Конструктивистские модели философствования в их развитии и взаимовлиянии

Размещено на http://www.allbest.ru/

Конструктивистские модели философствования в их развитии и взаимовлиянии

Богданова Вероника Олеговна

Аннотации

В статье дается краткий обзор главных течений конструктивизма. Устанавливается преемственность и взаимовлияние этих течений в процессе развития. В ходе феноменологического анализа выделяются ключевые конструкты, на которых базируются данные течения и которые служат их концептуальными скрепами. Эти конструкты именуются "конструктивистскими моделями философствования". В статье предлагается оптимальный метод их классификации по трем направлениям в зависимости от предмета и способа философствования: конструктивистские модели феноменологии, эволюционизма и структурализма. Эти направления являются основой для формирования методологических принципов конструктивизма. конструктивизм скрепа течение

Ключевые слова: конструктивизм, модели философствования, процесс познания, субъект, аутопоэз

УДК:

141.201

DOI:

10.7256/2306-0174.2013.3.323

Дата направления в редакцию:

13-03-2019

Дата рецензирования:

13-03-2019

Дата публикации:

1-3-2013

Abstract.

The article gives a brief overview of the main trends of constructivism and describes continuity and interaction between these trends in the process of their development. In the process of phenomenological analysis, the author highlights the key constructs which create the basis for these trends and serve as their conceptual elements. These constructs are called "constructivist models of philosophy". The author of the article suggests an optimal method of classifying them in three ways depending on the subject and method of philosophy: constructivist models of phenomenology, evolutionism and structuralism. These areas are the basis for the formation of the methodological principles of constructivism.

Keywords:

subject, cognition process, philosophy model, Constructivism, autopoiesis

Течения в философском конструктивизме

На данный момент существует множество теорий, которые так или иначе можно отнести к конструктивизму. Данные теории трудно классифицировать из-за того, что они возникли на стыке многих научных дисциплин. А.М. Улановский считает, что конструктивизм можно условно разделить на три течения: конструктивизм в узком смысле, радикальный конструктивизм и социальный конструкционизм (конструктивизм). И.Т. Касавин выделяет две группы конструктивистских концепций: натуралистический и культуральный конструктивизм. К натуралистическому он относит радикальный конструктивизм, к культуральному - методический. Н.М. Смирнова выделяет два типа конструктивизма: умеренный и радикальный, рассматривая в качестве водораздела между ними отношение к онтологической реальности объекта познания. Остальные конструктивистские теории стоят особняком и их не учитывают в классификациях в силу их междисциплинарного характера. На наш взгляд, существующие классификации нельзя признать удовлетворительными, поскольку они, как правило, либо лишены единого основания, либо являются далеко не полными. Поэтому для начального этапа нашего исследования необходимо осуществить краткий обзор главных течений конструктивизма, положения которых так или иначе обсуждаются современными философами и являются предметом дискуссий на страницах таких ведущих философских журналов как "Вопросы философии" и "Эпистемология & философия науки". Данный обзор поможет нам в дальнейшем выстроить типологию конструктивистских моделей философствования в их развитии и взаимовлиянии.

Логико-математический конструктивизм. Издавна философов интересовала проблема существования и построения абстрактных математических объектов. Конструктивистский подход к математике заставил по-новому взглянуть на многие правила традиционной математики, связанные с числовыми значениями, теорией множеств, актуальной бесконечностью, законами противоречия, исключения третьего и т.д. Возникновение логико-математического конструктивизма, как правило, связывают с именами Г. Фреге, Б. Рассела и А. Уайтхеда, Р. Карнапа и др. Логико-математические конструктивистские модели приникли и в философствование. Их можно условно обозначить как модели "логического атомизма", обеспечивающих верификацию и доказательство. Данные модели широко используется в естественных науках, социологии, психологии в процессе "конструирования" базовых понятий путем дефиниций. Аналитическая философия задает характерный стиль философского мышления, который подразумевает строгость и точность используемой терминологии наряду с осторожным отношением к широким философским обобщениям и спекулятивным рассуждениям [14, с. 32]. Основным методом философствования выступает метод анализа, применение которого позволяет организовать философию как "строгое знание" и пересмотреть многие философские проблемы, возникшие как "языковые ошибки". Средством выявления этих "ошибок" служит анализ речевой практики.

Методологический конструктивизм. Данное течение конструктивизма дало возможность истолкования логики в контексте философии языка, как средства рациональной аргументации, что привело к пересмотру традиционных "конструктов" формальной логики таких как понятие, суждение, умозаключение. Представители так называемой Эрлангенской школы конструктивизма В. Камлах и П. Лоренцен разработали новую систематику форм суждений, как конструктов реальных наук (априорные, аналитически-дефиниторные суждения математики; формальные и материально-синтетические суждения "протофизики"; апостериорные и эмпирические суждения реальных наук). Методологический конструктивизм имеет дело с научными "идеализациями", исторически закрепленными в жизненном мире, как реальными речевыми и деятельностными "данными" наук. Предметы идеальных (логики и математики) и реальных (физики) наук, так же как элементы естественного и научного языков не являются природными объектами, поэтому исторически существующие языки необходимо подвергнуть методической реконструкции. Методологическая реконструкция заключается в том, что фактические способы употребления языка должны быть сведены с помощью конструирования к элементарным ситуациям языкового нормирования так, чтобы получить методически упорядоченный, свободный от пропусков и кругов процесс использования норм. Программы реконструкции методологического конструктивизма содержат предложения по решению проблемы методологического фундаментализма. Они направлены, прежде всего, против "трилеммы Мюнхгаузена" (Г. Альберт), предполагающей гипотетичность всякого обоснования [15, с. 10].

В отечественной философии науки методологический конструктивизм получил развитие в рамках парадигмы "деятельностного подхода" в исследованиях Г.П. Щедровицкого. Щедровицкий саму методологию рассматривает как совокупность средств и операций активности человека, а познание интерпретирует как конструирование и проектирование. По мысли Щедровицкого, наука со временем вовсе "отомрет", уступая место когнитивным конструктам, которые будут создаваться в рамках общей методологии [49, с. 144]. "Осуществляется полный отказ от описания внешнего объекта. На передний план выходит рефлексия, а смысл идеи состоит в том, чтобы деятельно творить новый мыследеятельный мир и вовремя его фиксировать, - и это для того, чтобы снова творить… Поэтому фактически идет не изучение внешнего объекта, а непрерывный анализ и осознание опыта своей работы" [49, с. 142].

М.А. Розов также обращает внимание на огромную роль конструирования в процессе научного познания. Он сравнивает труд исследователя как на практическом (постановка эксперимента) так и на теоретическом уровне с работой инженера-конструктора. Подобно инженерной деятельности исследование ученого будет опираться на уже имеющиеся знания (конструкты) или на образцы конструкторской деятельности. По мысли Розова любая естественнонаучная теория представляет собой конструктор с образцами конструирования. Так одним из мощных конструктов в естествознании является атомистика, с помощью данной теории объясняются свойства газов, жидкостей и твердых тел [21, с. 10]. Конечно же, теоретические конструкции не оторваны от реальности, так как они, так или иначе, работают, но область их применения точно неопределенна. Область применимости задается конкретными и достаточно ситуативными соображениями практика, которому нужно решить определенную задачу. Сама точность задана ситуацией. Розов утверждает, что в науке не идет речь о постижении объективной реальности самой по себе, так как "познаем мы не мир как таковой, а нашу деятельность с этим миром" [21, с. 10], поэтому знания необходимо сопоставлять с деятельностью, которую мы совершаем.

Как бы продолжая эти мысли, В.А. Лекторский утверждает, что факты в процессе эксперимента "не столько описываются, сколько препарируются и конструируются в нем" [21, с. 4]. На основе "сфабрикованных" фактов строятся теории как "ящики с инструментами" для производства новых фактов. Таким образом, наука содержит субъективные компоненты, которые присутствует в ней в силу ее принципиальной незавершенности, в силу ее стремлении стать понятной людям. В реальной науке конструктивные и реалистические подходы переплетены [21, с. 8].

В.С. Степин отмечает конструктивистскую функцию картины мира в целом. Она влияет на научные исследования, избирает предмет изучения, задает исследовательскую программу и показывает средства и методы решения научных задач. По мысли Степина картина мира в неявном виде содержит не только онтологию, но и структуру деятельности и принципы познания [46, с. 177].

Эволюционистский конструктивизм. Возникновение этого течения связано с работами К. Лоренца и его последователей Р. Ридля, Э. Эзера, Ф. Вукетича и др. В данных идеях получает развитие главный тезис эволюционной эпистемологии - когнитивные структуры вырабатываются как форма приспособления к окружающему миру в процессе эволюции. Е.Н. Князева, ссылаясь на данные исследования, акцентирует внимание на том, что в самих когнитивных механизмах организмов заложен вектор на максимально возможную "очищенность" результатов восприятия от привнесенных, в том числе и конкретно-телесных факторов [21, с. 7]. Данный феномен Лоренц называет объективацией. Объективация дает возможность выйти из бесконечного круга рекурсий и взаимной детерминации "субъект-объект". Однако эта объективация осуществляется через активную адаптационную деятельность субъекта. Воздействия со стороны внешнего "объективного" мира выступают лишь сигналом к реализации базовых когнитивных структур, носителем которых является сам субъект. Человек и окружающая среда, субъект и объект взаимно детерминированы, взаимно подогнаны, адаптивны друг к другу, так как включены в единый процесс коэволюции. Априорные структуры соответствуют объективной действительности в такой мере, в какой обеспечивают жизнеспособность сформированных когнитивных структур.

"Радикальный конструктивизм" . Данное течение получило развитие благодаря идеям "генетической эпистемологии" Ж. Пиаже, в частности идее равновесия между ассимиляцией и адаптацией, чему способствуют когнитивные процессы. В своих работах Пиаже, стремясь всесторонне осмыслить процесс развития ребенка, его моторно-двигательную активность, мышление, язык и т.д., приходит к выводу, что познание предполагает редукцию новых опытных данных к уже существующим сенсомоторным и концептуальным структурам, которые сложились в онтогенезе.

Как самостоятельное течение радикальный конструктивизм сформировался в среде немецких и австрийских специалистов в области кибернетики, психологии и нейробиологии (Х. фон Ферстер, Э. фон Глазерсфельд, П. Вацлавик и др.). Сам термин "радикальный конструктивизм" был введен в научный оборот Э. фон Глазерсфельдом в конце 1970-х годов, но все же официальной "датой рождения" данного направления следует считать 1981 год, когда выходит в свет сборник "Изобретенная действительность" под редакцией П. Ватцлавика. В биолого-психологической концепции Э. фон Глазерсфельда и эволюционно-биологической концепции аутопоэза У. Матураны и Ф. Варелы обосновывается конструктивность познавательных структур и их результатов в смысле адаптации и развития организмов. Среда выполняет функцию "пускового механизма" структурных изменений внутри живой системы, которые могут привести к нарушению организации и вымиранию или к новой адаптации. Субъект не может выйти за пределы когнитивной области, которая обусловлена организацией его организма. Е.Н. Князева рассматривает это утверждение как одно из слабых мест в концепциях радикального конструктивизма. Мы же полагаем, что подобного рода "слабость" является необходимым моментом логической корректности данных рабочих гипотез, избегающих поспешного вывода без достаточного обоснования.

Многие представители радикального конструктивизма познание и его результаты относят всецело к деятельности организма и головного мозга, например, представители так называемого "нередукционистского физикализма" (Г. Рот, Х. Швеглер). Головной мозг в теории Г. Рота рассматривается как самореферентная (автономная) система. Он декодирует получаемую в виде нервных импульсов слуховую, зрительную, вкусовую и др. информацию по собственным законам.

Н.М. Смирнова считает, что в радикальном конструктивизме объекту познания отказывают в онтологической реальности, полагая его всего лишь ментальной конструкцией, "все, что мы видим, слышим, осязаем суть ментальные конструкции на основе существующих когнитивных паттернов" [21, с. 18]. В связи с этим А.Ю. Антоновский приводит метафорическое сравнение познающих субъектов с монадами Лейбница, которые лишены окон. Вместо окон у них картины с нарисованной реальностью, доступ к которой закрыт навсегда. Однако данные картины все же отражают действительность, по той простой причине, что "монады, имеющие другие изображения не выжили в процессе эволюции" [21, с. 27]. Тем не менее, мы считаем, что радикальный конструктивизм ошибочно сводить к солипсизму, отрицающему сам факт существование реальности "в себе". Существование объективной действительности не отрицается, просто она корректно выносится за скобки как принципиально непознаваемая. Радикальный конструктивизм рассматривает в качестве объекта исследования сами когнитивные конструкции, а не опосредованную через них "объективную" реальность.

Снимая создавшиеся противоречия, В.А. Лекторский предлагает следовать "срединным путем" в оценке концепций радикального конструктивизма, названным им "конструктивистским реализмом". Конструктивистский реализм, с одной стороны, является разновидностью эпистемологического реализма, с другой, - хорошо подкрепляется философией сознания, современными исследованиями в области когнитивных наук. Согласно этой позиции человек в процессе деятельности познает лишь фрагменты действительности. При этом в процессе познания подвержен изменениям сам субъект, а сконструированные им представления о мире определяют условия и возможности познания. У разных организмов формируются различные "концептуальные модели" реальности, так как способы взаимодействия с внешним миром и степень значимости тех или иных эмпирических факторов отличаются. В конструктивистском реализме, по мысли Лекторского, снимается дихотомия "внутреннего" и "внешнего" мира, конструктивизма и реализма.

Н.М. Смирнова также становится на этот "срединный путь", отдавая предпочтение умеренному конструктивизму в сравнении с его радикальной разновидностью. Теоретико-познавательной основой умеренного конструктивизма является представления об активной роли субъекта в познании, обусловленность когнитивных процессов врожденными структурами сознания и социально-конструирующей ролью языка и знаково-символических средств. Умеренный конструктивизм "вполне совместим с научным реализмом, так как он не посягает на онтологическую реальность объекта познания" [21, с. 18]. Психолог А.М. Улановский также склоняется к позиции умеренного конструктивизма, мотивируя это тем, что психотерапия предполагает возможность и необходимость правдоподобных описаний, несмотря на конструктивность и метафоричность языка. Он отмечает, что психотерапия не приносила бы ("объективную") помощь человеку, если бы интерпретировала его переживания неправдоподобно [21, с. 17]. Вообще спор о реальности или нереальности "внешнего мира" и объектов познания имеет солидную философскую традицию. В основе любой разновидности реализма лежит онтологический реализм. Во-первых, признается область объектов, называемая "внешним миром", элементы которой "реально" существуют. Во-вторых, эти объекты существуют независимо от субъекта. В-третьих, реально существующие и образующие "внешний мир" объекты могут быть предметом человеческого опыта и познания.

Согласно Е.Н. Князевой, в концепциях радикального конструктивизма используется два основных понятия кибернетики: циклическая причинность и структурное сопряжение. Циклическая причинность проявляет себя тогда, когда живая система подвергается внешним воздействием, влекущим за собой структурные изменения системы, которые адаптируют ее к условиям среды, приводят в равновесное состояние без нарушения организации системы. То есть циклическая причинность является основой для представления о гомеостазе, согласно которому живая система всегда стремиться поддержать свою целостность. Поддержание целостности возможно при условии возвращении системы в равновесное состояние, несмотря на присутствующие внутренние и внешние возмущения [19, с. 134].

Иллюстрируя принцип структурного сопряжения, Х. фон Ферстер сравнивает процесс познания с танцем человека с миром, в который ни один из партнеров не является ведущим, в котором партнеры слаженно взаимодействуют друг с другом, образуя "креативный круг" [19, с. 143] - "изогнутое пространство, в котором человек, удаляясь от себя, возвращается к самому себе" [18, с. 99]. По мнению Ферстера человек безнадежно одинок, так как он конструирует свою собственную реальность, воспринимает и осмысливает ее в соответствии со своими когнитивными способностями. Поэтому понятия истинны согласно его теории быть не может, так как оно изменяется в зависимости от позиции того, кто ее использует: "истина есть изобретение лжеца" [21, с. 7]. Целью познания является сам процесс познания, а не поиск истины.

Символический конструктивизм. Идея активно-конструктивного характера того, что называется миром и реальностью, также как и познания себя и других, разрабатывалась наиболее полно в конструктивистской теории символа Н. Гудмена и в теории интерпретации Г. Абеля, Х. Ленка. Исходя из положения о том, что идея чистых данных "в себе" не может быть последовательно эксплицирована, Гудмен отказывается от строгой дихотомии восприятия и понятия, наблюдения и теории в науке. Посредством построения конструктивной системы и формулировки конструктивных дефиниций Гудмен пытается не столько обеспечить формализацию разных областей знания, сколько дать им креативные объяснения. Гудмен разрабатывает конструктивистскую модель "экстенсионального изоморфизма", согласно которой любой опыт требует некоторой структуры, а не идентичности, и допускает легитимность альтернативных дефиниций. Тем самым Гудмен показывает креативно-конструктивный характер употребления символов и посредством этого вскрывает внутреннюю связь логики, искусства, обыденного и научного познания [16, с. 147]. То, как мы употребляем символы в процессе восприятия, разговора, мышления и деятельности, обнаруживает свою зависимость от способов функционирования используемых символических систем. Многообразие символических систем, обладающих конструктивными функциями, последовательно ведет к допущению множества миров. Е.Н. Князева рассматривает это в качестве одной из главных проблем конструктивизма. Различие представлений реальности приводит к тому, что люди живут в разных концептуальных мирах, не понимая друг друга. На почве такого непонимания могут возникать конфликты. Однако на наш взгляд, теория интерпретации в коммуникации (Ю. Хабермас, Г. Абель, Х. Ленк) служит примером возможности эффективного перевода конфликтных ситуаций в интерактивное коммуникативное взаимодействие, когда разность концептуальных миров является не препятствием, а наоборот необходимым условием продуктивной и равноправной интеракции.

Социальный конструктивизм. Родоначальниками и сторонниками социального конструктивизма являются К. Герген, Р. Харре, Дж. Шоттер, П. Бурдье, Н. Луман, П. Бергер, Т. Лукман и др. Социальный конструктивизм представляет собой направление в социальных науках, признающие первостепенную роль дискурса и отношений между людьми в конструировании мира и собственного Я. Социальный конструктивизм отказывается от представления об абсолютной истине, призывает к многоголосию и взаимообогащению различных дискурсов, демократизации, социальному преобразованию сознания людей [44, с. 38]. Поэтому социальный конструктивизм критикует подходы, основанные на превосходстве одних теоретических конструкций над другими. В отличие от других видов конструктивизма социальный конструктивизм настаивает на том, что индивид конструирует реальность не индивидуально в своем сознании, а совместно с другими в процессе социальных практик [44, c. 39]. Конструирование представлений о реальности и системы ценностей происходит посредством языка в процессе общения с другими людьми. Теоретические конструкции являются результатом соглашения внутри социальной группы. По мысли Н. Лумана само общество тоже является социальным конструктом, продуктом отдельных коммуникативных актов. Луман один из первых переносит принципы теорий сложных самоорганизующихся систем и аутопоэза на исследование объектов социальной философии. Он утверждает, что социальные системы являются операционально замкнутыми, самореферентными, инореферентными системами. Социальные системы способны к трансформации через интерактивность, коммуникацию [27, с. 7-9, 290-292].

Большой вклад в развитие социального конструктивизма внес П. Бурдье. Он выделяет в социальной действительности объективные структуры, которые не зависят от сознания и воли социальных агентов. Объективные структуры направляют поведения социальных субъектов, влияют на конструирование общей картины мира индивида в обществе [4].

На развитие социального конструктивизма огромное влияние оказала социальная феноменология. С точки зрения концепций социальной феноменологии социальный мир представляет собой систему всеобще разделяемых значений, а социальное знание - продукт конструирования. Причем любое научное социально-теоретическое знание рассматривается как конструкт второго порядка, так как оно надстраивается над конструктами обыденного (повседневного) знания. Познающий субъект (ученый, философ) находится сразу в двух позициях. Сначала он изучает структуры жизненных миров, временно заключив в скобки научную установку (значения культурных смыслов, подчеркнутую в научном и культурном сообществе), затем осмысливает полученные обыденные знания с позиции научной установки и транслирует полученные знания научному сообществу. Однако Н.М. Смирнова утверждает по поводу этого, что заключить в скобки все научные и жизненные установки ученый не в состоянии, но достичь достаточной степени "чистоты метода" вполне возможно [21, с. 19].

На базе социального конструктивизма возникает так называемая нарративная психотерапия, задачей которой является выявление того, как люди выражают свой опыт, создают установки опыта - нарративы. На основе выявленных нарративов появляется возможность оказания эффективной терапевтической помощи. Выражение переживаний жизненного опыта представляет собой акты интерпретаций, посредством которых

люди придают смысл своему опыту, делая его понятным для себя и для других. Человек связывает переживания в нескончаемую вереницу событий, пытается увидеть их взаимосвязи, подвести их к одной истории. Изначально же человек имеет множество историй о себе, их содержание зависит от того, на какие события он обращает внимание, как связывает их между собой и как их интерпретирует. Интерпретация опыта осуществляется на основе культурно заданных знаний и общественных практик, т.е. историями, которые были созданы сообществами людей, и привлекаются этими людьми для осмысления и описания их опыта. Жизнь человека состоит из большего количества событий, хотя он актуализирует и включает в свои истории не все из них. События, которые станут частью его опыта, определяются уже сконструированными смыслами доминирующих историй данного человека и определяют его дальнейшее поведение в обществе. Интерпретации опыта могут меняться, изменять представления о реальности и саму жизнь человека. Это может случиться в результате того, что в доминирующие истории событий и интерпретации людей не вписывается какое-либо явление, которое послужить толчком к рождению нового нарратива [12].

Психологический конструктивизм. Интерес к проблемам конструктивизма в отечественной науке возник в первой половине ХХ века и получил свое дальнейшее развитие в связи с изучением процесса мышления в области междисциплинарных исследований на стыке философии и психологии (Л.С. Выготский, С.Л. Рубенштейн, А.Н. Леонтьев, Э.В. Ильенков, Г.П. Щедровицкий и др.).

Наиболее продуктивными идеями Л.С. Выготского, имеющими конструктивистский характер, являются:

- идея о том, что все высшие психические функции человека суть социальные отношения, которые переносятся во внутренний мир субъекта [6, т. 3];

- идея о знаковой символической опосредствованности познания, согласно которой осознание субъектом каких-либо феноменов зависит от сложности организации языковых значений, которыми он пользуется [6, т. 2];

- идея адаптивности (пригодности) знаний, которая является одной из ключевых в современном конструктивизме эволюционного направления, особенно в его радикальной форме (знаменитая метафора Выготского о психике как "органе отбора") [6, т. 1], хотя, согласно радикальному конструктивизму, знания субъекта нельзя проверить на соответствие объективной действительности. Корреспондентская теория истины, которой придерживался Выготский, ими отвергается.

Продолжая параллели с отечественной традицией исследования когнитивных конструктов, следует отметить взгляды А.Н. Леонтьева, предложившего и развившего понятие личностного смысла, структурирующего сознание. Делается акцент на активности, пристрастности субъекта относительно способов репрезетнации мира. Леонтьев развивает концепцию Выготского о формировании понятий и рассматривает их как исторически сложившиеся формы фиксации общественного опыта. Они преломляют мир в сознании человека, формируют мировоззрение каждого отдельного индивида. Леонтьеву принадлежит мысль о построении в сознании человека образа многомерного мира, в котором живет человек [25, с. 8].

В работах Леонтьева и его последователей П.И. Зинченко, В.П. Зинченко А.А. Смирнова, А.В. Запорожца, О.К. Тихомирова и др. представлены обоснования зависимости когнитивных процессов и эмоций субъекта от его деятельности (принцип зависимости психического отражения от места отражаемого объекта в структуре деятельности). Подобные и близкие к ним конструктивистские идеи обнаруживаются и в концепциях радикального конструктивизма (например, у Э. фон Глазерсфельда), в теории аутопоэза У. Матураны и Ф. Варелы, в "кибернетической модели" конструктивизма Х. фон Ферстера ("хочешь знать, учись действовать") и др.

В рамках радикального конструктивизма также существует ярко выраженное психологическое направление, представленное концепцией П. Вацлавика. Ватцлавик рассматривает реальность как продукт человеческого общения. По его мысли существует множество "коммуникативных реальностей", которые нельзя свести к одной, поэтому невозможно говорить ни о какой объективной реальности. Все суждения о реальности и ее предметах представляют собой человеческие конструкции. "Ни та, ни другая оценки не являются в каком-то объективном смысле истинными и отвечающими действительности, тем не менее, вследствие этих оценок создается тот или иной конкретный личный или общественный контекст" [5, с.102].

Ватцлавик условно подразделяет действительность на первый и второй порядки. Реальность первого порядка - независимая от сознания действительность. Действительность второго порядка конструируется путем приписывания смыслов, значений или ценностей реальности первого порядка. В качестве примера Ватцлавик приводит вопрос о различии между пессимистом и оптимистом. При одной и той же действительности первого порядка (бутылка вина, заполненная на половину) налицо две принципиально разные действительности второго порядка ("наполовину пустая", "наполовину полная") [5, с. 103]. Действительность второго порядка, по словам Ватцлавика, является не чем иным как мировоззрением, мыслями, чувствами, поступками субъекта. Она конструируется в результате наложения субъектом некоторого определенного порядка на многообразие мироздания [5, с. 105]. Конструирование реальности второго порядка чаще всего осуществляется неосознанно, поэтому субъект ошибочно полагает, что созданный им мир существует независимо от него. Человек не меняет конструированную им действительность второго порядка, пока она отвечает принципу адаптивности. Как только чувство приспособленности исчезает, человек испытывает сомнение, страх, боль, депрессию и нуждается в замене данной конструкции реальности другой "фикцией" отвечающей определенной практической цели.

Действительность второго порядка является продуктом коммуникаций. Ватцлавик считает, что ни одно высокоорганизованное существо на земле не смогло бы выжить, если бы ему пришлось постигать мир в полном одиночестве. В процессе социализации человек осваивает "инструкции" созданные обществом относительно того, что как именно необходимо созерцать мироздание, конструирует реальность исходя из культурно-исторических установок социума. Действительность второго порядка - коммуникативная действительность: "… вместе с предполагаемым незримым существованием физического мира где-то там же пребывает и коммуникационная действительность второго порядка. Это означает, что в нашем внутреннем мире продолжают свое существование не только объекты (в самом широком смысле) как таковые, но также характеристики, которые мы предписываем этим объектом в качестве смыслов, значений и ценностей" [5, с. 106].

Заслуживает также внимания концепция "личностных конструкторов" Дж. Келли. По мысли Келли, человеческие поступки следует рассматривать не как ответные реакции на внешние воздействия, а как ответы на вопросы, которые человек задает миру. Действия, поведение человека определяется структурой сознания, а поступки встраиваются в те когнитивные конструкторы, в пределах которых происходит антиципация событий. Таким образом, человек не только воспринимает реальность через систему конструктов, но и действует в этом мире в рамках этой системы [21, с. 12].

Подобные идеи характерны и для "психосемантики" В.Ф. Петренко, О.В. Митина, Е.О. Труфанова и др. [31, с. 83]. В рамках психосемантики философы анализируют особенности национальной ментальности, этнические стереотипы, изучают эффекты коммуникативного воздействия, влияние произведений искусств на картину мира зрителя [21, с. 12]. Представители психосемантики склоняются к конструктивизму, поскольку он принципиально плюралистичен. Он дает возможность принять разнообразные позиции познающего субъекта. Пристрастность субъекта познания - это не досадное искажение истинного знания, а необходимое условие, задающее мотивы и направленность исследования, цели, характер отбора эмпирического материала [21, с. 12]. В.Ф. Петренко сравнивает исследуемое им "семантическое пространство" субъекта со своеобразной нотной грамотой, посредством которой мы вслушиваемся в мелодию чужой души [21, с. 13]. На подобном методологическом подходе основывает свое исследование проблемы Я и самоидентификации Е.О. Труфанова. По мысли Труфановой наше Я постоянно находится в состоянии конструирования и реконструирования [43, с. 178].

Таким образом, при всем многообразии течений философского конструктивизма, каждое из них в той или иной мере соответствует тем основным методологическим принципам, которые мы сформулировали выше. Однако обзор данных течений дает нам лишь поверхностное представление о конструктивизме. Поэтому нам необходимо установить преемственность и взаимовлияние этих течений, рассмотреть их "изнутри" в процессе развития как диахронически, так и синхронически. Для этого необходимо выделить некие ключевые конструкты, на которых базируются данные течения и которые служат их концептуальными скрепами. Эти конструкты мы будем именовать "конструктивистскими моделями философствования", на основе которых в дальнейшем попытаемся выстроить приемлемую типологию философского конструктивизма.

Конструктивистские модели феноменологии

Выбор направлений (феноменологии, эволюционизма, структурализм) в качестве примера реализации конструктивистского философствования обусловлен тем, что они являются прямым следствием "конструктивистского поворота" Канта в теории познания. Следует отметить, что данные направления стали основой для формирования методологических принципов конструктивизма.

Важное значение в развитие философского конструктивизма внесли труды феноменологов: Э. Гуссерля, М. Мерло-Понти, А. Шюца, П. Бергера, Т. Лукмана и др. В целом феноменология как философское направление отвечает многим положениям философского конструктивизма и рассматривается нами, наряду с философией Канта, как "предтеча" конструктивизма, оказавшее непосредственное влияние на его становление.

Модель "естественной установки". Согласно Э. Гуссерлю феноменология не является теорией или наукой о фактах, она не нацелена на изучение естественной природы предметов, целью феноменологии является познание сущности предметов и феноменов: "… чистая, или трансцендентальная феноменология получит свое обоснование не как наука о фактах, но как наука о сущностях (как наука "эйдетическая"), как наука, которая намерена констатировать исключительно "познания сущности" - никакие не "факты"" [9, с. 245]. Смысловое содержание предметов мира не отождествляется с независимой от субъекта реальностью, поэтому Гуссерль критикует натурализм, который либо уподобляет существующее физической природе или допускает существование психического, зависимого от природы. Постигая предметы, человек всегда имеет дело с феноменальной действительностью, изучает содержание своего сознания, мир как он есть выходит за пределы его познавательных возможностей. Поэтому натурализму философ противопоставляет методологию строгой науки о сознании, которая направлена на поток сознания, наделяющего содержанием и придающего смысл объектам.

Согласно взглядам Гуссерля феноменология должна стать фундаментом для "чистой логики". Только с помощью нее чистая логика и теория познания могут достигнуть принципиальной беспредпосылочности. Принцип бепредпосылочности выражается в высказывании "К самим вещам!". Данное высказывание не говорит о возможности познание "вещей в себе" в кантовском понимании, не отсылает познающего субъекта к природе, оно обозначает то, что человек должен постигать суть, смысл исследуемых предметов, отстраняя все неотносящиеся к ним предрассудки. Таким предрассудком Гуссерль, как и представители всех течений конструктивизма, считают одно из положений наивного реализма и сенсуализма о том, что познающий субъект постигает объективный (внешний) мир, который отражается в его сознании, как он есть сам по себе. Убеждение наивных реалистов в существовании воспринимаемого мира аналогичного онтологической действительности Гуссерль называет естественной установкой.

Естественная установка присуща всем людям и ученым в том числе. Она обусловлена тем, что познающий субъект направляет свое внимание не на акты сознания, а на предметы, которые содержатся в них. Одним из способов выхода за рамки естественной установки является процедуры феноменологического метода: редукция и эпохе. Под феноменологической редукцией понимается "вынесения за скобки" всех сведений и положений о мире и самом себе, в которых можно усомниться. Феноменологическая редукция подразделяется на эйдетическую и трансцендентальную. Эйдетическая редукция заключает в скобки реальный мир и знание о нем. Воздержание от суждений о мире философ называет эпохе. Осуществив эпохе, субъект занимает позицию чистого или абсолютного наблюдателя, который освободился от сложившихся естественных и культурно-исторических представлений о предметах реальности. Заключая в скобки мир, познающий субъект не ставит его под сомнение, он лишь отказывается от суждения о нем в рамках естественной установки [42, с.19]. Таким образом, в результате эйдетической редукции осуществляется переход от "естественной" установки познающего субъекта к трансцендентальному субъекту.

Модель "трансцендентального субъекта". Познающий субъект выделяет сознание в качестве объекта для анализа. Но, по мысли Гуссерля, само понимание сознания тоже нуждается в очищении, так как оно нагружено естественно-научным, культурно-историческим и философским истолкованием. Субъект должен подвергнуть сомнению физическую структуру своего тела, собственную психику с переживаниями опыта, социокультурные установки сознания. Для его очищения применяется трансцендентальная редукция. Трансцендентальная редукция "заключает в скобки" мысли о сознании, о духовных процессах как феноменах человеческой культуры. "Посредством феноменологического "эпохе" я редуцирую свое естественное человеческое Я и свою душевную жизнь - царство моего опыта психологического самопознания - к моему трансцендентально-феноменологическому Я, к царству опыта трансцендентально-феноменологического самопознания" [10, с. 85]. Происходит очищение сознания от эмпирического Я. Именно благодаря процедуре воздержания (трансцендентальному эпохе), осуществляется движение к чистому потоку переживаний сознания. Гуссерль считает, что "чистый поток сознания" является истинным объектом познания, так как он освобожден от эмпирического и психологического. Философ выделяет несколько особенностей чистого сознания. Во-первых, чистое сознание является результатом мыслительного конституирования, так как совокупность сущностей сознания выдумывается самим познающим. Рассматриваемые идеи сознания по сравнению с фактами реальности наиболее важные и являются первичными, поэтому Гуссерль говорит об их априорности [10, с. 78], т.е. трансцендентальный субъект подчиняет свою мыслительную деятельность идеям (сущностным структурам), как непререкаемым объективным законам, конструирует модель реальности в соответствии с ними. Во-вторых, сознание обладает целостностью, поэтому нельзя рассматривать его как набор чистых сущностей. Элементами потока переживаний сознания является феномены, которые необходимо уметь вычленять для анализа. В-третьих, феномены, схваченные в интуитивном акте можно рассматривать как целостности. Обнаружить и выделить в сознании феномены помогает феноменологический метод, который является способом непосредственного слияния с потоком сознания. Гуссерль рассматривает феномены как непосредственную очевидность, так как они являются частью трансцендентального субъекта.

Следует отметить, что на взгляды Гуссерля существенно повлияли идеи Канта, хотя Гуссерль и оперирует не свойственным философии Канта понятием "интуиция". Груссель рассматривает чувственное восприятие и воображение как две равноправные разновидности интуиции. Но существует независимая от восприятия и воображения категориальная интуиция. С помощью категориальной интуиции познающий субъект определяет общие отношение между предметами: положение, их следование друг за другом, отношение части и целого, принадлежность признака к объекту и др.

Помимо категориальной интуиции в построении представлений о предметах окружающего мира существенную роль играет идеирующая абстракция. Идеирующая абстракция - "непосредственное нечувственное восприятие родов и видов, то есть всего универсального, что наличествует в объектах" [10, с. 16]. Субъект с помощью категориальной интуиции определяет связь предмета с предикатом, которая не может быть дана в ощущениях. Идеирущая абстракция позволяет осознавать и работать с идеальными понятиями не связанными с чувственным созерцанием. Категориальная интуиция и идеирующая абстракция, которым Гуссерль дает общее название "усмотрение сущности", нацелены на построение эйдетического знания. Они выполняют те же функции, что и категориальный аппарат рассудка и формы мышления чистого разума Канта. В "усмотрении сущности" изучаемого объекта человек с помощью категориальной интуиции соотносит чувственные представления с категориями, по определенным критериям "связывает" между собой представления и понятия; с помощью идеирующей абстракции человек может выстраивать из рассудочных понятий идеи, на основе которых формируется целостная картина мира.

Сознание человека, конституируя феноменальную реальность, постоянно осуществляет самоконституирование, которое в свою очередь является фундаментом любого конституирования. Ядром для самоконституирования, определяющим уникальность монады, является эго-полюс. Трансцендентальное Я конституирует эмпирически-психологическое Я во время переживания событий жизни. Все феномены сознания можно разделить на два вида: феномены, которые являются ядром психофизической структуры человека и все оставшиеся феномены. В процессе самопознания субъект сначала проникает в сферу психофизических феноменов. Структуру феноменов, подобную его собственной, он может обнаружить и у Другого. Убедившись в автономном существовании Другого, познающий субъект преодолевает солипсизм, обретая представление о трансцендентальном ego. Трансцендентальные субъекты взаимодействуют друг с другом, коммуницируют, в результате чего возникает интерсубъективный мир. Интерсубъективный мир - это реальность, конституированная на основе знаний субъектов. Существование мира независимого от трансцендентального сознания проблематично, недоказуемо. Только на интерсубъективном уровне знания о мире и о сознании имеют под собой твердый аподиктический фундамент.

Модель "тело-сознание". Основными темами феноменологии М. Мерло-Понти являются отношения человека и мира, конституирование смыслообразующих структур и содержаний предметной реальности на основе феноменологического опыта. Предметом его интереса является способность сознания к восприятию, которое осуществляется посредством телесности человека. "Восприятие не есть знание о мире, - пишет он, - это даже не акт, не обдуманное занятие позиции, восприятие - это основа, на которой развертываются все наши акты и оно предполагается ими" [29, с. 8].

Философ рассматривает человека как неразрывное единство тела-объекта (плоти, заполняющей пространство) и тела-субъекта, интенции которого направлены на окружающей мир, формируют систему отношений в том пространстве, в котором укоренено тело. Для характеристики этого употребляется термин "тело-сознание", который подчеркивает тесную функциональную неразрывную связь между двумя компонентами, участвующими в равной степени в восприятии. Сознание без тела невозможно представить, так как тело "увлекает за собой интенциональные нити, которые связывают его с его окружением, и в итоге являет нам как воспринимающего субъекта, так и воспринимаемый мир" [29, с. 107]. Интенциональность сознания, осуществляемая через тело, позволяет воспринимать предметы окружающего мира. Тело рассматривается как медиум, проводник человеческого бытия в мир, благодаря ему хаотичное восприятие обретает целостность, первичный материал восприятия приобретает смысл и значение, т.е. знание о реальном мире в своей специфичности конструируется сознанием и обусловлены телесностью человека.

Познание реальности в философии Мерло-Понти является ничем иным как процессом создания конструкций феноменальной действительности субъекта (мира опыта). "Все, что я знаю о мире, пусть даже и через науку, я знаю исходя из моего видения или того жизненного опыта, без которого символы науки были бы пустым местом" [29, с. 6]. Сознание, познавая, изучает исключительно свои феномены восприятия, а реальность мира "самого по себе", как и у Гуссерля, выносится за рамки рассмотрения.

Человек получает феноменологический опыт посредством своего тела, которое является основой бытия. "Тело - это то, что сообщает миру бытие, и обладать телом означает для живущего сращиваться с определенной средой, сливаться воедино с определенными проектами и непрерывно в них углубляться" [29, с. 118]. Через него определяется горизонт экзистенциального пространства человека, который погружен в него и осваивает его с помощью тела. При этом телесное пространство может отличаться от внешнего, оно включает лишь те объекты, на которые направлен взгляд наблюдателя, в процессе познания выделяются лишь некие значимые, существенные стороны объекта действительности, а не вся их совокупность.

Мерло-Понти исходит из того, что чувственное созерцание мира неизбежно обусловлено телесностью, которая привносит в представления свое специфическое "знание" о реальности [29, с. 57]. Судить насколько совершено и истинно "отражение" действительности непостижимо из-за невозможности стать независимым сторонним наблюдателем своих когнитивных процессов. Тело настолько тесно "переплетено" с миром, что очень трудно увидеть сами границы реальности и наших феноменов. Человек обладает осознанием мира только при посредстве своего тела, оно воспринимает окружающую действительность и, самое главное, дает возможность для конструирования своей собственной реальности отличной от других.

Данную мысль легко обосновать методом "от противного", если попытаться представить, как воспринимает мир человек с теми или иными телесными нарушениями. При наличии телесных дефектов вступают в действие защитные механизмы, восстанавливающие нарушенное адаптивное равновесие с окружающей средой. При утрате человеком какого-либо органа сужается спектр перцептивных операций, которые он мог бы осуществить. От утраченного органа в головной мозг не поступают сигналы, интенциональные связи между рукой и объектом обрываются, человек не может тактильно воспринимать мир через утраченный орган. Однако означает ли это, что при этом нарушается целостная картина мира? Вовсе нет. Видимо сигналы, поступающие от наших органов чувств в головной мозг, не являются простой "информацией" о внешнем мире в классическом понимании, это всего лишь порция импульсов, являющихся взаимозаменяемым "материалом", из которого конструируются представления об окружающей действительности.

Более того, творческая работа мозга по созданию феноменальной реальности проявляется даже при отсутствии сигналов извне. Например, при отсутствии руки, больной может некоторое время чувствовать, что он имеет конечность. Мерло-Понти объясняет это тем, что тело человека содержит в себе два слоя: слой тела привычного и слой тела наличного. Привычное тело становится залогом наличного, потому что тело не просто способно схватывать единичный опыт, но и общий аспект, как безличное бытие [29, с. 119]. Другим примером непрекращающейся автономной работы мозга являются данные экспериментальных исследований, которые показывают, что в условиях полной изоляции у человека возникают яркие галлюцинации. Мозг сам "вырабатывает" материал для восприятий.

Модель аутопоэза. Чилийские нейрофизиологи У. Матурана и Ф. Варела рассматривают все живые организмы как аутопоэзные системы. Это системы, которые сами себя воссоздают, то есть сами является продуктами своей организации. C точки зрения концепции аутопоэза живой организм может изменять свою структуру, но нарушение самой организации приводит к его гибели. Наличие допустимого с жизнью дефекта тела можно рассматривать только как изменение структуры тела, организация при этом не будет нарушена. Организмом будут задействованы силы, направленные на заполнение возникших перцептивных пробелов для восстановления целостной картины мира воспринимающим субъектом.

Например, утраченные нормальные функции зрения заменяются тактильным восприятием. Тактильное восприятие может осуществляться при помощи вспомогательных средств, например, слепые расширяют свое перцептивное поле при помощи палки. Они интегрируют пространство осязаемое палкой в свое телесное пространство, если говорить образно, глаза слепого находятся на конце палки. Известно также, что слепые от рождения могут представлять цвета с помощью звуков. Доказано, что под воздействием мескалина звуки систематически сопровождаются цветовыми пятнами, окраска, форма и интенсивность которых варьируется в соответствии с тембром, интенсивностью и высотой звуков [51, p. 97-98].

Представления здорового человека будут в некоторой степени отличаться от картины мира, созданной человеком с физическими дефектами. Но восприятия людей с физическими дефектами не будут уступать восприятию здоровых людей по полноте и целостности. Восприятие является чем-то большим, чем сумма визуальных, тактильных, слуховых перцепций, человек воспринимает всем своим существом, отсутствие какого-либо органа не создает непреодолимой преграды для этого процесса, все равно наличие сознания предполагает целостную структуру объекта в целостной структуре мира. Человек с дефектами учится правильно воспринимать феномены, схватывать их смысл, то есть трактовать их как модальности и вариации целостного бытия субъекта.

Модели "жизненного мира" и интерсубъективности. Феноменологическая концепция П. Бергера и Т. Лукмана посвящена рассмотрению способов создания индивидуумами и обществом социальных феноменов, которые превращаются в культурные традиции и участвуют в конструировании реальности. Концепция философов ориентирована на изучение реальности "жизненного мира", представления о котором возникают на основе обыденного повседневного знания, предшествующего всем теоретическим научным системам. "Обыденное сознание содержит много до- и квазинаучных интерпретаций повседневной жизни, которые считаются само собой разумеющимися. Поэтому при описании повседневной реальности, прежде всего, следует обратиться именно к этим интерпретациям, учитывая их само собой разумеющийся характер, хотя и в рамках феноменологических скобок" [2, с. 38]. По сути, многие созданные социальные конструкции будут соответствовать естественной установке, то есть будут опираться на жизнеутверждающую слепую веру, что мир существует таким, каким мы его воспринимаем. Поэтому философы, совершая феноменологический анализ повседневной жизни и ее субъективного восприятия, воздерживаются "от причинных и генетических гипотез так же, как и от утверждений относительно онтологического статуса анализируемых феноменов" [2, с. 38]. Таким образом, социальный конструктивизм выносят за скобки объективную (внешнюю) реальность, мир сам по себе. Объектом его анализа является мир социальных феноменов.