Третий путь - это правовое объединение КНДР и РК. Это модель все чаще начала выдвигаться нашими соотечественниками в научном сообществе. Работ о концепции демократического объединения полуострова становится с двухтысячных все больше. Но в этом вопросе не все так однозначно.

В научной плоскости для нас представляет интерес для раскрытия вопроса правового объединения Южной Кореи и Северной Кореи аналитическая работа «Проблема объединения Кореи: эволюция и перспективы межкорейского диалога с участием СССР / России» кандидата политических наук Московского государственного университета имена М.В. Ломоносова Ли Су Чжин. Автор считает, что оптимальным путем интеграции стран является сценарий «мягкого» объединения. То есть через широкое гражданское участие, через экономическое взаимодействие, выравнивание социального уровня к политическому единению. Для претворения этих процессов в жизнь необходимо: во-первых, сокращение армии и преодоление военного противостояния, во-вторых, предоставление гарантий безопасности, обеспечение которых возьмут на себя все заинтересованные страны [Ли Су Чжин, 2015]. Нейтрализация Корейского полуострова станет оптимальным фоном установления доверия между КНДР и РК, хоть это и потребует какого-то промежутка времени. Автор диссертации считает, что затягивание этого процесса может повлечь опасность. Многое уже сейчас может уже привести в обозримом будущем к глубокому расколу национального самосознания. Так, например, уже сейчас современная молодежь КДР и РК отличается друг от друга мировоззрением, нормами поведения, языковыми и письменными особенностями.

Довольно интересно вопрос демократического объединения был представлен в совместном проекте двух докторов экономических наук Василия Васильевича Михеева и Александра Николаевича Федоровского от 2016 года для Института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова «Объединение Кореи: возможные вызовы и «ловушки»».

Из всей книги особое внимание можно уделить первой главе «Вероятные сценарии объединения». С самого начала авторы говорят о том, что для них единственным приемлемым вариантом объединения является интеграция Севера и Юга на основе системы рыночной демократии, верховенства права и базовых ценностей, включая личные права и свободы. Все другие сценарии, по мнению экспертов, несут в себе стратегические «ловушки».

Так, например, особо опасен вариант с формой правления конфедерация. Так как этот режим все равно не способен помочь избежать существующие ядерные, военные и политико-идеологические угрозы безопасности не только для Корейского полуострова, но и для стран соседей. Более того, Пхеньян сможет получить дополнительные возможности манипулировать ситуацией, прибегнув к финансовой помощи Юга.

Не менее опасен вариант и в случае полноправного включения нынешней северокорейской политической элиты в южнокорейскую демократическую систему. Например, допуская, что северокорейские граждане даже составляя 30% по старой традиции «голосовать всем» электората смогут обеспечить Трудовой Партии Кореи преобладающие позиции в парламенте, а на президентских выборах северокорейские выдвиженцы смогут одержать победу над несколькими южнокорейскими кандидатами [Михеев, Федоровский, 2016]. Такое количество «ловушек» еще раз подчеркивает то, что единственно правильным вариантом для Севера - это смена экономической и политической системы по южнокорейской модели. Однако Федоровский А.М. и Михеев В.В. и здесь усматривают свои опасности.

Во-первых, моментальное объединение породит социальный хаос. Полный паралич административного управления на Севре и прекращение функционирования инфраструктуры, необходимой для минимального поддержания жизнедеятельности и работы производственных предприятий, даст толчок массовому наплыву северокорейцев на Юг, которые пока совершенно не готовы к жизни в условиях капитализма.

Во-вторых, никак не облегчает задачу и вариант с временным сосуществованием двух корейских государств, так как именно оно может содержать в себе стратегические «ловушки». Цитата авторов: «Процесс «обучения», особенно свободе и открытости, может проходить не так гладко и успешно, как рассчитывают оптимисты, особенно с учетом того, что местное понимание демократии может с высокой долей вероятности нести отпечаток предыдущей системы и привести к возрождению тоталитаризма в новой редакции. В итоге, в политической сфере произойдет «смена вывесок» при некоторой ротации кадров на фоне тотального контроля сложившихся групп управления в Пхеньяне и в регионе. При этом вместо становления рыночной системы на Севере будут укрепляться позиции полностью коррумпированного, выросшего из нынешней теневой экономики КНДР квази-рыночного и криминального по своему характеру «кумовского капитализма»» [Михеев, Федоровский, 2016].

В заключительной части исследования авторы делают следующие выводы. При объединении двум сторонам необходимо принимать на каждом этапе рационально взвешенные решения. Единственно верным путем объединения видится Михееву В.В. и Федоровскому А.Н. - это интеграция на основе системы рыночной демократии, верховенства права и базовых ценностей, включая личные права и свободы. И выстроить это можно в четыре этапа. Первый - обеспечить социальную стабильность и вывести население севера из глубочайшей нищеты. Второй этап - обеспечить на Севере формирование рыночных механизмов и институтов в качестве подготовки к объединению. Третий - интеграция КНДР в социальную и политическую жизнь Юга. И завершающий этап - обеспечить развитие северных отдаленных районов уже объединенной Кореи. Также авторы текста говорят о том, что КНДР при объединении мог бы быть полезен опыт России больше, чем Германии или Китая.

Итак, на примере выше рассмотренной нами совместной работы двух докторов экономических наук Василия Васильевича Михеева и Александра Николаевича Федоровского уже становиться ясно, что аналитикам проще отталкиваться при более глубоком изучении проблемы не от известной тройной конструкции, а от препятствий, которые мешают воссоединиться корейской нации на сегодняшний момент. Поэтому дальше мы продолжим нашу главу классифицируя авторов не по концептам, а по проблемным сферам, которые, по мнению наших российских экспертов, должны стоять в приоритете у КНДР и РК для слияния двух государств в ближайшем будущем.

И одна из самых часто упоминаемых проблемных областей в последние пять лет, которую мы выделим, связана с корейской культурной идентичностью и изменениями, которые сейчас с ней происходят.

Эту области исследования раскрывает старший преподаватель кафедры международных отношений ТИПП, ДВГУ Елена Сергеевна Задворная. В тексте «Влияние культурной идентичности на межгосударственные отношения на Корейском полуострове», она, подчеркивает, что в анализе мы не должны исключительно только останавливаться на пунктах асимметрии экономик или же демографического и военного потенциала Севера и Юга. Особое значение мы должны придать и социокультурным противоречиям. Аргументируя свою позицию, Задворная Е.С. приводит нам в пример опыт Германии, где до нашего времени сохранились социокультурные различия и дифференциальная культурная идентичность. Старший преподаватель кафедры международных отношений считает, что проблема «моноидентификации корейцев» является очень важной в плоскости анализа будущей Кореи, как моноэтнической системы с единой культурой и традициями. Правильное развитие основ политики такого направления могло бы помочь в решении противоречия сближения КНДР и РК. А долгая конфронтация двух государств, которая продолжается и по сегодняшний день, способствует только утрате населением Корейского полуострова их единой культурной самоидентификации и усугубления языковой изолированности. В конечном итоге, Задворная приводит нас к тому, что если сейчас не предпринять какие-либо меры для нормализации отношений нации в социальной сфере, то в будущем «процессы культурной идентификации корейцев могут сыграть отрицательную роль, и может стать еще одним препятствием к их объединению» [Задворная, 2008].

В тему будет и очерк вышеупомянутого нами профессора востоковедения Кима Г.Н. «Откровенные ответы». Его статья построена на результатах анализа опросов государственных южнокорейских исследовательских центров, телевизионных крупных телеканалов, радио программам и крупных газет. И все эти исследования открывают нам завесу происходящих в стране социокультурных изменений.

Так согласно опросам 2007 года, проведенным Сеульским национальным университетом, меньше половины жителей хотели бы объединиться с Северной Кореей. Причина таких цифр это дополнительное финансовое бремя для Республики Корея. Более 45% опрошенных респондентов заявили, что не желают терпеть какие-либо убытки. Лишь около 33% населения выразили готовность потратить на воссоединение стран менее 50 миллионов долларов в год из государственного бюджета ЮК [Ким, 2014].

Опросы теле и радио корпорации KBS также подтвердили результаты Сеульского университета. Только четверть из тысячи опрошенных граждан РК согласились выплачивать налог на объединение, если он не будет превышать один процент годового дохода.

Проинтервьюировать и опросить респондентов в Северной Корее по понятным причинам оказалось невозможно. Но южнокорейской газете «Чосон ильбо» удалось провести исследование и собрать данные среди северокорейцев живущих в Китае. Ко всем результатам удалось еще добавить опросы «перебежчиков», проживающих на данный момент в Южной Корее. Так от 95,2% в 2008 году до 99,1% в 2011 году респондентов проголосовали за объединение двух государств, так как, по их мнению, это существенно бы подняло и улучшило их уровень жизни [Ким, 2014].

Очень разнородными получились итоговые материалы опроса молодежи Республики Корея. Вот такие результаты были опубликованы на сайте исследовательского центра компании Хендэ от 2013 года. Почти 32% молодых людей в возрасте от 20 и старше заявили, что в объединении с Северной Кореей нет необходимости.

По данным, полученным в ходе опроса 2000 студентов 20 корейских университетов, проведенного «Корейской университетской газетой», 1,3% опрошенных студентов южнокорейских вузов категорически выступают против объединения Кореи, в то время как 10,8% не считают его необходимым. Лишь 9,1% опрошенных считают, что объединение должно произойти как можно скорее. А половина респондентов, а именно 52,8%, придерживаются точки зрения, что эта проблема должна решаться поэтапно с учетом текущей ситуации [Ким, 2014].

В ходе этой текстовой заметке Киму Г.Н. удалось выявить следующую тенденцию, чем выше возраст южнокорейского гражданина, тем выше процент его положительного ответа на вопрос об объединении страны.

Еще одно мнение на проблему корейской культурной идентичностью было высказано двумя исследователями, уже помянутыми нами выше, доктором политических наук Волынчуком А.Б. и старшим преподавателем ИМОСТ ГУЭС Андреевой Ю.В. Оно интересно тем, что эксперты предлагают выделять два уровня понимания преодоления национального раскола. Первый - на уровне политических кругов, страх потерять власть целиком или частично. И второй - на уровне населения. Здесь обе стороны теряются в догадках. По последним опросам, проведенным в Южной Корее, им удалось выяснить, что более 24% человек голосуют за разделенную страну. Как считают авторы, в повестке дня ЮК тема объединения стала неактуальна, так люди опасаются за резкое снижение уровня жизни в стране. Граждане юга все чаще высказывают мысли о том, что властям следует позаботиться о собственных бедных и нуждающихся, прежде чем оказывать экономическую и любую другую помощь соотечественникам [Волынчук, Андреева, 2013].

Волынчук А.Б. и Андреева Ю.В. к выводу о том, что нет какого-либо существующего четко запланированного плана, который без ущерба для обеих сторон реализовался бы в жизнь. Но даже если интеграции не произойдет, все равно исторически ситуация на полуострове такова, что близкие политические, этнические и экономические структуры рано или поздно начнут сливаться. Но на данный момент времени собственная национальная мотивация в пользу объединения проявляется в Корее пока еще слабо и не стала действительно актуальной задачей всей нации.

Еще одной проблемной темой в научном российском дискурсе выступает тема ответственности других стран и их участия в решении данного вопроса.

Этой теме была посвящена диссертация кандидата политических наук Санкт-Петербургского Государственного Университета Пак Чжу Ен «Проблемы объединения Кореи в контексте глобального мирополитического процесса», опубликованная в 2010 году.

Пак Чжу Ен считает, разделенная Корея - это результат игры СССР и США на мировой арене. Решение Потсдамской конференции должно было носить временный характер, но из-за конфронтации двух сверхдержав это вылилось в раскол корейского полуострова на две части по 38 параллели в 1948 году. Даже Корейская война, носившая международный характер, поскольку в ней приняли участия страны ООН, не смогла спасти ситуацию, впоследствии только усугубив враждебность двух государств друг к другу. Поэтому сегодня межкорейские отношения сейчас находятся на стадии «заморозки». А жесткая политика КНДР в отношении ядерного вопроса обусловлена необходимостью как сохранения политического режима внутри страны, так и его выживания в международных условиях [Пак Чжу Ен, 2010].

Кандидат политических наук Пак разделяет точку зрения о том, что СССР и США должны взять на себя ответственность в помощи разрешения вопроса. Так как проблема разделенных наций - это проблема не только для самих наций, но и для всего мирового сообщества, так как она касается прямо или косвенно как в регионе, так и в мире в целом. Само по себе это явление способно приводить и к гонке вооружений и вооруженным конфликтам. И для их разрешения, как считает Пак Чжу Ен, необходимы усилия всех международных игроков.

Опровергает позицию кандидата политических наук Ким Наталья Николаевна, доцента факультета мировой экономики и мировой политики, школа востоковедения Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» и автор известной книги по теме «Южная Корея 1945-1948. Политическая история». Она говорит о важности принципа невмешательства. Сегодня, как пишет Ким Н.Н., имеет особую значимость то, что обе стороны, наконец, признали необходимость следовать принципу «минчжок-ккири» в процессе объединения, то есть КНДР и РК согласились с тем, что объединение является их внутренним делом и должно произойти без вмешательства со стороны иностранных государств [Ким]. А это значит, что долгое противостояние Севера и Юга сдвинулось с мертвой точки.

Многие печатные и электронные новостные издания считают, что уже сегодня мы можем наблюдать явные изменения, которые происходят с Севером. Однако, как утверждает Ким Г.Н., ведущий научный эксперт по зарубежным корейским диаспорам, все попытки расписать траектории падения северокорейского режима будут всегда оказываться несостоятельными. Северная Корея, испытывающая порой острые проблемы с нехваткой продуктов питания и электроэнергии, всякий раз демонстрировала способность преодоления трудностей и выхода из критической ситуации [Ким, 2014]. Военное поглощение тоже не стоит ожидать в ближайшем будущем, как пишет Ким Г.Н. Этот способ всегда есть и будет самым дорогостоящим. И дело тут больших массовых людских потерях.

Совсем не оптимистичные сценарии вариантов развития событий предлагаются и двумя исследователями Волынчуком Андреем Борисовичем и Юлией Владимировной Андреевой. Мирное сближение двух государств при существовании тоталитарного режима КНДР, авторы считают невозможным. Стремления Сеула стимулировать постепенные эволюционные изменения через более открытые отношения с Пхеньяном - похвальны. Но в настоящее время ничто не способно спасти Север от глубокого социально-экономического кризиса. У страны отсутствуют и союзники и партнеры, которые бы способствовали сохранению статуса-кво у КНДР. В государстве так же отсутствует и организационная оппозиция и независимое общественное мнение. Северокорейцы как политически так и экономически независимы, потому как изолировали себя от всего мира. К тому же, как показало время, Юг тоже не смог стать эталоном единства для КНДР из-за своих связей с США.

Но не смотря на все отрицательные стороны, авторам текста видится интересным проект объединения, предложенный Сеулом на примере опыта создания Европейского Союза. При таком исходе событий двум странам придется прибегнуть к поддержке других международных игроков.

Особое место в области решения вопроса разделения двух стран имеют работы кандидата политических наук Санкт-Петербургского Государственного Университета Пак Чжу Ен. В вопросе перспектив объединения стран показательна ее статья в журнале от 2008 года «Объединение Кореи: современный этап решения проблемы и значение межкорейского саммита 2007», в которой рассматривает историю конфликта Севера и Юга Кореи, и основные этапы наметившегося пути его преодоления. Пак считает, что мы уже можем разглядеть наметившийся прогресс в отношениях двух стран по сравнению с прошлым. И об этом говорит несколько фактов. Во-первых, многие вопросы решаются через уже конкретно сложившуюся систему, например, ежегодно проводятся переговоры на уровни премьер-министров, а также переговоры министров обороны. Создание постоянного института сотрудничества. Во-вторых, стороны в общении постоянно уделяют свое внимание решению таких задач, как ослабление военного противостояния и развитию сотрудничества в экономической сфере. Далее, встречи все меньше начинают носить символический характер, и все больше на повестку дня выноситься обсуждение конкретных планов. Пак Чжу Ен считает, что объединение в ближайшем будущем возможно, но для этого обе стороны должны приложить немало усилий. Переговоры между Северной и Южной Кореей должны носить регулярный характер. Республика Корея в первое время должна будет продолжить оказывать своему «соседу» экономическую поддержку при решении, как гуманитарных задач, так и в развитии инфраструктуры. Только при всестороннем сотрудничестве государства смогут выйти из кризиса [Пак Чжу Ен, 2009].

Довольно критичная оценка ситуации на корейском полуострове была дана Кожевниковой А.Д. Она придерживается мнения, что полностью весь корейский полуостров имеет статус «горячей точки», так как конфликт по поводу наличия ядерного оружия у КНДР до сих пор до конца не решен. И к тому же гражданская война до сих пор имеет место быть в разделенной стране. Это доказывает хотя бы тот факт, что в обеих Конституциях двух стран прописано право законного владения всей территорией корейского полуострова. По поводу решения вопроса объединения Кожевникова пишет следующее: «любые попытки и заявления чаще всего были лишь игрой на национальных чувствах в политической борьбе и редко приближались к реальности» [Кожевникова, 2015].

Но востоковед Кожевникова А.Д. утвержает, что на данный момент даже при всех этих обстоятельствах еще можно просчитать перспективы двух самых логичных вариантов развития событий. Во-первых, автор не исключает, что обе страны так и останутся соперниками, и различия между ними станут слишком сильными. Этот вариант будет вполне удачным для внешних игроков, так как их стратегические и экономические интересы не пострадают, да и, в конечном счете, не будет создан еще один «восточный монстр» с высокоразвитой экономикой и ядерным потенциалом. И второй вариант - это объединение мирным путем через форму государственного устройства, как конфедерация. Когда обе страны смогут остаться при своих принципах и идеалах.

В своей статье «Две Кореи: сравнительный анализ моделей развития», Лузянин Сергей Геннадьевич, заместитель директора Института Дальнего Востока РАН особое внимание уделяет не путям объединения КНДР и РК, а препятствиям, которые мешают это сделать. И самое первое по значимости - это военное препятствие. На данный момент Южная Корея не готова к масштабным военным действиям. Да и к тому же локальная межкорейская война представляет собой большие опасности и проблемы для соседних стран, таким как Китай, Россия и Япония. Война несет опасность применения для стран соседей тактического ядерного оружия. В дополнение, межкорейская война чревата также большим потоком беженцев.

Следующая точка преткновения - это культурно-идеологические особенности. Менталитет и культуру северян будет очень сложно поменять быстро, на это требуется потратить годы и десятилетия. И последнее препятствие - это геополитические проблемы. Юг продолжает теоретически рассматривать вариант поглощения, а для этого ему потребуется помощь США. Китай и Россия не примирятся с этим никогда [Лузянин].

Не радужные перспективы рисуются корееведами Торкуновым А.В., Ли В.Ф., и Денисовым В.И. Они считают, что пока реальных предпосылок для объединения не просматривается. Эксперты считают, что ждать германского исхода событий не имеет смысла, хотя бы, потому что КНДР удается сохранять достаточную политическую стабильность. Хотя бы по этой причине уже можно сказать, что процесс объединения будет долгим и болезненным.

Торкунов А.В., Ли В.Ф., и Денисов В.И. считают, что прежде чем начать движение в направлении объединения двух государств, необходимо для начала решить более насущные и первоочередные проблемы.

Весьма не плохим здесь вариантом выступает «сожительство», при которой можно было бы заложить и сформировать согласованную схему продвижения к национальному единству. Примером наметки такой модели могло бы стать Совместное заявление Севера и Юга. В этом документе констатируются две программы объединения: «Конфедерация» от Севера и «южнокорейское национальное сообщество» от Юга. Следующим и очень важным шагом должна стать позитивная реакция от других международных игроков, прежде всего, таких как КНР, Россия, США и Япония. И последнее, необходим прочный экономический фундамент для объединения.

Известный специалист по Северной Корее и профессор университета Кукмин Андрей Ланьков выражает согласие с точкой зрения экспертов. «Южнокорейцы хорошо понимают, что от объединения, им ничего хорошего ждать не приходится. Но сказать об этом откровенно вряд ли кто посмеет, ибо это будет воспринято, как предательский камень, брошенный в хрустальную мечту корейского народа». Жители КНДР же, по мнению Ланькова, хорошо понимают выгоды от объединения, и конечно же при любом подвернувшимся случае вряд ли упустят мечту о своем «счастливом будущем».

Вот что пишет российский востоковед Константин Асмолов, кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований РАН. В работе для Интернет-журнала «Новое Восточное Обозрение» «Объединение Кореи - какие проблемы стоит ждать» он развенчивает мифы о том, что объединенная страна будет полным аналогом нынешнего Юга. «??????» («то кхын тэхан мингук»), то есть «еще большая Республика Корея».

Он так же подтверждает, что первый блок проблем с которым столкнется объединенная страна - это экономические трудности. Для освоения Севера Кореи потребуется много времени, хотя бы для создания там работающей транспортной инфраструктуры. К тому же, при внезапном объединении большой объем расходов ляжет на экономику Республики Корея, а это значит, что Юг снова откинет в прошлое, во времена помощи от МВФ, когда у страны до 40% доходной части бюджета составляла американская помощь [Асмолов, 2013]. Об экономическом росте и проектах, направленных на повышение уровня жизни населения, можно будет уже напрочь забыть. При удачном раскладе уровень жизни южан остановится, а при плачевном и более реальном - упадет.

Второй блок - социально-психологические проблемы. Главный вопрос - интеграция северокорейцев в поглотившее их страну общество. Ментальность жителей Севера очень сильно отличается от ментальности жителей Юга. Отличия имеются и в языковых особенностях.

К тому же, разделение на «мы» и «они» сразу не исчезнет. Данный тезис можно проиллюстрировать материалами, посвященными адаптации представителей КНДР к современным южнокорейским реалиям, которым удалось попасть на Юг. Многие сложности вызваны непривычным для них укладом жизни. Это незнание в «местном» объеме английского и иероглифики, неумение обращаться с южнокорейским оборудованием любого вида, отсутствие требующегося в условиях Юга уровня и качества образования. Как правило, бывшие северокорейцы оказываются на низших ступенях общественной лестницы. Северокорейским рабочим приписывают менталитет совковых рабочих, которым нужен постоянный присмотр, указывают на их склонность к агрессии и желание решать проблемы силой. По данным корейских социологов, среднемесячный доход семьи перебежчиков был почти в три раза ниже дохода средней южнокорейской семьи [Асмолов, 2013].

Выходцы с Севера жалуются на дискриминацию, на то, что к ним относятся как к гражданам второго сорта, на сложности с трудоустройством и стремятся покинуть РК в поисках «еще более лучшей доли». Согласно исследованию, проведенному в сентябре 2004 г. газетой «јј? ??» среди 100 перебежчиков, находящихся в Южной Корее, 69% опрошенных сообщили, что хотят уехать за границу. Более того, 33% респондентов заявили, что вернулись бы и обратно в Северную Корею, будь у них такая возможность [Асмолов, 2013]. Ко всему выше описанному прибавятся и проблемы на уровне личной безопасности. Если треть населения страны будут составлять люди с иным менталитетом, привыкшие выживать любой ценой и при этом оказавшиеся в нише «корейцев второго сорта», то типичная для современного Сеула картина, когда на скамейке в парке можно оставить ноутбук и вернуться за ним через два часа, станет фантастикой.

Третья группа - социально-политические разногласия. Она касается тех категорий населения Северной Кореи, которые точно не впишутся в новый миропорядок. А это весь «средний класс»: военные, инженеры, врачи, учителя и так далее. Именно этот слой в наибольшей степени пострадает от последствий смены режима, поскольку конкурировать с аналогичным социальным слоем Юга он не сможет.

Даже если большинство населения сменит свои взгляды, какое-то количество «истинно верующих» все равно останется. Такое меньшинство способно воспринимать ситуацию как предательство и оккупацию [Асмолов, 2013]. Если Северная Корея прекратит свое существование, эти люди утратят свой привилегированный статус. Рациональным выходом для них в такой ситуации будет бегство за рубеж, либо участие в террористической деятельности. Сочетание роста социального напряжения, появления криминала и не иллюзорной террористической угрозы естественно приведет к ужесточению режима. Государство станет более полицейским.

Последний блок - внешнеполитический. Он связан с решением внутриполитических проблем и проблем зависимости от внешнего воздействия. Прежде всего, американские войска из «увеличенной РК» никуда не денутся. Более того, если объединение случится как итог военного конфликта с участием США, они распространят свое присутствие и на север, выйдя на китайскую и российскую границы, существенно увеличив свое военное присутствие, которое и сегодня, в основном, направлено против России и Китая. Только в этом случае позиции Америки в регионе существенно упрочатся. Интересы и Китая, и России существенно пострадают. Также не малая часть внешнеполитических проблем будет связана с тем, как «Большой Сеул» будет решать все те свои внутренние проблемы, о которых мы говорили ранее. Поиск внешнего врага и использование националистической карты - единственное, что точно связывает северян и южан. Вот такой большой по объему клубок противоречий придется распутывать совместно Северу и Югу корейского полуострова [Асмолов, 2013].

Таким образом, обобщая все выше сказанное, в первой части второй главы нашего исследования мы приходим к следующим выводам.

Первой достаточно распространённой концепцией среди российских экспертов, стала модель, содержание которой представляет идея о недостаточной экономической заинтересованности Южной Кореи для объединения с Севером. Авторами доказывается мысль, что Южной Корее при слиянии с КНДР не удастся сохранить уровень жизни, достигнутый гражданами страны на данный момент. Второй часто высказываемой точкой зрения научного российского сообщества стало утверждение, что молодое поколение не чувствует особого родства с северокорейцами, выступая против объединения. Останавливаясь на вопросе моделей объединения, в российской исследовательской историографии в основном принято выделять три сценария: поглощение, эволюционное сращивание и воссоединение через демократические и правовые конструкции. Особо внимательно российскими экспертами и востоковедами был изучен вопрос препятствий, которые мешают воссоединиться корейской нации на сегодняшний момент. Выделены следующие проблемные сферы: культурная идентичность, тема ответственности других стран и их участия в решении вопроса слияния двух государств, военное препятствие, экономические трудности, социально-психологические проблемы, проблемы на уровне личной безопасности, политические разногласия и внешнеполитические вопросы. Итак, хоть у российского сообщества и имеется какое-то свое видение проблемы объединения РК и КНДР на данный момент, но говорить о каких-то конкретных шагах не приходится.

2.2 Американская экспертная точка зрения

Как и в предыдущей главе, где мы выявляли особенности российского дискурса через оптику основных положений труда «Дискурс и власть» Тёна ван Дейка, во второй части дипломной работы, мы аналогично проанализируем и сконструируем американскую точку зрения на проблему объединения Северной и Южной Кореи.

При выборе экспертной информации, как и в первой части мы будем придерживаться тех же принципов. Во-первых, научный статус экспертов в области востоковедения. Во-вторых, современность - укладываемся в обозначенный нами временной отрезок 27 лет.

При конструировании американского дискурса, мы будем придерживаться основных правил анализа, сформулированных Т. ван Дейком в работе «Дискурс и власть». А особое внимание мы уделим следующим аспектам, это: контексту американского дискурса по проблеме объединения Кореи, категориям с точки зрения самого дискурса, социальным структурам, иерархии и правилам американского дискурса.

При оценке проблемы объединения Кореи рассмотрим работу старшего военного сотрудника Института национальных стратегических исследований в Вашингтоне, округе Колумбия Дреннана Уильяма «Перспективы и последствия объединения Кореи». В своем научном эссе востоковед и в прошлом полковник ВВС США оценивает текущую ситуацию о перспективах объединения Корейского полуострова. Большой акцент автор делает на роли Соединенных Штатов в этом объединении, рассматривая Америку активным участником действий на Корейском полуострове.

Автор признает то, что корейский полуостров уже давно является областью, где сталкиваются интересы крупных держав. Наверно, поэтому, несмотря на все стремления и усилия корейцев по обе стороны Демилитаризованной зоны, положить конец бессмысленному противостоянию, потерпели поражение: ни война, ни дипломатия не смогли вновь объединить государство. На данный момент системные недостатки Севера настолько серьезны, что режим не в состоянии обеспечить население самым необходимым. Масштабы экономического спада Северной Кореи поражают. Потеря основных спонсоров власти в сочетании со структурными недостатками ее командной экономики и серией стихийных бедствий привели к семи годам экономического спада, и конца этому не видно. Армия Севера - крупная, хорошо вооруженная и передовая, развернутая вблизи ДМЗ, продолжает представлять серьезную угрозу для РК и США. Но реальность такова, что практически в каждой области конкуренции, кроме военной, Юг при сильной поддержке Штатов стал явным победителем в своем соперничестве с Севером [Drennan, 1997].

Уильям Дреннан считает, что заключенное при посредничестве США ядерное соглашение было бы невозможно без поддержки или, по крайней мере, молчаливого согласия других крупных региональных держав. Но для Дреннана также очевидно, что основные интересы держав в отношении Корейского полуострова схожи. И они включают в себя следующие пункты: предотвращение возобновления корейской войны; сохранение мира и стабильности на полуострове; содействие непрерывному экономическому росту; предотвращение распространения оружия массового уничтожения и так далее. Соединенные штаты желают скорейшего предотвращения роста враждебного гегемона на азиатском материке, обеспечение свободы судоходства и открытых морских линий связи, а также сохранение доступа к открытым рынкам. В поддержку этих интересов Штаты и держат свои военные силы в Восточноазиатском Тихоокеанском регионе.

Останавливаясь на военном вопросе, по аргументации автора исследования, США ежегодно последовательно подтверждают, что мир и стабильность на Корейском полуострове имеют центральное значение для безопасности Северо-Восточной Азии. Что также, в свою очередь, имеет огромное значение для безопасности Штатов, потому силы Америки будут оставаться в Южной Корее до тех пор, пока они необходимы [Drennan, 1997]. Востоковед У. Дреннан, добавляя о вопросе американской политической позиции в корейском регионе, пишет, что США стараются поддерживать дипломатию РК, особенно в ее отношениях с бывшими противниками, а также с КНДР, и содействовать мирному объединению на условиях, приемлемых для корейского народа. Штаты до сих пор несут свои обязательства по договору о взаимной обороне 1954 года, они расширили свой «ядерный зонтик», и готовы прикрыть Южную Корею. И это не единственный вклад Америки. Дреннан считает, что сдерживание КНДР на полуострове благодаря Штатам работает на удивление хорошо с 1953 года, это является убедительным доказательством того, что надежное военное присутствие США на полуострове и в регионе необходимо для будущего противостояния Северной Корее.

Но хотя сдерживание по мнению автора по-прежнему абсолютно необходимо, оно уже не является достаточным само по себе для устранения растущей многогранной угрозы, которую представляет собой Северная Корея. Обычное сдерживание имеет гораздо меньшую полезность в противодействии дополнительным угрозам, создаваемым Северокорейским оружием массового уничтожения и опасностями, присущими ухудшению экономики Севера. Сейчас, для США необходимо, прежде всего сформулировать политику, достаточную для того, чтобы справиться с угрозой и подготовиться к объединению полуострова, когда бы и как бы оно ни происходило [Drennan, 1997].

В своем эссе У. Дреннан высказывает мнение о сценариях объединения страны. «Учитывая нынешнее «соотношение сил», а также тенденции на полуострове в пользу Юга - объединение по условиям Севера больше не является реальной возможностью» [Drennan, 1997]. Поэтому автор относительно судьбы Северной Кореи, выделяет только две широких альтернативы - «мягкую посадку» (soft landing) и «жесткую посадку» (hard landing) [Drennan, 1997]. Для Дреннана при нынешних и прогнозируемых обстоятельствах результат «soft landing» является маловероятным, а наименее желанный вариант «hard landing», по мнению автора, является сильно дестабилизирующим. Изучение проблем, присущих каждому из них, позволяет предположить, что для решения корейской головоломки необходимо найти альтернативу.

Под термином «soft landing» У. Дреннан понимает то, что Корея воссоединяется по взаимному соглашению между Югом и Севером. Такой исход преданно желателен. Но, тем не менее, в корейской политической традиции и подходе к переговорам или истории эпизодического взаимодействия Юг - Север говорит о том, что политический компромисс в ближайшее время маловероятен [Drennan, 1997].

Для автора вера в то, что участники переговоров, достигнут компромиссного соглашения о воссоединении полуострова, больше зависит от надежды, чем от опыта. Одним из основных препятствий в переговорах является то, что в корейской культуре компромисс рассматривается как невыполнение долга, отступление от морали, предательство и даже измена. До тех пор, пока одна из сторон не будет убеждена в том, что дальнейшее сопротивление является более болезненным, чем соглашение, переговоры будут оставаться в тупике. В Пхеньяне даже перспектива повсеместного голода была недостаточной для того, чтобы добиться компромисса, элита больше беспокоилась о своем будущем в объединенной Корее, чем о страданиях народа. Безусловно, продовольственный кризис заставил Пхеньян поглотить часть своей гордости и обратиться за международной помощью [Drennan, 1997]. Но, в то время как Север отчаянно нуждается в продовольственной помощи, он остается столь же враждебным, как и прежде, к компромиссному урегулированию с Югом. Американский востоковед Дэвид Коглан поддерживает мнение У. Дреннана о непреклонности КНДР. Коглан добавляет, что по мере того, как Северная Корея становится все более изолированной, она пытается компенсировать эту потерю, расширяя свои стратегические варианты через свои программы баллистических ракет, биологического и ядерного оружия. Мотивация Пхеньяна для реализации таких программ понятна. Это козырь для дальнейшего обеспечения выживания государства путем получения денежных и гуманитарных уступок со стороны Запада [Goghlan, 2008, p. 7-8]. Серия Шестисторонних переговоров в 2007 году послужила хорошим примером такой общей политики в работе. Переговоры обещали Пхеньяну много необходимых ресурсов для поддержки экономики. Взамен Северная Корея дала слово свернуть свою ядерную программу. Однако, учитывая послужной список Пхеньяна, даже самый оптимистичный наблюдатель не ожидал бы, что Северная Корея полностью выполнит любое соглашение, которое нейтрализует ее стратегический козырь.

Возвращаясь ко второй концепции слияния государств. Термину «hard landing» Уильям Дреннан дает следующее значение. «Объединение является результатом краха диктатуры Ким Чен Ына или северокорейского государства, что приводит к поглощению КНДР Республикой Корея» [Drennan, 1997]. Этот исход, по мнению востоковеда, вполне может быть наиболее вероятным результатом, за исключением возобновления войны, это, безусловно, наименее желательно. Опасности такой политики реальны, и их не следует минимизировать. Потенциал нестабильности и насилия после коллапса Северокорейского режима высок, и нет никаких гарантий, что он не прольется через ДМЗ или границы с Китаем и Россией.

Классификация сценариев объединения, выдвинутая У. Дреннаном, не единственная в своем роде, выдвигаемая и поддерживаемая американскими специалистами. Так востоковед и подполковник Д. Коглан выдвинул свою вариацию моделей объединения Севера и Юга.

Первый - это постепенный сценарий. Постепенный подход к воссоединению является «многоступенчатым процессом, где экономический и политический союз двух стран достигается путем переговоров между Северной и Южной Кореей» [Goghlan, 2008, p. 9]. Существуют различные теории о том, как будет происходить постепенное воссоединение. Большинство из них опирается на требование к Пхеньяну осуществить уровень реформ необходимый для перехода к китайской экономической модели рынка для ограничения спада в экономике. Фактически китайская модель экономического развития требует, чтобы авторитарное центральное правительство навязывало экономические реформы сверху. Такие реформы должны сопровождаться постепенным расширением экономического сотрудничества между Севером и Югом, в то время как будут приняты меры по укреплению доверия в военной области в целях сокращения, как стоимости, так и численности соответствующих силовых структур [Goghlan, 2008, p. 9-10].

Второй подход - это сценарий введения статуса-кво на корейском полуострове. В соответствии с этим сценарием в Северной Корее планируется ввести только минимальные изменения необходимые для выживания государства. Экономически Северная Корея продолжит свою дипломатическую линию на существование ядерной, биологической и баллистических ракетных программ, а это позволит КНДР продолжать политику балансирования на грани войны для того, чтобы добиться уступок от Запада, которые могут помочь в выживании государства [Goghlan, 2008, p. 11]. История жизнестойкости Пхеньяна предполагает, что такой сценарий имеет место быть. Поскольку стоимость реформы, присущая постепенному сценарию, слишком высока, у северокорейской элиты нет выбора, если они хотят выжить.

Третий сценарий - это крах северокорейской системы. Этот вариант профессора Дреннана схож с подходом востоковеда Коглана. По этому варианту развития событий развал экономики и гуманитарный кризис приведет к политической нестабильности, а затем к краху государства. Крах может стать причиной внутреннего межгосударственного конфликта.

Четвертый вариант - война между двумя государствами. Война, начатая Северной Кореей, является наихудшим случаем из всех этих сценариев, и, хотя вероятность небольшая, но учитывая возможности северокорейских военных, нельзя исключать этот вариант [Goghlan, 2008, p. 12].

Несмотря на опасности прогнозов и почти неограниченные комбинации представленных сценариев, по мнению Д. Коглана, можно сделать некоторые выводы, чтобы направить подходы заинтересованных сторон к воссоединению и за его пределами. Во-первых, несмотря на оптимизм 1990-х годов, ни один из рассмотренных сценариев не предусматривает скорейшего воссоединения, и, как представляется, в обозримом будущем статус-кво на Корейском полуострове сохранится. Во-вторых, вероятность постепенного сценария без каких-либо серьезных кризисных моментов, видится автору текста, весьма маловероятной. Следовательно, все сценарии в той или иной степени предполагают, что воссоединение не будет «мягким» и в случае краха системы или войны объединение может быть потенциально разрушительным для Корейского полуострова. В-третьих, с учетом того, что статус-кво, вероятно, будет действовать в обозримом будущем, это дает всем заинтересованным сторонам время для подготовки к всеобъемлющему уменьшению последствий. В-четвертых, учитывая стоимость воссоединения, чем дольше Северная Корея держится, тем больше будет разрыв между Севером и Югом; и тем выше будет конечная стоимость воссоединения. Наконец, несмотря на время, доступное для варианта статус-кво, сценарии неожиданного коллапса или войны нельзя сбрасывать со счетов, к ним нужно быть подготовленными [Goghlan, 2008, p. 12-13].

Говоря о проблеме объединения и возвращаясь к эссе «Перспективы и последствия объединения», для Дреннана так же является и вполне очевидным и еще факт того, что поглощение Севера Югом будет сложнее, чем поглощение Федеративной Республикой Германией бывшей германской Демократической Республики. Несоответствие в экономических показателях двух Корей является лишь одной из причин, по которым немецкая модель объединения имеет ограниченную полезность при анализе проблемы объединения Кореи.

Через различия Дреннан пытается доказать и показать ничтожность германской модели при решении вопроса. Так наиболее очевидным различием для него является то, что в отличие от Западной Германии, Южная Корея подверглась нападению и понесла миллионы жертв от рук своего коммунистического соперника. Северная Корея была изолирована от внешнего мира, Восточная Германия никогда не была близка к этому. Кроме того, «Северокорейское население на протяжении десятилетий подвергается самой яростной пропаганде, порочащей руководство другой половины разделенной страны, питается устойчивой идеологией чучхе и вынуждено поклоняться у алтаря «коммунизма»» [Drennan, 1997]. В отличие от ситуации в Корее, интеграция ценностей между народами двух Германий началась за годы до того, как правительство ФРГ столкнулось с требованием структурной интеграции Востока после объединения.

К тому же межкорейские отношения были отмечены дезинтеграцией ценностей, после десятилетий почти полного отчуждения у двух стран осталось мало общего, кроме языка. Неофициальные данные свидетельствуют о том, что, хотя концепция объединения по-прежнему имеет сильную эмоциональную привлекательность среди южнокорейцев, энтузиазм быстро ослабевает, как только учитываются временные и стоимостные факторы, пишет У. Дреннан. В частности, автор добавляет, что большое количество состоятельного молодого поколения в Южной Корее, имея лишь слабые связи с Северной Кореей, хотят избежать последствий объединения. В случае с коллапсом Севера Сеул столкнется с необходимостью одновременной ценностной и структурной интеграции, задачей, достаточно сложной [Drennan, 1997].

Еще одной проблемой может стать то, что Южная Корея имеет не достаточно средств для расходов по объединению, как это было в Западной Германии. В то время как население Западной Германии в четыре раза превышает население Востока, население Южной Кореи лишь в два раза превышает население Севера, а это означает, что средний южнокореец должен будет нести более тяжелое экономическое бремя, чем его западногерманский коллега. Оценки стоимости объединения Кореи по-прежнему колеблются от 3 до 10 процентов валового национального продукта в течение десятилетия или более, с общей суммой от 130 миллиардов долларов до 2 триллионов долларов США [Drennan, 1997]. По оценке Дэвида Коглана, специалиста по восточной Азии, расходы на воссоединение Кореи будут варьироваться в пределах от 25 до 3,5 триллионов долларов США [Goghlan, 2008, p. 9]. В своей работе «Перспективы воссоединения Кореи» автор, беря во внимание все экономические факты, констатирует, что Сеул не сможет поглотить сам такую большую экономическую стоимость. И единственным выходом для него остается лишь привлечение до двух третей капитала из-за рубежа, в первую очередь из международных частных и общественных фондов. И тот, кто будет предоставлять эти деньги Сеулу, вероятно, будет иметь значительное влияние, как в самом воссоединении, так и в среде после воссоединения, утверждает Д. Коглан. Однако какими бы огромными они ни были, финансовые издержки едва ли являются единственными трудностями, связанными с объединением Кореи [Goghlan, 2008, p. 9].

Противоположное мнение по отношению к точке зрения вышеописанных авторов имеют Норберт Эшборн и доктор политических наук Янг-Юн Ким . Их совместная работа носит название «Возможность воссоединения Кореи или несбыточная мечта?».

В своих заключениях по проблеме авторы приходят в выводах к положительным сторонам слияния. По их мнению северокорейская плановая экономика может находиться в стагнации и на грани коллапса, но она также имеет неиспользованный потенциал в виде ценного сырья (так называемые «редкоземельные металлы», которые особенно важны в IT и коммуникационных технологиях) [Eschborn, Kim, 2013]. Вдобавок, огромный потенциал роста производительности Северной Кореи. Кадровый потенциал страны также заслуживает более пристального внимания. Рассмотрев данные за 2007 год, авторы, пришли к выводу, что население Северной Кореи растет в два раза быстрее, чем население юга. И, следовательно, трудоспособное население КНДР будет расти со скоростью 1,4 процента в год в течение десяти лет. Военные могут также потенциально обеспечить значительное увеличение численности рабочей силы, поскольку в настоящее время на их долю приходится около 16 процентов мужчин в возрасте от 15 до 64 года [Eschborn, Kim, 2013]. Подтверждает умозаключения американских авторов исследование, сделанное в 2009 году компанией «Goldman Sachs», которая тоже произвела анализ экономического потенциала Объединенной Кореи. В докладе говорится, что в течение 40 лет ВВП Объединенной Кореи может превысить ВВП Франции, Германии и, возможно, даже Японии. Однако исследование предполагало постепенную интеграцию Севера и Юга, а не «мгновенное объединение в немецком стиле».

Остановимся более подробно на вопросе схожих групп выделяемых американскими экспертами. Востоковед У. Дреннан, на чьих работах мы уже останавливались выше, выделяет три общих группы проблем, с которыми вероятнее всего столкнуться страны при объединении.

Первая, административное управление. Множество проблем, с которыми столкнется Правительство Республики Корея, управляя Севером после слияния государств, включают в себя создание функционирующей правительственной структуры, демобилизацию всех или значительных частей корейской Народной армии, контроль за военной техникой и вооружением, включая оружие массового уничтожения, а также вопросы питания населения, лечение болезней и предотвращение массовой миграции. Только вооруженные силы Республики Корея располагают ресурсами для осуществления такого начинания, однако военные не организованы и не обучены управлению в столь широких масштабах. Даже в отсутствие остаточного насилия, для поддержания порядка может потребоваться военное положение. Участие в управлении Севером в значительной степени вернет военных в политику [Drennan, 1997].

Второе - экономическое развитие. Затраты на объединение - важны, чтобы предотвратить толпы нищих беженцев на юг, а также - это необходимость для создания рабочих мест [Drennan, 1997]. Чтобы предотвратить превращение экономического развития в экономическую эксплуатацию, в которой северокорейские рабочие конкурируют с большой, организованной, нестабильной и хорошо оплачиваемой рабочей силой Южной Кореи, необходимо разорвать связь между правительством и конгломератом. Южнокорейские рабочие вряд ли откажутся от льгот, выигранных в ожесточенных трудовых спорах с конца 1980-х годов без борьбы. Кроме того, как показали забастовки, последовавшие за принятием в декабре 1996 года спорных новых законов о труде, в Южной Корее до сих пор нет «рабочей партии», поэтому трудящимся и профсоюзам остается мало возможностей, кроме забастовки [Drennan, 1997].

Мнение старшего военного сотрудника Института национальных стратегических исследований Уильяма Дреннана поддерживает и американский ученый, автор и бывший советник по внешней политике Виктор Д. Ча в своей работе «Объединений Кореи: прошлое с нулевой суммой и опасное будущее».

Он пишет о последствиях этой стороны объединения. Как только «занавес» на Севере упадет, его граждане осознают относительно более высокий уровень жизни и возможности трудоустройства на юге, что приведет к трансграничному потоку северян в поисках лучшей жизни. По оценкам, этот приток находится в диапазоне 7 миллионов - это почти треть населения Северной Кореи [Cha, 1997, p. 14]. Рынок труда и жилья неспособен поглотить вновь прибывших рабочих, он в любом случае оставит правительству бремя массовой безработицы, переселения бездомных и астрономических расходов на социальное обеспечение. Как итог, с точки зрения Виктора Д. Ча, мы имеем то, что объединенное корейское правительство будет обязано сохранять пограничный контроль в ходе процесса объединения. ДМЗ должны будут оставаться нетронутыми в той или иной форме, возможно, с контрольно-пропускными пунктами иммиграционного типа для поездок Север-Юг. Автор Виктор Д. Ча предполагает, что на начальных этапах объединения правительство могло бы выделить три группы для осуществления утвержденных трансграничных поездок. Первый - это разлученные члены семьи. Второй - это лица, стремящиеся развивать бизнес и торговлю на севере. И третий - это ограниченное предложение северокорейской рабочей силы для трудоустройства на юге [Cha, 1997, p. 15]. Это, несомненно, будет политически непопулярной политикой, однако, это может быть единственным способом обойти описанные проблемы. В дополнение, объединенному корейскому правительству придется также иметь дело с потенциально серьезной избыточностью рабочей силы на севере. В частности, больше всего пострадают группы военных, а также химическая и сталелитейная промышленность. Как это произошло в Германии, многие из этих фирм должны будут закрыться или быть полностью захвачены частными южнокорейскими фирмами для переоснащения. В любом случае результатом станут массовые увольнения работников [Cha, 1997, p. 15].