничтожить разницу между рабочим и крестьянином, сделать всех - работниками является весьма упрощенным. Характерно умолчание Ленина о работниках специализированного умственного труда, которых в советское время отнесли к «прослойке».

Классы утверждаются с отделением духовного (умственного) труда от материального (физического), а функций управления людьми - от функций управления вещами. Образуется класс, ведающий такими делами общества, «как управление трудом, государственные дела, правосудие, наука, искусство и т. д.». Различие между трудом духовным и трудом материальным Ленин считал основным в своем знаменитом определении классов и выводил из этого родового различия все иные классообразующие признаки - отношение к средствам производства, роль в общественной организации труда, способ получения и размеры богатства, возможность присваивать чужой труд благодаря различию места класса в укладе общественного хозяйства. Однако Ленин не поясняет, почему место в общественном производстве является базисным. Сознательно он замалчивал этот вопрос или нет, трудно решить. Дело в том, что место в системе общественного производства определяется той общественной функцией, которую исполняет тот или иной класс. А такая функция прямо зависит от того, является ли она принадлежностью труда духовного или материального.

Духовный труд обладает важнейшими особенностями.

Во - первых, он развивает всеобщие по значение продуктивно-творческие силы человеческой головы, в частности мышление. Мышление же есть основа всех иных специфически человеческих способностей. Ослабление рассудка делает человека социально недееспособным вообще.

Во - вторых, работники этого труда аккумулируют в себе исторически развитые продуктивно-творческие духовные силы, потенции культуры, духовные технологии, что позволяет им развивать идеи, влиять на сознание иных социальных групп, подчинять эти группы собственной воле; т.е. духовный труд развивает профессиональную способность управлять людьми. А кто управляет людьми, тот управляет и отношениями между ними, включая отношения по поводу присвоения - отношения собственности.

В - третьих, этот труд позволяет его субъектам видеть общественный процесс и его историю в целом, обладать исторической памятью. А кто понимает логику целого, тот может подчинить своей воле и его части.

В - четвертых, а это самое важное, представители этого труда развивают технику материальную, социальную и интеллектуальную. Техника есть искусственный орган разума и воли человека. В отличие от материальной техники, предназначенной для обработки природы, социальная техника (все социальные организации) есть способ обработки людей людьми. Она создана не из вещества природы, а из отношений между людьми. Она - «чувственно-сверхчувственная». Ее невозможно воспринимать ни внешними органами чувств, ни приборами, ни химическими реактивами. Здесь необходима должная сила абстракции, которая культивируется годами. Интеллектуальная техника (все методы и технологии духовного труда) направлена на обработку значений, которые функционируют лишь в головах людей. Это - высший уровень техники. Поскольку лишь представители духовного труда разрабатывают социальную и интеллектуальную технику, то только они способны ее присваивать и устанавливать свою монополию на нее - на управление всем общественным жизненным процессом, на образование, науку, искусство, правосудие и др.

В - пятых, из самой природы духовного труда следует привилегия его представителей на опережающее личностное развитие, на присвоение науки, искусства, всей культуры в целом. Работники этого труда имеют возможность присваивать себе чужой труд благодаря их функции управления людьми, производством и делами всего общества. Плоды прогресса, отмечал Ф. Энгельс, в общем и целом были предоставлены «деятельности незначительного привилегированного меньшинства». Работники этого труда, как бы они ни различались по видам и подвидам, по профессиям и специальностям, по уровню доходов и условиям жизни, консолидируются в общественный класс в отличие от класса непосредственных производителей, занятых материальным трудом.

Энгельс в отличие от Маркса и Ленина был не только теоретиком, но и успешным практиком в системе производства и в игре на бирже. Он содержал в финансовом отношении значительную часть социал-демократов Европы. Он отлично понимал суть культурных и экономических различий этих двух основных классов. Вот то единственное его суждение, в котором он на миг приоткрывает тайну этой сути: «Следовательно, упразднение классов предполагает высокую степень развития производства, на которой присвоение особым общественным классом средств производства и продуктов - а с ними и политического господства, монополии образования и духовного руководства, - не только становится излишней, но и является препятствием для экономического, политического и интеллектуального развития» (курсив наш - С. Г.).

Энгельс отмечает три формы присвоения - средств производства и продуктов (экономическая сфера), политического господства, государства (политическая сфера), образования, духовного руководства (духовная сфера).

Исходной и основной он считал собственность на средства производства и продукты. Но она носит локальный характер. Ее субъекты могут определять волю людей на том или ином предприятии. Собственность на государство позволяет ее субъектам определять волю всех граждан, в том числе и собственников средств производства (через право, налоги, инвестиции, протекционизм и др.).

Эти два вида собственности связаны с внешними атрибутами социального достояния (средства производства, должность), которых субъект может лишиться из-за внешних обстоятельств - разориться, потерять должность. Собственность же на общественный интеллект и культуру, образование и интеллектуальную технику - самая утонченная и скрытная. Предмет этой собственности есть внутреннее достояние субъекта, которое не поддается отчуждению и порче; оно абсолютно и независимо от внешних отношений. Его нельзя присвоить силой.

Первые два вида собственности позволяют осуществлять экономическую и политическую власть, т.е. определять волю людей извне, через товарно-денежную связь и право. При этом граждане могут подчиняться такой власти при внутреннем несогласии. Собственность же на знание и общественный интеллект, на культуру и интеллектуальные технологии позволяет ее субъектам осуществлять духовную власть («духовное руководство», по Энгельсу), направлять сознание и волю лиц (включая и высшее руководство) так, что ведомые такой властью могут не подозревать того, что они - ведомые. Духовная власть осуществляется при добровольной лояльности граждан на основе авторитета самих идей. А власть идей можно одолеть только путем развития новых идей. Для такого самоосвобождения нужна должная культурная подготовка. Духовная власть незрима и поэтому действует наверняка. Современная государственная власть окружена шлейфом интеллектуалов - разного рода советников, экспертов, информационно-аналитических центров, СМИ. Этот разветвленный аппарат концептуальной власти так же направляет политических деятелей сегодня, как тайное жречество в Древнем Египте направляло мышление и волю фараонов.

Реформы в России за последние пятнадцать лет обнаружили скрытую иерархию собственности и власти: собственность на культуру и образование (духовная власть); собственность на государство (политическая власть); собственность на средства производства и продукты (экономическая власть). Эта иерархия есть вертикальная уровневая система консолидации работников духовного труда в общественный класс. Именно она составляет «тайну», лежащую в основе недомолвок и умолчаний о рабочих, крестьянах и интеллигенции. Различие между работниками духовного и материального труда является родовым и основным по сравнению с профессионально-социальными различиями внутри каждого из этих классов. Рабочие могут силой захватить предприятия и государственные учреждения, которые завтра окажутся в руках интеллектуалов. Ибо присвоить власть еще не означает ее усвоить. Интеллектуальную власть нельзя осуществлять с помощью ружей Ставка на присвоение средств производства как на самый эффективный способ улучшить положение рабочих во многом лишена оснований. От того, что рабочие и крестьяне будут относиться к средствам производства так же, как и работники духовного труда, содержание и характер материального труда принципиально не изменятся. Для такого изменения необходимы теоретическая подготовка, интеллектуальное обновление техники и технологий, предоставление работникам материального труда организационно-управленческих функций не для показухи, а по существу. А все это осуществимо как на государственном, так и на частном предприятии.

Когда у работников духовного труда соображения личной выгоды берут верх над общественной пользой, тогда представители материального труда используют свою монополию на свой труд и демонстрируют ее в формах протеста, забастовок и др. В итоге целостность совокупного труда восстанавливается, но в стихийной форме. Возможно ли в принципе разрешения противоречия между трудом духовным и материальным?

Перспективные моменты материального труда. Фигура непосредственного производителя общественного богатства проходит сквозь тысячелетия, и никакая революция не в состоянии отменить потребность в производстве этого богатства со стороны его материальной оболочки. С тех пор, как возникли классы, писал Ф. Энгельс, не было времени, «когда общество могло бы обходиться без рабочего класса. Название, социальное положение этого класса изменялись: место раба занял крепостной, которого в свою очередь сменил свободный рабочий». Но всякому ясно: «какие бы изменения ни происходили в высших, непроизводительных слоях общества, общество не может существовать без класса производителей. Следовательно, этот класс необходим при всяких условиях, хотя должно прийти время, когда не будет уже классов». Последнее суждение Энгельса содержит, кажется, противоречие: «класс производителей необходим при всяких условиях», но настанет время, когда «не будет уже классов». Куда же денется «класс производителей»? Ведь он необходим «при всяких условиях»? Возможно, материальный труд содержит такие аспекты, развитие которых качественно изменяет этот труд. Что это за аспекты?

Рабочие исполняют необходимую функцию - производить общественное богатство на стадии его материального оформления, облекать идеальный образ (научные, инженерно-конструкторские разработки и иные проекты) в природный материал. При этом продукт этого труда потребляется, в общем и целом, именно с материальной стороны. Скульптор тоже затрачивает массу телесных усилий, но продукт его труда потребляется духовно, как и продукты деятельности балерины или пианиста. Функция непосредственного материального преобразования предмета является для рабочих родовой и основной. Она абсолютна до тех пор, пока существует материальный обмен между обществом и природой.

Но из того, что функция материально-вещественного преобразования предмета труда будет сохраняться всегда, еще не следует, что данная функция будет всегда осуществляться в рутинных формах, на уровне простого труда.

Современный рабочий соединяет в своем труде два родовых начала - идеальное и материальное, научные разработки и природный материал. Если в труде рабочего видеть только второе начало ценой умаления первого, то и понимание этого труда будет как «физического», с позиций ограничения рабочего эмпирической подготовкой и начальным профессиональным образованием. Такой тип рабочего и воспевался в идеологизированном искусстве советского периода. Если же удерживать в воображении тот факт, что рабочий воплощает в природном материале образы-схемы специализированного общественного интеллекта, то становится очевидным то, что подготовка рабочего должна соответствовать тому содержанию, которое он переводит из сферы идеальной в материальную. Здесь мы подошли к главному пункту.

Суть дела заключается в том, что материальный труд может выступать в двух формах - быть преимущественно физическим или преимущественно интеллектуальным. В первом случае работник непосредственно изменяет материальную оболочку предмета без понимания закономерных связей. Такое изменение осуществляется в виде внешних манипуляций орудиями. Главным при этом являются опытные навыки, сноровка и умения, привязанные к телесно-психическим особенностям работника. Предмет и субъект труда выступают по отношению друг к другу с внешней стороны, а не сущности (закономерностей на стороне объекта и теоретического мышления на стороне субъекта). Это - простой по сложности труд работника с эмпирической подготовкой. Такой тип рабочего служил для социологов, писателей, партийных работников советского периода каноническим образцом.

Во втором случае труд работника выступает материальным по форме и интеллектуальным по содержанию: работник изменяет материальную оболочку предмета для перестройки внутренних закономерных связей или управляет предметом на основе закономерностей (например, пилот самолета, космонавт, врач и др.). При этом предмет и субъект труда выступают не только со стороны явления, но и сущности: предмет - в аспекте закономерных связей, субъект - в аспекте теоретического мышления. Это - труд средней сложности; субъект такого труда имеет теоретическую подготовку. Идеальные модели будущего продукта на основе научного знания направляют ум и руки такого работника, и он выступает в процессе труда как воплотитель всеобщего общественного интеллекта. Научное мышление и мастерство его рук соединяют воедино идеальное и материальное, духовное и природное. Доминирование такого труда ликвидирует саму основу, на которой возникают односторонние крайности материализма и идеализма.

Перспективным является вторая форма материального труда, наполненная по-преимуществу интеллектуальным содержанием и предполагающая теоретическую подготовку части рабочих на основе высшего профессионального образования. Современная наука все больше становится непосредственной производительной силой; она вовлекает в производство закономерности природной и социальной реальности и на их основе воплощает интеллектуально емкие технологии, компьютерные системы регионального, национального и планетарного уровней. Рабочий воплощает такие технологии. Он - центральная фигура на стадии перевода научного знания в действительность. Чтобы адекватно воплощать это знание, он должен его понимать. Это - технологическая необходимость. Не может слепой вести зрячего. Для понимания научно организованных технологий и заключенных в них объективных закономерностей ему необходимо высшее образование и теоретическая профессиональная подготовка. В монографии Г. М. Романцева дано реалистическое обоснование высшего рабочего образования. Эта монография является своего рода прорывом в концептуальном и практическом отношениях, ориентирующим на долгосрочную стратегию поэтапного перевода профессионального образования работников материального труда на уровень, соответствующий «экономике знаний». Г. М.Романцев, ныне академик РАО, упорно развивал эту идею уже в 80-е годы прошлого века, не обращая внимания на ухмылки скептиков. Спустя 20 лет генеральный директор ОАО «СибнефтьНоябрьскнефтегаз» М. Е. Ставский наставляет работников вузов: «Научитесь готовить рабочих скрупулезно, с привлечением психологов и социологов. Научитесь давать рабочим и высшее образование». Россия готова к таким прорывам и в иных областях. Надо в это верить и дерзко осуществлять на основе самобытной отечественной культуры, нравственных устоев и обилия талантов России.

Мнение руководства Министерства образования и науки о том. что в России слишком много студентов и что существует перепроизводство людей с высшим профессиональным образованием, - это тревожный симптом для будущности России. Ума слишком много не бывает. Более тревожна тенденция снижения качества подготовки специалистов в области высшего профессионального образования путем замены специалитета бакалавриатом и магистратурой, а также уменьшения учебных часов в вузах, в частности, для социально-гуманитарных дисциплин, замены курса для аспирантов «философия» на курс «история и философия науки». Бакалавриат - это незаконченное высшее образование и превращение вуза в техникум, колледж. Поэтапное вытеснение социально-гуманитарных дисциплин означает ликвидацию ценностного содержания в подготовке специалистов. Достоинства отечественного образования - основательность, последовательность, систематичность и полнота - подменяются узкой функциональностью, в пределах которой специалист никак не сможет являть собой в единстве такие качества, как культурный человек, нравственная личность, творческая индивидуальность профессионально компетентный специалист, социально компетентный гражданин и патриот России, способный к открытому творческому диалогу с иными этнокультурами.

Лукавыми являются соображения о том, что у государства нет средств на подготовку «лишних» специалистов с высшим образованием, что некому будет работать там, где не требуется высшего профессионального образования и т. п. Во-первых, не государство финансирует систему образования, а сам трудящийся народ через органы государства. И рост образовательного уровня граждан России будет ими не только поддержан, но и профинансирован - через налоги, которые они же выплачивают. Важно умно распорядиться собранными налогами. Во-вторых, в условиях поэтапного внедрения всеобщего высшего профессионального образования исчезнут и рабочие места для работников с начальным профессиональным образованием. Просто будет иная техносфера с иным интеллектуальным содержанием.

Уместно привести размышления А Бузгалина о значимости образования. В Средние века, как и в России сто лет назад более 80 % населения было занято в сельском хозяйстве. Жили впроголодь и имели скудную одежду. Ныне в Западной Европе 2 - 3 процента занятых в аграрном секторе производят столько продуктов, что их хватает на всю Европу плюс на экспорт. «Для того, чтобы обеспечить производство большого количества качественных утилитарных благ (еды, одежды, автомобилей, жилья, бытовой техники и т.п.) а также оборудования, необходимо … резко сократить число занятых в сфере материального производства». Увеличив число и производительность тех, кто будет занят созиданием главных “ресурсов” - новых технологических и культурных знаний и, самое главное, творческих способностей человека».

«Ключевым сектором экономики ближайшего будущего станут сферы производства инноваций плюс “отрасли”, занятые формированием креативного потенциала - обучение, воспитание, искусство, спорт и т.п. Формула производства будущего проста: 20% занятых в материальном производстве производят больше, чем 80, если экономика является постиндустриальной. Для того, чтобы 20 % населения могли полностью обеспечить высококачественными материальными благами и оборудованием новое общество, каждый из этих работников должен иметь как минимум 15 - 20 лет образования и переучиваться раз в пять лет Он должен быть человеком высококультурным и здоровым. И жить лет 80, а то и 100 в среднем….А чтобы такие образование, культура и здравоохранение стали реальностью, необходимо огромное количество высококвалифицированных, творчески относящихся к делу воспитателей детских садов и школьных учителей, нужно, чтобы более половины имели магистерские дипломы, нужны миллионы людей, занятых рекреацией общества и природы. И здесь дело найдется каждому. Ибо общество и даже экономисты быстро поймут, что социальный эффект и даже коммерческая выгода в экономике будущего, получаемые от доброй нянечки в яслях, не меньше. Чем от финансового спекулянта, ворочающего миллиардами».

В маленькой Финляндии, замечает А. Бузгалин в цитируемой статье, доля расходов на образование в четыре раза выше, чем в России, все школы - государственные, большинство вузов - тоже, повышение квалификации для временно безработных - бесплатное. «И эта страна занимает первое место в мире по развитию инноваций». А. Бузгалин делает вывод: «Вектор XXI века, главный ресурс экономического социального прогресса, - это наращивание творческого потенциала каждого… Креативный потенциал России по-прежнему один из величайших в мире». Реализации этого потенциала мешают финансовые спекуляции, социально безответственный бизнес и государственные институты, алчность работодателей, тиражирование масскультуры, свертывание общедоступного образования, медицины. Проводимые в России «реформы» образования воспринимаются на местах, скорее, как «контрреформы». Заместитель председателя думского Комитета по образованию и науке О. Смолин сообщает: в России сейчас меньше 40 % бюджетных студентов, в Германии их - более 90 %, во Франции - 80 % .

Сторонники рыночного фундаментализма (все подлежит купле-продаже) «аналогичны дворянству эпохи индустриальных революций, стремившемуся любой ценой сохранить свои сословные привилегии и крепостничество». Точное замечание!

Ведь капитал возникает в производстве при посредстве обращения (рынка). Прибавочная стоимость рынком не производится, а лишь перераспределяется. Значит, первую «скрипку» в государстве, в трудовых коллективах, в системе образования, в науке, искусстве, во всей культуре призваны играть те, кто производит прибавочный продукт, кто его умело обновляет, будь то ученые, инженеры, рабочие и т.п. Экономисты, экономические службы исполняют свою вполне определенную необходимую роль «аранжировки», посредника в оптимизации трудовых затрат. Полупроводники, электронно-вычислительную технику, самолеты и творческие индивидуальности производят не экономисты. Одно дело, сфера производственно-продуктивная, а другое дело - сфера экономическая. Хотя они и взаимосвязаны, но все-таки их не следует отождествлять и приписывать креативность производственно-продуктивной сферы общества субъектам рынка в их многообразии.

Итак, курс государственной политики на поэтапное всеобщее высшее образование обусловлен следующими факторами.

Подобно тому как передача машине функций движения и управления инструментов революционизировала технологический базис, экономическое основание и всю надстройку, так и передача технике интеллектуальных функций и ее дальнейшая антропность потребуют качественных изменений в экономике и политике, образовании, освобождая персонал от функций технологического агента и делая запрос на субъектов с целостной субъективностью, изменяющих уже не внешнюю материальную оболочку предмета, а сами закономерности в предмете и управляющих ими. Материальное производство средств жизни и культурное воспроизводство поколений отделятся друг от друга. Главным станет второй вид производства, в котором образование станет перманентным. Такая доминанта есть тенденция культуры.

Закон опережающего развития профессионального мышления и живого труда по отношению к мышлению и труду опредмеченному обязывает к интеллектуальному опережению образования по отношению к общественному производству. Новое поколение работников должно не адаптироваться к технике, а адаптировать ее к себе в направлении реализации более эффективных возможностей ее использования для культурного воспроизводства целостных индивидов. Традиционная тема хоздоговоров социологов с предприятиями «Адаптация молодого рабочего на предприятии» отражает как раз стагнационные явления в обществе, приспособление специалистов к наличным условиям профессиональной деятельности, которые (условия) в современных обстоятельствах требуют качественного обновления, а не приспособления к ним.

Повышение интеллектуального уровня совокупного труда до средней степени сложности на основе всеобщего высшего образования качественно усиливает его эффективность. Не производство средств производства, а культурное воспроизводство новых поколений в системе образования становится антропогенным базисом общества. Культурное воспроизводство людей первично, а производство вещей (средств жизни) вторично.

Работники с профессиональной теоретической подготовкой есть социальная основа проведения государственной политики по программе всенародной справедливости и опора государства. Рост удельного веса таких специалистов означает усиление социальной однородности и является профессиональной основой для динамичного развития и культурного обновления всех сфер общества.

2. Универсальность человека как общая креативная основа образования

Основные антропологические концепции (натуралистические, социологические, идеалистические, богословские), несмотря на их различия, толкуют сущность человека как нечто универсальное, т. е. как обладающую бесконечными возможностями саморазвития. Только основа универсальности понимается по-разному - как неограниченность или продуктивных сил природы, сфокусированных в человеке (Л. Фейербах), или общества (К. Маркс), или духа (Гегель), или божественных энергий в душе человека (тексты Священных книг). Отметим в сжатом виде их преемственность и различия.

Основные концепции сущности человека. Согласно натуралистической концепции (Л. Фейербах, З. Фрейд, представители социал-дарвинизма Ж.-А. Гобино, Ч. Ломброзо, Л. Гумплович и др.) сущность человека - природная; человек сосредоточивает в себе и излучает все основные продуктивно-творческие силы самой природы. В лице человека природа познает саму себя и приходит к самосознанию и самопознанию. Природа - мать, а люди - ее самые одаренные дети. Эта концепция вселяет в человека чувство родства с природой и некий душевный комфорт - чувство Дома. Однако натурализм неудовлетворителен в том отношении, что он дает слишком мало в объяснении бытия человека: почему человек жертвует собственной жизнью ради чести, высокой благородной идеи, Родины, и т.д., переступая инстинкт самосохранения. Натурализм ничего не дает в решении проблем ценностных основ воспитания, педагогики, духовного единения народа, веры и др. Натурализм не обладает возможностями предвидения и прогнозирования относительно развития людей, общества. Фейербах, например, полагал, что тайну человека в состоянии раскрыть лишь прикладная биология - медицина, физиология! Академик Н. Амосов полагал, что «точные науки поглотят психологию и теорию познания, этику и социологию, а, следовательно, не останется места для рассуждений о духе, сознании, вселенском Разуме и даже о добре и зле. Все измеримо и управляемо». Натурализм в понимании именно сущности человека открывает широкие возможности для концепций расизма, нацизма, современного социал-дарвинизма, который пролагает себе дорогу как социал-расизм. Верхним пределом натурализма является или язычество, т. е. возвращение к исторически первой ступени естественной народной религии, или же разгул гедонизма, культ наслаждений в доэпикурейской форме, когда инстинкты отрываются от идеала и с человеческой субъективности снимается ее высший слой - культурные образцы.

Недостатки натурализма преодолевает в значительной мере социологическая трактовка: сущность человека социальна. Социальное есть формы надприродной активности, которые возникают в совместной деятельности и общении людей, закрепляются в теле человека нейрофизиологически и выступают как человеческие способности. Способности есть усвоенные человеком социально значимые способы деятельности. Способности вырастают не из органического тела человека, а из его социального тела - из деятельности и общения. Эта концепция исходит не из естественной природы (натуры) а из «второй природы» (культуры). Эта концепция в значительной степени объясняет существенные особенности бытия человека, но в ее рамках не понимается в должной мере направляющая и регулятивная функция духа, сознания, мышления в жизни человека и в функционировании всех звеньев социальной системы. Эта концепция так же крепко привязывает человека к социальной действительности, как натурализм приковывает человека к природе. Пределом в рамках такой концепции является достижение земного благополучия, процветания, «рая». Но когда такое благополучие достигается, то люди теряют вдохновляющие их ценности, у них атрофируется духовное миропонимание, и наступает стремительное понижение ранга ценностей, т.е. пошлость. Например, страны «золотого миллиарда» достигли материального процветания, которое совпало с их стремительной духовной деградацией. Запад материально может почти все, отмечал И.А.Ильин, а духовно уже почти ничего. Буржуазная и атеистически-социалистическая идеологии есть порождения западной технической цивилизации. Обе они делают ставку на обустройство внешней жизни внешнего человека. Но одна исходит по-преимуществу из частной собственности, а другая - из общественной. Глубинная же ценностная установка одна и та же - сытая при внешнем изобилии жизнь, но с обезбоженным, безвдохновенным самосознанием. Не случайно, руководители КПСС и советского государства в период «перестройки» и «реформ» быстро отбросили коммунистические идеалы и предались самому бесстыдному потребительству, обнажив тем самым пределы социально понимаемой сущности человека. Дело в том, что социологическая версия человека не содержит в себе того идеала, который бы открывал человеку возможности саморазвития в направлении духовного возвышения. Человеку становится душно в застенках социального быта и бытия. Поэтому в порядке компенсации возникает потребность во все новых и новых формах наслаждений, и начинается деградация по всей линии. Если бы счастьем, по мысли Гераклита, было бы услаждение тела, «счастливыми назвали бы мы быков, когда они находят горох для еды».

Ограниченность социологической концепции преодолевается в рамках идеалистического понимания сущности человек как духовной реальности (Кант, Фихте, Гегель и др.). Дух есть высшее, самое концентрированное выражение и продолжение социальности, знающая себя и устремленная на себя социальность. Дух есть ее идеальный «ген», программирующий поведение людей и народов на века. В рамках духа осуществляется самоопределение, самоорганизация и самопроектирование социальности. Социальность же есть реальность, производная от самодеятельности духа, опредмеченный дух. Если социологическая концепция абсолютизирует внешний коллективный опыт человечества, то идеалистическая концепция является обобщением внутреннего, духовного опыта людей. Идеалистическая концепция имеет тот существенный недостаток, что в ее пределах сущность человека получает самые многообразные истолкования, при которых теряется единое ценностное основание, позволяющее объединять сознания и воли людей на объективно лучших, совершенных содержаниях. Возникает «плюрализм без берегов», который рассеивает общество на атомы-персоны и обессиливает общество и государство.

Православно-ориентированная антропология (И. А. Ильин, А. М. Лосев, Н. О. Лосский, С. Л. Франк и др.) тем отличается от секулярно-философской, что она решает проблему абсолютного основания духовного единения людей, исходя из определенной методологии: человек, конечно, соткан из природного материала, из остывшей «звездной пыли»; но природное снято в надприродном, в социальном; социальное же в человеке снято в духовном; духовное в человеке есть веяние божественных энергий; поэтому человек есть «религиозное существо». Таким он воспринимал себя уже на заре истории. С позиций вертикали «божественное - духовное - социальное - природное» яснее можно понять удельный вес компонентов бытия человека.

Например, православная антропология понимает человека с позиций абсолютного и единого основания: Бог есть полнота совершенств; душа человека есть образ и подобие совершенства Божия; она таит в себе отблеск божественного совершенства и причастна по своему источнику к Совершенной реальности. Совершенство Божие - источник всех положительных качеств и ценностей человека.

Поскольку душа каждого человека есть образ и подобие Божие, то каждый человек есть творец по своим потенциальным возможностям. Православная антропология толкует талант не как исключение из правила, а как норму в развитии каждого человека. Бездумное исполнительство, деградирование людей возникают тогда, когда они собственными усилиями гасят в себе свет совершенства, оскверняют свою душу ничтожным содержанием в погоне за «прелестями», отрывая инстинкт от идеала, натуру от культуры, душу от Бога. Одним словом, сами «пылят», и потому не видят «солнца» своего духа. Православная антропология креативно антропологическая, человекотворческая по существу. Ибо она связывает творчество с Творцом и основывает творчество на духе совершенства, на положительной аксиологии, предохраняя личность от вседозволенности и безответственности.

Образ совершенства Божия продуктивен для науки, искусства и нравственности. Если совершенен Творец, то совершенны и те меры, согласно которым сотворены мироздание и человек. Задача науки - познавать эти меры и содействовать улучшению реальности. Наука является, таким образом, познанием Бога по Его творениям.

Но человек - существо не только мыслящее и разумное, но и чувственное, воображающее и созерцающее, что является субъективной основой искусства. Божественные идеи-меры даны человеку в природном материале и занавешены им. Задача искусства - представить эти идеи-меры в таком виде, чтобы они стали прозрачными для созерцания. Тогда эти идеи-меры будут восприниматься не только как истина, но и как красота. Искусство призвано окультуривать чувственность, воображение и созерцание по законам красоты, а не эстетизировать пороки и не разнуздывать инстинкт вне идеала, чем заняты современные СМИ России.

Нравственность возникает из отношения человека к другим людям, к самому себе и к Богу. Если душа каждого человека есть образ и подобие Божие, то души всех людей имеют равноценное достоинство. Вот почему не состоятельно самовозвышение себя ценой унижения других. Человеку дана таинственная способность, основное нравственное чувство - совесть. Совесть оценивает помыслы и деяния, исходя из равноценности достоинства каждого человека. Совесть существует в человеке, но она выше человека, независима от его произвола и судит надындивидуальной мерой. Хотя люди разные, но когда они поступают по совести, они поступают одинаково, согласно своей единой богосотворенной сущности. Нравственность, согласно Православию, обязывает видеть в душе каждого человека образ и подобие Божие, признавать равноценность достоинства каждого человека независимо от пола, национальности и социального положения, не превращать других людей лишь в средство для своих личных целей, оценивать помыслы и деяния абсолютной мерой - образом Божиим - и спасать себя и других тогда, когда человек теряет в себе этот образ. Одним словом, нравственность обязывает жить по заветам Христа-Спасителя.

Итак, православная антропология не отрицает природных, социальных и, тем более, духовных аспектов бытия человека. Она устанавливает иной ранг (божественное выше человеческого, духовное выше душевного) и оценивает человека абсолютной мерой: насколько он в своем духовном измерении есть «образ и подобие Божие». Исходя из этого «образа» соответственно толкуется и процесс образования по линии духовного возрастания. Достоинством данной антропологии является абсолютное основание именно ценностного порядка, из которого выводятся все иные креативные характеристики человека, в первую очередь, нравственность.

Существует эклектичное толкование сущности человека - как «био-социальной» или как «био-социо-культурной». Но сущность - это не рядоположенные кубики, не плюрализм и мозаика, а монизм, единство в многообразии. Предмету, коль он реально определен, свойственна одна сущность. «Коктейль» же из «био-социо-культурной» сущности логически невозможно мыслить. Вместо понятия будет расплывчатое представление. Э. В. Ильенков по поводу подобной «био-социальной» сущности остроумно возразил: почему бы человеческую сущность не представить как «квантово-механико-физико-химико-био-социальной». Очевидно, авторы подобных версий стремятся ничего не упустить в определении. Но все-таки следует различать сущность человека и его существование, а тем более его действительность.

Раскроем те основы универсальности человека, которые доступны эмпирической проверке и приемлемы для научного сознания.

Основы универсальности человека. Первая, исходная, основа - присущие человеку искусственные органы целенаправленной воли. социальное тело человека включает в свой состав органическое тело и тело неорганическое. Неорганическое тело есть искусственные функциональные органы целенаправленной воли и представлены как техника материальная для обработки природы, как техника социальная (нематериальная) для «обработки людей людьми» и как техника интеллектуальная для обработки тех значений, которые функционируют в головах людей.

С появлением неорганической внешней надставки над органическим телом возникает одновременно и «внутренняя надставка» в сфере психики - сознание. Психика обслуживает функционирование органического тела. Сознание появляется как технологически необходимый регулятивный фактор, который направляет функционирование неорганического тела. Это тело может функционировать при условии, если оно представлено в сознании системой значений.

Натурализм в понимании человека как раз и упускает решающее значение искусственных органов общественной практики, будь то средства труда или социальные организации. Между тем история людей, как и коллизии, драмы и трагедии, связаны с искусственным телом общественного человека.

С помощью материальной техники люди превращают свойства и процессы природы в органы своей сознательной воли, вовлекают в материальный процесс все новые связи и зависимости, и в принципе наращиванию технологической мощи человека (человеческого рода) нет предела, если нравственность сохраняет свое верховенство.

Маркс писал: «Практическая универсальность человека проявляется именно в той универсальности, которая всю природу превращает в его неорганическое тело, поскольку она служит, во-первых, непосредственным жизненным средством для человека, а во-вторых, материей, предметом и орудием его жизнедеятельности. Природа есть неорганическое тело человека в той мере, в какой сама она не есть человеческое тело. Животное формирует материю только сообразно мерке и потребности того вида, к которому оно принадлежит, тогда как человек умеет производить по меркам любого вида и всюду он умеет прилагать к предмету соответствующую мерку; в силу этого человек формирует материю также и по законам красоты. Благодаря этому производству природа оказывается его (человека) произведением и его действительностью. Поэтому предмет труда есть опредмечивание родовой жизни человека: человек удваивает себя уже не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно, и созерцает себя в созданном им мире».

Вторая основа универсальности - социальная наследственность. Биологическая наследственность закодирована в организме. Социальная наследственность транслируется от поколения к поколению посредством культуры, символических и знаковых систем. Культура создается всеми предшествующими поколениями и содержит для каждого отдельного человека бесконечно многообразные варианты саморазвития.

Третья основа - отсутствие врожденных программ именно социального поведения сообщает человеку способность овладевать любыми программами и быть самопрограммируемым субъектом собственного саморазвития.

Четвертая основа - свобода воли, самодеятельность, творчество. Психика человека вырвалась из цепи рефлекторного кольца. Между причиной и следствием в действиях человека вклинились размышление, свобода выбора вариантов действия на основе значений, идеального. Свобода есть самопричинность через произвольные, намеренные действия и дана каждому как самоопределение, как выбор возможностей. Мыслить, любить, волить, веровать человек может только свободно. Из свободы воли следуют нравственность и право. Право вменяет личности свободу, и человека освобождают от ответственности, если он был в невменяемом состоянии, т.е. если его психика была настолько захвачена аффектами, что погасила свободу воли.

Человек не продолжает наличный причинный ряд, а порождает новые причинные ряды, не вытекающие непосредственно из предшествующих ситуаций. В отличие от животных он не сращивается со своей жизнедеятельностью и с ее продуктами, а отстраняется от них, делает их предметом размышления и воли, изменяет их. Обновляя способы действия, он тем самым обновляет свои способности. Ибо способности есть ничто иное, как усвоенные способы действия. Деятельность по изменению предмета развивается в самодеятельность, т.е. в свободную самонаправленную деятельность, которая устремлена на преобразование самих схем деятельности. Центр тяжести смещается с изменения предмета на «самоизменение» субъекта. Поэтому «человек есть самоустремленное существо» (К. Маркс). Самоустремленность позволяет каждой сущностной силе - воображению и эстетическому созерцанию, мышлению и воле, вере и любящему сердцу - не терять себя в предмете и обновлять свое содержание в его бесконечном эмоциональном и смысловом многообразии.

Субъект самодеятельности относится к своим личностным предметным воплощениям как основа к обоснованному и выступает как существо самообоснованное, как самоустремленная социальность, «он не стремится оставаться чем-то окончательно установившимся, а находится в абсолютном движении становления» (К. Маркс). Связка «свобода - самодеятельность - творчество» позволяет человеку быть не застывшим кристаллом, не цельнокаменной натурой, скроенной природой раз и навсегда, а субъектом самоопределения, самообновления, самоосуществления; т.е. быть неоконеченным.

А истоком неоконеченности субъекта является свободная самодеятельность, самоактивность как культурное продолжение природной аутортмии. Ю. М. Бородай на обширном естественнонаучном материале показывает, что ауторитмия есть генетически исходная, первичная форма активности в биологической эволюции. Он пишет: «наиболее древней, исходной формой нервной деятельности является не рефлекс, но произвольная активность», т. е. ауторитмия. В процессе эволюции, с усложнением внешней среды обитания эта всеобщая, простая форма спонтанной активности специализируется в систему рефлексов. Но и в динамической системе рефлексов ауторитмия не исчезает, она блокируется не полностью. Рефлекс даже в самой чистой форме представляет собой «ауторитмический процесс, поставленный под афферентный контроль…». Эволюция жизни, замечает Ю. М. Бородай, шла «не в направлении увеличения произвольности», но по пути «все более жесткого связывания изначально произвольных самодвижений разнообразной внешней детерминацией». Возникновение свободы воли, воображения - это разрыв непрерывного рефлекторного кольца, «прерыв непрерывности внешней детерминации рефлекторной динамики» и «рождение произвольного идеального представления». Именно «произвольного»!

Выходит, что произвол воли, воображения есть возвращение к исходному началу, к первичной форме произвольной активности (ауторитмии), но на новой основе, с удержанием достигнутого на последующих ступенях эволюции? Получается, что так оно и есть. Джинн, сидевший в сосуде биологической эволюции (ауторитмия), выбил «блокирующую» пробку рефлексов, вырвался наружу и превратился в … продуктивное воображение, в свободу воли, в апперцепцию! Становится понятным великое открытие И. Канта: его настойчивость в утверждении спонтанной активности воображения, а также «самодеятельности» рассудка, апперцепции, равно как и свободы воли. Принцип произвольности, справедливо отметил Ю. М. Бородай, стал «коперниковским переворотом» Канта в философии, необходимой предпосылкой понимания «свободной целесообразной деятельности как сущности всех человеческих проявлений вообще».

Апперцепцию (чистое «Я») можно представить как замкнутую на себя чистую однородную самоактивность. Сама по себе она не специфицирована на волю, мышление, воображение и др. Это - ее дальнейшие модификации в процессе социализации индивида. Когда она обращена на переработку представлений, то выступает как трансцендентальное воображение, не смешанное с чувственной модальностью. Чистая самоактивность, хотя и специфицируется в дальнейшем на волю, воображение, мышление, но не растворяется в своих модификациях. Ведь наше чистое «Я» сохраняет себя в смене наших субъективных состояний (радость, печаль, восторг и проч.). Самоактивность «Я» (апперцепции) есть необходимая субъективная предпосылка свободы - воли, мысли, воображения, чувства и др., а также самоопределения и иных субъектных качеств. Важно перевести такую самоактивность в мир значений и поступков.