Реформационный процесс как субъект-объектное взаимодействие

В § 4.3 «Социальные и психологические типы реформатора» на основе критериев, позволяющих раскрыть всю полноту реализации сущностных сил реформатора, выделяются его социально-психологические типы. Типизация является приемом метода восхождения от абстрактного к конкретному при познании сущности явления, представляющая собой момент определения предмета, осуществляющая подведение определенного явления под более широкий круг явлений. Большой вклад в понимание социальной типологии внесла концепция «социального характера» Э. Фромма. Социальный характер - это результат динамической адаптации человеческой природы к общественному строю. Изменение социальных условий приводит к изменению социального характера, то есть к появлению новых потребностей. Эти новые потребности порождают новые идеи, в то же время, подготавливая людей к их восприятию. Социальный характер не является результатом пассивного приспособления к социальным условиям, это результат динамической адаптации на основе неотъемлемых свойств человеческой природы, заложенных биологически либо возникающих в ходе истории.

Определяя наиболее важные критерии личности реформатора и его преобразовательной деятельности, мы выделяем следующие его социально-психологические типы:

- по деятельности личности реформатора в конкретно-историческом типе общества;

- по уровню воздействия личности реформатора на социум (микросоциум, макросоциум, мегасоциум);

- по значимости деятельности для социума и исторического развития (созидающий, разрушающий типы реформатора);

- по осуществляемой деятельности реформатора в сферах социума (реформатор-политик, реформатор-экономист, реформатор социальной формы жизни, религиозно-духовный реформатор, научно-технический реформатор);

- по способу преобразования социальной действительности (менеджерский, технико-технологический, информационный и идеолого-мировоззренческий типы реформатора);

- по психологическим реакциям личности реформатора (логико-интуитивный интроверт, логико-сенсорный интроверт, интуитивно-логический экстраверт, сенсорно-логический экстраверт, логико-интуитивный экстраверт, логико-сенсорный экстраверт);

- по характеру деятельности реформатора (аналитик, систематизатор, организатор-практик, гуманист).

Несомненно, типологизировать жизнедеятельность реальных людей, которые своим реформаторским творчеством меняли ход истории и являли собой загадки для современников, очень трудно. Это попытка выделить на уровне абстрагирования наиболее общие и существенные черты личности реформатора.

В § 4.4 «Объект реформирования и результаты целенаправленного видоизменения» дается понимание специфичности объекта реформирования. Реформатор не способен осознавать себя в качестве субъекта, осуществляющего реформирование вне связи с определением объекта социальной реальности. Объектом реформирования выступают социальные институты, отношения, связи и способы взаимодействия человека с объектами социальной реальности, имеющие свойство быть положенными в экономической, политической, правовой, социально-культурной и экологической сферах жизнедеятельности социума. Познавательное отношение реформатора к объекту реформирования специфично. Не сомневаясь в нужности реформирования, субъект уже определил объект в социуме, нашел поддержку единомышленников и согласует способы воздействия на объект. Нахождение реформатором объекта социальной реальности для реформирования основывается на базовых механизмах познания человеком окружающего мира. Реформатор уже обладает всеми познавательными технологиями зрелой личности, имеет знание о социальной реальности, состоящее из индивидуально осмысленного культурно транслируемого знания, с выделением ценностных представлений об идеалах-ориентирах жизнедеятельности человека в обществе.

Специфично в этом то, что знание о социальной реальности для реформатора есть социально сконструированное и осмысленное знание на основе возможных эмпирических данных об обществе и его составляющих. Проблема адекватности восприятия объекта реформирования субъектом-реформатором коренным образом упирается в проблему соотношения идеализированных и реальных объектов социальной действительности в описывающих их социальных теориях и науках. Практически многие социальные науки, осуществляя теоретическое познание, используют ряд идеализаций. Идеализированные понятия не только позволяют как теоретические конструкции описывать явления социальной жизни, но и формировать противоречия в познавательном отношении субъекта. Такие идеализированные понятия, как демократия, гражданское общество, социальная справедливость и равенство, социальное государство и т.п., по сути выступают как идеалы-ориентиры, позволяющие сравнивать, анализировать и выбирать направления деятельности. Но и они же, транслируемые через образование как идеалы, к которым нужно стремиться, задают ограниченные рамки восприятия объекта. Анализ процессов реформирования объекта социума привел нас к осознанию того, что в процессе реформирования преобразуется не сам объект, а видоизменяются модели взаимодействия субъектов-участников общественных отношений, выделяемые в теоретической конструкции как объект.

Для понимания процессов функционирования объекта используются понятия простых и сложных объектов, теоретического конструкта модели структуры объекта и структурно-функциональных связей. Соответственно можно выделить реформирование определенных социальных процессов и реформирование структуры социального объекта. Реформирование социальных процессов представлено такими видами, как реформирование сложных процессов социализации, образования, процессов экономического взаимодействия хозяйствующих субъектов, процессов взаимодействия субъектов политики по поводу борьбы за власть и механизмов ее осуществления, социальных демографических процессов и т.п. Реформирование менее сложных социальных процессов представлено процессами изменения механизмов взаимодействия субъекта (актора, индивида, собственника, гражданина общества) и социального объекта благодаря введению новых правил поведения, введению социально-культурных или правовых норм. Реформирование и воздействие на процессы функционирования социального объекта применяется вместе с изменением его структуры. Реформирование процессов, особенно сложных, имеет самый высокий риск неуспеха по причине неконтролируемости механизмов всего процесса. Поэтому в практике реформирования мы в основном наблюдаем реформы конкретных социальных объектов и вызванные их реформированием опосредованные изменения в социальных процессах.

Пытаясь ответить на вопрос, почему не достигнуты цели реформирования, мы поставили целью параграфа § 4.5 «Неопределенность, управляемость и пределы реформирования» проанализировать возможные причины и явления, формирующие ситуации неопределенности в деятельности, непредсказуемость результатов реформационного процесса, поскольку они обусловливают предел реформы, за которым уже не происходит видоизменение объекта. Анализ неопределенности в управлении реформированием, выявил следующие явления, характеризующие в целом процессы осуществления коллективной деятельности человека в социуме как неопределенные в различной степени:

- во-первых, от процессов информационного обмена между участниками, осуществляющими разработку и реализацию модели реформы. Процедуры согласования цели реформирования есть сложный механизм принятия единого решения в ситуации конфликта. Кулуарные переговоры, двойные решения «для себя» и «для других» участников процесса, устные договоренности об уступках и решениях в коридорах власти и между лидирующими политическими силами о целях и ожидаемых результатах несут в своей деятельности двойные цели - принятые публично по соглашению и цели реально преследуемые. Действия таких участников в едином реформационном процессе становятся крайне непредсказуемые, что ведет к неопределенности в достижении результата и снижает управляемость реформированием;

- во-вторых, зависимость всего реформационного процесса от действий, принципов и нравственности лиц, осуществляющих руководство как в центре по вертикали власти, так и на периферии. Все реформы санкционируются исполнительной властью в государстве. Чем сильнее и авторитарнее личность, возглавляющая реформирование, тем больше проявлен представительно-обязывающий характер отношений к исполнителям, реализующим изменения на местах. Неэффективное управление через представительно-обязывающий характер взаимодействия участников реформационного процесса ведет к высокой степени неопределенности, поскольку отсутствие предписаний дает право региональным властям действовать на свое усмотрение, порождая противоречивые действия;

- в-третьих, зависимость от наличия адекватной информации об объекте реформирования. Заблуждения ученых, погрешности в сборе данных социологических исследований и отсутствие полной информации о системно-функциональных связях объекта с другими объектами социальной реальности формируют гносеологическую неопределенность в реформировании, которая порождает собой самую большую степень неуправляемости процессом;

- в-четвертых, зависимость неопределенности реформирования от самого факта социального действия личности. Мы сталкиваемся с парадоксальной ситуацией: несмотря на выявление детерминант поведения реформатора и его команды, в реальности принципиально невозможно предсказать, логически вывести в конкретном случае ни поведение реформатора, ни поведение участников реформационного процесса. Социальное творчество реформатора само по себе характеризуется непредсказуемостью, синергетичностью и нелинейностью.

Анализируя понятие предела в процессах реформирования, можно выделить условно три основные группы причин, определяющих реверсию и пределы реформирования. Первая группа причин формирует понятие субъективного предела реформационного процесса. При наличии объективной потребности членов общества в видоизменении общественных институтов или отношений, мы видим, что у субъекта реформирования, имеющего потенциальные возможности, данные политическим статусом, осуществлять реформирование, есть информационно-интеллектуальные границы: наличие неадекватного знания об объекте, отсутствие знания-умения как реализовать видоизменения, отсутствие умения формулировать цели реформирования и создавать команду для реализации реформы. Вторая группа причин связана с пределом, закладываемым наличием специфики реформируемого объекта и особенностями функционирования той сферы общества, в которой данный объект расположен, а также наличием исторических и пространственных (геополитических) характеристик объекта в системе общества. Третья группа причин, связана с основными типами неопределенности в человеческой деятельности. Гносеологическая неопределенность в описании объекта, стратегическая неопределенность во взаимодействии людей, информационная неопределенность в открытии нам являющегося. Предел реформы - это точка в реформационном процессе, в которой воздействие субъекта на объект с целью его изменения останавливается. Можно выделить понятия исторического, объективного и субъективного предела реформы.

Несмотря на указанные выше социальные явления, обусловливающие прямую зависимость формирования ситуации неопределенности в реформировании, осуществление социальных изменений на основе реформ является более управляемым изменением, позволяющим избежать острых конфликтов интересов различных социально-политических сил. Управление реформированием - это процесс воздействия субъекта на объект, направленный на упорядочение, сохранение, разрушение или изменение системы объекта в соответствии с поставленной целью. Сами принципы и нормы реформационного процесса, конструирование механизма осуществления реформы как способа видоизменения общественных отношений, институтов, социальных связей представляют собой максимальную эффективность в управлении.

Глава 5 «Практика реформ в России: экономическая модернизация и социально-политическая трансформация к. ХХ - нач. ХХI вв.» ставит своей целью анализ специфики практики реформ в современной России на основе результатов проведенного выше исследования. Дается общее представление о крупных реформационных сдвигах в истории России, связанных с эпохой крещения Руси, деятельностью Петра I и комплексом реформ конца ХIХ в. Анализируется современная ситуация возможностей ответа России в условиях вызова постиндустриальных держав и реальности путей «догоняющего развития». Так же представлен общий анализ социально-политических и экономических итогов реформирования российского общества за последние двадцать лет.

В § 5.1 «Реформационные процессы в истории России» выделены три крупных реформационных сдвига, качественно изменивших российское общество и государство. Первый связан с эпохой крещения на Руси и развитием государственности, второй - с реформами Петра I, а третий - с реформами 60-70-х годов ХIХ в. Характерными чертами реформационных сдвигов в истории России можно назвать:

- мощный фактор традиционализма, являющийся существенно значимой составляющей культурного развития и формирования самосознания славяно-русского общества;

- во все реформационные эпохи в России определяющую роль успешного осуществления процесса реформ играла личность реформатора. Властный и пекущийся о пользе отечества Петр I сделал немало полезного, несмотря на издержки его правления. С другой стороны, такие слабые личности, как Николай II, в переломную эпоху, требующую твердого управления страной, оказываются недееспособными, чем вводят общество в еще более тяжкое состояние, влекущее за собой разрушение устоявшихся общественных структур. Деятельность отдельных ярких политиков без поддержки верховной власти являлась многообешающей, но неудачной на практике, например, успешно начатые реформы П.А. Столыпина, благодаря которым Россия имела шанс быстро продвинуться в своем экономическом и социальном развитии, не получили должной поддержки императора;

- эпоха реформ в России носит драматичный, нередко трагедийный характер. Трагичны судьбы не только правителей-реформаторов и государственных деятелей, проводящих нововведения в жизнь, но также сторонников и противников реформ в России;

- третий реформационный сдвиг в России, связанный с реформами 1861-1874 гг., отмечен активными попытками завоевания власти слоями, владеющими производственными силами, когда впервые прозвучали требования перехода «гражданской инициативы» от верховной власти к низам, и это была попытка автономизации реформационных стратегий от политики как производства власти;

- любой радикальный период реформирования болезненен, поэтому для смягчения социальной напряженности следует ставить вопрос о духовных ориентирах политики реформирования, выбор которых предопределяет эффективность и легитимность проводимого политического курса и закладывает характер отношений между государством и общественно-политическими силами;

- всегда достаточно сложным виделся вопрос освещения представлений о наиболее оптимальном пути развития российского общества в современной политологической и социально-философской мысли по причинам давления собственных политических интересов. Авторы многих произведений, публицисты, в состоянии обозначить проблему, но не в силах дать ей объективную научную оценку.

Современный период реформ 1989-2010 гг. можно назвать четвертым периодом, в котором выделяются свои характерные подпериоды, отмеченные ключевыми событиями распада СССР в 1991 г., августовским путчем ГКЧП в 1993 г., передачей полномочий президента В.В. Путину Б.Н. Ельциным в декабре 1999 г. Особенностями современного периода являются одновременное осуществление крупных экономических, политических, правовых и социальных реформ в условиях перехода общества от плановой экономики к рыночным отношениям и от тоталитарного режима к демократическим институтам в ситуации борьбы сформировавшихся общественно-политических сил за власть и контроль над государством.

Основными социально-политическими тенденциями реформ в истории России выделяются: во-первых, перманентный прессинг власти по отношению к обществу, порождающий противодействие оппозиционных сил, которые, придя к власти, неминуемо дублируют эти же модели политического действия; во-вторых, историческая неготовность ведущих социальных и политических сил к осуществлению коренных преобразований на основах цивилизованных демократических процедур и консенсуса; в-третьих, ситуация конфликта и раскола среди интеллигенции и оппозиции, которые всегда обеспечивали победу властной элите; в-четвертых, примитивность социальной стратификации и неравномерность развития социальных слоев как основы представительных институтов общества.

Можно утверждать о проявлении характерных национальных особенностей реформирования в России. Неудачи реформирования чаще всего заключались в детализации стадий реализации реформы, в скачках с решения одной проблемы к другой, в авторитарном подходе главы государства и недоверии специалистам в той области, в которой осуществлялись реформы. Современный процесс реформирования в истории российского общества является «ответом» на вызов социально-экономического развития современных постиндустриальных держав.

Параграф § 5.2 «Реформы в современной России: вызовы постиндустриальных держав и возможности ответа» посвящен анализу реформирования российского общества в период перехода от индустриального к постиндустриальному, информационному типу общества в контексте методологической парадигмы, сформированной Дж. Беллом и Ф. Махлупом. До мирового кризиса Д. Медведев выделил основную стратегическую цель для России - переход российской экономики с инерционного энергосырьевого пути развития на инновационный. Фактически перед правительством поставлены трудно разрешимые задачи, поскольку с помощью серии экономических реформ, реформы системы образования и создания правовой базы для воспроизводства инновационного кластера экономики планируется воплотить американскую модель инновационно-ориентированной экономики и прогерманскую модель системы образования и подготовки специалистов для рынка труда. Какова же в реальности возможность данных намерений?

Глобализирующиеся развитые страны все дальше уходят в своем технологическом развитии и отделяют от себя локализирующиеся за пределами научно-технического прогресса страны третьего мира. Беспрецедентный технологический отрыв поставил постиндустриальные страны в растущую независимость от сырьевых стран. В обществе, где информация и знания становятся непосредственной производительной силой, социальная система становится наиболее динамичной, позволяя талантливым людям усиливать научно-технологический прогресс страны. Самодостаточность западной цивилизации, ее колоссальный научно-технологический отрыв и высокие темпы позитивных социально-экономических изменений перечеркивают надежды развивающихся и индустриальных стран на успешное воплощение стратегий «догоняющего» развития. Чтобы российская экономика внедряла инновационные разработки, необходимо воссоздание всего цикла воспроизводства инноваций.

Несмотря на реформу образования и социально-экономические реформы, направленные на стимулирование инновационной деятельности в России, создание технопарков и инновационной инфраструктуры, создать инновационно-ориентированные экономики регионов пока невозможно. Причины в следующем: в России за 30 лет не модернизировалось производство, на сегодня российские производители не имеют возможности развивать новые направления на основе инноваций; оборудование научно-исследовательских институтов и лабораторий настолько устарело, что требует кардинального переоснащения; не разработаны и не проанализированы различные механизмы воспроизводства инноваций в разнообразных сферах экономики (для технических и инженерных областей применения, для медицины, математически-прикладных областей, химического производства и т.п.); нет эффективных механизмов финансирования создания инновационного продукта предприятиями и его вывода на рынок. Практика создания венчурного финансирования и реструктуризации производства столь незначительна, что свидетельствует о долгосрочном финансировании и государственном инкубировании всего комплекса воспроизводства инноваций; наука, инновации, создание и использование новых возможностей в образовании - это необходимость вложения больших средств в развитие материально-технической базы университетов. Здесь велик риск и длительно время для оборота вложенных средств. Инновационный сектор еще нуждается в создании и бережном росте. Он развивается при помощи сложных механизмов, а субъектов, готовых к работе в данной области, в России пока нет. Эта область не привлекательна по причине высокого риска, юридических коллизий и отсутствия необходимого специального образования. Да и сегодняшний экономический кризис перечеркнул все надежды, связанные с капиталовложением государства в строительство технопарков и создания инновационной инфраструктуры в связке ВУЗы-наука-бизнес.

В условиях формирования постиндустриального информационного типа общества в начале ХХI в. происходит деформация в технологии осуществления реформ. В связи с этим необходимо моделирование и изучение изменений социально-экономического объекта в локальных масштабах, чтобы проецировать полученный опыт на всю экономическую систему. Степень владения информацией, контроль и постоянный мониторинг за социальными и реформационными процессами должен осуществляться специалистами. Создавая инновационную инфраструктуру, важно сформировать такие социально-экономические связи вузовской науки и бизнеса, планируемые производить инновационную продукцию, которые будут обладать системностью и интегративностью. Сегодня многие заявления о достижениях в этой области являются декларативными. Полагаю, есть необходимость поднять вопрос о праве граждан принимать отчет правительства о потраченных средствах налогоплательщиков, как принято в развитых постиндустриальных странах.

Параграф § 5.3 «Итоги реформирования в России к. ХХ - нач. ХХI вв.: мифы и реальность «догоняющего» развития» анализирует результаты четвертого реформационного сдвига. В России государство являлось и является системообразующим механизмом общественного развития. Любые крупномасштабные изменения инициируются государством, персонифицированным характерными социальными группами - политическими элитами. В отсутствии сильных ресурсных социально-экономических субъектов модернизация в стране могла быть возможна исключительно на основе государственной инициативы. Радикальные преобразования в СССР в конце 80-х и либеральные реформы в России в 90-х годах ХХ в. были типичным в отечественной истории проявлением «революции сверху».

Тип элитной структуры, формирующийся в современной России, слабо соотносится с экономической и политической модернизацией. Он не поощряет коренных изменений. Обозначившаяся тенденция к обособлению элиты от общества, стремление к ее самозамыканию приводит к установлению непубличного характера власти и утверждению моноцентрического, авторитарного режима, который может создать предпосылки и условия для всесторонней модернизации мобилизационного типа, но его инновационный, реформаторский потенциал ограничен. Неизбежное установление при авторитаризме контроля над развитием рыночных структур, интеллектуальных ресурсов сковывает модернизационный потенциал общества.

Конституция РФ 1993 г. провозгласила Россию социальным государством. Т. Малева, директор Независимого института социальной политики, сообщила весной 2005 г. цифры соотношения основных слоев населения России: 10% бедные, 68-70% ниже среднего класса, 20% средний класс и 1-2% элита. По данным Госкомстата число бедных в России сократилось к концу первого полугодия 2006 г. до 27.456 млн человек, или до 20,8% населения. Сохраняется высокий уровень разницы доходов богатых и бедных слоев населения. В 2006 г. этот показатель достигал 16,9 раза по сравнению с 15 разами в 2005 г. На 1000 трудоспособных россиян приходится более 600 человек нетрудоспособного возраста. На 2007 г. условное деление по классам по данным Госкомстата в России таково: обеспеченные слои населения составили 8-10%, средний класс 10-12%, низший класс и бедные составили около 80% населения России. Ситуация осложнена все тем же положением соотношения трудоспособного населения к нетрудоспособному. С вступлением российской экономики в период мирового экономического кризиса показатели стали меняться. Официальные данные Федеральной службы государственной статистики на 2008-2009 гг. о соотношении официальных доходов трудящихся граждан следующие: 10,1% - обеспеченные слои, доходы которых свыше 25 тыс. руб. в месяц, 16,5% - средний класс, остальные 73, 3% составили низший класс и бедные, причем из 73,3% наиболее бедные составили 32,5%. с доходом от 2 до 6 тыс. руб. в месяц.

Исторически определилось, что в России не сложились традиции вести конструктивный диалог с оппозицией. Перманентный прессинг власти по отношению к обществу порождает и соответствующие этому прессингу формы противодействия оппозиционных сил. Придя к власти, оппозиция нередко перенимает принципы функционирования и политический образ действий, за который она критиковала власть. В общественно-политических конфликтах, будь то реформы 60-70-х годов ХIХ в. и буржуазные революции начала ХХ в., или середина 20-40-х при Сталине, или «хрущевская оттепель» 50-х и диссидентский вызов 80-х, или ситуация двоевластия 1989-1992 гг. - в самом начале конфликта видится проявление старого синдрома отечественной власти решать за общество, как и куда развиваться.

Факты развития исторических событий однозначно говорят, что критериями истинных реформаторов не обладала ни законодательная, ни исполнительная власть. В их представлениях о будущем России не было ничего непримиримого. Ситуация конфликта всегда заканчивалась кровавым исходом: роспуск 3 июня 1907 г. Николаем II Думы, сталинские репрессии 30-х, травля диссидентов и смерть А.Д. Сахарова, февральско-мартовские события 1992 г., расстрел Белого дома и события августа 1993 г., безальтернативные выборы президента в 2008 г. Истоки этих событий - в исторической неготовности ведущих социальных и политических сил к осуществлению коренных преобразований на основах цивилизованных демократических процедур и консенсуса. Немалую роль здесь сыграло то обстоятельство, что все начатые преобразования пошли по руслу разрушительных крупномасштабных ломок, а не постепенных структурных реформ, что постоянно углубляло раскол в обществе.

В Заключении подводятся итоги и обобщаются результаты диссертационного исследования.

Основное содержание диссертации изложено в следующих работах

1. Грицкевич Т.И. Реформы в преобразовательных процессах общества (социально-философский анализ). - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2007. - 199 с.;

2. Грицкевич Т.И. Реформационный процесс: анализ взаимодействия субъекта-объекта реформирования. - Томск: Изд-во Томского государственного педагогического университета, 2010. - 368 с.;

3. Грицкевич Т.И. Россия 1985-2005 гг.: противоречия постижения социальных изменений // Вестник КузГТУ - 2005 - №4.2 - С. 139-147 (перечень ВАК на 2005 г.);

4. Грицкевич Т.И. Толерантность и проблема неопределенности в реформировании современной России // Вестник КузГТУ - 2005 - №5 (50) - С. 114-121 (перечень ВАК на 2005 г.);

5. Грицкевич Т.И. Реформаторство как управляемый процесс // Свободная мысль - 2005 - №12 (1562) - С. 132-146, (перечень ВАК);

6. Грицкевич Т.И. Современные реформы: управляемость и гносеологическая неопределенность // Вестник НГУ. Сер. Философия - 2007. - Т. 5. Вып. 1. - С. 60-64. (перечень ВАК);

7. Грицкевич Т.И. Тенденции реформирования отечественного образования: мыслимое и действительное в реализации национального проекта // Философия образования. - 2008. - №3 [24] - С. 189 - 196. (перечень ВАК);

8. Грицкевич Т.И. Что есть реформаторство? // Вестник НГУ. Сер. Философия - 2009. - Т.7 Вып. 1. - С. 118-123 (перечень ВАК);

9. Грицкевич Т.И. Пределы реформирования // Вестник ВГУ. Сер. Философия - 2009. - №1. - С. 130-139. (перечень ВАК);

10. Грицкевич Т.И. Место реформ в преобразовательных практиках // Вестник НГУ. Сер. Философия - 2009.-Т.7., Вып.2. - С. 63-68. (перечень ВАК);

11. Грицкевич Т.И. Реформационный процесс: понятие и структура // Вестник НГУ. Сер. Философия - 2009.-Т.7., Вып.3. - С. 65-70 (перечень ВАК);

12. Грицкевич Т.И. От реформ к инновационно-ориентированной экономике: тенденции перехода индустриального общества в постиндустриальное. // Этносоциум и межнациональная культура - 2009. - №4 (20). - С. 174-187 (перечень ВАК)

13. Грицкевич Т.И. Реформатор: социальная роль или особенности личностных черт? // Вестник ВГУ. Сер. Философия - 2009. - №2. - С. 140-148 (перечень ВАК);

14. Грицкевич Т.И. Исследование реформационных процессов: место реформы среди других форм преобразования социума/Т.И. Грицкевич // Научные исследования: информация, анализ, прогноз. /Б.В. Асатрян, Т.П. Агафонова и др.; под общ. ред. проф. Кирикова О.И - Воронеж: Воронежский госпедуниверситет, 2004. - Кн. 3. - Гл. 2.8 - С. 210-229;

15. Грицкевич Т.И. Российские реформы 1985-2005 гг.: итоги и проблема управляемости социальными изменениями // Реформы в России и Россия в реформирующемся мире / Мат-лы научной конференции 17 февраля 2006 г., г. Санкт-Петербург, Балтийский государственный технический университет: В 2т. - СПб: изд-во БалТГУ, 2006. - Т.1. - С. 37-43.;

16. Грицкевич Т.И. Парадигмы со-бытия человека и общества: историческая субъективность и потребность в реформаторской активности. / Общество как со-бытие: «система» и «жизненный мир»: коллективная монография. - Омск: СИБИТ, 2007. - 440 с., С. 96-110.

Размещено на Allbest.ru