Размещено на http://www.allbest.ru/

на правах рукописи

УДК: 316.32

Специальность 09.00.11- социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

МОДЕРНИЗАЦИЯ РОССИИ: СОЦИАЛЬНО- ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ

ЕМЕЛЬЯНОВ С.А.

Санкт- Петербург-2008

Диссертация выполнена на кафедрах «Социологии и политологии» и «Философии и культурологии» Республиканского гуманитарного института Санкт- Петербургского государственного университета.

Научные консультанты: доктор философских наук, профессор Фетисов Владимир Яковлевич, доктор философских наук, доктор экономических наук, профессор Субетто Александр Иванович

Официальные оппоненты: доктор философских наук, профессор Гречаный Вячеслав Васильевичдоктор философских наук, доктор экономических наук, профессор Ельмеев Василий Яковлевичдоктор философских наук, профессор Комаров Виктор Дмитриевич

Ведущая организация: Балтийский государственный технический университет «ВОЕНМЕХ» им. Д.Ф. Устинова

Защита состоится 25 апреля 2008 года в 15 часов на заседании Диссертационного совета Д 212.199.24 по присуждению ученой степени доктора философских наук при Российском государственном педагогическом университете имени А.И. Герцена по адресу: 197046. г. Санкт-Петербург, ул. М. Посадская, д. 26, ауд. 317. - факультет философии человека.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена по адресу: Санкт-Петербург, набережная реки Мойки, 48, корпус 5.

Автореферат разослан “_____” ____________2008 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета кандидат философских наук, доцент А.М. Соколов

1. Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования. В первой половине 90-х гг. в России существенно изменился вектор общественного развития, что обусловило необходимость в теоретическом социально- философском анализе происходящих в обществе процессов. В обществе ведутся интенсивные и не всегда продуктивные дискуссии по поводу интерпретации современных российских трансформаций. При всем многообразии точек зрения и оценок в отечественной и зарубежной исследовательской литературе и публицистике доминирует позиция, согласно которой радикальные изменения в социально- экономической и политической сферах были необходимыми шагами по модернизации советского, а затем российского общества. С этой точкой зрения в целом можно согласиться, но вместе с тем необходимо все же подчеркнуть, что проблема критического анализа осуществляемых преобразований является чрезвычайно актуальной.

Можно сказать, что Россия в очередной раз стремилась получить «конечный продукт» иной цивилизации, не воспроизведя у себя процесс осмысления и институционализации, который сделал возможным появление этого продукта. Но, как отмечал Гегель, конкретное не есть результат, но результат со своим становлением.

Следует, конечно, избегать одномерного манихейства и желательно определить, добро или зло олицетворяют «гиганты демократии» и силы, выступающие против очередной попытки «вестернизации». Необходимо, очевидно, прежде всего, теоретико- методологическое рассмотрение существа радикального неолиберального проекта модернизации, внедряемого в России, его соответствия историческим и социально- генетическим предпосылкам и основаниям. Проведение такого анализа требует всестороннего изучения предшествующих попыток модернизации России, адекватного исследования их «целевых функций», движущих сил и противоречий. Требуется также объективный анализ положения России в современном мировом глобализирующемся процессе.

Очевидно, можно считать, что в России как крупной социальной системе действуют два взаимосвязанных «начала» ее развития: 1) начало «подмира» России, в котором отражена и аккумулирована вся ее социально-культурная история, и через которую мы познаем собственные законы развития России как такой «системы»; и 2) начало «надмира» России, в котором отражено «давление изменений» в «надсистемах» - в мире, в природе, в геоэкономике и в геополитике, в социально-геополитической организации человечества в его взаимодействии с Природой как целым.

По отношению к России и к человечеству в целом синтез этих двух «начал» проявляется в форме диалектики двух Логик с большой буквы: Внутренней Логики Социального Развития - ВЛСР и Большой Логики Социоприродной Эволюции - БЛСЭ.

ВЛСР устремлена к сохранению оснований социального развития человечества, а БЛСЭ как бы «окаймляет» ВЛСР и «поставляет» императивы с позиций сохранения «надмира» человечества в лице Биосферы Субетто А.И. Основания и императивы стратегии развития России в XXI в. - СПб.; Кострома, 2005. - С. 13..

Следует заметить, что в современных условиях глобализации главной ценностью становится свобода перемещения идей, специалистов и капиталов. Поэтому наука становится «мозгом» всего человечества, а образование в рамках Болонского соглашения окончательно превращается в оплачиваемую услугу и открываются практически неограниченные возможности для «мобильности» материально обеспеченных студентов и преподавателей.

Влияние науки и образования как социокультурных элементов на «человеческий фактор» («человеческий капитал») и социальные процессы чрезвычайно велико. Весь мировой опыт свидетельствует, что, как правило, успешно развивались те страны, которые наращивали вложения в образование и науку, добиваясь на этой основе нового технологического прорыва. Так было в СССР 30-50 х гг., в послевоенной Германии, Японии, отчасти Италии, затем в Южной Корее. При этом упор делался именно на массовое образование для широких слоев населения.

Вследствие этого представляется целесообразным и актуальным определить российскую специфику воздействия этих рациональных форм знания (в сравнении с православной традицией) на «человеческий фактор» и социальные преобразования. Для этого необходим анализ данной проблемы в диахроническом аспекте в период с начала XVIII века и по настоящее время.

Так как в ходе осуществляющегося курса постсоветских реформ были достигнуты не (совсем) те результаты, на которые рассчитывали большинство населения и (возможно) сами реформаторы, то только при внимательном и тщательном анализе вышеназванных проблем можно будет рассчитывать на верную корректировку реформаторского курса и найти ответы на вопросы: «В чем сущность процесса модернизации»? «В чем специфичность модернизации в России»? «Как сейчас модернизировать (т.е. «осовременить») Россию»? «Где взять средства (человеческие и финансовые) для такой модернизации»?

Таким образом, данное диссертационное исследование посвящено научной проблеме, имеющей большое практическое социально- экономическое и политическое значение.

Степень разработанности проблемы.Проблемы социальной динамики и, в частности, проблемы российской модернизации в определенной степени уже исследованы в отечественной и зарубежной философской, социологической, исторической, экономической и политологической литературе.

Можно выделить социально-философское направление, которое фокусируется на рассмотрении модернизации российского общества как длительного процесса трансформации традиционного общества в современное. Этот анализ содержится в работах А.С. Ахиезера, К.М. Кантора, А.С. Панарина, И.К. Пантина, В.Г. Хороса, А.Л. Янова и у других авторов.

Следует обратить внимание также на исследования проблем современного модернизационного процесса в России как ответ на вызов Запада и некоторых развивающихся стран, сделавших рывок в приближении к современности. Значительный вклад в исследование этой проблематики внесли следующие авторы: А.Р. Белоусов, Л.А. Гордон, А.Г. Здравомыслов, Н.И. Лапин, Н.Ф. Наумова В.А Ядов и др.

Практически необъятен массив литературы, посвященной истории России, русской культуре и «русской идее». Здесь можно выделить работы таких ученых, как Н.А. Бердяев, В.О. Ключевский, А.А. Корольков, Д.С. Лихачев, Б.Н. Миронов, А.М. Панченко, В.Н. Сагатовский, А.Н. Сахаров, В.Г. Сироткин, В.С. Соловьев, И.Я. Фроянов, и др.

Существуют хорошие «заделы» по тематике, связанной с глобализацией, глобальными проблемами современности (в первую очередь экологической) и концепцией с «устойчивого развития». Здесь можно назвать таких ученых, как А.Г. Дугин, Э. Гидденс, Д. Стиглиц, А.И. Субетто, В.А. Чумаков и др.

Большой блок исследований посвящен проблемам управления в социологическом, политическом и кибернетическом аспектах, а также проблемам «информационной цивилизации» и «постиндустриального» общества ( Р.Ф. Абдеев, В.Л. Иноземцев, Б.Я. Советов, А.Д. Урсул и др.)

Многие современные исследователи поставили проблему перехода бывшей советской социалистической системы на рельсы «рыночной» экономики (Л.И. Абалкин, А.Г. Аганбегян, Н.Я. Петраков, М.В. Попов и др.)

Достаточно большое число российских и зарубежных ученых посвятили свои исследования проблемам истории науки, философии науки, философии образования, социологии науки, социологии образования, проблемам качества образования, методологическим основам формирования рынка образовательных услуг (А.С. Запесоцкий, Н.А. Пруель, Н.А. Селезнева, О.Н. Смолин, А.И. Субетто, Ю.Г. Татур и др.)

При этом социально- философский анализ социокультурной динамики России в ракурсе проблемы взаимосвязи социальной наследственности и инноваций, а также влияния науки и образования на «человеческий фактор» как главную эндогенную причину всех социальных преобразований пока не предпринимался. Кроме того, остается без удовлетворительного ответа вопрос «ЧТО ДЕЛАТЬ?» - т.е. как сейчас, в современном глобализирующемся мире модернизировать Россию и каковы должны быть критерии успешной модернизации уникального российского социума?

Методологические основы исследования.Всестороннее изучение модернизационных процессов в России требует междисциплинарных исследований, совместных усилий представителей различных наук и научных направлений. Поэтому при выборе теоретической и методологической основы исследования диссертант обращался к работам отечественных и зарубежных философов, социологов, экономистов, политологов.

Постановка и решение поставленных задач осуществляется на основе методологии диалектики развития, принципах историзма, социогенетического и социокультурных подходов к изучению социальных явлений и процессов, компаративного метода (исследование проблем модернизации России в контексте взаимосвязи России и Европы), междисциплинарного подхода, принципа единства теории и практики.

Объект исследования: Современное теоретическое осмысление феномена социальной модернизации.

Предмет исследования: Особенности социальной модернизации евразийского российского социума.

Результаты исследования послужили основой издания диссертантом двух монографий, осуществления публикаций основных материалов в сборниках тезисов докладов конференций, симпозиумов, научных сессий, использования материалов в научной, преподавательской, учебно- методической и организационной работе.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы. Объем диссертации составляет 243 страницы. Список литературы включает 380 наименований, из них 6 на иностранных языках.

2. Основное содержание диссертации

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются проблема, степень ее разработанности, цели и задачи, предмет и объект, методологическая основа и информационная база исследования, характеризуется научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

В первой главе «Теория и методология модернизации» в контексте проблемы «Россия и Европа» рассматриваются проблемы социальной динамики и их теоретическое (научное) осмысление в социальной философии и социологии. Исследуется также влияние науки и образования как рациональных форм знания на социальные инновации и социальную наследственность.

В первом параграфе «Диалектика объективности и деятельностного подходов» анализируется социально- философская антиномия объективного и субъективного в работах Г.В.Ф. Гегеля и К. Маркса.

История, по словам Гегеля, есть объективно совершающийся процесс, но историю делают сами люди. В этом заключается «хитрость мирового разума», предопределяющего всемирно- исторический процесс как свое собственное деяние.

Гегель был объективным идеалистом и в полном противоречии со своим диалектическим методом утверждал, что развитие абсолютной идеи найдет в Прусском государстве свое высшее воплощение.

Данное противоречие («раздвоение духа») отразилось в следующем известном высказывании Гегеля: «Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно» («Was vernunftig ist, das ist wirklich; und was wirklich ist, das ist vernunftig»). Одним из этапов на пути к известно формуле был анализ отношений «раб- господин» в «Феноменологии духа»

Главный труд «младогегельянца» К. Маркса называется, как известно, «Капитал», а не «Революция» (и не «Социал»). Отсюда некоторыми учеными делается заключение о необходимости «дополнить» подход к истории как естественноисторическому процессу пониманием ее как деятельности и продукта деятельности.

В диссертации показано, что известное противоречие, которое можно обозначить как двойственность или дуализм между материалистическим историзмом и «активизмом» при «правильном» понимании марксизма исчезает.

В отличие от Гегеля, который рассматривал отчуждение человека как духовно-интеллектуальную проблему, Маркс считал эту проблему социальной и производственной. Именно материальный, а не интеллектуальный труд человека находится в состоянии отчуждения и решение этой проблемы не следует искать в области мысли. Маркс абсолютизировал сферу человеческого труда и поэтому решение проблемы отчуждения он обнаружил в этой же сфере.

Для того, чтобы самим творить историю, стать ее субъектом, сделать «разумное действительным», люди должны прежде всего преодолеть отчуждение (совершить социалистическую революцию) и уничтожить частную собственность. По Марксу, сущность человека - совокупность («ансамбль») всех общественных отношений. Поэтому основное содержание посткапиталистической эпохи - присвоение человеком всей совокупности отчужденных и порабощающих отношений и тем самым возвращение человеку его подлинной сущности.

В капиталистическом и докапиталистическом способах производства, развитие имеет характер естественно- исторического процесса. Эту эпоху Маркс называет «царством естественной необходимости». Переход от капитализма к социализму означает переход от естественной необходимости к осознанной необходимости. Производственная деятельность людей еще необходима, но уже во все возрастающей мере подвластна их воле.

Первый («предысторический») тип развития осуществляется вне зависимости от того, пытается ли кто-либо познать его законы, и насколько адекватен результат этого познания. В посткапиталистической эпохе познанные законы работают в качестве активных элементов двигателя общественного развития. Таким образом, категория субъекта, чья деятельность состоит в познании объективных законов, превращении их в двигатель общественного развития и управлении этим развитием, должна стать центральной категорией материалистического понимания истории на посткапиталистическом этапе социально-экономического развития.

Следовательно, капитализм и реальный социализм как две различные формы движения социальной материи в качественном отношении разделяет глубочайшая пропасть. Переходя через нее, социальная материя обретает сознание; возникает сознательность между общественным сознанием и общественным бытием. Общественное сознание превращается в субъекта истории. В результате этого логика движения социально-экономической формы производства претерпевает кардинальное изменение. Теперь диалектика взаимодействия формы (производственных отношений) и содержания (производительных сил) опосредована общественным сознанием, а сама форма выступает как реализация обратного воздействия общественного сознания на общественное бытие.

Именно в этом заключается принципиальное преимущество нового способа производства над капиталистическим «самодвижением», неподвластным контролю общественного сознания.

Очевидно, что «ядром» категории субъекта, обладающим наиболее высоким уровнем «осознанности», является политическая партия. Но во имя чистоты теории партия чаще всего вообще изгоняется из теоретического образа реальности.

Основное содержание человеческой деятельности при социализме состоит в том, что человек становится опосредствующим звеном между сферой материального производства, основой своего существования, по отношению к которой он отныне выполняет только функцию развития, и сферой общественного сознания, совокупностью духовного богатства общества, являясь одновременно его субстанцией и субъектом. Происходит переход от воспроизводства средств производства к новому типу общественного воспроизводства - воспроизводству самого человека.

Во втором параграфе «Понятие модернизации. Идея прогресса и феномен социальной перспективы» анализируется термин «модернизация» и сопрягающиеся с ним понятия «социальные изменения» и «социальное развитие».

Термин «модернизация» (франц. modernisation, от moderne - новейший, современный) обычно трактуется как изменение в соответствии с новейшими, современными требованиями и нормами. В социальной сфере под «модернизацией» понимается общественно-исторический процесс, в ходе которого традиционные общества становятся прогрессивными, индустриально развитыми

При этом возникает вопрос о том, что считать «современным уровнем» и чем социальные изменения отличаются от социального развития. Для «разведения» этих понятий вводится критерий общественного развития в контексте диалектики ВЛСР и БЛСЭ. В диссертации показано, что в данном контексте следует вычленять два критерия социального развития: национальный («человеческий») и наднациональный.

В соответствии с национальным критерием в России под социальным развитием всегда понимался не объективно направленный процесс, а ценностно (аксиологически) нагруженные социальные преобразования, находящиеся в русле православной традиции и создающие условия для «воспроизводства самого человека». Развитие есть по сути форма существования идеального.

Начиная примерно со второй половины ХХ века, вследствие усиления экологических дисфункций на первый план выходит т.н. наднациональный критерий социальных преобразований, который в значительной степени сводится к экологическому. В соответствии с ним под социальным развитием следует понимать только такой процесс социальных преобразований, который не наносит ущерба окружающей природной среде (обеспечивает «устойчивое развитие»).

В этом же параграфе анализируются исходные методологические принципы теории модернизации и генезис этого понятия, а также рассматриваются некоторые аспекты взаимодействия социальной теории и практики. В том числе, в частности, намечаются контуры проблемы влияния науки на модернизационные процессы.

В диссертации показано, что теория модернизации России не сводится ни к формационному, ни к цивилизационному подходам. Современные западные концепции модернизации, считающие «современным» только западное общество, возникшее примерно 500 лет назад в эпоху Возрождения в недрах европейской цивилизации, также не обладают достаточной объяснительной силой по отношению к трансформационным процессам в России, начавшимся всего лишь примерно 300 лет назад в начале ХVIII в. в эпоху Петра I.

Российский социум вплоть до начала ХХ века при осуществлении реформистских способов осуществления социальных преобразований в русле дилеммы «инновации- традиции» больше тяготел не к инновациям, а к традициям. Реализация же нереформистского способа социальной трансформации в России закончилась успешно в значительной степени благодаря тому, что он по сути дела означал одновременное уничтожение и сохранение («снятие») православной традиции. Понятие «снятие» восходит к диалектической логике («закон отрицания отрицания») Гегеля. Для него снятие (Aufheben) было одновременно отрицанием и удержанием положительного, сохранением в новом виде предшествующего противоречия.

Очевидно, что данный социальный (а не абстрактно- логический) феномен требует особых теоретических разработок. В качестве основы для таких разработок диссертантом предлагается новое научное направление, исследующее проблемы социальной наследственности- социогенетика. См.: Субетто А.И. Социогенетика на базе общественного интеллекта. - СПб., 2004.

«Субстанцией» социальной наследственности для России являются социальные «онтогены», т.е. в конечном итоге православные ценности и идеалы, а также отношения «власти и подчинения», первоначально легитимизирующиеся православной теодицеей. В дальнейшем, начиная с ХVIII века, после проведения петровских преобразований, российские социальные «геномы» испытывали неоднозначные воздействия со стороны науки и образования как социальных институтов. Особого внимания при этом заслуживает влияние, начиная со второй половины ХIХ века, марксистской концепции.

В третьем параграфе «Значение рациональных форм знания (науки и образования) в формировании субъектов социальных преобразований и трансформации общества» показаны исторические предпосылки возникновения социогенетики как науки о социальном наследовании, соединяющей в себе деятельностный и ценностный подходы к объяснению процессов социальной динамики.

Выявлена взаимосвязь социогенетики с законами диалектики и марксистской концепцией. В диссертации показано, что не «истматовская», а т. н. «идеалистическая» («революционная») составляющая марксизма могла послужить идеологической основой радикальных социальных преобразований в начале ХХ века. Эта компонента марксового учения, призывающая к тому, чтобы сделать «разумное действительным», воспринималась российским общественным сознанием не рационально, а полурелигиозно.

В диссертационном исследовании обосновывается тезис о том, что наука как социальный институт и как теоретический (т.е. сущностный) способ познания реальности (в том числе и социальной реальности) может оказывать влияние на процессы социальных преобразований «косвенно» и «непосредственно».

Первый способ проявляется в том, что наука оказывает воздействие на социальную инноватику через формирование научной картины мира. Именно таким образом возникшая в ХVII в. ньютоновская механика и сформировавшаяся на ее базе концепция А. Смита повлияли на возникновение буржуазных революций на Западе и опосредованно (через идеологию Просвещения) на прозападные социальные преобразования в России в ХVIII в.

«Непосредственное» влияние наука может оказывать воздействие на социальную динамику через «опережающее развитие общественного интеллекта» преимущественно с помощью влияния идеологии. При революционном способе преобразования социальной реальности опережающее развитие общественного интеллекта (т.е. соединение через посредство идеологии передовых социальных идей и идеалов с массовым общественным движением) должна осуществлять сила, стремящаяся к политической власти.

Слово «образование» определяет механизм и одновременно среду, в которой происходит становление и развитие отдельного человека и человечества в целом. Гегель определил образование как «то, благодаря чему индивид обладает значимостью и действительностью».

Система образования имеет двойную временную направленность: в прошлое и в будущее. В образовании, с одной стороны, осуществляется воспроизводство накопленных знаний и опыта (формирование человека по «образу», который дается ему генетически от рождения) и реализуется в конечном итоге функция социального наследования, а с другой- закладывается и определяется облик будущей жизнедеятельности, как отдельного человека, так и всего общества в целом.

Следует заметить, что ни наука, ни образование не могут в конечном итоге быть непосредственным причинным фактором осуществления в России любого способа (реформистского или революционного) социальной трансформации. Возникает проблема нахождения внешних и внутренних (экзогенных и эндогенных) факторов социальной динамики.

В четвертом параграфе «Экзогенные и эндогенные факторы социокультурной динамики России» показаны сложности проведения четкой границы между экзогенными (внешними) и эндогенными (внутренними) факторами социальных преобразований в России в контексте диалектики ВЛСР и БЛСЭ при различных способах (реформистском и революционном) осуществления социальной трансформации. Кроме того, показаны возможности взаимопревращений и взаимопереходов этих факторов.

На уровне общефилософского анализа в паре «революция- реформа» выявляется целый ряд характеристик, по которым различаются эти категории:

революция- коренное преобразование, реформа- частное;

революция радикальна, реформа- более постепенна;

революция (социальная) разрушает прежнюю систему, реформа сохраняет ее основы;

При реформистском способе осуществления социальных преобразований непосредственной эндогенной причиной социокультурной динамики является политическая власть, которая в конечном итоге всегда руководствуется инстинктом самосохранения.

При революционном способе проведения социальных преобразований к собственно эндогенным факторам следует отнести целесообразную человеческую деятельность («человеческий фактор») в сочетании с трудно формализуемым понятием «общественный дух». Это понятие тесно сопрягается с понятием «общественный интеллект» (по А.И. Субетто).

Осознанным побуждением людей к социально- преобразовательной активности являются преимущественно истинные потребности. Это такие потребности, которые в отличие от потребностей искусственных («материальных») коренятся в самой природе человека и их удовлетворение необходимо для реализации сущностных сил человека. В процессе революционной деятельности, по Марксу, происходит совпадение изменения обстоятельств и самоизменения людей.

Политическая власть при этом оказывает противодействие осуществлению социальных инноваций. Но после удачного осуществления социальных преобразований («победа революции») новая политическая власть может стать фактором, способствующим проведению модернизационных процессов.

Таким образом, из рассмотрения «неоднозначности» протекающих в настоящее время в России модернизационных процессов неизбежно вытекает необходимость сущностного анализа социокультурной динамики России.

Движение от эмпирического знания к теоретическому требует выдвижения определенной идеи- гипотезы, исходя из которой можно раскрыть единый внутренний смысл фактов. В данном диссертационном исследовании выдвигается следующая гипотеза: социальные преобразования в России имеют характер социального развития только в том случае, если эндогенные и экзогенные факторы находятся в своеобразной «зоне конгруэнтности», т.е. происходит их совпадение, совмещение и взаимодополнение.

Это означает, что целесообразная деятельность людей, стремящихся к удовлетворению своих потребностей, целей и идеалов, должна канализироваться и направляться политической властью, действия которой находятся в отношениях «снятия» с социальной наследственностью.

Предпосылки для такого совмещения создаются нереформистским путем, при котором происходит социогенетическое наследование отношений «власти и подчинения» и создание условий для воспроизводства самого человека. В данном случае одним из факторов повышения социальной значимости индивидов в неообщинном посткапиталистическом обществе становится овладение знаниями; наука становится «непосредственной производительной силой» (К. Маркс), а при помощи образования практически любой человек может «дотянуться» до науки.

Обоснование данной гипотезы производится во 2, 3 и 4 главах диссертационного исследования.

Во второй главе «Противоречия и итоги модернизации России в монархический период (ХVIII - начало ХХ вв.)» на основе выдвинутых в первой главе методологических положений осуществляется сущностный анализ реформистского периода «рецедивирующей модернизации» в России, сводящийся по сути дела к реформированию системы политического управления. Кроме того, в данной главе создаются предпосылки для обоснования основной гипотезы диссертационного исследования.

В первом параграфе «Реформирование России в ХVIII в. и социокультурный раскол общества» показаны религиозные источники легитимизации монархической власти в России, являющейся в ХVIII- начале ХХ вв. основным источником модернизационных импульсов, и основные проблемы и противоречия «догоняющей конвергенции» России в досоциалистический период.

Результаты реформ Петра I были крайне неоднозначны - они в значительной степени свелись к созданию мощного бюрократически- полицейского аппарата и превращению народа из субъекта управления в объект управления.

Важным результатом петровских реформ (не входящим в «целевую функцию управления») был социокультурный раскол общества на «почву» и «цивилизацию» (по терминологии Н.А.Бердяева). Этот социокультурный раскол просуществовал практически вплоть до 1917 года и не совпадал с разделением российского социума на «народ» и «власть», а означал именно расщепление российского «социального генома» и поляризацию единого и однородного до начала ХVIII в. социокультурного пространства России. Это привело к появлению в середине ХIХ в. особого социального слоя- российской интеллигенции, которая выступала первоначально в облике «цивилизации».

В диссертации обосновывается тезис о том, что научные и образовательные учреждения, возникшие как одно из следствий петровских преобразований и, несомненно, отражавших все противоречия социально- культурных изменений (а не развития!) ХVIII в., практически закрепляли разделение российского социума на «почву» и «цивилизацию» и способствовали укреплению вертикали власти, т.е. в конечном итоге выполняли функцию социально- культурного наследования, а не социально- экономических инноваций.

Екатерина II, вдохновленная идеями французских просветителей, опиравшимися в свою очередь в значительной степени на научные достижения ХVII в., продолжила европейские преобразования в России, которые по своей сути ничем не отличались от преобразований Петра I и только углубили социокультурный раскол общества.

В диссертации показано, что социальная наследственность и преемственность, наблюдающаяся в развитии форм общественного сознания, создает лишь определенные социальные возможности, подобно тому, как генетика создает определенные зачатки у отдельного человека. Для того, чтобы социальная возможность превратилась в действительность против государства и власти, необходима организованная социальная борьба, опирающаяся через посредство идеологии на передовую научную социальную теорию.

Большую роль в этой организованной социальной борьбе в России надлежало сыграть интеллигенции, которая представляет собой «ядро общественного интеллекта» (по А.И. Субетто). Первые российские интеллигенты (А.Н. Радищев и Н.И. Новиков) олицетворяли собой «цивилизацию» и, будучи оплодотворенными идеями просветителей и Французской буржуазной революции, призывали к коренной ломке российского общества.

Во втором параграфе «Образование российской интеллигенции и ее роль в модернизации России» показаны генезис, специфические особенности российской интеллигенции как ядра общественного интеллекта и предпосылки выделения в форме партийности ядра самой интеллигенции, обладающим наиболее высоким уровнем «осознанности».

Одним из важнейших условий формирования российской интеллигенции было существование общенациональной государственной системы образования и государственного контроля над всеми формами обучения. В России монархического периода система государственного образования, построенная по сословному принципу, не сглаживала степень социального неравенства, а, напротив, укрепляла систему социальных различий. Государство и задумало, и содержало весь комплекс образовательных учреждений в расчете на то, образование будет служить его интересам.

Но образование как социальный институт, направленный не только в прошлое, но и в будущее, начинает в интеллектуальном и мировоззренческом аспектах выходить из- под контроля самодержавной власти и формирует поколение молодых людей со своей субкультурой, ценностными установками и привычками, не похожую на все остальные сословия русского общества.

Российская интеллигенция в силу особенностей ее генезиса оказалась чрезвычайно восприимчивой к философии Г.В.Ф. Гегеля, которая предложила самый всеобъемлющий синтез со времен Аристотеля. Гегельянство с его тоталитарной системой мысли, охватывающей буквально все, оплодотворило российскую интеллигенцию, включая и западников, и славянофилов, и послужило «каркасом» для возникновения и становления в России идеологии, которая присутствует в «идеалистической» составляющей марксизма.

Западники акцентировали внимание на первой части гегелевской формулы «Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно», а славянофилы- на второй. На самом деле было неверно ни то, ни другое: нельзя было, с одной стороны, назвать «разумной» российскую действительность дореформенного периода, а с другой стороны- «все разумное» (т.е. в данном случае западные идеалы и ценности) не могло превратиться в действительность, так как входило в противоречие с российскими социальными «геномами».

После реформы 1861 года, непосредственной экзогенной причиной которой была проигранная Россией Крымская война, российское общество боролось как против самодержавия, так и против нарождающегося капитализма, развитию которого в определенной степени способствовали технические изобретения, сделанные технической интеллигенцией на основе научных открытий эпохи ХIХ века. Российское общество интуитивно хотело преодоления всех существовавших противоречий в той или иной форме коллективизма и целостности.

Предшественниками глубоких социальных преобразований в России в начале ХХ века были «гегельянцы» А.И. Герцен, М.А. Бакунин, В.Г. Белинский, Н.Г. Чернышевский. Но идеи «русских социалистов» и революционных демократов не нашли «точки приложения», так как русский народ еще не был готов к организованной политической борьбе.

В диссертационном исследовании показано, что наиболее мощное теоретическое оружие в руки революционной интеллигенции давал марксизм, в особенности его «идеалистическая» составляющая. Но первоначально российская интеллигенция восприняла марксизм по преимуществу с объективно- научной стороны, полагая, что социализму должен предшествовать высокоразвитый капитализм. Такой точки зрения придерживался самый крупный теоретик марксизма в России Г.В. Плеханов.

Для реализации социального идеала, заложенного в марксистском учении и перехода к «царству осознанной необходимости» В.И. Лениным была создана партия профессионального типа, эскиз которой был изложен в работе «Что делать?». Обладая наиболее высоким уровнем «осознанности», эта партия стала ядром российской интеллигенции и, нарушив объективность социально- экономического развития России, после 1917 года практически безраздельно управляла огромной страной. Тем самым была существенно усилена «зигзагообразность» сложного внутреннего пути развития России.

В третьем параграфе «Первый капитализм» и «дух предпринимательства» в России в контексте проблемы «Россия и Европа» акцентируются отличия траектории социально- экономического развития России от теоретической концепции исторического материализма.

Россия развивалась «по особой формуле» по сравнению с другими европейскими странами; как государство и цивилизация она родилась позже, чем западноевропейские страны - немногим более 1000 лет назад. Согласно взвешенной оценке многих исследователей (И.Я. Фроянов и др.), Киевская Русь не являлась феодальным обществом в европейском смысле этого слова; феодальные черты появились несколькими столетиями позже - в ХIII - ХVI веках - и поэтому не были «чистыми».

Еще менее «чистыми» были некоторые черты «первого капитализма» в России. В диссертации показаны противоречия и специфика данного периода российской истории.

Согласно общему мнению, капитализм в России стал интенсивно развиваться после отмены крепостного права в 1861 году. «Капитализация» страны требовала эффективной и действенной власти, но социальный «энергетический метаболизм» в России оставался по сути прежним - от народа к власти. Немного изменились только конкретные механизмы. В целом отмена крепостного права и осуществление реформ «сверху», движение России по пути капитализма вызвали неоднозначную реакцию в общественном сознании. Скорее всего, реформы 1861 года - это не капиталистическая модернизация страны, а своеобразная попытка преодолеть отсталость и в определенной мере догнать Запад (осуществить «догоняющую конвергенцию») при сохранении системы политической власти.

Для анализа социально-экономических процессов в России в пореформенный период важно понимать, что происходило в мировой экономике и в мире вообще на рубеже ХIХ - ХХ веков. Во-первых, повсеместно в ведущих странах - США, Германии, Англии. Франции - наблюдался рост промышленного капитала и экономический рост, что в целом было адекватно экономическому и техническому прогрессу, углублению и расширению рыночных отношений. Во-вторых, начался процесс монополизации банковской и промышленной сфер, что стало постепенно преобразовывать рыночную систему в качественно новое состояние. В-третьих, происходило углубление разделения труда в рамках мирового рынка, экспансия капитала. В-четвертых, наблюдался рост противоречий между странами за «место под солнцем» и внутри стран между различными социальными группами, классами.

Капитализм оказался способным к развитию не только в начале, но и в конце ХХ века. Некоторые страны, вставшие на путь капитализма (Япония, Сингапур, Тайвань, Малайзия, Южная Корея), смогли вырваться из экономической отсталости. Но не все страны, в том числе и Россия, добились успехов на капиталистическом пути.

Следовательно, капитализация России в конце ХIХ века была элементом капитализации мировой экономики, начавшейся еще за несколько столетий до этого с переходом к фабричному производству. Это был в целом неизбежный, в определенной степени объективно обусловленный и необходимый процесс. В.И. Ленин в работе «Развитие капитализма в России» показал, что «первое издание» капитализма в определенной степени прогрессивно, развивает производительные силы и обеспечивает высокий экономический рост.

Когда в эпоху Возрождения возник современный Запад как принципиально новый тип общества, человека, хозяйства и государства, то сразу же выявилась важная для всего человечества особенность этой цивилизации - экспансионизм. Западный капитализм немыслим без непрерывного роста (в соответствии с западным критерием «развития»). Для этого необходимо непрерывное овладение новыми источниками сырья и энергии, а также рынками сбыта.

Но если становлению классического английского (как и вообще западного) капитализма способствовала внешняя торговля с колониями, то Россия их не имела и в русской культуре не было места Мальтусу. Отсюда - специфика российского капитализма: даже на стадии становления он должен был «играть по правилам», не прибегая к неэквивалентному обмену.

Диссертант подчеркивает, что объективно дозированная эволюция досоциалистического капитализма в России была достаточной лишь для подготовки устраняющих его революций. История дала «первому капитализму» в нашей стране всего 56 лет. Этот не слишком большой исторический период. Из них: 1861-1900 годы были пореформенными, 1901-1904 - предреволюционными, 1905 - революционным, 1906-1913 - предвоенными, 1914-1916 - дореволюционными, 1917 - революционным годом. В конце 1917 года российский капитализм ушел с исторической арены.

Как оказалось, Россия так и не смогла полностью «приспособиться» к капитализму, а капитализм не смог «ужиться» с Россией. И в этом отношении правыми оказались в конечном итоге народники как сторонники нелинейной концепции социального развития.

В конечном итоге предпринимательство - это буржуазная форма творчества, где человек использует свои новаторские способности не для развития своей личности или формирования мира культуры, а для увеличения капитала. Здесь творчество направлено не на «воспроизводство самого человека», а на реализацию превратной формы, на повышение отчужденного, овещненного стоимостного богатства.

Для российского общественного сознания поступки, связанные только лишь с личным, частным интересом, не были общепризнанной нормой. Поэтому дореволюционный «первый капитализм» так и не смог навязать русскому предпринимателю своей философии. В России (как, впрочем, и на Востоке) не было ни мировоззренческого фундамента, ни времени для распространения капитализма и капиталистических отношений в полной мере. Вследствие этого, значение «неорганического» капитализма в дореволюционной России так и не вышло за рамки чисто экономической сферы.

К началу XX века все реформистские возможности осуществления социальных преобразований в России были исчерпаны, и вставал вопрос о модернизации страны не реформистским, а революционным путем, который находился бы в русле российской социальной наследственности и способствовал разрешению накопившихся социальных противоречий. Таким образом, основной «пружиной» социальных преобразований в России становились не внешние, а внутренние факторы. «Сознательным» субъектом социальных преобразований становились сами народные массы. В результате была существенно усилена неравномерность социально- экономического развития России.

В четвертом параграфе «Проблемы неравномерности социально- экономического развития» акцентируется внимание на неравномерности («гетерохронии») в социально- экономическом развитии России.