Политическое многообразие в Российской Федерации: вопросы теории и практики

Подчёркивается, что стимулом к изучению многопартийности и её составляющих элементов (партий) в политологическом аспекте послужила перестройка политической системы России с 1985 по 1991гг., а затем постперестройка - радикальное изменение перестроечных целей с 1991г. и по настоящее время. Соискатель, основываясь на работах отечественных учёных, даёт общую характеристику теоретико-методологических подходов к анализу многопартийности; выделяет специфику этапов её становления, роль в качественном изменении природы политических партий и приходит к следующим выводам: во-первых, многопартийность на государственном уровне в качестве правового принципа признана и закреплена ст. 13 п.3 Конституции Российской Федерации 1993г.; во-вторых, введение данного социально-политического феномена в обществоведческие дисциплины высших учебных заведений, издание политической литературы с освещением различных его аспектов в России и за рубежом, с одной стороны, положило начало разработки теории и практики многопартийности; с другой - выявило сдержки и противоречия интеграции её в политические процессы трансформирующегося государства.

С точки зрения автора, формирование модели ролевого участия политического многообразия в радикальном изменении политической системы России предполагает несколько уровней, среди которых стержневыми являются институциональный, организационный, административный, групповой, личностный. Применяя факторный анализ, диссертант установил неразрывную взаимосвязь политического многообразия с развитием российской государственности и обнаружил нерелевантность его демократическому политическому процессу.

Во-первых, приоритет в государственно-партийном строительстве отдаётся развитию представительных органов и принципам всеобщего избирательного права, используя слова Э. Гидденса, «слишком сильный упор сделан на политику», при этом, на первый план вышло индивидуальное лидерство без соотнесения со стратегическими политическими целями и ценностными установками партий. Во-вторых, для снятия противоречий между конституционным принципом многопартийности и реальной практикой его воплощения использован административный ресурс власти: принят ряд нормативно-правовых актов, в которых организационно-ролевые политические действия институтов и организаций либо запрещены; либо постоянно идёт корректировка правовых основ участия их в политической жизни общества, в том числе и механизма прохождения их представителей в органы государственной власти; либо существенно ограничиваются функции и полномочия политических партий в проведении конкурентной политики и осуществлении в соответствии с законодательством России политических инициатив; либо полная зависимость от интересов субъектов политического пространства и отдельных его составляющих, управляемых из единого политико-административного центра.

Применяя метод выделения существенных признаков, автор установил, что указанные выше обстоятельства в значительной степени способствовали, с одной стороны, отстранению политических партий от политической власти, формулирования целей и задач государственной политики формирования и осуществления контроля за деятельностью органов исполнительной власти, в том числе правительства и руководителей субъектов Федерации; с другой стороны, росту апатии к политике, функционированию политических партий и общественных объединений не только со стороны населения, но и у государственных служащих. Обосновано, что политические партии наряду с властной компетенцией используют «сферы контроля», «зоны влияния и интересов», «области давления», лоббирование и т.д., свидетельствующие о том, что они не несут ни моральной, ни гражданской ответственности за социальные последствия принимаемых ими решений. По существу, с падением значимости партийной идеологии в обществе, исчезли стимулы для партийной солидарности и идентичности, вместо их появились стимулы ожидания материальных благ взамен на позитивную оценку деятельности верхних эшелонов власти.

Следуя концептуальным положениям В.А. Никонова и А.Н. Кулика, при анализе специфических черт развития многопартийности в России, автор заключает, что многопартийность - органичная составляющая общего внутриполитического курса государства. Однако деидеологизация и прагматизация партий, сервильность по отношению к власти, коммерциализация участия в законотворческой деятельности превратили их в своего рода организации различных лоббистских интересов, что способствует укреплению корпоративистской модели государства и системы признания, лицензирования, наделения монополией на представительство в обмен на полную лояльность.

Осмысливая положение, функциональное предназначение, возможности и жизнеспособность политических партий в России, соискатель предпринял попытку исследования данных проблем в демократиях Запада, опираясь на теоретические подходы К. Лоусона и П. Меркеля. По сути, как и в России, приоритет в демократическом политическом процессе имеет представительная система власти и свободные выборы как формы государственного устройства, в представительстве интересов народа предпочтение отдается альтернативным институтам политического участия - движения одной проблемы (single-issue movements), которые создаются во всех странах, и группы интересов, статус которых уподобляется статусу партий. По мнению диссертанта, преимущество в функционировании этих институтов по сравнению с партиями состоит в том, что они включают в себя определённый комплекс формально-организационных структур и перекрещивающихся сетей влияния.

Исходя из того, что интересы политики России не сформулированы в виде какой-либо стратегической доктрины, соискатель при анализе принципа политического многообразия использовал прогностический потенциал теории модернизации и концепции перехода к демократии, которые имеют значение причинного комплекса для выявления общественной значимости социально-политических действий государственной власти. Отмечается, что институционализация политического многообразия имеет ограничения, исходящие, с одной стороны, из установки федеральной власти через структурирование многопартийности сохранить целостность России и федеративные отношения, удержать императивные позиции центра, гарантируя определённый уровень благосостояния народа; с другой стороны, из общественного статуса партий как политических институтов, в соответствии с которым они не должны потенциально обладать таким ресурсом, чтобы стать сильными и завладеть государственной властью, и одновременно быть достаточно влиятельной консолидирующей силой, чтобы противодействовать укрепившейся региональной элите.

На взгляд автора, критерием баланса политических сил является не уменьшение полномочий у одних социальных институтов (бюрократия, элита, центр, регионы) и расширение функций у других (федеральные политические партии, СМИ), а конституционно-правовое взаимодействие государства и гражданского общества на основе принципа политического многообразия. Подчёркнуто, что противовесом политики государственной власти может быть: во-первых, оппозиция, сблокированная с региональной политической властью как совокупность формальных и сформированных на основе коммуникативного взаимодействия между акторами неформальных институтов; во-вторых, патернализм партии власти, которая, вторгаясь в дела и функции государства, находит новые источники привилегий и новые способы использования ресурсов государства в своих интересах; в-третьих, картельное объединение укоренившихся в политике партий, препятствующее развитию многопартийности и ограничивающее свободу конкуренции на социально-политическом пространстве субъектов политики через законодательство, регламентирующее участие партий в выборах и распределение дотаций, а также гарантирующее контроль над электронными СМИ и привилегированный доступ к ним; в-четвёртых, неформальная институционализация, которая стала специфической чертой российской политической практики.

На основе анализа положений Федерального Закона «О политических партиях», многочисленных его комментариев политиками и юристами, автор доказал, что в своём истоке он направлен на «упорядочение» политического пространства - дефрагментацию многопартийности и преобразование её в жесткую конструкцию посредством централизации государственной власти и партийного строительства, унификации структуры и системы деятельности партий. Отмечается, что Закон выполнил важные политико-правовые функции: во-первых, регламентировано поле интересов, которые могут иметь партии в политическом процессе; во-вторых, не предполагается существование региональных партий; в-третьих, большинство непартийных структур (движений) и региональных объединений, ориентированных на политическое участие, были лишены в связи с упразднением понятия «политическое общественное объединение» политического статуса, поскольку с этого момента статусом политических партий стали наделяться лишь общероссийские объединения; в-четвёртых, партии приобрели федеральный статус, став необходимым элементом централизации власти в стране, таким образом, они усилили политику Центра в укреплении и совершенствовании федеративных отношений, что отвечает интересам консолидированного государственно-частного партнерства.

Автор полагает, что единственный механизм, стимулирующий власть в интересах населения - это политическое многообразие, предполагающее многопартийность, а, следовательно - конкуренцию в политической практике, как необходимое условие развития демократии и социальной направленности Российской Федерации.

Во втором параграфе - «Политическое многообразие в системе государственного управления в Российской Федерации: демократия и федерализм в теории и практике» - автор выявил место и роль политического многообразия как важного основания социально-политического развития современных обществ и как конструктивного фактора, способствующего трансформации государственного управления России; эмпирический материал, использованный диссертантом, имеет диагностический и проективный смысл. В соответствии с этим диссертант сгруппировал теоретические подходы к исследованию данного феномена с учётом его развития в трёх аспектах: демократизация - укрепление власти; федерализм - регионализм; публичность власти - диверсификация политического пространства.

Сформулированные логические основания позволили автору обосновать, что важным подходом к исследованию проблем сущности, природы, взаимосвязи социального и политического является политическая динамика, инициированная сегодня демократизацией и политическим управлением. С момента возникновения понятий «демократия» и «демократизация» учёные не прекращают дискуссии относительно их сущности. Определённое взаимоналожение обеих категорий связано с тем, что как демократия, так и демократизация в своем содержании имеют некое общее, но оно не даёт тождества. С точки зрения диссертанта, демократия - социально-политический конструкт, подлинный смысл её заключается в том, чтобы отразить структурно-функциональную сторону политики. Демократизация - это процесс, обладающий определённой идентичностью, способностью к мобилизации людей и их ресурсов во имя социально-политических целей и удовлетворения ценностей, а также вполне конкретной степенью институционализации и иерархичности. Современная демократия - это не столько комплекс идей и принципов свободы и справедливости, сколько комплекс норм, институтов и процедур, сформировавшихся на протяжении развития общества.

Автор принимает точку зрения В.М. Корельского и В.Д. Перевалова, рассматривающих современное демократическое государство как политическую организацию общества, обеспечивающую его единство и целостность посредством государственного механизма управления делами общества; как суверенную публичную власть, придающую праву общеобязательное значение, гарантирующую права, свободы граждан, законность и правопорядок; доказывает преимущество концепции «представительной демократии» Р. Даля, при которой необходимо наличие развитого гражданского общества, обусловливающего методологию и выработку новых подходов к демократизации государственного управления.

В рамках политологического подхода соискателем проанализирована сущность и структура государственного управления, и отмечается, что в условиях демократических процессов, данное управление можно именовать как «полисубъектное управление». По мнению диссертанта, полисубъектное управление - это особый вид социального управления в демократическом государстве, рассчитанное на тесное взаимодействие социально-политических субъектов при наделении их необходимым объёмом политико-правовых полномочий. Подчёркивается, что полисубъектность предполагает: ни государство, ни отдельно взятые социальные группы не должны и не могут обладать политической властью без согласия и участия народа как носителя суверенитета и единственного источника власти.

Последнее особенно важно, поскольку в контексте условий, намеченных правительством России, принцип «социализации государства» на первое место выводит личность в качестве носителя прав (личных, социально-экономических, политических) и обязанностей, состоящую в определённых взаимоотношениях с обществом и иными субъектами политики. Центральным звеном этого механизма выступает государство, поскольку его смысл и назначение состоит в обеспечении полноценного функционирования граждан и общества. Следовательно, создание единой и системно организованной взаимосвязи государства и гражданского общества, адекватной конституционно-правовым требованиям Российской Федерации, является главным звеном в процессах полисубъектного управления.

Обобщение и систематизация различных подходов к интерпретации сущности полисубъектного управления позволили автору наиболее полно вычленить и отразить фундаментальные характеристики гражданского общества России, его функциональное многообразие и определить как совокупность субъектов, институтов, учреждений, коллективных интересов и ценностей, которые реализуются в деятельности политических партий, общественных организаций и сообществ в сфере правовых, социально-экономических, культурных и других взаимодействий, развивающихся в рамках демократии независимо и автономно от государства. Именно гражданское общество способствует созданию многоуровневой и многофункциональной социальной инфраструктуры, в которой находят своё воплощение интересы всех групп и слоёв населения.

Обоснована точка зрения автора, что многие институты гражданского общества не стремятся иметь непосредственное отношение к выработке государственной политики, процессу принятия и осуществления политических решений, однако их развитая система вертикальных и горизонтальных связей является стимулирующим и мотивирующим фактором участия в политике. Политическая компонента участия гражданского общества в полисубъектном управлении, с одной стороны, является достаточно веским основанием развития политического плюрализма, функционирования так называемой «управляемой демократии» в российской политической практике; с другой - препятствием для полного огосударствления.

Для преодоления противоречий в развитии этих разнонаправленных процессов - становления полисубъектного управления и углубления тенденции отчуждения граждан от участия в политике будет способствовать, по мнению соискателя, политическая конкуренция; система сдержек и противовесов, исключающая взаимозависимость трёх самостоятельных ветвей государственной власти; заинтересованность государства в нахождении баланса между экономическим интересом олигархов и целями и задачами полисубъектного управления.

Подчёркнуто: попытка перевода полисубъектного управления на экономическое основание и оптимизация идеи формирования «среднего класса» пока не увенчалась успехом. Это явилось следствием того, что, во-первых, в основу выстраивания системы взаимосвязей субъектно-объектных отношений положены административно-территориальные и политические принципы; во-вторых, к участию формирования «среднего класса» и выстраиванию вертикали полисубъектного управления привлечены владельцы собственности, которые реализовали свой корыстный интерес; в-третьих, данный экономический интерес обеспечил не только передел общественной собственности, но и позволил олигархии «выстроить» вертикаль власти таким образом, где владельцы собственности, стремясь её защитить, стали (по чистой случайности) интерпретаторами идеологии социального государства. Автор полагает, что политическая элита находится в тесной взаимосвязи с владельцами собственности, экономические и политические интересы не могут существовать раздельно. Отмечено, что органы государственной власти России не достаточно заинтересованы в институциональных изменениях механизмов реализации принципов политического многообразия и полисубъектного управления.

Диссертант, подробно характеризуя особенности устройства государства, формы правления, специфику развития общества, административные взаимосвязи в системе управления, приходит к выводу о том, что государственное устройство можно определить как внутреннюю территориальную организацию государства, то есть систему его разделения на территориальные образования и систему взаимоотношений между центральной властью государства и территориальными образованиями. Соискатель обращает внимание на то, что понятие «федерализм» в концепциях учёных рассматривается в политико-правовом контексте как форма и как принцип государственного устройства, на основании которых отношения строятся на договорных началах и воплощаются в государственных и общественных институтах (А. Гамильтон, Д. Джей, Дж. Мэдисон). В параграфе выделено несколько видов федерализма, классифицируемых по целям исследования, идеологическим установкам учёных, соответствию требованиям сетевых структур. Однако, по мнению соискателя, высоким потенциалом в полисубъектном управлении и оказанию влияния на политические процессы, в частности российского общества, обладает «политико-правовой федерализм» (В.Г. Каменская).

На основе анализа системы функционирования и представительства субъектов политических отношений в федеральном политическом процессе автор подчеркнул особое место России среди федеративных государств, выделив при этом, с одной стороны, большое количество субъектов Федерации, сочетание этнического и территориального принципов, асимметричный характер территориального устройства, преимущественное использование законодательного способа разграничения предметов ведения и полномочий; с другой стороны, усиленную вертикаль исполнительной власти, двунаправленность процесса взаимодействия субъектов государственной власти (центр - регионы, регионы - местное самоуправление), а также субъектов хозяйственной деятельности (государственные консорциумы - ассоциации - центр), учитывающих интересы центров социального партнерства и развитие горизонтальных связей.

Диссертант подчёркивает, что учёт указанных особенностей, исследование концепций и стратегий федеративного и регионального экономического, социального и политического развития, общих методологических подходов к согласованию интересов по отраслевым и функциональным направлениям позволил не только выделить оптимальные пути взаимодействия государства с институтами гражданского общества, но и проанализировать легитимность политических технологий, используемых в управлении государством и обществом, состояние и тенденции реализации принципа политического многообразия. Автор полагает: подлинный смысл федерализма состоит в обеспечении механизма гражданской свободы и самоуправления на всех уровнях властеотношений, функционирования системы вертикального разделения, взаимодействия, уравновешивания и эффективной реализации полисубъектного управления.

В этой части работы акцент сделан на исследовании структурно-организационной стороны федерализма в России, что позволило автору выделить несколько теоретических подходов к определению сущности взаимодействия субъектов федеративных отношений; выявить признаки, принципы, отличительные черты процессов демократизации деятельности субъектов федеральных и региональных связей; проследить логику дифференциации, интеграции и наделения полномочиями субъектов Федерации и рациональность «привязки» региональных политических процессов к интересам целостности государства, разноуровневости управления в соответствии с вертикальными и горизонтальными связями политических отношений; определить степень интеграции принципа полисубъектности в российское политическое пространство. На взгляд диссертанта, взаимодействие федеральных и региональных органов государственной власти представляет собой вид государственной деятельности, предполагающей согласованность действий при решении и выполнении публично значимых задач и находящей практическое выражение в контактах между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Федерации и их местного самоуправления, направленных на поддержание баланса интересов в рамках конституционного института совместного ведения Российской Федерации и её субъектов.

Подчёркнуто, что взаимодействие федеральных и региональных органов власти - непрерывный политико-правовой процесс, который включает в себя не только относительную автономность всех ветвей уровней государственной власти, но и их взаимное влияние, использование согласительных процедур, принятие при необходимости общеобязательных решений на основе единого сотрудничества и координации при ограниченном применении федерального контроля. Анализ вертикальных и горизонтальных отношений в политическом аспекте показал, что вертикальные (иерархические) связи представляют собой доминирующее соподчинение нижестоящих выше стоящим (местное самоуправление - региональные органы государственного управления - федеральные органы власти) и характеризуют централизацию и концентрацию государственного управления. Горизонтальные связи субъектов управления, относительно самостоятельных и равноправных по своим полномочиям в границах установленных законом предметов ведения, - это связи деловой конкуренции, координации и сотрудничества, что является показателем полисубъектности управления. В этой связи обосновывается точка зрения, что закономерным является решение ключевых общегосударственных задач, обладающих наиболее весомым политическим потенциалом, с помощью демократизации полисубъектного управления, позволяющего обеспечить политико-правовое регулирование федеративных отношений и процессов с учётом интересов субъектов вертикальной и горизонтальной структур власти.

В третьем параграфе - «Политическое многообразие как основа избирательной системы в Российской Федерации» - автор в рамках современного политического процесса осуществляет анализ и определяет институт выборов как совокупность политико-правовых процедур, способствующих развитию новых стратегий в системе реализации политического многообразия.

Автором отмечается, что в отечественной и зарубежной политической науке недостаточно полно отражен сложный характер демократизации выборов как приоритетного института участия граждан в политическом процессе. На данном этапе развития российского общества они лежат в основе создания механизмов социального равновесия в обществе, оптимального взаимодействия властных структур и населения. В связи с этим в исследовании обращается внимание на место и роль выборов в развитии плюрализма мнений, формировании многопартийности, функционального представительства в политике.

Делается вывод о том, что становление современной российской системы избирательных прав и свобод граждан связано с принятием 12 декабря 1993г. Конституции РФ, которая утвердила принципиально новую для России систему органов государственной власти и местного самоуправления, установив при этом, что высшим непосредственным выражением публичной власти народа служат свободные выборы и референдум. Отмечается, что наряду с закреплением гарантий механизмов сменяемости власти, определяющимися сроками полномочий выборных федеральных органов государственной власти, в Конституции РФ имеются и другие положения, связанные с развитием избирательных прав и свобод граждан, которые получили свою конкретизацию как в федеральном законодательстве о выборах, так и в законодательстве субъектов РФ. При этом в силу федеративного устройства России защита избирательных прав граждан находится в совместном ведении Российской Федерации и её субъектов.

Автор, раскрывая сущность выборов как средство материализации народовластия в демократическом государстве, оппонирует исследователям, утверждающим, что система выборов губернаторов преследует цель их ослабления, и только система назначаемости якобы не позволяет им быть «князьками» в регионах, и полагает, выбирая своих представителей, народ уполномочивает их на реализацию принадлежащей ему государственной власти, при этом одновременно осуществляет необходимый контроль за их деятельностью.

В результате проведённого анализа избирательной системы, которая создает правовые рамки политического волеизъявления граждан, соискатель выделил основополагающие принципы избирательного права (всеобщность, равное избирательное право, периодичность, прямые или непрямые выборы, тайна голосования); изучил разнообразные методы организации выборов в мировой практике и пришёл к выводу о том, что выборы в России ещё не стали институтом согласования интересов основных политических сил и механизмом мотивации активности граждан в политике. Детальное изучение выборов позволило автору расширить их традиционную классификацию (парламентские и президентские; всеобщие или частичные; национальные, региональные и местные; очередные или досрочные; альтернативные или безальтернативные; прямые или косвенные; основные или дополнительные) следующими разновидностями - честные и фальсифицированные, свободные и проведённые под давлением; раскрыть их сущностное содержание, обосновать причины и истоки распространения в современной политической практике. При этом диссертант подчёркивает, что избирательный процесс в Российской Федерации недостаточно отрегулирован; технология подсчёта голосов избирателей и подведение итогов голосования остается закрытой до официального заключения избирательной комиссии. Это дает основание полагать, что одним из показателей свободных выборов является гарантия таких политических прав как право на информацию и свобода выражения мнений.

На взгляд автора, принципиальное значение для избирательного права российских граждан имеет упорядочение его Конституцией РФ, сам процесс проведения выборов регулируется рядом специальных государственных документов, отвечающих мировым избирательным стандартам. Отмечается, что правоприменительная практика иногда не в полной мере соответствует положениям законодательной базы, так как структуры государственной власти пытаются приспособить механизм выборов к задачам собственного самовоспроизводства: параллельно с процессом улучшения избирательного законодательства идёт процесс отладки (упорядочивания) технологий административного управления выборами. Замена выборов назначением на определённые государственные должности (например, губернаторов), под видом наведения порядка во властных отношениях, сужает политические права и нарушает конституционное право и свободу граждан. Этому способствует, по мнению диссертанта, широкое толкование конституционных норм и пробельность в российском законодательстве.

На основе анализа Законов Российской Федерации, регулирующих выборы, которые принимаются один раз в четыре года (1995г., 1999г., 2002г., 2005г.), поправок к Федеральному конституционному закону «О референдуме Российской Федерации», Указа Президента РФ «Об утверждении Положения о порядке внесения и рассмотрения предложений о кандидатурах на должность высшего должностного лица (руководителя исполнительного органа государственной власти) субъекта Российской Федерации», автор доказывает, что происходящие изменения в избирательной системе России не оказывают существенного влияния на оптимизацию и реализацию принципа политического многообразия в условиях формирования новой российской государственности, не дают возможность политическим партиям реально влиять на ситуацию в стране, что вполне соответствует точке зрения Х. Майера, утверждающего, что это не соответствует демократии.

По мнению диссертанта, фрагментарные изменения в законодательных актах Российской Федерации в связи с повышением представительства избирателей в органах государственной власти не повлияют на развитие политического многообразия. Оптимизировать данный процесс позволит: во-первых, возможность создания в законодательном собрании Российской Федерации полноценных партийных фракций, способных реализовывать свои политические интересы; во-вторых, переход к смешанной избирательной системе, которая в настоящее время наиболее адекватна российской политической действительности; в-третьих, легитимизация минимальной явки избирателей для признания выборов состоявшимися, так как в соответствии с традиционной политической культурой России отказ от участия избирателей в выборах - своего рода протест (бойкот) против политики власти.

Автор отмечает, что негативно на процесс реализации политического многообразия в Российской Федерации сказывается усиление контроля федерального Центра над избирательным процессом, что ограничивает возможность региональных властей и других социально-политических групп активно влиять на избирательный процесс. Исследователь подчёркивает, что универсальных избирательных систем в мировой практике не существует: каждая имеет свои достоинства и недостатки, проблема состоит в том, что господствующая элита всегда ориентирована выбрать ту избирательную систему, которая принесёт ей преимущества на выборах и в реализации её собственных политических интересов.

В четвертой главе - «Особенности федеративного и регионального развития в зеркале политического многообразия» - проводится комплексный анализ становления и развития федерализма и национальных отношений, исследуются основные проблемы представительства власти на уровне Федерации и регионов, обосновываются концептуальные положения по перспективам реализации принципа политического многообразия.

В первом параграфе - «Разграничение предметов ведения и полномочий между уровнями власти как механизм реализации принципа политического многообразия» - исследуется политико-правовая природа и специфика двух основных форм сотрудничества государственных органов Российской Федерации и её субъектов в аспекте предпринимаемых мер по разграничению предметов ведения и полномочий в контексте государственного управления.

Отмечается, что принципиальным вопросом общественно-политической практики России является совершенствование модели федерализма, так как региональный уровень политической власти до сих пор вертикально и горизонтально не структурирован, в связи с чем его возможности влияния на содержание принимаемых политических решений и выбор методов их реализации используются не в полной мере. Однако от того, как будет протекать процесс становления институтов региональной политической власти, оптимизация их структур и механизмов взаимодействия с федеральными органами государственной власти, зависит демократизация политической жизни страны и регионов, их согласованные действия в национально-государственном и административно-территориальном устройстве Федерации.

Автор полагает, что ключевой проблемой любой федерации является её целостность, поддерживаемая оптимальной децентрализацией управления и системой блокирующих мер дезинтеграции. В параграфе проанализированы методологические подходы и соответствующие им политические практики, касающиеся установления и поддержания определённых отношений между институтами центральной и региональной власти, формирования нового политического пространства в субъектах Федерации, что позволило охарактеризовать две политико-правовые основы взаимодействия федеральных и региональных органов власти - конституционную и договорную, которые сыграли ключевую роль в федерализации государственного устройства России; в создании предпосылок для баланса интересов преимущественно в рамках конституционного института разграничения предметов ведения и полномочий.

С точки зрения соискателя, национально-государственное и административно-территориальное устройство Федерации, зафиксированный статус регионов и усиление их влияния на общеполитическую ситуацию в стране; признание субъектами верховенства федеральных законов как средства выражения и защиты общих интересов всего населения; ратификация полномочий каждой из сторон, а также провозглашение полноты государственной власти субъектов Российской Федерации вне пределов совместного ведения и предметов ведения Российской Федерации, - всё это в совокупности способствовало изменению политического содержания в системе разграничения предметов федерального и регионального совместного ведения; установлению в стране политики, направленной на реализацию принципа политического многообразия, поставило на повестку дня вопросы о равенстве в полисубъектном управлении.

В рамках концепции ведущей роли государства в инициировании и институционализации различных форм рационализации взаимодействия федеральных и региональных органов власти, характерных для России, диссертант отмечает, что: с одной стороны, государство заинтересовано в реализации принципа политического многообразия, подтверждает стремление к построению демократического политического пространства в условиях формирования новой российской государственности (глава 3 диссертации). С другой стороны, рационально-бюрократический подход к совместной деятельности по разграничению предметов ведения и полномочий между центром и регионами привнёс в природу федеративных отношений не только элементы договорённости, что позволяет избегать обострений между субъектами в политике, но в то же время создал предпосылки для противоречий между Федерацией и её субъектами.

Вслед за ведущими учёными Л.Ф. Болтенковой, М.В. Столяровым, В.Е. Чиркиным и рядом других авторов соискатель: во-первых, обосновал государственно-правовую природу разграничения предметов ведения и полномочий, связанную с государством и осуществляемой им властью; во-вторых, выделил позитивные стороны разграничения предметов ведения и полномочий как принципа взаимодействия федеральных и региональных органов государственной власти в условиях конституционно-договорных отношений в системе «Центр-регионы» и как механизма федеральной власти по достижению определённой цели, базирующейся на административном ресурсе, допускающим конфликтные ситуации, нарушение действующих норм, злоупотребление правами и служебными обязанностями; в-третьих, доказал, что на современном этапе становления российской государственности сохраняются нерешенные социально-политические проблемы федеративных отношений, вызванные незавершенностью процесса разграничения полномочий по предметам совместного ведения; несовершенством модели бюджетного федерализма; различием в темпах и качестве развития федерального и регионального законодательства.

По мнению автора, политическая интеграция в условиях федерализма относится к такой практике и конституционным нормам, которые позволяют обеспечить политическое многообразие и превратить его в реально действующий механизм, максимально конкретизирующий обязанности публичной власти; регулирующий и контролирующий её полномочия на федеральном уровне с синхронной децентрализацией исполнительно-распорядительных функций; не допускающий любого вмешательства в реализацию субъектами Федерации принадлежащих им полномочий; дифференцирующий в зависимости от типа муниципального образования перечень вопросов местного значения, самостоятельно выдвигаемых и решаемых населением.

В данном параграфе обосновывается, что конституционно предопределены четыре «блока» полномочий публичной власти: по предметам ведения Российской Федерации; по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации; по предметам ведения субъектов Российской Федерации; полномочия по вопросам местного значения. Принципиально важными являются предметы ведения, отнесённые к ведению Федерации, которые можно разделить на три основные группы: 1) способствующие обеспечению государственной целостности и единства системы государственной власти и гарантирующие сохранение России как демократического федеративного и правового государства; 2) обеспечивающие регулирование и защиту прав, закрепляющие направления экономического и социального развития российского государства и общества; 3) содействующие безопасности и независимости Российской Федерации вовне, т.е. в системе государств.

Что касается реализации трёх других «блоков» полномочий публичной власти, то они находят правовое воплощение не только в Конституции РФ, более конкретно и детально они прописаны в конституциях и уставах субъектов Федерации, где акцент сделан на специфику отдельно взятого региона. Дискуссии, касающиеся полномочий федерального центра, регионов и местного самоуправления, которые не сходят с повестки дня политиков до сих пор, могут быть разрешены с помощью целенаправленной реализации политического многообразия и сохранения полисубъектности в управлении. Этому способствует, с точки зрения соискателя, три обстоятельства: во-первых, Конституция РФ является «конституционной» (В.Д. Зорькин); во-вторых, при заключении Федеративного договора субъекты, подписавшие его, юридической самостоятельностью не обладали и осуществляли взаимодействие с Россией именно как её составные части; в-третьих, ключевой задачей государственной власти России сегодня является работа по разграничению сфер ведения между федеральными, региональными и местными уровнями власти, что нашло отражение в Послании Федеральному Собранию РФ Путина В.В. в бытность его Президентом РФ в 2002г.

Рациональное использование в совокупности вышеуказанных обстоятельств, как установлено автором, с одной стороны, восполнит конституционные пробелы в согласовании интересов центра и регионов; снимет накопившиеся противоречия между федеральным центром и его субъектами; будет способствовать постепенному «вплетению» содержания договоров, не выходящих за рамки конституционно-правовых отношений между Центром и регионами, в «законодательную ткань» федеративных отношений при сохранении дифференцированного подхода к субъектам со стороны Федерации. С другой стороны, в соответствии с основополагающим принципом конституционного федерализма договорное право не будет напрямую вмешиваться в сферы конституционного и законодательного регулирования, разграничение компетенции между федеральным центром и субъектами Федерации будет происходить с учётом гармоничного сочетания принципов «необходимого и достаточного» и субсидиарности. В этом, по мнению диссертанта, заключается настоятельная необходимость использования принципа политического многообразия в полисубъектном управлении Российской Федерацией. Эффективным звеном регулирования отношений в системе «федерация-субъект» является институт полномочных представителей Президента Российской Федерации, однако при использовании данного института в разграничении предметов ведения и полномочий между уровнями власти в качестве механизма реализации принципа политического многообразия необходимо определить пределы федерального вмешательства, а, следовательно, и потенциал полисубъектного управления.

Таким образом, механизм взаимодействия федеральных и региональных органов государственной власти требует совершенствования с учётом не только полномочий, но и публично-значимых функций, реализуемых государственной властью Российской Федерации и её субъектов. Принцип политического многообразия отображает конституционное многообразие форм и методов разграничения полномочий, закреплённое Конституцией РФ, Федеративным и иными договорами; гармоничное сочетание самостоятельности субъектов Федерации с задачами по сохранению единства и целостности федеративного государства; различные формы межбюджетных отношений, адекватные разграничению предметов ведения и полномочий между органами публичной власти всех уровней.

Во втором параграфе - «Государственная национальная политика в Российской Федерации в условиях политического многообразия» - автор рассматривает государственную национальную политику на базе современной цивилизационной идентичности.

Исходя из этого, диссертант предпринял попытку сгруппировать теоретические подходы к изучению государственной национальной политики России с учетом её многонационального состава и полисубъектного управления: соблюдение прав человека; соблюдение прав граждан, этнической или национальной группы. С этих позиций осуществлен системный подход к развитию этносов и наций как центральных субъектов современной государственной политики; определению путей и механизмов разрешения, возникающих в обществе национальных и этнических противоречий; поиску мер по укреплению сотрудничества в федеративных отношениях как одного из аспектов конституционной традиции и интерпретации; выявлению истоков и предпосылок для легитимации функционирования институтов политического многообразия.

В результате проведённого анализа системы субъектов, институтов, ценностей федеративных отношений, автор высказывает предположение о приоритете функционального детерминизма и концепции обратной связи динамических взаимодействий в структурировании многокритериальной политической среды, что выражается в расширении функций политической системы Федерации; качественно новом уровне интеграции её субъектов, необходимой для реализации этих функций; способности органов государственной власти обеспечить права человека и гражданина, этнической или национальной группы. Подчеркивается, что национально-федеративные отношения (Российская Федерация) и межгосударственный федерализм (Европейский союз) фундаментальным основанием в своём построении имеют политику федерального центра и субъектов федерации. Соискатель доказывает, что Российская Федерация - это своеобразная форма национально-территориального образования, для которой характерна определённая степень единства государства и общества, развитая публичная сфера, легитимность власти, высокая интегративная ориентация населения; при этом выделяются её базовые интересы - безопасность; внутренняя сплочённость и территориальная неделимость; суверенность экономического, военного, политического потенциала; устойчивость развития в долгосрочной перспективе, социальность, которые в совокупности своей способствуют сохранению целостности общества и государства, константному их функционированию.

В силу этих обстоятельств, по мнению диссертанта, единственной легитимной формой федеративной государственной политики является «этнонация». Наиболее обстоятельно к интерпретации понятия «этнонация» подошёл Р.Г. Абдулатипов, характеризуя её как историческую общность самобытного творчества и сотворчества больших групп людей, которые в результате своей социокультурной деятельности обретают общие языковые, духовные, этнографические черты материальной и духовной культуры, осознают свою этнонациональную идентичность и одновременно признают самобытность и идентичность других этнонаций. Этнонациональная общность людей, согласно позиции учёного, и с чем согласен автор, - это их социокультурное качество, сформированное в результате длительной социокультурной практики творчества и сотворчества больших общностей людей. Поэтому ни диктат классового и националистических подходов, ни сведение этнонациональных проблем к культуре и правам человека не дают жизнеспособную всеобъемлющую модель этнонациональной политики в многонациональном государстве, хотя в принципе они обеспечивают комплексный, системный подход к осмыслению нынешнего состояния этнонациональных отношений и формированию стратегии этнонациональной политики.

Диссертантом подчёркивается, что в отечественной политологической литературе при обозначении политики, проводимой в сфере национально-этнических отношений внутри государства, используются понятия «национальная политика» (Э.А. Баграмов), «этнополитика» (Л.М., Дробижева, Э.А. Паин). Соискатель придерживается позиции исследователей Р.Г. Абдулатипова и С.В. Соколовского и именует данную политику «этнонациональной» в связи с двумя обстоятельствами: во-первых, исходя из асимметричности федеративного и национального устройства России; во-вторых, это снимает разночтение категорий: «национальная политика» - политика государства, адресованная развитию конкретных сфер деятельности страны («Национальные проекты»); «этнонациональная политика» как всесторонне обоснованная система действий и мер, осуществляемых государством в сфере национальных и этнических отношений, направленных на реализацию национальных интересов и разрешение национально-этнических противоречий.

С точки зрения автора, сущность понятия «этнонациональная политика» связана с «социальной средой», «территориальностью», с социально-политической солидарностью, со степенью гармонизации связей местной и государственной власти, с традициями и культурой населения. Проблема этнонациональной политики, учитывающей разнообразные и многочисленные интересы этнонациональных сообществ, в диссертации исследуется во взаимосвязи с рядом политологических концепций: этнополитика - составная часть не только политики государства, но и политических партий, организаций и объединений, социальных групп, указывающая стратегический курс в этническом (национальном) вопросе, в развитии межэтнических и межнациональных отношений (С.А. Прокофьев); этнос - это полноценный и равноправный субъект политических отношений; катализатор многих процессов не только в духовной, но и в экономической и политической сферах; этнические процессы конца ХХ века, вызванные протестным поведением со стороны представителей этносов процессами унификации и стандартизации бытия народов, приобрели более динамичный характер, оказывают существенное влияние на интенсивность трансформационных процессов в Российской Федерации (А.Я. Зарипов). В этом смысле предполагается наличие этнонациональных групп, каждая из которых отличается от других осознанной цивилизационной спецификой, чувством национального единства, привязанностью к социально-политическому сообществу на конкретной территории.

Диссертант полагает, что этнические группы, как правило, не ставят своей задачей обретение политической независимости, нации имеют более развитую идентичность, стремятся создать общественные объединения и политические партии по этническому признаку, выдвигают не только культурные, но и политические требования - самоопределения и суверенитета. В соответствии с этим этнонациональная политика государства в любой сфере не может быть единосистемной, так как она в многонациональном государстве выражает интересы разнообразных этнонациональных сообществ, служит политико-правовым ориентиром эффективной реализации принципа политического многообразия.

Автор полагает, что государственная национальная политика Российской Федерации отвечает современным требованиям: во-первых, включает стратегические задачи жизнедеятельности государства и реализацию интересов всех наций; во-вторых, идеологическая программа властеотношений - «суверенитет как политический синоним конкурентоспособности» - отмечает, что Россия открыта в глобальный мир, гражданское общество развивается и стабилизируется внутри страны. Однако соискатель обращает внимание на то, что этнонациональная политика, как и гражданское общество в России, находятся в стадии формирования и развития. Очевидно, вследствие слабой проработанности категориального аппарата данной области политико-правовых отношений, среди ученых, политиков и практиков нет единого подхода к толкованию категории «этнонациональная политика», издержки её реализации воспринимаются как характеристика сущностного основания, не вписывающегося в реальные федеративные отношения.

Диссертантом обосновано, что в выработке государственной этнонациональной политики, учитывающей разнообразные и многочисленные интересы этнонациональных сообществ, принимают активное участие различные субъекты социально-политических отношений, в том числе, непосредственными участниками данного процесса выступают и сами нации, и этнические сообщества. Главная задача государства - с помощью активно проводимой этнонациональной политики обеспечить единство между различными политическими, социальными, национальными, этническими, религиозными и иными группами, направить потенциал противоборствующих, в том числе и националистических, сил в одно созидательное русло, где ключевым звеном является плюрализм мнений и полисубъектное управление.

Автор склонен придерживаться точки зрения, согласно которой подлинный смысл этнонациональной составляющей в развитии всех сфер жизнедеятельности российского государства и общества, начиная с 1990г. и по настоящее время, утверждается в общественном сознании, ментальности, в революционной трансформации типа государственности, формировании полисубъектности управления, политического многообразия, и заключается в том, чтобы обеспечить механизм гражданской свободы и самоуправления на всех уровнях выстраивания федеративных отношений, функционирования системы вертикального и горизонтального разделения, взаимодействия и взаимного уравновешивания всех органов власти при соблюдении прав человека и гражданина.

Критически осмысливая эволюцию становления системы свободного самоопределения наций, соискатель приходит к выводу о том, что с ростом политической свободы человека возросла свобода национальная, с укреплением прав и гарантий свободной личности укрепились права и гарантии свободной национальности, иначе говоря, между свободой национальной и политической существует прямая взаимосвязь, ущемление одной из которых негативно сказывается на другой, вот почему замена политической свободы идеологией и пропагандистской демагогией привела в определённой степени к сепаратистским лозунгам, а затем и к экстремизму. Диктат классового и националистических подходов, а также сведение этнонациональных проблем только к культуре и правам человека не способствуют созданию эффективной модели этнонациональной политики в многонациональном государстве. Необходим комплексный, системный подход к осмыслению состояния этнонациональных отношений и формированию стратегии этнонациональной политики государства. Такая попытка осуществлена в Федеративном Договоре, Конституции Российской Федерации, Концепции государственной национальной политики Российской Федерации, а также в ряде федеральных законов, с помощью которых были преодолены процессы дезинтеграции; укреплены национальные отношения и стабилизировалась этнонациональная ситуация; Россия начала формироваться как демократическое, федеративное и многонациональное государство, её субъекты получили полноправие в правосубъектности.