1.4 Исследование связи воспринимаемой социальной поддержки и субъективного благополучия личности

В этом параграфе мы поговорим о взаимосвязи между социальной поддержкой и субъективном благополучии личности.

Как мы определили выше, под воспринимаемой социальной поддержкой понимается вера человека в доступность помощи со стороны ближайшего окружения в трудной для него ситуации, а также собственное удовлетворение от поддержки, полученной в прошлом (LakeyB.&CohenS., 2000). Воспринимаемая поддержка слабо связана с реальной, получаемой поддержкой (i.e., enactedsupport, receivedsupport), и, в принципе, не взаимосвязана с социальной интеграцией человека (например, размером его социальной сети) (BarreraM., 1986; BolgerN., ZuckermanA., &KesslerR.C., 2000; LakeyM. &CohenS., 2000).

Исторически, главным фокусом исследований социальной поддержки является объяснение психологических расстройств и дистресса индивида. Практически каждое такое исследование показывает, что люди с высоким уровнем воспринимаемой социальной поддержки имеют меньшую вероятность появления психологических расстройств (LakeyB.&CroninA., 2008, OzerE.J., BestS.R., LepseyT.L., &WeissD.S., 2003) и дистресса (BarreraM., 1986; CohenS.&WillsT.A., 1985), чем люди с низким уровнем поддержки. В дополнение к этому, исследования многократно подтверждают тот факт, что воспринимаемая поддержка связана с субъективным благополучием, определяемым авторами, как позитивная оценка собственной жизни (удовлетворенность жизнью), высоким позитивным аффектом и низким негативным аффектом (DienerE,CohenS., 2000).

Обычно коэффициент корреляции между восприятием социальной поддержки и удовлетворенностью жизнью варьируется вдиапазоне r = 0.20-0.40. Такая связь наблюдалась на разнообразных выборках: студенты (Diener E. & FujitaF., 1995), пациенты с поврежденным спинным мозгом (HamptonN.Z., 2003), пациенты с рассеянным склерозом (RyanK.A., RapportL.J., ShermanT.E., HanksR.A., LisakR., &KhanO., 2007), пациенты пожилого возраста, находящиеся на реабилитации и люди, на попечении которых оказывались близкие с повреждением головного мозга (ErghT.C., HanksR.A., RapportL.J., &ColemanR.D., 2003). Взаимосвязь обнаруживалась среди людей различного возраста, включая молодых (DienerD.&FujitaF., 1995) и пожилых людей, а также в исследовании различных стран: Австралия (GallagherE.N.&Vella-BrodrickD.A., 2008), Германия (WahlH.etal.,2001), Пакистан (SuhailK.&ChaudhryH.R., 2004), и США (ErghT.C.etal., 2003;RyanK.A.etal., 2007). Наиболее высокий коэффициент корреляции можно найти,используя такие методики, как «Шкала социальной провизии» С.К. Кутроны и Д. Рассела (CutronaC.E., RussellD.W., 1987) и «Шкала удовлетворенности жизнью»Э. Динера (DinerE., 1985). Важным является то, что взаимосвязь оставалась значимой даже в тех случаях, когда исследователи проводили контроль других переменных (личность, тяжесть заболевания) (ErghT.C.etal., 2003; GallagherE.N.&Vella-BrodrickD.A., 2008; Wahletal., 2001).

Что же касается взаимосвязи воспринимаемой поддержки и позитивного аффекта у людей, то, как и в предыдущем случае, ее сила варьируется в диапазонеr = 0,20-0,40. Так же, как в ситуации с удовлетворенностью жизнью, такая связь находилась в огромном количестве исследований (Diener&Fujita, 1995; GallagherE.N.&Vella-BrodrickD.A., 2009; LeeR.M., SuJ.&YoshidaE., 2005 и др.).

Резюмируя итоги всех выше приведенных исследований, можно отметить, что их основной вывод состоит в нахождении систематической взаимосвязи между восприятием индивидом принимаемой поддержки и уровнем счастья: чем выше воспринимаемая поддержка, тем выше уровень счастья.

Множество исследователей социальной поддержки, пытаясь объяснить связь между воспринимаемой поддержкой и субъективным благополучием, делают вывод, что взаимодействие с определенным агентом поддержки влияет на повышение уровня счастья объекта поддержки. Однако та же связь может быть объяснена личностными характеристиками реципиента социальной поддержки. Т.е. некоторые люди могут обладать высоким уровнем благополучия и воспринимать других людей поддерживающими и отзывчивыми индивидами, вне зависимости от их социального взаимодействия (Lakey B, 2013).

К сожалению, эталонный дизайн исследования социальной поддержки, используемый учеными, не позволяет адекватно провести границу между личностью реципиента поддержки и социальными процессами. Что влияет на ответы испытуемых в анкетах, личностные черты реципиента поддержки или социальные процессы, происходящие между субъектом и объектом социальной поддержки? В большинстве случаев интерпретация зависит от теоретических предпочтений ученого. Если исследователи социальной поддержки желают изучать социальное влияние, а не личность реципиента поддержки, следует владеть методами, которые бы позволили провести разграничение между этими двумя факторами.

Подход к такому разграничению в зарубежной литературе исследователями сводиться к попытке изолировать личностные черты и социальные процессы двумя путями. Первый подход заключался в измерении традиционными методиками личностных черт реципиента поддержки и контроле влияния этих личностных черт (например, экстраверсии, нейротизма) на уровень счастья реципиента. Действительно, взаимосвязь между уровнем социальной поддержки реципиента и его уровнем счастья остается сильной, даже с условием контроля его личностных черт.

Однако такой подход, по мнениюБ. Лэйкей (LakeyB., 2013), вероятно, ошибочный, так как традиционные личностные опросники в свою очередь отражают социальные влияния, пережитые этой личностью (HendriksA., 1996). Таким образом, если исследователь пытается контролировать влияние личности на переживание им счастья, он контролирует как влияние личностных черт, так и само межличностное влияние.

Второй подход касался изучения социальных взаимодействий. Например, когда исследователь в экспериментальных условиях наблюдает за межличностным взаимодействием субъекта и объекта социальной поддержки. Однако, как отмечает Д. Кенни, Д. Каши и др. (Kenny, D. A., Kashy, D. A., & Cook, W. L., 2006) даже в случае наблюдения за межличностным взаимодействием исследователь не может исключить возможности того факта, что такое взаимодействие не отражает личностные характеристики реципиента поддержки.

Альтернативный подход к изолированию влияния личностных черт и социальных процессов на субъективное благополучие личности исследователи нашли в «теории генерализации» (generalizability theory -G) (CronbachL., GleserG., NandaH., & RajaratnamN., 1972) и в «модели социальныхотношений»(SocialRelationsModel) (SRM; KennyD.A., 1994; KennyD.A., KashyD.A., &CookW.L., 2006). Идея перечисленных теорий заключается в том, что большое количество реципиентов поддержки дают оценку агентов поддержки, которая позволяет провести границу между личностными чертами реципиента поддержки, ее агентов и влияния отношений. Личностные черты отражают то, в какой степени реципиенты различаются в видении агентов поддержки, усредненное между агентами (провайдерами, представителями поддержки). Например, Александр может воспринимать представителей более поддерживающими, чем Пётр. Влияние агентов поддержки отражает степень, с которой реципиенты соглашаются с различием агентов в их поддерживающих качествах. Например, в среднем, реципиенты могут соглашаться, что Светлана человек более поддерживающий, чем Мария. Влияние отношений отражает степень, с которой реципиенты систематически не соглашаются с поддерживающими качествами провайдеров поддержки. Например, Петр может воспринимать Светлану как более поддерживающего человека, чем Марию, а Александр может видеть Марию как личность более поддерживающую, чем Светлана. Т.е. под термином «влияние отношений» может пониматься определенное личностное предпочтение, в такой же степени, с которой музыка или искусство является делом вкуса.

В рамках этого подхода было проведено множество исследований, нацеленных на расчёт влияния реципиента, агента поддержки и их отношений на восприятие поддержки. В исследованииБ. Лэйкей,К. МакКейба и др. (LakeyB., McCabeK., FisicaroS., DrewJ., 1996)43 аспиранта клинической психологии оценивали четверых сотрудников факультета по их способности поддерживать других людей. Этими же учеными изучалась оценка 51 студенткой женского колледжа пяти случайно выбранных сокурсниц. В другом исследовании (BranjeS., vanAkenM., &vanLieshoutC., 2002)приняли участие 274 семьи (по 4 человека в каждой), в которой каждый член семьи имел определенный семейный статус (например, мать, отец) и оценивал других членов семьи по их способности поддерживать. Такое же исследование было проведено наитальянских семьях и медицинском персонале (LanzM., TagliabueS., RosnatiR, 2004; GiblinF. &LakeyB., 2010).Б. Лэйкей (LakeyB., 2010), суммируя все оценки между диадами в каждом из исследований споправкой на погрешность в измерении, заключил, что влияние отношений на воспринимаемую поддержку полагалось на 62% дисперсии, влияние личностных черт реципиента - 27 %, влияние агента поддержки 10 %.

Таким образом, когда реципиенты оценивают конкретных агентов поддержки, такая оценка удивительно мало отражает объективную способность агента поддерживать, тогда как треть оценок отражает личностные характеристики реципиента, и практически две трети отражают влияние уникальных отношений конкретного реципиента и провайдера поддержки.

Многие авторы концептуализировали счастье, как отражение одновременно, стабильных личностных черт, так и изменения, сопровождающиеся влиянием окружающей среды (DienerE. et al., 1999; HeadeyB.& WearingA., 1989). Теории G иSRM подходят для изолирования и изучения этих двух типов влияния. Когда реципиент оценивает свой уровень счастья параллельно с оценкой различных агентов поддержки, ученый может просчитать относительную силу влияния личностных черт реципиента и социального процесса. Результаты исследования, проведенныеA. Скобория и др. (ScoboriaA., 2005; BarryR., 2007; LakeyB., 2010) показали: тот факт, что люди с высокими уровнем восприятия социальной поддержки счастливее, чем люди с низким уровнем, отражает как личностные диспозиции реципиентов поддержки, так и эффект социального взаимодействия с актуальными членами социальной сети.

Существенное значение имеют теоретические разработки различных зарубежных авторов, объясняющие взаимосвязь социальной поддержки и субъективного благополучия.

Доминантная теория в исследованиях социальной поддержки является продолжением теории стресса и копингаР. Лазаруса и С. Фолкмана (LazarusR.S.&FolkmanS, 1984). Основываясь на этом взгляде (CohenS.&WillsT.A., 1985; CutronaC.E.&RusselD.W., 1987; ThoitsP.A., 1986), определенные поддерживающие действия со стороны семьи и друзей (предоставляемая поддержка, enactedsupport) повышают эффективность когнитивной оценки и копинга реципиента поддержки, что, в свою очередь, обеспечивает человека защитой от негативных последствий стрессовых жизненных событий («буферная» гипотеза).

В концепциях копинга делается попытка осмыслить процесс, который начинается с переработки информации и посредством стрессовых эмоций приводит к адаптивным реакциям индивида. Копинг означает здесь совладание, адаптивное поведение в целях восстановления равновесия (Абабков В. А., Перре М., 2004).

В контексте трансактной когнитивной теории(LazarusR.S.&FolkmanS, 1984) «копинг» или «преодоление стресса» рассматривается как деятельность личности по поддержанию баланса между требованиями среды и ресурсами, удовлетворяющими этим требованиям (Вассерман Л.И., Иовлев Б.В., и др., 2008).

ДоXXI века исследования копинг-стратегий сосредотачивали свое внимание на последствиях психологического дистресса связанного со стрессовыми ситуациями. Однако, по словам Х. Бен-Зура (Ben-ZurH., 2009)последние десятилетие исследования копинга имеют тенденцию рассматривать копинг-стратегии как важный компонент стимулирования положительно сказывающегося эффекта, физического, психологического здоровья и субъективного благополучия в долгосрочной перспективе (FolkmanS., 2008, цит. по Ben-ZurH., 2009).

В традиции клинических исследований принято разделять копинг-стратегий на конструктивные и неконструктивные, адаптивные и дезадаптивные (считается, что копинг с ориентацией на проблему более конструктивен, чем эмоциональный копинг). При этом Л.И. Вассерманом, Б.В. Иовленом и др. (Вассерман Л.И., Иовлев Б.В., и др., 2008) вводится уточнение, заключающееся в том, что в некоторых ситуациях применение «неконструктивных» стратегий может быть необходимо (например, в ситуации неизбежности, катастрофы применение копинг-стратегии «дистанцирование» может предотвратить эмоциональную интенсификацию). Авторы заключают, что адаптивный потенциал личности связан с гибкостью применения копинг-стратегий в зависимости от возникающих ситуаций (Вассерман Л.И., Иовлев Б.В., и др., 2008).

Были проведены множества исследований, результаты которых показали положительную взаимосвязь определенных копинг-стратегий с уровнем субъективного благополучия человека, а также негативную корреляцию с неблагоприятными аффектами. Этими копинг стратегиями являлись - «планирование решения проблемы»(e.g., Dunkley, Zuroff, & Blankstein,2003; Gunthert, Cohen, &Armeli, 2002; Park, Armeli, &Tennen, 2004) и «позитивная переоценка опыта» (Dunkley et al., 2003; Yamasaki, Sakai, & Uchida, 2006) (цит. по Ben-ZurH., 2009).

Несмотря на то, что теория копинга посредством социальной поддержки повлияла на появление множества исследовательской литературы, эта теория имеет некоторые ограничения. Первое ограничение: если взаимосвязь между воспринимаемой поддержкой и низким дистрессом с легкостью воспроизводится, то её связь с буферным эффеком воспроизводится намного реже (LakeyB. &CroninA., 2008). Второе ограничение: предоставляемая реальная поддержка редко связана с низким дистрессом реципиентов поддержки (BarreraM., 1986, BolgerN., 2000). Третье ограничение: существует мало подтверждений того, что социальная поддержка оказывает влияние на когнитивную оценку и совладающее со стрессом поведение (LakeyB.&CohenS., 2000). В дополнение к этому, теория стресса и копинга - социальной поддержки основное свое внимание уделяло событиям стресса, которые в большей степени связаны с психологическим дистрессом, чем с позитивным эффектом, счастьем, хотя эта тенденция исследования, в последнее время, существенно изменилась (Ben-ZurH., 2009; HeadeyB. &WearingA., 1989).

С. Гэйбли Х.Рейс (GableS.L.&ReisH.T., 2010) описали свой подход, позволяющий лучше понять социальную поддержку и субъективное благополучие, фокусом которого является реакция членов социальной сети на позитивные события реципиента поддержки. Этот подход имеет название теория «капитализации»поддержки (capitalizationsupport). В этом контексте под капитализацией имеется в виду процесс сообщения другим людям о произошедших позитивных событиях. Основная гипотеза этого подхода гласит, что капитализация поддержки способствует повышению субъективного благополучия посредством усиления позитивного аффекта от произошедших благоприятных событий, а также от отношений между реципиентом и провайдером поддержки (GableS.L. &ReisH.T., 2010).

Другим подходом, направленным на понимание взаимосвязи между счастьем и воспринимаемой поддержкой является «теория относительной регуляции» (RelationalRegulationTheory)(RRT; LakeyB.& OrehekE., 2011). Теория была выведена дедуктивно на основании двух полученных фактов: 1) связь воспринимаемой поддержки и субъективного благополучия, главным образом, не является результатом копинг процесса; 2) воспринимаемая поддержка является относительной по своей природе. Теория относительной регуляции обращается внимание на то, как люди регулирует собственные эмоции (уровень счастья) через обыденные, но, тем не менее, имеющие аффективные последствия беседы и совместный досуг. Авторы этой теории утверждают: если реципиент отмечает провайдера поддержки как поддерживающего, из этого следует, что провайдер является успешным в помощи, направленной на регулирование психологического состояния реципиента посредством эффективных повторяющихся бесед и совместно проведенного досуга.

Что же касается проблемы влияния личностных черт реципиента на взаимосвязь его восприятия социальной поддержки и субъективного благополучия, то здесь исследователи делают фокус на различные детерминанты (некоторые детерминанты были описаны нами ранее).

К. Бергеман, К. Кендлер и др. (BergemanC.S., PlominR., PedersenN.L.&McClearnG.E., 1991; KendlerK.S., 1997)нашли доказательства того, что воспринимаемая поддержка и удовлетворенность жизнью человека могут находиться под влиянием одних и тех же генов.

Другой причиной, по которой люди с высоким уровнем воспринимаемой поддержки в большей степени счастливы, может быть тенденция, склонность этих людей интерпретировать новые, поддерживающие действия других людей как поддерживающие (LakeyB.&Cassady, 1990).

Как было описано в предыдущем параграфе, некоторые исследователи разработалиразличные модели, опирающиеся на теорию привязанности, для изучения социальной поддержки (SarasonB.R., PierseG.R., &SarasonI.G., 1990; CollinsN.L., GuichardA. C., 2004). Действительно, в межличностных отношениях, взрослые люди с различными сформировавшимися стилями привязанности различаются в способностях предоставлять, искать и интерпретировать социальную поддержку (CollinsN.L., GuichardA.C., 2004).

Мы можем попытаться подытожить и отметить, что люди, воспринимающие свое близкое окружение (семья, друзья) как поддерживающее, счастливее людей, которые сомневаются в возможности собственного окружения оказать им поддержку.

В свою очередь взаимосвязь восприятия социальной поддержки и счастья отражает как личностные черты реципиента поддержки, так и уникальные отношения между субъектом и объектом поддержки. Эти открытия хорошо встраиваются в теорию, описывающая субъективное благополучие как достаточно стабильную характеристику человека, одна часть которой сохраняет свои свойства с течением времени и в различных ситуациях, а другая часть изменяется в зависимости от социального контекста.

Восприятие реципиентом уровня предоставляемой поддержки субъектом поддержки является отличным маркером, определяющим возможность конкретного субъекта поддержки влиять на уровень субъективного благополучия реципиента. Как определено в подходах «теории генерализации» и«модели социальныхотношений», влияние, оказываемое 1) личностными чертами реципиента и 2) отношениями между субъектом и объектом поддержки - независимы.

Следовательно, для объяснения влияний на существующую взаимосвязь между восприятием социальной поддержки и субъективным благополучием, исследователю необходимо разграничить теории, лежащие в основе этого объяснения. Например, «теория генетического влияния» (KendlerK.S., 1997; BergemanC.S., 1991), теория «информационных процессов» (LakeyB.&CassadyP.B., 1990) и «теория привязанности» (CollinsN.L., GuichardA.C., FordM.B., &FeeneyB.C., 2004; SarasonB.R., PierceG.R., &SarasonI.G., 1990) хорошо подходят для объяснения взаимосвязи между поддержкой и субъективным благополучием, когда взаимосвязь отражает личностные черты реципиента поддержки. Тогда как «теория стресса и копинга социальной поддержки» (stressandcopingsocialsupporttheory (CohenS.&WillsT.A., 1985; CuntonaC.E.&RusselD.W., 1990; ThoitsP.A., 1986)), «теория капитализации» (GableS.L.&ReisH.T., 2010) и «относительная теория регуляции» (RelationalRegulationTheory (LakeyB.&OrehekE., 2011)),подходят для объяснения взаимосвязи между поддержкой и субъективным благополучием, в ситуации, когда взаимосвязь отражает влияние отношений (relationalinfluenses).

1.5 Социальная поддержка и просоциальность личности

Наиболее широкое определение просоциального поведения предполагает совершение одним человеком поступков на благо другого. Стоит отметить, что определение справедливо и в ситуации, в которой помогающий также получает пользу или вознаграждение от совершения поступка. Одним из частных примеров подобного поведения является проявление доброты.

В этом случае поступок приносит пользу другому, но не дает внешнего вознаграждения или признания самому помогающему. Тем не менее, человек, совершающий подобный акт, все же может получить вознаграждение, но оно будет внутренним - о нем никто не узнает, и оно будет строиться исключительно на моральном удовлетворении совершающего. Подобная внутренняя мотивация была названа альтруистической (Bar-Tal, Raviv, Leiser, 1980) (цит. по: Недошивина М.А., Свенцицкий А.Л., 2014).

Если обратиться к проблеме предоставления социальной поддержки,можно задаться вопросом, почему люди предоставляют социальную поддержку другим людям. Научная литература по этому вопросу сосредотачивала свое внимание на двух основных мотивациях человека: альтруистической и эгоистической. Независимо от характера мотивации, личность имеет набор целей, связанных с разнообразными социальными ролями и разными аспектами «Я-концепции» (PervinL.A., 1989). M.Глисон и M. Иида (GleasonM. &IidaM., 2015) особенно отметили три цели личности: а) цели для «Я» (быть способным человеком); б) цели для партнера (помочь своему партнеру чувствовать себя лучше); в) цели для отношений (иметь счастливый брак).

За оказанием помощи могут стоять различные потребности, мотиваторы и цели - такие, как моральные обязательства (чувство долга), подчинение требованию или угрозе, ожидание вознаграждений (например, социального признания) (Baumannetal., 1981), благодарности или, наоборот, избегание наказания, порицания (Reis, Grusen, 1976). Возможно наличие желания соответствовать социальным нормам (Berkowitz., 1972)или приверженность своим личным нормам (Schwarz, 1973, 1977), желание воспринимать себя как хорошего человека (Weyout, 1978). Кроме того, человек может помочь другому только из-за того, что ему не хочется оправдываться перед окружающими (цит. по: Ильин Е.П., 2013).

Мотивы помогающего поведения можно классифицировать в соответствии с их моральной ценностью. В основе помогающего поведения самого высокого морального уровня лежит альтруистический мотив. Было предложено (BatsonD., 1989)различать альтруистическую и эгоистическую мотивацию оказания помощи, при этомД. Батсоном отмечено, что «эгоистическая мотивация состоит в оказании помощи другим ради приобретения выгоды или признания или избегания позора» (цит. по Ильин Е.П., 2013).

Само помогающее поведение очень часто связывается с благоприятными последствиями для провайдера такой помощи. Во множестве исследований была найдена положительная связь помогающего поведения с разными характеристиками благополучия, в которые входят психическое и физическое здоровье (StottK.&JacksonA, 2005); также была найдена связь с низкой склонностью к агрессивному поведению, более положительными отношениями со сверстниками и родителями, здоровой самооценкой, субъективным благополучием (McGinleyM.&CarloG., 2007).

Литература по помогающему поведению имеет длительную историю обсуждения вопроса - способен ли человек помогать другим без мотивации получить от этого ту или иную выгоду? Можно начать с предположения, что альтруизм является одной из возможных мотиваций помогающего поведения. В таком случае эмпатия часто считается одним из самых важных факторов, предсказывающих предоставление поддержки партнеру. Т.е. если, например, Светлана проявляет эмпатию по отношению к страдающему Александру, она с большей вероятностью предоставит ему поддержку (TrobstK.K., CollinsR.L.&EmbreeJ.M., 1994). Однако, если индивид проявляет сочувствие и чуткость к желанию автономии другого человека, он сможет попридержать предоставление своей поддержки для сохранения ощущения автономии у партнера. Например, муж может не предоставлять помощь своей жене в написании речи, если жене важно написать эту речь самостоятельно.

Другой компонент альтруистической мотивации касается беспокойства о благополучии отношения со значимым человеком. Стресс, который является внешним отношениям (например, стресс, связанный с работой или медицинский диагноз), может иметь значительное влияние как на сами отношения, так и на людей в них входящих (BolgerN.,FosterM., VinokurA.D., & NgR., 1996). В такой ситуации попытка помочь партнеру справиться со стрессовым событием может быть связана с озабоченностью качеством отношений, что уже является менее «чистой» формой альтруистической мотивации, т.к. то, что приносит пользу отношениям, также приносит пользу провайдеру поддержки, что делает такую мотивацию потенциально эгоистической (GleasonM.&IidaM., 2015).

Предполагается, что эгоистический мотив, неприятное настроение, такое как чувство вины или грусть, может сильно увеличить вероятность помогающего поведения, т.к. через помощь нуждающимся человек может избавиться от переживаемых неприятных эмоций (Negativestatereliefmodel; CialdiniR.B., SchallerM., et.al., 1987). В том же ключе, позитивные эмоции могут фасилитировать помогающее поведение до тех пор, пока помощь другим поддерживает позитивное настроение (ForestD., ClarkM.S., MillsJ.&IsenA.M., 1979).

Следующим эгоистическим мотивом предоставления социальной поддержки (по мнению таких авторов как GleasonM.&IidaM., 2015) может быть беспокойство провайдера поддержки о сохранении чувства равенства. Теория равенства позволяет предсказывать поведение того или иного человека в межличностной ситуации. Основное предположение, которое выдвигает теория равенства, состоит в том, что человек пытается минимизировать испытываемый им дискомфорт, связанный с чувством неравенства или несправедливости (WalsterE., BerscheldE.&WalsterG.W., 1973). Когда один человек получает больше пользы от отношений, чем его партнер, он с большей вероятностью попытается сбалансировать это неравенство, отдавая что-то взамен. В контексте социальной поддержки, исследователи предполагают, что получаемая социальная поддержка нарушает гомеостаз справедливости внутри отношений, провоцируя личность предоставлять поддержку в ответ для восстановления равновесия в отношениях. В случае, когда человек ощущает, что его вложения в отношения не приносят желаемый результат, он начинает посвящать меньше сил для развития и укрепления таких отношений. Таким образом, когда индивид понимает, что он/она предоставляет поддержку, но не получает её в соответствии с ожиданиями, он/она скорее всего, придержит предоставление собственной поддержки своему партнеру по отношениям.

Мы рассмотрели два типа мотива помогающего поведения, альтруистический и эгоистический мотивы, и попытались рассматривать их как раздельные конструкты, но можно ли действительно наблюдать «чистый» альтруизм в рамках социальной поддержки остается под вопросом. Даже в том случае, если основным мотивом нашего помогающего поведения будет повышение благополучия другого человека (BatsonD.etal., 1997), акт помощи другому очень часто является благоприятным для обеих сторон (CialdiniR.B., 1991). Другими словами, два источника мотивации чаще всего являются неразделимыми. Проблема усложняется, когда реципиент помощи - близкий человек (такие люди являются интегрированной частью «Я концепции» (AronA.&AronE.N., 1986)). В результате, помогая близкому, значимому нам человеку мы помогаем самому себе, и проявление эмпатии является значимым предиктором помогающего поведения только того, когда концептуальная идентичность своего «Я» и значимых людей находится в тесной взаимосвязи (CialdiniR.B., BrownbS.L., LewisB.P., LuceC., & NeubergS.L., 1997).

Однако, следует упомянуть о различии между просоциальным поведением и предоставлением социальной поддержки. Социальная психология имеет за собой значительную историю изучения помогающего поведения (BatsonD., 1998), к этой области относятся исследования просоциального поведения и эффекта «свидетеля» (DarleyJ.M.&LataneB., 1968). Однако научная литература, касающаяся помогающего поведения, и литература посвященная предоставлению социальной поддержки важным образом отличается. Например, исследования помогающего поведения сфокусированы на предоставлении помощи незнакомым людям, тогда как область исследования социальной поддержки имеет перед собой фокус изучения помогающих действий между знакомыми людьми (членами семьи, близкими друзьями, романтическими партнерами) в ситуациях, когда такая поддержка имеет длительный период времени. Когда люди находятся в близких отношениях и помогают своему партнеру, они в той же степени могут помогать и себе, потому что находятся вовлеченными в эти отношения. Грань между альтруистическими и эгоистическими побуждениями здесь очень сложно провести.

Если литература по просоциальному поведению полна работ, поддерживающих гипотезу о том, что помогающее поведение имеет положительный эффект на самого агента поддержки, то литература по социальной поддержке, в подавляющем большинстве случаев, направлена на описание обязанностей агента социальной поддержки или на бремени, которое ассоциируется с вовлеченностью в долгосрочную помощь о другом человеке.

В последнее время идея о том, что акт предоставления социальной поддержки может иметь благоприятное последствие на ее провайдера, получает внимание в литературе по социальной поддержке, в которой можно найти множество доказательств такого позитивного влияния. В проведенных исследованиях предоставление социальной поддержки связано с такими позитивными последствиями, как облегчение депрессивного состояния у скорбящих супругов (BrownS.L., BrownR., HouseJ.S., & SmithD.M., 2008) и улучшенное субъективное благополучие у пациентов cрассеянным склерозом (KleiboerA.M., KuijerR.G., HoxJ.J., SchreursK.G., &BensingG.M., 2006). C. Браун,Д.Смитидр. (BrownS.L., NesseR.M., VinokurA.D., andSmithD.M., 2003) выяснили, что люди, которые предоставляли инструментальную поддержку своей семье и друзьям или предоставляли эмоциональную поддержку своим супругам, имели меньший риск умереть, чем те люди, которые не предоставляли поддержку (в исследовании велся контроль множества переменных). Доказательство положительного влияния предоставления поддержки также было найдено в центрах головного мозга отвечающие за награждение (Inagaki T.K. & EisenbergerN.I., 2012).

Проведенные исследования утверждают, что позитивные и поддерживающие социальные отношения связаны с повышенным уровнем просоциального поведения среди молодежи. Например, наличие близких и теплых отношений в семье (de GuzmanM. R. T.&CarloG., 2004) и благоприятный статус среди сверстников (GreenerS.H., 2000) имеют связь с повышенным уровнем просоциального поведения. Наоборот, отсутствие поддерживающих отношений и опыт социальной изоляции связан со слабой выраженностью просоциальных установок (TwengeJ.M., BaumeisterR.F., DeWallC.N., CiaroccoN.G., &BartelsJ.M., 2007).

Исследователи приводят две возможные причины взаимосвязи между социальной поддержкой и просоциальной установкой (поведением). Первая, то, что позитивные социальные отношения могут служить благоприятным контекстом для возникновения просоциального поведения. Вторая - социальная поддержка благоприятно влияет на развитие социо-эмоциональных и когнитивных навыков, находящиеся в основе просоциальной направленности личности. Например, эмпатия (InagakiN.K. EisenbergN.I., 2012;), критическо-перспективное мышление, самоэффективность (BanduraA., CapraraG.V., BarbaranelliC., GerbinoM., &PastorelliC., 2003) являются компетенциями, которые были связаны с просоциальной отзывчивостью. В связи с тем, что эти компетенции связаны с различными аспектами позитивных социальных отношений (такими как родительская привязанность (deGuzmanM. R. T.&CarloG., 2004), возможно, что связь между социальной поддержкой и тенденцией действовать просоциально, может быть объяснена медиативной ролью социо-когнитивных компетенций. Другими словами, благоприятные социальные отношения могут способствовать развитию просоциального поведения, потому что индивид с большей вероятностью будет проявлять свою просоциальную направленностью с теми, с кем он имеет хорошие отношения, также поддерживающие отношения позволяют развивать социо-когнитивные навыки, которые в свою очередь развивают просоциальную установку (GuzmanM., JungE., DoK., 2012).

1.6 Выводы по первой главе

1) В противовес реальной социальнойподдержке (receivedsupport), отражающей актуальную, фактическую поддержку, которую человек получает «здесь и сейчас» от других людей, воспринимаемая поддержка (perceivedsupport) подчеркивает субъективное восприятие субъектом наличия поддержки со стороны его окружения и ее соответствие жизненной ситуации. Именно этот вид поддержки связывается исследователями с субъективным благополучием.

2) Результаты теоретического анализа показывают, что под субъективным благополучием чаще всего понимают общее самочувствие личности и ее удовлетворенность жизнью.

3) Исследователи много внимания уделяют: 1) механизмам формирования и влияния воспринимаемой поддержки; 2) способам, с помощью которых, исследователи разделяют факторы влияния на воспринимаемую поддержку: влиянию реципиента поддержки, провайдера поддержки и взаимоотношений между ними; 3) моделям взаимовлияния субъективного благополучия и воспринимаемой поддержки.Однако нам не удалось обнаружить исследования связи социальной поддержки с субъективным благополучием на российской выборке.

4) Влияние личностных факторов на характер связи воспринимаемой социальной поддержки и субъективного благополучия хорошо изучены. В исследованиях описаны результаты для таких личностных качеств как: экстраверсия, нейротизм, локус контроля. В то время как установки личности на альтруизм и эгоизм как опосредующие переменные не изучались.



Глава 2. Дизайн эмпирического исследования

2.1 Программа исследования

Тема магистерской диссертации: Социальная поддержка как фактор субъективного благополучия.

Целью данного исследования является изучение воспринимаемой социальной поддержки как фактора субъективного благополучия человека.

Предметом исследования являетсявзаимосвязь воспринимаемой социальной поддержки личности (как получаемой, так и отдаваемой другим людям) и субъективного благополучия, с учетом персональных установок на эгоизм-альтруизм и копинг-стратегий.

Объект исследования - взрослые люди в возрасте от 20 до 60 лет (108 человек: 33 % мужчин) жители Санкт-Петербургас высшим, неоконченным высшим и средним образованием.

Гипотезы исследования:

1) Воспринимаемая социальная поддержка (как получаемая, так и отдаваемая другим людям) связана с субъективным благополучием личности: общим уровнем самочувствия и удовлетворенностью жизнью.

2) Установки личности на альтруизм-эгоизм опосредуют связь между оказываемой другим социальной поддержкой и уровнем субъективного благополучия.

3) Копинг-стратегия «поиск социальной поддержки» опосредует связь между воспринимаемой социальной поддержкой и субъективным благополучием личности.

4) Существуют половозрастные различия в характере связи социальной поддержки с субъективным благополучием личности.

Задачи исследования:

1) Провести литературный обзор исследования взаимосвязи социальной поддержки и субъективного благополучия личности, рассмотреть какие личностные особенности (просоциальная направленность и копинг-стратегии) могут опосредовать эту связь.

2) Разработать инструмент, позволяющий определить меру той социальной поддержки, которую респондент предоставляет своему социальному окружению.

3) Проверить согласованность и надежность шкал воспринимаемой социальной поддержки.

4) Исследовать взаимосвязь воспринимаемой социальной поддержки, которую респондент получает от своего социального окруженияс субъективным благополучием личности: общим уровнем самочувствия и удовлетворенностью жизнью.

5) Исследовать взаимосвязь воспринимаемой социальной поддержки, которую респондент отдает своему социальному окружению с субъективным благополучием личности: общим уровнем самочувствия и удовлетворенностью жизнью.

6) Рассмотреть копинг-стратегию «поиск социальной поддержки» и установки личности на альтруизм и эгоизм в качестве модераторов взаимосвязи между воспринимаемой социальной поддержкой и уровнем субъективного благополучия личности.

7) Сравнить уровень воспринимаемой социальной поддержки, субъективного благополучия у респондентов с высокими и низкими показателями альтруизма, эгоизма и копинг-стратегии «поиск социальной поддержки».

8) Изучить влияние социально-демографических факторов на восприятие социальной поддержки и субъективное благополучие, а также возможную взаимосвязь между ними.



2.2 Выборка и процедура исследования

Предварительно было проведено пилотажное исследованиесеми методик на выборке 36 человек -- жителей Санкт-Петербурга в возрасте от 20 до 50 лет (30% мужчин) с высшим и средним образованием.

В пилотажном исследовании использовались следующие семь методик:

1. Шкала удовлетворенности жизнью Э. Динера.

2. Индекс общего (хорошего) самочувствия ВОЗ-5.

3. Опросник воспринимаемой социальной поддержки (сокращенный вариант) «SocialSupportQuestioner 6 - SSQ6»; модифицированная для того, чтобы оценить восприятие респондентов предоставляемой ими социальной поддержки.

4. «Стратегии совладающего со стрессом поведения» (ССП) Р. Лазаруса (адаптация СПб НИПНИ им. В.М. Бехтерева).

5. Методика «Шкала альтруистического инвестирования» (Марарица Л.В., Почебут Л.Г., Свенцицкий А.Л.,Казанцева Т.В., 2016).

6. Шкала диспозиционного эгоизма К. Муздыбаева (1997).

7. Сокращенный вариант шкалы мотивации одобрения Кроуна-Марлоу (адаптация Ханина).

Основное исследование было проведено на выборке 108 человек в возрасте от 20 до 60 лет, средний возраст 30 лет (10,8), 33% мужчин.

Высшее образование имеют 50% участников из нашей выборки, 21% имеют неоконченное высшее, 11,5 % имеют два высших образования или ученую степень, остальные участники имеют среднее или среднее специальное образование.ь Выборка состоит изстудентов и специалистов различных профессиональных сфер (психологи-консультанты, инженеры, программисты художники, менеджеры).

Используя «Шкалу мотивации одобрения Кроуна-Марлоу» (адаптация Ханина),мы отобралисемь человек с высокими показателями социальной желательности, которые впоследствии были убраны из выборки на этапе математической обработки данных.

Исследование проводилось в двух вариантах:

а) анкетирование в электронном формате на платформе Google Формы;

б) анкетирование с использованием бумажного варианта методик.

Испытуемым были предъявлены 7 методик в приведенной последовательности:

1) Индекс общего (хорошего) самочувствия ВОЗ-5;

2) Опросник воспринимаемой социальной поддержки (сокращенный вариант) «SocialSupportQuestioner 6 - SSQ6»; модифицированная для того, чтобы оценить восприятие респондентов предоставляемой ими социальной поддержки.

3) «Стратегии совладающего со стрессом поведения» (ССП) Р. Лазаруса (адаптация СПб НИПНИ им. В.М. Бехтерева);

4,5) Методика «Шкала альтруистического инвестирования» (Марарица Л.В., Почебут Л.Г., Свенцицкий А.Л., Казанцева Т.В. 2016) совместно с сокращенным вариантом«Шкалы мотивации одобрения Кроуна-Марлоу» (адаптация Ханина);

6) Шкала диспозиционного эгоизма К. Муздыбаева (1997);

7) Шкала удовлетворенности жизнью Э. Динера.

В конце анкеты респонденты заполняли паспортичку, в которой отмечались такие демографические показатели как:пол, возраст, наличие брака, наличие детей, уровень образования, специальность, наличие работы - учебы.

2.3 Методы первичного сбора данных

1. Шкала удовлетворенности жизнью Э. Динера: Шкала удовлетворенности жизнью (Satisfaction with Life Scale), или SWLS (DienerE., et al., 2009), невелика по объему и поэтому удобна в использовании. Эта скрининговая шкала состоит из пяти утверждений, оцениваемых по семибалльной шкале Лайкерта. Более высокий балл свидетельствует о большей субъективной удовлетворенности жизнью. Утверждения касаются, в основном, социально-психологических аспектов удовлетворенности текущей жизненной ситуацией.

На русский язык шкала была переведена и адаптирована в 2003 году Д.А. Леонтьевым.

Несмотря на краткость SWLS, ее валидность как методики измерения субъективного благополучия на разных этапах периода взрослости подтверждается многочисленными данными (цит. по: DienerE., 2009). Результаты этого теста коррелируют с результатами более пространных и сложноорганизованных методик оценки удовлетворенности жизнью (DienerE. et al., 2012). Кроме того, в 1991 году в совместной работе Э.Динера и Г.Балатски эта методика была апробирована на студентах двух городов Советского Союза. Результаты позволили говорить о структурной инвариантности благополучия в разных культурах (Ледовая Я.А., Боголюбова О.Н., Тихонов Р.В., 2015).

Результаты SWLS можно интерпретировать в терминах от абсолютной до относительной удовлетворенности жизнью (DienerE., 2009).

2. Индекс общего (хорошего) самочувствия ВОЗ-5: Индекс общего (хорошего) самочувствия ВОЗ (ВОЗ-5) был разработан Всемирной организацией здравоохранения для оценки субъективного психологического благополучия индивида по следующим параметрам:

а) чувство радости и хорошего расположения духа,

б) чувство спокойствия и расслабленности,

в) чувство собственной активности и энергичности,

г) чувство свежести и бодрости при пробуждении,

д) чувство заинтересованности в повседневных делах (Bech, 2004).

Период оценки - предшествующие две недели. Русская версия опросника разработана ВОЗ и находится в свободном доступе (сайт методики ВОЗ-5. https://www.psykiatri-regionh.dk/who-5/Documents/WHO5_Russian.pdf).

3. Опросник воспринимаемой социальной поддержки (сокращенный вариант) «SocialSupportQuestioner 6 - SSQ6»; модифицированная для того, чтобы оценить восприятие респондентов предоставляемой ими социальной поддержки. Сокращенный вариант этого опросника был разработанБ. Сарасон, Е. Шеарин и др.(SarasonB.R.,ShearinE.N., &PierceG.R., 1986) иадаптированА. Монтеиро(MonteiroA., 2011) на русскоязычнойвыборке.

SSQ6 посвящен измерению восприятия социальной поддержки. Опросник оценивает воспринимаемое количество социальной поддержки, усредненное между шестью вопросами (типами ситуаций) (SSQnпринимаемая) иудовлетворенность поддержкой (SSQs), а также статусное (папа, друг) отношение поддержки к индивиду.

Опросник имеет 6 пунктов. Каждый пункт включает в себя 2 части.

В первой части необходимо перечислить всех знакомых респонденту людей (кроме самого себя), на помощь и поддержку которых он может рассчитывать в описанных ситуациях;записываются имена этих людей и кем они ему приходятся. Не указывается больше 9 человек на вопрос.

Модифицированный вариант для изучения оказываемой другим социальной поддержки: Кроме того используется методический прием для того, чтобы изучить предположение респондента о собственном предоставлении поддержки своему ближайшему окружению.

Это необходимо для проверки баланса принимаемой и отдаваемой социальной поддержки личности. Сам методический прием состоял в переформулировании вопросов оригинального опросника (SSQ6) на вопросы, позволяющие нам узнать о восприятии респондентом его поддержки отдаваемой другим людям (усредненное количество людей по 6 вопросам - SSQnотдаваемая).

Также была проведена экспертная оценка адекватности переведенных формулировок вопросов. В состав экспертов входили два кандидата психол. наук и три магистра психологии.

Проведение теста Альфа-Кронбаха показало высокую внутреннюю согласованность шкал (принимаемая поддержка: Альфа-Кронбаха=0,864; отдаваемая поддержка: Альфа-Кронбаха=0,887).

Пример перевода:

Оригинал опросника:

1. На кого Вы можете полностью положиться, если Вам потребуется помощь?

Переформулированный опросник:

1. Кто может на Вас полностью положиться в случае, если ему/ей потребуется помощь?

Переформулированный опросник также имеет 6 пунктов, в каждом из которых, респонденту предлагается перечислить всех знакомых ему людей (кроме самого себя), которые могут рассчитывать на его помощь и поддержку в описанных ситуациях.

Также как в оригинальной методике респондент записывает имена этих людей и кем они ему приходятся.Не указывается больше 9 человек на вопрос.

4. «Стратегии совладающего со стрессом поведения» (ССП)Р. Лазаруса (адаптация СПб НИПНИ им. В.М. Бехтерева). Методика разработана в СПб НИПНИИ им. В.М. Бехтерева Л.И.Вассерманом, Б.В. Иовлевым и др. Концептуальная основа методики определяется трансактной моделью адаптации к стрессуР. Лазаруса.

Опросник был создан на основе первой методической разработки (FolkmanS.& LazarusR.S., 1980) - опросника «Контрольный перечень способов копинга» (Ways of Coping Checklist - WCC), который составляли 68 пунктов-утверждений, сформулированных на основе концептуальных разработок и результатов эмпирических исследований.

В дальнейшем содержание и структура опросника подвергались пересмотру и переоценке. Один и последних вариантов опросника, содержащий 66 утверждений, объединенных в 8 шкал, был описан в методическом руководстве (FolkmanS.& LazarusR.S., 1988).

В этом варианте опросник включает 50 наиболее информативных утверждений, каждое из которых отражает определенный способ поведения в трудной или проблемной ситуации.

Утверждения объединены в шкалы, соответствующие шкалам исходного варианта опросника:

1) Конфронтация;

2) Дистанцирование;

3) Самоконтроль;

4) Поиск социальной поддержки;

5) Принятие ответственности;

6) Бегство-избегание;

7) Планирование решения проблемы;

8) Положительная переоценка.

(Вассерман Л.И., Щелковка О.Ю. 2014).

5.Методика «Шкала альтруистического инвестирования» (А.Л. Свенцицкий, Л.Г. Почебут, Л.В. Марарица, Т.В. Казанцева, 2016). С помощью методики «Шкалы альтруистического инвестирования» нами замерялась альтруистическая установка личности.

Обзор русскоязычных методик альтруизма показал, что крайне редко в их описании можно найти информацию о надежности и валидности, о том, что именно она измеряет (Казанцева Т.В., 2016).

Самой близкой по своему содержанию методикой, удовлетворяющей требованиям, является методика альтруистического инвестирования. Альтруистическое инвестирование - это тенденция человека действовать в интересах общего блага, установка, содержащая ценностный, поведенческий и мотивационный компоненты (Свенцицкий А.Л. 2016 ссылка на отчёт).

Шкала альтруистического инвестирования разработана А.Л. Свенцицким и коллегами (Свенцицкий А.Л. и др., 2015). Альтруистическое инвестирование - это одна из стратегий управления социальным капиталом личности, под которой понимается «характерный для человека способ взаимодействия со своим социальным окружением, отношения к нему, который основан на ценностных ориентациях личности» (Марарица Л.В. и др., 2015, С. 65).

Альтруистическое инвестирование рассматривается авторами как просоциальная стратегия, ориентированная на накопление социального капитала, «цель стратегии: способствовать благополучию окружающих, повышению качества социальной среды, росту социального капитала…» (Марарица Л.В. и др., 2015, С. 66). Предложенная шкала альтруистического инвестирования состоит из 7-ми пунктов:

1. В каждом человеке я стараюсь разглядеть друга.

2. Другие видят во мне человека, к которому легко обратиться за помощью.

3. Я стараюсь изменить ситуацию к лучшему для всех.

4. Я стараюсь так строить отношения, чтобы быть полезным людям.

5. Я спокойно отношусь к тому, что другие считают меня слишком добрым.

6. Я забочусь о благополучии других людей.

7. Я испытываю необходимость что-то сделать для того человека, с кем обошлись несправедливо.

Надежность шкалы составляет 0,75-0.80(альфа Кронбаха), валидность подтверждается ожидаемыми связями с ценностными ориентациями личности (доброта и универсализм), предпочтениями в выборе линии поведения при решении социальных дилемм (в соответствии с феноменами альтруистического наказания, поддержания позитивных социальных норм и т.д.), декларируемыми целями личности.

Корреляция со шкалой социальной желательности не значима (использовался сокращенный вариант шкалы Марлоу-Крауна), что крайне важно для оценки подобных конструктов (Свенцицкий А.Л. и др., 2015).

6. Шкала диспозиционного эгоизма К. Муздыбаева: Шкала диспозиционного эгоизма была разработана К. Муздыбаевым в 1997 году.

Она состоит из 10 суждений. Ответы даются по семибалльной шкале: 7 - полностью согласен(на), 4 - верно нечто среднее, 1 - совсем не согласен(на). В трех суждениях использована обратная шкала (т.е. полное согласие означает низкий эгоизм).Общий балл по шкале высчитывается путем сложения ответов. Величина шкалы колеблется от 10 до 70.

Эгоизм К. Муздыбаев понимает - как мотивационное состояние, характеризующее заботу человека лишь о собственном благе, или только о своем преимуществе.

7. Сокращенный вариант шкалы мотивации одобрения Кроуна-Марлоу (адаптация Ханина): Данная шкала мотивации одобрения Кроуна-Марлоу (CrowneD.P., MarloweD., 1960) имеет высокую популярность, являющаяся к тому же единственным подобным инструментом, адаптированным к русскоязычным выборкам (ХанинЮ.Л., 1976). Шкала мотивации одобрения или социальной желательности в адаптированной русскоязычной версии варьируется от 8 до 20 пунктов. Вопросы этой шкалы отражают социально одобряемые и неодобряемые формы поведения, которые респонденту предлагается оценить применительно к себе по семибалльной шкале.

В нашем исследовании применяется вариант методики состоящий из 9 пунктов. Минимальное количество баллов, которое можно получить, ответив на все девять пунктов - 9 баллов, что отражает высокую социальную желательность. Максимальное количество баллов - 63 балла, что отражает низкую социальную желательность.

...