Становление личность в координатах системы

Размещено на http://www.allbest.ru/

Становление личность в координатах системы

Многофакторный детерминизм стадий онтогенеза

Теперь мне предстоит проследить за тем, какие изменения происходят с человеком в процессе онтогенеза, рассматривая его в категориях и характеристиках системной матрицы. Я должен извиниться перед читателем за то, что мне придется повторять ряд положений и создавать их новую комбинацию в координатах системного подхода. В определенном смысле я попытаюсь выйти на интегральную психологию, как она представляется К. Уилберу, объединяющую четыре основных сектора, внутри которых находятся ключевые детерминации развития личности современного общества. Но, прежде всего, я коснусь ряда обобщений сделанных автором в одной из монографий на данную тему.

Как полагает К.Уилбер, жизненный путь человека можно разделить на несколько возрастов, каждый из них подразумевает адаптацию к одному из базовых уровней сознания. «Так, в течение первых семи лет жизни человек адаптируется к физическому миру (особенно следует выделить пищу, выживание и безопасность). В течение следующих семи лет происходит адаптация к эмоционально - сексуально - чувственному измерению (достигающая кульминации при половой зрелости). Третий семилетний период (обычно юность) связан с возникновением логического ума с адаптацией к его новым перспективам. Это подводит нас к возрасту около 21 года, где общее развитие многих индивидов, как правило, приостанавливается. Но если развитие продолжается, то каждый следующий семилетний период приносить возможность выхода на более высокий уровень эволюции сознания». Психология зрелого человека, полагает ряд исследователей, представляет собой процесс развертывания спирали, в котором системы поведения более низкого порядка подчиняются системам более высокого порядка, при этом на каждом этапе происходит отождествление с доминирующей самостью. «Так, новорожденный младенец вначале отождествляет себя исключительно со своим телом - тело и есть «Я» ребенка или субъекта (непосредственное «Я»), и потому ребенок не может отстраниться и объективно наблюдать свое тело. Просто его тело и есть его «Я», и, будучи Я - телом, он смотрит на окружающий мир. Но когда у ребенка начинает появляться вербальный и концептуальный ум, он начинает отождествлять себя со своим умом - ум становится самостью или субъектом (непосредственным «Я»), и тогда ребенок впервые может начать объективно воспринимать свое тело (как периферический объект) - теперь тело становится объектом нового субъекта, ментальной самости. Таким образом, субъект одной стадии развития становится объектом следующей».

Чередование субъект - объектных взаимосвязей при движении сознания по спирали переходов с одного уровня на другой представляется сквозной закономерностью, в которой сочетается процессы дифференциации и интеграции структур разных стадий эволюции индивидуального развития. Движение целого ряда линий развития происходит в лоне главных базовых структур: тела, души, ума и духа. Сочетаясь нелинейно в единую целостность, эти психологические образования создают причудливую архитектонику суммарного развития, которая характерна для каждого отдельного онтогенеза. Для меня представляют особый интерес те обобщения К.Уилбера, в которых сквозят признаки сходства онтогенеза со стадиями истории культур и признаками системных моделей. В силу особой значимости суждений автора, я должен привести длинную цитату, ибо некоторые из них еще станут далее объектом моего внимания. Обобщая идеи многих западных исследователей, он указывает: «Сознание начинает свое развитие, будучи, по большей части, замкнутым на себе ( аутичным) и не отделяющим себя от материального мира. Затем оно дифференцирует свою самость от материального окружения и проявляется как инстинктивная, импульсивная самость, все еще магически и анимистически связанная с окружающей средой и борющаяся на эгоцентрическое владычество над ней. Когда начинает возникать концептуальный ум, он дифференцируется от тела и, таким образом, самость добавляет к своим чувственным способностям все больше ментальных способностей и, значит, начинает переходить от нарциссической позиции первого лица, сосредоточенной на безопасности\ уверенности\ власти на более широкие межличностные, групповые и социальные орбиты». Как тут избежишь ассоциации, что система переходит от первичной закрытости к большей открытости по мере развития и увеличения актуальной среды активности во внешней среде! И прошу читателя заметить, что К. Уилбер при этом, вроде бы, отвергает системный подход, называя его «утонченным редукционизмом». Вот что он пишет по данному поводу: «Откройте любое руководство по теории целостных систем или описание новой холистической научной парадигмы, и вы обнаружите бесконечную дискуссию о теории хаоса, кибернетических механизмах обратной связи, диссипативных структурах, теории сложности, системных взаимодействиях, - все это описано на процессуальном языке «оно».

Под словом «оно» автор подразумевает окружающую среду во множественном числе. Язык «оно» составляет объективное научное объяснение фактов с точки зрения третьего лица. Сюда же он включает и функциональные отделы головного мозга. Но, вступая в противоречие с самим собой, он указывает в той же работе: «Подобно всем существам в природе, человек - это холон, составной индивид, образованный физическим, эмоциональным, ментальным, экзистенциальным и духовным или надличностным измерениями». Однако понятие «холон» трактуется им во всех работах как целое в многоуровневой структуре целого, что является ключевым атрибутом системных образований. Вот как редактор одной из книг этого автора комментирует такую позицию ученого: «Хотя Уилбер нападает на теорию систем (и даже называет ее врагом духовности), он широко применяет ее понятийный аппарат в своих собственных построениях. Секрет прост - на сегодняшний день общая теория систем (включая теорию хаоса и теории сложности) - это наиболее адекватный и универсальный язык описания процессов самоорганизации, применяемый ко всему, от неорганических структур до живых клеток, организмов и экосистем …»

Умаляя ценность системного подхода, К. Уилбер считает, что существует простой способ преодолеть научный редукционизм. И автор утверждает, что все многообразие подходов к пониманию интегральной сущности человека можно свести в одну таблицу, в которой будут представлены четыре сектора, поделенные на равные доли в условном квадрате. Так, верхний левый сектор представляет внутреннюю жизнь индивида, субъективный аспект или индивидуальное осознание, изображенное с помощью когнитивной линии от простейшей раздражимости до зрительно - логического мышления. Правый верхний сектор, в координатах квадрата «представляет объективные или внешние корреляты этих внутренних состояний сознания». Исследователи данного сектора, нацелены на изучение вертикального среза механизмов мозга от нейромедиаторов до биокомпьютерных функций, которые обеспечивают работу сознания и моделирование его отдельных сторон. Поскольку человек изначально и всегда находится в пространстве «Я - другие», два нижних сектора представлены автором как внешний и внутренний аспект или сторона любого коллектива. Т. Парсонс в базовые понятия своей концепции также включил такую категорию как «организация», понимая под ней идентификацию индивида с той или иной общностью людей. К. Уилбер так дифференцирует две стороны коллектива. Правый нижний сектор представляет разные по масштабам общности людей от семьи и садоводческого сообщества до государства и планетарных экосистем. Левый нижний охватывает «ценности, смыслы мировоззрения и этические системы, которые разделяются любыми группами людей». Но, считает автор, правые секторы «можно рассматривать как одну общую область, и это значит, что все четыре сектора, можно назвать «Большой тройкой».

Итак, автор предлагает нам принять три фактора в построении интегральной психологии. Я решусь еще на одно объединение прежде, чем сделаю свой шаг в интеграции факторов и систем онтогенеза, обусловливающих диалектику становления личности. За исходную основу я возьму четыре системы, которые мы уже рассматривали в концепции Т. Парсонса: систему личности, систему организма, систему социума и систему культуры. Но теперь воспользуюсь примером А.Я. Гуревича, который увязал сложную ткань реально нерасчленимых явлений пространства жизни людей в обществе в единое понятие, названное «социокультурный контекст», и тем самым сокращу до двух количество систем, взаимодействие которых детерминирует формирование третьей системы, т.е. личности. По существу, я вернулся к тому, чтобы сосредоточиться на диалектике взаимодействия двух подсистем, дающих качество новой целостности человека - его личности. И если прибегнуть к схеме соприкасающихся кругов, проникающих друг в друга, то сфера их пересечения и будет порождать эффект возникновения новой системы, интегрирующей отдельные факторы, находящиеся в площади каждого из них. При всей наглядности такая схема грешит тем, что она лишена вертикальной координаты, без которой нельзя себе представить объемность и восходящую спираль возникновения нового качества индивида в социокультурной среде - системы его ЛИЧНОСТИ.

И чтобы показать все последовательные стадии становления биосоциальной сущности человека, формирующегося как интегральная структура нового качества, я попробую более сжато повторить ряд положений, рассмотренных ранее. Но теперь они будут интерпретироваться в контексте характеристик системной модели, что ставит мою позицию в некоторое противоречие с глубокими идеями и обобщениями К. Уилбера. Исходя из этого, хочу предупредить читателя в том, что я отнюдь не вынашиваю мысли умалить его яркие формулы, схемы и находки в построении теории интегральной психологии. Плюрализм мнений и идей призван обогащать и дополнять разные оттенки и формы понимания многогранной реальности даже противоположные друг другу. И в такой позиции взаимного обогащения разными трактовками одних и тех сложных феноменов, можно видеть залог того, что наши знания о мире станут полнее, адекватнее. А наши отношения утратят признаки ристалища для воинствующих криков и призывов к войне против ложных теорий только потому, что они не совпадают с нашими взглядами в науке, а, если посмотреть на жизнь шире, то верованиями и сакральными ценностями.

Каждая система имеет внешнюю и внутреннюю среду, она имеет входы и выходы. Контур саморегуляции включает петлю прямой и обратной связи. Система стремится реализовать определенные цели и программы активности вовне. Она находится в режиме постоянного обмена веществом, энергией и информацией с окружающей средой. Носителем информации выступают разные знаки. Важными структура системы являются управляющая подсистема (голова) и управляемая подсистема (тело).

Развитие зародыша в утробе матери представляет первую стадию возникновения новой системы организма. Можно соглашаться или не соглашаться с мнением В.В. Налимова о том, что в момент зачатия, когда «небесный дождь окрапляет благодатную почву земли», происходит раскрытие континуального потока сознания, и будущий организм подключается к информационному полю космоса, но факт остается фактом, возникновение новой жизни включает генетически заложенные программы его внутриутробного развития. Кстати, уважаемый читатель, Р. Штайнер указывает то же самое: «Каждый человек является каналом, через который изливается духовный мир».

Сие таинство должно остаться сакральным, хотя в России уже появился ребенок от «замороженного дождя» умершего родителя, что ставит новые этические и социальны проблемы наступившему веку. Так или иначе, но свернутая вселенная начинает процесс развертывания. Здесь уместными будут слова П.Д.Успенского о том, что «человек - это образ мира. Он был создан теми же законами, которые создали мир в целом». Внутренняя среда зародыша представляет собой процесс органического роста и дифференциации трех исходных листков его изначальной структуры. Один из них, как полагают ученые, дает начало внутренним органам, второй - мышечному аппарату организма и третий - закладывает развитие нервной системе, т. е. собственно первому механизму саморегулиции организма на уровне его вегетативной целостности. Наследственные признаки уже на первом уровне психосоматической конституции будущего индивида, подчиняясь принципу вероятностной комбинации, закладывают его индивидуальность в контексте преобладающего развития одного из типов людей. Если эти тенденции спроецировать на не бесспорную типологию людей, по Шелдону, то можно выделить три типа конституции: брюшной с преобладанием первого контура саморегуляци; мускульный с преобладанием второго контура саморегуляции и мозговой с преобладанием вербального контура саморегуляции. Большинство людей находятся вариативно и смешано между ними.

Как нам известно, анатомически эмбрион проходит многие стадии развития, которые проходило живое вещество планеты под эгидой законов эволюции. А исследования С. Грофа показали нам, что психологически в четырех матрицах его бессознательной памяти спрессованы многие стадии раннего исторического развития человечества. Касаясь более глубоких слоев антропогенеза К. Юнг, апеллируя к мифическому наследию многих народов, пишет: «Не составляет труда понять, что эта область в принципе является животной душой человека. Ибо если тело человека в принципе не отличается от тела животных, то и его психика имеет ряд нижних этажей, на которых до сих пор проживают призраки прошлых эпох человечества, животные души времен питекантропов и гоминидов, «психе» холоднокровных ископаемых ящеров и, на самом нижнем этаже, симпатические и парасимпатические психоидные процессы». Очевидно одно, пружина ДНК начала раскручивать свою программу развития нового организма вида человека разумного. В таком контексте организм можно трактовать как относительно жесткую и минимально открытую биологическую систему. Однако этот спонтанный процесс отнюдь не является всецело автономным. Его внешняя среда имеет две оболочки, каждая из которых может влиять не декодирование наследственной программы прямо и опосредованно. Так, скажем, непосредственно материнскую купель надлежит рассматривать двояко. С одной стороны, материнский организм создает внешнюю среду, в которой, как на волнах океанических вод, покоиться живой комок нового организма. С другой стороны, пуповина матери представляет собой канал поступления всех компонентов для метаболизма растущего организма, без которых он физически не может развиваться. В контексте тесной взаимосвязи двух систем я бы посмотрел шире на актуальные и потенциальные колебания физического здоровья и психических настроений матери. Преобладающий эмоциональный камертон состояний и чувств, стрессы на уровне личности, текущие недуги и хронические болезни, выраженные в колебаниях электромагнитного поля тела и биохимии внутренней среды организма матери, безусловно, влияют на развитие организма ребенка в условиях, казалось бы, его полной защищенности от мира социальной и физической среды.

Получается, что последние факторы опосредованно влияют на внутренний процесс развертывания и созревания ряда жизненно важных программ жизнедеятельности организма ребенка, которые станут необходимыми в момент перехода его в условия постнатального развития. Можно ли внутриутробное развитие организма рассматривать как развитие закрытой системы? Так, во всяком случае, трактует ряд положений К. Уилбер. Вроде бы, напрашивается ответ, что биологически нет, социально да. Однако первое сомнение вытекает из только что высказанных фактов. Его суть можно обобщить так: социокультурный контекст, воплощением которого является личность матери, ее организм и внутреннее содержание непосредственной социальной микросреды или системы «Я - другие», опосредованно оказывают влияние на внутреннюю среду растущего организма. Открытость миру личности матери и ее организма отражается на системе психосоматического развития организма дитя внутри ее тела. Конечно же, открытость носит не абсолютный характер и скорее опосредованный, а потому и генетическая программа сохраняет свою логику спонтанных детерминаций в средних сроках длительности созревания плода для автономной жизни в новом пространстве, когда будет прервана биологическая пуповина единства двух организмов. Второе сомнение состоит в том, что длительный процесс становления человека, внутри которого происходили психосоматические изменения наших доисторических предков, обернулись для будущих поколений тем, что ряд жизненно необходимых функций к моменту рождения человеческого дитя остаются незрелыми или, как условились называть этот феномен, претерпели «обратное развитие», я уже упоминал его ранее. Феномен обратного развития убедительно показывает, что наследственные механизмы предчеловека открывались новым условиям и факторам его развития. Эти новые условия лежат в основе перехода к доминирующему положению социальных законов, сплетение которых с законами биологического ряда, как писал Л.С. Выготский, образовали биосоциальную сущность человека или систему нового качества.

Вместе с тем нельзя игнорировать, что организм эмбриона имеет на выходе конечные продукты физиологического обмена. Эти продукты обмена влияют на биохимию организма матери и косвенно на отношение к этим токсинам ее личности. Можно даже говорить о том, что само появление ребенка в утробе матери меняет многое в ее системе ценностей, образе жизни и взаимоотношений с другими людьми. Однако в силу того, что фаза уробороса сохраняет полную замкнутость организма на себе, психологически такая система еще остается закрытой, в ней созревают те нервные структуры, с помощью которых произойдет разделение диффузного мира на две части в контексте удовлетворения - неудовлетворения циклических потребностей. В недрах такой дифференциации реакций, сопровождающихся сменой активности и сна, актуализируется первых контур саморегуляции, который замкнется на материнской груди сразу после рождения.

Новая биологическая пуповина включает оральную стадию развития ребенка. Замыкание актуальных импринтов и ускоренное развитие первичных психосоматических комплексов, необходимых для координации движений в новой среде в рамках первого сосательного контура саморегуляции, включает интенсивное развитие чувственных или сенсорных систем мозга, инициирует потребность во впечатлениях. Эта потребность в сенсорной информации, преодолевая границы привязанности к сугубо биологическим факторам, открывает развивающийся мозг внешней среде и становится первым шагов к формированию прелюдии будущей картины мира на основе чувственных знаков или образов. Все стадии последующего созревания структур мозга и развитие его высших отделов коры и психических функций нельзя рассматривать в отрыве от социокультурного контекста, который я ранее образно обобщил понятием вторичное «молоко матери». Родившийся ребенок, прошедший первичные стадии становление его телесной самости начинает активно формировать нейро - психические функциональные комплексы, с помощью которых он вписывается в новую внешнюю среду. Его мозг созревает в условиях социального развития новой системы, которую образует диада «Я - другие». Включение второго контура саморегуляции происходит под знаком обретения вертикального положения тела и расширяющегося усвоения ближайшего мира вещей и людей. Социокультурная среда, преимущественно представленная родителями, канализирует энергию, влияет на формирование актов движений и реакций психики ребенка в русле сложившихся стандартов поведения и простейших норм, дифференцированных по шкале «можно - нельзя», чтобы потом дополнить эту шкалу измерением «хорошо - плохо». Сенсомоторное усвоение мира и своего тела составляет основу анальной стадии развития ребенка.

Усвоение речи и расширение круга контактов ребенка в пространстве своей жизни подводит онтогенез к генезису первого уровня самосознания, наиболее рельефно проявляющегося в возрасте трех лет. С точки зрения системной парадигмы этот период имеет особое значение в жизни человека. Спираль развития, развернувшая биологически запрограммированные уровни самости, включает еще один уровень на основе речевых механизмов, восходящих в мир социума. Противопоставление себя и осознание себе - ключевое звено рождения новой системы в пространстве «индивид - социокультурная среда». Вот почему я согласен с тем, что эту стадию правомерно назвать первым рождением собственно личности ребенка.

Первый этап становления системы личности

Фаза преобладающей реактивности и адаптации растущего индивида переходит в фазу, где личность ребенка начинает проявлять свою адаптирующую активность, направленную на включение отдельных вещей и людей в орбиту ее актуальной микросреды. Ведущую форму активности, по праву, занимает игровая деятельность, расширяющая диапазон этой среды замещениями в смысловом поле личности ребенка. Именно в игре личность ребенка полностью осуществляет самостоятельную активность, выбирает способы поведения и контролирует себя. Можно утверждать, что в этих формах активности ребенок временно освобождает себя от прямой зависимости от биологически значимых взрослых людей. Психологи хорошо знают, что ребенок больше привязывается к тому, кто с ним играет, чем к тому, кто его кормит. Апеллируя к положениям глубинной психологии, можно полагать, что низшая фантазия ребенка, локализованная вокруг телесной самости, преодолевается новым уровнем фантазий, восходящим в мир социокультурной среды. Ребенок, играющий в роли сам с собой и по правилам с другими, моделирует и усваивает многие стандарты поведения и действий, социальной среды. Все последующие стадии социализации в образовательных учреждениях, так или иначе, будут сплетаться с игровой активностью личности ребенка, что в определенной мере будет влиять на эффективность всех учебных ситуаций, даже среди совершенно взрослых людей. Потребность играть - это непреходящая активность человека и наиболее органичная форма проявления креативных начал его духа. В свете первого признака саморазвивающейся системы о наличии внутренних источников активности, можно полагать, что игровая активность личности ребенка переводит его жизнедеятельность на более высокий уровень диалектического сочетания факторов собственно развития с факторами социальной среды, инициирующими процессы научения. Можно говорить, что в игровых формах активности сливаются процессы развития и стихийного научения или овладения опытом наследия. В играх и формах общения со взрослыми ребенок путем подражания и внушения, ассимилирует уже не только объекты физических потребностей и способы их удовлетворения, но и правила и нормы или рамки первых требований - ожиданий других людей от него. Личность ребенка, как многоуровневый механизм социальной активности, врастает в координаты культуры, охватывающих ряд шкал или бинарных оценок и измерений ее действий и поступков в обществе. Линия когнитивного развития, пройдя стадию сенсорного уровня, охватывающего многие импринты, уступает доминирующее место чувственным механизмам, моделирующим мир в единстве с эйдетизмом памяти. Личность дошкольника, как реактивно развивающаяся система, в силу процессов органического созревания структур мозга и проявления новых стадий растущей самости, переходит на использование более емких носителей информации - образов восприятия, опосредующих ее взаимодействие с миром вещей, функциональное назначение и значение которых, она усваивает на основе наглядно - действенного мышления.

Здесь я намеренно сделаю акцент на процессах органического развития не только сугубо физиологических реакций организма, но и тех возникающих функциональных ансамблей, неизменной частью которых становятся сугубо психологические процессы, уровни и оболочки самости. Другими словами, онтогенез сопровождается внутренними процессами центроверсии или свертывания спирали центров саморегуляции личности как целостного психосоматического образования. Общая асимметрия развития системы заключается в зеркальном эффекте двух феноменов: программа ДНК развертывает спираль филогенеза, а онтогенез свертывает в спираль многоуровневые центры саморегуляции системы, вертикальной осью которых является высшая самость Духа в действий на уровне личности, как интегральной структуры. В этом месте я должен выразить согласие с К.Уилбером в том, что теория систем «нуждается в добавлении души - то есть нуждается во всех внутренних измерениях, раскрывающихся в своем собственном несводимом своеобразии со своими собственными истинами»… Я бы только добавил не души как чувственной основы человека, а его духа, который молчаливо реагирует на наше нежелание признавать его власть над собой. Однако процессы развития, представляющие собой развертывание наследственной программы, заложенной в ДНК, пластично встраивают и переводят систему организма ребенка в новую социокультурную систему, частью и целым которой она становится одновременно. Скажу даже так: система личности ребенка и представляет собой знаменатель встречных процессов взаимодействия двух систем, на стыке которых она возникает. Организм ребенка активно развивается и проникает в новое пространство жизни, а общество в лице ключевых факторов, рассмотренных нами ранее, диктует, требует, предлагает формы адаптации, составляющих суть социальных инстинктов. Представить в полном объеме эту диалектику непросто, но она континуально выстраивается вокруг личности ребенка, выступающего новой системой противовеса социальных инстинктов инстинктам природы, заложенным на генетическом уровне его бессознательной части Тифона и всей тотально телесной самости, некогда подчиняющей себе эго - ум. Соотносить личность только с «супер Эго» Фрейда, на мой взгляд, будет неадекватно. Фрейдизм уклонился от анализа процессов становления интеллекта, врастающего в центры высшей самости зрелого кентавра. Интеллект, будучи многоуровневой подсистемой познавательного и ценностного отношения к миру системы личности, определяет многие стороны ее произвольного поведения в обществе, особенно там, где предполагается напряженная работа творческого воображения и мышления. И если семья и дошкольные учреждения осуществляют преимущественно формирование нравственно - этических инстанций «Я» - родителя в каждом ребенке, то школа, как ведущий институт образования, делает акцент на интеллектуальной линии или сфере развития личности ребенка или его инстанции «Я» - взрослый, воплощая формулу: смысл школы в школе смыслов. Столь высокий статус школы обусловлен тем, что овладение смыслообразующими мотивами, предполагающими напряженную работу ума, души и духа, нельзя осуществить вне диалога с Учителем, который является носителем не только позитивных знаний об окружающем мире, но и профессиональным проводником постижения смысловых сечений культуры и картины мира в целом. И совсем неплохо, когда эту миссию Учителя дополняют родители в семье. Социальная ситуация развития каждого ребенка в идеале должна максимально адаптироваться к сензитивным периодам возникновения последовательного ряда качественно новых функций и свойств личности, определяющих общую закономерность онтогенеза. Эта гибкость программ необходима для того, чтобы наиболее эффективно интегрировать формы и содержание образовательного процесса с внутренними тенденциями развития во времени и принципиально упреждать их, создавая зону ближайшего развития, по Выготскому. В этом кардинальном тезисе Л.С. Выготского заложен ключ к социальной организации эффективного образовательного процесса во всех учебных заведениях. В реальной жизни такая адаптация происходит далеко не всегда, ибо в психологии развития закономерность представляется как вариативная тенденция во времени, она, как и усредненный критерий - «норма реакции», не имеют четких ни количественных, ни качественных измерений. Уникальность онтогенеза, как сочетание двух линий развития личности: созревания и образования, а так же соотношение социализации и индивидуализации ставит много проблем для внешнего управления этим многогранным процессом. И я, заостряя проблему, скажу даже так, мы хронически по инерции переоценивает роль и эффект образовательного процесса как и примат механизма социализации в развитии личности человека. И как следствие, многие десятилетия в угоду идеологическим догматам и спорным принципам общей методологии наук о человеке принижаем значение упругости индивидуально проявляющихся тенденций развития личности ребенка, в которых генетические факторы играют более заметную роль, чтобы этим можно было пренебрегать в реальной жизни взаимодействия растущего человека и общества. А уж какой - либо намек на признание духа в организации глубинной природы человека, по сей день рассматривается как спекуляции на псевдонаучных понятиях и вымыслах, которым нет места в храме сциентизма. Перегружая молодой и, врастающий в новую среду, мозг порой ненужной фактологией и наукообразностью стандарты образовательных программ, мы злоупотребляем его пластичностью и заглушаем полноценное развитие креативных начал интеллекта личности чаще всего нестандартного ребенка.

Не в качестве дальнейшей критики, а в рамках принципа плюрализма, расширяющего наши подходы к многомерным сущностям мироздания, и помогающие нам преодолевать костенеющие стереотипы и методологические установки, приведу взгляд Р. Штайнера на природу человеческого мышления: «В мышлении нам дан элемент, соединяющий нашу особую индивидуальность в одно целое с космосом. Когда мы ощущаем и чувствуем (а также воспринимаем), мы суть отдельные существа; когда мы мыслим, мы все - единое существо, которое все проницает. Такова более глубокая основа нашей двоякой природы: мы видим, как в нас получает бытие прямо- таки абсолютная сила, имеющая универсальный характер, но мы знакомимся с ней не при ее истечении из центра мира, а на одной из точек периферии. Если бы имело место первое, то в момент, когда мы приходим к сознанию, нам раскрылась вся загадка мира. У мыслящих существ внешняя вещь наталкивается на понятие. Оно есть то, что мы получаем от вещи не извне, а изнутри». И далее он противопоставляет мышление восприятию. «В противоположность содержанию восприятий, которое дано нам извне, содержание мыслей предстает изнутри. Формой, в которой оно поначалу выступает, назовем интуицией». И не сочетает ли наш мозг функции ретранслятора и генератора в процессах приема, переработки и воспроизведения информации или знаний о мире?

Весьма любопытные стихи о человеческом мозге, как материальном носителе сознания личности, написаны известной поэтессой Э. Дикинсон, и я приведу две части из них, поскольку они могут придать необходимый фон последующим рассуждениям.

Наш мозг - пространнее Небес.

Вложите - купол в купол -

И мозг вместит весь небосвод

Свободно - с Вами вкупе.

Наш мозг - глубиннее Морей.

Пучину лей в пучину -

И он поглотит океан -

Как губка - пьет кувшин …

Действительно, гениальность маленьких детей состоит в том, что они как губка впитывают все, что их окружает. Есть даже шутливая истина в том, что мы стараемся передать детям наши достоинства и добродетели, и не замечаем того, как они быстро усваивают наши слабости и пороки.

Синдром «обратного развития» или полная беспомощность к моменту рождения дает колоссальные преимущества человеческому дитя, мозг которого наиболее активно развивается в постнатальный период. Интенсивное развитие органов чувство, наполняясь восходящими информационными потоками, способствуют развитию корковых центров представительства ведущих анализаторов, названных школой А.Р. Лурия, как первичные и вторичные проекционные зоны мозга. Так, на уровне первичных проекционных центров, каждый анализатор дифференцировано отражает мир или осуществляет отбор сигналов, адекватных его модальности. Развитие этих функциональных слоев мозга обусловливает фрагментарность и статичность чувственных моделей мира в пределах их модальности. Саморазвивающаяся система, обладающая только этим уровнем формирования чувственной картины мира, не обладает потенциалом активной экспансии в окружающую внешнюю среду.

Ускоренное развертывание программы филогенеза приводит к тому, что над первичными зонами блока приема и переработки информации надстраиваются вторичные проекционные зоны коры. Как мы знаем, именно эти структуры мозга человека создают выраженное отличие его от мозга животных. Нейроны этих слоев уже не имеют специфической модальности, что позволяет комбинировать «функциональные узоры» ( Лурия) и осуществлять синтетическую функцию. Как мне представляется на уровне вторичных зон чувственного моделирования мира, лежит образное мышление и там же находятся истоки визуального целостного видения. Нельзя не согласиться с психологом И.С. Якиманской, обосновавшей идею о чувственном мышлении, который основывается на механизме представливания, направленном на видоизменение или преобразование имеющихся образов и создание новых образов. Есть основания полагать, что отдельные стороны процессов воображения и фантазии, связанные с рекомбинацией чувственного опыта, опираются на эти структуры.

Над вторичными проекциями наслаиваются третичные проекционные зоны коры, которые являются специфически человеческими образованиями. Их функция заключается в том, что они координируют работу всей системы анализаторов за счет того, что перекрывают корковые отделы различных органов чувств. Вот как о функциях этих отделов пишет А..Р. Лурия: «Деятельность третичных зон задних отделов коры необходима не только для успешного синтеза наглядной информации, но и для перехода от уровня непосредственного наглядного синтеза и уровню символических процессов для оперирования со значениями слов, сложными грамматическими и логическими структурами, с системами чисел и отвлеченными соотношениями. Другими словами, третичные зоны задних отделов коры являются аппаратами, участие которых необходимо для превращения наглядного восприятия в отвлеченное мышление, опосредованное всегда внутренними схемами, и для сохранения в памяти организованного опыта». Их полноценное участие в процессах отвлеченного мышления становится возможным, когда происходит активное развитие речевых центров и включение лобных отделов коры больших полушарий, как узлового звена высшего функционального блока, в самопрограммирование и самоконтроль личностью своего поведения. Можно ли этот блок ассоциировать с нейро- психологическим интегралом личности? Думаю, что нет. Далее, я еще раз разверну свое понимание личности в сопоставлении двух понятий: «носитель психики» и «системное качество психики». Но предварительно вернемся к развитию речевых механизмов в онтогенезе.

Как я уже многократно утверждал, важным поворотным пунктом развития личности ребенка, является усвоение речью. Именно с этой стадией самости ассоциируется уровень кентавра, когда ум уравновешивает телесную самость глубинных пластов организации его сознания. Речевые механизмы генетически связаны с передними доля мозга, созревание которых определяют ее общий потенциал и пластику знаковых и смысловых подструктур, а их разрушение - частичное или полное выпадение многогранных функций слова. Совмещение функций общения и обобщения превращает речевые механизмы в наиболее осознаваемый центр произвольных способов поведения и формирования высших психических способностей интеллекта, основанных на овладении сенсорным алфавитом и понятиями, составляющими базис рассуждающего мышления.

В контексте системного подхода переход системы личность на новый уровень информационного обмена меняет границы ее функционирования. Личность раздвигает границы настоящего времени и овладевает умениями курсировать по стреле времени и приобщаться к исторической ткани событий прошлых эпох и к смысловым пластам их культур.

Как же происходит овладение речевыми знаками? На данную тему существует множество теорий от сугубо теологических до вульгарно - материалистических, связывающих генезис речи с трудовой деятельностью людей. Любопытное признание можно найти у Блаженного Августина: «Нет, взрослые вокруг не учили меня словам… каким - то определенным методом, я сделал это сам, страстно желая своим плачем, резкими криками всеми движениями своего тела выразить свою волю, но не умея выразить все, что я желал , я сделал это сам благодаря прозрению, которое Ты, о господи дал мне, сделал сам перебирая звуки в своей памяти»… О. Хаксли эмоционально хлестко сформулировал двойственное назначение языка в природе человека: «Не только во имя добра, но и во имя зла язык сделал нас людьми. Лишенные языка мы были бы такими же, как собаки или обезьяны. Обладая языком, мы являемся людьми - мужчинами и женщинами, одинаково способными как на преступление, так и на героический поступок, на интеллектуальные достижения, недоступные ни одному животному, но в то же время часто на такую глупость и идиотизм, которые не снились ни одному бессловесному зверю».

В свете идей о важной роли наследственных факторов в развитии человека, которые видоизменялись в процессе истории, мне бы хотелось поддержать гипотезу Н.Хомского о наличие врожденных закономерностей организации языковых способностей к овладению знаниями. Приведу один из главных тезисов автора теории глубинной грамматической структуры языка: «… Исходя из имеющихся у нас теперь информации, разумно предположить, что ребенок не может не строить нечто вроде трансформационной грамматики для того, чтобы контролировать восприятие встречающихся языковых данных, точно так же, как контролируется его восприятие твердых предметов или признаков формы предметов. Поэтому вполне возможно, что общие признаки структуры языка отражают не столько индивидуальный опыт, сколько общие закономерности, определяющие способности человека овладевать знаниями».

Многогранная функция речи проявляется в организации всех психических функций человека. Как указывает В.М. Веккер: «При синхроническом рассмотрении сознания человека в его зрелой интегральной структуре речь фактически оказывается теснейшим образом связанной вовсе не только с мыслительными процессами, с второсигнальным уровнем человеческой психики. В такой же мере она охватывает всю психику человека, осуществляя в ней свою структурообразующую и интегративную функцию». Лично я не готов согласиться с тем, что речь выполняет столь тотальную функцию в организации психики человека. Куда же мы отнесем внеречевые формы мыслительной деятельности человека? И, в частности, те же истоки довербального и надсознательного уровней интуиции? Я даже обойду здесь вопрос о ноуменальных корнях нашей природы и духовной самости высшего уровня. Несомненно, речь радикально меняет весь осознаваемый склад личности, ведь она замыкает на себе чувственные сигналы и образы, доступные осознанию. Она, безусловно, расширяет осознание себя вглубь и вширь. Личность, овладевающая научным взглядом на мир и психологию человека, обретает новый уровень мировосприятия, формирует объемно более полную картину миру своего времени, несущего новые переходы эпох и сечения культур. Она создает принципиально новый канал и систему знаков, позволяющую личности выходить на новый уровень информационного обмена и самоуправления, многие из этих социальных функций мы уже рассмотрели. Рефлексируя свой внутренний опыт, личность переводит многие вибрации души на значения словесных знаков, лежащие в пространстве ее общего тезауруса с другими личностями, она может полнее составить Я - концепцию и дать себе более адекватную самооценку. Не зря же говориться, что мы настолько понимаем себя, насколько можем выразить свои чувства и их оттенки в словах. Культура человеческих отношений и глубина самовыражения предполагает владение богатой палитрой смысловых оттенков, которая позволяет передать другому человеку самые тонкие движения души, и принять их в его состояниях. Мировые культуры, многих народов донесли до современных потомков свое богатство искусства и литературы с помощью художественных образов в камне, в музыке и в слове. Очень сочно передает влияние слова на внутренний мир человека поэт О. Сулейманов:

А слово, проникая вглубь души,

Ей сообщает собственную форму.

Так, в мир входя, мы изменяем мир,

Он оболочка мы - его основа.

Мой мир, рябясь, морщинясь, как эфир,

Приобретает очертанья слова.

Но слово не покрывает самые глубокие пласты нашего внутреннего мира и самые высокие восхождения духа в понимании себя и мира. Как можно объяснить в системе словесных знаков один из важных коанов Восточной мудрости, лежащей за их пределами и принадлежащий Лао-цзы: «Говорящий не знает, знающий молчит»? Слову не доступны все бессознательные процессы переработки информации, которые осуществляются за порогом сознания, слову мало доступен глубинный язык регуляции психосоматических процессов, обеспечивающих общий тонус и гомеостаз организма. За порогом сознания и его словесных идентификаций находятся глубинные явления онтогенеза, рассмотренные нами ранее, и включающие проявление бессознательного. Многие процессы становления ранних уровней самости и контуров саморегуляции остаются принципиально вне речевого фокуса «текущего настоящего», как одной из форм сознания. Эти же сложности передачи в слове можно распространить на многие сферы культуры и общей ментальности ее носителей. Так, одним из противоречий культуры является то, что ее наиболее глубокие иррациональные слои нельзя точно и однозначно передать с помощь слов. Ведь чем выше культура, тем больше в ней оттенков, переливов и переходов одного явления в другое. В этой связи позвольте читатель еще одну цитату художника и гравера В. А Фаворского: «Попробуйте запомнить цвет при помощи слов, - у вас получиться схема цвета, упрощенное представление о цвете, а цвет с его всей сложностью и влиянием не него фактуры можно запомнить только без слов, никакие слова не передадут все сложность и частность его характера…». Получается, что многое в слове, но слово - не весь мир. Дух творит вне слов, а раскрывает себя через них в личности.

Исходя из этого, я позволю себе сосредоточить внимание на эпохе переходного возраста, когда происходит второе рождение личности, и социализация уступают ведущую роль индивидуализации, и личность вчерашнего ребенка начинает сама себя строить, переходя из состояния реактивно развивающееся системы в новое качество саморазвивающейся системы.

личность саморазвитие философия жизнь

Зрелая личность - высший уровень саморазвития

Правомерно разделить эти две качественно разные стадии онтогенеза так: первое рождение личности и появление первичных уровней самосознания все же предполагает преобладание внешних усилий других людей, создающих условия и формы социализации. Это время онтогенеза, когда еще велика сила биологических инстинктов, диктата тифонической самости и зов дикаря в тени психического подполья ребенка. Это темное подполье перегружает еще слабое сознание бессознательными импульсами слепого эгоизма, и, еще не расщепленными архетипам, стягивающими на себя психическую энергию индивида. Второе рождение личности радикально меняет ситуацию, оно знаменательно тем, что последующее развитие личности и ее рост определяется собственными усилиями и уровнем духовной власти над собой, чтобы следовать социальным инстинктам и зову совести внутри. Такой уровень самоуправления личности доступен далеко не каждому. Ведь, если мы возьмем за основу триединство ноуменальных принципов эзотерики и опять вернемся к метафоре пирамиды, куда поместим тело, чувство, ум, то в центре этой пирамиды нам придется принять незримую вертикаль поднимающего нас духа из глубин нерасчлененного единства мирового единства всего сущего. Он, как, фонтан, выбрасывающий струю воду, наполняет некоторых из нас психической энергией духовного восхождения и направляет наши помыслы к возвышенным идеалам человеческой жизни. И подобно фонтану, в генетической организации каждого из нас свой ресурс духовной энергии, своя способность трансформировать энергию бессознательных глубин психики, соединение которых определяет реальные возможности предметного успеха и самореализации в русле проектов «Я» в будущем. Для того, чтобы эту силу духа обнаружить, важно поверить в себя, мобилизоваться и дерзать в поиске своего дела и смыслов бытия в течение первой половины жизни на стадиях переходной эпохи между детством и взрослостью. При этом не уходить он напряжения, а учиться приобретать радость жизни в нем, ибо еще никто в молодости не умирал от перегрузки ума, а вот от «ржавчины лени» в них - сколько угодно умирает уже сейчас, читатель.

Мои размышления созвучны тому, что сказал о триединстве человека Н.А. Бердяев: «Трехчленное понимание человека как существа духовного, душевного и телесного имеет вечный смысл и должно быть удержано. Но дух есть иное, высшее качество существования, чем существование душевное и телесное».

Саморазвитие личности в эпоху юности и подступающей зрелости приобретает еще одно отличие от более ранних этапов онтогенеза, она начинает самостоятельно искать ответы на многие вопросы о смыслах жизни и жизненных смыслах. Столь явно выраженная чувствительность к вопросам о смыслах всего и вся, естественная стадия для нового рождения личности, которая должна самостоятельно сформировать свою картину мира. В этой связи приведу слова Паскаля, метко заметившего, что «во мне, а не в писаниях Монтеня, содержится то, что я там вычитываю». То же самое написал Г. Гессе, о содержании своих глубоких произведений, которые пронизаны идеями восточной философии. Именно на Востоке родилась мудрость о том, что «истина лежит не на устах говорящего, а в ушах слушающего».

И если на стадиях социализации личность больше внушаема и легко принимает на веру знания, ценности и нормы от других людей, то антивнушаемость переходного возраста сквозит стремлением к критической переоценки многих смыслообразующих мотивов своей жизни. Ни секрет, что иногда минуты глубоких разочарований и неудач, разрушают наивные идеалы и мечты, переплавляют за короткий период внутренних надломов и стенаний души и характер, и личность в целом. Но именно эти минуты душевного кризиса закаляют волю и дух личности, придают ей внутреннюю упругость и зрелость, формируют устойчивую шкалу ценностей и целей жизни, когда есть генетический ресурс духа созидания - Эроса жизни, способного довлеть над духом разрушения и смерти - Танатосом. Имел же основания великий Гоголь сказать, что через страдания и горе нам определено добывать крупицы мудрость, которые не приобрести в книгах. «Не повторением в мыслях, а реальной частью мирового процесса является то, что совершается во внутренней жизни человека. Мир не был тем, что он есть, если бы в человеческой душе не совершалось этого принадлежащего миру процесса. И если наивысшее, доступное человеку, называют божественным, то нужно сказать, что это божественное существует не как нечто внешнее, чтобы образно повторенным в человеческом духе, но что божественное пробуждается в человеке».

Пробуждение и примат созидательной силы духа - важная качественно новая глава в жизни каждого человека. Без нее он остается социально инфантильным индивидом, тяготеющему, либо к дерзкому и примитивному авантюризму, либо к приглаженному и постному конформизму. Оба крайних типа людей, восполнить элиту общества не могут. Элита - это активно гибкое сочетание внутренней духовной и внешней социальной жизни. Вместе с тем необходимо понимать, что любая даже сильная личность рано или поздно обретает не только два уровня сознания: бытийный и смысловой, генетически восходящих к горным массивам мотивационной сферы человека. Она неизбежно дифференцирует себя условно на две части: внутреннего и внешнего человека, метко схваченных еще М. Экхартом. Первая часть личности тесно связана с внутренним миром интимных душевных переживаний, всегда уникальной игрой чувств и мыслей, составляющих мозаику смыслов бытия и отражения себя в нем. В эпоху зрелости эта часть человека непреложно доминирует и замыкает целостность мировосприятия сквозь призму Я - концепции и слоев культуры, ставших смыслами личности в целом. Здесь я подчеркну еще раз то, что в зависимости от уровня развития личности и доминирования в ней той или иной формы самости (читай спектр сознания), усвоению становятся доступны соответствующие слои мировой культуры и та или иная часть вертикального спектра общечеловеческих ценностей и картин мира. Вторая часть личности изначально повернута в мир других людей и облекается в одеяния многоликой персоны социального «Я», почти всегда готовой нести на своем лице улыбку трагического героя В.Гюго - маску «Гуинплена». Но в силу низкой внутренней культуры и слабой проявленности в нас духа, мы нередко срываем эту дежурную маску и разряжаемся приступами недоброжелательности, раздражительности и злобы по отношению к другим людям. И что особенно пагубно, чаще всего делаем это по отношению к тому, кто уязвим, и не может нас поставить на место в силу слабости или зависимости от нашего статуса в обществе. Приступы агрессии имеют глубочайшие корни в наших атавизмах, и далеко не все могут ее черную энергию сублимировать в неистовство творчества и созидание Добра. Конкуренция усиливает дисгармонию между ценностями, которые мы формально декларируем, и реальными интересам которые мы преследуем в борьбе друг с другом, прикрывая их моралью двойных стандартов. Концентрация людей в городах не уменьшает, а увеличивает многие дисгармонии как внутри человека, так и между отдельными группами людей, внося острые противоречия в комбинацию отношений «Я - Ты - Мы - Они». Как тут не уйдешь внутрь себя. Об этом не двусмысленно сокрушается Н.А. Бердяев: «Необходимо различать в человеке глубинное и поверхностное «Я». Слишком часто человек обращен к другим людям, к обществу и цивилизации своим поверхностным «Я», которое способно к сообщениям, но не способно к общению». Примечательно о внешней и внутренней стороне жизни человека пишет Р. Штайнер: «Я живу двойной жизнью: жизнью предмета среди других предметов, предмета, который живет внутри своей телесности, и воспринимает посредством своих органов, лежащее вне этой телесности; а над этой жизнью я живу еще другой, более высокой жизнью, которая не знает такого разделения на внешнее и внутреннее, и которая объемлет внешний мир и самое себя, простираясь над обоими. Таким образом, я должен сказать: один раз я - индивидуум, ограниченное Я; другой раз я - всеобщее вселенское Я». И мы еще вернемся к единству двух векторов жизни человека.

Для многих людей современная цивилизация оборачивается набором однотипного стиля жизни и мышления, о чем глубоко повествует Г. Маркузе, констатирующий появление синдрома «одномерный человек». Преодолеть унифицирующие стандарты урбанизма могут отнюдь не многие люди, и эти тенденции выявил еще В. Гумбольд. Он написал следующие строки по поводу образования, с которыми перекликаются мои мысли о личностях высшей пробы: «Человечество находится в настоящее время на таком уровне культуры, что может подняться выше только вследствие развития отдельных личностей, поэтому любые учреждения, служащие помехой развития индивидуальности и «скучивающие людей в массы, теперь более вредны, чем когда - либо.