Политика и процесс: от «успеха» к «провалу» в типологии МакКоннела

Таблица 1.

Приложение 2

Транскрипты интервью с учителями школ Москвы и Санкт-Петербурга.

Респондент 1. (Ж., 42 года, Санкт-Петербург)

И: Здравствуйте! Я Вам очень благодарна за помощь в проведении исследования. Вы мой первый респондент, поэтому Ваше мнение мне очень важно и необходимо. Давайте начнем с того, как Вы в целом понимаете «антикоррупционное образование»?

Р: Знаете, я могу вам ответить по-разному… Вы хотите, чтобы я сейчас была учителем обществознания или просто так, как я это понимаю?

И: Если эти две интерпретации отличаются, то давайте оба варианта.

Р: Знаете, я постараюсь все соединить, чтобы дать общий вариант ответа. Антикоррупционное образование для меня - это меры, которые направлены на формирование в обществе какого-то устойчивого ощущения о том, что коррупция - это, ну банально говоря, плохо, и мы не должны этим заниматься. И здесь мы должны понимать, что такое образование нужно нам всегда, на протяжении всей жизни, потому что это как социализация. То есть, этот процесс должен влиять на наши мозги всегда, а еще, что даже более важно, мы должны видеть его плоды вокруг себя. Ну вот знаете, я скажу, что антикоррупционное образование нужно и хорошо, когда человек, который раньше был ярым коррупционером скажет мне: «Слушай, я понял, что это очень плохо, я не буду так больше делать». И действительно перестанет это делать. Вот это антикоррупционное образование.

И: Вы сказали, что только в упомянутом случае антикоррупционное образование «нужно и хорошо». А сейчас Вы не можете такое сказать?

Р: Знаете, это очень сложный вопрос. Отвечу на него так: с чего-то всегда нужно начинать. Если его не начать, то оно никогда не даст таких плодов, о которых я говорю. Поэтому, давайте сойдемся на том, что оно нужно, но не хорошо.

И: Мы еще вернемся к вопросу о том, почему антикоррупционное образование не является таким хорошим, а пока хотела у Вас уточнить, проводятся ли у именно в вашей школе занятия или мероприятия, направленные на формирование негативного восприятия коррупции у школьников?

Р: Знаете, проводятся. Не так часто, как хотелось бы, но проводятся. У нас, насколько я вот сейчас вспомню, были приглашенные эксперты, как раз из вашего университета, только вот в Питере, которые как раз проводили такие очень интересные уроки для ребят.

И: А что интересного было в этих занятиях?

Р: А вот знаете как раз то, что они были в игровой форме и очень доступны для восприятия детей. Я всегда считала, что прежде чем построить урок и что-то донести до ребят, нужно сначала их заинтересовать. Вот я уверена, что лучше всего мы запоминаем то, что нам интересно. Правильно же? Мы можем не помнить, что нам говорили когда-то учителя или профессора, но вот то, какая фраза у нас в самом любимом фильме звучит в конце мы всегда вспомним. Потому что интересно. Так должно быть и с уроками. По крайней мере, я так всегда стараюсь построить представление материала. А вот подобные занятия, которые даются в подобной форме, которые завлекают учеников, они как раз и останутся в памяти. Поэтому да, это было интересно.

И: Так, хорошо, а помимо этих занятий, какие-либо мероприятия еще проводились/проводятся?

Р: Знаете, мы точно проводили мероприятия, которые предполагались по плану. До нового года, календарного точно, потому что сейчас все направлено на ЕГЭ, мы даже не проводим какие-то плановые мероприятия.

И: Кто за них ответственен?

Р: Это согласно плану определяется. У нас разработан такой антикоррупционный план. Согласно ему, у нас за антикоррупционное воспитание ответственен, чаще всего, директор. За какие-то мероприятия, которые требуют сбора или каких-то выездных мероприятий - тут завуч по воспитательной работе. Если касательно мероприятий или программ именно образовательных, то это ко мне (улыбается).

И: В каких формах проводятся подобные мероприятия? Каждое из них?

Р: Знаете, я могу только о себе сказать, потому что я не участвую в тех программах, которые касаются уже какого-либо организационного уровня. Поэтому вот у меня на уроке проводили мероприятия представители вашего университета, я его помню. У меня есть разработанные планы конкретно по коррупции, как теме уроков по обществознанию. И здесь они, конечно, разовые, предусмотренные только нашей школой. Потому что образовательный стандарт по данной дисциплине недостаточно освещает эту тему. Но, к сожалению, я не могу делать это систематически. Потому что, опять-таки, эта дисциплина очень популярная для сдачи экзаменов, я не могу идти вправо/влево, когда у нас есть такие четкие рамки и обязательства.

И: Как часто в Вашей школе проводятся такого рода мероприятия?

Р: К сожалению, не так часто, как хотелось бы. Сторонние мероприятия проводились только однажды, потому что это была специализированная дата, которая посвящена Дню борьбы с коррупцией. Мероприятия в рамках моего курса - это скорее не мероприятия глобальные, это просто темы, которые включаются в курс. Там максимум 2 академических часа. А что касается каких-то управленческих мероприятий, я не знаю, честно.

И: Вернемся немного к тому, насколько успешная политика введения антикоррупционных мероприятий в средней школе. Так вот, как Вы оцениваете необходимость подобного типа мероприятий, посвященных антикоррупционному образованию?

Р: Ну да, я уже сказала, что антикоррупционное образование необходимо…

И: Я больше про конкретные мероприятия, которые происходят у вас в школе. Вот конкретно эти семинары/занятия являются необходимыми, как Вы считаете?

Р: Это тоже для меня сложный вопрос… (задумывается). Все-таки у нас же с вами уже такой откровенный разговор, вы же не будете имена нигде использовать?

И: Нет, конечно. Все будет представлено в анонимном и обобщенном виде.

Р: Ну вот знаете, я считаю, что они, понятно, нужны. И у нас в школе уже проводится хоть что-то. Я считаю, что это в целом уже большой успех. Но знаете, самая большая проблема в систематичности. Как говорится, любая привычка вырабатывается за определенное количество времени. И формирование мировоззрения - это тоже определенная привычка. То есть, то, как мы начинаем воспринимать мир - это определенная рода привычка: привычка каким-то образом относиться к вещам. Поэтому на это нужно время. А как создастся какое-то видение ситуации, если нет систематического повторения действия? Вот у меня нет никаких идеи о том, как это сделать, если не воспроизводить такие мероприятия постоянно. Потому что мы же школа. Дети здесь проводят очень большую часть жизни. Все дети разные, они всегда были разными, но мы влияем на них. То, какая модель заложена в школе, то, как здесь все устроено, то, что мы им тут транслируем - это все на них отражается. Поэтому системность - это залог успеха. А у нас, к сожалению, этой системности нет.

И: Правильно ли Вас понимаю, что необходимости в подобного рода занятиях Вы не видите?

Р: Знаете, не то, чтобы не вижу. Опять-таки, начинать с чего-то нужно. Поэтому мне даже больше импонирует то, что у нас такие занятия в школе проводятся. Было бы намного хуже, если бы этих занятий не было. Просто смысла от таковых занятий я не вижу большого.

И: Опять же, правильно ли я понимаю, что Вы негативно оцениваете эффективность подобных мероприятий антикоррупционного образования?

Р: Вот, да. Вы завершили мою мысль о том, что необходимость она точно есть. А вот эффективности этой самой нет. Потому что мало таких мероприятий, дети погружены в другой контекст. Вот если бы вы у меня спросили про эффективность их подготовки к ЕГЭ, я бы сказала, что вот эти меры являются максимально эффективными у нас в школе, потому что многие уже занимаются и сдают экзамены без репетиторов, только в школе. И это наш успех. А вот что касается именно антикоррупционного образования, то здесь такой системной работы не проводится, поэтому мы не можем здесь говорить о какой-то эффективности.

И: Последний вопрос у меня: как Вы можете охарактеризовать реакцию школьников на подобных мероприятиях, посвященных антикоррупционному образованию?

Р: Ой знаете, исключительно положительная. Я не могу, конечно, говорить за всех детей в Санкт-Петербурге или где-то еще, но у нас в школе это исключительно положительная реакция. Все ребята, с которыми проводились открытые уроки, классные часы открыты такого рода информации. Они живо воспринимают это, участвуют. Вот знаете, нет такого, чтобы они сидели в своих гаджетах каких-то или занимались своими делами. Нет, они все очень активно участвуют, полностью вовлечены в процесс, выполняют задания, которые им дают гости приглашенные. Поэтому исключительно положительная реакция и всегда ждут еще.

И: Спасибо Вам большое за выделенное время и за ответы!

Респондент 2. (Ж., 35 лет, Санкт-Петербург)

И: Здравствуйте! Я бы хотела с Вами поговорить о том, как у вас в школе проводится политика антикоррупционного образования. И начать я хотела с того, чтобы поговорить с Вами о том, что вы понимаете под антикоррупционным образованием?

Р: Хм, ну это один из видов общего образования, который помогает сформировать у учеников определенное видение такой проблемы, как коррупция. Мне кажется, что мы все думаем, что если это антикоррупционное образование, то здесь должно рассказываться про то, какие меры принимать, чтоб этой коррупции не было. Ну если мы говорим очень огрубленно. Я бы сказала, что это не совсем так, потому антикоррупционное образование помогает в целом выработать в себе какое-то видение этой проблемы, которая, по-моему, сейчас ну очень актуальна. Ну если вот обобщить, то мы получим, что антикоррупционное образование - это меры, мероприятия, задания, механизмы, которые формируют у человека определенное видение проблемы коррупции, и которое помогает оценивать эту проблему. Потому что сейчас это мало возможно.

И: Хорошо, я Вас поняла. Хотела у Вас уточнить, проводятся ли именно в вашей школе занятия или мероприятия, направленные на формирование негативного восприятия коррупции у школьников?

Р: Хм, смотря что мы будем считать мероприятием, посвященным формированию такого негативного восприятия. Вообще они проводятся каждый день, если мы будем говорить о какой-то работе бухгалтеров по отчетности всех денег в нашей школе, или о каких-то отчетах, которые пишут классные руководители после проведенных экскурсий или поездок…

И: Я бы сузила вопрос конкретно до школьников. Вы считаете, что такие мероприятия также оказывают какое-то влияние на восприятие коррупции у детей? Или все же проводятся какие-то другие вещи, которые направлены как раз на школьников?

Р: А, я поняла. Да, такие мероприятия тоже проводились даже на моей памяти. Но скорее знаете, направленные не на детей, а на родителей, что я тоже считаю правильным. У нас было родительское собрание, которое было как раз посвящено тому, как воспитывать в детях отношение к тем или иным коррупционным практикам.

И: А мероприятия конкретно для учеников у вас в школе проводятся?

Р: Знаете, сейчас мне сложно вспомнить… Какие-то такие отдельные вещи не вспомню. В рамках образовательного курса рассказываем о коррупции, да. Но вот на моей памяти чего-то такого значительного и масштабного не было.

И: Хорошо, я поняла. А кто ответственен за мероприятия, которые, например, проводились с родителями?

Р: Вот конкретно про то собрание, про которое я вспомнила, это было на мне. Так как я занимаюсь историей и обществознанием, а коррупция, как известно, проблема общественная. Поэтому некоторое выступление и доклад готовила я.

И: А какие задачи стояли перед Вами? Что Вам было необходимо донести до родителей?

Р: Знаете, это такое мероприятие в рамках общего какого-то школьного курса. Основная задача - донести до родителей, что школа пусть и многое место занимает в формировании представлений или видений их детей, но решающая роль остается за семьей. Как раз рассказывала родителям, что такое коррупция, пыталась им показать, что это развращает общество, обращаясь к примерам того, что именно их детям придется жить в таком мире. А поэтому, если они не будут проводить дома какую-то работу систематическую, показывать своим примером, как вести себя не нужно, то вся наша работа о том, что такое хорошо, и что такое плохо пройдет мимо. И это также относится и к проблеме коррупции.

И: Хорошо, я Вас поняла, а как часто в Вашей школе проводятся такого рода мероприятия?

Р: Ну вот это собрание было единожды.

И: Хорошо, а как Вы считаете, такие меры и мероприятия они вообще являются необходимыми?

Р: Знаете, я искренне верю, что как бы мы тут не занимались в школе воспитанием детей, все идет от семьи. Пусть мне говорят, что это не так, но это мое личное мнение, и я имею на него право. Поэтому да, такие мероприятия просто необходимы и как можно чаще. Потому что за родителями остается воспитание детей, демонстрация своим примером каких-то жизненных основ. А это тоже необходимо воспитывать в этих самых родителях. Поэтому да, считаю необходимыми такие занятия.

И: А что касается мероприятий для самих детей? Как Вы считаете, они нужны в школе?

Р: Безусловно, они тоже нужны. Хоть я и считаю, что многое приходится в воспитании личности на семью, но школу как агента социализации нельзя отменить. Поэтому мероприятия необходимы.

И: Как Вы считаете, почему они сейчас не проводятся у Вас в школе? Или почему Вы о них не можете вспомнить?

Р: Ну они не проводятся, потому что мы все находимся в какой-то властной системе. Просто сейчас антикоррупционное образование - не главная задача нашего образования. У нас же все просто и быстро меняется. Если бы стояла такая задача - условно, к 20му году сделать так, чтобы занятий по антикоррупции стало больше, а школьники бы больше ни у кого не спрашивали, а что такое вообще «коррупция», то это было бы сделано. Сейчас же у нас есть какие-то краткосрочные цели, которые не связаны с таким типом политики. Сейчас задача каждой школы, хоть вы такой формулировки нигде и не найдете, но она летает в воздухе - это повысить качество и уровень подготовки детей к государственным экзаменам. Я не знаю, насколько вы застали время того, когда в один 2013 год все списали ЕГЭ…

И: Это как раз был мой выпускной год…

Р: Ну вот, значит вы это помните. После этого в каждой школе провели ряд преобразований и теперь наша задача - повысить уровень подготовки ученика внутри школы, потому что мы за это отвечаем головой.

И: А давайте немного порассуждаем… Как Вам кажется, какими они должны быть, чтобы стать эффективными?

Р: На самом деле, очень сложно рассуждать на эту тему… Это знаете, как спорить о существовании потусторонних сил: кто-то верит, а кто-то нет. Я к тому, что кто-то же в нашей стране считает, что можно изменить ситуацию, что можно все исправить, нужно просто действовать. А для кого-то все уже потеряно, и что ты не будешь придумывать, все равно ничего не будет работать. Так и здесь. С одной стороны, чтобы меры стали эффективными, они хотя бы должны быть, начнем с этого. Чтобы можно было оценивать их как-то. А когда их нет, то что оценивать?

И: Ну а если представить, что они все-таки существуют? Что, по-вашему, им нужно для того, чтобы называться эффективными?

Р: Да, интересный вопрос… (задумывается) Знаете, тут нужно выработать какую-то сетку критериев того, что мы можем считать эффективным. Такое явно существует, и вы об этом будете знать больше, чем я. Но я бы вот сказала, что меры были бы эффективными, если бы каждый ребенок в нашей стране понимал, что брать или давать взятки - это не то, чем нужно достигать своих целей. И понимали бы это не на уровне каких-то умозаключений, а на уровне чувства и ощущения души. Наверное, так.

И: Спасибо Вам большое за выделенное время и за ответы!

Респондент 3. (Ж., 47 лет, Санкт-Петербург)

И: Добрый день! У меня для начала к Вам достаточно общий вопрос. Расскажите, что вы понимаете под антикоррупционным образованием?

Р: Хм… Это Вы у меня сейчас будете спрашивать, не даю ли я кому-то взятки?

И: Нет, конечно. Когда мы с Вами договаривались о встрече, я говорила о том, что моя работа направлена на изучение механизмов распространения антикоррупционного образования. То есть, исследование включает в себя анализ инструментов того, как в школах, и в вашей в том числе, такая политика реализуется. Ни о каких вещах подобного рода я спрашивать не буду, это не фокус моего исследования. Ваше мнение мне исключительно важно в качестве экспертного. А также в качестве преподавателя, который значительную часть своей жизни посвятил школьникам.

Р: Ну хорошо… Посмотрим. Какой у вас вопрос был?

И: Что Вы вкладываете в понятие антикоррупционное образование?

Р: Такую формулировку я слышу в первый раз и раскрыть термин могу просто аналитически. Ну просто так, как я его понимаю отдельно по словам.

И: Да, конечно. Было бы очень полезно.

Р: Значит… (задумывается). У нас в стране, как и во многих других нормальных странах, есть меры по противодействию коррупции. Смею предположить, что антикоррупционное образование - одна из таких мер. Вот вы меня спросили об этом, и я бы вложила как раз в это понятие именно такой смысл. То есть это один из механизмов борьбы с коррупцией.

И: Как Вы думаете, что он в себя включает? Каково его наполнение?

Р: Ну еще раз, так как я слышу такой термин впервые, я могу только предполагать, что он включает, это все в моей голове. Но если это образование, то должны быть какие-то образовательные программы, которые бы учили и обучали, скорее, людей, как нужно относиться к коррупции, как на нее реагировать, и что делать, если такие вещи все-таки происходят в твоей жизни.

И: Хорошо, я Вас поняла. Скажите, проводятся ли именно в вашей школе занятия или мероприятия, направленные на формирование негативного восприятия коррупции у школьников?

Р: Конкретно я ничего не провожу. Я вообще человек системы - мне что велено делать, то я и веду. Вы же знаете, как работает система? Есть некоторое взаимодействие элементов, без существования или плохого действия одного из этих элементов система будет работать плохо. Вот если я не буду делать то, что мне предписывает образовательный стандарт, устав нашей школы, то эта система будет работать плохо и неэффективно. Поэтому да, мы в школе стараемся прививать ученикам установки того, что считать условно хорошим и плохим в этом мире. Хотя, на самом деле, мир намного больше предполагает вариантов, чем черное и белое. Так что в формировании негативного видения коррупции мы участвуем, но скорее через общую деятельность.

И: Можете немного подробнее рассказать, как через рядовую школьную повседневность происходит формирование у школьников каких-либо представлений о коррупции?

Р: Ну смотрите, школа - это проводник знаний, ценностей и установок. Вы не поверите, как могут меняться дети в этом месте, какими они могут сюда прийти и уйти. И очень многое зависит от учителей. Вот от меня зависит то, как они будут воспринимать мир, который непосредственно находится вокруг них, потому что я веду историю и обществознание. То есть, я им как раз рассказываю про окружающую повседневность, и про то, как было раньше. Конечно, я не могу уйти от ценностной окраски тех или иных событий. И когда я о них рассказываю, то эта ценностная оценка остается и у них в головах. Поэтому если мы говорим, что воровство - это то, за что сажают, что портит жизнь как тому, кого обокрали, так и тому, кто украл, они будут понимать, что так вести себя в обществе неприемлемо. Вот и все.

И: Правильно ли я понимаю, что Вы на уроках транслируете некоторые установки по поводу общих представлений, условно назовем, о «добре» и «зле», и дети уже сами формируют свое видение о коррупции?

Р: Да, абсолютно верно.

И: Хорошо, а какие-либо конкретные мероприятия против коррупции в Вашей школе проводятся?

Р: Знаете, я точно не вспомню. Я знаю, что вот каких-то отдельных мероприятий, чтобы я куда-то выводила класс, такого точно не было (задумывается). Хотя подождите! У нас была в декабре, не помню какого-то числа, но точно помню, что был декабрь, потому что писали они сочинение (у меня просто 11 класс сейчас будет выпускной). Так вот в декабре проводились классные часы, которые как раз были посвящены тому, что такое коррупция, и куда обращаться, если дети или родители столкнулись с такой проблемой в жизни. Ну и не знаю, насколько считать за мероприятие, что темы же в обществознании есть по поводу коррупции, это же часть образовательной программы, можно, наверное, включить в антикоррупционное образование.

И: Правильно поняла, что в вашей школе мероприятия, которые посвящены антикоррупционному образованию, проводятся в форме уроков в рамках курса обществознания, и в рамках информационных классных часов?

Р: Да, из того, что я знаю, так и есть.

И: Как часто в Вашей школе проводятся такого рода мероприятия?

Р: Ну вот пока такой классный час проводился один раз. А по поводу уроков получается, что коррупция у нас в блоке политики, но я еще привожу обычно примеры в праве. Поэтому максимум 1-2 академических часа.

И: За весь академический год?

Р: Ну да.

И: Хорошо, поняла. А как Вы оцениваете необходимость подобного типа мероприятий, посвященных антикоррупционному образованию?

Р: Нет, я думаю, что оно, конечно, необходимо. Потому что школа нам нужна для того, чтобы дети знали и понимали все, что происходит вокруг. Это же как работает, вот вы меня сейчас должны понять. Есть человек, у него есть какое-то ближайшее окружение. Оно влияет на то, как человек начинает видеть картинки этого мира. Но все это влияние очень ограничивает ребенка, потому что не дает ему всей полноты информации. Ну родители всегда ограничивают в информации, представляют тебе только то, что им хочется, чтобы ты знал. И в каких-то случаях это неплохо. Но задача школы, как я думаю, дать ребенку намного больше информации и научить его мыслить и оценивать ее. Поэтому задача школы показать все, что есть в этом мире, в том числе и такую проблему, как коррупция. Поэтому любые мероприятия, которые дают прирост знания детям, они необходимы.

И: Хорошо, я поняла. А скажите, как реагируют дети, когда в школе проводятся какие-либо занятия, посвященные коррупции?

Р: На уроках ведут себя типичным, рядовым образом. Но я сейчас скорее даю комплимент этой теме, потому что есть в моем курс блоки, на которых дети становятся неуправляемы: сидят в гаджетах своих, спят, занимаются какими-то абсолютно пространными вещами. Но вот тема коррупции, права, политики она их больше интересует, потому что это то, что их окружает сегодня. Я не могу сказать, что они максимально вовлечены, но это школа, а не «развлекаловка», поэтому это нормально.

И: А вот на классном часу в декабре, что можете сказать о реакции детей?

Р: Честно, я уже не вспомню. Мне говорили коллеги, что все прошло спокойно, сама я там не присутствовала.

И: Хорошо, поняла. У меня к Вам заключительный вопрос: скажите, как Вы оцениваете эффективность подобных мероприятий антикоррупционного образования?

Р: Хм… (задумывается). Честно?

И: Ну конечно.

Р: Вот сами подумайте, какая может быть эффективность в том, что проводится раз в год? Нет, я понимаю, что у нас стоит план, стандарт, мы это делаем. Но вот эффективность математики я могу оценить - ее дети учат с первого класса. А вот эффективность антикоррупционного образования, если я правильно сказала, оценить сложно, потому что его как такового нет. Ну да, у нас есть отдельны темы, да, есть отдельные семинары, а вот образовательной структуры, поступательного развития темы нет. Поэтому какая тут эффективность? Думаю, что ее нет.

И: Спасибо Вам большое за выделенное время и за ответы!

Респондент 4. (М., 46 лет., Санкт-Петербург)

И: Здравствуйте! Мы с Вами не успели обсудить тему нашего интервью в прошлый раз, но в любом случае большое спасибо, что согласились помочь в исследовании. Ваше мнение очень ценно для меня в контексте данной работы. Если кратко описать, то работа посвящена изучению механизмов распространения антикоррупционного образования у нас в стране, а в качестве примера меня интересуют как раз школы Санкт-Петербурга.

Р: Это очень интересно, да. Я буду рад помочь.

И: Тогда давайте начнем с того, что, как Вы считаете, включает в себя понятие «антикоррупционное образование»?

Р: Ммм… Интересный вопрос. Но насколько я его понимаю, то антикоррупционное образование - это некий комплекс мер, который должен помочь людям в стране, но у нас получается россиянам, адекватно реагировать на проблему коррупции в стране.

И: А что для Вас означает «адекватно»?

Р: Ну вот как вам бы мягче сказать? (задумывается) Что происходит сейчас в головах людей: взятка, деньги - это неплохо, когда она прикрывает мою задницу и помогает мне быстро получить то, что я хочу. Но при этом коррупция плохо, когда мой сосед имеет больше денег, дал ком-то что-то быстрее, и он поступил, а я нет. Ситуация абсолютно условная, просто показывает конкретное проявление того противоречия, которое я даже замечаю среди своих детей. А мне кажется, что это противоречие - оно фундаментальное. Его нельзя просто так оставлять. И как раз нам нужно это антикоррупционное образование, которое бы и помогло адекватно реагировать на проблему. Ну чтобы больше не возникало у людей в голове мысли, что если я дам, то у меня все пойдет быстрее, а это значит нормально. Вот я о чем.

И: Да, я Вас поняла. Скажите, а проводятся ли у именно в вашей школе занятия или мероприятия, направленные на формирование негативного восприятия коррупции у школьников?

Р: Так, сейчас вспомню, что у нас делают (задумывается). У нас иногда, очень редко, на моей памяти было всего два таких дела, проводились открытые уроки по поводу прав и обязанностей человека, и там был очень большой упор на коррупцию. Это даже были не то, чтобы прям открытые уроки, а скорее классные часы, в которых нужно было участвовать детям. Из последнего вспомню именно для себя, когда проводилось собрание для учителей по поводу как раз разрушительного действия коррупции. Было очень интересно, у нас были как раз спикеры из антикоррупционных организаций, они непосредственно работали с учителями.

И: А что интересного было в этих занятиях?

Р: Ну вот что интересного конкретно в занятиях учителей - это в целом интересная тема, ну это же коррупция, понятно. Это то, что очень актуализируется сегодня. Плюс вообще на таких занятиях ты понимаешь, насколько важна эта тема, чтобы мы хоть когда-то жили хорошо. То есть, что делать с коррупцией, чтобы она больше не приносила такой вред, как сейчас. Ну и да, мы уже не дети, каких-то там развлечений не было. Просто хорошие спикеры, которые увлекают, которые вдохновляют делать что-то большее для себя и для учеников.

И: Так, хорошо, а помимо этих занятий, какие-либо мероприятия еще проводились/проводятся?

Р: Ну я не вспомню, честно.

И: А вот за мероприятия, которые проводятся у Вас в школе, кто ответственен?

Р: У нас есть стандарт и план проведения внеклассных мероприятий. Это мероприятие точно было вне общей школьной программы, поэтому ими занимались классные руководители. Честно, сейчас не вспомню, какие классы вообще в этом участвовали. Ну точнее участвовали точно все, но где делался упор на коррупцию не вспомню.

И: Хорошо, а как часто в Вашей школе проводятся такого рода мероприятия?

Р: Ну вот я уже говорил, что на моей памяти именно каких-то занятий с детьми было два случая. Что касается мероприятий для учителей - это дело добровольное. У нас в плане это не было зафиксировано, но мне стало интересно в этом поучаствовать, поэтому я пошел и сделал для себя.

И: Хорошо, я Вас поняла. А как Вы в целом оцениваете необходимость подобного рода мероприятий, посвященных антикоррупционному образованию? И с учениками, и с учителями.

Р: Могу вам сказать, что это невозможно разделять. И даже неправильно будет разделять эти две сферы. Для того, чтобы образование заработало, чтобы у человека сформировались какие-то модели поведения, необходимо влияние со всех сторон: самого себя, родителей, школы, друзей, телевизора… Или что они там сейчас смотрят? В общем, если у нас выпадает какой-то из этих каналов, то мы теряем часть успешности как раз вот этого формирования. И понятно, что чем больше мы расширяем эти каналы, тем более успешны вот эти меры. Я считаю, что просто необходимо расширять каналы влияния на детей путем какого-то положительного примера. Потому что если им со всех сторон будут говорить, что это плохо, то с большей вероятностью они в это поверят. Поэтому такие мероприятия просто жизненно необходимы, если мы хотим победить проблему.

И: Хорошо, с необходимостью понятно, а как бы Вы оценили эффективность подобных мероприятий антикоррупционного образования?

Р: Знаете, чего не хватает для эффективности? Заменить всем мозги, как я считаю. Просто вот как у меня в голове это все представляется? У нас есть эффективность рекламы псевдопатриотизма. Почему она есть? Потому что есть предрасположенность историческая вести себя подобным образом, мы любим искать врага, Россия всегда со всеми воюет, это необходимость. Поэтому, у нас есть эта история в головах, есть подушка, условно ее назовем. Осталось только хорошо ее «взбить», чтоб она стала удобной. То есть какую рекламу, какую пропаганду ты не проведи, она будет эффективной и удобной. А вот с антикоррупционным образованием так не работает. Не существует у нас в голове идеи о том, что это плохо. И пока этой идеи не появится, все меры будут неэффективны. Кстати да, не поймите так, будто я считаю, что теперь делать ничего не нужно. Наоборот. В таких условиях это просто самая большая необходимость, чтобы создавать как раз этот фундамент ценностей для нового поколения, пока у них все еще только формируется. И знаете, у меня такой не очень позитивный прогноз, что для этого нам будет нужен ни один десяток лет.

И: Последний вопрос у меня: как Вы можете охарактеризовать реакцию школьников на подобных мероприятиях, посвященных антикоррупционному образованию?

Р: Я был на одном таком открытом уроке и могу сказать, что у детей есть явная заинтересованность этой темой. Но вот реакция определяется некоторыми побочными условиями, с которыми нужно всегда работать. Ну вот кто вам будет после 6-7 уроков очень заинтересованно сидеть и слушать о коррупции, когда они уставшие и голодные? Да не будут они этого делать. Им хочется отдыхать. Поэтому тут нужно вырабатывать отдельный комплекс того, когда и как давать информацию. Не подумайте, что я не скромный, но со своими детьми я умею это делать, поэтому они действительно проявляют интерес даже на 8 уроке. А кто-то этого делать не умеет, и занятие прошло зря. Поэтому, все это опционально.

Респондент 5. (Ж., 28 лет, Санкт-Петербург)

И: Добрый день! Еще раз спасибо за то, что согласились поучаствовать в исследовании. Давайте начнем с того, что Вы понимаете под антикоррупционным образованием?

Р: Ну антикоррупционное образование для меня - это часть общего образования любого человека, которое просто рассказывает о коррупции, о том, как с ней можно бороться, и что делать с этой проблемой в обществе.

И: Так, а можете рассказать о случаях, когда Вы сталкивались с антикоррупционным образованием?

Р: Знаете, я не так давно закончила университет, и вообще очень мало работаю еще в школе, поэтому я сама лично сталкивалась с антикоррупционным образованием у себя в институте. У нас были курсы, которые рассказывали о том, как процветает коррупция и в нашей сфере образования и вообще в России. Поэтому да, я примерно представляю, как это работает.

И: Я Вас поняла. А вот именно в вашей школе занятия или мероприятия антикоррупционной направленности проводятся?

Р: Знаете, у нас на разработке, насколько я знаю, есть план включения специальных программ, которые вот как раз содержали бы дисциплины по антикоррупционной направленности. Но он пока не принят. Каких-то других мер не проводится (задумывается). Ну если только еще всякие педсоветы, где нас просят предоставлять всякие отчетные листы, если мы работаем с деньгами учеников: ну там экскурсии, поездки, закупка канцелярии… Но вряд ли это можно считать антикоррупционным образованием.

И: А почему план по антикоррупционному образованию еще не принят?

Р: Честно, я точно не знаю, как-то не вникала. Я пока тут работаю чуть меньше двух лет, и мне кажется, что с того времени он все принимается… Но там сложность точно в часах.

И: В чем именно?

Р: Ну в школах и любых в принципе образовательных организациях (ну которые являются государственными) есть определенные регламенты и стандарты к тому, сколько академических часов нужно потратить на ту или иную образовательную программу. Ну это если вкратце. А у нас получается, что должен приняться план образовательных тем, которые выходят за тот регламент по часам. Потому что внеклассная деятельность тоже жестко регламентирована. Ну вот и получается, что никак никто ничего не примет. Потому что есть это расхождение.

И: Так, хорошо, а помимо этого плана, какие-либо мероприятия еще проводились/проводятся?

Р: Именно против коррупции? (надолго задумывается) Знаете, чтобы не обманывать, не могу ничего значимого вспомнить. У меня есть темы внутри курса по обществознанию, но каких-то более значимых не знаю… Может я что-то упустила… (улыбается)

И: Так, хорошо. А сколько часов у Вас уходит на антикоррупционное образование в рамках курса по обществознанию?

Р: Ну у меня получается 4 разных программы для классов с 8 по 11. И в каждом по-разному. В 11, например, вообще почти ничего нет, потому что они готовятся к экзаменам, и там уже даже не повторение, а простой упор на забытые темы. В 9 и 10 идет основной упор именно на темы. Вот сейчас пока рассказывала, вспоминала, сколько мы уроков проводили по коррупции. По-моему, максимум один в каждом классе.

И: Хорошо, я Вас поняла. Скажите, как Вы считаете, вообще мероприятия, которые направлены на антикоррупционное образование, они необходимы?

Р: Знаете, мне они вот вообще погоды не делают. Ну то есть они есть, окей. Мне не сложно провести урок в рамках моей работы и рассказать детям, что такое коррупция, и где мы ее можем встретить. Если бы у меня не было на это часов, ну ничего бы не изменилось. Поэтому что они есть, что их нет.

И: Правильно ли Вас понимаю, что необходимости в подобного рода занятиях Вы не видите?

Р: Ну исходя из той реальности, в которой мы живем, я не вижу необходимости.

И: Можете немного пояснить свою мысль о контексте реальности?

Р: Как мне кажется, мы сейчас живем в мире, в котором все уже немного заранее решено для нас. Решена функция школ и учителей. Все давно прописано, поэтому у нас очень много различных документов, в соответствии которым мы должны себя вести. В этих документах у нас есть задачи воспитать в учениках определенные качества, дать им необходимую информацию. Окей, мы даем. Но только то, что от нас требуют. Поэтому какой-то конкретной человеческой необходимости в таких занятиях я вижу. Потому что коррупция - это проблема, действительно проблема, нужно много о ней говорить. Но практической необходимости в условиях нашей страны - не вижу.

И: Опять же, правильно ли я понимаю, что Вы также негативно оцениваете и эффективность подобных мероприятий антикоррупционного образования?

Р: Ну конечно. А какая эффективность от непринятого документа? Никакой.

И: А что насчет Ваших занятий в рамках обществознания?

Р: Здесь все проще - показатель эффективности моей работы состоит как раз в том, насколько они усвоили тему. Она очень просто измеряется оценкой.

И: Правильно понимаю, что не совсем важно то, что изменилось в их представлениях, а главное, чтобы была усвоена тема?

Р: Возможно это звучит и грубо, но да. Мне главное, чтобы они были готовы к такому вопросу на экзамене, а уже изменения в головах - это задача сугубо индивидуальная.

И: Хорошо, поняла. Последний вопрос: как Вы можете охарактеризовать реакцию школьников на подобных мероприятиях, посвященных антикоррупционному образованию?

Р: Ну если вспомнить мои занятия, то достаточно рядовым образом, так же как и реагируют на все остальные темы. Ничего особенного.

И: Спасибо Вам большое за выделенное время и за ответы!

Респондент 6 (Ж., 63 года, Москва)

И: Здравствуйте! Спасибо, что согласились на интервью, это действительно важно в данном исследовании. Давайте начнем с того, как Вы в целом понимаете «антикоррупционное образование»?

Р: Антикоррупционное образование? Можно я порассуждаю? У вас же здесь нет каких-то правильных ответов?

И: Конечно Вы можете рассуждать. Здесь очень важно Ваше мнение, нет никаких правильных или неправильных ответов.

Р: Ну тогда я думаю, что антикоррупционное образование - это знаете то, чего вообще у нас в стране нет. Мы можем говорить, что принято в мире считать под таковым образованием. Я, знаете, человек уже немного пожилой, я жила и в Советском Союзе, и вот нет у нас такой манеры - принимать законы, которые изначально приходят с международной стороны, так сказать. Насколько мне подсказывает память, все меры, которые у нас сейчас есть для того, чтобы как-то бороть проблему коррупции - они все оттуда, из запада. А это традиционно не приживается. У нас все работает директивно, а никакой интенции нет. Проблема есть, а исправлять особо не рвутся. Ну что ж тут поделать?

И: Хорошо, вот Вы сказали, что принято считать антикоррупционным образованием. Что Вы включаете в это понятие?

Р: Ну что? Это какие-то программы, мероприятия, пропаганда по сути того, что нужно воспринимать коррупцию как негативное явление. То, что должно сформировать какое-то определенное видение этой ситуации. Ну и понятно, что такое видение должно же быть негативным. Хотя есть авторы, которые могут вообще сказать, что коррупция - это вполне оправдано и нормально… Но я думаю, что это же уже не совсем то, о чем вы меня спрашиваете… (улыбается).

И: Хорошо, я Вас поняла. Скажите, пожалуйста, проводятся ли у именно в вашей школе занятия или мероприятия, направленные на формирование негативного восприятия коррупции у школьников?

Р: Ну вот я не зря же сказала, что вот это образование - оно не является чем-то нужным же сегодня. Все это понимают, но сохраняют лицо. Так и у нас. Есть какой-то план того, что должен быть классный час в один день по тому, чтобы рассказать о коррупции. Ну а почему бы его не провести с пользой и не занять подготовкой к экзаменам?

И: Я правильно Вас понимаю, что подготовка к экзаменам стоит в приоритете над мероприятиями такой направленности?

Р: Ну конечно. Такие мероприятия еще почему-то проводятся с 9 по 11 класс. 9 и 11 как раз сдает экзамены, они всегда хотят что-то решать. Ну в 10 еще можно провести, только смысл-то в чем?

И: Правильно ли я поняла, что Вы не видите необходимости в проведении мероприятий, которые так или иначе связаны с антикоррупционным образованием?