Исторические формы и религиозно-философские основания русского консерватизма

Третий параграф пятой главы «Идеи права, свободы и исторические судьбы русской интеллигенции» основан на утверждении, что противоречие власти и общества, государства и народа является основным противоречием русской истории, ее движущей силой. В силу непреложности этого противоречия, с одной стороны, сам русский этнос всегда был всего лишь «пасынком» русской власти (в панораме которой всегда на авансцене оказывались инородцы), с другой, -- идеал государственной власти всегда находился в существенном противоречии с любым актуальным государством, так как последнее никогда не оправдывало чаяний русского народа. Заслуживают особого внимания глобальные исторические попытки русского этноса найти форму опосредствования данных полярностей, т. е нечто среднее, вбирающее в себя лучшие качества народа и сильной государственной власти. Если не уходить в глубины русской истории, то явные признаки социального конструирования такой «золотой середины» можно легко обнаружить в характерном для конца XIX и всего XX столетий культе интеллигенции, а в последние десятилетия -- в абстрактных рассуждениях о мифическом «среднем классе». Кстати именно тем, что данные конструкты закономерно приходят друг другу на смену, следует объяснять констатируемое в последние годы «исчезновение» интеллигенции. Характерно, что либеральные мыслители всегда объясняли природу русского правового нигилизма и скептицизма причинами, коренящимися в истории самой России. Либерализм конца XX столетия видит в доминировании нравственного начала уже явную угрозу принципам цивилизации. право как раз и представляет собой механизм борьбы с традицией и инструмент подавления и разрушения нравственных ценностей. Роль интеллигенции в такой борьбе оказывается более чем проблематичной, так как интеллигенция не нужна ни для защиты нравственных традиций (так как с самого начала своего существования интеллигенция воспринимается как носитель либеральных инноваций), ни для их разрушения (так как представляет собой все же конструктивную, а не разрушительную силу). соединение идей свободы и права было важнейшей исторической задачей русской интеллигенции, но к началу XXI века есть все основания полагать, что с этой задачей она не справилась. В современной России так и не утвердилось восприятие личности не только как свободного индивидуума, но и как правового субъекта, наделённого правами и, что еще более важно, обязанностями. Образ человека-гражданина, человека, который положительно воспринимает государство, но при этом остается свободной личностью, такой образ так и не был создан. Взаимодействие государства и личности основывается, как и ранее, на временном компромиссе, который гарантирован доброй волей верховного правителя (генерального секретаря, губернатора, президента), а не на соблюдении общественного договора. Так и не родилось в обществе понимание права и его механизмов как выражения общественного договора. Право по-прежнему воспринимается как набор инструкций, спускаемых сверху и выполняющих в первую очередь ограничительную, репрессивную функцию. Парадоксальным доказательством этому служит приоритет ведомственных инструкций над любым законом, включая и Конституцию. Если русское консервативное сознание наших дней выдвигает перед собой не задачу сохранения империи (как в политическом, так и в социокультурном смысле), не задачу сохранения мифической и мистифицированной чистоты крови, а задачу построения гражданского общества, то все виды самобытности выступают преградой на пути к решению данной задачи, и эта ситуация, если сравнивать ее с тем, в каких условиях при решении аналогичной задачи оказывались европейские народы, действительно отличается особой суровостью и даже жестокостью. Однако, эта же невозможность может свидетельствовать, что Россия, русский народ стоит на пороге решения задачи, имеющей всемирно-историческое значение.

В Заключении диссертации подводятся итоги проведенного научного исследования, формулируются выводы и намечаются некоторые ориентиры для дальнейшей детальной разработки проблемы.

социальный консерватизм леонтьев философский

Литература

Монографии:

1.Хранители и пророки. Религиозно-философское содержание русского консерватизма. СПб.: Наука, 2010(январь), 19 п. л.

Статьи из журналов, включенных в список ВАК:

2. Социальный консерватизм Константина Леонтьева // Известия Уральского государственного университета. № 61(2008) Выпуск 6, 1 п. л.

3. «Марксистский консерватизм» М. А. Лифшица // Известия Уральского государственного университета. Общественные науки. № 3(69). 2009, 0, 5 п. л.

4. Русский консерватизм и идеал государственного служения: к характеристике взглядов К. П. Победоносцева // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. 2009. № 1(25), 0, 6 п. л.

5. Культурно-историческое своеобразие России в историософии К. Леонтьева // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. 2009. № 2(26), 0, 5 п. л.

6. Советский консерватизм как историософская проблема // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. 2009. № 3(Том 1), 0, 5 п. л.

7. Социальный консерватизм В. В. Розанова // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. 2009. № 3(Том 2), 0, 5 п. л.

8. Идеи социально-политического консерватизма К. П. Победоносцева // Власть. 2009. № 6, 0, 4 п. л.

9. «Национальная империя» М. О. Меньшикова // Известия Уральского государственного университета. № 4(70). 2009. 0, 4 п. л.

Статьи:

10. Русский разговор и идея человека в творчестве Ф. М. Достоевского. // Я и мы (Слинин). СПб., 2002, 2 п. л.

11. Христианство В. В. Розанова // Возрождение русской религиозно-философской мысли (Материалы международной конференции.) СПб., 1993, 0, 1 п. л.

12. Россия и Запад в историческом процессе: взгляд И. Киреевского // Новая Европа. Международное обозрение культуры и религии. 1999. № 12, 0, 5 п. л.

13. Россия как культурно-исторический тип и феномен // Христианство и русская литература. Сборник третий. СПб.: Наука, 1999, 1 п. л.

14.Россия и «русская идея» в творчестве В. С. Соловьева // Христианство и русская литература. Сборник четвертый. СПб.: Наука, 2003. 0, 75 п. л.

15. Монархический консерватизм Л. А. Тихомирова: опыт реконструкции политико-религиозного миросозерцания (на материале публицистики) // Христианство и русская литература. Сборник шестой. СПб.: Наука, 2010, 0, 5 п. л.

16. Имперский консерватизм М. О. Меньшикова: опыт реконструкции философско-мировоззренческих принципов // Берестень. Философско-культурологический альманах. 2008. № 1(1), 0, 3 п. л.

17. Рецензия на книгу А. В. Репникова «Консервативные концепции переустройства России» // Берестень. Философско-культурологический альманах. Великий Новгород, 2008. № 1(1), 0, 1 п. л.

18. Религиозный консерватизм В. В. Розанова // Берестень. Философско-культурологический альманах. Великий Новгород, 2009. № 1(3), 0, 4 п. л.

19. Консервативная историософия К. Н. Леонтьева // Берестень. Философско-культурологический альманах. Великий Новгород, 2009. № 1(3), 0, 4 п. л.

20. Историософия Ф. М. Достоевского. СПб.:Вече, 2010. № 21, 2 п. л.

21. Историческое и повседневное в творчестве Ф. М. Достоевского. Вестник РХГА, № 11(1) 2010. 0, 7 п. л.

22. Консервативная революция // Бренное и вечное: идеология и мифология социальных кризисов. Материалы всероссийской научной конференции с международным участием. 20-21 октября 2009. Великий Новгород. 2009. 0, 15 п. л.

23. К вопросу о судьбе консервативных идей в современной России // Бренное и вечное: идеология и мифология социальных кризисов. Материалы всероссийской научной конференции с международным участием. 20-21 октября 2009. Великий Новгород. 2009. 0, 25 п. л.

Размещено на Allbest.ru