Размещено на http://allbest.ru

110

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

фЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТвЕННОЕ Бюджетное ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«Санкт-Петербургский государственный университет» (СПбГУ)

Факультет психологии

Содержание

Введение

Глава 1. Теоретический обзор исследований социальной поддержки и ее связь с субъективным благополучием личности

1.1 Воспринимая социальная поддержка: определение и операционализация

1.2 Исследования эффектов социальной поддержки и развитие воспринимаемой социальной поддержки

1.3 Субъективное благополучие и его факторы

1.4 Исследование связи воспринимаемой социальной поддержки и субъективного благополучия личности

1.5 Социальная поддержка и просоциальность личности

1.6 Выводы по первой главе

Глава 2. Дизайн эмпирического исследования

2.1 Программа исследования

2.2 Выборка и процедура исследования

2.3 Методы первичного сбора данных

2.4 Математико-статистические методы обработки данных

Глава 3. Результаты эмпирического исследования связи социальной поддержки с субъективным благополучием личности

3.1 Распределение исследуемых показателей по социальной поддержке, субъективного благополучия и установки на альтруизм и эгоизм

3.2 Результаты и интерпретация корреляционного анализа

3.2.1Связь компонентов субъективного благополучия с исследуемыми переменными

3.2.2 Связь воспринимаемой социальной поддержки с исследуемыми переменными

3.2.3 Связь копинг-стратегий с исследуемыми переменными

3.3 Результаты многомерного регрессионного анализа

3.4 Связь социальной поддержки с субъективным благополучием в подвыборках с высоким и низким альтруизмом и эгоизмом

Результаты корреляционного анализа в подвыборках с высоким и низким уровнем альтруизма

Результаты корреляционного анализа в подвыборке с высоким и низким уровнем эгоизма

Интерпретация корреляционного анализа в подвыборках

3.5 Связь социальной поддержки с субъективным благополучием в подвыборках с высокими и низкими показателями по копинг-стратегии «поиск социальной поддержки»

3.6 Восприятие социальной поддержки и установки, копинг-стратегии личности

3.6.1 Сравнение подвыборок с показателями «альтруизма» выше и ниже среднего

3.6.2 Сравнение подвыборок с показателями «эгоизма» выше и ниже среднего

3.6.3 Сравнение подвыборок с высоким и низким уровнем копинг-стратегии «поиск социальной поддержки»

3.7 Влияние социально-демографических факторов

3.8 Выводы по главе 3

Выводы

Заключение

Список использованных источников



Введение

Социальные условия являются важной ролью, которые формируют сферу здоровья личности и качество ее жизни.

Социальная поддержка - это ключевой фактор благополучного развития и функционирования личности. Феномен социальной поддержки за последние два десятилетия стал одним из основных объектов социальных и клинико-психологических исследований.

Исследованием социальной поддержки занимается множество ученых, психологов, социологов и психофизиологов.

Такие зарубежные исследователи как Б. Лэйкей (Lakey B.), Э.Ореек (Orehek E.), С. Кобб (Cobb S.), И.Г. Сарасон (Sarason I.G), Б. Учино (Uchino B.), С. Кохен (Cohen S.), М. Глисон (Gleason M.), М. Иида (Iida M.), М. Просидано (Procidano M.), Д. Кассел (Cassel D.) занимаются изучением влияния воспринимаемой и реальной, актуальной социальной поддержки на субъективное благополучие личности.

Отечественные исследователи также занимаются изучением социальной поддержки, в том числе Л.И. Вассерман, Е.А. Трифонова, Л.В. Лифинцев, А.А. Лифинцева, А.Б.Серых, А.Б. Холмогорова, Я.Г. Евдокимова.

Актуальность. В настоящее время наша работа является одной из первых в отечественной литературе, которая провела исследование взаимосвязи восприятия социальной поддержки и субъективного благополучия.

Также исследователями (как отечественными, так и зарубежными) не изучалась роль копинг-стратегий и установок личности на альтруизм и эгоизм в опосредовании связи между воспринимаемой социальной поддержкой и уровнем субъективного благополучия личности.

Впервые на российской выборке используется опросник воспринимаемой социальной поддержки «Social Support Questioner 6» (сокращенный вариант).

Целью данного исследования является изучение воспринимаемой социальной поддержки как фактора субъективного благополучия человека.

Гипотезы исследования:

1) Воспринимаемая социальная поддержка (как получаемая, так и отдаваемая другим людям) связана с субъективным благополучием личности: общим уровнем самочувствия и удовлетворенностью жизнью.

2) Установки личности на альтруизм-эгоизм опосредуют связь между оказываемой другим социальной поддержкой и уровнем субъективного благополучия.

3) Копинг-стратегия «поиск социальной поддержки» опосредует связь между воспринимаемой социальной поддержкой и субъективным благополучием личности.

4) Существуют половозрастные различия в характере связи социальной поддержки с субъективным благополучием личности.

Предметом исследования является взаимосвязь воспринимаемой социальной поддержки личности (как получаемой, так и отдаваемой другим людям) и субъективного благополучия, с учетом персональных установок на эгоизм-альтруизм и копинг-стратегий.

Объект исследования - взрослые люди в возрасте от 20 до 60 лет (108 человек: 33 % мужчин) жители Санкт-Петербурга с высшим, неоконченным высшим и средним образованием.

Методы первичного сбора данных:

1. Шкала удовлетворенности жизнью Э. Динера;

2. Индекс общего (хорошего) самочувствия ВОЗ-5;

3. Опросник воспринимаемой социальной поддержки (сокращенный вариант) «Social Support Questioner 6 - SSQ6»; модифицированная для того, чтобы оценить восприятие респондентов предоставляемой ими социальной поддержки.

4. «Стратегии совладающего со стрессом поведения» (ССП) Р. Лазаруса (адаптация СПб НИПНИ им. В.М. Бехтерева);

5. Методика «Шкала альтруистического инвестирования» (Марарица Л.В., Почебут Л.Г., Свенцицкий А.Л., Казанцева Т.В., 2016);

6. Шкала диспозиционного эгоизма К. Муздыбаева (1997);

7. Сокращенный вариант шкалы мотивации одобрения Кроуна-Марлоу (адаптация Ханина);



Глава 1. Теоретический обзор исследований социальной поддержки и ее связь с субъективным благополучием личности

1.1 Воспринимая социальная поддержка: определение и операционализация

Область исследования социальной поддержки в настоящее время достаточно широка и изучается рядом дисциплин, в которые входят: психология, психофизиология, психиатрия, медицина, социология и др.

Как отмечают Л.И. Вассерман и Е.А. Трифонова, социальным условиям в настоящее время отводится важная роль как факторам, непосредственно и опосредованно формирующим сферу здоровья личности, качество ее жизни (Вассерман Л.И., Трифонова Е.А., 2013). При исследовании социального аспекта качества жизни рассматриваются как объективные характеристики (социально-экономический статус, социальная интеграция), так и характеристики, отражающие личностный план переживания социальной ситуации и взаимодействия с макро- и микросоциальной средой (в последнем случае речь идет о различных компонентах социальной поддержки).

В зарубежных исследованиях, посвященных проблемам психического здоровья, феномен социальной поддержки за последние три десятилетия стал одним из основных объектов социальных и клинико-психологических исследований.

Своими корнями исследование социальной поддержки уходит в работу Э. Дюркгейма (DurkheimE., 1897/1951), посвященную социальным состояниям и суицидам. Выяснилось, что люди, находящиеся в социальных отношениях, гораздо реже совершают суицид, чем социально изолированные люди (GleasonM.&IidaM., 2015).

На негативную роль социальной изоляции, ее сопряженность с повышенной смертностью и заболеваемостью (соматической и психической), указывает целый ряд исследований (Вассерман Л.И., Трифонова, Е.А., 2013; SeemanT. etal., 1987). Социальная интеграция обеспечивает людей важными ресурсами, необходимыми для поддержания здоровья. Вероятность улучшения здоровья при наличии таких ресурсов проявляется у всех респондентов, к какой бы категории, вычленяемой в многомерном демографическом и социальном пространстве, они не относились (Русинова Н.Л., Панова Л.В., Сафронов В.В., 2010).

Таким образом, рассматриваются различные механизмы влияния социальной изоляции на сферу здоровья личности. Социальная изоляция непосредственно повышает уровень тревоги, поощряет ее стабильное существование, и, следовательно, влияет на нейроэндокринную активацию, негативно отражающуюся на соматическом состоянии (Вассерман Л.И., Трифонова Е.А., 2013).

Предполагается, что наличие социальных связей положительно сказывается на состоянии здоровья благодаря социальному контролю поведения индивида, а также оптимальному обеспечению доступа к материальным и нематериальным ресурсам.Следуя этой традиции исследований, литература по социальной поддержке и ее последствиям была посвящена социальной интеграции (BerkmanL.F.&BreslowL., 1983), воспринимаемой, принимаемой возможности социальной поддержки (SarasonI.G., 1991).

Как отмечают Л.В. Лифинцев, А.А. Лифинцева и А.Б. Серых, в отечественной психологии проблема социальной поддержки представлена фрагментарно в малом количестве публикаций (Лифинцев Л.В., Серых А.Б., Лифинцева А.А., 2014). Например, в работе А.Б. Холмогоровой и ее коллег обращается внимание на изучение межличностных связей в контексте развития биопсихосоциальной модели психического здоровья.В этом случае социальная поддержка рассматривается как фактор риска расстройств аффективного спектра (Холмогорова А.Б., 2011). В публикациях вышеупомянутого Л.И. Вассермана понятие социальной поддержки упоминается в аспекте социально-психологических факторов формирования сферы здоровья личности (Вассерман Л.И., Трифонова Е.А., 2012). В исследовании Я.Г. Евдокимовой социальная поддержка была проанализирована в ключе проблем эмоциональной дезадаптации в студенческой популяции (Евдокимова Я.Г., 2008).

Можно упомянуть ряд исследований, посвященных проверке зарубежного психодиагностического инструментария, которые выявляют отдельные характеристики социальной сети и социальной поддержки человека (Сирота Н.А., Ялтонский В.М., 2008; Холмогорова А.Б., Петрова Г.А., 2007). Проблема социальной поддержки и механизмов её влияния на психофизиологическое благополучие человека требует дополнительных исследований.

Вне зависимости от операционализации, социальная поддержка взаимосвязана с рядом полезных последствий, которые включают в себя улучшение физического и психологического здоровья, ускоренное восстановление после заболевания, пониженную тревожность (CobbS., 1976).

Брайн Лэйкей (LakeyBrian) и Эдвард Ореек (EdwardOrehek) утверждают, что основной эффект (прямое влияние независимой переменной на зависимую) в исследованиях между воспринимаемой социальной поддержкой и психологическим здоровьем находится на высоком уровне воспроизведения (LakeyB., OrehekE., 2011).

Практически во всех исследованиях была выявлена взаимосвязь между низкой воспринимаемой поддержкой и глубокой депрессией (LakeyB.&CroninA., 2008). Также, проведение мета-анализа выявило высокую взаимосвязь между низкой воспринимаемой поддержкой и симптомами посттравматического стрессового расстройства, общим дистрессом (ProcidanoM.E., 1992). Практически все проводившееся исследования выявили взаимосвязь между воспринимаемой социальной поддержки и счастьем (LakeyB., OrehekE., 2011).

Исследования А.А. Лефинцевой показали, что межличностные факторы, «социальная поддержка» и «социальная сеть» являются важными предикторами нарушений психосоматического здоровья подростков (Лефинцева А.А., 2013).

Трудно переоценить значимость влияния социальной интеграции и высокого уровня воспринимаемой поддержки. Одно из самых убедительных исследований положительного влияния социальной поддержки было проведеноБ. Учино, Г. Касиоппо, Г. Киекольт-Гласер (UchinoB,CacioppoG.,Kiecolt-GlaserG., 1996), которые провели обзор 81 исследования социальной поддержки и ее благоприятного воздействия на здоровье человека (GleasonM.&IidaM., 2015). В своем обзоре авторы нашли повторяющиеся свидетельства того, что социальная поддержка связана с адекватным функционированием иммунной системы и кардиоваскулярным здоровьем (GleasonM.&IidaM., 2015). Большинство исследователей признает позитивную роль социальной поддержки в отношении сохранения физического и психического здоровья человека (Русинова Н.Л., Панова Л.В., Сафронов В.В., 2010; CohenS., SymeS., 1985). Установлено позитивное влияние социальной поддержки на приверженность лечению при целом ряде заболеваний, причем особого внимания в этом плане заслуживает компонент социальной поддержки, связанный со стимулированием изменения образа жизни (Вассерман Л.И., Трифонова, Е.А., 2013;GallantM., 2003).

Как показывает анализ эмпирических исследований социальной поддержки, субъективно воспринимаемая поддержка является более весомым фактором-протектором нарушений психосоматического здоровья, чем реально полученная социальная поддержка (Лефинцева А.А., 2013).

Р. Шварцер и А. Леппин выявили, что корреляция между характеристиками (размер, количество контактов и т.д.) социальной сети и здоровьем отсутствует, в то время как коэффициент корреляции между воспринимаемой поддержкой и здоровьем статистически значим (SchwarzerR. , LeppinA., 1991)

Социальная поддержка рассматривается многими авторами, как «один из фундаментов социальной, психологической и биологической целостности личности» (HobfollS.E., FreedyJ., LaneC.&GellerP., 1990). Сеть социальной поддержки считается центральным компонентом индивидуального «социального капитала» - это ценный ресурс повышающий шансы на качественное улучшение социального функционирования и здоровья человека (CattellV., 2001).

Разграничение понятий: Единого определения и единого подхода к оценке социальной поддержки не существует. Чтобы не запутаться в различных определениях, сразу упомянем, что социальная поддержка описывается авторами как 1) поведенческое, межличностное действие (так как она требует активизации межличностных отношений) (Dunkel-SchetterC., BennettT.L., 1990) и как 2) воспринимаемый, когнитивный компонент самого процесса социальной поддержки (CohenS., WillsT.A., 1985). В подавляющем большинстве случаев исследователи используют понятие «социальная поддержка» в первом или втором значениях.

А.А. Лефинцева в своей статье пишет, что социальная поддержка является двуединым социально-психологическим феноменом, который представляет собой, с одной стороны, процесс получения и принятия человеком фактической помощи (эмоциональной, материальной и др.) в рамках институциональной системы или от членов его социальной сети, а с другой - субъективное восприятие человеком определенных поддерживающих действий от людей его социального окружения (Лефинцева А.А., 2013).

В нашем исследовании социальная поддержка изучается как воспринимаемый процесс, и замеряются такие показатели, как воспринимаемое количество социальной поддержки, удовлетворенность поддержкой и статусное (отец, друг) отношение поддержки к индивиду.

Если остановиться на истории исследования данного понятия, то его развитие пришлось на середину 1970-х годов. В это время множество специалистов в области здравоохранения в попытке объяснить причинно-следственные связи между стрессом, заболеваемостью и смертностью обратились к понятию социальной поддержки (CobbS., 1976). Этот период времени знаменует активное появление исследований в этой сфере. Однако это не означает, что социальной поддержке как области социальных отношений ранее не уделяли внимания. В клинической практике значимость социальных отношений для развития личности была известна задолго до 1970-х годов, а необходимость специальной поддержки клиента, особенно в психотерапии гуманистического направления, особенно подчеркивалась (BarkerC., Pistrang N., 2002).

Появление концепта «социальная поддержка» как самостоятельного понятия в научно-психологическом дискурсе связано с именами Джона Касселя и Сидни Кобба. Исследовательский интересД. Касселя состоял в том, чтобы понять, почему одни люди более устойчивы к стрессу, чем другие. Он предположил, что социальная поддержка может служить защитным фактором, выступающим своего рода буфером между человеком и последствиями стресса (CasselD., 1974).

В дополнение к этой концепции С. Кобб отметил, что само по себе присутствие другого человека еще не является социальной поддержкой. Он предположил, что значение имеет обмен «информацией» трёх типов, которые создают эффект поддержки. С.Кобб(CobbS., 1976) определяет социальную поддержку как «информацию:

1) вселяющую в индивида уверенность в том, что он небезразличен,

2) что его ценят, любят, а также, что

3) он включен в систему коммуникации и взаимных обязательств».

Сама эта информация рождается и воспринимается в процессе социального взаимодействия, прежде всего, в межличностных отношениях (Вассерман Л.И., Трифонова, Е.А., 2013).

Длительный положительный опыт обмена социальной поддержкой (предоставляемой - receivedsupport) в отношениях между людьми может влиять на формирование чувства отзывчивости со стороны людей, которое в свою очередь может влиять на формирование общего чувства восприятия социальной поддержки, связанное с благоприятными последствиями для личности (GleasonM.&IidaM., 2015).

Начиная с 1980-х годов, множество ученых отошли от понимания социальной поддержки как единого концепта и стали концептуализировать её как смесь нескольких различных концептов, в которых содержание и характеристики социальной поддержки определялись различными путями (BarreraM., 1986).

Б. Хирш (HirschB., 1980) описал пять возможных элементов социальной поддержки. Чуть позднее Д. Хаус (HouseD., 1981) предложил рассматривать её с точки зрения четырех типов ресурсов:

- Эмоциональная поддержка;

- Оценочная поддержка (информация, имеющая отношение к самооценке);

- Информационная поддержка;

- Инструментальная поддержка.

В настоящее время, описывая составляющие социальной поддержки, исследователи опираются на такую схему. По словамД. Хауса, эмоциональная поддержка является наиболее важной формой социальной поддержки.

Крайне сложно дать какое-то исчерпывающее определение социальной поддержки из-за того, что этот конструкт очень слабо операционализирован.

В своей работе Д.В. Лифинцев и А.Б. Серых выводят множество дефиниций из 20 определений, которые возникали в литературе последние три десятка лет (Л.В. Лифинцев, А.Б. Серых, А.А. Лифинцева, 2014). Из этих определений видно, что при анализе социальной поддержки можно фокусироваться на ее содержании (ресурсах), взаимодействиях (обмен информацией, эмоциями) или их субъективной оценке индивидом (значимость, любовь и т.д.).

Таким образом, в изучении феномена социальной поддержки можно отталкиваться от методологической ориентации авторов или от ее структурных или функциональных свойств (Вассерман Л.И., Трифонова Е.А., 2013; Лифинцев Д.В., Лифинцева А.А., 2011, 2014; BurlesonB.R., MacGeorgeE.L., 2002; Goldsmith D.J., 2004). Классификацию Лифинцева Д.В. можно сопоставить с различными научными направлениями, в которых структурный подход изучается в русле социологии, а функциональный в психологии:

1. Cтруктурный подход. Данное направление фокусирует свое внимание на особенностях социальной сети и взаимосвязей индивида с социальным окружением. В таком подходе ключевыми понятиями являются социальная сеть и социальная интеграция.

Под социальной сетью понимается система взаимосвязей внутри того или иного социального комплекса, а под социальной интеграцией - степень вовлеченности в социальную систему, измеряемая количеством контактов, частотой взаимодействия (Вассерман Л.И., Трифонова Е.А., 2013).

Показатели социальной поддержки определяются в этом случае количественными характеристиками его сети социальных связей. Предполагается, что чем больше число социальных связей, чем шире их диапазон и доступность, тем выше уровень социальной поддержки индивида.

Как формальные, так и неформальные сети социальной поддержки являются основным компонентом индивидуального благополучия, социального капитала, обеспечивающего оптимальное психосоциальное функционирование человека (Л.В. Лифинцев, А.Б. Серых, А.А. Лифинцева, 2014).

Если немного затронуть концепт социальных сетей, то можно найти концепцию «конвоя» или «модель социального сопровождения» Р. Кана и Т.Антонуччи (KahnR., AntonucciT., 1980) которая схематично представляет сеть. Модель социального конвоя говорит о том, что основной уровень социальной поддержки будет постоянным или повышается при условии, что ее получение происходит гармонично и регулярно.

Еще одна теория - теория социально-эмоциональной избирательности (CarstensenL.L., 1991) - предполагает, что люди меняют сеть своих социальных связей так, чтобы поддерживать определенное эмоциональное состояние.

По мнению многих исследователей, степень социальной поддержки определяется не столько количественными, сколько качественными характеристиками социального взаимодействия

Б. Бурлесон и Э. МакДжордж (BurlesonB.R.& MacGeorgeE.L., 2002) подходят к изучению социальной поддержки с точки зрения коммуникации. В рамках данного направления основной акцент сделан на исследовании «интеракций», происходящих между провайдерами и получателями социальной поддержки. Исследователи, изучающие «поддерживающие коммуникации», обычно оценивают средства вербального и невербального поведения, которыми человек привлекает внимание, когда пытается оказать кому-либо помощь и поддержку (предписывающая поддержка).

2. Функциональный подход (UchinoB., 2004). Согласно этому подходу, социальная поддержка является функцией, реализуемой во взаимодействии индивида с социальным окружением. Представители этого направления придают особое значение исследованиям необходимости получаемой и осознаваемой человеком социальной поддержки.

Ученые, изучающие социальную поддержку в этом ракурсе, различают тип и/или количество социальной поддержки, которую человек фактически получает от представителей своего окружения (получаемая поддержка - receivedsupport) и которую, как он верит, сможет получить (воспринимаемая поддержка - perceivedsupport).

Возможно выделение следующих оснований для различения функциональных типов поддержки:

· по содержанию: эмоциональная (esteem, emotional, expressivesupport), инструментальная (instrumental, practical, materialsupport), информационная и оценочная (appraisalsupport) поддержка;

· по направленности: получаемая (receivedsupport), оказываемая (enactedsupport), воспринимаемая (perceivedsupport).

· по источникам: семейная (родители, члены семьи), педагогическая (учителя, наставники), дружеская (друзья, знакомые) и общественная (общественные организации, гос. структуры).

В нашем исследовании основной упор делается на функциональные свойства социальной поддержки. По этой причине наиболее значимое для наших целей теоретическое разграничение понятий проводится между восприятием поддержки (perceivedsupport) и принятой поддержкой (received/actualsupport), которую человек получает в тот или иной конкретный промежуток времени.

Воспринимаемая поддержка рассматривается многими исследователями, как степень веры человека в то, что его (ее) потребности в поддержке, информации и обратной связи будут удовлетворены (Procidano M.E., 1983). При этом М. Просидано и К. Хеллер отмечают, что нельзя приравнивать воспринимаемую поддержку получаемой поддержке, предоставляемой человеку членами его социальной сети (Procidano M.E., 1983). В связи с этим, воспринимаемая поддержка подчеркивает субъективное восприятие субъектом наличия поддержки со стороны его окружения и ее соответствие жизненной ситуации, т.е. сфокусирована на когнитивной репрезентации человеком социальной поддержки, оценке ее адекватности и на ее потенциальной доступности (Cohen S., 2000; Uchino B., 2009).

В отличие от воспринимаемой поддержки, получаемая поддержка отражает актуальную, фактическую поддержку, которую человек получает «здесь и сейчас». Получаемая поддержка является более ситуативным фактором, который возникает в ответ на стрессовые обстоятельства (BarreraM., 2000; ThoitsP., 1986)

Обычно эти два типа поддержки очень слабо коррелируют между собой и могут иметь различные последствия, как для предоставления поддержки, так и для психологических эффектов такой поддержки (BarreraM., 1986; SchwarzerR.&LeppinA., 1991). Хотя традиционно воспринимаемую поддержку ученые рассматривали как получаемую поддержку, эти два концепта имеют не так много общего между собой (SarasonB.R., SarasonI.G., & PierceG.R., 1990; LakeyB.& DrewJ.,1997).

1.2 Исследования эффектов социальной поддержки и развитие воспринимаемой социальной поддержки

Как пишет Б. Учино (UchinoB., 2009), история исследований социальной поддержки включает в себя парадокс оказанной поддержки, который устойчиво повторяется экспериментально: во многих наблюдениях обнаруживается, что позитивное влияние на снижение степени стресса человека оказывает его «воспринимаемая поддержка». В то же время реально оказанные действия, которые направлены на помощь реципиенту, либо не сказываются на его самочувствии, либо даже ухудшают его (UchinoB., 2009). Т.е. принимаемая поддержка является более вариативной по своим эффектам, нежели воспринимаемая поддержка (UchinoB., 2009).

В связи с возможным деструктивным эффектом социальной поддержки было выдвинуто несколько гипотез для объяснения такого феномена. Иногда социальная поддержка оказывается деструктивной, если значительная часть социальных взаимодействий человека с членами его социальной сети негативна (RookK.S., 1984; DavisM.C., SwanP.D., 1999). По одной версии, получение поддержки представляет угрозу самооценке реципиента, поскольку он чувствует, что оказывающий поддержку (провайдер) может заметить его слабость и неспособность справиться с проблемой самостоятельно (FisherJ.D., NadlerA., Whitcher-AlagnaS., 1982).

Другие исследователи предполагают, что неравенство в транзакциях, связанных с поддержкой, может привести к ситуации, когда реципиент чувствует себя обязанным провайдеру поддержки, и это, в свою очередь, может вести к усугублению дистресса (DunbarM., FordG., HuntK., 1998). Кроме того, социальная поддержка бывает дорогостоящей (RookK.S., PietromonacoP., 1987).

Получение социальной поддержки от других людей может вызывать изменение самооценки личности, усиливать осознание человеком положения своей жизни, порой в негативном свете (AmarelD., Bolger, 2007), порождать проблемы человека и делать их публично открытыми, приводить к нежелательным долговым обязательствам и, наконец, к избыточной зависимости (например, эмоциональной) человека от других людей (Bolger N., Zuckerman A., 2000). М. Льюис и К. Рук обнаружили, что люди могут ощущать дистресс, когда член их социальной сети пытается контролировать их поведение, связанное со здоровьем - даже если этот тип социального контроля прогнозирует снижение поведения, наносящего вред здоровью, и усиление самосохранительного поведения со стороны получателя поддержки (LewisM.A., RookK.S., 1999).

Помимо этого, поддержка может быть неэффективной, поскольку не соответствует конкретным потребностям получателя (CutronaC.E., 1990). Экспериментально подтверждается предположение Н. Болгером (BolgerN., ZuckermanA., KesslerR.C., 2000) о том, что «невидимая» поддержка (когда она осуществлялась, но реципиент не сообщил о ее получении) чаще снижал уровень депрессии и тревоги, чем видимая поддержка.Кроме того, как предполагают Н. Мэйзел и Ш. Гейбл, очень важным фактором, который объясняет парадокс оказанной поддержки, может быть феномен воспринимаемой адекватности ответа (perceivedresponsiveness) поддерживающих взаимодействий.

Таким образом, социальная поддержка - сложный феномен, возникающий при взаимодействии субъектов (агента и реципиента), обладающий количественными и качественными характеристиками, соотношением которых определяется удовлетворенность или неудовлетворенность реципиента в зависимости от его индивидуальных потребностей и ожиданий. Важно учитывать, что, несмотря на свою роль, реципиент поддержки является активным участником социального взаимодействия, а потому от его поведения и эмоционально-личностных особенностей в значительной мере зависит уровень и качество поддержки (Вассерман Л.И., Трифонова, Е.А., 2013).

Социальная поддержка в психологическом значении не имеет смысла без учета субъективных факторов восприятия индивидом действий его социального окружения. Подводя итог настоящим исследованиям социальной поддержки, Л.В. Лефинцев и А.Б. Серых вводят два важных понятия: «комплементарность» и «конгруэнтность» поддержки, которые являются свойством коммуникации между реципиентом и агентом поддержки.

Комплементарность означает соответствие предоставляемых ресурсов содержанию потребности индивида, наиболее фрустрированной в данный момент времени.

Конгруэнтность поддержки описывает возможность реципиента принять ее, исходя из его эмоционального опыта и когнитивных возможностей, контекста ситуации. Как отмечают авторы, эти понятия фиксируют свое внимание на индивидуальных способностях, свойствах индивида, оказывающего поддержку и их восприятие реципиентом. Социальная поддержка - это двунаправленный процесс, в котором разворачивается сложный комплекс коммуникаций с целью согласования намерений, желаний, оценок ситуации и поведенческих паттернов между тем, кто оказывает поддержку, и тем, кто ее принимает.

Исследователи неоднократно отмечают, что воспринимаемая поддержка в значительной мере отражает личностные качества человека (LakeyB.&Cassady, 1990; SarasonI.R.&Shearin, 1986). Авторы подчеркивают их важность,т.к. именно они могут влиять на оценку человеком поддерживающего поведения членов его социальной сети, а также на его способности актуализировать социальную поддержку в тех ситуациях, когда она необходима. И. Сарасон (SarasonI.R., 1994) обнаружил, что восприятие доступной социальной поддержки и удовлетворенность от такой поддержки остается достаточно стабильной с течением времени (даже в том случае, когда происходят события, которые сильно меняют композицию сети социальной поддержки).

Другое исследование показало, что люди, у которых был высокий уровень воспринимаемой поддержки (perceivesupport) имели хорошие межличностные навыки, хорошее чувство самоэффективности, положительный образ себя, низкий уровень тревоги и благоприятное ожидание от взаимодействия с другими людьми (SarasonI., Sarason&Pierce, 1994).

В дополнение к этому, в качестве личностных коррелятов воспринимаемой социальной поддержки Г. Пирс и его коллеги предлагают рассматривать следующие характеристики: самооценку, локус контроля, нейротизм, выносливость и общительность (Pierce, G.R., 1990).

М. Микуринсер и П. Шевер (MikulincerM., ShaverP.R., 2009) утверждают, что изменение личностных черт в процессе психотерапии приводит к трансформации в восприятии и использовании социальной поддержки.

Исследование, проведенное Р. Гудвином и его коллегами (GoodwinR., CostP., 2004), показало значимую взаимосвязь ценностей (по Ш. Шварцу) и воспринимаемой социальной поддержки. Воспринимаемая социальная поддержка являлась достоверным предсказателем самооценки испытуемых, что соотносится с исследованиями других ученых (например, SarasonI.R.etal., 1997).

Помимо личностного влияния на восприятие социальной поддержки, существует еще ситуативное влияние, под которым Е.Грасиа относит оценку человеком стрессовых событий (Gracia, E., 2004).

Б. Учино (UchinoB., 2009) приводит интересное замечание и относит воспринимаемую поддержку к интраперсональному подходу в изучении социальной поддержки, тогда как принимаемая поддержка изучается в подавляющей степени в русле интерперсонального подхода.

Помимо личностных детерминант воспринимаемой социальной поддержки существуют и другие, например такие как: демографические, характеристики социальной сети, социальная вовлеченность человека.

В своем исследовании Д.Вондранс (VonDransD.D., 1996) обнаружил, что женщины имеют более высокий уровень воспринимаемой социальной поддержки, нежели мужчины, что может быть обусловлено их более глубокой интеграцией в систему социальных отношений и опорой, прежде всего, на ресурсы членов их социальной сети (VonDras, D.D., 1996).

Предполагается, что такие характеристики социальной сети, как размер, состав и доступность членов социальной сети, влияют на количество ресурсов социальной поддержки, предоставляемой человеку, и могут определять уровень ее восприятия (Cutrona, C.E., 1999). В то же время А. Воукс в своих исследованиях показал, что общий размер социальной сети напрямую не влияет на уровень воспринимаемой социальной поддержки, степень последней скорее связана с составом социальной сети и, особенно, с наличием в ней супруга и близких друзей (Vaux, A., 1985).

Еще одной детерминантой воспринимаемой социальной поддержки выступает социальная вовлеченность человека, т.е. количество его социальных контактов с членами его социальной сети. В нескольких зарубежных исследованиях показано, что более высокая частота социальных контактов человека тесно связана с его позитивным восприятием социальной поддержки. Вероятнее всего данный факт можно объяснить тем, что социальные контакты выступают для человека «стимулами» для возможной мобилизации социальной поддержки в случае ее необходимости (например, в стрессовой ситуации) (Лефинцева А.А., 2012).

Итак, в настоящее время исследователи рассматривают воспринимаемую поддержку, основанную на множестве факторов.М. Глизон и М. Иида (GleasonM.&IidaM., 2015) указывают на такие факторы, как характеристики реципиента поддержки (например, экстраверсия; SwickertR.J., 2002), характеристики отношений (общее восприятие реципиентом людей предоставляющих поддержку, как поддерживающих личностей; (LakeyB.& DrewJ., 1997) и события конкретной получаемой социальной поддержки.

В зарубежных исследованиях активно обсуждается вопрос о том, что ранний позитивный эмоциональный опыт человека формирует и развивает у него «позитивный психосоциальный профиль», включающий себя, в том числе воспринимаемую поддержку, определенные личностные черты, социальные навыки, самооценку и чувство личностного контроля (ShowB.A., 2004).

Пытаясь объяснить закономерности развития воспринимаемой поддержки М. Просидано и У. Смит прибегают к когнитивной теории и теориипривязанности. Эмоциональные связи, привязанности, формирующиеся в раннем детстве, впоследствии оказывают влияние на формирование и развитие способности распознавать и принимать поддержку (Procidano M.E., 1997), а также на развитие «межличностной схемы», которая включает в себя восприятие заботы и ценности со стороны других людей (BowlbyJ., 1980; LakeyB., McCabeK., FisicaroS., &DrewJ., 1996; PierceG., 1990). Т.е. в раннем детстве у ребенка развиваются когнитивные схемы и репрезентации поддержки, которые впоследствии определяют восприятие «поддерживающей» среды в социальном окружении.

Кроме того, сами «поддерживающие» схемы являются основой поиска человеком поддержки в своем социальной окружении.

Работа по когнитивной оценке (LazarusR.S., 1991) и индивидуальным различиям (SwickertR.J., 2002) показывает, что личность и ее ценности играют очень важную роль в принятии решении о поиске поддержки со стороны других.

Результаты исследования Т. Огнибен и Н. Коллинз показывают, что стили «взрослой» привязанности (надежная привязанность, избегание привязанности и т.п.) тесно взаимосвязаны с восприятием человеком социальной поддержки и его копинг-стратегиями (Ognibene, T.C., 1998).

До сих пор остается открытым вопрос о том, каким образом и с помощью каких психологических феноменов социальная поддержка влияет на психосоциальное функционирование человека и его здоровье. Множество авторов по социальной поддержке сходятся в двух основных моделях, характеризующие механизмы действия социальной поддержки (Вассерман Л.И., Трифонова, Е.А., 2013; UchinoB., 2009). Первыми авторами, описавшими эти потенциальные механизмы влияния социальной поддержки на благополучие человека, были Ш. Коэн и Т. Уиллс (CohenS., WillsT.A., 1985):

· Модель опосредованного эффекта или «стресс-буферная модель». Согласно этой модели, действие социальной поддержки имеет косвенный характер, связанный с модуляцией других факторов психического функционирования.

· Модель непосредственного эффекта или «основного эффекта». Согласно этой модели, социальная поддержка оказывает непосредственное воздействие на психическое функционирование индивида. В этой модели уровень стресса не выступает в качестве зависимой переменной. Согласно данной гипотезе социальная поддержка оказывает позитивное воздействие на человека вне зависимости от того, находиться он в состоянии стресса или нет.

Основанием для каждой из этих моделей выступают способ оценки социальной поддержки с точки ее функциональных и структурных свойств, а также направление причинно-следственных влияний: поддержка уменьшает сам стресс или вероятность его появления.

В какой-то мере эти модели не являются взаимоисключающими. В зависимости от особенностей ситуации и задействованного компонента социальной поддержки она может выступать как непосредственная детерминанта психического состояния индивида, и как, например, «буфер», смягчающий воздействие тех или иных стрессоров (Вассерман Л.И., Абаков В.А., Трифонова, Е.А., 2010).

О.М. Бойко и О.Ю. Казьмина отмечают, что значимость характера восприятия социальной поддержки определяется его ключевой ролью в процессе опознания возможных ресурсов и их дальнейшего применения в нужной ситуации (Бойко О.М., Казьмина О.Ю., 2014). Также на основании проведенного ими исследования можно предположить, что характер восприятия социальной поддержки определяет структуру ядра социальной сети и, тем самым, оказывает влияние на развитие ее поддерживающего потенциала.

В рамках нашего исследования интерес представляют несколько путей позитивного воздействия социальных отношений и поддержки (воспринимаемой поддержки), которые выделил А. Лайрейтер (Laireiter A. R., 1997; Лифинцев Д.В., Лифинцева А.А., 2011).

Когнитивный эффект «щита». Предполагается, что восприятие социальной поддержки (воспринимаемая поддержка) редуцирует релевантные для стресса негативные суждения о событиях и одновременно повышает нерелевантные или так называемые благоприятные оценки окружающего мира. Это способствует положительной оценке объективных признаков ситуации и их субъективного значения (Cohen, S., 1985).

Эффект эмоциональной разрядки и буферизации. В отношении эмоциональных реакций многие исследования показывают, что уже одно знание о существовании близких людей, а тем более их личное присутствие, способно редуцировать эмоциональные реакции, особенно страх и неуверенность, вызванные какой-то предстоящей или происходящей стрессовой ситуацией, а значит, противодействовать ей. С другой стороны, отсутствие или недостаток близких лиц и поддержки может ухудшать общее состояние и повышать подверженность стрессам (Cohen, S., 1985).

Когнитивный эффект преодоления проблемы. Этот механизм воздействия связан с когнитивным процессом оценки, а значит, с выбранными при этом целями и стратегиями преодоления. Одно знание того, что можешь привлечь кого-то к решению определенной проблемы и посоветоваться, даже сама мысль, что близкий человек понимает проблему, может изменить представление о стрессе и возможностях его преодоления и в этом смысле являет собой когнитивную операцию преодоления (Laireiter A.R.,1997).

1.3 Субъективное благополучие и его факторы

Если не принимать во внимание философов и богословов, которые на протяжении многих столетий выдвигали те или иные характеристики благополучного существования, первыми интеллектуальными предшественниками исследований субъективного благополучия можно назвать утилитаристов. Д. Бентам (BenthamJ., 1789) указывал на то, что присутствие удовольствия и отсутствие боли являются определяющими характеристиками хорошей жизни (1789/1948). Утилитаристы обращали свое внимание на то, как человек испытывает эмоциональные, психологические и телесные удовольствия, а также переживает болезненный опыт. Для них индивид, который испытывает огромное количество радости и удовольствия является образцом хорошей жизни.

Начало эмпирических исследований субъективного благополучия приходится на начало XX века. Флюгель (Flugel, 1925) изучал ежедневные эмоциональные переживания людей, измеряя, таким образом, субъективное благополучие. После Второй Мировой войны такие ученые, как Д. Галлуп (G. Gallup), Г. Гурин (G. Gurin) и Х. Цантрил (H. Cantril) начали массово применять анкетирование в целях изучения уровня счастья людей (DienerE., 2000).

Таким образом, обращение к изучению субъективного благополучия личности осуществляется за рубежом, начиная с 60-х годов прошлого века. За это время устоялось понимание субъективного благополучия как широкого термина, отражающего сложный психологический конструкт.

Э. Динер отмечает вклад Н. Брадбёрна (BradburnN.), который в 1969 году показал, что приятные и неприятные аффекты имеют различные корреляции и в какой-то степени, независимы друг от друга.

Н. Брадбёрн, описывая содержание и структуру субъективного благополучия, обращает внимание на то, что весомую роль в определении данного понятия играет соотношение позитивно и негативно окрашенных аффектов, и именно различие между позитивными и негативными аффектами определяет общее ощущение удовлетворенности жизнью и переживание благополучия (BradburnN., 1969).

Сам Э. Динер (DienerE., 1993) рассматривает субъективное благополучие с позиции трехкомпонентной структуры субъективного благополучия, в которую входит удовлетворенность жизнью, приятные и неприятные эмоции. По мнениюЭ. Динера, субъективное благополучие включает когнитивную оценку различных сторон жизни и эмоциональное самопринятие. Стоит упомянуть, что переживание субъективного благополучия он сопоставляет с переживанием счастья (DienerE., 2000).

Содержание «благополучия» как в научной среде, так и в обыденном сознании совпадает. Если говорить о счастье, то, несмотря на многосторонность этого понятия и разнообразие его толкований, большинство людей подразумевают под счастьем либо состояние, когда человек испытывает радость или другие позитивные эмоции, либо удовлетворенность жизнью (АргайлМ., 2003). М. Аргайл в своей книге «Психология счастья», по мнению Д. Капрары, несмотря на название книги, редко использует понятие счастья(Елисеева О.А., 2011).

Одни исследователи рассматривают «счастье» как синоним терминов «удовлетворенность жизнью» и «субъективное благополучие», у других «субъективное благополучие» предстает как комбинация переменных «счастье» и «удовлетворенность жизнью». Другие вовсе отказываются рассматривать понятие «счастье» в научном психологическом контексте. На взгляд П.М. Козырева и А.Э. Низамова (2015) счастье как ментальная субстанция, сложный феномен, относящийся к сфере сознания, не тождественно удовлетворенности жизнью и субъективному благополучию (Козырев П.М. и Низамов А.Э., 2015). Они отмечают, что «удовлетворенность жизнью, субъективное благополучие и состояние счастья являются своеобразными, акцентирующими внимание на том или ином аспекте оценками соответствия жизни человека его представлениям о том, какой она должна или могла бы быть. Но, в отличие от близких категорий, характеризующихся большей рациональностью, осмысленностью, понятие "счастье" представляет собой наиболее общую и эмоционально окрашенную, чувственно-эмоциональную оценку человеком собственного жизненного пути» (Козырев П.М. и Низамов А.Э., 2015, стр. 121).

Существуют объективные показатели благополучия, такие как критерии успешности, показатели здоровья, материального достатка, но одновременно с этим, переживание благополучия сильно обусловлено особенностями отношений личности к себе, окружающему миру в целом и его отдельным сторонам (Елисеева О.А., 2011).

Обзор научной литературы за последнее десятилетие позволяет рассматривать субъективное благополучие как самостоятельную дефиницию, подход к которой варьируются в зависимости от методологической позиции исследователя и задач, поставленных перед ним.

В социологии и социальной психологии удовлетворенность жизнью, которая изучается в нашем исследовании, считается частью более широкого понятия субъективного благополучия (Андреенкова Н.В., 2010). С другой стороны, некоторые авторы для характеристики состояния субъективного благополучия личности в аспекте его благоприятности кроме термина благополучие, употребляют также такие термины, как переживание счастья, эмоциональный комфорт и собственно, удовлетворенность жизнью. Термин «удовлетворенность жизнью» широко распространен, что и объясняет его использование в нашем исследовании и данном тексте.

Однако, как отмечает Л.В. Куликов, для этого термина характерна неопределенность в предмете оценки. В психологическом аспекте более конструктивным является термин “благополучие». У него есть достаточно ясное значение, его трактовки совпадают или в значительной степени сходны в различных научных дисциплинах и обыденном сознании. Благополучие и чувство благополучия весьма значимы для любого человека, занимают центральное место в самосознании и всем субъективном (внутреннем) мире личности. Л.В. Куликов, рассматривает ряд составляющих благополучия личности - социальное, духовное, материальное, физическое и определяет субъективное благополучие как слаженность психических процессов и функций, ощущение целостности, внутреннего равновесия (Куликов Л.В., 2004).

Л.В. Карапетян резюмирует определения субъективного благополучия множества исследователей: «В соответствии с различными психолого-социальными концепциями субъективное благополучие личности связано со сложными переживаниями индивидом собственной жизни на основе сравнения актуальных или потенциальных ее аспектов с эталонами, нормами, отраженными в сознании человека на уровне некоего варианта самооценки, обусловленного социокультурной спецификой усвоения им существующих в социуме и культуре представлений» (Карапетян Л.В., 2014, стр. 172).

Эмпирические исследования привели к возникновению ряда теоретических концепций субъективного благополучия, в которых С.В. Яремчук (2013) отмечает: теорию адаптации (CampbellA.); теорию множественного несоответствия (MichalosA.C.); динамичесую модельравновесия (HeadeyB., WearingA.); гомеостатическую модель (CumminsR.A.) (BloreJ.D., 2008).

Теория адаптации предполагает, что люди оценивают свое благополучие относительно того уровня жизни, к которому они привыкли: если уровень жизни становится выше прежнего, то человек испытывает возрастание удовлетворенности. По мере привыкания к новому уровню жизни переживание удовлетворенности актуальной жизненной ситуацией снижается (Brickman P., Campbell D.T., 1971).

Теория множественного несоответствия основана на идее зависимости субъективного благополучия человека от разрыва между тем, что он хочет, и тем, что он имеет (Michalos А. С., 1985).

Динамическая модель равновесия предполагает, что личностные особенности, события жизни человека, субъективное благополучие и негативные переживания находятся в динамическом равновесии. При этом центральную роль в этом равновесии играют личностные особенности. Важные отрицательные или положительные события нарушают равновесие и ведут к увеличению или уменьшению уровня субъективного благополучия. Авторы теории отмечают, что нарушение будет временным, поскольку устойчивые характеристики личности обеспечат возвращение привычного для человека уровня субъективного благополучия (Headey В., Wearing A., 1989).

Р.Камминс, разработавший гомеостатическую модель субъективного благополучия, отталкивается от многочисленных данных о том, что большинство людей оценивает удовлетворенность своей жизнью выше среднего. Объяснение этому он находит в поддержке удовлетворения жизнью механизмом по типу физиологического гомеостаза (CumminsR., 1995).

На настоящий момент выделяют два типа гомеостатических буферов, сохраняющих субъективное благополучие: 1) внешние буферы, смягчающие негативное взаимодействие с окружающей средой (наиболее важные из них - материальное благосостояние и благоприятные отношения с окружающими); 2) внутренние буферы (самоуважение, оптимизм, интернальный локус контроля, высокий уровень экстравертированности и низкий уровень нейротизма) (PerkinsT., 2008).

Если обратиться к отечественной психологии, то можно увидеть, что разработка проблемы субъективного благополучия началась не так давно. Однако ее актуальность высока.

В настоящее время изучены изменения субъективного благополучия в зависимости от возраста (Л. В. Куликов, 2004), здоровья человека, наличия детей, брака, досуга (Козырева П.М., Низамова А.Э., Смирнов А.И, 2015, 2016), социально-экономических условий жизни людей, наличия работы и реализуемой профессии (Андреенкова Н.В., 2010). Обнаружена специфика оценки субъективного благополучия россиянами в сравнении с жителями других стран. определяющаяся в большей степени особенностями менталитета, чем условиями жизни (Яремчук С.В., 2013). В качестве предикторов субъективного благополучия изучены также семейное положение, переживание одиночества (Яремчук С.В., 2013), безопасность школьной среды (О. А. Елисеева, 2012).

Многочисленные зарубежные исследования показывают, что субъективное благополучие в меньшей степени зависит от объективных переменных и в большей степени определяется индивидуально-личностными особенностями и эмоциональными состояниями людей (DienerE., 1999).

Субъективное благополучие играет регуляторную роль в жизни человека. В исследовании, проводившемся С.В. Яремчук, была обнаружена корреляционная взаимосвязь, которая показывает, что компоненты субъективного благополучия встроены в различные контуры системы регуляции. В контексте регуляции жизнедеятельности человека в целом дифференцированная оценка жизненных сфер функционирует, опосредуясь смысловой системой личности. Снижение удовлетворенности жизненными сферами, возникающее в ответ на несоответствие возможностей человека его жизненным ценностям, приводит к переосмыслению недоступных жизненных ценностей и ценностей, порождающих внутренний конфликт. В результате эти сферы приобретают дополнительную ценность и повышают мотивацию человека к активности, направленной на их достижение. Снижение общей оценки удовлетворенности жизнью, помимо опосредованного воздействия, может напрямую побуждать человека к изменению своей жизни (Яремчук С.В., 2013).

...