Модернистская "критика культуры" и диалектика "культурного-посткультурного-интеркультурного"

Именно стремление вывести человечество из-под власти непрекращающейся «войны культур» будет двигать критика в направлении вывода «человека полагающего» из-под власти «разума». Предельным вариантом такого вывода станет предельное приземление, «эмпиризация» человека. Человек в этом случае должен стать предельным вариантом «интеркультурного» человека. Это будет самый «общечеловеческий» человек, которого можно получить путем вычитания из него всех «культурных» содержаний. Надо обратить внимание на то, что предельно «интеркультурный» человек равен предельно «посткультурному». Оба они являются результатом предельной «критик культуры». Но будут отличаться модальности позитивного построения, результатом которого в кантовских «Основах метафизики нравственности» является новое человечество, полагающее «от себя» новое мировое целое. В посткультурной интенции критики будет акцентироваться это «от себя». В интеркультурной интенции будет акцентироваться то, что новое мировое целое проектируется по ту сторону антиномичности «культурных» полаганий.

Надо акцентировать разницу между посткультурной и интеркультурной интенциями в отношении природы. В целом интеркультурная интенция менее активна в отношении разработки природы как «эмпирического мира». Для посткультурной интенции «эмпирический мир», «природа» является той частью определений, данных человеку извне, которые предстоит преодолеть. Фихтевский вариант развития кантовской критической философии, доводящий до предела позицию «мира в пределах только человека», превращает «природу» в специфическую систему определений, подлежащих постоянному преодолению. Это доведенный до предела посткультурный аспект «критики культуры», превратившийся в бесконечную «критику природы». Интеркультурный аспект, наоборот, должен видеть в «природе» положительный предел, на основе которого можно прийти к «вечному миру культур». В этом смысле «интеркультуре» очень нужна «природа» как «объективная реальность», как та интегрирующая истина, которую можно противопоставить множеству опровергающих друг друга «культурных» истин, как та ценностная область, которую можно противопоставить антиномичности «культурных» ценностей. «Общечеловеческие» области «интеркультуры» лежат в области «природного в человеке» и «природного по ту сторону человека». В определенном смысле последним даже можно отдать предпочтение. Когда интеркультурному человеку потребуется истина, лежащая по ту сторону не только «культур», но и «эмпиризированного» человека, то внимание будет обращено на «природу по ту сторону человека». Именно в этом смысле становится особенно понятна позиция «новоевропейского ученого», для которого наука есть прежде всего и по преимуществу «естествознание».

Перенесем эти акценты на ту часть «Критики чистого разума», которая относится к конституированию новой законосообразности мира (к «рассудку», который по-новому собирает мировое целое из содержаний «чувственности»). В посткультурной интенции будет акцентироваться то, что чувственность предельно освобождается от власти метафизических полаганий, которые уничтожают ее как таковую, полностью подчиняя своей системе определений. В интеркультурной интенции будет акцентироваться единственность истины, опирающейся на «эмпирическое». Будет акцентироваться то, что только такая истина может претендовать на роль «всемирной истины». Истины «разума» тоже претендуют на всемирность, но их претензии опровергаются ими же самими, их взаимной антиномичностью. Истины же «рассудка», предельно близкие к «эмпирическому по ту сторону метафизики», являются истинами для всех, а не только для тех, кто является адептом той или иной метафизической системы.

Должны отличаться акценты и в разговоре о соотношении «разума» и «рассудка». Для посткультурной интенции вполне логично требовать заменить «разум» «рассудком». Они находятся в конкурирующих отношениях. Либо человек полагает мировое целое «разумом», либо «рассудком». Либо человек конституирует мировое целое (и, соответственно, себя внутри этого целого) от того, что находится то ту сторону человека, «по ту сторону себя», либо он полагает мировое целое «от себя». В предельном варианте третьего не дано. Компромисс может наступать в случае, который будет введен «практической» стороной человека, когда будет признано, что человек либо не может, либо не хочет полагать мировое целое «от себя», то есть когда будет признано, что человек не выносит отсутствия метафизики. Для интеркультурной интенции отношения «либо-либо» между «разумом» и «рассудком» устанавливаются только в предельном варианте «критики культуры», когда пафос отрицания метафизики достигает своего предела. В общем случае между ними устанавливаются отношения взаимодополнения и подчиненности. Истины «разума» остаются в качестве «частных универсальных», не мешающих устанавливать единство мира на основе истин «рассудка» и не претендующих на роль этих истин.

Здесь же надо сказать об особой диалектике между «посткультурным» и «интеркультурным». Характер этой диалектики виден уже в Реформации. Если Реформацию считать первоначальным вариантом посткультурной интенции «критики культуры», то видно, что такого рода критика приводит в общем случае к плюрализации до этого единого культурного пространства. С одной стороны, «критика культуры» началась. С другой стороны, она не доведена до конца, то есть до «чистой посткультуры». В результате появилось множество «культурных» зон, которые оказались в антиномическом отношении друг с другом. Это отношение «в материале» оказалось эпохой религиозных, то есть «культурных» войн. Эпоха «культурных» войн должна была стать вызовом для интеркультурной интенции «критики культуры». Конкретным выражением этого стала постоянная тема веротерпимости, которая в частности выразилась во введении этого принципа на законодательном уровне в рамках формирующихся национальных государств. Теперь представим себе перспективу нарастающей посткультурной интенции «критики культуры». Ее универсалистский характер должен был поглотить интеркультурную интенцию. Зачем говорить о способе примирения «культурных» проектов, если совершенно ясной и внутренне обоснованной видится перспектива отмены культурности как таковой. Так можно объяснить, что в кантовском варианте «критики культуры» преобладает посткультурная интенция, а интеркультурная выглядит редуцированной. Кантовский «вечный мир» - это преимущественно посткультурный мир. Интеркультурность этого мира проглядывает тогда, когда Кант говорит о том, что новый мировой порядок должен вывести человечество из состояния разделенности «языками и религиями». Но все должно измениться, когда обнаружится, что человек не хочет или не может жить без «культурного» полагания реальности. Предположим идеализированную ситуацию. Кантовский посткультурный «вечный мир» реализовался. И в этот момент вдруг с новой силой человеку захотелось «культурного». В ситуации предельной атомизированности (это было необходимым фактором построения посткультуры) обратное движение должно породить множество «культур» разного характера и масштаба. Эти культуры должны будут войти в отношение взаимного отрицания. Новая волна «культурных» войн окажется неизбежной. Эта ситуация в свою очередь должна будет возобновить интеркультурную интенцию «критики культуры», сделать эту интенцию преобладающей. Религиозная толерантность будет обобщена до культурной толерантности. Разговор об интеркультуре будет выражаться в конституировании универсального мира «общечеловеческих ценностей», которому будет придан явный универсалистский смысл. Если кантовская «вещь в себе» как объективная основа «чувственности» в посткультурной интенции, доведенной до предела (в фихтевском варианте), логично отменяется, то интеркультурная интенция должна будет в том или ином виде ее восстанавливать. Эта интенция будет требовать «эмпирической реальности» как объективной базы для развертывания уже не посткультурного, а интеркультурного «вечного мира».

Все сказанное легко увидеть, проинтерпретировав соответствующим образом тот идеал человечества, который дан в «Основах метафизики нравственности». Это проект «чистой посткультуры». Человек предварительно предельно атомизирован и эмпиризирован. Новая законосообразность мира должна образоваться из индивидуальной свободы человека через ее сознательное самоограничение. Искомый «закон свободы» носит характер безусловного повеления «рассудка»: поступай так, чтобы максима твоей воли могла послужить основой всеобщего законодательства. Но если человек вновь захочет метафизики, то указанный императив станет реализовываться не от инстанции «рассудка», а от инстанции «разума», и его прямое применение приведет к новой волне метафизического проектирования. Именно так, например, можно рассматривать новое дыхание метафизики в немецкой философии после Канта. Гипотетическая «вторая редакция» «Критики чистого разума», которую логично ожидать в качестве ответа на новую метафизическую волну, должна будет делать акцент уже на интеркультурной интенции «критики культуры». Так как коммуникация множества разнообразных «культурностей» должна быть в центре такой критики, то ее варианты нужно искать среди «философий коммуникативного разума».

Интеркультурный вариант кантовской критики религии. Идеальная культурная ремиссия

Осталось проинтерпретировать в интеркультурной интенции кантовскую «Религию в пределах только разума».

Как я уже говорил, эту работа является способом восстановить религию как фундаментальный институт общества. Делается это для человека неспособного существовать без метафизики. При этом получается попытка поставить «посткультуру» как новую «культуру». Получается «культурная посткультура». По-другому это словосочетание звучит как «религия в пределах только этики».

Я уже говорил, что в «Религии…» надо видеть следующие компоненты:

1. Отсечение всех моментов, связанных с «исторической» религией («религией по ту сторону разума», «религией по ту сторону этики», «религией по ту сторону человека»).

2. Позитивный проект посткультуры, полагания мирового целого в пределах только человека.

3. Проекцию принципов посткультуры на культурный способ полагания реальности. Так получится «религия разума», «религия в пределах только этики», «религия в пределах только человека».

Человек становится злым только через свободный произвол, что человек от природы зол, его моральные побуждения извращены, что добрым он может стать только через революцию его образа мышления, через осознание необходимости строить мировое целое, выходящее за пределы интересов своего «я».

В этическом государстве все должно держаться на моральности, а не легальности, поэтому должны быть отвергнуты притязания на полагание «религии разума» со стороны сверх-натуралистической или натуралистической метафизики. Это приводит к построению общества, в котором человек подчинен чему-то, что находится по ту сторону человека. По той же причине должны быть отвергнуты специфический «религиозный разум» и специфическое «религиозное чувство», через которые человек может полагать себя соединенным с мировым целым, минуя человека. Руководящей нитью в делах веры должна быть только совесть, которая в идеальном варианте представляет собой моральный закон. Все религии нужно интерпретировать в моральном смысле. Все, что в «исторических» религиях существует помимо морального, надо считать способом поставить на путь моральности тех людей, которые неспособны в этом отношении к самостоятельному движению.

Это относилось преимущественно к посткультурной интенции критики. В интеркультурной интенции придется говорить о двух видах зла. Оба они будут исходить от извращения моральных побуждений. Первый вид условно можно будет назвать «злом нежелания полагать мировое целое за пределами своего `я'». Второй вид - «злом полаганий мировых целостностей, метафизически разделяющих человечество». Можно назвать эти виды, соответственно, злом первого порядка и злом второго порядка. Придется говорить о том, что религии как способы преодолеть зло первого порядка, сами того не осознавая (или - что еще хуже - осознавая и направляя в это русло, но оправдывая «высшими», «культурными» целями), привносят в мир зло второго порядка. Причем проявления второго зла бывают несравненно более масштабными, чем первого. Ведь в противоборство вступают уже не отдельные люди, а разного рода и масштаба «культуры». Если противоборство людей в противостояниях зла первого порядка часто останавливается чувством собственной безопасности, то в противостояниях зла второго порядка каждый отдельный человек - только представитель «культуры», действующий по предписанной ему «культурной» логике. Если ему предписано сражаться не на жизнь, а на смерть, то он так и делает.

Интеркультурная интенция должна предложить свой вариант «этического государства» как вариант «интеркультуры». Главный враг здесь - множественность «культурных» систем, разделяющих человечество на противоборствующие части. Именно в этом варианте критики по-настоящему начинает звучать тезис Канта о том, что «исторических» религий много, а «религия разума» - одна. (Это здесь надо переформулировать в высказывание: «культур» много, а «интеркультура» - одна.) По-другому воспринимается и сведение религии к этике. Этическая задача вырисовывается как задача построения мирового целого, преодолевающая и деструктивность, идущую от зла первого порядка, и деструктивность, идущую от зла второго порядка. Причем акцент делается на преодолении зла второго порядка. В общем случае интеркультурная интенция критики должна требовать не сведения религии к этике, а выделения универсального этического компонента в каждой из наличных или возможных религий. Этическое государство будет строиться как интеррелигиозное государство с «общечеловеческой» этикой, имеющей реализационный приоритет по сравнению со всем тем религиозным, что выходит за пределы этой этики.

Точнее, надо сказать следующее. Зло первого порядка является общим врагом, против которого направлены силы и «культур» и «интеркультуры». С точки зрения интеркультурной интенции критики не было бы смысла перестраивать или отменять «культуры», если бы они не создавали новый тип противостояния. Если бы существовала только одна - мировая - «культура», то интеркультурной интенции критики и не возникло бы. Это означает, что в отношении культурных ремиссий (путей восстановления «культурной архитектуры» общества) можно мыслить две принципиально разных подхода. Первый подход будет основан на простом восстановлении исходных «культурных» организованностей (и, соответственно, приводящий человечество к исходному разделению). Второй подход будет основан на попытке построить именно универсальную культурную организованность, например, универсальную религию, которая поглотит собой все «частные» мировые религии. Этот подход примет в себя проблематику противостояния «культур». Он (в отличие от первого подхода) будет ответом сразу на два вызова: на вызов противостояния «культур», ответом на который является интеркультурная интенция, и на вызов самой интеркультурной интенции. Кантовская «религия разума», то есть «религия в пределах только человека», может считаться вариантом универсальной религии, предназначенной быть именно одной религией на всех. Восстановление ситуации множества «культурных» организованностей может быть вариантом культурной ремиссии, которая будет основана на факте плюрализма в такого рода построениях. В этом случае «религия разума» будет интеркультурным ядром всех восстанавливаемых или создаваемых вновь религий. Все, что в религиях существует помимо интеррелигиозной этики, должно быть чисто символическим, не влияющим на этическое ядро религии.

«Вечная культурность» и «вечный фашизм» в диалектике «культурного-посткультурного-интеркультурного»

Осталось поговорить о диалектике культурного-посткультурного-интеркультурного в связи с феноменами «вечной культурности» и «вечного фашизма».

Как я уже говорил интеркультурная интенция «критики культуры» сопутствует посткультурной. Когда посткультурная критика разбивает изначальную культурную целостность на множество мелких «культур», то это должно порождать волну культурных противостояний. Это в свою очередь должно порождать или актуализировать ответную интеркультурную интенцию критики. Можно считать, что развитие новоевропейской «критики культуры» шло в целом по посткультурному руслу. И кантовский антропологический проект является преимущественно посткультурным проектом. То же самое придется сказать относительно реализации посткультурной и интеркультурной интенций в массиве новоевропейского человечества в целом. Если считать, что «критика культуры» развивалась как сочетание посткультурной и интеркультурной интенций этой критики, то в целом должна была преобладать посткультурная интенция, несмотря на мощный стимул, который интеркультурная интенция получила от последствий Реформации. Победу модернистских интенций в Европе начала ХХ века, особенно после Первой мировой войны, можно считать победой преимущественно посткультурных содержаний. И вызов, на который отвечал европейский фашизм в период между двумя мировыми войнами, можно тоже считать вызовом победившей посткультуры. Тем сильнее должен был звучать интеркультурный акцент в отношении рефлексии над «войной культурных ремиссий», которой можно считать Вторую мировую войну. Акцент должен быть поставлен на том, что культурные ремиссии в общем смысле являются неотменимой реальностью. Если они неотменимы, то акцент «критики культуры» должен переместиться не на преодоление культурности как таковой, а на построении универсальной структуры мирного сосуществования культур, то есть на построение интеркультуры. Эстафету универсалистской тенденции посткультурной экспансии европейского мира должна перенять интеркультурная тенденция. В целом, прав на универсализм у нее окажется больше, так как она будет реализовывать систему более мягких условий. Более мягких, но зато неотменимых, так как задача мирного сосуществования множества «культур» и «культурностей», порожденных плюрализирующей экспансией европейской посткультуры, становится сквозной проблемой для пост-посткультурного мира.

Библиография

культура модернистский диалектика

1. Кант И. Религия в пределах только разума. СПб. 1908.

2. Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане // Сочинения в шести томах. Т. 6. М. 1966.

3. Кант И. К вечному миру // Сочинения в шести томах. Т. 6. М. 1966.

4. Кант И. Основы метафизики нравственности // Сочинения в шести томах. Т. 4. Ч. 1. М. 1965.

5. Кант И. Критика практического разума // Сочинения в шести томах. Т. 4. Ч. 1. М. 1965.

6. Эко У. Вечный фашизм. URL: http://www.nationalism.org/library/science/ideology/eco/eco-ur.htm

7. Беляев В.А. Критика интеркультурного разума: анализ ценностной структуры новоевропейского мира. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012.

8. Беляев В.А. К реконструкции новоевропейской рациональности: проекты покорения человека против проекта покорения природы. М.: КРАСАНД, 2011.

9. Беляев В.А. Интеркультура и философия. М.: ЛЕНАНД, 2014.

10. Беляев В.А. К идее интеркультуры // NB: Философские исследования. - 2013.- №5.-С. 309-346. DOI: 10.7256/2306-0174.2013.5.443. URL: http://e-notabene.ru/fr/article_443.html

11. Беляев В.А. Интеркультура по-преимуществу // NB: Философские исследования. - 2013.- №6.-С. 475-513. DOI: 10.7256/2306-0174.2013.6.588. URL: http://e-notabene.ru/fr/article_588.html

12. Беляев В.А. Кризис интеркультуры и культурные ремиссии // NB: Философские исследования. - 2013.- №7.-С. 580-617. DOI: 10.7256/2306-0174.2013.7.557. URL: http://e-notabene.ru/fr/article_557.html

13. Беляев В.А. Критика религиозного разума Ю. Хабермаса как часть критики культурного разума // NB: Философские исследования. - 2014.- №1.-С. 20-64. DOI: 10.7256/2306-0174.2014.1.10709. URL: http://e-notabene.ru/fr/article_10709.html

14. Беляев В.А. Конструируем критическую философию И. Канта как «философскую реформацию» и «кри-тику культурного разума» // NB: Философские исследования. - 2014.- №3.-С. 60-99. DOI: 10.7256/2306-0174.2014.3.11222. URL: http://e-notabene.ru/fr/article_11222.html

15. Беляев В.А. Конструируем модерн как систему антропологических проектов // NB: Философские иссле-дования. - 2014.- №4.-С. 92-197. DOI: 10.7256/2306-0174.2014.4.11772. URL: http://e-notabene.ru/fr/article_11772.html

16. Беляев В.А. Выучила ли религия урок модерна? К вопросу о позиции религиозного человека в постсеку-лярном мире // Культура и искусство. - 2014.- №1.-С. 68-79. DOI: 10.7256/2222-1956.2014.1.11948

Размещено на Allbest.ru