В результате анализа норм действующего законодательства и практики избирательных кампаний можно выделить такие субъекты избирательного процесса:

1) граждане Российской Федерации, обладающие активным и пассивным избирательным правом;

2) иностранные граждане, наделенные в установленном порядке активным и пассивным избирательным правом;

3) политические партии и иные общественные объединения граждан;

4) избирательные комиссии;

5) зарегистрированные кандидаты в депутаты и на иные выборные должности;

6) доверенные лица избирательных объединений, отдельных кандидатов;

7) уполномоченные представители избирательных объединений, отдельных кандидатов;

8) члены избирательных комиссий с правом решающего и совещательного голоса;

9) наблюдатели, назначенные в установленном законом порядке;

10) организации, выпускающие средства массовой информации;

11) органы государственной власти, органы местного самоуправления, их должностные лица;

12) командиры воинских частей, капитаны судов, начальники полярных станций, руководители дипломатических представительств и консульских учреждений Российской Федерации;

13) суды общей юрисдикции;

14) органы прокуратуры;

15) группы избирателей, образуемые в установленном законом порядке в поддержку самовыдвижения кандидата;

16) сборщики подписей избирателей в поддержку выдвинутого кандидата, списка кандидатов.

Исходя из вышеизложенного, в самом общем виде избирательный процесс является видом юридического процесса, в ходе которого формируются в установленном законом порядке выборные органы государственной власти и органы местного самоуправления. Избирательный процесс, будучи юридической формой в ходе которой реализуется избирательное право, субъективные права и обязанности его участников, относится к центральным институтам как электоральных отношений в целом так и избирательного права в частности. Избирательной правосубъектностью наделен достаточно широкий круг как индивидуальных так и коллективных правовых личностей. По своей сути избирательный процесс в государственном управлении является одной из составляющих общего процесса осуществления управления государством и способом формирования государственной службы.

1.2 Избирательный процесс как инструмент формирования органов государственной власти

избирательный манипулирование государственный

Рассматривая избирательный процесс в контексте понятия процесса государственного управления, можно характеризовать выборы как форму выявления государственного управления. При этом данную форму можно рассматривать как совокупность стадий, которые являются качественными характеристиками практической реализации функций государственного управления. К практическим функциям относим непосредственно формирование органов публичной власти, предоставление права народом осуществлять управление государством определенным «политическим акторам». Таким образом, по своей сути избирательный процесс в государственном управлении является одной из составляющих общего процесса осуществления управления государством и способом формирования государственной службы.

В системе государственного управления институт выборов занимает особое место, поскольку связан с формированием органов государственной власти и местного самоуправления, непосредственным волеизъявлением народа, населения соответствующей административно-территориальной единицы. Судьба государства, согласие в обществе в значительной мере зависит от качества осуществления государственной политики регулирования избирательного процесса, избирательного законодательства, типа избирательной системы, умения в законодательстве учесть политические реалии, тенденции развития политического процесса.

Для качественного управления важно то, как часто меняется состав власти, поскольку качественно сформированный состав и постоянно действующий для развития государства позволяет эффективно осуществлять государственное управление. Поэтому роль избирательного процесса в формировании и осуществлении государственного управления должна сводиться к предоставлению властных полномочий избирательным органам путем активной взаимосвязи между гражданским обществом и государством; конкуренции между политическими силами, которая приводит к качественному обновлению политической элиты.

Один из классиков политической теории Гаэтано Моска различал четыре типа политической организации согласно способу осуществления власти: город-государство, феодальное государство, бюрократическое, или абсолютистское, и современное представительное государство. Если власть передается сверху вниз так, что низшего функционера выбирает выше, то речь идет об автократическом режиме. Если же власть делегируется снизу, то режим следует называть либеральным. Вполне возможны и смешанные формы. Автократический режим допускает существование автократа, т.е. «личности, олицетворяющей институт, от имени которого действуют все наделенные долей публичной власти». Либеральный режим, наоборот, функционирует на основе надлежащей организации избирательной системы. Моска также отмечал, что условием существования представительной, либеральной модели является открытость и обновление элит, прежде всего путем ротации в результате демократических выборов. Итак, суть представительства состоит в делегировании властных полномочий от народа группе доверенных лиц, осуществляющих власть от его имени и в его интересах.

Делегирование - это процесс передачи полномочий от одних индивидов или институтов другим. Республиканский строй демократических стран опирается на принцип народовластия, и это, как правило, закреплено в конституциях. Очевидно, что эффективное функционирование государства и общественного строя требует делегирования властных полномочий от народа специальным представителям, что составляет суть представительной демократии.

Но в условиях представительной демократии всегда возникает опасность бюрократизации представительства, или отчуждения политических элит. Еще в начале прошлого века американский исследователь Роберт Михельс сформулировал «железный закон олигархии»: любая демократическая организация неизбежно подчиняется интересам лидеров, и ее руководство превращается в олигархию. Михельс считал, что представители, которым делегирована политическая власть, со временем начинают ее использовать вопреки интересам тех, кто наделил их властью. В свою очередь Макс Вебер считал, что власть бюрократии уравновешивается такими демократическими инструментами, как референдум, законодательная инициатива ассоциаций граждан, право отзыва представителей.

Среди современных исследователей проблемы делегирования, которые отмечают опасности, возникающие в этом процессе, прежде всего, следует упомянуть французского социолога Пьера Бурдье: «Итак, делегированием является акт, с помощью которого группа творит сама себя, приобретая совокупности присущих группам элементов… Группа существует, когда располагает постоянным представительным органом, наделенным потенциалом, а, следовательно, он способен заменить (говорить за кого-то - значит говорить вместо) серийные группы, состоящие из разрозненных и изолированных индивидов, которые постоянно обновляются и способны действовать и говорить только от своего имени». Бурдье отмечает, что узурпация власти «доверенными лицами» является определенным символическим эффектом репрезентации, когда последняя замещает то, что она представляет, а «представители» - социальную группу: «…отношения делегирования рискуют затмить подлинный смысл отношений представительства, а также [существует] парадокс ситуации, когда группа не может существовать иначе, кроме как делегируя свои полномочия какому-то одному лицу - генеральному секретарю, папе и т.д., - способному действовать как юридическое лицо, как субститут группы» .

Представительство вызывает подотчетность: так представителей рассматривают как несущих ответственность за деятельность, которую они осуществляют от имени других. В условиях институционализированной демократии подотчетность реализуется не только по вертикали - перед избирателями, но и по горизонтали - в системе автономной власти (относительно других институтов), из-за чего может возникнуть вопрос о ненадлежащем выполнении обязанностей этим должностным лицом и даже о его наказания.

Современные исследователи политических процессов и институтов склонны считать, что ответственная власть, которая формируется вследствие электоральных процедур, является скорее, определенной регулятивной идеей, чем институтом реальной политики. В условиях развитой демократии можно говорить скорее об ответственности в рамках так называемой «сети плательщиков» (disbursed network), которую составляют различные субъекты - избиратели, политические партии, институты гражданского общества, финансово-промышленные группы, международные институты, чем о простой ответственность перед избирателями, наделенными правом избирать власть. Эта ответственность носит взаимный характер и реализуется через двусторонние обязательства, интересы и ценности. Примером этого можно назвать политическую систему США.

Следует отметить, что подобная форма политической ответственности присуща высокоразвитой политической культуре. В условиях низкой политической культуры формальные процедуры делегирования властных полномочий содержат угрозу узурпации власти со стороны властных элит. Сегодня очень часто мы имеем дело с процессом, который можно определить как «делегирование без доверия», когда в условиях существования демократического республиканского режима избиратели вынуждены отдавать голоса той или иной политической силе, которая официально участвует в выборах.

Легитимация государственной власти, как отмечает отечественный исследователь Вениамин Чиркин, - это процессы, с помощью которых государственная власть приобретает свойства легитимности, выражающее правильность, оправданность, справедливость, законность и другие стороны соответствия деятельности власти определенным общественным ожиданиям. В развитых демократических обществах власть не только должна отвечать общественным настроениям, но и базироваться на общепризнанных демократических принципах и формироваться с помощью демократических процедур.

Легитимация - это процесс обретения легитимности личностью (индивидуальная легитимность) или общественной группой, народом (коллективная легитимность), утверждение такого порядка, когда государственная власть, структура его органов, способ их формирования, деятельность ее должностных лиц соответствуют ожиданиям, взглядам, сложившимся в обществе. По мнению Чиркина, суть легитимации полегает в отражении идей «общественного договора» о создании государства для общего блага, высказанных французскими просветителями накануне революции 1789 г. Власть справедлива, если она не нарушает «договорных принципов» гражданского общества и государства.

Как известно, Макс Вебер, который ввел в обиход понятие «легитимация», различал три «чистых» типа легитимации государственной власти:

1) традиционную легитимацию, то есть господство на основе традиционного авторитета, основанное на уважении к традициям, вере в их правильность, в то, что власть выражает «дух народа», соответствует обычаям и традициям, укоренившимся как стереотипы сознания и поведения. Традиционная легитимация освящается долгосрочной практикой ее соблюдения;

2) харизматическую легитимацию, то есть господство, основанное на вере в одаренность вождя, его способности, исключительную миссию;

3) рациональную легитимацию, которая основывается на убеждении в разумности существующего строя, законов, правил, принятых в обществе для управления им. Этот вид легитимности, когда население поддерживает или отвергает государственную власть, руководствуясь собственной оценкой ее деятельности (политики), определяется как основной в современном обществе в условиях правового демократического государства. Рациональную легитимацию, хотя она и содержит элементы традиционной и харизматической легитимации, следует считать необходимой доминантной парадигмой современности. Только в ее рамках как ответ на рациональный запрос в принципе могут идеологически кристаллизоваться партийные платформы.

Одним из основных элементов рациональной легитимации власти в современном демократическом обществе является институт выборов. Особое значение для легитимации имеет прямое волеизъявление народа на основе принципов всеобщего и равного избирательного права при тайном голосовании. Но выборы не всегда имеют такой характер. Сейчас нижние палаты парламентов везде выбирают граждане. Незначительное количество назначаемых главой государства лиц, например, в однопалатном парламенте Египта или в одну из палат в Италии, не изменяет его представительного характера, хотя в условиях авторитарных режимов, например, в Кении или Индонезии, назначаемые члены составляют значительную часть парламента, и это вызывает негативное отношение со стороны населения. Непрямые выборы в условиях унитарного государства при определенных процедурах могут снижать уровень рациональной легитимации государственной власти, хотя это не обязательно зависит от традиций страны. К тому же, напомним, избирательная практика Совета Европы признает косвенные выборы в верхние палаты как демократический способ их формирования. Его считают достаточно обоснованным в федерациях, хотя в XX веке в США перешли от непрямых выборов при формировании Сената к прямым, рассуждая, что такой способ избрания членов парламента повысит степень легитимности государственной власти.

Выборы можно сравнить с «воротами» власти, и они должны быть приоткрытыми для народа как источника власти (в демократиях). Но если за этими воротами - неэффективно организованная система власти в государстве, то не стоит надеяться на то, что реализация власти изменится лишь из-за изменения избирательной модели. Распространена иллюзия, что избирательная система сглаживает все позитивы и недостатки политического процесса, а одно лишь ее изменение (в сторону «улучшения») автоматически приведет к «улучшению» отношений в обществе. Даже идеальная избирательная система не способна достичь всех общественных и политических целей. Она - лишь одна, хотя и весомая, составляющая влияния на политическое поведение общества. Как по этому поводу отмечает американский политолог Дональд Горовиц, «когда мы говорим о целях, которых необходимо достичь, не должно быть иллюзии о том, что система выборов может сама по себе достичь их. Избирательные системы формируют и сдерживают то, как ведут себя политики и избиратели, но они лишь малая часть сил, влияющих на общий характер поведения, даже политического. От изменения избирательных систем чуда не произойдет. Не стоит ожидать большего, чем мелких постепенных изменений в поведении, как только будет изменена конфигурация политических стимулов».

При этом, однако, малейшие изменения в избирательной системе способны существенно повлиять на формирование и сдерживания такого поведения, а также тщательно подобранную систему можно «взорвать» простыми, часто формальными, средствами. Поэтому для оценки перспектив избирательной системы в достижении целей адекватного общественного представительства, демократического управления и высокой легитимности политических институтов власти и их решений общепризнанно важна общая атмосфера в обществе. Она выражается в обеспечении условий для реализации прав человека и верховенства права и их соблюдении гражданами. Среди этих условий - требование стабильности избирательного законодательства, которую рассматривают, как потребность защитить избирательные права граждан от манипуляций в интересах тех политиков, что принимают решения, особенно если избирательное законодательство изменяют накануне выборов. Консолидация демократии и демократических выборов необходима для обеспечения условий для свободы слова, собраний, свободного образования и деятельности объединений, отсутствия различных форм давления на СМИ и журналистов. Реформирование избирательной системы должно происходить в контексте и в связи с остальным реформ и целями развития нашей страны как демократического, социального, правового государства.

Основой для нормального функционирования качественной системы государственного управления являются политические партии. Они играют основную роль в подготовке и продвижении кадров в государственной политике, для которых они являются специфическим социальным лифтом.

Деятельность политических партий в органах законодательной власти составляет основу народного представительства (парламентаризма). Исторически парламентаризм сопровождал становление гражданского общества. Догражданские общества, исчерпав социальные ресурсы дальнейшего развития, начали осуществлять переход к предоставлению представительства во власти различным слоям населения, что стало главным двигателем развития гражданского общества.

Первые представительные органы - парламенты Англии (1265 г.) и Франции (1302 г.) - формировались по сословному признаку и по принципу неравного представительства различных состояний. До возникновения политических партий, в современном их понимании, тогда было еще далеко. Вследствие того, что парламентаризм возник раньше, чем политические партии, он послужил фактором «партизации» общества сверху.

Сегодня мы можем констатировать проблему несбалансированности механизма реализации партиями своих представительских функций. Причина такой несбалансированности кроется в несоответствии формы правления требованиям большинства политических партий и в отсутствии общенационального консенсуса по вопросу государственного устройства. А устранение такого несоответствия осложняется тем, что почти все партии недовольны существующей системой правления, однако каждая из них видит свой путь совершенствования этой системы. Существующей системой правления бывает, недовольна также часть исполнительной и законодательной ветви власти.

Определенной проблемой в политическом процессе является иногда неопределенность места партий в политической системе общества. Политические партии, которые до сих пор почти все ориентировались только на представительскую (парламентскую), деятельность, оказались в кругу ограниченных возможностей и довольно слабо влияют на определение политического курса. Реальным участием во власти, в силу специфики политического процесса в России, есть участие именно в исполнительной власти. Прямого влияния на формирование последней современные партии не имеют. Современные партии в большинстве своем не осознали собственных задач на случай их участия в правительстве и зачастую не имеют об этом даже представления.

Представления в обществе о роли партий в политической жизни должны соответствовать их действительным возможностям реализовать интересы избирателей и влиять на политику государства. Поэтому контроль народа посредством партий над исполнительной властью, возможность избрания ее политики является главным условием народовластия (демократии).

Массовое сознание граждан претерпело за последние годы глубокие качественные изменения, причем изменения довольно противоречивые. С одной стороны, произошло быстрое раскрепощение, деидеологизация массового сознания, а с другой - распространились или приобрели открытый характер разнообразные, в том числе противоположные общественные ценности, углубился процесс идейно-политической диверсификации.

На этапе демократической трансформации общества, функционирование института выборов приобретает чрезвычайную важность, поскольку именно эффективное развитие этого института является одним из самых убедительных свидетельств и критериев продвижения общества на пути подлинной демократизации.

Все исследователи политических партий выделяют их государственные функции, что дает основания причислять политические партии к институтам государственной политики и управления.

В демократических системах партии выполняют ряд важных функций, помогающих сохранять политическую систему как единое целое и поддерживать ее в рабочем состоянии. Наличие правящих и оппозиционных партий создает механизм политической ответственности власти перед избирателями. Правящие партии подвергаются критике со стороны оппозиции, которая влияет на качество принимаемых ими решений.

Ни в одной демократической системе нет полного аудита партии над правительством, поскольку созданные бюрократические структуры правительства сами обладают значительной властью. Партии пытаются контролировать правительство, но им это не всегда удается.

На основе вышесказанного можно заключить, что избирательный процесс находит свое воплощение в деятельности его участников - субъектов избирательного процесса. Субъектами избирательного права являются физические и юридические лица, а также различные социальные образования, не обладающие правами юридического лица, которые законом наделены качествами избирательной правосубъектности, а именно: правоспособностью, дееспособностью и деликтоспособностью в области избирательных правоотношений, направленных на формирование выборных органов государственной и муниципальной власти. Одним из основных элементов рациональной легитимации власти в современном демократическом обществе является институт выборов. Особое значение для легитимации имеет прямое волеизъявление народа на основе принципов всеобщего и равного избирательного права при тайном голосовании.

2. Особенности организации и проведения избирательного процесса

2.1 Основные факторы воздействия на избирательный процесс в РФ

Принятие новой российской Конституции в 1993 году и федеральных законов о выборах дали колоссальный импульс для развития демократической системы и распространения ее принципов в стране. Следом за предоставлением населению права свободно выбирать главу государства был изменен и порядок формирования исполнительной власти в регионах. На место назначенцев пришли всенародно избранные президенты автономных республик, губернаторы краев и областей, мэры городов. Все региональные политики были вовлечены в избирательную процедуру, что подразумевало сбор подписей, процедуру регистрации кандидатов, проведение предвыборной агитации. Борьба за голоса избирателей потребовала полномасштабного использования средств массовой информации, в первую очередь, региональных, ориентированных на проживающее в регионе население.

Начало избирательного марафона в регионах Российской Федерации совпало с завершением первой стадии масштабного процесса реформирования экономики страны. В таких условиях стремление проводить выборы в регионах Российской Федерации в соответствии с общемировой практикой и традициями развитых стран натолкнулось на сложившиеся в ходе приватизации экономические и политические реалии. До финансового кризиса 1998 года монетарный фактор играл значимую роль в выборном процессе. В этой сфере стали вращаться достаточно солидные денежные средства, что повлияло на развитие политической рекламы и практику ее активного размещения в СМИ, способствовало привлечению к подготовке и проведению избирательных кампаний специалистов в области паблик рилейшнз (PR), вызвало всплеск интереса к политическому консалтингу.

Однако после кризиса, в условиях, когда расходование значительных средств на организацию и проведение выборов стало проблемой, политтехнологи и консультанты стали полагаться на более дешевые, лобовые, но все же воздействующие на широкие массы методы ведения агитации, используемые либо тоталитарными режимами, либо демократиями, находящимися на начальной стадии своего развития. Все это позволило характеризовать методы проведения российских избирательных кампаний как «грязные» технологии. Впервые, данные методики поддержки кандидатов были использованы в период избирательной кампании в Законодательное собрание Санкт-Петербурга. Вслед за ней ни одна региональная политическая кампания не обходится без упоминания об использовании тех или иных «грязных» технологий.

Тем не менее, тщательное изучение зарубежного избирательного опыта организации избирательных кампаний показывает: все, что так широко распространено сегодня в Российской Федерации, используется или использовалось ранее в других странах, выбравших демократию в качестве способа организации политического устройства. Избирательные кампании в регионах России в своих основных чертах повторяют модели организации и проведения выборов, разработанные в западных странах.

Исследователи современной политической истории Российской Федерации сходятся во мнениях относительно того, что важнейшее отличие ельцинской политической системы от политических схем эпохи Путина - Медведева - это возможность первой системы поддерживать конкурентоспособность субъектов. И выборы были тем элементом системы, который в 90-х гг. работал в поддержку политической конкуренции. Российские выборы в 90-х гг. не были честными и были не совсем прозрачными, но надежно свидетельствовали о таких его качественных характеристиках, как:

- Фактическая легитимность в рамках режима оппозиции;

- Существование реальной инфраструктуры, обеспечивающей плюрализм (относительно свободные СМИ, партийная инфраструктура, свобода мнений).

Избирательная система как инструмент институциализации российских публичных политических субъектов - продукт конституционной реформы 1993-1995 гг. Что касается центрального законодательного органа власти, то вследствие реформы Государственная дума начала избираться (до 2007 г.) по смешанной системе: 50% формировали партии (с проходным барьером на уровне 5%), 50% - избирались по мажоритарным округам, где действовал принцип относительного большинства. Совет Федерации, начиная с декабря 1995 г., предусматривал автоматическое вхождение в его состав губернаторов (которые избирались населением субъекта Федерации с 1995 по 2005) и председателей законодательных собраний субъектов Федерации. Кроме того, в 2006 г. были возвращены прямые выборы глав субъектов Федерации.

По мнению финского политолога Т. Ванханена (автора метода оценки уровня демократичности режима на основании формальных факторов - уровень участия населения в политической жизни и объем голосов, отданных за оппозицию - на парламентских выборах, за оппозиционного кандидата - на президентских выборах), неконкурентной является система, в рамках которой оппозиция на выборах получает менее 30% голосов тех, кто принял в них участие. Российский исследователь К. Рогов несколько адаптировал подход Ванханена в современной России и предложил считать конкурентными те выборы, где разница между результатом оппозиции и «партии власти» составляет 15%, но побеждает оппозиция. И частично конкурентными те выборы, где оппозиция набирает 30% голосов избирателей, принявших в них участие, но разница между лидерами оппозиции и лидером «партии власти» составляет 15%.

Результатом ельцинского этапа в новейшей политической истории России является то, что, во-первых, несмотря на многолетнюю моноцентрическую политическую традицию осуществления власти, в настоящее время в России начала формироваться и функционировать на конкурентных, плюралистических условиях большое количество субъектов политического процесса, среди которых политические институты (президент, Государственная дума, правительство), партии и партийные блоки, новый политический класс (олигархи, бюрократы, региональные элиты). Конкурентными, по мнению российских исследователей, можно считать выборы и президента (1991, 1996), и Государственной думы (1993, 1995 гг.). Например, на парламентских выборах 1995 г. партия-лидер парламентской гонки КПРФ получила голосов избирателей меньше (157 мандатов: 99 - по пропорциональной системе и 58 мандатов - по мажоритарным округам), чем вместе три партии, которые шли за ней (ЛДПР - 52 мандата, «Наш Дом - Россия» - 55 мандатов, «Яблоко» - 41 мандат).

Кульминацией практики плюралистического существования новых политических субъектов стала серьезная конкуренция в течение 1999 года двух фракций правящего класса, сложившихся в середине исполнительной власти, что стремились ее возглавить и сформировать новую правительственную коалицию. Вследствие изнурительной парламентской кампании в 1999 г. блок Е. Примакова - Ю. Лужкова «Родина - вся Россия» проигрывает и на президентских выборах 2000 года уже не выставляет своего претендента на пост президента. Впрочем, состояние Государственной думы на конец 1999 стало ярким свидетельством воплощения в политическую жизнь рисков смешанной избирательной системы. А именно - Государственная дума не имела устойчивого равновесия: фланги были лишены убедительного большинства и центр был постоянно слабым.

Несколько иной была история с регионами (субъектами Федерации) и, соответственно, с Советом Федерации. После поддержки Ельцина на президентских выборах 1996 г. Кремль был вынужден ввести 1) избрание губернаторов на прямых региональных выборах, 2) автоматическое вхождение губернаторов и глав региональных законодательных собраний в Совет Федераций, 3) упрощение режима функционирования Совета Федераций (например - Совет Федераций не работал постоянно). Эти шаги спровоцировали рост политической автономии регионов. Например, Совет Федераций, вместо того, чтобы поддерживать законодательные инициативы исполнительной власти, ввел практику преодоления президентского вето на законы, принятые парламентом. В российских политических и исследовательских кругах даже появился термин «региональный феодализм». Речь шла о высоком уровне децентрализации и авторитарной природе региональных режимов. Аналитики считают, что только 30% региональных выборов в период с 1993 по 2003 можно классифицировать как конкурентные, а остальные выборы (60%) - или условно конкурентные или неконкурентные. Как следствие - политический режим эпохи Ельцина классифицируется исследователями как «соревновательная демократия» или как «режим ограниченной конкуренции» политических субъектов. Ограниченность конкуренции заключалась, например, в том, что смена правительств ни разу не стала следствием выборов, а была результатом закулисного торга между олигархическими кланами, стоявшими за каждой из партий.

Во-вторых: новые политические субъекты не предложили четкой, публично артикулированной, согласованной и понятной обществу цели как собственной деятельности, так и трансформационного движения страны. Максимум, на который были способны российские политические субъекты, как показывает анализ публичного дискурса 90-х гг., - публично поддерживать необходимость соблюдения демократических норм в формировании политического режима и рыночных принципов - для реформирования экономики.

Наряду с отсутствием публичной и интеграционной цели научный и медийный дискурс того времени содержит многочисленные ссылки на обсуждение непубличной стратегии деятельности новых субъектов. Если кратко, то теневая стратегия заключалась в создании институциональных условий для формирования негосударственного сектора экономики и частного капитала. Технология реализации этой цели предусматривала обеспечение бесплатного доступа к государственному имуществу и сырью. Только напомним, что первый период формирования класса новых русских капиталистов длился с 1986 по 1994 гг. В это время произошла «номенклатурная приватизация» (1986-1992 гг.) финансовых учреждений и экспортоориентированных отраслей «классом уполномоченных», сформированным адаптированной к новым реалиям советской номенклатурой из представителей центральных руководящих органов ВЛКСМ для осуществления предпринимательской деятельности. Второй период эволюции российской бизнес-элиты (1994-2000 гг.) связан с переходом большой стратегической собственности к бизнесу через механизм залоговых аукционов, началом формирования как общероссийских, так и региональных финансово-промышленных групп и режима олигархата.

В-третьих: среди политических субъектов новой России отсутствовали большие социальные группы, интересы которых учитывались бы в политическом процессе. Осуществлять влияние и добиваться реализации собственных планов могли все как априори включенные в систему институтов субъекты (правительство, президент, парламент, политические партии), так и субъекты (олигархи, бюрократы), которые стремились к институционализации своего влияния. Социальные группы - интеллигенция, средний класс и остальные - не успели приобрести - из-за различных факторов - субъектного статуса.

В первые десять лет XXI в. ситуация изменилась. Во-первых. Россия Путина - Медведева вернулась к традиционной моноцентрической (с 2008 г. - дуалистической) властной конструкции. Именно реформа избирательного законодательства стала тем инструментом, с помощью которого из перечня субъектов были выведены региональные элиты и политические партии, а впоследствии - и Государственная дума в целом. Первыми шагами ограничения политического влияния региональных субъектов стали:

- Введение в 2000 г. 7 крупных федеральных округов, во главе которых находились мегагубернаторы, выведенные за пределы легитимизации своего статуса на выборах;

- Предоставление президенту возможности распускать региональные парламенты в случае принятия последними законов, противоречащих нормам федерального законодательства;

- Вывод за пределы легитимизации собственного статуса на выборах руководителей региональных единиц - назначение губернаторов президентом;

Как механизм, который бы полностью «раскрыл» региональные режимы для Центра, были избраны федеральные партии. Новый закон о выборах, принятый в 2001 году и дополненный в течение последующих лет, был направлен на сокращение партийных предложений и установление полной подконтрольности избирательного процесса не местной, а федеральной власти. Речь идет о том, что:

- Проходной барьер для избрания в Государственную думу был увеличен для партий до 7%;

- Запрещено участие в выборах (федеральных и региональных) блоков;

- Введены региональные квоты по поддержке партии;

- Были введены количественные ограничения для партий, стремившихся участвовать в выборах (федеральных и региональных);

- Удален пункт «против всех»

- Создавались «запасные» власти (например, в 2006 г. партия «Справедливая Россия»)

Вследствие избирательных новаций, направленных на создание более прогнозируемой деятельности властного механизма, наиболее влиятельная фракция политического класса - бюрократическая - получила полную подконтрольность избирательного процесса, зависимость результатов выборов от собственных распоряжений, пропрезидентское конституционное большинство в Государственной думе, полную контролируемость законодательного процесса и бездеятельную «клубную» вторую парламентскую палату - Совет Федерации.

Переход после избрания президентом РФ Д. Медведева к дуалистической схеме управления страной не вернул российскому политическому режиму плюралистической культуры. Наличие двух центров власти (В. Путин и Д. Медведев) сделало политическую жизнь немного ярче, но не наполнило ее новыми политическими смыслами. Поскольку, на наш взгляд, конкуренция по линии Путин-Медведев - это не конкурента борьба комплексных подходов относительно будущего развития России, а это только предоставление российской бюрократии права выбора сюзерена.

Во-вторых: новая власть инициировала интеллектуальную деятельность, направленную на разработку и внедрение в общественное обращение понятного, современного, учитывающего внешние факторы, провайдерского концепта политической деятельности. Первой сводной и формализованной версией идеологического концепта новой российской власти стала теория «суверенной демократии». Один из разработчиков этой теории В. Сурков предложил под «суверенной демократией» понимать такой политический вариант жизни общества, в условиях которого власть, ее органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией… ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами и социальными группами. Позже тема «суверенной демократии» трансформировалась в «план Путина», предусматривающий развитие национальной модели демократии, полуторапартийную систему, справедливое общество, экономику инноваций, ставку на крупные корпорации, консолидацию «русского мира» и институциональную преемственность.

Основная тенденция в развитии предвыборных стратегий на сегодняшний день заключается во все возрастающем внимании к местным выборам. Это и неудивительно - распад империи привел к децентрализации во многих сферах общественной жизни, включая коммуникации, управление производством, осуществление властных полномочий.

Команды «сверху» сегодня не очень действенны - регионы пытаются самостоятельно организовать свое существование, набирают силу и начинают влиять на курс «государственного» корабля. От того, какой «цвет» приобретут на политической карте страны субъекты федераций, будут зависеть результаты выборов национального масштаба. С другой стороны - обладание властью на местах предоставляет неограниченные возможности для самореализации политикам всех мастей и является отличной стартовой площадкой на пути к вершинам этой самой власти. Поэтому все чаще в списках местных кандидатов появляются столичные политические и общественные деятели.

Организация предвыборных кампаний в областных и краевых масштабах в целом базируется на общих правилах разработки рекламных стратегий, однако существует ряд особенностей.

Эффективность использования маркетинговых технологий применительно к избирательной ситуации наконец-то оценена отечественными политиками, и строится в соответствии с классическим маркетинговым принципом - принципом сегментирования аудитории. Но правильное определение сегментов с целью адресного воздействия на различные электоральные группы (как, собственно, и разработка эффективных обращений) невозможно без проведения серьезных социологических исследований, с чем проблемы практически у всех команд претендентов на высокие посты. Дело даже не в объеме и стоимости исследований, а в их правильном выборе и качестве исполнения, в соответствии получаемых данных реальной картине.

Как правило, решая участвовать в выборах, претендент уже обладает определенной информацией из «своих» достоверных источников. Однако для того, чтобы ориентироваться в проблемах округа, кандидат не должен пренебрегать никакой информацией. Он может нацеливаться на ту ее часть, которая представляется ему необходимой, но кандидат, притязающий на широкий обзор проблем, должен работать с самыми различными материалами. Сбор информации начинается задолго до выборов и заканчивается уже после оглашения выборных результатов. Информационные ресурсы можно разделить на несколько групп: исследование «пространства» (округа), на котором будет разворачиваться выборная кампания; исследования избирателей (общественного мнения); исследования по средствам массовой информации; исследования кандидатов-оппонентов; исследования команд и спонсоров оппонентов; исследование прошлых выборов.

Повсеместное освоение партиями избирательного рынка приводит к существенным изменениям в электоральном пространстве. Вследствие этого адресатом избирательной гонки часто становится не представитель определенной социальной группы, ориентированный на идеологические основы политической партии, а рядовой избиратель. Сейчас борьба каждый раз усиливается в электоральной среде и обостряется, собственно, во время избирательной кампании.

Рост рыночных тенденций в политике является общемировым явлением. В частности, в западной политологии и социологии уже сложилась традиция анализа политики с точки зрения спроса и предложения. Известный французский социолог П. Бурдье рассматривал поле политики как рынок, где происходит производство, спрос и предложение особого товара - политических партий, программ, мнений и т.п. «Политическое поле - это одновременно поле сил и поле борьбы, направленной на изменение соотношения этих сил, что определяет структуру поля в каждый момент… Из-за неравномерного распределения средств производства в том или ином представлении о социальном мире политическая жизнь может быть описана категориями спроса и предложения: политическое поле - это место, где в конкурентной борьбе политических агентов рождается политическая продукция, проблемы, программы, аналитика, комментарии, концепции, события, из которых должны выбирать обычные граждане, которые в основном и становятся «потребителями», что тем более рискуют ошибиться, удаляясь от места производства».

Развитие рыночных отношений усиливает зависимость партийной деятельности от маркетинговых стратегий, одновременно удаляя их от электората. Значение и смысл течения партийных процессов органически связаны с факторами, влияющими на электоральное поведение. Методологической базой исследования взаимодействия партий с электоратом являются теории (иногда их называют моделями) голосования - теория идентификации избирателя с партией, социологическая теория, теория рационального выбора, теория господствующей идеологии. Все перечисленные теории определенным образом переосмысливаются в современных условиях развития партий. Это связано с размыванием социальной базы партий, с растущей фрагментацией партий, а также с распространением манипулятивных технологий. Последние стремительно распространяются через средства массовой информации, Интернет, что превращаются в действенное пространство политической коммуникации.

Рынок власти определяется, с одной стороны, сочетанием патриархального, подданническое и частично активистскому типов политической культуры «покупателей», а с другой - низким качеством «политического товара». На политическом рынке покупатель, как правило, не пытается удовлетворить свой «социальный интерес» (поскольку не верит в такую возможность), а согласен на что-то материальное, полезное сегодня, и готов продать свой голос тому, кто хорошо заплатит.

При таких условиях формируются туннели двойных социальных реальностей. Неформальные сети человеческих отношений, среди которых протекционизм, клиентизм т.д. воспроизводятся как «альтернативные» сообщества и системы коммуникации. Таким образом, для подавляющего большинства избирателей желание жить в лучших условиях становится основным мотивом голосования. Это свидетельствует о низком уровне политической идентификации и политической культуры в целом. К тому же низкий уровень политической культуры приводит к увеличению количества избирателей, голосующих, руководствуясь мнением родственников, знакомых, коллег или совсем не идут на избирательные участки. Последнее добавляет шансов политическим манипуляторам и фальсификаторам. Такая ситуация на отечественном политическом рынке определяется тем, что страна до сих пор находится в состоянии посткоммунистического перехода к демократии, до сих пор не имеет стандартов общенациональной политической культуры.

Изучением конъюнктуры политического рынка и организацией избирательных кампаний занимаются обычно специальные фирмы, которые предоставляют политические услуги. Следовательно, наряду с основными субъектами политического рынка - политическими партиями и их лидерами - возникают организации специалистов по продаже политического товара, которые изучают и формируют спрос, а также предоставляют потребителю необходимую информацию о политических акторах. Такие организации выступают полноправными, а иногда и «главными» субъектами политического рынка. Речь идет, прежде всего, о политтехнологах и политконсультантах. Причем, если, например, эксперты по защите прав потребителей действительно представляют интересы своих клиентов, то политический эксперт только делает вид, что защищает интересы избирателя, поскольку он не является независимым: его нанимает не покупатель, а продавец.

Как за покупателя-избирателя борются политики, так за покупателя-политика борются фирмы, предоставляющие соответствующие услуги: PR-агентства, политические консультанты, имиджмейкеры и др. Они привлекают своего покупателя вполне рыночными способами и предлагают ему «раскрученный» товар. Идейно-нейтральные политтехнологии могут изготовить товар, который наиболее соответствует конъюнктуре рынка, то есть имидж-проект лидера или партии, а затем найти и нужного заказчика. В дальнейшем сконструированный имидж может, как соответствовать, так и не соответствовать целям заказчика. А вот насколько отличается товар, что был предложен покупателю-избирателю, от того, который он получит в виде реальной политики, зависит от социально-политического контекста страны.

Приходится признавать, что манипулятивными взаимодействиями охватывается каждый раз все больший круг избирателей. Кроме того, распространенными становятся виртуальные манипуляции. Независимо от того, происходит манипуляция процессами (в частности, использование административного ресурса) или манипуляция сознанием (эмоциональное воздействие, дозировка информации, нейролингвистическое программирование и т.п.) в конечном счете, речь идет о мотивации типа поведения, т.е. голосовании за определенного кандидата или политическую силу. В этом контексте, как справедливо замечает А. Купцов, демократические выборы являются манипуляцией голосами избирателей ради завоевания властных полномочий на основании иллюзии независимости адресата воздействия от постоянного вмешательства, а также иллюзии самостоятельности решений и выполнения действий.

Одним из наиболее используемых манипулятивных ресурсов на выборах является негативная реклама или антиреклама. Неотъемлемой составляющей отрицательной политической рекламы является формирование негативного имиджа, который, по мнению Г. Почепцова, сознательно конструируется, а не возникает спонтанно. Все методы так или иначе нацелены на искажение общественного мнения и формирование заказного имиджа кандидата. И здесь в этом помогут разнообразные рейтинги, которые влияют на поведение граждан, формируют общественное мнение и создают определенную эмоциональную атмосферу «заражения» чужими эмоциями.

Использование различных оснований для расчета рейтингов позволяет манипулировать мыслями избирателей, их доверием к тому или иному кандидату или партии. Например, для повышения доверия к «своему» кандидату публикуется рейтинг, полученный из ответов на «закрытые» вопросы и на «открытые» - для кандидата-соперника.

В последнее время широко распространена технология переноса рейтингов, полученных в Интернете во время проведения интерактивных опросов на весь массив респондентов.

Наблюдается и переход от традиционных избирательных технологий к так называемым микротехнологиям с использованием психологического воздействия на сознание избирателей. Распространенным механизмом манипулирования массовым сознанием выступают СМИ и их способность формировать определенные умонастроения и предпочтения граждан. Масс-медийное влияние усиливается методами психологического воздействия, например, нейролингвистического программирования (НЛП). С помощью НЛП политики «бомбят» избирателей, склоняют их в свою пользу и, в конце концов, вместо возможности самостоятельно и сознательно определяться со своим выбором, граждане получают приказы для подсознания. Однако без других технологических средств НЛП бессильно. Поэтому от выборов до выборов живут и утверждаются мифы о лучшей жизни, пенсионной реформе, повышении пенсий, доступности жилья, победе над коррупцией, о том, что чиновники будут работать на людей, а не против них. Этот перечень можно продолжать и продолжать.

Власть пытается активно вмешиваться в ход выборов с целью получения желаемого для себя результата. Это создает реальную угрозу для построения демократии в государстве и вызывает необходимость борьбы с административным ресурсом, минимизации его влияния на ход и результаты выборов.

Существуют различные позиции относительно понимания сути административного ресурса. Его трактуют и как исключительно негативное явление, и как нейтральный или даже положительный момент. Под административным ресурсом мы понимаем наличие у субъекта избирательного процесса, в силу принадлежности к власти, дополнительных ресурсов, которые позволяют ему осуществлять законное или незаконное влияние на ход избирательной кампании с целью получения победы на выборах.

Классифицировать административный ресурс - довольно непросто. Это связано с тем, что существует множество разнообразных форм проявления этого явления, власть разрабатывает и воплощает в жизнь все новые и новые виды административного ресурса. Существует потребность провести детальную классификацию административного ресурса по различным критериям.

В частности, по интенсивности использования можно выделить следующие способы применения административного ресурса: стартовый (стартовое преимущество), мягкий, жесткий и тотальный административный ресурс:

1. Суть стартового административного ресурса заключается в том, что кандидат, занимающий определенную административную должность поддерживается властью, государственными служащими, и, уже благодаря этому имеет много преимуществ по сравнению со своими конкурентами. Провластный кандидат может рассчитывать на поддержку того электората, который всегда голосует за власть. Кроме того, он значительно легче имеет доступ к СМИ, освещающим мероприятия, которые осуществляет кандидат в силу служебного положения. Также кандидат, который является принадлежащим к власти, имеет меньше проблем со спонсорами, не испытывает недостатка кадров. Это позволяет легко сформировать квалифицированную команду.

Будучи должностным лицом, субъект избирательного процесса имеет возможность осуществлять публичную деятельность и одновременно доказывать свою позицию избирателям, причем практически бесплатно. Кроме того, находясь при власти, он может акцентировать внимание на том, что он уже осуществляет конкретные меры для улучшения благосостояния граждан, в то время как его оппоненты только могут это обещать.

То есть, даже не нарушая законодательства, кандидат, который является представителем власти, имеет гораздо больше преимуществ в начале избирательной кампании, чем его конкуренты.

2. Мягкий административный ресурс существует тогда, когда осуществляется определенное косвенное влияние на низовых чиновников или избирателей без нарушения (по крайней мере - явного) законодательства. Мягким административным ресурсом является также выполнение властных функций в соответствии с законом, но с четким расчетом воздействия на определенные категории граждан с целью достижения не предусмотренных властными полномочиями целей.

Мягкий административный ресурс (как и стартовый) практически не поддается законодательному регулированию и контролю. С другой стороны, вышеупомянутые способы использования административного ресурса не оказывает существенного влияния на избирательный процесс.