Образ человек в координатах исторических культур

Смыслообразующая сторона культуры античности была имплицитно встроена в живое действие и поступки героев, которых, если и занимали вечные вопросы, то они находились вне внутреннего мира человека, не уходили отзвуками внутрь его дремлющих изгибов сознания. Созвучно сказанному пишет Р. Гвардини: « Античный человек не знает ни одной точки вне мира, поэтому он не может и пытаться взглянуть на него снаружи. Чувством и представлением, поступком и делом он живет в мире. В нем живет бессознательное самоограничение, не решающееся переступить известные границы» (22, с.241). Но, примерно, так же строит свое взаимоотношение с миром ребенок на первоначальной стадии его онтогенеза!

Здесь же следует искать истоки обожествления отдельных доблестей и достоинств человека, взятых отдельно от него. Статуарно- статическая конструкцию мира и образ человека в ней не могли дальше развиваться. Созрела фаза новой бифуркации, чтобы в системе появились новые источники активности и проявились признаки более высокой автономности системообразующих факторов культуры. Однако займу критическую позицию и, несколько упрощая суть проблемы, скажу так, если во главу угла развития ставить культуру, то новой точкой развития являются изменения в обществе, а затем уж возникает новый образ человека в ней и его самоотношение. Следуя этой логике, можно утверждать, что развитие общества продолжается в том случае, если культура инициирует процессы психологизации человека и способна развернуть активность Эроса или либидо внутрь, если под ними понимать потенциал пластичности психической энергии человека, по Юнгу. В этом контексте напрашивается вечный вопрос, а что было раньше: курица или яйцо? Традиционно правильно было бы ответить так, что тут проявляется диалектика взаимной кольцевой обусловленности, где причина и следствие меняются местами. Однако с моей точки зрения, источник перемен необходимо искать в человеке, ибо в нем заложена родовая программа экспансии в мир. Одним из механизмов управления этой программой является ДНК каждого из нас. Онтогенез же наполняет ее реальным содержанием с помощью двух механизмов: наследственности и наследия, определяющих первые этапы развития человек. Они представлены, соответственно, биологически РНК и социально ИНСТИНКТАМИ ОБЩЕСТВА (читай институтами). И на каждом витке этой экспансии в мир человек должен обретать большую степень автономности как саморазвивающаяся система, чтобы динамизировать качественные сдвиги в себе, в культуре и обществе. Ведь культура - это смыслообразующая деятельность человека, генерирующая и тиражирующая ценности, значения и нормы через социальные институты как инстинкты общества. Этой высшей автономности человек достигает в качестве самоопределяющейся личности. Нельзя игнорировать, что вся драматическая история новейшей цивилизации - это борьба за гражданские свободы или бегство от них в разные мифологемы и неврозы. Итогом такой борьбы может стать либо открытое к развитию демократии общество, сочетающего в себе индивидуалистическую и корпоративную культуру и мягкое сопряжение «Я - Мы», либо закрытое общество, сползающее к более примитивным формам обезличенного большинства в однородном тождестве «Мы».

Эти противоположные процессы и модели общества, как и образ человека в них остаются столь же характерными для Новейшего времени. И они захватывают в круговорот событий судьбу каждого из нас, читатель. Конфуций говорил: «Если в человеке естественность побеждает культуру, он становится дикарем, если же культура побеждает естественность, он становится ученым - книжником. Только когда, культура и естественность в человеке уравновесят друг друга он становится благородным мужем» ( цит. по 1, с.34).

Античное общество оставалось статически закрытой системой и не могло обрести внутреннюю асимметрию противоречий развития, чтобы генерировать новый скачок и трансформацию общества в целом на более высокий уровень самоорганизации. Это явление было обусловлено тем, что мифологическая форма сознания замкнула картину мира человека в жесткие рамки ее статичности, а телесная самость индивида ограничивала его способность разорвать единство субъекта и объекта в судьбе, которой правят внешние силы. Перевести эту закрытую систему в статус открытой системы, приобретающей потенциал развития, можно было только через усиление напряжения не во внешнем, а внутреннем пространстве индивида, в его микрокосме.

Человек средневековой культуры должен был постичь свой внутренний психологический мир через бога и себя в нем. Только так он становился внутренне автономной подсистемой системы общества средних веков и центром углубленного психологического самопознания и откровений. Главное, что открывал человек средних веков, состояло в том, что вся история людей - это борьба темных и светлых сил или добра и зла, которые, отнюдь не являются безличных космических сущностях, а коренятся во внутреннем мире самого человека. И, пожалуй, эту обратную проекцию своих психических качеств человека лучше всех выразил О. Хайям в следующем рубаи:

Ад и Рай в Небесах утверждают ханжи.

Я в себя заглянул, убедился во лжи.

Ад и Рай не круги мироздания.

Ад и Рай - это две половины души.

«Изучение средневековой культуры постоянно сталкивает нас с парадоксальным переплетением полярных противоположностей - сублимировано и низменного, спиритуального и грубо - телесного, мрачного и комичного, жизни и смерти» (26,с.22). Человек этой эпохи полярно разводил в себе многие антиномии своей природы. С одной стороны, он тяготел в стремлении души к совершенному образу бога и накладывал на свое тварное тело табу, обеты и аскезу. С другой стороны, он не мог устоять перед земными соблазнами и радостями этого тела, и вынужден был искать прощения у бога за свои грешные поступки. Все искушения своего тела он ассоциировал с образом дьявола, а возвышенные устремления души - с образом бога внутри себя. Человек открывал свое внутренний мир, соотнося его с образом бога. Человек совершил огромный путь восхождения к богу, а от него - нисхождения с ним к себе. М. Экхарт скажет, что «Бог ближе ко мне, чем я сам, и мы едины». В последующем антитеза духа и тела обостряла все другие антиномии человеческой природы, переводило его жизненную энергию на непримиримую борьбу двух начал, пестовало и упражняло его собственную волю. Многим позже об этой внутренней раздвоенности человека Ф. М.Достоевский скажет, что в каждом из нас бог и дьявол ведут непрестанную борьбу с переменным успехом, а арены борьбы наше сердце.

Однако в этой борьбе внутренних полярностей, нельзя не увидеть источник перехода системы «Я» человека в качественно иное состояние, которое в горниле противоречий выплавляло сгусток или ядро индивидуальности, тяготеющей уже полагаться только на себя в этом сложном мире, что нашло наиболее выпуклое проявление в зарождении протестантизма. Стадия психологизации человека уже переводила активность человека во внутренний мир, система культуры переживала новый виток смыслообразующей работы человеческого духа, вкусившего радость побед над телесной самостью и сохраняющая страдальческий камертон вибраций оголенных клеток души. Человек средневековой культуры отличался напряженной двойственностью эмоциональных переживаний по поводу открытий своего столь же противоречивого психического мира, как выше подчеркивает И.С.Кон. Его глубинные архетипы и пласты бессознательного были наполнены игрой обостренных чувств и образного мышления, пропитанных религиозными символами, где еще не угадывались осколки или нагромождения фрагментов расщепленного мифологического сознания. В подспудных противоречиях эпохи менялся вектор активности человека, подступала заря возрождения.

Многие элементы Нового времени восходят в эту эпоху, вот почему я отказался от хронологического принципа обращения к культуре Ренессанса, и отвел ей данное место в структуре материала после анализа наслоений эпох. С моей точки зрения, такой прием поможет отчетливее высветить ряд стадий развития и некоторые черты современной цивилизации, а так же поставить несколько актуальных вопросов.

ЧЕЛОВЕК И КУЛЬТУРА ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

Человек средневековой культуры все больше открывался внешнему миру с тем, чтобы полнее противопоставить себя ему и приспособить его к себе. Его асимметрия внутренних напряжений и исканий по вертикали «Я и бог», развернула активность во внешний мир противостояний с природой. Человек наливался самоощущением того, что он может стать преобразователем земного мира. Как указывает А.Ф.Лосев, Ренессанс стал антиподом всей тысячелетней средневековой культуре. Он был светским во всех основных формах проявления. Светский неоплатонизм часто базировался на учениях Аристотеля и Платона, «но не только для повышения общей культуры и образованности, но главным образом для титанического возвеличивания человека» (56,с.45). «Уже в раннем Ренессансе выдвигается на первый план свободная человеческая индивидуальность и что эта индивидуальность обычно выражена здесь весьма сильно» (там же, с.240). Показательно, что человек сотни лет, воспитываемый на образе Абсолюта, теперь устремился уподобиться ему, переживая в порывах своих страстей весь максимализм юношеского возраста, противоречиво и подспудно чувствующего свои ограничения. Новизной многогранной культуры эпохи Возрождения стало «чрезвычайно энергичное выдвижение примата красоты, и притом чувственной красоты. Бог создал мир, но как же этот мир прекрасен, как же много красоты в человеческой жизни и в человеческом теле, в живом выражении человеческого лица и в гармонии человеческого тела» (там же, с.53). Другой не менее важной стороной нарастающей элиты этой эпохи была игра. Колоритно об игровой стороне культуры повествует Й, Хейзинга: «Если когда - либо сознательная и обособляющая себя элита стремилась воспринимать жизнь как игру воображаемого совершенства, то это была среда Ренессанса. Все великолепие Ренессанса - это веселье или праздничный маскарад, переодевание в наряд фантастического и идеального прошлого. Мифологические фигуры, аллегории, заимствованные издалека и отягощенные грузом астрологических и исторических сведений - все они будто шахматные фигуры на доске. Декоративная фантазия в архитектуре и графике играет классическими мотивами более сознательно, чем средневековой миниатюрист, иллюстрирующий манускрипты своими затейливыми выдумками» (110, с.204).

И хотя, эпоха Возрождения стала стадией развития яркого воображения, сублимация психической энергии мифических образов и чувственных начал в человеке привели к приоритету рационального мышления эпохи Просвещения, основанного на линейных принципах формальной логики, ставшего краеугольным камнем современного сциентизма. Опираясь на логику линейного мышления, человек многократно усилил диапазон своей адаптирующей экспансии в «расколдаванный» мир (Шиллер). Он устремился алгеброй поверять гармонию, математика превратилась в царицу наук. Познание мира приобрело расчленяющий характер, многомерную реальность стали втискивать в предельно абстрактные схемы и конструкты. Наступательная мощь линейного технократического мышления необычайно расширила пространство жизни современного человека - потребителя. Модус «быть» с миром в единстве, уступил место модусу «иметь» этот мир в качестве утилитарной среды, которую необходимо преобразовать и присвоить в угоду своему растущему потреблению. Новый виток в развитии системы человека индивидуализируют его как субъекта общества, ведет к размыванию жестких барьеров между сословиями и группами людей. Возрастающая автономность человека в пространстве его жизни и право на широкую социальную мобильность в социуме сходятся на новой стадии и придают системе более высокого уровня новое качество развития.

Человек стал личностью, знающей, что она хочет в этом мире, опираясь на познавательно - преобразующую силу своего разума. Это зрелая личность, если в фокусе внимания оставить лучшую, а не худшую часть людей, села за руль машины, что несоизмеримо расширило масштаб его социальной мобильности и горизонт мышления. Так, появляется признаки развития современного демократического государства с культом закона и личности, которое в каждом отдельном случае сохраняет все наслоения ценностей и норм предшествующих эпох в структуре массового сознания и общественной психологии. Однако такое общество во главу угла управления совместной жизнью ставит самоорганизацию личности и формы гражданского объединения. Но эта же динамика новой стадии общества, освобождая человека от пуповины принадлежности и единения с другими, инициирует у многих людей, опять же не худшей части, страх перед номинальной свободой. Общество психологически очередной раз дифференцируется на тех, кто может персонифицировать новую стадию развития и готов полагаться на себя, и тех, кто бессознательно испытывает страх перед бременем брать выбор решений и ответственность за них на себя и готов полагаться на других. Скажу иначе: общество начинает делиться на тех, кто может взять на себя ответственность за свою судьбу и стать ее героем и тех, кто испытывает страх перед выбором своей судьбы, и готов доверить ее любому герою, только не себе. Однако далеко не все государства и человеческие сообщества вышли на уровень подлинной демократии. Цивилизация 21 века являет собой необычайно гетерогенное сообщество, в пространстве которого соприкасаются совершенно разные группы людей и государств, находящиеся на разных стадиях развития национального и религиозного самосознания, институтов власти и гражданских свобод человека.

Здесь я позволю себе дозу скепсиса, нередко двигающего научную мысль к новым рубежам, и поставлю под сомнение традиционно односторонний принцип методологии, согласно которому все изменения в человеке, следуют за изменениям в обществе или культуре. Другими словами, полемично утрируя, выскажусь так: изменения в человеке выступают вторичными явлениями по отношению к процессам изменения в обществе. Если безоговорочно внимать и далее этот принципу, то нам придется возродить вульгарный материализм и его кардинальный тезис о том, что, спонтанно (независимо от воли людей) возникающие, изменения в сфере экономических отношений меняют сферу отношений людей друг к другу и к себе. Однако такая трактовка причинно - следственных связей, повернутая вспять, предполагает естественный вопрос, а что инициирует изменения в экономической сфере? Ведь новые орудия труда и новые технологии - это творения умных людей, стремящихся добиться большей продуктивности в обмене веществ с окружающей природой. Меняются ли эти технологии сами по себе, в силу имманентной логики, или их появление обусловлено неуемной активностью творческих людей? Мы должны согласиться с тем, что все происходит гораздо сложнее, но динамизирующим элементом любого общества становится элитный слой людей, генетически предрасположенный к «разрушительному созиданию» (Й. Шумпетр) или новаторству.

Теперь возьмем систему культуры. За многие столетия она накопила столько ценностей, что каждый из современников, располагает возможностью с помощью информационных технологий приобщиться к разнообразию богатств многих культур прошлого и настоящего. А затем в сравнительном контексте поискать свое интимно - личностное духовное сопряжение с палитрой разных ответов на вопросы человеческого бытия и впитать созвучную его духу шкалу ценностей и смыслов. Почему же цивилизация третьей волны перемен переживает девальвацию ценностей и аномию социальных инстинктов, несмотря на материальный прогресс отдельных наук, комфорта и независимости от внешней среды? И почему мы плохо услышали слова А. Швейцера о глубоком упадке и даже закате культуротворческой активности человека двадцатого столетия? (113).

Я не претендую на ответы, но пытаюсь иначе поставить акценты и вопросы в наших исканиях механизмов развития цивилизации и человека. Мы предпочитаем умалчивать истину о том, что общество развивается только тогда, когда в нем находит условия для самореализации и восполнения креативный слой людей, находящихся в постоянном поиске нового. Они обременены таким образом жизни. Стремление к напряжению, муки и радости творчества, как имманентные характеристики мышления составляют превалирующую сторону связи интеллекта с мировым духом этих людей. Человек тянется в Космос, там истоки его духа. Однако эту тягу в себе ищут и находят далеко не все из нас. Вот как о лучшей части человечества написал Д. Гранин в книге о Любищеве: «Способность видеть то, что не видят другие - мучительная способность. Великолепный этот талант - скорее наказание, чем награда». Без таких людей любое общество даже с высоким потенциалом природных богатств останавливается в развитии и может стать жертвой внешней экспансии.

Стало очевидным, что все вопросы жизни упираются в проблемы смысла жизни и восходят в противоречия внутреннего мира человека. Средневековье обнажило многие противоречия психологии человека, Возрождение наступательно решало вопрос о гармонии его внутреннего и внешнего мира сквозь призму красоты, а Новая формация уклонилась от поиска ответов, заглушив стенания вопрошающей души, грохотом машинной индустрии и расширением атрибутов физического комфорта. А ведь М.М. Бахтин в гениальных мазках своих исследований бросил, что смысл - это ответ на вопросы, которые мы ставим себе и миру.

Логика размышлений опять подводит мысль к одному и тому же предположению. А не лежит ли в основе этих метаний человека банальная вибрация маятника жизни между крайними полюсам: культом дольних удовольствий бездуховного тела и культом напряжения бестелесного духа, ищущего свои горние истоки? И разве иконическая культура, сосредоточенная на лице человека, не отразила духовную антитезу телесной самости с тем, чтобы опять уступить место массовому гедонизму 20 столетия? «Средневековой иконописец мало интересовался реальными пропорциями человеческого тела, поскольку тело было для него, скорее носителем духа; гармония тела заключалась для него, скорее, в аскетической обрисовке, в плоскостном отражении на нем сверхтелесного мира» (56, с.54). Ренессанс воспел гимн телесности, освобожденной из оков средневековой аскезы. Поколения людей, сменяющих друг друга, как набегающие волны, попадают на разные стадии этого спонтанного колебания. И каждое из поколений пытается уравновесить свое понимание мира в тех измерениях, которые выпали на долю круговращения пластов их сознания. Такое многослойное сознание можно отдаленно сравнить с вращением нескольких кусков стекла разного цвета внутри калейдоскопа. Несмотря на перманентное вращение одних и тех же узоров «калейдоскопа», исторический поток событий рябит страстями возбужденных людей, убегающих в иллюзии смысла, там, где его нет, чтобы скрыть от себя трагедийность и абсурдность бытия, открывающихся на глубоком уровне самопознания человека? Разве такая картина человеческой жизни не является апофеозом гипертрофированной рациональной логики и фрустрации души, в которой отрицаются космические корни высших слоев сознания. А поиск формулы и смысла бытия происходит в плоскостном и одномерном горизонте мироощущения.

Сформулирую одно положение, углубляя общую канву рассуждений. С моей точки зрения, превалирующая роль в истории прогресса цивилизации принадлежит определенной части людей каждой эпохи. Они плодоносные семена нового, которые прорастают на почве культуры ушедших поколений и умножают достижения каждого из них. В свете естественной краткости жизни каждого поколения, такая метафора вполне допустима. Вместе с тем даже в Новое время можно найти замшелый анахронизм моделей мира и примат ранних стадий развития сознания у людей отдельных групп и даже слоев общества. Сознание, свойственное массовому человеку предшествующих эпох, никуда не исчезает, оно остается подспудными слоями, с которыми хоть и смешивается более поздний уровень психики человека и его ментальность, но не элиминирует их типичный набор стандартов поведения и мышления, в котором перемешались наследственность и наследие. Исходя из чего, приходится констатировать, что архаичные слои психики влияет на наше поведение гораздо чаще и сильнее, чем нам порой хотелось бы. Для убедительности моего тезиса приведу созвучные мысли Н.С.Автономовой, затронувшей тему мифологизации сознания в современном мире. Она полагает, что «и в рамках единой культурной традиции существуют слои, которые противостоят ее основной линии и временами преобладают, но никогда не определяют длительные этапы эволюции. В европейской культурной традиции, например, господство мифологии, магии, оккультизма характеризуют лишь отдельные периоды, которые можно считать кризисными в том или ином отношении» (4, с. 52).

С моей точки зрения, эту проблему надо ставить еще острее, ибо в человеческом сознании сохраняются все слои психики, выступающие доминантой развития человека в рамках каждой из предыдущих культур. В нем на бессознательном уровне сохраняются многие слои доисторических стадий развития человека. В этих наслоениях залегают многие механизмы поведения и формы отражения мира, присущие высшим животным, сочетающих в своем образе жизни инстинкты и импринты, как врожденная предрасположенность к целесообразной адаптации в условиях привычной среды обитания. Импринты замыкают новый автоматизм поведения, когда психика отражает воздействие ключевого фактора или триггера (пусковой крючок), запускающего такую реакцию, свойственную конкретному виду организмов в контексте его выживания.

Внутриутробное развитие человеческого дитя в свернутом виде повторяет основные стадии эволюции живого даже в анатомическом сходстве. Логично задать вопрос, а не повторяет ли история культур и образ человека в них основные стадии онтогенеза, а последний, в свою очередь, - не является ли повторением тех же общих закономерностей развития любой саморазвивающейся системы?

Попробуем в контексте этого вопроса взглянуть в седую глубь веков. Цикл жизни каждой культуры условно, как и жизненный путь отдельного человека, можно подразделить на несколько стадий: детство, отрочество, юность, зрелость и старость. Так, в частности, рассматривал цикл культуры О.Шпенглер, автор нашумевшей монографии со зловещим прогнозом «Закат Европы» (120). Мы знаем, что любая живая система столь же циклична. А суточный цикл представляет собой свернутый вариант этой общей закономерности. У каждого из нас есть рассвет, расцвет и закат. Если принять столь явно выраженное сходство за основу, то в историческом измерении можно усмотреть переходы общества в целом с одного этапа своего развития на другой в той же последовательности, которую мы констатируем в развитии отдельных исторических культур, или жизненного цикла каждого поколения людей в ней, т.е. собственно онтогенеза. В этой связи выстраивается любопытная версия истории человечества. Так, система культуры античного периода - это золотое детство и колыбель цивилизации. Средневековье - это противоречивое отрочество, исполненное метаниями между проснувшейся душой и карнавальной похотью плоти. Это время, когда индивид - уже не ребенок, но далеко еще не взрослый, и он мучительно ищет путь к себе через кумиров и идеалов подражания. Возрождение - это цветущая молодость, с крепнущим телом и проснувшимся духом. Это стать и честь молодого маргинала, уже взрослого телом, и верящего в себя, но еще незрелого умом и духом, а поэтому еще не способного противостоять давлению и противоречиям мира, поскольку в нем еще не сложилась упругая и самодостаточная личность. Новое время - это подлинная зрелость цивилизации, она соответствует этапу мужания и формирования полноценной духовно зрелой личности, вбирающей и интегрирующей все наслоения предшествующих этапов истории, ее наиболее ярких страниц и культур.

В этой градации стадий становления человека и культур, я исхожу из того, что человек обнимает в своей глубинной природе базовые линии развития, наиболее развернуто представленные в работе К. Уилбера (96), и включающие: ТЕЛО, УМ, ДУШУ, ДУХ. Разумеется, четких границ между этими стадиями истории культур существовать не может, как в динамике линий развития человека, переходы происходили асинхронно в сочетании постепенных и взрывообразных процессов, создавая неповторимо подвижную мозаику или колорит содержания пространства жизни, смысловые переливы и даже взрывы внутри его. Здесь новые явления не отменяли предыдущие ценности и нормы, а перемешивались с ними, умножая причудливую архитектонику вертикального строения психики человека и картину мира его времени. Можно утверждать, что любая культура в истории диалектически переплетает в себе непреходящие и преходящие ценности, характерные для ее облика и содержания смысловых ответов на вызовы своего времени. Выражаясь языком системного подхода, общество и культура в историческом срезе обретали новое сочетание стабильных и изменчивых элементов. В свою очередь растущее разнообразие кладезя культур переводило общество как систему на более высокий уровень потенциальных возможностей там, где индивиды, при содействии образовательных институтов, не уклонялись от напряженной работы духа в освоении сгустков каждой из них. Собственно индивид, в котором вызревали процессы саморазвития и расширяющейся автономности, неизменно выступал в истории источником новых импульсов развития культуры и социума. Мировой Дух искал в человеке наиболее адекватную форму восходящего саморазвития и наливал новой духовной энергией или пассионарностью Эрос отдельных наиболее ярких представителей рода человеческого.

В этих многогранных явления, исторически проявляющих себя с разной интенсивностью, нельзя не увидеть признаки саморазвивающейся системы, которой наполнялось общество с каждым последующим шагов движения от античности к современности. В каждой новой эпохе человек как саморазвивающаяся система вписывался в систему более высокого уровня - общество. Именно он инициировал последовательные этапы ее развития, каждая из которых отражала новое качество исторического цикла человека, соединяющего в себе субъекта и объекта внутренних отношений и функционирования подсистем этой новой целостности. И, как мне представляется, в этих скачках и плавных изменениях культуры и социума функциональной единицей выступало отнюдь не только социальное действие, по Парсонсу. Ключевой исходной единицей выступал человек, как малая система открытого типа, имманентно наделенная потенциалом саморазвития, имеющая свои входы и выходы, а так же контур управления, вбирающий весь опыт живого вещества планеты. С позиций системной парадигмы человек выступает одновременно как целое само по себе и как часть другой целостности, наделенной идентичными компонентами. Эта система человека расширяла актуальную среду своего функционирования, адаптировалась и видоизменяла свои подсистемы организма и отдельные подсистемы или сферы социума, которые мертвы без ее жизненной активности, и не могут воплотить модель системы уже в масштабах более крупной целостности - общества. Система человек развивалась от одного уровня к другому, в силу филогенетической устремленности к более высокой организации и расширения пространства ее автономной жизнедеятельности. Без генетической программы развития, человек никогда бы не вышел на программы социального развития. Становление исторических законов следует рассматривать только в ключе этой взаимно обусловливающей зависимости.

Но чрезвычайно важно понимать, что новое качество социальных законов, отличающих их от законов стада, заключается в том, что человек осознает себя и свои цели, совершая осознанную экспансию в мир уже опосредованно через нерасторжимую единицу «Мы», возникающей общности с кем-то из других. Эта новая функциональная единица, может иметь разные сочетания и противопоставления внутри изначальной формулы «Я - другие»: от идентификации до активно агрессивного нападения на тех, кто «не -Мы», а «Они». Современный человек - это самостоятельное целое и часть разных организаций, членом которых он является, воплощающих функциональные структуры системы общей для всех сложных образований. Человек создавал новую систему, одновременно с новой стадией его развития как единую целостность. Измененная социокультурная система стимулировала новый виток развития системы человека.

Еще раз повторю, с моей точки зрения, исходная пружина исторических переходов и скачков социума и культуры закручена в глубинах человеческой самоорганизации. Носителем этой пружины является спираль ДНК и энергия Духа. Вот почему человек утвердившейся эпохи активно борется с ней за торжество новых условий его развития, которые возникли как результат усилий и экспансии в мир предшествующего поколения. Технологические революции, модернизация труда, взаимодействия людей и жизни всех сфер социума - это предметное совершенствование и умножение или усиление способов этой экспансии человека в мир. В таком контексте понятие «социальное действие» Парсонса может быть принято как анатомический каркас упорядоченных акций акторов или людей в пространстве своей среды или в лучшем случае, его физиологию. Но эта функциональная единица не может стать детерминацией восхождения культуры.

Свои положения я распространяю на историческую ткань развития человека вообще, но не переношу на процессы социализации отдельных индивидов в рамках начальных стадий их жизненного цикла современной эпохи. Каждое новое поколение питается «материнским молоком» и общим «соком духовности» предшествующих поколений, где доминирующая роль принадлежит тем, кто непосредственно рядом и становится персонифицированным сгустком культуры. Начальные стадии характеризуются тем, что реактивность или восприимчивость к другим и слепое подражание, еще сильнее собственной активности, и личность ребенка еще не вышла на саморазвитие или примат механизма индивидуализации, когда она начинает активно творить себя. Здесь сохраняет себя нерасторжимая формула социума «Я - другой \ другие». Эти реактивные стадии онтогенеза станут предметом нашего внимания в дальнейших размышлениях. Индивидуализация складывается на высоких стадиях приобретаемой автономии человека и его культуры. Высшая личность являет собой уровень, когда человек преодолевает социальную пуповину пространства «Я - другой» и не испытывает страх перед миром, оставаясь один на один с ним. Подлинная личность, как интеграл или высший уровень всех механизмом самоуправления и культура самоценности человека, может формироваться в условиях высокой степени свободы и ответственности за выбор перед всеми и самим собой, если пружину его активности не подавляют другие люди. А такую степень свободы он обретает на высших стадиях развития общества. Высший уровень развития личности - это ЭЛИТНЫЙ СЛОЙ ЛЮБОЙ КУЛЬТУРЫ.

Массовый человек всех предыдущих эпох не мог стать личностью в современном ее понимании. Самоопределяющаяся личность - это продукт высокой стадии эволюции человека под эгидой исторических детерминаций, которые усиливали свою роль по мере растущей автономности человека и колебаний его активности от развернутости во внешний мир, к развернутости во внутренний мир. Пройдя период глубинной психологизации своего «я» в эпоху средневековья, человек развернул активность самоутверждения себя во внешний мир в период эпохи Возрождения. Весьма интересно о колебаниях психической активности указывает В.Шмаков: «Когда человек переходит из одного состояния в другое, всегда между этими состояниями существует некоторая мертвая точка: в это время на мгновение человек окончательно теряет связь со всеми, что было близко ему до той поры, но не приобретает еще связи с новым. Когда же в человеке появляются первые проблески духовного сознания, он как бы затеривается, и именно в это то время одиночество и его тягость достигают своей кульминации. Если человек этой точки пройти не сумеет, он как бы замирает в ней, и жизнь становится пустой и безнадежной. Огромное большинство людей, останавливаются именно в этой точке. Отдельные люди идут дальше, они не упускают из виду те случаи их жизни, которые заставили их задуматься, они начинают анализировать, у них появляются отдельные вопросы, они находят их решения, и так постепенно пред этими людьми раскрывается путь, вернее, они сами его создают. Именно из хаоса смен и трансформации всего, что зрит вокруг себя, человек приходит к ощущению зиждящаго его само его же собственного начала» (117, с.220). Безусловно, такие люди пополняют или воссоздают элиту общества в истории культур и поколений, они персонифицируют их развитие. самость возрождение эзотерика бытие

ЭЛИТИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА - БАЗИС ИНТЕГРАЦИИ КУЛЬТУР

Новое время усилило технологическую экспансию человека во внешний мир. Высшие психические качества человека прямо соотносятся с условиями жизни, воплощением которых являются гражданские свободы и высокая автономность его личности на современном этапе истории в наиболее продвинутых центрах цивилизации. Человек новой эпохи учится сочетать два вектора своей активности. Один распространяется на мир вещей, где человек старается обогатить себя ЗУНами, чтобы приобрести социальную значимость. Другой - на внутренний мир, где он не уклоняется от напряженности духа, переплавляющего в тиглях души широкий спектр смыслов бытия, оставленных в наследие лучшими людьми всех времен и народов. Эта напряженная духовная работа совершается большей частью один на один с миром в условиях свободного самоопределения. Личность, достигшая такой стадии восхождения к духовности мира, будет дорожить свободой как наиболее важным условием ее жизни. Там же, где человек не сумел обрести эту автономность или бежит от нее в невротические сети авторитаризма, общество остается на более низких уровнях его самоорганизации и культивирует ценности далеко не способствующие становлению личности своих людей. В этих примитивных обществах властвующие группы, пополняемые садистами, делают все, чтобы сохранить незыблемость такой формы государственного устройства и множат признаки клана в угоду своему меркантилизму. Лишенные способности к напряжению воли и духа, они вынуждены игнорировать свои обязанности в том, чтобы блюсти общий интерес и укреплять положительные тенденции роста качества жизни людей. В то же время под знаком звонких слов о любви к народу, отгородившаяся власть бдительно подавляет даже намеки на позитивный нонконформизм и плюрализм мысли. И пока в мировом сообществе сохранятся такая асимметрия в организации государств, личности с высоким потенциалом креативности будут мигрировать туда, где они находят условия для продуктивного самовыражения или могут бороться за них. Таков закон самоорганизации жизни, он непреложен и сильнее морали, частных субъективных оценок и норм.

Мотивы таких решений лежат за порогом сознания обычных людей, ибо законы самоактуализации личности, образующих элиту человечества, просто проявляют себя далеко не во всех людях. Истинные творцы инноваций в мире принципиально почти всегда интернациональны или космополитичны. Они граждане всего мира, когда этот мир приближается к модели открытой системы, потому что изначально воплощают такую систему на уровне личности. Они всегда опережают свое время и предвосхищают будущее, потому что своим поиском создают условия для новой эпохи, а, следовательно, развития других личностей. Их лишают гражданства, когда, то или иное общество, где они, может быть, даже провели свое детство, становится закрытым, удушливым и одиозно одномерным. Всякие попытки создать, отдельное сильное государство без творческих личностей, выдворенных, подавленных или загнанных в тупик, на деле оборачивается крахом, который прикрывает имитация дел, наивная мифология, обиженно заносчивой, авторитарной власти, всегда готовой агрессивно переложить вину за стагнацию общества с больной головы на здоровую. Здесь я сделаю такое обобщение: общество современной эпохи не может избежать процессов элитизации, ибо оно вошло в такую стадию самоорганизации, что управлять его жизнедеятельностью могут только люди с высокой духовной аурой и сильной волей. Наверх должны подниматься лучшие люди, способные двигать его к более совершенным формам самоорганизации. И это обязательно произойдет, даже если обществу придется пережить еще не один катаклизм и неудачную поляризацию верхов и низов. Пока элита общества не наберет критическую массу людей, генетически способных воплотить ее предназначение, система будет переживать застой в разорванном положении пирамиды ее вертикального строения. Псевдоэлита элиту не множит, но, оберегая себя, она наиболее сильные ростки ее стреножит. Н.А. Бердяев предупреждает: «Замкнутая аристократическая группа не может сохраняться, сколько бы она не боролась за свое сохранение. Замкнутость аристократической группы неизбежно ведет к вырождению. Необходимо обновление крови» (12, с.105). И это предостережение философа полностью совпадает с принципами развития открытых систем.

Из древней мудрости известно, что люди принципиально делятся на тех, кто может доминировать и тех, кто предпочитает быть зависимым. Одни, сталкиваясь с препятствием, постараются его преодолеть или устранить. Другие предпочтут уклониться от контакта с препонами или факторами, создающими напряжение. В науках о человеке сложились два понятия, отражающие диаметрально противоположные стандарты поведения, соответственно «нападение» и «бегство». В этой дифференциации людей лежат глубокие корни самоорганизации любого сообщества животных. Доминант в мире животных - это особь, которая может утвердить себя на высших этажах стадной иерархии. Но как пишет В. Дольник, нередко вожаком среди животных становится не самая сильная, а наиболее агрессивная особь. Подвергаясь социокультурной трансформации, эта тенденция обнаруживает себя и в человеческом обществе, ведь сама агрессия имеет положительную и отрицательную модальности. Одна из положительных форм выступает как напористость и стремление управлять ситуацией. Выделяя отрицательный аспект агрессивности, автор приводит типичный случай появления среди людей садизма власти. «Небольшой по росту и слабый парень в детстве проигрывал стычки. В результате в нем накопился страшный заряд нереализованной агрессивности и желание как - нибудь оказаться наверху. Ставь взрослым, он начинает борьбу за свой ранг «взрослыми» способами, действуя интригами, травлей и т.п. Если такому недомерку удается захватить власть, он распоряжается ею безобразно. Люди давно заметили, что многие тираны ростом невелики, а в детстве их много били сверстники» (32, с. 104).

В современной науке людей делят на интерналов, способных полагаться на себя и готовых наступать и экстерналов, склонных полагаться на других и уклоняться или уходить от контакта. Предпочтительная стратегия поведения может быть определена с помощью теста Роттера. Закон вертикальной мобильности в обществе побуждает многих людей искать привилегии на более высоких стратах общества, ориентируя себя на карьерный рост. Карьера в чистом виде легко камуфлируется одеждами из добродетелей, и многочисленные эгоцентрики, обладающие комплексами неполноценности, но не лишенные напора и скрытого цинизма, легко становятся формальными лидерами больших групп людей, ибо ими движет стремление к превосходству любой ценой. Я бы назвал их ложными лидерами. Очень глубоко об этой категории написано у А.Адлера, у К.Хорни, у Э. Фромма, жаль только, что человечество из поколения в поколение легко становится жертвой таких манипуляторов, и не извлекает поучительного урока из своей раздавленной судьбы. Как тут возразить великому Гете, сказавшему о том, что народ в истории не умнеет и не глупеет, он остается наивным ребенком. Накапливающаяся масса людей, склонных полагаться на себя, и отнюдь не подверженная мазохизму, меняет социальный климат отношения к таким явлениям в структурах власти. Положительным признаком таких изменений в развитом обществе стало появление книги с парадоксальным названием «Конец менеджмента». В ней, в частности авторы пишут: «Время надзирателей, громовержцев, руководителей…, поборников единоначалия прошло. Время полувоенных структур, где генералитетом (топ - менеджментом) издавался приказ, доводимый сержантом (менеджментом - среднего звена) до рядового состава, обязанного демонстрировать беспрекословное послушание миновало» (39, с.23). Лейтмотив и пафос всей книги посвящен тому, чтобы показать, что на авансцену жизни выходят подлинные лидеры, способные влиять на людей и находить у них признание и авторитет. Именно лидеры могут стать ядром самоорганизующихся групп, как базиса принципиально новой формы организации совместного труда на предприятиях с продвинутой корпоративной культурой и самодовлеющей ценностью личности человека. Далее авторы обобщают свои рассуждения так: «Автократия, иерархия, бюрократия и менеджмент постепенно вытесняются принципами демократии, сотрудничества и самоуправляемыми организациями» (там же).

Именно малые самоорганизующиеся группы должны стать в новом столетии той формой взаимодействия людей, копирующей русскую артель, которая способна «выжимать» из своей внутренней среды личностей, реально способных стать признанными лидерами и снискать власть авторитета в этих малых и мобильных системах. Мне представляется, что будущее больших систем, будет формироваться на основе интеграции малых групп. Координаторами жизнедеятельности таких групп становятся авторитетные и сильные личности, наделенные харизматическими чертами. Для них власть над другими скорее бремя, чем способ разрешать внутренние комплексы за счет здоровья своих подчиненных и поданных людей государства в организации. Лидер - это человек, который обладает даром располагать к себе людей и влиять на них, а не повелевать, опираясь на голую палку власти. Эта категория людей и образуют самый важный пласт духовной элиты любого общества, персонифицируя его общую и частную организационную культуру во всех сферах труда. Ложный лидер стремится всеми способами добиться власти над другими, чтобы, опираясь на нее, непременно утвердить свое превосходство и подавить в себе чувство неполноценности. Очень метко об этом говорит Ошо: «Только человек полный страха хочет, чтобы его боялись, хочет доминировать над другими, просто чтобы успокоить свой собственный страх. По настоящему бесстрашный человек никогда не пытается доминировать над другими. Он любит свободу других так же сильно, как он любит свою собственную» (74, с. 392). Именно к таким сильным и авторитетным личностям тянутся люди, их наделяют ореолом духовных проводников, с их именами ассоциируется лучшее в каждой эпохе.

Должен поделиться с читателем тем, что когда уже была написана большая часть моей книги, я наткнулся, на слова одного из современных гуру А.. Ровнера, поразившие меня, созвучием размышлений: «Цель общества всегда выносилась вовне и впереди общества. В самых совершенных обществах целью было создание элитарной культуры и создание ее создателей - сверхлюдей. Через эту культуру и этих людей происходило преодоление обществом своих пределов, выход на иные рубежи. Через эти звенья осуществлялась связь человека с космосом. Отсутствие связей такого рода приводит к загниванию общества и его крушению» (82, с.104).

В историческом срезе элита, сохраняет преемственность и новаторство в смыслообразующем ядре культуры, от которого исходят духовные импульсы влияния по всем линиям жизни людей. Эти смысловые импульсы сводит в пучок, как призма лучи света, сфера образования, призванная готовить новую генерацию лидеров из молодых поколений, не уклоняющихся от духовного напряжения в процессах самоутверждения. Повторю еще раз, что элита - это растущая духовная напряженность и сила власти над собой и другими, гармонично сочетающая волю, ум и справедливость. Если элита не справляется со своей исторической миссией, то она становится жертвой бескультурья массы или охлократии. Вот что написал по этому поводу К. Ясперс: «Высокоразвитые народы погибали под натиском народов, значительно уступавших им в развитии, культура разрушалась варварами. Физическое уничтожение людей выдающихся, задыхающихся под давлением реальности массы, - явление, наиболее часто встречающееся в истории. Быстрый рост усредненности, неразмышляющего населения, даже без борьбы, самым фактом своей массовости, торжествует, подавляя духовное величие. Беспрерывно идет отбор неполноценных, прежде всего в таких условиях, когда хитрость и брутальность служат залогом значительных преимуществ. Невольно хочется сказать: все великое гибнет, все незначительное продолжает жить» (131, с.197).

Но это так и не так. Так, когда место элиты занимает псевдоэлита, и не так, когда элитный слой пополняют сильные в трех измерениях личности. О них сказал З. Фрейд, что им принадлежит функция создавать смягчающие условия и гуманизировать труд тех, для кого он остается тяжелым бременем. Ведь нельзя закрывать глаза, что «труд как путь к счастью редко ценится людьми. Тяготеют не столько к нему, сколько к другим возможностям удовлетворения. Огромное большинство людей работает только под давлением необходимости, и из этой естественной неприязни людей к труду проистекают сложнейшие социальные проблемы» (104, с.307). В чем - то, перекликаясь с Фрейдом, Р. Гвардини пишет о тенденциях техногенного подчинения массового человека так: «Все это может означать две вещи. Либо человек растворится без остатка в целостных системах и становится простым носителем функций - чудовищная опасность, угроза которой является нам во всем, что происходит в мире; либо же человек, включившись в большие системы жизненного и трудового уклада, откажется от свободы индивидуального развития и творчества, которая стала теперь невозможной, чтобы всецело сосредоточиться на своем внутреннем ядре и попытаться спасти ходя бы самое существование» (22, с.269). К сожалению, приходится констатировать, что по мере того, как общество приобретает независимость от природы, оно увеличивает степень зависимости значительной части людей внутри общества, что с болью в сердце констатировал А. Швейцер. Такова плата цивилизации за разделение труда, урбанизм жизни и однообразный уклад жизни массового человека, которому не обойтись без сильной элиты, способной амортизировать эти неизбежные издержки функциональной деформации сознания людей в условиях массового производства и растущего потребления.

Становление сильной элиты, способной к высокому духовному напряжению и эффективному управлению жизнью общества, связано с усвоением всего спектра сознания и смыслового строя каждой из культур истории человечества. Примечательно об этом пишет В.С. Библер: « Наше сознание реально и неотвратимо напрягается «смыслами жизни, смыслами бытия. Все эти спектры иных смыслов врываются в наше повседневное - а отнюдь не только философское - бытие, их невозможно понять как - «низшие», как «предыдущие ступени лестницы». Это просто - иные смыслы. Человек Европы (и не менее - человек Азии и Африки…) оказывается где - то в промежутке различных встречных пересекающихся смысловых кривых. Все эти ценностные и смысловые спектры оказываются значимыми одновременно; каждый смысл вновь и вновь претендует на единственность и всеобщность. … В этом, интегрально очерченном, сосредоточении различных духовных спектров, духовных всеобщностей возможно разглядеть две основные составляющие. Во - первых, некая «горизонталь»: смещение и сближение современных культур Запада и Востока, Севера и Юга, Европы, Азии, Африки, Латинской Америки. Сближение и взаимообоснование этих спектров в сознании и мышлении каждого современного человека. Во - вторых, некая «вертикаль» собственно европейской линии культурного восхождения. В одной точке сосредоточиваются и взаимоопределяют друг друга античный, средневековой, новоевропейский духовные спектры, опять - таки обнаруживая свое одновременное (собственно культурное) бытие». (13, с. 263). Эти смысловые пласты каждой культуры, совмещаясь и интегрируясь в сознании, наиболее образованной части современного общества, образуют духовное напряжение, позволяющее им выйти на высокий уровень интеграции картин мира и философии жизни в целом.

Полноценная интеграция смыслов вряд - ли станет возможной, если образованная часть общества не сумеет выйти на вертикальное измерение слоев культуры. В этой связи В.Д. Губин предупреждает, что открытие в горизонтальном слое культуры ее вертикального измерения требует духовных усилий в том, чтобы достичь «жизненной глубины, питающих ее корней, которые никогда не отмирали, но заглушались и забивались различными «сбросами» культуры, ее отработанными и омертвевшими продуктами: догмами, суевериями, плоскопросветительскими идеалами, натуралистическими и редукционистскими упрощениями» ( 25, с.103).

Принципиально важно, что человек в онтогенезе переводит во внутренний план своего сознания эти слои культур, чтобы обогатить сквозным срезом и объемным видением свою смысловую активность и избежать признания безусловного превосходства системы ценностей любой из них. Экран культуры сегодня - это свернутый переход всех смысловых спектров истории и противоречий между ними в во внутреннее психологического пространство наиболее развитых людей человечества. Становление человека сопровождалось тем, что он проецировал во внешний мир то, что он мучительно открывал в себе. Онтогенез сегодня отличается тем, что каждый сильный духом человек переводить внутрь себя весь спектр смыслов мира, созданных на протяжении истории культур разными народами. Я бы даже выразился так: личностью современного уровня становится тот человек, кто в процессах духовного восхождения интегрирует в себе главные ценности всех предшествующих и настоящих культур, и, признавая их равноценность, обретает сквозное видение истории, включая отдельные черты будущего или тенденции своей эпохи.

У каждого из нас может быть свой любимый цвет радуги на небе, но истина вбирает весь спектр и остается белой, как нерасщепленный луч солнца. Такой уровень интегрального мировосприятия стал в новом столетии мерилом подлинной элитарности и системности мышления образованных людей планеты. И только с ними можно ассоциировать новые пути развития человечества. В наиболее конструктивной психотерапии современности, получившей название нейро - лингвистическое программирование утвержден очень показательный и важный принцип отношения к миру и к другим людям: «территория может быть одна, а карта территории у каждого своя».

И если теперь, отталкиваясь от этих психологических положений, обозначить вектор развития современной культуры в категориях жизненного цикла, то можно полагать, что человечество подошло к эпохе зрелого духа, который становится в структуре психики актуализирующихся личностей главным механизмом управления их жизненной активностью. Восхождение к единому Духу и его постижение порождает одно и то же сакраментальное чувство и высшую точку прозрения у приверженцев всех религий. Но формы выражения этих высших состояний, как и способы поклонения Духу, порой разнятся. К сожалению, именно разница в способах поклонения и побуждает неглубоких адептов отдельных религиозных учений проявлять ничем не оправданную воинственность и нетерпимость к тем верованиям, которые вынашивают несколько иной образ Абсолюта, чем у них. Мне представляется, что современное общество, которое переживает беспрецедентный всплеск всех противоречий под знаком урбанизма, отличных друг от друга форм религиозного поклонения и эскалации темпов жизни, открыто выражают период новой бифуркации. Наше время подспудно накапливает критическую массу людей, способных в своем саморазвитии обретать высокую силу духа и тягу полагаться на себя. Духовная элита необязательно должна ассоциироваться с вертикальной мобильностью людей в обществе, она может возникать во всех сферах жизни и создавать разрозненные когорты на всех этажах социальной пирамиды и от мегаполисов до провинции. Там, где личность постигает Дух в себе, уже не остается места для воинственности и вражды с другими. Более эффективных противовесов воинствующему фанатизму и нетерпимости к другим, а потому чужим, - нет. «Благородные мужи и при разногласиях остаются в гармонии» (Конфуций).