Эволюция теории "агента-причины" в современных дебатах о свободе воли

Против теории, предложенной Ридом, есть, главным образом, два ключевых возражения. Одно из них представляет собой проблему бесконечного регресса. Данное возражение было сформулировано в работах нескольких философов. см. Van Inwagen P. Free Will Remains a Mystery // Philosophical Perspectives, 2000. P.13 Одним из тех, кто подробно проанализировал этот вопрос, был американский философ Уильям Роу. В своей работе «Две концепции свободы» (1987) мыслитель подробно рассматривает теорию Рида в контексте данной проблемы. Критика Роу заключается в том, что, когда агент в теории Рида совершает какое-либо действие, акт воли, необходимый для этого, будет представлять собой событие, которому будет необходима причина. Если это событие свободно, то оно не может иметь какую-либо внешнюю причину, вместо этого, источником такого события должен быть только агент. Регресс бесконечности возникает здесь при подробном рассмотрении природы волевого акта: если акт воли представляет собой свободное действие агента, то для его совершения агент должен проявить тоже акт воли, который в свою очередь является также свободным действием агента и потому должен сопровождаться еще одним актом воли и и т.д. William R. Two Concepts of Freedom// Presidential Address, Proceedings and.Addresses of the APA 1991 P.161

Сам Роу предлагает решить проблему бесконечного регресса, отказавшись от идеи некоторого усилия, которое якобы должно предшествовать волевому акту. То есть акт воли должен происходить напрямую, а не посредством каких-либо усилий. там же стр. 54 Однако такой ответ едва ли можно считать удовлетворительным. Тимоти О'Коннор в своей работе «Люди и причины» (2000) отмечает, что решение, предложенное Ридом, сопряжено с определенной двусмысленностью: из слов философа неясно имел ли он в виду, что акт воли производится усилием идентичным акту воли, либо же мыслителем подразумевалось, что акт воли не производится каким-либо усилием вовсе. Первый вариант неизбежно приведет к бесконечному регрессу. Второе же понимание вряд ли имеет смысл, ведь каким образом, в таком случае, агент может быть причиной чего-то, никак не проявляя при этом свою каузальную способность. O'Connor Timothy. Persons and Causes. Oxford: Oxford University Press. 2000 P. 612

Еще одно возражение против теории Рида касается доказательства существования агента. Согласно философу, мы можем увидеть причинно-следственные связи в природе, лишь в силу того, что мы сначала заметили собственную каузальную способность. Thomas Reid. Essays on the Active Powers of Man. // Charlottesville: Lincoln- Rembrandt Publishing. Facsimile reprint edition excerpted from The Works o f Thomas Reid, D.D. Ed. William Hamilton, Vol. II. Seventh Edition. 1872. р.603 Однако является ли это достаточным доказательством каузальной способности агента? Американский философ Майкл Тули в своей работе «Каузальность» (1993) отмечает, что знания, полученные на основе наблюдений, не представляются достаточными доказательствами того, что агент обладает каузальными способностями. Michael Tooley - Causation // Oxford: Oxford University Press, Readings in Philosophy Series, 1993 р. 190.

В целом в теории агента-причины, предложенной Томасом Ридом, отразились важные и основополагающие составляющие, которые впоследствии активно использовались защитниками теорий агента-причины. Однако при этом теория Рида столкнулся с проблемами, ставшими в дальнейшем ключевыми для данного подхода к пониманию свободы воли. И новые теории, тем или иным образом, должны были решать данные проблемы, в том числе, предлагая более весомые доказательства существования агента-субстанции.

Однако в рамках аналитической философии теория Томаса Рида не была популярна. Учитывая антиметафизическую направленность некоторых сторонников этой школы, разговор о свободе воли в ранней аналитической философии мог и вовсе закрываться, объясняя это тем что данная тема представляет собой псевдо-проблему. Поэтому наибольшую популярность в это время приобрело решение, предложенное Муром, ранее уже рассмотренное нами в этой работе.

Однако, начиная с середины XX-ого века, вместе с возвращением метафизики в аналитическую философию, проблема свободы воли вновь начинает активно обсуждаться в рамках этой школы. И пионером теории агента-причин в рамках этой школы можно считать Родерика Чизома(1916-1999). Этот мыслитель относится к числу философов, ставших одним из первых сторонников агентной теории в аналитической философии. Он проделал большую работу по развитию своего подхода к пониманию свободы воли и предложил множество оригинальных решений целого ряда иных проблем, разрабатывавшихся в аналитической философии второй половины XX века.

Свою теорию агента-причины мыслитель стал развивать еще в своих ранних работах. см. Chisholm R. The Foundations of Knowing. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1982. и Chisholm Roderick. Person and Object. La Salle, IL: Open Court. 1976. Со временем его теория претерпела ряд изменений, однако основа осталась неизменной и наиболее полно она была отражена в его работе «О метафизике»(1989).

Вопрос о свободе воли начинается для Чизома с анализа самого этого понятия. Чизом относится к числу тех философов, которые в принципе предпочитали не использовать понятие «свобода воли». Философ аргументировал это тем, что данное понятие может создавать путаницу по поводу того, что является предметом анализа. Философ пояснял: «Я не использую понятие «свободы воли» поскольку вопрос о свободе, как говорил Джон Локк, не является вопросом «существует ли свобода воли?»; это скорее вопрос «Обладает ли человек свободой воли?» [Джон Локк (1894: Книга II, глава xxi)]. Вопрос заключается в том, свободен ли агент совершить те действия, которые не совершает и свободен ли он не совершать те действия, которые совершает». O'Connor T. Agents, Causes, and Events: The Problem of Free Will, in Agents, Causes, and Events: Essays on Indeterminism and Free Will. , ed., 1995 P.98-99 Позднее, в своей лекции в университете Линдси, Чизом подчеркивал, что: «Метафизическую проблему свободы воли можно обобщить следующим образом: Человеческие существа представляют собой агентов, ответственных за свои действия, однако, этот факт противоречит детерминистскому представлению о действии агента (мнение о том, что каждое событие являющееся действием, было вызвано каким-то другим событием); и это также противоречит индетерминистическому представлению о человеческом действии (мнение о том, что действие или какое-либо событие относящееся к действию вовсе не имеет причины). Чтобы решить данную проблему, как я считаю, мы должны сделать ряд серьезных допущений о природе агента как человека, совершающего действие.» Watson G. Human freedom and the self // The Lindley Lecture, reprinted in Free Will, ed., 2003

Прежде чем обратиться к данным допущениям о природе свободного агента, призванных, по мнению Чизома, решить проблему свободы воли, необходимо обратиться к тому, как философ видит проблему причинности в целом. В одной из своих ранних работ мыслитель выдвинул идею о том, что каузальность бывает двух видов: трансиентная (transeunt) и имманентная. В первом типе каузальности описываются события, происходящее с неодушевленными предметами. Примером такой каузальности может стать падение камня со скалы, рухнувшего из-за ветра дерева и так далее. Однако, когда событие вызывается агентом, речь идет об имманентной каузальности. Chisholm R. Human Freedom and the Self // The Lindley Lectures. Copyright by the Department of Philosophy, University of Kansas. 1964. P. 28

Первое из допущений которое, по мнению философа, необходимо сделать при решении проблемы свободы воли - согласиться с тем, что агент представляет собой источник действия. В своей работе «человеческая свобода и самость» (1964) Чизом разъясняет это допущение, опираясь на пример Аристотеля: «Камень двигается палкой, которая двигается рукой, которой двигает человек». Aristotle, Physics, Book VII, Chap. 5, 256a, P.6-8 Если человек представляет собой агента, ответственного за свои действия, то в данном примере речь будет идти о цепочке событий, где по крайней мере одно из действий должно быть имманентным. Движение камня из-за движения палки - это пример трансиентной каузации. К этому типу каузации можно отнести движение палки из-за движения руки. Эту цепочку можно продолжить и дальше - движение руки было вызвано движением определенных мышц, движение мышц было вызвано определенным событием в мозге агента и так далее. Все эти события представляют собой пример трансиентной каузации. Однако, согласно Чизому, какое-то событие (предположительно то, что произошло в мозге агента) должно быть вызвано самим агентом, а не другим событием, если речь идет о свободном действии. Chisholm R. Human Freedom and the Self. // The Lindley Lectures. Copyright by the Department of Philosophy, University of Kansas. 1964. P. 28-29 То есть в конечном итоге источником движения камня должен быть сам агент. Позднее в работе «О метафизике» он также будет подчеркивать, что тот факт, что движение человека имеет под собой физиологические действия, не опровергает при этом существования имманентной каузальности, поскольку агент, даже не осознавая этого, может производить события в своем мозге. Chisholm R. On Metaphysics. Minneapolis: University of Minnesota Press 1989. P. 8

Таким образом, в теории Чизома речь идет об агенте, который представляет собой сохраняющуюся во времени субстанцию, имеющую способность вступать в каузальное взаимодействие с другими событиями, которые, в свою очередь, ведут к наблюдаемому действию. При этом действия такого агента оказываются недетерминированными событиями прошлого и не являются просто случайными событиями, поскольку они все же были вызваны самим агентом. Что же касается связи между мотивами агента и его действиями, то здесь Чизом, поддерживая идею Лейбница, предлагает воспринимать мотив как то, что склоняет к действию, но не принуждает к нему.

Кроме того, в работе «Человек и объект: метафизическое исследование» (1976) философ рассматривает объяснение действия через понятие намерения (intention), которое является телеологическим основанием действия. Но при этом философ подчеркивает, что никакое действие агента не вызывается каким-либо событием, в том числе намерением или желанием. Да, Чизом указывает, что агент действует с намерением осуществить действие. Однако это не значит, что агент действует из-за намерения. Chisholm R. Person and object: // A metaphysical study. La- Salle, IL: Open Court. 1976. P.73-76 Совершит агент действие или нет, зависит только от самого этого агента.

Подход, предложенный Чизомом также вызвал ряд возражений. Помимо того, что многие аналитические философы подвергают сомнению идею о существовании субстанциального агента как таковую, см. Dennett D. Elbow Room: the varieties of free will worth wanting. // Cambridge, Mass.: The. M.I.T. Press, 1984 у некоторых философов вызывает сомнение идея особой формы причинности, связанной с агентом-субстанцией см. Ginet C. Freedom, Responsibility, and Agency,// Journal of Ethics, 1997 и Clarke R. Libertarian Accounts of Free Will. New York: Oxford University Press, 2003. Ch.10

Первая группа вопросов к подходу Чизома касается метафизической проблематики, которая в дальнейшим станет актуальна для всех агентных теорий. Агент в теории Чизома представляет собой субстанцию, действия которой нельзя редуцировать к событиям, в отличии от прочих сущностей, природу которых можно объяснить через причинные отношения в рамках онтологии событий. Таким образом, человеческое существо становится созданием с уникальным и особенным онтологическим статусом, поведение которого не может быть нормальным образом вписано в естественно-научную картину мира. Относительно этого вопроса Чизом писал, что: «Если мы отвечаем за свои действия, и если то, что я пытаюсь донести, является верным, то в таком случае у нас имеется исключительное право, которое некоторые могли бы отнести к атрибутам Бога: каждый из нас, действуя, является первичным источником. Делая что-то, мы на самом деле заставляем определенные события происходить, ничто и никто при этом не заставляет нас совершать эти действия». Chisholm R. Human Freedom and the Self. // The Lindley Lectures. Copyright by the Department of Philosophy, University of Kansas. 1964. P. 32

Другое возражение против данного подхода было сформулировано самим Чизомом. Философ задается вопросом «В чем разница между следующими высказываниями о событии А: «Событие А только что произошло» и «Кто-то вызвал событие А»?». там же стр. 30 Может показаться, что в отсутствие редуктивного анализа событие в агентной теории происходит само собой (случайно). Однако Чизом говорит, что в случае с агентной причинностью существует нередуцируемая причинная связь между агентом и действием А. В том же случае, когда А происходит само по себе такой связи нет. Например, если определенное событие А в мозге агента происходит само-собой, А является началом причинной цепи и гипотетически происходит само собой. Но в случае агентной каузации началом причинной цепи является не А, а агент: агент вызывает событие А в своем мозге.

Более серьезное возражение против теории Чизома было выдвинуто британским философом Чарли Броудом Broad C.D. Determinism, Indeterminism, and Libertarianis. London: Routledge and Kegan Paul, 1952. P. 169. Оно связано с вопросом темпоральности агента теории агента-причины. Впоследствии данная критика получила свое развитие в одной из работ Карла Гине. Суть возражения заключается в том, что понятие агента неизменного во времени не может быть основанием для объяснения чего-то, например, действия, происходящего во вполне определенный момент времени. Агент всегда остается одним и тем же, поэтому невозможно объяснить возникновение действия в определенный момент времени ссылкой на неизменного агента. В том случае, когда мы объясняем действие, источником которого является определенное событие, а не агент, довольно легко понять, почему действие происходит в определенной момент времени в силу того, что ему предшествует событие, которое его вызывает. Однако если причиной действия является агент, а не событие, то, согласно Броуду, событие совпадает по времени (temporally coextensive) с самим агентом. А это значит, что реальная причина, по которой происходит событие, должно быть то, что произошло непосредственно перед этим. Отсюда следует, что агент-субстанция не является причиной происхождения данного события. Имеет ли смысл, задается вопросом К. Гине, в таком случае говорить, что агент является причиной возникновения определенного события в определенный момент времени, если он не может объяснить, почему был выбран именно этот момент. Ginet C. Freedom, Responsibility, and Agency // Journal of Ethics, 1997. P. 93- 94

Однако на наш взгляд в данном возражении Броудом была не принята во внимание существенная особенность природы агента в теории агента-причины. В этой теории агент существует как одновременно с действием, так и до и после действия. Находясь соответственно и в прошлом, а не только одновременно действию, агент тем самым может быть источником своих действий.

Другое возражение было выдвинуто Робертом Кейном. В своей работе «Важность свободы воли» (1996) философ подчеркивает, что несмотря на то, что современные теории агента-причины хорошо соотносятся с индетерминистическим подходом, остается открытым вопрос, почему агент рационально и добровольно выбирает поступать так, а не иначе? Другие либертарианские теории пытаются ответить на этот вопрос, ссылаясь на причины, мотивы, волевые действия или какие-то изменения в психике агента. Сторонники же агентной теории отрицают тот факт, что подобное решение возможно. Вместо этого теория агента-причины предполагает, что, поступая определенным образом, агент-субстанция действует при этом рационально и добровольно, если же он поступает иначе, агент все также рационально и добровольно решил совершить иное действие или же не совершать действие вовсе. Kane R.The Significance of Free Will. New York: Oxford University Press.1996, P. 12 Однако такое объяснение, по мнению Кейна, нисколько не проясняет, почему агент решил поступить определенным образом. Кейн отмечает, что такое своего рода белое пятно, присущее данному подходу, объясняет, почему многие критики Watson Gary, John Bishop, and Bernard Berofsky считают, что агентная теория является скорее символом того, что бы хотелось видеть либертарианцам, а не тем, что им на самом деле нужно.

Несмотря на то, что теория Чизома, как представляется, не содержит потенциала для ответа на данные возражения, сам Чизом все же остается знаковой фигурой в аналитической философии. Это обстоятельство связано не столько с тем, что он стал одним из первых сторонников теории агента-причины в рамках аналитической школы, сколько с тем, что именно Чизом сумел сформировать проблемное поле, в рамках которого продолжили работать другие теоретики, защищающие агентную теорию. При этом в его подходе остаются весьма много не упомянутых выше белых пятен. Например, не ясно, каким образом агент может вызвать события в своем мозге, если он не осознает их? Если агент не вызывает эти события, то получается, что они случайны, и у агента нет контроля над совершаемыми действиями.

Третьей знаковой фигурой в стане сторонников теорий агента-причины является философ Ричард Тейлор. Во множестве работ, опубликованных во второй половине XX века, философ последовательно развивал свой вариант теории агента-причины. см. Taylor R. Action and purpose. // Humanities Press. Atlantic Highlands, NJ. 1973. Taylor Richard. Metaphysics. Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall. 1974. Taylor Richard. Action and Purpose. // Engelwood Cliffs, NJ: Prentice-Hall. 1966. Главными темами для философа является объяснение двух явлений здравого смысла: ощущение того, что наши действия зависят от нас, и интуитивное восприятия нашего процесса принятия решения, как решающего события, определяющего, что в итоге будет совершено.

Свой аргумент в защиту свободы воли Тейлор начинает с того, что задается вопросом: «Почему мы делаем то, что делаем?». В аналитической философии на этот вопрос есть два варианта ответа:

1) Совершая действие, мы совершаем его по какой-то причине (то есть наши действия каузально обусловлены).

2) Совершение действия происходит без какой-либо причины.

Тейлор, критически относится к обоим ответам на данный вопрос. В первом случае, будучи каузально обусловленными, действия не являются для нас тем, что мы выбираем свободно. Во втором же случае, когда действия агента не обусловлены ничем, они также не представляют собой результат свободного выбора.

Задача, которую ставит перед собой философ, заключается в том, чтобы доказать, что свободные действия агента с одной стороны, не детерминированы прошлым, с другой стороны - не случайны. Решение, которое предлагает мыслитель, заключается в том, чтобы рассмотреть агента как источник действия. Иным словами, свободное действие агента представляет собой начало каузальной цепочки.

По мнению Тейлора доказательством существования свободы воли является процесс принятия решения перед совершением действия. Тот факт, что в большинстве случаев мы обдумываем, какое решение нам принять, по мнению философа, и является доказательством того, что свобода воли существует. Ведь если бы у нас не было возможности и свободы выбирать действие, то процесс выбора не имел бы смысла. То есть, если бы наши действия были бы каузально детерминированы или случайны, данный тип мыслительной деятельности был бы бессмысленным. Richard T. Libertarianism: Defense of Free Will, in Introduction to Philosophy: Classical and Contemporary Readings, ed. James Fieser and Louis Pojman. New York: Oxford University Press. 2008

Более подробно о практическом рассуждении(deliberation), которое предшествует свободному действию агента, Тейлор пишет в своей работе «Действия и цели» (1992). В ней философ отмечает, что возможно это иллюзия и, принимая решения, агенту лишь кажется, что он что-то решает, и чисто из тщеславия он считает, что от него что-то зависит, и он хозяин положения.Richard T. Action and Purpose, 4th edition Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall. 1992. P. 53 Однако мыслитель подчеркивает что, его задача показать наличие в человеческом сознании интуитивного понимания необходимости и значимости свободы. Процесс же обдумывания интуитивно подразумевает под собой необходимость существования свободы воли человека. Иным словами, согласно Тейлору, доказательством наличия свободы воли является не тот факт, что агент размышляет перед совершением действия, а то, что, совершая данное действие, агент интуитивно предполагает, что свобода действовать у него имеется.

Однако мыслитель подчеркивает, что акт размышления, предшествующий действию агента, должен соответствовать ряду условий. Во-первых, такого рода размышление должно касаться лишь того, как поступать самому агенту, а не кому-то другому. Мы можем пытаться догадаться, как поступит другой человек или как он отреагирует на наши действия, но мы никогда не можем размышлять (решать) от том, как поступать другому агенту. Второе условие заключается в том, что, когда речь идет о размышлениях относительно того, какое решение принимать, мы думаем относительно будущего, а не настоящего или прошлого. То есть размышления всегда связаны с вопросом о «Что сделать?», а не «Что я делал?» или «Что я делаю?». Третье условие заключается в том, что размышления о том, как поступить, имеют место лишь в том случае, если агент еще не принял решение. Если я уже знаю, как поступить, размышления по поводу того, как поступить не имеют смысла. И последнее, самое важное условие, о котором говорит Тейлор заключается в том, что, рассуждая о том, как поступить, даже если агент еще не знает, что выберет и выберет ли вообще, он верит, что от него зависит принятое им решение. Richard T. Action and Purpose // 4th edition Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall. 1992. P.39-40

Анализируя подход, предложенный Тейлором, становится очевидным, что процесс принятия решения, о котором он говорит, не может в данном случае представлять собой некое эпифеноменальное действие агента. Иными словами, этот процесс не может быть детерминирован тем, что одни желания просто в какой-то момент «перевесят» другие, и решение будет принято в пользу самого весомого. Вместо этого, если воспринимать акт размышления так, как говорит об нем Тейлор, то он должен представлять собой нечто созидательное, то что дает начало действию.

Защита теории агента-причины, предложенная Тейлором, безусловно внесла в клад в общие развитие этой теории, однако стоит отметить, что она при этом не решила классические проблемы, стоящие перед данным подходом. Кажутся вполне справедливыми замечания Кейна в работе «Два вида инкомпатабилизма» (1995) относительно того, что Теория Тейлора никак не решает одну из важнейших проблем - проблему бесконечного регресса. Остаются без ответа и другие возражения против агентной теории: аргумент Ч. Броуда, проблема рационального объяснения действия агента, Kane R. Two Kinds of Incompatibilism. In Timothy O. Connor, ed., Agents, Causes, and Events Essays on Timothy O'Connor, ed., Agents, Causes and Events: Essays on Indeterminism and Free Will. New York: Oxford University Press, 1995, P. 123 проблема удачи.

Несмотря на то, что за полтора десятилетия XXI-ого века появилось значительное количество важнейших работ по агентной, прошлое столетие стало важнейшим периодом развития этого подхода, XX-ый век обязан не только непосредственно возникновению теории агента-причины в аналитической школе, но и формированию основных концепций этого подхода. Такие значимые фигуры в диалоге о свободе воли, как Томас Рид, Ричард Тейлор, Родерик Чизом, стали важнейшей частью истории развития данного либертарианского подхода. Значительный вклад в развитие теории внесли и ее оппоненты. Критика представителей других направлений либертарианства, а также сторонников компатибилистического подхода, помогли сформировать проблемное поле теории агента-причины и, тем самым, создали своего рода русло, в котором современные теоретики агентного подхода развивают свои теории.

Глава 2. Развитие теории агента-причины в XXI-ом веке

2.1 Современные теории агента-причины

Вторая половина 20-го века была временем продуктивного развития теорий агента-причины. Со стороны целого ряда аналитических философов были предложены различные варианты данного подхода и разнообразные способы решения связанных с ним проблем. Стремясь решить целый ряд задач, актуальных как для данного подхода, так и для либертарианства в целом, философы, с одной стороны, сформировали основу для дальнейшего развития, с другой стороны определили его наиболее слабые места теорий агента-причины. Однако к началу XXI-ого века такие проблемы, как рациональное объяснение действий агента, проблема регресса, согласованность теории с естественно-научной картиной мира и др. все еще оставались открытыми.

На рубеже новой эпохи интерес к теории агента-причины продолжал возрастать. За первые полтора десятилетия нашего века на эту тему было написано множество работ. В числе конкретных авторов стоит упомянуть Тимоти О'Коннора, Рэндальфа Кларка, Меган Гриффит, Уильяма Роу, Ти Джей Моусона, Хелен Стюарт и др. В нашем исследовании мы более подробно рассмотрим две, на наш взгляд, наиболее значимые фигуры в стане сторонников теории агента-причины: Тимоти О'Коннора и Рэндольфа Кларка.

К началу нового века трудности, с которыми столкнулись теории агента-причины все еще оставались актуальны: все предлагаемые подходы к пониманию свободного действия агента-субстанции плохо вписывались в привычную нам естественно-научную картину мира. Проблема заключается в том, непроясненной остается взаимосвязь между субстанцией агента и физическими законами вселенной. Один из способов решения данной проблемы заключается в том, чтобы понимать агента-субстанцию в качестве сущности, не подчиняющейся физическим законам. Другое, менее радикальное решение данной проблемы было предложено Тимоти О'Коннором.

В своей работе «Каузальность агента» (1995) этот философ предложил обоснование агентной теории для мира, в котором существуют только материальные субстанции. Философ начинает свои рассуждения с того, что предлагает рассматривать человека в качестве биологического организма, свойства которого на макроуровне либо состоят из, либо контролируются свойствами определенных элементарных физических частиц, организованных в сложные многоуровневые подсистемы. Судя по всему, отмечает О'Коннор, большинство философов твердо убеждены, что данная картина ведет к следующему выводу: в силу того, что все внешние характеристики нашего мира обусловлены элементами микромира, понимание поведения элементов микроуровня достаточно для понимания природы всего происходящего. Безусловно, такой принцип восходящей причинности, обусловливания «снизу-вверх» (`bottom up'), популярен в рамках современной натуралистической картины мира. Например, мы вполне допускаем тот факт, что наше тело может влиять на наш разум. O'Connor T. , Minds, Brains, and Science. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1984, P.94.

Однако возможен и альтернативный подход, согласно которому в сложных системах могут возникать свойства, не сводимые к свойствам отдельных элементов этих систем. Эти свойства, могли бы при определенных условиях оказывать нисходящую форму каузального влияния (то есть, свойства, дающие возможность действовать по своему усмотрению).

О'Коннор, описывает эти качества, как макроуровневые свойства, которые могут влиять на микроуровневые свойства объекта, и которые при этом не подвержены влиянию микроуровня. Мнение о невозможности такого рода свойств, с точки зрения О'Коннора, обусловлено ослаблением творческой способности, которое возникает из-за чрезмерной очарованности определенной картиной мира. O'Connor T., ed., Agents, Causes, and Events: Essays on Indeterminism and Free Will. New York: Oxford University Press, 1995, P.180-185

Одной из важнейших составляющих теории О'Коннора стало решение одной из наиболее острых проблем агентной подхода - проблемы контроля. Как и раньше перед философами стояла задача обоснования определенной формы причинности агента, при которой он являлся бы источником своих действий. При этом стандартным условием решения данной проблемы является идея о том, что источником действия не может быть внешняя по отношению к агенту причина.

В 2006 году американский аналитический философ Линн Райдер Бейкер предложила довольно убедительное возражение против агентной теории. В книге «Моральная ответственность без Либертарианства» (2006) она попыталась опровергнуть наличие у либертарианского агента контроля над своими действиями. Согласно теории агента-причины, чтобы действие считалось свободным и морально ответственным, оно не должно иметь своим источником что-либо за пределами контроля агента.

С точки зрения Бейкер, такое понимание природы человеческого действия ошибочно, поскольку подразумевает тот факт, что мы не можем предсказать поведение агента с помощью социальных наук и психологии. Так в своей работе она пишет: «Согласно позиции либертарианцев свободное действие агента не может быть объяснено через его убеждения, желания, характер, опыт, наследственность, окружение и т.д. То есть через то, посредством чего обычно объясняют поведение агента психологи и ученые в рамках социальных наук. С точки зрения агентного теоретика, вышеперечисленные причины не является достаточным основанием для свободного действия агента. Свободное действие согласно либертарианскому подходу основано на той особенности, которым ни одно другое биологическое существо, помимо человека, не обладает, - на способности возвыситься над сложным комплексом причин. То есть агент обладает согласно агентной теории некий Х-фактор, над которым он имеет контроль...» Baker L. R. Moral Responsibility without Libertarianism // Noыs. 2006. Vol. 40. No 2. P. 313-314

Иными словами, Бейкер утверждает, что если внешние по отношению к агенту причины недостаточны для объяснения его действия, то события прошлого не в состоянии объяснить поведение агента. Однако, как утверждает Бейкер, фактически мы сталкиваемся с тем, что современные достижения во многих научных сферах могут объясняют поведение человека опираясь на события прошлого. А если прошлые причинные факторы достаточны для объяснения поведения агента, то агентная теория свободы воли должна объяснить каким образом данное явление возможно.

Аргумент, выдвинутый Бейкер на первый взгляд способен вызвать серьезные трудности для либертарианских концепций и агентной теории в частности. И в самом деле, если бы у агента имелась бы каузальная способность действовать независимо от предшествующих действию причин, то его действия действительно нельзя было бы предсказать. Однако научные исследования в настоящее время движутся по направлению к все более точному предсказанию поведения индивида. И перед теорией агента-причины возникает задача объяснения того, каким образом возможно существование событий прошлого в жизни агента, которые способны были бы объяснять его свободные действия не детерминируя при этом действия агента.

Свою позицию касательно проблемы объяснения свободного действия агента О'Коннор выразил в одной из своих ранних работ, отметив, что: «Для предоставления адекватного теоретического основания, чтобы понять, как действует агент, обладающий свободой воли, мне предстоит решить проблему, от понимания которой напрямую зависит жизнеспособность всего проекта теории агента-причины. Мы объясняем свои действия через объяснение того, почему мы его совершили. Но отсюда возникает логичный вопрос: как причина действия влияет на совершение этого действия? Меня часто удивляет тот факт, что критики агентной теории допускают одну и ту же ошибку, полагая, что теория агента-причины либо несовместима с понятием причинной связи, либо позиционирует себя в качестве альтернативы такой позиции». O'Connor T.Agents, Causes, and Events: Essays on Indeterminism and Free Will. New York: Oxford University Press, 1995, P.173-200. О'Коннор же попытается показать наличие третьего подхода к взаимосвязи агента и причинности. Этот подход бы подробно изложен в его работе «Люди и причины: Метафизика свободы воли» (2000), где анализируя подходы своих предшественников (Томаса Рида, Ричарда Тейлора, Родерика Чизома), в частности, утверждая, что теория Чизома неизбежно приведет к бесконечному регрессу, он предпринял попытку создать альтернативную теорию, объясняющую как агент может действовать свободно и при этом не терять контроль над своим действием. O'Connor T. Persons & Causes: The Metaphysics of Free Will // Oxford: Oxford University Press, 2000 P.57-58

О'Коннор предлагает взглянуть на агентную причинность, как онтологически нередуцируемый тип причинности, который уникальным образом проявляется в человеке и, по сути своей, телеологичен (goal-directed) и индетерминистичен. Наличие такого рода причинности объясняется посредством указания определенных свойств или набора свойств, благодаря которым агент способен свободно производить действие в конкретных обстоятельствах. При этом, подобная причинная способность агента не является «функцией от обстоятельств к действиям», а скорее делает возможным для агента произвести действие. там же стp.68-72

Суть теории которую предлагает О'Коннор заключается в том, что непосредственной причиной совершаемого агентом действия становится внутреннее состояние намерения совершить данное действие, а это внутреннее состояние, в свою очередь, прямо обусловливается самим агентом-причиной, если он считает существующие основания для действия его совершения. Намерение обусловлено непосредственно агентом и затем, как событие, каузально обусловливает все последующие события, ведущие к действию, которое намеревается совершить агент. O'Connor Timothy, Persons and Causes //Oxford: Oxford University Press, 2000 рр.86-91

Что касается влияния предшествующих событий на свободное действие агента, то в своей работе «Люди и причины» (2000) О'Коннор случайное произведение действий маловероятно. Обычно мы имеем основания для наших действий, такие, например как, желания, долгосрочные планы, моральные принципы. И многие аналитические философы считают, что эти основания должны играть причинную роль в отношении наших действий. см. Davidson, Donald. Actions, Reasons, and Causes. // Journal of Philosophy 60. 1963. рр.685-700 Однако О'Коннор подчеркивает, что, по его мнению, не основания агента являются источником действия, а сам агент. Влияние оснований заключается в том, что они структурируют действия агента. Выбирая возможное действие, мы обычно имеем ограниченное количество вариантов. Например, если мне надо добраться до некоторого места, и у меня стоит выбор между поездкой на поезде и полетом на самолете, то мне вряд ли придет в голову пойти перекусить в качестве возможного способа добраться до нужного места. Пойти перекусить не воспринимается мной, в данный момент в качестве возможного варианта действия, поскольку у меня нет оснований для того, чтобы это сделать. Мои основания структурируют мои действия таким образом, что я выбираю именно между поездом и самолетом и никак не заинтересована в данный момент пойти съесть что-нибудь. Иными словами, предшествующие совершению действия мотивы агента и события не выносятся О'Коннором за скобки относительно действия. Они становятся тем, что формирует вероятность совершения действия, создавая, таким образом, своего рода причинную основу, структурирующую возможность совершения действия. O'Connor T. Agent-Causal Theories of Freedom, in The Oxford Handbook of Free Will, ed. Robert Kane. Oxford: Oxford University Press, 2011, P.317

Развивая эту мысль, философ отмечает, что иногда мы сталкиваемся с ситуациями, когда основания не равны между собой. Предположим, я не люблю летать на самолете. В этом случае я буду рассматривать полет на самолете как вариант, но буду склонна выбрать поездку на поезде. То есть, когда я буду должна сделать выбор, в большинстве случаев, я выберу поезд, поскольку у меня, предположим, имеется страх перед полетом. Но я все равно считаю выбор самолета одним из вариантов. То, что я выберу, полностью зависит от меня.

Существуют, конечно же, случаи, когда какое то основание настолько сильно, что все другие варианты я даже не рассматриваю. Это те ситуации, в которых мы не имеем возможности выбрать иначе. Например, если мне предложат выбрать между смертью всей моей семьи или шоколадкой, то выбора у меня не будет (даже если я очень сильно люблю шоколад). Однако, как говорит О'Коннор, такие случаи в нашей жизни очень редки. Как правило, мы находимся в ситуациях, в которых можно выбирать из некоторых вариантов, которые подкреплены своими основаниями. Но, при этом, данные основания не будут являться причиной данного действия.

Анализируя подход, предложенный О'Коннором, можно сделать вывод, что события прошлого такие, как, например, те, что сформировали характер человека и его убеждения, могут объяснить, почему определенные действия были совершены, но при этом не детерминировать данные действия. В результате агентная теория, предложенная О'Коннором, предполагает возможность того, что прошлые условия могут объяснять поведение агента, но при этом его свобода воли сохраняется. Что в свою очередь можно считать ответом на критику Бейкер.

Важной чертой подхода О'Коннора является разработка вопроса об онтологическом статусе агента. Агентные теории, предшествующие О'Коннору, описывая способность агента к свободному действию, в большинстве своем наталкивали на мысль о субстанциональном дуализме, где нефизическое «я» выступает в качестве инициатора действий. О'Коннор же в своей теории пытается избежать субстанционального дуализма, предлагая взглянуть на агента с позиции дуализма свойств. В рамках данного подхода сознание понимается не как отдельная субстанция, но как некоторое высокоуровневое свойство, возникающее в результате функционирования мозга, несводимое, тем не менее, к низкоуровневым свойствам мозга.

Однако теория О'Коннора не лишена проблем. Примеры возражений к ней можно найти в совместной работе двух аналитических философов Ричарда Фельдмана и Андрея Букарева Reasons Explanations and Pure Agency. 2003.. Основное возражение, предложенное этими философами против подхода О'Коннора, нацелено на демонстрацию того, что О'Коннор не представил необходимых и достаточных условий рациональности действия, а та роль, которую он приписывает основаниям ведет к дополнительным концептуальным трудностям для агентной теории.

Для понимания сути критики необходимо вначале отметить, что один из ключевых компонентов модели действия, предлагаемой О'Коннором - произведение агентом намерения с целью удовлетворить некоторое желание. О'Коннор сформулировал несколько условий, которым должен удовлетворять процесс произведения намерения:

«Если агент действует с тем, чтобы удовлетворить свое желание И, тогда:

1. Перед этим действием агент имел желание И и верил, что, действуя таким образом, он удовлетворит это желание;

2. Действие агента было инициировано (отчасти) его собственной самоопределяющей каузальной активностью, в которой компонентом события является возникновение-намерения-запускающего-действие-с целью-поступить-так-то-и-так-то-здесь-и-сейчас-чтобы-удовлетворить-И (the?coming?to?be?of?an?action?triggering?intention?to?so?act?here?and?now?to?satisfy?И);

3. Одновременно с этим действием он продолжал желать И и намеревался, чтобы это действие удовлетворило (или способствовало удовлетворению) это желание;

4. Сопутствующее [действию] намерение было прямым каузальным последствием (интуитивно - продолжением), запускающего действие намерения (action-triggerin intention), произведенного агентом, и каузально поддерживало совершение действия». O'Connor T. Persons & Causes: The Metaphysics of Free Will. Oxford: Oxford University Press, 2000. P.86

Однако, можно представить те случаи, когда действие агента удовлетворяет условиям философа, агент при этом имеет желания, но не действует с целью их удовлетворить. В качестве доказательства мыслители предложили пример, который по сути является видоизмененным примером, предложенным Альфредом Мили в качестве возражения к теории Карла Гинне. Представим, что у агента S есть два желания Ф и И, которые удовлетворяются одним и тем же действием. Желание Ф - «Впустить в комнату немного свежего воздуха», желание И - «Выпустить из комнаты надоедливое насекомое». Действие будет состоять в открывании агентом S окна. Согласно О'Коннору, каждое из этих желаний играет свою роль в открывании окна агентом. Предположим теперь, что нейро-биолог, не внося изменения в способность реализации желания И, сделал так, чтобы желание И не имело возможности влиять на инициирование действия агентом. Желание же Ф, как и прежде, остается в числе причин действия S. Мы таким образом можем утверждать, что Ф принимает участие в инициировании действия агентом, в то время как желание И не принимает участие. Если это так, то мы приходим к ситуации когда условия, выдвинутые О'Коннором, выполняются но при этом желание И не объясняет действие S. Происходит это в силу того, что агент действует с намерением удовлетворить желание И, но фактически данное желание не принимает участия в формировании намерения открыть окно. Feldman R. Andrei A. Buckareff Philosophical Studies // An International Journal for Philosophy in the Analytic Tradition, Vol. 112, No. 2. Jan., 2003, P. 139-141

Другая проблема, которая может здесь возникнуть, связана с тем, каким образом философ понимает рациональность свободного действия. Фельдман и Букарев отмечают, что, согласно О'Коннору, желание D объясняет действие A, когда D входит в объяснение того, почему было сделано А. Однако описывая условия свободного действия, О'Коннор пишет на первый взгляд немного переформулированную фразу : «Если агент действует с тем, чтобы удовлетворить свое желание И…». O'Connor T. Persons & Causes: The Metaphysics of Free Will. Oxford: Oxford University Press, 2000. P.86. Этот, на первый взгляд, незначительный элемент на самом деле может иметь важное значение, поскольку есть довольно весомая разница между двумя формулировками:

«Желание D является частью объяснения того, почему агент S совершает А» и «S совершает А с тем, чтобы удовлетворить желание D».

Если О'Коннор просто изменил формулировку, описывая условия для (1), проблема не возникает. Иначе же в его теории возникают значительные трудности. Если философ формулировал условия для (2) «S совершает А с тем, чтобы удовлетворить желание D», тогда вышеупомянутый пример не будет опровержением его теории, но при этом объяснение действие агента как (1) «Желание D является частью объяснения того почему агент S совершает А» становится ложным, а она является ключевым звеном концепции философа. Фельдман и Букарев провели глубокий анализ работ О'Коннора, и помимо вышеизложенного возражения его теории привели еще ряд примеров, описывающих ситуации, когда желания объясняют действие агента но при этом условия предложенные О'Коннором не соблюдаются. Feldman Richard, Andrei A. Buckareff Philosophical Studies: An International Journal for Philosophy in the Analytic Tradition, Vol. 112, No. 2. Jan., 2003, P. 140-143

Однако, с нашей точки зрения, теория О'Коннора содержит в себе ресурсы для того, чтобы ответить на возражения, выдвинутые Фельдманом и Букаревым. Если вернуться к их первому возражению, в котором философы описывают ситуацию, при которой агент действует исходя из желания И, но при этом оно не объясняет действие агента, то в защиту подхода О'Коннора нужно отметить, что сопутствующее действию намерение совершить действие (concurrent intention) неразрывно связано с запускающим действие намерением(action-triggering intention) Таким образом, невозможна ситуация, при которой желание агента не было частью состояния, инициирующего действие вызывающее действие намерения, но при этом не включало бы намерение, сопутствующее совершению действия (concurrent intention). Таким образом, осуществление телесного движения при выполнении действия - одновременно уже является осуществлением свободного действия агента.

Еще одно возражение указывает на классическую проблему агентных теорий - бесконечный регресс. Одним из тех, кто обратил внимание на данную проблему теорий агента-причины, был аналитический философ Карл Гинне. В своей работе «Свобода, Ответственность и агентная теория» (1997) философ отмечал: «Становится понятным, почему теории агента-причины не допускают необходимость каких-либо внешних условий для того, чтобы агент обладал контролем над действием е. Ибо если такое допустить, то у подхода бы возникли серьезные затруднения. Единственное внешнее условие, которое агентная теория вынуждена предложить - это то, что существует еще одна причинно-следственная связь между агентом и событием, которое он вызывает (е). И здесь может быть поднят тот же вопрос о причинах, в силу которых агент вызывает е: что дает агенту контроль над этим? Таким образом данный подход либо не даст окончательного ответа о том, в чем заключается контроль агента или предложит неправдоподобный ответ, который в конечном итоге будет приводить к регрессу бесконечности». Ginet C. Freedom, Responsibility, and Agency // Journal of Ethics. 1997. No. 1. P.93 Однако в случае с теорией, предложной О'Коннором, данный аргумент может быть опровергнут, поскольку агент сам является первичным и основным источником действия е. Нет никаких внешних условий контроля над действием.

Другим примером возражения против теории О'Коннора является проблема удачи, которая в равной степени является возражением и против всех остальных либертарианских подходов. Подробно критика позиции О'Коннора с точки зрения неспособности решить проблему удачи была предложена американским философом Альфредом Милем. Миль приводит в пример ситуацию, в которой агент Тим, согласно теории О'Коннора, имеет возможность свободно выбрать продолжать ли ему работу, или остановиться и заняться чем-то другим. Тим может свободно выбрать любой из этих вариантов. В момент t Тим принимает решение продолжить работу. Однако, если Тим в другом гипотетическом мире, имея такое же прошлое и те же физические законы, выберет не продолжать работу, а заняться чем-нибудь еще, тогда почему мы не можем рассматривать действия Тима в качестве простой удачи? То есть как показать, что решение продолжать работу принадлежит лишь Тиму и не является простой случайностью? Mele A. R. Motivation and Agency. Oxford University Press, 2005 P. 387.

Предположим другой агент по имени Сандра в определенный момент принимает решение зайти в комнату, чтобы забрать свои очки. Но до тех пор, пока она это не сделала, остается шанс, что она не зайдет в комнату. То есть существует гипотетический мир в точности такой же, как реальный мир ровно до того момента, как Сандра не приняла решение зайти в комнату. И в этом мире она решает не заходить в комнату. Ничто в этом мире до появления решения не входить в комнату, не объясняет, почему Сандра приняла это решение, а не другое. Таким образом получается, что различие между этими мирами - это просто вопрос случайности. А если это случайность, то значит Сандра не может быть ответственна за свои действия.

В целом несмотря на то, что О'Коннор предложил несомненно очень убедительную теорию и постарался учесть все недостатки прошлых подходов, его теорию все же нельзя считать идеальной. Ряд возражений к подходу О'Коннора, в том числе и проблема удачи, пока что остаются слабым местом его теории. С другой стороны, несомненным преимуществом подхода, предложенного О'Коннором, заключается в том, что в его теории нет необходимости обращаться к проблематичной и довольно противоречивой идее субстанции, чтобы обосновать каузальную силу агента. Однако рассмотрение агентной теории в рамках сугубо натуралистической картины мира порождает целый ряд вопросов. Например, с какого момента физическая система начинает считаться агентом? Какого рода структурные трансформации нервной системы человека приводят к временной или даже постоянной способности независимо запускать причинные цепи событий? В какой степени обычное поведение человека напрямую регулируется самим агентам, а в какой степени оно детерминировано процессами на микроуровне. Ответы на эти эмпирические вопросы в значительной степени зависят от успехов в развитии нейробиологии и достижений в исследованиях человеческого поведения, поскольку, на данный момент, в современной науке мало доказательств существования свойств, о которых говорит философ.

Другой значимой фигурой в актуальной дискуссии вокруг теорий агента -причины является Рэндольф Кларк. Кларк предложил оригинальную теорию, которая представляет собой своего рода синтез агентного подхода и теории событий-причин. Другая причина, по которой Кларка можно считать выдающейся фигурой в дискуссии вокруг теорий агента-причины, состоит в том, что его подход, по нашему мнению, решает большинство возражений и проблем теории агента-причины.

В первую очередь необходимо отметить, что проблема согласованности теории агента-причины с физической картиной мира была актуальна и для Кларка. Однако философ отмечал, что для него интерес представляет не столько научное объяснение действий агента, сколько согласованность представления о свободном агенте, морально ответственном за свои действия, с научным подходом к пониманию человеческого поведения. Кларк ставит перед собой задачу показать, что человек существенно отличается от элементарных физических частиц, что он действительно способен детерминировать свои действия. Мы не просто влияем на наши действия или увеличиваем их вероятность - мы на самом деле их детерминируем. Clarke R. Indeterminism and Control //American Philosophical Quarterly 32: 1995. P. 210

В работе «Либертарианский подход и свобода воли» (2005) Кларк подверг критике идею О'Коннора о том, что агентная причинность заключается в непосредственном произведении агентом намерения. Его возражения основаны главным образом на трех аргументах. Во-первых, метод предложенный О'Коннором, по мнению Кларка, методологически избыточен, так как если целью действия агента является удовлетворение его желания, то нет никакой необходимости вводить в теорию агента-субстанцию для того, чтобы объяснить его действие. Во-вторых, Кларк отмечает отсутствие в теории О'Коннора каузальной связи между действием совершаемым агентом и его ментальным состояниями. А это существенный недостаток теории. В своей теории О'Коннор показывает эту взаимосвязь через отсылку к желанию в составе намерения запускающего действие, но Кларк считает, что этой отсылки к желанию недостаточно для того, чтобы утверждать, что агент действительно действует в соответствии с изначальным своим желанием. То есть по мнению Кларка, и это его главное возражение против теории О'Коннора, касается того, что в подходе философа ментальные состояния агента слабо связаны с его действиями, что представляется весьма контринтуитивным.