Размещено на http://www.allbest.ru/

Психологическая защита как неосознаваемый фактор мотивации

Содержание

• 1. Понятие психологической защиты
• 2. Феноменология психологической защиты
• 2.1 Структура и динамика психической регуляции (психоаналитическая модель)
• 2.2 Вытеснение
• 2.3 Перенос
• 2.4 Рационализация
• 2.5 Ирония
• 2.6 Проекция
• 2.7 Идентификация
• 2.8 Образование симптомов
• 2.9 Реактивные образования

1. Понятие психологической защиты

Чтобы проиллюстрировать действие психологической защиты обратимся к примеру из неоконченного романа австрийского писателя Р. Музиля "Человек без свойств", с которого начинается книга Э. Киршбаума и А. Еремеевой "Психологическая защита".

"Стоял прекрасный августовский день 1913 года". По широкой оживленной улице идут двое, главные герои романа, Диотима и доктор Арнгейм. И вдруг они становятся свидетелями несчастного случая: автомобиль наезжает на пешехода, которого укладывают на край тротуара:

"Люди попеременно опускались возле него на колени, чтобы что-нибудь с ним предпринять, распахивали и вновь запахивали его пиджак, пытались приподнять его или, наоборот, вновь уложить; никто, собственно, не преследовал другой цели, кроме как заполнить время, пока со спасательной службой не прибудет умелая и полномочная помощь.

Дама и ее спутник также подошли и поглядели поверх голов и согнутых спин на лежавшего. Затем они отошли назад и помедлили. Дама почувствовала что-то неприятное под ложечкой, что она вправе была принять за сострадание; это было нерешительное, сковывающее чувство. Господин после некоторого молчания сказал ей:

-- У этих тяжелых грузовиков, которыми здесь пользуются, слишком длинный тормозной путь.

Дама почувствовала после таких слов облегчение и поблагодарила внимательным взглядом. Она уже несколько раз слышала это выражение, но не знала что такое тормозной путь, да и не хотела знать; ей достаточно было того, что сказанное вводило этот ужасный случай в какие-то рамки и превращало в техническую проблему, которая ее непосредственно не касалась. Да и слышна была уже резкая сирена Скорой помощи, и быстрота ее прибытия наполнила удовлетворением всех ожидавших. Замечательная вещь - эти социальные службы. Пострадавшего положили на носилки и вдвинули вместе с ними в машину. Вокруг него хлопотали люди в какой-то форменной одежде, а внутри кареты, насколько улавливал взгляд, все было так же опрятно и правильно, как в больничной палате. Уйти можно было с почти оправданным убеждением, что произошло нечто законное и правомерное.

-- По американской статистике, - заметил господин, - там ежегодно из-за автомобильных катастроф гибнет сто девяносто тысяч и получает увечья четыреста пятьдесят тысяч человек.

-- Вы думаете, он мертв? - спросила его спутница, у которой все еще было неоправданное чувство, что она присутствовала при чем-то из ряда вон выходящем.

-- Надеюсь он жив, - отвечал господин. - Когда его вносили в машину, он казался живым" [Мзиль Р., с. ЗЗ].

Итак, что произошло? Некоего прохожего сбивает автомобиль. В некую благодушную, размеренно-выверенную ситуацию, в "имперскую нескончаемость" собственной жизни и вообще любого бытия врывается нечто "из ряда вон выходящее", чужая смерть, как ее напоминание, как ее послание "Memento mori!" - "помни обо мне!". И пусть это чужая смерть, смерть другого, чужого, незнакомого, но эта смерть - навязанная тебе, без твоего желания проявившийся знак твоей бренности, временной конечности твоего существования. И чужая, случайная смерть - не нужное мне напоминание о том, что и моя жизнь и мое бытие - это бытие, отмеченное, опаленное дыханием смерти, это "бытие-к-смерти" (выражение Хайдеггера). Смерть другого человека "включила" экзистенциальный* ужас, который у Диотимы почти физиологически проявляется как сосание под ложечкой, а психически как некий дискомфорт, неприятное, "нерешительное и сковывающее чувство".

Важно и другое. В сущности никто не виноват, что кого-то сбивает автомобиль, по крайней мере пешеходы не виноваты. "Он пострадал из-за собственной неосторожности". Но ведь нелепо, случайно прерывается жизнь, умирает конкретный человек. Смерть случайно вырвала из наших рядов одного из нас. Могла и меня. Но со мной обошлось, а вот ему не повезло. Я не виноват, что ему не повезло, что он был неосторожен. Никто не виноват... Но от чего же это "сковывающее чувство"?!

Для человека случайность, единичность, конкретность и неизбывность смерти трудно переносима. Перепуганное сознание пытается выкарабкаться из этого экзистенциального ужаса и бессознательно нарастающего чувства вины, сопричастности происходящему. Я не хочу быть соучастником смерти. Сознание пытается как можно скорее завершить эту исключительную и трудную ситуацию.

И вот это первое спасительное: "Он пострадал из-за собственной неосторожности". Его смерть не случайна - она следствие его неосторожности, у этой смерти найдена причина. Конечно, конечно же, его смерть - это закономерное событие. Чем еще объяснить смерть человека как "нечто законное и правомерное"? Когда с этим не справляется сознание Диотимы, то тут же любезно свои услуги предлагает другое сознание, сознание ее попутчика Арнгейма, возводящего (или низводящего?) единичную, случайную смерть в сугубо техническую проблему - "У тяжелых грузовиков слишком длинный тормозной путь" (а в технике все закономерно, выверено, объективно) и в безличностную статистику - 190000 - это уже большие числа, это уже статистически значимо, это уже закономерность. А тут уже и деловая суета санитаров "Скорой помощи", социальной службы, которая призвана разрешать, заканчивать такие неприятные ситуации. С глаз долой - из сердца вон. Ну конечно же, произошло "нечто законное и правомерное" (реализация нашего стремления к всеобъемлющему контролю).

Остается последнее завершающее действие сознания по вытеснению смерти - не дать полностью убедиться в ее достоверности, остаться в неведении: "Надеюсь, он жив. Когда его вносили в машину, он казался живым".

И вообще, "был ли мальчик?". Внимательно прочитав эту мизансцену из романа Р. Музиля и ее дальнейшую интерпретацию можно почувствовать, что в такой нелегкой и лихорадочной работе испуганного и смятенного сознания по уходу из подобного рода исключительных ситуаций есть некая двусмысленность.

С одной стороны, сознание снижает психологический дискомфорт, гасит экзистенциальный ужас, притупляет чувство вины, расковывает "сковывающее чувство". С другой стороны, мы смутно догадываемся, что такой спасительный уход не до конца удается, ситуация во мне остается, продолжается, потому что она как раз не разрешилась, она не была до конца пережита, а свершается некая подмена действительного, полноценного, хотя и мучительного разрешения и переживания ситуации, свершается именно уход, выход из ситуации. При этом ситуация бессознательно присутствует во мне. личность психологический защита эксквизитный

Тут мы как раз имеем дело с такой работой сознания, с таким уровнем психологической регуляции, которые в психологии и психотерапии называются психологической защитой.

Психологическая защита - не нормальный, а особый, необычный способ разрешения ситуации и психологической регуляции поведения в ситуациях затруднения, в ситуациях некой невозможности. Психологическая защита инициируется такими исключительными, эксквизитными ситуациями. Одно из значений английского слова exquisite - "острый, сильный, исключительный".

Все ситуации по параметру эксквизитности можно представить себе как некий ряд, континуум с двумя полюсами. Один полюс представляют проблемные ситуации, для решения которых априорно не заданы способы поведения и мышления и где решение проблемы состоит в создании новых способов поведения и (или) в конструировании новой психической реальности. Другой полюс представ-лен так называемыми "пограничными ситуациями" [К.Ясперс], где от личности требуется способность и терпимость к экзистенциальным переживаниям, когда все существо человека захвачено вопрошанием о смысле бытия, отмеченного знаком своей конечности (хайдеггеровское "бытие-к-смерти"). Любое экзистенциальное переживание - это всегда и психическое переживание, которое как правило эмоционально негативно окрашено, которое воспринимается как психологический диском-форт или как сильное угнетенное, депрессивное состояние, как состояние отчаяния. В последнем случае человек не может реализовать, точнее, считает, что не может реализовать центральные установки, осуществить смысл своей жизни ни самым оснащенным предметно-практическим действием [Erikson E.H., 1962], ни самым изощренным философским вопрошанием. Между этими двумя полюсами континуума эксквизитности располагаются ситуации стресса, фрустрации, конфликта.

Психологический механизм возникновения эксквизитной ситуации обусловлен финальной направленностью любого психического акта. Филогенетической предпосылкой "финального поведения" является рефлекс цели, впервые описанный И.П. Павловым еще в 1916 году. Согласно И.П. Павлову, рефлекс цели задает направленность любого живого организма, обладающего психикой, любой жизни на развитие, на будущее: "Вся жизнь есть осуществление одной цели, а именно, сохранение самой жизни, неустанная работа того, что называется общим инстинктом жизни" [Павлов, 1973, С.142].

Проявление рефлекса цели связано с напряжением, определенной энергетической направленностью, неким модусом активности, который находит свое выражение в моментальной интеграции определенной части или же всех функций живой системы. Но чтобы возникло известное напряжение, психический акт должен быть блокирован препятствием внешнего или внутреннего плана. И тогда начинает действовать закон "психической запруды", который сформулировал немецкий философ и психолог Т. Липпс: "Если прерывается или тормозится естественный ход психического события, или в него в какой-то момент вступает чуждый элемент, то там, где происходит задержка, нарушение, наступает затопление" (Stauung) [Lipps Th., с.108]. Под "затоплением" понимается резкое повышение психической напряженности.

Каждый психологический акт обладает определенным энергетическим потенциалом, он энергетически обеспечен. И это энергетическое обеспечение акта возрастает, если возникает затруднение при его разворачивании, протекании. Происходит то, что в общем контексте исследований стресса Ганс Селье называл "неспецифической мобилизацией организма" [Селье Г., 1982], или стягивание, "затопление" и моментальная интеграция всех сил к месту задержки, к месту прерывания акта.

Блокировка психического акта может вызываться самыми разными факторами: борьбой двух равноценных мотивов, двух равных по силе желаний (страшно хочу съесть кусочек торта и так же сильно хочу сохранить фигуру), и несоответствием желаний и возможностей (хочу, но не могу, не хватает предметно-практической оснащенности), и противоречием между желанием и запретом (хочу, но нельзя этого делать, не положено), и диссонанс двух знаний (одни говорят, что я хороший, другие - что я плохой, или: мать говорит, что это можно, а отец говорит, что нельзя) и т.д.

Уровень "затопления" и качество интеграции психической энергии зависит от того, какое онтологическое поле личности блокировано, "какая жизненная необходимость оказывается парализованной в результате неспособности имеющихся у субъектов типов активности справиться с наличными внешними и внутренними условиями жизнедеятельности" [Василюк, 1984, С.32]. Специфика онтологического поля и определяет, в каком виде эксквизитной ситуации мы будем находиться.

Итак, ситуация как система детерминирует поведение человека, но, с другой стороны, в эту же ситуацию вовлечен человек, активный субъект со своими потребностями, интересами, целями. В каждом конкретном случае объективно, извне, с позиций стороннего наблюдателя почти невозможно провести границу между обычной и эксквизитной ситуацией. Находясь в ситуации (и даже вне ситуации, осмысляя ее), я ее отражаю, переживаю. Качество индивидуальной регуляции поведения в ситуации прямо не зависит от объективной структуры ситуации, за качество переживания ситуации как проблемы или не проблемы, за качество поведения отвечает субъективная представленность ситуации в личности [Schrцder H., Sprung H.], внутренняя картина ситуации. Д. Дёрнер [Dцrner D.] показал, что эмоциональное переживание проблемно-конфликтных ситуаций, которое в конечном счете определяет адекватность отражения и разрешения проблемы, зависит от Я-концепции, в частности от концепции собственной актуальной компетентности.

Составляющими актуальной компетентности являются: эвристическая компетентность - чаще всего неосознаваемая уверенность в своих способностях решить проблему, несмотря на то, что до этого у индивида не было опыта разрешения подобных ситуаций и эпистемическая вера в разрешение актуальной ситуации ранее апробированными способами. Резкое понижение актуальной компетентности вызывается, с одной стороны, тем, что ранее приобретенный опыт "сейчас и здесь" не пригоден, а с другой стороны - и это главное - эвристическая компетентность низка. Это приводит к переживанию сильных негативных эмоций, в частности тревоги, и соответственно сказывается на вероятности неадекватного "уклоняющегося" поведения. Другое сочетание элементов актуальной компетентности - пониженная эпистемическая компетентность при относительно высокой эвристической компетентности - не столь резко сказывается на продуктивности разрешения ситуации.

Все эксквизитные ситуации имеют две главные инвариантные характеристики:

А. Человек, находясь в эксквизитной ситуации, переживает эмоционально-психическое напряжение, качество и интенсивность которого зависит, во-первых, от выраженности и субъективной переживаемости потребности в разрешении проблемы; во-вторых, от объективных параметров ситуации (неструктурированность условий, средств, целей); в-третьих, от представленности структуры ситуации в сознании личности; от отражения собственных возможностей (опыта разрешения аналогичных ситуаций, уверенности в способности решить любую проблему).

Б. Эксквизитные ситуации представляют собой возможности перестройки ранее сложившихся структур деятельности, общения и структуры личностных свойств (системы отношений, установок, ценностных ориентации) и выход на иное, более совершенное качество саморегуляции и взаимодействия с миром. В разрешении ситуации актуализируются возможности личности как субъекта своей жизни. Но это в том случае, если ситуация действительно творчески разрешается или стойко переживается (если ее невозможно разрешить).

В другом случае, патологическом, эксквизитные ситуации загоняют человека в болезнь. Второй, патологический, способ проживания эксквизита - это либо возврат к животному существованию, к обескультуриванию, к потере человеческой сущности, либо выпад против своей культурной сущности через самоубийство, либо выход в собственные миры, иные реальности, ничего общего с этим миром, этим бытием, с этой культурой не имеющие. Правда, в последнем случае может происходить стыковка с творчеством: очень часто невроз и психоз изоморфны творчеству. Видимо, континуум переживаний эксквизитных ситуаций не линеен (творчество--патология), а представляет собой некий замкнутый круг, где границы между творческим и патологическим переживанием мира размыты.

Каждый человек, каждая культура нарабатывает свои уровни терпимости к эксквизитным ситуациям, ту степень овладения свободой, которая переносима культурой и индивидуальным сознанием. Чем нетерпимее культура и личность к эксквизитам, тем больше вероятность наработки и использования третьего, психозащитного, способа проживания ситуации. В данном случае проблема, конфликт, стресс, кризис воспринимается в первую очередь как угроза личному благополучию, свое-му лицу, своей ранее сложившейся целостности; в этом случае весь мой психологический аппарат пытается защититься, отгородиться от таких ситуаций, а если я нахожусь уже в этой ситуации, то скорее, скорее снять психический дискомфорт, напряжение - этот атрибут переживания эксквизита. И вот тут определяющим моментом в активности является психологическая защита.

2. Феноменология психологической защиты

2.1 Структура и динамика психической регуляции (психоаналитическая модель)

Чтобы раскрыть феноменологию психологической защиты, нам нужно обратиться к рассмотрению работы психического аппарата так, как это понимается в психоанализе.

Согласно З. Фрейду, этот аппарат структурирован тремя инстанциями: первая инстанция это - Оно (Es). Оно является вместилищем обоих типов влечения - к жизни и смерти. Оно руководствуется только принципом удовольствия: влечения, желания должны быть немедленно удовлетворены. Однако такое осуществление желания может привести к саморазрушению индивида, к его конфликту с реальностью. При всем том, что Оно является резервуаром влечения к жизни, Оно в конечном счете совершенно безответственно по отношению к функции продолжения рода. У человека принцип удовольствия и функция размножения разъединились, стали автономными.

Составными частями влечения являются следующие:

1. У каждого влечения есть источник. Это не столько внешний раздражитель, сколько раздражитель внутренний, возникающий в организме как часть унаследованной программы влечений.

2. У влечения всегда есть цель: оно стремится к удовлетворению, что означает стремление к редукции, снижению раздражения и получения от этого удовольствия.

3. У влечения есть напряжение, сила, т.е. оно обеспечено определенным количеством энергии.

4. Изначально в человеке психическая энергия дифференцирована. Она представляет собой два качества: либидо (лат. libido - удовольствие), обслуживает влечения эротические, сексуальные, если шире, то влечения к жизни, это - воля к жизни, к продолжению себя, в том числе себя в другом человеке, в создании потомков, в человечестве и танатос (греч. thanathos - бог смерти), эта энергия обслуживает влечение к смерти, стремление к абсолютному, вечному покою через деструкцию жизни.

5. Для того, чтобы влечение было удовлетворено, т.е. чтобы было редуцировано напряжение, ему нужен объект, на котором и происходит удовлетворение. Пока существует неудовлетворенное влечение, энергия, обслуживающая, обеспечивающая его силой, хаотична, неструктурирована, ненаправлена, несвязана. Объект влечения как раз и задает направление энергии. Объект как бы стягивает в себя энергию, вмещает, структурирует, упорядочивает на самом себе. Каждый тип влечения предполагает и определенные объекты, на которых оно находит свое удовлетворение.

6. Каждое влечение телесно локализовано, т.е. влечение "соприкасается" с объектом своего удовлетворения через определенные участки своего тела. Эротические влечения удовлетворяются через определенные эрогенные зоны.

Квинтэссенция психоаналитической теории заключается в следующем: развитие личности определяется индивидуальной судьбой ее влечений, т.е. у влечения может быть разная судьба, разные пути реализации.

Во-первых, часть влечений может быть и должна быть удовлетворена напрямую, сексуальные влечения - на сексуальных объектах, предпочтительно на сексуальных объектах другого пола, агрессивные импульсы должны быть напрямую отреагированы на деструкцию. Это та часть энергии влечений, которая используется по прямому своему назначению.

Во-вторых, другая часть влечений находит свое удовлетворение на замещающих объектах, но при этом сохраняется качество энергии, которая обеспечивает акт удовлетворения. Либидо остается либидо, танатос - танатосом, но у них подменены объекты удовлетворения. Например, ученик может с остервенением рвать учебник по предмету, который преподает ненавистный ему педагог.

Третья судьба влечения - сублимация. Сублимация - это изменение качества энергии, ее направления, смена объектов, это социализация инфантильных либидо и танатоса. Иными словами, сублимация - это переключений импульсов, социально нежелательных в данной ситуации (агрессивности, сексуальной энергии), на другие, социально желательные для индивида и общества формы активности. Агрессивная энергия, трансформируясь, способна сублимироваться (разрядиться) в спорте (бокс, борьба) или в строгих методах воспитания (например, у слишком требовательных родителей и учителей), эротизм - в дружбе, в творчестве и т.п. Когда непосредственная разрядка инстинктивных (агрессивных, сексуальных) влечений невозможна, находится деятельность, в которой эти импульсы могут разрядиться. Благодаря сублимации и происходит становление человека как социального и духовного существа, а не просто созревание его как некой природной телесности.

Последняя судьба влечений - это вытеснение. В одном из своих публичных выступлений Фрейд иллюстрирует процесс вытеснения, используя ситуацию доклада:

"Допустим, что в этом зале и в аудитории, тишину и внимание которой я не знаю как восхвалять, тем не менее находится индивидуум, который нарушает тишину и отвлекает мое внимание от предстоящей мне задачи своим смехом, болтовней, топотом ног. Я объявляю, что не могу при таких обстоятельствах читать далее лекцию, и вот из вашей среды выделяются несколько сильных мужчин и выставляют после кратковременной борьбы нарушителя порядка за дверь. Теперь он "вытеснен", и я могу продолжать свою лекцию. Для того, чтобы нарушения порядка не повторилось, если выставленный будет пытаться вновь проникнуть в зал, исполнившие мое желание господа после совершенного ими вытеснения пододвигают свои стулья к двери и обосновываются там, представляя собой "сопротивление". Если вы теперь, используя язык психологии, назовете оба места в аудитории и за дверью сознательным и бессознательным то вы будете иметь довольно верное изображение процесса вытеснения" [Франк, 1990, С. 19].

Чтобы лучше понять фрейдовскую метафору необходимо введение дополнительных понятий: Сверх-Я и Я.

Влечение бессознательного Оно не подлежит оценке по шкале "хорошо-плохо", "нравственно-безнравственно". Влечение функционирует по принципу удовольствия, а не социальной реальности или социальной оценки. Удовольствие "глухо" к чувству безопасности. Оно слепо и может идти на погибель своего носителя ради своего удовлетворения.

В задачу социального окружения ребенка входит формирование каналов реализации энергий влечения к жизни и смерти и выработка соответствующего к ним отношения в каждой конкретной ситуации, оценки и принятия решения по поводу судьбы влечений: плохо это или хорошо, удовлетворить или не удовлетворить, как удовлетворить или какие меры принять, чтобы не удовлетворить. За осуществление этих процессов отвечают инстанции, Сверх-Я и Я, которые развиваются в процессе социализации человека, в процессе его становления как культурного существа.

Инстанция Сверх-Я развивается из бессознательного Оно уже в первые после рождения недели. Ребенок усваивает нормы поведения через реакцию одобрения или осуждения первых окружающих его взрослых - отца и матери. Позднее в Сверх-Я сосредотачиваются уже осознаваемые ценности и моральные представления значимого для ребенка окружения (семья, школа, друзья, общество).

Третья инстанция Я (Ich) формируется для того, чтобы преобразовать энергии Оно в социально приемлемое поведение, т.е. то поведение, которое диктуют Сверх-Я и Реальность. Эта инстанция включает эмоционально-мыслительный процесс между притязаниями инстинкта и его поведенческой реализацией. Инстанция Я находится в самом трудном положении. Ей нужно принять и осуществить решение (учитывая притязания влечения, его силу), категорические императивы Сверх-Я, условия и требования реальности. Действия Я энергетически обеспечиваются инстанцией Оно, контролируются запретами и разрешениями Сверх-Я и блокируются или освобождаются реальностью.

Сильное, творческое Я умеет создавать гармонию между этими тремя инстанциями. Человек осуществляет свой личностный рост, сохраняя душевную гармонию и согласие с самим собой и миром. Такой человек, когда на его жизненном пути возникают проблемы, кризисы, в состоянии справиться с ними сам, умеет принять помощь от других в их решении и выйти из ситуации еще более обогащенным и мудрым. Для сильного Я такие ситуации даже благо, стимул и условие личностного роста. Формирование сильного социального Я заключается в развитии способностей выдерживать и противостоять энергетическому напору бессознательных влечений, решая, какие из них можно удовлетворить напрямую, не конвертировать, какие сублимировать на социально-духовную активность, какие отложить до их удовлетворения в уместных для этого ситуациях.

Сильному, мужественному, творческому Я, способному уладить внутренние конфликты, совершенно ни к чему пользоваться вытеснением. Вытеснение происходит при следующих условиях:

1) Наличие сильного влечения, т.е. влечение должно быть энергетически сильно обеспечено, и потому оно непременно должно быть удовлетворено.

2) Наличие сильного запрета цензуры Сверх-Я на удовлетворение влечения здесь и сейчас. При этом запрет должен быть тотален, часто даже без каких-либо резонов (например: не убий!). Тотальность запрета должна быть усвоена как непререкаемая ценность, как непреложная истина, как железное правило, как объективный закон, у которого нет исключений.

3) Отсутствие у личности отработанных приемов, техники сублимации данного импульса, практики социальной и духовной активности, внутренней переработки этой энергии в собственно человеческой деятельности.

4) Я в этой ситуации ощущает страх, тревогу, невозможность разрешить конфликт, т.е. Я отражает данную ситуацию как ситуацию невозможности. Реальность, внешние обстоятельства не только не помощник, но, наоборот, внушают угрозу.

2.2 Вытеснение

Существует несколько видов вытеснения.

Первый случай. Вытеснение влечения осуществляется тогда, когда влечение не может быть реализовано напрямую или сублимировано. Тогда влечение вытесняется, загоняется назад, в бессознательное Оно. И весь объем энергии, сопровождающей влечение, остается в этой сфере бессознательного. При этом сила действия влечения должна быть равна силе противодействия вытеснения. Однако, вытесненное влечение не перестает быть фактом всей психической активности личности (вспомним метафору "вытеснения" нарушителя порядка из аудитории). Оно может существенным или даже роковым образом влиять на поведение личности.

Сверх-Я приходится тратить массу усилий на удерживание энергии влечений в бессознательном. Сопротивление влечению требует энергетического обеспечения, для этого другие формы поведения "обесточиваются". Отсюда быстрая утомляемость, потеря контроля, раздражимость, слезливость, то, что называется астеническим синдромом. Это одно следствие вытеснения.

Другое следствие состоит в том, что вытеснение исключает возможность сублимации вытесненного, т.е. использование энергии нежелательного влечения на социально одобряемые цели и объекты, т.е. вытеснение уменьшает шанс социокультурного осуществления личности.

Кроме того, у вытесненного, культурно не переработанного влечения больше шансов вырваться на свободу в социально опасной форме. Осуществленное вытеснение хранится в бессознательном до поры до времени как ущемленный аффект, формы которого чрезвычайно разнообразны: это и телесные зажимы, конвульсии, взрывные реакции ("немотивированный аффект"), истерические припадки и т.д. Описанный механизм вытеснения подготавливает почву (вытесненное влечение как вытесненный аффект) для формирования разнообразных техник психологической защиты. Т.е. энергетически использование этих техник подготовлено вытеснением, а вот содержание и форму, которую они приобретут, определяет социальная ситуация развития индивида.

Иллюстрация. Проанализируем сцену из фильма "Три тополя на Плющихе".

Главная героиня - добрый, душевный человек, провинциальная красавица. Ее муж авторитарен, с домостроев-скими "замашками", прижимист. Героиня едет в Москву продать чемодан сала. Муж наставляет ее, предупреждает о жуликах-таксистах и соблазнах столичной жизни. В Москве героине все же приходится воспользоваться такси. Между героями моментально рождается симпатия. Таксист приглашает ее вечером в кино. В суете дня предложение симпатичного таксиста вытесняется из сознания, забывается. Но это не простое забывание. Насколько вытесненное представляет ущемленный аффект, насколько оно значимо - показывает неадекватное, суетливое, хаотичное поведение героини, когда она слышит сигналы такси. Конфликт между вытесненным и Сверх-Я, вновь оживает. Желание встречи чрезвычайно сильно, но настолько же силен запрет, строгость провинциальной и семейной морали, в которой не может быть и намека на проявление симпатий к другому мужчине. Страх перед цензором за наличие симпатии к чужому человеку заставляет ее запереть все замки. Ее цензор беспощаден, он не доверяет ей, он устраивает буквально физическую блокаду. Но мужчина терпеливо ждет, периодически подавая сигналы из машины. Этим инициируется вновь и вновь желание выйти к нему, т.е. энергетически оно поддерживается и усиливается извне. Происходит прорыв, который начинается с конкретных физических действий: спешно надевается блузка, юбка. Вот героиня уже у двери, открываются один за другим замки, остается последний, основной, он заперт на ключ. Начинаются лихорадочные поиски ключа по квартире, ключа нет. Таксист дает долгий прощальный сигнал и уезжает. Встреча не состоялась. Обессиленная героиня опускается на чемодан возле двери, и рука натыкается на связку ключей. Все время ключи лежали в поле ее зрения перед дверью на видном месте!

В ситуации поиска цензор Сверх-Я вытеснил реальный путь для прорыва, для осуществления желания найти ключ, открыть дверь и выйти на встречу с человеком. Он частично дал проиграться этой энергии влечения, он не стал ущемлять аффект, он дал ему проиграться физически, он оттянул время, он дал время "остепениться". Когда ситуация стала "безопасной" и было гарантировано сохранение морального лица, он "снял" пелену с глаз, теперь увидеть ключи было "безопасно".

Второй случай. Вытеснение реальности. В этом случае вытесняется или искажается информация извне, которую индивид не хочет воспринимать, поскольку она неприятна для него, болезнен-на, разрушает его представления о себе. Ситуацией управляет Сверх-Я, делая индивида "слепым", "глухим", "нечувствительным" к аверсивной, т.е. тревожной, угрожающей информации. Эта информация, если я ее восприму, грозит нарушить сложившееся равновесие, внутреннюю согласованность психической жизни. Эта согласованность структурирована инстанцией Сверх-Я, создана усвоенными правилами поведения, предписаниями, стройной системой ценностей. И аверсивная информация есть посягательство на эту доминирующую роль Сверх-Я в моем психическом аппарате.

Вытесняется также информация, идущая от окружения и противоречащая устоявшемуся знанию о себе, Я-концепции. Чем жестче, одномернее, непротиворечивее Я-концепция (я именно такой, а не другой), тем больше вероятность вытеснения обратной связи, которая говорит: "А вот в этой ситуации ты другой, ты совсем не такой!"

Иллюстрация. Например, в моей Я-концепции записано, что я очень добрый человек. Конечно же, эта доброта проявляется по-разному к разным людям. Доброта по отношению к своим детям проявляется в беззаветной любви, в неустанных заботах об их материальном и психическом благополучии, в тревоге за их будущее и т.д. Я как добрый супруг сердечен с женой, несу все в дом, заботлив, внимателен. Я как добрый сосед вежлив, не устраиваю пререканий относительно очередности уборки лестничного марша, не включаю "на всю катушку" магнитофон, по мере сил стараюсь участвовать в субботниках по благоустройству двора. Я как добрый коллега на работе неконфликтен, радуюсь успехам дела, охотно принимаю помощь и оказываю ее и т.д. Я как добрый пассажир не выхожу из себя, если мне наступили на ногу или толкнули, оплачиваю проезд и с готовностью объясняю, как куда добраться, спросившему меня попутчику и т.д.

В моей Я-концепции записано, что я добрый отзывчивый педагог. Меня любят дети, уважают коллеги. Но я совершенно не замечаю, что я могу часами злословить по поводу своих коллег, устраивать психотеррор в аудитории. Я этого не вижу, я этого не слышу. Даже когда мне об этом открыто говорят, я считаю, что это незаслуженно, что это относится не ко мне.

Вытеснение нелицеприятной информации происходит в результате возникновения когнитивного диссонанса - несоответствия двух когниций (знаний): с одной стороны я знаю, что я добрый, с другой стороны - я получаю второе знание, что я не такой уж добрый (например, наказал ученика). Результатом диссонанса является психологический дискомфорт, напряжение, которое требует своего снятия, редукции и которое снимается путем игнорирования, вытеснения на периферию сознания второго, нелицеприятного знания. Зато сохраняется, остается Я-концепция (я - добрый) и не надо тратиться на ее просмотр, анализ своего поведения, на усилия по саморазвитию и совершенствованию процессов саморегуляции. Разрешение когнитивного диссонанса по механизму вытеснения нелицеприятного приносит облегчение в актуальной ситуации, но лимитирует развитие личности во многих сферах, в том числе профессиональной.

То же вытеснение и искажение реальности происходит в случае с заниженной самооценкой. Возьмем например ученика, у которого уже давно и прочно сложилась заниженная самооценка относительно своих способностей. Этот ученик уже давно усвоил постоянно ожидаемое от него поведение: "Что от меня ждать...". Предположим, найдется учитель, который, проверив удачно выполненную работу такого ученика и подавив в себе подозрение (не списал ли?), выставляет ученику четверку (пять поставить нельзя, это уж слишком для хронического двоечника). Ученик, конечно, радуется, но в его восторгах отсутствует истинное значение хорошей оценки: ты отнюдь не дурак. Ученик переживает тот же когнитивный диссонанс: я - пропащий человек, у меня нет никаких способностей (одно знание, одна когниция) - я успешно решил эту контрольную (второе знание, вторая когниция). И потому в переживании хорошей оценки присутствует дискомфорт, внутреннее напряжение, внутренняя несогласованность, и ее надо снять. И ученик снимает ее, вытесняя истинное значение успеха как свидетельство наличия способностей, заменяя, переистолковывая эту информацию так, чтобы сохранить первую когницию: я - неспособный, мне просто повезло, достался более легкий вариант, училка просто-напросто, поставив мне четверку, хочет таким образом заставить меня работать; не такой уж я умный, учительница не знает, как долго я готовился дома (да, он действительно готовился дома, но это следствие того, что он раньше ничего не делал, а не его неспособности). И нужен не один учитель или, по крайней мере, не одна положительная связь относительно способностей ученика, чтобы он изменил свою негативную Я-концепцию.

Вытеснение реальности проявляется в забывании имен, лиц, ситуаций, событий прошлого, которые сопровождались переживаниями негативных эмоций. И не обязательно вытесняется образ неприятного человека. Чей-то образ может вытесняться только потому, что он был невольным свидетелем неприятной для меня ситуации. Я могу постоянно забывать чье-то имя, не обязательно потому, что человек с этим именем мне неприятен, а просто фонетически это имя схоже с именем человека, с которым у меня были сложные взаимоотношения и т.п.

Третий случай. Вытеснение требований и предписаний Сверх-Я. В этом случае вытесняется чувство вины. Переживание вины - это санкция со стороны Сверх-Я за совершение некоего поступка или даже за саму мысль совершить нечто "ужасное".

У вытеснения работающего против Сверх-Я, могут быть два следствия.

1. Вытеснение удается, чувство вины снимается, вновь возвращается психологическое благополучие, комфорт, но ценой этого благополучия является нравственное падение личности. Например, человек впервые получил взятку. Поступок совершен, он явно не согласован с моральным Сверх-Я, и нормальный, обычный человек непременно должен переживать чувство вины.

Первая стадия вытеснения чувства вины может характеризоваться тем, что это чувство переживается в сознании человека не как четко определенное, выраженное словом чувство вины ("я подлец", "замарался", "не хорошо поступил"), а как диффузное неприятное состояние, которое связывается сознанием с фактом взятки. На второй стадии вытеснения дискомфорт все еще может переживаться, но он уже не связывается сознанием с поступком. Здесь уже требуется усилие рефлексирующего сознания, чтобы установить закономерность: я испытываю дискомфорт, мне неприятно на душе, когда мне дают взятку. Третья, последняя стадия означает полное отсутствие неприятных ощущений в то время, когда дают, и после. Вытеснение сделало свое дело. Психологическое благополучие достигнуто за счет нравственного падения. И тем не менее, поскольку на удержание вытесненного затрачивается психическая энергия, то "подтачивание" психики происходит, оно незаметно. И это скрытое разрушение психического аппарата при внешнем благополучии рано или поздно внесет свой "вклад", проявляясь астенической симптоматикой, бессонницей, ночными кошмарами, экзистенциальным вакуумом (на что потратил свою жизнь).

2. Невротические реакции, в частности всевозможные фобии (страхи). Рассмотрим пример из практики психоанализа.

Женщина 30 лет с ярко выраженной фобией круглых предметов (они могут упасть, разбиться, накатиться на нее). На процедуре первого психоаналитического сеанса "вспоминает" о начале заболевания. Симптоматика началась одним летним днем в Крыму. По ее словам, стояли необычайно жаркие, душные дни. Отдых был почти пыткой. Жара, огромное скопление народа на пляже. Она вспоминает день, когда ко всему этому еще прибавилось неудобство, раздражение от того, что компания молодых людей совсем рядом азартно, шумно играла в волейбол. Время от времени мяч падал рядом. В один из моментов, сомлевшая от жары, она открывает глаза и видит, как этот огромный мяч накатывается на нее. Невозможность уклониться парализовала ее, и огромный страх навалился на нее. С этим моментом больная связывает начало невротической симптоматики. Дальнейшие сеансы психоанализа показали, что ею была воспроизведена только часть ситуации. Другая часть была вытеснена. Женщина находилась на пляже со своим трехлетним сыном. Ее сын играл на песке возле воды. Сомлев от жары, она была в полузабытьи и вот, подняв голову, она увидела своего сына по грудь стоящим в воде и большую волну, накатывающуюся на него. В этот же момент появляется мяч.

Страх матери за судьбу сына, невозможность успеть помочь ему в этот момент невыносимы и вытесняются. Происходит подмена объекта страха. Слишком значимый "объект" - жизнь сына, заменяется на менее значимый - мяч и другие круглые предметы. Непереносимость переживания состояния страха за жизнь сына соединяется с огромным чувством вины за то, что она как мать не обеспечила безопасности своему сыну. Сверх-Я, допустив вытеснение чувства вины, "наказывает" ее болезнью. Добавим, что в реальности с мальчиком ничего не случилось.

Оглушение. Если "естественная" работа вытеснения оказывается малоэффективной: либо энергия влечения чрезмерно велика, либо информация извне слишком значима и трудно устранима, либо угрызения совести обладают большой императивностью, либо это действует все вместе, то тогда человек начинает использовать дополнительные искусственные средства по более "эффективной" работе вытеснения. В данном случае речь идет о таких сильнодействующих на психику средствах, как алкоголь, наркотики, фармакологические вещества (психотропные, аналгетики), с помощью которых человек начинает выстраивать дополнительные искусственные фильтры и преграды перед желаниями Оно, совестью Сверх-Я и тревожной аверсивной информацией реальности.

При оглушении, какое бы средство ни применялось, происходит лишь изменение психических состояний, а проблема не решается. Более того, возникают новые проблемы, связанные с использованием этих средств: появляется физиологическая зависимость от лекарств, алкоголя, наркотиков; психологическая зависимость (убеждение, что "это" мне поможет). Кроме того, если я вытеснял с помощью алкоголя семейные проблемы, трудные отношения с женой и детьми, то теперь у меня как алкоголика возникают проблемы на работе, с друзьями и т.д.

При регулярном использовании оглушения начинается деградация личности.

Работа по преодолению вытеснения. В свое время Фрейд говорил о том, что "без какой-либо амнезии не бывает невротической истории болезни" [Фрейд З., 1991, С. 60], другими словами: в основе невротического развития личности лежат вытеснения самых разных уровней. По мнению Фрейда, "задачей лечения является устранение амнезии", т.е. необходимо устранить все вытеснения. Здесь возможны следующие методы:

1. Знакомство с психоаналитической литературой, работами по психологии личности, т.е. повышение уровня своей научно-психологической осведомленности. Полученные психологические знания становятся инструментом обнаружения, распознания и обозначения того, что влияло на состояние и развитие личности, но о чем личность не знала, не ведала, о чем она не подозревала. Холерик, не знающий, что он холерик, знает, что такое холерический темперамент, как этот темперамент может проявиться в различных ситуациях. Такое знание изменяет его поведение. Такой холерик уже может быть субъектом своего холерического поведения, он может уже управлять этим поведением.

2. Разговор с другим человеком (можно даже с психологом), кому можно поведать о своих неисполненных желаниях и желаниях, которые, как вам кажется, нельзя исполнить, о прошлых и настоящих страхах и тревогах. Постоянная вербализация (проговаривание) не дает возможности этим желаниям и страхам "соскользнуть" в область бессознательного, где они будут продолжать свою разрушительную и энергоемкую работу и откуда их трудно вытащить. В разговорах с другим вы сможете иногда открыть для себя, что не так уж это страшно - обладать желаниями, более того, окажется, что вы имеете право на исполнение ваших "тайных" желаний и что это право признается за другими. Другой человек может открыть вам то, к чему вы внутренне готовы: ваши страхи и тревоги неосновательны, с ними можно справиться, а ваши нелепые и "страшные" желания - это не только ваши желания, но такими желаниями обладают другие, и ничего, не умирают от укоров совести.

В раскрытии тайны своему собеседнику вы тренируетесь, упражняетесь в открытии тайн для самого себя. Вы сами определяете меру раскрытия тайны. В общении с другим человеком вы учитесь выдержке, мужеству узнавать от других о себе. Ваш собеседник, ваше социальное окружение знает о вас то, чего вы не знаете. Со стороны видно то, что вы никак не можете видеть, что вы никак не хотите видеть, т.е. видно то, что вы вытесняете. Получение обратной связи - не простая работа, она по крайней мере требует привычки и следования некоторым правилам. Во-первых, вы должны точно сказать, относительно каких сфер своего поведения вы хотите получить обратную связь. Как я себя вел? Как я выглядел, когда кричал на ребенка? Во-вторых, перепроверьте то, что вы о себе услышали. В-третьих, сообщите, как восприняли эту информацию о себе, что ощущали, что чувствовали, когда вам говорили о вашем поведении. Наконец, главное: не оправдывайтесь, не защищайтесь, не спешите с объяснениями и оправданиями. Внимательно выслушайте информацию о себе.

3. Сбор информации о неосознаваемых проявлениях вытесненного. Вытесненное иногда дает о себе знать в разного рода описках, оговорках, сновидениях, "глупых" и "бредовых" мыслях, в немотивированных поступках, неожиданных забываниях, провалах памяти относительно самых элементарных вещей. И следующая работа с вытеснением как раз и состоит в сборе такого материала, этих несвязанных и сумбурных осколков бессознательного, в раскрытии смысла этих посланий в надежде получить ответ: какую весть нам несет вытесненное в этих своих прорывах к осознанию. При этом следует убедить себя, что все эти послания не случайны, они о чем-то сигнализируют, что-то символизируют, что-то, раскрывая, скрывают, на что-то намекают, утаивая основное.

Можно вести дневник, единственным читателем которого будете только вы. Заносить в дневник надо все, что приходит в голову, не старайтесь красиво оформить свои мысли и переживания. Какими бы странными и, как вам кажется, не относящимися к делу и к теме ни были слова, предложения, все заносите в дневник. Течение мыслей не надо подвергать контролю, "необходимо отстранить волю и всякое размышление; нужно довериться вдохновению (influx), и при этом, оказывается, душевные способности направляются к незнакомым целям" [Фрейд З., 1991, С.149]. В вашем потоке мыслей не должно быть нравственных оценок, плохо это или хорошо, нравственно или безнравственно. Какой бы чудовищной ни была мысль, главное - ее записать. Вам все интересно. Отмечайте также, какие вы при этом переживаете чувства, отношения, эмоциональные состояния, где были затруднения, где паузы, где вы чувствовали сопротивление. Главное в том, чтобы поток мыслей, чувств, ассоциаций был материализован в слове. К тому, что сказано, написано, выражено, материализовано, что приобрело плоть, можно построить дистанцию, отстранить от себя, сделать объектом исследования, сопоставить, расчленить, собрать, изменить отношения. Это уже то, с чем можно иметь дело, это то, что уже не дает возможности пребывать внутри бессознательного потока. Здесь уже возможно спросить себя: почему мне было неловко, когда я вспомнил эту сцену? Почему я так долго молчал, когда в памяти всплыла эта сцена? Почему я не смог вспомнить это имя? Почему я ошибся, назвав этого человека другим именем? Чьим именем? и т.д. и т.п.

Вместо дневника можно написать письмо и отправить его самому себе. В письме можно изложить все то, что не дает покоя, все "глупости", все навязчивые повторы в мыслях и поступках. В письме можно отреагировать все то, что было в зоне ущемленного аффекта. Придет время, и вы, получив письмо и находясь уже в другом состоянии, отстраненно, с временной дистанции, получаю в руки материал о самом себе, и можно снова начать исследования своего Я, своего бессознательного Оно и сверхбдительного Сверх-Я.

4. Анализ сновидений. Для этого следует обратиться к психологу или психоаналитику.

2.3 Перенос

Перенос можно определить как защитный механизм, обеспечивающий удовлетворение желания при сохранении, как правило, качества энергии (танатоса или либидо) на замещающих объектах.

Самым простым и довольно часто встречающимся видом переноса является вымещение - подмена объектов изливания накопившейся энергии танатоса в виде агрессии, обиды.

Начальник в присутствии других коллег устроил вам разнос. Ответить ему тем же, криком, вы не можете. Ваше Я понимает: если отвечу начальнику тем же способом, остановлю его, осажу его, то следствием могут быть еще большие неприятности. Тогда Я ищет объекты, на которых можно выместить свою обиду и агрессию. Основным свойством этих объектов должны быть их безгласность, безропотность, неспособность осадить меня. Они должны быть в такой же степени безгласны и послушны, в какой я безгласно и послушно выслушивал упреки и унизительные характеристики (Лентяй! Бездарь! Наглец! Ты ничего не умеешь делать! Не огрызайся! и т.д.) со стороны своего начальника, учителя, отца, матери и вообще любого, кто сильнее меня. Моя неотреагированная на истинного виновника злость переносится на того, кто еще слабее меня, еще ниже на лестнице социальных иерархий, на подчиненного, тот в свою очередь переносит ее дальше вниз и т.д. и т.п. Цепи вымещений могут быть бесконечными. Ее звеньями могут быть как живые существа, так и неживые вещи (побитая посуда в семейных скандалах, выбитые стекла вагонов электричек и т.д.).

Рассмотрим механизм вымещения, воспроизводящийся, например, в школе.

В педагогической ситуации каждый воспитатель взаимодействует не с одним ребенком, а по крайней мере с двумя: с реальным ребенком (своим воспитанником, всем классом) и собственным "ребенком". Собственный "ребенок" преподавателя - это аффективно-мотивированное ядро личности, которое сформировалось в детстве. Как бы далеко в прошлом не отстояло мое детство, оно продолжается во мне. В зависимости от того отягощен ли педагог грузом нерешенных, вытесненных, но зафиксированных в детстве проблем, или он обладает способностью сублимировать энергию либидо и танатоса, опыт детства в настоящем, будет действовать разрушительно или животворяще.

Если в детстве он сполна на своем теле и психике испытал тиранию взрослых, если его давили в детстве авторитарные, доминантные (хотя и такие же несчастные) родители и педагоги, любой протест с его стороны строго и беспощадно подавлялся ("чтоб не повадно было"), то когда в его жизни появляется возможность выместить все свои детские страхи и ужас перед своими родителями и воспитателями, то он будет делать это уже на своих воспитанниках. Теперь он будет внушать страх, станет кошмаром для другого, будет осуществлять интеллектуальный ("с кем ты споришь?!") и не интеллектуальный ("дам волчью характеристику!") психотеррор против тех, кто по своим социально-ролевым и психическим характеристикам интеллектуально незрел и находится на самом низу иерархической лестницы.

Понятно, что таким образом вымещающаяся позиция неблагополучного "ребенка" педагога требует рационализации, оправдания перед своим Сверх-Я. Такая рационализация выстраивается в безупречный по своему формализму силлогизм: меня били, и благодаря этому я вырос хорошим человеком, мне это было на пользу; следовательно, чтобы ты стал хорошим человеком, тебя тоже нужно бить. По сути такая рационализация прикрывает, камуфлирует непрерывность, неизбывность цепи вымещения: меня били в свое время, и я терпел, но вот пришло мое время, когда я могу бить, и я буду бить. Настал мой звездный час, триумф моего несчастного "ребенка".