Вопрос о политическом в философии Мартина Хайдеггера в контексте его интерпретации учения Платона об истине

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

«ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ»

Факультет гуманитарных наук

Выпускная квалификационная работа

по направлению подготовки 47.03.01 - Философия

(квалификация бакалавр)

Вопрос о политическом в философии Мартина Хайдеггера в контексте его интерпретации учения Платона об истине

Гребенников Антон Александрович

Москва 2018

Введение

Столетье сдвинулось. Мне слышен шум глухой,

С страницы исполинской рвется ветер взлета,

Она божественной, твоей, моей испещрена рукой,

В бездонной высоте, неведомый -- ее листает кто-то.

Р.М. Рильке. Из книги «Часослов»

Сложнейший ландшафт истории первой половины XX в. определил те вопросы, к которым обращались многие мыслители эпохи. Философия оказалось прочно связана с пониманием истории, которое заставило мысль усомниться в собственных основаниях -- или обратиться к тем, что долгое время оставались без должного внимания. Коснулось это и связи между философией и политикой. Отдельный интерес в этой перспективе представляет наследие Мартина Хайдеггера, многомерность которого соответствует масштабу и глубине исторических преобразований, которые пережила в этот период Европа и Германия, в частности.

Было бы поспешным утверждать, что вопрос об указанной связке был вновь поставлен лишь после окончания Второй мировой войны. Равно как нельзя переоценить важность Версальского договора для переоформления облика Европы и того вектора развития, которое оно приобрело к 1930-м годам. Хайдеггер -- шваб и университетский профессор -- пережил это и как немец, и как философ. Именно поэтому исторические преобразования оставили отпечаток не только на его карьере, но и на содержании трудов и лекций. Трагический опыт столетия поставил вопрос о философии и политике в их связи радикальным образом. Возможна ли философия политического в прежнем своем виде? В состоянии ли она ответить на вопросы, которые перед ней ставит эпоха? Что, вообще говоря, представляет из себя наступившее время? Стояли эти вопросы и в поворотные моменты истории, предшествующие катастрофам века.

Момент возникновения мысли, которую сегодня мы зовем политической философией, является парадоксальной точкой бифуркации системы знания о политическом: то, что по собственной формуле означает постулирование связи между предметом и изучением способа рефлексии о нем, в результате стало причиной поворота к разрыву между ними. Мы обратимся к спорному (в отношении интерпретации и методологии), но релевантному в рамках представленной работы примеру фиксации этой мысли для того, чтобы указать на локус интересующей нас проблемы.

В рукописях к лекциям 1954-го г.Арендт так говорит об этом: «Пропасть между философией и политикой наметилась со времени суда и приговора Сократу, которые в истории политической мысли явились таким же поворотным пунктом, каким был суд над Иисусом для истории религии. Наша традиция политической мысли началась тогда, когда смерть Сократа вызвала у Платона разочарование в жизни полиса…»Арендт, Х. Философия и политика // История философии. Вып. 13 / Отв. ред. И.И. Блауберг. М.: ИФРАН, 2008. С. 153. .Фигура Сократа, посягнувшего на сочетание жизни философа и гражданина, вЯптиещсзфйкьт и вЯпт рплйфйкьт, становится для исследовательницы центральной осью при постановке вопросов о способе философствования о политическом в этих лекциях. В этом смысле Сократ оказывается, в перспективе Арендт, приверженцем индивидуированного знания, достигаемого посредством дискурсивных практик. Когда как Платону вменяется инициация «тирании метафизической истины» -- в противовес сократовскому равноправию мнений Жаворонков, А. Г. Философ и государство: Ханна Арендт о философии Сократа // Социологическое обозрение. 2017. Т. 16. №3. С. 305-306, 308. .

А.А. Глухов отмечает, что Платон в этих лекциях является также именем-маской для Хайдеггера Глухов, А.А. Перехлест волны. Политическая логика Платона и постницшеанское преодоление платонизма. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. С. 455.. Того же мнения придерживается и А.В. Михайловский Михайловский, А.В. Философия как эзотерическое знание: к интерпретации притчи пещеры у Мартина Хайдеггера // В кн.: Платоновский сборник: в 2 т. / Науч. Ред.: А.В. Михайловский, О.В. Алиева, А.А. Глухов, И.А. Протопопова. Т.2. М., СПб.: РГГУ-РХГА, 2013. С. 411.. Критика Арендт в сторону учителя основывается на смене точки опоры рецепции политического: если для Хайдеггера это платоновское «Государство», то для его ученицы это судьба Сократа Глухов, А.А. Указ. соч. С. 456.. Мы не станем подробно обращаться к тезисам, разрабатываемым Арендт, но укажем, что именно хайдеггеровское сопоставление двух регионов бытия, философского и историко-политического, является предметом внимания представленного исследования. Перспектива мысли и политического действия, фигур мудреца и сообщества, знания-мнения и знания-истины -- вот тот фундамент, который определяет наш интерес к философии Хайдеггера.

Общая характеристика работы

Объектом исследования является политическая мысль Мартина Хайдеггера периода до окончания Второй мировой войны, развиваемая по ходу интерпретации учения Платона об истине. Предметом исследования являются вопросы о специфике инкорпорированности политического в философию Хайдеггера; особенности интерпретации Платона; контекст проведенных им исследований. В работе рассмотрен исторический и интеллектуальный контекст написания исследуемых трудов. Произведен комплексный анализ взглядов философа на проблему связи понимания истины и политического. Предложена попытка концептуализации соответствующей политико-философской мысли Хайдеггера.

Актуальность темы исследования

В исследовательском интересе к тематике, связующей творчество Хайдеггера и политику/политическое в том или ином виде, условно можно выделить три блока -- на основании хронологии событий и публикаций. Во-первых, это послевоенный период, к которому обращаются для изучения феномена «молчания» Хайдеггера. Во-вторых, это интерес, обусловленный публикациейв полном собрании сочинений (Gesamtausgabe, далее: GA) в 2001 г. 36-го и 37-го томов под заголовком «Бытие и истина» (SeinundWahrheit) Heidegger, M. Gesamtausgabe, Band 36/37: Sein und Wahrheit. Frankfurt a. M.: Klostermann, 2001. -- 272 S., содержащих вторую редакцию курса лекций «О сущности истины» (VomWesenderWahrheit), прочитанных в зимний семестр 1933-34 гг. В-третьих, мы наблюдаем волну интереса, возникшую после публикации «Черных тетрадей» (SchwarzeHefte) Выходные данные четырех томов «Черных тетрадей» приводятся в хронологической последовательности: Heidegger, M. 1) Gesamtausgabe, Band 94: ЬberlegungenII-VI (SchwarzeHefte 1931-1938). Frankfurt a. M.: Klostermann, 2014. -- 536 S. 2) Gesamtausgabe, Band 95: Ьberlegungen VII-XI (Schwarze Hefte 1938/39). Frankfurt a. M.: Klostermann, 2014. -- 456 S. 3) Gesamtausgabe, Band 96: Ьberlegungen XII-XV (Schwarze Hefte 1939-1941). Frankfurt a. M.: Klostermann, 2014. -- 286 S. 4) Gesamtausgabe. Band 97: Anmerkungen I-V (Schwarze Hefte 1942- 1948). Frankfurta.M.: Klostermann, 2015. -- 528 S. в 2014-2015 гг., записных книжек, которые Хайдеггер вел с 1931 по 1948 гг. -- всего четыре тома (с 94 по 97) полного собрания сочинений.

Первая волна была связана, по большей части, с результатами процесса денацификации Фрайбургского университета и, как мы уже упомянули, феноменом «молчания» мыслителя (см., напр., переписку Хайдеггера и Маркузе 1947-48 гг. Переписку в интернете см.: https://www.marcuse.org/herbert/pubs/40spubs/47MarcuseHeidegger.htm // [электронный ресурс] Marcuse.org. Дата обращения: 12.05.2018. ). Вторая волна была наиболее «тихой», но имела, на наш взгляд, эффект «бомбы», аналогичной той, что Хайдеггер усматривал в поэме Парменида -- политизированное содержание лекций и смежных с ними по периоду материалов занимает центральное место для нашего исследования. Однако в настоящий момент актуальность наиболее явно обосновывает эффект третьей волны, которая длится и сейчас.

Перед публикацией самих «Тетрадей» издательство Klostermann, занимающееся изданием GA, опубликовало в 2014 г. работу П. Травни, редактора этих четырех томов, «Хайдеггер и миф о мировом еврейском заговоре»Trawny, P. Heidegger und der Mythos der jьdischen Weltverschwцrung. Frankfurta. M.: Klostermann, 2014. -- 144 S. , чем спровоцировало новую волну и без того не утихающего интереса хайдеггероведов. В своей статье Михайловский, А.В. О некоторых особенностях российской рецепции философии Мартина Хайдеггера в связи с дискуссией вокруг «Черных тетрадей» // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия «Философия. Филология». 2017. №1 (21). С. 54-71. , посвященной особенностям российской рецепции Хайдеггера, А.В. Михайловский упоминает многих авторов, так или иначе касавшихся темприверженности Хайдеггера национал-социализму, его антисемитизма и соответствующих импликаций в его философии параллельно с развитием философского скандала «Черных тетрадей», среди них: Ф. Федье, В. Фариас, Д. диЧезаре, Ф. Адриано (редактор сборника статей), Э. Фай, Ж.-Л. Нанси, указываются также авторы полемических статей из двух немецких сборников, посвященных соответствующей тематике Там же. С. 56. . Резонанс «Тетрадей» выходит за рамки академических текстов -- в публичные дискуссии, публицистику.

Российские исследователи и интеллектуалы также дискутируют о содержании этих текстов: так, переведен и издан первый из четырех томов Хайдеггер, М. Размышления II-VI (Черные тетради 1931-1938) / пер. с нем. А.Б. Григорьева; науч. ред. Перевода М. Маяцкий. М.: Изд-во Института Гайдара, 2016. -- 584 с. , готовятся к публикации следующие три. Организовывались круглые столы Круглый стол «Политическая мысль Мартина Хайдеггера» в рамках международной конференции школы философии НИУ ВШЭ «Способы мысли, пути говорения». Состоялся 27.04.2016. и публичные обсуждения Новая ясность в деле Хайдеггера: презентация первого тома «Черных тетрадей». МУЗЕОН, 01.10.2016. с участием специалистов, критиков и издателей (А.В. Михайловский, А.А. Глухов, В.А. Куренной, А.В. Ямпольская, И.А. Михайлов, В.В. Анашвили, М.А. Маяцкий, Д. Кралечкин, И. М. Чубаров и др.). Также проблеме связи философии Хайдеггера и национал-социализма посвящен недавний выпуск журнала «Логос» «Дело Хайдеггера» // Логос. Т. 28. #3, 2018. и сборник статей «Хайдеггер, “Черные тетради” и Россия» Хайдеггер, «Черные тетради» и Россия // Ларюэль М., Фай Э. (ред.). М.: Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2018. -- 368 с. .

Все это указывает на актуальность исследования места политического в философии М. Хайдеггера. В этом смысле настоящая работа является попыткой рассмотрения одного из аспектов этой многоплановой проблемы.

Цели и задачи исследования

Для доказательства предлагаемой гипотезы (см. пункт с тезисами, выносимыми на защиту) и сопутствующих ей тезисов исследования, необходимо достигнуть следующих целей путем выполнения соответствующих задач.

Цели:

Контекстуальное понимание исследуемых работ Хайдеггера.

Задачи: отбор релевантных текстов Хайдеггера и его обоснование; анализ исторического и историко-интеллектуального контекста написания соответствующих текстов; указание персональной позиции Хайдеггера в этом контексте; синтез этих положений.

Критическая концептуализация терминологического аппарата, лежащего в основе рассматриваемых текстов.

Задачи: указание на интеллектуальную ангажированности философа в контексте эпохи; резюмирование и интерпретация понятий «Бытия и времени» в их системной взаимосвязи.

Обзор трактовки Хайдеггером истины-правильности и истины-непотаенности в контексте его взглядов на творчество Платона и Аристотеля.

Задачи: Описание концептов истины-правильности и истины-непотаенности; отслеживание эволюции взглядов Хайдеггера на трактовку «алетейи»; изучение развития оценки философом наследия Платона и Аристотеля относительно этой трактовки.

Выборка основополагающих «точек сборки» взглядов Хайдеггера на проблему понимания истины и ее связи с политикой.

Задачи: резюмирование и комментирование содержания работ «О сущности истины» и «Учение Платона об истине»; тематическая выборка наиболее важных параграфов первого сочинения; герменевтическое прочтение второго сочинения; критика перевода В.В. Бибихина «Учения Платона об истине». хайдеггер истина платон политика

Формулирование результатов исследования в виде положений логики политико-философского мышления Хайдеггера.

Задачи: сопоставление материалов работ, рассмотренных в предыдущей главе; соотнесение материала, разработанного в предыдущих главах, с результатами компаративного анализа; выработка комплексного понимания места вопроса о политическом в работах Хайдеггера, посвященных платоновской философии истины.

Достижению каждой из указанных целей и выполнению сопутствующих задач посвящены, соответственно порядку перечисления, главы представленной работы.

Методология исследования

Тематика настоящей работы указывает на дискурсивные границы при рассмотрении материала. Выработка специфичного подхода связана со сложностями структурного характера философии Хайдеггера. В связи с этим предметная область и подход к ней ограничены по четырем факторам.

Тематически: изучается характер политико-философского синтеза идей, тесно переплетенных в исследуемых материалах.

Проблемно: этот синтез рассматривается из перспективы опыта интерпретации Хайдеггером философии Платона, который находит отражение в соответствующих текстах.

Хронологически: основные рассматриваемые тексты относятся к 1930-м годам, в целом же интерес представляют тексты периода до окончания Второй мировой войны.

Методологически: используется историко-философская методология прочтения релевантных работ Хайдеггера и анализа их исследований, выделяемых в общем пласте литературы, посвященной творчеству немецкого философа. Также к текстам Хайдеггера применяется герменевтическая методология прочтения (поскольку она же лежит в основе их написания и порядка публикации) -- с целью реконструкции соответствующей области позиций в отобранных материалах и в отношении их содержания, и в отношении контекста написания.

Необходимо также указать на то, что в исследовании не предпринимается попытка реконструкции возможного проекта политической философии, что было бы преувеличением, идущим против содержания рассматриваемых текстов. Однако мы считаем возможным маркировку соответствующего аспекта учения Хайдеггера как политико-философской мысли или политической логики в силу взаимосвязи его онтологического проекта и содержания привлекаемых для анализа материалов.

Степень разработанности проблемы

Проблема, исследуемая в настоящей работе, исследована не столь подробно, как, например, онто-феноменологический корпус наследия мыслителя, философия искусства, его связи с национал-социалистами (мы уже упоминали о третьей волне интереса) или философия техники. Из-за этого поиск крупномасштабных исследований, непосредственно посвященных рассматриваемому вопросу, оказывается затруднительным.

Исследования тематики политического в философии Хайдеггера зачастую разрабатывают проблематику ее связи с истиной лишь косвенно. Однако мы, к примеру, можем выделить работы БурдьеБурдье, П. Политическая онтология Мартина Хайдеггера / Пер. с франц. А.Т. Бикбова, Т.В. Анисимовой. М.: Праксис, 2003. -- 272 с. и СафранскиСафрански, Р. Хайдеггер: германский мастер и его время / Пер. с нем. Т.А. Баскаковой при участии В.А. Брун-Цеховского; Вступ. статья В.В. Бибихина. 2-е изд. М.: Молодая гвардия, 2005. -- 614 с. (анализ историко-интеллектуального контекста); сочинения ТугендхатаТугендхат Э. Хайдеггеровская идея истины / Пер. с нем. И. Инишева // Исследования по феноменологии и философской герменевтике / Ред. Е. Борисов и др. Минск, 2001.С. 135-145., ДальстромаDahlstrom, Daniel O. Heidegger's Concept of Truth. Cambridge University Press, 2001. -- 462 p., Лаку-ЛабартаLacoue-Labarthe P. Heidegger, Art, and Politics: the fiction of the political. New York: Blackwell, 1990. -- 140 p. , статьи сборника «HeideggerandPlato: towarddialogue»Heidegger and Plato: toward dialogue / Ed. By C. Partenie, T. Rockmore. NorthwesternUniversityPress, 2005. -- 264 p. (исследование понимания истины в рамках изучения Хайдеггером Платона), работы А.А. Глухова Глухов, А.А. Перехлест волны. Политическая логика Платона и постницшеанское преодоление платонизма. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2014. -- 584 с. , А.В. Михайловского Михайловский, А.В. О некоторых особенностях российской рецепции философии Мартина Хайдеггера в связи с дискуссией вокруг «Черных тетрадей» // Вестник Самарской гуманитарной академии. Серия «Философия. Филология». 2017. №1 (21). С. 54-71; Философия как эзотерическое знание: к интерпретации притчи пещеры у Мартина Хайдеггера // В кн.: Платоновский сборник: в 2 т. / Науч. Ред.: А.В. Михайловский, О.В. Алиева, А.А. Глухов, И.А. Протопопова. Т.2. М., СПб.: РГГУ-РХГА, 2013. С. 410-437; Михайловский А. В., Романов А. Н. Проблемы перевода смыслов в статье М. Хайдеггера «Учение Платона об истине» // Альманах общества SeminariumHortusHumanitatis. 2010. № XXIII. С. 10-21; , А.В. Ямпольской  Ямпольская А. В. Истина в политической философии Платона: интерпретации Койре и Хайдеггера // История философии. 2015. Т. 20. № 1. С. 237-258., два тома сборника статей «HeideggerReexaminedHeideggerReexamined. Volume 1. Dasein, Authenticity, and Death / Dreyfus, H., Wrathall, M. (eds.). Routledge, 2002. -- 389 p.; Heidegger Reexamined. Volume 2. Truth, Realism, and the History of Being / Dreyfus, H., Wrathall, M. (eds.). Routledge, 2002. -- 330 p. (критическая историко-философская реконструкция взглядов Хайдеггера на связь истины с политическим).

При этом содержание некоторых из упомянутых источников, не смотря на формальное соответствие тематике, не вполне целесообразно использовать в рамках представленной работы, поскольку их авторы склонны преследовать совершенно иные исследовательские цели, нежели мы, что характерно влияет на порядок интерпретации и систему аргументации их позиции. Мы также воспользуемся источниками, которые не имеют прямого отношения к исследуемой проблеме, но телеологически выполнены в приемлемом для нас ключе -- все они будут упомянуты в библиографии.

Положения, выносимые на защиту

Основной гипотезой настоящей работы является следующее положение: интерпретация Хайдеггером философии Платона в контексте понимания истины в его связи с вопросом о политическом может быть реконструирована в виде политико-философской мысли исходя из текстов философа, посвященных указанной проблеме. При этом концептуальным фундаментом этой мысли является комплексное понимание Хайдеггером взаимосвязи истины, политического, истории, свободы, воспитания (пайдейи) и места философа в государстве.

Дополнительными тезисами являются:

Исторический и историко-интеллектуальный контекст написания рассматриваемых сочинений оказал существенное влияние и на инициацию исследований, и на их содержание; мысли Хайдеггера о политическом и контекстуальны, и проективны одновременно. Обращение Хайдеггера к интенсивному изучению Платона в начале 1930-х гг. продиктовано историко-политическим контекстом.

Терминологический аппарат «Бытия и времени», интегрированный Хайдеггером в дискурс политического, обнаруживает высокий потенциал к занятию позиций, четко коррелирующих с хайдеггеровской критикой эпохи, политики, культуры. Это возможно в том числе из-за влияний факторов, указанных в п.1.

Поворот Хайдеггера в сторону критики Платона в 1942 г. не имеет под собой текстуального базиса. Смена позиции в этом случае является политико-философским высказыванием Хайдеггера, порывающего с воззрениями 1930-х гг.

Резюмирование и сопоставление материалов лекционного курса «О существе истины» и работы «Учение Платона об истине» в рамках комплексного анализа подхода Хайдеггера к философии Платона позволяет выработать понимание политической логики немецкого мыслителя, имплицитно прослеживаемых в этих работах.

Научная новизна исследования. Его теоретическая и практическая значимость

Научная новизна исследования состоит в осуществляемой попытке комплексного анализа политической мысли Хайдеггера в контексте его интерпретации учения Платона об истине. Существующие работы подходят к изучению этой проблемы либо фрагментарно, либо на путях к решению иных научных задач. Опираясь на достигнутые специалистами результаты, эта работа предлагает систематически организованную в интересах развития проблематики политического в наследии немецкого философа перспективу, благодаря которой становится возможно более подробное рассмотрение политико-философских интенций Хайдеггера.

Теоретическая значимость исследования состоит в выработке исследовательской перспективы наследия Хайдеггера посредством компиляции и анализа информации, сегментированной в кластеры философски осмысленной политики, истории и критики культуры.

Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты могут быть апробированы в дальнейших исследованиях кейса политического в философии Хайдеггера.

1. Хайдеггер о Платоне: тексты и контексты

Помедлить, даже любуясь

любимым, нам не дано. Дух от известных

образов вдруг стремится к безвестным. Моря

ждут только в вечности нас. А здесь

только обрывы. От чувств знакомых

нас, под обрыв, к незнакомым все дальше влечет.

Р.М. Рильке. Гёльдерлину

Первостепенной по значимости (ине совсем тривиальной в данном случае)задачей при инициации представленного исследования является отбор релевантных текстов Хайдеггера. Корпус работ философа, с одной стороны, обширен по своей тематике, а с другой -- представляет из себя масштабное поле для изучения отдельных векторов мысли, реконструируемых из наиболее релевантных для каждого из них источников. Одним из таких полей является и вопрос о политическом в работах, в которых Хайдеггер обращается к интерпретации философии Платона.

1.1 Сегментация исследований философии Хайдеггера

Отдельным пунктом при этом должно быть замечание о специфике второисточников: как отмечает О.И. Ставцева, зачастую их можно сегментировать по двум направлениям. В одном из них исследователи разрабатывают специфичную авторскую оптику, позволяющую некоторым образом интерпретировать Хайдеггера «вообще». При этом Хайдеггер «вообще» -- крайне сомнительная конструкция, как минимум в виду метадологических метаморфоз, связанных с поворотом (Kehre) (отказом со стороны Хайдеггера, окончательно оформившемуся к концу 1930-х гг., в приоритете антропологическому центризму проекту фундаментальной аналитики бытия; если раньше в «Dasein» центральной фигурой было именно «Sein», вопросы к которому (и от которого) задавал именно человек, то после «поворота» в центр становится фигура «Da» как маркер самого бытия, «зовущего» человека). Разумно, тем самым, выделять некоторых «Хайдеггера-I»и «Хайдеггера-II»См., напр.: William J. Richardson, S.J. Heidegger. ThroughPhenomenologytoThought. Springer, 2013. -- 764 p. (впервые опубликована в 1963 г., указанная публикация содержит в себе текст второго издания того же года); Подорога, В.А. Erectio. Геология языка и философствование М. Хайдеггера // Философия Мартина Хайдеггера и современность / Ред. Мотрошилова Н.В. М.: ИФРАН, 1991. С. 102-120., как это делают, к примеру, Ричардсон и Подорога,имея в виду указанные изменения в способе решения онтологических проблем. Некоторые исследователи настаивают на выделении трех периодов (например, Пёгеллер Pцggeler, O. Der Denkweg Martin Heideggers. Pfullingen, 1963. -- 318 S.), однако мы не станем глубже погружаться в эту проблему, указав в качестве достаточных аргументов в пользу обоснованности понимания творческого пути Хайдеггера, имеющим в своем центре, как минимум, одну точку бифуркации, т.е. поворот, сочинения указанных авторов.

В другом направлении методология направлена на разработку историко-философского аппарата по реконструкции аппарата одного из тематических или проблемных направлений хайдеггеровского наследияПодр. см.: Ставцева, О.И. Библиографический обзор исследований по философии Хайдеггера за 1980-90 гг. // Хайдеггер и восточная философия: поиски взаимодополнительности культур / Отв. ред.: М.Я. Корнеев, Е.А. Торчинов. 2- е издание. Санкт-Петербург: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. С. 301-307. . Разумеется, в силу разработки дискурса по конкретному вопросу, предпочтительно использование текстов из второй сферы, однако, и это стоит критически учитывать, при разговоре о контекстуальных нюансах творчества Хайдеггера существует значимый риск перехода от аккумулирования материала с посильной рецепцией к выстраиванию авторского «мифа» о Хайдеггере, что, разумеется, не идет на пользу самому исследованию. Мы, во-первых, принимаем нюанс происходящих в течение 1930-х изменений в сторону деантропологизации хайдеггеровской онтологии в контексте анализа политико-философских интенций его философии. Во-вторых, основной корпус второисточников подобран посредством вычитки работ из второй из указанных сфер, хотя некоторые околобиографические исследования, как, к примеру, работы Сафрански и Бурдье, могут быть отнесены к первой сфере.

1.2 Рассматриваемые первоисточники

Наибольший интерес для нас представляют два текста Хайдеггера: вторая редакция лекций «О существе истины» (VomWesenderWahrheit)Heidegger, M. VomWesenderWahrheit // Gesamtausgabe, Band 36/37: SeinundWahrheit. Frankfurt a. M.: Klostermann, 2001. S. 83-229. , прочитанных в зимний семестр1933-34 гг. и материал, получивший название «Учение Платона об истине» (PlatonsLehrevonderWahrheit) Heidegger, M. Platons Lehre von der Wahrheit // Gesamtausgabe, Band 9: Wegmarken. Frankfurt a. M.: Klostermann, 1967. -- 398 S. Цитируетсяпо: Heidegger, M. Platons Lehre von der Wahrheit // Gesamtausgabe, Band 9: Wegmarken. Frankfurt a. M.: Klostermann, 2004. -- 488 S. S. 203-238. , претерпевший два издания в виде статьи 1) Heidegger, M. Geistige Ьberlieferung. Das Zweite Jahrbuch. Berlin: Verlag Helmut Kьpper, 1942. 2) Heidegger M. Vom Wesen der Wahrheit. Bern, 1947. , но обретший философскую «славу» уже в качестве главы сборника «Путевые знаки» (Wegmarken) в 1967 г.Михайловский, А.В. Философиякакэзотерическоезнание: кинтерпретациипритчипещерыуМартинаХайдеггера. С. 412. Этот текст также переведен на русский язык Т.В. Васильевой Хайдеггер, М. Учение Платона об истине / пер. Т.В. Васильевой // Историко-философский ежегодник. 1986. М.: Наука. С. 255-275. в 1986 г. и В.В. Бибихиным Хайдеггер, М. Учение Платона об истине // Хайдеггер, М. Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем. М.: Республика, 1993. -- 447 с. С. 345-360. Цитируется по: Хайдеггер, М. Учение Платона об истине // Хайдеггер, М. Время и бытие: Статьи и выступления / Пер. с нем.; Сост., пер., вступ. ст., коммент. и указ. В.В. Бибихина. СПб.:Наука, 2007. -- 621 с. С. 477-499. в 1993 г. (и включен в им же составленный сборник статей и выступлений Хайдеггера «Время и бытие»). При разборе содержания этого текста мы также проблематизируем особенности перевода Бибихина (по которому будет цитироваться русский вариант текста), получившего наиболее широкое хождение в российской академической среде.

1.2.1 VomWesenderWahrheit (1933-34)

Укажем на некоторые особенности этих текстов. Курс «О существе истины» был впервые прочитан в 1931-32гг. и затем повторен после годового перерыва уже с изменениями, о которых отзывается и редактор публикации, в 1933-34 гг.:

«В отношении основы издания лекционный курс «О существе истины» (зимний семестр 1933-1934 гг.) представляет собой особый случай. Он повторяет одноименный курс лекций зимнего семестра 1931-1932 гг. (GA 34), но в несколько видоизмененном порядке. Новое введение, говорящее об изречении Гераклита о рьлемпт, расширенная интерпретация платоновской притчи о пещере, укороченное изложение диалога «Теэтет» и множество, в более широком смысле, «политических» аллюзий придают изложению иной вид» Tietjen, H. Nachwort des Herausgebers // Heidegger, M. Gesamtausgabe, Band 36/37: Sein und Wahrheit. S. 300. Ориг.: Hinsichtlich der Editionsgrundlagen stellt die Vorlesung Vom Wesen der Wahrheit aus dem Wintersemester 1933-34 einen Sonderfall dar. Sie wiederholt zwar die gleichnamige Vorlesung aus dem Wintersemester 1931-32 (vgl. GA 34), jedoch in mehrfach verдnderter Gestalt. Eine neu verfaЯte Einleitung ьber Heraklits рьлемпт-Spruch, die durch ausfьhrlichere Wiederholungen erweiterte Auslegung des Platonischen Hцhlengleichnisses, die verkьrzte Auslegung der Dialogs Theдtet sowie die Vielzahl im weiteren Sinne »politischer« Anspielungen geben der Vorlesung insgesamt eine verдnderte Gestalt..

В силу указанных «политических» трансформаций текста нас интересует именно эта редакция. Этот важнейший документ, демонстрирующий рецепцию Хайдеггером политической логики Платона, важно прочитывать из соответствующей ему исторической перспективы. Это не только время прихода национал-социалистов к власти, но и ректорский период Хайдеггера во Фрайбурге.Изтекста 1945 г. «Ректорат 1933/34 -- факты и мысли» Heidegger, M. Das Rektorat 1933/34 -- Tatsachen und Gedanken (1945) // Heidegger, M. Gesamtausgabe, Bd. 16: Reden und andere Zeugnisse eines Lebensweges. Frankfurt a.M.: Klostermann, 2000. -- 842 S. S. 372-394. (DasRektorat 1933/34 -- TatsachenundGedanken), опубликованном в 16-мтомеGAвместе с ректорской речью, мы можем понять, что Хайдеггер не только испытывал крайнюю неприязнь к партийной номенклатуре, но в то же самое время видел в университете место потенциальной «пересборки» общества Eiland, H. Heidegger's Political Engagement // Salmagundi, No. 70/71, Intellectuals (spring-summer 1986), pp. 267-284. P. 269. . Вместе с этим он постфактум (постфактум вдвойне: передавая для публикации этот текст своему сыну, он просил издать его, только «когда придет время» -- время пришло к 2000-му г.) вопрошал у собственных коллег, которые, в отличие от самого Хайдеггера (по собственному же признанию в тексте), распознали в событиях 1933 г. трагедию, беду (dasUnheil): «Почему те, кто осознавал это [осознавал трагедию происходящих событий; -- прим. мое] в 1933 г. в это же самое время не собрались для того, чтобы направить все, с самого основания, в правильное русло?» Heidegger, M. Das Rektorat 1933/34 -- Tatsachen und Gedanken (1945). S. 376-377. Ориг.:Warum haben 1933 nicht die, die es zu wissen meinten, warum haben damals nicht gerade sie sich aufgemacht, um alles und von Grund aus ins Gute zu lenken?. Самому же Хайдеггеру, в силу занимаемого профессионального положения, было доступно подобное «регулирование» положения дел внутри университета.

по случаю вступления в ректорскую должность Фрайбургского университета, Хайдеггер, с одной стороны, подмечает прометеевский мотив подчиненности знания исторической (из перспективы судьбы) необходимости, а с другой -- с самого начала говорит о важности ректорства в связи с обязательством к «духовному ведйнию» внутри академии Хайдеггер, М. Самоутверждение немецкого университета / Пер. с нем. В. Бибихина, примеч. Ф. Федье // Историко-философский ежегодник, 1994. М.: Наука, 1995. С. 298, 299. . Указанные факты склоняют нас к трактовке хайдеггеровскогосамопозиционирования, с одной стороны, как ответственного за возможное (и желаемое, исходя из этой исторической необходимости в свете философской настроенности по отношению к реальности) социальное преобразование изнутри интеллектуальной сферы, а с другой, хоть и постфактум, указывают на то, что несмотря на смутное (с его же, но более поздних слов), но осознание политических реалий. Хайдеггер верил (в самом буквальном смысле: это интеллектуальная надежда, подпитанная некоторым Zeitgeist, духом времени, актуализующаяся посредством философского наброска в сторону еще не до конца «оформившейся» по лекалам истинности общественной сферы), что политически позитивный ресурс, скрытый за перспективой дальнейшего развития немецкого народа в рамках установившегося режима, способен привести к всеобщему благу, нежели чем к очередной катастрофе как для немцев, так и для всего мира.

Именно в этот период он обращается к изучению Платона столь активно, как никогда прежде. Именно в этот период трактовка «Государства», притчи о пещере и развитие концепции истины как непотаенности получают конкретные корреляции в мыслях философа об истории и политике. В поворотный для истории и Германии момент, Хайдеггер, к примеру, обращается к фигуре Эрвина Кольбенхейера Несмотря на то, что апофеоз «обласканности» Кольбенхейера нацистами приходится на чуть более поздний период, которому соответствует публикация двух его наиболее популярных сочинений, «Карлсбадские новеллы 1786 года» (1935) и «Верующее сердце» (1938), Хайдеггер отзывется о нем уже в 1933 г. , про-нацистского писателя, говоря о том, что при всей его националистичности, он все еще не стоит в новой политической действительности очевидно, что Хайдеггера волнует идейная интенсивность национал-социализма, с которой не коррелирует фигура веймарского интеллектуала, настроившегося на новый исторический лад.Но все оказывается не так однозначно. Мы более подробно рассмотрим этот кейс, поскольку он способен помочь расставить акценты в вопросах об отношении Хайдеггера к про-партийно настроенной интеллектуальной и политической сферам в 1933 г. При рассмотрении его интерпретации философии Платона это послужит заделом для определенного рода аргументации, к которой мы обратимся позже.

Замечание о цитируемом фрагменте (приведенный ниже текст относится к 9 пункту речи, приуроченной к 30-го января На титульной странице рукописи Хайдеггером была оставлена пометка о том, что его выступление произошло 30-го января 1934 г. Затем, на первой странице он отметил: «Кольбенхейер: в лекционном курсе в день после речи». Дело в том, что 29 января того же 1934 г. Кольбенхейер выступал во Фрайбурге с речью, посвященной вопросам культуры и народа, на которую Хайдеггер, соответственно, отреагировал в собственной лекции. (Zum 30. Januar. Kolbenheyer) -- дате назначения Гитлера рейхсканцлером Веймарской республики в 1933 г.;нам важен фрагмент в своей целокупности) значимо, поскольку в нем Хайдеггер вновь «раздваивается» в своем отношении к политическим реалиям Германии, хотя и излагает свои мысли, адресованные непосредственно фигуре писателя.

С одной стороны, он критикует человека, чьи работы 1920-х оказали влияние, к примеру, на А. Розенберга («Миф двадцатого века») за то, что его мышление «биологично», за его приверженность дарвинизму как интеллектуальной панацее. Он клеймит его реакционером и националистичным буржуа, который надеется на революцию, осуществленную чужими руками, но при этом претендует на ее духовное оформление как человек искусства. С другой же -- сохраняя критический пафос, Хайдеггер говорит о том, что подобный подход превращает революцию в организаторское предприятиеHeidegger, M. VomWesenderWahrheit. S. 211. , т.е., фактически, сводит ее на нет.

Справедливо будет предположить, что подобная персонифицированная критика имеет в своем основании конкретные претензии к работе режима. Повторимся, Кольбенхейер -- не просто один из ряда авторов, чьи романы содержат в себе про-нацистские мотивы. Это человек, активно поддерживающий Гитлера, выступающий в защиту нацистского проекта по сожжению книг, неугодных режиму, приглашенный нацистами в Прусскую академию изящных искусств в 1933 г. Отметим, что не все публичные интеллектуалы соглашались на подобные официозные жесты: так, Э. Юнгер «решительно сказал свое «нет» третьему рейху, невзирая на угрозу жизни и свободе, отказался от членства в Прусской академии изящных искусств (это было серьезной политической демонстрацией)». Пленков, О.Ю. Мифы нации против мифов демократии: немецкая политическая традиция и нацизм. Спб.: Изд-во РХГИ, 1997. -- 576 с. Приведенная здесь цитата: С. 376-377. , пять раз номинировавшийся на нобелевскую премию, получивший премию Гёте города Франкфурта (международную версию) 1937 г. (ее же, к примеру, в разные года удостаивались Георге (1927), Фрейд (1930), а после войны -- Планк и Гессе (1945 и 1946), Ясперс (1947) и Томас Манн (1949), Карло Шмид (1967), Э. Юнгер (1982) и др.) и, наконец, включенный партией в «список А» богом одаренных писателей (Gottbegnadeten) -- всего таких литераторов, помимо Кольбенхейера, было пятеро.

Исходя из подобного портрета, мы можем сделать вывод, что хайдеггеровская «атака» на стиль мышления Кольбенхейера -- не просто желание уличить интеллектуала в некоторой несостоятельности его подхода к осмыслению действительности, это прямая претензия к нацистскому режиму, заключающаяся в том, что, по мнению Хайдггера, революция сошла на нет -- иначе говоря, того, что делает НСДАП недостаточно из перспективы философа, пророчащего германской нации духовное перерождение в столь важный исторический момент. С этого момента Хайдеггер постепенно дистанцируется от философского включения в политику, что проявляется в том числе в политике чтения лекционных курсов. Так, вместо запланированного на летний семестр 1934 г. курса «Государство и наука» читает «Логику». Пока нацистская пропаганда утверждалась через иррациональное, Хайдеггер пытался акцентировать внимание на логосе, разуме как способности к артикуляции и принятию решенийEiland, H. Heidegger'sPoliticalEngagement. P. 272. . Однако не стоит также забывать, что в 1935 г. Хайдеггер читает лекции по философии права Гегеля (86 том GA) и параллельно участвует вместе со Шмиттом в деятельности Академии немецких юристов. Кроме того, в лекциях по Гегелю содержится и пункт, посвященный конституции национал-социалистического государства Heidegger, M. Gesamtausgabe, Band 86: Seminare. Hegel -- Schelling. Frankfurta.M.: Klostermann, 2011. -- 906 S. . Уходя в сторону от политики, Хайдеггер, в то же самое время, не уходит, хотя и в специфичной форме, от мысли о политике.

Р. Сафрански начинает 13-ую главу своей работы, посвященной философской биографии Хайдеггера, с указания на Платона, испытывавшего тягу к занятию политикой. В его случае это стремление укоренено полисным укладом жизни, внутренним желанием философии обручаться с властью. В конце концов, Платон пишет «Государство» в контексте упада полисов, он наблюдает деградацию афинского политического устройства и потому стремится воплотить его философское охранение посредством конструирования идеального государства -- такова задача философа, какой ее видит сам Платон. Так или иначе, в своих построениях он выступает гражданином, не отделяя себя от Других: «Как бы ни хотел Платон отдалиться от обычной жизни, он все-таки оставался жителем своего города и вырваться из него не мог -- даже основанная им позднее «Академия» находилась под защитой полиса, которому и служила»Сафрански, Р. Хайдеггер: германский мастер и его время / Пер. с нем. Т.А. Баскаковой при участии В.А. Брун-Цеховского; Вступ. статья В.В. Бибихина. 2-е изд. М.: Молодая гвардия, 2005. С. 310. . Хайдеггер, будучи частью немецкого университета, нашел в нем не только потенциальный локус перспективных изменений, которые могут быть спроецированы на нацию -- он обрел в нем личное спасение от проблемы публичности (об этом мы скажем подробнее в заключительной главе).

Хайдеггер, отмечает Сафрански, реципирует Платона оставаясь (на какой-то период) вдали от политических практик -- но в то же самое время в его мыслях сохраняется своего рода философская вера в «некий исторический поворот, который, быть может, принесет новое понимание бытия» Там же. . Политика и «политика» оказываются двумя уровнями одного и того же феномена, в различной степени отнесенными к тому, что можно было бы по-хайдеггеровски назвать «исторически укорененной истиной бытия», т.е. к некоторому метафизически предпосланному пониманию исторических процессов и места человека (в первую очередь немца) в них, которое может быть достижимо при соблюдении методологического фрейма проекта фундаментальной аналитики Dasein, изложенной, главным образом, в «Бытии и времени». Таким образом, политическое расщепляется на онтологически понятую Политику и онтическую «политику».

У Сафрански находим также выдержку из дневникового свидетельства Германа Мёрхена (HermannMцrchen), в ту пору 25-летнего ученика Хайдеггера, защитившего в Марбурге под его руководством диссертацию, рубежа 31/32 гг. о визите к учителю: «О философии, правда, речи не было, говорили все больше о национал-социализме. <…>В политике он разбирается не особенно хорошо, и потому, вероятно, именно его отвращение ко всякого рода посредственной половинчатости заставляет его ожидать чего-то от партии, которая обещает предпринять некие решительные шаги… <…>Конкретные вопросы политики его [Хайдеггера] едва ли интересуют»Сафрански, Р. Хайдеггер: германский мастер и его время. С. 311-312.. Этому же мнению вторит другой ученик, Макс МюллерТамже. . Это замечание отделяет от только что рассмотренных мыслей философа 1933-34 гг. всего пара лет -- но в них видно, что и в этот период политика «сама по себе» Хайдеггера интересует постольку-поскольку -- скорее, как гражданина, нежели философа.

При этом важно, что в период первого прочтения «О существе истины» расположение Хайдеггера к нацистам -- своего рода прагматический ресентимент, философ видит в этой политической силе потенциал решения проблем Веймарского периода, но еще не некоторую особенную историческую силу, способную перевернуть представление немцев о действительности, выступив мотивационным ресурсом, политическим катализатором. Все в тех же лекциях 31/32 гг. Хайдеггерпишет, прерывая свой анализ Платона таким рассуждением:

«То, что это значит, о том теперь не нужно продолжать разговаривать -- исключительно делать. Можно сказать лишь это: кто хоть сколько-нибудь расположен к философствованию, тот должен отбросить эту бредовую идею, будто бы человек без конкретной точки зрения (точки опоры, «standpoint»), как говорят, «свободный от расположения» (standortfrei) едва ли поднимает проблему, не говоря уже о том, чтобы ее решить» Heidegger, M. Gesamtausgabe, Bd. 34: Vom Wesen der Wahrheit. Zu Platons Hцhlengleichnis und Theдtet. S. 78. Ориг.: Was das heiЯt, darьber ist jetzt nicht weiter zu reden, es ist lediglich zu tun. Nur das ist zu sagen: wer ьberhaupt angefangen haben will zu philosophieren, der muЯ jenen wahngedanken abgelegt haben, als kцnnte der Mensch ohne Standort, wie man sagt: "standortfrei", ein Problem auch nur stellen, geschweige denn lцsen..

Хайдеггер недвусмысленно указывает на фигуру философа, свободного от онтической «расположенности», т.е. от обусловленности мышления конструктами, исключительно мешающими правильной настроенности, т.е. определенного интеллектуально-духовного модуса мысли, в котором возможна корреляция наших «вопросов» с истинными «ответами» со стороны бытия. «Когда Хайдеггер говорит о настроении как мелодии экзистенции (а экзистенция это понимание как умение, или ум как понимание, исходное умение быть в мире), то Хайдеггер возвращает нам ту принадлежность ума к целому человеческому существу, которая звучит (не мы примысливаем) в греческом слове ихмьт. Она значит еще и «гнев», не в смысле раздражения, а в смысле мужественной силы»Бибихин, В.В. Чтение философии. Санкт-Петербург: Наука, 2009. -- 536 с. С. 312., -- пишет об этом В.В. Бибихин.При этом Хайдеггер свободно обращается с элементами политики нацистов, например, упоминая в лекциях принцип «уравнительства», «Gleichschaltung» и указывая, что, хотя его мысли и не имеют непосредственного отношения к политике партии, нет никакой нужды в том, чтобы акцентированно дистанцироваться от нее Heidegger, M. Gesamtausgabe, Band 36/37: Sein und Wahrheit. S. 161. . Отметим вновь, что ситуация в корне изменится в течение пары лет, когда Хайдеггер разочаруется в том, что никакого «онтологического» эффекта организаторская деятельность нацистов «онтического» порядка за собой не повлекла. Обратимся теперь к тексту статьи-главки.

1.2.2 PlatonsLehrevonderWahrheit (1942; 1947; 1967)

При первой же публикации «Учения Платона об истине» Хайдеггер оставляет пометки о датировке записей, легших в основу этого материала: «1931/32, 1940». Эта же пометка остается и в тексте Wegmarken(см. оглавление). Вероятно, подобное указание именно на первую редакцию лекций связано с эволюцией взглядов Хайдеггера на греческое понимание «истины», ?лЮиейб -- об этом подробнее мы скажем в следующей главе. Здесь же стоит указать, что для нас примечательно не только это авторское желание лишить текст связи именно со второй версией курса «О существе истины», но и помещение его, уже после войны, в принципиально отличный по философскому пафосу контекст.

Если первый раз статья была опубликована в оставшемся не замеченном для широкой публики ежегоднике, второй раз -- вместе с отказным «Письмом о гуманизме» уже после войны, то в третий, интересующий нас раз, этот текст стал частью культуркритического тома «Путевых знаков», будучи, фактически, представленным в виде одной из его глав. Очевидно, что описанный ранее политизированный контекст изучения Платона 1930-х и тексты о метафизике, культуре в соседстве с одноименной работой «VomWesenderWahrheit», но 1930-го г., и все тем же письмом к Бофре -- это принципиально различные «площадки» для текстов, определяющие, со стороны автора, тот аспект, из которого читателю предлагается соответствующий материал. Мы полагаем, что подобную герменевтическую стратегию нельзя не учитывать при критике содержания текста в установленной нами перспективе, однако при этом мы считаем необходимым критически артикулировать подобное «размещение» текста.

1.2.3 Прочие привлекаемые к анализу работы Хайдеггера

Помимо этого, мы считаем необходим указать перечень материалов, чье содержание будет косвенно привлечено в настоящем исследовании:«Софист» (Platon: Sophistes) (1924/25); «Основные понятия античной философии» (GrundbegriffederAntikenPhilosophie) (1926); «Основные проблемы феноменологии» (DieGrundproblemederPhдnomenologie) (1927); «Основные понятия метафизики» (DieGrundbegriffederMetaphysik) (1929/30); «Логика как вопрос о сущности языка» (LogikalsdieFragenachdemWesenderSprache) (1934); «Введение в метафизику» (EinfьhrungindieMetaphysik) (1935);и «Парменид» (Parmenides) (1942/43). Не все эти сочинения будут указаны в разделе библиографии, поскольку последовательная разработка всего корпуса этих текстов является, на данный момент, перспективной целью, не осуществимой в полной мере в настоящем исследовании в силу его сконцентрированностиа на проблеме, выраженной в наиболее эксплицитном виде в двух других текстах, упомянутых ранее.

Таким образом, мы указали на необходимый к исследованию корпус текстов. Однако прежде чем перейти к непосредственному рассмотрению двух наиболее важных из них, упомянутых в начале этой главы, с частичным привлечением тех, что были приведены только что, необходимо зафиксировать два важных аспекта: особенности терминологического аппарата Хайдеггера, который он активно использует при чтении Платона, и эволюцию взглядов философа на проблему понимания истины у греков.

2. Концептуальный фрейм философии Хайдеггера: «Бытие и время»

Быть царем ведь значит труд свой тайный

Пронести сквозь множество преград.

Канцлер видел, как часы подряд

По ночам он свой необычайный,

Смелый диктовал трактат…

Р.М. Рильке. Соколиная охота

Нам удалось отметить историко-контекстуальные особенности творчества Хайдеггера периода между двух мировых войн. Как уже было сказано, это время, с одной стороны, национал-социалистической революции, которую философ приветствует, а с другой -- его, пусть и недолгий, но ректорский период со всеми соответствующими корреляциями. В дополнении к этому следует указать на еще одну особенность этой эпохи в ее интеллектуальном срезе в отношении Хайдеггера. Необходимость поместить это замечание именно в этой главе связана с тем, что терминологические особенности, на которые мы попытаемся указать, напрямую связаны в том числе и с культуркритикой, обусловленной включенностью Хайдеггера в определенную интеллектуальную среду. Итак, в интересующий нас период философтакже общается с кругом интеллектуалов, которые в своей совокупности формируют движение, обозначаемое как «консервативная революция».

2.1 Хайдеггер и дух эпохи. Консервативная революция

Необходимо выделить влияние двух «консервативных революционеров» на Хайдеггера -- это, во-первых, юрист, теолог и политический мыслитель Карл Шмитт, во-вторых, ветеран Первой мировой и философский эссеистЭрнст Юнгер. И тот, и другой оказали значимое влияние на рецепцию Хайдеггером не только сугубо философского пласта деятельности, но и конкретно-исторического. Так, нельзя отрицать общую для круга консервативных революционеров значимость и «Понятия политического» Шмитта (1932 г.), и сочинения «Рабочий. Господство и гештальт» (а также эссе «Тотальная мобилизация», 1930 г.)Юнгера. В случае с Хайдеггером, характерная антитетическая манера мысли Шмитта о политическом оставила свой след непосредственно на рассматриваемом нами материале, на что мы обратим внимание позже. Э. Юнгер же оказал влияние, пожалуй, даже более эксплицитно прослеживаемое, но в отношении иной темы -- вопроса о технике, ее связи с антропологической критикой и философии истории/культуры.

В связи с указанным фактором влияния примечательна мысль Сафрански о модном «углублении» политики в Веймарскую эпоху -- диагносты эпохи, среди которых он называет Тиллиха, Шпенглера, Бердяева и Э. Юнгера, «смотрели тогда на политическую жизнь как платоновские узники на стену пещеры: они хотели обнаружить за игрой теней, то есть за актуальными событиями, подлинную гигантомахию. Им казалось, что повседневная политика есть результат борьбы великих полярных сил»Тамже. . Уже в первой редакции упомянутых лекций 1931-32 гг. Хайдеггер пишет о том, что вопрос о существе истины является не некоторым излишним добавлением (…istkein ьberflьssigerNachtrag), а нашим собственным изъявлением, «изложением» нашего бытия по различным траекториям в совершенно «отличных» областях (dasVortragenunseresWollensundDaseinsinganzandereBahnenundBezirke). И это прослеживаемое Хайдеггером изменение существа истины называется им переворотом, коренным изменением человеческого существа -- и мы, говорит Хайдеггер, стоим лишь в самом его начале (dieserWandeldesWesensderWahrheitistdieUmwдlzungdesganzenmenschlichenSeins, anderenBeginnwirstehen; курс. -- мой) Heidegger, M. Gesamtausgabe, Bd. 34: Vom Wesen der Wahrheit. Zu Platons Hцhlengleichnis und Theдtet. Frankfurta. M.: Klostermann, 1997. S. 324..