Выявление уровня дифференциации Я и семейной тревоги химически зависимых

Под слиянием в настоящем исследовании понимаются специфические отношения между людьми, характеризующиеся недостаточностью и проницаемостью внутренних индивидуальных границ, потерей собственной индивидуальности, личного пространства, чрезмерной эмоциональной вовлеченностью в отношения, зависимостью. В фокусе внимания находится в основном сохранение отношений и высокая степень эмоциональной близости между людьми.

Эмоциональная дистанция в данном исследовании - способ справляться с тревогой, напряжением и дискомфортом, возникающим в результате эмоционального слияния. Она может проявляться как физическое дистанцирование, когда один из партнеров стремится избегать контактов с другим: всецело погружается в работу, постоянно приглашает гостей. Другим способом является уход в виртуальную реальность или изменённое состояние сознания. В экстримальных случаях эмоциональное дистанцирование супругов может привести к полному разрыву взаимоотношений.

Под эмоциональным разрывом понимается крайняя точка эмоциональной отдаленности, при которой происходит прекращение всякого взаимодействия, полностью рвутся эмоциональные связи с каким-либо членом семьи или всей семьей в целом. Эмоциональный разрыв, например, происходит как реакция на слияние матери и ребенка-подростка при невысоком уровне дифференциации родителя и невозможности функциональной сепарации. Эмоциональные разрывы, как способ выхода из сложных взаимоотношений, могут воспроизводиться в следующем поколении. Причём, если произошёл эмоциональный разрыв с родителями - высока вероятность повторения этого паттерна в будущих, например, супружеских отношениях.

Конфликты между супругами относятся к основным и часто распространённым проявлениям эмоциональной недифференцированности в браке. «Супружеский конфликт часто является стабилизирующим брак решением дилеммы выбора между потребностью в сближении и аллергией на слишком тесное сближение» [Керр М., Боуэн М., 2005], Наличие конфликтов характерно как для супружеских, так и для детско-родительских отношений. Таким отношениям свойственна высокая концентрированность людей друг на друге, интенсивность отрицательных эмоций велика, как и интенсивность положительных переживаний. Эмоциональные отношения такого типа определяются как слитно- конфликтные.

Необходимо отметить, что, чем интенсивнее напряжение находит выход в супружеских конфликтах, тем меньше оно оказывает влияние на другие семейные взаимоотношения, в частности, на отношения с ребёнком. Однако, при высокой интенсивности конфликтов, автоматически возникает тенденция триангуляции - включения третьих лиц. Это, в свою очередь, актуализирует такой механизм избавления от тревоги как проекцию на ребенка проблем родителей, их собственной тревоги, что делает его активным участником напряженных взаимоотношений родительского треугольника. При этом взаимоотношения ребенка с каждым из родителей могут приобретать разный вид. Например, слияние и близкие зависимые отношения с каждым родителем, или же слияние с одним из них и дистанцирование с другим.

В ситуации длительного стресса один из супругов может обнаружить физическую, чувственно-эмоциональную или социальную дисфункцию, которая может быть стимулом к возникновению новых ролей и функциональных позиций в семье (например, роль «сиделки»), способных восстановить равновесие [Керр М., Боуэн М., 2005].

Гиперфункционирование и гипофункционирование - аспекты функциональных позиций, занимаемых членами семьи, когда один человек становится более активным и функциональным, а второй - становится пассивным и зависимым. Зачастую, люди неосознанно занимают данные позиции и вступают в отношения взаимовлияния.

«Гиперфункционирующии? человек определяет отношения, чувства и поведение гипофункционирующего человека точно так же, как гипофункционирующии? определяет отношения, чувства и поведение гиперфункционирующего» [Керр М., Боуэн М., 2005].

В то время как гиперфункционирующий человек обычно берет на себя ответственность за эмоциональное благополучие других, гипофункционирующий член семьи начинает чувствовать свою зависимость, в конечном итоге позволяя руководить своими чувствами, мыслями и действиями.

Функциональная позиция, занимаемая человеком в семейной системе, оказывает определенное влияние не только на его поведение и взаимодействие в семье, но также на интрапсихическое и физиологическое функционирование. Например, гиперфункционирующий человек может не выдержать требований и давления обязательств, что может привести к различным заболеваниям. В свою очередь, гипофункционирующий человек может ощущать потерю уверенности в себе, чувствовать себя несостоятельным, беспомощным, что также может явиться причиной различных соматических проявлений.

Изложенные выше особенности семейных взаимоотношений, сохраняющиеся ригидно длительное время в «базовом родительском треугольнике» людей, страдающих от химической зависимости рассматриваются нами как дисфункция семейной системы.

Выявленные дисфункциональные паттерны базового родительского треугольника респондента были сведены, статистически обработаны и представлены Приложении 1.

Опросник «Анализ семейной тревоги» представляет собой самоопросник, предназначенный для измерения личной тревоги члена семьи. Под термином «семейная тревога» понимаются нелокализованные состояния сомнений, опасений, тревоги и страхов относительно членов семьи, межличностных взаимоотношений, здоровья, конфликтов, а также ощущение беспомощности и не способности повлиять на происходящие события. Семейная тревога может не распространяться на другие сферы жизни человека, но при чрезмерно высоком уровне возможно вовлечение других людей или объектов для ее снижения. Опросник состоит из 21 утверждения, группирующихся в три шкалы: «Вина», «Тревожность» и «Напряжённость»; имеет прозрачную структуру, не имеет шкалы достоверности и не защищён от социально желаемых ответов. Для исключения социально желаемых ответов опрос в ходе исследования проводился анонимно. Текст опросника приведен в Приложении 3.

Модифицированный опросник «Уровени дифференциации Я» (Дж. Дрейк, Э. Скаврон, исследовательская группа НИУ ВШЭ ССТ) основан на концепции уровня диффиренциации М. Боуэна, состоит из 43 утверждений, с которыми респондент должен выразить свое согласие или не согласие по 6-ти бальной оценке. Опросник представлял собой набор из 4-х специализированных психодиагностических шкал, направленных на измерение особенностей функционирования индивида в семейной системе или со значимыми близкими:

1.Шкала склонности к эмоциональным разрывам;

2.Шкала склонности к слиянию;

3.Шкала эмоциональной реактивности;

4.Шкала Я-позиция.

В 2014 году сокращенная методика была переведена на русский язык, адаптирована и апробирована на российской выборке М.А. Чумаковой. В 2015 году опросник был пересмотрен исследовательской группой по причине недостаточно точного отображения сути «эмоционального разрыва» и «склонности к слиянию». В проекте принимали участие психотерапевты, преподаватели и магистранты, работающие в парадигме М. Боуэна. Шкалы «Склонность к эмоциональным разрывам» и «Склонность к слиянию» были дополнены и изложены в новой редакции. Итоговая версия содержит 28 вопросов- утверждений. Методика не предполагает учет и коррекцию установки на социально желательные ответы. Текст модифицированного опросника приводится в Приложении 2.

Опросник COPE состоит из 60 пунктов, объединенных в 15 шкал. «Измеряются следующие стратегии совладания:

1. Активное совладание (прямые действия, направленные на преодоление стрессовой ситуации);

2. Планирование (обдумывание и разработка стратегии поведения в трудной жизненной ситуации);

3. Подавление конкурирующей деятельности (избегание отвлечения другими видами активности, игнорирование других вещей, с тем чтобы эффективнее справляться со стрессовой ситуацией);

4. Сдерживание совладания (ожидание оптимального для действий момента и воздержание поспешных, импульсивных действий);

5. Поиск социальной поддержки инструментального характера (стремление получить информацию, совет или помощь);

6. Поиск социальной поддержки по эмоциональным причинам (стремление найти эмоциональную, моральную поддержку, сочувствие и понимание);

7. Концентрация на эмоциях и их активное выражение (фокусировка на отрицательных эмоциях, неприятностях и выражении соответствующих чувств);

8. Позитивное переформулирование и личностный рост (попытки переосмыслить стрессовую ситуацию в позитивном ключе);

9. Отрицание (отказ верить в случившееся или попытки отрицать реальность происходящего);

10. Принятие (принятие реальности произошедшего и стрессовой ситуации);

11. Обращение к религии (обращение к религиозной вере, к помощи потусторонних сил);

12. Использование «успокоительных» средств (использование алкоголя, лекарственных средств или наркотиков, как способ избегания проблем и улучшения самочувствия);

13. Юмор (сарказм, шутки и смех по поводу ситуации);

14. Поведенческий уход от проблемы (отказ от достижения цели, регулирование усилий, направленных на взаимодействие со стрессором);

15. Мысленный уход от проблемы (использование различных видов активности для отвлечения от неприятных мыслей, связанных с проблемой) » [Е.И. Рассказова, Т.О. Гордеева, Е.Н. Осин, 2013]. Текст опросника приведен в Приложении 4.

Для определения роли семьи в совладании с зависимостью было автором разработано интервью, исследовательские вопросы и вопросы к респондентам содержатся в Приложении 5.

Данные, полученные с помощью методик 1, 2, 3, 4 занесены в таблицу Excel, сгруппированы и обработаны с помощью программы SPSS, версия 21.0. Была проведена первичная и вторичная статистическая обработка данных при помощи коэффициента корреляции Пирсона, параметрического t-критерия Стьюдента, критерия Фишера.

Процедура исследования.

На первом этапе был осуществлён сбор данных об уровне дифференциации Я, эмоциональных процессах в базовом родительском треугольнике, уровне семейной тревоги в экспериментальной и контрольной группах респондентов. Полученные данные позволили сопоставить частоту различных эмоциональных процессов в семьях с зависимыми и условно здоровыми людьми, сопоставить показатели уровня семейной тревоги и дифференциации Я у химически зависимых и условно здоровых респондентов.

На втором этапе были собраны данные об особенностях копинг - стратегий лиц экспериментальной и контрольной групп и сопоставлены с уровнем дифференциации Я. Это позволило сделать вывод о взаимосвязи уровня дифференциации Я и реализуемыми копинг-стратегиями. Далее были проведены интервью с 2 респондентами экспериментальной группы, наиболее успешно справляющихся с химической зависимостью и находящихся на ремиссии более 2 лет. Интервью позволило выявить субъективное восприятие химически зависимого о роли его семьи в преодолении зависимости.

Способы обработки эмпирических данных. При сравнении эмоциональных процессов в родительском треугольнике обеих групп респондентов использовался критерий Фишера. Для установления достоверности различий между средними значениями по данным опросников «Уровень дифференциации Я» и «Анализ семейной тревоги» использовался параметрический t-критерий Стьюдента, для определения характера взаимосвязи уровня дифференциации Я и семейной тревоги применялся коэффициент корреляции Пирсона. Полученные данные сведены в таблицы 1, 2, 3, 4 с указанием значимых корреляций и различий.

Тексты интервью «Качественные особенности копинг- стратегий лиц, страдающих от химической зависимости» были транскрибированы и проанализированы при помощи контект- анализа на предмет выявления функций семьи при совладании с зависимостью, сами функции описаны и подкреплены цитатами из ответов респондентов.

2.2 Описание результатов

Сравнение выраженности эмоциональных процессов в семьях условно здоровых и химически зависимых респондентов

На основании интервью Л.Платт были получены данные об эмоциональных процессах в родительских семьях химически зависимых и условно здоровых лиц. Результаты сравнения выраженности эмоциональных процессов базового родительского треугольника двух групп представлены в таблице 1, где знаком* выделены значимые различия по критерию углового преобразования Фишера. семейный дифференциация копинг стратегия

Таблица 1 Показатели выраженности эмоциональных процессов в семьях условно здоровых и химически зависимых респондентов

Тип дисфункции базового родительского треугольника	Процент семейных систем (%)
	Экспериментальная группа	Контрольная группа
Конфликт	66,7	60
Дистанцирование	81	93
Слияние	29*	6,7*
Разрыв	34*	7,4*
Гиперфункция одного из родителей	57,1	73
Дисфункция одного из родителей	93*	26,7*

*значимые различия по критерию углового преобразования Фишера (p<0,5)

Сравнение выраженности эмоциональных процессов в семейной системе химически зависимых и условно здоровых респондентов позволило выявить следующее отличия. Значительная часть исследуемых, страдающих от химической зависимости (26%) отметили, что находились в чрезвычайно эмоционально близких отношениях с одним из родителей. Полностью прекратили свои взаимоотношения одним из родителей 34% респондентов. У подавляющего большинства респондентов (93%) один из родителей или оба родителя страдали от хронической дисфункции. Таким образом, наиболее выраженными различиями в паттернах семейных взаимоотношений в экспериментальной и контрольной группах оказались следующие показатели:

• в группе химически зависимых выявлены более высокие показатели по шкале «Слияния» с одним из родителей, чаще всего с матерью;

• по шкале «Разрыв» с одним из родителей, чаще всего с отцом;

• дисфункции одного из родителей, выражающиеся в химической зависимости или психических расстройствах;

Показатели «Конфликта», «Дистанцирования» и «Гиперфункции» одного из родителей различаются незначительно.

Полученные результаты подтверждают выдвинутую гипотезу о наличии различий между особенностями взаимодействия в базовом родительском треугольнике семей с химически зависимыми и условно-здоровыми респондентами. Различия эти заключаются в более часто встречающихся паттернах эмоционального слияния, эмоционального разрыва и дисфункции одного из родителей.

Исследование взаимосвязи уровня дифференциации Я и уровня семейной тревоги

Результаты исследования, полученные по опросникам «Уровень дифференциации Я» и «Анализ семейной тревоги» выявили корреляцию между уровнем дифференциации Я и уровнем семейной тревоги в обеих группах респондентов. Результаты представлены в таблице 2.

Таблица 2 Показатели корреляции уровня дифференциации Я и уровня семейной тревоги

Показатели	Диф. Я Общий	Диф. Я «Разрыв»	Диф. Я «Слияние»	Диф. Я «Я-позиция»	Диф. Я «Реактивность»
Общий уровень	-,487**	0,422*	0,201	-0,229	0,636**
Шкала «Вина»	0,052	0.174	0,111	-0,054	0,077
Шкала «Тревожность»	-,368*	0.402*	0,142	-0,071	0,519**
Шкала «Напряжение»	-,472**	0,354*	0,163	-0,247	0,671**

Корреляция значима на уровне * 0,05, ** 0,01

Проведенный корреляционный анализ показывает, что общий уровень дифференциации Я отрицательно связан с общим уровнем семейной тревоги, а также шкалами «Тревожность» и «Напряжение». Что говорит о том, что люди с более высокими показателями уровня дифференциации Я менее тревожны вцелом, реже испытывают напряжение в семейных отношениях. Таким образом, гипотеза о существовании взаимосвязи между уровнем дифференциации «Я» и уровнем семейной тревоги нашла свое подтверждение. Полученные данные можно соотнести с положения ми концепции М. Боуэна о том, что высокий уровень тревоги в семейной системе способствует постепенному снижению уровня дифференциации Я, который, в свою очередь, влияет на способность индивида справляться со своей тревогой.

Исследование показателей уровня дифференциации Я в группах химически зависимых и условно здоровых респондентов.

В результате обработки данных опросника «Уровни дифференциации Я» были получены показатели уровня дифференциации Я химически зависимых и условно здоровых лиц. Полученные результаты двух групп представлены в таблице 2, где знаком* выделены значимые различия:

Таблица 3 Показатели уровня дифференциации Я в экспериментальной и контрольной группах

Показатели уровня дифференциации Я	Респонденты
	Химически зависимые	Условно здоровые
	Среднее	Стд. отклонение	Среднее	Стд. отклонение
Общий	76,62***	13,99	101,93***	21,24
Шкала «Разрыв»	22,62*	4,76	26,6*	6,1
Шкала «Слияние»	19*	7,12	25,27*	7,25
Шкала «Я-позиция»	21,38**	5,08	27**	7,31
Шкала «Реактивность»	13,62***	5,97	23***	6,4

Значимость различия * р < 0,05, **р < 0,01, ***р < 0,001

При исследовании различий между уровнями дифференциации Я химически зависимых и условно здоровых респондентов проанализированы средние значения соответствующих показателей. Для установления достоверности различий этих использовался параметрический t-критерий Стьюдента. Полученные результаты свидетельствуют о следующих значимых различиях:

• общий уровень дифференциации Я условно здоровых респондентов выше, чем у химически зависимых. При этом, значимые отличия между контрольной и экспериментальной группами получены по всем шкалам опросника. Наиболее выраженные отличия наблюдаются по шкалам «Эмоциональная реактивность» и «Я-позиция». Для химически зависимых лиц характерна более высокая «эмоциональная реактивность» в сочетании с более слабой «Я-позицией». Статистически значимыми различиями на уровне р < 0,05 обладают показатели шкал «Склонность к слиянию» и «Эмоциональный разрыв». Это значит, что химически зависимые респонденты более склонны к эмоциональным слияниям и разрывам, чем респонденты условно здоровые.

Полученные данные свидетельствуют о том, что химически зависимые при повышении тревоги или напряжения в семейных отношениях склонны чаще эти отношения полностью прекращать либо отказываться от своей позиции и принимать мысли и чувства объекта привязанности за свои мысли и чувства.

Исследование показателей семейной тревоги в экспериментальной и контрольной группе респондентов

Данные опросника «Анализ семейной тревоги» были проанализированы на предмет наличия значимых различий при помощи параметрического t-критерия Стьюдента. Средние значения этих показателей, с указанием значимости полученных различий приведены в таблице 4.

Таблица 4 Показатели семейной тревоги в экспериментальной и контрольной группах

Показатели семейной тревоги	Респонденты
	Химически зависимые	Условно здоровые
	Среднее	Ст. отклонение	Среднее	Ст. отклонение
Общий	12,62*	3,85	9,6*	2,32
Шкала «Вина»	3,91	1,51	4,33	1,56
Шкала «Тревожность»	4	1,76	3,07	1,28
Шкала «Напряжение»	5**	1,82	2,2**	0,94

Значимость различия * р < 0,01, **р < 0,001

Таким образом, можно утверждать, что общий уровень семейной тревоги условно здоровых респондентов ниже, чем у химически зависимых. При этом, значимые показатели различия получены только по шкале «Напряжение». Различие показателей шкал «Вина» и «Тревожность» оказались незначительными. Полученные данные позволяют сделать вывод, о том, что для лиц, страдающих от химической зависимости характерно испытывать большее эмоциональное напряжение по поводу взаимоотношений с близкими, чем для условно здоровых.

Таким образом, выдвигаемая гипотеза о различном уровне семейной тревоги и уровне дифференциации Я химически зависимых и условно здоровых респондентов нашла свое подтверждение.

Исследование уровня дифференциации Я и уровня семейной тревоги людей, страдающих от алкогольной и наркотической зависимости

Средние значения показателей уровня дифференциации Я и семейной тревоги в группах химически зависимых респондентов представлены в таблице 5.

Таблица 5 Показатели уровня дифференциации Я и семейной тревоги в группах химически зависимых респондентов

Показатели семейной тревоги	Вид зависимости
	Алкогольная	Наркотическая
	Среднее	Ст. отклонение	Среднее	Ст. отклонение
Общий	11,92	4,122	12,88	2,997
Шкала «Вина»	3,5	1,446	4,38	1,598
Шкала «Тревожность»	3,83	1,85	3,88	1,458
Шкала «Напряжение»	5,08	1,881	4,63	1,768
Диф. Я Общий	84,25*	10,822	66,5*	11,916
Диф. Я Разрыв	24	3,954	21	5,657
Диф. Я Слияние	22,25*	6,594	15,13*	5,668
Диф. Я Я-позиция	21,75	5,562	20,25	4,528
Диф. Я Реактивность	16,25*	6,482	10,13*	2,85

* Значимость различия р < 0,05.

Респонденты, страдающие алкогольной зависимостью отличаются от наркотически зависимых более высокими показателями общего уровня дифференциации Я и более низкими показателями склонности к слиянию и эмоциональной реактивности. По параметрам общей семейной тревоги и шкалам «Вина», «Тревожность», «Напряжение» между респондентами двух групп значимых различий не выявлено. Таким образом, можно сказать, что респонденты, страдающие от алкогольной зависимости обладают более высоким уровнем дифференциации Я, менее склонны к слиянию и обладают меньшим уровнем эмоциональной реактивности, чем наркозависимые респонденты.

Исследование взаимосвязи между уровнем дифференциации Я и применяемыми человеком копинг-стратегиями

Данные опросников «Уровни дифференциации Я» и «СОРЕ» были проанализированы на наличие статистически значимых корреляции при помощи коэффициента корреляции Пирсона. Полученные данные приведены в таблице 6.

Таблица 6 Корреляция уровня дифференциации Я и особенностей копинг- стратегий

Шкалы опросника		Я- позиция	Эмоциональная реактивность	Склонность к слиянию	Склонность к разрывам	Общий уровень диференциации Я
Позитивное переформулиро-вание	Коэффициент корреляции	0,279	-0,159	0,205	-0,247	0,057
	2-сторонняя значимость	0,208	0,479	0,360	0,268	0,802
Мысленный уход	Коэффициент корреляции	-0,300	0,292	,544**	,526*	-,582**
	2-сторонняя значимость	0,175	0,187	0,009	0,012	0,005
Концентрация на эмоциях	Коэффициент корреляции	-0,284	,607**	,525*	0,165	-,623**
	2-сторонняя значимость	0,200	0,003	0,012	0,464	0,002
Использование инструментальной социальной поддержки	Коэффициент корреляции	-0,115	0,214	,567**	-0,099	-0,411
	2-сторонняя значимость	0,609	0,339	0,006	0,660	0,058
Активное совладание	Коэффициент корреляции	0,136	-,454*	-0,025	-,440*	0,274
	2-сторонняя значимость	0,547	0,034	0,912	0,041	0,218
Отрицание	Коэффициент корреляции	-0,224	,772**	,549**	,499*	-,752**
	2-сторонняя значимость	0,316	0,000	0,008	0,018	0,000
Обращение к религии	Коэффициент корреляции	-0,299	0,076	,640**	0,339	-0,421
	2-сторонняя значимость	0,176	0,736	0,001	0,122	0,051
Юмор	Коэффициент корреляции	0,223	-0,062	-0,382	-0,283	0,256
	2-сторонняя значимость	0,319	0,783	0,080	0,201	0,251
Поведенческий уход	Коэффициент корреляции	0,071	,451*	0,296	0,159	-0,325
	2-сторонняя значимость	0,752	0,035	0,181	0,481	0,140
Сдерживание	Коэффициент корреляции	-,446*	-0,087	0,263	0,204	-0,334
	2-сторонняя значимость	0,038	0,700	0,238	0,363	0,129
Использование эмоциональной социальной поддержки	Коэффициент корреляции	0,006	0,351	,540**	-0,037	-0,408
	2-сторонняя значимость	0,977	0,109	0,010	0,872	0,059
Использование «успокоитель-ных»	Коэффициент корреляции	-0,092	0,281	,512*	0,220	-0,335
	2-сторонняя значимость	0,683	0,205	0,015	0,326	0,128
Принятие	Коэффициент корреляции	0,193	0,138	-0,301	-0,068	0,091
	2-сторонняя значимость	0,388	0,539	0,174	0,765	0,686
Подавление конкурирующей деятельности	Коэффициент корреляции	0,036	-0,251	-0,295	-0,247	0,269
	2-сторонняя значимость	0,872	0,260	0,182	0,268	0,226
Планирование	Коэффициент корреляции	0,106	-0,067	-0,216	-0,017	0,273
	2-сторонняя значимость	0,640	0,766	0,335	0,940	0,220

Полученные данные позволяют утверждать, что общий уровень дифференциации Я отрицательно связан с выраженностью стратегии «Мысленный уход», «Отрицание», и положительно связан со стратегией «Активное совладание». Также были обнаружены корреляции между отдельными шкалами и предпочитаемыми копинг- стратегиями. Так, шкала «Эмоциональная реактивность» положительно коррелирует со стратегиями «Мысленный уход», «Концентрация на эмоциях», «Использование инструментальной социальной поддержки», «Обращение к религии», «Использование эмоциональной социальной поддержки», «Использование успокоительных». Также существует положительная корреляции между шкалой «Склонность к эмоциональным разрывам» и стратегиями «Мысленный уход», «Отрицание» и отрицательную корреляцию со стратегией «Активное совладание». Шкала «Эмоциональная реактивность» отрицательно коррелирует со стратегией «Активное совладание» и положительно со стратегиями «Концентрация на эмоциях» и «Отрицание».

Таким образом, гипотезу о наличии взаимосвязи между уровнем дифференциации Я и особенностями копинг- стратегий можно считать подтвержденной.

Сравнение копинг-стратегий химически зависимых и условно здоровых респондентов

При исследовании различий между особенностями стратегий совладания химически зависимыми и условно здоровыми респондентами были проанализированы средние значения этих показателей. Полученные данные приведены в таблице 7.

Таблица 7 Показатели склонности к копинг- стратегиям в экспериментальной и контрольной группах

Копинг-стратегии	Условно-здоровые	Химически зависимые
	Средние значения	Стандартное отклонение	Средние значения	Стандартное отклонение	Значимость различий
Позитивное переформулирование	13,75	0,957	12,56	3,072	0,187
Мысленный уход	6,50	1,000	10,50	3,073	0,020*
Концентрация на эмоциях	5,25	1,500	11,00	2,196	0,001**
Использование инструментальной социальной поддержки	8,25	1,500	10,72	2,986	0,128
Активное совладание	15,50	0,577	13,06	2,437	0,001**
Отрицание	4,75	0,957	9,00	2,425	0,003*
Обращение к религии	5,75	0,957	11,44	3,854	0,009*
Юмор	13,00	1,414	10,44	2,791	0,026*
Поведенческий уход	5,75	0,957	8,56	3,585	0,143
Сдерживание	9,25	0,500	10,83	2,455	0,222
Использование эмоциональной социальной поддержки	7,25	1,893	9,94	2,960	0,057
Использование успокоительных	9,25	0,500	10,72	3,232	0,029*
Принятие	5,75	2,363	11,17	4,396	0,082
Подавление конкурирующей деятельности	14,50	1,915	12,06	2,879	0,079
Планирование	14,25	2,062	14,11	1,875	0,896

Анализ данных позволяет говорить о наличии следующих значимых различий: химически зависимые респонденты чаще прибегают к стратегиям «Мысленный уход», «Концентрация на эмоциях», «Отрицание», «Обращение к религии» и «Использованию успокоительных», и реже прибегают к стратегиям «Активное совладание» и «Юмор», чем условно здоровые респонденты. Иными словами, человек, страдающий от химической зависимости, сталкиваясь с жизненными трудностями чаще отказывается верить в происходящее, предпочитает иллюзорную реальность действительности, концентрируется преимущественно на отрицательных переживаниях и активно выражает их, прибегает к алкоголю или наркотикам, как к способу улучшить свое самочувствие и избежать необходимости активных действий.

Выраженность используемых копинг- стратегий для каждой из групп респондентов, представленные графически на рисунке 2, где стрелками указываются значимые различия.



Рисунок 2 Копинг- стратеги экспериментальной и контрольной групп

Сравнительный анализ используемых копинг- стратегий внутри группы химически зависимых значимых различий не выявил, отсюда возникает вопрос: как это объясняется с учетом наличия различий в уровне дифференциации Я алкогольно- и наркотически зависимых и наличии корреляции межу уровнем дифференциации Я и используемыми копинг-стратегиями?

Для ответа на этот вопрос была выделена группа условно здоровых респондентов с низким уровнем дифференциации Я, в которой дополнительно исследовались особенности копинг- стратегии. Полученные данные приведены в таблице 8.

Таблица 8

Копинг-стратегии	Условно здоровые с высокими и средними показателями уровня дифференциации Я	Условно здоровые с низкими показателями уровня дифференциации Я
	Средние значения	Стандартное отклонение	Средние значения	Стандартное отклонение	Значимость различий
Позитивное переформулирование	13,75	0,957	13,00	3,072	0,089
Мысленный уход	6,50	1,000	11,07	3,073	0,032*
Концентрация на эмоциях	5,25	1,500	11,36	2,196	0,001**
Использование инструментальной социальной поддержки	8,25	1,500	11,36	2,986	0,031
Активное совладание	15,50	0,577	13,29	2,437	0,033*
Отрицание	4,75	0,957	9,71	1,899	0,001*
Обращение к религии	5,75	0,957	12,14	3,416	0,001*
Юмор	13,00	1,414	10,29	2,494	0,01*
Поведенческий уход	5,75	0,957	8,93	3,71	0,011*
Сдерживание	9,25	0,500	11,00	2,774	0,2
Использование эмоциональной социальной поддержки	7,25	1,893	10,36	2,735	0,007*
Использование успокоительных	9,25	0,500	11,93	2,929	0,016*
Принятие	5,75	2,363	9,79	3,043	0,08
Подавление конкурирующей деятельности	14,50	1,915	12,14	3,201	0,05
Планирование	14,25	2,062	13,93	2,018	0,068

Копинг-стратегии условно здоровых с низким уровнем дифференциации Я

Статистическая обработка полученных данных позволяет говорить о наличии значимых различий, повторяющих соответствующие различия между контрольной и экспериментальной группами исследуемых. Таким образом, люди не страдающие от химической зависимости, но имеющие более низкий уровень дифференциации Я склонны использовать для совладания с тревогой или напряжением те же стратегии, что и химически-зависимые, а именно: «Мысленный уход», «Концентрация на эмоциях», «Отрицание», «Обращение к религии» и «Использованию успокоительных», и реже прибегают к стратегиям «Активное совладание» и «Юмор», чем условно здоровые респонденты с более высоким уровнем дифференциации Я.

Исследование семьи как ресурса в преодолении зависимости

Для анализа того, каким образом семья может способствовать преодолению зависимости нами было проведено структурированное интервью с людьми, успешно справляющимися с проблемой зависимости (со сроком ремиссии более 2 лет). Анализировались ответы испытуемых на следующие вопросы: «Как реагировали Ваши близкие на то, что вы употребляете алкоголь (наркотики)?», «Как вы оцениваете реакцию близких людей?», «Что вы ожидали от близких людей в тот момент?», «На кого вы больше всего рассчитывали?», «Действия близких скорее помогали или препятствовали вашему отказу от употребления алкоголя (наркотиков)?

В результате контент-анализа ответов, нами были выявлены следующие способы помощи в преодолении зависимости со стороны родственников, которые которые по мнению респондента, сыграли основную роль в процессе преодоления зависимости:

1. Убеждение в необходимости начать процесс лечения

Принятие решения о необходимости лечения и реабилитации и поиск лечебного учреждения осуществляли близкие родственники:

«Я решения лечиться не принимал, приехал мой брат и сказал - поехали…, даже после 4 реабилитационного центра я не видел необходимости лечиться…»;

2. Делегирование ответственности за преодоление зависимости самому зависимому человеку.

После первоначального этапа детокса и лечения, наступает этап разделения ответственности с химически зависимым за выбор продолжать лечение или прекратить его:

«Жена мне сказала, лечиться или нет - выбирать тебе, но с алкоголиком я жить не буду…»

3. Вовлечение зависимого в семейные ритуалы и традиции

Семье важно сохранить семейный уклад, традиции, вне зависимости от периодов трезвости- потребления химически зависимого:

«…Решающим фактором для того, чтобы продолжать лечение в клинике для меня стал вопрос брата: когда ты последний раз был на могиле отца?… и я не смог вспомнить когда…»

4. Выражение уверенности в возможности выздоровления

Близкие члены семьи выражают уверенность в возможности выздоровления и оказывают моральную поддержку:

«Поначалу в меня никто не верил, только мой брат… через некоторое время в меня поверила жена»; «Моя мама приходила на групповые занятия для созависимых, мне кажется, после их посещения ей многое стало про меня понятнее…»;

5. Контроль за использованием зависимым финансовых средств.

Контролирование финансов заключается в жестком ограничение выделения средств на ПАВ, но подразумевает оплату стоимости лечения и реабилитации:

«…сначала деньги на лечение мне выделил брат, затем помогала жена»

6. Поддержание эмоционального контакта с зависимым человеком.

Для химически зависимого члена семьи важно взаимодействие с супругой, детьми, родителями на всех этапах лечения и реабилитации:

«…Я продолжал общаться с обоими сыновьями, чаще со старшим, реже с младшим…, супруга этому не препятствовала, хотя уже жила отдельно», «…с женой мы продолжаем общаться. Пока она с детьми живет отдельно, но мы не развелись и у меня есть надежда…», «я не могу найти контакта с младшим сыном, но я делаю попытки, я очень боюсь, чтобы он не пошел по той же дорожке…».

2.3 Обсуждение результатов

В результате проведенного исследования родительских семей химически зависимых и условно здоровых респондентов можно сделать следующие обобщения: родительская семья химически зависимого человека характеризуется повышенной тревожностью, на фоне которой происходят следующие эмоциональные процессы: «эмоциональный разрыв», то есть полное прекращение взаимоотношений с одним из родителей, иногда и между родителями; «эмоциональное слияние» с другим родителем, то есть потеря собственной индивидуальности, отказ зависимого респондента от своего собственного Я, растворение участников слияния друг в друге, страх существовать по отдельности, приношение себя в жертву. «Слияние» с одним родителем, при этом, закрепляет дисфункциональный паттерн «эмоционального разрыва» с другим родителем.

В семье химически зависимого у одного из родителей чаще, чем в контрольной группе, встречается дисфункция в виде алкогольной, зависимость, наркотической зависимости или психического расстройства. Такие особенности семейной системы приводят к формированию у человека более низкого уровня дифференциации Я, при котором человек хуже справляется с тревогой и стрессорами. Химически зависимый выходит из семьи с незавершенными эмоциональными процессами и сниженной способностью справляться жизненными трудностями. Химическая зависимость в этом контексте может выполнять две функции: завершить эмоциональные процессы в родительской семье и снять хронически высокое напряжение.

Функционирование химически зависимого уже во взрослой жизни определяется его более низким уровнем дифференциации Я, которое проявляется в повышенной эмоциональной реактивности, то есть даже при незначительном повышении тревоги химически зависимый утрачивает возможность когнитивного управления своим поведением, оно становится по большей части автоматическим и инстинктивным.

Для снятия повышенного уровня химически зависимый использует менее функциональные способы: отрицанию, мысленный уходу от проблемы, концентрацию на эмоциях и их активное выражение.

Выраженная склонность применять стратегию обращения к религии, в зависимости от поведенческой реализации может быть функциональной, если она придает силы и является ресурсом совладания или менее функциональной, если приобретает характер фатального ухода от реальности. Выраженность данной стратегии в экспериментальной группе респондентов также может объясняться особенностями выборки: респонденты проходят лечение и реабилитацию по программе «12 шагов», подразумевающую определенный религиозный контекст.

Показательно, что для низкого уровня дифференциации Я, вне зависимости от наличия аддикции характерны копинг- стратегии: мысленный уход, концентрация на эмоциях, отрицание. В связи с чем возникает закономерный вопрос: почему одни люди с низким уровнем дифференциации Я и неконструктивными копинг-стратегиями прибегают к потреблению ПАВ, а другие нет?

Согласно полученным данным, важную роль в выборе стратегии совпадающего поведения играет наличие соответствующего семейного паттерна. В нашем исследовании в семьях 93% респондентов, страдающих от химической зависимости, один или оба родителя регулярно употребляли алкоголь или наркотики.

Вместе с тем, успешные случаи борьбы с химической зависимостью позволяют утверждать, что семья является не только контекстом формирования и развития зависимости, но и важнейшим ресурсом для ее преодоления. По субъективному восприятию респондентов, наиболее успешно справляющихся с зависимостью, семейный ресурс стал для них основным. Важно отметить, что взаимоотношения химически зависимого и его близких в процессе лечения напоминают постепенную сепарацию из полного слияния, где все решения принимают за него, к относительной автономности, где зависимому человеку постепенно передается ответственность за выбор продолжать лечение или нет, после чего предстоит заново выстраивать все нарушенные ранее социальные связи.

Дальнейшие исследования проблемы семейного ресурса совладения со стрессом позволят сформулировать конкретные направления психотерапевтической работы, которые будут способствовать реабилитации, поддержанию стойкой ремиссии людей, страдающих алкогольной и наркотической зависимостью.

Сравнение родительских треугольников двух групп исследуемых показало наличие значимых различий по показателям «эмоционального слияния», «эмоционального разрыва» и дисфункции одного из родителей. Таким образом, выдвинутая гипотеза о наличии ряда особенностей эмоциональной системы взаимоотношений в родительской семье людей, страдающих от химической зависимости, нашла свое подтверждение.

Полученные данные по уровню семейной тревоги свидетельствуют о том, что у людей с химической зависимостью семейная тревога выше, чем у людей условно-здоровых, значимые показатели различия получены по шкале «Напряжение». Иными словами, семейная ситуация представляется им более тревожной и вызывает большее напряжение, прием ПАВ при этом выполняет функцию саморегуляции. Таким образом, гипотезу о том, что уровень семейной тревоги у лиц, страдающих от химической зависимости, выше, чем у условно-здоровых можно считать подтвержденной.

Анализ общего уровня дифференциации Я условно-здоровых и химически зависимых респондентов показал более высокие результаты по этому показателю у лиц условно-здоровых. Значимые показатели различия получены нами по всем шкалам. Эти отличия наиболее выражены по шкалам «Эмоциональная реактивность» и «Я-позиция». Химически зависимые респонденты также более склонны к эмоциональным слияниям и разрывам, чем условно-здоровые. Полученные в результате исследования данные позволяют считать подтвержденной гипотезу о более низком уровне дифференциации Я у людей, страдающих от химической зависимости в сравнении с условно-здоровыми.

Анализ особенностей совпадающих стратегий химически зависимых позволяет говорить о наличии следующих значимых различий: химически зависимые респонденты чаще прибегают к стратегиям «Мысленный уход», «Концентрация на эмоциях», «Отрицание», «Обращение к религии» и «Использованию успокоительных», и реже прибегают к стратегиям «Активное совладание» и «Юмор», чем условно здоровые респонденты.

Таким образом, гипотезу о наличии различий в стратегиях совладания химически зависимых и условно здоровых респондентов можно считать подтвержденной.

Важно также отметить, что люди не страдающие от химической зависимости, но имеющие более низкий уровень дифференциации Я склонны использовать для совладания с тревогой или напряжением те же стратегии, что и химически-зависимые, а именно: «Мысленный уход», «Концентрация на эмоциях», «Отрицание», «Обращение к религии» и «Использованию успокоительных», и реже прибегают к стратегиям «Активное совладание» и «Юмор», чем условно здоровые респонденты с более высоким уровнем дифференциации Я.

По субъективной оценке химически зависимых респондентов, успешно справляющихся с химической зависимостью, семья для них является важнейшим ресурсом совпадения с проблемой зависимости.

Заключение

Выявленные особенности функционирования химически зависимых во взрослом возрасте и реализуемых ими копинг- стратегий позволяют определить наиболее эффективные направления индивидуальной психотерапевтической работы с данной категорией, а понимание эмоциональных процессов в семье - определить векторы семейной психотерапии.

Психотерапевтическая работа в рамках трансгенерационного подхода, направленная на снижения уровня тревоги, повышение функционального уровня дифференциации Я участников эмоциональной системы, запуск и фасилитация сепарационных процессов повзрослевших детей от родителей, модификация наиболее важного семейного треугольника, и акцент на внутренних ресурсах семьи, как на фундаменте позитивных изменений, является эффективным системным методом работы с химически зависимым и членами его семьи.

Литература

1. Adan A., Antъnez J. M., Navarro J. F. Coping strategies related to treatment in substance use disorder patients with and without comorbid depression //Psychiatry Research. - 2017. - Т. 251. - С. 325-332.

2. Alexander B. K. The disease and adaptive models of addiction: A framework evaluation //Journal of Drug Issues. - 1987. - Т. 17. - №. 1. - С. 47-66.

3. Alexander B. K. The globalization of addiction //Addiction Research. - 2000. - Т. 8. - №. 6. - С. 501-526.

4. Alexander B. K., Coambs R. B., Hadaway P. F. The effect of housing and gender on morphine self-administration in rats //Psychopharmacology. - 1978. - Т. 58. - №. 2. - С. 175-179.

5. ALEXANDER B. K., DIBB G. S. Opiate addicts and their parents //Family Process. - 1975. - Т. 14. - №. 4. - С. 499-514.

6. A'zami Y. et al. Dysfunctional Attitudes and Coping Strategies in Substance Dependent and Healthy Individuals //Iranian Rehabilitation Journal. - 2015. - Т. 13. - №. 1. - С. 49-53.

7. Callan, V., & Jackson, D. (1985). Children of alcohol fathers and recovered alcoholic fathers: Personal and family functioning. Journal of Studies on Alcohol, 47, 180-182.

8. Carroll K. M. Therapy manuals for drug addiction, manual 1: a cognitive-behavioral approach: treating cocaine addiction //NIH publication. - 1998. - №. 98-4308.

9. Cheng C., Lau H. P. B., Chan M. P. S. Coping flexibility and psychological adjustment to stressful life changes: A meta-analytic review. - 2014.

10. Horta A. L. M. et al. Experience and coping strategies in relatives of addicts //Revista Brasileira de Enfermagem. - 2016. - Т. 69. - №. 6. - С. 1024-1030.

11. Khantzian E. J. The self-medication hypothesis of addictive disorders: focus on heroin and cocaine dependence //The cocaine crisis. - Springer US, 1987. - С. 65-74.

12. Khantzian E. J., Mack J. E., Schatzberg A. F. Heroin use as an attempt to cope: Clinical observations //American Journal of Psychiatry. - 1974. - Т. 131. - №. 2. - С. 160-164.

13. Lazarus R. S., Folkman S. Stress, appraisal and coping. N. Y.: Springer, 1984.

14. Lisa F. Platt and Elizabeth A. Skowron, The Family Genogram Interview: Reliability and Validity of a New Interview Protocol, The Family Journal 2013 21: 35 originally published online 19 September 2012

15. Madden C. Factors associated with coping in persons under-going alcohol and drug detoxification // Drag Alcohol Depend. 1995. Vol. 38. P. 229.

16. Mahdavi M., Heydari H. Comparison of coping style between methamphetamine addicts and normal individuals //Journal of Social Issues & Humanities. - 2014. - Т. 2. - №. 8. - С. 99-101.

17. Noone M. Stress, cognitive factors and coping resources as predictors of relapse in alcoholics // Addict. Behav., 1999. Vol. 24. P. 687.

18. Skowron E. A., Wester S. R., Azen R. Differentiation of self mediates college stress and adjustment //Journal of Counseling and Development: JCD. - 2004. - Т. 82. - №. 1. - С. 69.

19. Taziki S. et al. Is Opioid Dependency Related to Coping Strategies //J Psychiatry. - 2015. - Т. 18. - №. 221. - С. 2.

20. Vuliж?Prtoriж A., Macuka I. Family and coping factors in the differentiation of childhood anxiety and depression //Psychology and psychotherapy: Theory, research and practice. - 2006. - Т. 79. - №. 2. - С. 199-214.

21. Wallhed Finn S., Bakshi A., Andrйasson S. (2014) Alcohol Consumption, Dependence, and Treatment Barriers: Perceptions Among Nontreatment Seekers with Alcohol Dependence. Substance Use and Misuse, 49 (6): 762-769.

22. White P. Solitary: A death sentence //The Globe and Mail, F1-F9. - 2014.

23. Wills T. Help-seeking as a coping mechanism // Coping with Negative Life Events. NY. Plenum, 1987. P. 19 - 50.

24. Wodak A. et al. Global focus: Portugal's war on drugs //LSJ: Law Society of NSW Journal. - 2015. - Т. 2. - №. 5. - С. 20.

25. Wong P. T. P., Reker G. T., Peacock E. J. A resource-congruence model of coping and the development of the coping schemas inventory //Handbook of multicultural persp...