Основы гендерной психологии

Программы поддерживающих действий (affirmative action programs, AAPs)^** В другом переводе -- "программы позитивных действий"; политические программы, направленные на ликвидацию дискриминации в обществе меньшинств: расовой, половой, и др. являются одним из способов увеличения в организациях числа лиц из традиционно мало представленных групп. Эти программы призваны увеличить число женщин и представителей других недостаточно представленных групп, например афроамериканцев, на должностях, обычно занимаемых мужчинами евроамериканцами. Как замечает Гейс (Geis, 1993), поддерживающие действия -- это способ обеспечения множественных, социально поддерживаемых моделей повышения авторитета женщин, с тем чтобы люди увидели, что для женщин приемлем и возможен высокий статус. Хотя программы поддерживающих действий и могут включать в себя какую-то целевую кадровую политику, предпочтительный подбор сотрудников на основе расовой или половой принадлежности, специальные программы обучения или учет расы и пола в качестве дополнительного фактора при приеме на работу и продвижении по службе, они вместе с тем запрещают (решениями Верховного суда, такими, как «Джонсон против округа Санта-Клара», 1987) использовать строгие «квоты» или игнорировать квалификацию претендентов. Как было упомянуто в главе 4, такие программы являются одним из путей уменьшения гендерной дискриминации на рабочих местах. Они побуждают работодателей расширять круг кандидатов, включая в их число женщин и представителей других недостаточно представленных групп. Поскольку распространенные стереотипы в отношении женщин и меньшинств заставляют работодателей воспринимать последних как несоответствующих должностям, обычно занимаемым белыми мужчинами, квалифицированных кандидатов из числа женщин и меньшинств могут не рассматривать в качестве серьезных претендентов на место, если на производстве не проводится политика поддерживающих действий. Однако существует ряд барьеров, мешающих эффективному осуществлению такой политики, к которым мы сейчас и обратимся.

Одной из главных проблем, препятствующих программе поддерживающих действий, является предположение, что реципиенты поддерживающих действий не обладают нужной квалификацией. Хейлман с коллегами (Heilman et al., 1992) обнаружили, что существует своего рода «клеймо (стигмат) некомпетентности», связанное с поддерживающими действиями. Когда считается, что женщину наняли в рамках программы поддерживающих действий, и мужчины и женщины расценивают ее как менее компетентную по сравнению с женщиной, не имеющей отношения к этой программе. Видимо, люди полагают, что квалификация человека, нанятого в рамках программы, не учитывается и что принятые на работу не обладают высокой квалификацией. По-видимому, люди также считают, что, если бы принятая на работу в рамках программы поддерживающих действий была по-настоящему квалифицированной работницей, ей бы не требовалась помощь в виде данной программы (Heilman et al., 1992; Pettigrew & Martin, 1987). Такие рассуждения могут иметь место, поскольку традиционно более низкий статус женщин и представителей меньшинств ведет к появлению стереотипов, оправдывающих их низкий статус. Когда добиваются успеха индивиды из традиционно влиятельных групп, считается, что их достижения обусловлены их достоинствами, тогда как успехи представителей менее влиятельных групп принижаются (Eberhardt & Fiske, 1994). Программа поддерживающих действий может в такой степени способствовать стереотипному взгляду на женщин и представителей меньшинств, что и тех и других будут рассматривать в качестве нуждающихся в посторонней помощи в силу их недостатков. Как указали Эберхардт и Фиске (Eberhardt & Fiske, 1994), некоторые люди полагают, что чернокожим или женщинам требуется помощь в продвижении вверх по служебной лестнице потому, что, согласно их стереотипным взглядам, все чернокожие ленивы, а женщины зависимы.

Если другие сочтут, что вы неквалифицированны, ваши предложения останутся без внимания, на вашу работу будут смотреть критическим взглядом и вокруг вас может создаться недружественная рабочая атмосфера. Например, при исследовании женщин-пожарных афроамериканского происхождения 82% опрошенных согласились, что «зачастую идея, предложенная женщиной, остается без ответа, тогда как мужчина, предлагающий ту же идею, удостаивается похвалы», и 82% считали, что их ошибки замечают чаще, чем оплошности других (Yoder & Aniakudo, 1994). Обнадеживает следующее обстоятельство: исследования показывают, что, когда наблюдателей снабжают информацией, в которой отражена квалификация реципиента программы поддерживающих действий, они проявляют меньше сопротивления и враждебности факту найма (Major et al., 1994; Murrell et al., 1994). Эберхардт и Фиске (Eberhardt & Fiske, 1994) рекомендуют, чтобы работодатели предоставляли объективную информацию, касающуюся квалификации только что нанятых или переводимых на вышестоящую должность женщин и представителей меньшинств, другим работникам, дабы уменьшить их опасения и подозрения.

Аналитиков и исследователей политики организаций интересует и то, не отражается ли стигматизация поддерживающих действий на отношении реципиента к собственной компетентности. И действительно, ряд критиков программы поддерживающих действий утверждают, что она заставляет льготников сомневаться в своих навыках и способностях и тем самым причиняет им вред (Nacoste, 1990). Экспериментальные исследования, как правило, показывают, что исследуемые женщины, полагающие, что их взяли на работу только благодаря их полу, преуменьшают значимость результатов своей работы (Heilman et al., 1987; Turner & Pratkanis, 1994; Turner et al., 1991). Однако, как указывалось ранее, поддерживающие действия редко предполагают непринятие во внимание квалификации, и реципиенты это знают. Кроме того, большинство реципиентов, вероятно, не считают себя неквалифицированными. Например, 77% афроамериканских женщин-пожарных, которых опрашивали Йодер и Анякудо (Yoder & Aniakudo, 1994), сообщили, что их наняли в рамках программы поддерживающих действий, но ни одна из них не считала, что этот факт влияет на оценку ими своей компетентности. Хейлман с коллегами (Heilman et al., 1990) установили, что льготный прием на работу на основе половой принадлежности способствует негативному восприятию своей компетентности только в том случае, когда люди уже испытывают недостаток уверенности в своих способностях. Более того, есть данные, что надежная позитивная обратная связь, касающаяся выполнения работы, и доведение до сведения реципиентов позитивных действий того, что их считают квалифицированными, способны избавить их от сомнений и умаления собственных достоинств, которые могут иметь место в случае найма с учетом лишь половой принадлежности (Heilman et al., 1991; Turner & Pratkanis, 1994; Turner et al., 1991).

Еще одна проблема, связанная с ААР, заключается в том, что число реципиентов в организациях, как правило, остается по-прежнему очень небольшим с точки зрения статистики, в результате чего отношение к ним, основывающееся на гендерной или расовой принадлежности, продолжает сохраняться.

Примечательно, что, хотя программы поддерживающих действий и призваны уменьшить гендерную или расовую дискриминацию на производстве, они могут способствовать гендерно-стереотипному отношению к реципиентам поддерживающих действий. Это происходит из-за того, что женщины или представители меньшинств обычно остаются на предприятиях в меньшинстве, поскольку программы поддерживающих действий часто приводят к найму лишь нескольких лиц из традиционно мало представленных групп. Количественный недостаток представителей стереотипизируемой группы в организации приводит к тому, что женщина или принадлежность человека к какой-либо группе меньшинств бросается в глаза, тем самым способствуя такому отношению к ним, которое обусловлено гендерными или расовыми стереотипами. Эта приметность также способствует значительному напряжению, связанному с выполнением работы данным индивидом, которому может казаться, что за ним или за ней постоянно «наблюдают» (Powell, 1987). Вдобавок стереотипы имеют свойство сохраняться вопреки фактам, свидетельствующим об обратном, поэтому должны иметь место многочисленные контакты между людьми, придерживающимися какого-то стереотипа, и лицами, отклоняющимися от этого стереотипа, прежде чем первые пересмотрят свои взгляды (Mackie et al., 1992 а, 1992 b). Найма только нескольких индивидов из традиционно мало представленных групп часто оказывается недостаточно, чтобы преодолеть мышление по принципу «это исключение из правил» (создание субкатегории для лиц, которые делают стереотип недействительным). Число женщин и представителей меньшинств во всех профессиях должно увеличиваться, так чтобы индивидуальные вариации внутри каждой группы были заметны и стало ясно, что индивиды, отклоняющиеся от стереотипа, не являются лишь исключением из общего правила.

Отсутствие поддержки -- еще одна помеха эффективному осуществлению программы поддерживающих действий. Кравиц и Платаниа (Kravitz & Platania, 1993) обнаружили, что неприятие многими людьми поддерживающих действий основано на непонимании того, что они за собой влекут. К примеру, их респонденты полагали, что программы поддерживающих действий должны включать в себя использование квот и обязательный найм неквалифицированных кандидатов. Исследователи предположили, что поддержка была бы большей, если бы люди были лучше информированы. Например, людям надо сказать, что поддерживающие действия предполагают принятие во внимание демографической принадлежности кандидатов только после того, как будет проверена их компетентность. Внимание, уделяемое средствами массовой информации (СМИ) белым мужчинам, которые могли бы быть приняты на работу или повышены в должности, если бы не ААР, также может способствовать тому, что белые мужчины считают поддерживающие действия несправедливыми, связанными главным образом с квотами и обратной дискриминацией. Я подозреваю, что случаи, которые кажутся белым особенно несправедливыми, в первую очередь привлекают внимание СМИ и тем самым лучше запоминаются в качестве примеров поддерживающих действий. Согласно эвристике доступности (availability heuristic) (Kahneman et al., 1982), чем доступнее для памяти что-то, тем чаще, на наш взгляд, это имеет место. Примеры поддерживающих действий, которые доступны большинству людей, не являются репрезентативными для ААР и могут привести к тому, что люди станут переоценивать частоту случаев сомнительной практики ААР.

Эвристика доступности (Availability heuristic). Психологический эффект, состоящий в том, что чем доступнее для нашей памяти какое-то явление, то тем чаще, на наш взгляд, оно имеет место.

Отсутствие поддержки поддерживающих действий вызвано также мышлением по принципу «все или ничего» (zero-sum), которое имеет место из-за недостатка рабочих мест и должностей. Конфликт типа «все или ничего» происходит тогда, когда считается, что для того, чтобы кто-то победил, другой человек должен проиграть. Социальные психологи полагают, что мышление по принципу «все или ничего» способствует межгрупповому конфликту (Rubin et al., 1994). Белые мужчины имеют наиболее негативные установки в отношении поддерживающих действий (Kravitz & Platania, 1993) и часто считают, что поддерживающие действия являются несправедливой обратной дискриминацией. Им кажется, что их лишили чего-то, что они заслуживают, и они ощущают себя жертвами несправедливой процедуры найма на работу (Heilman, 1994; Nacoste, 1990). Верно, что в сегодняшних условиях недостатка рабочих мест работодатели иногда пытаются видоизменить прежнюю дискриминационную политику, предоставляя имеющиеся немногочисленные вакансии лицам из традиционно дискриминируемых групп.

Возможно, с наступлением более благоприятных экономических времен восприятие поддерживающих действий как ситуации «все или ничего» канет в небытие. Однако я опасаюсь, что белые мужчины придают слишком большое значение поддерживающим действиям как причине своей незанятости или отсутствия продвижения по службе (как было продемонстрировано в главе 3, у белых мужчин по-прежнему имеются значительные преимущества в области занятости). Они поступают так, поскольку эта позиция срабатывает на многих уровнях: она оберегает имидж белого мужчины (ее можно использовать для убеждения других в том, что причиной неудачи являются внешние обстоятельства, а не сам человек), она защищает его эго (человеку не приходится объяснять неудачу отсутствием у себя способностей) и она получает социальное подкрепление (другие члены социальной группы соглашаются с ней и поддерживают ее).

Установки руководства организации также важны, и верность поддерживающим действиям со стороны администрации является, очевидно, одним из наиболее значимых факторов, влияющих на эффективность ААР (Hitt & Keats, 1984). Конрад и Линнехан (Konrad & Linnehan, 1993) установили, что чем более положительными являются установки руководства по отношению к поддерживающим действиям, тем более масштабный характер имеет политика поддерживающих действий и тем большее число женщин и цветных становятся руководителями. В отдельных случаях от работодателей требуют демонстрации адекватного представительства женщин и меньшинств для получения государственного заказа. Конрад и Линнехан (1993) обнаружили, что ААР чаще осуществляется именно в этой ситуации. Однако даже когда имеют место такие требования, работодатели и менеджеры могут внедрять ААР лишь в минимальном объеме и негативно реагировать на реципиентов поддерживающих действий из-за психологического реактивного сопротивления (psychological reactance). Психологическое реактивное сопротивление имеет место тогда, когда мы реагируем на попытки контролировать наше поведение потому, что нам не хочется быть лишенными возможности самим его контролировать (Brehm, 1966).

Когда же срабатывает программа поддерживающих действий? Очевидно, что позитивные действия не являются панацеей от всех бед и нельзя ожидать, что они сами по себе изменят гендерные роли или устранят гендерное неравенство. Однако, если выполняются определенные условия, поддерживающие действия могут стать важной частью движения в сторону гендерного равенства. Без него гендерные и этнические стереотипы могут лишать квалифицированных женщин и представителей традиционно мало представленных групп возможности быть рассмотренными в качестве серьезных кандидатов на должности, обычно занимаемые белыми мужчинами. Конрад и Линнехан (1993) определили, что ААР ведет к повышению числа женщин и цветных на управленческих должностях.

Обсуждая выше поддерживающие действия, мы сделали несколько предположений в отношении повышения вероятности успеха таких программ. По-видимому, работодатели должны предоставлять другим работникам объективную информацию, касающуюся квалификации только что нанятых или повышенных в должности женщин и представителей меньшинств, с тем чтобы умерить их опасения и подозрения. Люди должны также быть лучше информированы в отношении того, что влекут за собой поддерживающие действия. В частности, им следует понять, что, согласно закону, сначала должна быть проверена компетентность кандидатов. Указания Комиссии по соблюдению равноправия при трудоустройстве (ЕЕОС) строго гласят, что подбор работников согласно плану поддерживающих действий должен быть основан на способности кандидата выполнять работу и что такие планы не должны требовать найма неквалифицированных лиц. Как было упомянуто ранее, в нескольких решениях Верховного суда также подчеркивалось, что недопустимы строгие квоты и игнорирование квалификации кандидата. Тернер и Пратканис (Turner & Pratkanis, 1994) также указали на важность информирования работников о том, что поддерживающие действия могут привести к многообразию навыков и взглядов, полезных для организации. Должно быть нанято достаточное количество женщин и представителей меньшинств, с тем чтобы были очевидны индивидуальные вариации внутри каждой группы и стало ясно, что отличающиеся от стереотипа индивиды не являются всего лишь исключением из правила.

Я вспоминаю, как мой свекор рассказывал о случае, когда ему пришлось трудиться на одном из государственных предприятий с работниками, которые, в том числе и его начальник, были исключительно женщинами афроамериканского происхождения. Он сказал, что сначала не поверил, что они могут быть компетентными работниками, а мысль о начальнике-женщине вызвала у него усмешку. Теперь он считает, что опыт работы с этими женщинами изменил его мышление. Кук (Cook, 1985) при обсуждении расовой десегрегации указывает условия, при которых контакты между людьми должны привести к желательным изменениям установок. Во-первых, должен быть одинаковым статус лиц, контактирующих друг с другом. Во-вторых, контакты должны быть такими, чтобы стало ясно, что негативные стереотипы некорректны. В-третьих, должна быть общая цель, к которой стремятся, сотрудничая между собой, люди из традиционно притесняемой и традиционно доминирующей группы. В-четвертых, контакты должны быть такими, чтобы имелись возможности для близкого знакомства, т. е. чтобы лица из традиционно притесняемой группы могли рассматриваться как индивидуальности, а не просто как члены стереотипной группы. И в-пятых, социальные нормы должны способствовать концепции равенства и межгруппового контакта. Как показывает опыт моего свекра, программы поддерживающих действий, подобные десегрегации в школе, вероятно, срабатывают лучше всего именно в этих условиях. Организации с ААР должны максимально учитывать эти условия с целью увеличения эффективности данных программ.

Почему должно измениться распределение домашних обязанностей

Маловероятно, что гендерные роли изменятся раньше, чем изменится распределение обязанностей в семье. В настоящее время распределение домашних обязанностей на гендерной основе является симптомом продолжающегося гендерного неравенства и гендерно-ролевой социализации (Blair & Lichter, 1991).

«Распределение работ по дому и присмотру за детьми отражает в микрокосме ту несправедливость во властных отношениях между мужчинами и женщинами, которая характерна для общества в целом» (Braverman, 1991, р. 26).

Традиционное распределение работ по дому может также способствовать поддержанию низкого статуса женщин. Ребенку очевидно, что человек, работающий весь день и обязанный, вернувшись домой, готовить и делать уборку, имеет более низкий статус, чем тот, кто работает весь день, но кому не приходится выполнять эти обязанности по возвращении домой. Дети могут тогда сделать вывод, что женщины действительно должны находиться в подчиненном положении, иначе они бы не имели этот более низкий статус.

Традиционное распределение домашних обязанностей приводит к тому, что у детей появляются гендерные стереотипы и они овладевают разными навыками, основанными на их гендерной принадлежности. Когда дети видят женщин и мужчин исполняющими разные роли, они начинают думать, что мужчины и женщины обладают разными качествами, которые позволяют им лучше приспосабливаться к этим разным ролям. Затем эти гендерные стереотипы действуют в качестве социальных норм, или предписаний, поведения. Другими словами, дети начинают считать, что мужчины и женщины должны исполнять различные роли и обладать различными психологическими качествами. В результате они стремятся овладеть различными навыками, зависящими от их гендера, и, как следствие, могут оказаться плохо подготовленными к многообразным ролям, которые им, вероятно, придется исполнять в дальнейшем. Мои студентки, живущие в общежитии, часто рассказывают мне о том, как они учат студентов-юношей гладить или стирать белье. Или же, как замечает Джеклин, гендерные роли и основанное на половой принадлежности разделение труда способствует развитию навыков воспитания детей у женщин, но не у мужчин. «Почему, -- спрашивает она,-- навыки воспитания детей следует развивать только у одного пола? Ведь такие навыки могут стать противоядием жестокости» (Jacklin, 1989, р. 132).

Возложение бремени ухода за детьми и домашней работы на женщин также мешает им реализовать свои организационные и политические возможности. Вы можете вспомнить из главы 3, что женщины-управленцы реже выходят замуж и заводят детей, чем женщины, не занимающие руководящих постов. Причиной этого может быть то, что работающие женщины оказываются неспособными задерживаться на производстве, работать по выходным или отправляться в командировки и чаще отсутствуют на работе в связи с необходимостью ухода за детьми или их болезнью. Кроме того, производственные руководители часто не желают продвигать женщин по службе, предполагая, что их семейные обязанности делают их менее преданными организации (даже когда для такого предположения нет никаких оснований). Короче говоря, хорошо известно, что женщины несут большую часть ответственности за домашнюю сферу, и если изменить это условие, тогда его не станут использовать против них на производстве. Если перефразировать Таврис и Уэйд (Tavris & Wade, 1984), то в отношении политической власти можно сказать следующее: рука, которая качает колыбель и работает вне дома, может оказаться слишком усталой для того, чтобы управлять миром, и слишком занятой другими обязанностями для того, чтобы превратить свою власть в институт.

Еще одна причина необходимости изменения традиционного разделения домашнего труда состоит в том, что конфликты по поводу выполнения домашних обязанностей и ухода за детьми являются основным источником напряжения в отношениях между супругами. В исследовании 600 пар, подавших заявление на развод, Джордж Левинджер (Levinger) (см.: Hochscild, 1989) указывает, что второй наиболее распространенной причиной развода, по словам женщин, является то, что их мужья пренебрегают своими обязанностями по дому и присмотру за детьми. В исследовании, которое провели Бут и коллеги (Booth et al., 1984), выявлено, что с увеличением числа размолвок из-за домашних обязанностей понижается удовлетворенность браком и его стабильность. В своем исследовании семей, где работают оба супруга, Стейл и Турецки (Steil & Turetsky, 1987) обнаружили, что чем больше ответственности берет на себя муж по части ухода за детьми и домашних работ, тем в большей степени жена бывает удовлетворена браком. Плек (Pleck, 1985) изучил результаты исследований участия мужей в уходе за детьми и выполнении домашних обязанностей и заключил, что участие мужей оказывает положительное влияние на оценку мужьями и женами удовлетворенности их семейной жизнью. Он предполагает, что это происходит потому, что: жены испытывают меньше негативных чувств, активное участие в домашней жизни может повысить у мужа чувство контроля за происходящим, а некоторые задачи, например уход за детьми, могут доставлять удовольствие и мужьям и женам. Партнеры-мужчины, участвующие на равной основе в выполнении домашних работ, могут также получать определенную психологическую пользу, испытывая меньшее чувство вины.

Домашние обязанности как случай несоответствия между установками и поведением

Хотя мужчины и женщины часто соглашаются, что, когда работают оба партнера, должно иметь место более равноправное распределение обязанностей дома, исследования обнаружили относительно немного примеров поведенческих изменений в этом направлении (Demo & Acock, 1993; Hardesty & Bokemeier, 1989; Hilton & Haldeman, 1991; Lawrence et al., 1987). Плек (Pleck, 1985) приходит к следующему выводу: имеющиеся в наличии данные показывают, что мужчины более психологически вовлечены в семейную, чем в производственную жизнь, и предполагает, что эта вовлеченность образует основу для расширения участия мужчин в выполнении домашних обязанностей и присмотре за детьми. Однако он признает, что мужчины принимают относительно небольшое участие в этих видах деятельности.

Как же люди могут быть столь непоследовательными? Обычно мы считаем, что установки и поведение людей согласуются друг с другом. И действительно: одна теория, очень популярная в социальной психологии 60-х -- начала 70-х гг. и носящая название теории когнитивного диссонанса (cognitive dissonance theory) (Festinger & Carlsmith, 1959), основана на идее, что любое несоответствие столь психологически неприятно, что, как только мы его сознаем, у нас появляется сильная мотивация избавиться от него, изменив свое поведение или рационализировав это несоответствие. Один из способов рационализации большего вклада женщины в семейную жизнь -- это привлечение внимания к ее меньшему экономическому вкладу в домашнее хозяйство. Росс с коллегами (Ross et al., 1983) установили, что чем выше заработок мужа, тем менее вероятно, что он принимает участие в домашней работе и уходе за детьми, а чем выше заработок женщины, тем скорее он будет выполнять эти обязанности. Стейл и Турецки (1987) в исследовании 815 семей, в которых работают оба супруга, обнаружили, что чем больше зарабатывает жена по сравнению с мужем, тем больше ее участие в принятии важных решений и тем меньшую ответственность она несет за выполнение домашних обязанностей (кроме ухода за детьми, на который эта переменная не влияет). Разумеется, как мы заметили ранее, женщины обычно заняты на низкооплачиваемых, непрестижных работах, а это означает, что большинство женщин зарабатывают меньше, чем их мужья. Любопытно, что большее участие женщин в домашней жизни иногда используется для оправдания их более низкого статуса и зарплаты на производстве, а их более низкий статус и зарплата на работе используются для оправдания того, что они должны выполнять большую часть работ по дому.

Теория когнитивного диссонанса (Cognitive dissonance theory). Положение, гласящее что любое несоответствие столь психологически неприятно для человека, что, как только мы его сознаем, у нас появляется сильная мотивация избавиться от него, изменив свое поведение или рационализировав это несоответствие. Один из способов рационализации большего вклада женщины в семейную жизнь -- это привлечение внимания к ее меньшему экономическому вкладу в домашнее хозяйство.

Дифференциация домашней работы, основанная на половой принадлежности, распространена даже в тех случаях, когда ей трудно найти оправдание. Одна женщина рассказала мне о том, что ее муж сначала утверждал, что его меньший вклад в домашние обязанности и уход за детьми оправдан его более высоким доходом. Тогда она указала ему, что, учитывая предоставляемые ей льготы (по страховке и т. д.), ее финансовый вклад равняется его вкладу. Здесь мы могли бы ожидать, что он согласится оказывать большую помощь в работах по дому, поскольку рационализация, что ее финансовый вклад в домашнее хозяйство меньше, чем его, более не могла служить в качестве оправдания недостаточной помощи по дому с его стороны (имело место то, что социальные психологи называют «недостаточным внешним оправданием» несоответствия). Однако этого не произошло: он по-прежнему не желал помогать. Фишбейн и Айзен (Fishbein & Ajzen, 1975), а также Уикер (Wicker, 1969) выявили ряд ситуаций, в которых люди демонстрируют несоответствие между установкой и поведением, не испытывая, по-видимому, побуждения к изменению данной ситуации. Можно предложить множество объяснений, почему мужчины и женщины на словах выступают за более равноправное разделение труда, однако придерживаются традиционного распределения обязанностей в своей жизни.

Одной из причин несоответствия между установками и поведением является то, что человек может не знать, как выполнять соответствующие действия. Некоторые люди утверждают, что дело не столько в том, что мужчины пытаются избавиться от выполнения на равных началах работы во «второй смене», сколько в том, что из-за особенностей социализации они просто не знают, как нужно делать уборку, готовить или обращаться с детьми. Ранний опыт социализации мог не позволить мужчинам овладеть навыками, необходимыми для выполнения домашних работ. Соответственно изменения в поведении могут отставать от изменений установок. Этоу и Лисс (Etaugh & Liss, 1992) установили, что девочек просят делать больше работ по дому, чем мальчиков, и они значительно чаще занимаются приготовлением пищи, стиркой и уборкой. Кроме того, поскольку дети обращают больше внимания на модели, имеющие отношение к их полу, мальчики не придают большого значения тому, что делает их мать, и не моделируют ее поведение. В результате они не усваивают более детализированные схемы домашних работ, которыми овладевают представительницы женского пола. Браверман (Braverman, 1991) говорит, что, если ранний опыт мужчин не позволил им овладеть навыками работы по дому, они должны учиться им у женщин. Юморист Дейв Барри (Barry, 1987) предположил, что женщины проводят многие часы за терпеливым изучением основополагающих понятий, связанных с уборкой в доме (например, откуда появляется чистая посуда), которые остаются непостижимой тайной для «неполноценных в этом отношении» людей (которыми, как он говорит, являются примерно 85% мужчин).

Другая причина, объясняющая несоответствие между установками и поведением, состоит в том, что общие установки часто не предсказывают конкретное поведение. Другими словами, общие вопросы в отношении того, должна ли домашняя работа выполняться мужчинами на более равноправной основе, могут не указывать, какой именно объем работ следует выполнять конкретному мужчине. Если вы действительно хотите знать, желает ли мужчина помогать по дому, узнайте его установку в отношении выполнения конкретных домашних работ.

Третья причина несоответствия между установками и поведением заключается в том, что другие установки могут формировать конкурирующие модели поведения. Например, в семьях, где трудятся оба супруга, часто бывает необходимо, чтобы мужчины отказывались в какой-то мере от своего досуга, с тем чтобы сделать больше работ по дому. Установки мужчин в пользу досуга и соответствующие модели поведения могут вступать в противоречие с их моделями поведения, согласующимися с установкой на справедливость.

Неприятие мужчинами скучных домашних работ может брать верх над их установками в пользу справедливости. Один мой знакомый мужчина как-то сказал: «Я целиком и полностью за права женщин. Я не жду, что они будут выполнять домашнюю работу, и не считаю, что это их обязанность. Но я просто не хочу ее выполнять». Установки мужчин, направленные на продвижение по службе, могут также быть более значимыми, чем их установки в пользу справедливости, поскольку больший объем заданий по дому может означать меньшее время, посвященное работе.

Подобно мужчинам, женщины могут иметь установку, которая предполагает, что мужчины должны делать больше работ по дому, но иметь конкурирующие представления, что «добропорядочным» женщинам следует присматривать за домом. Поэтому они могут быть не слишком требовательными в отношении оказания им большей помощи. Бирнат и Вортман (Biernat & Wortman, 1991) обнаружили, что работающие женщины критически относятся к выполнению своих обязанностей жен и матерей и, когда оценивают себя, по-видимому, используют в качестве эталона сравнения неработающих жен и матерей. Многие женщины испытывают сильные внутренние конфликты: с одной стороны, их приучили считать, что «добропорядочные» женщины делают все эти вещи ради семьи, выражая тем самым свою любовь, тогда как, с другой стороны, они по-настоящему загружены и нуждаются в помощи (особенно те, у кого есть дети и у кого отнимает много времени работа). Они сердятся, когда мужчины им не помогают, но им кажется, что они поступают «дурно», когда просят своих партнеров-мужчин об этой помощи. Этот случай может быть менее характерен для афроамериканских женщин. В силу долгой истории участия в трудовой жизни черные женщины не рассматривают занятость на производстве и выполнение семейных обязанностей в качестве взаимоисключающих элементов (Dugger, 1988). Одно исследование показало, что черные женщины смотрят на занятость на производстве как на совместимую с материнством в большей степени, чем белые женщины (Murrell et al., 1991).

Согласованность между установками и поведением также частично зависит от социальных норм, а социальные нормы могут требовать моделей поведения, которые несовместимы с установкой человека. Например, может оказаться, что мужчины воспринимают социальные нормы как гласящие, что их мужественность базируется в определенной мере на избегании выполнения женских обязанностей, таких, как домашняя работа и присмотр за детьми, и опасаются, что их родственники или приятели станут укорять их за участие в такой деятельности. Они могут ожидать, что услышат от окружающих презрительные замечания подобного рода: «Мужик, похоже, тебя взнуздали», «Я могу тебе сказать, кто у вас в семье носит брюки: определенно не ты» и «Какие же мы женственные!» Такая реакция со стороны окружающих показывает мужчинам, что выполнение домашних обязанностей для них социально неприемлемо. Гюнтер и Гюнтер (Gunter & Gunter, 1990) установили, что в семьях, где мужья отличались традиционной мужественностью (как она оценивается с помощью Опросника Бем -- Bem Sex Role Inventory), жены выполняли наибольший объем домашних работ, а мужья -- наименьший. Фаулкс (Fowlkes, 1987) указывает, что в то время как статус женщины часто повышается за счет добавления к ее домашним обязанностям факта занятости на оплачиваемой работе, статус мужчины нередко понижается, если он выполняет «женскую» работу. Социальные нормы, связанные с домашней работой, становятся для нас очевидны в период детства (мы уже упомянули, как родители заставляют мальчиков и девочек выполнять различные задания и как это отражается на традиционном распределении обязанностей по дому).

Женщины могут также полагать, что социальные нормы поддерживают более традиционное разделение домашних обязанностей. Большая часть нас воспитывалась в семьях, где труд определялся половой принадлежностью, и если оглянуться вокруг, то видно, что эти нормы продолжают иметь место. Переступить через социальные нормы очень трудно, и многие женщины испытывают меньшую вину и дискомфорт в отношении своей оплачиваемой работы, если они выполняют большую часть домашней работы и ухода за детьми. Конечно, как мы указывали ранее, социальные нормы не универсальны даже внутри одного и того же общества. В отдельных социальных группах женщину не воспринимают негативно, когда она не удовлетворяет своей роли хозяйки дома или если ее супруг вносит равный вклад в работы по дому.

Справедливость и дифференциация домашних обязанностей

Как же женщины относятся к несправедливому распределению домашних обязанностей? Здесь можно воспользоваться теорией справедливости (equity theory), обсуждавшейся в главе 3. Мы помним, что, согласно этой теории, человек, сталкивающийся с ситуацией, когда он получает несправедливо низкую заработную плату, обычно стремится восстановить справедливость. При выполнении домашней работы женщины, как правило, пытаются добиться подобного за счет уменьшения собственного вклада, что подразумевает снижение требований к себе (например, перестают ежедневно заправлять постель, оставляют кухонный пол неподметенным дольше обычного), попытки заставить супруга увеличить свой вклад (например, взять на себя часть домашних обязанностей) или, что бывает чаще, и то и другое. Согласно исследованию Хохшильда (Hochschild, 1989), большинство женщин проигрывают сражение за большее участие их мужей в работе по дому. Теория справедливости предполагает, что, как только человек проигрывает это сражение, перед ним открываются две возможности разрешения несправедливой ситуации: разорвать отношения или изменить свое отношение к происходящему. Хотя некоторые женщины и решаются разорвать свои отношения с партнерами по этим причинам, когнитивное приспособление является, вероятно, более типичным. Оно может подразумевать привлечение внимания к тому факту, что супруг делает больше, чем большинство мужчин, или что он «добр с детьми» (если это действительно имеет место), или же получение удовлетворения от своего статуса «сверхженщины».

Стремление увеличить вклад мужа в работу по дому иногда приводит к новому конфликту, когда мужчина делает то, что женщина расценивает как вялые попытки равного распределения домашних обязанностей. Когда моя подруга однажды оставила на время своих детей с мужем, он забыл их накормить, переодеть и причесать. Его ответ на ее беспокойство по поводу такого ухода за детьми был следующим: «Но они же не умерли из-за этого?» Конфликт также имеет место тогда, когда женщины вынуждены просить о помощи не один раз и в итоге ощущают себя настоящей «пилой» (Crosby, 1991). Зачастую женщины просто перестают обращаться с просьбами и выполняют всю домашнюю работу сами, испытывая при этом чувство негодования.

Мужчины часто утверждают, что их попытки вполне адекватны, просто они не соответствуют необоснованно высоким стандартам женщин. Им кажется, что их партнерши сами отваживают их от участия в работах по дому, требуя, чтобы задания выполнялись определенным образом, в определенное время и согласно тем или иным стандартам (Hawkins & Roberts, 1992). Одна из проблем здесь в том, что работающие женщины нередко перенимают свои стандарты у женщин, которые не трудились вне дома, например у своих матерей или бабушек или даже у героинь телевизионных передач. Бирнат и Вортман (Biernat & Wortman, 1991) установили, что работающие жены обеспокоены грязью в доме, невкусной едой и невыполнением плановых домашних работ значительно в большей степени, чем их мужья. Исследователи предположили, что относительно строгие стандарты жен при оценке домашней обстановки имеют место потому, что женщин учат определять свою значимость исходя из того, как ведется домашнее хозяйство. Аналогичным образом другие специалисты (Hochschild, 1989; Pleck, 1983) допускают, что женщины не желают отказываться от контролирования домашних обязанностей из-за того, что сфера семейной жизни остается для жен основным источником идентификации. Также представляется вероятным, что женщины могут не желать отказываться от контроля за той единственной областью, в которой их признают более компетентными по сравнению с мужчинами. В экспериментальном исследовании, в котором участвовали смешанные пары, обсуждавшие женские, мужские и гендерно-нейтральные обязанности, Довидио с коллегами (Dovidio et al., 1988) обнаружили, что единственный случай, при котором испытуемые женщины демонстрировали более властные вербальные и невербальные модели поведения, имел место тогда, когда обсуждалась какая-то женская обязанность, с которой мужчины не были знакомы (например, шитье). Мужчины демонстрировали более властные модели поведения, чем женщины, в случае обсуждения как мужских обязанностей (замена масла в автомобиле), так и работ, не связанных с гендерной принадлежностью (садоводство).

Что же можно сделать, чтобы уменьшить несправедливость в разделении домашних обязанностей? У меня есть ряд предложений. Первое состоит в том, что уменьшение разницы в заработной плате мужчин и женщин может способствовать большему участию мужчин в домашней жизни. Это помогло бы избавиться от рационализации, что женщины должны выполнять большую часть домашних работ, с тем чтобы компенсировать свой меньший финансовый вклад в домашнее хозяйство. Другое предложение сводится к тому, что в отдельных случаях женщины должны снизить свои стандарты. Третье предложение заключается в следующем: родителям следует учить своих маленьких сыновей выполнению домашних обязанностей. Аналогичным образом мужчины должны позволять женщинам наставлять их в том, как эти обязанности выполнять.

Наконец, женщины должны вносить ясность в свои требования, касающиеся участия мужчин в домашней жизни. Поскольку женщины часто проявляют амбивалентность в отношении требований о большем вкладе мужчин в работы по дому, они не всегда прямы в своих просьбах о помощи. К примеру, они могут произнести такие слова: «Дорогой, эта куча белья растет прямо на глазах. Я чертовски устала с ней бороться», тогда как на самом деле они хотят сказать следующее: «Пожалуйста, постирай кое-что на этой неделе». Подобная нерешительность усугубляется еще и тем, что им не хочется просить о помощи. Тому существует две причины. Во-первых, они не хотят выглядеть сварливыми. Это неприемлемо. Во-вторых, они трактуют добровольное участие своего партнера как знак его любви к ним. Иными словами, женщинам часто кажется: «Если бы он действительно меня любил, то захотел бы оказать мне помощь и облегчить мою ношу». В результате они продолжают ждать в надежде увидеть этот знак его любви. Когда же этого не происходит, они сердятся, негодуют и чувствуют себя оскорбленными. Их негодование еще больше усиливается, когда они начинают рассматривать нежелание мужчин помогать как признак того, что последние считают свой статус и авторитет более высокими. Другими словами, им кажется, что нежелание мужчин помогать по дому -- это еще один способ заявить: «Я заслуживаю больших привилегий, чем ты. Я не должен по возвращении домой выполнять дополнительную работу, ты же, будучи женщиной, не обладаешь подобными привилегиями». Неудивительно, что все это расстраивает женщин, стремящихся быть равноправными партнерами. Мне представляется, что многие мужчины не догадываются об этой часто невыраженной динамике и что они стремились бы принять большее участие в работе по дому, если бы поняли, какой ущерб их отношениям с женщинами наносит их неучастие в выполнении домашних обязанностей.

Изменение поведения родителей и педагогов. Родителям и педагогам необходимо научиться подходить к детям исходя из индивидуальных особенностей последних, а не из предполагаемых гендерных различий. Из содержания глав 1, 2, 5 и 6 видно, что гендер детей может влиять на то, чего родители и учителя от них ждут, а это может повлечь за собой различное отношение к детям, основанное на их гендерной принадлежности. В результате у детей могут выработаться гендерно дифференцированные навыки и представления о себе, которые станут затем ограничивать их возможности.