Развитие личности в контексте традиций игровой культуры

PAGE

Размещено на http://www.allbest.ru/

РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ В КОНТЕКСТЕ ТРАДИЦИЙ ИГРОВОЙ КУЛЬТУРЫ

19.00.13. - психология развития, акмеология

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени

доктора психологических наук

ЧЕРНАЯ Анна Викторовна

Москва 2007

Работа выполнена на кафедре психологии развития факультета педагогики и психологии Московского педагогического государственного университета

НАУЧНЫЙ КОНСУЛЬТАНТ: Действительный член РАО, доктор психологических наук, профессор Мухина Валерия Сергеевна

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ: Доктор психологических наук, профессор Непомнящая Нинель Ионтельевна

Доктор философских наук, профессор Ретюнских Лариса Тимофеевна

Доктор психологических наук, профессор Сухарев Александр Владимирович

ВЕДУЩАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: Российская академия государственной службы при Президенте Российской федерации

Защита состоится «___» _________ 2007 г. в _____ часов на заседании Диссертационного совета Д 212.154.12 в Московском педагогическом государственном университете по адресу: 103051, г. Москва, Малый Сухаревский пер., д. 6

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу: 119992, г. Москва, ул. Малая Пироговская, д. 1

Автореферат разослан «___» __________2007 г.

Ученый секретарь А.С. Обухов

диссертационного совета

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования определяется особым статусом игры в системе деятельностей человека. Добровольная и структурированная правилами, сочетающая реальность и вымысел, напряжение и релаксацию игра образует пласт культуры, неразрывно связанный с развитием. Поддерживаемый и передаваемый из поколения в поколение игровыми традициями опыт игрового освоения человеком мира создает условия, которые развивают человека как личность, формируют непреходящие способы индивидуального игрового бытия, для раннего онтогенеза выступающего воздухом жизни, для взрослого сохраняющего значимость особого отношения к миру.

Осознавая важность игры в онтогенетическом развитии, инициативы в защиту права на игру поддерживают неправительственные организации: Международная ассоциация игры (IPA), Международная ассоциация исследования игры (TASP), Всемирная организация по дошкольному воспитанию (ОМЕР).

Актуальной для нашего исследования является теоретическая реконструкция условий развития личности в традициях игровой культуры. Для решения этой принципиальной задачи необходимо обратиться к тем реалиям бытия, которые объективированы в игровых традициях и явлены в качестве условий развития человека как социальной единицы и уникальной личности. Оба контекста развития имеют феноменологическое значение. Развитие личности в традициях игровой культуры - актуальная проблема взращения в истории, требующая своего осмысления и в науке и в практике воспитания. Актуальным представляется теоретическое осмысление реальности традиций игровой культуры, взращивающих в своих недрах самостоятельную, творческую и уникальную личность.

Цель исследования: исследование условий развития личности в контексте традиций игровой культуры.

Объект исследования: развитие личности в традициях игровой культуры.

Предмет исследования: теоретическая реконструкция условий развития личности в контексте традиций игровой культуры.

Гипотеза исследования направлена на понимание того, что традиции игровой культуры могут выступать условием развития личности в следующих направлениях:

1. Задавать логику развития личности через контекст исторически обобщенного опыта игрового освоения человеком реалий предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира;

2. Способствовать субъективации внутреннего психологического пространства личности;

3. Выступать системой сопровождения человека на этапах его онтогенеза как социальной единицы и уникальной личности;

4. Влиять на формирование механизмов развития и социального бытия личности (идентификации-обособления).

Задачи исследования. Для достижения цели исследования и проверки выдвинутых гипотез необходимо было решить следующие задачи:

1. Определить теоретические основания введения категории «традиции игровой культуры» в тезаурус психологического исследования, выяснить специфику его философско-культурологических трактовок, приложимость к сфере игровой культуры; провести анализ истории изучения традиций игровой культуры в гуманитарном знании.

2. Обосновать принципы исследования. Осуществить анализ истории исследования игровой культуры в психологии двадцатого столетия, основных психологических подходов и их понимание традиций игровой культуры как условия развития личности.

3. Выявить специфику методов изучения традиций игровой культуры в психологии и смежных науках, разработать программу эмпирического исследования.

4. Провести теоретическую реконструкцию этапов развития игровой культуры в исторической ретроспективе и на этапе современности, определить исторический и культурный контекст игровых традиций как условия развития личности.

5. Определить направления и содержательные характеристики развития личности в традициях игровой культуры, отражающих предметную, образно-знаковую, природную, социально-нормативную реальности.

Методологическая основа исследования. Общей методологической основой исследования выступает идея о зависимости развития личности от контекста общих социальных условий и, в частности, от культуры. В этой связи основополагающей идеей настоящего исследования является традиционная для отечественной психологии личности и психологии развития идея о развитии человека путем присвоения материальной и духовной культуры, созданной человечеством.

В представлении о традициях игровой культуры как способе объективации совокупного опыта игрового освоения человеком мира мы исходим из трактовки истории человечества как последовательной смены поколений. Согласно К. Марксу, каждое новое поколение «застает в наличии определенный материальный результат, сумму производительных сил, исторически создавшееся отношение людей к природе и друг к другу, <…> которые предписывают ему его собственные условия жизни и придают ему определенное развитие» Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Собрание сочинений в 30 т. Изд. 2-е.: Т. 3.- М., 1955. С. 37.

В своем исследовании мы исходим из концепции феноменологии бытия и развития личности В.С. Мухиной, согласно которой истина о человеке как личности может быть объективно раскрыта через выявление взаимосвязи культурных условий (реальностей предметного, природного, образно-знакового, социально-нормативного мира) и индивидуальных достижений в развитии. В теоретическом аспекте исследования мы принимаем условия, явленные человеку в реальностях предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира в качестве формата, задающего логику теоретической реконструкции условий развития личности в контексте традиций игровой культуры. В то же время вслед за В.С. Мухиной названные реальности рассматриваются как наличный материальный и духовный результат, выступающий условием развития внутреннего пространства личности.

Методы исследования. Решение задач исследования обусловило использование двух групп методов: 1. - методов сбора и систематизации эмпирических материалов, характеризующих традиции игровой культуры в исторической ретроспективе и на этапе современности; 2. - методов теоретической реконструкции условий развития личности в контексте традиций игровой культуры.

Сбор и систематизация эмпирического материала осуществлялись следующими методами: традиция игровой культура психологический

1. Метод полевого включенного наблюдения за игровой деятельностью детей с использованием Протокола сбора традиционных детских игр А. Марьянович (форма А 1);

2. Метод анкетирования респондентов об играх и игрушках их детства с использованием авторской анкеты сбора традиционных игр;

3. Интервьюирование взрослых информаторов об играх и игрушках, в которые они играли в детстве, подростковом и юношеском возрасте.

4. Автобиографический метод, использовавшийся в непосредственном общении с респондентами и в ходе анализа документальных и литературных источников, содержащих описания значимых для авторов игр.

5. Метод систематизации эмпирических материалов в списках игр и игрушек.

В процессе анализа и интерпретации эмпирического материала в целях теоретической реконструкции условий развития личности были использованы:

1. Объективно-аналитический метод;

2. Метод реконструкции этапов развития игровой культуры;

3. Метод акционального анализа;

4. Сравнительно-психологический метод.

Эмпирическая база исследования. Эмпирический материал, на основе которого осуществлена реконструкция этапов развития игровой культуры, сгруппирован в хронологических рамках четырех исторических этапов: 1. - этапа древней истории (архаического этапа); 2 - этапа средневековья; 3 - этапа новейшей истории; 4 - современного этапа. Мы рассматриваем списки игр и игрушек, характеризующие каждый из названных этапов в качестве своеобразных игровых биографий поколений. Для удобства пользования эмпирический материал представлен в виде списков игр и игрушек, а их описания использованы в аналитических целях. Обращение к материалам по игровой культуре прошлых веков не преследовало цели их точной исторической датировки, поскольку мы опирались на генетическую схему реконструкции.

Материалы по играм и игрушкам архаического этапа представлены списками игр и игрушек древней Греции и Египта. Они были составлены по работам Г. Вагнера, Г. Вейса, Э. Кольрауша, П.Ф. Лесгафта. К анализу были привлечены также списки «изначальных» игрушек Е.А. Аркина; список детских игрушек всех времен Д. Эйнон; список классических игрушек (St. Auerbach, «Dr. Toy's Best Classic Toys 2005») и др.

Картина игровой культуры средневековья представлена списками игр и игрушек, составленными по материалам энциклопедии европейской культуры Э. Виолле-ле-Дюка; произведений Ф. Рабле; историографических материалов Ф. Арьеса. К анализу были привлечены также списки, составленные на основе идентификации игр и игрушек в иконографических источниках: немецкой гравюре XVII века; картине П. Брейгеля «Детские игры», Голландия, 1560; гравюре Я. Хейдена, Германия, 1632 и др.

Этап новейшей истории представлен списком игр в сборнике Я.И. Душечкина (1903); списком традиционных игр донского казачества, составленным по материалам литературных источников XIX - начала XX вв. и списком игр, записанных со слов информаторов, коренных жителей Ростовской области 1915-1950 гг. рождения.

Современный этап в хронологических рамках сорокалетнего периода, начиная с 60-х годов прошлого века вплоть до настоящего времени представлен следующими списками: список игр и игрушек, составленный на основе дневниковых материалов В.С. Мухиной (1960-годы, СССР); список игр и игрушек периода 1970-х - 1980-х годов, составленный по материалам сайта «76-82», энциклопедия нашего детства»; список современных игрушек промышленного производства (Каталог игр, игрушек, товаров для детей, Россия, 2004); список игр и игрушек, составленный по экспедиционным материалам, собранным в 1995-2005 гг. на территории Ростовской области; список флэш-игр.

Всего к анализу привлечены более 2000 описаний и изображений игр, игрушек, репрезентативных в количественном, хронологическом, и территориальном отношениях.

Достоверность научных результатов и выводов обеспечивается методологической обоснованностью исходных позиций; междисциплинарным подходом к рассмотрению проблемы; корректным использованием методов сбора и обработки эмпирического материала; многоаспектностью теоретического анализа данных, включающего их систематизацию, историко-культурный, этнопсихологический и собственно психологический анализ.

Теоретическая значимость и научная новизна.

1. Традиции игровой культуры, представленные в единстве конкретно-исторического и этноспецифического воплощений впервые реконструированы как условие развития личности, ее внутреннего психологического пространства и уникального потенциала.

2. Осуществлен анализ культурного контекста игровых традиций в исторической ретроспективе и на этапе современности.

3. Показана многомерность условий развития личности в контексте традиций игровой культуры, отражающих исторически обобщенный опыт игрового освоения человеком мира.

4. Выявлены содержательные характеристики развития личности в традициях игровой культуры, отражающих реальности предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира.

5. Исследована роль традиций игровой культуры как системы сопровождения человека на этапах его онтогенеза как социальной единицы и уникальной личности.

6. Выявлены исторические тенденции, в ходе которых за традициями игровой культуры закрепляются специфические социально значимые функции, реализация которых обогащает бытие и развитие личности.

7. Выявлены потенциальные возможности развития личности в традициях игровой культуры, обогащающие теорию психологических исследований данной проблематики.

Практическая значимость исследования. Полученные в исследовании научно обоснованные данные об условиях развития личности в традициях игровой культуры могут быть использованы в организации психологического сопровождения онтогенеза развития средствами игровой деятельности, игровой психотерапии. Собранный в исследовании эмпирический материал, характеризующий исторические, этнокультурные аспекты развивающего психологического потенциала игровых традиций может быть использован в проектировании развивающей игровой среды, органично сочетающей традиции и новации.

Апробация и внедрение результатов исследования. Основные положения, выдвигаемые в исследовании и его результаты апробированы в следующих формах:

1. В выступлениях на заседаниях объединения аспирантов и молодых ученых кафедры психологии развития МПГУ; на кафедре детской психологии факультета педагогики и практической психологии Педагогического института Южного федерального университета; на заседаниях лаборатории игры и развивающей предметной среды Центра «Дошкольное детство» им. А.В. Запорожца.

2. В участии во всероссийских и региональных научных и научно-практических конференциях: «Витагенные педагогические технологии как условие развития личности» (Ростов-на-Дону, 1999); «Российский ВУЗ - в центре внимания личность» (Ростов-на-Дону, 1999); «Толерантность в межличностном общении» (Ростов-на-Дону, 2002); «Воспитание гражданина, человека культуры и нравственности как условие конструктивного развития в современной России» (Ростов-на-Дону, 2004); «Человек в меняющемся мире: пути конструктивного развития» (Ростов-на-Дону, 2005, 2006).

3. В докладах на V Всероссийской конференции «Психология и ее приложения» (Москва, 2002), доклад «Психологические механизмы развития универсального и этнического в традиционных играх; региональной конференции «Человек в меняющемся мире: пути конструктивного развития» (Ростов-на-Дону, 2005), доклад «Развитие как базовая категория психологического исследования игровой культуры»; 32 ежегодной международной конференции TASP, Ассоциация исследования игры (Канада, Сент-Кетеринс, 2006), доклад «Игровая культура во власти традиций»; 33 ежегодной конференции Ассоциации исследования игры и Международной ассоциации игры), (США, Рочестер, 2007), доклад «Материальный мир игровой культуры: исторический контекст отношений детей и взрослых».

4. В содержании спецкурсов «Психология игры», «Психология культурных традиций», читаемых на факультете педагогики и практической психологии Педагогического института Южного федерального университета; циклов лекций для работников дошкольных образовательных учреждений (Ростов-на-Дону, Каменск, 2002).

5. В публикациях по теме исследования.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Традиции игровой культуры в единстве конкретно-исторического и этноспецифического воплощений создают условия развития внутреннего психологического пространства личности, которое несет в себе контекст общественного опыта, преломляемый индивидуальным сознанием конкретного человека и формирующий его уникальный потенциал.

2. В традициях игровой культуры объективирован исторически обобщенный опыт игрового освоения человеком реалий предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира. Каждая из этих реалий, представленная в поле традиций игровой культуры, задает логику развития личности через контекст исторически складывающихся условий:

Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих предметную реальность, осуществляется в направлении от освоения предмета в его функциональном назначении к освоению потенциально заложенной в предмете символической функции. Эта тенденция развития отношения к предмету от натуралистически-предметного его бытия к символическому значению идеально отрабатывается именно в игровой деятельности, допускающей выраженную свободу замещений.

Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих образно-знаковую реальность осуществляется в направлении от присвоения символических жестов и мифологических образов к принятию системы конвенциональных знаков и принципиально новых автономных образов, создаваемых свободным творчеством в смысловом поле игры.

Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих природную реальность, осуществляется в направлении от антропоморфного отношения к природным объектам и явлениям к ценностному экологическому отношению к природе; от овладения системой знаний природных констант к эвристическому познанию природы.

Развитие личности в традициях игровой культуры, отражающих социально-нормативную реальность осуществляется в направлении от освоения социально-нормативных отношений, зафиксированных в игровых сюжетах к овладению тактиками реального межгруппового общения (инициативностью, соревновательностью, рефлексией, социальной аттракцией); от подчинения игровым правилам к произвольному управлению социальным поведением; от ориентации на социальные ожидания и нормативность к потребности быть как все и одновременно быть лучше чем все.

3. Традиции игровой культуры выступают условием развития и бытия личности, задавая систему сопровождения человека на этапах его онтогенеза как социальной единицы и уникальной личности, социальная сущность которой раскрывается в исторически обусловленных типах многопоколенного и однопоколенного социального пространства.

4. Традиции игровой культуры влияют на формирование механизмов развития и социального бытия личности. В игровой практике в условиях групповых и индивидуальных взаимодействий человек овладевает идентификацией и обособлением как способами установления социальных отношений. Идентификация и обособление, трансформируясь во все сферы культурного пространства реалий предметного, природного, образно-знакового, социально-нормативного мира, выступают условием развития и бытия личности.

5. Традиции игровой культуры реализуют специфические социально и личностно значимые функции (тренинговые, социализирующие, развлекающие, рекреационные, релаксирующие, психотерапевтические и мн. др.), обогащающие развитие личности.

Структура и объем диссертационного исследования. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографического списка использованной литературы, включающего 621 наименование, в том числе 88 на иностранных языках, 11 приложений. Общий объем диссертации составляет 508 страниц, основной текст диссертации выполнен на 387 страницах.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Во введении обосновываются актуальность проблемы исследования, ее теоретическое и прикладное значение, степень разработанности, определяются цели, задачи, гипотезы исследования, методологические основы исследования, характеризуются методы исследования, научная новизна и практическая значимость полученных результатов, их апробация, формулируются положения, выносимые на защиту.

Глава 1, - «Теоретические основы исследования традиций игровой культуры», - посвящена анализу контекста традиций игровой культуры как условия развития личности. С этой целью нами специально рассматриваются теоретические основания введения категории «традиция» в тезаурус исследования, философско-культурологические подходы к определению категорий «традиция», «традиционность», их приложимость к сфере игровой культуры; проводится обзор теоретических подходов к исследованию игровой культуры.

Обсуждаемые в философии и культурологии характеристики традиций: включенность в процесс социального наследования, связующий характер, континуальность, способность к селекции культурного опыта и культурной памяти, открытость к обновлению при сохраняющейся тенденции к стабильности, неизменности; возможность трансляции от поколения к поколению непосредственным образом связаны с ключевой для психологии личности и психологии развития проблемой соотношения объективного мира культуры и субъективного мира осваивающей культуру личности.

Проблематизируемый в философии и культурологии факт «разделения» мира отдельного человека и мира культуры как разных миров (В.М. Розин, Э.В. Сайко, С.А. Смирнов) в психологии связан с осознанием того, что для понимания истины о психологии человека как личности необходим анализ связи культурных условий и индивидуальных достижений в развитии (В.С. Мухина); с обращением к изучению относящихся к культуре и психологии отдельных людей, а следовательно, близких для психологии категорий - языка, фольклорных традиций (Я. Вальсинер, Д. Мацумото).

Мир культуры, явленный человеку в форме аффективно-смысловых образований человеческого сознания (Л.С. Выготский); в виде объективной реальности (С.Л. Рубинштейн); нерасчлененного мира и/или идеального мира вообще (Э.В. Ильенков); социально-исторического опыта, имеющего внешнюю экзотерическую форму (А.Н. Леонтьев) входит в континуум бытия-сознания человека, интериоризируется (Л.С. Выготский); очеловечивается, вочеловечивается (В.П. Зинченко). Единство мира культуры и личности, человека и мира (С.Л. Рубинштейн) утверждается через признание онтологической первичности, исходности не объектного мира и противополагаемого ему субъекта, а единого континуума, в котором субъект взаимодействует с миром объектов (А.А. Леонтьев); субъективности, которая сама входит в объективную реальность (В.П. Зинченко, М.К. Мамардашвили); онтологического переживания бытия (В.С. Мухина); базисной, конституирующей роли деятельности (А.Н. Леонтьев, А.А. Леонтьев, А.Г. Асмолов); соотношения в акте развития реальной и идеальной форм (В.П. Зинченко, Б.Д. Эльконин).

Идея единства культуры и человека рассматривается в философских и культурологических трактовках традиций как явлений, исторически «предсуществующих» отдельной личности (Л. Леви-Брюль), определяемых особым свойством исторического преемства (В.О. Ключевский), супрабиологичных и экстрасоматичных по своей природе (Л. Уайт); сконцентрированных в архетипах, образах коллективного бессознательного (К.-Г. Юнг), в культурных резервах, вместивших многотысячелетний опыт человеческой истории (Д. Винникот). Связующий характер традиций, их устойчивость как незапамятного и надежного достояния прошлого (А. Дж. Тойнби Э. Калло), а также открытость социальному и культурному опыту при высокой степени сохранности (Ш. Эйзенштадт) обеспечивают воспроизводство культурного опыта от поколения к поколению путем так называемой социальной компрессии (В.Д. Плахов). В обыденной жизни кумулирующие традиции (К. Лоренц), представленные в материализованных программах поведения (А.И. Першиц), социально организованных стереотипах деятельности и стереотипах памяти (Ю.В. Арутюнян, Л.М. Дробижева, А.С. Маркарян), - обычаях, верованиях, ритуалах, - образуют устойчивый базис тех верований, на которые человек опирается как на незапамятное и надежное достояние (Э. Калло). В культуре накапливается особая форма связующей памяти - социальная память (Г. Гегель, К.Маркс, Л. Леви-Брюль, Л.С. Выготский).

Такой подход дает нам основание обратиться к исследованию взаимосвязи культурных условий (реальностей предметного, природного, образно-знакового, социально-нормативного мира) и индивидуальных достижений в развитии. Мы рассматриваем традиции игровой культуры как исторически обусловленный контекст совокупного опыта игрового освоения человеком мира, выступающего в качестве условия развития личности.

Категории «традиция», «традиционность», приложимые к игровой культуре обсуждаются в рамках разрабатываемых нами критериального и процессуального подходов.

Критериальный подход фиксирует характеристики, на основании которых феномены игровой культуры определяются как традиционные. Дефиниция «традиционные» используется применительно к реликтовым (архаичным) играм и игрушкам, к традиционным в масштабах этноса, к принадлежащим детскому сообществу и определяемым в российской науке как «традиции детской субкультуры», в зарубежной - как «традиционные детские игры», «детский игровой фольклор» (childlore, playlore). Примером критериального подхода может быть определение «традиционная игра», принятое на Международной конференции по традиционным детским играм (Белград, 1986). В основе определения - совокупность критериев традиционности: связь с народными традициями, включенность в неофициальную культуру, коллективность и вместе с тем анонимность творчества множества индивидов, отсутствие письменных способов фиксации. В.М. Григорьев считает критериями традиционности бытование игры в трех поколениях; распространенность в трех регионах; типичность для данного народа. С.Л. Новоселова определяет традиционную игру по критериям этничности (возникает по исходной инициативе этноса); универсальности (развивает универсальные составляющие психики); и индивидуальности (адресуется каждому ребенку индивидуально).

По критерию исторического возраста как традиционные определяют игровые феномены, относящиеся к «детскому периоду» в истории человечества (Э. Тайлор, Л. Стросс, Дж. Фрезер, Ф. Ариес, С. Джолли, Дж. Кохияра); сопоставимые с ранними этапами антропогенеза, насчитывающие столетнюю и даже тысячелетнюю давность (А.Н. Леонтьев); наиболее древние, архаические, восходящие к этапам человеческой первобытности - неолиту и энеолиту (С.Л. Новоселова).

Критерий повторяемости. Согласно И. Хейзинга повторяемость - одно из существеннейших свойств игры, посредством которого «игра сразу же фиксируется как культурная форма, а, будучи однажды сыгранной, остается в памяти как некое духовное творение или ценность, передается далее как традиция и может быть повторена в любое время». Повторяемость обеспечивает сохранность и воспроизводство из рода в род, из века в век, от одного народа к другому игр, игрушек, занимательных и поучительных для детей всех рас и племен, всех религий и ступеней культурного развития (Е.А. Покровский). Посредством повторяемости аккумулированный в традиционных играх многовековой опыт различных культур и человеческих сообществ, народных традиций, духовного потенциала (И. Ивич) распространен среди детей из разных регионов, совершенно различного происхождения и разных поколений (С. Миллер).

Критерий сходства. Этнография и фольклористика объясняют сходные игровые мотивы и сюжеты общностью социально-экономических факторов, миграциями игрового фольклора из одной страны в другую. Психология объясняет сходство феноменов игровой культуры действием механизма подражания. Древнейший вид подражательного действия - подражание движениям возник в филогенезе из игры и любознательного поведения. Согласно Б.Ф. Поршневу, благодаря двигательной, мимической, вокативной имитативности или подражательному рефлексу в раннем онтогенезе в игре воспроизводятся реалии мира взрослых. Таким образом поддерживаются исторически и культурно обусловленные игровые сюжеты, состоящие в подражании взрослой жизни. В отличие от внешне репрезентативных признаков подражания, сходство игровых феноменов может быть объяснено исходя из контекста культурных условий, определяющих общие формы человеческого поведения, в том числе и игрового. Согласно Л.С. Выготскому в верованиях, обрядах, нормах, в которых живет данное общество кристаллизуются одинаковые формы человеческого поведения. Среда и стойкие черты психологического склада, приобретаемые через посредство обычаев, привычек, жизненных порядков сращены с тем, что называется культурой или, уже, духовной культурой, входят в состав культуры, и выражаются через культуру, и зависят от культуры (Б.Ф. Поршнев).

Критерий этничности (народности) устанавливает общее и особенное в игровых биографиях этносов, специфику игр, игрушек, игрового материала, форм игровой активности детей и взрослого населения народов мира. Отдельные виды игр признаются частью национального наследия, символами нации, отражающими особенности истории этноса, его ментальности, национальной идеи (английский крикет, датский гольф, индийские шахматы, русская лапта и др.).

Далее аргументируются ограничения атрибутивных критериев, по которым феномены игровой культуры определяются как традиционные: неточность и временная ограниченность свидетельств; условность, гипотетичность трактовок древности, архаичности; трудности определения этнической принадлежности отдельных видов игр и игрушек.

Показано, что в отличие от критериального подхода, процессуальный (эволюционно-исторический) подход, основанный на стадиальном анализе последовательности времен и череды эпох (В.А. Шкуратов); исторической реконструкции этапов развития игровой культуры позволяет установить взаимосвязи между социокультурным контекстом исторической эпохи и характером игровых традиций, их вкладом в развитие человека играющего (Ф. Арьес, М. Даммет, О. Зилинский, Н.П. Новоселов, И.М. Линдер, А.В. Фролова, Г.Р. Шаганова). В приоритетном для процессуального подхода генетическом анализе данные о детских играх и игрушках используются в качестве источника исторической реконструкции. Авторы рассматривают игровые феномены как пережиточные, пограничные формы культуры, как результат исторической трансформации серьезных занятий взрослых (Э. Тайлор, Дж. Фрэзер); как способ эволюции культуры (Т.А. Апинян, И.А. Морозов, Й. Хирни). Важно подчеркнуть, что историческая компрессия «спускаемых» в сферу детского пользования обрядово-ритуальных форм фиксирует оптимальные стратегии взаимодействия с окружающим миром, передаваемые последующим поколениям в относительно неизменном игровом инварианте, в качестве которого могут выступать: смысловая близость игровых образов, система взглядов на мироздание, сакральные ценности, игровые сюжеты, архетипические культурные тексты, комплекс знаковых форм игрового воплощения, система правил поведения, набор типичных игровых действий. Игровые инварианты в данном случае являются экономной формой накопления и трансляции культурного опыта, освоение которого может выступать условием сохранения культурной памяти в пределах социальной группы и развития отдельной личности.

Процессуальный подход дает возможность рассматривать диалектику развития игровой культуры, в которой представлены изменяющиеся игровые феномены, приобретающие характер «живой» традиции. Многие исследователи акцентируют идею диалектики процесса трансформации игровых традиций, который связан с изменением, обновлением, новым толкованием, переосмыслением, а также с исчезновением (отмиранием) старых игровых традиций и возникновением гибридных игровых форм (И. Ивич, Дж. Бишоп, М. Куртис). При таком подходе традиции игровой культуры могут быть определены как изменяющиеся во времени феномены, объективирующие исторически обобщенный опыт игрового освоения человеком мира, выступающий условием развития личности.

Далее показано, что существенным моментом, позволяющим изучить исторический контекст традиций игровой культуры как условия развития личности является обращение к антропологическим, историческим, этнографическим, археологическим, иконографическим источникам и материалам.

Философско-антропологические концепции фиксируют традиционность, архаичность игровых феноменов, исходя из статуса игры как одной из древнейших форм культуры и бытия человека. В философской концепции всеобщности культуры высказывается идея об игровом начале эволюции, об игре как культурно-исторической универсалии, от которой берут начало культ, обряд, поэзия, музыка, танец (Й. Хейзинга). В концепции культурного синкретизма подчеркивается роль явлений первобытной культуры в жизни родового человека, среди которых игра, развивающаяся в синкрете с магией, религией, (Дж. Фрэзер); искусством, праздником, карнавалом (М.М. Бахтин), выступает древнейшим источником удовлетворения человеком потребности в самовыражении (К. Леви-Строс). В трактовках единства игры и культуры, игры и искусства их генетическая и функциональная связь объясняется «двуплановостью поведения», подразумевающего одновременную реализацию практического и условного, сочетание условности и действительности происходящего (И. Кант, Ф. Шиллер, Ю.М. Лотман, Н.А. Хренов). В онтологии игры определяется статус игры, особым образом структурирующей бытие человека, позволяющей самообъективироваться в определенном культурном тексте, отражающем многие черты порождающей его культуры посредством конструирования условной реальности (Л.Т. Ретюнских).

Этнография концентрирует свои интересы на особенностях традиционной игровой культуры этносов, своеобразии игр и игрушек (В.Н. Харузина, Л.Г. Оршанский), складывающихся в условиях уникальной эколого-этнокультурно-исторической системы, соответствующей природным циклам, типичным для представителей этноса видам трудовой практики (М.А. Дибиров, С.Х. Мафедзев, Ф.Ф. Харисов). В этнографии детства традиции игровой культуры рассматриваются в системе обрядового сопровождения детей, детской мифологии, фольклора, обычаев и обрядов детского цикла (Г.С. Виноградов, О.И. Капица, Ф.Ш. Абсаликова, Т.З. Бесаев, О.Б. Буксикова, Г.А. Бутаев; Я.Р. Вилькин, Н.С. Гогоберидзе, Х.В. Дзуцев, О.В. Егорова, М.З. Магомедов, И.И. Самбу, И.И. Шангина). В этнопедагогике традиции игровой культуры исследуются как средство воспитания и социализации, исконно используемое народной педагогикой для ориентации личности на усвоение сложившихся в этносе способов жизнедеятельности в специфических условиях природной и социальной среды (Н.С. Александрова, К.Ш. Ахияров; Х.Х. Баймурзин; Л.С. Беляева; А.Л. Бугаева; В.М. Григорьев, М.Б. Гуртуева; В.Г. Закирова; Т.В. Панкова, Н.В. Силистрару; Л.И. Федорова; А.Н. Фролова; Шмаков, И.А. Шоров).

Фольклористика обращается к исследованию традиций детского календарно-обрядового игрового фольклора с позиций анализа жанровой, региональной, идейной, возрастной специфики. Традиционные жанры детского игрового фольклора претерпевают значительные изменения. При сохранении игровых фольклорных форм, предназначенных для общения взрослых с маленькими детьми (колыбельных, пестушек, песенок, стихов о животных), утрачивает популярность значительный пласт детского игрового фольклора, изначально связанного с календарно-обрядовой поэзией. Его вытесняют новые формы детского фольклорно-игрового творчества: паро-дия, жаргон, насмешки, дурачества, уловки, прозвища, прозывалки, драз-нилки, мирилки, страшилки, пугалки, былички, небылицы, жуткие истории (В.В. Абраменкова, Т.С. Бакина, М.В. Осорина, М.П. Чередникова, Н. Кесли, A. Mарьянович, Дж. Мишле, Ф. Моуристен, Дж. Фэктор).

В мировом искусстве отражено богатство многочисленных игр и игрушек, что позволяет воссоздать реальные картины бытования игровых традиций. Анализ сюжетов игр П. Брейгеля, И. Босха, а также сюжетов игр Средневековой и новой Европы, России XVIII-XIX вв. дает возможность реконструировать детские игры (Ф. Арьес, М. Соколов, Е.В. Васютинская, Н.М. Гершензон-Чегодаева, М.Н. Соколов, E. Сноу, Е. Строхмер).

При всей очевидности различий в научных приоритетах, философия, культурология, этнография, фольклористка, искусствоведение, имея свой собственный предмет и методы изучения игровой культуры тяготеют к проблемно-интегративному подходу в освещении социальной обусловленности игровых традиций, эволюции игровых феноменов, их роли в культуре и жизни человека. В своей совокупности данные о традициях игровой культуры в гуманитарном знании дают основание создать абрис целостного представления о традициях игровой культуры как условии развития личности. В контексте целей и задач предпринятого исследования анализируемые материалы послужили фактологической базой для анализа культурного контекста игровых традиций, которые могут выступать условием развития личности.

Глава 2, - «Исследования игровой культуры в психологии двадцатого столетия», - посвящена обоснованию принципов исследования и обзору основных психологических подходов и их понимания традиций игровой культуры как условия развития личности.

В качестве значимых для целей исследования нами рассматривались следующие принципы: принцип развития; принцип историзма; принцип единства социального, исторического и культурологического аспектов изучения игровой культуры.

Принцип развития основан на выделении исторического, филогенетического, онтогенетического, функционального уровней анализа игровой культуры. Введение принципа развития позволяет выделить значимые уровни (временные пространства) развития игровой культуры: игры животных; игры человека на стадии антропогенеза; игры первобытного человека; игры человека новейшей исторической эпохи. Филогенетический и онтогенетический уровни анализа игры представлены в работах К. Гросса «Игры животных», «Игра людей, «Игра»; Н.Н. Ладыгиной-Котс «Дитя шимпанзе и дитя человека в их инстинктах, эмоциях, играх, привычках и выразительных движениях». В работе «Двусмысленность игры» Бр. Саттон-Смит осуществил многоуровневый подход к исследованию игры - от игр животных к играм человека (взрослым и детским играм) в контексте семи «риторик» игры: игры как судьбы, игры как власти, игры как родовой идентичности, игры как легкомыслия, игры как условия прогресса, игры как воображения и игры как самоидентичности. Существенной характеристикой принципа развития является возможность исследования развития личности. В этом отношении весьма перспективным становится анализ условий развития личности в контексте традиций игровой культуры, реконструированных нами в свете идей концепции В.С. Мухиной, согласно которой реальности предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира выступают исторически обусловленными реальностями бытия и развития личности.

Принцип историзма основан на идее исторического анализа происхождения и природы игры и ее роли в онтогенетическом развитии. Обращение психологов к истории происхождения игры и игрушки связано с признанием необходимости установления взаимосвязи культурно-исторической и онтогенетической «вертикалей» развития игры. Реконструкция этапов развития игры, имеющей исторически и культурно обусловленные прошлое, настоящее и будущее (Д. Колоцца, Л.С. Выготский) позволяет определить развивающий потенциал детских игр и игрушек, напрямую связанный с положением ребенка в обществе (Е.А. Аркин, Д.Б. Эльконин, С.Л. Новоселова, Е.В. Субботский).

Принцип единства социального, исторического и культурологического аспектов исследования игровой культуры. Многие авторы отмечают продуктивность многоаспектного подхода к исследованию игровой культуры. Д.Б. Эльконин отмечал, что исследование игры выходит за пределы собственно психологических исследований, требует опоры на материалы, антропологических, этнографических, географических, археологических и исторических исследований. В отечественной психологии в таком ключе выполнены работы М. Косвена, И.С. Кона, А.В. Запорожца, С.В. Григорьева, Н.А. Смирновой. В работах зарубежных авторов принцип единства социального, исторического и культурологического аспектов исследования игровой культуры преломляется в культурно-контекстном подходе к анализу игровых традиций (традиционных детских игр). Согласно А. Mарьянович, исследователю детских игровых традиций необходимо принять позицию «богатой интерпретации» для установления многообразных отношений между «текстом» (традиционная игра) и «контекстом» (историческим, социальным и культурным). Такой подход бросает вызов односторонним интерпретациям традиционных игр, позволяя изучить их в контексте индивидуальных и культурно-средовых факторов (И. Ивич, Г. Нэйлор, Ж. П. Росси).

Данный принцип исследования игровой культуры органично включает в себя изучение социального, исторического и культурологического аспектов анализа традиций игровой культуры, отражающих опыт игрового освоения человеком реальностей предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира.

Далее показано, что обращение к определению роли традиций игровой культуры в развитии личности непосредственным образом связано с историей исследования игры в психологии двадцатого столетия.

Предпосылки психологического исследования традиций игровой культуры и их роли в развитии личности сложились в русле разработки теории детской игры в работах зарубежных (К. Бюлер, К. Гросс, Дж. Дьюи, Д. Колоцца, Э. Клапаред, К. Спенсер, Ст. Холл, В. Штерн) и отечественных (В.В. Зеньковский, П.Ф. Лесгафт, И.А. Сикорский, П.Ф. Каптерев) психологов. В России на рубеже XIX-XX вв. ученые обратились к исследованиям, направленным на определение роли игр и игрушек русского народа в развитии комплекса психических качеств (отвлеченного мышления, чувства самосознания, навыков социального общения и взаимодействия) (Е.А. Покровский); элементов физического, умственного, нравственного, общественного, эстетического развития (Я.И. Душечкин и др.). Обсуждаются проблемы разработки методов органичного введения народных игр в практику семейного и общественного воспитания (М.А. Александрова, Г.Б. Вагнер, А.М. Дорман).

По существу, в рамках такого подхода зародились традиции этнопедагогического изучения народных игр как средства образования и развития. Безусловно, идея о роли игры во всестороннем развитии личности объективно заложена в самой ее природе. Однако при том функционализме, который обнаруживается в пристрастиях уложить значение традиционной игры в прокрустово ложе выделенных сфер воспитания (умственного, нравственного, физического, эстетического, трудового и т.д.), благая идея превращается в миф, который активно используется для приложения традиционной игры к решению разного рода образовательных и воспитательных задач.

В психологии такой подход таит в себе опасность, на которую указывал С.Л. Рубинштейн. Психологический анализ игры приводит к выявлению в ней роли воображения, мышления, воли, но психология воображения, плюс психология мышления, воли и т.д. не дают в совокупности ни игры как особого типа реальной деятельности, ни даже психологии игры.

Психологические исследования игры и ее роли в культурном (онтогенетическом) развитии ребенка и его личности базируются на работах Л.С. Выготского, который полагал, что между личностью ребенка и ее культурным развитием можно поставить знак равенства: личность есть понятие социальное, оно охватывает надприродное, историческое в человеке, она возникает в результате культурного развития. В качестве исходного в психологическом анализе игры для Л.С. Выготского является положение о том, что отношение игры к развитию следует сравнить с отношением обучения к развитию. Игра - источник развития и создает зону ближайшего развития. Действие в воображаемом поле, в мнимой ситуации, создание произвольного намерения, образование жизненного плана, волевых мотивов - все это возникает в игре и ставит ее на высший уровень развития, возносит ее на гребень волны, делает ее девятым валом развития.

Другое направление работ Л.С. Выготского - намеченная им линия анализа смыслового, воображаемого игрового поля, действие в котором приводит к тому, что ребенок научается определяться в своем поведении не только непосредственным восприятием вещи или непосредственно действующей на него ситуацией, а смыслом этой ситуации. В работах Ж. Пиаже раскрывается значение символической или семиотической функции, связанной со способностью представлять отсутствующий объект или событие посредством обозначающих символов или знаков, отличных от того, что они обозначают. Подлинный символ, появляется только тогда, когда объект или жест начинают выступать для самого субъекта как нечто отличное от непосредственно воспринимаемых им данных. Об этой особенности символической игры пишет и Дж. Брунер: символическая игра, свойственная периоду позднего младенчества направлена на исполнение желаний с помощью определенных орудий, предметов, носящих внешне какой-либо признак желаемого состояния и не связанных напрямую с этими орудиями и предметами.

В работах отечественных психологов А.Н. Леонтьева, А.В. Запорожца, Д.Б. Эльконина намечены следующие направления в исследовании роли игры в развитии личности. А.Н. Леонтьев рассматривает игру как подлинный путь детей к познанию мира, в котором они живут. В игре, передаваемой из поколения в поколение, по мнению А.В. Запорожца, фиксируются общественно закрепленные способы игрового изображения действительности, благодаря чему происходит обогащение (амплификация) психического развития ребенка. Д.Б. Эльконин полагал, что игра обладает развивающими возможностями в отношении развития мотивационно-потребностной сферы ребенка: в ней происходит первичная эмоционально-действенная ориентация в смыслах человеческой деятельности; эмоциональная и познавательная децентрация ребенка; изменяется позиция ребенка в отношении к окружающему миру.

Далее в работе показано, что современные авторы, обращающиеся к исследованию роли традиций игровой культуры в онтогенетическом развитии, тяготеют к многоаспектному анализу проблемы. Традиционные детские игры, встроенные в современный социальный и культурный контекст, анализируются как целостная образовательная среда, аккумулировавшая лучшие национальные традиции, и вследствие этого поддерживающая культурную идентичность в условиях унификации образования (И. Ивич); как один из доступных современным детям способов творчески приспособиться к социальной и культурной ситуации, ограничивающей возможности игры (М. Гаддеми, T. Джэмбор); как естественный способ преодоления детьми ограничений педагогических задач, решаемых взрослым сообществом (В.Т. Кудрявцев).

Другой аспект анализа - выделение универсального, этнического и индивидуального в развивающем психологическом содержании традиционных игр. Н.И. Непомнящая, исследуя особенности детской игры, отмечает, что ее природа и специфика направлены на реализацию и актуализацию сущностных свойств человека - универсальности, неконечности, способности к идентификации и обособлению. Универсальный аспект традиционных игр можно определить исходя из общего семитотического статуса игры как средства сообщения, как социального праксиса и как регулирующего механизма. Культурные различия особенно очевидны в предпочтениях детей относительно игрушек и игрового материала, в общей частоте игр, а также в частоте игр с различной функциональной направленностью. Значимые культурные различия обнаруживаются в использовании игры как механизма регулирования социальных отношений. В некоторых культурах (в основном восточных и афроамериканских) акцент в социальных отношениях сделан на социальную интеграцию, в то время как в других (европейских и северо-американских), подчеркиваются приоритеты индивидуализации (И. Ивич, А. Марьянович), что находит отражение в характере игровых взаимодействий и в содержании игр.

В широком диапазоне исследований традиционных детских игр и игрового фольклора рассматривается роль игровой культуры детства в социальном развитии. Благодаря действующим в игре специфическим законам социального саморегулирования поддерживаются ритуалы общества сверстников (А. и П. Опи), через которые дети осваивают позиции социальной центрированности и периферийности (обособленности) (Бр. Саттон-Смит); независимости (К. Юстандер); реализуют потребности к общению в игровой компании вне контроля взрослых (A. Mарьянович); преодолевают трудные ситуации в общении со сверстниками и взрослыми (М. Осорина); развивают дух творчества, радости жизни, свободы индивидуальности, способствующие формированию более общительного и менее агрессивного поколения (Е. Бэсик). В традициях американской психологической школы акцентируется единство интеллектуального и лингвистического развития средствами традиционного детского игрового фольклора (E. Аведон, Т. Джонсон, Дж. Мишле, А. и П. Опи).

Разноплановый подход к освещению роли традиций игровой культуры в раннем онтогенезе, для которого игра выступает воздухом жизни, происходит на фоне невнимания исследователей к другим возрастам, что соответствует общей тенденции, имеющей место в психологии развития: обширный охват раннего онтогенеза и немногочисленность работ, освещающих другие возрасты жизни. Как исключение стоит отметить работы С.В. Григорьева, исследующего роль традиционных игр и праздников в развитии личности в связи с анализом сложившихся в традиционной культуре типов и форм игрового поведения, адресованных разным этапам онтогенеза.