Понимание и выражение значений в речи человека

Размещено на http://www.allbest.ru/

Российская Академия Наук

Институт психологии

Специальность:19.00.01 - общая психология, история психологии

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора психологических наук

Понимание и выражение значений в речи человека

Алмаев Николай Альбертович

Москва 2007

Работа выполнена в лаборатории психологии речи и психолингвистики Института психологии Российской Академии Наук

Научный консультант - доктор психологических наук Павлова Наталия Дмитриевна

Официальные оппоненты:

Доктор психологических наук Ушаков Дмитрий Викторович

Доктор филологических наук Уфимцева Наталия Владимировна

Доктор философских наук Иванченко Галина Владимировна

Ведущая организация: Московский Государственный Лингвистический Университет

Защита состоится "4 декабря" 2008 г. На заседании диссертационного совета Д 002.016.02 при Институте психологии РАН

По адресу: 129366, Москва, ул. Ярославская, 13.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института психологии РАН

Ученый секретарь Диссертационного совета Савченко Т.Н.

Актуальность темы диссертационного исследования

Язык является важнейшим средством получения и передачи информации, организации деятельности и общения. Естественный язык включен во множество психологических исследований как средство получения информации и построения теорий, соответственно, прояснение его функционирования приобретает особую важность для всего психологического знания.

Центральная проблема в психологическом исследовании феномена языка - проблема значения слова. Именно оно является основой любой осмысленной коммуникации, оно - то, что обще для мысли и слова (Л.С. Выготский).

Если в логике "значение" и "смысл" - родственные понятия, существовали споры, что называть значением и что смыслом, то в психологии, благодаря работам А.Н. Леонтьева (личностный смысл), продолженным затем Д.А. Леонтьевым (Психология смысла), сложилась отчетливая традиция употреблять слово "смысл" в отношении интегративных личностных образований. В противоположность ей предлагаемая сфера приложения психологии значения - микроструктуры когниции, локальные акты сознания, которые во множестве осуществляются в ходе любой психической деятельности, но редко делаются самостоятельным предметом анализа.

Как лингвистами, так и психологами отмечается многокомпонентность значения слова, наличие в его структуре неких более дробных компонентов, называемых разными авторами (Ю.Д. Апресян, В.Г. Гак, И.А. Мельчук) - "семами", "атомами смысла". Можно вспомнить, что еще в 19 веке И. М. Сеченов говорил об "элементах мысли".

Еще одной важнейшей особенностью функционирования естественного языка следует признать вслед за множеством авторов то, что языковые явления, последовательности символов, фонем преобразуются в психике человека в соответствии с определенными принципами или правилами в осознаваемые им предметности. Эти принципы и правила Н.И. Жинкин обозначил как "универсальный предметный код". В последствии данное направление исследований получило развитие в трудах И.А. Зимней, А.И. Новикова и др. Вместе с тем, следует отметить, что психологию интересует не только сама по себе отнесенность текста к денотату, но так же и психическая деятельность, в которой конституируются и тексты, и денотаты.

Частично к решению данной проблемы относятся исследования по психосемантике, восходящие к Ч. Осгуду, пионерами которых в нашей стране выступали В.Ф. Петренко, Е.Ю. Артемьева, А.П. Журавлев и А.Г. Шмелев. Этот подход дал много интересных результатов, однако он все же далек от анализа того, как предметные отношения и характеристики раскрываются в нашем сознании при понимании суждений и, соответственно, как подыскиваются слова для квалификации тех или иных предметных ситуаций. психика символ фонема язык

Другим затрагивающим психологические механизмы значения подходом следует признать психолингвистический, основанный на представлении о вербальной сети, восходящем в свою очередь к методикам ассоциативного эксперимента (Т.Н. Ушакова, Ю.Н. Караулов, Н.В. Уфимцева, Е.Ф. Тарасов и мн. др.). При всей несомненной важности феномена ассоциации и проверенной столетиями плодотворности этого направления, сам по себе указанный механизм все же не может считаться достаточным для объяснения того, как в нашем сознании формируются целостные, сложные и расчлененные представления ситуаций с участием нескольких агентов, объектов, инструментов и т.д., что происходит постоянно при понимании самых простых и обыденных сообщений.

Таким образом, остается открытым вопрос о психологических механизмах понимания и выражения значений: как деятельность психики обеспечивает соответствие между осознаваемыми ситуациями и словами языка, а также прочими выразительными (интонационными, темповыми, фоносемантическими) характеристиками речи?

Определенный вклад в решение данной проблемы вносят исследования в рамках когнитивного направления, предлагающие различные модели для описания значений: фреймы, модели ситуаций, сценарии и т.п. (Т. ван Дейк, М. Минский, В. Кинч). Эти модели, однако, характеризуются известной произвольностью и отсутствием непосредственной связи с тем, как осуществляется функционирование упомянутых конструктов в реальной психике. В отличие от разработок указанного направления психологическая теория значения строится на основе ограниченного перечня психических актов, строго необходимых для реализации в психике сложных предметных представлений и их выражения в высказываниях.

В интегративной модели речепорождения, разработанной в Институте психологии РАН (Ушакова Т.Н. 1991, 1995, 2004, 2006), доказывается необходимость существования особого механизма, который переводит в речевую форму продукт невербального мыслительного процесса. Именно данное звено речемыслительной системы является ключевым, через него проходят многообразные связи между подчиненными элементами речевой системы, с одной стороны, и "внутренними" личностными образованиями, репрезентациями знаний и эвристическими операциями, с другой. Основой механизма подбора слов, согласно Т.Н. Ушаковой, выступает сканирование вербально-понятийной сети на предмет совпадения с составом психического элемента, который требуется назвать.

Что общего у хранящихся в вербальной сети образований с объектами внешнего или внутреннего мира? Как именно действует переходный речемыслительный механизм? Что именно и по каким принципам сопоставляется в ходе сканирования? - этим вопросам посвящена первая часть предлагаемого исследования. При этом вопрос о психологических механизмах значений слов далеко не исчерпывается построением предметных ситуаций в нашем сознании при понимании сообщений. Не меньшую проблему составляет, так сказать, "беспредметная" ("эмоциональная", "оценочная") сторона значений. Каковы, например, механизмы индукции эмоциональных переживаний музыкальными произведениями? Что лежит в основе индукции таких же в принципе эмоциональных состояний фоносемантикой (в которой нет ладовой структуры и прочих атрибутов музыки)?

Круг вопросов еще расширяется, если принять во внимание, что любые суждения производятся, целостным человеком и, соответственно, должны рассматриваться в единстве конкретной психики производящего их субъекта.

Этот аспект приобретает особую значимость в контексте проблематики социальной, ситуационной и личностной детерминации дискурса, разрабатываемой в Лаборатории психологии речи и психолингвистики ИП РАН под руководством Н.Д. Павловой (2002, 2005, 2007). В рамках этой общей тематики психологическая теория значения призвана служить исследованию личностной детерминации дискурса, т.е. использоваться на стыке психолингвистики и психодиагностики. В условиях, когда контент-анализ текстов все шире используется в качестве метода психодиагностики, остро стоит проблема исследования конвергентной валидности между контент-аналитическими методиками и другим наиболее распространенным психодиагностическим подходом - опросниковыми тестами.

Резюмируя сказанное, можно утверждать, что приобретает актуальность разработка самостоятельного направления исследований, которое было бы нацелено на раскрытие и моделирование психических принципов, обеспечивающих соответствие между осознаваемыми реалиями (как внешними для человека, так и внутренними - переживаниями, эмоциями) и значениями языковых и невербальных средств, используемых для их выражения. Такое направление, обозначаемое как "психологическая теория значения", должно иметь выход и на исследование более сложных феноменов таких, в частности, как порождение и оценка автобиографических текстов и проявления в них психических состояний и черт личности.

Цели и задачи исследования

Исходя из сказанного, целью работы является разработка концептуального подхода и проведение исследований, направленных на изучение процессов и принципов понимания значений и их выражения с помощью языковых и невербальных средств.

Этой цели служат следующие задачи:

I. Выяснить принципы, стоящие за пониманием значений слов и использованием их для выражения актуального содержания сознания.

Изучить активность сознания при построении представлений, соответствующих пониманию суждений. Выяснить инварианты активности сознания, в которых образуются как формы частей речи, так и значений отдельных слов.

II. Выработать адекватные теоретические средства описания и моделирования процессов понимания значений слов естественного языка. Создать экспериментальные методики, позволяющие проверять модели, построенные с помощью указанных теоретических средств.

III. Распространить указанный подход на изучение принципов и процессов детерминации речевой продукции субъекта его личностными свойствами. Разработать план исследований, который сочетал бы контент-аналитический и опросниковый методы. Апробировать новые содержательно-статистических показатели, характеризующие психологическое содержание текста, выработать алгоритмы их расчета. Проанализировать принципы и процессы, стоящие за суждениями испытуемых о себе в ходе заполнения опросниковых тестов.

Теоретическая гипотеза

Основным психологическим принципом понимания и выражения значений в речи является нахождение соответствия между структурами интенций осознаваемых ситуаций и обозначающих эти ситуации вербальных средств.

Эмпирические гипотезы

1) Существует ограниченный набор простейших интенциональных актов, характеризующий активность сознания при использовании языка.

2) Правильность теоретической модели понимания значения языковых единиц экспериментально проверяется созданием анимационной сцены, восприятие которой требует осуществление психических актов, предписываемых проверяемой моделью.

3) Вербальная квалификация изменяющихся стимулов зависит от предшествующей стимуляции, ожидания и сравнения ожидаемых событий с воспринимаемыми.

4) В основе феномена фоносемантики лежит кинестетика и проприоцепция процессов произнесения.

5) Величина и характер связей между результатами двух методов, контент-аналитического и опросникового, свидетельствуют о влиянии на эти связи значительного числа опосредующих факторов.

6) Расположение слов, относящихся к определенным категориям контент-анализа, в начале или в конце рассказа решающим образом влияет на субъективную оценку данного рассказа по шкалам, содержательно близким к рассматриваемым категориям.

7) Результаты контент-анализа автобиографических рассказов зависят от особенностей инструкции, полученной испытуемыми.

Объект исследования

Понимание и выражение значений при использовании слов естественного языка его носителями; вербальная квалификация и субъективная оценка феноменов, автобиографические рассказы, ответы на личностные опросники.

Предмет исследования

Психологические принципы и механизмы понимания и выражения значений, психологические, в том числе личностные, детерминанты квалификации и субъективной оценки визуальных (анимация и тексты) и аудиальных фрагментов.

Методология и методы исследования

Специфика поставленных задач потребовала для их решения особых методов и методологии. Поскольку значения, хотя и даны субъекту непосредственно, однако для своего анализа нуждаются в специальной рефлексии, понадобилась разработка методологии, сочетающей интроспективный подход с методами экспериментальной проверки получаемых данных.

Использовался вариант феноменологического анализа, восходящий к принципам феноменологии Э. Гуссерля. С учетом методологических требований современной науки (Б.Ф. Ломов, В.С. Степин, В.А. Барабанщиков) классический феноменологический подход, предусматривающий описание психических феноменов на базе наличествующих языковых средств, был дополнен конструктивным построением моделей психических феноменов на основе фиксации их универсальных дескриптивных характеристик. Принципиальное значение для нового подхода имеет параллелизм в рассмотрении феноменов с интроспективной и с объективной точек зрения, в частности, психофизиологическая интерпретация таких феноменов, как интенциональность и основные интенциональные модификации (с позиции учении П.К. Анохина о функциональной системе). Такая методологическая трансформация может рассматриваться как переход от исследования в парадигме неклассической рациональности (каковым является подход традиционной феноменологии), к работе в постнеклассической парадигме, включающей не только рефлексию средств познания, но и учет общих целей и ценностей научной картины мира (В.С. Степин). Одновременно, предложенный в диссертационном исследовании подход является дальнейшим развитием принципов субъектности (А.В. Брушлинский, Абульханова-Славская) и активности (С.Л. Рубинштейн, А.Н. Леонтьев), ключевых для современной отечественной психологии. Они получают новые перспективы: феноменологический метод позволяет рассматривать формирование образа мира как продукт активности субъекта, непосредственно прослеживать активность сознания в том, что представляется внешним, отчужденным от субъекта и противостоящим ему. Естественный язык, его использование в речи одновременно и главное средство конструирования картины мира субъекта и наиболее доступное для анализа ее проявление.

Для проверки теоретических моделей значений языковых единиц использовался предложенный автором метод конструирования экспериментальных анимационных сцен, которые должны были квалифицироваться испытуемыми. Разработаны методики, позволяющие определить более и менее устойчивые компоненты субъективного значения различных феноменов на основе анализа дисперсии субъективных оценок.

Принципы разработки и проверки моделей значения были применены к исследованию процессов порождения текстов в их связи с личностными особенностями респондентов. Исследование осуществлялось на основе нового метода, предусматривающего разработку шкал контент-анализа, максимально приближенных по значению к шкалам опросниковых тестов.

Для нахождения наиболее актуальных для участников интервью и диалогов тем и отслеживания их вербальной активности предложены количественные коэффициенты актуальности развития темы и актуальности тематических переходов.

Предложены методики контент-анализа, базирующиеся на оценке взаимного расположения категорий внутри текста и их удаленности от начала произведения. Разработано программное обеспечение, автоматизирующее основные этапы расчетов новых показателей и коэффициентов. Для оценки внутренней согласованности системы контент-аналитической кодировки и внутренней согласованности шкал опросниковых тестов использовалась методика расчета коэффициента альфа Кронбаха, для обнаружения различных эмпирических закономерностей - методы дисперсионного, корреляционного, факторного и кластерного анализа.

Положения, выносимые на защиту

1) Важнейшей психологической характеристикой феномена значения выступает интенциональность - способность человека идентифицировать акты и содержания своей психики. Нахождение соответствия между интенциональными структурами осознаваемой ситуации и интенциональными структурами выразительных средств, используемых для ее описания, составляет психологический принцип, лежащий в основе понимания и выражения значений.

2) Преобразования предметного содержания сознания, происходящие при понимании и выражении значений языковых единиц, осуществляются посредством четырех базовых интенциональных актов: импрессии (восприятие), ретенции (удержание), протенции ("выдвижение" - ожидание) и осовременивания (актуализация, извлечение из памяти).

3) Квалификация эмоциональных состояний, помимо осуществления базовых интенциональных актов, предполагает субъективное переживание возможности сохранения и развития интенций. Это переживание характеризуется поиском ресурсов для осуществления интенциональности и оценкой наличного уровня таких ресурсов.

Эти дополнительные дескриптивные характеристики позволяют моделировать процессы вербальной квалификации изменяющихся во времени стимулов (таких, например, как музыкальные и другие аудиальные фрагменты, анимационные сцены).

4) Квалификация изменяющихся во времени стимулов зависит от параметров предшествующей ситуации, ожидания и сравнения ожидаемого с воспринимаемым. При этом существенно взаимодействие длительности событий и их содержательных параметров. В основе фоносемантических оценок лежит субъективная трудность артикуляции.

5) Применение предложенной методологии построения моделей к психическим состояниям и чертам личности позволяет строить контент-аналитические шкалы содержательно приближенные к шкалам тестов опросников. Этим открываются новые перспективы совместного использования контент-аналитических и опросниковых методов. Такое использование дает гораздо более полную картину психической реальности человека, позволяет выявлять пристрастность испытуемых при заполнении тестов, действие защитных механизмов психики.

6) Психологическое значение связного автобиографического рассказа не может быть адекватно раскрыто без учета структуры расположения контент-аналитических категорий внутри текста. Субъективная оценка рассказа человеком зависит не только от количества слов соответствующих содержательных категорий, но и от их расположения в начале или в конце повествования - чем ближе к концу, тем больше вклад категории.

7) Заполнение личностного опросникового теста есть сложный ментальный процесс, опосредуемый образом себя, множеством установок, психологических защит и прочих ментальных образований, напрямую связанных с саморегуляцией личности и построением ею своего поведения. Он не может быть понят как простая и непосредственная регистрация натурально существующих свойств.

Научная новизна диссертационной работы и ее теоретическая значимость

Предложено новое научное направление, исследующее психологические механизмы понимания значений и их выражения в словах естественного языка при порождении и оценке текстов - психологическая теория значения. Данная теория отвечает принципам науки "галилеевского" типа (по К. Левину). Фиксируются дескриптивные свойства, универсальные для данной области феноменов, и на их основе разрабатываются формальные средства для построения теорий в изучаемой области. Благодаря применению такого типа теорий, вся изучаемая область оказывается единым целым, описываемым общими характеристиками, взамен эмпирических обобщений и разделений на классы феноменов, априорно никак не связанных между собой и разграниченных по более или менее случайным основаниям.

Главным дескриптивным свойством феноменов области значения выступает интенциональность, понимаемая в соответствии с существующей традицией (Ф. Брентано, Э. Гуссерль, А. Майнонг, Г.Г. Шпет, Дж. Серль) как способность психических феноменов быть идентифицированными. Впервые предложена интерпретация учения об интенциональности и первичных модификациях внутреннего времени сознания в терминах теории функциональной системы П.К. Анохина. Данная интерпретация выступает основой для координации объективного и субъективного способов рассмотрения одних и тех же феноменов.

Объяснены причины неудачи некоторых ветвей интроспективной психологии 19-начала 20 веков, указаны условия плодотворности психологической интроспекции, проведены различия между психологической и лингвистической интроспекцией.

В отличие от классической феноменологии первичные интенциональные модификации базовые интенциональные акты понимаются как конструктивные элементы, служащие для построения моделей значений, которые затем могут быть проверены экспериментально. Для осуществления эмпирической проверки разработана оригинальная методика создания анимационных сцен. Этот подход уникален и не имеет аналогов в психолингвистике.

Предложено новое теоретическое понимание эмоциональных состояний. Вместо классификации эмоций выделяются дескриптивные измерения психических феноменов, относящихся к возможности образования и/или сохранения интенций, дополняющие измерения, относящиеся к предметности. Обнаружение дескриптивных характеристик, описывающих эмоционально окрашенные суждения, открывает новые перспективы для исследования таких феноменов, как индукция и выражение эмоциональных состояний музыкой и анимационными сценами, а также явлений фоносемантики. Разработана оригинальная методика исследования временных констант и соотношений, определяющих эмоциональные квалификации анимационных сцен. Выявлен основной фактор, лежащий в основе фоносемантических оценок, - субъективная трудность артикуляции.

Те же принципы моделирования, что использовались для изучения процессов понимания отдельных слов, были приложены к проблематике выражения психических состояний в содержании речевой продукции личности. Предложена методология разработки новых шкал контент-анализа с опорой на существующие опросниковые шкалы. Благодаря моделям значения, соответствующим психическим состояниям и чертам, личности достигается содержательное сближение контент-аналитических и опросниковых шкал: различные по природе шкалы измеряют одно и то же психическое свойство. На базе этого подхода, впервые эмпирически оценить конвергентная валидность контент-аналитического и опросникового методов.

Адаптирована на русскоязычной выборке методика TCI Клонинджера и впервые в нашей стране проведен полноценный психометрический анализ методики "Индекс жизненного стиля" Плутчика-Келлермана.

Экспериментально доказана решающая значимость нахождения категорий ближе к окончанию рассказа для его субъективной оценки.

Показана необходимость введения в обиход контент-аналитического исследования статистических показателей структуры текста, дополняющих учет суммарной количественной представленности контент-аналитических категорий, разработаны соответствующие формальные, методические и программные средства.

Предложены количественные показатели активности участников диалогов, позволяющие определять наиболее субъективно актуальные темы, а также отслеживать собственную активность каждого из участников.

Достоверность полученных результатов обеспечивается построением теорий на основе универсальных и необходимых измерений психического, экспериментальными методами проверки теоретически полученных моделей, достаточно репрезентативными для эмпирической проверки выборками испытуемых.

Практическая значимость результатов исследования

Предложенная методология моделирования процессов понимания значений может иметь многообразные практические применения. В частности, имеется непосредственное приложение к разработке новых средств обучения языкам (предложена методика обучения языкам, защищенная патентом РФ № 96119435). В перспективе новое углубленное понимание того, как происходит порождение речи у человека, может иметь значение для систем искусственного интеллекта, действующих в режиме реального времени. Важным условием прогресса в данной области является совершенствование и унификация средств компьютерной анимации, используемой для создания тестовых стимулов.

Методика изучения временных констант и соотношений, ключевых для индукции эмоциональных состояний, может быть использована для автоматического распознавания эмоциональных характеристик речи, для моделирования черт личности по музыкальным предпочтениям и т.п.

Новые методики контент-анализа и подходы к интерпретации результатов опросниковых тестов могут помочь в разработке новых инструментов психодиагностики, сочетающих контент-анализ и опросниковые методы, воспроизводящих результаты тестов по результатам контент-анализа и т.п. Разработка новых содержательно-статистических текстовых показателей в сочетании с субъективным шкалированием может способствовать научному решению проблем психологии воздействия.

При выполнении диссертационного исследования была адаптирована на русскоязычной выборке в 694 человека личностная методика "Опросник темперамента и характера" Клонинджера, на выборке в 293 человека оценена конструктная валидность и проверены психометрические свойства методики Плутчика-Келлермана, часто используемой в медицинской психологии.

Апробация работы

Результаты различных этапов исследования были доложены на ряде российских и международных конференций, среди которых:

Международные Ломовские Чтения, Москва, ИП РАН, 1999 и 2000;

Конференции Международного общества прикладной психолингвистики 1998 - Португалия, Лиссабон, и 2000 - Франция, Канн (Нормандия);

Конференции ICMPC 2000 - Киль, Великобритания и 2002 - Сидней, Австралия;

Конференции Акустического общества Москва, 2002;

Конференциях Общества по изучении Искусственного Интеллекта, секция языка, Пущино 1999 и Переяславль-Залесский, 2001:

Конференции "Языковое сознание", Звенигород, 1998, 2003,

Конференция Казанской когнитивной школы 2003 год;

Конференция памяти А.В. Брушлинского Москва, 2002;

Чтения памяти Л.С. Выготского Москва, РГГУ, 2003;

Международная конференция "Intellect and Creativity", Звенигород, 2005;

Конференция "Личностная и ситуационная детерминация дискурса", ИП РАН, Москва, 2006.

Структура работы. Текст диссертации состоит из Введения, 4 -х разделов и 6 приложений.

Содержание работы отражено в монографии "Элементы психологической теории значения" объемом 27 п.л., 26 статьях и 33 публикациях.

Основное содержание работы

Раздел 1. В этом разделе решаются задачи выработки теоретических средств описания языковых значений в психологических терминах.

В первой главе раздела излагаются принципы построения психологической теории значения. Используется разграничение К.Левина на "галилеевский" и "аристотелевский" подходы к построению науки. Галилеевский подход, характерный для развитых наук, например, современного естествознания, основывается на фиксации универсальных свойств объектов какой-либо области (например, пространственно-временная локализация для физических объектов). Любые процессы описываются в терминах этих универсальных свойств, приобретающих в зависимости от особенностей раздела науки специфические формы и дополнительные свойства, характерные именно для данного раздела. В отличие от "галилеевского" "аристотелевский" подход, согласно Левину, базируется на выделении классов или типов явлений, без сведения этих явлений к общим описательным характеристикам.

Обосновывается необходимость построения психологической теории значения в "галилеевской" парадигме, при этом собственные шаги Левина по реализации предложенной им идеи подвергаются критике за недостаточную способность разграничить два типа наблюдения - "изнутри" и "со стороны". Показано, что данный недостаток левиновской психологии приводил к многочисленным двусмысленностям в словоупотреблении и затруднял понимание. Как следствие у Левина постоянно происходит метафорическое заимствование физических концептов для описания психического, что в условиях неразвитости собственных формальных средств психологии приводит к запутыванию и хаотизации теории.

В качестве источника основных идей для построения "галилеевской" психологии значения рассматривается феноменология Э. Гуссерля. Разбираются принципы его методологии достижения всеобщих, "эйдетических" определений психического. Особое внимание уделяется малоизвестному взгляду Гуссерля на кооперацию феноменологии с естественными науками посредством двойного обоснования психологии, через априори сознания и априори природы.

Основным дескриптивным свойством психического, согласно Э. Гуссерлю, является интенциональность, которую он, вслед за своим учителем Брентано, понимал как направленность сознания на предмет. На основе анализа текстов Гуссерля делается вывод, что более определенно под интенциональностью им понималась способность какого-либо содержания быть идентифицированным - опознанным как тоже самое, идентичное самому себе. При этом чувственное содержание ("осуществление интенции" в терминологии Гуссерля) может сильно меняться.

Вторая глава посвящена разработке принципов соединения феноменологического анализа и экспериментального подхода на основе постнеклассической парадигмы научного исследования (В.С. Степин). Предлагается психофизиологическая интерпретация феномена интенциональности с позиций учения П.К. Анохина о функциональной системе.

Анализ феномена интенциональности с позиций теории функциональных систем позволяет обосновать понимание интенции как управляющего (исходящего из центра), эфферентного импульса, запускающего ту или иную функциональную систему. Осуществление интенции ("чувственные данные") трактуется как восходящий к центру афферентный импульс, получающийся в результате активации как данной системы, так и других, с которыми она связана. С позиций предложенных представлений разбирается вопрос о различиях в техниках гуссерлианской и сенсуалистической интроспекции конца 19 - начала 20 века (Дж. Ст. Милль, Э.Б. Титчинер и др.). Обнаруживается, что Гуссерлианская интроспекция ориентирована на идентификацию эфферентных, управляющих импульсов, тогда как сенсуалистическая - на идентификацию обратных афферентаций. При сенсуалистическом подходе по мере самонаблюдения поток обратных афферентаций постоянно увеличивается и теряет гомогенность, что и приводит к нестабильности результатов, на которую жаловались интроспекционисты тех лет.

Разбираются универсальные свойства интенциональности, в частности, способность к модификациям. Поскольку одним из наиболее универсальных свойств психических феноменов является процессуальность (С.Л. Рубинштейн, А.В. Брушлинский), то в качестве универсальных интенциональных модификаций рассматриваются те, в которых образуется сознание длительности. Таковыми, согласно Ф. Брентано и Э. Гуссерлю, являются следующие четыре: импрессия (восприятие, сознание момента "сейчас"), ретенция (удержание, обеспечивающая сознание длительности), протенция ("выдвижение", ожидание актуальности данной интенции в следующий момент времени) и осовременивание (актуализация, извлечение какого-либо содержания из памяти). Данным интенциональным модификациям предлагаются физиологические интерпретации и параллели (в основном в рамках теории функциональной системы П.К. Анохина). Например, П.К. Анохин дает следующее описание, которое можно считать лучшим изложением сущности протенции: "…оказалось, что каждому предстоящему раздражителю в случае укрепленного динамического стереотипа мозг… только на основе прежней тренировки и независимо от реального внешнего воздействия, готовит состояние, качественно отражающее именно тот раздражитель, который применялся на этом месте в прежних тренировках". (Анохин, 1975 с.20)

Обсуждаются различия между научной теорией и философским феноменологическим анализом. Научная теория предполагает построение моделей и мирится с определенным редукционизмом, в то время как феноменологический анализ в гуссерлианской версии стремится к наиболее полному описанию феномена, но при этом использует доступные средства естественного языка.

В духе представлений о постнеклассической парадигме (В.С. Степин) ставится вопрос о применимости теоретических средств Гуссерля к практике современной науки и, шире, о характере отношений между философией и наукой вообще. Предпочтительной выглядит позиция И. Канта, считавшего, что дело философии задаваться вопросом об исходных посылках рассуждения, тогда как дело науки, строго зафиксировав свои исходные посылки, получать знания на основе их применения.

Обосновывается вывод: для того чтобы от философских рассмотрений жизни сознания, предлагаемых феноменологией, перейти к психологической науке, требуется однозначно зафиксировать некоторый исходный набор актов сознания и далее строить и проверять гипотезы о сведении к структурам этих актов тех или иных феноменов психической жизни. В качестве иллюстрации приводится параллель в истории обоснований математики. Гуссерлианский подход близок интуитивизму Л. Брауэра, для психологии же важен подход, который был бы до некоторой степени параллелен конструктивизму А. Тьюринга.

В качестве базовых иентенциональных актов сознания, конституирующих область значения, рассматриваются следующие:

Импрессия, impression - "впечатление" - латинск. Под этим термином понимается любое восприятие, также любой конкретный момент "сейчас" в отличие от только что бывшего, но еще удерживаемого.

Ретенция, retention - "удержание" - латинск. Вид интенциональной модификации, обеспечивающий связывание различных содержаний в единое целое, обеспечивающий возможность их синтеза.

Актуализация, Vergegenwartigung - "осовременивание", актуализация, немецк. - извлечение из памяти какого-либо содержания, становление его "современным", актуальным для сознания.

Протенция, protention - "выдвижение" латинск. Проекция удерживаемого в ожидаемое, "опережающее отражение" (Анохин П.К.). Основа антиципации, целеполагания, ожидания, желания, сознание будущего или возможности любого вида, - то общее, что их объединяет.

Устанавливаются параллели этого перечня актов сознания с другими концептами, в составе которых данные содержания выступали в психологии и физиологии. Исследованию системы, обеспечивающей получение человеком импрессий, посвящена целая область - психология восприятия, однако изыскания в ее рамках практически никак не связываются с функционированием человеческого языка. Концептом, близким к ретенции, является понятия о иконической и кратковременной памяти. Однако термин "память" не удобен для использования при рассмотрении значений языка, поскольку делает предметом рассмотрения некое хранилище информации и отвлекает от рассмотрения динамики интенций. Разнообразные структуры актуализации описываются и в понятиях разных видов ассоциации, и в понятии фрейма (Минский М., 1976), с этим феноменом имеют дело при рассмотрении процессов узнавания и категоризации (Рош Э., и др.). Однако ввиду терминологического разнобоя термин актуализация ("осовременивание") представляется предпочтительным. Наконец, феномен протенции (выдвижения) исследовался под названиями антиципации (Ломов Б.Ф., Сурков Е.Н.,1980), акцептора результатов действия (Анохин П.К., 1978), модели потребного будущего (Бернштейн, Н.А.,1961), нервной модели стимула (Соколов Е.Н.), плана (Миллер, Галантер, Прибрам, 1961) и некоторыми другими. Все вышеназванные термины, хотя и обозначают акты, основой которых является протенция, недостаточны сами по себе для использования в описаниях функционирования языка, поскольку предполагают отнесенность выдвигаемых содержаний к будущему, однако в языке немало случаев, когда выдвигаемые содержания относятся к прошлому.

Раздел 2. В нем анализируются модели речепорождения, Н.И. Жинкина (1982), Н. Хомского (1972), А.А. Леонтьева (1997, 1999), и Т.Н. Ушаковой (1991, 1995, 2004, 2006), под руководством которой данное исследование по психологии семантики, было впервые защищено в качестве кандидатской диссертации в 1997 году. В последней модели постулируется блок, в котором происходит сопоставление элементов вербальной сети с мыслью, подлежащей выражению, т.е. каким-либо объектом внешнего мира или переживанием из внутреннего мира человека. Дальнейшие исследования психологии семантики, проведенные нами (гл. 3), отвечают на вопрос, как именно происходит сопоставление мысли и слова на основе общности их интенциональных структур, какие особенности этот процесс приобретает в случае различных частей речи, что изменяется и что пребывает в значениях одного слова и т.д.

В Третьей главе рассматривается активность сознания, в которой осуществляется понимание предикации, частей речи, и значений слов естественного языка. Описание этих предметов впервые осуществляется исключительно в психологических терминах, без привлечения какой-либо реальности внешней по отношению к психической. Успех такого описания означает, что именно в данных актах сознания образуется анализируемый слой картины мира, они необходимы и достаточны для его существования. Чтобы понять, почему какая-либо лингвистическая единица (слово, словообразовательный элемент или часть речи) используется для квалификации множества различных ситуаций, необходимо выяснить интенциональный инвариант (эйдос), задаваемый данной лингвистической единицей. С определенными видоизменениями этот инвариант сохраняется во всех случаях ее употребления. Он является способом реализации того или иного значения и выступает основанием для употребления именно данной лингвистической единицы в данной ситуации. Структуры, образованные из перечисленных выше простейших актов сознания, обнаруживаются в самых различных языковых феноменах. Это позволяет утверждать, что указанный набор интенциональных актов сознания являет собой то, что многие отечественные исследователи в марксистской традиции называли "клеточкой" анализа.

С указанных позиций проведен анализ универсальных форм сознавания частей речи. При адекватном понимании существительных и прилагательных (п. 3.3.) актуализируются интенции содержаний, обозначаемых данными словами. Можно сказать, формы существительных и прилагательных созданы для организации деятельности по осовремениванию необходимых знаний. Разница между ними заключается в том, что существительные обозначают некоторые самостоятельные объекты, способные задавать тему речи, тогда как прилагательные выступают лишь их определениями. Например, если мы скажем "старый компьютер работал еще хорошо", все определения группируются вокруг "компьютера", если же мы сделаем прилагательное существительным "старость - понятие относительное", то определения начинают группироваться вокруг "старости". Осовременивание значений актуализирует многообразные ожидания определений, частью осуществленные, частью неосуществленные. Структуры этих ожиданий различны в случае различного вида существительных. Например: цвет, форма, вес, ожидаемые способы употребления - в случае вещей физического мира (например, арбуз); некоторые инварианты квалификации, - в случае абстрактных качеств (например, зрелость); в случае названия действий - определённые структуры выдвижений, обеспечивающие целеполагание, двигательные акты, контроль (например, "бросание"). Однако, выступая в форме существительного, все эти содержания лишь актуализируются, делаются доступными, но не применяются к другим объектам, как это имеет место в случае целостного высказывания, сравни: "Он бросил зрелый арбуз".

Дальнейшее изложение посвящено особенностям интенциональной природы существительных и связанных с ними структур актуализации значений. Оно основано на учении о необходимом носителе всех определений "определимом иксе", задающем идентичность объекта, которое было развито Гуссерлем в "Идеях...". Когда мы воспринимаем что-либо, мы узнаем, что это. Например, видя в сумраке вечера, некую неясную фигуру, думаем: что это - дерево или человек?

Если это - дерево, наша память предлагает соответствующие определения, например: растет, имеет ствол и ветви, не движется, не может напасть и множество других характеристик, готовых присоединиться. Если это - человек, определения будут другими, но сам механизм нашей памяти остается тем же. Понятно, что определений можно привести очень много, может быть, бессчетно много. Однако у всех определений обязательно должен быть носитель, к которому бы они "прикреплялись". Этот носитель не какая-нибудь вещь или процесс, и не какое-либо значение, ибо любое значение, любое определение может присоединяться к нему. Этот носитель - единство интенции нашего сознания, обеспечивающее то, что мы можем понимать речь о самых удивительных превращениях. Например, что человек превратился в осла, как в известном романе Апулея, или что осел - заколдованный принц, как в одной из историй о ходже Насреддине и т.д.

Развивается представление, что носитель любых определений "определимый икс", выступает "транспортной системой" актуализации значений. Благодаря его осознанию возможно абстрактное мышление, т.е. операции с чистыми интенциями (одними определимыми иксами, в абстракции от тех содержаний, которые они несут). Когда некоторое содержание оформляется как существительное, сознание постоянно возвращается к его "определимому иксу", что и позволяет присоединять к мысли, выраженной данным словом, всё новые и новые определения. В случае же прилагательных их содержания лишь делаются доступными, но не остаются темой дальнейших доопределений, хотя и могут их получать. Их "определимый икс" используется лишь для транспортировки значений к существительным.

Рассматривается система интенциональных преобразований, задаваемая формой глагола (п. 3.6).

Поскольку глаголы выражают различные действия и состояния, то пониманием данной формы задаются цели, антиципации, желаемые или нежелательные состояния, интенции, направленные на осуществления контроля и т.п. Глаголы сказывают также о временах, возможностях, передают различные модальности.

В форме существительных отражалось функционирование системы актуализации интенций, форма глаголов согласует различные структуры выдвижения интенций, обеспечивающие понимание перечисленных выше содержаний. Можно считать, что понимание глаголов, определяет интенциональный контекст тех содержательных интенций, которые актуализируются пониманием существительных и прилагательных. Например: Человек строит дом. Актуализируемые содержания находятся ввиду определенной цели, (построенный дом) во взаимодействии со средствами, привлеченными для этой цели, в контексте действий, подчиненных этой цели. Разумеется, далеко не все глаголы говорят о цели (например, умирать или спать), но так или иначе во всех глаголах имеется определенное конечное состояние, находящееся в протенции, пока глагол употребляется в настоящем времени. В данной работе это состояние называется "семантически выдвигаемое положение дел" (СВПД). СВПД может реализоваться или так и остаться нереализованным, от этого зависит совершенный или несовершенный вид глагола. Прошедшее время глагола задает нахождение СВПД (или реализованного, или только выдвигавшегося - в зависимости от вида) в воспоминании. Воспоминание, по Гуссерлю, - один из модусов актуализации содержаний психики, характеризующийся сознанием отличия того момента времени, когда осовремениваемые события были актуальны, от момента "сейчас". У всякого глагола есть также и начальное положение дел (НПД) - совокупность условий, при наличии которых ситуация может характеризоваться данным глаголом. Будущее время глагола, задает нахождение в протенции как СВПД, так и НПД. Прошедшее - в воспоминании как НПД, так и СВПД.

Также выделяются характерные для некоторых глаголов возобновляющиеся действия (ВД), например, шаг для "идти" удар для "бить" и т. п. ВД задают определенный инвариант связи между СВПД и актуально воспринимаемым окружением. Посредством ВД достигается СВПД. Через ВД осуществляются самые простые метафоры (как, например, "бреющий полет").

Взаимодействие предлогов и падежей рассматривается в п. 3.7. На примере предлогов разбирается проблема моделирования многозначности слов. А.Ф. Лосев говорил: "Объяснительная теория требует установить такое общее значение, которое можно рассматривать как модель для всех других более частных значений. Следовательно, все прочие значения должны быть проанализированы как результат этой общей их модели...". (1983, стр.170) Интенциональный анализ, позволяя детально рассматривать реализацию конкретных значений, предлагает средства для решения данной задачи. Рассматриваются интенциональные структуры синтеза, характеризующие отношения вещей, задаваемые различными значениями предлогов. В "Опыте и Суждении" (Husserl, 1938, S. 139 ff.) Гуссерль вводит понятия "окружения" и "внутреннего и внешнего горизонта определений". "Окружение" - это то, что не воспринимается отдельно от вещи, хотя, как впоследствии выясняется, не принадлежит собственно к ней. Например, участки поверхности, непосредственно примыкающие к дому. "Горизонт" - это ожидание новых восприятий того же самого, - ожидания дальнейшего опыта. Наш интерес направляется ко все более полному восприятию особенностей и характеристик вещи. Например, воспринимая дом, мы видим его детали. При этом наш интерес оставляет на время в стороне то, что не принадлежит собственно к этому дому. В этом случае речь идет о внутреннем горизонте восприятия. Если же мы начинаем рассматривать в каких отношениях он состоит к объектам своего непосредственного окружения, начинаем выделять их из окружения и ставить в определенные отношения к дому (например, что он окружен газоном, к нему ведет дорожка, и т.д.), то речь идет о направлении интереса ко внешнему горизонту дома. Различные отношения окружений, а также внутреннего и внешнего горизонтов вещей фиксируются в языке. Для фиксации этих отношений служат предлоги. Рассмотрим, например, некоторые значения предлога "в", употребляемого с винительным и предложным падежами.

1) "В" сказывает о нахождении объекта среди частей другого объекта. Например: ребенок пошел в лес. В случае в + винительный падеж, нахождение объекта в именительном падеже среди частей объекта в винительном выдвигается, оно чисто потенциально, пойти в лес, (не значит еще оказаться в лесу). В случае в + предложный падеж (ребенок потерялся в лесу) нахождение среди частей объекта в предложном падеже воспринимается актуально. "В" также может выражать отношения:

размера, - длиной в пять метров, и т.п. - объект оказывается во внутреннем окружении собственных границ;

степени - в пять раз больше, в десять раз меньше - здесь границы объекта задаются динамически относительно другого объекта, выступающего единицей измерения;

превращения - превратить город в руины, заколдовать человека в осла, стереть в порошок и т.п. - здесь объектом преобразований выступает уже один только голый определимый икс, оказывающийся в окружении новых определений;

обозначения качества, характера, состава - опера в трех частях, вещи в беспорядке, тетрадь в кляксах, лицо в веснушках - поучительный случай того, как (по выражению А.Ф. Лосева) "целое оказывается меньше своих частей". Здесь "определимый икс", задающий сознание целого, сознается в противопоставлении своим определениям, тогда он оказывается среди своих определений, в них;

В качестве окружения могут выступать и психические состояния, охватившие субъекта "в дикой ярости", "в порыве сострадания".

С позиций разрабатываемого подхода анализируются также предлоги "за", "для", "через", "сквозь", "из", "до", "к", "при" "по", "с", "у".

Возможность фиксации процесса понимания смысла предлога и прослеживания его видоизменений при переходе от одного значения к другому имеет большую ценность для практики изучения чужих языков.

Описаны инвариантные для падежей русского языка отношения между окружениями объектов и интенциональными модификациями (п.3.8.). Родительный актуализует объект, в окружении которого находился обсуждаемый объект ("деталь от машины"). Дательный задает протенцию ("деталь к машине"). Предложный (местный) - указывает рядоположенные объекты окружения ("деталь в машине").

П. 3.9. посвящен приставкам, которые отражают изменения характера объектов при переходе от НПД к СВПД. Например, приставка "рас" задаёт превращение единого в начале объекта во множество его частей или чего-то более компактного во что-то более распределенное. Феномен многозначности изучается на материале приставок. Например, "раз(с)"имеет два варианта смысла: 1) экспансивный - раскрыть, рассмотреть, расположить, развернуть, расстояние, и т.п.; и 2) деструктивный - разгромить, расколоть, рассредоточить, разрушить, рассеять, развеять, расслоить и т.п. В общем приставка раз(с) выражает увеличение расстояния между частями объекта(ов), находящегося(ихся) в СВПД и появление новых субстратов идентификации среди прежних. В случае экспансивного варианта, прежние субстраты идентификации, удерживающиеся в ретенции, становятся принадлежащими соседствующим с ними частям объекта, в случае деструктивного - начинают относиться к фону.

Наречия рассматриваются в п. 3.10. Эта часть речи выражает активность сознания, направленную на модификацию глагольных содержаний. При этом воздействию подвергается не столько объектное содержание, сколько сами акты выдвижения интенций, образующие рассмотренные выше структуры глаголов. Например, наречия "еще" и "уже". "Уже половина первого" - выражает значение "поздно", "еще половина первого" - напротив, относительно рано. Структура данной ситуации, во-первых, характеризуется наличием импрессионных данных, в данном случае - о текущем времени, затем содержание этой импрессии, удерживаясь в ретенции, сравнивается с моментом времени, находящимся в протенции. В случае "уже" выдвижение тормозится, в случае "еще" - активизируется. В этой активизации и коренится мотивирующий аспект "ещё" - ("Давай ещё"). Рассматриваются структуры вопросительных наречий, значения которых описывается через многообразные отношения между НПД и СВПД глаголов. В каждом случае за наречиями скрываются различные по сложности структуры интенций, видоизменяющие протенции глаголов. Эти видоизменения приложимы, однако ни в малой степени не привязаны, к опыту конкретных объектов и положений дел.

...